Значение орбели иосиф абгарович в краткой биографической энциклопедии
Что игнорируют или не знают историки Азербайджана
Станислав Тарасов
На состоявшейся недавно в Баку международной конференции «Историческое и культурное наследие этносов Кавказской Албании в контексте прав человека» завсектором Администрации Президента Азербайджана Фуад Ахундов сделал «сенсационное» сообщение: он подтвердил информацию о том, что ему удалось отыскать в архивах Санкт-Петербурга книгу «Надписи Гандзасара и авоцптука» историка Иосифа Абгаровича Орбели . Глагол «подтвердил» нами используется не случайно.
Дело в том, что презентация этого «открытия» состоялась в Баку еще в декабре 2013 года, когда информационные агентства Азербайджана сообщали: «В азербайджанской исторической науке произошло сенсационное событие - в Баку привезена и подарена Центру истории Кавказа и Малой Азии уникальная, имеющаяся в единственном экземпляре книга армянского ученого И. Орбели «Надписи Гандзасара», свидетельствующая об албанской истории Нагорного Карабаха». При этом Ахундов поведал и интригующую историю: «Эта книга написана в 1919 году в Петрограде. В ней собраны 300 албанских надписей. Однако в день выхода книги автор забрал из издательства весь тираж. Албанисты и арменисты многих поколений сокрушались, что этот ценный труд, содержащий факты против армянских измышлений, навсегда потерян для науки».
Многие армянские историки отказывались верить даже в факт существования такой книги Орбели. Они ссылаются на письменное указание самого Орбели, что «сборник надписей был готов к печати уже в 1909 году, однако книга не была напечатана из-за отсутствия в какой бы то ни было типографии армянского эпиграфического шрифта с лигатурными начертаниями». Их главный вывод: «Ахундов, получивший копии гранок, знает эту историю, и от этого его ложь выглядит еще более мерзостной», - утверждает один из армянских ученых.
Ахундов на днях дал интервью одному из азербайджанских информационных сайтов. Он утверждает, что «перевод надписей памятника албанской цивилизации - Гандзасарского монастырского комплекса, расположенного на оккупированной Арменией территории Азербайджана, осуществлен неверно и имеют место факты фальсификации». По его информации, книга «Надписи Гандзасара и авоцптука» «так и не увидела свет, а выпущенный в 1919 году тираж был полностью уничтожен». «Я неоднократно читал об исчезновении этой книги и поставил перед собой цель отыскать хотя бы ее следы, - заявляет Ахундов. - В 2011 году мне удалось найти один экземпляр этого труда в Санкт-Петербурге и доставить его в Баку».
И далее, на вопрос: «Почему Орбели больше не вернулся к теме исследований надписей храмов в Карабахе уже в советское время, когда он стал именитым ученым?», Ахундов ответил: «По всей видимости, некие силы решили направить большой потенциал молодого ученого в иное, угодное Армении русло. Фактически - взамен на отказ возвращаться к исследованиям надписей храмов Карабаха - ему был обеспечен головокружительный карьерный рост. В 1924 году, будучи еще молодым ученым, в 37 лет он становится членом-корреспондентом Академии науки СССР, затем академиком Академии наук СССР, также академиком Академии наук Армянской ССР и ее первым президентом, а позже назначается директором Петербургского Эрмитажа».
Мы начнем с ввода новой интриги. Согласно канонической биографии Иосифа Орбели, которая находится в архивах Российской Академии наук, с 1919 года по 1920-й он являлся преподавателем Петроградского археологического института, профессором кафедры истории восточного искусства Петроградского университета. Листая в исторической библиотеке Москвы подшивки русскоязычных газет, издавшихся в Тифлисе в 1919 году, мы обнаружили, что имя Орбели упоминается некоторым местными изданиям в связи с его пребыванием в Тифлисе летом 1919 года. То, что Орбели не находился в 1919 году в Петербурге, свидетельствует документы. 11 июля 1919 года ему были выданы документы за подписью помощника управляющего делами Совета Комиссаров Петроградской трудовой Коммуны Николаевым: «Вам предоставляется право беспрепятственного выезда в Москву для участия в работах комиссии по реформе Лазаревского института». При этом уточнялось, что по выполнении возложенного на И. Орбели поручения предоставляется «право беспрепятственного въезда обратно в Петроград».
Вызывали Орбели в Москву не случайно. 5 августа 1919 года Лев Троцкий подготовил свой знаменитый меморандум: «Путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии...». Троцкий предлагал «подготовку военного удара на Индию, на помощь индусской революции». Необходимы были кадры по Востоку. 22 августа 1919 года Орбели получил уведомление за подписью и. о. ученого секретаря Российской Академии истории материальной культуры Б. Марковского о том, что на проходившем 20 августа заседании членов Академии он избран на должность ученого секретаря Академии. При этом выражалась надежда, что он «пойдет навстречу общему пожеланию сотоварищей по Академии и не откажется разделить вместе с Н.Я. Марром и Н.П. Сычевым тяжелый труд по вновь создаваемой Академии». Н.Я. Марр и Н.П. Сычев - фигуры знакового значения. Первый в период падения царизма позиционировал себя в качестве специалиста по национальным проблемам Кавказа. Он утверждал, что «для конструктивного решения национального вопроса необходимо было положиться на научные искания», был уверен в том, что «субгосударственный национализм совместим с территориальной целостностью России». Он также выдвинул идею об «общекавказской цивилизации». Сегодня историки пишут, что Марр выстраивал аргументацию, подтверждающую «культурную самостоятельность нацменьшинств Закавказья для понимания истории Кавказа». Эту точку зрения разделяли тогда московские большевистские лидеры, особенно наркомнац РСФСР Иосиф Сталин . Но Марр подчеркивал необходимость относиться «с величайшей осторожностью» к тому, что объединяет народы Кавказа, имеющие «общее яфетическое прошлое». Он отмечал не столько «чисто научную», сколько политическую важность этого положения. Что же касается Николая Петровича Сычёва, то он в отношении Востока являлся не совсем профильным специалистом: историк искусства, музейный работник, реставратор, художник, педагог, преподавал в Петербургском государственном университете.
