И станут вечной стражей трона. Стихотворение Пушкина А.С. «Вольность. Ода. Анализ стихотворения Пушкина «Вольность»

Все произведения А.С. Пушкина великолепным образом передают палитру чувств, которые гениальный поэт испытывал на протяжении своей жизни. Вольнолюбивая поэзия всегда стояла у него на первом месте, особенно в раннем творчестве. Еще во времена лицеистской юности Пушкин отмечал для себя, что каждый человек имеет право на свободу. Однако правящие политические круги создают такие условия для народа, которые непременно будут тяготить и делать невыносимым его существование.

Вольнодумие

Ода «Вольность» Пушкина вошла именно в ранний период творчества этого великого поэта. В то время он был слишком наивен и даже не мог догадываться о том, что существует цензура. Пушкин слишком отрыто высказывал свои мысли и думал, что имеет на это полное право.

Произведение «Вольность» Пушкина было написано им сразу после окончания Царскосельского лицея в 1817 году. К тому времени он уже не сомневался в своем предназначении в художественной литературе и больше всего мечтал о всеобщей свободе, которую часто воспевал в своих стихотворениях.

Уже в первых строчках оды «Вольность» Пушкина слышится призыв и готовность ради свободы пожертвовать всем, что у него есть, даже своим талантом. Стихотворные строчки звучат как заклинание: «Приди, сорви с меня венец…» В этом произведении есть предопределение его судьбы как гражданина и как поэта. Он убежден: раз Господь одарил его необыкновенным литературным талантом, тогда и не стоит растрачивать его на всякие пустяки. Пушкин считает свою цель необходимой, благородной и призывает: «Тираны мира! Трепещите!.. восстаньте, падшие рабы!»

Ода «Вольность» Пушкин: анализ

Но как бы то ни было, совсем еще молодой Пушкин понимает, что очень непросто будет добиться изменений к лучшему в мире. Он сожалеет, что кругом царит «законов гибельный позор» и с ними приходится мириться всем сословиям общества. И если высокопоставленная власть воспринимает все это как должное, то бедному крепостному люду барщина и крепостничество все одно, что кандалы.

Пушкин определяет две основных силы общества XIX века - это слава и рабство. Российский доблестный народ смог прославить свою родину великими победами и подвигами. Однако обратной стороной этой медали были рабство и жуткое нищенство.

Поэта интересует, как будет выглядеть современное общество, когда оно станет по-настоящему свободным? За этим он обращается к архивам истории Запорожской Сечи, где много говорилось о равенстве и свободе. Тогда-то и созрел до своей революционной оды Пушкин. «Вольность» - стихотворение, которое является результатом восприятия ненавистного ему существующего строя.

Осуждение самодержавия

В своих рассуждениях о предназначении человека Пушкин приходит к выводу, что государственная власть не должна передаваться по наследству, ее должен получить тот, кто более всего ее достоин. Поэтому Пушкин становится противником самодержавия, он видит и большую дремучесть, и безмолвную покорность народа. Поэт отмечает, что «стыдливо молчали» не только современники, но и простые люди Европы, в которой тоже творились беззакония. Он предрекает правителям воздаяние и непременную жизнь по закону.

Произведение «Вольность» Пушкина при его жизни так и не было опубликовано, только потом Герцен напечатает его во второй книге сборника «Полярная звезда» от 1856 года.

Вера в лучшее

Продолжая эту тему, надо сказать, что поэт в некоторой степени понимал всю невозможность смены самодержавного строя. И потом он и сам признавался, что никогда не призывал к кровопролитию и революции. Но при этом свои мечты о светлом для народа будущем он никогда не оставлял. Пушкин верил, как ребенок, что мир все равно когда-нибудь изменится и в приоритетах у него будет справедливость, равенство и свобода.

Без внимания и реакции правительства это произведение, конечно же, не осталось, и поэтому в 1820 году Пушкина отправили в Южную ссылку, подальше от столицы.

Ода «Вольность», Пушкин: жанр

На социалистическую революцию 1917 года ода тоже в какой-то степени повлияла. Тема протеста против абсолютной монархии нашла отклик в большевистских кругах. Ведь ее строки: «Самовластительный злодей, тебя, твой трон я ненавижу!» - были и через сто лет очень актуальными.

