Вседозволенность - это свобода? Свобода и вседозволенность. Падение оплота свободы

Думаете, что свобода и вседозволенность, - синонимы? Я считаю иначе. И вот почему.

Что такое свобода?

Это элементарное понятие открылось для меня совершенно по-новому после прочтения книги Александра Нилла «Саммерхилл - воспитание свободой» . Это мастрид для всех родителей. И будущих родителей.

Свободу очень часто путают с вседозволенностью. А это влечёт много бед.

Свобода - это делать всё, что хочется, если это не ущемляет свободу другого . Свобода - это прекрасно. Свободные люди счастливы и дарят счастье другим.

Вседозволенность - удовлетворение своих потребностей в ущерб потребностям окружающих. Вседозволенность рождает недопонимание, злость и конфликты.

Примеры свободы и вседозволенности

Курить или нет - это личный выбор (свобода ) каждого.

Курить в общественном месте - это вседозволенность . Окружающие вас люди не выбирали дышать этим ядом.

Ребёнок не обязан сидеть спокойно целый день. Ему, растущему организму, необходимо бегать, прыгать и даже кричать. Это его право .

Но если вы едете в автобусе, и ваш ребёнок пинает соседнее кресло - это вседозволенность . И малышу необходимо это объяснять.

Вы можете думать о других людях все, что хотите. Это ваша свобода .

Но говорить людям «правду» (читай: гадости) о том, как они «неправильно» красятся, одеваются, весят - некорректно. Люди не выбирали это слушать. Это вседозволенность . Особенно она распространена в социальных сетях, где у многих обостряется чувство: «что хочу, то говорю, у нас свобода слова вапщета».

Боритесь за свою свободу, но не позволяйте себе нарушать свободу других. Даже если вам кажется, что это на благо.

Понять разницу между свободой и вседозволенностью, объяснить это своим детям - уже огромный шаг на пути к мирному цивилизованному обществу без ненависти и желчи. Искренне верю, что такое возможно.

Блогер, журналист, теле- и радиоведущий, писатель

Если бы я был русским богом (сравнимым по могуществу с тем, кто, по Пушкину, прогнал Наполеона из страны), то своих соотечественников загнал бы в Лондон. На полгода или хотя бы на месяц.

У меня такой опыт был: я когда-то в Лондоне полгода работал, а совсем недавно месяц там отучился — шлифовал английский, а вместе с ним и представления о своем месте в мире. И об устройстве мира тоже. Лондон для этого как нельзя более подходит.

Например, после Лондона перестаешь говорить глупости типа «Запад признал крах мультикультурализма». Какой тут крах, если вон — индусы в чалмах (есть целый район, где все надписи на хинди), а вон — дамы в хиджабах или вообще наглухо закрывающих тело одеждах (по-английски это будет burka), а вон — ортодоксальные евреи с пейсами и в кипах, веревочки от нижних рубашек видны из-под лапсердаков (или как там они называются).

Еще после Лондона перестаешь повторять, как дурак, что «свобода не значит вседозволенность», потому что тут свобода как раз и означает вседозволенность. Послушать Вагнера в королевский Альберт-холл приходят и в бриллиантах, и в шортах (те, кто в шортах, еще и притаскивают коврики для йоги, чтобы лежать на галерее). У ирландского паба в Килбурне объявление приглашает на пятничный намаз в общественный сад (тут без ковриков вообще никуда). Стрит-артисты в Шордиче у всех на глазах раскрашивают километры заборов, и никакие коммунальные службы с ними борьбы не ведут. У церкви святой Анны в гейском Сохо, на бывшем чумном кладбище, уминает ланч из коробочек гетеросексуальный офисный люд в розовых рубашках и безумных расцветок носках. А в небе над Лондоном парит огромный надувной мэр в желтом бикини: так лондонцы выражают отношение к его попыткам запретить проезд в бикини в метро. И в суд за оскорбление и экстремизм их никто не тащит.

Не могу похвастаться, что точно знаю, на каких скрепах лондонское безумие держится. И подозреваю, что никто не знает. Лондон — это даже не город, а союз сотни довольно независимых районов-деревень (в каждой — свой local council, местный совет, утверждающий, кстати, ставку местного налога). В Лондоне даже нет центра и центральной улицы в нашем понимании, зато в каждом районе — своя high street.

Но кое-какие принципы, связанные, так сказать, с оборотом свободы в обществе, я все же отмечу.

Первый принцип — это своего рода радостно принимаемая неоимперская мультикультурность: гордость за то, что ты живешь в центре притяжения мира. Нечто похожее было в советской Москве, где встречались и таджик в полосатом халате, и украинский хуторянин в вышиванке, и кавказец в папахе: «у москвички две косички, у узбечки двадцать пять». Просто в Москве они воспринимались как гости, как имперский антураж, — а в Лондоне они и есть лондонцы. «Everyone is a Londoner» («каждый — лондонец») — такой огромный билборд встретил меня когда-то в Хитроу, и я сразу, как атлант, расправил плечи.

Когда Чарльз Боуман, лорд-мэр лондонского Сити, важнейшего делового центра планеты, говорит, что 40% бизнесменов из Сити не англичане по происхождению, он заявляет об этом с гордостью, как о цифре, превышающей средний показатель. Потому что 38% лондонцев — это «импорт». Больше всего (290 тысяч человек на 6,8 миллиона) индусов. Много поляков (178 тысяч). Далее следуют пакистанцы, бангладешцы, нигерийцы, румыны, шриланкийцы, итальянцы — всего в Лондоне 270 национальностей, говорящих на 300 языках. Когда-то были и сотни тысяч русских, и Лондон называли «Москвой-на-Темзе» — но время ушло, и соотечественники из top-10 вылетели.

Я понимаю, что слово «неоимпериализм» для объяснения работы этого котла очень неточно. Факт в том, что лондонцы гордятся своим многообразием, и к классическому чопорному англичанину из книг относятся с легкой иронией. Я прибегаю к слову «неоимпериализм», потому что сегодняшний Лондон — это и правда империя, но не насаждаемая государством, а устроенная самими лондонцами. К тому же без территориальных захватов. Они не нужны: зачем водружать флаг над колониями, если весь мир и так бежит к тебе?! Вот почему российская история с Крымом была воспринята Лондоном не просто как нарушение международных правил, но как возврат в давно ушедшие века. В XXI веке бьются не за земли, а за умы.

