Природа и человек в современной отечественной прозе (На примере повести Астафьева «Царь-рыба» и Распутина «Пожар»). Виктор астафьев

Мазуров К.В., к.ф.н. Мазурова Н.А.,

Лесосибирский педагогический институт – филиал Сибирского федерального университета, Россия

Образ музыки в «Последнем поклоне» В. П. Астафьева

Предметом данного исследования является рассказ «Далёкая и близкая сказка»,открывающий повествование в рассказах В. П. Астафьева «Последний поклон». В некоторых изданиях Астафьев, определяя положение этого рассказа, даёт ему подзаголовок «Вместо предисловия», то есть имеющий значение предисловия, находящийся перед основным словом и, следовательно, являющийся ключом ко всему произведению, камертоном,настраивающим на восприятие последующих глав. Это значениеопределяется, прежде всего,центральным образом рассказа – образом музыки.

С образом музыки связаны две основные идеи рассказа и всего повествования в целом. Первая проистекает из содержания исполняемой Васей-поляком музыки. Вася так рассказывает о человеке, её сочинившем: «Эту музыку написал человек, которого лишили самого дорогого… Если у человека нет матери, нет отца, но есть Родина – он ещё не сирота… Всё проходит: любовь, сожаление о ней, горечь утрат, даже боль от ран проходит, но никогда-никогда не проходит и не гаснет тоска по родине» . В издании 1978 года Астафьев на этом не заканчивает рассказ героя. Вася добавляет: «Эту музыку написал мой земляк Огинский в корчме – так называется у нас заезжий дом… Написал на границе, прощаясь с Родиной. Он посылает ей последний привет. Давно уже нет композитора на свете. Но боль его, тоска его, любовь к родной земле, которую никто не мог отнять, жива до сих пор» .

Эту музыку услышал сирота Витька Потылицын в скрипичном исполнении Васи-поляка. Спустя годы Виктор вновь услышал этот полонез в разрушенном войной польском городе в органном исполнении, и ему захотелось, чтобы «люди не жались к горящим развалинам, чтобы зашли они под крышу в свой дом, к близким и любимым…» [ 1, 23 ] .

Астафьев признавался, передавая на суд читателей «Страницы детства», как прежде он называл свою книгу, что «ему иногда кажется, что он вот-вот постигнет причину, точнее сказать, мысль о вечной нашей тяге к родной земле, к детству и к тому месту, где пролита кровь в бою. Но всё-таки мысли этой я не постиг. Да и постижима ли она?» [ 3, 28 ] .Причину тяги к родной земле писатель, может быть, и не постиг, но тоску человека, разлучённого с Родиной, передал.

Второй смысл образа музыки вытекает из мифопоэтического его содержания. Образ музыки соединяется Астафьевым с образом земли.

Прежде следует обратить внимание на образ Васи-поляка. Вася-поляк жил в караулке при завозне. Завозня, объясняет писатель, это место, где хранили семена: «Если сгорит дом,если сгорит даже всё село, семена будут целы и, значит, люди будут жить…» [ 1, 5 ] .Следовательно, Вася-поляк – сторож, охраняющий зерно, а, значит, жизнь. Но Вася-поляк ещё и скрипач, и музыка его будоражила человеческую душу, заставляя женщин плакать, а мужиков злиться неизвестно на что. Вася-поляк сторожил не только зерно, он стоял на страже человеческой души, не позволяя ей зачерстветь, покрыться ледяной коркой.

В описании караулки, в которой жил Вася-поляк, обращают на себя внимание детали («окно… затянуло черёмушником, жалицей, хмелем…», «хмель запеленал её…» ), которые свидетельствуют о том, что караулка как бы слилась с природой, стала её частью. И Витьке Потылицыну, замершему от страха, потому что «слева кладбище, спередиувал… один я, один, кругом жуть такая, и ещё музыка-скрипка» ,представляется, что это не скрипка играет, а земля поёт. «Но из-под увала, из сплетений хмеля и черёмух, из глубокого нутра земли возникла музыка, и не музыка это, а ключ течёт из-под горы,… снова забилась живая жилка ключа за Васиной избёнкой. Ключ начал полнеть, и не один уж ключ, два, три, грозныйуже поток хлещет из скалы, катит камни, ломает деревья, выворачивает их с корнями, несёт, крутит. Вот-вот сметётизбушку под горой, смоет завозню и обрушит всё с гор. В небе ударят громы, сверкнут молнии, от них вспыхнут таинственные цветы папоротника. От цветов зажжётся лес, зажжётся земля и не залить уже будет этот огонь даже Енисеем – ничем не остановить страшную такую бурю» [ 2, 12 ] .

