Где надо ставить точку. Когда ставится точка с запятой в предложении: особенности и правила пунктуации. Обозначение элементов списка
Морфология и синтаксис тесно связаны друг с другом, хотя и представляют собой разные уровни языковой системы. Морфология и синтаксис по традиции объединяются в грамматику. «Нет ничего в морфологии,- писал В. В. Виноградов,- чего нет или прежде не было в синтаксисе...» И далее: «Морфологические формы - это отстоявшиеся синтаксические формы»1 Связь морфологии и синтаксиса обусловила одну из лингвометодических идей школьной практики - изучение морфологии на синтаксической основе, а при изучении синтаксиса - внимание к морфологическим и лексико-морфологическим свойствам синтаксических единиц.
В синтаксисе складывается система частей речи, их деление на знаменательные и служебные в зависимости от роли в предложении.
Знаменательные слова обозначают предметы, их признаки, количество или порядок при счете, действие, состояние. Лексические значения знаменательных слов - основа лексической семантики предложения*, так как именно они выражают тот или иной речевой смысл, который делает предложение средством выражения и сообщения индивидуальной мысли, а в формировании предложения главную роль выполняют служебные слова (предлоги, союзы, частицы), поэтому некоторые лингвисты рассматривают служебные слова лишь в синтаксисе.
Основной функцией модальных слов является выражение субъективной модальности (см. с. 60), основной функцией междометий - выражение эмоций, эмоциональной оценки предмета речи (мысли) Особое место в системе частей речи занимают местоимения - самая «синтаксичная» группа из всех знаменательных слов. Не называя предметов, признаков, действий и т. д., местоимения лишь указывают на них, замещают в речи знаменательные слова - названия соответствующих предметов, признаков и т.д. Со знаменательными словами связан речевой смысл синтаксических единиц, а местоимения являются лексико-грамматическими выразителями грамматической семантики, так как они более абстрактны по своему категориальному значению, чем остальные знаменательные слова. Именно это свойство местоименных слов и позволяет им замещать все знаменательные части речи. Поэтому одним из способов выявления грамматической семантики синтаксических единиц являются местоименные вопросы: кто? что? какой? сколько? что делает? как? когда? каково? и др. По традиции постановка вопросов рассматривается как метод (способ, прием) определения значений членов предложения и придаточных предложений. Определение и выявление значений синтаксических единиц - не одно и то же, так как грамматическая семантика обусловливает выбор нужных местоименных слов. Ставя тот или иной вопрос к члену предложения или к придаточному предложению, мы замещаем местоименным словом тот компонент, семантику которого выясняем, делаем ее более наглядной, выявляем вопросом.
Так, к зависимой словоформе в сочетании гнездо ласточки возможны вопросы: какое? кого? чье? На основании других приемов (в частности, замены родительного падежа существительного прилагательным - ласточкино гнездо) мы сначала приходим к выводу, что существительное в форме род. п. выполняет роль несогласованного определения, а потом ставим вопросы: какое? чье? (отвергая вопрос кого? как морфологический). Первый вопрос - показатель более общего грамматического значения определения, второй - конкретизирует признак по принадлежности.
Таким образом, постановка вопроса оказывается заключительным этапом в определении грамматической семантики, а не началом его. Тем не менее местоименные вопросы - одно из очень эффективных средств выявления грамматической семантики, а вся категория местоименных слов свидетельствует о тесной связи морфологии с синтаксисом, о взаимопроницаемости синтаксиса и морфологии - смежных уровней системы языка.
Чем система языка богаче, чем большего числа оттенков значений она предусматривает возможность выражения, тем беднее, но легче и изящнее может быть система речи. И наоборот, при ограниченных выразительных возможностях языка, всю тяжесть обозначения оттенков мысли берет на себя речь, что обогащает, но в то же время и утяжеляет ее. Например, система склонения, выраженная в языке морфологически в формах падежей, не требует от речи никаких дополнительных конструкций для выражения отношений между объектами речи. В отсутствие же падежного склонения в языке, выражение отношений между объектами речи берет на себя синтаксис, то есть, способ построения предложения, который использует для этого предложные структуры.
