Бахчисарайский фонтан смысл. Из цикла «Пушкинские загадки»: «Бахчисарайский Фонтан. Сочинение на тему «Художественный анализ стихотворения «Бахчисарайский фонтан» Пушкина
Одна из лучших и безусловно удачных романтических поэм «Бахчисарайский фонтан». Вышла в свет поэма в 1824 г. Ей предпослана была вводная статья Вяземского, представлявшая собой одновременно и полемику с противниками романтизма, и своеобразную программу русского романтизма. С этой программой Пушкин был согласен, потому что и себя в это время чувствовал прямым романтиком. В апреле 1824 г. он писал Вяземскому: «»Разговор» прелесть, как мысли, так и блистательный образ их выражения. Суждения неоспоримы».
Сюжет, на котором строится «Бахчисарайский фонтан», еще более романтический, нежели сюжет «Кавказского пленника» или «Братьев разбойников». Он начисто отрешен от всего привычного, бытового, хорошо известного, в его основе - столкновение необыкновенных характеров, сюжет направляется и движется драмой страстей. В поэме «Кавказский пленник» герой ее социально типичен. В его отношениях с черкешенкой можно обнаружить черты психологии русских людей определенного положения и определенного времени. Герои «Бахчисарайского фонтана» никак не связаны с Россией, да и с современностью тоже. Показанные в необычных ситуациях и необычной, сугубо экзотической обстановке, позволяющих вывести повествование из ряда обыденного, герои воплощают собой общечеловеческие страсти и общечеловеческие характеры. В поэме все выглядит крупно и масштабно, в ней характерный для большинства романтиков не столько индивидуальный, сколько универсальный психологизм, в ней установка на глубокую, общечеловеческого значения мысль.
Белинский писал о поэме: «В основе этой поэмы лежит; мысль до того огромная, что она могла бы быть под силу, только вполне развившемуся и возмужавшему таланту». В «Бахчисарайском фонтане» мысль о трагической неодолимости страстей человеческих выступает в романтическом ее выражении - как загадка, как тайна, поражая внимание читателя и оставляя в нем сильное, несколько неопределенное и очень поэтическое впечатление. Позднее, когда в Пушкине «разовьется» и «возмужает» его талант, он снова возвратится к теме страстей, к мысли о могуществе страстей человеческих. Но тогда, в своих маленьких трагедиях, он не только покажет эти страсти, но и средствами поэзии исследует их, раскроет всю скрытую, заповедную их глубину. Как и все другие романтические поэмы Пушкина, как все ранние его произведения, «Бахчисарайский фонтан» оказывается художественно ценным не только сам по себе, но и не менее того - как начало чего-то очень важного, значительного в художественном творчестве Пушкина. «Бахчисарайский фонтан» открывает в пушкинской поэзии новые пути и новые сферы художественного изображения.
Поэма о Бахчисарае - один из первых в творчестве Пушкина опытов создания женских характеров. То, что в поэме не одна, а две героини, требовало более углубленных характеристик. Вот почему не черкешенку, характер которой только намечен в «Кавказском пленнике», а героинь «Бахчисарайского фонтана» Марию и Зарему можно считать подлинным началом художественного освоения Пушкиным более или менее дельных и завершенных женских характеров.
Героини в поэме «Бахчисарайский фонтан» не просто разные, но и в основных своих чертах противоположные. Мария - воплощение внутренней силы, тихой поэзии, чистой духовности и красоты. Зарема - буйного порыва, сильного темперамента, безудержной страсти. Характеры героинь (и Гирея тоже) сугубо романтичны в своей предельности, крайности. Предельность и крайность - это то, что характеризует также и отношения героев друг к другу. Они и тянутся один к другому и одновременно отталкиваются. Мария противостоит Зареме и наоборот; Зарема, прежде чем решиться на преступление, с мольбой заклинает Марию о помощи и исповедуется перед ней; Гирей - человек иных понятий и иного мира, нежели Мария, испытывает к ней несвойственную ему в других случаях покорную нежность; Зарема любит Гирей, но Гирей ее грубо отталкивает. Сюжет поэмы весь построен на крайних положениях, на столкновении противоположностей, на резких контрастах.
При существенных отличиях «Бахчисарайского фонтана» от «Кавказского пленника» несомненно их сходство в некоторых чертах поэтики и стилистики. Как и первая южная поэма Пушкина, «Бахчисарайский фонтан» характеризуется романтической недоговоренностью; как и в «Кавказском пленнике», в нем ключевое место занимают описания. Разнообразные, богатые красками картины гаремного быта, крымской природы густо насыщают собой повествование в поэме:
Настала ночь; покрылись тенью
Тавриды сладостной ноля;
Вдали, под тихой лавров тени
Я слышу слышу соловья;
За хором, звезд луна восходит;
Она с безоблачных небес
На долы, на холмы, на пес
Сиянье томное наводит…
Музыкальное начало особенно заметно пронизывает собой всю поэму, весь ее речевой строй. Отдельные картины в поэме построены по прямым законам музыкальной композиции: со строго выдержанным движущимся звуковым рядом, создающим впечатление своеобразной звуковой, музыкальной инструментовки:
Раскинув легкие власы,
Как идут пленницы младые
Купаться в жаркие часы,
И льются волны ключевые
На их волшебные красы…
Здесь есть стройная система опорных звуков: скв - лк - вл - к - кс - к - с - лс - вл - к - вл - кс. Благодаря такой системе создается сильный звуковой образ - музыкальный образ. Это один из многих возможных примеров, характеризующих внутреннюю речевую композицию поэмы. Ее музыкальность носит не случайный, а органический характер: поэма не просто музыкальна, но глубоко музыкальна.
Известно, что романтическая поэзия вообще тяготеет к музыкальным средствам выражения. В этом смысле «Бахчисарайский фонтан» следует признать одной из самых романтических поэм в русской литературе. Этой поэмой Пушкин открыл новые возможности поэтического языка и поэтической образности. Открыл их для себя и для всей русской поэзии.
