Наука сражается первой. Будни нии ва мто

28 февраля в Культурном центре ВС РФ Военно-научным комитетом Вооруженных Сил (ВНК) совместно с научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба была проведена военно-историческая конференция, посвященная 250-летию Генерального штаба ВС РФ.

Руководил работой конференции заместитель начальника Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации генерал-полковник О.Л. Салюков. Участие в конференции приняли представители Генерального штаба, центральных органов военного управления, высших военных учебных заведений, научно-исследовательских организаций.

Перед участниками выступили: заместитель начальника ВАГШ ВС РФ по учебной работе вице-адмирал В.Н. Мардусин («Генеральный штаб в системе военной организации России»); исполняющий обязанности председателя Военно-научного комитета ВС РФ полковник О.Б. Гузенко («Ведущая роль Генерального штаба в строительстве и развитии Вооруженных Сил»); Президент Академии военных наук генерал-армии М.А. Гареев («Генеральный штаб накануне и в годы Великой Отечественной войны»); представитель Главного управления ГШ («Роль военной разведки в деятельности Генерального штаба на различных исторических этапах»); представитель ВНК («Генеральный штаб и развитие военно-научного комплекса»); председатель Комитета ветеранов ГШ генерал-полковник А.С. Скворцов («Традиции офицеров Генерального штаба – опыт формирования и развития»); начальник управления регистрации и архивных фондов ФСБ России генерал-лейтенант В.С. Христофоров («Взаимодействие органов разведки и контрразведки НКВД и Генерального штаба в годы Великой Отечественной войны»); ветеран Генштаба генерал-майор А.С. Музыченко («Планирование – основа успеха операции»).

Выступающие затронули и проблемы современной российской армии. Так, М.А. Гареев отметил, что команда Генштаба создается в течение 10 – 15 лет. За два – три года невозможно стать генштабистом, а потому ротация офицеров и генералов должна быть максимально обоснованной. Согласился с необходимостью осторожности в ротации офицерских кадров и генерал-полковник А.С. Скворцов. Некоторой коррекции требует отношение к военной разведке: «разведчик, – по мнению Махмута Ахметовича, – должен иметь опыт прохождения службы в войсках, значить их задачи и возможности, непосредственно участвовать в принятии командирского решения... Без этого невозможен полноценный анализ разведывательной информации».

Однако самым страшным, позором, на взгляд генерала армии М.А. Гареева, является то обстоятельство, что современные российские офицеры не читают. «Такие издания как «Военная мысль» и «Военно-исторический журнал» практически недоступны для офицеров», – добавил генерал-полковник А.С. Скворцов. Безусловно, это не позволяет рассчитывать на высокий интеллектуальный уровень офицерского состава, что традиционно для офицеров-генштабистов. Не случаен поэтому и вывод представителя ВНК от том, что «военно-научный комплекс России в ближайшие годы будет не способен эффективно решать стоящие перед ним задачи».

При этом, на наш взгляд, недостаточно верно взятое ВНК перспективное направление, в соответствии с которым военная наука все больше должна становится военно-технической наукой. Симптоматично в этой связи и решение о придании Академии военных наук статуса государственной. В целом же все это только подтверждают неутешительный диагноз состоянию кадровой военной науки в России, о чем «Наука. Общества. Оборона» писала ранее .

Подводя итоги конференции, заместитель начальника Генерального штаба генерал-полковник О.Л. Салюков отметил важность не бояться в ходе подобных мероприятий высказывать свое мнение. При этом принимаемые решения должны быть тщательно просчитаны и продуманы, но а выполняться – без задержек и проволочек.

УТВЕРЖДАЮ

СОГЛАСОВАНО

Начальник вооружения ВС РФ –

заместитель Министра обороны РФ

В. Поповкин

«___»__________________2008г.

Директор Департамента промышленности обычных вооружений, боеприпасов и спецхимии

Минпромторга России

А. Потапов

ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКОЕ ЗАДАНИЕ

НА ОПЫТНО-КОНСТРУКТОРСКУЮ РАБОТУ

№ ТК-2246-2008

«Разработка комплекта боевой экипировки второго поколения для военнослужащих различных специальностей

Вооруженных Сил Российской Федерации»

шифр «Бармица-Н2»

ЛИСТ СОГЛАСОВАНИЯ ТТЗ НА ОКР «БАРМИЦА-Н2»

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник Управления начальника вооружения ВС РФ – заместитель начальника вооружения ВС РФ

Д. Бензорук

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник ГРАУ МО РФ

Начальник 11 управления МО РФ

А. Устинкин

О. Чикирёв

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

Первый заместитель ГК СВ

Председатель ВНК ГШ ВС РФ

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник штаба ВДВ

Н. Игнатов

ВрИД начальника УПМИ и СП

Исх. УПМИ и СП № 000/5/3771 от

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник центрального вещевого управления МО РФ А. Кривоуз

Председатель ВНК ГВМУ

В. Бояринцев

Исх. ЦВУ № 000/7/999

Исх. ГВМУ № 000/7/7115 от

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник центрального продовольственного управления МО РФ Ю. Бурдюг

Начальник Береговых войск ВМФ

И. Старчеус

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

Председатель ВНК ВДВ

А. Морозов

начальника ФГУ 3 ЦНИИ МО РФ А. Гвоздев

ВДВ № 000/23/1-70 от

«СОГЛАСОВАНО»

ВрИО начальника УРОЗ АСУ

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

Председатель ВНК СВ

Начальник ФГУ 22 ЦНИИ МО РФ

В. Терещенко

А. Борисов Исх. №21/3334

«___»_____________2008 г.

