Народ и власть – по трагедии "Борис Годунов". Cочинение «Народ и власть (по трагедии «Борис Годунов»)

Верностью исторической эпохе и правдивостью в изображении характеров отличаются и второстепенные действующие лица.
Белинский отметил, что уже в первой сцене трагедии «и исторически и поэтически верно обрисован характер Шуйского». Это глава боярской группы, потомок удельных князей «Рюриковной крови». Он сам не прочь занять престол московских царей, освободившийся после смерти царя Фёдора. Но Шуйский отлично понимает, что без помощи народа добиться своей цели он не может, и поэтому предлагает Воротынскому «народ искусно волновать». Но когда Борис избран, Шуйский превращается в «лукавого царедворца». Борису он выражает свою преданность, но полностью разделяет мятежные стремления Афанасия Пушкина. Шуйский - типичный придворный, «уклончивый, но смелый и лукавый».
В трагедии выведены и другие бояре: робкий и простоватый Воротынский; подлинный выразитель боярских взглядов Афанасий Пушкин; перешедший на сторону Самозванца Гаврила Пушкин, предок поэта, Голицын, Масальский и другие.
Эти образы в трагедии Пушкину были необходимы, чтобы показать взаимоотношения царя и бояр, правящего класса и народа.
Перенося действие трагедии в Польшу, Пушкин изображает и феодальную польскую аристократию: Мнишка, Вишневецкого и других. Большое внимание уделено Марине Манишек. «Мраморная нимфа», холодная красавица, Марина честолюбива, высокомерна, хитра. Не чувство любви, а жажда стать московской царицей руководит ею, когда она даёт согласие стать женой Самозванца.
Пушкин показывает, что настоящая причина гибели Бориса заключается в тех силах, которые восстали против него. Здесь первое и основное место принадлежит народу. Народ и является главным героем трагедии Пушкина. Народу в композиции трагедии отведено центральное место: народ появляется в самом начале трагедии, он же и завершает её, уже после смерти Бориса и до вступления в Москву Самозванца; последний после сцены в лесу далее в трагедии уже не появляется. Не отдельные герои (Борис и Самозванец), а именно парод завершает трагедию.
Народ творец истории, подлинная основа государства. Без поддержки народа бессильны и цари, и бояре. Народ поддержал избрание Бориса на престол, а когда отвернулся от него, Борис погиб. Народ обеспечил победу и Самозванцу. Мощь народа безгранична.
В народе живёт неистребимое стремление к свободе, к борьбе с тиранией. Народ-это мятежная стихия, всегда склонная к восстанию против своих угнетателей. Афанасий Пушкин убеждённо заявляет Шуйскому: «Попробуй Самозванец им посулить старинный Юрьев день, так и пойдёт потеха». Умный Басманов говорит Борису: «Всегда народ к смятенью тайно склонен».
Сила народа - в присущей ему высокой нравственной чистоте, в отвращении к преступлениям. Он не может простить Борису убийства младенца. Народ не может простить и Самозванцу гибели вдовы и сына Годунова. Так народ выступает как грозный судья беззаконий и преступлений царской власти.
Пушкин на материале истории XVII века даёт ответ на важнейшие вопросы своей современности. Приближалось восстание декабристов; их слабость была в том, что они действовали в отрыве от широких народных масс.
Превосходя современных ему историков и писателей гениальным чутьём великого поэта, приближаясь к нашему пониманию роли народа в истории, Пушкин показывает и огромную силу народа, и исторически обусловленную слабость его в то время - в начале XVII века. Свергнуть тиранов народ может, но обеспечить себе благо и свободу, воспользоваться в народных интересах своей победой он не в состоянии. Причина этого - темнота, политическая несознательность народной массы. .Пользуясь этой темнотой народа, политику творят цари и бояре, а не народ; плоды народной победы они присваивают себе. Пушкин отчётливо это показывает и в первых сценах трагедии («Красная площадь», «Девичье поле»), и в заключительной сцене.
Народ в трагедии показан в движении, в развитии. Сцена на Красной площади, где впервые появляется народ, говорит о некоторой растерянности народной массы, оказавшейся без царя:
О боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!
В следующей сцене - на Девичьем поле - народ умоляет Бориса стать царём. Но это делается по указке бояр: «То ведают бояре». Реплики же, которыми обмениваются собравшиеся здесь, говорят о том, что, по существу, значительная часть народа совершенно равнодушна к избранию царя. Для неё это просто любопытное зрелище.
В конце трагедии народ уже не таков: он сам принимает деятельное участие в событиях, не скрывая своей ненависти к царской семье.
М у ж и к на а м в о н е.
Народ, народ! в Кремль, в царские палаты!
Ступай вязать Борисова щенка!
(Народ несется толпою.)

Образ и характер Пипена в трагедии Борис Годунов Пимен - не историческое лицо; не было для него и прототипа среди летописцев XVII века. В лице Пимена Пушкин с большим мастерством дал обобщённый образ монаха-летописца древней Руси. Таким он виделся...

МАРИНА МНИШЕК - центральный персонаж трагедии А.С.Пушкина «Борис Годунов» (1825). Исторический прототип: Марина, дочь польского воеводы Мнишека, жена Лжедмит-рия I и царица московская, царствовавшая одну неделю, затем жена Лжедмитрия II (Тушинского вора),...

Александр Сергеевич Пушкин постоянно интересовался русской историей. Из-под его пера вышли исторические повести, поэмы, стихотворения, но величайшим произведением поэта на эту тему является трагедия «Борис Годунов». В этом философском произведении...

Основная тема трагедии -царь и парод - определила то важное место, которое отвёл Пушкин в своей пьесе Борису Годунову. Образ Бориса Годунова раскрыт широко и разносторонне. Борис показан и как царь, и как семьянин; отмечаются его различные душевные...

Не только в классической трагедии XVII —XVIII веков, но и у современных Пушкину западных драматургов-романтиков исход исторической борьбы определялся столкновением воли и страстей отдельных выдающихся исторических «героев», высоко вознесенных над толпой более рядовых, обыкновенных людей. У Пушкина дело обстоит иначе. И Борис Годунов, и бояре, и Самозванец в его трагедии постоянно ощущают присутствие возле себя народа как особой — решающей — исторической силы, от которой они зависят и с мнением которой вынуждены считаться. Уже в начале трагедии для того, чтобы придать характер внешней законности своему восшествию на престол, Борис вынужден апеллировать к голосу народа. Но инсценированное по воле Бориса и бояр всенародное его признание на царство остается комедией, которая никого не может ввести в заблуждение. Народ одинаково осуждает и Бориса и Самозванца, ведь для них дорога к власти лежит через преступления и насилие. Он отказывает им в своей нравственной санкции. Об этом особенно красноречиво свидетельствует трагическое и грозное безмолвие народа в последней сцене «Бориса Годунова»,— сцене, венчающей эту великую, подлинно народную трагедию.

