Социальное государство лоренца фон штейна. Учение об управлении» Лоренц фон Штейна
Соньку Золотую Ручку принято считать одной из самых известных воровок, аферисток, мошенниц. Она была кумиром многих женщин, желающих обогатиться за счет других. Были у неё и последователи. Одна из них Ольга фон Штейн, которая во всём подражала Соньке. Криминальной наследнице удалось прославиться множеством грамотно продуманных махинаций. Все преступления, которые она совершила, очень напоминали проделки Соньки.
Когда Золотая Ручка отбывала срок на Сахалине, в странах Европы и США начали совершаться новые преступления, почерк которых был очень похож на Сонькин. Преступницу удалось задержать полиции. Ею оказалась эрцегерцогиня Софья Бек. Это был ее псевдоним. Настоящее имя воровки и аферистки - Ольга фон Штейн. Эта женщина подражала Золотой Ручке. Очень часто она представлялась Сонькой. Дамочка привлекала мужчин своей загадочностью. Ей удавалось располагать к себе многих людей, в том числе влиятельных.
Ольга фон Штейн - дочь известного ювелира
Ольга фон Штейн появилась на свет в Стрельне в 1879 году. Ее отцом был известный ювелир Сегалович. Когда женщине исполнилось 25 лет, она вышла замуж за лучшего друга папы, который был старше ее на 34 года. Влюбленная пара переехала жить в Санкт-Петербург.Сегалович был влиятельным и богатым человеком, поэтому у Ольги не было финансовых проблем. Женщина всегда была любительницей дорогой одежды и элитных ювелирных украшений. Именно на них она тратила деньги мужа. Ему такие проделки жены не нравились, поэтому он подал на развод.
После расставания Ольга долго не горевала. В том же году она стала официальной женой генерала фон Штейна. Нельзя сказать о том, что он был очень богат и знаменит, но связи с влиятельными людьми у него имелись.
Общение с влиятельными людьми
Ольга фон Штейн, будучи женой генерала, не стеснялась просить в долг у его знакомых деньги. К сожалению, финансовых средств им она так и не возвращала. Именно с этого и началась криминальная карьера Софьи Бек. Спустя некоторое время она придумала новый вид махинаций. Когда женщина нанимала на должность управляющего золотыми приисками, она брала у них солидный залог. После получения денег женщина прекращала с ними общение. Никто из жертв не обращался в правоохранительные органы, ведь у Ольги были серьезные связи.
Однажды Софья Бек решила обогатиться за счет своих знакомых. Она им рассказала выдуманную историю о том, что ее тетя оставила ей наследство, но, к сожалению, у нее нет денег на его оформление. Женщина даже подделала телеграмму. Наивные знакомые одалживали даме солидные суммы. Но не все повелись на выходку генеральши. Одному из чиновников удалось ее раскусить. Он определил, что телеграмма не настоящая. Это привело к тому, что Ольга попала под следствие. Она была отправлена в Дом предварительного заключения, но даже оттуда смогла выйти. Аферистка притворилась больной, и её отпустили домой, заключив под домашний арест.
Побег и возвращение Ольги фон Штейн
Депутату Госдумы Пергаменту Ольга была симпатичная, поэтому он решил ей помочь покинуть страну. Таким образом мошенница оказалась в Нью-Йорке. Полиция быстро установила ее местонахождение. Ольга отправила письмо в Россию с просьбой о переводе денег.
Именно оно и выдало ее. В 1908 году были возобновлены слушания по делу Софьи Бек. Она наняла опытного адвоката, который добился сокращения срока заключения до 16 месяцев.
Аферы «баронессы»
После смерти мужа бывшая генеральша стала фиктивной супругой барона фон дер Остен-Сакена. Это замужество привело к тому, что дама получила дворянский титул, а ее фиктивный муж остался без средств существования.
«Баронесса» уже проводила аферы под новой фамилией. Она вымогала у людей ювелирные украшения и деньги. За это ее повторно отправили в тюрьму. После революции Ольге удалось покинуть место лишения свободы, но даже это ее не остановило. Женщина придумала новую аферу. Однажды она пообещала людям обменять ювелирные украшения на дефицитные продукты. Ценные вещи она получила, но жертвы мошенницы так и увидели заказанных товаров. Наказали воровку бессрочными исправительными работами.
Роман с начальником колонии. И вновь продолжается бой...
Софья Бек очень хотела вернуться на свободу, поэтому вступила в любовные отношения с начальником колонии Кротовым. Он сделал все возможное для того, чтобы его любимую выпустили. Кротов уволился и поехал с мошенницей в Москву, где они решили получить деньги по подложным документам. После этого двое аферистов открыли предприятие, которое якобы занималось отправкой разных товаров по предоплате. Люди, которые воспользовались его услугами, остались обманутыми.Проделки аферистов закончились тогда, когда их автомобиль угодил в засаду. Кротов был застрелен, а Ольге удалось рассказать полиции, что она стала его жертвой. За это ей дали только год условного срока.
Дальнейшая судьба известной воровки и аферистки окутана загадками и историями. Некоторые люди утверждали, что она торговала капустой на рынке, а другие склонялись к тому, что дамочке удалось уехать в другую страну и жить богато.
И продолжая криминальную тему, - Сонька-Золотая ручка и Кочубчик.
Лоренц фон Штейн
Штейн (Stein), Лоренц фон (1815-1890) - немецкий философ, историк, экономист. Автор разнообразных работ об обществе, государстве, праве. Штейн - один из ярких противников идей социализма и коммунизма , тонкий и последовательный критик работ Маркса. Свою теорию «надклассовой монархии» разрабатывал как альтернативу социализму и как средство спасения исторического прогресса от социальных революций. Философские взгляды Штейна базируются на учении Гегеля. Главное внимание Штейна уделял социальной философии. Главный побудительный мотив поведения каждого человека, по Штейну, - стремление к самореализации.
Философский словарь / авт.-сост. С. Я. Подопригора, А. С. Подопригора. - Изд. 2-е, стер. - Ростов н/Д: Феникс, 2013, с 520.
Штейн (Stein) Лоренц фон (1815-1890) - немецкий философ, историк, экономист. Автор разнообразных работ об обществе, государстве, праве. Основные сочинения: "Социализм и коммунизм в современной Франции" (1842), "История социального движения во Франции с 1789 г. до наших дней" (в трех томах), "Учение об управлении" (второй том издан после смерти Ш.), "Настоящее и будущее науки о государстве и праве Германии" (третий том издан посмертно) и др. Ш. - один из ярких противников идей социализма и коммунизма, тонкий и последовательный критик работ Маркса. Свою теорию "надклассовой монархии" разрабатывал как альтернативу социализму и как средство спасения исторического прогресса от социальных революций. Философские взгляды Ш. базируются на учении Гегеля. Главное внимание Ш. уделял социальной философии. Главный побудительный мотив поведения каждого человека, по Ш., - стремление к самореализации. Последняя же выражается в добывании, переработке, изготовлении благ. Всякое благо, произведённое личностью, согласно Ш., "принадлежит ей, отождествляется с ней и потому становится столь же неприкосновенным, как она сама. Эта неприкосновенность блага и есть право. Соединённое через право с личностью в одно неприкосновенное целое, благо является собственностью". Человек не может самореализоваться и заниматься любым видом деятельности в одиночку, поэтому он вынужден сотрудничать с другими, т.е. жить в обществе. Как и Гегель, Ш. различает понятия "государство" и "гражданское общество". Гражданское общество, по мысли Ш., основано на разделении труда, которое, в свою очередь, зависит от форм собственности. Законом общественной жизни является у Ш. "по сути своей постоянный и неизменный порядок зависимости тех, кто не владеет, от тех, кто владеет". Вся история человечества представляется Ш. как борьба этих двух классов: нет ни одного типа общества, в котором не было или не будет этой борьбы. Идеи социализма и коммунизма, считающих, что возможно создание общества гармонии классов, по мнению Ш., являются прекрасной, но несбыточной мечтой. Реально, любое общество атрибутивно делится на классы, каждый класс стремится овладеть государственной властью и использовать ее в своих интересах. Государство, по схеме Ш., основывается на совершенно иных принципах. Общество разрывается противоречиями и порождает революции (Ш. отождествляет революцию с крахом, гибелью и т.п.), а государство стремится к установлению органического единства воль, интересов и действий людей. В человеческой истории есть форма власти, которая может гарантировать переход индивида от несвободы гражданского общества к свободе в государстве. Эта форма, с точки зрения Ш., - конституционная династическая монархия. Династический монарх занимает столь высокое положение, что ему чужды интересы любого класса. Более того, только монарх способен осознать интересы общества в целом и последовательно проводить социальные реформы. Конституционная династическая монархия является, по мнению Ш., не только надклассовым государством, но и социально ориентированным, т.е. монарх должен проводить реформы в пользу трудящихся с целью улучшения их уровня жизни, поднятия их статуса, роста образовательного и культурного потенциала и т.п. Теория надклассовой монархии Ш. получила, благодаря прусскому канцлеру О.Бисмарку, и другое название - "социальная монархия". Популярность этой теории, восходящей к идеям Ш., особенно велика до сих пор в странах, имеющих монархический тип управления.
Т.К. Кандричина
Новейший философский словарь. Сост. Грицанов А.А. Минск, 1998.
Далее читайте:
Философы, любители мудрости (биографический указатель).
Методологические основы учения Штейна об управлении. Лоренц фон Штейн - знаменитый немецкий юрист, государствовед и экономист, родом из Шлезвига. Изучал философию и юриспруденцию в Иенском университете. В 1846 г. стал профессором этого университета, но в силу ряда причин должен был покинуть кафедру. В1855 г. он был приглашен в Венский университет. Его лекции охватывали всю совокупность государственных наук, впервые приведенных в стройную глубоко продуманную систему. Штейн оставался профессором Венского университета в продолжении 30 лет, а в 1885 г. когда ему минуло 70 лет (предельный профессорский возраст в Австрии), вышел в отставку. Крупнейшим трудом Штейна, оьткрывающим новый этап в развитии управленческой науки, является его учение о государственном управлении. По этому вопросу им была написана не одна работа. Несмотря на философское направление ума Штейна и пристрастие к систематике и методологии, в его работах много конкретных историко-экономических очерков. Эти очерки, отражающие сравнительно-исторический анализ специальных и правовых институтов основных западноевропейских государств, особенно Англии, Франции, Германии, составляют одно из главных достоинств труда Штейна под названием «Учение об управлении и право управления со сравнением литературы и законодательств Франции, Англии и Германии».