Второй важный принцип лондонской свободы — это постоянное сравнение себя с другими и отказ от предрассудков. Скажем, в моем языковом классе были две девочки в хиджабах: Бетул из Турции и Шеша из Кувейта. Я, признаюсь, вначале при их виде поежился. А потом к нам присоединилась сестра Умбритта из Италии — в полном католическом облачении, включая чепец-апостольник. И я подумал: а в чем, собственно, отличие? Почему меня пугает хиджаб, а апостольник — нет? Потому, что современный ислам связан с терроризмом? Ну так сегодняшняя Россия в представлении лондонца тоже связана с терроризмом: посылает в Солсбери убийц, использует оружие массового поражения, сбивает ракетами гражданские «Боинги»… Но ведь никто не шарахается при виде парня с крестом на шее или женщины в платке? Для описания таких страхов в английском существует слово «prejudice» — «предубеждение»…

Кстати, мои предубеждения окончательно меня покинули, когда мы с Бетул и Шешей решали учебную задачку: спланировать ограбление банка, но так, чтобы без жертв и насилия. И придумали, что нам нужно изобразить мусульманскую семью: муж в длинных белых одеждах и две жены, закутанные в бурки. Ну а дальше одна симулирует сердечный приступ, муж запрещает к ней прикасаться, суета, переполох, а вторая втихаря берет ключи от сейфа… Моих девушек сюжет ничуть не смутил. Как не смутило сестру Умбритту обсуждение сериала «Сайнфелд» — того эпизода, где герою подарили презервативы, оказавшиеся бракованными. При слове «condom» она не заикалась и не крестилась. А то, что я думал по поводу чужого prejudice, оказалось моим собственным предубеждением.

Третий принцип лондонской свободы — извлечение пользы из совместной жизни. Вероятно, сестра Умбритта не одобряет контрацепцию. Но в Италии она мечтает преподавать английский, а для этого ей нужен кембриджский сертификат. Чтобы его получить, надо отучиться в лондонской школе, где обсуждают любые темы из текущей жизни: от беременностей у девочек-подростков до разводов у геев. Если она откажется это обсуждать, ей придется распрощаться с мечтой.

Очень может быть, что парни из Саудовской Аравии (в моей школе их было полно) осуждают поедание лапши со свининой, а парни из Индии — говяжьих бургеров. Но если они откажутся жить в мире других ценностей, лондонский трамплин для них закроется. А меня могут раздражать в Лондоне толпы китайцев-туристов, ведущих себя как чайки на птичьем базаре, но я понимаю, что обед из китайского буфета, takeaway в бумажной коробке, — это спасение на фоне дорогущей и дико невкусной местной еды. И отношусь спокойно к тому, что рядом со мной на бывшем чумном кладбище будут ланчевать не только клерки, но и живописные бомжи, которые, если верить акройдовскому «Лондону», здесь обитают со времен Великого Пожара 1666 года.

Вариант нетерпимости к чужим нравам Лондоном тоже был опробован, но отвергнут. В 1960-х хранители английских скреп пытались навести шорох в районах Бейсуотер и Ноттинг-Хилл, в ту пору густо заселенных эмигрантами с Карибских островов. Однако в ответ получили восстание, окончившееся учреждением знаменитого ежегодного карнавала, где полуголые креолки со статью буйволиц несут на себе килограммы разноцветных перьев. Карнавал собирает больше миллиона человек, и лавочники на его пути закрывают витрины размалеванными тегами щитами (как бы чего не вышло). Но затем Ноттинг-Хилл снова превращается в буржуазный район из одноименного фильма: хоть сейчас вселяй сюда Хью Гранта и Джулию Робертс.

Четвертый принцип свободы — решение спорных вопросов в дискуссии. При лондонском разнообразии культур и субкультур все периодически задевают друг друга локтями, и некоторые задетые всерьез оскорбляются. Десяток лет назад в Лондоне появились плакаты, на которых итальянский лавочник развесил в вагоне подземки колбасы, а подпись гласила: «Запах может нравиться не всем». Дело в том, что еда на вынос здесь обыденна и некоторые обедают прямо в метро… Итальянская община возмутилась, последовало бурное обсуждение, — но тем и завершилось.

А в этом году экс-мэр Борис Джонсон в газете «Телеграф» написал, что мусульманские женщины в бурках похожи на почтовые ящики и на грабителей банков. Что тут началось! Актер Аткинсон, он же Мистер Бин, дал отповедь в «Таймс», барон лорд Мохаммед Шейх (кениец по происхождению, видный британский политик и пожизненный пэр) заявил, что Джонсона нужно исключать из его партии, в самой партии началось расследование… Но — никаких арестов и управлений «Э». Публичное о(б)суждение важнее наказания. Поэтому мэр Лондона Садик Хан (пакистанец по происхождению), глянув на себя надувного в бикини, лишь пфыкнул, сказав, что желтый цвет ему не идет.

Пятый принцип местной свободы — поддержка слабых и ограничение власти сильных. Я хорошо помню свой первый Лондон. В наиреспектабельнейшем журнале я прочитал про рекламные доходы футболиста Бэкхема, что он «sucks a corporate cock with no gag reflex» («сосет у корпораций и не давится»). О господи, как такое возможно?! Он же подаст за оскорбление в суд!!! Но мне объяснили, что Бэкхем — человек публичный, а потому каждый имеет право безнаказанно говорить о нем все, что думает. То же самое с политиками: весь Лондон покрыт стрит-артом, изображающим Терезу Мэй или королеву в довольно ехидных видах. Это никто не запрещает. Но если так изобразят обычного Джона Смита, и он оскорбится — картинку закрасят…

Мне все эти пять принципов ужасно нравятся, хотя они — не единственная комбинация, на которой может держаться свобода. И я понимаю, что бессмысленно призывать переносить Лондон в Россию. Я просто хочу отметить, что в большом городе этот механизм может работать. Если, конечно, город претендует на то, чтобы быть столицей мира.

Дмитрий Губин

Саморегуляцияозначает право ребенка жить свободно, без внешнего давления - физического или психологического. Следовательно, ребенок ест, когда голоден, приобретает привычки чистоплотности, когда захочет, на него никогда не кричат и не поднимают руки, он всегда любим и защищен. Сказанное звучит легко, естественно и прекрасно, однако поразительно, как много молодых родителей, ревностно отстаивающих эту идею, умудряются понимать ее превратно.

Например, четырехлетний Томми лупит по клавишам соседского пианино деревянным молотком. Любящие родители оглядываются с торжествующей улыбкой, которая означает: разве не удивительна саморегуляция этого ребенка?

Другие родители считают, что их полуторагодовалого ребенка никогда не следует укладывать спать, поскольку это было бы насилием над природой. Пусть он бодрствует, сколько хочет, а когда рухнет, мать отнесет его в постель. На самом деле ребенок все больше устает и возбуждается. Он не может сказать, что хочет спать, ибо еще не умеет выражать свою потребность словами. В конце концов усталая и разочарованная мать хватает его на руки и тащит плачущего в постель. Одна молодая пара, считающая себя адептом моего учения, пришла ко мне с вопросом, хорошо ли будет, если они установят в детской пожарную сигнализацию. Приведенные примеры показывают, что любая идея, будь она старой или новой, опасна, если не сочетается со здравым смыслом.

Только полный идиот, если ему поручить маленьких детей, позволит оставить незарешеченными окна в спальне или открытым огонь в детской. И все же довольно часто молодые поборники саморегуляции, посещая мою школу, возмущаются недостаточной свободой у нас, потому что мы запираем ядовитые вещества в шкафах или запрещаем игры с огнем. Все движение за свободу детей омрачается и дискредитируется тем, что слишком многие поборники свободы витают в облаках.