Любимым героем Шекспира в его трагедиях был простодушный, прямой и щедрый носитель эпического, рыцарско-героического сознания, живущий и гибнущий в эпоху, которая породила вместе с расцветом свободной личности политическое коварство и утонченный, цинический "маккиавелизм". Проблематика пушкинской народной драмы иная. Основной узел ее социально-политического и нравственного содержания составляют проблема растущего трагического отчуждения между верховной властью и народом, вопрос о причинах этого отчуждения, а также об исторических путях и возможностях, которые могли бы способствовать его преодолению.

Поэт изобразил в «Борисе Годунове» народ как ту историческую силу, отношение которой к лицам, действующим на авансцене исторической жизни, играет решающую роль в конечном развитии событий, определяя успех или неуспех их замыслов и предприятий. Уже в начале трагедии в сцене избрания Годунова на царство зрителю становится очевидным, что народ, живущий своей жизнью и своими интересами, равнодушен к верховной власти, не симпатизирует Годунову и не хочет его избрания. Лишь вмешательство бояр и патриарха побуждает народ участвовать в хитроумно разыгранной сцене призвания Годунова на царство. И позднее Годунову так и не удается завоевать доверие и поддержку народа. Именно это, в конечном счете, решает судьбу Бориса и его наследников. И точно так же суровое "безмолвие" народа в ответ на призыв приветствовать Лжедмитрия криком: "Да здравствует царь Димитрий Иванович!» свидетельствует об его отрицательном отношении к преемнику Бориса, начавшему свое царствование с нового — сходного с преступлением Бориса — жестокого и кровавого преступления. Это отрицательное отношение народа предвещает Самозванцу скорый бесславный конец.

Следует отметить, что в трагедии подчеркнуты два разных мотива отрицательного отношения народа к Борису. Один из них - несоответствие образа Бориса и поступков его народному идеалу правды и справедливости. Борис проложил себе дорогу к трону преступлением. Он — убийца, и, более того, убийца невинного младенца. Недаром Юродивый называет его «царем Иродом». Преступление Годунова, то, что он во имя личного честолюбия убил Димитрия, расчистив себе тем самым дорогу к престолу, осуждают и Пимен, и Юродивый, и вся стоящая за ними безымянная, многоликая народная масса. Как царь-преступник, царь-детоубийца, Годунов не отвечает требованиям народной нравственности: он — преступник не только с точки зрения официального закона, но и с точки зрения народного этического идеала, а потому народ не может и не хочет дать свою санкцию на его избрание, глухо враждебен Годунову, несмотря на его «щедроты».

Но народ обладает по Пушкину, как свидетельствует трагедия, не только правом высшего нравственного суда над Годуновым и другими историческими лицами первого плана, которые могут быть сильны лишь «мнением народным» (а потому успех и неуспех их всецело зависят от поддержки народа). У народа есть в истории также и свои особые интересы. Они могут как совпадать, так и не совпадать с интересами монарха и бояр. На эту сторону исторической мысли Пушкина в «Борисе Годунове» намекает упоминание об отмененном Годуновым «старинном Юрьеве дне».

И все же, хотя моральный приговор народа совпадает с требованиями бескомпромиссного и непогрешимого высшего, общечеловеческого нравственного суда, в эпоху, изображаемую поэтом, народ не обладал собственной исторической инициативой, способностью к активному, целенаправленному историческому действию. У него было историческое право дать или не дать свою санкцию на притязания героев первого плана, осудить или оправдать их. Но ему не дано было выдвинуть из своей среды лиц, способных действовать самостоятельно, а не поддерживать того или другого из борющихся героев, происходящих из боярской (или дворянской) среды и представляющих в истории, с одной стороны, свои личные честолюбивые интересы, а с другой — исторические чаяния этой среды. В этом состоит трагический оттенок народного «безмолвия» в финале великой народной драмы Пушкина. Поэтому финал «Бориса Годунова» не только апофеоз высшей народной правды и народного суда, но и упрек народа самому себе, художественное отражение трагического и мучительного сознания им невозможности для него осуществить тот идеал правды и добра, который составляет неотъемлемую черту его внутренней нравственной жизни. Идеал этот стихийно живет в душе народа, определяет неприятие им Бориса и Самозванца. Но он не может проявиться в слове и действии.

Александр Сергеевич Пушкин зачастую использовал в своем творчестве самые острые и драматичные страницы в русской истории. В трагедии "Борис Годунов" он воссоздал "минувший век во всей его истине". Поэт удачно достиг невиданных кульминаций в искусстве драмы... Персонажи этой трагедии исторически достоверны, действуют и рассуждают в соответствии со своей эпохой и нравами.

Борис Годунов описан Пушкиным всесторонне и исчерпывающе. Это превосходный отец, стремящийся дать счастье родным детям, праведный и внимательный властелин, размышляющий о благе народном, однако отчего же повсеместно он терпит поражение? Нет удачи и счастья его детям:

Я, может быть, прогневал небеса,
Я счастие твое не мог устроить.
Безвинная, зачем же ты страдаешь?

Белинский отметил, что уже в первой сцене трагедии "и исторически и поэтически верно обрисован характер Шуйского". Это глава боярской группы, потомок удельных князей "Рюриковой крови". Он сам не прочь занять престол московских царей, освободившийся после смерти царя Фёдора. Но Шуйский отлично понимает, что без помощи народа добиться своей цели он не может, и поэтому предлагает Воротынскому "народ искусно волновать". Но когда Борис избран, Шуйский превращается в "лукавого царедворца". Борису он выражает свою преданность, но полностью разделяет мятежные стремления Афанасия Пушкина. Шуйский - типичный придворный, "уклончивый, но смелый и лукавый".

В трагедии выведены и другие бояре: робкий и простоватый Воротынский; подлинный выразитель боярских взглядов Афанасий Пушкин; перешедший на сторону Самозванца Гаврила Пушкин, предок поэта, Голицын, Масальский и другие. Эти образы в трагедии Пушкину были необходимы, чтобы показать взаимоотношения царя и бояр, правящего класса и народа.

Перенося действие трагедии в Польшу, Пушкин изображает и феодальную польскую аристократию: Мнишека, Вишневецкого и других. Большое внимание уделено Марине Мнишек. "Мраморная нимфа", холодная красавица, Марина честолюбива, высокомерна, хитра. Не чувство любви, а жажда стать московской царицей руководит ею, когда она даёт согласие стать женой Самозванца.

В самом воздухе витает обвинение, что Годунов - убийца царевича Дмитрия. Бояре не решаются высказать это царю, им есть что терять, они хотят любыми средствами спасти свои привилегии, местничество, близость к трону.

В народе же постоянно бродит недовольство своим униженным положением, подчиненностью вся и всем. Порой оно выливается в бунты, заканчивающиеся ничем. Правители умеют вовремя остановить народ, умаслить его не столько действенными мерами, сколько сиюминутными подачками и посулами. Шуйский очень хорошо объясняет Борису сущность народа.

