Яков борисович княжнин краткая биография. Краткая биография: Княжнин Яков Борисович
Яков Борисович Княжнин (3 (14) октября 1740 (1742), Псков - 14 (25) января 1791, Санкт-Петербург) - известный русский писатель и драматург, член Российской академии (1783), представитель русского классицизма.
Княжнин родился в дворянской семье, воспитывался дома до 16 лет, а затем был отвезён в Петербург, в гимназию при Академии наук, под руководство профессора Модераха, где пробыл семь лет. Содержатель пансиона Лови учил его французскому, немецкому и итальянскому языкам.
Бедность - уничтожение всех наших дарований.
Княжнин Яков Борисович
Ещё в школьном возрасте Княжнин начал литературную деятельность, сочиняя оды и мелкие стихотворения. По окончании курса он поступил в иностранную коллегию юнкером, был назначен переводчиком, служил в канцелярии, занимавшейся строением домов и садов, но скоро перешёл на военную службу и был адъютантом при дежурном генерале.
В 1769 г. Княжнин выступил со своей первой трагедией «Дидона», поставленной сначала в Москве, а затем в придворном театре в присутствии самой императрицы Екатерины. Благодаря этой трагедии Княжнин близко познакомился с А. П. Сумароковым и женился на его старшей дочери - для тех времён весьма незаурядной личности, ставшей первой русской писательницей, опубликовавшей свои произведения в печати.
В течение трёх лет Княжнин написал трагедию «Владимир и Ярополк» и комические оперы «Несчастие от кареты» и «Скупой» (музыка Василия Пашкевича, поставлены на сцене театра Карла Книпера). Тогда же он перевёл роман графа Коминжа «Несчастные любовники» (СПб., 1771).
В 1773 г., за совершённую по легкомыслию огромную по тем временам растрату почти в 6000 руб., Княжнин был отдан под суд военной коллегии, которая присудила его к разжалованию в солдаты. Однако императрица простила его, и в 1777 г. ему вернули капитанский чин.
За это время Княжнин перевёл «Генриаду» вольнодумца Вольтера и несколько трагедий Корнеля и Кребийона. В 1781 г. Княжнина пригласил к себе на службу И. И. Бецкий, настолько доверявший ему, что все бумаги проходили через руки Якова Борисовича и ему же принадлежала редакция записки об устройстве воспитательного дома.
В 1784 г., когда в Санкт-Петербурге была поставлена его трагедия «Росслав», публика пришла в такой восторг, что непременно хотела видеть автора. Однако скромный Княжнин не решился выйти на сцену, и за него изъявлял благодарность публике исполнитель главной роли Дмитриевский.
С этих пор дом Княжнина становится литературным центром, а сам Княжнин - членом российской академии и приобретает благосклонность княгини Е. Р. Дашковой. Когда императрица Екатерина заказывает трагедию Княжнину, тот в три недели пишет «Титово милосердие». Затем в течение одного года (1786) появляются трагедии «Софонисба» и «Владисан» и комедия «Хвастун».
В то же время Княжнин успевает давать уроки русского языка в сухопутном шляхетском корпусе.
В дальнейших работах для театра Княжнин на долгое время сосредоточился на комедии и комической опере («Сбитенщик», «Неудачный примиритель», «Чудаки», «Траур, или Утешенная вдова», «Притворно сумасшедшая»).
Только в 1789 г. Княжнин снова пишет трагедию - «Вадим Новгородский». Однако Княжнин не решился отдать его на сцену по политическим мотивам. Французская революция и вызванная ею реакция при русском дворе подсказали Княжнину, что выступать с произведением, где основатель русского государства трактуется как узурпатор и восхваляется политическая свобода, было бы в такой ситуации неуместно.
О трагедии знали только близкие к Княжнину люди, и поэтому он не лишился благосклонности императрицы. Более того, она приказала отпечатать собрание сочинений Княжнина за казённый счет и отдать автору.
Смерть Княжнина 14 января 1791 г. от простуды избавила его от крупных неприятностей, которые угрожали ему за его последнюю трагедию. Эта пьеса вместе с другими бумагами Княжнина попала к книгопродавцу Глазунову, а от него к княгине Дашковой.
Княгиня Дашкова была в это время не в ладах с императрицей и не без умысла напечатала в 1793 году «Вадима». Вольнодумство трагедии тут же заметил И. П. Салтыков, в результате чего пьеса была уничтожена как в отдельном издании, так и в 39-й части «Российского Феатра». Разошедшиеся экземпляры в течение нескольких лет конфисковывались у книгопродавцов и читателей.
Похоронен Княжнин в Санкт-Петербурге на Смоленском кладбище.
За Княжниным утвердился данный ему Пушкиным меткий эпитет «переимчивого». Не ограничиваясь подражанием европейским образцам, Княжнин часто заимствовал целые тирады, преимущественно из французских классиков, а иногда просто переводил их пьесы без указания источника.
Однако следует подчеркнуть, что в русской литературе XVIII в. это считалось не просто обычным делом, но даже почти достоинством, поэтому Княжнин стяжал прозвище «российского Расина». Современники не ставили ему в упрёк даже оперу «Сбитенщик», хотя это в сущности копия с Аблесимовского «Мельника».
Наиболее оригинальные пьесы Княжнина - это «Вадим Новгородский» и «Росслав», хотя и в последней трагедии, по замечанию Мерзлякова, Росслав (в 3 явлении 3 акта) «как молотом поражает Христиерна высокими словами, заимствованными из трагедий Корнеля, Расина и Вольтера».
В «Дидоне» Княжнин подражал Лефран-де-Помпиньяну и Метастазио; «Ярополк и Владимир» - копия с «Андромахи» Расина; «Софонисба» заимствована у Вольтера; «Владисан» повторяет «Меропу» Вольтера; «Титово милосердие» - почти сплошной перевод из Метастазио; «Хвастун» - почти перевод комедии де Брюйе «L’important de cour»; «Чудаки» - подражание «L’homme singulier» Детуша.
Вся эта широкая система заимствования отнюдь не лишает пьес Княжнина серьезного историко-литературного значения.
Хронологически Княжнин является вторым русским драматургом после Сумарокова. «Отец российского театра» несомненно превосходил Княжнина драматическим талантом, но зато Княжнин ушёл далеко вперед в выработке сценического языка и в фактуре стихов.
Княжнин больше Сумарокова страдает склонностью к риторике, но вместе с тем обладает большой технической виртуозностью. Целый ряд его стихов становился ходячими цитатами у современников: «Тиранка слабых душ, любовь - раба героя; коль счастья с должностью не можно согласить, тогда порочен тот, кто счастлив хочет быть»; «Исчезнет человек - останется герой»; «Да будет храм мой - Рим, алтарь - сердца граждан»; «Тот свободен, кто, смерти не страшась, тиранам не угоден» и т. п.
Русская литература XVIII века
Яков Борисович Княжнин
Биография
Яков Борисович Княжнин родился 3 (14) октября 1742 г. в семье псковского вице-губернатора. Учился в Петербурге, в гимназии при Академии наук, служил в иностранной коллегии у Никиты Панина, был военным, однако за растрату казенных денег ему пришлось оставить службу. Впоследствии он служил секретарем вельможи Бецкого.
Писать Княжнин стал рано, его литературная деятельность начиналась под влиянием творчества Сумарокова, учеником которого он считал себя. Княжнин написал восемь трагедий, четыре комедии, пять комических опер и мелодрам, писал и стихотворения. Среди переводов, сделанных Княжниным, следует отметить трагедии Корнеля и поэму Вольтера «Генриада». Многие пьесы Княжнина носил характер вольного переложения иностранных образцов, за что Пушкин не без иронии назвал его «переимчивый Княжнин». Однако, несмотря на «переимчивость», Княжнин был талантливым литератором, лучшие его трагедии самостоятельны и пользовались большим успехом у соотечественников.
Театр для Княжнина - трибуна, с которой он проповедовал взгляды на существо верховной власти, на отношения между царем и гражданами. Самодержавие и отношение к нему - вот основная политическая тема трагедий Княжнина, которую он решал как борьбу с самовластьем во имя свободы. В годы политической реакции смелость Княжнина, его гражданская активность обратили на себя внимание правительства. «Вадим Новгородский» и затем написанная им работа «Горе моему отечеству», так и не увидевшая свет, принесли ему большие неприятности.
В доме Княжнина, который был женат на дочери Сумарокова, поэтессе Катерине Александровне, часто собирались литераторы, любители искусства, передовая дворянская молодежь.
Трагедии «Росслав» и «Вадим Новгородский"
Первый крупный успех Княжнина был связан с постановкой в 1769 г. трагедии «Дидона», вызвавшей одобрение Сумарокова, но лучшие его трагедии, исполненные гражданского пафоса, - «Росслав» (1784) и «Вадим Новгородский» (1789). Написанная на условно-исторический сюжет, в период определившейся победы революции в Америке и в канун Французской революции, «Росслав» - трагедия глубоко патриотическая. Росслав - «полководец российский» - проявляет мужество и преданность долгу и отечеству, не желая выдать тайну, несмотря на угрозу смерти. Он пренебрегает возможностью стать шведским королем, предпочитая трону звание гражданина свободной страны: «Чтоб я, забыв в себе российска гражданина, порочным сделался для царска пышна чина!"
В трагедиях своих Княжнин громит тиранов - «Отечества губителей». И хотя Княжнин не шел дальше пропаганды конституционной монархии, речи его героев о тирании, свободе, гражданских правах, произносимые со сцены, звучали почти революционно.
Возникновение трагедии «Вадим Новгородский» - самого значительного произведения Княжнина - было вызвано стремлением ответить Екатерине II, написавшей пьесу «Историческое представление из жизни Рурика» (1786). В основу трагедии было положено летописное известие из Никоновской летописи о новгородцах, которые были недовольны княжением Рурика. И в то же лето (т. е. 863 г.) Рурик «уби Вадима храброго и иных многих изби новгородцев, советников его» - так гласила летописная запись.