Ода «Вольность» Пушкина написана в виде лирического монолога с высокой окраской лексики. Все это создает динамичный текст и четкий ритм. По строгой композиции прослеживаются мысли и чувства поэта. Ярче и красочнее помогают сделать текст различные художественные средства в виде эпитетов: «благородный след», «роковая страсть», «неправедная Власть» и т. д., и олицетворений: «Молчит Закон». Глаголы и деепричастия чаще других частей речи повторяются: «беги, разбей, мужайтесь, внемлите, восстаньте».

Пушкин обладает талантом достаточно легко доносить до масс очень важные вопросы и проблемы.

Ода «Вольность» Пушкина поделена на три части. В первой он обращается к своей музе. Потом выражает свое недовольство правящей властью. И заканчивает все обращением к царю.

В своей оде Пушкин говорит о рабстве и о том, как самодержцы равнодушны к своим рабам. Поэт выступает против крепостного права. Рабство у него является олицетворением грозного гения, а слава - как роковая страсть. Властителям он пытается доказать, что не по их амбициям и желаниям они находятся у власти, их покровительство идет в сопровождении с законом. Поэт несколько унижает властительных царей, считая, что они ничего хорошего для народа не сделали. Про армию говорит, что армия хоть и может на первый взгляд показаться безжалостной и дерзкой, но в их глазах наблюдается страх.

В самом конце оды поэт призывает царей уважать волю народа и действовать самим прежде всего по закону, не попирая его.

ПУШКИНСКАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

К 200-летию со дня pождения А. С. Пушкина

ОДА "ВОЛЬНОСТЬ"

"Вольность" (1817) - одно из наиболее заметных политических стихотворений раннего Пушкина, пример поэзии откровенной гражданской устремленности. Написано в Санкт-Петербурге, приблизительно через полгода после выхода поэта из Лицея. Об обстоятельствах написания известно из воспоминаний Ф. Ф. Вигеля (по выражению Ю. М. Лотмана, "правдоподобной биографической легенды" - Лотман Ю. М. "А. С. Пушкин. Биография писателя". Л., 1981, с. 39): "Из людей, которые были его старее, всего чаще посещал Пушкин братьев Тургеневых; они жили на Фонтанке, прямо против Михайловского замка, что ныне Инженерный, и к ним, то есть к меньшому, Николаю, собирались нередко высокоумные молодые вольнодумцы. Кто-то из них, смотря в открытое окно на пустой тогда, забвенью брошенный дворец, шутя предложил Пушкину написать на него стихи... вдруг вскочил он на большой и длинный стол, стоявший перед окном, растянулся на нем, схватил перо и бумагу и со смехом принялся писать. Стихи были хороши, не превосходны; слегка похвалив свободу, доказывал он, что будто она одна правителей народных может спасать от ножа убийцы; потом с омерзением и ужасом говорил в них о совершенных злодеяниях в замке, который имел перед глазами" ("Пушкин в воспоминаниях современников", 1974, с. 220).