В 1919 году Лазаревский институт преобразовали в Армянский институт. Затем он был переименован в Переднеазиатский институт, в 1920 — в Центральный институт живых восточных языков. Но фактически это была кузница кадров для осуществления глобальной революции на Востоке. Но для чего ездил в 1919 году в Тифлис Орбели? С одной стороны, все объяснимо. В октябре 1871 года в Тбилиси был организован Кавказский археологический комитет, который не был упразднен стоявшими у власти грузинскими меньшевиками. Там сохранилась база для проведения научных кабинетных или полевых археологических работ. С другой - у Орбели мог быть и личный момент. Он родился в Кутаиси. С 1889 года семья Орбели жила в Тифлисе. Сам Иосиф Орбели в 1904 году окончил классическую гимназию в Тифлисе и поступил на классическое отделение историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета. В описании Веры Артуровны Судейкиной, актрисы немого кино, Тифлис тогда был «Парижем Кавказа». Там устраивались выставки современной живописи, нашли приют многие известные русские литераторы, в обиходе продолжал господствовать русский язык, русская культура. В этом смысле появление в Тифлисе Орбели вроде бы объяснимо. В-третьих, было ли тогда московским большевикам до «высокой науки», которую представлял Орбели? 24 августа 1919 г. англичане покинули Баку, а затем и всё Закавказье. Тогда же в Тифлисе был учрежден Национальный совет езидов, который взял на себя ответственность за судьбу езидского народа. Это была первая в мире официально зарегистрированная езидская организация. Учредительное собрание езидов было созвано от имени Исмаил-бега, представителя рода езидских эмиров. Как заявляет курдский эксперт Карим Анкоси, на основе архивных материалов первая общественная организация езидов города Тбилиси была учреждена и зарегистрирована официальными органами власти Республики Грузии в 1919 году под названием «Национальный Совет Йезидов». Тогда же 1919 году, три курдские провинции Османской империи выступили за создание курдской государственности. Ко всему этому Орбели имел прямое отношение.
(Продолжение следует)
Более 140 стран, и это пока не полный
«послужной» список из-вестного латышского путеше-ственника, бизнесмена,
коллек-ционера картин Алдиса Пла-удиса,
посетившего Армению под занавес уходящего года.
Признаться, это не первое мое посещение Армении – впервые я побывал в вашей стране в 1972 году, в составе баскетбольной сборной Латвии. И вот так получилось, что спустя годы бизнес свел меня с коллегами из Армении, которые и пригласили нас с женой вновь посетить эту прекрасную, загадочную страну. Мы легки на подъем, и вот, пара часов в самолете – и мы здесь.
Прошло почти полвека – меняемся мы,
меняются страны. В те годы видел только гостиницу и спортзал, но на этот раз
нам была предоставлена возможность сполна окунуться в красоты этой древней
страны. Если проводить какие-то сравнительные параллели, то тогда мне Ереван
показался более зеленым городом. Но все понятно – блокада, война, пострадали
люди, пострадали зеленые насаждения. Но отрадно, что город живет, дышит, снова
увеличивается зеленая зона, и не только силами простых граждан: мы побывали в
Цицернакаберде у Мемориала геноцида армян 1915 года, и там же увидели новый
лесок из деревьев, посаженных высокопоставленными гостями столицы –
президентами, премьер-министрами разных стран, даже увидели ель, посаженную
Папой Римским. Нашел также елку, которую сажал предыдущий президент Латвии
Валдис Затлерс, с кем в те далекие годы вместе играл за сборную Латвии. Это
замечательно. Радует отношение граждан к своей стране, их гостеприимство и
тепло – кажется, они неиссякаемы.
Вы объездили весь земной шар, везде
фотографировали, ведете дневник. Не собираетесь опу-бликовать истории ваших
путешествий?
пятница, 8 марта 2019 г.
Карен Долуханян – человек глубокий и совестливый. Из тех людей культуры, кому не дают покоя проблемы не только искусства, но и общества, и составляющих его граждан. Да, на фоне существующих тенденций в современном международном искусстве, подчиняющемся формулам, понятым разве что сторонникам новомодных течений, и в то же время подверженном жестким законам рынка, до сих пор существуют личности, которые продолжают свое творчество вне установленной «системы ценностей» и не зависят от диктата времени.
– Было много этапов. Этапов постижения – себя и себя в искусстве, своего места. И, слава Богу, этот процесс продолжается – процесс нахождения чего-то совершенно нового, непривычного, но, как оказывается, очень созвучного моему миропониманию, видению.