«СОГЛАСОВАНО»

ВрИО командира в/ч 52684-Н

В. Максимов

Председатель ВНК войск РХБЗ

С. Никитаев

Исх. УНИВ № 000/4608 от

«СОГЛАСОВАНО»

Заместитель начальника Центра специальной техники ФСБ РФ

ВрИО начальника ГУ НПО «СТ и С» МВД РФ

Исх. ЦСТ ФСБ № 16/13-4828 от

«СОГЛАСОВАНО»

ВрИД директора Департамента тыла и вооружения МЧС РФ

С. Диденко

Первый заместитель директора ФСИН РФ

Э. Петрухин

Исх. МЧС № 8-3-5238 от

«СОГЛАСОВАНО»

Исх. ФСО №9/5/В-3100

Исх. ФСКН № 10/2/2-36-84

«СОГЛАСОВАНО»

Начальник Управления МТО ФСБ России В. Кубаев

Начальник 8 управления ГШ МО РФ ФСБ № 23/1/1-2064 06 » ноября 2008 14 » ноября 2008 г.

1 НАИМЕНОВАНИЕ, ШИФР ОКР, ОСНОВАНИЕ, ИСПОЛНИТЕЛЬ И СРОКИ ВЫПОЛНЕНИЯ ОКР

1.1 Наименование, шифр ОКР

Наименование ОКР - «Разработка комплекта боевой экипировки второго поколения для военнослужащих различных специальностей Вооруженных Сил Российской Федерации».

Шифр ОКР - «Бармица-Н2».

1.2 Основание для выполнения ОКР

Государственный оборонный заказ на 2009 год, Государственная Программа Вооружения до 2015г., и Постановление Правительства РФ № ____________________________.

Исполнители ОКР

Головной исполнитель - определяется в результате конкурса.

К выполнению ОКР головным исполнителем могут привлекаться другие организации МО и промышленности по согласованию с Заказчиком.

1.4 Сроки выполнения ОКР

Начало-январь 2009 г.

2 ЦЕЛЬ ВЫПОЛНЕНИЯ ОКР, НАИМЕНОВАНИЕ И ИНДЕКС ИЗДЕЛИЯ

2.1 Цель выполнения ОКР

Целью выполнения ОКР является:

Разработка единого унифицированного комплекта боевой экипировки второго поколения (КБЭ-2) военнослужащих ВС РФ;

Повышение боевой эффективности подразделений с учетом форм и способов ведения боевых действий в период до 2025 г. и перехода к новому облику ВС РФ;

КБЭ-2 создается в качестве базового комплекта с модификациями (комплектациями для различных ВУС);

Использование научно-технологического задела организаций промышленности в области создания как отдельных элементов экипировки, так и комплекта экипировки в целом;

Повышение эргономических и физико-гигиенических параметров комплекта экипировки в целом.

КБЭ-2 разрабатывается взамен принятых на снабжение элементов КБИЭ «Бармица-М1» для использования военнослужащими ВС РФ всех военно-учетных специальностей Сухопутных, Воздушно-десантных войск, Береговых войск ВМФ и подразделений специального назначения.

2.2 Наименование и индекс изделия

Комплект боевой экипировки второго поколения для военнослужащих ВС РФ.

Индекс изделия – 6Б44.

3 ТАКТИКО-ТЕХНИЧЕСКИЕ ТРЕБОВАНИЯ К ИЗДЕЛИЮ

3.1 Состав изделия

3.1.1 В рамках ОКР «Бармица-Н2» разрабатываются комплекты боевой экипировки для всех воинских специальностей следующих родов войск и специальных войск Сухопутных войск и Воздушно-десантных войск:

мотострелковые войска;

танковые войска;

ракетные войска и артиллерия;

войска ПВО;

войска связи;

войска РЭБ;

инженерные войска;

войска РХБ защиты;

разведывательные подразделения;

подразделения специального назначения,

а также частей и подразделений ВВС, РВСН, 12 ГУ МО, КВ, Береговых войск ВМФ, частей технического и тылового обеспечения и т. д. в соответствии с нормами снабжения.

Перечень воинских специальностей и количество специалистов по каждой специальности утверждается Заказчиком на этапе эскизного проекта с учетом унификации комплектов по функциональным обязанностям и требований нормативной правовой базы Минобороны России.

Комплект боевой экипировки подразделяется на комплект боевой индивидуальной экипировки и групповой комплект боевой экипировки.

Комплект боевой индивидуальной экипировки для каждой военно-учетной специальности в свою очередь подразделяется на базовый комплект боевой индивидуальный экипировки (единый для всех военно-учетных специальностей) и специальные комплекты боевой индивидуальной экипировки (для выполнения функциональных обязанностей по своим военно-учетным специальностям).

Групповой комплект боевой экипировки разрабатывается из расчета на роту (батарею).

3.1.2 КБЭ-2 структурно в свой состав включает следующие системы: поражения, защиты, управления, жизнеобеспечения (в том числе специальное снаряжение), энергообеспечения.

3.1.2.1 Система поражения должна представлять собой:

3.1.2.5 Система энергообеспечения должна включать унифицированные средства, обеспечивающие надежное автономное энергообеспечение электронных систем и приборных средств при выполнении военнослужащим боевых задач, проверку работоспособности и правильности функционирования потребителей электроэнергии.

3.2 Требования назначения

3.2.1 Состав разрабатываемых комплектов экипировки должен основываться на результатах НИР «Бармица-2». При этом, номенклатурный ряд элементов КБЭ-2 формируется с учетом результатов НИОКР по данной тематике, а также путем отбора наиболее перспективных и максимально унифицированных образцов, принятых на вооружение (снабжение) в ВС РФ. Состав и номенклатура КБЭ-2 должны согласовываться с соответствующими заказывающими управлениями МО РФ и утверждаться заказчиком на этапе эскизного проекта.

Заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант Игорь Макушев доложил о мерах по совершенствованию военно-научного комплекса Вооруженных Сил

Председатель Военно-научного комитета Вооруженных Сил Российской Федерации - заместитель начальника Генерального штаба ВС РФ генерал-лейтенант Игорь Макушев доложил на Коллегии Минобороны России о мерах по совершенствованию военно-научного комплекса (ВНК) Вооруженных Сил.

По его словам, военно-научный комплекс Вооруженных Сил Российской Федерации включает в себя 18 институтов, более 20 вузов и сеть научных комитетов органов военного управления. Руководство военной наукой осуществляет Генеральный штаб.

За прошедшие три года уточнена структура военно-научного комплекса. Сформировано три института и семь крупных научных подразделений в составе вузов, установлены нормы численности основных подразделений, увеличена доля должностей старших научных сотрудников.

Кроме того, создано четыре новые научные роты в Костроме, Тамбове, Сергиевом Посаде и Санкт-Петербурге. Они комплектуются выпускниками ведущих региональных вузов. Также реализованы меры по наращиванию научного потенциала и снижению среднего возраста ученых. Целевая подготовка научных кадров для институтов организована в военных академиях. Обеспечено назначение в НИИ военнослужащих научных рот. Учрежден ежегодный конкурс «Лучший молодой ученый».

«Организация научной работы приведена в соответствие с современной структурой Вооруженных Сил. Уточнен порядок военно-научного сопровождения научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ гособоронзаказа, состав и задачи Научно-технического совета Министерства обороны», — отметил генерал-лейтенант Игорь Макушев.

Кроме того, он подробно отметил результаты конгрессно-выставочных мероприятий, проводимых Министерством обороны Российской Федерации.

«В рамках научно-деловой программы выставок и форумов проходит обсуждение актуальных вопросов взаимодействия с предприятиями оборонно-промышленного комплекса, организациями высшей школы и институтами Российской академии наук. Одним из результатов этой работы стало заключение в 2014 и 2015 годах ряда соглашений о сотрудничестве с ведущими организациями фундаментальной науки о проведении совместных исследований в передовых направлениях», — подчеркнул замначальника Генштаба Вооруженных Сил России.

Он также заявил, что принятые меры позволили создать основу для дальнейшего развития военно-научного комплекса. Так, результативность научной работы по сравнению с началом 2014 года повысилась почти на 20 %, а научный потенциал институтов возрос на 18 %.

Генерал-лейтенант Игорь Макушев также отметил, что в составе научных организаций сформированы новые управления и отделы для проработки перспективных научных направлений. Увеличен научный потенциал военно-научного комплекса. Доля докторов и кандидатов наук, в сравнении с 2014 годом, возросла более чем на 30 %.

При непосредственном участии организаций военно-научного комплекса решен ряд важнейших задач Вооруженных Сил. В частности, научные организации и вузы принимают активное участие в апробации новейших образцов ВВСТ в реальных условиях. Данная работа проводится под непосредственным руководством ВНК ВС РФ на регулярной основе.

Это позволило выявлять недостатки современных и перспективных образцов, организовать их доработку для принятия на вооружение.

По словам генерал-лейтенанта Игоря Макушева, с передачей с 2016 года в Генеральный штаб полномочий по управлению правами на результаты интеллектуальной деятельности институты и вузы принимают участие в экспертизах и инвентаризациях результатов научных разработок.

В 2016 году организована экспертиза более 2,5 тыс. результатов исследований, подлежащих правовой охране.

Это обеспечивает своевременное выявление, учет и охрану результатов интеллектуальной деятельности, применяемых в перспективном вооружении, до начала его серийного производства.

В целях реализации в Вооруженных Силах передовых информационных технологий в конце 2016 года на территории города Иннополис (Республика Татарстан) сформирован научно-исследовательский центр.

В 2017 году планируется подготовить и привлечь для работы в институтах более 300 докторов и кандидатов наук, повысить долю современной лабораторно-экспериментальной базы в НИИ, организовать строительство и реконструкцию свыше100 объектов исследовательской инфраструктуры.

В завершение доклада генерал-лейтенант Игорь Макушев отметил, что мероприятия по развитию военно-научного комплекса выполняются в соответствии с решениями, принятыми Министром обороны Российской Федерации.

Предпосылки к зарождению военно-научных органов в России появляются с образованием в русской армии Генерального штаба 30 января 1763 г. Фактически императрицей Екатериной II был создан военный орган, способный осуществлять единое, централизованное управление вооруженными силами государства.

При нем появились первые военные библиотеки и архивы. В них хранились исторические документы — описания хода сражений, планы и карты с диспозицией войск. На основе этих материалов разрабатывались инструкции и артикулы по обучению войск для действий на поле боя.

В дальнейшем большое значение для создания военно-научных органов оказало образование 8 сентября 1802 г. Военного министерства России. Всего через 10 лет, 27 января 1812 г., впервые в военной истории нашей страны при этом ведомстве был создан Военный ученый комитет (ВУК). В его состав вошли шесть непременных членов (двое — по части квартирмейстерской, двое — по части артиллерийской и еще двое - по части инженерной), а также почетные члены и члены-корреспонденты из России и других стран.

Согласно Уставу первый ВУК выполнял следующие задачи:

—собирал «все новые издаваемые лучшие сочинения о воинском искусстве и разных частях, к нему принадлежащих», назначал «лучшие и полезнейшие из них к переводу на Российский язык»;

—рассматривал «проекты и предложения по ученой воинской части и представлял о них мнения свои Военному Министру»;

—издавал Военный журнал, производил экзамены всем чиновникам, «вступающим в ученые корпусы Военного Департамента»;

—участвовал в надзоре за всеми «учеными заведениями по Квартирмейстерской, Инженерной и Артиллерийской части...».