Пьеса Екатерины, написанная в «подражание Шекспиру», изображает Вадима не противником самодержавной власти, а честолюбцем, жаждущим власти и с этой целью устраивающим заговор. Рурик - идеальный монарх, побеждающий заговорщиков, и Вадим, подавленный великодушием монарха, который предлагает ему роль помощника, спешит доказать свою преданность.
Княжнин полемически заостряет свою трагедию против трактовки Екатерины, преследовавшей монархические цели.
Рурик в трагедии Княжнина похож на Рурика в пьесе Екатерины: он благодетельный и великодушный государь, избранный самим народом за избавление Новгорода от смуты. И тем ярче выступает титаническая фигура Вадима, изображенного Княжниным пламенным патриотом, защитником вольности родного города, идейным противником самодержавной власти как таковой. Самодержавная власть враждебна народу. Сторонник Вадима, новгородский посадник Пренест так говорит о ней:
Что в том, что Рурик сей героем быть родился?
Какой герой в венце с пути не совратился.
Самодержавие повсюду бед содетель
Вредит и самую чистейшу добродетель.
И невозбранные открыв пути страстям,
Дает свободу быть тиранами царям.
Герой-полководец Вадим, вернувшись на родину и застав самодержавное правление Рурика, не может примириться с ним. Он защитник идеи народоправства, он ратует за республику, за древние новгородские вольности. И хотя в новгородской республике главную роль играют идеальные вельможи, аристократы, но они, по мысли Княжнина, равны перед законом со всеми гражданами, они управляют именем народа, представляют собой народ. Защищая вольность, Вадим организует заговор, а затем восстание. И если поддерживающими его новгородскими посадниками Пренестом и Вигором движут в основном личные интересы: оба претенденты на руку дочери Вадима Рамиды, то Вадим - непоколебимый республиканец, убежденный в необходимости защищать свободу народа от самодержавной власти. О жаждет пролить всю кровь свою во имя вольности.
Итак, основной политический конфликт трагедии Княжнина не тиранство монарха, как в трагедиях Сумарокова, а конфликт, вызванный борьбой за республику против монархии, даже в том случае, если на троне просвещенный монарх. Это первая республиканская трагедия и первый образ стойкого непоколебимого республиканца - врага самодержавия. Вспомним, что, обличая тирана в трагедии «Дмитрий Самозванец», Сумароков устами своего положительного героя утверждает при этом: «Самодержавие - России лучша доля».
Трагедия Вадима заключается в том, что народ не поддерживает его. Восстание подавлено. Рурик возвращает народу венец - символ своей власти и предлагает его Вадиму, но Вадим презрением отказывается:
Вадима на главу! Сколь рабства ужасаюсь,
Толико я его орудием гнушаюсь!
Народ коленопреклоненно просит Рурика править им. С негодованием бросает Вадим упрек народу:
О гнусные рабы, своих оков просящи:
О стыд! Весь дух граждан отселе истреблен!
Видя победу Рурика, Вадим закалывается, произнося пере этим слова, свидетельствующие о его моральной победе.
В средине твоего победоносна войска,
В Венце, могущий все у ног твоих ты зреть,
Что ты против того, кто смеет умереть?
Современники Княжнина видели в его трагедии, написанной 1789 г., намеки на живую политическую современность. Исполнена чувства долга и дочь Вадима Рамида, любящая Рурика любимая им. Угадав намерение отца, она лишает себя жизни. В трагедии большое место занимает тема народа, который осознается исторической силой, способной определять ход событий в стране. Недаром Рурик предлагает Вадиму, чтобы народ решил их спор: «Меж нами я народ судьею поставляю».
Монархия побеждает, народ верит Рурику, но истинный победитель - Вадим, предпочитающий смерть рабству. И все симпатии автора на его стороне.
Написанная в русле поэтики классицизма, трагедия сохраняет статичность и основные принципы, присущие трагедиям классицизма, однако в трактовке характеров Княжнин отступает от правил: в его «Вадиме» нет прямолинейного деления борющихся лиц на положительных и отрицательных персонажей.
Величайшей заслугой Княжнина явилось создание героического образа Вадима. Княжнин не был ни революционером, ни республиканцем, подобно своему Вадиму, но события Французской революции не заставили его отказаться от своих передовых общественно-политических взглядов, от своей трагедии, законченной перед самой революцией.
Трагедия была напечатана отдельным изданием только в 1793 г. и сразу вызвала большой интерес, о ней доложили Екатерине. Она восприняла «Вадима Новгородского» почти так же, как и «Путешествие» Радищева. Началось следствие. Так как автора в это время уже не было в живых, правительственная кара обрушилась на «якобинскую» трагедию. По распоряжению императрицы Сенат приговорил конфисковать все экземпляры трагедии и сжечь эту «дерзостную» книгу.
Следующее издание было осуществлено лишь в 1871 г. П. А. Ефремовым, но с пропуском четырех стихов, в которых давалась особенно убийственная характеристика самодержавию: «Самодержавие повсюду бед содетель…» Долгое время трагедия появлялась в печати с пропусками и только в 1914 г. была впервые напечатана полностью. Предание о Вадиме, тему новгородской вольности подхватили и развили Рылеев, Пушкин, Лермонтов.
Комедии «Хвастун» и «Чудаки"
Среди комедий Я. Б. Княжнина особенно выделяются яркостью характеристики героев, реальными подробностями русского быта, неподдельным комизмом стихотворные комедии «Хвастун» и «Чудаки». Сюжеты их заимствованы: «Хвастун» - переделка комедии Брюйеса «Значительный человек», вторая - «Чудаки» - комедии Детуша «Странный человек». Однако это не помешало Княжнину изобразить характерные черты русской действительности, создать образы современных ему «верхолетов», которые, несмотря на ничтожество, попав в «случай», могут стать вельможами при дворе.
Сюжет комедии «Хвастун» прост. Промотавшийся дворянин с целью поправить свои дела ухаживает за дочерью богатой провинциальной помещицы. Верхолет выдает себя за знатного человека, говорит, что он «попал в случай», стал графом, получил имение «с Торжок или Тверь». Княжнинский Хвастун в какой-то степени прообраз Хлестакова. От Верхолета ждут «милостей» и его дядя Простодум, и желающая сделать дочь графиней помещица Чванкина. Образы этих провинциальных помещиков нарисованы с большим мастерством и знанием жизни. Глупый, невежественный, ничтожный и по умственным, и по нравственным качествам Простодум - образ, близкий Скотинину, готов «на брюхе ползать», чтобы стать сенатором. Сенаторство обещано ему Верхолетом. Жестокость и алчность «доброго простака», как его называет один из персонажей комедии, раскрывается и тогда, когда оказывается, что Простодум разбогател, скопив деньги «не хлебом, не скотом, не выводом теляток, но кстати в рекруты торгуючи людьми». Наконец, Хвастун-Верхолет выведен на чистую воду честным небогатым дворянином, отцом Замира, возлюбленного Милены (дочери помещицы Чванкиной). Честон и Замир - идеальные дворяне, для которых честь превыше всего. На создание этих характеров повлияли Стародум, Правдин, Милон из фонвизинского «Недоросля».
Комедия Княжнина, обращенная к современности, сатирически разоблачала тип выскочки-вельможи, число которых было велико в екатерининское правление, когда стоило «попасть в случай», стать фаворитом Екатерины или угодить Потемкину - и ты вельможа, вершитель дел государственных. Погоня за чинами, невежество и развращенность нравов - все это свидетельствовало о нравственном падении дворянства. Несмотря на соблюдение принципов классицизма, условность характеров, комедия привлекала реалиями русского быта, мастерским созданием комических характеров, замечательной легкостью разговорного языка, живописностью диалогов.
Популярной у современников была и комедия характеров «Чудаки», в которой действуют кичащиеся своим родовым дворянством богач Лентягин и его жена, галломан Ветромах, их дочь «ветренница смиренная». В комедиях Княжнина действуют наряду с невежественным, честолюбивым, галломанствующим дворянством и ловкие, пронырливые слуги. Мастерски разработанная стихотворная форма, легкий остроумный язык способствовали дальнейшему развитию стихотворной комедии («Горе от ума» Грибоедова).
Серьезные проблемы затрагивает Княжнин в комической опере «Несчастье от кареты» (1779). В ней он обращает внимание на тяготы крестьян, зависящих от самодурства господина и приказчика, на их бесправие, о котором говорит один из героев Лукьян: «Боже мой, как мы несчастны! Нам должно пить, есть и жениться по воле тех, которые нашим мучением веселятся и которые без нас бы с голоду померли».
Яков Борисович Княжнин скоропостижно скончался 14 (25) января 1791 г. в Петербурге. Похоронен на Смоленском кладбище.
Яков Борисович Княжнин родился в семье псковского вице-губернатора. Дата его рождения 3 (14) октября 1742 г. Образование получал в гимназии в Петербурге, при метной Академии наук. Позже служил у Никиты Панина, но оставил службу, ибо растрачивал казенные деньги и желал гулять на «широкую руку». Работал также секретарем вельможи Бецкого.
Княжнин считал себя учеником Сумарокова, и потому его деятельность испытывала влияние произведений Сумарокова. Княжнин получил от Пушкина прозвище «переимчивый» за вольное переложение произведений иностранных авторов. Однако его трагедии пользовались успехом у современников.
Женой Княжнина стала поэтесса, дочь Сумарокова – Катерина Александровна. В их доме часто собиралась творческая молодежь, устраивали вечера поэзии, демонстрируя друг другу свои достижения. Яков был очень популярным среди друзей и знакомых.