Сложно сказать, насколько сильно повлияло на мое творчество мое происхождение. Корни. Разумеется, если два семени одного и того же дерева разделить и посадить одно в Араратской долине, а второе во Фрезно, то различия между деревьями будут. Но во мне присутствует и элемент здорового космополитизма – на мой взгляд, того «ингредиента», без которого искусство не может быть таковым, наднациональным.
– А как же «поэт и гражданин»?
– Люди, знающие меня сегодня как активного участника митингов, наверное, удивятся тому, что я сейчас скажу: до 1988 года я по большому счету ничего не знал о Карабахе. Но после трагических событий там, побывав на одном митинге, потом на другом, со временем просто перестал появляться дома – настолько меня все это затянуло. Да, признаюсь, я всегда был в оппозиции. Помню, в детстве прочитав «Доктор Живаго», я почувствовал этот дух свободы, протест – все это мне было очень близко…
– Да, вы правы, я окончил архитектурный факультет Ереванского политехнического института, затем ненадолго попал в реставрационные мастерские, после чего успешно работал в мастерских известных армянских архитекторов Артура Месчяна, Спартака Хачикяна и Степана Кюркчяна. Имея уже награды как в наших, так и во всесоюзных конкурсах, через некоторое время вдруг решил круто изменить свою жизнь и попробовать силы в режиссуре. Мне очень повезло – ведь меня взял к себе помощником, а потом и ассистентом кинорежиссер Баграт Оганесян, ученик Андрея Тарковского, работавший когда-то стажером на фильме «Андрей Рублев». Вместе с Оганесяном я принял участие в создании его последнего фильма «И повторится все» в качестве ассистента режиссера.
– А потом снова внезапно ушли, не так ли? И почему же на этот раз?
четверг, 28 февраля 2019 г.
Оптимизация, реорганизация, экономия! Девиз-ориентир, активно взятый в культурном ведомстве на вооружение. И тут не только предложение о реорганизации ряда куль- турных очагов, имеющих статус государ- ственных, – тут вопрос, как говорил один киногерой, ширше и глыбже. Сформировано четкое видение развитие сферы на правах «культурной идеологии». Идеология – какое забытое у нас слово! Обратимся к словарю. Идеология – совокупность системных упорядо- ченных взглядов, выражающая интересы различных социальных классов и других социальных групп. Однако, в нашем случае мнение классов и групп, кажется, мало кого интересует...
Наш собеседник – композитор, автор-исполнитель, председатель Попечительского совета Ереванского государственного медицин- ского университета Ваан Арцруни.
– В контексте того глобального подхода, который главенствует на сегодняшний день в области культуры, оптимизация министерства, равно как и оптимизация всех учреждений, с ним связанных, это одна политика. Сказать, что это гром среди ясного неба, нельзя. Я уже на протяжении нескольких лет предупреждаю, что безразличное отношение не только чиновничьего аппарата, но и самих деятелей искусства в отношении таких же деятелей искусства, но представляющих свободное поле деятельности, приведет в конце концов к тому, что постучатся и в их двери. И этот час настал – постучали в двери бюджетных культурных учреждений. И причем не просто постучали, а пришли с уведомлением, что вас больше не будет. Поэтому я считаю, что этот процесс очень закономерный. Сейчас они окажутся в поле того же свободного творчества и самоорганизации, в каком пребываю я уже на протяжении 30 лет, и я их всех приглашаю хлебнуть того же борща, который нам приходится расхлебывать в результате того, что постановка вопросов в Министерстве культуры не соответствует реалиям и не имеет никаких перспектив.
– Как бы ты определил происходящее, скажем так – «культурную» программу, взятую сегодняшним подразделением культуры в министерстве образования?
пятница, 15 февраля 2019 г.
На традиционный «таможенный» вопрос о цели приезда в страну он
дружелюбно и не менее традиционно ответил: «Туризм». Привычка, выработанная
годами, в течение которых, кстати, он успел посетить и по-новому рассказать о
более 140 странах. Главные направления путешествий — Ближний Восток, Африка и
Восточная Европа. Он также бывал почти во всех странах постсоветского
пространства, в большинстве стран Восточной и Юго-Восточной Азии, Северной и
Южной Америках, Австралии, Южной и Восточной Африке. Итак, наш гость —
известный российско-израильский путешественник и блогер Александр ЛАПШИН.
— Я думаю, она была игрушечная в том смысле, что там не было насилия. Я видел: шли парни и девушки, обнимались, целовались, девчонкам цветы дарили. Я не видел ни злости, ни ненависти, ни желания кого-то порвать, отомстить, что обычно происходит во время революций. И поэтому у меня было ощущение, что это ничем не кончится, потому что, зная постсоветские страны, где во власти сидят старые деды, пока их не вынесут вперед ногами, я считал, что то же самое будет и здесь. И если народ зайдет уж слишком далеко, то его подавят танками. Но в глубине души я думал о том, что из всех стран бывшего Советского Союза Армения — это страна, пожалуй, с самой высокой историей и культурой. И мне было бы удивительно, если бы армяне стали убивать друг друга на улицах Еревана. Поэтому, когда появилась информация в СМИ, что где-то кого-то побили, кому-то разбили лицо, я думал: только не это! Но, к счастью, этим всё и закончилось.
…Я знаю, армяне диаспоры внимательно следят за происходящим. Многие из тех, кто давно уехал из Армении и живет в России, в Америке, в Европе, в общем-то, в глубине души были бы рады вернуться, если бы Армения стала другой. Армения, в которой они могут зарабатывать, дать нормальное образование детям, где есть перспективы и нет войны. Поэтому сейчас все с большим энтузиазмом и надеждой следят за тем, что будет делать новое руководство.
