Анализ «Анна Снегина» Есенин

Рейтинг: / 10

ПлохоОтлично

АННА СНЕГИНА

А. Воронскому

«Село, значит, наше - Радово,
Дворов, почитай, два ста.
Тому, кто его оглядывал,
Приятственны наши места.
Богаты мы лесом и водью,
Есть пастбища, есть поля.
И по всему угодью
Рассажены тополя.

Мы в важные очень не лезем,
Но все же нам счастье дано.
Дворы у нас крыты железом,
У каждого сад и гумно.
У каждого крашены ставни,
По праздникам мясо и квас.
Недаром когда-то исправник
Любил погостить у нас.

Оброки платили мы к сроку,
Но - грозный судья - старшина
Всегда прибавлял к оброку
По мере муки и пшена.
И чтоб избежать напасти,
Излишек нам был без тяго́т.
Раз - власти, на то они власти,
А мы лишь простой народ.

Но люди - все грешные души.
У многих глаза - что клыки.
С соседней деревни Криуши
Косились на нас мужики.
Житье у них было плохое -
Почти вся деревня вскачь
Пахала одной сохою
На паре заезженных кляч.

Каких уж тут ждать обилий,
Была бы душа жива.
Украдкой они рубили
Из нашего леса дрова.
Однажды мы их застали...
Они в топоры, мы тож.
От звона и скрежета стали
По телу катилась дрожь.

В скандале убийством пахнет.
И в нашу и в их вину
Вдруг кто-то из них как ахнет! -
И сразу убил старшину.

На нашей быдластой сходке
Мы делу условили ширь.
Судили. Забили в колодки
И десять услали в Сибирь.
С тех пор и у нас неуряды.
Скатилась со счастья возжа.
Почти что три года кряду
У нас то падеж, то пожар».

Такие печальные вести
Возница мне пел весь путь.
Я в радовские предместья
Ехал тогда отдохнуть.

Война мне всю душу изъела.
За чей-то чужой интерес
Стрелял я мне близкое тело
И грудью на брата лез.
Я понял, что я - игрушка,
В тылу же купцы да знать,
И, твердо простившись с пушками,
Решил лишь в стихах воевать.
Я бросил мою винтовку,
Купил себе «липу»* , и вот
С такою-то подготовкой
Я встретил семнадцатый год.

Свобода взметнулась неистово.
И в розово-смрадном огне
Тогда над страною калифствовал
Керенский на белом коне.
Война «до конца», «до победы».
И ту же сермяжную рать
Прохвосты и дармоеды
Сгоняли на фронт умирать.
Но все же не взял я шпагу...
Под грохот и рев мортир
Другую явил я отвагу -
Был первый в стране дезертир.

Дорога довольно хорошая,
Приятная хладная звень.
Луна золотою порошею
Осыпала даль деревень.
«Ну, вот оно, наше Радово, -
Промолвил возница, -
Здесь!
Недаром я лошади вкладывал
За норов ее и спесь.
Позволь, гражданин, на чаишко.
Вам к мельнику надо?
...Так - вон!..
Я требую с вас без излишка
За дальний такой прогон».

......................

Даю сороковку.
«Мало!»
Даю еще двадцать.
«Нет!»
Такой отвратительный малый,
А малому тридцать лет.
«Да что ж ты?
Имеешь ли душу?
За что ты с меня гребешь?»
И мне отвечает туша:
«Сегодня плохая рожь.
Давайте еще незвонких
Десяток иль штучек шесть -
Я выпью в шинке самогонки
За ваше здоровье и честь...»

И вот я на мельнице...
Ельник
Осыпан свечьми светляков.
От радости старый мельник
Не может сказать двух слов:
«Голубчик! Да ты ли?
Сергуха?!
Озяб, чай? Поди, продрог?
Да ставь ты скорее, старуха,
На стол самовар и пирог!»

В апреле прозябнуть трудно,
Особенно так в конце.
Был вечер задумчиво чудный,
Как дружья улыбка в лице.
Объятья мельника кру́ты,
От них заревет и медведь,
Но все же в плохие минуты
Приятно друзей иметь.

«Откуда? Надолго ли?»
«На́ год».
«Ну, значит, дружище, гуляй!
Сим летом грибов и ягод
У нас хоть в Москву отбавляй.
И дичи здесь, братец, до че́рта,
Сама так под порох и прет.
Подумай ведь только...
Четвертый
Тебя не видали мы год...»
........................
........................

Беседа окончена.
Чинно
Мы выпили весь самовар.
По-старому с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.

Состарившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет,
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»
Далекие, милые были!
Тот образ во мне не угас.
Мы все в эти годы любили,
Но мало любили нас.

«Ну что же, вставай, Сергуша!
Еще и заря не текла,
Старуха за милую душу
Оладьев тебе напекла.
Я сам-то сейчас уеду
К помещице Снегиной.
Ей
Вчера настрелял я к обеду
Прекраснейших дупелей».

Привет тебе, жизни денница!
Встаю, одеваюсь, иду.
Дымком отдает росяница
На яблонях белых в саду.

Я думаю:
Как прекрасна
Земля
И на ней человек.
И сколько с войной несчастных
Уродов теперь и калек.
И сколько зарыто в ямах.
И сколько зароют еще.
И чувствую в скулах упрямых
Жестокую судоргу щек.

Нет, нет!
Не пойду навеки!
За то, что какая-то мразь
Бросает солдату-калеке
Пятак или гривенник в грязь.

«Ну, доброе утро, старуха!
Ты что-то немного сдала...»
И слышу сквозь кашель глухо:
«Дела одолели! Дела...
У нас здесь теперь неспокойно.
Испариной все зацвело.
Сплошные мужицкие войны.
Дерутся селом на село.
Сама я своими ушами
Слыхала от прихожан:
То радовцев бьют криушане,
То радовцы бьют криушан.