В 1769 году Княжнин, после постановки трагедии «Дидона», удостаивается одобрения тестя. Трагедии Княжнина посвящены критике тиранов. Трагедия «Вадим Новгородский» - это своеобразный ответ Екатерине ІІ на ее пьесу «Историческое представление из жизни Рурика». И хотя он разглагольствует на тему гражданской свободы, дальше сцены пропаганда не идет. В своей трагедии Княжнин противопоставляет свое видение проблемы Екатерине, стороннице монархического лада. Монархия в конечном итоге одержит победу, но истинным героем для обывателя останется Вадим, который предпочтет умереть, нежели животить рабом.
Отдельным изданием трагедия увидит мир в 1793 году, через два года после смерти Княжнина. Но Екатерина начнет следствие, конфискует и сожжет все экземпляры «Вадима Новгородского».
Княжнин скоропостижно умер в Петербурге 14(25) января 1791 года. Похоронен был на Смоленском кладбище.
Княжнин Яков Борисович , драматург, поэт, переводчик, член Российской академии (1783). Из дворян. С 1750 учился в Академической гимназии. С 1755 юнкер Юстиц-коллегии лифляндских, эстляндских и финляндских дел, с 1757 переводчик Канцелярии от строений; в 1762 перешел на военную службу [секретарь генерал-адъютанта К.Г. Разумовского, с 1764 секретарь (в чине капитана) при дежурных генерал-адъютантах]. В 1773 за растрату казенных денег приговорен судом к смертной казни через повешение. Благодаря заступничеству Разумовского, Н.И. Панина, И.И. Бецкого приговор был смягчен: Княжнин разжалован в рядовые, лишен дворянского достоинства. По ходатайству матери в 1777 получил помилование императрицы Екатерины II (Княжнину возвращены дворянство и офицерский чин) и вскоре вышел в отставку. В 1778-1790 личный секретарь Бецкого, одновременно преподавал русскую словесность в Сухопутном шляхетном кадетском корпусе, сотрудничал в «Санкт-Петербургском вестнике», «Собеседнике любителей российского слова» (1783-1784), «Новых ежемесячных сочинениях» (1787), участвовал в составлении «Словаря Академии Российской». Среди сочинений Княжнина – трагедии («Дидона», 1769; «Росслав», 1784; «Вадим Новгородский», 1785, и др.), комедии («Хвастун», 1784-1785; «Чудаки», 1790; «Траур, или Утешенная вдова», 1794, и др.), комические оперы («Несчастье от кареты», 1779, «Сбитенщик», 1783, и др.), мелодрама «Орфей». Определение «переимчивый Княжнин», данное А.С. Пушкиным, стало едва ли не определяющим для русской литературной критики XIX-XX вв. (использование сюжетных схем, мотивов и сценических положений пьес западноевропейских авторов -черта, общая для всего русского классицизма XVIII в.; Княжнин заимствовал драматические коллизии у Вольтера, Метастазио, Мольера, К. Гольдони и др., усложняя композицию). Наибольшей популярностью у современников пользовалась трагедия «Дидона», где в облике карфагенской царицы воплощены все достоинства «просвещенной монархини». Тема России, судьбы Отечества проходит через произведения Княжнина 80-х гг. В трагедии «Владимир и Ярополк» (1772; в основе - летописный рассказ об убийстве князем Владимиром Святославичем брата Яро-полка) Княжнин осуждал братоубийственную войну. Сюжетом трагедии «Ольга» (1772) послужил эпизод отмщения княгини Ольги древлянскому князю Малу за убийство князя Игоря. В посвященной Е.Р. Дашковой в 1784 трагедии «Росслав» Княжнин писал, что в ней «страсть великих душ к Отечеству изображена»: главный герой - «полководец российский» Росслав, плененный шведским королем Христиерном, отвергает план своего князя, намеревавшегося освободить его в обмен на возвращение шведам завоеванных Росславом городов. Патриотический пафос трагедий, сюжеты из отечественной истории, тираноборческие мотивы создавали им успех у современников. В основе последней трагедии Княжнина «Вадим Новгородский» - борьба республиканца Вадима против правителя Новгорода Рюрика. Хотя трагедия заканчивается победой добродетельного монарха, образ Вадима, который предпочел смерть власти тирана, придавала трагедии антимонархический характер. Трагедия так и не была поставлена; в 1793 Дашкова пыталась опубликовать ее в сборнике пьес «Российский Феатр» и отдельным изданием, но по указанию императрицы Екатерины II весь тираж был уничтожен. В комедиях Княжнина, которые с успехом шли на сценах Санкт-Петербурга и Москвы, высмеивались мотовство и праздность, галломания, скудоумие и отсталость русского дворянства, бесчеловечное отношение к крепостным. Княжнин перевел поэму Вольтера «Генрияда» (1777), трагедии «Сид», «Цинна» и «Смерть Помпеева» (1779), «Родогунда» , поэму Дж.Б. Марино «Избиение младенцев» (1779), комедии Гольдони «Хитрая вдова», «Тщеславие женщины» (не опубликованы) и др. Судьба последней трагедии Княжнина «Вадим Новгородский» способствовала возникновению разных версий о смерти Княжнина; сын Княжнина в биографическом очерке об отце писал, что он умер от «простудной горячки»; по другой версии, Княжнин «умер под розгами» (от пыток в Тайной канцелярии).
Использованы материалы книги: Сухарева О.В. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Москва, 2005
Сейчас смотрят:
Роман “Обломов” был написан И. А. Гончаровым в 1859 году и тотчас же привлек внимание критиков поставленными в нем проблемами. Русская революционная демократия в лице Н. А. Добролюбова оценила роман Гончарова как нечто “более, нежели просто удачное создание сильного таланта”. Она увидела в нем “произведение русской жизни, знамение времени”. Так была определена исключительная злободневность гончаровского романа. И в те же годы весьма авторитетными современниками были высказаны суждения, оценивав
На уроках русской литературы изучается творчество Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина. Прочитав его роман-обозрение "История одного города" и сказки этого автора, мы удивляемся смелости и остроумию, с которыми писатель показывает бессовестное ограбление народа; критикует либеральных деятелей и писателей, пресмыкающихся перед властями. Знакомясь с произведениями Салтыкова-Щедрина, хочется больше узнать о его творчестве. Большое впечатление производит роман "Господа Головлевы". Из истории этог
Здравствуй, дорогой друг!Ты давно интересовался моей родиной, то есть городом, в котором я родилась и живу. Но прежде чем приступать к этой теме, я хотела бы поразмышлять о том, что, по моему мнению, заключено в этом до боли знакомом, но очень ёмком слове. Родина…
Куда бы нас ни бросила судьбина, И счастие куда б ни повело, Все те же мы: нам целый мир чужбина; Отечество нам Царское Село. А. С. Пушкин, “19 октября”. Для Пушкина чувство дружбы - это огромная ценность, которой равновелики лишь любовь, творчество и внутренняя свобода. Тема дружбы проходит через все творчество поэта, от лицейского периода и до конца жизни. Будучи лицеистом, Пушкин пишет о дружбе в свете "легкой поэзии" французского поэта Парни. Дружеская лицейская лири
Ришелье, кардинал - первый министр, обладающий фактически неограниченной властью даже над королем Людовиком XIII, так или иначе участвующий во всех событиях, происходящих в романе, и плетущий хитроумные интриги, направленные главным образом против королевы Анны Австрийской. Р. олицетворяет собой главную противостоящую мушкетерам силу, с которой они, однако, справляются, а в конечном счете достигают и примирения. Франция в романе Дюма предстает разделенной на два лагеря, в одном из которых, прави
Детство и юность Марина Цветаева И.В. Цветаев и М.А Мейн – родители поэтессы, дали своей дочери «морское» имя Марина. Детство и юность Марины Цветаевой протекали в обстановке благополучия, согласия, счастья. Ее мать умерла рано, когда Марине не было еще и 14 лет. Отец обеспечил своим детям безбедную жизнь, прекрасное образование, знание нескольких европейских языков, художественный вкус, любовь к литературе и искусству. А надо сказать, что в семье было четверо детей: Андрей и Валер
Изучая судьбы русских писателей XIX века, начинаешь невольно привыкать к тому, что зачастую их жизнь обрывалась пулей, виселицей, каторгой, безумием… Рылеев и Радищев, Пушкин и Лермонтов, Гоголь и Достоевский – в биографии каждого из этих великих писателей и поэтов отразились мучительные условия русской действительности, сложнейшие жизненные драмы. Жизнь Ивана Александровича Гончарова лишена этого драматизма. Не помещик, не разночинец, выходец из зажиточной купеческой семьи, он был цензором, до