Цель учреждения ВУК заключалась в «усовершенствовании ученой части военного искусства и в распространении военно-научных сведений в войсках». Можно сказать, что она актуальна и в настоящее время. В своей истории Комитет неоднократно менял имя и структуру, но направление деятельности — научное — оставалось неизменным.

Во второй половине XIX века созданный еще Екатериной ВУК прекратил существование. На смену ему пришел Совещательный комитет, который позже был переименован в Военный ученый комитет Главного штаба. В зону ответственности этого органа входила ученая деятельность Генштаба, корпус военных топографов, а также образование в армии и военные архивы.

Кроме того, Комитет занимался распределением денежных субсидий на издание военно-исторических работ. К примеру, Военным ученым комитетом были изданы такие крупные военно-теоретические работы, как «Северная война. Документы 1705-1708 гг.», «Письма и бумаги А.В. Суворова, Г.А. Потемкина и П.А. Румянцева 1787-1789 гг.». Глубоко изучались петровское военное наследие, шведские войны, война 1812 г. В 1878 г. при Военном ученом комитете была создана военно-историческая комиссия для описания русско-турецкой войны 1877-1878 гг.

В 1900 г. ВУК был расформирован. В начале XX века его функции исполняли Комитет Главного штаба, Комитет по образованию войск, Комитет Генерального штаба. Эти органы имели широкие полномочия и были способны руководить разработкой фундаментальных трудов по военной стратегии, тактике и военной истории. В них трудились видные российские военные ученые, которые создали многочисленные военно-теоретические и военно-исторические труды, актуальные до настоящего времени.

Большевики, пришедшие к власти в результате Октябрьской революции 1917 г., придавали военным наукам огромное значение. 10 февраля 1925 г. приказом Реввоенсовета РККА было сформировано Управление по исследованию и использованию опыта войск. Под его руководством велась военно-историческая, военно-научная и уставная работа в Красной Армии.

Позже, в годы Великой Отечественной войны, на базе отделения оперативной подготовки Генштаба создается Отдел по использованию опыта войны. В его задачи входило изучение и обобщение боевого опыта; разработка общевойсковых наставлений и инструкций по ведению боя; подготовка приказов, директивных указаний НКО и ГШ по использованию опыта войны; описание операций Великой Отечественной войны для «Сборника материалов по изучению опыта войны».

После Победы исследованием исторического опыта и разработкой военно-теоретических проблем при Генштабе занимались Управление по использованию опыта войны, Военно-исторический отдел, Архив Генерального штаба и Архив Красной Армии.

Именно эти органы составили основу для образования в 1953 г. Военно-научного управления Генерального штаба. Оно просуществовало четверть века, было расформировано и вновь создано уже в 1985 г. За 70 лет своей истории (1925-1995 гг.) военно-научные органы претерпели около 40 изменений.

25 октября 1999 г. был сформирован Военно-научный комитет Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации. Ровно через 10 лет директивой Министра обороны Российской Федерации от 8 сентября 2009 г. на его основе был создан Военно-научный комитет Вооруженных Сил Российской Федерации.

В настоящий момент ВНК ВС РФ - это орган управления военной наукой, который непосредственно подчиняется начальнику Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации — первому заместителю Министра обороны Российской Федерации.

Военно-научный комитет (ВНК) Вооруженных Сил Российской Федерации предназначен для решения задач научного обоснования перспективных направлений строительства, развития, подготовки, применения и обеспечения Вооруженных Сил Российской Федерации в реальных и прогнозируемых условиях военно-политической, экономической и демографической обстановки.

Основные задачи:

опережающее развитие теории строительства, подготовки и применения Вооруженных Сил, исследование условий и выработка рекомендаций по совершенствованию их структуры, совершенствованию форм и способов боевого применения группировок войск, развитию вооружения и военной техники, исследованию других наиболее актуальных вопросов;
совершенствование системы планирования научных исследований и координации деятельности научно-исследовательских организаций и вузов Министерства обороны Российской Федерации, научных организаций РАН, других министерств и ведомств, ведущих исследования по оборонной тематике;
совершенствование военно-научного комплекса Вооруженных Сил, его состава, структуры и штатной численности, с учетом существующих потребностей, укрепление нормативной правовой базы, определяющей условия и порядок функционирования комплекса;
развитие моделирующей и лабораторно-экспериментальной базы, дальнейшая автоматизация процессов проведения исследований, в том числе системы информационного обеспечения;
руководство военно-исторической работой, научно-информационной и издательской деятельностью в Вооруженных Силах;
организация и координация военно-научного сотрудничества с иностранными государствами.

В число научных рот необходимо включить и подразделение, которое займется вопросами военной истории. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ

Несмотря на все изменения в характере и содержании современных военных конфликтов, внутренней и внешней политики государств, война по-прежнему - это продолжение политики, а история – политика, опрокинутая в прошлое. В этой связи военно-историческая наука занимает особое место среди наук. С одной стороны, она наиболее подвержена политической конъюнктуре, с другой – объективно имеет важнейшие задачи в обеспечении военной, общественной и государственной безопасности. Безусловно, для России, имеющей богатейшие опыт и традиции в области защиты Отечества, состояние военно-исторической науки имеет принципиальное значение.