А все это, значит, безвластье.
Прогнали царя...
Так вот...
Посыпались все напасти
На наш неразумный народ.
Открыли зачем-то остроги,
Злодеев пустили лихих.
Теперь на большой дороге
Покою не знай от них.
Вот тоже, допустим... с Криуши...
Их нужно б в тюрьму за тюрьмой,
Они ж, воровские души,
Вернулись опять домой.
У них там есть Прон Оглоблин,
Булдыжник, драчун, грубиян.
Он вечно на всех озлоблен,
С утра по неделям пьян.
И нагло в третьёвом годе,
Когда объявили войну,
При всем при честно́м народе
Убил топором старшину.
Таких теперь тысячи стало
Творить на свободе гнусь.
Пропала Расея, пропала...
Погибла кормилица Русь!»

Я вспомнил рассказ возницы
И, взяв свою шляпу и трость,
Пошел мужикам поклониться,
Как старый знакомый и гость.

Иду голубою дорожкой
И вижу - навстречу мне
Несется мой мельник на дрожках
По рыхлой еще целине.
«Сергуха! За милую душу!
Постой, я тебе расскажу!
Сейчас! Дай поправить возжу,
Потом и тебя оглоушу.
Чего ж ты мне утром ни слова?
Я Снегиным так и бряк:
Приехал ко мне, мол, веселый
Один молодой чудак.
(Они ко мне очень желанны,
Я знаю их десять лет.)
А дочь их замужняя Анна
Спросила:
- Не тот ли, поэт?
- Ну да, - говорю, - он самый.
- Блондин?
- Ну, конечно, блондин.
- С кудрявыми волосами?
- Забавный такой господин.
- Когда он приехал?
- Недавно.
- Ах, мамочка, это он!
Ты знаешь,
Он был забавно
Когда-то в меня влюблен.
Был скромный такой мальчишка,
А нынче...
Поди ж ты...
Вот...
Писатель...
Известная шишка...
Без просьбы уж к нам не придет».

И мельник, как будто с победы,
Лукаво прищурил глаз:
«Ну, ладно! Прощай до обеда!
Другое сдержу про запас».

Я шел по дороге в Криушу
И тростью сшибал зеленя.
Ничто не пробилось мне в душу,
Ничто не смутило меня.
Струилися запахи сладко,
И в мыслях был пьяный туман...
Теперь бы с красивой солдаткой
Завесть хорошо роман.

Но вот и Криуша!
Три года
Не зрел я знакомых крыш.
Сиреневая погода
Сиренью обрызгала тишь.
Не слышно собачьего лая,
Здесь нечего, видно, стеречь -
У каждого хата гнилая,
А в хате ухваты да печь.
Гляжу, на крыльце у Прона
Горластый мужицкий галдеж.
Толкуют о новых законах,
О ценах на скот и рожь.
«Здорово, друзья!»
«Э, охотник!
Здорово, здорово!
Садись.
Послушай-ка ты, беззаботник,
Про нашу крестьянскую жись.
Что нового в Питере слышно?
С министрами, чай, ведь знаком?
Недаром, едрит твою в дышло,
Воспитан ты был кулаком.
Но все ж мы тебя не порочим.
Ты - свойский, мужицкий, наш,
Бахвалишься славой не очень
И сердце свое не продашь.
Бывал ты к нам зорким и рьяным,
Себя вынимал на испод...
Скажи:
Отойдут ли крестьянам
Без выкупа пашни господ?
Кричат нам,
Что землю не троньте,
Еще не настал, мол, миг.
За что же тогда на фронте
Мы губим себя и других?»

И каждый с улыбкой угрюмой
Смотрел мне в лицо и в глаза,
А я, отягченный думой,
Не мог ничего сказать.
Дрожали, качались ступени,
Но помню
Под звон головы:
«Скажи,
Кто такое Ленин?»
Я тихо ответил:
«Он - вы».

На корточках ползали слухи,
Судили, решали, шепча.
И я от моей старухи
Достаточно их получал.

Однажды, вернувшись с тяги,
Я лег подремать на диван.
Разносчик болотной влаги,
Меня прознобил туман.
Трясло меня, как в лихорадке,
Бросало то в холод, то в жар.
И в этом проклятом припадке
Четыре я дня пролежал.
Мой мельник с ума, знать, спятил.
Поехал,
Кого-то привез...

Я видел лишь белое платье
Да чей-то привздернутый нос.
Потом, когда стало легче,
Когда прекратилась трясь,
На пятые сутки под вечер
Простуда моя улеглась.
Я встал.
И лишь только пола
Коснулся дрожащей ногой,
Услышал я голос веселый:
«А!
Здравствуйте, мой дорогой!
Давненько я вас не видала...
Теперь из ребяческих лет
Я важная дама стала,
А вы - знаменитый поэт.
.......................

Ну, сядем.
Прошла лихорадка?
Какой вы теперь не такой!
Я даже вздохнула украдкой,
Коснувшись до вас рукой.
Да!
Не вернуть, что было.
Все годы бегут в водоем.
Когда-то я очень любила
Сидеть у калитки вдвоем.
Мы вместе мечтали о славе...
И вы угодили в прицел,
Меня же про это заставил
Забыть молодой офицер...»

Я слушал ее и невольно
Оглядывал стройный лик.
Хотелось сказать:
«Довольно!
Найдемте другой язык!»

Но почему-то, не знаю,
Смущенно сказал невпопад:
«Да... Да...
Я сейчас вспоминаю...
Садитесь...
Я очень рад...
Я вам прочитаю немного
Стихи
Про кабацкую Русь...
Отделано четко и строго.
По чувству - цыганская грусть».
«Сергей!
Вы такой нехороший.
Мне жалко,
Обидно мне,
Что пьяные ваши дебоши
Известны по всей стране.

Скажите:
Что с вами случилось?»
«Не знаю».
«Кому же знать?»
«Наверно, в осеннюю сырость
Меня родила моя мать».
«Шутник вы...»
«Вы тоже, Анна».
«Кого-нибудь любите?»
«Нет».
«Тогда еще более странно
Губить себя с этих лет:
Пред вами такая дорога...»