Пушкин показывает, что настоящая причина гибели Бориса заключается в тех силах, которые восстали против него. Здесь первое и основное место принадлежит народу. Народ и является главным героем трагедии Пушкина. Народу в композиции трагедии отведено центральное место: народ появляется в самом начале трагедии, он же и завершает её, уже после смерти Бориса и до вступления в Москву Самозванца; последний после сцены в лесу далее в трагедии уже не появляется. Не отдельные герои (Борис и Самозванец), а именно народ завершает трагедию.

Народ творец истории, подлинная основа государства. Без поддержки народа бессильны и цари, и бояре. Народ поддержал избрание Бориса на престол, а когда отвернулся от него, Борис погиб. Народ обеспечил победу и Самозванцу. Мощь народа безгранична.

В народе живёт неистребимое стремление к свободе, к борьбе с тиранией. Народ-это мятежная стихия, всегда склонная к восстанию против своих угнетателей. Афанасий Пушкин убеждённо заявляет Шуйскому: "Попробуй Самозванец им посулить старинный Юрьев день, так и пойдёт потеха". Умный Басманов говорит Борису: "Всегда народ к смятенью тайно склонен".

Сила народа - в присущей ему высокой нравственной чистоте, в отвращении к преступлениям. Он не может простить Борису убийства младенца. Народ не может простить и Самозванцу гибели вдовы и сына Годунова. Так народ выступает как грозный судья беззаконий и преступлений царской власти.

Пушкин на материале истории XVII века даёт ответ на важнейшие вопросы своей современности. Приближалось восстание декабристов; их слабость была в том, что они действовали в отрыве от широких народных масс.

Превосходя современных ему историков и писателей гениальным чутьём великого поэта, приближаясь к нашему пониманию роли народа в истории, Пушкин показывает и огромную силу народа, и исторически обусловленную слабость его в то время - в начале XVII века. Свергнуть тиранов народ может, но обеспечить себе благо и свободу, воспользоваться в народных интересах своей победой он не в состоянии. Причина этого - темнота, политическая несознательность народной массы. Пользуясь этой темнотой народа, политику творят цари и бояре, а не народ; плоды народной победы они присваивают себе. Пушкин отчётливо это показывает и в первых сценах трагедии ("Красная площадь", "Девичье поле"), и в заключительной сцене.

Народ в драме изображен в движении, в формировании нравственного самосознания. Сцена первого появления народа на Красной площади приглашает задуматься об отдельной оторопи общенародной массы, очутившейся без венценосца:

О боже мой, кто будет нами править?
О горе нам!

В последующем акте - на Девичьем поле - народ молит Бориса встать на престол. Однако это происходит по указанию бояр: "То ведают бояре". Как мы видим из реплик, которыми перекидываются расположившиеся в этом месте, существенная доля народной массы абсолютно безразлична к выбору государя. Для неё это попросту занятное представление.

В заключении драмы народ уже другой: он самостоятельно принимает активное участие в происходящем, не тая собственной ненависти к монаршему дому.

В 1824 году А. С. Пушкина сильно заинтересовали события конца XVI – начала XVII века, когда русским государством управлял Борис Годунов, трон которого потом занял Лжедмитрий. Изучая данный материал, Пушкин задумал написать произведение о власти и народе. Для того чтобы ярче показать минувший век со всеми его особенностями, Пушкин счел наиболее подходящей для разрешения этой задачи форму трагедии.

Народ является главным героем произведения и в трагедии показан в движении, в своем развитии. Сцена на Красной площади говорит о его растерянности и недоумении по поводу безвластия в стране: “О Боже мой, кто будет нами править? О горе нам!” Народ не может представить себе жизнь без царя. Народные массы привыкли к тому, что ими кто-нибудь управляет и кто-то властвует над ними.

По ходу развития действия растет и сила народа. В сцене “Девичье поле” народ не такой, как раньше. Он хотя и ждет и желает принятия венца Борисом, но в то же время ему принципиально важно, кто именно будет царем.

“Не мудрствуя лукаво”, народ понимает, что избрание царя осуществляется по указке бояр: “То ведают бояре, не нам чета”. Однако народу свойственно верить. Народ надеется увидеть в Борисе достойного правителя.

Борис, принимая “власть великую со страхом и смиреньем”, клянется своему народу, что в царстве не будет нищих и убогих. И действительно, в первые годы царствования Борис идет на некоторые уступки народу, помня свои обещания. Но со временем Борис Годунов забывает о нуждах своего народа, не печется о его положении и даже “Юрьев день задумал уничтожить”.

Народ отворачивается от него, увидев в нем деспота, который не только не заботится о благе народа, но, напротив, ухудшает его положение, закрепляет крепостничество. Окончательно теряет свой авторитет Борис, когда предстает в глазах народа как убийца царевича Дмитрия.

Не имея поддержки бояр, Борис выбирает неверный метод, с помощью которого, как он надеется, ему удастся совладать с народом. (“Лишь строгостью мы можем. неусыпной удержать народ”.) А ведь народ – это мятежная стихия, всегда склонная к восстанию против своих угнетателей. Забыв об этом, Борис дает фору своему противнику, который тут же пользуется этим:

…Попробуй самозванец

Им посулить старинный

Юрьев день,

Так и пойдет потеха.

И на самом деле народ перешел на сторону самозванца, питая надежды и стремясь к свободе. Борис же терпит крушение, потому что не позаботился о народной поддержке. Народ одержал победу, свергнув с престола Бориса. Но от этого ему не стало легче. Плоды победы полностью достались боярам. Положение простого народа при новом царе стало еще хуже.

Когда Мосальский объявляет народу о смерти жены и сына Годунова, народ в ужасе молчит. Почему же он молчит? В этом безмолвии народном кроется приговор самозванцу как правителю и новому угнетателю народных масс. Сегодня народ еще только безмолвствует – вяло и нерешительно выражает своей протест, но завтра он может заговорить, и тогда – горе тому, против кого он поднимет свой голос!

Пушкин создал реалистическую, подлинно народную трагедию, равной которой в то время не было в русской литературе. Пушкин высветил русский народ в качестве созидателя и движущей силы исторических судеб. Народ возвел Бориса на престол, а когда отвернулся от него, Борис погиб. Народ облегчил победу и самозванцу Лжедмитрию, Мощь народа безгранична. В конце трагедии народ из слабой, растерянной массы перерождается в грозного судью беззаконий и преступлений царской власти.