—
Ты продолжаешь свои путешествия по миру, а на каком этапе сейчас находится твоя
тяжба всемирного масштаба с нашим соседним, как недавно пошутили, сувенирным
государством?
—
В декабре 2018 года Европейский суд начал коммуникации с Азербайджаном.
Разбирательство в Евросуде состоит из трех этапов. Первый — подаются все
документы и несколько месяцев комиссия решает, насколько жалоба соответствует
нормам законодательства. 90% жалоб получают отказ еще на раннем этапе — не
хватает каких-то документов, или они поданы не по форме, или что-то проплачено
вашими «дружелюбными» соседями. Но мы это пробили и перешли на следующий этап,
то есть суд принял решение, что доказательств для возбуждения дела против
Азербайджана о покушении на убийство достаточно. Сейчас документы переданы
Азербайджану, и им дано 90 дней на подачу возражения. Мы предполагаем, что они
могут на это ответить что-то из серии, мол, это всё ложь, и клевета, и на самом
деле ко мне хорошо относились, и никто меня не убивал, и это всё провокация
армянской стороны. Наверняка будут какие-то фальшивки из серии того, что
какой-нибудь врач напишет задним числом, что всего этого не было. Но это не
имеет абсолютно никакого значения. Адвокаты считают, что на 99% Азербайджан сел
в лужу, и эта история покажет и нестабильность режима Алиева, которые за пару
дней до выдачи меня Израилю согласовывали с Нетаниягу, допуская, что в тюрьму
зашли убийцы, чтобы подставить самого Алиева. И недавние события, которые
происходят в Баку, — все эти демонстрации — лишний раз показывают, что ситуация
всё больше и больше выходит из-под контроля, хотя они стараются делать вид, что
это всё управляемое.
среда, 30 января 2019 г.
Несколько слов о великом гюмрийце с осенью в глазах
«Если в артисте нет любви, он вряд ли сможет создать что-либо ценное и вечное», – говорил человек, пронизанный любовью к жизни, к людям, к родине, к своему делу. – Основа нашего искусства – волшебная мощная сила: любовь».
Прошло четверть века после ухода Фрунзика Мкртчяна, и пройдет еще столько же, а любовь и свет, исходящий от него с экрана, будут согревать не только нас, но и наших детей и внуков. Мы будем по-прежнему плакать и смеяться, и становиться чище – по крайней мере в моменты, когда смотрим на него или вспоминаем.
Простые гюмрийцы, соседи по дому и улице, преображаются, рассказывая о том, каким он был вне сцены и съемочной площадки. Вот дом, в котором он родился – первенец в семье сирот-беженцев, чудом избежавших геноцида, выросших в детском доме, а затем вместе отправившихся работать на ленинаканскую текстильную фабрику: отец, Мушег, – грузчиком, мать, Санам, – посудомойщицей. Вот комната, в которой семья жила впятером – позже на свет появились еще брат и две сестры. «Когда я родился, все плакали, один я смеялся». Жили трудно, тяжело, и что такое боль – Фрунзику хорошо было известно с самого детства. А вот клуб при фабрике, прямо через дорогу от дома, куда подрастающий талант отправился играть в драмкружок. Сейчас возле здания фабричного ДК стоит обелиск с высеченной фотографией и табличкой: «Мгер Мкртчян».
x
понедельник, 14 января 2019 г.
Как
ни странно, ответ на поставленный вопрос заключен, в общем-то, в нем самом.
Армения прекрасна и красива в любой период, но зимой она элегантна, загадочна,
непредсказуема, а если говорить об Армении гастрономической, то зимой она не
менее, а может, и более интересна, чем… Ну ладно, ладно, скажем так: Армения
вкусна зимой по-своему. И не только потому, что зима как предвкушение весны.
Отнюдь!
Как ни парадоксально, зимние армянские застолья не менее роскошны, чем в другое время года. И не важно, какого достатка человек: не накрыть новогодний стол, украсив его всем тем, чем одарила его природа за пройденные времена года, всем, что по карману, а порой и не очень, – считается в Армении чуть ли не смертным грехом. И в этом не сложно убедиться, посетив любой армянский дом в новогодний период: если летом, весной или осенью с армянского стола подняться сложно, то с зимнего стола встать практически не представляется возможным – хаш, окорок, салаты, толма, кюфта в тандеме с холодной домашней армянской водкой или мачаром (незабродившим молодым вином) профессионально владеют искусством «убеждения», и далеко не первый год.
Даже
если вам удалось избежать последствий атаки «тяжелой артиллерии», не
обольщайтесь: это была всего лишь «первая часть марлезонского балета» – вас
ждет комплексный удар «оружием массового поражения» под собирательным названием
«чараз-мараз». Сюда входят разного рода орешки, изюм, сухофрукты из абрикосов,
персиков, груш, дынь, апельсинов, корольков, хурмы, чернослива и т. д.
Поверьте, вместе с армянским коньяком – они непобедимы! Кто-то ими угощает, а
кто-то, как мы, делает из них новогодние елочки. Кстати, очень вкусные –
приятного аппетита!