Сгущалась, туманилась даль.
Не знаю, зачем я трогал
Перчатки ее и шаль.
...................
Луна хохотала, как клоун.
И в сердце хоть прежнего нет,
По-странному был я полон
Наплывом шестнадцати лет.
Расстались мы с ней на рассвете
С загадкой движений и глаз...

Есть что-то прекрасное в лете,
А с летом прекрасное в нас.

Мой мельник...
Ох, этот мельник!
С ума меня сводит он.
Устроил волынку, бездельник,
И бегает, как почтальон.
Сегодня опять с запиской,
Как будто бы кто-то влюблен:
«Придите.
Вы самый близкий.
С любовью

Оглоблин Прон».

Иду.
Прихожу в Криушу.
Оглоблин стоит у ворот
И спьяну в печенки и в душу
Костит обнищалый народ.
«Эй, вы!
Тараканье отродье!
Все к Снегиной...
Р-раз - и квас.
Даешь, мол, твои угодья
Без всякого выкупа с нас!»
И тут же, меня завидя,
Снижая сварливую прыть,
Сказал в неподдельной обиде:
«Крестьян еще нужно варить».

«Зачем ты позвал меня, Проша?»
«Конечно, ни жать, ни косить.
Сейчас я достану лошадь
И к Снегиной... вместе...
Просить...»
И вот запрягли нам клячу.
В оглоблях мосластая шкеть -
Таких отдают с придачей,
Чтоб только самим не иметь.
Мы ехали мелким шагом,
И путь нас смешил и злил:
В подъемах по всем оврагам
Телегу мы сами везли.

Приехали.
Дом с мезонином
Немного присел на фасад.
Волнующе пахнет жасмином
Плетнёвый его палисад.
Слезаем.
Подходим к террасе
И, пыль отряхая с плеч,
О чьем-то последнем часе
Из горницы слышим речь:
«Рыдай не рыдай - не помога...
Теперь он холодный труп...
... Там кто-то стучит у порога.
Припудрись...
Пойду отопру...»

Дебелая грустная дама
Откинула добрый засов.
И Прон мой ей брякнул прямо
Про землю,
Без всяких слов.
«Отдай!.. -
Повторял он глухо. -
Не ноги ж тебе целовать!»

Как будто без мысли и слуха
Она принимала слова.
Потом в разговорную очередь
Спросила меня
Сквозь жуть:
«А вы, вероятно, к дочери?
Присядьте...
Сейчас доложу...»

Теперь я отчетливо помню
Тех дней роковое кольцо.
Но было совсем не легко мне
Увидеть ее лицо.
Я понял -
Случилось горе,
И молча хотел помочь.
«Убили... Убили Борю...
Оставьте.
Уйдите прочь.
Вы - жалкий и низкий трусишка!
Он умер...
А вы вот здесь...»

Нет, это уж было слишком.
Не всякий рожден перенесть.
Как язвы, стыдясь оплеухи,
Я Прону ответил так:
«Сегодня они не в духе...
Поедем-ка, Прон, в кабак...»

Все лето провел я в охоте.
Забыл ее имя и лик.
Обиду мою
На болоте
Оплакал рыдальщик-кулик.

Бедна наша родина кроткая
В древесную цветень и сочь,
И лето такое короткое,
Как майская теплая ночь.
Заря холодней и багровей.
Туман припадает ниц.
Уже в облетевшей дуброве
Разносится звон синиц.

Мой мельник вовсю улыбается,
Какая-то веселость в нем.
«Теперь мы, Сергуха, по зайцам
За милую душу пальнем!»

Я рад и охоте,
Коль нечем
Развеять тоску и сон.
Сегодня ко мне под вечер,
Как месяц, вкатился Прон.
«Дружище!
С великим счастьем,
Настал ожидаемый час!
Приветствую с новой властью,
Теперь мы всех р-раз - и квас!
Без всякого выкупа с лета
Мы пашни берем и леса.
В России теперь Советы
И Ленин - старшой комиссар.
Дружище!
Вот это номер!
Вот это почин так почин.
Я с радости чуть не помер,
А брат мой в штаны намочил.
Едри ж твою в бабушку плюнуть.
Гляди, голубарь, веселей.
Я первый сейчас же коммуну
Устрою в своем селе!»

У Прона был брат Лабутя,
Мужик - что твой пятый туз:
При всякой опасной минуте
Хвальбишка и дьявольский трус.
Таких вы, конечно, видали.
Их рок болтовней наградил.

Носил он две белых медали
С японской войны на груди.
И голосом хриплым и пьяным
Тянул, заходя в кабак:
«Прославленному под Ляояном
Ссудите на четвертак...»
Потом, насосавшись до дури,
Взволнованно и горячо
О сдавшемся Порт-Артуре
Соседу слезил на плечо.
«Голубчик! -
Кричал он. -
Петя!
Мне больно... Не думай, что пьян.
Отвагу мою на свете
Лишь знает один Ляоян».

Такие всегда на примете.
Живут, не мозоля рук.
И вот он, конечно, в Совете,
Медали запрятал в сундук.
Но с тою же важной осанкой,
Как некий седой ветеран,
Хрипел под сивушной банкой
Про Нерчинск и Турухан:
«Да, братец!
Мы горе видали,
Но нас не запугивал страх...»
......................

Медали, медали, медали
Звенели в его словах.
Он Прону вытягивал нервы,
И Прон материл не судом.
Но все ж тот поехал первый
Описывать снегинский дом.

В захвате всегда есть скорость:
- Даешь! Разберем потом!
Весь хутор забрали в волость
С хозяйками и со скотом.

А мельник...
.........................
Мой старый мельник
Хозяек привез к себе,
Заставил меня, бездельник,
В чужой ковыряться судьбе.
И снова нахлынуло что-то,
Когда я всю ночь напролет
Смотрел на скривленный заботой
Красивый и чувственный рот.