Свидетельство Вигеля подтвердил Н. И. Тургенев, который показывал, что часть оды "Вольность" Пушкин написал в одно из посещений у него дома, ночью у себя завершил ее и на другой день принес полный текст стихотворения (см.: "Декабрист Н. И. Тургенев. Письма к бpату С. И. Туpгеневу". М.-Л., 1936, с. 59). В архиве Н. И. Тургенева сохранился переписанный Пушкиным текст оды с собственноручным же рисунком поэта в стихе "Погиб увенчанный злодей", изображающим шаржированный профиль Павла I (А. С. Пушкин. Изд. "Русский библиофил", 1911, с. 10/11). Я. И. Сабуров располагал сведениями (он их сообщил биографу поэта П. В. Анненкову), что "Вольность " была "подсказана" Пушкину именно Н. И. Тургеневым. В доме Тургеневых, где, возможно, бывали М. Ф. Орлов, участник войны 1812 г. и заграничных походов, член Союза Благоденствия; граф М. А. Дмитриев-Мамонов (1790-1863), в 1814 г. составлявший с Орловым план создания оппозиционного правительству "Оpдена pусских рыцарей", и ряд лиц из их ближайшего окружения. Пушкин мог принимать участие в политических беседах, в обсуждении актуальных социальных проблем. Осознание необходимости либеральных институтов, монархического конституционализма объединило в это время на какой-то момент представителей различных групп русского общества, порою идеологически весьма далеких друг от друга. Общее, единодушное во всех общественных слоях в годы борьбы с Наполеоном осуждение деспотизма вело к признанию необходимости установления и соблюдения твердых законов, одобрения конституционализма, который должен был, с одной стороны, предостеречь русского монарха от участи французского короля, а с другой - предотвратить возможность кровавой народной революции. Н. И. Тургенев готовил к изданию свой труд "Опыт теории налогов"; посетители его вечеров, по-видимому, были в курсе основных идей книги: необходимость освобождения крестьян и обретения конституционных свобод. Младший брат Тургеневых Сергей находился за границей, но отношения с ним поддерживались перепиской. Так же как и Н. Тургенев в 1817-1818 годах, Сергей Тургенев не принимал разрушительного пафоса Французской революции; вариант С. Тургенева - это путь медленных реформ, ведущих к конституции, в которой он видел способ предупреждения сокрушающего основы переворота. Эти идеи младшего Тургенева получили свое поэтическое выражение - в его стихах, посвященных кн. А. Голицыной (1815), в эти годы чрезвычайно увлеченной идеей конституционного государственного устройства, которое, по ее мнению, должно быть осуществлено без участия русских якобинцев. В стихах С. Тургенева начертана программа действий, которые должны привести отчизну к общественной свободе: распространение либеральных идей, благодаря чему народ, не покушаясь на трон и августейшее происхождение монарха, придет к осознанию своих прав, обретет вольность, которую будет гарантировать имеющий силу закон. Весьма скромный и абстрактный вариант С. Тургенева безусловно был известен в доме его братьев и обсуждался наряду с иными путями общественно-политического преобразования России. Пушкин, оппозиционные настроения которого вполне определились в последние лицейские годы, был хорошо подготовлен к участию в подобных политических диспутах - прежде всего недавними лицейскими уроками А. П. Куницына, читавшего в числе других дисциплин курс естественного права, в основе которого лежали идеи Монтескье. Противник абсолютизма, Куницын утверждал, что именно принцип равенства всех граждан перед законом является гарантией против деспотии. Мнения Куницына были, пожалуй, наиболее близки Пушкину в конце 1817 г., еще в полной мере зависимому от своего первого политического наставника. Н. Тургенев сменил на этом поприще Куницына; в общении с поэтом Н. Тургенев основное внимание обращал на гражданское воспитание юноши, внушая ему мысль о том, что основная цель поэзии - политическое образование общества. Того же мнения придерживался и С. Тургенев: "Мне опять пишут о Пушкине, как о развертывающемся таланте. Ах, да поспешат ему вдохнуть либеральность и... пусть первая его песнь будет: Свободе" ("Декабрист Н. И. Тургенев", с. 59). Такова идеологическая и эмоциональная атмосфера, в которой родилась "Вольность" и которая получила свое очевидное отражение в тексте оды.

Показательно в этом отношении начало "Вольности", где Пушкин отрекается от "изнеженной лиры" - его стихи, так же как "смелые гимны" французского революционного поэта, названного в оде "возвышенным галлом" (наиболее вероятно, что Пушкин имел в виду Э. Лебpена, хотя не исключена и фигура А. Шенье; назывались также имена французского поэта, автора "Марсельезы" (1792) Руже де Лиля (1760-1836) и К. Делавиня, но последние гипотезы представляются малоубедительными), призваны воспеть Свободу, "на троне поразить порок". Пушкин прославляет законность, утверждает ее всеобщую власть; невыполнение законов, по мысли Пушкина, общественное бедствие, ибо именно беззаконие ведет к тирании и преступлению. В качестве иллюстраций Пушкин предлагает два сюжета - из истории Франции (народ нарушил закон, казнив Людовика ХVI; казнь эта привела к господству тирании Наполеона) и из русской истории (убийство Павла I, преступления которого были еще живы в памяти современников, явилось актом мщения тирану, нарушителю закона: преступление породило преступление). Ручательством общественного спокойствия, благополучия всех и каждого объявляется всеобщее равенство перед законом, достигаемое "сочетанием" законов с вольностью народов: "И днесь учитесь, о цари... / Склонитесь первые главой под сень надежную Закона, / И станут вечной стражей трона / Народов вольность и покой".