Кстати, не дай вам Бог отказаться где-нибудь от угощения, мотивируя тем, что вы такое блюдо уже пробовали в предыдущих домах – это оскорбление хозяйке дома, сродни «кровному», которое… Словом, да минует вас чаша сия. Чаша не только в переносном смысле – тостами за хозяйку и дегустацией всех шедевров ее кулинарного гения вы, возможно, и сможете как-то искупить свою вину. Но ненадолго!
Идем
дальше. Если, чудо произошло и вам удалось-таки вырваться из
гостеприимных армянских рук – точнее, они сами решили взять вас под ручки и
показать красоты зимней Армении, – то приготовьтесь к встрече с прекрасным...
Наш музей необычный. Здесь вы попадаете в другой мир – в мир Сергея Параджанова. Мир красоты, доброты, вкуса… Произведения Параджанова – ассамбляжи, плоские и объемные коллажи, рисунки, куклы, эскизы к фильмам – своеобразная реакция на жизнь и события, его пластическое восприятие мира. Творчество художника не имеет прямых аналогов в мировом искусстве и отличается фантазией, остроумием и артистизмом. Использование разнообразных материалов и предметов придает произведениям особую прелесть и блеск. Многие из них созданы в заключении: Параджанов был отстранен советской системой от кино на 15 лет, из которых 1973–1977-й и 1982-й провел в тюрьмах и лагерях строгого режима.
В музее у посетителей иногда на глазах появляются слезы…
Да, это так, и надо сказать, это редкое явление – особенно в современном искусстве. Работы их трогают. Это память, возведенная в образ, как говорил сам Параджанов. А это действует очень сильно: люди вспоминают своих бабушек, старые дома, забытые предметы – возникает целый ряд ассоциаций, связанных с прошлым. Как сказал как-то известный художник-мультипликатор Юрий Норштейн, Параджанов превратил дух в материю.
Диапазон работ Параджанова невероятно широк. У любого другого художника вы можете посмотреть десять работ и составить мнение о нем, о его творчестве. В случае Параджанова это не сработает, потому что вы сначала посмотрите десять работ, составите одно мнение, а потом посмотрите следующие десять и ваше мнение изменится, потому что тут уже новая задумка, новые идеи, другие подходы и т. д.
Параджанов объемен и многогранен. Бывало, наши работники спрашивают меня: «А это новая работа? Вы ее недавно привезли?» Тем временем этот коллаж уже висит несколько лет – настолько сложно запомнить его работы, проникнуться.
Насколько должен быть подготовлен человек для посещения вашего
музея – иметь информацию об Армении, знать творчество Параджанова?..
Параджанов
– наднациональный художник, он принадлежит миру. Он может добраться до сердца
представителя любого народа. В одном интервью он так и сказал...
Пишешь и самому не
верится, что эти слова о дорогом друге, коллеге, чрезвычайно жизерадостном
человеке, с котором знаком более 30 лет, с которым не раз выходил на сцену,
снимался в кино. Ушел один из лучших исполнителей роли Нерона, можно сказать —
это была его звездная роль! Нерону Амирагяна рукоплескал не только Ереван, но и
Санкт-Петербург, Рига, Киев… В прессе писали: «Императора Нерона играет Георгий
Амирагян, вызывающий неподдельный ужас каждым своим жестом, каждой улыбкой –
столь откровенно циничной, ледяной. После этого спектакля в «Книге добрых
отзывов» появилась запись: «Молодцы, ребята, сдаюсь!..» Она принадлежит
известному кинорежиссеру Д. Кеосаянцу, долго не принимавшему принцип Камерного
театра».
Я долго думал, что написать о Гоге в этот день. Перечислять его работы? Участия в проектах, фильмах? Не думаю, чтоб ему это понравилось — не такой он был человек: да, эпатажный, саркастичный, порой даже циничный, но в глубине души очень добрый, ранимый и скромный человек.А о том, что он успел создать (для незнакомых с ним) можно прочитать, пройдя по этой ссылке — . Тут же и большинство фотографий со спектаклей с его участием.
Но... 8 лет назад
Гога дал интервью газете «Новое время». Увы, многое из сказанного им тогда
остается более чем актуальным и по сей день, и не лишним было бы еще раз
прислушаться к его словам. И пусть сегодня прозвучат его слова — слова
человека, который всегда будет жить в сердцах не только работников Камерного
театра, но и всех, кому хоть раз в жизни посчастливилось увидеть Гогу на сцене,
в кино... Ниже привожу отрывки из этого интервью.
ru.armeniasputnik.am
Сегодня, 20 марта, - день рожденья легендарного директора Эрмитажа академика Иосифа Орбели. Орбели - династия армянских деятелей науки и культуры, известная с XII века. Несколько поколений семьи жили в Российской империи и СССР, внеся заметный вклад в российскую культуру.
Иосиф Абгарович Орбели родился 8 марта 1887 года. Правда, в 1918 году приняли Григорианский календарь, в связи с чем его день рождения "отложился" на 12 дней. В шутку Иосиф Орбели называл себя ""подарок женщинам"", ведь день его рождения приходился на 8 марта. Известный сегодня всему миру ученый родился в армянской семье священника Абгара Иосифовича Орбели и княжны Варвары Моисеевны Аргутинской-Долгорукой. Дед по матери - князь М. З. Аргутинский-Долгорукий, герой Кавказской войны. Дед по отцу Овсеп Орбели, окончил Лазаревский институт; отец, Абгар Орбели - Санкт-Петербургский университет; университетское образование имели и братья отца, Давид и Амазасп Орбели, а также старшие братья - Рубен и Левон Орбели. М. Б. Пиотровский называл Иосифа Орбели "образцовым армянско-русским ученым".