Я помню -
Она говорила:
«Простите... Была не права...
Я мужа безумно любила.
Как вспомню... болит голова...
Но вас
Оскорбила случайно...
Жестокость была мой суд...

Была в том печальная тайна,
Что страстью преступной зовут.
Конечно,
До этой осени
Я знала б счастливую быль...
Потом бы меня вы бросили,
Как выпитую бутыль...
Поэтому было не надо...
Ни встреч... ни вобще продолжать...
Тем более с старыми взглядами
Могла я обидеть мать».

Но я перевел на другое,
Уставясь в ее глаза.
И тело ее тугое
Немного качнулось назад.
«Скажите,
Вам больно, Анна,
За ваш хуторской разор?»
Но как-то печально и странно
Она опустила свой взор.
.....................
«Смотрите...
Уже светает.
Заря как пожар на снегу...
Мне что-то напоминает...
Но что?..
Я понять не могу...
Ах!.. Да...
Это было в детстве...
Другой... Не осенний рассвет...
Мы с вами сидели вместе...
Нам по шестнадцать лет...»

Потом, оглядев меня нежно
И лебедя выгнув рукой,
Сказала как будто небрежно:
«Ну, ладно...
Пора на покой...»
........................
Под вечер они уехали.
Куда?
Я не знаю куда.
В равнине, проложенной вехами,
Дорогу найдешь без труда.

Не помню тогдашних событий,
Не знаю, что сделал Прон.
Я быстро умчался в Питер
Развеять тоску и сон.

Суровые, грозные годы!
Ну разве всего описать?
Слыхали дворцовые своды
Солдатскую крепкую «мать».

Эх, удаль!
Цветение в далях!
Недаром чумазый сброд
Играл по дворам на роялях
Коровам тамбовский фокстрот.
За хлеб, за овес, за картошку
Мужик залучил граммофон, -
Слюнявя козлиную ножку,
Танго себе слушает он.
Сжимая от прибыли руки,
Ругаясь на всякий налог,
Он мыслит до дури о штуке,
Катающейся между ног.

Шли годы
Размашисто, пылко.
Удел хлебороба гас.
Немало попрело в бутылках
«Керенок» и «ходей» у нас.
Фефела! Кормилец! Касатик!
Владелец землей и скотом,
За пару измызганных «катек»
Он даст себя выдрать кнутом.

Ну, ладно.
Довольно стонов,
Ненужных насмешек и слов.
Сегодня про участь Прона
Мне мельник прислал письмо:
«Сергуха! За милую душу!
Привет тебе, братец! Привет!
Ты что-то опять в Криушу
Не кажешься целых шесть лет.

Утешь!
Соберись на милость!
Прижваривай по весне!
У нас здесь такое случилось,
Чего не расскажешь в письме.
Теперь стал спокой в народе,
И буря пришла в угомон.
Узнай, что в двадцатом годе
Расстрелян Оглоблин Прон.

Расея!..
Дуро́вая зыкь она.
Хошь верь, хошь не верь ушам -
Однажды отряд Деникина
Нагрянул на криушан.
Вот тут и пошла потеха...
С потехи такой - околеть!
Со скрежетом и со смехом
Гульнула казацкая плеть.
Тогда вот и чикнули Проню...
Лабутя ж в солому залез
И вылез,
Лишь только кони
Казацкие скрылись в лес.
Теперь он по пьяной морде
Еще не устал голосить:
«Мне нужно бы красный орден
За храбрость мою носить...»
Совсем прокатились тучи...
И хоть мы живем не в раю,
Ты все ж приезжай, голубчик,
Утешить судьбину мою...»

И вот я опять в дороге.
Ночная июньская хмарь.
Бегут говорливые дроги
Ни шатко ни валко, как встарь.
Дорога довольно хорошая,
Равнинная тихая звень.
Луна золотою порошею
Осыпала даль деревень.
Мелькают часовни, колодцы,
Околицы и плетни.
И сердце по-старому бьется,
Как билось в далекие дни.

Я снова на мельнице...
Ельник
Усыпан свечьми светляков.
По-старому старый мельник
Не может связать двух слов:
«Голубчик! Вот радость! Сергуха?!
Озяб, чай? Поди, продрог?
Да ставь ты скорее, старуха,
На стол самовар и пирог.
Сергунь! Золотой! Послушай!
......................

И ты уж старик по годам...
Сейчас я за милую душу
Подарок тебе передам».
«Подарок?»
«Нет...
Просто письмишко...
Да ты не спеши, голубок!
Почти что два месяца с лишком
Я с почты его приволок».

Вскрываю... читаю... Конечно!..
Откуда же больше и ждать?
И почерк такой беспечный,
И лондонская печать.

«Вы живы?.. Я очень рада...
Я тоже, как вы, жива.
Так часто мне снится ограда,
Калитка и ваши слова.
Теперь я от вас далеко...
В России теперь апрель.
И синею заволокой
Покрыта береза и ель.
Сейчас вот, когда бумаге
Вверяю я грусть моих слов,
Вы с мельником, может, на тяге
Подслушиваете тетеревов.
Я часто хожу на пристань
И, то ли на радость, то ль в страх,
Гляжу средь судов все пристальней
На красный советский флаг.

Теперь там достигли силы.
Дорога моя ясна...
Но вы мне по-прежнему милы,
Как родина и как весна»...
........................

Письмо как письмо.
Беспричинно.
Я в жисть бы таких не писал...

По-прежнему с шубой овчинной
Иду я на свой сеновал.
Иду я разросшимся садом,
Лицо задевает сирень.
Так мил моим вспыхнувшим взглядам
Погорбившийся плетень.
Когда-то у той вон калитки
Мне было шестнадцать лет.
И девушка в белой накидке
Сказала мне ласково: «Нет!»

Далекие милые были!..
Тот образ во мне не угас.

Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.

Январь 1925
Батум

* «Липа» - подложный документ.

Сочинение

С. Есенин признавался, что его лирика жива одной большой любовью - любовью к России. Родная земля сделала поэту бесценный подарок, крепкими узами связала его с народом. Поэтому Есенин и его лирический герой разделяли участь своей страны и в радостные мгновения, и в минуты горя и печали.