"Вольность" зафиксировала определенный этап в развитии русского либерального сознания - веру в победу и действенную силу конституционных начал в России; в 1817 г. эти иллюзии еще были живы. Как следует из представленной в оде трактовки исторических событий, Пушкин как историк, как политик пока еще не самостоятелен. Предложенная им схема интерпретации событий Французской революции - народное возмущение, казнь короля, тирания Наполеона - была общим местом в либеральных историко-политических учениях конца 1810-х гг. Впоследствии у Пушкина сформируется свой собственный взгляд на события 1789-1794 гг.

В рукописи "Вольность" обозначена как "ода". Идеологическое наполнение и поэтика "Вольности" обнаруживают ее связь с русской одической традицией первой четверти ХIХ в. Пушкинские стихи естественно вписываются в круг характерных для этого времени философских од-размышлений на нравственно-политические темы. Именно к такому типу оды в конечном счете восходит практически вся современная Пушкину одическая поэзия. В 1817 г. в соответствии с представлениями, идущими от ХVIII в. и особенно отчетливо проявившимися в творчестве Радищева ("Вольность", 1783), И. П. Пнина (1773-1805), Ф. И. Ленкевича (?-1810) и др., оду понимали как философский, политический трактат в стихотворной форме, которая считалась наиболее удобной для выражения некоего комплекса идей (типичный образец - антидеспотическая ода А. Г. Родзянки "Властолюбие" (1812), имеющая ряд точек соприкосновения с "Вольностью"). Таковыми по существу являются и воспевающие царей и героев "похвальные" оды, поскольку неотъемлемой их частью, начиная с Ломоносова, оказывается определенная философская, историческая доктрина, та или иная социально-политическая программа. Эти последние имели особенное значение для Пушкина, автора "Вольности", и прежде всего - вызванные событиями Отечественной войны 1812 г. и имеющие в своей основе просветительскую концепцию этой войны оды и послания Карамзина ("Освобождение Европы и слава Александра I", 1814) и Жуковского ("Императору Александру", 1814); на них по преимуществу ориентировался юный поэт, перенося центр тяжести на социально-политические мотивы. В поэтико-идеологический контекст "Вольности", являющейся совершенным образцом политической поэзии, следует включить и стихи самого Пушкина. В "Вольности" явственны отзвуки гражданской лирики лицейской поры, в первую очередь послания "К Лицинию" (1815), где уже отчетливо проявляются приметы гражданской патетической поэзии, образцом которой для юноши послужили военно-патриотические стихи с их особой стилистикой - торжественно-героической, ораторски-пафосной (ср. также отрывок из "Воспоминаний в Царском Селе": "Страшись, о рать иноплеменных!"). Прием, с помощью которого в стихах "К Лицинию" достигается их гражданское звучание, раздвигающее тематические рамки, использован и в "Вольности". Это сосредоточение в стихотворении политических терминов, подбор слов-понятий строго определенного лексического ряда (свобода, рабство, тираны, трон, порок, закон, власть, самовластительный злодей и т.д.), вызывающих столь же строго определенные ассоциации: круг современных идей, выявляющих и формулирующих исторические позитивные силы, способные изменить состояние русского общества. "Вольность" прочитывалась как превентивные стихи, относящиеся к александровскому царствованию. При этом "Вольность" не воспринимается как сухое, логически строгое изложение политической доктрины; пушкинская ода привлекает внимание прежде всего как выражение героической, гражданской эмоции ("Вольность", по выражению С. Д. Полторацкого, полна "одушевления, поэзии и возвышенных идей". - "Revue Encyclopedique", 1822, т. 16, кн. 46) - в этом ее смысл и цель. Стилистически "Вольность" чужда рационалистической уравновешенности классицистической оды. О последней напоминают лишь сохранившееся как реликт традиционное одическое обращение ("Тираны мира! трепещите! / А вы, мужайтесь и внемлите, / Восстаньте, падшие рабы!"), одический размер - четырехстопный ямб, создающий торжественные декламационные интонации, и "негладкость" отдельных стихов, что позволило Вяземскому определить некоторые строки "Вольности" как "херасковские". В целом же "Вольность" лишена характерной одической тяжеловесности; поэтическая мысль развивается бурно, стремительно, динамично ("Беги, сокройся от очей, / Цитеры слабая царица... Приди, сорви с меня венок, / Разбей изнеженную лиру..."). Поэтику "Вольности" определяют взволнованность, лирическая напряженность, героическая патетика - те элементы, которые образуют романтический пафос преддекабристской и декабристской гражданской поэзии (ср. оду Рылеева "Гражданское мужество", 1823). Именно поэтому весьма скромная по своей политической программе "Вольность" воспринималась как произведение откровенно революционное. Публикация оды была исключена; "Вольность" распространялась в списках (как вспоминал И. И. Пущин, "тогда везде ходили по рукам, переписывались и читались наизусть его (Пушкина. - И. Ч.) "Деревня", "Ода на свободу"..." - Пушкин в воспоминаниях современников, 1974. Т. 1, с. 97), выполняя тем самым агитационную роль в период активизации тайных обществ в России (ср. показания П. А. Бестужева: "Мысли свободные зародились во мне уже по выходе из корпуса, около 1822 года, от чтения разных рукописей, каковы: "Ода на свободу", "Деревня"..." - "Русская мысль", 1910, июнь, с. 4, 2-я пан.). Среди вольнолюбивых стихов Пушкина, за которые поэт был выслан из Петербурга в мае 1820 г., "Вольность" по силе своего оппозиционного звучания занимает первое место; именно она вызвала особенное раздражение властей. Н. М. Карамзин писал И. И. Дмитриеву 19 апреля 1820 г.: "Над здешним поэтом Пушкиным если не туча, то по крайней мере облако, и громоносное (это между нами): служа под знаменами либералистов, он написал и распустил стихи на вольность, эпиграммы на властителей, и проч., и проч. Это узнала полиция ect. Опасаются следствий. Хотя я уже давно, истощив все способы образумить эту беспутную голову, предал несчастного Року и Немезиде, однакож, из жалости к таланту, замолвил слово, взяв с него обещание уняться" (Письма Н. М. Карамзина к И. И. Дмитриеву. СПб., 1866, с. 286-287). В официальном письме к Инзову, которое было дано Пушкину при его отъезде в южную ссылку, отмечалось, что "некоторые поэтические произведения, а в особенности Ода на свободу, привлекли внимание правительства на г. Пушкина. Среди великих красот замысла и слога это последнее стихотворение свидетельствует об опасных началах, почерпнутых в современной школе, или, лучше сказать, в системе анархии, недобросовестно именуемой системой прав человека, свободы и независимости народов" (РС. 1887. Т. 53, с. 239). Не мог простить Пушкину его оды, содержащей строфу с описанием убийства Павла I, и непосредственно сам император, имевший косвенное отношение к насильственной смерти отца (см.: П. И. Бартенев о Пушкине. М., 1992, с. 439).

