Лексикология (греч. lexicos – относящийся к слову) – раздел языкознания, изучающий словарный состав языка, лексику. Споры о том, присуща ли лексике системность, не утихали вплоть до 70-х гг. ХХ в. и иногда вспыхивают сейчас. Определение системы, принимаемое большинством лингвистов, звучит следующим образом: «Система – целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях» (В.М. Солнцев). Сравни также: «Система – известным образом организованная совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов» (А.С. Мельничук).

Общие свойства любой системы:

Целостность. Верховная роль системы в целом, не только сочленяющей отдельные участки, но и координирующей происходящие в них процессы;

Сложность (дискретность). Любая система состоит из отдельных участков (подсистем), которые в свою очередь имеют достаточно сложную внутреннюю организацию;

Упорядоченность. Обязательным является постоянное взаимодействие подсистем, в своих связях и отношениях воздействующих друг на друга.

Язык есть естественная система и в качестве таковой обладает всеми этими характеристиками. Они обнаруживаются в уровневой стратификации языка. Уровень языка – относительно автономная, хотя и взаимодействующая с другими подсистема, содержащая ограниченный набор неразложимых с точки зрения данной подсистемы единиц и правила их соединения. Сколько уровней в языке? Это предмет продолжающейся полемики. Очевидно, что уровни соотнесены с единицами языка. Большинство ученых считают, что основных уровней четыре: фонетический, морфологический, лексический и синтаксический. Существует иерархия уровней: есть вышележащие и нижележащие уровни. Отношения между единицами смежных уровней – отношения средства-функции (конститутивно-интегративные): единицы нижележащего уровня являются средством оформления единиц вышележащего уровня, в единицах вышележащего уровня любые подчиненные единицы способны выполнять свои функции в полном объеме. Таким образом, единицы вышележащего уровня конституируются из единиц нижележащего уровня, единицы нижележащего уровня интегрируются в единицы вышележащего уровня.

Лексический уровень находится между морфологическим и синтаксическим, поэтому, существует 3 аспекта характеристики слова: 1) единица лексического уровня с собственными особенностями; 2) комплекс морфем; 3) составная часть предложения, реализующая в нем всю полноту своих функций.

Особенности организации каждого уровня: относительная автономность (существование собственных законов) и изоморфизм (греч. isos. – равный, morphe – форма) – наличие однотипных для всех уровней структурных (формальных) закономерностей. К относятся четыре вида системных отношений : парадигматические, синтагматические, вариантные и отношения манифестации (только для двусторонних единиц языка). Парадигматические – отношения со-противопоставления, отношения выбора. В лексике это прежде всего синонимия, антонимия. Синтагматические отношения – это отношения сочетаемости. Отношения вариантности связаны с противопоставлением языка и речи. Все единицы существуют в двух статусах: как инвариантные единицы, составляющие основу системы языка, и как их варианты, репрезентирующие эти абстрактные единицы в речи: фонема/аллофон, морфема/алломорф и т.п. В лексике: слово/ЛСВ. Инварианты – типовые абстрактные единицы в отвлечении от живого функционирования, результат научной абстракции. Варианты – психологическая реальность, непосредственно наблюдаемые и воспринимаемые факты. Наконец, существуют отношения манифестации , характеризующие связь плана выражения (ПВ) и плана содержания (ПС): ПВ (форма) манифестирует ПС (смысл). Для лексики чрезвычайно важен закон асимметрии языкового знака (закон Карцевского): оставаясь на протяжении длительного времени равным самому себе, языковой знак стремится расширить или свой план выражения (формальное варьирование), или план содержания (многозначность).

Изоморфизм языковых уровней подтверждает и наличие ряда общих понятий, в частности для фонетики и лексики: оппозиции, сильные и слабые позиции, позиции нейтрализации, дифференциальные и интегральные признаки и т.п.

Особенности лексики как системы . Проследим, удовлетворяет ли лексика общему определению системы: 1) членится ли она на более мелкие подсистемы, которые определенным образом упорядочены (выполняется ли требавание дискретности и упорядоченности), и 2) существует ли глобальная связь между всеми лексическими подсистемами (целостность)?