6 апреля 2016 года указом президента России в целях популяризации российской истории в нашей стране и за рубежом, сохранения исторического наследия и традиций народов России, поддержки программ исторического просвещения создан фонд «История Отечества». Имущество фонда формируется за счет бюджетных ассигнований федерального бюджета, добровольных имущественных взносов и пожертвований, а также иных источников.

Очевидно, что данное решение как никогда актуально, а патриотическая позиция руководства страны по этой проблеме поддерживается подавляющим большинством российских граждан. Вместе с тем возникает вопрос: если все больше и больше нужно привлекать иные источники финансирования, может быть, недостаточно эффективно работают организации, которые функционируют за счет федерального бюджета?

Не пора ли более требовательно спросить с руководителей тех научно-исследовательских структур, которые неэффективно расходуют значительные государственные средства и вольно или невольно способствуют утрате научного профиля и перспектив развития подчиненных им организаций?

ПРОБЛЕМА МИНОБОРОНЫ

На фоне стремительно развивающихся в последнее время общественных инициатив по изучению отечественной военной истории, парадоксально смотрится кризисная ситуация с военно-исторической наукой и работой в Министерстве обороны – ведомстве, чей общественный авторитет в последние годы заметно и заслуженно вырос.

Памятная доска маршалу Маннергейму – одному из руководителей осады Ленинграда – была открыта в торжественной обстановке, но после возмущения общественности тихо демонтирована. Фото с сайта www.mkrf.ru

Истоки этого кризиса имеют давнее прошлое и относятся к началу 1990-х годов, когда «прежняя идеологическая система оказалась разрушенной», а новая еще не сложилась. Фактически были преданы забвению многие духовные ценности и традиции многовековой российской истории. Богатейший военно-исторический опыт нашей страны, ее армии и флота, несущий в себе громадный созидательный потенциал, должным образом не использовался. На совещании военных историков, проводившемся в 1991 году по указанию начальника Генерального штаба (отметим, что на тот момент подобных мероприятий не было уже десять лет), его участники признали, что в Вооруженных силах нет единой системы военно-исторических органов и это является одной из главных причин низкой эффективности военно-исторической работы. В докладе заместителя начальника Генерального штаба генерал-полковника Анатолия Клейменова отмечались слабое знание личным составом армии и флота военной истории России, невысокое качество военно-исторических исследований и их недостаточная практическая ценность, формализм в преподавании военно-исторических дисциплин.

Недопонимание важности военной истории в процессе формирования личности защитника Отечества в конце ХХ – начале ХХI века подтверждается анализом бюджета учебного времени, выделяемого на изучение военной истории в образовательных заведениях Минобороны. Постоянное его сокращение – явная ошибка, имевшая своими последствиями заметное снижение профессионального и общекультурного уровня военнослужащих.

А ведь в первые послевоенные годы военно-историческая наука достигла значительных высот. Объясняется это тем, что после Великой Отечественной войны необходимо было описать и проанализировать важнейшие ее события, оценить полученный опыт, сделать выводы. В военных училищах на изучение военной истории отводилось до 150 часов, а в академиях – до 366, что составляло соответственно 3,5% и 8,5% общего объема учебного времени. В последующем удельный вес курса военной истории постепенно сократился в три раза, до 2–4% учебного времени в академиях и 1% в училищах. Отчасти это объяснялось объективными потребностями изучения новых военных дисциплин.

Если в Российской империи при двухуровневой системе подготовки за пять лет офицер изучал военную историю более 600 часов (120 ч./уч. год), в Советском Союзе в первое послевоенное десятилетие при трехуровневой системе подготовки за восемь лет около 800 часов (100 ч./уч. год) и в 1985–1990 годы – 330 часов (37 ч./уч. год), то в Российской Федерации за девять лет подготовки военная история изучается лишь 220 часов (25 ч./уч. год). Налицо – недооценка важности изучения военной истории, ее роли в подготовке командного состава и научно-педагогических кадров.

Нет сомнения, что современному офицеру без знания точных наук не обойтись, но не менее большое значение имеет и боевой опыт, а представление о нем, не участвуя в боях, можно получить, лишь изучая примеры истории. Изучение военного искусства в отрыве от истории развития тактики, оперативного искусства и военной стратегии привело к формальному заучиванию теоретических положений и нормативов.

С 2010 по 2015 год учебные часы по курсу «Военная история» сокращены в среднем в два раза, а по отдельным специальностям – в три. На этот раз перераспределение произошло в пользу физической подготовки и иностранных языков. В результате преподаватель должен за 72 часа дать 1200-летнюю военную историю России и курс «Локальные войны и вооруженные конфликты».

В этой связи в публикациях 2015 года отмечалось, что в российских военных академиях (включая ВАГШ) опыт войн не изучается вовсе, а кафедры истории военного искусства разогнаны за ненадобностью (за исключением Военного университета и ВУНЦ ВВС). Несмотря на появление разного рода исторических обществ, что также определялось в 1991 году как один из путей решения проблем военно-исторической науки, количество хороших книг по военной истории ничтожно мало.

Во второй половине 2015 года восстановлены кафедры истории войн и военного искусства в ВАГШ и ВУНЦ СВ «ОВА». Предусмотрено и увеличение бюджета учебного времени, отводимого в данных образовательных учреждениях на изучение военной истории. Вместе с тем научно-педагогический состав кафедр уже сейчас комплектуется с большими сложностями, а назначенный офицерский состав в большинстве своем достигнет предельного возраста нахождения на военной службе через 3–5 лет.