В Германии многие общественные науки в конце XVIII в. находились на довольно низком уровне развития. Однако новые научные веяния проникли и в немецкую науку, отразившись на всех общественных дисциплинах. Однако в целом тон, направление и постановка задач всех этих наук сильно отдавали узким, кабинетным догматизмом. Только блестящее развитие метафизики поддерживало в Европе престиж немецкой науки, демонстрируя, какие богатые силы кроются в «народе мыслителей». Но именно эта философия, пытаясь «постичь основы всего сущего и разрешить проблему должного», отвлекала наиболее глубокие умы от систематического наблюдения за реальными явлениями политической, общественной, хозяйственной жизни страны.
Совершенно иная картина наблюдалась во Франции, куда отправился Штейн. В самый разгар рационализма там развивается научная школа политической экономии, начиная с трудов Де ла Мара зарождается вполне прагматичная наука о полиции. Политическая революция породила революционные течения и в области общественно-политических наук. Радикально перекраивается и перерабатывается вся система юриспруденции. Возникает и достигает блестящего развития социалистическая литература. Историческим исследованиям придается более широкая и глубокая постановка. Зарождается социология, которая ставит задачу раскрыть законы статики и динамики общественных явлений. Таковы были те умственные течения, которые ко времени приезда Штейна в Париж успели достичь довольно значительного развития. Но это влияние выразилось отнюдь не в пассивном согласии с какими-либо теориями. Штейн был слишком талантливым и самостоятельным мыслителем для того, чтобы подчинить свой ум постороннему руководству.
Под влиянием французской научной литературы Штейн стремится использовать историко-сравнительный метод. В упомянутом труде Штейн применяет как историко-сравнительный метод, так и философскую дедукцию. За сочетание этих методов Штейн высказывался уже в своих первых произведениях. Так, в «Системе наук о государстве» он пишет: «Различны пути, которыми стремятся достичь научного познания жизни. Одни пытаются постичь сущность и соотношение факторов жизни исходя из данных жизненных отношений, другие стремятся воспринять и объяснить отдельные формы действительной жизни исходя из ее понятия. Широкая пропасть лежит между обоими исходными пунктами. Редко в какой-либо стране ощущался недостаток в людях, которые начинали свой путь с того или другого отправного пункта. Задача нашего времени заключается, по-видимому, в том, чтобы заполнить ту пропасть, которая лежит между этими пунктами».
Штейн часто останавливался на мысли о необходимости органического сочетания философии со сравнительной историей права. Первая должна выяснить «органическую сущность» управления и установить его категории. Лишь по установлении прочной системы «может получить осуществление идея сравнительного учения об управлении». Без «прочных категорий» возможно лишь механическое сопоставление разных государств Европы, а не плодотворное сравнение их. «Как может сравнение выполнять свое назначение, - восклицает Штейн, - когда его основание - система произвольно сфабрикована?».
В соответствии с этим Штейн при исследовании каждого вопроса управления старался прежде всего привести философский анализ этого вопроса и указать место, занимаемое им в общей системе науки, и лишь затем приступал к историческому исследованию основных причинных факторов, к характеристике современного состояния управления в государствах Западной Европы и, наконец, к анализу правовых аспектов государственного управления.
Влияние французской науки на немецкого ученого сказалось в приобщении его к реалистическому мировоззрению, в расширении его научных интересов. Обладая обширным умом Л. Штейн не мог не признать законными требования позитивизма в политической и социальной науках, но, воспитанный в атмосфере гегелевской философии, он в то же время не мог отрешиться от метафизики. Стремление примирить то и другое не могло увенчаться Успехом: высказываемые им метафизические начала о государстве как высшей личности, о законодательстве как государственной воле, о главе государства как государственном «Я» и т. п. - все это дань метафизике. Это отражает не только действительность, но даже и воззрениями самого Штейна, когда он развивает их детально и когда он все более поддается приемам позитивизма.
Следует отметить еще одно влияние, которое оказало на Штейна знакомство с французской наукой и общественной жизнью Франции и с выдающимися их представителями. Очутившись в центре социалистического движения, Штейн не мог не заинтересоваться этим новым общественным явлением и ревностно принялся за его исследование. Но при исследовании этой проблемы Штейн не ограничился историей и критикой исследуемого явления, а постарался также ответить на вопросы: Что же в сущности представляет собой это социальное движение? Что такое социальная революция? Какими целями она задается и куда она приведет? Чем отличается такое общество и в каком отношении стоит оно к государству?
Исследуя эти вопросы, Штейн создал социологическую теорию, точнее, выработал особое социологическое мировоззрение, которое было положено им в основу всех последующих произведений. В произведениях «Социализм и коммунизм в современной Франции», «История социального движения во Франции», «Учение об обществе», «Учение об управлении» и др. Штейн одним из первых западных ученых обратился к обстоятельному изучению пролетарского движения, идей социализма и коммунизма, поставил вопрос о связи политической власти и государства с развитием общества, собственности и классовой борьбы и на основе этого выдвинул либеральную программу примирения классовых противоречий, стабилизации общества с помощью «надклассовой» конституционной монархии. Многие современные исследователи считают, что все эти проблемы он стал изучать гораздо раньше К. Маркса.
Под влиянием Гегеля (а Гегель различал гражданское общество и политическое государство) Штейн под гражданским обществом по существу понимал буржуазное общество. Гегель изображал гражданское общество как раздираемое противоречивыми интересами антагонистическое общество. Гегелевский анализ показал, что гражданское общество не в состоянии исходя лишь из своих внутренних возможностей, решить проблему бедности.
По Гегелю, государство представляет собой идею разума, свободы и права. Власть государства разделяется на 3 различные ветви: законодательную, правительственную и власть государя. Гегель выступал за органическое единство всех властей. Существо внутреннего суверенитета государства Гегель видел в господстве целого, в зависимости и подчиненности различных властей государственному единству.
Штейн различал государство и гражданское общество. Он рассматривает государство как закономерный продукт развития гражданского общества, которое, в свою очередь, связано с развитием человеческих потребностей, труда и собственности. Для удовлетворения своих материальных и духовных потребностей человек, отмечает Штейн, вынужден трудиться, производить различные блага, покорять природу. В этом процессе человек вследствие ограниченности своих сил и возможностей вступает в общение с другими людьми и вырабатывает жизненные блага на основе разделения труда. Распределение созданных благ осуществляется в соответствии с принципом, согласно которому созданное каждым лицом благо принадлежит только ему и составляет исключительно им присвоенную сферу (частную собственность), а по отношению к другим лицам является его правом.
Развитие общества, подчеркивал Штейн, необходимо ведет к образованию двух противоположных классов - собственников и несобственников (трудящихся). Примирение возможно только путем подчинения общества высшему союзу - государству. «Государство есть союз людей как единое, свободное, самоопределяющееся целое или как самостоятельная личность».
По своей идее и сущности государство, утверждает Штейн, есть представитель общих интересов, «защитник притесненных», оно отстаивает не выгоду какого-либо отдельного класса, а пользу всех, охраняя мир, собственность, право, социальный порядок.
Однако исторически идея государства, по Штейну, не сразу получает свою полную реализацию. На практике государство подчинено «частным интересам» в ущерб «общей пользе». Происходит это потому, что борьба противоположных классов распространяется и на политическую сферу. Собственники, опираясь на свое экономическое превосходство, захватывают политическую власть и с ее помощью осуществляют свои эгоистические цели, обеспечивая господство над трудящимися. Таким образом, открывается путь к переворотам и революции.
Французская революция, отмечает Штейн, уничтожила сословный порядок и расчистила путь буржуазному порядку, при котором общество разделилось на два противоположных класса - предпринимателей (капиталистов) и пролетариев. Пролетариат постепенно осознает себя как «единое целое», как класс и выступает против собственников и государства, превратившегося в орудие эксплуатации. Выражение своих стремлений к освобождению и социальному равенству пролетариат находит в социалистических и коммунистических идеях. Отсюда вытекает выдающееся значение этих идей. Понять эти идеи и тем более бороться с ними, Подчеркивает Штейн, нельзя в отрыве от «рабочего вопроса».
Создавшееся положение, по мнению Штейна, чревато революционным разрушением всей социально-политической системы, основанной на «промышленной» частной собственности. Предотвратить такую судьбу капитализма Штейн полагает возможным только при условии, что государство из орудия «частных интересов» отдельных классов превратится в инструмент «общей пользы», где гармонически будут сотрудничать все классы и силы общества. Решающую роль в достижении этой цели, по мнению Штейна, играет форма государства. Политическая власть должна быть достаточно самостоятельной, чтобы стоять над классами и не превратиться в орудие эгоистических интересов какой-либо отдельной части общества. В то же время важно, чтобы государство не оторвалось от общества и не выродилось в деспотизм. Этим требованиям, заявляет Штейн, удовлетворяет конституционная монархия (но не абсолютная монархия, не демократическая республика). При ней начало власти органически сочетается с началом свободы. Достигается это с помощью разделения властей: монархической, законодательной и правительственной. Данная структура якобы вытекает из самой идеи государства: личность государства выражается в его главе, государственная воля - в законодательстве, государственная деятельность - в управлении. Конституционная монархия, утверждает Штейн, действует не в интересах какого-либо отдельного класса, а ради «общей пользы», т. е. является «надклассовым государством». Независимая и твердая государственная власть направляет народ по пути свободы и классовой гармонии к «общей цели», к решению «социального», «рабочего» вопроса в рамках капиталистической системы при сохранении частной собственности. Противоположности примиряются. Революция уходит в прошлое. Только в этом случае, заявляет Штейн, будут преодолены разрушительные идеи социализма, коммунизма и материализма и вместо них в сознании пролетариев, как и всех членов буржуазного общества, возводится «нравственное начало любви, связывающее различные классы и сословия».
Влияние Штейна на политическую идеологию современников было значительным. Конституционная монархия, способная балансировать, с одной стороны, между буржуазией и дворянством, а с другой - между пролетариатом и имущими классами, длительное время оставалась знамением умеренной либеральной буржуазии. К идеям «надклассовой» и «социальной» монархии, способной примирить противоречия между трудящимися и капиталистами, обращались политические лидеры кайзеровской Германии (О. Бисмарк и др.). Теоретические положения Штейна о связи политической власти и государства с обществом, классами наряду с соответствующими концепциями английских экономистов и французских историков периода Реставрации были для своего времени существенным шагом в познании социально-политической жизни. Эти положения послужили основой социологической теории политики и государства.
Основные понятия и термины учения Л. Штейна. В трактате «Учение об управлении» Л. Штейн писал: «Чем более движется вперед просвещение нашего времени, тем яснее становится положение, что центр тяжести дальнейшего развития лежит в управлении (выделено нами. - Авт.). Одна из величайших задач ближайшего будущего заключается в том, чтобы не только выработать это управление, но и сделать его присущею, постоянно живою частью общественной жизни. Необходимо для каждого ясное понимание управления, его оснований, его задач и права». Штейн считал понятие и содержание исполнительной власти соединительным звеном между идеей государства и управлением и основной частью в управлении. «Она есть великий самостоятельный организм, через который основные положения государственного устройства переходят в управление. Государство является нам в государственном устройстве, исполнении и управлении».