Судьба поэта и судьба России неразрывно связаны, что повлияло на выбор им жанров произведений. «Анна Снегина» - это поэма, в ней эпические события осмысляются через лирические переживания автора. Поэт обращается к «смутному времени» в истории страны. Всего за несколько лет, с 1917 по 1923, было нарушено привычное течение жизни. Русские люди оказались в центре грандиозных социальных потрясений. Сергей Есенин изображает свою родную Рязанщину. На примере одного из уголков деревенской Руси поэт размышляет над судьбой всей страны. Но особый интерес представляет не столько изображение событий, сколько авторское отношение к ним.

В поэме «Анна Снегина» лирический герой особенно близок поэту. Есенин отдает ему часть своей собственной биографии, свой взгляд на мир и представление о жизни. Поэт ненавидит войну. Она осуждается всем ходом поэмы, потому что «всю душу изъела». Отказ от участия в кровавой бойне - это принципиальная позиция есенинского героя. Для него неприемлемы и империалистическая война, и «сплошные мужицкие войны». В них автор видит начало подлинной народной трагедии, от которой едва не «пропала Россия». С сомнением отнесся поэт и к Февральской революции, которая не несла освобождения, «сгоняла на фронт умирать». Оценка октября 1917 года тоже небесспорна. Еще трудно предположить, чем обернется разрушение вековых устоев русской жизни. Мы видим, что большинство мужиков свободу воспринимают как произвол. Упиваясь безнаказанностью, они идут разорять помещичий дом.

Рязанские деревни далеки от Петрограда, мужики не знают, кто такой Ленин, но сразу воспринимают ту сторону событий, которой можно оправдать насилие. Образ эпохи складывается из образа живших в ней людей. Есенин показывает разных мужиков, не идеализируя их. Оглоблин, бывший «драчун и грубиян», меняется вместе с властью, становится вожаком крестьян. Лабутя, «хвальтишка и деревенский трус», живет, не мозоля рук. Печально, что в годы гражданской войны Прон погибает, а его брат остается «в Совете». Интересен характер возницы, умного человека, который, к сожалению, не нашел себя в мире и жил мечтой «выпить в шинке самогонки». Ближе других поэту мельник, воплощение доброты и близости к природе. Мельник постоянно соединяет и мирит людей. Этот герой олицетворяет русский характер, русскую душу, не искаженную историческими потрясениями. С образом мельника связан идеал поэта. Есенин верит, что духовное начало русской жизни, нравственные ценности нельзя подменить социальными. Поэтому главная тема поэмы - тема человеческой судьбы. На это указывает название поэмы. Анна Онегина для поэта - воплощение юности, мечты, гармонии. С ней связан один из лучших периодов его жизни. В имени героини есть что-то от чистоты белого снега, от цветения черемухи.

Драма Анны, потерявшей мужа и лишившейся родины, - это драма целого поколения русских людей. Героиня стала заложницей и жертвой «роковых минут» эпохи. Все прекрасное, светлое, доброе сметается вихрем революции. Уходят юность и любовь, но остается память - единственное спасение от натиска времени, единственное спасение от вмешательства в жизнь человека.
Поэма заканчивается воспоминанием о «девушке в белой накидке», о годах любви и надежды. Этот эпилог показывает, что прошлое и настоящее для героя взаимосвязаны. Жизнь продолжается, ей главная ценность - любящая, страждущая, верящая человеческая душа.

«Анна Снегина» - лирико-эпическая поэма С. Есенина. Она была начата поэтом в ноябре 1924 г., а завершена в январе 1925 г. Эту поэму можно назвать поэмой-воспоминанием. Нет, не детства - юности. Они живы в памяти - те «суровые, грозные годы». Деревня накануне революции - растревоженная, бурлящая. Горящие взгляды мужиков: «Настает наше времечко!» И тут же - голубая дорожка, запах жасмина, белая накидка, мелькнувшая за палисадником.

В поэме уже как раньше не представляется поэту единым сообществом тружеников, он видит в ней богатых и бедных, угнетателей и угнетенных. Как предвестие развернувшихся в стране событий звучат начальные строфы поэмы, в которых раскрыто вопиющее социальное неравенство крестьян двух деревень - Гадово и Криуши.

Богаты мы лесом и водою,
Есть пастбища, есть поля.
И по всему угодью
Рассажены тополя.
Мы в важные очень не лезем,
Но все же нам счастье дано...
В другой - нужда, бедность, голод:
Житье у них было плохое -
Почти вся деревня вскачь
Пахала одной сохою
На паре заезженных кляч.
Каких уж тут ждать обилий, -
Была бы душа жива...

Развертывая сюжетную линию поэмы, С. Есенин создает образ деревенского вожака - Прона Оглоблина, воплотившего в себе вековой гнев народа против притеснителей и мироедов, своего рода Пугачева.

Поэту близки раздумья земляков, деятельность Прона Оглоблина, в которой он видит единственный путь устранения исторической несправедливости, утвердившихся в деревне порядков. Вместе с земляками поэт приветствует Октябрьскую революцию.
Мельник предстает перед нами как эдакий кряжистый, еще в силе старик. Обнимет- «заревет как медведь». Умеет ладить и с помещицами, и с крестьянами. Расторопен - не по годам - в делах. Гостю принесет, позаботится о помещицах, оставшихся без земли и усадьбы, не поленится письмо послать давнишнему другу в Питер...

В радости - подвижен, суетлив.

В поэме мы не видим нерасчлененной крестьянской массы, нет идеализации пахаря. Есенин увидел жадность возницы, готового обобрать гостя за пустячную услугу, оттенил гостеприимство и добродушие мельника, подчеркнул трусость и бахвальство брата Прона Оглоблина, Лабути. Но выделяя недостатки земляков, их грубость, невежество, бескультурье, в центр своего повествования поэт ставит пафос революционных настроений крестьян, справедливость их борьбы. Именно революционные события определили судьбы всех героев поэмы: Прона Оглоблина, Онегиных, Лабути, мельника и самого поэта.