Княжнин Яков Борисович . Сын Б. И. Княжнина, товарища псковского воеводы (1746), прокурора в Канцелярии строений (1757), затем советника в Гл. межевой канцелярии (в ранге прокурора), советника в банковской конторе для дворянства, наконец, «губернаторского товарища» в Новгородской губ. канцелярии (РГАДА, ф. 286, № 479, л. 1080 об.–1081, 1375; № 512, л. 534 об.). С 18 июня 1750 К. «обучался на коште отца» в Акад. гимназии, где в совершенстве овладел, в частности, фр. и нем. языками. 22 авг. 1755 по представлению Акад. канцелярии он был произведен Сенатом «коллегии юнкером» в Юстиц-коллегию лифляндских и эстляндских дел. Изучив ит. язык, К. в 1757 определился переводчиком в Канцелярию от строений, где «по многим происходимым <...> текущим делам переводы переводил на немецком, французском и италиянском языках». Кроме того, «для обучения Канцелярии от строений архитектурных учеников» К. перевел с нем. первый том труда по гражданской архитектуре (перевод одобрил «обер-архитектор граф де Растрелий»). В янв. 1761 К. обратился к императрице Елизавете Петровне с челобитной о производстве в чин. Возглавлявший Канцелярию от строений В. В. Фермер 27 апр. приказал наградить К. чином кол. секретаря в ранге капитан-поручика с жалованьем 300 руб. в год (вместо 500, положенных по штату) и дозволил ему, если бы К. «сим доволен не был и в переводческой должности остаться не пожелал, своего благополучия в другом месте искать» (РГИА, ф. 470, оп. 87/521, № 64). Указ Сената о производстве последовал 28 авг. 1761. Воспользовавшись дозволением, в 1762 К. перешел на военную службу, в «немецкие секретари», в штат генерал-фельдмаршала К. Г. Разумовского, а в июне 1764 был произведен в чин капитана и назначен на должность «при дежурных генерал-адьютантах за секретаря», в которой состоял до кон. 1772. Литературная деятельность К. началась в годы его учения, когда им был написан первый поэтический опыт – «Ода к Икару» (не найдена). По свидетельству Н. И. Новикова , до 1771 К. «много писал весьма изрядных стихотворений, од, элегий и тому подобного; перевел в стихи письмо графа Коминга к его матери» (Новиков. Опыт словаря (1772)). Из этих ранних поэтических сочинений К. достоверно не атрибутировано почти ничего. По совокупности данных ему следует приписать перевод из А. Попа «Ироида. Элоиза к Абеляр-Ду» (опубл.: Сто новых новостей сочинения г-жи Гомец. 1765. Т. 1. С. 175–196; при перепечатке в изданиях: Ироида I. Элоизако Абеларду, – Ироида П. Армида к Ринольду. Б. м. и г.; Модное ежемес. изд. 1779. Ч. 1. Февр. – было указано: «Сей перевод был учинен еще в 1755 годе и, без позволения трудящегося в оном, между сказками весьма неисправно напечатан <...> он плодами молодости почитаться должен…»). Утверждение о принадлежности этого перевода Д. М. Соколову (см.: Озеров В. А . Трагедии. Стихотворения. Л., 1960. С. 426) ошибочно. В кон. 1750-х гг. К. познакомился с А. П. Сумароковым . По-видимому, через него К. получил доступ в журналы М. М. Хераскова . В «Полезном увеселении» 1760 (Ч. 1) была опубликована сочиненная по мотивам «Освобожденного Иерусалима» Тассо героида «Армида» (в дальнейших перепечатках «Ироида. Армида к Ринольду»). Приписывалась Хераскову, что опровергается указанием Новикова об авторстве Хераскова лишь в отношении «одной героиды» «Ариадна к Тезею» (Новиков. Опыт словаря (1772)). В 1763 была поставлена с музыкой Торелли мелодрама К. «Орфей и Эвридика» с И. А. Дмитревским и Т. М. Троепольской в главных ролях (под загл. «Орфей» опубл.: Акад. изв. 1781. Ч. 7). Сама идея драматической декламации на фоне соответствующей содержанию инструментальной музыки была впервые высказана Ж.-Ж. Руссо, но К. реализовал на рус. сцене эту идею на 7 лет раньше, чем ее автор во Франции. В 1791–1792 музыку к «Орфею» написал Е. И. Фомин, и мелодрама была поставлена вновь (предположительно в 1793 в Петербурге, 5 февр. 1795 в Москве). Сама идея возобновления мелодрамы возникла, скорее всего, в львовском кружке после гибели К. В кон. XVIII – нач. XIX в. кто-то приделал к трагической мелодраме К. «счастливый конец». В 1903 мелодраму поставило Моск. о-во ис-ва и лит. (экз. «Орфея» с ценз, разр. от 17 янв. 1903). Неоднократно ставилась начиная с 1947. Весной или летом 1765 К. написал шуточную «эпическую поэму» «Бой стихотворцев» (при жизни не опубл.), ставшую первой литературно-полемической поэмой в рус. словесности. Она написана в защиту М. В. Ломоносова и Сумарокова (хотя содержит отдельные критические замечания по их адресу) и направлена против елагинского кружка, в первую очередь против И. П. Елагина и В. И. Лукина , а также против В. К. Тредиаковского . В связи с Лукиным и Тредиаковским едко высмеивается литературный сервилизм. Ответом на «Бой стихотворцев» было «Дружеское увещание Княжнину» Д. И. Фонвизина. Первая трагедия К. «Дидона» создана, по одним сведениям, в 1767, по другим – в 1769. Письмо М. Н. Муравьева к родным от 8 февр. 1778 о представлении трагедии на домашнем театре у П. В. Бакунина («В восемь лет, как он сочинил “Дидону”, видел он первое ее представление…» (Письма рус. писателей (1980). С. 348)) свидетельствует в пользу 1769. В трагедии К. выступает как пропагандист идеи «просвещенной монархии», но вместе с тем «Дидона» имеет ясно выраженный тираноборческий характер. По сравнению с драматургией Сумарокова трагедию К. отличают большая эмоциональность, лиризм, более глубокое изображение человеческих страстей. Новыми для рус. театра были введенные К. сценические эффекты (пожар Карфагена, Дидона, бросающаяся в огонь, и т. п.). В 1769 был напечатан выполненный К. с ит. перевод книги В. М. Коронелли «Записки исторические о Морее, о царстве Негропонтском и прочих близлежащих местах», а в 1771 – перевод с фр. «Несчастные любовники, или Истинные приключения графа Коминжа, наполненные событий весьма жалостных и нежные сердца чрезвычайно трогающих» (роман Ш.-О д’Аржанталя, написанный совместно с К.-А. Герен де Тансен и А.-Ф. де Пон де Вейлем). Предполагается, что как поэт К. участвовал в «Трутне». Возможно, в 1772 он и Новиков совместно издавали журнал «Вечера». К 1772 относится трагедия «Владимир и Ярополк», где высказано сомнение в целесообразности неограниченной власти монарха. В это же время, очевидно, написана трагедия «Ольга» (при жизни не опубл.), связанная с борьбой вокруг вопроса о престолонаследии. Торопясь закончить пьесу к совершеннолетию Павла, которому исполнялось 18 лет в 1772 , К. просто переделал на «русский лад» трагедию Вольтера «Меропа», местами почти точно воспроизведя оригинал (прозаический подстрочник К. затем использовал В. И. Майков для своего стихотворного перевода «Меропы»). В «Ольге» подчеркнута мысль о невозможности для матери владеть престолом, по праву принадлежащим сыну. Тирады на эту тему в трагедии многочисленны и очень резки. По мнению Л. И. Кулаковой, Г. П. Макогоненко и др. исследователей, именно «Ольга» явилась скрытой причиной процесса над К. 1772–1773. В окт. 1772 К. был обвинен в «издержании на свои надобности» казенных средств. Хотя часть суммы была уже возвращена самим К., а остальное брался заплатить поручитель – поручик Кавалергардского полка Г. Ф. Шиловский, К. был арестован, «скован в ножные железа», отдан под суд и приговорен к смертной казни. К. Г. Разумовский в особом «мнении» указал на то, что, поскольку казна убытка не потерпела, достаточно К. разжаловать сроком на год в рядовые. Указом 21 марта 1773 К. был лишен дворянства, чина, права владеть имением и «написан в солдаты» петербургского гарнизона (РГВИА, ф. 53, оп. 194, кн. 71, № 10). Из оригинальных сочинений К. в течение ближайших пяти лет напечатана отдельным изданием только «Ода на торжественное бракосочетание <...> великого князя Павла Петровича и <...> великия княгини Наталии Алексеевны, 1773 года, сентября 29 дня». Упомянутая в дневниковых записях М. Н. Муравьева, относящихся к 1770-м гг., трагедия «Вивлида» пока не найдена. Отсутствие средств и необходимость содержать семью обусловили в эти годы чрезвычайную плодовитость К. как переводчика. Он выполняет многочисленные заказы для Собрания, старающегося о переводе иностр. книг и новиковского О-ва, старающегося о напечатании книг. В окт. 1773 К. дал расписку в получении 150 руб. «в зачет» за переводы трагедий П. Корнеля «Сид» (прозой), «Смерть Помпеева», «Гораций», «Цинна» (белыми стихами), его же комедии «Лжец» (прозой) и поэмы Д. Марино «Избиение младенцев». К окт. 1775 «Смерть Помпеева», «Цинна» и «Сид» (белыми стихами) были отпечатаны как т. 1 «Корнелиевых трагедий» (с последовательной пагинацией), однако Новиков выкупил тираж только в 1779 и пустил трагедии в продажу по отдельности. Второй том «Корнелиевых трагедий» вообще не был напечатан. Трагедию «Родогуна» Новиков издал в 1788, «Гораций» остался в рукописи, перевод шестой трагедии не найден, так же как и «Лжец». В 1777 в Петербурге опубликовано переложение белыми стихами поэмы Вольтера «Генрияда». «Избиение младенцев» вышло в свет в 1779 у Новикова в Москве. Не обнаружены переведенные К. для Собрания, старающегося о переводе иностр. книг и отданные в театр три комедии К. Гольдони («Хитрая вдова», «Тщеславные женщины», «Светский человек»). Нет сведений о взятых им для перевода трагедиях П.-Ж. Кребийона «Электра» и Ж. Расина «Митридат», «печальном зрелище Граф Варвик» Ж.-Ф. Лагарпа, «Луизиадах» Л. Камоэнса, «Опыте об эпическом стихотворстве» и «Триумвирате» Вольтера. 30 марта 1777 К. был возвращен капитанский чин, и он «с сим е. и. в. указом отпущен в дом на ево пропитание» (РГВИА, ф. 8, оп. 6/95, св. 56, № 196/36, л. 3 об.). По-видимому, в качестве условия помилования автора «Ольги», оскорбившей императрицу, драматургу предложено было написать пьесу, прославляющую ее. В. И. Бибиков передал К. требование Екатерины II «видеть на нашем собственном языке изображение великого Тита как совершенное подобие ангельской души» императрицы. В 1777 К. создал первую рус. музыкальную трагедию «Титово милосердие» (авторство первоначальной музыки неясно; в 1790-е гг. музыку заново сочинил Е. И. Фомин). Монтировка декораций спектакля осуществлялась в марте 1778; с участием И. А. Дмитревского и П. А. Плавильщикова трагедия ставилась в 1779 и последующие годы. Опираясь на трагедию П.