(No Ratings Yet)

Автор начинает свою трагедию с главной темы, он заявляет ее сразу. В экспозиции перед нами предстает толпа народа (сцена у Новодевичьего монастыря), плачущая и кричащая. Но многие из этой толпы...
А. С. Пушкин – один из немногих известных литературных гениев, творчество которых отличается жанровым разнообразием. Вот и трагедия “Борис Годунов” не является исключением: яркая историко-политическая тематика выделяется на фоне преобладающей...
Пушкин Александр Сергеевич 1799-1837 Борис Годунов Произведение относится к жанру драмы, но его также можно назвать “эпической поэмой в разговорной форме” (В. Г. Белинский). На первом плане – борьба сильных...
План История создания трагедии Место и время произведения Конфликт в трагедии Реализм в произведении Видение автора Судьба произведения Жанр История создания. В декабре 1824 году Пушкин начинает работу над трагедией...
Борис Годунов. Художественное своеобразие и проблема власти. К работе над трагедией Пушкин приступил в 1824 году, а в 25 уже закончил. Пушкин обратился к эпохе Смутного времени. Она интересовала его...
Михаил Александрович Шолохов, родившийся в 1905 г., стал современником многих событий русской истории прошлого века. Он участвовал в боевых действиях на Дону во время гражданской войны, то есть на себе...
ТРАГЕДИЯ ЛИЧНОСТИ, СЕМЬИ, НАРОДА В ПОЭМЕ А. А. АХМАТОВОЙ “РЕКВИЕМ” Поэма А. Ахматовой “Реквием” – уникальное произведение в истории русской литературы. Об ужасах сталинских репрессий она написала именно тогда, когда...
Сам потомственный казак, писатель М. Шолохов сохранил для нас яркость и точность казачьей речи, ее образность, показал житейскую мудрость этого народа, любовь к шутке, описал его обычаи и нравы. Энциклопедией...
КАКУЮ РОЛЬ ИГРАЕТ АНТИЧНОЕ ИСКУССТВО В ИСТОРИИ РАЗВИТИЯ ВСЕМИРНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ? Искусство греков – высочайшее искусство, норма и первообраз высокого искусства. В. Г. Белинский Тот же В. Г. Белинский, восхищенный только...
КЛАССИКА И. С. ТУРГЕНЕВ РОЛЬ ИСТОРИИ КНЯГИНИ Р. В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” Читая любое произведение, можно заметить, что многие слова, описания, которые на первый взгляд мы...
КЛАССИКА И. С. ТУРГЕНЕВ РОЛЬ ИСТОРИИ КНЯГИНИ Р. КАК КОМПОЗИЦИОННЫЙ ПРИЕМ В РОМАНЕ И. С. ТУРГЕНЕВА “ОТЦЫ И ДЕТИ” Роль истории княгини Р. в романе можно понять двояко. С одной...
Писатель Василь Быков известен нам как правдивый, искренний рассказчик о человеческой судьбе в годы Великой Отечественной войны. Тема войны является основной в его творчестве. Большую известность получили такие его повести,...
РОЛЬ ЭПИГРАФА К ПОВЕСТИ А. С. ПУШКИНА “КАПИТАНСКАЯ ДОЧКА” Эпиграф – это пословица, изречение, отрывок из произведения отечественного или иностранного автора, который помещается писателем после заглавия произведения или перед отдельными...
ЖИТКОВ Борис Степанович (1882 – 1938) – российский прозаик. Житков родился близ Новгорода и был 4-м ребенком в семье. Отец, Степан Васильевич, работал преподавателем математики в Новгородской учительской школе. Педагогом...
БОРИС ЛЕОНИДОВИЧ ПАСТЕРНАК (1890-1960) Один из величайших представителей мировой культуры XX века, Борис Пастернак пришел в литературу со своей сложившейся интонацией, неповторимым строем души. Он относился к числу поэтов, у...
Народ в эпопее. “Я стремился написать историю народа”, – отмечал о “Войне и мире” Толстой. Но его иногда упрекали в том, что в таком масштабном произведении писатель мало уделил внимания...
Роман “Война и мир” в жанровом отношении является романом-эпопеей, так как Толстой показывает нам исторические события, которые охватывают большой отрезок времени (действие романа начинается в 1805 году, а заканчивается в...
Алексей Константинович Толстой Царь Борис Трагедия (1868-1869) В день Борисова венчания на престол бояре исчисляют плоды его правления: и пресеченный мор, и завершенные войны, и урожаи. Они дивятся, как долго...
Свое творчество Алексей Николаевич Некрасов посвятил простому народу. В своих произведениях поэт раскрывает те проблемы, которые тяжелым бременем лежали на плечах труженика-народа. В стихотворении “Железная дорога” Н. А. Некрасов с...
Учился в Московском юридическом институте 1937-1941 и одновременно в Литературном институте им. Горького (окончил в 1941). В 1941 году опубликовал первые стихи. Участник Великой Отечественной войны. С июня 1941 рядовой...
Читая летопись русского народа, мы имеем возможность знакомится с историей. Академик Д. С. Лихачев сказал: “Знакомство с историей учит человека ценить то прекрасное, что создал народ”. Изучая отрывки из летописи,...
В “Истории одного города” обличаются несовершенство общественной и политической жизни России. К сожалению, России редко везло на хороших правителей. Доказать это можно, открыв любой учебник истории. Салтыков-Щедрин, искренне переживая за...
Каждый писатель имеет свою записную книжку, в которую в течение всей жизни заносит свои мысли, заметки, наблюдения. Записи из такой книжки и стали последними произведениями Ивана Сергеевича Тургенева. Он опубликовал...
Б. А. Чичибабин воспитывался в семье офицера. До 1930 семья жила в Кировограде, потом в пос. Рогань под Харьковом, где Борис пошел в школу. В 1935 Полушины переехали на родину...
Сатирическое изображение действительности в “Истории одного города” М. Е. Салтыкова-Щедрина (глава “О корени происхождении глуповцев”) “История одного города” – это величайшее сатирическое полотно-роман. Это беспощадное обличение всей системы управления царской...
Борис Ручьев родился в семье учителя и священника Александра Ивановича и учительницы Евгении Лаврентьевны Кривощековых. Он был третьим ребенком в семье. Отец будущего поэта являлся одним из грамотнейших людей на...
БОРИС ВИКТОРОВИЧ ШЕРГИН (1893-1973) Родился в 1893 году в Архангельске, умер в 1973 году в Москве. Знаток русского северного фольклора. По его сказкам снято несколько замечательных мультфильмов. Вот что он...
Попов Борис Емельянович родился в Магнитогорске 5 октября 1946 года. 1965 – работал монтером на Магнитогорском городском узле связи 1966 – работал монтером в кузнечно-прессовом цехе Магнитогорского калибровочного завода конец...
У Бориса Смоленского сходная судьба с Николаем Майоровым и Павлом Коганом. Б. Смоленский погиб в ноябре 1941 года с оружием в руках, простым солдатом, защищая нашу Родину. Смоленский полностью представитель...
Вера Панаева рассказывала, что Николай Некрасов часто задумывался, глядя из окна их квартиры на соседний дом, где проживал какой-то крупный чиновник. И вот однажды он стал свидетелем эпизода, который и...

РОЛЬ НАРОДА В ИСТОРИИ (трагедия А. С Пушкина “Борис Годунов”)

Для адекватного анализа образа народа, его места и роли в трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» необходимо исходить из ценностей и воз-зрений, которыми руководствовался сам Пушкин при написании данного произведения, дабы исследовать труд не «от ветра головы своея», а в полном соответствии с замыслом автора.