1) Внутри лексической системы существуют различные упорядоченные подсистемы: многозначное слово, семантические поля, лексико-семантические группы (ЛСГ), синонимические ряды, антонимические пары, оппозиции типа «исконное – заимствованное», «старое – новое», «активное – пассивное». Всё это группы слов, связанных системными отношениями парадигматики, синтагматики, вариантности. Однако системность лексики проявляется не только в наличии определенных групп слов или полей, но и в самом характере употребления слов, в их функционировании. Так, например, слова с близкими или противоположными значениями имеют сходную синтагматику (употребляются в одинаковых позициях: верная, правильная, ложная (мысль), верная, неизбежная (гибель). Напротив, разные значения многозначного слова, как правило, употребляются в различных – дифференцирующих – контекстах: глубокий колодец – глубокий голос. Более того, была сделана попытка (И.А. Мельчук, Ю.Д. Апресян, А.К. Жолковский и др.) систематизировать всю несвободную сочетаемость слов, сведя ее к нескольким десяткам глубинных смыслов (лексических функций). Так, глубокая (благодарность), трескучий (мороз), проливной (дождь), отъявленный (негодяй), мертвая (тишина), непререкаемый (авторитет), грубая (ошибка), ослепительно (белый), круглый (дурак) – все эти сочетания реализуют семантику высшей степени проявления свойства (так называемая функция MAGN ‘очень’). Таким образом, лексическая подсистема обладает свойством дискретности и относительной упорядоченности отдельных групп слов. Рассмотрим теперь, существует ли связь между этими группами и, следовательно, выполняется ли условие целостности, необходимое для признания лексики системой.

2) Известно правило 6 шагов (Ю.Н. Караулов): если представить всю лексику в виде картотеки и вытащить одну карточку, то за ней неизбежно потянется вся картотека. Нельзя найти такую пару слов в словаре, между которыми нет семантической связи. Более того, цепочка, связывающая два любых слова в словаре, никогда не включает больше шести шагов до общего элемента. Как вы полагаете, сколько шагов от великого до смешного ? Афоризм утверждает: один шаг. Так ли это? Рассмотрим семантику слов по толковому словарю.

Великий – 1) превосходящий общий уровень, обычную меру, значение , выдающийся.

Смешной – 3) перен. нелепый , несуразный.

Значение – смысл , то, что предмет обозначает.

Нелепый – не оправданный здравым смыслом .

ВЕЛИКИЙ СМЕШНОЙ

(значение) (нелепый)

СМЫСЛ

Итак, от великого до смешного два шага!

И так связаны любые произвольно выбранные слова в словаре. Вы можете проверить это сами. Таким образом, в лексике нет и не может быть изолированных объединений, ибо каждое слово десятками, сотнями нитей связано с другими. Процесс семантического перехода от одного слова к другому бесконечен, им охвачена вся лексика.

Однако, лексика – это система особого рода. Она обладает следующими особенностями, отличающими ее от других языковых систем (подсистем):

Современная русская лексическая система сложилась исторически и отражает многовековой опыт народа: в ней присутствуют отдельные единицы и целые подмножества, несущие на себе следы прежних ступеней развития языка, таким образом, в самой системе заложены свойства соположенности единиц, различных по своим индивидуальным генетическим (хронологическим) характеристикам, а также по стилистической окраске: ср. сударь , гражданин, господин, товарищ, коллега, дяденька, братан .

Лексическая система состоит из отдельных участков (подсистем) – семантических полей, лексико-семантических групп, синонимических рядов и проч., взаимодействующих друг с другом, но существующих под эгидой системы в целом и подчиняющихся ее законам. Эти участки сами имеют некую внутреннюю организацию.

Лексическая система является открытой , эта открытость различна для различных участков: одни из них сравнительно легко принимают новации, другие почти строго консервативны. Лексический состав языка подвижен – мы не можем ответить на вопрос, сколько слов в языке на тот или иной момент. Какие-то слова постоянно (в этот самый момент) входят в систему, причем не всегда можно сказать, было ли употребление какого-то нового слова однократным, индивидуальным или же это уже факт системы. Не всегда можно ответить на вопрос, является ли какое-то слово устаревшим или же оно не входит даже в пассивный запас (зеленнáя лавка , тачать сапоги, дом призрения ). В лексическом составе языка принципиально невозможно провести жесткую границу между тем, что относится к современному его пласту, и тем, что ему не принадлежит. Лексика представляет собой наиболее проницаемую область языка.

При вхождении новаций в тот или иной участок системы в нем происходят определенные изменения, новая единица не просто включается в этот участок: ее присутствие влияет на соотношение и качество ближайших единиц (изменяются синонимические, антонимические связи, мотивационные отношения). Ср. изменения в кругу современных наименований мужчин: товарищ ↔ господин (вспомним судебные иски на заре перестройки по поводу того, что кого-то «обозвали» товарищем).