Один такой адепт выразил мне недавно свое возмущение тем, что я накричал на трудного семилетнего мальчика, который стучал по двери моего кабинета. По мнению возмущавшегося, я должен улыбаться и терпеть шум, пока ребенок не изживет свое желание барабанить по дверям. Я действительно провел немало лет, терпеливо снося деструктивное поведение трудных детей, но делал это в качестве их психотерапевта, а не просто человека. Если молодая мать считает, что ее трехлетнему ребенку следует позволить разрисовать входную дверь красными чернилами на том основании, что таким образом он свободно самовыражается, значит, она не способна ухватить самый смысл саморегуляции.

Помню, мы с другом были в театре Ковент-Гарден. Во время первого отделения девочка, сидевшая перед нами, громко говорила что-то отцу. В антракте я нашел другие места. Друг спросил меня: «А что бы ты сделал, если бы так вел себя один из учеников Саммерхилла?» - «Велел бы ему заткнуться», - ответил я. «Тебе не пришлось бы этого делать, - сказал мой друг, - потому что они не стали бы так себя вести». И я думаю, что никто из них действительно не повел бы себя так.

Как-то одна женщина привела ко мне свою семилетнюю дочь. «Мистер Нилл, - сказала она, - я прочла каждую написанную вами строку, и еще до того, как Дафна родилась, я решила вырастить ее в точности по вашим идеям». Я взглянул на Дафну, которая стояла на моем рояле в грязных ботинках. Оттуда она совершила прыжок на софу и чуть не пробила ее насквозь. «Вы видите, как она естественна, - восхищенно прокомментировала мать. - Настоящий ребенок, воспитанный по Ниллу». Боюсь, я покраснел.

Именно различие между свободой и вседозволенностью и не могут ухватить многие родители. В строгой, суровой семье у детей нет никаких прав, в испорченной семье у них есть права на все. Хороша та семья, в которой у детей и взрослых равные права. Это справедливо и для школы. Еще и еще раз следует подчеркнуть, что предоставить ребенку свободу и портить ребенка - разные вещи. Если трехлетний ребенок хочет пройтись по обеденному столу, вы просто говорите ему, что он не должен этого делать. Он обязан подчиниться, это верно, но и вам следует подчиниться ему, когда это необходимо. Я ухожу из комнат малышей, если меня об этом просят.

Для того чтобы дети могли жить в согласии со своей внутренней природой, от взрослых требуется определенное самопожертвование. Здравые родители находят какой-то компромисс. Вздорные родители либо лютуют, либо портят детей, отдавая им все права. На практике расхождение интересов между родителями и детьми может быть смягчено, если не вполне разрешено, честным обменом. Зояуважала мой стол и не проявляла никаких поползновений поиграть с моей пишущей машинкой или бумагами. В ответ я уважал ее детскую и игрушки.

Дети очень мудры и рано принимают социальные правила. Их не следует эксплуатировать, как это часто делается, когда один из родителей кричит: «Джимми, принеси мне стакан воды!» - в тот момент, когда ребенок находится в самом разгаре увлекательной игры. Непослушание в большой мере связано с тем, что родители сами неправильно обращаются с детьми.

Зоя, когда ей было чуть больше года, прошла через период огромного интереса к моим очкам - она постоянно стаскивала их с моего носа, чтобы посмотреть, что это такое. Я не возражал, ни взглядом, ни голосом не показывал никакого беспокойства. Вскоре она потеряла всякий интерес к моим очкам и больше никогда их не трогала. Несомненно, прикажи я не трогать очки или, еще хуже, ударь по маленькой ручонке, ее интерес к очкам сохранился бы, смешавшись со страхом передо мной и протестом против меня. Моя жена позволяла брать свои хрупкие украшения. Девочка играла с ними осторожно и редко что-нибудь ломала. Она постепенно сама выясняла, как следует обращаться с вещами. Конечно, саморегуляция имеет пределы. Мы не можем позволить шестимесячному ребенку обнаружить на собственном опыте, что горящая сигарета больно жжется. Не нужно и предупреждающе кричать в подобном случае. Здраво - без шума устранить опасность.

Обычный аргумент против свободы для детей таков: жизнь сурова, и мы обязаны так воспитать детей, чтобы они впоследствии к ней приспособились, - стало быть, должны их вышколить. Если мы позволим им делать все, что они хотят, как же дети когда-нибудь смогут работать под чьим-то началом? По силам ли им будет конкуренция с теми, кто приучен к дисциплине, в состоянии ли они когда-нибудь выработать самодисциплину?

Возражающие против предоставления детям свободы используют этот аргумент и не понимают, что исходят из ничем не обоснованного и никак не доказанного допущения: что ребенок не будет ни расти, ни развиваться, если только не заставлять его это делать. В то же время все 39 лет моего опыта в Саммерхилле опровергают данное допущение.

Свобода необходима ребенку потому, что только тогда он может расти естественным образом, т. е. хорошо. Я вижу плоды несвободы и подавления в тех новых учениках, которых ко мне переводят из приготовительных и монастырских школ. Эти дети - смесь неискренности с невероятной вежливостью и фальшивыми манерами.

Их реакция на свободу стремительна и предсказуема. Первую пару недель они открывают дверь перед учителями, обращаются ко мне «сэр» и тщательно умываются. Они смотрят на меня с «уважением», в котором прочитывается страх. Через несколько недель свободы они показывают себя истинных: становятся грубыми, неумытыми, утрачивают все свои манеры. Они делают все то, что раньше им запрещали: сквернословят, курят, ломают вещи, при этом сохраняют неискреннюю вежливость в глазах и в голосе.

На то, чтобы расстаться с неискренностью, у них уходит, по крайней мере, полгода. По истечении этого срока они утрачивают и притворную почтительность обращения к тем, кого считали властью. Всего через 6 месяцев они становятся естественными здоровыми детьми, которые говорят то, что думают, без смущения или грубости. Когда ребенок достаточно рано обретает свободу, ему не приходится проживать эту стадию неискренности или притворства. Именно абсолютная искренность учеников больше всего поражает посетителей Саммерхилла.

Возможно, самое большое открытие, которое мы сделали в Саммерхилле, - ребенок рождается искренним существом. Мы решили у себя в школе предоставить детей самим себе, чтобы узнать, каковы они на самом деле, - это единственно возможный способ обращения с детьми. Новаторская школа будущего должна будет двигаться именно таким путем, если захочет внести свой вклад в знание о детях и, что гораздо важнее, в счастье детей.

Я понимаю и принимаю как должное, что искренность порой создает неловкие ситуации. Например, недавно трехлетняя девчушка, посмотрев на нашего бородатого посетителя, сказала: «Что-то мне не нравится твое лицо». Посетитель оказался на высоте. «А мне твое нравится», - отпарировал он, и Мэри улыбнулась.