Ключ к нему дает нам образ мира, в котором разворачивается пушкинская трагедия, а посему прежде всего следует выяснить, что представляет из себя мир «Бориса Годунова».

Оговоримся сразу: народ един. Царь и бояре у Пушкина – часть народа. Автор «Бориса Годунова» всегда оставался верен исторической правде, заключающейся в том, что на момент Смуты и до нее образ мыслей и чувствований людей на Руси был един, и мышление царя ничем не отличалось от мышления простого мужика. Оно определялось евангельским строем мысли, православным мироощущением и мировоззрением. Пропасть в сознании и мировосприятии высших и низших слоев разверзлась в России позже – в XVIII веке.

Это обстоятельство следует учитывать, когда мы вчитываемся в пуш-кинскую трагедию – этот явленный в слове художественный образ Смуты. Отсюда вытекает, что деление персонажей на «народ», «бояр», «духовен-ство» и «царя» носит чисто ролевой, функциональный, а не сущностный и содержательный характер. Все они русские, все православные. И этим сказано все. Так испокон было на Руси, так обстоит дело и в трагедии Пушкина.

И еще одно важное соображение: Пушкин писал историческую траге-дию, стараясь ни на йоту не отступать от исторической правды, какой она ему виделась в результате глубокого изучения Русской Смуты и «вживания» в ее дух. Только тогда мы поймем смысл, действительное место и значение народа в трагедии Пушкина – не только великого поэта, но и прозорливого историка.

Отдавая дань академической традиции, посмотрим, каким виделся мир «Бориса Годунова» отечественным литературоведам, писавшим о смысле и значении образа народа в пушкинской трагедии.

К истории вопроса

Комментаторы «Бориса Годунова», характеризовавшие образ народа, – как дореволюционные, так и все советские, – были единодушны в том, что народ является в трагедии Пушкина – главное действующее лицо, наделенным огромной нравственной силой и «локомотив истории», разворачивающейся в пьесе.

Часто обсуждение этой темы носило откровенно конъюнктурный, по-литический характер. Так, эссе Н.П. Павлова-Сильванского, наводит на мысль о том, что оно служило всего лишь удобным поводом безнаказанно огласить популярный в те времена лозунг прогрессивной интеллигенции «Долой самодержавие!»

«Где в народе Пушкинской трагедии, – патетически вопрошал в 1908 году Сильванский, – та патриархальная любовь к царям, та преданность самодержавию, которая считалась и считается многими характерною чертою русского народа, не только в древности, но и до настоящего времени? Ее нет и следа. < > Подчеркивая разобщенность царя Бориса с народом, Пушкин хотел показать, что такая разобщенность народа и власти является характерной для нашей истории» [Павлов-Сильванский 1908: 308 – 309].

Та же мысль, только выраженная в более мягкой форме, прослежива-лась и в работах Б.М. Энгельгардта. «В движении народа, - писал он, - центр тяжести исторического содержания пьесы, им объединяются отрывочные драматические элементы, на нем сосредоточено внимание всех действующих лиц, его боятся и на него надеются, его решений ждут и перед ними трепещут. Среди шума и мелькания обыденной жизни, среди мелких интриг и происков, “міръ” (это русское слово гораздо лучше греческого “хор”) творит суд над несчастным цареубийцей, и что в нем все дело, это отлично понимают все герои произведения начиная с царя Бориса» [Энгельгардт 1916:52].

«В повествовательной форме, - продолжает Энгельгардт, - описывается ход исторического действия драмы и точно указывается его виновник: историю в “Борисе Годунове” делает не единичная личность, а весь народ» [Энгельгардт 1916:54].

В советском литературоведении это положение утвердилось оконча-тельно и бесповоротно, став общим местом при обсуждении трагедии: «Народ – главный герой “Бориса Годунова”». При этом народу приписывалось некое вневременное (надвременное качество – быть хранителем правды, нравственности и творцом исторического процесса. Покушение на этот догмат стало немыслимо.

В начале 30-х годов данную тему стал развивать в духе марксистской социологии Д.Д. Благой: «Народу в трагедии Пушкина в самом деле придано весьма важное, в конечном счете даже решающее, значение», – писал он [Благой 1931:60]. «Народ, – продолжал автор, – является союзником “мятежного” боярства на протяжении всей трагедии. При этом народу, его мнению и воле, как мы уже указывали, придается в трагедии исключительное верховное значение» [Благой 1931:68].

Сходную картину обрисовал в 1935 году в своем комментарии к «Борису Годунову» Г.О. Винокур: «Народ изображен в трагедии Пушкина как мощная политическая сила, но сила вполне страдательная. Еще меньше общего между народом и царем. Все попытки царя завоевать народные симпатии щедротами и благотворением оказываются тщетными. Естественно, что между властью и стихией мятежа не может быть даже негативных точек соприкосновения» [Винокур 1999:310].

Последнее звучало поистине феерично. «Негативные точки соприкос-новения» должны присутствовать по определению, ибо мятежники и власть ведут борьбу друг с другом не на жизнь, а на смерть.

После войны свою лепту в народоведение от «Бориса Годунова» внес Г.А. Гуковский. «Пушкин хорошо знает, что именно “мнение народное” - сила истории» [Гуковский 1957:22].

Историю, продолжал автор, здесь открыто творит народ, хотя и именем Димитрия, но без его личного участия; государственный переворот происходит почти независимо от него. < > Таким образом, в идейном борении личности и народа, а затем царя и народа в “Борисе Годунове” - побеждает народ. < > Пушкин проводит через всю трагедию мысль о том, что народ - стихия “мятежа”. Народ - потенциальная сила революции. Он готов восстать всегда, по всякому поводу, - так сильно стремление народа свергнуть тиранию» [Гуковский 1957:25].

«Пушкин, - отмечал Гуковский, - показывает, что народу органически свойственна высокая моральная чистота, возвышенный взгляд на судьбу человека, на его нравственный облик. Этот взгляд, по условиям эпохи и по общему уровню ее представлений, приобретает религиозную окраску и символику, что вовсе не значит, будто сам Пушкин хотел пропагандировать в своей трагедии религиозные идеалы» [Гуковский 1957:30].

В 60-е годы тему народа в «Борисе Годунове» затронул С.М. Бонди: «Что главным героем пушкинской трагедии является не Борис Годунов с его преступлением и не Григорий Отрепьев с его удивительной судьбой, а народ, видно из всего содержания и построения трагедии. О народе, его мнении, его любви или ненависти, от которых зависит судьба государства, все время говорят действующие лица пьесы: Шуйский и Воротынский (в 1-й сцене - “Кремлевские палаты”), Борис в своем знаменитом монологе (в 7-1 сцене), Шуйский и боярин Афанасий Пушкин (в 9-й сцене – “Москва. Дом Шуйского”), Борис, Патриарх и Шуйский в Царской Думе (сцена 15), Пленник (в 18 сцене – “Севск”), Борис и Басманов (в 20-й сцене – “Москва. Царские палаты”) и, наконец, Гаврила Пушкин - человек, по замыслу Пушкина, вполне понимающий политическую и общественную ситуацию (21-я сцена. “Ставка”):

Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?