Все эти особенности лексики связаны с одним глобальным ее отличием от других языковых уровней: лексика – единственная из подсистем языка, непосредственно связанная с реальной действительностью . Изменился социальный строй – разве количество фонем или суффиксов отреагирует на это? А вот словарный состав отреагирует быстро.

В этом и состоит уникальность лексики как подсистемы языка.

Можно сказать также, что в этой подсистеме чрезвычайно сильны асистемные (центробежные) тенденции . Они связаны

с потенциальными возможностями самой языковой системы, с оппозицией языка/речи. Приведем в качестве примера феномен потенциальных слов – слов, «которых нет, но которые могли бы быть, если бы того захотела историческая случайность» (Г.О. Винокур): *китиха, жирафиха, бегемотиха, страусиха; *звонитель, повторятель, спрашиватель, отвечатель ; *кавычколог, скобист, запятист, тирешник (‘специалист по пунктуации’).

с подвижностью семантики слова, эффектом неопределенности лексического значения, размытости периферии, способностью слова передавать не только системные смыслы (закрепленные в словаре), но и индивидуальные, личностные.

с воздействием социальных факторов. Рождается импульс – общественная потребность – и язык (в особенности самый его подвижный слой – лексика) реагирует на нее мгновенно. Импульс идет извне, от потребностей общества. Но технические средства реализации дает собственно язык. Родившись, слово врастает в системные отношения с другими словами, то есть система автоматически настраивается в соответствии с ее внутренними возможностями (ср. группу слов PR - специалист по связям с общественностью ).

с «памятью» языка – сохранением реликтов предшествующего этапа. Устаревшие слова и значения хотя и утрачивают активность, некоторое время сохраняются в словаре и могут возрождаться, пусть и с несколько измененным значением (ср. историю слов губернатор, парламент, дума и под.). В этом – преемственность, консерватизм языка.

Все в целом делает языковую систему не застывшей геометрической конструкцией, так милой ленивому уму, но живым, сложным эволюционирующим образованием.

от греч. autonomia: autos – сам и nomos – закон) – принцип медицинской этики, основанный на единстве прав врача и пациента, предполагающий их взаимный диалог, при котором право выбора и ответственность не сосредоточиваются всецело в руках врача, а распределяются между ним и пациентом. Согласно принципу А. пациент самостоятельно принимает решение в отношении лечения после того, как был проинформирован врачом о состоянии его здоровья. Сложные медицинские вмешательства проводятся с письменного согласия пациента, ознакомленного с их целью и возможными результатами. Этическим основанием принципа А. выступает понятие автономии личности– ее независимости и права на самоопределение.

Отличное определение

Неполное определение ↓

АВТОНОМНОСТЬ

от греч.-сам,-закон; самоуправление)-характеристика высокоорганизованных, прежде всего живых и социальных, систем, означающая, что функционирование и поведение таких систем определяется их внутренними основаниями и не зависит от воздействия внешнего окружения.

При анализе автономности основное внимание, как правило, уделяется Проблеме независимости. Независимость является существенным признаком автономности, но далеко не определяющим. Автономность объектов и систем есть прежде всего их действие по внутренним основаниям» по внутренним побуждениям, по законам функционирования своей внутренней организации. Соответственно этому и строится система базовых понятий, выражающих идею автономности. При характеристике автономных живых систем первостепенное значение приобретает проблема внутренней активности при их функционировании и поведении. Эта внутренняя активность-важнейшее и исходное начало в понимании живого. Ее отмечали и зачастую абсолютизировали все естественнонаучные и философские направления, стремившиеся раскрыть тайны живого. Напр., витализм провозглашал наличие особой «жизненной силы» (энтелехии, психеи, археи) у живых систем, определяющей их особенности; проблема активности ныне рассматривается и на уровне микрофизики.

Раскрытие природы активности составляет одну из наиболее важных задач науки, при этом в современных исследованиях выделяются два аспекта-энергетический (силовой) и информационный (сигнальный). Активность систем опирается на их энергетику, на способность аккумулировать и освобождать значительные количества энергии. Вопросы энергетики живого ныне активно рассматриваются в рамках биофизических и биохимических исследований. Информационный аспект касается вопросов управления, т. е. взаимодействия структурных начал в организации живого.

Внутренняя активность автономных систем определенным образом упорядочена, канализирована. Проблема канализирования есть проблема самодетерминации автономных систем. Анализ последней опирается на разработку таких понятий и категорий, как «управление», «цель», «целенаправленность», «обратная связь», «разнообразие», «принятие решений», «потребности», «интересы», «эффективность» и др.