Анна - дочь помещицы, ставшая женою белогвардейца. Мать Анны - старая помещица - произносит в произведении всего несколько слов. За ними - самообладание, трезвость, сухость, жесткость.
Рыдай - не рыдай, - не помогла...
Теперь он холодный труп... -
«утешает» она дочь, получившую весть о гибели мужа. При встрече с Сергеем Анна говорит:
Давненько я вас не видала,
Теперь из ребяческих лет
Я важная дама стала, -
А вы - знаменитый поэт...

Она и в самом деле внешне выглядит светской дамой. Белое платье, шаль, перчатки. Движенья изящны: «лебедя выгнув рукой», «тело ее тугое немного качнулось назад».
Но ее социальные интересы разошлись с интересами поэта. И когда революция поставила С. Есенина между Снегиными и крестьянами, он предпочел пойти с последними: криушане ему были намного ближе радовцев.

Язык поэмы конкретен, выразителен, богат красками, историчен. Он впитал в себя и опыт классического творчества, и опыт речевого общения крестьян. Наиболее отчетливо особенности поэтической речи поэмы заметны в изображении картин природы, монологах и диалогах персонажей.

В создании картин природы в этом произведении Есенин достиг необычайной лаконичности, простоты и яркости. Природа поистине прекрасна, политая потом и кровью родная земля: и «равнинная тихая звень», деревенская даль под золотою порошею луны. Природа живая, трепещущая. В первоначальной свежести, с неповторимыми звуками, красками, запахами. Ее дыхание чувствуется во всей атмосфере поэмы. Есенину чуждо бездумное умиление пейзажем, через него поэт как бы ощущает - каждый раз заново - свою связь с миром. Все безобразное чуждо гармонии природы, оскорбляет ее и потому не может не быть отвергнутым.

Также поэт говорит, что прекрасна родная земля, ее вечно обновляющаяся природа, прекрасна целомудренная, в чистом сердце рожденная любовь, прекрасен человек, который борется за счастье людей, за свободу.

По свидетельству С. А. Толстой-Есениной, поэма «Анна Онегина» имела большой успех у ряда читателей, но литературной средой и критикой поэма была встречена равнодушно и даже отрицательно. На Есенина это произвело тяжелое впечатление.

Другие сочинения по этому произведению

Анализ поэмы «Анна Снегина» Тема Родины в лирике Есенина Как изображает С.А. Есенин Россию в лирике и поэме "Анна Снегина" Поэма о судьбе человека и Родины (поэма С. Есенина "Анна Онегина") Сюжет и композиция поэмы С. Есенина «Анна Снегина» Родина в поэме Есенина «Анна Снегина»

Поэма хороша и проста. И всё в ней есть - "и жизнь, и слёзы, и любовь...".
Поэма "Анна Снегина" написана в стихотворной форме, но ее особенностью является слияние эпического и лирического жанров в единое нераздельное целое. В поэме нет сквозного действия, нет последовательного рассказа о событиях. Они даны отдельными эпизодами, автора интересуют его собственные впечатления и переживания от столкновения с этими событиями. Лирический герой поэмы выступает и как рассказчик, и как герой произведения, и как участник событий предреволюционного и революционного времени. Поэма начинается и заканчивается лирическим аккордом -- воспоминания автора о ранней юности, о "девушке в белой накидке". Развитие сюжета начинается в первой части поэмы: герой возвращается в родные места после трехлетнего отсутствия. Свершилась февральская революция, но война продолжается, земли крестьяне не получили. Назревают новые грозные события. Но герой хочет остаться в стороне от них, отдохнуть в общении с природой, вспомнить юность. Но события сами врываются в его жизнь. Он только что пришел с войны, бросил винтовку и "решил лишь в стихах воевать".
Не одно поколение исследователей бьется над удивительным феноменом его лирики, но обычные читатели попадают под очарование его поэтической речи сразу - и навсегда.
Щемящая интонация, пронзительная исповедальность, гармоническая организованность, проникновение в сокровенные глубины русской души делают стихотворения Есенина узнаваемыми и запоминающимися, как песня, без особых усилий. Читатель готов присвоить себе есенинские строки - именно в них он наиболее часто находит слова, созвучные своим мыслям, чувствам, настроениям.

Прототипом Анны Снегиной была помещица Л. И. Кашина

Читает С.Юрский
Серге́й Ю́рьевич Ю́рский (16 марта 1935, Ленинград) - советский и российский актёр театра и кино, театральный режиссёр, сценарист. Народный артист РСФСР (1987).

Сергей Александрович Есе́нин (21 сентября 1895, село Константиново, Рязанская губерния - 28 декабря 1925, Ленинград) - русский поэт, представитель новокрестьянской поэзии, а в более позднем периоде творчества и имажинизма.
С первых поэтических сборников («Радуница», 1916; «Сельский часослов», 1918) выступил как тонкий лирик, мастер глубоко психологизированного пейзажа, певец крестьянской Руси, знаток народного языка и народной души. В 1919-1923 гг. входил в группу имажинистов. Трагическое мироощущение, душевное смятение выражены в циклах «Кобыльи корабли» (1920), «Москва кабацкая» (1924), поэме «Чёрный человек» (1925). В поэме «Баллада о двадцати шести» (1924), посвящённой бакинским комиссарам, сборнике «Русь Советская» (1925), поэме «Анна Снегина» (1925) Есенин стремился постигнуть «коммуной вздыбленную Русь», хотя продолжал чувствовать себя поэтом «Руси уходящей», «золотой бревенчатой избы». Драматическая поэма «Пугачёв» (1921).