Поэма «Бахчисарайский фонтан» - одна из известнейших романтических поэм Пушкина. Пушкин писал поэму в 1821-1823-х годах. Сюжет поэмы отрешен от бытового. В основе сюжета – любовь-страсть, ревность, убийство соперницы из ревности. В поэме изображена экзотическая природа, экзотический быт, необычные отношения между людьми, необычные чувства. Герои «Бахчисарайского фонтана» воплощают сильные общечеловеческие страсти и общечеловеческие характеры. Мария в поэме – воплощение внутренней силы, красоты; Зарема – страсти, буйного порыва, сильного темперамента; Гирей – гордости, царственной воли. Характеры героев в поэме Пушкина сугубо романтичны в крайности своих черт. Они и тянутся друг к другу и одновременно отталкиваются. Мария противоположна Зареме, Зарема, прежде чем убить Марию, с мольбою заклинает ее о помощи и исповедуется перед ней. Гирей – человек другого мира и других понятий, нежели Мария, но он страстно любит ее. Зарема любит Гирея, но Гирей не любит Зарему, отвергает ее. Сюжет весь построен на контрастах, на столкновении противоположного. «Бахчисарайский фонтан» отличается романтической загадочностью сюжета и характеров. Исследователь Томашевский заметил: «Моральная победа Марии над Заремой не приводит к дальнейшим выводам и размышлениям. Образы Заремы и Марии проходят как тени, оставляя по себе лишь мечтательное воспоминание». Поэма «Бахчисарайский фонтан» наполнена романтическими мотивами и романтической образностью. В поэме значительное место занимают описания разнообразных живописных картин гаремного быта, природы. Все это определяет лирическое начало поэмы. Пейзаж в поэме носит музыкально-эмоциональный лирический характер, он тесно связан с сюжетным повествованием. Пейзаж эмоционально подчеркивает напряжение в повествовании, в сюжете, поддерживает и усиливает внутреннюю лирическую напряженность рассказа. «Бахчисарайский фонтан», по мнению исследователя Маймина, одна из самых романтических поэм в русской литературе. Гирей – один из центральных персонажей поэмы, хан. Гиреями звали практически всех крымских ханов. Страдания Гирея, любящего Марию, - это «вневременные» страдания человека, соприкоснувшегося с другой цивилизацией. В «восточных поэмах» Дж.Байрона, на которые сориентирован пушкинский «Бахчисарайский фонтан», предусмотрена сюжетная роль «восточного антагониста» главного героя, которым всегда является европеец и индивидуалист. Пушкин начинает поэму «по-байроновски»:
Гирей сидел, потупя взор;
Янтарь в устах его дымился…
Благоговея, все читали
Приметы гнева и печали
На сумрачном его лице…
Хан – славный воин. Гирей, подобно герою поэмы Байрона «Абидосская невеста», мрачно восседает в кругу приближенных, он погружен в невеселые думы. Однако фабула в пушкинской поэме, в отличие от поэмы Байрона, резко смещена, изменен и статус образа: в «Бахчисарайском фонтане» отсутствует образ «индивидуалиста», формально главным героем становится хан Гирей, с которым иронически соотносит себя автор-северянин; однако реально хан Гирей оттеснен в тень двух героинь – Марии и Заремы. В итоге, Гирей оказывается своим собственным антагонистом. Полюбив плененную им польку-христианку Марию, Гирей шаг за шагом отходит от своих восточных привычек, его уже не услаждает страстная любовь грузинки Заремы, ставшей в плену мусульманкой. Гирей считается с чувствами Марии, в том числе – с чувствами религиозными. Смиренная, лишенная всякой страстности красота европейки производит в душе Гирея переворот. Потеряв Марию и казнив Зарему, он не в силах более наслаждаться ни гаремом, ни даже войной. Задумчивость настигает Гирея даже во время сечи. И как конфликт Заремы и Марии отражает борьбу между «мусульманским», восточным, и – «христианским», европейским началом, проникшими в его сердце, так воплощает ее и «фонтан слез», устроенный в память о двух во всем противоположных возлюбленных Гирея. Позднее Пушкин признал характер Гирея неудачным, «мелодраматическим». Мария – центральный персонаж поэмы. Центральный прежде всего не по формальным характеристикам, а по психологическому контрасту всем остальным персонажам. Такое смещение сюжетного центра байронической поэмы с героя на героиню было не случайным; по неписаным правилам жанра, герой отождествлялся с автором, был его литературным alter ego, - а Пушкин, как он убедился в процессе работы над «Кавказским пленником», не годился в герои «романтического стихотворения». В «Бахчисарайском фонтане» женским образом затмевается мужской. Пушкину важно было создать «байронический» тип христианки, полоненной Востоком. Юная Мария воспитана седым и нежным отцом, которого убил хан Гирей. Мария – северянка и по внешности (темно-голубые очи), и по темпераменту, и по жизнеощущению. Мария оттесняет от Гирея Зарему, любящую хана. Зарема, явившись ночью в «келью» Марии, исповедуется, грозит сопернице, сохраняющей молчание. Красота Марии неземного свойства, черты ее идеальны. Автор лишь намекает, что страшная угроза Заремы («кинжалом я владею») приведена в исполнение. За убийство Марии Гирей казнил Зарему. В струях фонтана слез, возведенного Гиреем, символически сливаются слезы, пролитые Марией перед иконой Пресвятой Девы; слезы Заремы об утрате возлюбленного, отнятого Марией, и скорбный плач самого Гирея по Марии и Зареме:
В Тавриду возвратился хан
И в память горестной Марии
Воздвигнул мраморный фонтан,
Зарема страстно любит Гирея, она не в силах смириться с его новым выбором, с его привязанностью к польской княжне Марии. Появилась Мария, и Гирей разлюбил Зарему. Зарема, прокравшись ночью в «полумонашескую келью» Марии, произносит страстный монолог, в котором исповедь смешена с угрозой, а слезы – с гневом. Из этого монолога (который был обязательным сюжетным элементом байронической поэмы) мы узнаем, что Зарема – грузинка, и когда-то, до появления в гареме, была христианкой. Поэтому Зарема и требует от Марии, чтобы та поклялась своей верой, что готова отказаться от Гирея. И Зарема, и Мария связаны с христианской традицией. Следуя байроновской поэтике, Пушкин размывает сюжет поэмы; читатель знает, что в конце концов Зарема будет казнена, что ее ночная угроза Марии не была пустой:
Промчались дни; Марии нет.