Соединение образов земли и музыки можно обнаружить и в других произведениях русской литературы. Например, в «Песне о земле»В. Высоцкого:

Кто сказал, что земля не поёт,

Что она замолчала навеки.

Нет, звенит она, стоны глуша,

Изо всех своих ран, из отдушин.

Ведь земля – этот наша душа,

Сапогами не вытоптать душу.

На риторические вопросы, которые задаёт герой Астафьева: («О чём же это рассказала мне музыка? Про обоз? Про мёртвую маму? Про девочку, у которой сохнет рука? На что она жаловалась? На кого гневалась? Почему так тревожно и горько мне?» ),ответы есть. Не случайно, этот рассказ выполняет роль предисловия. Именно тогда, когда ребёнок слышит эту музыку земли, начинается «работа» его души. Герой чувствует и осознаёт важную истину: «Растроганными слезами благодарил я Васю, этот мир ночной, спящее село, спящий за ним лес. Мне даже мимо кладбища не страшно было идти. Ничего сейчас не страшно. В эти минуты не было вокруг меня зла. Мир был добр и одинок – ничего, ничего дурного в нём не умещалось» .

Как известно, музыка – один из самых высоких способов символического мышления. Мифологема музыки многозначна. Чаще всего музыка воспринимается, как часть упорядоченной модели космоса… Музыка символизирует порядок и гармонию… Просветлениедуши символизируется звуками музыки [ 4, 335 ] .

Музыка позволила понять Витьке, что ничто не может поколебать космический порядок и гармонию, что жизнь торжествует несмотря ни на что. Витьке ещё многое придётся пережить, столкнуться с несправедливостью и жестокостью, но та истина, которую он постиг, слушая музыку, поможет ему преодолеть трудности жизни. Даже тогда, когда ему в разрушенном войной городе на какой-то миг показалось, что «ничего живого не осталось на земле» ,музыка вновь напомнила ему о торжестве жизни: «Музыка гремела над городом, глушила разрывы снарядов, гул самолётов, треск и шорох горящих деревьев. Музыка властвовала над оцепенелыми развалинами» [ 2, 21 ] .

Рассказ «Далёкая близкая сказка» является ключом к пониманию всего повествования. Книга насыщена звуками: «наговаривает на перекатах» речка, Зорька славит приход утра своей песней, шумит тихий почти неслышный дождь и т.д. Это всё звуки земли, её вечная музыка, которая позволяет поверить в вечность жизни, в тот круговорот, когда последнее становится первым. Музыка земли вызывает отклик в душе ребёнка, заставляет её трепетать, радоваться и страдать, а это значит, что душа его живая.

Образ музыки является одним из основных в художественном мире писателя. Звучит он и в «Затесях» в рассказах «Сильный колос», «Хлебозары»: «Зарницы, Зарницы. Зарницы. Земля слушает их. Хлеба слушают их. И то, что нам кажется немотою, для них, может быть, самаясладкая музыка».

Музыка есть в каждой минуте жизни. Повторённое трижды слово «зарницы» и одинаковая синтаксическая конструкция двух следующих предложений придают фразе особый музыкальный ритм, призванный передать песню земли. В «Последнем поклоне», «Затесях» отразилось представление писателя о взаимосвязи человека и мира, его убеждённость в том, что и в природе, и в человеке обнаруживается присутствие Бога. Человек, по мнению автора, часть мира, ему не страшны природные стихии, поскольку мир задуман и устроен гармонично.

Литература:

1. Астафьев В. Последний поклон. М., 1978.

2. Астафьев В. Собр. соч. в 15-ти тт. Т. 4. Красноярск, 1997.

3. Вахитова Т. М. Повествование в рассказах В. Астафьева «Царь-рыба». М., 1988.

4. Энциклопедия символов, знаков, эмблем / Сост. В. Андреева, М., 2000.

«Астафьев выложил такие кровоточащие черты, куски, выложил с такой беспощадностью, что невольная реакция – отвернуться, забыть, не знать. Нельзя, шок нужен. Без него не проснуться»

Михаил Дудин.