И. С. Чистова

Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты богу на земле.

Как-то уже в зрелом возрасте я задумалась над этим и поняла, что не знаю ответа. Оказывается, у литературоведов общепринятого ответа тоже нет. По контексту получается Наполеон, но у того был только один ребенок, который в 1817 (или 1819) году умирать явно не собирался, умер он в 1832-м. Да и такой накал ненависти явно не вяжется с тем, что мы знаем из других стихов Пушкина о его отношении к Наполеону. У Людовика XVIII детей вообще не было, так что его кандидатуру можно не рассматривать.

У Александра I было две дочери, которые умерли в раннем детстве, и молодой Пушкин действительно относился к нему без почтения (кочующий деспот, властитель слабый и лукавый, и проч.), но чтобы прямо-таки злодей? И какая такая погибель его постигла в районе 1817 г.? И переход к нему никак не обозначен. Так что вряд ли. На самом деле мне такая версия не попадалась (впрочем, я очень бегло изучала литературу).
Update: дополнительные соображения в пользу того, что это мог быть Александр. Он -- фактически узурпатор (пришел к власти в результате заговора) и соучастник убийства собственного отца (знал о планах заговорщиков). О самом убийстве Павла I сказано "О стыд, о ужас наших дней!", напрашивается связь с "ужас мира, стыд природы"
Да и "злодейская порфира" -- не его ли? Был, как сообщают литературоведы, вариант "Наполеонова порфира", но ведь Пушкин от него отказался -- может быть, и персонажа поменял. Александр не был королем Франции, но "скованные галлы" -- его (хотя и не его одного) рук дело, а Россия при нем стала жандармом Европы.