Значение автономности, внутренней активности систем следует рассматривать в плане эволюционного учения; автономность сложных систем и подсистем оправдана, когда содействует повышению эффективности функционирования и поведения систем в целом, расширению ареала их существования.

Идея активности впитала в себя то новое, что выработано в ходе становления теории вероятностей и ее многочисленных Приложений к познанию реальных процессов и что закреплено в представлениях о случайности. Идея случайности противостоит концепции жесткой детерминации с ее трактовкой причинности как некоторой внешней силы, действующей на тела и вызывающей в них изменения.

Идея активности предполагает наличие внутренней динамики и самодетерминации функционирования и поведения систем. Приложения идеи автономности к социальным процессам привели к представлениям о свободе как условии и предпосылке развития общества и человека к выдвижению этического принципа автономности: «Автономия есть... основание достоинства человека и всякого разумного естества» (Кант И. Соч., т. 4, ч. 1. M., с. 278). Автономные системы весьма разнообразны: говорят о разнообразии функций, о высокой специализации автономных систем, проявляющейся в разнообразии действий по отношению к окружающей среде и другим автономным системам. Автономность важна для организации общества, когда национально-территориальные объединения самостоятельно осуществляют функции государственной власти. Самоуправление таких национально-территориальных единиц оправдано, когда оно служит совершенствованию своей внутренней организации, мобилизации их внутренних сил и резервов и повышает эффективность функционирования того целого, в которое входят эти автономные единицы.

Отличное определение

Неполное определение ↓

АВТОНОМНОСТЬ
АВТОНОМНОСТЬ (от греч. ?????-сам, ?????-?акон; самоуправление)-характеристика высокоорганизованных, прежде всего живых и социальных, систем, означающая, что функционирование и поведение таких систем определяется их внутренними основаниями и не зависит от воздействия внешнего окружения.
При анализе автономности основное внимание, как правило, уделяется Проблеме независимости. Независимость является существенным признаком автономности, но далеко не определяющим. Автономность объектов и систем есть прежде всего их действие по внутренним основаниям” по внутренним побуждениям, по законам функционирования своей внутренней организации. Соответственно этому и строится система базовых понятий, выражающих идею автономности. При характеристике автономных живых систем первостепенное значение приобретает проблема внутренней активности при их функционировании и поведении. Эта внутренняя активность-важнейшее и исходное начало в понимании живого. Ее отмечали и зачастую абсолютизировали все естественнонаучные и философские направления, стремившиеся раскрыть тайны живого. Напр., витализм провозглашал наличие особой “жизненной силы” (энтелехии, психеи, археи) у живых систем, определяющей их особенности; проблема активности ныне рассматривается и на уровне микрофизики.
Раскрытие природы активности составляет одну из наиболее важных задач науки, при этом в современных исследованиях выделяются два аспекта-энергетический (силовой) и информационный (сигнальный). Активность систем опирается на их энергетику, на способность аккумулировать и освобождать значительные количества энергии. Вопросы энергетики живого ныне активно рассматриваются в рамках биофизических и биохимических исследований. Информационный аспект касается вопросов управления, т. е. взаимодействия структурных начал в организации живого.
Внутренняя активность автономных систем определенным образом упорядочена, канализирована. Проблема канализирования есть проблема самодетерминации автономных систем. Анализ последней опирается на разработку таких понятий и категорий, как “управление”, “цель”, “целенаправленность”, “обратная связь”, “разнообразие”, “принятие решений”, “потребности”, “интересы”, “эффективность” и др.
Значение автономности, внутренней активности систем следует рассматривать в плане эволюционного учения; автономность сложных систем и подсистем оправдана, когда содействует повышению эффективности функционирования и поведения систем в целом, расширению ареала их существования.
Идея активности впитала в себя то новое, что выработано в ходе становления теории вероятностей и ее многочисленных Приложений к познанию реальных процессов и что закреплено в представлениях о случайности. Идея случайности противостоит концепции жесткой детерминации с ее трактовкой причинности как некоторой внешней силы, действующей на тела и вызывающей в них изменения.
Идея активности предполагает наличие внутренней динамики и самодетерминации функционирования и поведения систем. Приложения идеи автономности к социальным процессам привели к представлениям о свободе как условии и предпосылке развития общества и человека к выдвижению этического принципа автономности: “Автономия есть... основание достоинства человека и всякого разумного естества” {Кант И. Соч., т. 4, ч. 1. M., с. 278). Автономные системы весьма разнообразны: говорят о разнообразии функций, о высокой специализации автономных систем, проявляющейся в разнообразии действий по отношению к окружающей среде и другим автономным системам. Автономность важна для организации общества, когда национально-территориальные объединения самостоятельно осуществляют функции государственной власти. Самоуправление таких национально-территориальных единиц оправдано, когда оно служит совершенствованию своей внутренней организации, мобилизации их внутренних сил и резервов и повышает эффективность функционирования того целого, в которое входят эти автономные единицы.
К. В. Сачков

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

Синонимы :

бесконтрольность, независимость, самостоятельность

Антонимы :

• несамостоятельность

Другие новости по теме.