Рассмотрим категориально-понятийный аппарат, используемый Штейном для раскрытия сущности учения об управлении. В самом начале трактата Штейн дает определение государства: «Государство есть общество, возвышающееся до самоопределения личности, а вместе с тем до высшей и внутренней индивидуальности». Государственной жизнью Штейн называл совокупность действий, функций. Правильная же государственная жизнь - это та, в которой каждый орган выполняет только свою функцию. «Тело государства есть земля, душа государства есть народ. В земле и в народе государство имеет свою индивидуальность». Взаимодействие этих факторов Штейн назвал естественной жизнью государства (и противопоставил ей личную жизнь граждан государства). Первым ее органом Штейн считал верховную государственную власть, без которой не может быть государства. Она выражается в законодательстве, которое является вторым органом. А третьим органом Деятельности государства выступает управление: «Управление есть действующее государство».
В управлении Штейн различал исполнение и управление в собственном смысле. Об исполнительной власти он говорил как о самостоятельно поставленной, снабженной собственным органом и собственным правом функции исполнения государственной воли. Исполнительная власть - это самостоятельно проявляющаяся деятельность государства, содержание которой заключается именно в управлении. Содержание исполнительной власти представлялось им как повеление, организация и принуждение в совокупности.
Собственно под управлением Штейн понимает деятельность государства, все действительные жизненные отношения. Так же понимал он и собственно право управления, руководящий принцип которого заключается, по его мнению, в целесообразности, выводимой из исследования и понимания жизненных отношений, на которые распространяется управление. Собственно право управления распадается на 3 обширные категории «согласно с главными отправлениями государственного организма»: государственное хозяйство, правосудие и внутреннее управление.
Правосудие связано с понятием о праве, внутреннее управление - с понятием о соглашении между гражданином и государством. Правом Штейн называл нерушимость одной жизненной сферы при движении другой, а законом - определенное выражение воли государства.
Вместе с тем Штейн говорит и о распоряжениях, которые имеют своим содержанием исполнение закона. Государственную власть Штейн определяет как совокупность деятельной силы всех органов государства, составляющих единое целое. Государственное право при этом - граница для отправления деятельности всех отдельных органов государства. Государственное право, по Штейну, возникает только там, где государство, как личность, вступает в отношения с другими личностями, и в таком случае государственное право определяет эти отношения. Верховный глава государства, законодательство и управление - особые организмы, каждый из них имеет свое особое право, которое устанавливает границу их особой воли (схема 1).
Штейн считал, что государственное право может быть различно не только в отдельных частях, различие может вытекать из тех элементов, которые входят в государство, сохраняя свою самостоятельность. Первый такой элемент - это единая личность со своим индивидуальным развитием, другой элемент - это общество со своим общественным порядком. Общественный порядок не есть нечто постоянное, он способен изменяться вместе с различными моментами движения общественных классов. Поэтому государство, будучи личным единством всех граждан и черпая в этом свое могущество, никогда не должно содействовать господству одного класса над другим. Напротив, оно должно бороться с таким порядком, по которому государственная власть делается достоянием отдельных личностей или известных классов, между тем как она должна быть совокупностью власти всех.
Методологические основы учения Штейна об управлении. Лоренц фон Штейн - знаменитый немецкий юрист, государствовед и экономист, родом из Шлезвига. Изучал философию и юриспруденцию в Иенском университете. В 1846 г. стал профессором этого университета, но в силу ряда причин должен был покинуть кафедру. В 1855 г. он был приглашен в Венский университет. Его лекции охватывали всю совокупность государственных наук, впервые приведенных в стройную глубоко продуманную систему. Штейн оставался профессором Венского университета в продолжении 30 лет, а в 1885 г. когда ему минуло 70 лет (предельный профессорский возраст в Австрии), вышел в отставку. Крупнейшим трудом Штейна, оьткрывающим новый этап в развитии управленческой науки, является его учение о государственном управлении. По этому вопросу им была написана не одна работа. Несмотря на философское направление ума Штейна и пристрастие к систематике и методологии, в его работах много конкретных историко-экономических очерков. Эти очерки, отражающие сравнительно-исторический анализ специальных и правовых институтов основных западноевропейских государств, особенно Англии, Франции, Германии, составляют одно из главных достоинств труда Штейна под названием «Учение об управлении и право управления со сравнением литературы и законодательств Франции, Англии и Германии».
В Германии многие общественные науки в конце XVIII в. находились на довольно низком уровне развития. Однако новые научные веяния проникли и в немецкую науку, отразившись на всех общественных дисциплинах. Однако в целом тон, направление и постановка задач всех этих наук сильно отдавали узким, кабинетным догматизмом. Только блестящее развитие метафизики поддерживало в Европе престиж немецкой науки, демонстрируя, какие богатые силы кроются в «народе мыслителей». Но именно эта философия, пытаясь «постичь основы всего сущего и разрешить проблему должного», отвлекала наиболее глубокие умы от систематического наблюдения за реальными явлениями политической, общественной, хозяйственной жизни страны.
Совершенно иная картина наблюдалась во Франции, куда отправился Штейн. В самый разгар рационализма там развивается научная школа политической экономии, начиная с трудов Де ла Мара зарождается вполне прагматичная наука о полиции. Политическая революция породила революционные течения и в области общественно-политических наук. Радикально перекраивается и перерабатывается вся система юриспруденции. Возникает и достигает блестящего развития социалистическая литература. Историческим исследованиям придается более широкая и глубокая постановка. Зарождается социология, которая ставит задачу раскрыть законы статики и динамики общественных явлений. Таковы были те умственные течения, которые ко времени приезда Штейна в Париж успели достичь довольно значительного развития. Но это влияние выразилось отнюдь не в пассивном согласии с какими-либо теориями. Штейн был слишком талантливым и самостоятельным мыслителем для того, чтобы подчинить свой ум постороннему руководству.
Под влиянием французской научной литературы Штейн стремится использовать историко-сравнительный метод. В упомянутом труде Штейн применяет как историко-сравнительный метод, так и философскую дедукцию. За сочетание этих методов Штейн высказывался уже в своих первых произведениях. Так, в «Системе наук о государстве» он пишет: «Различны пути, которыми стремятся достичь научного познания жизни. Одни пытаются постичь сущность и соотношение факторов жизни исходя из данных жизненных отношений, другие стремятся воспринять и объяснить отдельные формы действительной жизни исходя из ее понятия. Широкая пропасть лежит между обоими исходными пунктами. Редко в какой-либо стране ощущался недостаток в людях, которые начинали свой путь с того или другого отправного пункта. Задача нашего времени заключается, по-видимому, в том, чтобы заполнить ту пропасть, которая лежит между этими пунктами».
Штейн часто останавливался на мысли о необходимости органического сочетания философии со сравнительной историей права. Первая должна выяснить «органическую сущность» управления и установить его категории. Лишь по установлении прочной системы «может получить осуществление идея сравнительного учения об управлении». Без «прочных категорий» возможно лишь механическое сопоставление разных государств Европы, а не плодотворное сравнение их. «Как может сравнение выполнять свое назначение, - восклицает Штейн, - когда его основание - система произвольно сфабрикована?».
В соответствии с этим Штейн при исследовании каждого вопроса управления старался прежде всего привести философский анализ этого вопроса и указать место, занимаемое им в общей системе науки, и лишь затем приступал к историческому исследованию основных причинных факторов, к характеристике современного состояния управления в государствах Западной Европы и, наконец, к анализу правовых аспектов государственного управления.
Влияние французской науки на немецкого ученого сказалось в приобщении его к реалистическому мировоззрению, в расширении его научных интересов. Обладая обширным умом Л. Штейн не мог не признать законными требования позитивизма в политической и социальной науках, но, воспитанный в атмосфере гегелевской философии, он в то же время не мог отрешиться от метафизики. Стремление примирить то и другое не могло увенчаться Успехом: высказываемые им метафизические начала о государстве как высшей личности, о законодательстве как государственной воле, о главе государства как государственном «Я» и т. п. - все это дань метафизике. Это отражает не только действительность, но даже и воззрениями самого Штейна, когда он развивает их детально и когда он все более поддается приемам позитивизма.
Следует отметить еще одно влияние, которое оказало на Штейна знакомство с французской наукой и общественной жизнью Франции и с выдающимися их представителями. Очутившись в центре социалистического движения, Штейн не мог не заинтересоваться этим новым общественным явлением и ревностно принялся за его исследование. Но при исследовании этой проблемы Штейн не ограничился историей и критикой исследуемого явления, а постарался также ответить на вопросы: Что же в сущности представляет собой это социальное движение? Что такое социальная революция? Какими целями она задается и куда она приведет? Чем отличается такое общество и в каком отношении стоит оно к государству?
Исследуя эти вопросы, Штейн создал социологическую теорию, точнее, выработал особое социологическое мировоззрение, которое было положено им в основу всех последующих произведений. В произведениях «Социализм и коммунизм в современной Франции», «История социального движения во Франции», «Учение об обществе», «Учение об управлении» и др. Штейн одним из первых западных ученых обратился к обстоятельному изучению пролетарского движения, идей социализма и коммунизма, поставил вопрос о связи политической власти и государства с развитием общества, собственности и классовой борьбы и на основе этого выдвинул либеральную программу примирения классовых противоречий, стабилизации общества с помощью «надклассовой» конституционной монархии. Многие современные исследователи считают, что все эти проблемы он стал изучать гораздо раньше К. Маркса.
Под влиянием Гегеля (а Гегель различал гражданское общество и политическое государство) Штейн под гражданским обществом по существу понимал буржуазное общество. Гегель изображал гражданское общество как раздираемое противоречивыми интересами антагонистическое общество. Гегелевский анализ показал, что гражданское общество не в состоянии исходя лишь из своих внутренних возможностей, решить проблему бедности.
По Гегелю, государство представляет собой идею разума, свободы и права. Власть государства разделяется на 3 различные ветви: законодательную, правительственную и власть государя. Гегель выступал за органическое единство всех властей. Существо внутреннего суверенитета государства Гегель видел в господстве целого, в зависимости и подчиненности различных властей государственному единству.
Штейн различал государство и гражданское общество. Он рассматривает государство как закономерный продукт развития гражданского общества, которое, в свою очередь, связано с развитием человеческих потребностей, труда и собственности. Для удовлетворения своих материальных и духовных потребностей человек, отмечает Штейн, вынужден трудиться, производить различные блага, покорять природу. В этом процессе человек вследствие ограниченности своих сил и возможностей вступает в общение с другими людьми и вырабатывает жизненные блага на основе разделения труда. Распределение созданных благ осуществляется в соответствии с принципом, согласно которому созданное каждым лицом благо принадлежит только ему и составляет исключительно им присвоенную сферу (частную собственность), а по отношению к другим лицам является его правом.