Каждый язык по своему распределяет нагрузку передачи содержания высказываемого между собственно языковыми [морфологическими] и речевыми [синтаксическими] средствами. Отсюда различие в языковых системах, определяемое историей каждого языка, внешними условиями его существования, от которых зависят изменения, происходящие в его ментальной и семиологической структурах. Система языка изменчива, как и все в мире, сохраняя, однако, определенное равновесие в отношениях языка и речи. Так, постепенная утрата склонения во французском языке привела к умножению числа предлогов и усложнению их употребления в речи для обозначения тех же отношений, что и выражаемые падежными формами. Падежная форма определяет отношение, обозначенное в ней в виде части самого слова - это виртуальная языковая возможность слова. В отсутствие падежных окончаний слово такой возможности лишено и передает эту функцию синтаксису, то-есть, речевой конструкции, выполняющей ее с помощью предлогов.
Постепенное затухание роли падежных окончаний, засвидетельствованное еще в древнейших индоевропейских языках, дошло и до нашей эры. Передача выражения отношения от языка к речи не нарушала тесной связи между ними: речь обратилась к языку, который снабдил ее предлогами, и они смогли заменить падежные окончания.
Примером соотношения способов обозначения средствами языка и средствами речи может также служить артикль. Во французском языке объем понятия выражается артиклем [для всех типов существительных] и числительными [для имен счисляемых]. Артикли выступают в виде отдельных слов, не обозначающих самостоятельно каких либо понятий. Следовательно, в языке они не имеют своего особого места, но относятся исключительно к системе речи, ибо языковая система - это некий специфический комплекс обозначения понятий в сознании человека, как в общем, так и частном их представлении. Само понятие «объем» называется во французском языке словом «volume», а артикль в приложении к имени и сопровождая его в речи, не называет понятия «объем», а лишь говорит об объеме объекта, обозначенного существительным.
Проявляющийся в речевой деятельности удельный вес морфологии - структуры языковой - или так называемых аналитических конструкций, которые относятся к структуре речевой, определяет принадлежность языка к тому или иному языковому типу и является критерием типологическим.
Можно сказать, что синтаксическое строение предложения зависит от того, в какой степени развита морфология данного языка. Наличие богатой морфологии приводит к отсутствию необходимости выражения соотношения членов предложения синтаксическими средствами, в числе которых первое место занимает порядок слов, при котором слова, связанные по смыслу располагались бы рядом. Примером этого может служить латинский литературный язык, в котором логическая связь слов в предложении осуществляется не столько их расположением, сколько их мофологической структурой, падежными окончаниями.
Акт речевой деятельности есть ни что иное, как отрезок мыслительной деятельности, представленный в виде линии, отвечающей движению, заканчивающемуся созданием предложения, этой единицей высказывания. Исходной точкой движения служат - «нижний» срез, мысленно осуществленный в самом начале речевого акта, последним, завершающим «верхним» срезом которого является предложение*.
Принципиальное различие построения языка - явления понятийной сферы - и построения речи - явления физического порядка - лежит, говорил Г.Гийом, в основе разделения грамматики на морфологию и синтаксис: «... морфология - это то, что относится к операциям построения языка, синтаксис - то, что относится к операциям построения речи»84. В речевой же деятельности говорящий пользуется как формами слов, относящимися к морфологии, то есть к сфере языка, так и речевыми структурами, относящимися к синтаксису, и разные языки делают это в разной степени.
В речевой деятельности к морфологии следует отнести все то, что предшествует построению высказывания, то, что является предварительными языковыми структурами. Синтаксис же - это та часть речевой деятельности, которая служит непосредственно речевому построению высказывания, которая оперирует грамматически оформленными или не-оформленными словами85. Морфология относится к прошлому, синтаксис к настоящему-будущему высказывания. В речевом настоящем, во время речи, [категории одномоментной] происходит соединение слов в сообщение, которое относится к настоящему речи. В языке [категории постоянной] соединения слов в предложения, в словосочетания не происходит. Часто можно встретить недостаточно четкое разделение на морфологию и синтаксис, потому что одна и та же психическая ситуация может быть выражена в языке [морфологически] и в речи [синтаксически].