Лексические особенности испаноязычной прессы

1.2 Слово как единица лексической системы языка и его основные свойства

Лексическое значение слова, являясь элементом общеязыковой системы, тем не менее, обладает достаточной самостоятельностью.

По способу номинации, то есть по характеру связи значения слова с предметом объективной действительности, выделяются два типа лексических значений -- прямое, или основное, и непрямое, или переносное (5, с. 113). Прямым значение названо потому, что слово, обладающее им, прямо указывает на предмет (явление, действие, качество и так далее), то есть непосредственно соотнесено с понятием или отдельными его признаками. Основным (или главным) значением слова называют обычно то, которое менее всех остальных значений обусловлено свойствами его сочетаемости. Прямое значение, выступающее в качестве основной, устойчивой номинации предмета в современный период языкового развития, называют также первичным.

Непрямым (или переносным) значением слова называется то, появление которого обусловлено возникновением сравнений, ассоциаций, объединяющих один предмет с другим. Переносное значение появляется в результате переноса прямого (основного) обозначения предмета на новый предмет. Переносные значения являются частными, их называют вторичными.

По степени семантической мотивированности выделяются два вида значений слова: непроизводное (немотивированное, первичное) и производное (то есть мотивированное первичным, исходным значением, являющееся вторичным). Если с этих позиций посмотреть на значение слова накипь, то все три его значения окажутся производными, мотивированными.

По степени лексической сочетаемости выделяются значения свободные и несвободные (2, с. 93). Если сочетаемость оказывается относительно широкой и независимой, то такие значения называются свободными. Например, к свободным относятся значения слов голова, нос, глаз; стол, лепесток, родник; сказка, спор, удача и многие другие. Однако «свобода» лексической сочетаемости подобных слов -- понятие относительное, ибо она ограничена предметно-логическими отношениями слов в языке. Так, исходя из предметно-логических связей, нельзя соединять слово рука со словами типа веселая, умная, глубокая и так далее. И, тем не менее, значения этих (и многих других) слов с точки зрения лексико-семантической могут быть названы свободными.

В другую группу значений включаются значения слов, лексическая сочетаемость которых ограничена уже не только предметно-логическими отношениями, но и собственно языковыми. Подобные значения называются несвободными. Среди лексически несвободных выделяются две группы значений слов: фразеологически связанные и синтаксически обусловленные с разновидностью -- конструктивно ограниченных (или обусловленных).

Фразеологически связанным значением называется такое, которое реализуется только в условиях определенных сочетаний данного слова с узко ограниченным, устойчивым кругом лексических единиц (1, с. 65). Связи слов в этих сочетаниях обусловлены уже не предметно-логическими отношениями, а внутренними закономерностями лексической системы языка. Так, у слова кромешный значение «полный, абсолютно беспросветный» проявляется лишь при условии его сочетания со словами ад или тьма. Границы фразеологически связанных значений уже: круг слов, в сочетаниях с которыми реализуются эти значения, как правило, невелик, нередко сводится к одному сочетанию.

В результате длительного употребления только в составе узко ограниченных сочетаний одни из подобных слов утратили первичное прямое значение и перестали восприниматься как номинативные единицы.

По характеру выполняемых назывных функций могут быть выделены два вида лексических значений слова: собственно номинативные и экспрессивно-синонимические.

Номинативными значениями слов могут быть названы такие, которые используются прежде всего для называни предметов, явлений, качеств, действий и так далее. В семантической структуре слов, обладающих подобным значением, как правило, не находят отражения дополнительные признаки (например, оценочные). Однако в процессе последующего употребления эти признаки, могут появиться.

Экспрессивно-синонимическим значением называется такое, в котором основным является эмоционально-оценочный признак. Слова с таким значением возникли как добавочные экспрессивно-оценочные наименования уже существующих номинаций. Слова с такими значениями существуют в языке самостоятельно и отражены в словарях, однако воспринимаются в сознании носителей языка по ассоциации с их номинативными синонимами.