Развитие общества, подчеркивал Штейн, необходимо ведет к образованию двух противоположных классов - собственников и несобственников (трудящихся). Примирение возможно только путем подчинения общества высшему союзу - государству. «Государство есть союз людей как единое, свободное, самоопределяющееся целое или как самостоятельная личность».
По своей идее и сущности государство, утверждает Штейн, есть представитель общих интересов, «защитник притесненных», оно отстаивает не выгоду какого-либо отдельного класса, а пользу всех, охраняя мир, собственность, право, социальный порядок.
Однако исторически идея государства, по Штейну, не сразу получает свою полную реализацию. На практике государство подчинено «частным интересам» в ущерб «общей пользе». Происходит это потому, что борьба противоположных классов распространяется и на политическую сферу. Собственники, опираясь на свое экономическое превосходство, захватывают политическую власть и с ее помощью осуществляют свои эгоистические цели, обеспечивая господство над трудящимися. Таким образом, открывается путь к переворотам и революции.
Французская революция, отмечает Штейн, уничтожила сословный порядок и расчистила путь буржуазному порядку, при котором общество разделилось на два противоположных класса - предпринимателей (капиталистов) и пролетариев. Пролетариат постепенно осознает себя как «единое целое», как класс и выступает против собственников и государства, превратившегося в орудие эксплуатации. Выражение своих стремлений к освобождению и социальному равенству пролетариат находит в социалистических и коммунистических идеях. Отсюда вытекает выдающееся значение этих идей. Понять эти идеи и тем более бороться с ними, Подчеркивает Штейн, нельзя в отрыве от «рабочего вопроса».
Создавшееся положение, по мнению Штейна, чревато революционным разрушением всей социально-политической системы, основанной на «промышленной» частной собственности. Предотвратить такую судьбу капитализма Штейн полагает возможным только при условии, что государство из орудия «частных интересов» отдельных классов превратится в инструмент «общей пользы», где гармонически будут сотрудничать все классы и силы общества. Решающую роль в достижении этой цели, по мнению Штейна, играет форма государства. Политическая власть должна быть достаточно самостоятельной, чтобы стоять над классами и не превратиться в орудие эгоистических интересов какой-либо отдельной части общества. В то же время важно, чтобы государство не оторвалось от общества и не выродилось в деспотизм. Этим требованиям, заявляет Штейн, удовлетворяет конституционная монархия (но не абсолютная монархия, не демократическая республика). При ней начало власти органически сочетается с началом свободы. Достигается это с помощью разделения властей: монархической, законодательной и правительственной. Данная структура якобы вытекает из самой идеи государства: личность государства выражается в его главе, государственная воля - в законодательстве, государственная деятельность - в управлении. Конституционная монархия, утверждает Штейн, действует не в интересах какого-либо отдельного класса, а ради «общей пользы», т. е. является «надклассовым государством». Независимая и твердая государственная власть направляет народ по пути свободы и классовой гармонии к «общей цели», к решению «социального», «рабочего» вопроса в рамках капиталистической системы при сохранении частной собственности. Противоположности примиряются. Революция уходит в прошлое. Только в этом случае, заявляет Штейн, будут преодолены разрушительные идеи социализма, коммунизма и материализма и вместо них в сознании пролетариев, как и всех членов буржуазного общества, возводится «нравственное начало любви, связывающее различные классы и сословия».
Влияние Штейна на политическую идеологию современников было значительным. Конституционная монархия, способная балансировать, с одной стороны, между буржуазией и дворянством, а с другой - между пролетариатом и имущими классами, длительное время оставалась знамением умеренной либеральной буржуазии. К идеям «надклассовой» и «социальной» монархии, способной примирить противоречия между трудящимися и капиталистами, обращались политические лидеры кайзеровской Германии (О. Бисмарк и др.). Теоретические положения Штейна о связи политической власти и государства с обществом, классами наряду с соответствующими концепциями английских экономистов и французских историков периода Реставрации были для своего времени существенным шагом в познании социально-политической жизни. Эти положения послужили основой социологической теории политики и государства.
Основные понятия и термины учения Л. Штейна. В трактате «Учение об управлении» Л. Штейн писал: «Чем более движется вперед просвещение нашего времени, тем яснее становится положение, что центр тяжести дальнейшего развития лежит в управлении (выделено нами. - Авт.). Одна из величайших задач ближайшего будущего заключается в том, чтобы не только выработать это управление, но и сделать его присущею, постоянно живою частью общественной жизни. Необходимо для каждого ясное понимание управления, его оснований, его задач и права». Штейн считал понятие и содержание исполнительной власти соединительным звеном между идеей государства и управлением и основной частью в управлении. «Она есть великий самостоятельный организм, через который основные положения государственного устройства переходят в управление. Государство является нам в государственном устройстве, исполнении и управлении».
Рассмотрим категориально-понятийный аппарат, используемый Штейном для раскрытия сущности учения об управлении. В самом начале трактата Штейн дает определение государства: «Государство есть общество, возвышающееся до самоопределения личности, а вместе с тем до высшей и внутренней индивидуальности». Государственной жизнью Штейн называл совокупность действий, функций. Правильная же государственная жизнь - это та, в которой каждый орган выполняет только свою функцию. «Тело государства есть земля, душа государства есть народ. В земле и в народе государство имеет свою индивидуальность». Взаимодействие этих факторов Штейн назвал естественной жизнью государства (и противопоставил ей личную жизнь граждан государства). Первым ее органом Штейн считал верховную государственную власть, без которой не может быть государства. Она выражается в законодательстве, которое является вторым органом. А третьим органом Деятельности государства выступает управление: «Управление есть действующее государство».
В управлении Штейн различал исполнение и управление в собственном смысле. Об исполнительной власти он говорил как о самостоятельно поставленной, снабженной собственным органом и собственным правом функции исполнения государственной воли. Исполнительная власть - это самостоятельно проявляющаяся деятельность государства, содержание которой заключается именно в управлении. Содержание исполнительной власти представлялось им как повеление, организация и принуждение в совокупности.
Собственно под управлением Штейн понимает деятельность государства, все действительные жизненные отношения. Так же понимал он и собственно право управления, руководящий принцип которого заключается, по его мнению, в целесообразности, выводимой из исследования и понимания жизненных отношений, на которые распространяется управление. Собственно право управления распадается на 3 обширные категории «согласно с главными отправлениями государственного организма»: государственное хозяйство, правосудие и внутреннее управление.
Правосудие связано с понятием о праве, внутреннее управление - с понятием о соглашении между гражданином и государством. Правом Штейн называл нерушимость одной жизненной сферы при движении другой, а законом - определенное выражение воли государства.
Вместе с тем Штейн говорит и о распоряжениях, которые имеют своим содержанием исполнение закона. Государственную власть Штейн определяет как совокупность деятельной силы всех органов государства, составляющих единое целое. Государственное право при этом - граница для отправления деятельности всех отдельных органов государства. Государственное право, по Штейну, возникает только там, где государство, как личность, вступает в отношения с другими личностями, и в таком случае государственное право определяет эти отношения. Верховный глава государства, законодательство и управление - особые организмы, каждый из них имеет свое особое право, которое устанавливает границу их особой воли (схема 1).
Штейн считал, что государственное право может быть различно не только в отдельных частях, различие может вытекать из тех элементов, которые входят в государство, сохраняя свою самостоятельность. Первый такой элемент - это единая личность со своим индивидуальным развитием, другой элемент - это общество со своим общественным порядком. Общественный порядок не есть нечто постоянное, он способен изменяться вместе с различными моментами движения общественных классов. Поэтому государство, будучи личным единством всех граждан и черпая в этом свое могущество, никогда не должно содействовать господству одного класса над другим.
Напротив, оно должно бороться с таким порядком, по которому государственная власть делается достоянием отдельных личностей или известных классов, между тем как она должна быть совокупностью власти всех.
Государство должно само содействовать, чтобы низшие, подавляемые классы достигли юридического равенства. Добавляя к изложенным выше свойствам государства еще индивидуальность, которая выражается в господствующем общественном порядке, Штейн определил государство как живое, индивидуальное «Я» с личными и общественными элементами внутри себя, с волей и с силою деятельности (см. схему 2).
Схема 2. Государство как личность
(по Л. Штейну)
Далее, определяя основные формы организма управления (верховный глава государства, правительство, самоуправление и личные союзы), Штейн говорит, что верховный глава государства является личным главой правительства и законодательства со своим самостоятельным правом, из которого и вытекает понятие о королевской власти. Правительство представляет собой самостоятельный организм со своим правом. Оно состоит из органов управления (министерства, ведомства) и должностей, каждый из них сосредоточивает в себе до известной степени распорядительную, организационную и индивидуальную власти. Функция правительства заключается в исполнении государственной воли.
Штейн вводит и такое понятие, как народно-выборное управление. Это государственный организм, целью которого является возможно полное развитие всех индивидуумов, а средством - выполнение задач управления. Всякую общность людей, преследующих эту цель, следует рассматривать как переходную ступень к народно-выборному управлению. Переходная ступень проявляется в двух формах - это общества и личные союзы. Что касается собственно самоуправления, то оно возникает там, где необходимо выполнить общую задачу внутри местных границ.
Самоуправление, по Штейну, есть первая форма, в которой достигает своего осуществления идея свободного управления как организационного и полномочного участия граждан в функциях исполнения вообще и управления, в частности.
Внутреннее управление Штейн представлял себе как совокупность сторон государственной деятельности, которая доставляет отдельному человеку условия для его собственного индивидуального развития, недостижимые его собственными энергией и усилиями. «Идея внутреннего управления основывается на том, что идеал человеческого развития есть совершенный человек, - писал Штейн. - Совершенство же отдельного человека невозможно при усилиях его одного. Личность, которая желает выполнения этой идеи внутреннего управления и выполняет ее, есть государство». Иначе говоря, под внутренним управлением Штейн понимал деятельность государства «для создания условий личной свободы».
Взгляды Штейна на систему управления. Штейн считал, что в управлении сосредоточены все задачи государства, а совокупность этих задач образует систему управления. Каждая область человеческой жизни имеет свое управление. Отсюда, говорил Штейн, возникает богатство и разнообразие деятельности человечества. К элементам системы внутреннего управления Штейн относил: основные отношения личной жизни;
отношения, возникающие из хозяйственной жизни личности;
отношения общественной жизни личности. «Истинную задачу» системы управления Штейн видел в том,
что учение об управлении представляет в одном образе основные жизненные отношения человечества вообще. Но не все, что относится к человеческой жизни, Штейн относил к управлению. Область управления, писал Штейн, обнимает только то, в чем жизнь отдельного и жизнь общего взаимно определяют и обусловливают друг друга. Там, где индивидуум всецело предоставлен самому себе, там нет управления вообще, по мнению Штейна. Общей частью учения о системе управления является учение об исполнительной власти, которое, в свою очередь, разделяется на общую и особенную части. В первой излагаются основные «органические» понятия исполнительной власти, ее функции и права. Особенная часть посвящена наследованию основных форм исполнительной власти, которыми являются глава государства, правительство, органы самоуправления и всевозможные объединения частных лиц.