Я не стану агитировать за предоставление свободы детям. Полчаса, проведенные со свободным ребенком, убеждают лучше, чем целая книга аргументов. Увидеть - значит поверить.

Дать свободу - значит позволить ребенку жить своей собственной жизнью. Только и всего! Но убийственная привычка поучать, формировать, читать нотации и попрекать лишает нас способности осознать простоту истинной свободы.

Как ребенок реагирует на свободу? И смышленые, и не слишком сообразительные дети приобретают кое-что почти неуловимое, чего у них не было прежде. Это выражается в том, что они становятся все более искренними и доброжелательными и все менее агрессивными. Когда отсутствует давление страха и дисциплины, дети не проявляют агрессии. Лишь один раз за 39 лет я видел в Саммерхилле драку, завершившуюся разбитыми носами. А ведь у нас всегда есть какой-нибудь маленький задира, потому что, какой бы свободной ни была школа, она не в силах полностью преодолеть влияние плохой семьи. Характер, приобретенный в первые месяцы или годы жизни, способен смягчиться в условиях свободы, но он никогда не изменится на противоположный. Главный враг свободы - страх. Если мы расскажем детям о сексе, не вырастут ли они распущенными? Если мы не будем подвергать пьесы цензуре, не восторжествует ли безнравственность?

Взрослые, которые боятся, что дети станут испорченными, на самом деле испорчены сами, аналогично тому, что именно люди с грязными мыслями требуют закрытых купальных костюмов. Если человека что-нибудь постоянно шокирует, то именно оно больше всего его интересует. Ханжа - это распутник, не имеющий мужества посмотреть в лицо своей обнаженной душе.

Учеников Саммерхилла нельзя шокировать не потому, что они погрязли в грехе. Они изжили свой интерес к шокирующим вещам и больше не нуждаются в них ни как в предметах для разговора, ни как в поводах для юмора.

О воспитании детей: ответы на вопросы родителей

Почему вы так много говорите о том, что ребенок должен быть счастливым? Разве кто-нибудь вообще счастлив?

Это нелегкий вопрос, потому что каждый понимает счастье по-своему! Конечно, никто не бывает постоянно счастлив. У всех случаются зубная боль, неудачные романы, скучная работа.

Если слово «счастье» вообще что-нибудь означает, то, скорее всего, это - внутреннее чувство благополучия, равновесия, удовлетворенности жизнью. Все они могут существовать только в том случае, если человек чувствует себя свободным. Дети, которых наказывают, выглядят запуганными, несчастными.

Счастье можно было бы определить как отсутствие подавленности. В доме, где живет счастливая семья, правит любовь, а несчастливая семья постоянно живет в напряжении.

Я отдаю счастью первое место, потому что на то же первое место я ставлю личностный рост. Лучше не иметь никакого представления о том, что такое десятичная дробь, но быть свободным и довольным, чем успешно сдать школьные экзамены и ходить с лицом, покрытым прыщами. Я никогда не видел прыщей на лице счастливого и свободного подростка.

Вы действительно искренне считаете правильным позволять мальчику, по природе ленивому, идти по легкому пути - делать то, что он хочет, напрасно теряя при этом время? Как вы усадите его за работу, если она ему неприятна?

Лени вообще не существует. Ленивый мальчик либо физически болен, либо не имеет интереса к тому, что, как полагают взрослые, он должен делать.

Среди детей, поступивших в Саммерхилл в возрасте до 12 лет, я не видел ни одного ленивого ребенка. Многие якобы ленивые ребята были отправлены в Саммерхилл из строгих школ. Такой мальчик остается «ленивым» довольно долгое время, пока не излечится от своего предыдущего образования. И я не принуждаю его делать работу, которая ему не нравится, потому что он еще не готов к этому. Как вам и мне, позднее ему в жизни придется делать многое такое, что ему ненавистно, но он будет готов встретиться с любой трудностью, если сейчас оставить его в покое и дать прожить свой игровой период. Насколько мне известно, ни одного бывшего саммерхиллца никогда не обвиняли в лени.

Что вы думаете о телесных наказаниях?

Телесные наказания - это зло, потому что они жестоки и продиктованы ненавистью. Они вызывают ненависть у обоих: и у наказывающего, и у наказываемого.

Телесное наказание всегда акт проекции: наказывающий ненавидит себя и проецирует отношение к себе на ребенка. Мать, шлепающая ребенка, ненавидит себя и, как следствие этого, ненавидит своего ребенка.

На днях я видел, как мать выпустила гулять мальчугана лет трех во двор собственного дома. Его наряд был безупречен. Он начал возиться с глиной и слегка испачкал одежду. Мамаша вылетела из дома, отшлепала его, потащила внутрь и чуть позже снова отослала его во двор, плачущего, но в новой чистой одежде. Через 10 минут он испачкал и этот костюмчик, и все повторилось сначала. Я подумал было сказать этой женщине, что ее сын будет ненавидеть ее всю жизнь и, хуже того, ненавидеть жизнь как таковую. Но я понимал: что бы я ни сказал, она меня не услышит.

Чуть ли не каждый раз, когда мне приходится бывать в городе, я наблюдаю, как какой-нибудь малыш лет трех спотыкается и падает, и содрогаюсь, видя, как мать шлепает малыша за падение.

Что бы вы стали делать с ребенком, который ничем всерьез не интересуется? Вот он ненадолго заинтересовался музыкой, потом танцами и т. д.

Я бы ничего не стал делать. Такова жизнь. Я в свое время перешел от фотографии к переплетному делу, затем к работе по дереву, потом к чеканке. Жизнь полна осколков прежних интересов. Многие годы я рисовал пером. Когда я понял, что художник из меня - неважный, я бросил это.

Вкусы ребенка всегда эклектичны. Он пробует все - так он учится. Наши мальчики проводят целые дни, мастеря лодки, но, если случится, что к нам заедет летчик, эти самые мальчишки бросят свои недоделанные лодки и примутся за самолеты. Мы никогда не считаем, что ребенок обязан непременно доделать начатое. Если его интерес прошел, не следует заставлять его непременно доводить дело до конца.

Можно ли позволять себе сарказм по отношению к детям? Не считаете ли вы, что это помогло бы развить у ребенка чувство юмора?

Нет. Сарказм и юмор не связаны между собой. Юмор - проявление любви, а сарказм - ненависти. Быть саркастичным с ребенком значит заставлять его чувствовать себя неполноценным и униженным. Только скверный учитель или родитель позволяет себе сарказм по отношению к ребенку.

Мой ребенок все время спрашивает меня, что делать и во что играть. Как мне отвечать? Правильно ли подавать ребенку игровые идеи?

Ребенку полезно находиться рядом с кем-то, кто может посоветовать ему, что делать, но это вовсе не обязательно. Те занятия, которые ребенок находит себе сам, для него лучше всего. Так что ни один учитель в Саммерхилле никогда не будет советовать ребенку, что делать. Учитель только поможет ребенку найти необходимую техническую информацию о том, как сделать какую-то вещь.