Мгновенно сирота почила.
Она давно желанный свет,
Как новый ангел, озарила.
Новая романтическая поэма "Бахчисарайский фонтан", навеянная крымскими впечатлениями, раскрыла новые стороны пушкинского гуманизма (облагораживающее влияние любви на дикую натуру человека). Поэма вышла в Москве в 1824 году с оригинальным предисловием П. А. Вяземского: "Вместо предисловия к Бахчисарайскому фонтану, разговор между издателем и классиком". Диалог между издателем и классиком состоит в противопоставлении норм классицизма понятиям романтиков об искусстве, при этом диалог ведется так, что романтическое понимание искусства торжествует во всех отношениях. «Байрон служил образцом для Поэта; но Пушкин подражал, как обыкновенно подражают, великие Художники: его Поэзия самопримерна». В дальнейшем вопрос этот обсуждался Киреевским, Белинским. «Новый литературный жанр «романтической поэмы», созданный Пушкиным по образцу «восточных поэм» Байрона, изображает действительность в преломлении субъективного лирического восприятия героя, с которым поэт отождествляет себя эмоционально».
Анализ стихотворения А.С. Пушкина
"Фонтану Бахчисарайского дворца"
Стихотворение А.С. Пушкина "Фонтану Бахчисарайского дворца" было написано в 1824 году во время его ссылки в село Михайловское, "в дальний северный уезд". Поэт жил один в пустом доме, в глуши псковских лесов. Пушкин мучился, вспоминал Юг, Крым.
Стихотворение отражает его впечатление от посещения Бахчисарая. В 1820 году он побывал в этом крымском городе и осмотрел ханский дворец. Перед Пушкиным открылась весьма неприглядная картина. "Вошед во дворец, - вспоминает поэт в отрывке из письма, - увидел я испорченный фонтан; из заржавой трубки по каплям падала вода. Я обошёл дворец с большой досадой на небрежение, в котором он истлеваетЕ"
Однако в стихотворении вместо "заржавой трубки" и прозаических "капель" возник фонтан, поэтически идеализированный:
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладнойЕ
Сюжет произведения связан с крымской легендой о польке - пленнице ханского гарема, Марии Потоцкой, которую поэт услышал ещё в Петербурге, в семье Раевских. Это повествование стало толчком к созданию стихотворения.
Основной темой стихотворения является любовь воображаемых героинь поэмы "Бахчисарайский фонтан":
Или Мария и Зарема
Одни счастливые мечты?
Иль только сон воображенья
В пустынной мгле нарисовал
Свои минутные виденья,
Души неясный идеал?
Эти романтические образы символизируются двумя розами:
Фонтан любви, фонтан живой!
Речь идёт о "счастливых мечтах поэта" - Марии и Зареме. Образы двух героинь даны лишь как "сон воображенья" автора вне связи с историко-культурными проблемами. Зато в описании фонтана мы находим символ, подчёркивающий контраст двух цивилизаций.
Пушкин придал своему стихотворению восточный колорит. Отсюда не свойственный поэту украшенный, метафорический стиль ("поэтические слёзы", "серебряная пыль", "светило бледное гарема", "ключ отрадный"), помогающий перенестись в ханский дворец и ощутить таинственное веяние прошлого.
Эмоциональность произведения достигается выразительными эпитетами: "фонтан живой", "фонтан печальный", "неясный идеал", "пустынная мгла", "сон воображенья".
В стихотворении звучат философские размышления о тленности человеческих чувств, поэтому язык произведения богат старославянизмами: "немолчный", "говор", "хладный", "вопрошал", "светило", "виденье", "ужель", "хвала", "забвенно".
Произведение написано четырёхстопным ямбом.
Фонтан любви, фонтан живой!
Принёс я в дар тебе две розы.
В первом четверостишье рифма перекрёстная.
Фонтан любви, фонтан живой!
Принёс я в дар тебе две розы.
Люблю немолчный говор твой
И поэтические слёзы.
Во втором четверостишье - охватная.
Твоя серебряная пыль
Меня кропит росою хладной:
Журчи, журчи свою мне быльЕ
Композиционно произведение можно разбить на две части. В первой поэт обращается к фонтану, как к символу любви. Во второй части автор переносится мыслями в далёкие времена, пытаясь представить себе героинь, Марию и Зарему, в стенах Бахчисарайского дворца. Размышления о прошлом фонтана навевают грустное настроение. ("Фонтан любви, фонтан печальный!")
Благодаря мастерскому владению звуком, поэт добивается эффекта непрекращающегося, падающего потока воды:
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быльЕ
Мы словно слышим "немолчный говор" фонтана.
Напевность, плавность тона достигается за счёт ассонанса (в стихотворении чередуются гласные о-а-ю-е:
"Фонтан любви, фонтан живой!")
Удачно сочетаются гласные и согласные звуки, часто используются сонорные звуки
("Фонтан любвиЕ люблю немолчныйЕ")
Величайшее мастерство Пушкина состоит в том, что этот удивительный подбор звуков сделан непринуждённо, как бы незаметно; слова выбраны не по звуковому составу, а по смыслу. Читая это стихотворение, думаешь, что других каких-нибудь слов здесь и не могло быть.
Для поэта важно не только нарисовать картину фонтана, но и передать ощущения, которые он в нём рождает. С этой целью Пушкин использует приём умолчания: многоточия во второй
Ах, лейся, лейся, ключ отрадный!
Журчи, журчи свою мне быльЕ
и третьей строфе
Но о Марии ты молчалЕ
Риторические вопросы и восклицания ("Фонтан любви, фонтан печальный!", "И здесь ужель забвенно ты?", "Или Мария и Зарема одни счастливые мечты?"), назывные предложения ("Светило бледное гарема!", "Фонтан любви, фонтан живой!") придают стихотворению торжественность и откровенность.
Формы глаголов первого лица и употребление личного местоимения "я" помогают почувствовать присутствие лирического героя в образе самого автора ("Люблю немолчный говор твой!, "И я твой мрамор вопрошал", "Принёс я в дар тебе две розы").