Система падежного склонения латинского языка, например, включается в систему языка, так как различные падежные окончания дают представление о выражаемых существительным грамматических отношениях еще до употребления слова в речи.
Эти формы существуют до речи, а лишь вносятся в нее из своего предварительного существования в языке. Любая структура, употребленная в речи, но не имеющая зафиксированного предварительно внеречевого существования, относится к единицам речи, а, следовательно, к синтаксису. Такова природа сочетаний существительных с предлогами в романских языках. Другой пример: в румынском языке слитное употребление артикля с существительным относится к области морфологии, тогда как в итальянском, испанском и французском, где артикль стоит отдельно от существительного, хотя и является его грамматическим показателем, артиклевое употребление существительных входит в синтаксис, проявляясь только в речи. [Вспомним: в словарях существительные не имеют артиклей, ибо артикли служат для определения объема понятия, названного существительным, в условиях речи.]
Повторяя, что «... является морфологией все то, что в результате опережения предупреждает настоящий момент речи, и напротив, относится к синтаксису все то, что в отсутствие такого опережения, возникает в речи»86, Гийом замечал, что следует различать «настоящее речи» и «настоящее, представленное в речи».
О «настоящем представленном» говорится в речи, относящейся к другому, более позднему моменту времени. «Настоящее речи» - это настоящее, относящееся к моменту речи, к самой этой речи. Речь осуществляется в настоящем и употребляет формы «настоящего речи». Поэтому, видимо, - считал Гийом - Ф.де Соссюр довольствовался одним термином parole («слово»), под которым он понимал и собственно слова (paroles) и речь (discours), не разделяя их.
Как правило, говорил Гийом, в грамматиках имеется в виду «настоящее представленное», - настоящее, предшествовавшее речи о нем, а не настоящее самой этой речи. Всякий факт синтаксиса принадлежит настоящему речи, причем не существенно, выступает ли это настоящее речи в собственном смысле или подменяет собой настоящее представленное, не имеющее своей особой формы выражения.
При анализе речевых построений следует подходить индивидуально к каждому языку87, ибо, если содержание, для выражения которого служит язык, может быть идентичным или более или менее близким в зависимости от восприятия носителями языка явлений окружающего мира, способы речевого оформления результатов этого восприятия могут быть весьма и весьма различными. Различие морфологических и синтаксических систем разных языков, различие лексических систем именований наблюдаемых объектов отражают различие психической картины мира и различие в системах языка, отражающих этот мир. Изучение построения системы языка относится к разделу языкознания, который Гийом называл Психосистематикой. Психомеханика занимается изучением способов речевого выражения человеческой мысли средствами языка, то есть процессом речевой деятельности. Г.Гийом настаивал на необходимости различать «находящееся в представлении», «потенциальное» от «осуществленного», «выраженного» в момент осуществления речевой деятельности. Построение теории синтаксиса неизбежно опирается на морфологию, так как именно синтаксические законы управляют поведением морфологических единиц при построении речи, но и сами они находятся в зависимости от морфологии. Всякому речевому акту непременно предшествует акт мыслительного представления, который отвечает за надлежащий выбор необходимых речевых обозначений. Правильно назвать в речи объект мысли можно лишь при условии, если правильно представить его себе в сознании. Способы знакового обозначения любых представлений, хранящихся в сознании человека, попадают в распоряжение говорящего в тот момент, когда появляется желание экстериоризировать мысль, сообщив ее слушателю. Осуществляется процесс выбора слов, необходимых для речевого оформления мысли. То, что находилось в сознании человека в виде представлений, обращается к средствам языка. Мгновенный процесс превращения мыслительного представления в речевой акт является собственно конструктивным моментом речевой деятельности, приводящим к созданию речевого сообщения. В процессе речи говорящий описывает, пользуясь словами и грамматическими формами, картину, возникшую и продолжающую возникать у него в сознании. Ментальная картина факта превращается в языковую картину. Г.Гийом замечал: «Без предварительного представления в сознании невозможно последующее выражение в речи»88.
Современные теории
общего синтаксиса – школе
Определение основных понятий синтаксической теории
1. Морфология и синтаксис.