Не войском, нет, не польскою помогой,

А мнением, да, мнением народным...» [Бонди 1960:567].

Позднее Л.М. Лотман в своем комментарии к «Борису Годунову», ссыла-ясь на словарь М. Фасмера, сделает важное уточнение: мнение может быть и ложным. Из этого прямо вытекало, что заблуждаться может и народ [Лотман 1996:161].

В конце 60-х – начале 70-х годов прошлого века тему народа в «Борисе Годунове» затрагивали Б.П. Городецкий и Н.Ф. Филиппова. «Народ в “Борисе Годунове” Пушкина, – основная сила исторического процесса», – писал Городецкий [Городецкий 1969:11] В свое время он раскритиковал комментарий Винокура за его освещение темы народа, усмотрев в авторе приверженца и провозвестника некой «оранжевой революции», хотя такого понятия в то время еще и в заводе не было.

«Главные герои трагедии: бояре, Борис и народ, - вторила Городецкому Филиппова. < > Преемником летописца в передаче потомкам правды станет народ - подлинный вершитель истории. Такой вывод напрашивается в трагедии на основе развития событий» [Филиппова 1972:114].

«Ведущую роль в развитии событий, - продолжала она, - стал играть народ - историческая концепция пушкинской драмы. В знаменитых словах Гаврилы Пушкина - ключ к пониманию силы, направляющей развитие событий. Все те, кто борется за власть - проявляется ли это в форме военного похода Самозванца или скрытой оппозиции бояр, - измеряют свои шансы на успех тем, пользуются они поддержкой народа или нет» [Филиппова 1972:55].

Довольно забавную интерпретацию темы и образа русского народа в «Борисе Годунове» и, как следствие, всей трагедии дал И.З. Серман.

Трагедия А.С. Пушкина, по Серману, – об иррациональности сознания русского человека с его вечной надеждой на чудо и отсутствия у него (и по сию пору!) способности трезво смотреть на себя и свое собственное положение. .

В отличие от Сермана Е.А. Маймин не отступает от традиции и видит в изображаемом Пушкиным народе «все истоки исторического движения и народ одновременно ничто, от него, по сути, ничего не зависит в устройстве жизни. С точки зрения Пушкина, одним лишь “мнением народным” сильны властители, но он же показывает, что не сам народ, а другие за него распоряжаются и его мнением, и его силой. Это и есть самая глубокая и самая доподлинная трагедия истории [Маймин 1981: 88 – 89].

Сходную мысль выразил в это же время и Ю.М. Лотман. «Пушкин, – писал он, – одновременно показал глубокую противоречивость в позиции народа, сложно сочетающей силу и слабость. Судьбы всех политических сил определяются “мнением народным”. Однако политическое сознание народа не поднимается выше осуждения “царя-Ирода” и противопоставления ему “младенца убиенного”. На деле новый царь также оказывается убийцей. Народ в ужасе отшатывается от него. Круг замыкается» [Лотман 2003:106].

Эта «закольцованность» истории стала предметом нешуточного обсуждения.

Пушкин, писал Г. А. Лесскис, обнаружил «порочный круг русской истории, который и составлял единственную трагическую коллизию в истории Московии: самодержавие порождает Смуту, а Смута порождает самодержавие, и ничего другого быть не может» [Лесскис 1993:235].

В «Борисе Годунове», отмечает автор, Пушкин сделал для себя фундаментальное открытие, которое позднее (в 1830 г.) он изложит в публицистической форме в рецензии на книгу Н. Полевого о несходстве путей исторического развития России и Европы: «Смута оказалась национальным русским явлением, имеющим причины, но не несущим никаких новых исторических следствий, так что история оказывалась «замкнутой» и обречённой на повторяющиеся переходы Самодержавия в Смуту, а Смуты - в Самодержавие. Это открытие соответствовало реальному положению вещей: порочный круг действительно и составлял единственную трагедию всей русской истории не только московского, но и петербургского периода» [Лесскис 1993: 241, 242].

Ниже Лесскис выразился еще резче: «…обнаруживается порочный круг русской истории: революция европейского типа, заменяющая одни правовые нормы другими правовыми же, но более демократичными, в мире Годуновых и Шуйских, Пименов и Юродивых невозможна; здесь возможна лишь смута, замещающая Бориса Гришкой, а Гришку - другим царём, но характер власти при этом остаётся неизменным» [Лесскис 1993:238].

К аналогичному выводу пришёл и анализировавший пушкинского «Бориса Годунова» филолог Ф. Раскольников: «Закономерность, которую обнаружил Пушкин не только в русской истории, но и в жизни вообще, можно обозначить как «закон волны, или цикличности». Этому «закону», выражающемуся в смене дня и ночи, времён года, поколений и проч., подчиняется и ритм истории, и в нём осуществляется Судьба. Не христианское Провидение, как, вслед за Карамзиным, утверждают Энгельгардт и Непомнящий, а Судьба, Рок». [Раскольников 2002:67–68].

В итоге, как подчёркивает М. Альтшуллер, «получается дурная бесконечность: воцарение при одобрении народа - восстание - гибель царя - новое воцарение - одобрение народа - гибель… Из этой бесконечности нет и не может быть выхода» [Альтшуллер 1995–1996:295].

Непонятно, однако, как в таком случае Русь смогла выжить и восстать из пепла, оставаясь и по сию пору «живее всех живых».

Но вернемся к Лотману и его видению народа в трагедии Пушкина. «Поэт, - развивает свою мысль Лотман, - смело вводит в действие вос-ставший народ и дает ему голос - Мужика на амвоне. Народное восстание победило. Но Пушкин не заканчивает этим своей трагедии. < > Покинутый народом, Борис, вопреки всем благим намерениям, неизбежно делается тираном». [Лотман 2003:198].

Оказывается, народ покинул царя. Любопытные прочтение «Годуно-ва»!

Об ужасных последствиях расплаты за прегрешения напомнил А.С. Позов: «По библейской традиции < > грехи отцов переходят на неповинных детей, и дети призваны своей невинной кровью искупить грехи отцов...» [Позов 1998:115].

В задачу авторов настоящей статьи не входит комментарий к комментариям, а посему отметим лишь, что мир «Бориса Годунова», описанный или подразумеваемый отечественными литературоведами, является миром сугубо посюсторонним, земным, в котором происходит борьба вполне материальных интересов – мир «классовой борьбы», борьбы за блага «мира сего», борьбы за власть, мир мятежей и переворотов. По мысли Б.М. Энгельгардта, «Пушкин старается объяснить несчастье Борисова царствования, не апеллируя к небу» [Энгельгардт 1916:56].