Литература всегда живо реагирует на изменения в обществе. В семидесятые годы В. Шукшин, когда мы застеснялись таких слов, как порядочность, совесть, доброта, сказал: «Нравственность есть правда». Понадобилось еще десять лет, чтобы появились такие книги, как «Белые одежды» Дудинцева, «Печальный детектив» Астафьева, «Пожар» Распутина.

Писатели говорят горькую правду миллионам людей. Как жить дальше? С какими людьми идти? С такими, как Сошнин, или против? Сейчас человека определяют его воля и желание открыто быть с теми, кто идет в открытую, борется, набивает шишки, но остается человеком.

«Дата создания «Печального детектива»: 1983 – 1985 годы. Роман этот отличается от всех других. Издатели, знавшие о нем, торопили. «Давай с ходу», - говорили они. Так и вышло, напечатали роман быстро – за три недели. И все-таки напрасно я так быстро отдал роман. Надо было еще с годик полежать этой книжке. Поостыть. Но обстоятельства жизни и сама жизнь требовали, чтоб я быстрее отдал эту работу на суд читателей.

Детектив получился жестким, плотным. Кое-где я действовал напрямую, информационно, надеясь на хорошо подготовленного читателя. Зачем ему информация о том, что всходило солнце, закат сиял, пели птички, листья шевелились? Обо всем этом так хорошо написано в нашей литературе. Да и дух вещи этого не требовал.

Отзывы разные. Одни читатели, их меньшинство, взбешены, раздражены. Другие пишут: «Что, вам книга показалась страшной? Но это цветочки. Сейчас я расскажу а ягодках». Судя по отзывам, роман попал в десятку».

Скачать:

Предварительный просмотр:

Петренко В.М. учитель русского

Языка и литературы МБОУ СОШ №1

Ст.Азовской Северского района

УРОК ПО РОМАНУ

В. П. Астафьева «Печальный детектив»

Оформление: портрет В.П. Астафьева; два высказывания о романе:

«В романе – вся жизнь – грязь, все намалевано черными красками»

Из письма читателя

Михаил Дудин.

Учащимся заранее даны вопросы к уроку:

Кто Л. Сошнин – борец за правду или вечный неудачник?
Зло многолико. Покажите на примере.
Как раскрывается тема детства и материнства в романе? С какими персонажами

Она связана?

Оптимист ли Сошнин? Одинок ли?
Чья оценка романа вам ближе – письмо читателя или высказывание М.Дудина?

Почему?

Первый ученик:

Второй ученик:

Что есть правда? Астафьев сказал: «Правда – самое естественное состояние человека, ее не выкрикнуть, не выстонать, не выплакать, хотя в любом крике, в любом стоне, песне, плаче она стонет, плачет, смеется, умирает и рождается, и даже когда ты привычно лжешь себе или другим – это тоже правда, и самый страшный убийца, вор, неумный начальник, хитрый и коварный командир – все это правда, порой неудобная, отвратительная. И когда великий пожт со стоном выкликнул: «Нет правды на земле. Но правды нет и – выше», - он не притворялся, он говорил о высшей справедливости, о той правде, которую в муках осмысливают люди и в попытке достичь ее высот срываются, погибают, разбивают свои личные судьбы, но, как альпинисты, лезут и лезут по отвесной скале. Постижение правды есть высочайшая цель человеческой жизни».

Первый ученик (приводит цитату из давнего интервью с В. Астафьевым):

«Последние мои вещи вам показались злыми, желчными? Нет, злым я никогда не был. Даже в худшую пору своей жизни. Но и добреньким быть уже не могу. Надоело писать про цветочки, надоело пташек воспевать. До того довоспевался, что ни коростеля, ни жаворонка, ни перепелки. Всех потравили. Вороны да сороки остались».

Второй ученик:

Учитель (вступление ):

«Леонид Сошнин возвращался домой в самом дурном расположении духа. И хотя идти было далеко, почти на окраину города, в железнодорожный поселок, но он не сел в автобус – пусть ноет раненая нога, зато ходьба его успокоит и он обдумает все и решит, - что ему говорили в издательстве, обдумает и рассудит, как ему жить дальше и что делать».