Мой сын прогуливает школу. Что я могу с этим поделать?

Осмелюсь предположить, что школа скучна, а ваш мальчик активен.

Вообще говоря, прогуливание означает, что школа недостаточно хороша. Если возможно, попробуйте перевести своего мальчика в такую школу, где больше свободы, творчества, любви.

Следует ли мне начать приучать мою дочь к бережливости, подарив ей копилку?

Позвольте мне еще раз подчеркнуть, что ребенку следует предоставить возможность расти со своей собственной скоростью. Многие родители делают ужасные ошибки, пытаясь ускорить процесс роста.

Никогда не помогайте ребенку, если ему по силам сделать что-то самому. Когда ребенок пытается вскарабкаться на стул, любвеобильные родители подсаживают его, тем самым отравляя величайшую радость детства - победу над трудностью.

Что вы делаете с ребенком, который вечно упрям и угрюм?

Не знаю. Мне, пожалуй, не приходилось видеть таких детей в Саммерхилле. Когда ребенок свободен, у него просто нет повода для упрямства. Вызывающее поведение ребенка - всегда вина взрослых. Если вы относитесь к ребенку с любовью, вы не сделаете ничего такого, что заставило бы его упрямиться. У упрямого ребенка есть какая-то печаль. Мое дело - выяснить, что лежит в основании этой печали. Я бы предположил, что за ней скрывается чувство, что с ним обошлись несправедливо.

Что мне делать с моим шестилетним ребенком, который рисует непристойные картинки?

Поощрить его, конечно. Но одновременно оглянуться на себя, потому что всякая непристойность в семье исходит от вас, у шестилетнего ребенка нет естественной непристойности.

Вы видите непристойность в его рисунках, потому что у вас у самого именно такое отношение к жизни. Я полагаю, что непристойность его рисунков связана с туалетом и половыми органами. Отнеситесь к этим вещам естественно, без всяких идей о добре и зле, и ребенок переживет свой временный детский интерес к ним точно так же, как со временем он вырастет и из других детских интересов.

Почему мой маленький сын так много врет?

Возможно, он подражает родителям.

Если двое детей, брат и сестра 5 и 7 лет, постоянно ссорятся, каким методом я могу воспользоваться, чтобы они прекратили это? Они так любят друг друга.

Разве? А не получает ли один из них больше материнской любви, чем другой? Не подражают ли они папе и маме? Не внушали ли им чувство вины в отношении тела? Наказывают ли их? Если ответ на все эти вопросы - «нет», тогда их ссоры просто нормальное желание поупражняться во властвовании.

Однако брату и сестре обязательно нужно общаться с другими детьми, не имеющими к ним эмоциональной привязанности. Ребенок должен сравнивать себя с остальными детьми. Он не может сравнивать себя с родными братьями и сестрами, потому что здесь замешаны всевозможные эмоциональные факторы - ревность, фаворитизм и прочие.

Почему мой двухлетний ребенок всегда ломает игрушки?

Скорее всего, потому что он - мудрый ребенок. Игрушки обычно бывают абсолютно не творческими. Когда он их ломает, он хочет узнать, что там внутри.

Однако я не знаю всех обстоятельств дела. Если шлепками и нотациями ребенка заставляют ненавидеть себя, он, естественно, будет ломать все, что попадется на пути.

Как заставить пятнадцатимесячного ребенка не подходить к плите?

Установите защитный экран. Но лучше предоставьте ребенку возможность узнать правду о плите. Дайте ему чуть-чуть обжечься.

Я придираюсь к маленькой дочери по пустякам, и вы можете сказать, что я ее ненавижу, но это неправда.

Но тогда, должно быть, вы ненавидите себя. Пустяки выступают символами чего-то важного. Если вы действительно придираетесь по пустякам, вы - несчастная женщина.

Что делать с ребенком, который плохо ест?

Не знаю. У нас в Саммерхилле таких не было никогда. Если бы такое случилось, я бы сразу заподозрил, что ребенок устраивает демонстрацию своим родителям. У нас была пара детей, которых отправили в Саммерхилл, потому что они отказывались есть, но у нас они никогда не голодали.

В тяжелых случаях я бы рассмотрел и возможность того, что ребенок эмоционально остался на грудной стадии, и попробовал бы кормление из бутылки. Я также подумал бы, что родители придавали кормлению слишком большое значение и настаивали, чтобы ребенок ел то, чего он не хотел.

Мы познакомились со взглядами, идеями и практикой А. Нилла. Они касаются устройства общества, школы и семейного воспитания. Какую бы из этих обширных тем он ни затронул, всюду его исходной точкой и центром внимания оказываются личность ребенка, его благополучие и счастье.

Для Нилла трудный ребенок - это несчастливый ребенок, и таким «трудным» и несчастливым его делает сначала неправильное обращение в семье, а затем в школе. К сожалению, школа, по мысли Нилла, обслуживает интересы не ребенка, а общества, а современному обществу нужны люди, «послушно сидящие за скучными столами, толкущиеся в магазинах, автоматически вскакивающие в пригородную электричку в 8:30» .

Обязательность предметов, принуждение, жесткая дисциплина, система отметок и экзаменов в сочетании с неучетом природы ребенка, его интересов, стремлениями играть, познавать и попробовать приводят к «отравлению» ребенка школой, а заодно и желания учиться. Трудно не согласиться со словами автора: «Нам никогда не узнать, сколько творчества убивается в школьных классах!»

К сожалению, большинство родителей сами воспитаны в таких условиях, и поэтому не могут встать на сторону ребенка. Они приняли такое устройство общества, и согласились с ним. В результате они требуют, наказывают, подгоняют. Ими руководит страх за судьбу ребенка. А о какой его судьбе идет речь? Этот вопрос Нилл ставит очень остро, и его ответы заставляют задуматься: «Мой собственный критерий успеха - способность радостно работать и уверенно жить» , - пишет он. И в другом месте его слова звучат почти как вызов: «…мне приятнее школа, выпускающая счастливых дворников, чем та, из которой выходят ученые-невротики».

Правда, оговаривается Нилл, никто из выпускников школы пока не стал дворником, а от неврозов многие излечились.

Итак, Нилл настаивает на психологическом критерии успеха и счастья, кстати, не только для ребенка, но и взрослого, а не на успехе, который определяется карьерой и материальными благами. Положение и зарплата важны, но давайте зададим себе вопрос: приходят ли они (иногда или часто) в противоречие с жизненной удовлетворенностью? И если да, то чем мы за это платим? И - еще более важно - чем заставляем платить ребенка ? Нилл показывает, что ребенок платит несчастливостью, «трудностью», агрессивностью, неискренностью, отвращением к учебе!

Привычные «лекарства» от всех этих бед в семье и школе - наказание, ужесточения, принуждение, усиление контроля не работают, они только усугубляют положение.