-Л. Бюирета де Беллуа «Тит» и оперу П. А. Д. Метастазио «Титово милосердие» (известную на рус. сцене с 1750-х в переводе, возможно, Ф. Г. Волкова), а также в соответствии с исторической традицией К. изобразил в Тите монарха-гражданина, «Отца отечества», что давало определенное основание для аллюзионного соотнесения его с «Матерью отечества» – Екатериной П. Однако не следует видеть в этой трагедии апологию Екатерины II и отождествлять княжнинского Тита с императрицей: Тит у К. выступает против наказания за «оскорбление величества» и «нарушение должности» (присяги), тогда как Екатерина в «Наказе», высказываясь за смягчение наказаний вообще, за нарушение именно этих двух законов оставила смертную казнь. Трагедия нова по форме: она написана вольным ямбом (вместо традиционного шестистопного), в ней всего три акта (вместо обычных пяти), в течение которых пять раз меняется место действия; в нее введены массовые сцены, хор, балет. 5 апр. 1777 К. подал прошение о зачислении его переводчиком в Контору строения домов и садов, куда был определен 11 июля 1777, а с авг. стал исполнять официальные секретарские обязанности при директоре конторы И. И. Бецком . При этом К. пришлось совмещать должности секретаря и переводчика, в связи с чем 18 нояб. 1780 ему было повышено жалованье. К. стал ближайшим помощником Бецкого по управлению вверенными последнему учреждениями: Канцелярией от строений (Конторой строений), Академией художеств, Воспитательными домами, Смольным ин-том, Сухоп. шлях. корпусом и т. д. Большие деловые и организаторские способности, проявленные им на этой службе, были замечены главным из статс-секретарей императрицы гр. А. А. Безбородко, который предложил К. перейти к нему в штат на аналогичную должность, но К. решил остаться при Бецком. В 1779 по поручению Бецкого К. выступил на публичном собрании Академии художеств с «Речью о пользе воспитания и художеств» (опубл.: СПб. вед. 1779. № 70. Приб.; как отд. изд. вышла под загл. «Речь, говоренная в публичном собрании императорской Академии художеств, при выпуске из оной питомцев, в 1779 году»). Говоря о нравственных качествах художника, К. формулировал характерные для эпохи Просвещения идеи: воспитание «производит полезного гражданина», приводит человека к «разумному восприятию вольности» – «небесной пищи, укрепляющей душу»; «способствует и к совершенству свободных художеств <...> потому свободными нареченных, что никогда под иго рабства уклониться не могли». К 1779 К. был назначен редактором-составителем журнала «Изв. имп. Восп. дома, к удовольствию общества служащие» (как бесплатное прил. к «СПб. вед.» выходил с 1778 по 1786, фактически по 1787). Особенно усилилась роль К. при Бецком с 1782, когда тот окончательно ослеп. Представляя К. к пожалованию чином кол. асессора, Бецкой в отношении на имя генерал-прокурора Сената кн. А. А. Вяземского 23 дек. 1784 дал ему весьма лестную характеристику: «Находящийся при мне 1777-го года с июля месяца в должности секретаря капитан Яков Княжнин, отправляя во все сие время возлагаемые мною на него дела как по всем в моем ведении состоящим местам, так и по Воспитательному дому, упражнялся в переводах и прочих препоручениях, оказал отменное усердие, прилежность и способности» (РГИА, ф. 470, оп. 87/521, № 162, л. 1). 10 янв. 1785 К. был «награжден» чином кол. асессора (с 3 апр. 1786 – надв. советник). В 1778–1781 К. совместно с Г. Л. Брайко и Б. Ф. Арндтом издавал журнал «СПб. вестн.». Для сотрудничества в поэтическом отделе журнала он привлек гл. о. членов «Львовского кружка» и близких к нему лиц – Н. А. Львова , М. Н. Муравьева, В. В. Капниста , И. И. Хемницера , М. А. Дьякову, Е. А. Княжнину , В. В. Ханыкова и др. Сам К. опубликовал здесь ряд стихотворений и басен (1778 – «Рыбак», «Флор и Лиза», 1780 – «Стансы Богу» и др.), переводы идиллий швейц. писателя С. Геснера, «Путешествия в Испанию» П.-О.-К. Бомарше и др. Одновременно К. сотрудничал в др. журналах. Ч. 1 журнала Новикова «Модное ежемес. изд.» открывалась сентиментальным «Письмом графа Комменжа к матери его» (сочинено К. ок. 1771 по мотивам переведенного им же романа «Несчастные любовники…») и притчей «Феридина ошибка». В «Акад. изв.» были опубликованы сентиментальная ода «Утро» (1779. Ч. 1), басня «Мор зверей» (1779. Ч. 2) и упоминавшаяся выше мелодрама «Орфей» (1781. Ч. 7). В журнале Плавильщикова «Утра» (1782) впервые напечатано программное «Послание к российским питомцам свободных художеств». Назначенный в 1783 членом Рос. Академии, К. принимал участие в составлении «Словаря Академии Российской», активно сотрудничал в «Собеседнике», где были перепечатаны ранее опубликованные стихотворения и басни: «Послание к российским питомцам свободных художеств», «Феридина ошибка» (оба произв. – 1783. Ч. 1), «Утро» (1783. Ч. 7), «Стансы к Богу» – под загл. «Мысли некоторой госпожи, данные автору к изображению того, каким образом человек в простом понятии разумеет Бога. Стансы» (1783. Ч. 8); впервые опубликованы «Исповедание Жеманихи. Послание к сочинителю “Былей и небылиц”» (включено в текст «Былей и небылиц» Екатерины II), «сказка» «Улисс и его сопутники» (1783. Ч. 10), стихотворное «Письмо ее сиятельству княгине Е. Р. Дашковой. На день, в который Екатерина Вторая благоволила пролиять свою благость здешним музам учреждением Российской Академии» (1784. Ч. 11; затем перепечатывалось с некоторыми изменениями и сокращениями под загл. «К княгине Дашковой. Письмо на случай открытия Академии Российской»). В послании к Дашковой наряду с повторением известных по «Речи» 1779 мыслей о роли просвещения, наук и независимости творческой личности («Хотя еще талантом слаб, Да духом ничему не раб»), К. достаточно определенно выступил против сервильной поэзии и поэтики классицизма, что свидетельствует о неслучайности его поворота к сентиментализму в стихотворениях кон. 1770 – нач. 1780-х гг. и обращения к жанру комической оперы. Регулярно, начиная с ч. 1, сотрудничал К. в журнале «Новые ежемес. соч.», где опубликованы его стихотворения «Ты и Вы. Письмо к Лизе» (вольный пер. стихотворения Вольтера «Tu et Vous»; 1786. Ч. 1), басни «Меркурий и резчик» (1787. Ч. 8), «Дуб и Трость» (1788. Ч. 20), «Волосочесатель-сочинитель» (1788. Ч. 30) и др. Одновременно К. печатался в журнале Ф. О. Туманского и П. И. Богдановича «Зеркало света»: здесь впервые опубликовано несущее явное воздействие предромантизма стихотворение «Вечер» (1787. Ч. 5; перепеч.: Новые ежемес. соч. 1787. Ч. 17). Из «Новых ежемес. соч.» (1787. Ч. 8) с поправками и расширенным загл. перепечатана в «Зеркале света» (1787. Ч. 6) «сказка» «Ладно и плохо. Разговор двух мужиков – Козавода и Мирохи». В др. журнале Ф. О. Туманского «Лекарство от скуки и забот» 9 сент. 1786 появилось «Дружеское наставление торгующим своею красотою от соболезнующих о их неумении» (др. загл.: «Послание прелестницам»), где в шутливой форме автор проводил серьезную мысль о женском достоинстве. Оно вызвало полемику: 15 окт. в журнале был опубликован анонимный стихотворный «Ответ на дружеское наставление торгующим своею красотою», автор которого «мораль» стихотворения К. увидел в том, что поэт якобы «Хотел, чтоб день от дня Лаисы брали подороже». Какие-то друзья К. (возможно, И. А. Дмитревский и И. А. Алексеев) также усмотрели в «Дружеском наставлении» восхваление порока и роскоши. В янв. 1787 в «Новых ежемес. соч.» (Ч. 7) К. поместил «Письмо к моим друзьям, которые сердились на меня, вздумав будто я, хваля роскошь, советую быть порочным» (др. загл.: «Письмо к гг. Д. и А»). Это «Письмо» представляет собой апологию любви и счастья и содержит резкие выпады против аскетизма и масонской идеологии. В ответ на публикацию в апр. номере «Новых ежемес. соч.» «Рассуждения о стихотворстве российском» Н. П. Николева в июне К. в том же журнале (1787. Ч. 8) напечатал стихотворение «От дяди стихотворца Колинева» (анаграмма фамилии Николева), где зло высмеял литературные амбиции Николева, его теоретические рассуждения о поэзии и драматические произведения (в поcл. публ. под загл. «От дяди стихотворца Рифмоскрыпа» имя персонажа пришлось переменить, ибо «Колинев» явно указывало на Николева, родственника и воспитанника княгини Дашковой). Полемику К. продолжил в 1790 в комедии «Чудаки». В образе «громкого» одописца Тромпетина усматриваются отдельные намеки на Николева, а в «Послании трем грациям» (Новые ежемес. соч. 1790. Ч. 19. Апр.) бездарному маститому драматургу Ферту, под которым подразумевался Николев, прямо противопоставлен «любезный новичок» Ефим (Д. В. Ефимьев ), который «сшиб мастера своею драмой с ног». Вместе с тем «Послание трем грациям» (как и «Чудаки») является принципиальным отрицанием «правил» и нормативной поэтики как классицизма, так и сентиментализма. О переходе К. на позиции предромантизма свидетельствуют помимо «Чудаков» его последние стихотворения, особенно «Воспоминания старика» (при жизни не опубл.). В наибольшей степени литературная деятельность К. связана с театром. 