Итак, типология лексических значений опирается на три основных вида отношений: понятийно-предметную связь, отношения слов друг к другу и степень мотивированности значения. Выделение разных типов лексических значений помогает глубже разобраться в семантической структуре слова, то есть понять характер системных внутрисловных связей.

Анализ и сравнение лексико-семантических полей "Свобода" и "Freedom" в английском и русском языках

Современная лингвистика исходит из положения о том, что язык представляет собой определенным образом организованную систему, т. е...

Использование фразеологических единиц в языке детективного жанра (на примере творчества Агаты Кристи)

Многие лингвисты указывают на тот факт, что фразеологические единицы следует считать таковыми только при наличии соответствующего отдельного слова, являющегося синонимом по отношению ко всему сочетанию. Среди них Ш. Балли...

Лексико-грамматические группы слов в названиях магазинов

Лексическое значение слова - это его содержание, его соотнесенность с предметом или явлением действительности. Лексическое значение слова, являясь элементом общеязыковой системы, тем не менее обладает достаточной самостоятельностью...

Обучение культуре общения на английском языке

Можно выявить основные вопросы, непосредственно касающиеся методики обучения культуре иноязычного общения, которые целесообразно объединить в четыре группы. К первой группе относится вопрос о том...

Проблема комментирования лексики советской эпохи на уроках русского языка и литературы (на материале учебников по литературе для 5-6 классов)

Лексика - наиболее подвижная, изменчивая часть языка. Она чутко откликается на все изменения во внешней, неязыковой действительности: в материальной и культурной жизни общества, в социальном укладе, в отношениях между людьми. Но это не значит...

Проблемы переводимости в свете лингвистического описания

Когда мы говорим о значении тех или иных слов в переводимом подлиннике и о передаче их определенными словами языка, на который делается перевод, мы естественно, не можем отвлечься от того контекста...

Реализация системного подхода к отбору и организации лексики в учебниках В.Г. Будая "Русский с алфавита" и Ю.Г. Овсиенко "Русский язык для начинающих"

Основная цель работы над лексикой на начальном этапе - формирование словаря, необходимого и достаточного для элементарного общения в учебной и обиходно-бытовой сфере, а также обеспечение лексического наполнения для усвоения грамматики...

Семантические преобразования в лексике современного французского языка

Как известно, слово является основным элементом языка. Слово обозначает вещи, слово выделяет признаки, действия, отношения. Всякий, даже не изучавший лингвистики, человек сразу скажет, что слова что-то означают, имеют смысл и что смысл...

Слово как единица типологического описания

Слово было охарактеризовано как один из элементов языка-эталона, как двусторонняя единица лексической сферы. Не касаясь философско-лингвистического определения слова (и тем самым языка вообще), относящегося к компетенции общего языкознания...

Структура слова

Слово - эта основная двусторонняя цельнооформленная и самостоятельно существующая единица языка - уже с давних пор привлекало к себе внимание языковедов. В отли-чие от единиц других уровней...

Сущность языка как знаковой системы

Из определения "язык - средство общения людей друг с другом" следует, что основное предназначение языка - сообщение (мыслей, намерений, чувств и т.п.), т.е. коммуникативная функция, реализуемая в целом ряде своих производных...

Типология англоязычных сокращений на материале переписки в Интернете и блогах

Слово - основная лексическая единица языка, которая является звуком или комплексом звуков, обладающим значением и употребляющимся в речи как самостоятельное целое Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка....

Фразеологизмы с компонентом-антропонимом в английском языке

Возникшие еще в глубокой древности, антропонимы стали неотъемлемой частью культуры, выдвинув ее развитие на новую ступень. Бесспорная необходимость личных имен для общества и сложность их изучения привели к возникновению специальной науки...

Языковые формы проявления лексических значений в семантической структуре слов с обозначением возраста

Автономность - это характеристика высокоорганизованных (технических, биологических, социальных и других) систем (см. ), согласно которой функционирование и поведение таких систем определяется их внутренними основаниями и не зависит от воздействия внешней среды и других систем. Автономность систем подразумевает наличие у них имманентных собственных закономерностей существования и развития, их действие по внутренним основаниям и побуждениям, по законам функционирования своей внутренней организации, а также обусловленное этим состояние саморегулируемости. Соответственно этому и строится система базовых понятий, выражающих идею автономности.