И Нилл пошел в противоположном направлении. Ключевым понятием для всей системы его взглядов и практических действий стала«свобода» .

«Свобода» для него - это отнюдь не политический лозунг. За ним стоит очень многое: и жизненная философия, и убеждения, и взаимоотношения.

Это, прежде всего, вера в ребенка . Вера в то, что он по природе своей существо доброе и доброкачественное, что он стремится к росту и развитию.

Доверие к природе ребенка проявляется, в частности, в умении наблюдать и ждать, а не подгонять его в развитии. (В этом месте приходит на ум абсурдная современная «мода» обучать чтению младенцев чуть ли не с пеленок!) Ребенок обязательно будет развиваться в том направлении, в котором ему естественно по складу и возрасту. Важно ему не мешать!

Нилл поясняет: «Дать свободу - значит позволить ребенку жить своей собственной жизнью. Только и всего! Но убийственная привычка поучать, формировать, читать нотации и попрекать лишает нас способности осознать простоту истинной свободы» .

Родители хорошо знают, что «простота» идеи свободы не так уж проста. Очень трудно отказаться от привычных «рефлексов» поучать, формировать, толкать. За этим стоит убеждение или страх, что если не заставлять ребенка учиться, то он ничего не будет делать и вообще остановится в развитии.

Открытие Нилла состоит в том, что это ложное мнение! Оно ничем не доказано. А противоположная истина, согласно которой свободный ребенок успешно развивается и хочет учиться, проверена его сорокалетней практикой!

По существу, в традиционных взглядах на воспитание и обучение произошла подмена причины следствием: упрямство, «лень», агрессивность ребенка рассматриваются как первопричина и используются как основание для введения строгих мер. Нилл своей практикой показал, что дело обстоит ровно наоборот: стоит снять строгие меры и принуждение (действительные причины), как постепенно исчезают «отрицательные наклонности» ребенка.

«В условиях свободы, - пишет он, - дети приобретают кое-что почти неуловимое, чего у них не было прежде… они становятся все более искренними и доброжелательными и все менее агрессивными» .

Так, А. Нилл не только предвосхитил почти за полвека многие идеи гуманистической психологии. Он был среди первых, кто в работе с детьми нашел целый ряд замечательных практических путей и методов общения, которые продолжали разрабатываться в психологии и психотерапии. Теперь они известны под различными названиями, такими как принцип безусловного принятия, эмпатическое (активное) слушание, эмоциональная открытость (Я-сообщение), искренность и конгруентность, техники конструктивного разрешения конфликтов, «зона ближайшего развития» ребенка и другие.

А. Ниллу по праву принадлежит место среди тех гуманистов, которые во весь голос сказали и продолжают говорить людям, что Человечность спасет мир!

Вместо послесловия

Мы познакомились с живыми голосами талантливых взрослых, которые в своих воспоминаниях и размышлениях открыли для нас многогранный мир ребенка. Оживляя память детства, они помогают лучше и глубже почувствовать детей с их радостями и трудностями, сложными отношениями и переживаниями на пути взросления. Это дает возможность с большим пониманием отнестись к воспитанию детей, к повседневным проблемам жизни с ними и, конечно, иначе взглянуть на себя.

Позволю себе от имени читателей низко поклониться всем авторам повествований - уже ушедшим от нас и ныне живущим - за бесценный подарок детям, родителям и всем, кто мечтает о сохранении и передаче новым поколениям высокой культуры и духа человечности.

Выделено цитатами

Осорина М. В. Секретный мир детей в пространстве мира взрослых. СПб: «Питер», 1999, 2004. «Речь» (с сокращениями).

Флоренский П. Детям моим. Воспоминания прошлых дней. М., 2004.

Кристи А. Автобиография. М., Эксмо, 2007. Пер. В. Чемберджи.

Отрывки из произведений М. Цветаевой : «Мой Пушкин».

СПб., 2006, и «Мать и музыка». СПб., 2001.

Картина на стене в спальне матери.

Чуковская Л . Памяти детства. М., 2007.

Цветаева М. Вольный проезд. Автобиографическая проза. СПб., 2001.

Станиславский К. С. Моя жизнь в искусстве (1925).

«Ты этого хотел, Жорж Данден!» - фраза из комедии Мольера «Жорж Данден». (Ред.)

Танец с шалью (франц.)

Хейердал Т. По следам Адама. М., Вагриус, 2001. Пер. С. Луговой.

Прокофьев С. С. Автобиография. М., Советский композитор, 1973.

Фейнман Р. Вы, конечно, шутите, мистер Фейнман. М., 2001. Пер. Н. А. Зубченко, О. Л. Тиходеева, М. Шифман.

Имеется в виду экономический кризис 1930-х годов в США. - (примеч. пер.).

Фейнман Р. Какое тебе дело до того, что думают другие? М., 2001. Пер. Н. А. Зубченко.

Цветаева М. Мой Пушкин. СПб., 2006.

Шварц Е. Л. Позвонки минувших дней. М., Вагриус, 2008.

Чуковская Л. Памяти детства. М., 2007.

Выгодская Г. Л., Лифанова Т. М. Лев Семенович Выготский. Жизнь, деятельность, штрихи к портрету. М., Смысл, 1986.

Гите было пять лет.

См. подробно о нем в двух моих предыдущих книгах (прим. Ю. Б. Гиппенрейтер).

Сестра, на пять лет младше Гиты.

Стыдливость (франц.) .

«Надо дать ему стакан сладкой воды» (франц.) .

«Бедняга, он очень нервен» (франц.) .

Юнг К . Воспоминания, сновидения, размышления. М., АСТ-ЛТД, 1998.

Звонкин А. К. Малыши и математика. Домашний кружок для дошкольников. М., 2006.

«Я хочу сделать здесь одно важное замечание. В дальнейшем тексте будет ещё много инвектив и филиппик в адрес школы. Я не хочу их убирать: именно так я тогда думал и так чувствовал. Однако несколько позже я приобрел собственный - совсем небольшой - опыт работы в школе. Я не хочу сказать, что моя точка зрения кардинально изменилась; но она очень сильно обогатилась большим количеством дополнительных нюансов и более ясного понимания школьных проблем. Проблемы эти столь трудны, что мне сегодня кажется почти чудом тот факт, что школа умудряется решать хотя бы даже небольшую их часть. При этом она в очень большой степени лишена моральной поддержки со стороны общества. От авторов вроде меня учителя не слышат в свой адрес ничего кроме критики. Увы.» (примеч. А. К. Звонкина).

Решение задач этого типа участники кружка обсуждали раньше. Например, для того, чтобы сложить все нечетные числа от 1 до 19, можно делать так: сложить 1 + 19; 3 + 17; 5 + 15 и т. д. Каждый раз получаем 20. Остается понять, сколько таких 20-к мы получим? Очевидно, пять. Таким образом, в ответе получаем 100. Теперь у читателя есть возможность довольно просто найти сумму нечетных чисел от 1 до 99 и от 1 до 999, то есть проделать то, что сделал первоклассник Дима, в школе оказавшийся «двоешником» (примеч. Ю. Б. Гиппенрейтер) .