7 нояб. 1779 на сцене Эрмитажа в присутствии Екатерины II и Павла была впервые представлена комическая опера «Несчастие от кареты» с музыкой В. А. Пашкевича (изд. 1779). Первая комическая опера К. с ее антикрепостническим пафосом и резкой критикой галломании дворянства – наиболее сильная в социальном отношении пьеса этого жанра в рус. драматургии. Об огромном успехе оперы в письме Д. И. Хвостову от 19 нояб. 1779 сообщал М. Н. Муравьев: «Мы забавляемся здесь русскою оперою комическою <...>. Какие актеры! Вы не можете представить, с какою общею радостию принято у нас сие рождение нового зрелища: седьмого числа сего месяца дана была в первый раз опера комическая “Несчастие от кареты”, сочинение Якова Борисовича….». Под давлением общественного мнения достоинства оперы вынужден был признать и двор. 2 дек. 1779 статс-секретарь граф А. А. Безбородко сообщил «директору над зрелищами и музыкой» В. И. Бибикову, что императрица «жалует» 2500 руб. «игравшим оперу российскую “Несчастие от кареты”». К. получил 400 руб. Опера ставилась до 1789; в нач. XIX в. она вновь появилась в репертуаре и держалась на сцене до 1810-х гг. Роль крепостника-галломана Фирюлина была одной из первых ролей М. С. Щепкина. Объясняя успех оперы, С. Н. Глинка называл ее в числе произведений, которые «суть история нравов того времени»: «Не заботясь о своей личности, К. <...> прямо метил в большой свет в опере “Несчастие от кареты”». Ок. 1782 К. была создана комическая опера в 1-м д. «Скупой» (пост. тогда же; опубл. 1787). Современники отмечали смелое использование К. музыки В. А. Пашкевича для обрисовки прозаических бытовых ситуаций (например, представляющая собой терцет сцена написания Марфой расписки, которую диктует ей Скрягин), введение речитатива – явления для рус. оперы нового, которое «приносит отменную честь сочинителю» (речитатив Скрягина). Опера К. была «представлена в первый раз в Санкт-Петербурге и много раз в Москве, как на большом Петровском театре, так и на воксале» (Драм. словарь (1787)). «Скупой» не сходил со сцены до сер. 1810-х гг. Наибольшей известностью из комических опер К. пользовался «Сбитенщик» (ок. 1783; муз. Ж. Бюлана). Впервые опера была представлена на Придворном театре в Петербурге (1784), затем часто ставилась как в Петербурге, так и в Москве и в различных провинциальных театрах. Изображение характерных нравов рус. купеческого дома, яркий тип ловкого, смекалистого торговца сбитнем Степана принесли опере чрезвычайный успех. По популярности она соперничала с оперой А. О. Аблесимова «Мельник – колдун, обманщик и сват». П. А. Плавильщиков в 1789 сочинил одноактную комедию «Мельник и Сбитенщик соперники», в которой свел главных действующих лиц обеих опер, причем в предисловии к комедии утверждал даже, что К. «написал оперу “Сбитенщик”, чтобы заменить “Мельника”» (в тексте комедии есть указание на большой успех у публики оперы К.); преимущество в «соревновании» Плавильщиков, однако, отдал «Мельнику». С. Н. Глинка писал: «В опере “Сбитенщик” Степан возведен на степень Фигаро Бомарше, но в нем нет ни одного галлицизма. Он зорким русским взглядом присмотрелся к быту житейскому: знает все его проделки, действует как опытный жилец мира проделок… Болдырев, Фаддей и Власьевна – собственные лица нашего автора; сверх того, и главная, основная мысль принадлежит Княжнину. Он хотел доказать, что есть люди, думающие, будто глупость и бессмыслие необходимы для безусловного повиновения». Евгений Болховитинов находил, что в опере много «простонародных, часто даже грубых шуток», и утверждал, что она написана «в угодность русскому партеру и райку». «Сбитенщик» удержался на сцене дольше др. опер К.: в 1853 пьеса шла в Петербурге с крупнейшим оперным певцом О. А. Петровым в главной роли. Две последние комические оперы К. – «Мужья – женихи своих жен» (1784; сведений о пост. нет; опубл. 1803) и «Притворно сумасшедшая» (опубл. 1787; пост. с муз. Д. Астарита в Петербурге 29 июня 1789, в Москве 21 янв. 1795) – с их веселым, развлекательным сюжетом, запутанной интригой, переодеваниями и т. п., по существу, являются предшественницами водевиля XIX в. Сообщая о выходе первой комедии К. «Хвастун», журнал «Зеркало света» писал: «Как достоинство сочинителя сея комедии и других многих творений публике с весьма хорошей стороны уже известно и сия комедия прежде напечатания оной представляема была ко удовольствию публики неоднократно, то и не остается нам более к похвале оной ничего прибавить» (1786. Ч. 2). Таким образом, первые представления «Хвастуна» состоялись в 1785 или даже 1784. Наполненная жизненным рус. материалом, социально острая комедия К. в стихах не сходила со сцены до 1830-х гг. П. А. Вяземский называл «Хвастуна» лучшей рус. комедией. Ок. 1786 написана комедия в 3-х д. «Неудачный примиритель, или Без обеду домой поеду» (опубл. 1787), ок. 1788 – комедия в 2-х д. «Траур, или Утешенная вдова» (при жизни не публ.; пост. впервые в Петербурге 22 мая 1789, в Москве – 10 дек. 1795); они, не затрагивая социальных проблем, предшествовали развлекательной «светской» комедии нач. XIX в. Последняя комедия К. в 5-ти д. «Чудаки» (создана в 1790; в тексте указано время действия: «тысяча семьсот и девяноста года»; пост. впервые в Петербурге 21 апр. 1791 и в Москве 28 сент. 1793; опубл. 1793) ядовито осмеивала различные стороны рос. действительности. Полностью отвергая каноны классицизма и штампы сентиментализма, К. строит комедию на одном из главных принципов предромантизма – индивидуальности человеческих характеров, ярко проявляющейся в странностях персонажей («… всякий, много ли иль мало, но чудак»), среди которых нет ни одного целиком «положительного» или полностью «отрицательного». «Чудаки» с неизменным успехом шли на сценах петербургских, московских и провинциальных театров до 1830-х гг. Комедия была поставлена и на сцене Лицея, когда в нем учился А. С. Пушкин, неоднократно использовавший впосл. цитаты из «Чудаков» (как и из др. произведений К.) в своих сочинениях. Наиболее отчетливо и последовательно идейно-политическая эволюция мировоззрения К. в 1780-е гг. выразилась в его трагедиях. Главный герой трагедии «Росслав» (написана в кон. 1783, опубл. 1784, пост. 8 февр. 1784 в Петербурге с И. А. Дмитревским в главной роли) – воплощение княжнинской концепции рус. национального характера, которая открыто противопоставлена екатерининской трактовке этой проблемы, сформулированной императрицей в ответах на вопрос Д. И. Фонвизина автору «Былей и небылиц». Указанному Екатериной в качестве главной черты рус. человека «образцовому послушанию» К. полемически противопоставил определяющую национальный характер «страсть великих душ – любовь к отечеству», которая предполагает независимость суждений и право неповиновения монарху, если тот своими действиями наносит вред стране: долг патриота выше долга подданного. Успех первого представления был необычайным: «Публика пришла в восторг и потребовала автора; но как поощрение такого рода было еще новостью, то и поставило Княжнина в недоумение. Дмитревский нашелся при этом случае: он вышел на сцену и объявил, что для автора восхитительно лестное благоволение публики; но как в театре его нет, то он, в качестве его почитателя и друга, осмеливается за то принести благодарность публике. Раздались громкие рукоплескания, и с этого времени, когда пиеса ознаменовывалась успехом, принято за обыкновение вызывать автора» (Арапов. Летопись (1861). С. 123). Заглавную роль в «Росславе» играл также Я. Е. Шушерин (до 1786 в Москве, затем в Петербурге). Несмотря на громадный успех трагедии, она была в 1789 исключена из репертуара петербургского театра. Это негласное запрещение было отменено только в нач. XIX в., когда трагедия вернулась на петербургскую сцену с А. С. Яковлевым в заглавной роли, однако текст ее был значительно изменен, а политически наиболее острые места выброшены. В Москве «Росслав» шел и в 1790-х гг.; в главной роли выступал П. А. Плавильщиков, переехавший в 1793 в Москву. Трагедия прочно удерживалась в репертуаре рус. театров до сер. 1810-х гг. В музыкальной трагедии с хорами «Владисан» (пост. 1784, муз. Ж. Бюлана; опубл. 1787) решающую роль в свержении тирана играет народ. Мрачный колорит декораций, загадочность и таинственность действия дали возможность С. Н. Глинке отметить: «В “Владисане” есть отчасти и нынешний романтизм, и театр в театре». В трагедии «Софонисба» (опубл. 