Особенная часть учения об управлении должна быть посвящена исследованию 3 главных областей. Но Штейн, интересуясь более всего внутренним управлением, начал именно с него.
За основу системы внутреннего управления Л. Штейн принял ключевые отношения, которыми сопровождается жизнь личности в государстве. Таковой является регистрация некоторых моментов ее жизни: рождение, получение имени, брак. Кроме того, личность нуждается в регулировании своего места жительства, в охране своего здоровья и представительстве своих интересов в тех случаях, когда личность в силу своих физических и умственных недостатков не в состоянии заботиться о них сама. Наконец, личность нуждается в развитии своих духовных способностей. Конечно, личность не может достичь удовлетворения этих потребностей только своими силами. Таким образом, первым объектом внутреннего управления является личная, как физическая, так и духовная, жизнь индивида. Соответственно с этим первая часть Учения о внутреннем управлении разделяется на два отдела. В первом рассматриваются вопросы о народонаселении, полиции безопасности, об общественном здоровье и о попечительстве. Во втором отделе, посвященном духовной жизни личности, Штейн Рассматривает вопрос о народном образовании.
Однако личность нуждается и в материальных благах, достичь которые она может лишь при определенных условиях. Обеспечить эти Условия без содействия государства она не в состоянии. Отсюда вытекает вторая область внутреннего управления, объектом которой является хозяйственная жизнь личности. Ввиду того что одни условия одинаково необходимы для всех отраслей экономической деятельности, а другие - лишь для некоторых ее отраслей, Штейн подразделяет рассматриваемую область на общую и особенную части. В первую он включает всякого рода деятельность управления, которая вызывается стихийными силами природы (борьба с пожарами, наводнениями; страхование и др.); вопросы о средствах отношений, о денежном обращении и о кредите. В особенной части Штейн исследует отношение государства к добывающей, земледельческой, торговой и мануфактурной промышленности, а также вопрос о литературной деятельности.
Третьим элементом человеческой жизни, по мнению Л. Штейна, является общественная жизнь, содержание которой составляет борьба общественных классов из-за своих интересов. Государство как представитель высшей гармонии всех интересов не должно принимать сторону какого-либо из этих общественных классов; оно должно, напротив, создать условия, которые отдельный человек не в состоянии себе обеспечить, чтобы подняться из низшего класса в высший.
Эти условия заключаются в следующем:
устранение разного рода юридических препятствий к свободному общественному движению классов;
попечение об устранении общественной нужды;
содействие труду, не обладающему достаточным капиталом для достижения хозяйственной самостоятельности.
В этой части Штейн рассматривает разного рода вспомогательные классы, «социальное страхование» и всякие проявления самопомощи.
Итак, внутреннее управление включает личную, общественную и хозяйственную жизнь. Личная жизнь человека представляет для внутреннего управления интерес «постольку, поскольку этот человек является членом общества. Причем, насколько человек чисто личным существованием определяет общение, столько же он и сам получает от общения». Далее Штейн говорит о том, что «личная жизнь всегда имеет две области: физическую и духовную. В той и другой человек идет вперед, а с ним развивается общество. Но прогресс отдельного лица требует условий, которые отдельное лицо не может себе обеспечить собственными силами». Доставлять ему эти условия, говорит Штейн, и есть первая задача внутреннего управления. Личную жизнь Штейн подразделяет на следующие области управления:
народонаселение;
строй здоровья и то состояние здоровья, которое порождается и управляется отношениями совокупной жизни индивидуумов, называется общественным здоровьем, и это представляется предметом внутреннего управления. А управление заботится об условиях этого общественного здоровья посредством юридических определений, специальных учреждений и их деятельности;
полицейский строй. До конца XIX в. полиция и полицейский строй обозначали собственно все формы, в которых вообще находило место вторжение правительства в управление. И только во времена Штейна термин «полицейский строй» означал определенное соотношение между правом и управлением, поэтому Штейн считал, что и оно является частью учения об управлении. Полицейский строй служил всему внутреннему управлению в качестве организма принудительной власти. Полицейские органы использовались для осуществления управления в финансах, праве и внутренних делах. Настоящий полицейский строй, по мнению Штейна, начинается только там, где задача внутреннего управления - «обеспечить общество от опасностей» - выступает как самостоятельная функция. И полиция должна была заниматься отвращением угрожающих опасностей. Полицию управления (административную) Штейн определил как полицию, направленную против отдельных и определенных опасных действий. Задача ее - охрана определенной области общественной жизни. Между тем, как полиция безопасности должна иметь дело с возможностью деяния, полиция управления всегда должна признавать определенное действие опасным, потому она всегда должна запрещать действие; строй образования, т. е. управление духовным миром. Образование считалось основой не только индивидуального развития, но и прогресса в государственном устройстве и управлении. Следующую обширную жизненную область, по Штейну, составляет хозяйственный мир - как «наполнение бытия трудом». Выявленные в этой сфере деятельности понятия и законы, по которым она совершается, составляли учение о народном хозяйстве. Это учение утверждало, что отдельный человек, будучи представлен собственным выражениям сил, не мог выполнить своего назначения. По словам Штейна, для достижения улучшения он обязан был доставлять государству средства хозяйства в форме налогов. Вследствие этого государство как бы становилось хозяйственным
«телом», таким образом, возникло понятие государственного хозяй ства, в котором государство подобно отдельному человеку является экономической личностью с доходами, расходами и репродуктивной деятельностью. Далее Штейн отмечал: «Когда средства, предоставленные в распоряжение государства, действительно расходуются им на улучшение условий хозяйственного развития каждого отдельного лица, то возникает попечение о народном хозяйстве, составляющее ту обширную область внутреннего управления, задача которой состоит в развитии и пополнении народного хозяйства посредством организованной, общественной деятельности, могущей достигнуть всех необходимых материальных условий, без которых отдельному лицу не достигнуть своего хозяйственного назначения». Это попечение Штейн и назвал хозяйственным управлением.
Он писал: «Когда правительство печется о каждом в отдельности, то оно в то же время печется и о всех. Таким образом, это хозяйственное управление становится органическим осуществлением идеи гармонии интересов, а потому является и «воплощением великой господствующей истины», что в гармонии заключаются интерес и осуществление всякого преуспевания и всякой свободы».
Систему хозяйственного управления Штейн представляет как органическое единство всех жизненных отношений, при которых условия хозяйственного развития достигаются не посредством сил и деятельности отдельного лица, а должны быть предоставляться и обеспечиваться законодательством и исполнительной деятельностью государства. Эта область столь богата по объему и содержанию, говорит Штейн, что организм, приводящий в движение попечение о народном хозяйстве, обнимает собою не только одно правительство; здесь равномерно действуют все три организма: правительство, самоуправление и общество.
«Между тем как в прошлом столетии все попечение о народном хозяйстве вручалось одному только правительству, сейчас, - писал Штейн, - оно открывает все больший простор свободному управлению. И общество с каждым годом расширяется не столько потому, что оно принимает на себя деятельность правительства, сколько потому, что оно пролагает совершенно новые пути для попечения о народном хозяйстве и тем самым раскрывает задачи общественной деятельности на пользу народнохозяйственного развития. Задача, о которой в прежнее время вовсе не имели понятия».
Систему хозяйственного управления составляют следующие элементы:
Общая часть, в которую входят условия, «одинаково необходимые для всех отраслей хозяйственной жизни. В своих элементах она существовала издавна, так как нет государства, не имеющего никакого устройства, не имеющего никакого общего хозяйственного управления». Штейн писал также, что развитие ее начинается с королевской власти, а завершение может быть дано посредством свободного развития союзного строя. Система основывается на «великих элементах всякой жизни»: личном, естественном, хозяйственном. К первому относится экспроприация, ко второму - управление элементами, к третьему - управление строем сообщений между частными лицами; особая часть, которая относится к отдельным видам предприятий.
Об экспроприации Штейн писал, что она возникает там, где уничтожение какого-либо отдельного права является неизбежным условием развития всего общества и признано таковым со стороны государства. Каждая экспроприация есть требование общественного прогресса, предъявленное к частному лицу. Каждая экспроприация по существу своему есть общественный процесс. Государство совершает это, и возникает юридическая система экспроприации. Говоря об управлении элементами, Штейн утверждает, что вся физическая и хозяйственная жизнь человека есть непрестанная борьба с элементарными силами. Порой человек не может подчинить их себе. Вот почему силе природы должна быть противопоставлена сила человеческого общения. Совокупность видов деятельности правительства против элементов природы Штейн назвал элементарным управлением, которое есть не что иное, как управление в борьбе с внешней природой, ее силами и ее движением. Уже по самой природе вещей - это управление, по мнению Штейна, сначала всегда имеет местный характер, и вследствие этого отпадает самоуправление.
Рассуждая о строе сообщений, Штейн говорит, что ни одно частное хозяйство не может преуспевать само собой. Источник всякого развития основан на следующем: то, чем обладает одно Частное хозяйство, имеет для другого большую цену, чем для первого. Способность творить такие имущества Штейн назвал производительностью, «которая есть живая душа всякого производства». Сношением он определил такие явления, при которых имущества Действительно создаются и тотчас начинается процесс, через КОТОРЫЙ они доставляются друг другу. Сношение Штейн считал условием всякой действительной производительности, всякого развития народного хозяйства вообще. Условия создания имущества, по Штейну, образуют первую часть этой системы, а движение цен ее вторую часть. Постепенно образуется система, обеспечивающая развивающиеся сношения. Совокупность этих учреждений - почта железные дороги, пароходство и телеграф - Штейн назвал учреж дениями, обеспечивающими сношения. Он отмечал, что каждая из этих форм выполняет свою функцию; соединяя между собой страны и народы, они порождают совокупную всемирную жизнь. Все учреждения сношений - дело государства.
Обращение Штейном понимается как юридический акт, как договор. У обращения, считал Штейн, есть одно условие, которое отдельное лицо не может само воспроизвести: обеспечение правильной меры имущества и ценностей при услугах. Мера устанавливается, считал Штейн, объективно и противоположна субъективному произволу.
Штейн также разработал денежный строй. Деньги он относил к политэкономическому понятию: «деньги являются общей мерой ценности всякого имущества, а вместе с тем первым условием всякой хозяйственной взаимности». Штейн считал, что во все времена денежный строй возникал вместе с государственным строем. Управление денежным строем определялось им как управление монетным строем, строем цены денег, строем бумажных денег, а монетарная система - как система измерения ценности, вследствие чего воспроизведение этой системы является задачей управления.