Согласно древней лингвистической традиции грамматика подразделяется на две дисциплины: морфологию и синтаксис. Термин «морфология» значит «учение о форме» слова. Еще в XIX в. центральным разделом формальной грамматики была именно морфология, потому что наиболее очевидным являлось изменение форм слова в индоевропейских языках: склонение существительных и спряжение глаголов.
Термин «синтаксис» был заимствован из военной лексики и обозначал «сорасположение частей, построение» (слово тактика – «последовательность действий» – имеет тот же корень). Сам термин указывает на то, что этот раздел грамматики имеет дело с единицами, которые представляют собой сочетания слов. Таким образом, слово – центральная единица европейской грамматики («части речи», «члены предложения» и т.п.). Слово разграничивает две главные дисциплины – морфологию и синтаксис. Все, что меньше слова (внутри слова), – предмет морфологии, все, что больше слова (сочетания слов), – предмет синтаксиса. То есть именно понятие слова является ключевым для разграничения морфологии и синтаксиса. Но слово по-разному устроено в разных языках мира, поэтому разные языки будут отличаться устройством морфологии и синтаксиса. Синтетические языки (например, русский) – языки с богатой морфологией. Аналитические языки (например, английский) – языки с развитым синтаксисом. Русское слово, например доброму, будет, помимо лексического значения, содержать указания на род, число и падеж. А английское слово round может быть разной частью речи в зависимости от контекста (в пределах самого слова нет указаний на грамматический класс).
Итак, синтаксис – часть грамматики, которая имеет дело с единицами, более протяженными, чем слово. Традиционно единицами синтаксиса считаются словосочетание и предложение. Однако не любое сочетание слов является словосочетанием, а только тех слов, которые связаны друг с другом синтаксической связью. Предложение же может состоять даже из одного слова, если оно выполняет коммуникативную функцию и является предикативной единицей, то есть актуализировано посредством указания на время и наклонение. Именно этим отличается слово весна как номинативная единица от коммуникативной единицы – предложения Весна!. В предложении в настоящем времени опущен глагол-связка есть, который, указывая на настоящее время и изъявительное наклонение, вписывает высказывание в контекст речевой ситуации, актуализирует его. Некоторые лингвисты говорили о том, что слово – единица языковой системы, а предложение выходит за пределы языковой системы в речь, в область языкового творчества.
Слово и предложение имеют разные структуры. Слово представляет собой жесткий комплекс морфем: морфемы нельзя менять местами (нельзя поставить флексию перед корнем, а префикс после него), нельзя убирать и бесконечно добавлять в слово новые морфемы. А.А. Реформатский, например, пытался придумать слово, которое состояло бы из большого числа постфиксов, он придумал несколько искусственное слово злостностный – еще больше постфиксов добавить в это слово нельзя. Напротив, предложение – сравнительно свободный комплекс единиц. Слова в предложении можно менять местами (в языках со свободным порядком слов). Например, в латинском языке было принято располагать связанные синтаксической связью слова далеко друг от друга: «Первым считался он среди римлян поэтом ». Однако предложение имеет более сложную иерархическую структуру, кроме того, предложения способны к неограниченному усложнению – их можно распространять, добавляя придаточные, деепричастные и причастные обороты и пр.
Многие лингвисты XX в., например Л.Теньер, говорили о том, что вся современная грамматическая теория построена таким образом, что в центре находится морфология, а синтаксису отводится второстепенная роль. Однако современная лингвистика пытается переосмыслить общую теорию, представив синтаксис как «организационный центр грамматики».
2. Синтаксис и лексика.