Стихотворение относится к любовной лирике Пушкина, к жанру лирического произведения. Ключевым словом произведения является слово "люблю" ("фонтан любви", "люблю немолчный говор").
Таким образом, анализ содержательной и языковой сторон стихотворения "Фонтану Бахчисарайского дворца" позволяет нам увидеть в Пушкине великого художника слова, создавшего яркие образцы русской поэзии, глубокие по содержанию и изящные по форме. Поэтому, вновь и вновь обращаясь к творчеству А.С. Пушкина, хочется воскликнуть:
Евздохну в восторге молчаливом,
Внимая звуку струн твоих.
МАНН Юрий Владимирович
литературовед, доктор филологических наук, профессор Российского государственного гуманитарного университета, автор более 400 работ, в том числе 23 книг
«БАХЧИСАРАЙСКИЙ ФОНТАН» А.С.ПУШКИНА (1821—1823)
Аннотация. Автор статьи рассматривает поэтику романтической поэмы А.С.Пушкина, её художественные особенности.
Ключевые слова: романтический герой, типичные черты, мотив отчуждения, конфликт, система женских образов, повествователь и центральный персонаж, критика и Пушкин о поэме.
Поэма «Бахчисарайский фонтан» — единственная из южных поэм, которая начинается не описательной или лирической заставкой, а портретом центрального персонажа. В этом портрете видны типичные черты романтического героя: «Гирей сидел, потупя взор», «Приметы гнева и печали / На сумрачном его лице», «...строгое чело/ Волненье сердца выражает», «Что движет гордою душою?». Немного позже мы различим в нём и элегические краски («И ночи хладные часы / Проводит мрачный, одинокий...»), словно перешедшие к Гирею от его литературных предшественников — персонажей первых двух южных поэм.
Да, новый пушкинский герой, Крыма «повелитель горделивый», хан Гирей, тоже причастен к романтическому процессу отчуждения. Его мотивом послужила безответная любовь. Значение этого мотива подчёркнуто троекратным вопросом-ретардацией («Что движет гордою душою?», «Ужель в его гарем измена / Стезёй преступною вошла...», «Что ж полон грусти ум Гирея?»); вопросом, на который даётся ответ окончательный и неопровергаемый. В дальнейшем этот мотив только усиливается: смерть Марии отняла у хана последнюю надежду.
Горечь любви переживается Гиреем во всём романтическом напряжении. Знаменитое описание позы хана Гирея, мелодраматизм которой впоследствии Пушкин откровенно осудил, вытекает из художественной концепции поэмы:
Он часто в сечах роковых
Подъемлет саблю, и с размаха
Недвижим остаётся вдруг,
Гпядит с безумием вокруг,
Бледнеет, будто полный страха,
И что-то шепчет, и порой
Горючи слёзы льёт рекой.
Сегодняшний критик, возможно, назвал бы это «пограничной ситуацией», когда пережитый кризис выводит человека за грань сложившегося стереотипа мыслей и чувств, рвёт привычные связи с окружением. Впрочем, и современный Пушкину рецензент умел это почувствовать: «Пылкая любовь, разорвавшая узы нравственных существ, образует идею сего творения» (1).
Значит, в Гирее, с относящейся к нему мотивировкой безответной любви, Пушкин возвращается к герою «Кавказского пленника» («.. .я не знал любви взаимной»)? Да, но только по-новому. Вернее сказать, он дублирует мотивировку из первой южной поэмы на ином уровне.
Но посмотрим вначале на мотивировку отчуждения в «Бахчисарайском фонтане» с точки зрения ее ясности, определенности. Необходимо заметить, что вообще в этой поэме Пушкин осуществил интересный и не разгаданный современниками опыт перегруппировки моментов сложности и недосказанности. Суть опыта состояла в том, что недосказанность количественно возрастала в одном, наименее существенном направлении, за счёт чего уменьшалась в другом, более важном. Первое направление — событийное, сюжетное; второе — объяснение и мотивировка поступков главных персонажей. В глазах критиков первое направление совершенно заслонило собой второе, и «Бахчисарайский фонтан» заслужил репутацию самой загадочной (и в этом смысле романтической) из поэм Пушкина.
В напечатанном вместе с поэмой «Разговоре между издателем и классиком с Выборгской стороны или с Васильевского острова», этом известном манифесте русского романтизма, П.А.Вяземский специально защищал право на недосказанность. Один из участников «Разговора...», «классик», ворчит: «Читатель в подобном случае должен быть подмастерьем автора и за него досказывать. Лёгкие намёки, туманные загадки: вот материалы, изготовленные романтическим поэтом...» На это издатель отвечает: «Чем менее выказывается прозаическая связь в частях, тем более выгоды в отношении к целому» (2).
В «Кавказском пленнике» «намёки» на самоубийство черкешенки отличались достаточной определённостью: нужно быть совершенно глухим, чтобы сомневаться в обстоятельствах её смерти. В «Бахчисарайском фонтане» обстоятельства гибели Марии завуалированы («Кто знает?»). Хотя всё заставляет думать, что Зарема выполнила свою угрозу («Кинжалом я владею...»), но повествователь «не знает» точно, в чём её вина («Какая б ни была вина...»), «не знает» обстоятельств смерти Марии («Но что же в гроб её свело?»). В «Кавказском пленнике» читатель должен был только досказывать, в «Бахчисарайском фонтане» он принуждён ещё и отгадывать (3).
Но в той мере, в какой Пушкин нагнетал тайну вокруг одного из сюжетных узлов поэмы, он прояснял саму мотивировку романтического отчуждения. В «Кавказском пленнике» действовал сложный комплекс мотивов, не примирённых в своей эмпирической данности и заставлявших искать между ними соединительную линию (вот где прежде всего читатель выступал как «подмастерье автора»!). В «Бахчисарайском фонтане» сложности мотивировки нет. Сомнения, подобные тем, какие беспокоили М.П.Погодина: что же движет пленником, любовь или желание свободы? — в отношении Гирея не имели бы под собой почвы. Ясно, что любовь, причём любовь во всей её романтической напряжённости, когда отвергнутое чувство и потеря возлюбленной переживается как глубокая, в сегодняшних категориях экзистенциальная трагедия. Здесь, повторим, источник пресловутой мелодраматической позы Гирея.