Штейн вывел понятие и сущность кредита. Эту категорию он относил к экономическим, определяя кредит как способность доставлять одному хозяйству пользование и приобретение другого хозяйства. Организацию кредитного дела Штейн считал чрезвычайно важным делом управления. «Каждый действительный кредит есть чисто хозяйственный акт сношений (сначала - передача для пользования капитала, а потом - назад процент). Государство должно заботиться об управлении кредитным строем через государственное управление и должно своим законодательством создать его организацию».
РI продолжает знакомить читателя с историей консервативной мысли Германии конца XIX столетия. Мы уже обратили внимание нашими предыдущими публикациями на то, что консервативный опыт Германии, особенно в период правления Бисмарка, включает в себя успешный пример сочетания – и это сочетание привело к превращению кайзеровской империи в самое прогрессивное государство Европы (где было введено всеобщее избирательное право и установлена пенсионная система). Вместе с тем, политические институты Второго рейха, впоследствии почти точно скопированные думской Россией, не позволяли обеспечить подлинного единения общества и взятия его выборными представителями ответственности за все неудачи власти. Военные поражения осени 1918 года обрушили германскую монархию, как за полтора года до этого – монархию российскую. Историк Сергей Бирюков продолжает свое углубленное погружение в историю германского консервативного сознания, которое так органично смогло претворить в себе и национальную, и социальную составляющую, и которое удерживало это сочетание в качестве европейской нормы до тех пор, пока оно не оказалось скомпрометировано социал-патриотизмом империалистической войны и еще в большей мере – тоталитаризмом эпохи национал-социализма.
Особого внимания в общем контексте дискуссий об истоках неудачи германского центристско-консервативного проекта в ХVIII-XIX веков заслуживают доктрина и концепт «консервативного социализма », оригинальным образом соединяющие в себе определенную национальную традицию и стремление адаптироваться к социальным вызовам эпохи, направив общество и страну по пути эволюционного и одновременно динамичного развития на основе творчески переосмысленных национально-консервативных ценностей.
«Консервативный социализм » (способный интегрировать в себя «левый консерватизм» как комплементарное направление мысли) - это идеология, основанная на , и в силу этого отрицающая любые идеологические концепты, предполагающие гипертрофию одного из этих начал в пользу другого (фашизм, «классический» революционный марксизм, нетворческий изоляционистский консерватизм и др.).
Столь же неприемлемыми для данного направления мысли являются гипертрофированный этатизм, упрощенный эгалитаризм, бюрократический конформизм, а равно любое нетворческое либо демагогическое прочтение национальной, или же социальной идеи.
Именно трагическое противопоставление национальной и социальной идеи в первые десятилетия ХХ века, а затем их неорганичный деструктивный синтез в рамках национал-социалистической доктрины являются, на мой взгляд, истоком потрясений и трагедий, перенесенных (и привнесенных далее в Европу) Германией в прошлом веке. Тем более актуальным является анализ возможных направлений «консервативно-социалистического синтеза», актуализировавшихся в истории немецкой политической мысли накануне эпохи потрясений.
Истоки драмы центристского консерватизма, разрушенного и дискредитированного экспансией правого радикализма, принявшего на завершающей стадии в 20-30-е годы ХХ века форму праворадикального революционизма с целью создания «нового порядка» коренятся .
Внутренняя политика канцлера Бисмарка, согласно Максу Веберу, содержала известный парадокс: реализуя на практике интересы национальной буржуазии, он стремился не допустить участия последней в политической жизни и ее адекватного политического представительства, не дав, по сути, сложиться новой и востребованной временем политической и партийной элите страны, способной взять на себя ответственность за нее в будущем.
Сложилась парадоксальная ситуация, когда Германией, шедшей по пути буржуазной модернизации, управляло прусское дворянство, контролировавшее бюрократический аппарат и армию – что породило систему «фальшивого управления государством» и известные деформации политического развития . Такой (без буржуазной по своему смыслу аграрной реформы), по мнению Б. Мура, вел к социально-политическому кризису, надлому и «скатыванию» в тоталитаризм .
Взяв за основу традиционное прусское представление о самодостаточности государства и его независимости от других субъектов политики, Бисмарк последовательно маргинализировал различные политические силы страны – представителей консервативного центризма (Католическую партию Центра), либералов (включая представителей национал-либерального течения, подобных упомянутому М. Веберу), социалистов (регулярно подавляя их и одновременно используя в качестве конъюнктурного политического инструмента – в зависимости от складывающейся политической ситуации).
В результате, именно «железный канцлер» не дал сформироваться политическому пространству, той политической среде, в рамках которой мог произойти синтез воззрений умеренных консерваторов, признающих необходимость глубоких и неконьюнктурных социальных реформ, с социалистами, признающими роль государства как главного социального арбитра и регулятора. Национальные интересы, идея германской государственности, социальная проблематика остались изолированными друг от друга, не будучи интегрированы в единый общенациональный политический дискурс. И поэтому после падения кайзеровской монархии в 1918 году возник политический вакуум, который сопровождался политической поляризацией общества и активизацией радикалов «слева» и «справа» .
«Железный канцлер» Отто фон Бисмарк
Политический раскол способствовал падению слабой и неконсолидированной Веймарской республики – открыв дорогу к власти национал-социалистам.
Источниками синтеза, который был способен сформировать полноценную центристскую (в перспективе – центристско-консервативную) платформу, могли стать учения, сформированные такими изначально разными мыслителями, как Лоренц фон Штейн и Фердинанд Лассаль . В то же время движение мысли консерватора фон Штейна, обосновавшего создание социального государства необходимостью избежать революции, равно как и движение мысли социалиста Лассаля, допускавшего признание государства социальным арбитром (ночным сторожем) в целях защиты интересов рабочих, встретившись с друг другом в определенной точке политического дискурса, обеспечивали искомый консервативно-центристский синтез . К этому вела содержательная логика их учений.
Лоренц фон Штейн: основоположение «консервативного социализма»
Особое значение в данном контексте имеют взгляды «консервативного социалиста» Лоренца фон Штейна. Без этой фигуры любой рассказ об истории как консервативной, так и социалистической мысли ХIХ в. останется неполным. Лоренц фон Штейн (1815–1890) - видный немецкий философ-государствовед, историк, экономист, профессор университетов в Киле и Вене, автор глубоких и оригинальных сочинений об обществе, государстве, праве. Основные сочинения: «Социализм и коммунизм в современной Франции» (1842), «История социального движения во Франции с 1789 г. до наших дней» (в трех томах), «Учение об управлении» (второй том издан после смерти Штейна), «Настоящее и будущее науки о государстве и праве Германии» (третий том издан посмертно) и др.
Примечательно, что фон Штейн - один из ярких и убежденных противников коммунизма, тонкий и последовательный критик работ Маркса. Характерно, что свою теорию «надклассовой монархии» он разрабатывал как альтернативу марксизму и как средство «спасения» исторического прогресса от «искажения» в виде социальных революций. Философские взгляды Штейна базируются на учении Гегеля, что вполне логично приводит его к стремлению поместить государство в центр политической жизни общества (впрочем, без преувеличения его значимости).
По своему происхождению, Лоренц фон Штейн - потомок имперских рыцарей, что внешне не коррелирует с его оригинальным учением в духе «государственного социализма». Весьма знаменит был его отец, Генрих-Фридрих Штейн – убежденный консерватор, отрицавший революцию и идеологию равенства, но одновременно не приемлющий монархического и бюрократического произвола. В качестве противовеса подобному произволу он последовательно отстаивал местные вольности и старые земские чины, в которых видел защиту индивидуальной свободы.
Назначенный прусским королем Фридрихом – Вильгельмом III на министерский пост в 1807 г., Штейн-старший осуществил ряд реформ, пытаясь упредить революцию. В результате этих преобразований были уничтожены сословные преимущества, отменена личная зависимость крестьян от помещиков, был узаконен свободный переход земли к новым собственникам (т.е. крестьяне и бюргеры получили возможность покупать дворянские имения). Одновременно Штейном была осуществлена реформа управления городов и областей. В соответствии с «Прусским городским уставом» в отдельных общинах, а затем и в целых провинциях были созданы выборные советы, а раскладка налогов и попечение о благоустройстве были вверены местным выборным лицам вместо чиновников. Все эти учреждения планировалось увенчать государственным собранием народных представителей, которые бы имели совещательный голос при короле и его министрах. Однако в 1810 г., по требованию Наполеона, опасавшегося обособления вассальной Пруссии, Штейн – старший был отправлен в отставку.
Эпоха фон Штейна-младшего - это эпоха укрепления Пруссии как государства, ставшего затем становым хребтом единой Германии . Эпоха, когда задачи национально-государственного строительства неожиданным образом переплелись с проблемами социально-классовых антагонизмов, столь ярко явивших себя в серии европейских революций 1848 г. Неординарность исторической ситуации требовала в качестве «ответа» новой идеологии, предлагающей новую модель интеграции немецкого общества (и европейских обществ в целом), в роли которой уже не могли выступать ни Жозефа де Местра и Луи де Бональда , ни «стихийный» либерализм приверженцев «laisser-fair», ни радикальный социализм в духе Огюста Бланки.
Ответом на запросы времени стала оригинальная немецкая версия «левого консерватизма», предложенная Л. фон Штейном, которого одни историки политической мысли числят по «либеральному ведомству», а другие - пытаются представить в качестве идейного предтечи идеологии социализма (например, К.С. Гаджиев), не проясняя глубокого своеобразия штейновского социализма и его идейных оснований. С точки зрения автора, Л. фон Штейн, (подобно Лассалю, речь о котором пойдет позднее) является «синтетическим идеологом», осуществившим весьма оригинальное и жизнеспособное соединение национально-консервативной (в обновленном и творческом смысле) и лево-эволюционной (реформистской) идей, и этот синтез выступил и выступает в качестве конструктивной умеренно-левой (общенародной) альтернативы как «революционному марксизму», так и ортодоксальному «нетворческому» консерватизму и «социально безответственному» либерализму рубежа ХIХ–ХХ вв.
В отличие от Лассаля, фон Штейн пришел к своей версии «левого консерватизма» и «государственного социализма» не «слева», а «справа». То, что присутствовало у Лассаля в форме некоторой политической интуиции, у фон Штейна обрело завершенную форму с учетом исторических особенностей Пруссии и Германии периода его жизни и деятельности. При этом, благодаря гибкости ума и глубокому пониманию политической современности, он сумел избежать крайностей «национал-изоляционизма» и апологетики военно-бюрократических традиций прусского государства, которые были свойственны Иоганну Готлибу Фихте («Письма к немецкой нации») и Освальду Шпенглеру («Пруссачество и социализм»), а также радикально-либерального «антигосударственного пафоса», присущего учению Вильгельма фон Гумбольдта , отрицавшему национальное «начало» в пользу общечеловеческого.