Этому есть свое объяснение: дореволюционные авторы жили и работали в эпоху господства позитивизма, советские – в эпоху торжества диалектического и исторического материализма. Посему в силу своих убеждений или в силу внешних обстоятельств они строили концепцию мира «Бориса Годунова», не отличимую по сути от той, которой придерживался известный герой М. Булгакова: «Сам человек и правит!»

Мир «Бориса Годунова»

Комментируя «Бориса Годунова», отечественные литературоведы упорно не видели или не хотели видеть очевидного: присутствия в обрисо-ванном Пушкиным мире Бога. А это требует совершенно иной системы категорий, с помощью которых следует прочитывать «Бориса Годунова».

Лишь в недавнее время усилиями В.С. Непомнящего, [Непомнящий 2001], М.М. Дунаева, [Дунаев 2003], В.В. Василика [Василик:2018] и ряда других авторов была затронута, хотя и вскользь, религиозная тема в «Борисе Годунове».

Скажем так: в «Борисе Годунове» Пушкин явил себя в качестве православного художника, то есть человека, в основе внутреннего мира которого, включая художественный, мировоззренческий, идейный и проч., лежит матрица православных (евангельских) ценностей.

Доказательством православного взгляда Пушкина на русскую Смуту служат изображаемые им в трагедии чудеса. При этом, все они почерпнуты из исторических источников – житий святых, летописей и проч.

Пушкин настолько точно и верно следовал букве и духу русских документов, что это дало ряду критиков повод упрекать его в «иллюстративности», а саму трагедию рассматривать как род бытописательства.

Уже в самом начале «Бориса Годунова» Пимен наставляет Григория:

«Описывай, не мудрствуя лукаво,

Все то, чему свидетель в жизни будешь:

Войну и мир, управу государей,

Угодников святые чудеса,

Пророчества и знаменья небесны…» (выделено нами. – Авт.).

Чудо – неотъемлемая часть мира «Бориса Годунова», равно как и мира русской жизни XVII века. Но что есть чудо, и выражением чего оно является?

На этот вопрос дан исчерпывающий ответ в святоотеческой литературе. «Бог идеже хощет, побеждается естества чин: творит бо, елика хощет» («когда пожелает Бог, то нарушается порядок природы, ибо Он творит, что хочет», – поется в Великом каноне прп. Андрея Критского [Канон Андрея Критского 2012: 21].

«Чудеса суть действование Божие», – наставляет Иоанн Дамаскин . По этим определениям необычные дела, совершаемые диаволом или людьми, им обладаемыми не есть чудеса.

«Что такое чудеса? – поучает свт. Филарет Московский, современни-ком которого был Пушкин. – Дела, которые не могут быть сделаны ни си-лою, ни искусством человеческим, но токмо всемогущею силою Божиею. Например, воскресить мертвого» [Филарет Московский свт. 1866:15].

Таковых чудес изображено в «Борисе Годунове» несколько. Это – видение «мужа светла» блаженному царю Феодору Иоанновичу и светлая кончина государя, вещий сон Гришки Отрепьева и прозревшего старца, поведанный царю и боярам Патриархом, «трепетанье» мертвого Димитрия, рассказ Шуйского о нетлен¬ном лике убиенного царевича. Следовательно, анализируя тему народа в трагедии Пушкина, исследователь ни на секунду не должен забывать об этом.

Таким образом, чудеса, описанные Пушкиным в «Борисе Годунове», – это прямое указание на сосуществование и взаимодействие двух миров: духовного («тонкого») и земного, горнего и дольнего.

Для выяснения вопроса об образе народа в трагедии необходимо проанализировать отзывы о нем других персонажей, их правомерность и обоснованность. Пушкин предоставляет нам возможность соотнести оценки народа, дававшиеся его героями, с действиями самого народа.

В свое время А.А. Аникст высказал верную мысль о том, что «в “Борисе Годунове” нет никого, кто выступал бы глашатаем идей Пушкина. Каждый персонаж - живое лицо со своим характером и образом мыслей. Но это не означает, что автор полностью скрывает свои мысли. Они выражены не в той или иной тираде, а в логике событий и во всей системе образов» [Аникст 1972:50-51].

Оптика Пушкина такова, что предмет рассматривается одновременно с нескольких позиций, в ходе чего происходит наложение одного видения ситуации на другое. Этим достигается объективность взгляда на происходящее. Пушкин никогда не «болеет» за какую-то одну из противоборствующих сторон; он всегда над схваткой и стремится показать правду и неправду обеих сторон.

Поэтому приступая к анализу, вспомним для начала, что говорили о народе прочие герои пушкинской трагедии.

Борис Годунов:

«Живая власть для черни ненавистна,

Они любить умеют только мертвых.

Бог насылал на землю нашу глад,

Народ завыл, в мученьях погибая;

Я отворил им житницы, я злато

Рассыпал им, я им сыскал работы -

Они ж меня, беснуясь (выделено нами – Авт.), про-клинали!

Пожарный огнь их домы истребил,

Я выстроил им новые жилища.

Они ж меня пожаром упрекали!

Вот черни суд: ищи ж ее любви.

Кто ни умрет, я всех убийца тайный:

Я ускорил Феодора кончину,

Я отравил свою сестру царицу,

Монахиню смиренную... всё я!»

«…бессмысленная чернь

Изменчива, мятежна, суеверна,

Легко пустой надежде предана,

Мгновенному внушению послушна,

Для истины глуха и равнодушна,

А баснями питается она.

Ей нравится бесстыдная отвага.

Так если сей неведомый бродяга

Литовскую границу перейдет,

К нему толпу безумцев привлечет

Димитрия воскреснувшее имя.

Народ и так колеблется безумно,

Я сам явлюсь на площади народной,

Уговорю, усовещу безумство (выделено нами – Авт.)…»

Войско Годунова о Самозванце: «И вор, а молодец».

Басманов: «Всегда народ к смятенью тайно склонен».

Как видим, наиболее полно охарактеризован народ как таковой «лукавым» Шуйским, отмечавшим свойство людей впадать в коллективное безумие, их необычайную внушаемость, суеверность, равнодушие к истине, склонность к самообольщению и т.д.

Особняком в ряду свойств народного характера стоит «тайная склон-ность к мятежу».

Теперь посмотрим, насколько справедливы эти отзывы. При ближай-шем сопоставлении этих суровых оценок с действиями и умонастроениями народа, о которых повествуется в трагедии, оказывается, что характеристики, даваемые циничным Шуйским, совершенно верны.

В справедливости этих оценок не сомневается и Годунов, столкнув-шийся с необъяснимой злобой («беснованием») народа, обвинявшего царя во всех мыслимых и немыслимых грехах и преступлениях.

Нас в данном случае должна заинтересовать нелепость и чудовищность ряда обвинений, брошенных народом Борису – например, отравление своей сестры-царицы и способствование ускорению кончины блаженного царя Феодора.

Но если эти обвинения исходят не от здравого ума, то, следовательно, они идут не от человеков, а внушаются некими злобными и незримыми силами.