Вот почему считать, что любовь Гирея — «это только побочный мотив, который Пушкин и не думал разрабатывать, что Гирей заведомо статичен и статичность находит зримое выражение в мелодраматизме его позы» (4), — значит полностью отодвинуть в сторону конфликт поэмы. Конфликт, который органически вписался в контекст южных поэм Пушкина, и (как мы увидим потом) всего русского романтизма.
«Смысл "Бахчисарайского фонтана", — продолжает тот же исследователь, — совсем не в Гирее, а в синтезе двух женских образов, двух типов любви, между которыми колебался Пушкин: это противоречие между идеалом Мадонны, которая "выше мира и страстей", и вакхическим идеалом чисто "земной", не знающей компромиссов языческой страсти» (5).
К.П. Брюллов. Бахчисарайский фонтан. 1849
Итак, обратимся к «двум женским образам». Как установил В.М. Жирмунский, на русскую романтическую поэму оказала влияние байроновская типология женских характеров.
Согласно исследователю, у Байрона «различаются два типа идеальной красавицы: восточная женщина с чёрными глазами и тёмными волосами и прекрасная христианка, голубоглазая и светловолосая. <...> Контраст не только захватывает внешний облик героини, но распространяется на внутренний мир (нежная, кроткая, добродетельная христианка и страстная, необузданная, преступная гаремная красавица). <...> Образ героини в южных поэмах Пушкина восходит к этой байронической традиции. <...> Противопоставление Марии и Заремы в "Бахчисарайском фонтане" повторяет отношения Гюльнары и Медоры в "Корсаре": внешнему облику соответствует внутренняя характеристика...» (6).
В пределах этой типологии Жирмунский отмечает и различие пушкинской и байро-новской манеры письма. Русского поэта «душевный мир героини занимает... в гораздо большей степени, чем Байрона». В «Бахчисарайском фонтане» даётся предыстория и Заремы, и Марии, «тогда как Байрон приберегает подобные приёмы для биографической характеристики героя» (7).
Выводы, сделанные исследователем, можно продолжить. И снова повторим, что все три героя — Гирей, Зарема и Мария — лишь отчасти объединены единством любовной ситуации вообще. Рядом с отчуждением центрального героя протекают сходные духовные процессы женских персонажей. Тут-то и открывается причина введения в характеристики героинь предыстории, правом на которую обычно обладал лишь герой поэмы. Ведь предыстории описывают состояние персонажа до кризисной точки, когда он был ещё объединён наивно-гармоническими отношениями с людьми, с окружением.
Преобладающий тон предыстории Марии (жизнь в отцовском доме) — утро, младенчество, начало. Вешний день ещё впереди. Время отдано «одним забавам», но они уже пронизаны духовными движениями: «Она домашние пиры / Волшебной арфой оживляла». Здесь упомянут излюбленный романтиками образ, почти чистое воплощение духовности.
У Пушкина арфа названа «волшебной». Но эта говорящая деталь только упомянута, сладкозвучная мелодия не акцентируется (как в «Эоловой арфе» Жуковского). Ктомуже арфа соседствует с «пирами», несущими в себе почти противоположное значение — удалой юности, разгула чувств (ср. в той же поэме в отступлении повествователя: «Покинув север наконец, / Пиры надолго забывая...»). Однако и значение «пиров» не подчёркнуто, а смягчено, «одомашнено» («домашние пиры»).
Белинский назвал Марию «девой Средних веков». Слонимский в приведённом выше рассуждении определил её пушкинской фразой: «Выше мира и страстей». Однако у Пушкина, как всегда, всё сложнее. Марии любовь не чужда — она просто ещё не пробудилась («Она любви ещё не знала»). Марию отличает не враждебность к «миру» или «страстям», но строгая гармония: «Движенья стройные, живые / И очи томно-голубые». Эпитет «томный» потом несколько раз преломляется в различных смысловых плоскостях поэмы — в описании «сладостной Тавриды»: луна «на долы, на холмы, на лес / Сиянье томное наводит»; в обращении повествателя к самому себе: «Долго ль, узник томный, / Тебе оковы лобызать...» (имеются в виду оковы любви). Интересно, что эпитет «томный» Пушкин вторично соотносит с Марией в описании её плена во дворце хана. Вот входит Зарема и видит спящую княжну:
...жаром девственного сна
Её ланиты оживлялись
И, слёз являя свежий след,
Улыбкой томной озарялись.
Так озаряет лунный свет
Дождём отягощенный цвет.
Очевидно, эпитет «томный» употреблён здесь в другом (сегодня почти утраченном) значении томный как испытывающий томление, страдание. Но в этом контексте эпитет важен ещё и потому, что осуществляет функцию столкновения двух состояний Марии — сегодняшнего и прежнего. Совершенно ясно, что Мария грезит, что сон вернул её к дням счастливого детства, и как отзвук былого гармонического состояния — не любви, но её возможности, её расцвета в будущем — пробудилась томная улыбка. Она взошла сквозь ещё не высохшие слёзы, как бы сквозь сегодняшнее состояние, и следующее затем сравнение («так озаряет лунный свет...») тонко олицетворяет эту борьбу. Здесь не только «дождём отягощенный цвет» дорисовывает (и усиливает) образ заплаканного лица девушки, но и лунный свет соотнесён с томной улыбкой совсем не случайно: это тот самый свет, который наводил «томное» сиянье на спящую Тавриду. После всего сказанного не надо объяснять, что вопрос Заремы к польской княжне: «Зачем же хладной красотой / Ты сердце слабое тревожишь?» — это не завершающее определение Марии, но лишь своего рода рецепция её облика в сознании «пламенной» Заремы (да ещё усиленная заведомым намерением противопоставить её себе).