При характеристике автономных биологических (живых) систем первостепенное значение приобретает проблема внутренней активности при их функционировании и поведении. Эта внутренняя активность - наиболее важное и исходное начало в понимании живого. Её отмечали и зачастую абсолютизировали все естественнонаучные и философские направления, стремившиеся раскрыть тайны живого. Например, витализм провозглашал наличие особой «жизненной силы» (энтелехии, психеи, археи) у живых систем, определяющей их особенности; проблема активности ныне рассматривается и на уровне микрофизики. Раскрытие природы активности составляет одну из наиболее важных задач науки, при этом в современных исследованиях выделяются два аспекта - энергетический (физический) и информационный (сигнальный). Активность систем опирается на их энергетику, на способность аккумулировать и освобождать значительные количества энергии. Вопросы энергетики живого ныне активно рассматриваются в рамках биофизических исследований. Информационный аспект касается вопросов управления, то есть взаимодействия структурных начал в организации живого.

Идея активности предполагает наличие внутренней динамики и самодетерминации функционирования и поведения систем. В этом смысле, приложения идеи автономности к социальным процессам привели к представлениям о свободе как условии и предпосылке развития общества и человека к выдвижению этического принципа автономности: «Автономность есть […] основание достоинства человека и всякого разумного естества» (Кант И. Сочинения. Т. 4, ч. 1. - М., 1994. С. 278). В целом, понятие автономности в социальных науках фиксирует в своём содержании феномен дистанцирования индивидуума от социального контекста.

В процессе развития человека выделяются определённые этапы исторического становления автономности как социального феномена:

1. Исходное выделение человека из природы (автономность социума или нулевой цикл формирования автономности) и индивида из рода (индивидуальная автономность или собственно автономность).
2. Формирование в рамках традиционного общества парадигмы автаркии, основанной на имплицитной идее автономности (стоицизм в античной Греции, буддизм в Древней Индии и другие). Уже на этом этапе конституирования автономности может быть зафиксировано существенное отличие протекания данного процесса в контексте восточной и западной культур: если на Востоке автономность мыслится как дистанцирование от социального контекста в условиях растворённости человека в природных (космических) циклах, то применительно к Европе, где отношение к природе конституируется в парадигме природопользования, феномен автономности конституируется в экстремальном своём варианте - автономность как тотальное противостояние внешней среде. Вместе с тем, на данном этапе принцип автономности не конституирован в качестве эксплицитно сформулированного идеала, - напротив, в культурном пространстве доминирует идеал принадлежности к общности, общине.
3. Оформление в рамках христианской традиции (особенно после «Исповеди» Августина) не только идеалов, но и техник глубинной интроспекции и морально-психологической рефлексии, культивирование интеллектуального самоанализа. Христианство, в целом, существенно сдвигает культурные акценты: безусловно сохраняющая свой статус идея всеобщего единения (в духовном аспекте) дополняется и уравновешивается идеей автономности в плане отношения к наличному социальному контексту. Интерпретация последнего в свете презумпции Второго Пришествия предполагает перенесёние аксиологических акцентов (при осмыслении феномена социальной темпоральности) с настоящего к будущему, что задаёт в христианстве парадигму автономности как радикального дистанцирования от социального контекста как воплощения несправедливости и источника страданий. Согласно позиции Тертуллиана, христиане есть «одиночные частные лица», признающие над собой лишь «божественную Божью власть», - именно в раннем христианстве закладываются эксплицитно конституированные идейные основы автономности индивидуального субъекта по отношению к светской власти (равно как и космополитизма и индивидуализма): «для нас нет дел более чужих, чем дела государственные», и «для всех только одно государство - мир» (Тертуллиан). В этом контексте существенно трансформируется семантика религиозных таинств: если в традиционной [дохристианской] культуре культ выступал именно в функции регулятора сферы повседневности, то христианские таинства, напротив, мыслятся как акты реального приоткрывания сакральной сферы в сфере повседневности. В целом, христианство формирует культурную ориентацию на автономность, понятую в конкретном аксиологическом контексте как нормативную ориентацию на нездешнее: «быть в мире, но не от мира сего». Таким образом, ядром христианства как особого типа культуры является его центрация на личности особого типа, ориентированной на сохранение самотождественности и духовной автономности в социально-политических и духовно-идеологических контекстах, и, вместе с тем, на индивидуальную ответственность за судьбы мира.
4. Новый импульс развитию культурного идеала автономности был придан феноменом индивидуализма Нового времени: развитие книгопечатания привело к формированию «культуры зрения», или визуальной культуры, фундированной презумпцией автономности «собственного видения», «личной точки зрения», «индивидуального взгляда на вещи» (в противоположность суггестивно ориентированной традиционной «культуре слуха»). Глобальная интеграция человечества в условиях индустриальной системы хозяйствования отнюдь не предполагает содержательного духовного единения, которое бы делало доступным для индивида переживание своей принадлежности к общности, что вызывает к жизни такие феномены, как знаковая демонстрация принадлежности к виртуальной группе; неизменно обречённые на неудачу модернизационные попытки реанимации экстатических техник переживания единства, свойственных архаической культуре (суррогатный характер подобных поисков проанализирован Э. Фроммом в работе «Иметь или быть?»). Платой за автономность индивида, репрезентированную как в когнитивно артикулированной автономностью точки зрения, так и в социально артикулированной автономностью частной жизни, оказывается утрата чувства общности, последняя начинает рефлексивно осмысливаться в качестве ценности (в отличие от культуры традиционного общества, где она выступала как данность и в силу этого не подвергалась эксплицитному осмыслению). Однако конституирование идеи автономности в качестве аксиологического экстремума шкалы культурных ценностей индустриализма обусловило не подвергаемую ни малейшему сомнению готовность человечества заплатить эту цену: в системе отсчёта субъекта западного типа индивидуальность и индивидуальная автономность выступают абсолютным мерилом ценностного пространства.
5. В XX веке понятие автономности было не только аксиологически актуализировано в новом культурном контексте, но и получило радикально новое содержательное развитие в неклассической философской традиции, а именно - в концепции экспертократии , которая к концу XX века сменяет собой концепцию технократии . Концепция экспертократии отличается от последней тем, что, органично включая в своё содержание идеи гуманизации и гуманитаризации культуры, она в новом ключе интерпретирует статус и роль интеллигенции в обществе. По оценке А. У. Гоулднера, интеллигенция выступает в социальной системе в качестве «значимого маргинала». Концепция экспертократии базируется на теории «нового класса», под которым понимается группа высокообразованных специалистов, чей доход не определяется собственностью, но является прямо пропорциональным интеллектуально-творческому потенциалу. В центре концепции экспертократии стоит, таким образом, не технический специалист и не менеджер, но эксперт - специалист-учёный. И если неоконсервативное направление концепции экспертократии фокусирует внимание на интерпретации интеллигенции в качестве класса («класс экспертов»), объединённого общностью образования, стиля мышления и ценностных идеалов (Д. Мойнихен), то радикальное направление данной концепции акцентирует идеологический характер данной общности и критический потенциал его коллективного сознания. Так, Гоулднером показано, что интеллигенция как класс обладает не только высоким и во многом универсально-общим культурным потенциалом, но и «культурой критического дискурса». Феномен дискурса содержательно переосмыслен в рамках данного направления и получает свою расширительную трактовку, которая основывается на трактовке дискурса в качестве своего рода рефлексивной речевой коммуникации, предполагающей самоценное обсуждение (проговаривание) и интерпретацию всех значимых для участников коммуникации её аспектов. Это создаёт своего рода коммуникационную реальность, не совпадающую с реальным социальным фоном её протекания: последний и не принимается на уровне позитивистской констатации, и не отрицается на уровне субъективного алармизма, - он просто дистанцируется, освобождая место для «коммуникационного пространства» (Гоулднер). В радикальном направлении концепции экспертократии семантико-аксиологический фокус смещается с коммуникационных аспектов дискурса на социально-критические. По мнению Гоулднера, дискурс принципиально идеологичен, поскольку автономность является как целью, так и способом существования интеллигенции как «нового класса», а дискурс выступает средством её, автономности, достижения; между тем, формирование в структуре общества класса, который, с одной стороны, автономен, дискурсивно дистанцирован от нормативной социальной структуры, а с другой - критически ориентирован по отношению к последней, означает конституирование не просто маргинальной, но дестабилизирующей социальной силы, поскольку в рамках критического дискурса как средства достижения автономности интеллектуалами проговариваются деструктивно-критические интерпретации наличной социальной среды, являясь готовыми идеологическими программами для оппозиции. Более того, в случае если социальный фон дискурсивных практик оказывается неадекватным (оказывает сопротивление автономизации), он выступает специальным целеположенным объектом деструкции - во имя всё той же возможности автономности. Подобная, казалось бы, маргинальная позиция интеллигенции как субъекта автономности на деле оказывается социально акцентированной и доминирующей, а решающее значение «критической свободной мысли интеллектуалов» (Гоулднер) в истории позволяет говорить о реальной экспертократии, целью которой фактически оказывается автономность интеллектуалов.