Но когда человек и народ становятся особенно податливы к прелести, насылаемым врагом рода человеческого? Тогда, когда в человеке и народе оскудевает вера и нарушаются Христовы заповеди. И тогда по попущению Господнему сатана начинает играть человеком. Устами Варлаама Пушкин прямо говорит об этом в сцене «Корчма на литовской границе»: «Плохо, сыне, плохо! ныне христиане стали скупы; деньгу любят, деньгу прячут. Мало Богу дают. Прииде грех велий на языцы земнии. Все пустилися в торги, в мытарства; думают о мирском богатстве, не о спасении души. < > Ох плохо, знать пришли наши последние времена...»

Напомним, что «последние времена» – времена антихристовы.

Народ – понятие ведомое и равно как и отдельный человек может пребывать в различных состояниях. Таким он и предстает у Пушкина.

Народ индифферентен, пассивен в сценах «Красная площадь» и «Девичьем поле). Нехотя, словно отбывая наказание, буквально из-под палки молятся русские люди о даровании России … Годунова. Не о даровании богоугодного царя, а «персонально» Бориса.

Народ впадает в безумие и беснуется (монолог Бориса), он впадает в прелесть, обманываясь мечтой о царевиче и, как итог, становится … царе-убийцей. «Вязать Борисова щенка!» – кричит с амвона «агитатор», и народ, согласно пушкинской ремарке, несется толпою: «Вязать! Топить! Да здравствует Димитрий! Да гибнет род Бориса Годунова!»

Впрочем, это уже не народ. Это – толпа, качественно иное состояние людей. Осознание содеянного все же приходит, хотя с опозданием. Но что сделано, то сделано. Теперь народ такой же цареубийца, пусть и символический, как проклятый им Борис Годунов, как и реальные убийцы – бояре.

Для отечественного литературоведения – от Белинского до академика М.П. Алексеева, глухо намекнувшего, со ссылкой на того же Белинского, на «существование проблемы», тема народа-цареубийцы была, по ряду привходящих и относящихся совсем не к науке причин, замалчиваемой [Алексеев 1972: 209 – 215].

Но главные виновники преступления – бояре, ставшие в одночасье клятвопреступниками и цареубийцами. И при этом все они (ярчайший при-мер – Басманов) находят свои резоны для измены. Нет лукавства лишь в Пимене, Патриархе и Юродивом.

Поддавшись искушению и впав в состояние прелести, народ становится последовательно жертвой бесов.

Народ и Царь

Разгул бесовщины порождает в сознании русских людей «когнитивный диссонанс». Вспомним, как начинается сцена «Равнина близ Новгорода-Северского». «Воины (бегут в беспорядке) Беда, беда! Царевич! Ляхи! Вот они! вот они!»

Беда. Царевич. Ляхи.

Один событийный и смысловой ряд. Ключевое слово: «Беда!»

Все просто и неразрешимо одновременно: с одной стороны, присяга Годунову – законному царю, но цареубийце, с другой – «законнейший» Русский царевич, но идущий на Русь с иноземцами – извечными супостатами – злокозненными ляхами. Уже одно это вносит в сознание «когнитивный диссонанс». Русь и законный царь-святоубийца по одну сторону, «законнейший царь» в союзе с врагами Руси – по другую. И выбор между ними православный воин должен делать здесь и сейчас: не на завалинке, а сражаясь.

Страшно идти против Русского царевича – «грех велий», но он ведет с собой на Русь полки еретиков – «воинов антихристовых».

Страшно защищать царя-«святоубивца» – «велий грех», но долг требует защищать Русь от иноземцев. И не просто от иноземцев, а от еретиков, «антихристов»! Защищать веру православную. А защитником Руси и веры православной является царь-святоубийца!

Есть, от чего прийти в смятение. И какое бы решение принято ни было, оно ведет к катастрофе.

«Сбились мы. Что делать нам!

В поле бес нас водит, видно,

Да кружит по сторонам».

В сущности, пушкинский «когнитивный диссонанс» в сознании народа возникает из-за отказа в легитимности Самодержавию, как результата ухода от веры. Так человек, равно как и в целом народ, в котором ослабла вера и решимость жить по заповедям Христовым, становится идеальным объектом манипуляций. В этой сцене Пушкин ясно и четко показывает, что «точкой сборки» народного сознания как говорят нынешние социологии политологи) становится фигура православного царя, сомнение в благости и подлинности которого и рождает духовный и, как неизбежное следствие, социальный катаклизм. Словно из табакерки, выпрыгивает Самозванец – орудие сил преисподней и начинается долгая и разрушительная для всего народного бытия Смута.

Трагедия Пушкина – явленный в слове образ русской Смуты, в которой нет правых, но лишь виноватые, а посему бессмысленно выискивать в «Борисе Годунове» «движущие силы истории» и «вневременных носителей добродетели», учиняющих «общественные прогрессы».

Вчитываясь и вживаясь в Михайловском в документы XVIIвека – жи-тия святых, летописи, часто и накоротке общаясь со священнослужителями, Пушкин не мог не иметь хотя бы самого общего представления об учении о царской власти.

Как показывает автор «Бориса Годунова», основой ее является признание Божьей власти через царя – государя «милостию Божией». Собственно, в самом термине «самодержавие» заложено признание власти Самого, т.е. Господа, над государством. Оттого-то провоцирование сомнений в истинности самодержца и влечет за собой кровавую смуту. Недаром же сказано: «Не прикасайтеся помазанным моим» (Пс. 104:15).

Иначе говоря, общественная катастрофа, непременно разражающаяся в результате подрыва царской власти, показывает и доказывает, что православный самодержец есть ключевая фигура в «системе взаимодействия» горнего и дольнего миров.

И не просто православный самодержец, а православный самодержец по особому Промыслу Божию. Мировой истории и истории России, в частности, известны многие самодержцы, не являвшиеся такими ключевыми фигурами, а по смыслу Священного Писания бывшие скорее врагами Божиими.

Это о них сказано: «… и поведут вас к правителям и царям за Меня, для свидетельства перед ними и язычниками». [Мф. 10:18]. То же относится и к царям из Апокалипсиса, что «примут власть со зверем, как цари, на один час». [Откр. 17: 12].

Пушкин изображает мир русской истории и Смуты, равно как и всей человеческой истории, в виде взаимодействия зримого и незримого, горнего и дольнего миров, в основе которого лежит Провидение, сиречь, Божий Промысл.

Когда отвергается небесный порядок, страна погружается в Смуту. Мы не знаем, что именно происходит в мире горнем, тонком, зато видим результаты человеческого своеволия на земле. Это и показывает Пушкин в «Борисе Годунове».

Пушкин детально проанализи¬ровал для нас все внутренние мотивы, привед¬шие народ к мятежу и братоубийственной войне, и показал, что в критические моменты истории народ по сути оказывается перед одним и тем же выбором: жить по заповедям или прельститься мятежным словом.