Монсенжон Б. Рихтер. Дневники. Диалоги. М., 2007. Пер. О. Пичугин.

Цветаева М.

Мать и музыка. СПб., 2001 (с сокращениями).

«Ну, еще немножко!» (нем.) .

Не в жизнь, а в музыку (нем.) .

Сац Н. Новеллы моей жизни. М., Эксмо-пресс. 2001.

Блестяще! (англ.) .

Менухин И. Странствия. М., 2008. Пер. Инна Бернштейн.

Имена родителей Иегуди

Доклад на конференции учителей «Способные и талантливые дети» 1973 г

Нилл А. Саммерхилл: Воспитание свободой. М., 2000. Пер. Э. Н. Гусинского, Ю. И. Турчаниновой.

После смерти А. Нилла школу возглавила его дочь, Зоя.

Нилл связывает понятие «саморегуляции» с воспитанием в условиях свободы. Он противопоставляет саморегуляцию внешней регуляции.

«Цель видящих – свобода» (КК, кн. 7)

Все люди жаждут свободы, но не знают, что это такое, путая ее с вседозволенностью, где все приобретается мановением палочек, однако если бы и могло так быть - «читерство» по опыту – быстро наскучивает. Но наскучивает им и кажущаяся непреодолимой закономерность Бытия. Человек сталкивается с жестоким выбором – скучать ли от того, что игра перестала интересовать или скучать от того, что у тебя нет тяму разобраться в параметрах игры.

Похоже, что многие болеют детским максимализмом, который выступает сразу против любых ограничений, без понимания последствий. Ограничения нужны. Чтобы вода не уходила в песок, и имела смысл своего существования (производила полезную работу), ей нужны ограничения в виде труб и заглушек. Мы с Вами тоже вода и обязаны произвести работу. Нас для этого создали. Но это одна сторона. А другая – в том, что именно эта полезная работа нам самим-то и нужна для развития. Часто видим, как небритые детишки бастуют то против труб, то против заглушек, то против вентилей, то против сгонов. И такие забастовки иногда приводят к дырам и неполадкам в системе, обессмысливая их же собственную жизнь. Лучше бастовать против дыр и неполадок, что означает – работать, как положено. Те, кто призывают к свободе, сами несвободны, более того, стремятся к несвободе, стараясь зачем-то стать заметными. Свобода – дело интимное, о нем не кричат и не призывают.

Если непонятна свобода, то можно решить задачу от противного: поскольку обычно у людей все вверх дном, то если обычный человек понимает свободу как вседозволенность (права), то необычный человек понимает свободу как ответственность (обязанности). Отсюда истинная свобода есть всеответственность. Применив правило целостности, получаем, что свобода есть равновесие прав и обязанностей. Хочешь больше прав – прояви больше ответственности.

Кто больше свободен – бомж или миллионер? Воин должен верить, что каждый бомж воплотил свою мечту о свободе: о том, чтобы не работать, а все необходимое иметь. Мечты сбываются. Свобода – вещь относительная, но намекает, что свободнее всех тот, кто занят любимым делом. Вы еще более свободны, если Вы можете полюбить любое дело или Ваша стратегия включает в себя творческое участие в любых делах – похоже на безупречность и вообще путь воина, не так ли?

Но если любовь к делу делает Вас свободным, и в то же время она является проводимым через Вас Духом, то очевидно, что свободой является абсолютное подчинение Высшему. Подчинение в данном случае – условие наивысшей проводимости любви, интереса, креатива. Например, «Нагваль, будучи проводником абстрактного, имеет возможность выражать его посредством своих действий» (КК, кн. 8) . Но следует понять, что чтобы проводить Дух, необязательно быть Нагвалем: «давным-давно был человек, обычный человек без особых свойств. Как и всякий иной, он был проводником духа» (КК, кн. 8).

Люди полагают, что чем меньше законов, тем свободнее, а некоторые из них даже надеются, что путь Знания уведет их туда, где Законов меньше, но настаиваю на том, что свобода зиждется на Законах. И чем дальше путь, тем выше Закон, и тем он строже. Свобода это ведь возможность, власть, а власть обязывает. Подобно тому что, президент страны не может позволить себе то, что позволяет себе всякий несвободный среднестатистический человек. Если ты свободен то и ответственен, а значит у тебя все меньше права на ошибку.

Свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Любое сказанное нами кому-либо слово, да просто присутствие! - ограничивает его свободу. Права каждого человека пересекаются с правами еще сотен людей. Эта давка и есть основное ограничение свободы. Каждый стремится покуситься на свободу другого, и эта взвешенная система представляет собой систему повышенного непрекращающегося давления, войны и агрессии. Человек может просто позволить всем быть свободными, подарив им свою свободу, но свободнее от этого он вряд ли станет, а будет сметен захватчиками. Здесь нужно плавно выйти из той системы, где все это происходит. Не быть там, перестать участвовать в переделе тех крох материи, за которые все бьются. Выйдя из области социальных распрей, можно контролируемо поддерживать необходимую связь с социумом, потому что без этого можно атрофировать необходимый социальный опыт.

Если мы хотим быть свободными, кроме того, чтобы научиться выходить из неписаных соглашений, следует также научиться давать свободу окружающим, и порой предоставить других самим себе. Иногда это значит - просто исчезнуть, но можно делать и иначе - так чтобы сказанные слова и присутствие не ограничивали бы свободу, а приближали бы человека к свободе.

Что же именно нам на самом деле нужно? Пойдем от обратного - нам не нужна абсолютная свобода, ибо нечем нам ее вкусить. Например, ум свободен «лепить» все, что пожелает, но это не приносит ему удовлетворения. Очевидно из-за того, что плоды ума – пустышки. Видимо нас интересует свобода создавать (и разрушать) нечто нефантомное, реальное, энергофактное, а это очевидно уровень от ФТ (физического тела) до ЭТ (энергетического тела). Диапазон в том, что ФТ, являясь некоей материальной частью ЭТ, может лишь перемещать и переформировать материю, ЭТ подразумевает уже возможность переводить энергетическое в материальное и обратно. Что это значит? Это, по сути, выражение перехода неорганического осознания в органическое и обратно. Так вот косвенно мы доказали что выражением высокой ступени свободы для человека является свободный выверт в дубль и обратно (ЦСС), а наивысшим – переход от состояния Двойника к Личности и обратно. «Он сказал мне, что собирается продемонстрировать практическое маневрирование вторым вниманием, и тут же превратился в светящееся яйцо» (КК, кн. 6).

Согласно дуальному мышлению - свобода заключается в выходе из несвободы, но это не есть свобода, а лишь переход на другую сторону несвободы - вседозволенность. Выйдя из несвободы, вы не получаете свободу. Вседозволенность – это потенциальная энергия системы, а несвобода – кинетическая. Они переходят одна в другую. Падать легко, подниматься трудно. В сумме = 0. Но свобода заключена не в этой системе координат, а над ней.