С детства он владел армянским, русским,греческим, латинским, грузинским и турецкими языками. У него было двое старших братьев: Рубен - в будущем юрист и основатель советской подводной археологии, и Левон, который стал известным физиологом, академиком АН СССР, пишет polit.ru .
Гимназию Иосиф Орбели окончил в Тифлисе в 1904 году и отправился в Петербургский университет. Он стал студентом историко-филологического факультета и уже с 1906 года регулярно принимал участие в археологических экспедициях в Карской области (тогда территория Российской империи), где под руководством академика Н. Я. Марра исследовал средневековый город Ани. Окончил университет одновременно по программам историко-филологического и восточного факультетов. Работы по раскопкам Ани продолжались до 1917-го года. В 1918-ом Ани отошел к Османской империи. Под руководством археолога А.А. Калантара, в то время замещавшего Марра и руководившего раскопками, до прихода турецкой армии успели вывезти и спасти более 6000 археологических экспонатов, которые позже, по предложению И.А. Орбели, передали в Музей Истории Армении в Ереване.
Кстати, в 1921-ом году древний город Ани по решению Великого национального собрания Турции был стерт с лица Земли. Все оставшиеся археологические ценности были разворованы или уничтожены, пишет memoклуб.ру .
В октябре 1920-го года Иосиф Орбели получил должность хранителя отделения мусульманского средневековья Государственного Эрмитажа. Вся дальнейшая его деятельность неразрывно связана с этим уникальным музеем. В 1924-ом году, в 37 лет, он стал помощником директора Эрмитажа (Тройницкого Сергея Николаевича). 19 июня 1934 года Иосиф Орбели стал директором Эрмитажа и оставался на этом посту до 1951 года.
Возглавляя долгие годы Эрмитаж , Иосиф Орбели многое сделал для его развития и для спасения музейного собрания. Иосиф Абгарович был глубоко порядочным и смелым человеком. Существует легенда, что в разгар сталинских репрессий он получил приказ от НКВД предоставить список сотрудников, имеющих дворянское происхождение. Орбели составил такой список, но первым в списке написал свою фамилию. После этого Эрмитаж оставили в покое.
Особенно ярко организаторские способности Иосифа Абгаровича проявились в период Великой Отечественной войны. Сотрудники Эрмитажа под его руководством делали все возможное и невозможное для спасения музейной коллекции. Орбели, несмотря на то, что его могли обвинить в паникерстве, задолго до начала войны начал заготавливать упаковочные материалы. Сотрудники музея вспоминали, что ящики под экспонаты, струганые длинные палки стояли у них в кабинетах еще за пару лет до начала войны. Это помогло в короткие сроки подготовить эрмитажные ценности к переезду. Два эшелона сокровищ Эрмитажа под усиленной охраной успели вывезти в Свердловск до начала блокады Ленинграда. Сам Иосиф Орбели в блокаду оставался в Эрмитаже.
Но и после отправки большей части коллекции работы оставалось еще очень много. Снимали со стен и накатывали на валы большие полотна, спускали с пьедесталов статуи, убирали из залов люстры, мебель, бронзу. Все это надо было переместить в подвалы здания, упаковать и разместить в строго определенном порядке. На стенах в залах оставались только пустые рамы.
Благодаря такой четкой организации работы при подготовке экспонатов к эвакуации восстановить экспозицию удалось очень быстро, буквально через восемнадцать дней. 10 октября 1945 года, после завершения восстановления Эрмитажа, из Свердловска поступили все эвакуированные сокровища. 4 ноября 1945 года 69 залов Эрмитажа были открыты для посетителей.
В 1943-ем году Иосиф Абгарович выехал в Ереван, где активно участвовал в создании Академии Наук Армянской ССР и был избран первым ее президентом.
В 1944-ом году он участвовал в работах Чрезвычайной комиссии по обследованию ленинградских пригородных дворцов с целью установления ущерба, нанесенного войной. А в 1946-ом году на Нюрнбергском процессе Иосиф Абгарович Орбели выступал с обличительной речью в качестве свидетеля обвинения от Советского Союза. Он рассказывал об обстрелах Ленинграда, о памятниках культуры, на которые фашистские летчики сбрасывали бомбы, о снарядах, разрывавшихся в здании Эрмитажа, о разрушенных ансамблях Павловска, Пушкина, Петродворца. Он приводил факты и говорил только о том, что видел сам.
За свою самоотверженную деятельность в блокадных условиях, за сохранение культурных ценностей академик Орбели в 1944-ом году был награжден орденом Ленина (второй орден Ленина он получил в 1957-ом году) и в 1945-ом году - двумя орденами Трудового Красного знамени.
Умер Иосиф Абгарович Орбели 2-го февраля 1961-го года. В Армении в Цахкадзоре в 1982-ом году был открыт замечательный музей братьев Орбели. В музейный комплекс входит и великолепный памятник работы скульптора А. Овсепяна.
Семь фактов об Иосифе Орбели
- Параллельно с обучением в гимназии Иосиф Орбели дома прошел полный курс реального училища. По семейной традиции он также обучался ремеслам, освоив столярное дело, работу каменщика и типографского наборщика.