Между тем ханский плен смял, прервал естественное развитие Марии. Хотя Мария оказалась во власти человека, безумно влюблённого в неё и смягчавшего для неё «гарема строгие законы», но всё равно это была власть убийцы её отца, власть, угнетавшая её волю и чувства. Можно говорить о развитии ситуации узничества в «Бахчисарайском фонтане»: на этот раз она применена Пушкиным к женскому персонажу. И в описании Марии тоже появляется элегическая лексика («её унынье, слёзы, стоны...», несколько ниже — типичный элегический оборот: «Что делать ей в пустыне мира?»). И Мария тоже была поставлена перед неотвратимым выбором между освобождением и рабством (на этот раз — рабством наложницы), и выход она нашла не в борьбе, не в бегстве, а в смирении. В этом смысле можно отметить необычайное усиление в ней идеально-духовного начала, нарушившего первоначальную гармонию. В этом и только в этом смысле можно принять и слова Белинского о том, что Мария — «дева Средних веков, существо кроткое, скромное, детски благочестивое» (8).
Причём силу она нашла в слабости, постоянство духа в уповании на высшую волю. Марии тюрьмой видится весь «печальный свет», а иной мир предстаёт ей, как узнику — цель его бегства: «давно желанный свет» (ср. в «Кавказском пленнике»: «...умру вдали брегов желанных»). Когда же ночная исповедь Заремы открыла ей всю бездну несмиряемых, кипящих страстей, Мария поняла, что ничто в этом мире не спасёт её и что все нити её с этой жизнью оборваны.
Тут также видна вся сложность пушкинского психологического рисунка:
Невинной деве непонятен
Язык мучительных страстей,
Он странен, он ужасен ей.
Иными словами, всё сказанное Заремой Мария не может понять внутренним пережитым опытом, но её сознанию оно доступно. У этого места, кстати, есть параллель: мгновенное, импульсивное приближение Заремы к миру Марии:
Грузинка! Всё в душе твоей
Родное что-то пробудило,
Всё звуками забытых дней
Невнятно вдруг заговорило.
Пушкин сближает — на какую-то долю секунды — персонажей, отражающих своим сознанием противоположное духовное состояние.
Предыстория Заремы охватывает и детство в родной Грузии, и жизнь «в тени гарема». Грань между той и другой полосой времени дана через восприятие Заремы — резко, эффектно, почти картинно («Помню... море / И человека в вышине / Над парусами...»), но за этой гранью нет психологического разлома. Казалось, Зарема только и ждала, чтобы стать женой Гирея: «Желанья тайные мои сбылись...» Жизнь в гареме для неё не узничество, но сладкий плен, торжество её красоты и страсти — над соперницами, над ханом, над целым миром. Мы уже знаем, что означала такая любовь в художественном миросозерцании романтиков и какими последствиями грозила её потеря. В поэме Зарема появляется впервые в позе, почти повторяющей начальную позу Гирея. Та же безучастность к окружающим, пытающимся её рассеять, то же безмолвие грусти (тут вновь и, так сказать, беспримесно применены элегические краски, которые в портрете хана соседствуют с красками иными: в его лице «приметы» и «гнева и печали»). То же недвусмысленное определение причины страданий («Ничто, ничто не мило ей: / Зарему разлюбил Гирей»), предупреждающее подобный диагноз «печали» Гирея.
Таким образом, все три персонажа к началу действия поэмы или несколько позже подведены к кризисной точке, когда сложившаяся ситуация кажется непереносимой, а смерть — неизбежной или желанной («Меня убьёт его измена», — говорит Зарема; окаменение Гирея в момент схватки — это тоже безучастность к смертельной опасности; о желании Марией кончины ускоренной уже говорилось). Во всех трёх случаях конечной причиной страданий является любовное чувство — либо как чувство отвергнутое или неразделённое (Зарема, Гирей), либо как грозящее насилие над чувством (Мария). Автор «Бахчисарайского фонтана» словно пропускает главную мотивировку отчуждения по нескольким взаимоотражающим плоскостям.
В «Кавказском пленнике» мотивировка отвергнутой любви у черкешенки взаимодействовала со сложной, но отнюдь не только с любовной мотивировкой пленника. В «Бахчисарайском фонтане» мотивировка развивается как одна тема с вариациями, гармонически объединяя героя с его окружением.
Самые знаменательные вариации обнаруживает при этом центральный персонаж — хан Гирей. Зарема во всём не изменяет самой себе, переходя от неистовства страсти к неистовству отчаяния и мести. Характер Марии тоже движется в пределах её собственных возможностей, приводя к резкому возрастанию уже заложенных в нём моментов высокой духовности. Гирей — единственный, кто переходит с одного уровня на другой, от пламенной физической страсти к глубокой сердечной тоске, условно говоря, от уровня Заремы куровню Марии. В этом смысле верно замечание Белинского: «Сам не понимая как, почему и для чего, он уважает святыню этой беззащитной красоты... он ведёт себя в отношении к ней почти так, как паладин Средних веков...» (9).
Всё это, кстати, вновь указывает на занимаемое ханом Гиреем центральное место в структуре конфликта. Однако развитию чувства Гирея поставлен предел. Оговорка Белинского «почти так, как паладин Средних веков» — верна, и не только в историческом смысле недостаточного приближения пушкинского героя к средневековому рыцарству. Вспомним, что для Белинского и унаследованной им культурно-философской традиции средневековый романтизм — синоним исторически истинного романтизма, закономерно развившегося в своё время и ознаменовавшего собой необходимый фазис европейской культуры. (К слову, Пушкин как теоретик, автор размышлений «О поэзии классической и романтической» не чужд подобной концепции, но это особый вопрос.) Если бы Белинский отождествлял чувство хана с любовью «паладина Средних веков», он сделал бы пушкинского героя носителем той передовой в своё время культурной традиции, которую, по его мнению, художественно-творчески представлял у нас, скажем, Жуковский. Вот какое важное смысловое ограничение несла с собой оговорка «почти». И она, конечно, соответствовала ограничительным «указателям» самой поэмы.