Вопрос: Так кто же такой Л. Сошнин – борец за правду или вечный неудачник? (Можно сказать, что и то, и другое. Ведь от него ушла жена, в него дважды стреляли.

Но он борец. Даже после первого его посещения издательства, после разговора с мадам Сыроквасовой, он уходит с верой: «Да шут с ней! Ну, дура! Ну, уберут ее когда-нибудь!»

Вопрос: В книге развернута тема зла. Но зло многолико. Есть явное, ечть скрытое. Это относится к так называемым осторожным людям. Покажите примеры. (Теща Сошнина, Ф. Лебеда, его жена Тамарка, Добчинский и Бобчинский).

Первый ученик:

Еще в 1974 году. Когда вышла книга «Царь – рыба», Астафьев выразил свое отношение к детям. Вот оно: «Дети. Но ведь когда –то они останутся одни, сами с собой. И с этим прекраснейшим и грозным миром, и ни я, ни кто другой не сможет их греть и оберегать. Часто мы долдоним: дети - счастье, дети – радость, дети – свет. Но дети – это еще и мука наша. Вечная наша тревога. Дети – это наш суд на миру, наше зеркало, в котором совесть, ум, честность – все видно. Дети могут нами закрыться, мы ими никогда. И еще: какие бы они ни были – большие, умные, сильные, - они всегда нуждаются в нашей защите. И как подумаешь: вот скоро умирать, кто примет их? Кто поймет? Простит? Ах, если б возможно было оставить детей со спокойным сердцем, у успокоенном мире».

Вопрос: Какие персонажи связаны с темой детства? (Тетя Граня, тетя Лиина, Тутышиха, мать Юльки.)

«Мать часто болела, рожать ей было нельзя, и она с помощью родов надеялась оздороветь и оздоровела настолько, что стала ежегодно кататься на курорты с мужем и без мужа, и однажды не вернулась». (Выступление ученика.)

Первый ученик:

«Природа заложила в нас инстинкт притяжения людей. Семья. И в конце романа Астафьев подчеркивает эту мысль: МУЖ и ЖЕНА.

«От родителей-то и переданы друг дружке люди со своей жизнью, характером, и в семье они должны будут пройти вместе до могилы. Душа отдыхает только тогда, когда отдыхает характер, а где, как не дома, может отдохнуть весь человек, ломающий себя на разных службах и работах?

И Сошнин тихо встает, идет к столу – перед ним лист чистой бумаги».

Вопрос: Оптимист ли Сошнин? Одинок ли? (С первых страниц книги и до заключительных страниц романа мы видим, что Сошнин – оптимист и что с ним его друзья – Лавря – казак, дядя Паша и жена Лерка, которая унаследовала от отца черту надежности – не бросать человека в трудную минуту).

Тяжело на душе у Леонида Сошнина. Но надо жить, несмотря на «болевые» дни.

«Ахиллесово сердце» Леонида Сошнина… Очень ранимое, изболевшееся, иногда отчаявшееся, но борющееся.)

Так что же с нами происходит?

«Он понимал, что среди прочих непостижимых вещей и явлений ему предстоит постигнуть малодоступную, до конца никем еще не понятую и никем не объясненную штуковину, так называемый русский характер, русскую душу. И надо будет прежде всего себе доказать и выяснить на белой бумаге, а на ней все видно, обнажиться до кожи, до тайных неприглядных мест.

Может быть, объяснит он в конце концов хотя бы самому себе, отчего русские люди извечно жалостливы к арестантам и зачастую равнодушны к себе, соседу – инвалиду труда, войны? Готовы последний кусок отдать осужденному и кровопускателю, отобрать у милиции злостного хулигана и ненавидеть соквартиранта за то, что забывает выключить свет в туалете. Вольно, куражливо, удобно живется преступнику среди такого сердобольного народа, и давно ему так в России живется».

Вот так постоянно терзают тяжелые думы Сошнина. Когда мы позволили прорваться злу? Откуда это в нас?

В 70-е и 80-е годы нашего столетия лира поэтов и прозаиков мощно звучала в защиту окружающей природы. Писатели выходили к микрофону, писали статьи в газеты, отложив работу над художественными произведениями. Они отстаивали наши озера и реки, леса и поля. Это была реакция на резкую урбанизацию нашей жизни. Деревни разорялись - города росли. Как всегда в нашей стране, все это делалось с размахом, и щепки летели вовсю. Сейчас уже подведены мрачные итоги причиненного тогда горячими головами вреда нашей природе.