Поэму Сергея Есенина “Анна Снегина” изучают в 11 классе на уроках литературы. Сам автор считал её лучшим своим произведением: он вложил в поэму всё своё мастерство, самые трогательные воспоминания молодости и зрелый, слегка романтический взгляд на прошлые отношения. История безответной любви поэта не основная в произведении – она происходит на фоне глобальных событий в русской истории – войны и революции. В нашей статье вы найдёте подробный анализ поэмы по плану и много полезной информации при подготовке к уроку или тестовым заданиям.

Краткий анализ

Год написания – январь 1925 года.

История создания – написана на Кавказе в 1925 году “на одном дыхании”, на основе воспоминаний о прошлом и переосмысления исторических событий 1917-1923 годов.

Тема – основными являются темы родины, любви, революции и войны.

Композиция – состоит из 5 глав, каждая из которых характеризует определённый период в жизни страны и лирического героя.

Жанр – лироэпическая поэма (по определению автора). Исследователи творчества Есенина называют её повестью в стихах либо стихотворной новеллой.

Направление – автобиографическое произведение.

История создания

Поэма “Анна Снегина” была написана Есениным в январе 1925 года, незадолго до смерти. В то время он находился на Кавказе и очень много писал. Произведение, по словам автора, писалось легко и быстро, на одном дыхании. Сам Есенин был крайне доволен собой, считал поэму своим лучшим произведением. В нём переосмыслены события революции, военные действия, политические события и их последствия для России.

Поэма глубоко автобиографична, прототипом Анны Снегиной стала знакомая поэта Лидия Ивановна Кашина, которая вышла замуж за дворянина, офицера белогвардейца, стала далёкой и чужой. В юности они были неразлучны, а в более зрелом возрасте Есенин случайно встретил Лидию, и это стало толчком к написанию поэмы.

Смысл названия достаточно прост: автор выбрал вымышленное имя со значением чистого, белого снега, образ которого возникает в произведении несколько раз: сквозь бред во время болезни, в воспоминаниях поэта. Снегина так и осталась для лирического героя чистой, недоступной и далёкой, оттого её образ так притягателен и мил ему. Критика и общественность приняли поэму холодно: она была непохожа на остальные произведения, вопросы политики и смелые образы отпугивали знакомых от комментариев и оценок. Поэма имеет посвящение Александру Воронскому – революционеру и литературному критику. В полном варианте она была опубликована в 1925 году в журнале “Бакинский рабочий”.

Тема

В произведении переплетаются несколько основных тем . Особенностью произведения является то, что в нём много личных переживаний и образов прошлого. Тема родины , в том числе малой родины – родного села поэта Константиново (которое в повествовании названо Радово). Очень тонко и трогательно описывает лирический герой родные места, их быт и уклад, нравы и характеры людей, живущих в деревне.

Герои поэмы очень интересны, разнообразны и разноплановы. Тема любви раскрыта по-есенински откровенно: лирический герой видит в возлюбленной образ прошлого, она стала женой чужого человека, но по-прежнему интересна, желанна, но далека. Мысль о том, что он тоже был любим греет лирического героя и становится утешением для него.

Тема революции раскрыта очень честно, показана глазами независимого очевидца, который нейтрален в своих взглядах. Он не борец и не вояка, ему чужды жестокость и фанатизм. Возвращение домой отразилось в поэме, каждое посещение родного села волновало и расстраивало поэта. Проблема разрухи, бесхозяйственности, упадка деревни, бед, которые стали итогом первой мировой войны и революции – всё это показывает автор глазами лирического героя.

Проблематика произведения разнопланова: жестокость, социальное неравенство, чувство долга, предательство и трусость, война и всё, что сопутствует ей. Основная мысль или идея произведения состоит в том, что жизнь изменчива, а чувства и эмоции остаются в душе навсегда. Отсюда следует вывод: жизнь изменчива и быстротечна, но счастье – это очень личное состояние, которое неподвластно никаким законам.

Композиция

В произведении “Анна Снегина” анализ целесообразно проводить по принципу “вслед за автором”. Поэма состоит из пяти глав, каждая из которых относится к определённому жизненному периоду поэта. В композиции есть цикличность – приезд лирического героя на родину. В первой главе мы узнаём, что главный герой возвращается на родину, чтобы отдохнуть, побыть вдалеке от города и шумихи. Послевоенная разруха разобщила людей, армия, требующая всё больших вложений, держится на деревне.

Вторая глава повествует о прошлом лирического героя, о том, какие люди живут в селе и как их меняет политическая обстановка в стране. Он встречается с бывшей возлюбленной, они долго разговаривают.

Третья часть – раскрывает отношения Снегиной и лирического героя – чувствуется взаимная симпатия, они по-прежнему близки, хотя возраст и обстоятельства разделяют их всё больше. Гибель супруга – разъединяет героев, Анна сломлена, она осуждает лирического героя за трусость и дезертирство.

В четвёртой части происходит отторжение имущества у Снегиных, она с матерью переезжает в дом к мельнику, объясняется с возлюбленным, раскрывает ему свои опасения. Они по-прежнему близки, но суматоха и стремительное течение жизни требует возвращения автора в город.

В пятой главе описывается картина нищеты и ужасов гражданской войны. Анна уезжает за границу, откуда шлёт весточку лирическому герою. Деревня меняется до неузнаваемости, только близкие люди (в особенности, мельник) остаются всё так же родными и близкими, остальные деградировали, пропали в передрягах и потерялись в существующих смутных порядках.

Жанр

В произведении охвачены достаточно масштабные события, что делает его особенно эпичным. Сам автор дал определение жанру – “лироэпическая поэма” , однако критики-современники дали жанру немного другое обозначение: повесть в стихах или стихотворная новелла.

Новелла описывает события с острым сюжетом и резкой концовкой, что очень характерно для произведения Есенина. Нужно отметить, что сам автор не был теоретически подкован в вопросах литературоведения и жанровой специфики произведений, поэтому его определение несколько узко. Художественные средства, используемые автором, настолько разнообразны, что их описание требует отдельного рассмотрения: яркие эпитеты, живописные метафоры и сравнения, оригинальные олицетворения и другие тропы создают неповторимый есенинский стиль.