Высказывалось также мнение, что это собирательный образ злодея-тирана, а дети -- не физические, а духовные. Питерский пушкинист Е. А. Вильк, если я его правильно поняла, выдвинул , т.е. это революционный французский народ, поправший закон. Тогда, по логике вещей, дети этого злодея -- Марат, Робеспьер и т.д. ("революция, как Сатурн, пожирает собственных детей"), они действительно умерли, и погибель самого злодея тоже наступила. Но: все это было до рождения Пушкина -- откуда настоящее время? И потом, какой такой трон у суверенного народа, и где у него чело? Тоже непонятно.

"Вольность. Ода"

Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица?
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру...
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.

Открой мне благородный след
Того возвышенного галла,
Кому сама средь славных бед
Ты гимны смелые внушала.
Питомцы ветреной Судьбы,
Тираны мира! трепещите!
А вы, мужайтесь и внемлите,
Восстаньте, падшие рабы!

Увы! куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде железы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные слезы;
Везде неправедная Власть
В сгущенной мгле предрассуждений
Воссела - Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твердый щит,
Где сжатый верными руками
Граждан над равными главами
Их меч без выбора скользит

И преступленье свысока
Сражает праведным размахом;
Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

И горе, горе племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу, иль царям
Законом властвовать возможно!
Тебя в свидетели зову,
О мученик ошибок славных,
За предков в шуме бурь недавных
Сложивший царскую главу.

Восходит к смерти Людовик
В виду безмолвного потомства,
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон - народ молчит,
Падет преступная секира...
И се - злодейская порфира
На галлах скованных лежит.

Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоем челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрек ты Богу на земле.

Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец -

И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигулы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит - в лентах и звездах,
Вином и злобой упоенны,
Идут убийцы потаенны,
На лицах дерзость, в сердце страх.

Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъемный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наемной...
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!..
Падут бесславные удары...
Погиб увенчанный злодей.

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надежную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.

Вольность

Беги, сокройся от очей,
Цитеры слабая царица!
Где ты, где ты, гроза царей,
Свободы гордая певица? -
Приди, сорви с меня венок,
Разбей изнеженную лиру…
Хочу воспеть Свободу миру,
На тронах поразить порок.

Увы! куда ни брошу взор -
Везде бичи, везде желе́зы,
Законов гибельный позор,
Неволи немощные сле́зы;
Везде неправедная Власть
В сгущённой мгле предрассуждений
Воссела - Рабства грозный Гений
И Славы роковая страсть.

Лишь там над царскою главой
Народов не легло страданье,
Где крепко с Вольностью святой
Законов мощных сочетанье;
Где всем простерт их твёрдый щит,
Где сжатый верными руками
Гражда́н над равными главами
Их меч без выбора скользит
И преступленье с высока
Сражает праведным размахом;

Где не подкупна их рука
Ни алчной скупостью, ни страхом.
Владыки! вам венец и трон
Даёт Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон.

И го́ре, го́ре племенам,
Где дремлет он неосторожно,
Где иль народу иль царям
Законом властвовать возможно!
Тебя в свидетели зову,
О, мученик ошибок славных,
За предков в шуме бурь недавных
Сложивший царскую главу.

Восходит к смерти Людови́к
В виду безмолвного потомства,
Главой развенчанной приник
К кровавой плахе Вероломства.
Молчит Закон - народ молчит,
Падёт преступная секира…
И се - злодейская порфира
На галлах скованных лежит.

Самовластительный Злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Читают на твоём челе
Печать проклятия народы,
Ты ужас мира, стыд природы,
Упрёк ты Богу на земле.

Когда на мрачную Неву
Звезда полуночи сверкает,
И беззаботную главу
Спокойный сон отягощает,
Глядит задумчивый певец
На грозно спящий средь тумана
Пустынный памятник тирана,
Забвенью брошенный дворец -

И слышит Клии страшный глас
За сими страшными стенами,
Калигуллы последний час
Он видит живо пред очами,
Он видит - в лентах и звездах,
Вином и злобой упое́нны
Идут убийцы потае́нны,
На лицах дерзость, в сердце страх.

Молчит неверный часовой,
Опущен молча мост подъёмный,
Врата отверсты в тьме ночной
Рукой предательства наёмной…
О стыд! о ужас наших дней!
Как звери, вторглись янычары!…
Падут бесславные удары…
Погиб увенчанный злодей.

И днесь учитесь, о цари:
Ни наказанья, ни награды,
Ни кров темниц, ни алтари
Не верные для вас ограды.
Склонитесь первые главой
Под сень надёжную Закона,
И станут вечной стражей трона
Народов вольность и покой.