ИНСТИТУТ ВОЕННОЙ ИСТОРИИ В КРИЗИСЕ

Одной из наиболее актуальных проблем является вопрос подготовки научно-педагогических кадров в области военной истории, но вместо ее совершенствования на практике получили практически полное разрушение. Если ранее военные историки готовились на военно-историческом факультете ВАГШ (до 1953 года), затем на соответствующем факультете Общевойсковой академии им. М.В. Фрунзе, а преподаватели истории на военно-педагогическом факультете ВПА им. В.И. Ленина (Военного университета), покрывая потребность в специалистах на кафедрах военных училищ, то к настоящему времени централизованная подготовка преподавателей-историков оказалась свернута. Предлог – достаточность адъюнктуры (значительно усеченной), а также странное убеждение отдельных руководителей, что рассматриваемые курсы может вести человек без специальной подготовки.

Среди других проблем, которые наиболее остро проявили себя в начале 1990-х, выделим следующие: необходимость создания новых единых учебников по военной истории и истории военного искусства; низкое качество учебных программ; недостаточные тиражи военно-исторических трудов; кризис системы подготовки кадров военных историков, упадок практики стажировок в войсках и академиях; плохие техническая оснащенность и финансовое обеспечение военно-исторических исследований; масштабный характер искажений отечественной истории; трудности допуска историков к архивным документам; застойные явления в развитии вспомогательных научных дисциплин (военной археографии, военной археологии, военного источниковедения, военной историографии, военной статистики).

Для качественного совершенствования военно-исторической науки и работы в ВС РФ предлагалось следующее: повысить координирующую роль Института военной истории (нештатного Научно-методического совета ВС РФ по военно-исторической работе); активизировать научную и военно-патриотическую деятельность кафедр истории войн и военного искусства, военных историков и участников войн и вооруженных конфликтов; обратить внимание на возможность решения проблем силами исторических организаций, создававшихся в Российской империи на добровольных началах (ОРВЗ, ОЛВС, РВИО и др.); в целом в решении всех проблем – проявлять больше инициативы и самостоятельности. В государственном масштабе на основе Института военной истории предлагалось создать единый центр военной истории.

Прошло 25 лет с того момента, как в Институте военной истории Министерства обороны Российской Федерации состоялось совещание военных историков и были определены пути решения проблем в области военно-исторической науки, вступившей в 90-е годы ХХ века в новый этап своего развития. Что изменилось?

В Институте военной истории, которому отводилась столь значимая роль в развитии военно-исторической науки современной России и который в 1993–2002 годы находился на пике своей эффективности, ныне сложилась критическая ситуация, что уже вызвало значительное снижение качества научной работы и в близкой перспективе может привести к срыву выполнения поставленных перед ним государственных задач.

Кризисные явления в Институте стали быстро нарастать в начале 2000-х, когда его руководство подвергло открытой ревизии ряд общепризнанных положений военно-исторической науки, в первую очередь применительно к истории Великой Отечественной войны. Делались многочисленные заявления об ответственности нашей страны за развязывание Второй мировой войны, отрицался ее решающий вклад в Победу, оспаривалось значение освобождения от фашизма европейских стран и т.п.

В 2008–2009 годы институт претерпел значительные сокращения и с 2010 года стал структурным подразделением ВАГШ ВС РФ – научно-исследовательским институтом (военной истории). С включением института в состав ВАГШ ВС РФ ситуация не только не изменилась в лучшую сторону, но и еще более усугубилась. Повышение уровня заработной платы гражданских сотрудников имело очевидный положительный эффект, но это же обстоятельство привело к многочисленным негативным явлениям в кадровой политике руководителей института, что не могло не привести к падению качества исследовательской работы.

Негативную оценку института на новом этапе своей деятельности публично высказывали многие эксперты, такие как доктор исторических наук, профессор, лауреат Государственной премии СССР, ветеран Института Н.Г. Андронников; доктор исторических наук, профессор, заслуженный работник высшей школы РФ, ветеран Великой Отечественной войны Г.А. Малахов и другие. Негативную славу как в научных кругах Минобороны России, так и среди широкой российской общественности получила пассивная и некомпетентная позиция руководства института по выполнению распоряжений президента Российской Федерации о разработке фундаментального многотомного труда «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.».

Необходимо объективно признать – Институт военной истории утратил координирующую роль в системе военно-исторической работы ВС РФ, которая сама, оказавшись в кризисной ситуации, как никогда нуждалась и в методической помощи, и в подготовке кадров, и в координации научной деятельности. К сожалению, лишь в 2015 году были проведены сборы военных историков ВС РФ, на которых председатель Военно-научного комитета С.С. Суворов так и не смог получить внятного ответа на вопрос о причинах кризисных явлений в области военной истории. Нештатный Научно-методический совет последний раз собирался в 2008 году, на несколько лет в институте была приостановлена деятельность диссертационного совета по историческим наукам, не функционировала адъюнктура по специальности «Военная история».

С 1 мая 2016 года институт перешел на новую организационно-штатную структуру. В результате наряду с формальными, «косметическими» преобразованиями в институте были ликвидированы управление отечественной военной истории с начала Второй мировой войны и отдел методологии военной истории. Такое «совершенствование» научной организации, при том что штатная численность института и объем его финансирования остались прежними, привело к следующим негативным сущностным изменениям: значительно сокращены исследовательские возможности в области отечественной военной истории, нарушен баланс между ними и изучением зарубежной военной истории (прежнее соотношение по количеству сил (научных отделов) составляло 2,7:1, стало – 1,25:1); проведением исследований в интересах решения актуальных проблем строительства и применения ВС РФ ранее занималось шесть отделов, сейчас – не более четырех; снизилась эффективность расходования государственных средств (сотни млн руб.) по причине назначения на должности сотрудников, не являющихся специалистами в предметной области управлений (отделов).