Свобода это третья точка, которая заключается в наличии выбора между вседозволенностью и несвободой, что проще всего понять как свободная несвобода+несвободная свобода. То есть, иметь выбор между небытием и бытием. Но в целом, если б не проблемы с памятью/энергией, каждое существо на земле уже имеет этот выбор на уровне осознавания Двойника. Получается что наша личностная несвобода это половина всей свободы Двойника. Вторая половина ее заключена в нашем осознании своей целостности при жизни. Если Человек в Бытии уравняется с Двойником в Небытии – он обретает полноценную свободу. Получается 3 стадии уравновешивания:

Уравновешивание решение и действий. Гармонизация Тоналя. Стать человеком.

Уравновешивание Тоналя и Нагуаля. Целостность самого себя. Маг, видящий.

Уравновешивание Бытия и Небытия. Полное осознание как обретение свободы.

Разница между свободой и вседозволенностью заключается в ответственности.

В качестве предисловия и социального эксперимента, я задавал этот вопрос разным лицам, которые поддерживали Евромайдан в Киеве и все в один голос дали ответ: Нечем . Иными словами для них чувство свободы и вседозволенности являются одним и тем же. Что уже о многом говорит.

Как говорили в Античной Греции, только раб путает свободу и вседозволенность. Что еще раз было доказано украинскими событиями. Постоянные крики о своей свободе под флагами союза иностранных государств, лакомства от иностранных чиновников и отсутствие каких либо угрызений совести по этому поводу.

Рабское поведение во всей красе, что особо ужасно в том моменте, что все эти люди мнят себя свободными.

Но в статье речь пойдет о другом, а именно про "Оплот демократических ценностей" Соединенные Штаты, в которых Верховный суд США уровнял ЛГБТ-браки на всей территории страны.

Что это было? Торжество свободы и демократии, как высказался Обама или еще один шаг в сторону животной вседозволенности, которым кстати говоря, инстинкты не позволят заняться однополой любовью. А чувство любви животным доступно, многие наблюдение это доказывают.

Что это было?

Мой ответ - торжество абсолютной вседозволенности. Торжество тотального рабства.

Рабства традиционных семей, которые теперь не имеют возможности жить в, хотя бы частично, консервативном обществе. США, между прочим, достаточно расколотое государство и даже не по принципу Север-Юг, каждый штат представляет по-сути самостоятельное государство и часть этих "государств" придерживалась консервативных ценностей. Другими словами у людей сохранялся слабый выбор, те кто не желали жить там, где легализованы однополые браки могли переехать в Штат где этой нормы нет. Теперь же они лишены и этой возможности. Слабой, хрупкой, но возможности. Что мы видим сейчас? Торжество вседозволенности, когда самая любая извращенная точка зрения и извращенное желание получает государственную защиту исходя из принципов толерантности. И сама толерантность стала вырождаться под гнетом собственной тяжести.

Вырождаться, когда абсолютно естественное желание равенства всех точек зрения, превратилось в равенство извращения и естественного поведения. Что я понимаю под естественным поведением? Ответ прост: Любое действие, которое так или иначе ведет к продолжению рода.

Для любого биологического организма это главная цель №1 - продолжение рода и передача своего генетического кода. Да, с развитием морали человек стал ставить на первое место другие принципы, но пока они не противоречат этому все идет естественно. Не могут два мужчины или две женщины создать потомство без помощи противоположного пола. Как бы это не называлось. ЭКО, усыновление/ все прочее. Всегда будет мужчина и женщина.

Эта природная норма старательно вытравливается, а те кто защищают традиционные отношения лишаются права голоса. Тут следует вспомнить классическую демократию:

Демократия - это равенство всех, кто имеет право голоса. Именно право голоса. Афинам ничего не мешало быть рабовладельцами с демократическим равенством рабовладельцев . Но уже никак не рабов.

Что же происходит сейчас? Толерантность и вседозволенность лишают права голоса тех, кто отстаивает природные нормы, тем самым отдают власть в руки вседозволенности. А оставшуюся часть общества превращают в несвободный охлос .

Тем самым грань между свободой и вседозволенностью в США с сегодняшнего дня окончательно стерта.

Превратившись окончательно в государство вседозволенности без закона и права. Кто учил правоведение, даже в школе не говоря уже о юридических факультетах, должны помнить одну деталь, касательно прав и обязанностей. Права и свободы одного человека заканчиваются там, где начинаются права и свободы другого .

Что мы имеем сейчас? Эта норма фактически уничтожена. Поскольку права извращенцев поставлены выше прав обычных граждан. Нарушена основополагающая норма юриспруденции. Кстати это равносильно ко всем государствам, которые легализовали ЛГБТ-союзы в любой форме.

К чему приводит вседозволенность и мысли о том, что нарушение закона, тем более природного, во имя благой цели допустимо мы прекрасно видим. Это и пример бывшей Украины, это пример США. И строго говоря всех цивилизаций прошлого, которые с толерантностью относились к нарушению природных законов. Развращение и гибель, неспособность защитить себя от внешних и внутренних угроз.

Штаты окончательно стали на этот путь и теперь ждать от них можно всего, чего угодно ибо вседозволенность официально поставлена выше ответственности. Следовательно любые безумные действия уже не будут безумными с их стороны. Закон перестал играть роль сдерживающего фактора, поскольку перестал существовать. Справедливо немного сарказма, а был ли мальчик? По всей видимости был, государство без закона существовать долго не могут, а Штаты не вчера образовались, хотя из морального состояния колонии не выбрались. Этакий "маменькин сынок с ядерной ракетой"

Оплот демократии планомерно превратился в оплот демократии, в классическом смысле. Равенство извращенного лобби, которое владеет судьбами нормальных людей.

В этой связи иронично смотрится найденный демотиватор.

Теперь знают. Купить официально можно при помощи ювенальной юстиции и всех прочих извращений.

Свободный человек найдет пути к реализации своих целей, правоотношений в рамках закона не нарушая его. Будь то закон юридический, природный или Божественный. И только раб получивший мнимую свободу будет нарушать все законы, что бы достичь своей цели. Ведь "здобул свободу", а что с ней делать...не научили.

Оплот свободы пал, родился оплот вседозволенности, узаконенного рабства и огромной угрозы для мира. Большей, чем США несли до сего дня. Хотя бы на том основании, что хоть какие то законы работали, теперь же их просто нет. Мы официально вернулись в состояние дикости, где восторжествовали самые низменные чувства человеческой души.

К чему это приведет, остается лишь догадываться. Но говорить об оплоте свободы уже нельзя, только об оплоте вседозволенности на планете.

Теперь единственная ответственность, которая будет безотказно работать в Америке так это карательные нормы в адрес тех, кто посмел стать на защиту традиционных отношений, которые собственно и позволили людям вылезти из пещер и выйти за пределы атмосферы.