1787; пост. в Петербурге 15 апр. 1789) центральным стал конфликт героических характеров, противоборство сторон, каждая из которых по-своему права. Впервые определенное предпочтение К. отдает республиканской форме правления. Конфликт «двух правд» особенно ярко выражен в трагедии «Вадим Новгородский» (1788 или нач. 1789). В основу сюжета положено летописное сообщение о мятеже новгородцев против первого князя Рюрика, использованное также Екатериной II в драме «Историческое представление из жизни Рюрика» (1786). В ней Екатерина изображает молодого князя Вадима, поднявшего мятеж против законного монарха, своего родственника. Подавив бунт, Рюрик прощает смутьяна, и подавленный его великодушием Вадим на коленях клянется князю в верности. В отличие от императрицы К. исходит из идеи, что исконной формой рус. государственности была республика. Его Рурик, внук одного из посадников, усмиряет в Новгороде междоусобные распри, проявляя себя подлинным героем, мудрым, великодушным, справедливым деятелем, за что благодарные новгородцы и провозглашают его князем. Против монархической власти выступает возвратившееся из похода войско во главе с посадником и полководцем Вадимом, суровым, непреклонным защитником новгородской «вольности». В битве республиканцы разбиты, но Вадим и его сторонники остаются моральными победителями. Отвечая на утверждения, что Рурик – добродетельный монарх, мудрый правитель и т. п., герои-республиканцы заявляют: «Самодержавие, повсюду бед содетель, Вредит и самую чистейшу добродетель И, невозбранные пути открыв страстям, Дает свободу быть тиранами царям». Устами своих персонажей К. ясно выражал мысль, что любая форма монархии (в т. ч. – просвещенная) является замаскированной тиранией. После нач. Великой фр. революции 1789 К. был вынужден взять пьесу из театра, где роль Рурика репетировал П. А. Плавильщиков (как засвидетельствовал один из современников, «трагедию играть актеры не хотели»). В течение ряда лет К. преподавал словесность в «старшем возрасте» (т. е. выпускных классах) Сухоп. шлях. корпуса, где учениками его были будущие драматурги Д. В. Ефимьев, В. А. Озеров, С. Н. Глинка, оставивший о К. очень теплые воспоминания, и др. В 1787 по поручению директора гр. Ф. Ф. Ангальта К. произнес в торжественном собрании речь, посвященную роли просвещения в целом и отдельных наук в частности для воспитания «граждан отечества» (опубл. в этом же году под загл. «Речь, говоренная господам кадетам имп. Сухопутного кадетского корпуса в присутствии господина главного начальника его сиятельства графа Ангальта, штаб- и обер-офицеров»). Сохранились «Отрывки из риторики» – фрагменты курса, читавшегося К. в корпусе (при жизни не опубл.). Друг юности Н. М. Карамзина А. А. Петров , бывший приятелем К., показывал ему получаемые им из путешествия письма Карамзина. С. Н. Глинка вспоминал: «В один свой приход в кадетский корпус Яков Борисович, перечитывая их нам, с восторгом сказал: “Приветствую русскую словесность с новым писателем. Юный Карамзин создает новый, живой, одушевленный слог и проложит новое поприще русской словесности”. Любил и Карамзин Княжнина; особенно ему нравилось из сочинений Якова Борисовича послание “От дяди стихотворца Рифмоскрыпа”». Незавидную роль в судьбе К. сыграл И. А. Крылов. По свидетельству С. Н. Глинки, когда Крылов «приехал в Петербург круглым сиротой», К. «дал ему приют в своем доме и первый открыл ему поприще тогдашней словесности». Однако с 1788 Крылов начал писать многочисленные пасквили в разных жанрах, направленные против К. и его жены. По одним слухам, Крылов рассердился на какое-то язвительное замечание Е. А. Княжниной , по др. – был оскорблен критическим отзывом К. о его драматических сочинениях. В 1788 Крылов выступил с серией гнусных инсинуаций по поводу семейной жизни К., которые были повторены в начальных письмах «Почты духов» (1789). С ортодоксально классицистических позиций Крылов оценивал драматургическое и поэтическое новаторство К., который осмеливается «писать без обыкновенных театральных правил», сочиняет «новости, небывалые на нашем театре», нарушает единство места и т. д. (наиболее резко с этой точки зрения был осмеян «Владисан»). В особенности повредили К. политические нападки Крылова в «Почте духов», где К. обвинялся в антимонархических настроениях («Вадима» Крылов, по-видимому, еще не знал), в вольнодумстве, причем обвинения Крылова были направлены и против цензуры, которая пропускает «безбожную брань» на «святого» (Владимира Крестителя, который во «Владимире и Ярополке» изображен развратником, братоубийцей, возбудителем междоусобных войн и т. д.). Печатные доносы Крылова привлекли к К. внимание цензуры и правительства. В 1789 «Владимир иЯрополк», «Росслав», «Несчастие от кареты» были изъяты из репертуара. В апр. 1790 Бецкой направил в Сенат ходатайство о производстве К. в следующий чин (кол. советника), однако соответствующего решения не последовало; обращение Бецкого в сент. прямо к императрице также осталось без ответа. К. почти перестал появляться в обществе. В эти годы он много писал. К 1790 относятся комедия «Чудаки» и, возможно, «Жених трех невест» (не найдена), начало трагедии «Пожарский» (не сохр.), ряд стихотворений, «если не поэма, так сказка» «Попугай», в основу сюжета которой положен антиклерикальный мотив, заимствованный из поэмы Ж.-Б. Грессе «Vert-Vert» (1734), но разработанный К. вполне оригинально (при жизни не публ.). К. умер внезапно. Существуют свидетельства современников с том, что это случилось после допроса «с пристрастием» в Секретной экспедиции С. И. Шешковского. Допрос большинство мемуаристов связывали с преследованием трагедии «Вадим Новгородский». П. А. Радищев утверждал, что К. «за свою трагедию “Вадим” был посажен в крепость и отдан на руки Шешковскому. Степан Иванович так его обласкал, что Княжнин, возвратившись домой, слег в постель и умер. Это рассказывал сенатор И. А. Тейльс (бывший в Москве в 1785 году губернским прокурором)». В. Г. Анастасевич со слов, по-видимому, Крылова, записал: «Княжнин точно был за “Вадима”». Ту же причину называли М. С. Лунин, Д. Н. Бантыш-Каменский и др., но данное утверждение несомненно ошибочно, т. к. в этом случае рукопись не осталась бы в руках семьи и трагедия не попала бы в печать. На самом деле К., по всей вероятности, допрашивали в связи с рукописью статьи «Горе моему отечеству» (не найдена), в которой он, по свидетельству С. Н. Глинки, под влиянием начавшейся во Франции революции ставил вопрос о необходимости радикальных перемен в России. В 1793 оставшиеся ненапечатанными рукописи К. были проданы книгопродавцу И. П. Глазунову, который передал «Вадима» и «Чудаков» в Акад. типографию. Обе пьесы были разрешены академическим руководством с условием, что с того же набора они будут перепечатаны в сборниках «Рос. феатр». Отдельное издание «Вадима» поступило в продажу в июле 1793, а 30 сент. была отпечатана ч. 39 «Рос. феатра», весь тираж которой был «арестован» в типографии после появления авг. номера журнала Крылова и А. И. Клушина «СПб. Меркурий» с крайне резкой статьей Клушина о трагедии К., которая, по существу, представляла собой очередной инспирированный Крыловым политический донос на К. – теперь уже покойного. Статья обратила внимание правительства и лично императрицы на антимонархический, республиканский характер трагедии. 24 дек. 1793 последовал секретный указ Екатерины II, которым предписывалось трагедию «сжечь в здешнем столичном городе публично». Конфискованные экземпляры отдельного издания были сожжены рукою палача; листы с трагедией, вырванные из «Рос. феатра», также были уничтожены. Запрет на крамольную трагедию держался в течение всего XIX в. (первая полная публ. по неисправному списку – М., 1914; подлинный текст: Рус. лит. XVIII в.: Хрестоматия / Сост. Г. А. Гуковский. Л., 1937). Начиная с 1790-х гг. «Вадим Новгородский» расходился в списках; особенно много их появилось в 1810 – нач. 1820-х гг., поскольку декабристы использовали трагедию наряду с «Путешествием из Петербурга в Москву» Радищева и «Рассуждением о непременных государственных законах» Фонвизина как свою агитационную литературу. Тема вольного Новгорода и образ мятежника-республиканца Вадима играли важную роль в творчестве поэтов-декабристов. Известен также замысел трагедии, а затем поэмы «Вадим» Пушкина; цикл произведений, связанных с трагедией К., завершила поэма Лермонтова «Последний сын вольности» (1829). 1-е издание сочинений К. (неполное, в 4-х т.) было напечатано в 1787 в типографии Горного уч-ща на счет Кабинета е. и. в. В 1802–1803 в Москве было выпущено 2-е издание сочинений К. в пяти томах, причем первые четыре тома точно повторяли прижизненное издание 1787 (с той лишь разницей, что в т. 1 была введена биография писателя, написанная его сыном); т. 5 составлен из произведений, не вошедших в 1-е издание или не опубликованных при жизни автора. 3-е издание сочинений К. (СПб., 1817–1818. Т. 1–5) полностью совпадало с предыдущим
ГАМАРНИК Ян Борисович (Яков Пудикович)
Из книги Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий автора Зенькович Николай АлександровичГАМАРНИК Ян Борисович (Яков Пудикович) (21.05.1894 - 31.05.1937). Член Оргбюро ЦК ВКП(б) с 17.11.1929 г. до 31.05.1937 г. Член ЦК ВКП(б) в 1927 - 1937 гг. Кандидат в члены ЦК ВКП(б) в 1925 - 1927 гг. Член КПСС с 1916 г.Родился в г. Житомире в семье служащего. Еврей. Учился в Петербургском психоневрологическом
АКАДЕМИК ЯКОВ БОРИСОВИЧ ЗЕЛЬДИН
Из книги Люди и взрывы автора Цукерман Вениамин АроновичАКАДЕМИК ЯКОВ БОРИСОВИЧ ЗЕЛЬДИН Он протянул мне серую трубку диаметром около 12 мм, длиной 50 см, похожую на итальянскую макаронину спагетти, и сказал: «Было бы очень занятно измерить, с какими скоростями горит эта штука в середине и по краям. Мы сейчас изучаем скорости