Анна Снегина

А. Воронскому

1

"Село, значит, наше - Радово,

Дворов, почитай, два ста.

Тому, кто его оглядывал,

Приятственны наши места.

Богаты мы лесом и водью,

Есть пастбища, есть поля.

И по всему угодью

Рассажены тополя.

Мы в важные очень не лезем,

Но все же нам счастье дано.

Дворы у нас крыты железом,

У каждого сад и гумно.

У каждого крашены ставни,

По праздникам мясо и квас.

Недаром когда-то исправник

Любил погостить у нас.

Оброки платили мы к сроку,

Но - грозный судья - старшина

Всегда прибавлял к оброку

По мере муки и пшена.

И чтоб избежать напасти,

Излишек нам был без тягот.

Раз - власти, на то они власти,

А мы лишь простой народ.

Но люди - все грешные души.

У многих глаза - что клыки.

С соседней деревни Криуши

Косились на нас мужики.

Житье у них было плохое -

Почти вся деревня вскачь

Пахала одной сохою

На паре заезженных кляч.

Каких уж тут ждать обилий, -

Была бы душа жива.

Украдкой они рубили

Из нашего леса дрова.

Однажды мы их застали…

Они в топоры, мы тож.

От звона и скрежета стали

По телу катилась дрожь.

В скандале убийством пахнет.

И в нашу и в их вину

Вдруг кто-то из них как ахнет! -

И сразу убил старшину.

На нашей быдластой сходке

Мы делу условили ширь.

Судили. Забили в колодки

И десять услали в Сибирь.

С тех пор и у нас неуряды.

Скатилась со счастья вожжа.

Почти что три года кряду

У нас то падеж, то пожар".

Такие печальные вести

Возница мне пел весь путь.

Я в радовские предместья

Ехал тогда отдохнуть.

Война мне всю душу изъела.

За чей-то чужой интерес

Стрелял я в мне близкое тело

И грудью на брата лез.

Я понял, что я - игрушка,

В тылу же купцы да знать,

И, твердо простившись с пушками,

Решил лишь в стихах воевать.

Я бросил мою винтовку,

Купил себе «липу», и вот

С такою-то подготовкой

Я встретил 17-ый год.

Свобода взметнулась неистово.

И в розово-смрадном огне

Тогда над страною калифствовал

Керенский на белом коне.

Война «до конца», «до победы».

И ту же сермяжную рать

Прохвосты и дармоеды

Сгоняли на фронт умирать.

Но все же не взял я шпагу…

Под грохот и рев мортир

Другую явил я отвагу -

Был первый в стране дезертир.

Дорога довольно хорошая,

Приятная хладная звень.

Луна золотою порошею

Осыпала даль деревень.

"Ну, вот оно, наше Радово, -

Промолвил возница, -

Недаром я лошади вкладывал

За норов ее и спесь.

Позволь, гражданин, на чаишко.

Вам к мельнику надо?

Так вон!..

Я требую с вас без излишка

За дальний такой прогон".

Даю сороковку.

Даю еще двадцать.

Такой отвратительный малый.

А малому тридцать лет.

"Да что ж ты?

Имеешь ли душу?

За что ты с меня гребешь?"

И мне отвечает туша:

"Сегодня плохая рожь.

Давайте еще незвонких

Десяток иль штучек шесть -

Я выпью в шинке самогонки

За ваше здоровье и честь…"

И вот я на мельнице…

Осыпан свечьми светляков.

От радости старый мельник

Не может сказать двух слов:

"Голубчик! Да ты ли?

Озяб, чай? Поди продрог?

Да ставь ты скорее, старуха,

На стол самовар и пирог!"

В апреле прозябнуть трудно,

Особенно так в конце.

Был вечер задумчиво чудный,

Как дружья улыбка в лице.

Объятья мельника круты,

От них заревет и медведь,

Но все же в плохие минуты

Приятно друзей иметь.

«Откуда? Надолго ли?»

«На год».

"Ну, значит, дружище, гуляй!

Сим летом грибов и ягод

У нас хоть в Москву отбавляй.

И дичи здесь, братец, до черта,

Сама так под порох и прет.

Подумай ведь только…

Четвертый

Тебя не видали мы год…"

. . . . . . . . . . . . . . . .

Беседа окончена…

Мы выпили весь самовар.

По-старому с шубой овчинной

Иду я на свой сеновал.

Иду я разросшимся садом,

Лицо задевает сирень.

Так мил моим вспыхнувшим взглядам

Состарившийся плетень.

Когда-то у той вон калитки

Мне было шестнадцать лет,

И девушка в белой накидке

Сказала мне ласково: «Нет!»

Далекие, милые были.

Тот образ во мне не угас…

Мы все в эти годы любили,

Но мало любили нас.

2

"Ну что же! Вставай, Сергуша!

Еще и заря не текла,

Старуха за милую душу

Оладьев тебе напекла.

Я сам-то сейчас уеду

К помещице Снегиной…

Вчера настрелял я к обеду

Прекраснейших дупелей".

Привет тебе, жизни денница!

Встаю, одеваюсь, иду.

Дымком отдает росяница

На яблонях белых в саду.

Как прекрасна

И на ней человек.

И сколько с войной несчастных

Уродов теперь и калек!

И сколько зарыто в ямах!

И сколько зароют еще!

И чувствую в скулах упрямых

Жестокую судоргу щек.

Не пойду навеки!

За то, что какая-то мразь

Бросает солдату-калеке

Пятак или гривенник в грязь.

"Ну, доброе утро, старуха!

Ты что-то немного сдала…"

И слышу сквозь кашель глухо:

"Дела одолели, дела.

У нас здесь теперь неспокойно.

Испариной все зацвело.

Сплошные мужицкие войны -

Дерутся селом на село.

Сама я своими ушами

Слыхала от прихожан:

То радовцев бьют криушане,

То радовцы бьют криушан.

А все это, значит, безвластье.

Прогнали царя…

Так вот…

Посыпались все напасти

На наш неразумный народ.