- Сотрудники отдела Востока Эрмитажа сложили шуточный гимн про своего руководителя, где были слова: ""Раздаются свирепые трели, и чернеет вдали борода. Это, верно, бушует Орбели, и скрываются все без следа!""
- В Ленинграде Иосиф Орбели долгие годы жил по адресу Дворцовая набережная (тогда - набережная Девятого января), дом 32. Сейчас на доме установлена мемориальная доска в его честь.
- Улица Орбели в Санкт-Петербурге названа в честь Иосифа Орбели и его брата Леона.
- Иосиф Орбели был любителем шахмат. В 1936 году вышла книга ""Шатранг. Книга о шахматах"", написанная совместно с К. Тревер, где содержался перевод со среднеперсидского языка сочинения об играх в шахматы и нарды, исследование истории шахмат на средневековом Востоке и описание старинных шахматных фигур из собрания Эрмитажа.
- Женой Иосифа Орбели была Антонина Изергина, историк искусства и сотрудник Эрмитажа, где она работала в отделе западноевропейской живописи и скульптуры.
- По легенде, в 1930-ые годы рассматривался план заменить статую ангела на шпиле Петропавловского собора на изображение Сталина. Однако Иосиф Орбели сказал: ""Помилуйте, товарищи, Петропавловский шпиль отражается в Неве, и что же, вы хотите, чтобы товарищ Сталин оказался вниз головой?"" - и от проекта отказались.
| Мемориальная доска в Санкт-Петербурге (1) | ||
| Мемориальная доска в Санкт-Петербурге (2) | ||
| Надгробный памятник | ||
| Памятник в Санкт-Петербурге | ||
| Музей в г. Цахкадзор | ||
| Памятник в г. Цахкадзор | ||
| Бюст в Ереване |
О рбели Леон (Левой) Абгарович – физиолог, академик Академии наук СССР, академик Академии медицинских наук СССР, вице-президент АН СССР, академик-секретарь Отделения биологических наук АН СССР, начальник Военно-медицинской академии РККА имени С.М.Кирова, директор Физиологического института имени И.П.Павлова АН СССР, директор Института эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности имени И.П.Павлова АМН СССР, генерал-полковник медицинской службы.
Родился 25 июня (7 июля) 1882 года в поселке Дарачичаг у города Цахкадзор, ныне Котайкская область Республики Армения. Из старинного знатного рода, а по матери также из рода князей Аргутинских. Армянин. Беспартийный.
Окончил 3-ю Тифлисскую гимназию в 1899 г. В 1904 окончил Военно-медицинскую академию в Санкт-Петербурге. На первом курсе обучения познакомился с великим русским физиологом И.П. Павловым, стал работать в его лаборатории, участник многочисленных опытов и исследований. Независимо от перипетий жизни, Орбели оставался ближайшим другом и соратником академика Павлова до последних дней его жизни. Ещё будучи студентом, в 1903 году получил первую награду за труды по физиологии.
С 1904 года - в Русском императорском флоте, врач в Николаевском военном госпитале в Кронштадте, затем - в Петербургском морском госпитале. В 1907 году вышел в отставку, чтобы полностью посвятить себя науке. С 1907 по 1920 годы работал в физиологическом отделе Института экспериментальной медицины, причем с 1911 года – помощник заведующего этого отдела - И.П. Павлова. С 1909 по 1911 годы проходил научную стажировку в Англии, Германии и Италии. В 1911 году назначен приват-доцентом кафедры физиологии Военно-медицинской академии, а с 1913 года он - штатный доцент этой кафедры.
Орбели сразу принял Октябрьскую революцию и принимал самое активное участие в создании советской высшей школы. В первые годы Советской власти он был профессором Сельскохозяйственного, 1-го медицинского и Химико-фармацевтического институтов в Ленинграде, заведующим Физиологическим отделением и заместителем директора по научной части Научного института им. П.Ф. Лесгафта, профессором физиологии и проректором по учебной работе Института физического образования имени П.Ф. Лесгафта. С 1918 года - в Красной Армии.
В 1918-1957 руководил физиологической лабораторией Научного института имени П.Ф. Лесгафта. В 1917 – 1937 годах - член редколлегии «Физиологического журнала». В 1920 - 1931 годах - профессор 1-го Ленинградского медицинского института. С 1925 по 1950 годы профессор, начальник кафедры Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова.
С 1936 по 1950 годы был директором Физиологического института им. И.П. Павлова АН СССР и Института эволюционной физиологии и патологии высшей нервной деятельности им. И.П. Павлова (1939 - 1950 г.). С 1937 по 1950 годы - ответственный редактор «Физиологического журнала».
Выдающийся ученый Л.А. Орбели является автором более 130 фундаментальных и крупных научных работ. Он создал новое научное направление - эволюционную физиологию, впервые получил объективные данные о зрительной функции животного, зависящей от деятельности полушарий головного мозга. Орбели обосновал учение об адаптационно-трофической функции симпатической нервной системы и об адаптационно-трофической роли вегетативной нервной системы. Вместе с сотрудниками сделал важные открытия в области механизмов высшей нервной деятельности, сравнительной и возрастной физиологии условных рефлексов, влияния внешних факторов на высшую нервную деятельность и других. Создатель и глава крупнейшей научной школы в советской физиологии.