Писатели - борцы за экологию все родились близ природы, знают и любят ее. Это такие известные у нас и за границей прозаики, как Виктор Астафьев и Валентин Распутин.

Героя повести В. Астафьева «Царь-рыба» автор называет «хозяином». Действительно, Игнатьич умеет делать все и лучше и быстрее всех. Его отличает бережливость и аккуратность. «Само собой, ловил Игнатьич рыбу лучше всех и больше всех, и это никем не оспаривалось, законным считалось, и завидовать никто ему не завидовал, кроме младшего брата Командора». Отношения между братьями были сложными. Командор не только не скрывал своей неприязни к брату, но и показывал ее при первом удобном случае. Игнатьич старался не обращать на это внимания.

Собственно, он ко всем жителям поселка относился с некоторым превосходством и даже снисходительностью. До идеала главному герою повести, конечно, далеко: им властвует жадность и потребительское отношение к природе. Автор сводит главного героя один на один с природой. За все его грехи перед ней природа преподносит Игнатьичу суровое испытание. Произошло это так: Игнатьич отправляется рыбачить на Енисей и, не довольствуясь мелкой рыбой, ждет осетра. «И в этот миг заявила о себе рыбина, пошла в сторону, защелкали о железо крючки, голубые искорки из борта лодки высекло. За кормой взбурлило грузное тело рыбины, вертанулось, забунтовало, разбрасывая воду, словно лохмотья горелого, черного тряпья».

В этот момент Игнатьич увидел рыбу у самого борта лодки. «Увидел и опешил: что-то редкостное, первобытное было не только в величине рыбы, но и в формах ее тела - на доисторического ящера походила она…» Рыба сразу показалась Игнатьичу зловещей. Душа его как бы раздвоилась: одна половина подсказывала отпустить рыбу и тем сохранить себя, но другая ни в какую не хотела упускать такого осетра, ведь царь-рыба попадается лишь раз в жизни.

Страсть рыбака берет верх над благоразумием. Игнатьич решает во что бы то ни стало выловить осетра. Но по неосторожности он оказывается в воде, на крючке собственной снасти. Игнатьич чувствует, что тонет, что рыбина тянет его на дно, но он ничего не может сделать для своего спасения. Перед лицом смерти рыбина становится для него некоей тварью. Герой, никогда не верующий в Бога, в этот миг обращается к нему за помощью. Игнатьич вспоминает о том, что пытался забыть в течение всей своей жизни: опозоренную девушку, которую обрек на вечные страдания. Выходило так, что природа, тоже в каком-то смысле «женщина», мстила ему за причиненное зло.

Природа отомстила человеку жестоко. Игнатьич, «не владея ртом, но все же надеясь, что хоть кто-нибудь да услышит его, прерывисто и изорванно засипел: «Гла-а-аша-а-а, прос-ти-и-и…» И когда рыба отпускает Игнатьича, он чувствует, что душа его освобождается от греха, который давил на него в течение всей жизни. Получилось так, что природа выполнила божественную задачу: призвала грешника к покаянию и за это отпустила ему грех. Автор оставляет надежду на жизнь без греха не только своему герою, но и нам всем, потому что никто на земле не застрахован от конфликтов с природой, а значит, и с собственной душой.

По-своему ту же тему раскрывает писатель Валентин Распутин в повести «Пожар». Герои повести занимаются заготовкой леса. Они «словно кочевали с места на место, остановились переждать непогоду да так и застряли». Эпиграф повести: «Горит село, горит родное» - заранее настраивает читателя на события повести. Распутин раскрыл душу каждого героя своего произведения через пожар: «Во всем том, как вели себя люди - как бегали по двору, как выстраивали цепи, чтобы передавать из рук в руки пакеты и связки, как дразнили огонь, рискуя собой до последнего, - во всем этом было что-то ненастоящее, дурашливое, делающееся в азарте и беспорядочной страсти».

В неразберихе на пожаре люди разделились на два лагеря: творящих Добро и делающих Зло. Главный герой повести Иван Петрович Егоров - гражданин законник, как его называют архаровцы. Автор архаровцами окрестил беспечных, нетрудолюбивых людей. Во время пожара эти архаровцы и ведут себя соответственно своему обычному житейскому поведению: «Все тащат! Клавка Стригунова полные карманы набила маленькими коробочками. А в них, поди, не утюги, в них, поди, че-то такое!..