ПАМЯТНАЯ ДОСКА СОЮЗНИКУ ГИТЛЕРА

На наш взгляд, институт, демонстрирующий в последнее десятилетие не более чем удовлетворительные показатели работы, вследствие проведенной «оптимизации» в ближайшее время еще более снизит результативность своей научной деятельности, что недопустимо в условиях информационной войны, активно ведущейся против России. Причем кризис Института военной истории ВАГШ, порожденный некомпетентностью и безразличием военных чиновников, широко обсуждается уже вне Министерства обороны.

Действительно, где, например, был Институт военной истории, который в ноябре 2016 года отметил 50-летие со дня основания, когда принималось решение об установке мемориальной доски союзнику А. Гитлера финскому маршалу К. Маннергейму на здании МО РФ в Санкт-Петербурге? Проводилась ли институтом научная экспертиза такого решения, какое заключение дали его специалисты? Если поддержали установку – то трагедия военной истории налицо. Если же такая задача институту не ставилась, то, очевидно, либо забыли про его существование, либо посчитали его участие бесполезным. Последнее может свидетельствовать как о низкой степени доверия к руководству института, так и о безразличии соответствующих чиновников военного ведомства.

По мнению руководства института, его сотрудники успешно справляются с одной из важнейших задач – выполнением научных исследований в области военной истории и подготовкой научных трудов, учебных и методических материалов. В подтверждение этого тезиса приводится «динамика роста научной продукции: к 1991 году были разработаны более 400 плановых научных трудов, к 2006 году – свыше 700, из них более 30 – фундаментальных. В настоящее время общий объем научных трудов составляет более 800 изданий». Вместе с тем элементарные арифметические подсчеты показывают следующее: если в период с 1966 по 1991 год институт разрабатывал в среднем 16 плановых научных трудов в год, с 1991 по 2006 год – 20 трудов, то с 2006 года по настоящее время – всего 10 трудов. Таким образом, налицо динамика снижения, а не роста. Более того, это самые низкие показатели за историю института. И это в условиях, когда заработная плата сотрудников института, напротив, самая высокая за всю его историю, значительно превышающая зарплату коллег из институтов РАН.

Что касается фундаментальных трудов, то с 2006 года приращение этого показателя в институте отсутствует вовсе. Вся его «фундаментальность» за последние 10 лет заключается в весьма ограниченном участии в разработке двух томов 12-томника «Великая Отечественная война 1941–1945 гг.», организовать разработку которого в масштабе Минобороны он не сумел. Авторство и участие сотрудников института в разработке других томов этого фундаментального труда никоим образом не связано с его плановой научной деятельностью и носит полностью инициативный характер в условиях не только отсутствия поддержки, но даже прямого противодействия со стороны руководства института. Оказался в стороне институт и в процессе разработки МО РФ фундаментального труда «Первая мировая война. 1914–1918 гг.» (в 6 томах). Более того, некоторые сотрудники института – специалисты по истории Первой мировой войны под давлением отказались от предложения участвовать в качестве авторов научного проекта, имеющего государственное значение. При этом председателем Главной редакционной комиссии данного масштабного исследовательского проекта является министр обороны РФ генерал армии Сергей Шойгу.

Система подготовки научных кадров (адъюнктура и соискательство) в настоящее время функционирует в институте также крайне неэффективно, условия для повышения научной квалификации офицеров не созданы. Для офицеров-ученых руководители института целенаправленно формируют такие условия службы, при которых ее продолжение представляется бессмысленным. Обратимся к статистике. Если в период с 1968 по 2008 год подготовку в адъюнктуре института прошли 56 офицеров (1,4 в год), то с 2008 года по настоящее время – лишь один офицер (0,13), пока так и не вышедший на защиту диссертации. Налицо снижение динамики подготовки научных кадров в 10 раз – это зримое подтверждение ложности заявления о том, что «особое внимание в деятельности института уделяется подготовке научных кадров по военно-историческим специальностям».

Фактически институт на протяжении последних лет снижает свой научный потенциал. Не случайно в связи с отсутствием перспектив служебно-профессионального роста офицеры Института принимают решение о продолжении дальнейшей воинской службы в других организациях или увольнении из ВС РФ. При этом нынешние офицеры института практически не имеют положительного опыта научного руководства соискателями ученых степеней кандидата и доктора наук.

К сожалению, разрушенными оказались и многие традиционные связи института с другими научными организациями (среди них Историко-филологическое отделение РАН, ИВИ РАН, ИРИ РАН, МГУ, Военный университет). Для сравнения: публикационная активность, по данным НЭБ, например, ИВИ РАН и ИРИ РАН, не сопоставима с показателями Института военной истории: она в 3–5 раз выше по количеству публикаций за 5 лет, количеству статей в научных изданиях, количеству статей в журналах, рекомендованных ВАК при Минобрнауки России, количеству монографий, количеству цитирований статей. Индекс Хирша данных организаций в 10–15 раз превышает показатель как института, так и ВАГШ ВС РФ.

Следствием такого низкого научного потенциала Института является также то важное обстоятельство, что диссертационные советы, действующие на базе других научных учреждений и образовательных организаций, практически не выбирают его в качестве ведущей организации при защите диссертаций в области военной истории, зачастую даже не включают в расчет рассылки авторефератов диссертаций.

ВОЗНИКАЮТ ВОПРОСЫ И К ЖУРНАЛУ

Государство выделяет немалые средства существующему крупному военно-научному подразделению, поэтому мы вправе ожидать от него соответствующей деятельности в столь значимой для российской общественности военно-исторической сфере. На деле же мы оказываемся свидетелями того, как многочисленные проблемы и связанные с ними обращения военных историков, ветеранов, ученых к руководству Генерального штаба, в ведении которого находится НИИ (военной истории), заканчиваются дежурными проверками института, превращаемыми его сегодняшними начальниками в организованный фарс по защите «чести» их собственного мундира.