В своих рассуждениях Штейн исходит из того, что развитие общества (и, прежде всего, - института собственности) неизбежно ведет к образованию двух противоположных классов, «двух полюсов человеческого общения» - собственников и не-собственников. Вследствие этого жизнь общества наполняется классовой борьбой, а государство (в итоге захвата государственных «рычагов» классом собственников) превращается в орудие господствующих классов (феодалов или «промышленных собственников»), служит их частным интересам вместо того, чтобы служить общим интересам и быть социальным арбитром.
Особая роль в рамках социальной системе отводится фон Штейном государству. Если в обществе каждый руководствуется своей индивидуальной волей и отсутствует свобода, то государство органично соединяет индивидуальные воли в единое целое, подчиняет их общей воле и утверждает подлинную свободу. Однако последнее вовсе не приводит к социальной гармонии — в ответ на подобное позиционирование государства класс не-собственников вступает в борьбу, приводящую к революциям; этим, по Штейну, «объясняется весь ход европейской истории ».
Рассуждая подобным образом, фон Штейн приходит к выводу о неизбежности пролетарской революции при капитализме . Пролетариат, обреченный в условиях господства «промышленных собственников» на «вечный механический труд», рано или поздно осозна ет себя как «единое целое» (т.е. как класс) и выступит против класса угнетателей и поддерживающего их государства. Руководствуясь идеями социализма и коммунизма, он грозит уничтожить социальный строй, основанный на частной собственности, и в итоге - саму свободу.
Возможно ли избежать этого сценария? Согласно фон Штейну, для его предотвращения государство должно превратиться из «орудия частных интересов» в инструмент общей пользы , в «высший союз», в котором гармонически взаимодействуют все слои и классы общества. Сама же государственная власть должна быть самостоятельной и дистанцироваться от классов.
Какая же форма правления более всего способствует решению этой задачи? Для выполнения этих условий, по мнению мыслителя, не подходит ни абсолютная монархия (поскольку она основана на произволе одного лица), ни демократическая республика (в ней государственная власть недостаточно сильна и подотчетна обществу, что в итоге приводит к установлению власти неимущих, устанавливающих классовую диктатуру – что для фон Штейна является едва ли не аналогом охлократии по Платону).
Поэтому единственный выход, согласно мыслителю - в установлении конституционной монархии , где «начало власти органически сочетается с началом свободы ». Это, в свою очередь, достигается посредством разделения властей – монархической (княжеской), законодательной и исполнительной. В сочетании с народным представительством, это создает гарантии правопорядка и прав личности.
Независимая государственная власть сплачивает общество, решает «социальный» и «рабочий» вопросы, преодолевает влияние вредных идей (коммунизма). Последнее позволяет сохранить существующую экономическую и политическую систему, основанную на частной собственности, придав ей бо льшую социальную направленность.
Таким образом, по замыслу Л. фон Штейна, монарх возвышается над всеми ветвями власти, является гарантом соблюдения законов и инициатором социальных реформ в интересах ущемленных слоев населения (способствует повышению уровня их образования, производительности труда, уровня потребления и др.). Что касается идей Штейна о «надклассовом» характере государства, то это не столько утопия, сколько отражение реального положения вещей в Германии в 1870–80-е годы.
Лоренц фон Штейн
Прусское (а далее - и общенемецкое) государство, осуществлявшее экономическую модернизацию, укреплявшее институты власти и стремившееся по мере возможностей решить «рабочий вопрос », действительно отстаивало по преимуществу национальные интересы, постепенно приводя их в равновесие с социальными. И именно прусским государством были заложены основы для гармоничного соединения в политике принципов консерватизма (монархия как воплощение национальной идеи), либерализма (экономические свободы, обеспечившие объединенной Германии мощный экономический рост) и социализма (адресная и взвешенная социальная политика).
Однако отказ германской монархии от дальнейших реформ привел ее к закономерному крушению в ноябре 1918 г . а неспособность либералов (в союзе с социал-демократами находившимися у власти в период Веймарской республики) успешно решить социальный вопрос привел к торжеству национал-социалистов, которые, извратив до предела как консервативную, так и социалистическую идею, надолго похоронили надежды на достижение искомого консервативно-центристского синтеза.
Помимо этого, фон Штейн может с полным основанием рассматриваться как идейный предтеча правого, реформистского крыла германской социал-демократии, к которому принадлежат такие видные фигуры, как Э. Бернштейн , К. Каутский , Ф. Эберт и другие видные деятели этого направления. Его идея сочетания национально-консервативных (в творческом смысле) и социальных начал более чем актуальна для объединенной Европы, которая - вопреки его рекомендациям - сделала акцент на либеральное и социальное начала в ущерб национально-консерватизму.
Однако консервативно-центристский и консервативно-социальный синтез были принципиально невозможны без эволюции в этом направлении представителей германской социалистической (и в том числе марксистской по своему истоку) мысли. Своеобразным «зеркальным близнецом» фон Штейна на «левом» фланге немецкой политики выступил его младший современник Фердинанд Лассаль, биография которого является едва ли не диаметрально противоположной по всем аспектам судьбе основоположника «консервативного социализма».
Фердинанд Лассаль: к социализму через государство
Фердинанд Лассаль — политический деятель и мыслитель, который, пропустив Марксово учение «через себя», сумел предложить альтернативу его «ортодоксальной» версии, и более того - наметить альтернативные стратегии развития рабочего и левого движения еще в XIX веке.
Фердинанд Лассаль (1825–1864) - один из влиятельнейших руководителей рабочего движения 60-х годов ХIХ в. в Германии. Он родился в городе Бреслау (ныне - Вроцлав) в состоятельной еврейской семье. Проявив блестящие и разносторонние способности в гимназии, он далее учился на юриста в Бреславском и Берлинском университетах.
Общественная деятельность многообещающего молодого юриста Лассаля началась в 1846 г. выступлением в качестве адвоката в процессе в защиту графини Гартфельд против произвола ее мужа, влиятельного прусского магната. Процесс тянулся до 1854 г. (с перерывами) и был выигран Лассалем; однако по обвинению в похищении документов (а похитили их в действительности друзья молодого юриста), благодаря которым ему удалось выиграть процесс, он был заключен в тюрьму.
Между тем, адвокатская карьера не удовлетворяла яркой и необузданной натуре молодого интеллектуала-неогегельянца, что побудило его влиться в революционное движение. Так, во время революции 1848 года он руководит подготовкой восстания в Дюссельдорфе. Тогда же Лассаль знакомится с таким же, как он сам, молодым «эмансипе» Карлом Марксом , оказавшим на него большое влияние. К этому же времени относится и участие обоих социалистов в леворадикальной «Новой рейнской газете», где Лассаль проявляет себя как яркий публицист. Однако одной леворадикальной публицистикой деятельность Лассаля не исчерпывалась. Арестованный в конце 1848 г. за свое участие в подготовке восстания, Лассаль был освобожден в мае 1849 г.
Лассаль и его учение – детище своей эпохи, когда в социально-политической жизни Германии все более актуализировался «рабочий вопрос». В 60 – е годы ХIХ в. в Пруссии, в период борьбы либерального бюргерства против полицейской и феодальной реакции в ответ на революцию 1848 года, впервые заявило о себе и рабочее движение Германии. Его очагами стали округа больших индустриальных предприятий в Рейнской области, Саксонии и Силезии. Поскольку рабочие сначала выражали свои требования разрозненно и беспорядочно, их пытались организовать деятели из среды прогрессивной буржуазии. Так, мелкобуржуазный радикал и депутат Шульце-Делич стал разъяснять рабочим значение взаимопомощи и рекомендовал создавать свободные производительные товарищества. Однако эти советы более подходили для мелких мастеров, но не для фабричных и заводских рабочих. Против подобных рекомендаций резко выступил молодой журналист и адвокат Лассаль (изменивший незадолго до этого написание своей фамилии на французский манер после поездки в Париж), едко высмеявший «рецепты» Шульце-Делича рабочим.
Бурная политическая активность не стала между тем препятствием для философской рефлексии и литературного творчества. Помимо политической деятельности, Лассаль проявил себя как философ («Учение Гераклита Темного из Эфеса» (1858), правовед («Система приобретенных прав» (1861) и поэт (трагедия «Генрих фон Зиккинген», посвященная одной из трагических и величественных фигур эпохи Реформации в Германии).
Но главный труд Лассаля, в котором изложены его основные политико-правовые воззрения - «Программа работников » (русский перевод - 1920).
Однако рамки «буржуазной оппозиционности» и «прогрессивности» изначально оказались для Лассаля слишком тесными, не отвечающими масштабу событий, которые ожидали переживавших мощный общественный подъем Пруссию и Германию.
В 1862 г. Лассаль выступил против весьма умеренной политики прогрессивной партии по отношению к канцлеру Бисмарку, требуя более решительного давления на правительство. Однако это требование не встретило сочувствия со стороны либеральной буржуазии. И тогда Лассаль покидает ряды прогрессистов и решает обратиться к рабочим. И очень быстро оказывается одним из самых ярких пропагандистов учения Маркса, превосходя в популярности самого автора революционного учения.
Одновременно у самого Лассаля проявились серьезные теоретические расхождения с Марксом. Так, он не хотел звать рабочий класс к насильственной коммунистической революции, не верил в ее успех и не желал повторения «ужасов июньских дней» (жестокого подавления восстания парижского пролетариата в 1848 г.). Кроме того, значительно отличались от марксистских взгляды Лассаля на сущность и природу государства, которое он толковал скорее в духе Фихте и Гегеля. Поддержав «историческую миссию» прусской монархии в деле объединения Германии, Лассаль еще дальше отошел от своего старшего товарища. Наконец, между лассальяцами и марксистами существовали расхождения по вопросу об отношении к всеобщему избирательному праву, которое сам Маркс полагал «мелкобуржуазной утопией».
Между тем, как политический организатор Лассаль снова обходит Маркса и его единомышленников. В 1863 г. он разворачивает свою политическую программу в «Гласном ответе » - письме Лейпцигскому рабочему комитету, задачей которого был созыв общегерманского рабочего конгресса. В этом письме Лассаль выдвигает проект создания самостоятельной рабочей партии. Эта партия, по его замыслу, должна была отделиться от прогрессистов, за которыми рабочие до этого шли. Лассаль считал, что политической программой рабочих должно было стать завоевание всеобщего избирательного права, которое бы позволило добиться от властей проведения ряда необходимых реформ.
В результате, под влиянием Лассаля на рабочем конгрессе в Лейпциге в мае 1863 г. был создан Всеобщий германский рабочий союз, президентом которого на 5 лет с практически диктаторскими полномочиями избрали самого Лассаля.