В «Кавказском пленнике» были моменты авторской речи, которые имели характер полной солидарности с центральным персонажем, сопроникновения в его чувства и взгляды (не говоря уже о близости строя речи повествователя и героя на протяжении почти всей поэмы). Таких моментов, как мы помним, два: размышления о «свободе» и о «первоначальной любви». Они снимали всякое ограничение внутреннего мира персонажа, делая его в самых существенных моментах равным душевному миру автора и его идеалу. Нов «Бахчисарайском фонтане» герой иной, и моментов авторской речи, которые бы носили характер солидарности с ним, больше нет. Правда, есть одно место, имеющее более сложную природу. После строк о плене Марии в ханском дворце («Святыню строгую скрывает / Спасённый чудом уголок») говорится:
Так сердце, жертва заблуждений,
Среди порочных упоений
Хранит один святой залог,
Одно божественное чувство...
Эти строки расширяют сказанное перед тем в каком-то очень значительном смысле. Так можно говорить лишь о том, что не отделяешь от себя, почитаешь идеальным без всяких оговорок. Это как сокровенное признание, вырвавшееся в особенную минуту и не досказанное до конца, оборванное на полуслове (дальше идут две строки многоточий). Но о ком эти строки? Едва ли о Гирее: «святой залог», «божественное чувство» — всё это превышает степень духовного пробуждения хана-язычника. Эти строки — о переживаемом самим повествователем, выдержанные в его понятиях и соотносимые с его внутренним миром, с его «утаённой» глубокой любовью (10) (в эпилоге это станет главной темой поэмы). Лирическое отступление не сливает повествователя с центральным персонажем, как в «Кавказском пленнике», но разводит их.
Однако, разведя это отступление тонкой ассоциативной игрой, намечает сходство в самом различии (вновь типично пушкинское мгновенное сближение противоположных духовных состояний). Ток ассоциативности идёт через глагол «хранить». Этот и родственные ему по значению глаголы пронизывают предшествующее описание плена княжны: «Дворец Бахчисарая /Скрывает юную княжну», «И, мнится, в том уединенье / Сокрылся некто неземной», «Святыню строгую скрывает / Спасённый чудом уголок». Начало авторского отступления замыкает эту цепь: «Так сердце, жертва заблуждений... / Хранит один святой залог». Устанавливается параллелизм: как посреди порока и заблуждений сердце хранит «святой залог», «божественное чувство», так ханский дворец (управляемый его волей, его любовью) хранит посреди «безумной неги» страстей «святыню» красоты. Возникает коррелят, который, не изменяя чувство Гирея по существу, бросает на него свет высшей романтической значительности.
Таким образом, в «Бахчисарайском фонтане» происходит объективизация романтической коллизии. Ведущий момент этого процесса — изменение масштаба центрального персонажа: он понижен, низведён на иной уровень, поскольку уже не должен представлять «отличительные черты» «молодёжи XIX века». Происходит определённое дистанцирование автора и героя, однако в последнем всё же сохраняется нечто существенное, романтически содержательное.
В «Бахчисарайском фонтане» впервые проявился иной подход к двузначности как центрального персонажа, так и его окружения. Белинский отметил, что в картинах Крыма «нет этого элемента высокости, который так проглядывает в "Кавказском пленнике"» (11).
Вместе с приглушением «элемента высокости» смягчена (хотя полностью и не снята) и двузначность «вольницы» (сочетания свободолюбия с жестокостью и т. п.), проявившаяся в «Кавказском пленнике».
В «Бахчисарайском фонтане» в «Татарской песне» есть строки:
Но тот блаженней, о Зарема,
Кто мир и негу возлюбя,
Как розу, в тишине гарема
Лелеет, милая, тебя.
Сочетание «мира» и «неги» разъясняется в дальнейшем: хан ради Заремы прервал жестокие войны. (Ср. также последнее напоминание о мире в авторской завершающей речи: «Поклонник муз, поклонник мира».) Хан, конечно, и жесток, и мстителен, но эти его качества не сочетаются с любовью, проявляясь лишь в пору отчаяния и горечи.
Помимо трёх главных действующих лиц «Бахчисарайского фонтана», развивающих его конфликт, в поэме есть ещё два очень важных персонажа. Один — «злой евнух», само безучастие и бесстрастие к красоте. Другой персонаж, вернее, другая — «сладостная» Таврида, источающая дыхание «мирной неги». Это, конечно, неизменяющиеся персонажи, неподвижные, как кулисы. Но самим своим постоянством они строго очерчивают сценическую площадку, на которой между полным безучастием к любви, с одной стороны, и любовью, пропитавшей всё вокруг, олицетворяющейся в самой природе, с другой стороны, до конца во всех переливах раскрыт конфликт роковой романтической страсти.
Благодаря единству коллизии и в конечном счёте единству мотивировки, «Бахчисарайский фонтан» первый из южных поэм Пушкина оставил у читателей впечатление цельности и полной законченности.
«Всё, что происходит между Гиреем, Марией и Заремой, — писал И.В.Киреевский, — так тесно соединено с окружающими предметами, что всю повесть можно назвать одною сценою из жизни гарема. Все отступления и перерывы связаны между собой одним общим чувством; все стремятся к произведению одного, главного впечатления» (12).
Киреевский сделал вывод о «большей зрелости» поэмы по сравнению с «Кавказским пленником». Однако Пушкин с распространённым мнением критиков не согласился: «"Бахчисарайский фонтан" слабее "Пленника"». Это написано в 1830 году (в заметках «Опровержение на критики»), когда для автора «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова» первостепенное значение в его первой южной поэме могли получить широкие «неромантические» начала. Но и к 1824 году, в канун работы над «Цыганами», многое в «Кавказском пленнике» сохраняло для поэта значение творческого стимула и ещё не исчерпанных возможностей.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 КАРНИОЛИН-ПИНСКИЙ М.М. «Бахчисарайский фонтан», поэма А.С.Пушкина // Сын Отечества. — 1824. — № 13. — С. 274.
2 Цит. по: ПУШКИН А.С. Бахчисарайский фонтан. - СПб., 1824. - С. XVII. То же см.: ВЯЗЕМСКИЙ ПА. Эстетика и литературная критика. М., 1984. — С. 52.