В голяшку наталкивают, за пазуху! А бутылки эти, бутылки!» Ивану Петровичу невыносимо ощущать свою беспомощность перед этими людьми. Но беспорядок царит не только вокруг, но и в его душе. Герой осознает, что «у человека в жизни четыре подпорки: дом с семьей, работа, люди и земля, на которой стоит твой дом. Захромает какая - весь свет внаклон». В данном случае «захромала» земля. Ведь жители поселка нигде не имели корней, «кочевали». А земля от этого молча страдала. Но наступил момент наказания.

В данном случае роль возмездия выполнил огонь, который тоже является силой природы, силой разрушения. Мне кажется, не случайно автор завершил повесть почти по Гоголю: «Что ты есть молчаливая наша земля, доколе молчишь ты? И разве молчишь ты?» Возможно, эти интонации, однажды уже приковавшие к себе внимание русской общественности, сослужат и сейчас нашей родине добрую службу.

Евгению Носову

Однажды в городе Канавинске, где родилась и жила Саша Краюшкина, случился пожар. Сгорел самый большой магазин города, с новым, только еще входившим в обиход наименованием «Универмаг».

Четыре дня милиционеры никого не допускали на пожарище, кроме городского следователя и вызванного из области человека - прокурора по особо важным делам, как утверждали канавинцы. После четвертого дня в ночь прошел дождь и смыл с пожарища серый прах, сажу, обнажив черные, баней пахнущие головни.

От места, где был канавинский универмаг, повеяло холодом, древностью, тленом, и у всех зевак разом пропал к нему интерес. Милиция перестала остерегать пожарище, следователь и прокурор по особо важным делам заперлись в кабинете - думать, почему произошло такое бедствие в городе Канавинске: злодейский был тут умысел или просто так загорелось?..

А на пожарище, как только исчезли городские зеваки и порядок соблюдающие милиционеры, грачиной стаей слетелись канавинские ребятишки.

Они рылись в темных, таинственных руинах упоительно, со страстью, вынимая из богатых недр сгинувшего универмага разное добро: то висячий замок без ключа, то конек-снегурочку, то скобу дверную, то какую-нибудь вещь, до неузнаваемости преображенную огненной стихией. Тогда все ребятишки сходились в кучу и разнобойно гадали - что это за вещь и каково было ее назначение при жизни? Согласие не всегда сопутствовало ребятам, и они разрешали спор и уточняли истину древним человеческим способом, иначе говоря - дракой.

С каждым днем ребятишек на пожарище прибавлялось и прибавлялось, а добро, скрытое в темных, глухих недрах, убавлялось. Добытие его делалось все более увлекательным и азартным. Барачные ребята, привычные к табунности больше, чем дети из индивидуальных домов, объединялись в самостихийные артели и работу вели сообща. И надо заметить: коллективам чаще сопутствовал фарт, нежели старателям-одиночкам. Так, одна артель, сплошь состоящая из братьев Краюшкиных, раскопала полупудовый ком спаявшихся шоколадных конфет. Никто не возьмется описывать чувства, охватившие тружеников-ребят при виде такого редкостного самородка.

Эта находка удвоила и утроила силы и устремления ребят к дальнейшему труду и поиску.

Из девчонок на раскопки ни одна не допускалась. Лишь Саше Крюшкиной дано было молчаливое согласие копаться в отдалении, в уголке пожарища, безо всяких, конечно, надежд на успех. Такая льгота выпала Саше по той простой причине, что на пожарище копались пятеро ее братьев, парней задиристых, решительных и очень привязанных к единственной своей сестренке. Она всегда и везде была с ними, умела хранить любую тайну и так влилась в мальчишеский коллектив, что кинуть ее одну было для братьев уже немыслимо, да еще к тому же в таком увлекательном и серьезном мероприятии, как раскопки пожарища.

Саша всегда понимала свое положение в этом мире, неукоснительно соблюдала требования братьев - мужчин, и, коли ей отвели место для раскопок в отдалении и одиночестве, она там и копалась, не нарушая дистанции.