Фердинанд Лассаль
Рост числа членов Всеобщего германского рабочего союза (1863–1875 гг.), в первое время чрезвычайно бурный, особенно в Рейнской области, оказался, однако, не столь масштабным, как этого хотелось Лассалю: значительная часть рабочих все еще шла за прогрессистами. Стремясь исправить ситуацию, Лассаль вступил в переговоры с Бисмарком, обещая ему поддержку рабочих при условии, если Бисмарк введет всеобщее избирательное право (что он и сделал в 1871 г. в обмен на поддержку депутатами - лассальянцами инкорпорации в Пруссию Шлезвиг-Гольштейна). В переписке с Бисмарком Лассаль рассуждает даже о возможности поддержки рабочим классом монархии, если бы она встала на подлинно революционный и национальный путь «и превратилась бы из монархии привилегированных сословий в социальную и революционную монархию ». Однако реализация этих планов была сорвана неожиданной гибелью Лассаля: 13 августа 1864 года неуемный романтик был смертельно ранен на дуэли румынским дворянином, оспаривавшим у него невесту.
Но главная цель бурной деятельности Лассаля была все же достигнута: «железный канцлер» даровал стране и всеобщее избирательное право, и трудовое законодательство . Однако в 1878 г. Бисмарк прекратил политическую игру, введя «исключительный закон против социалистов»: ибо борьбу против либералов он уже выиграл, и последние были ему уже не нужны как союзники; этот рудимент «военно-полицейской» монархии сохранился вплоть до 1890 г.
После смерти Лассаля рабочее движение Германии развивалось под сильным влиянием лассальянских идей, воплощенных в программе «Всеобщего германского рабочего союза», который представлял собой мощную силу. В то же время часть рабочих отвергла линию Лассаля и создала самостоятельную рабочую партию (оппозиционную Бисмарку Свободную народную партию - во главе с тяготевшим к марксизму саксонским мастером-токарем Августом Бебелем ). Но влияние наследия Лассаля было еще сильным - под воздействием лассальянства первая общегерманская рабочая партия, созданная в городе Эйзенахе в 1869 г. («эйзенахцы»), взяла наименование «социал-демократическая», а также включила в свою программу пункт о государственной помощи производственным товариществам и назвала свою газету «Народное государство».
В этот же период времени Всеобщий германский рабочий союз во главе с такими лидерами, как Швейцер, Фрицше, Гезенклевер и др. проводили линию на поддержку объединения Германии. Бывший друг Лассаля Л. Бухер стал секретарем Бисмарка и работал над проектом закона о социальном страховании. Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. лассальянец Швейцер звал рабочие массы сражаться во имя торжества «истинно немецкого духа», а другие лассальянцы - члены Северо-германского рейхстага - голосовали за военные кредиты.
В 1875 г. «Социал-демократическая рабочая партия Германии », руководство которой (А. Бебель и В. Либкнехт) стояло на позициях марксизма, договорилось об объединении со Всеобщим германским рабочим союзом» на съезде в городе Гота. Подготовленная к съезду «Готская» программа, наряду с традиционными марксистскими положениями, содержала также целый ряд идей Лассаля (например, идею создания производственных ассоциаций под патронажем государства), за что была подвергнута Марксом уничтожающей критике в работе «Критика Готской программы ».
Несмотря на эту критику, лассальянская линия прочно утвердилась в мировоззрении германской социал-демократии . Так, ревизионизм, провозглашенный в конце 1890-х годов ХIХ в. Эдуардом Бернштейном , также предполагал переход от идей революционной к методам мирной парламентской борьбы и мирного же перехода к социализму («Цель - ничто, движение - все »). Следуя национал-патриотической линии Лассаля, лидеры правого крыла СДПГ (Ф. Эберт, Ф. Шейдеман, Г. Бауэр и др.), с началом Первой мировой войны голосовали в рейхстаге за военные кредиты и поддержку воюющего правительства; в то время как левые социал-демократы (во главе с К.Либкнехтом, Р.Люксембург и К.Цеткин) оставались на позициях пацифизма и интернационализма.
По окончании Первой мировой войны правое крыло германской социал-демократии, обосновывая свой национал-патриотизм и отказ от революции, провозгласила знаменитый лозунг «Назад к Лассалю! ». Весьма близка по духу к лассальянству была и составленная в 1891 году Карлом Каутским «Эрфуртская программа», в которой не было понятия «диктатура пролетариата» и ориентации на революционную борьбу. В итоге, Лассаль в германской социал-демократии постепенно «съел» Маркса, что по праву позволяет ему считаться одним из идейных предтеч правого крыла германской социал-демократии и идейной платформы современной СДПГ.
Однако этим фактом значение Лассаля для развития левой политической мысли, безусловно, не исчерпывается.
В чем же состояла принципиальная новизна взглядов «немарксистского» социалиста Лассаля?
Согласно его исходному тезису, организующим и объединяющим началом общества на протяжении всей истории выступает государство. Здесь содержится существенный вызов «антигосударственной» политической философии Маркса. Государство, по Лассалю, представляет собой надклассовый институт или учреждение, осуществляющий «воспитание и развитие человеческого духа к свободе ». Как уже отмечалось, в случае Лассаля это была не столько утопия в духе Гегеля, сколько реальное отражение роли государства в истории Германии в 1870–80-ые годы;
При этом современное Лассалю общество, с его точки зрения, перестало соответствовать своей цели и сущности своей цели и сущности, поскольку буржуазия подчинила государство «грубой материи денег ». При помощи имущественного ценза на выборах она фактически превратила государство в своего слугу, охранника, «ночного сторожа».
В то же время, по убеждению Лассаля, реформированное государство способно привести рабочий класс к социализму через субсидируемые им «производственные ассоциации», гарантирующие рабочим «полный продукт труда» вместо борьбы за «частичное улучшение экономического положения». В связи с этим необходим отказ от революции и замена ее мирной борьбой на основе всеобщего избирательного права, а также признание приоритета интересов нации перед интересами рабочего класса («Государство принадлежит вам - потому что из вас оно и состоит. Государство - это вы, великая ассоциация беднейших классов »).
Все перечисленные идеи дали мощные всходы в политической мысли, несмотря на столь раннюю смерть самого Лассаля. Ибо как идейную платформу современной социал-демократии, так и современную концепцию социализма сегодня сложно представить свободными от влияния лассальянского наследия.
Собственно, что можно инкриминировать хорошо забытому сегодня Лассалю с высоты прошедших лет и революционных потрясений прошлого века
? Альянс с Бисмарком против либералов-прогрессистов, явившийся основанием для обвинений в предательстве интересов трудящихся? Но благодаря этой лассалевской «измене» ненадежным и косным, опасавшимся всякой «чрезмерной новизны» либералам рабочие Германии получили избирательное право и трудовое законодательство, что было настоящим успехом в условиях бюрократически-милитаристской и «глубоко реакционной» прусской (впоследствии германской) монархии.
Среди «методологических ошибок» Лассаля также часто упоминают рассмотрение им государства как «надклассового института» (вполне в духе философии Гегеля), что в конце концов склонило его самого и его единомышленников к своеобразному «прусскому патриотизму». Однако последнее обстоятельство отражало объективную реальность Германии середины ХIХ в., ибо прусский (а вскоре и немецкий) рабочий, в отличие от описанного Марксом в «Капитале» английского, не чувствовал отчуждения от промышленного труда, ибо действительно испытывал национально-патриотический подъем вследствие успехов своей укрепляющейся страны (что, естественно, потребовало синтеза левой идеи с национальной).
Чем же ценен для нас Лассаль в контексте несостоявшегося становления консервативного центризма?
Во-первых, органичным сочетанием левой идеи и патриотизма - ведь именно раскол между рабочим движением и национальной идеей, произошедший во многих странах Европы (когда выразители национальной идеи отказались от всякой социальности, а левые - и прежде всего коммунисты - от патриотизма как идеологии «реакционных классов»), привел, в итоге, к ситуации «европейской гражданской войны» и торжеству национальной и социальной идей в их искаженной форме - фашизму и национал-социализму.
Во-вторых, Лассаль (наряду с одним из идейных отцов «консервативного социализма» ХIХ в. Лоренцем фон Штейном) одним из первых попытался примирить рабочее движение и государство, делая ставку не на его разрушение, а на эволюционное изменение его природы в пользу большинства, предвосхищая не только эволюционную стратегию социал-демократии, сформулированую в знаменитой максиме Бернштейна («Цель ничто - движение все»), но и современные концепции «гуманистического и эволюционного социализма».
Тем самым ему удалось пройти между Сциллой леворадикального антигосударственного нигилизма и Харибдой тоталитарного этатистского социализма, столь сильно скомпрометировавшего левую идею в ХХ веке.
В-третьих, стремление Лассаля сочетать в своей доктрине элементы различных идеологем, перешагивая рамки идеологических догм (что Маркс и его единомышленники называли «эклектизмом»), позволили достигнуть необходимого в современную ему эпоху идейного синтеза и избежать искусов «экономизма», тоталитарного этатизма и разрушительного левацкого ультрадикализма, каждый из которых сам по себе был способен завести левое движение в тупик.
В-четвертых, именно политическая гибкость Лассаля, умение мыслить «поверх классовых барьеров» и готовность идти на неожиданные политические союзы (чего стоит один его альянс с «железным канцлером» Бисмарком) оказались весьма перспективными и в его эпоху, и особенно в ХХ веке, когда именно такой подход позволял левым добиться гражданского мира в сложных и многосоставных обществах.
История, как известно, не терпит сослагательного наклонения. Однако если предположить, что в основу немецкой политической идеологии начала ХХ века был бы положен синтез идей в духе «государственного социализма» Л. фон Штейна с идеей «социализма через государство» Ф. Лассаля, Германии, вполне возможно, удалось бы преодолеть поляризацию политического дискурса и общую радикализацию германской политики в 20-30-е годы прошлого века (с возникновением вполне реальной угрозы гражданской войны). И в силу этого — избежать неадекватного синтеза «левой» и «правой» идей в рамках идеологии национал-социализма, принесшей неисчислимые бедствия самой Германии, Европе и всему миру.
Известным образом, некоторое подобие гипотетического «штейновско-лассальянского» синтеза (без глубокой рефлексии и перспективы) возникло в послевоенной Западной Германии, когда центристские по духу ХДС-ХСС и СДПГ стали полюсами политической системы, совместно участвуя в создании институтов социального государства и социально ориентированной рыночной экономики. Однако созданная в ФРГ система претерпела весьма глубокие и существенные трансформации после объединения Германии в 1990-м году. Современные трансформации германского общества, его политической и социально-экономической систем требуют, на взгляд автора, глубокой и основательной рефлексии наследия «консервативного социализма» и «левого консерватизма», способного предложить конструктивные ориентиры в деле решения современных германских проблем внутреннего развития – от преодоления кризиса социального государства до нового истолкования национальной идентичности.