3 Ср. верные замечания исследователя:
«В "Бахчисарайском фонтане"... тайна занимательности играет ещё более существенную роль. Вокруг участи обеих героинь создаётся иллюзия загадки, которую разгадывать предоставляется читателю» // СЛОНИМСКИЙ АЛ. Мастерство Пушкина. — М., 1963 — С. 230.
4 СЛОНИМСКИЙ АЛ. Мастерство Пушкина. - М., 1963. - С. 234.
5 Там же.
6 ЖИРМУНСКИЙ В.М. Байрон и Пушкин. - М„ 1978. - С. 161,164.
7 Там же.- С. 166-167.
8 БЕЛИНСКИЙ В.Г. Поли. собр. соч.: В 13 т. - 1955. - Т. 7. - С. 379.
9 БЕЛИНСКИЙ В.Г. Полн.собр. соч.: В 13 т. - М., 1955. - Т. 7. - С. 379.
10 О реальных основах «утаённой» любви автора «Бахчисарайского фонтана» см.: Тынянов Ю.Н. Безымянная любовь // ТЫНЯНОВ Ю.Н. Пушкин и его современники. - М„ 1968. - С. 209-232.
11 БЕЛИНСКИЙ В.Г. Полн. собр. соч.: В 11 т. - М., 1955. - Т. 7. - С. 381.
12 КИРЕЕВСКИЙ И.В. Критика и эстетика. - М., 1998. - С. 69.
«Литература в школе» . - 2017 . - № 7 . - С. 2-6.
«Бахчисарайский фонтан» анализ произведения — тема, идея, жанр, сюжет, композиция, герои, проблематика и другие вопросы раскрыты в этой статье.
История создания
Пушкин работал над поэмой с 1821 по 1823 гг. Она была напечатана в 1824 г. В поэме отражена южная поездка Пушкина 1820 г.
Литературное направление, жанр
Сам Пушкин отрицательно отзывался о поэме, считая, что она написана под влиянием Б айрона, то есть в ней слишком много романтического: «Молодые писатели вообще не умеют изображать физические движения страстей. Их герои всегда содрогаются, хохочут дико, скрежещут зубами и проч. Всё это смешно, как мелодрама».
«Бахчисарайский фонтан » - самая каноническая романтическая поэма Пушкина: лирические отступления чередуются с сюжетом, который отрывочен, иногда неясен. Непонятно, например, почему умерла Мария. Виновата ли Зарема в её смерти?
Образы героев тоже романтические. Хан Гирей целиком поглощён или войной, или любовью. Мысли о погибшей возлюбленной настолько занимают хана, что он может задуматься даже посреди сечи с поднятой саблей (над этим образом, по словам Пушкина, смеялся А.Раевский).
Зарема и Мария - романтические героини противоположных типов. Зарема страстная, яркая, эмоциональная. Мария тихая, бледная, голубоглазая. Зарема произносит в комнате Марии монолог, проявляя самые разнообразные чувства: она умоляет, потом рассказывает о своей родине, своей вере, наконец, угрожает.
В поэме как лиро-эпическом произведении обычно присутствует лирический герой, глазами которого читатель воспринимает события. Лирический герой появляется в эпилоге, где он рассказывает о своём посещении Бахчисарайского дворца, о собственной возлюбленной и обещает вернуться вновь.
Тема, сюжет и композиция
Поэма повествует о жизни бахчисарайского хана Гирея. Действие поэмы относится к 18 веку.
Хан Гирей посещал свой гарем, когда уставал от войны. Он выбрал красавицу Зарему, ещё ребёнком увезённую из Грузии. Грузинка пылко и страстно полюбила Гирея. Но Гирей охладел к ней, потому что любит новую пленницу - польскую княжну Марию. Голубоглазая Мария была тихого нрава и не могла привыкнуть к жизни в плену. Зарема умоляет Марию отдать ей Гирея. Мария сочувствует грузинке, но для неё любовь хана - не предел мечтаний, а посрамленье. Мария желает только смерти и вскоре умирает. О причине её смерти можно догадаться по тому, что Зарему в ту же ночь тоже казнят. В память о Марии Гирей сооружает фонтан, впоследствии названный фонтаном слёз.
Эпический сюжет в поэме соседствует с лирическими отступлениями: татарская песня, которую поют наложницы, восхваляя Зарему; описание пленительной бахчисарайской ночи; чувства, вызванные у лирического героя видом дворца Бахчисарая. Лирическое обращение к собственной возлюбленной Пушкин сократил, выпустив, как он выразился, «любовный бред». Но несколько стихов сохранилось в рукописи и печатается в современных редакциях.
К поэме Пушкин подобрал эпиграф персидского поэта Саади: «Многие... посещали сей фонтан...» Как видно из эпиграфа и названия, главное действующее лицо в поэме - фонтан слёз. Тематика поэмы связана со слезами, грустью. У каждого героя трагическая судьба, но его печаль, грусть, отчаяние вызваны разными причинами. Гирей грустит сначала потому, что возлюбленная тоскует по утраченной родине и не отвечает ему взаимностью, а потом об умершей Марии. Зарема плачет и молит, потому что её разлюбил Гирей, княжна Мария просит смерти, потому что не мыслит своей жизни в неволе. Этим трём героям противопоставлен злой евнух, который не ведает не только любви, но и иных чувств.
Размер и рифмовка
Поэма написана четырёхстопным ямбом. Чередуется женская и мужская рифма. Рифмовка непостоянная: чередование перекрёстной, парной и кольцевой, иногда рифмуется три строчки, а не две. Такая рифмовка делает повествование живым, речь приближает к разговорной.
Тропы
Пушкин употребляет характерные для романтизма, иногда постоянные, эпитеты для описания своих героев: грозный хан, повелитель горделивый, задумчивый властитель, лилейное чело, пленительные очи яснее дня, чернее ночи, равнодушный и жестокий Гирей, движенья стройные, живые, очи томно-голубые.
Сравнения и метафоры Пушкина точные и ёмкие. Жёны в гареме сравниваются с аравийскими цветами в теплице, улыбка Марии во сне подобна лунному свету, да и сама Мария сравнивается с ангелом. Постоянно капающая вода в фонтане слёз подобна вечным слезам матери, потерявшей сына на войне. Жёны по гарему «гуляют лёгкими роями».