За время раскопок Саша нашла лишь одну пуговицу, которая немалыми стараниями была приведена в блестящий вид, и на ней обнаружилась звезда. Саша и такую находку посчитала удачей, ведь как-никак район ее раскопок был в стороне. А находкам и успехам братьев она не уставала радоваться. Братья принесли из дому лопаты, вели поиск с размахом и основательностью. В свой сарай братья Краюшкины снесли уже немало ценных предметов, в том числе и железную кровать, сложенную спинка к спинке.

Кстати, ком шоколадных конфет братья разделили меж старателями по совести. Они отсекли лопатой одну половину и отдали ее мальчишкам, жаждущим своего фарта на руинах. Другую половину конфетного самородка отнесли домой, и вся семья Краюшкиных в течение нескольких дней питалась конфетами, употребляя их вприкуску с хлебом. В трудовой семье Краюшкиных до этого случая никогда шоколадных конфет не бывало, и потому отец и мать похвалили своих удачливых ребят, но просили старших, уже учившихся в школе, не забывать об уроках и по возможности меньше рвать и пачкать одежонку.

Проходили дни, недели. Прошел месяц - и поредела армия искателей. Они докопались до грунта, перевернули головни, кирпичи, золу, они истощили залежи настолько, что утратили к работе интерес. Редко-редко печальные руины погибшего универмага, взявшиеся по краям травою, оглашались теперь победными воплями.

Смолкли голоса мальчишек на пепелище, затухали разговоры среди взрослых, стиралось в памяти событие, взволновавшее канавинцев. Такая скоротечность в памяти жителей города объяснялась тем, что взамен сгоревшего универмага началось сооружение нового и - канавинцы не без оснований утверждали - куда более мощного. Он воздвигался из кирпичей, с тремя квадратными колоннами у входа и смахивал на Дворец культуры.

Братья Краюшкины последними отрешились от поисков. Пожарище посещали они теперь изредка и не с корыстной целью, а чтобы поиграть в сыщиков-разбойников. Но Саша никак не могла отвыкнуть от печального места и еще нет-нет да и приходила сюда, и не столько уж покопаться, сколько послушать тишину с истаивающим в ней горьковато-угарным запахом головней, с шорохом осыпающихся комочков земли, семян лебеды, полыни и подземельным мышиным писком.

Жизнь не угасла совсем, она только скрылась в руинах и медленно пробуждалась от душного угарного сна. Слушала девочка эту осторожно просыпающуюся жизнь и щемливо думала о чем-то своем, печалилась, прижавшись за черным бревном. Иногда даже слезы закипали в тихой, сжавшейся от горя душе девочки, и ей казалось тогда, будто внутри ее, как на живом дереве, вырастают иголки и по ним сползают тянучие капельки смолы.

Домой Саша возвращалась притихшая, усталая, и все в содомном, шумном краюшкинском жилье поражались ее возрастающей доброте и покладистости и без того мягкого характера.

Пепелище между тем все гуще и гуще зарастало беленою, жалицей, лопухом, и две розовые ракеты кипрея - вечного спутника пожарищ - запоздало взлетели над ним. В бурьян и густой чертополох, сорящий шишками и пухом, начали ходить собаки, кошки и козы, настырные городские козы с шаманьими глазами.

Осенью, когда уж совсем заглушило бурьяном-саморостом бугор, где прежде стоял универмаг, появился трактор, смял растительность, начал выворачивать и растаскивать обгоревшие бревна петлею стального троса, обнажая голеньких мышат и вяло из вивающихся ящерок, упрятавшихся на зиму в сухие головни.

Саша помчалась к пожарищу и, как только прибежала к нему, сразу увидела под одним вывороченным бревном присыпанное землею старое птичье гнездышко, а рядом с ним что-то в бумажной обертке. Саша соскочила в ямку, схватила сверточек и хотела уж по-мальчишески закричать: «Чур на одного!», но не закричала, а застыла с открытым от дива ртом.

С блестящей, хрусткой, чудом сохранившейся обертки смотрел на Сашу синеглазый красавец в желтой чалме и в красном плаще. А за его спиною зеленели развесистыми ветвями желтоствольные пальмы, и меж ними куда-то крался желтый усатый тигр, похожий на краюшкинского домашнего кота Мураша.