Из книги Великие евреи автора Мудрова Ирина АнатольевнаЗельдович Яков Борисович 1914–1987 советский физик и физик-химик Родился 8 марта 1914 в Минске в семье адвоката Бориса Наумовича Зельдовича и Анны Павловны Кивелиович. Когда младенцу было четыре месяца, семья переехала в Петербург. По окончании в 1924 году средней школы, Яков
Яков Борисович Файнберг, каким я его помню
Из книги События и люди. Издание пятое, исправленное и дополненное. автора Рухадзе Анри АмвросьевичЯков Борисович Файнберг, каким я его помню Познакомился с Яковом Борисовичем я в мае 1959 года, в Харькове, куда приехал на конференцию по физике плазмы вместе со своим учителем В. П. Силиным. Познакомил нас ставший сегодня легендарным Александр Ильич Ахиезер. Тогда же мы с
Яков II (Яков VII) (1685-1688)
Из книги История Британских островов автора Блэк ДжеремиЯков II (Яков VII) (1685-1688) Благодаря реакции, последовавшей за кризисом, вызванным биллем об отстранении, Яков II (Яков VII в Шотландии) практически без осложнений смог наследовать престол после своего брата (1685 г.). В том же году его положение укрепилось вследствие провала
3. Интерес к истории. Новые веяния в драматургии (Княжнин)
Из книги Древнерусская литература. Литература XVIII века автора Пруцков Н И3. Интерес к истории. Новые веяния в драматургии (Княжнин) Поиски самобытных литературных форм, повышенное внимание к национальному фольклору отражали те процессы перестройки системы эстетических представлений, которыми была отмечена литературная жизнь последних
Из книги Большая Советская Энциклопедия (КН) автора БСЭКНЯЖНИН ЯКОВ БОРИСОВИЧ
Из книги Словарь афоризмов русских писателей автора Тихонов Александр НиколаевичКНЯЖНИН ЯКОВ БОРИСОВИЧ Яков Борисович Княжнин (1740–1791). Русский драматург, поэт, журналист. Автор драматических произведений - трагедий «Дидона», «Росслав», «Вадим Новгородский», «Владимир и Ярополк», «Владисан», «Софонизба»; комедий «Хвастун», «Чудаки», «Траур, или
Генерал-лейтенант Княжнин 1-й Александр Яковлевич (1771–1829)
Из книги 100 великих героев 1812 года [с иллюстрациями] автора Шишов Алексей ВасильевичГенерал-лейтенант Княжнин 1-й Александр Яковлевич (1771–1829) Сын известного для своего времени драматурга Я.Б. Княжнина. Юный дворянин в неполные 13 лет был записан на службу. Она началась для него с учебы в кадетской роте лейб-гвардии Измайловского полка, которая
И. Княжнин Лирика Владислава Ходасевича Беглая характеристика
Из книги Что вдруг автора Тименчик Роман ДавидовичИ. Княжнин Лирика Владислава Ходасевича Беглая характеристика С иронической усмешкой царь-ребенок на шкуре льва Забывающий игрушки между белых усталых рук. Гумилев СилуэтКогда-то давно, далекий от всего родного и мне милого, в глуши Пинских болот, я, рассеянно
Родился 3(14) X. 1740 г. в городе Пскове , умер 14(25).I.1791 г. в Петербурге .
Писатель-просветитель, поэт, драматург, переводчик.
Учился в гимназии при Академии наук.
С 1755 года началась служба.
В 1762 перешел на военную службу.
В 1764 назначен «за секретаря» при дежурных генерал-адъютантах.
В 1773 Княжнина судили за растрату. Несмотря на то, что половина долга была внесена до следствия, другую вносил поручитель, Якова Борисовича приговорили к смертной казни через повешение. Строгость приговора заставляет подозревать иную (скорее всего политическую) причину суда над известным писателем. После вмешательства начальника приговор смягчили: его лишили дворянского звания, отобрали имение, разжаловали в солдаты. В течение четырех лет он жил переводами (трагедии Корнеля, поэма Вольтера «Генриада», комедии Гольдони и так далее).
В 1763 была поставлена мелодрама Якова Борисовича «Орфей» (опубликована в 1781) с музыкой Торелли. В начале 1790-х гг. музыку заново написал композитор Е.И.Фомин, и в этом варианте "Орфей" ставился до 1953 г.
В 1777 писатель был «прощен» и вскоре зачислен секретарем вельможи И. И. Бецкого, крупного деятеля в области образования и воспитания. Яков Борисович. играл видную роль в деятельности Воспитательного дома, Академии художеств, преподавал русскую словесность в Кадетском корпусе.
Княжнин писал оды (известна только одна), героиды, басни, стихотворные сказки, элегии, послания, сатирические стихи и 1770-80-х гг. не укладывается в рамки жанров, установленных нормами классицизма. Поэт высмеивал традиционную оду и одописцев, одним из первых обратился к сентиментализму («Письмо графа Комменжа», 1771, опубликована в 1779; «Флор и Лиза», 1778, и др.) и «легкой поэзии». Характерны для поэта антиклерикальные мотивы, сказавшиеся и в «Письме графа Комменжа» и в поэме «Попугай» (около 1790, переделка поэмы французского поэта Грессе).
В комической опере «Несчастие от кареты» (1779, муз. В. А. Пашкевича) осмеяна галломания дворян, с сочувствием изображены бесправные крепостные. Большим успехом пользовались комические оперы «Скупой» (ок. 1782, опубликована в 1887; музыка Пашкевича) и особенно «Сбитенщик» (1783, опубликована в 1887; муз. Ж. Бюлана).
Лучшие его комедии - «Хвастун» (около 1785, опубликована в 1886) и «Чудаки» (1790, опубликована в 1793). Подобно большинству современников, он иногда обращался к ходовым ситуациям и мотивам европейских комедий, но, продолжая традиции русской сатиры, он изображал отрицательные явления русской действительности, которые остались жить в нравах дворянства долгие годы. Оставаясь в основном на позициях классицизма, Яков Борисович усложняет образы, строит комедию «Чудаки» без традиционных положительных персонажей. «Хвастун» и «Чудаки» отличаются живостью действия, умелым ведением интриги, использованием различных приемов комического.
Попытка вскрыть духовную сущность человека через речевую характеристику, просторечие как основа языка действующих лиц, насыщенность пословицами, афористичность, свободно разбитый на реплики стих - таковы особенности русской стихотворной комедии, намеченные Княжниным. Вяземский хвалил «Чудаков» и назвал «Хвастуна» лучшей русской комедией, отметив, что многие стихи ее вошли в пословицы. Белинский писал, что талант Княжнина особенно заметен в комедиях. Пушкин использовал образы его комедий в художественных произведениях, литературной полемике и публицистических статьях.
Эволюция мировоззрения и связь взглядов Княжнина с идеологией просветителей наиболее ясно прослеживается по его трагедиям. Начиная с «Дидоны» (1760-е гг., опубликована в 1787) до «Владисана» (1784), Яков Борисович стоит на позициях признания просвещенной монархии. Однако уже во «Владимире и Ярополке» (1772) проскальзывает сомнение в целесообразности неограниченной власти монарха. Герой трагедии «Росслав» (1783), в котором писатель хотел воплотить лучшие черты русского национального характера, - патриот, тираноборец, сын отчизны, но не раб государя. Славословие в честь республики звучит впервые в «Софонисбе» (ок. 1786).
Итог раздумий Княжнина - трагедия «Вадим Новгородский» (1789, опубликована в 1793), образец русского революционного классицизма. Она откровенно полемична по отношению к пьесе Екатерины II «Историческое представление... из жизни Рюрика» (1786), в которой славилось самодержавие, а упоминающийся в летописях противник Рюрика Вадим Храбрый изображен честолюбцем, рвущимся к власти. У Княжнина, как и у Екатерины, Рюрик - мудрый государь, любимый большинством подданных. Но для подлинных сыновей отечества Рюрик - тиран, ибо они, как и сам писатель в этот период, считают тираном не злобного правителя, а любого самодержца, свободной страной - только республику, истинным гражданином и патриотом - лишь республиканца. С этой мыслью живут, борются и умирают доблестный полководец, непреклонный республиканец Вадим и его соратники.
Екатерина II сочла трагедию Княжнина Я.Б. , напечатанную в 1793, направленной против самодержавия вообще и себя лично. По решению сената пьеса была конфискована, публично сожжена, хранение ее жестоко каралось. Трагедия оказала влияние на творчество декабристов, которые широко распространяли ее в списках. Тема вольного Новгорода дожила до Лермонтова. Многократные попытки историков литературы XIX в. доказать, что Екатерина II ошиблась, что симпатии Княжнина Я.Б. на стороне Рюрика, не увенчались успехом: до 1914 печатать трагедию полностью не разрешали.
Более глубокое, чем у Сумарокова, изображение страсти, лиричность, усложнение психологической характеристики в трагедиях Якова Борисовича позволили историкам театра заметить, что на русской сцене «чувство впервые только заговорило языком Княжнина». «Титово милосердие» (1778) - первая русская музыкальная трагедия, в нее введены массовые сцены, хор, балет. Гражданская патетика, облачение свободолюбивых героев в древнерусские костюмы, монологи - политические декларации, свойственные «Росславу» и «Вадиму», были использованы писателями-декабристами.
Обстоятельства неожиданной смерти Княжнина Якова Борисовича неясны. Есть данные, что он умер после допроса в Тайной канцелярии, куда он был вызван, по-видимому, в связи с его политической статьей «Горе моему отечеству».