 |
Итак, слово – не только центральная единица, позволяющая разграничить две грамматические дисциплины: морфологию и синтаксис. Понятие слова объединяет грамматику и лексику. Как мы уже сказали, в русском языке слова часто содержат лексическое и грамматическое значения. Однако некоторые синтаксические теории предлагали рассматривать абстрактные синтаксические структуры, лишенные лексического наполнения, то есть вне связи с лексикой. Лингвисты говорили о том, что лексика имеет дело с конкретными значениями, а грамматика служит только для классификации, категоризации слов, указывает на отношения слов друг к другу, то есть не оперирует значениями. Было сформулировано понятие о «чистой грамматике». В этом контексте интересна фраза Л.В. Щербы Глокая куздра штеко будланула бокра и кудрячит бокренка, которая лишена лексических значений, но грамматически правильно построена. Щерба предлагал студентам подумать над этой фразой и ответить на вопрос: правда ли, что мы ничего не понимаем из того, что сообщается этой фразой? Можно ли сказать, что здесь есть указание на связь слов друг с другом, на морфологические особенности слов, но значение, смысл вовсе отсутствуют. Студенты отвечали, что они понимают описанную ситуацию: некое существо совершило однократное действие в прошлом над, вероятно, взрослым животным и продолжает совершать действие в настоящем над детенышем этого животного. Об этом сообщила грамматика. Осталось только назвать действующих лиц и сообщить, что именно куздра делала с бокром и бокренком, то есть обратиться к лексике. Таким образом, грамматика также сообщает часть значений, она неразрывно связана с лексикой.
Позднее лингвисты обратили внимание на то, что лексическое наполнение синтаксических структур (то есть выбор слов для предложения) очень важно. Ноам Хомский, например, говорил, что искренность может испугать мальчика , но обратное неверно: мальчик не может испугать искренность. Это позволяет сделать вывод, что значение оказывает серьезное, можно сказать, решающее влияние на синтаксические структуры.
Синтаксическая структура предложения определяется грамматическими свойствами входящих в него слов. Интерес к категориальной семантике позволил построить новую синтаксическую теорию в свете тесного взаимодействия синтаксиса и лексики.
Описание некоторых синтаксических теорий
1. Формальный синтаксис.
Самая простая и очевидная теория синтаксиса представляет собой список всех правильных предложений какого-либо языка. Еще античная грамматическая традиция предлагала перечисление схем и образцов предложений как способ описания синтаксических структур. Каждое предложение может быть представлено в виде схемы – перечня членов предложения и их связей. Сами предложения классифицируются в зависимости от их формы: предложения односоставные и двусоставные, простые и сложные, сложносочиненные и сложноподчиненные и т.д. Сложноподчиненные предложения, например, группировались по характеру союзов и союзных слов без последовательного и строгого учета содержания. Формальный синтаксис в русской лингвистической традиции был представлен в трудах ученых фортунатовской школы: М.Н. Петерсона, А.М. Пешковского, А.А. Шахматова. В школьных учебниках вплоть до нашего времени представлена логико-грамматическая классификация предложений, которую обыкновенно связывают с именем Ф.И. Буслаева.
2. Структурный синтаксис.
 |
В первой половине XIX в. в лингвистике восторжествовал структурный подход к изучению языка. Стремление приблизить лингвистику к точным наукам способствовало появлению теорий, которые могли бы объективно описать сложное, многоуровневое устройство языка, объяснить взаимосвязь языковых единиц. Торжеством структурного подхода явилось создание особой науки – фонологии, которая объясняла устройство и функционирование фонетической системы языка. Морфология и лексика в большей или меньшей степени также использовали структурный метод. С синтаксисом дело обстояло сложнее. Во-первых, синтаксические единицы представляли собой открытый список, то есть все возможные предложения невозможно пересчитать и описать. Во-вторых, многие лингвисты не рассматривали синтаксис в рамках структурного описания языковой системы, так как синтаксис представлял уже языковое творчество, использование готовых единиц языка в речи. Эмиль Бенвенист, например, исключая синтаксический уровень из языковой системы, обращал внимание на главное свойство предложения – способность выполнять коммуникативную функцию, на актуализацию синтаксической структуры в контексте речевой ситуации.
Структуралисты принципиально разграничивали «внутреннюю» и «внешнюю» лингвистику. Первая представляет собой устройство языковой системы, а внешняя – влияния на язык различных внешних факторов. Предметом пристального изучения структуралистов была именно «внутренняя» лингвистика. Но синтаксис очень тесно связан с процессом мышления и речеобразования, с психологией и логикой. Итак, структуралисты не уделяли должного внимания синтаксису, да и сам метод, используемый ими, не мог дать адекватной синтаксической теории.