Неотложного разрешения также требуют проблемы, связанные с состоянием освещения в военной прессе результатов военно-исторических исследований, научным уровнем публикаций и популяризацией военно-исторических знаний на широкую аудиторию. Причем и здесь не обойтись без личного понимания их сути первыми лицами МО РФ, как учредителя «Военно-исторического журнала» – научно-популярного издания военного ведомства страны, единственной специализированной площадки для публикации результатов военно-исторических исследований.

С января 2017 года объем журнала за счет внутренних ресурсов был увеличен с 80 до 96 полос. «Военно-исторический журнал» включен в Перечень рецензируемых научных изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и доктора наук. В журнале имеется свыше 50 постоянных рубрик, охватывающих различные направления военной истории. Создан и развивается интернет-сайт издания. Безусловно, вся эта огромная работа редакции журнала заслуживает положительной оценки.

Вместе с тем в настоящее время журнал ежемесячно выходит в свет общим тиражом 2500–3000 экземпляров. Это превышает тиражи аналогичных изданий РАН, но не сопоставимо с показателями времен СССР, и даже 1990-х годов. Такой тираж не позволяет обеспечить доступ к публикациям огромной и разнообразной целевой аудитории «Военно-исторического журнала»: профессиональных историков-исследователей; профессорско-преподавательского состава военных и гражданских вузов; воспитанников, курсантов и слушателей военных училищ (суворовских, Нахимовского военно-морского, кадетских корпусов), институтов, университетов и академий; офицерского, сержантского и рядового состава армии и флота; ветеранов войн; студентов гражданских вузов, учащихся кадетских корпусов, общеобразовательных кадетских школ (классов) и лицеев и многих других.

Разноплановость читательской аудитории требует от редакции новых подходов к организации творческого процесса, напряженной работы по расширению авторского актива, поиска новых оригинальных тем для публикаций, адаптации сугубо научных статей для широкого спектра читателей, совершенствования форм подготовки и подачи материалов.

Речь идет о повышении научного уровня публикаций, в том числе за счет роста качества их научного редактирования, укреплении связей редакции с научными центрами и научно-исследовательскими организациями военно-исторического профиля, значительном улучшении полиграфического исполнения издания, развитии рекламной деятельности, разработке и реализации эффективных схем распространения журнала и т.д.

Решение этих и многих других задач, крайне важных для обеспечения безопасности государства, как это ни банально звучит, тормозится крайне низким финансовым обеспечением деятельности издания. И это относится не только ко времени текущего экономического кризиса. Из-за низких зарплатных ставок, начиная с нулевых годов, редакция постоянно испытывает «кадровый голод» (зарплата научного редактора не превышает 15 тыс. руб.). Ликвидация в редакции офицерских должностей в 2008 году обострила данную проблему и практически лишила возможности притока в журнал научных кадров. Отсутствие гонорарного фонда ограничивает возможности привлечения в качестве авторов крупных ученых и владельцев уникальных исторических коллекций, приобретения высококачественного иллюстративного материала. Финансовые и иные организационные трудности не позволяют развиваться многим, совместным с другими изданиями, государственными и общественными организациями, проектам, нацеленным на популяризацию военно-исторических знаний.

Чрезвычайно мала и база информационной подпитки журнала. Организационные мероприятия, проведенные в Вооруженных силах в недалеком прошлом, в том числе и в отношении структур, занимающихся вопросами развития военно-исторической науки, негативно сказались на качестве материалов, поступающих в редакцию из военно-учебных и научно-исследовательских организаций Минобороны. В большинстве своем они не соответствуют предъявляемым требованиям. Приходящие же «самотеком» статьи от авторов, не связанных с Минобороны, не способны в полной мере удовлетворить потребности редакции в силу невозможности охвата ими на должном научном уровне всей специфической тематики «Военно-исторического журнала».

Завершая ретроспективный анализ развития военно-исторической науки в современной России, приходится констатировать следующее: за исключением издания в 2006 году учебников «Военная история» и «История военного искусства» (по-прежнему без видовой и родовой специализации), завершения в 2015 году разработки под руководством министра обороны РФ генерала армии С.К. Шойгу 12-томной истории Великой Отечественной войны, другие проблемы военно-исторической работы и науки, обозначенные еще четверть века назад, так и не получили своего разрешения.

Сегодня все надежды на исправление ситуации связаны с позицией министра обороны России генерала армии С.К. Шойгу. Представленные нами в Минобороны предложения по повышению эффективности научной деятельности НИИ (военной истории) ВАГШ ВС РФ получили следующую оценку: «актуальны, заслуживают внимания и найдут отражение в вопросах совершенствования его научной и военно-исторической работы».

С научной точки зрения решение давно назревших проблем военно-исторической отрасли невозможно без централизации, фактической координации и управления ею единым постоянно действующим органом. Идея создания в стране единого центра военной истории, сформулированная еще в 1990-е годы, требует безотложной реализации сегодня.

Кроме того, в Минобороны России необходимо восстанавливать централизованную систему подготовки военных историков и кадров военной науки в целом. Научные роты, активное вовлечение гражданской науки в решение задач военной безопасности России, интеграция гражданского и военного образования – безусловно, правильные и актуальные меры руководства Минобороны. Но все они скорее вынужденные меры, которые отчасти носят характер компромисса с обществом, отчасти – лишь условного решения проблемы по принципу «здесь и сейчас». Стратегия опережающего развития требует другого подхода. Крайне важно, готовить в Российской армии собственные научные кадры, готовить непрерывно, начиная с суворовских военных училищ и кадетских корпусов.