В годы Великой Отечественной войны с мая 1942 по январь 1946 года занимал пост вице-президента АН СССР. С 1943 по 1950 годы - начальник Военно-медицинской академии имени С.М. Кирова. В военные годы им проводилось изучение механизмов травматического шока, "воздушной контузии", способов ликвидации контрактур (стягивание и ограничение подвижности мышц и суставов), каузалгий (жгучие боли, вызванные повреждениями периферических нервов), происходящих вследствие ранений. Много работал и добился важных результатов, исследуя проблемы боли, физиологии и патологии органов чувств, влияния на организм человека повышенного и пониженного барометрического давления, которые нашли практическое применение в военной медицине и в организации условий военной службы (например, в авиации и на подводном флоте).
Полученные им результаты Орбели обобщал и организовывал внедрение в практику военной медицины. Количество раненых, жизни которых были спасены благодаря самоотверженной работе ученого, невозможно оценить даже приблизительно. Кроме научных исследований по этим и многим другим темам, академик сам прооперировал сотни раненых. Велики и его организаторские заслуги, в частности на посту начальника Военно-медицинской академии. Постоянно увеличивая число подготовленных медиков для фронта, академия одновременно стала центром обобщения и пропаганды передового опыта. В 1944 году принимал самое активное участие в создании Академии медицинских наук СССР и в том же году избран её академиком.
За выдающиеся достижения в области советской медицины Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 июня 1945 года генерал-полковнику медицинской службы Леону Абгаровичу Орбели присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и Золотой медали «Серп и Молот».
После Победы продолжал плодотворную научную работу. Однако в 1948 году подвергся давлению в связи с преследованиями генетики в СССР. При этом не только отказался уволить сторонников генетики Менделя из возглавляемых им институтов, но и принял на работу уволенных из других научных учреждений. Особенно жесткой критике Л.А. Орбели подвергся на Объединенной сессии Академии наук и Академии медицинских наук СССР в июле 1950 г. Его несправедливо обвинили в отходе от учения И.П. Павлова о высшей нервной деятельности. Он был освобожден от руководства почти всеми возглавляемыми им учреждениями. Ему было оставлено лишь заведование физиологической лабораторией Естественнонаучного института им. П.Ф. Лесгафта.
В этой тяжелейшей ситуации академик Орбели вёл себя с исключительным достоинством, не признал приписываемых ему заблуждений и не «покаялся» публично в них. В 1954 году доброе имя ученого было восстановлено. Академик Л.А. Орбели был назначен заведующим Лабораторией эволюционной физиологии, которая в марте 1956 году была преобразована в Институт эволюционной физиологии имени И.М. Сеченова АН СССР и Л.А. Орбели стал его первым директором. На этом посту он работал до конца дней.
Действительный член Академии наук СССР (1935). Действительный член Академии медицинских наук СССР (1944). Член-корреспондент АН СССР (1931). С 1939 по 1948 г. – академик-секретарь Отделения биологических наук АН СССР. Доктор медицинских наук (1934). Доктор медицины (1908).
При жизни получил широкое международное признание. Избран действительным членом академии «Леопольдина» (Германия), Медицинской академии в Париже, членом-корреспондентом Парижского биологического общества, почетным членом Американского и Британского (1948) физиологических обществ, Нью-Йоркской (1947) и Румынской (1947) медицинских академий, Карлова (Пражского) университета и многих других. Удостоен золотой медали им. И.И. Мечникова АН СССР (1946), премии имени И.П. Павлова АН СССР (1937).
Жил в Ленинграде. Скончался 9 декабря 1958 года. Похоронен на Богословском кладбище Санкт-Петербурга.
Воинские звания:
дивврач (24.01.1936),
корврач (1941),
генерал-лейтенант медицинской службы (1.02.1943),
генерал-полковник медицинской службы (25.05.1944).Награждён четырьмя орденами Ленина (2.03.1944, 21.02.1945, 10.06.1945, 1.08.1957), двумя орденами Красного Знамени (3.11.1944, 24.06.1948), двумя орденами Трудового Красного Знамени (16.08.1936, 1952), орденом Красной Звезды (18.09.1943), медалями "ХХ лет РККА", "За оборону Ленинграда", "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.", "За победу над Японией", другими медалями, иностранными наградами.
Лауреат Сталинской премии СССР (1941). Заслуженный деятель науки РСФСР (1934).
В память о выдающемся ученом Академия наук СССР учредила премию за труды по физиологии имени Л.А. Орбели, которая вручается ежегодно. В Санкт-Петербурге установлен памятник ученому у здания Института эволюционной физиологии им. И.М. Сеченова. Одна из улиц города носит имя ученого, а на зданиях научных учреждений, где он трудился, установлены несколько мемориальных досок в его честь. Также имя Л.А. Орбели присвоено Институту физиологии Национальной Академии наук Армении. В родном селе открыт мемориальный музей Л.А. Орбели, в городе Цахкадзор - дом-музей братьев Орбели.
Талантливыми учеными были и оба родных брата Л.А. Орбели. Иосиф Абгарович Орбели (1887-1961) – выдающийся востоковед, академик, первый президент Академии наук Армянской ССР, директор Государственного Эрмитажа. Рубен Абгарович Орбели (1880 -1943) – юрист, археолог и основатель подводной археологии в СССР, погиб от голода вскоре после эвакуации из блокадного Ленинграда. Дочь академика Мария Леоновна работала в Радиевом институте Академии наук СССР и скончалась в 1949 году от лучевой болезни, полученной во время опытов с радиоактивными материалами.