Однако следует обратить внимание на одну интересную попытку описания синтаксиса в рамках структурного направления, представленную в работе французского ученого Люсьена Теньера. В отличие от других структуралистов, он говорил о важности, первичности синтаксиса в языке. Основа структурного синтаксиса – синтаксическая связь элементов. Построить предложение – значит вдохнуть жизнь в аморфную массу слов, установив совокупность, иерархию синтаксических связей. Теньер был преподавателем иностранных языков и писал методические пособия для своих слушателей. Он говорил о том, что наряду с линейным синтаксисом, то есть порядком следования единиц в предложении, есть структурный синтаксис, то есть иерархия единиц. Структурный порядок многомерный, т.к. каждый управляющий элемент может иметь несколько подчиненных. Центр любого предложения – глагол. Глагол описывает действие, то есть выражает маленькую драму. При глаголе могут быть действующие лица (актанты) и обстоятельства – места, времени, способа и пр., в которых развертывается процесс (сирконстанты). Глаголы обладают разным числом актантов. При глаголе может не быть действующих лиц, это безактантный (безличный глагол – вечереет ) глагол. При глаголе может быть только одно действующее лицо, это одноактантный глагол (непереходный – Альфред падает ). При глаголе может быть два действующих лица, это двухактантный глагол (переходный – Альфред бьет Шарля ). При глаголе может быть три действующих лица, это трехактантный глагол (Альфред дает Шарлю книгу ). Способность присоединять актанты называется валентностью глагола.
3. Коммуникативный синтаксис.
 |
Основная функция языка – коммуникативная – реализуется через синтаксис. Это та ступень грамматического строя языка, на которой формируется связная речь. Коммуникативный синтаксис предлагает описывать синтаксические структуры исходя из их значения, а не формального строения.
Синтаксис связан с мышлением, процессом коммуникации и обозначаемой окружающей действительностью. Коммуникативные функции синтаксических структур одинаковы в языках мира, что делает синтаксис наиболее универсальной частью структуры языка. Вместе с тем способы выражения синтаксических отношений в каждом языке представляют языковую специфику. Функциональный синтаксис позволяет описать структуры, которые используются в языке для выражения просьбы, приказа, восхищения и др.
В рамках коммуникативного подхода к синтаксическим единицам была сформулирована теория актуального членения предложения. В зависимости от актуальности, важности того или иного содержания, значения для коммуникации, предложение можно разделить на две части. Одна часть – самая главная, обязательная для существования предложения, – называется рема. Без нее предложение утрачивает смысл. Рема – компонент коммуникативной структуры, который конструирует речевой акт. Другая часть предложения – необязательная, представляющая как бы фон ремы, – это тема.
Впервые эта теория была сформулирована в работах чешского ученого В. Матезиуса – лидера пражского лингвистического кружка.Актуальное членение предложения противопоставлено его формальному членению. Предложение Карл едет завтра в Берлин формально делится на главные и второстепенные члены, такое членение не предполагает вариантов. Однако с точки зрения важности, актуальности сообщения в данной коммуникативной ситуации главным членом предложения (ремой) может стать любое слово, например, завтра или в Берлин .
Очевидно, что в разговорной речи, в диалоге часто используются синтаксические структуры, состоящие только из ремы – главной части предложения. В связи с этим стала разрабатываться проблема эллипсиса, то есть стала обсуждаться возможность убрать из предложения части, неактуальные для данной коммуникативной ситуации. Таким образом, теория актуального членения позволила разрабатывать вопросы синтаксиса разговорной речи, особенности синтаксических структур диалога, проблемы эллипсиса и др.
ЛИТЕРАТУРА
1. Пешковский А.М. Русский синтаксис в научном освещении. М., 2001.
2. Бенвенист Э. Уровни лингвистического анализа // Бенвенист Э. Общая лингвистика. БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ. 1998. С.129–140.
3. Теньер Л. Основы структурного синтаксиса. М.: Прогресс, 1988.
4. Матезиус В. О так называемом актуальном членении предложения. // Пражский лингвистический кружок. М.: Прогресс, 1967.
О.А. ВОЛОШИНА,
канд. фил. наук,
МГУ,
г. Москва