Индия! - прошептала девочка, глядя на картинку, и понюхала сверток. От него дохнуло на Сашу таким ароматом, такой запашистою струёй ударило в нос, что девочка задохнулась даже. Прижала Саша сверток к груди, зажмурилась от восторга и, теперь уже совершенно уверенная, что так вот только и должны пахнуть дальние, загадочные страны, повторила: - Индия! - И со всех ног бросилась, домой, еще от ворот крича: - Мама! Папа! Ребята! Я Индию нашла!..

В сахаристо-белой обертке оказалась горбушка туалетного, малинового цвета, мыла. Это мыло Сашина мать заперла в сундук и выдавала его ребятам умываться только по праздникам и во время школьных экзаменов.

Обертку от мыла Саша взяла себе, и не знала она приятнее занятия, чем разглядывать картинку с принцем, пальмами и тигром. И всякий раз девочка находила на картинке этой что-нибудь новое: то звезду на чалме принца, то птичку или орех в ветвях пальмы. Когда все предметы на картинке уже были отысканы и изучены, и даже буквы запомнились по их форме, и девочка, еще не зная азбуки, бойко читала: «МЭЫЛЫО», она начала придумывать и воображать те предметы, те деревья, тех птиц и зверей, какие могли, по ее разумению, обитать в сказочной стране Индии.

Заметим, что использование условных форм творчества характерно для современной литературы. Таковы, к примеру, образы «царского лиственя» и загадочного существа — Хозяина острова в упоминавшейся выше повести В. Распутина «Прощание с Матерой».

«Помянешь, ох, помянешь Матеру…» предчувствовал и предупреждал В. Распутин, которого тревожил вопрос о том, «как все будет», не слишком ли дорогую цену платим мы за скоропалительные хозяйственные решения. Не только в художественных произведениях, но и в реальной жизни писатели С. Залыгин, В. Астафьев, В. Белов, В. Распутин, О. Гончар вели борьбу против многочисленных «проектов века», грозящих нарушением экологического равновесия и непредсказуемыми последствиями для человека. Активная позиция писателей способствовала привлечению общественного внимания к экологическим проблемам, отмене целого ряда необоснованных проектов переброски рек, строительства каналов и дамб, загрязняющих среду предприятий.

Столь долгое невнимание к проблемам природы и к людям не могло не сказаться на духовном мире человека, что убедительно показал В. Распутин в повести «Пожар» (1986). Автор словно бы заглянул через двадцать лет в тот поселок, куда были переселены жители из многих затопленных, подобно Матере, деревень. Не только земли и леса пошли под воду. Разрушены были веками выработавшиеся законы человеческого общежития, которые давали людям опору в суровых жизненных испытаниях. В результате «то, за что держались еще недавно всем миром, что было общим неписаным законом, твердью земной, превратилось в пережиток, в какую-то ненормальность и чуть ли не в предательство». Так же, как героя Ф. Абрамова Михаила Пряслина, распутинского Ивана Петровича больше всего волнует отсутствие у многих людей привычки к труду, их стремление жить, не пуская глубоко корни, без семьи, без друзей, без привязанностей, желание «урвать» побольше для себя. Не случайно избран В. Распутиным сюжетный прием пожара. Он высветил и неуютный, неопрятный вид этого строившегося не по- людски поселка, и хозяйственную неразбериху, и, главное, беспорядок в душах людей, в их отношениях. Страшное по своим последствиям явление исследует В. Распутин, показывая «архаровцев» — людей без памяти, без совести, объединившихся не ради общего доброго дела, а ради пьянства. Они и на пожаре спасали в первую очередь не хлеб и продукты, а водку и цветастые тряпки. Символическим смыслом наполнен эпизод, завершающий рассказ о тушении пожара: убит добрый и безотказный дед Миша Хампо, пытавшийся остановить воров, а вместе с ним и один из «архаровцев».

Пожар, как и всякая беда, издавна сплачивал людей, а на этот раз выявил глубочайшую пропасть, разъединявшую их. Но автор не остановился только на констатации этого явления.

«И до каких же пор мы будем сдавать то, на чем вечно держались? Откуда, из каких тылов и запасов придет желанная подмога?» — размышляет Иван Петрович. Писатель возлагает свою надежду на таких людей, как его герой, — человек совестливый, трудолюбивый, неравнодушный, чувствующий кровную связь с людьми и родной землей. «Четыре подпорки у человека в жизни: дом с семьей, работа, люди, с кем вместе правишь праздники и будни, и земля, на которой стоит твой дом».