Он твердо следовал принципу православие самодержавие народность. «Главные начала» - «Православие, Самодержавие, Народность. Православие, самодержавие, народность: официальная доктрина монархии в россии

Православие, самодержавие, народность — краткое, афористичное выражение государственной политики России в области идеологии, предложенное министром народного просвещения в правительстве императора графом Сергеем Семёновичем Уваровым (1786-1855)

«Православие, Самодержавие, Народность составляют формулу, в которой выразилось сознание русской исторической народности. Первые две части составляют ее отличительную черту… Третья же — «народность», вставлена в нее для того, чтобы показать, что таковая … признается основой всякого строя и всякой деятельности человеческой…» (мыслитель, Д. А. Хомяков (1841-1919)

Исторический фон, способствовавший рождению триады «Православие, Самодержавие, Народность»

    — восстание декабристов и его разгром (1825-1826)
    — июльская революция во Франции 1830 года
    — польское национально-освободительное восстание 1830-1831 годов
    — распространение в среде интеллигенции западно-европейских, республиканских, либеральных идей

    «при виде общественной бури, потрясавшей Европу и которой отголосок, достигал и до нас, угрожая опасностью. Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить отечество на твердых основаниях, на коих зиждется благоденствие, сила и жизнь народная (Уваров, 19 ноября 1833 года)

«Православие, самодержавие, народность». При помощи трех этих слов министру народного просвещения Сергею Уварову удалось вывести идеальную формулу отношений власти и общества в императорской России. Правда, ненадолго…

Портрет Сергея Семеновича Уварова. Худ. В.А. Голике. 1833

В истории России было немало ярких и влиятельных идеологических концепций – начиная с размышлений старца Филофея о Москве как о Третьем Риме (1523). Однако первой попыткой систематизировать и повсеместно распространить представления о назначении и целях государства стала имперская триада, которая, по замыслу Николая I и министра народного просвещения Сергея Уварова , должна была надолго скрепить державу и придать ее укреплению смысл.

Император Николай Павлович был врагом мечтательного пустозвонства, которое с избытком порождала фантазия предыдущего государя – Александра I . Новому царю требовались сотрудники деловитые, у которых словеса служат лишь фундаментом для практики, и с самого начала именно таких людей он желал видеть во главе армии, внешней политики и промышленности. Не менее важной император полагал и задачу создания идеологической доктрины – стратегически действенной и простой по форме.

Николай понимал, что пришел момент задуматься об обновлении государственной идеологии. В прежние времена ее по большей части формировали предписания Церкви. Однако после церковного раскола XVII века, после «обмирщения», протекавшего в стране на протяжении всего XVIII столетия, возникла насущная необходимость в идеологических установках, связанных с православной верой, но не исходящих от Церкви.

Русский европеец

Для разработки новой доктрины требовался человек изысканно образованный, приметный, хорошо известный в кругах придирчивой просвещенной публики и одновременно деловой и исполнительный. Император долго приглядывался к энергичному президенту Академии наук Сергею Семеновичу Уварову. На вид утонченно мыслящий русский европеец, тот доказал верность престолу и уважение к коренным традициям России. А империи в начале 1830-х нужно было возвращать авторитет в глазах собственного дворянства…

Панорама Санкт-Петербурга. Начало XIX века

Вольнодумство всегда присуще молодым умам, но Николай, понимая это, тем не менее резонно считал некоторые популярные в столичных салонах идеи опасными для страны. Уваров же к тому времени прошел все стадии «посвящения» тогдашней просвещенной элиты. Он был отцом-основателем литературного общества «Арзамас», с которым связаны биографии В.А. Жуковского, А.С. Пушкина, К.Н. Батюшкова, П.А. Вяземского. Литераторы, выступавшие против консервативных устоев в словесности, чаще всего собирались именно в богатом доме Уварова.

В обществе, где каждому давалось шутливое прозвище, взятое из баллад Василия Жуковского , Сергея Семеновича окрестили Старушкой, с ироничным уважением подчеркивая тем самым, что еще совсем молодой человек принадлежит уже к ветеранам борьбы за реформу русского литературного языка. Ведь Уваров был автором первой положительной рецензии на двухтомник «Опытов в стихах и прозе» Константина Батюшкова , явившейся на некоторое время манифестом «новой литературы».

Надо сказать, что Уваров к тому моменту имел и другие, не менее значительные заслуги перед русской литературой. Так, в двухлетней дискуссии с пожилым поэтом Василием Капнистом он сформулировал золотое правило о единстве формы и мысли в творчестве, ставшее аксиомой для писателей пушкинского века. Кроме того, еще в 1810 году Василий Жуковский перевел на русский язык «Проект Азиатской академии», написанный Уваровым, по обыкновению, на французском.

Эта замечательная работа показывает прозорливость будущего министра народного просвещения, понимавшего необходимость для России вести ответственную политику на Востоке. Впрочем, по прошествии двух лет после основания «Арзамаса» Сергей Уваров охладел к затянувшейся литературной игре и покинул общество.

В 1818 году он был назначен президентом Академии наук. Свою роль тут сыграли и его родственные и приятельские связи, и, несомненно, репутация вдумчивого исследователя, заработанная франкоязычными трудами «Опыт об Элевсинских мистериях» и «Император всероссийский и Бонапарте». На этой должности Уваров пребывал до самой своей смерти и, между прочим, научился сотрудничать с консерваторами, которых осмеивали арзамасцы.

Одновременно до 1822 года он оставался попечителем Санкт-Петербургского учебного округа, а затем возглавил департамент мануфактур и внутренней торговли. Примечательно, что в декабре 1832 года Уваров подал свой голос за избрание Александра Пушкина действительным членом Российской академии. Отношения двух знаменитых арзамасцев осложняли взаимные колкости, но общение их не прерывалось много лет.

Основа государственной идеологии

В 1832 году Уваров стал товарищем (заместителем) министра народного просвещения. Министерство в ту пору возглавлял пожилой князь Карл Андреевич Ливен , генерал от инфантерии, соратник Александра Васильевича Суворова . Император Николай I правил уже немало лет, раны декабря 1825 года зарубцевались, но опасность укрепления революционных тенденций не исчезла.

Уварову было поручено создать гибкую систему, постоянно действующий механизм патриотического воспитания. Самое трудное – разъяснить обществу смысл «контракта» с государством и государем. Через год, как и ожидалось, заместитель, заслуживший царское доверие, занял пост министра, на котором оставался целых 16 лет – до 1849 года.

Портрет Василия Андреевича Жуковского. Худ. И.И. Реймерс. 1837

Кредо уваровской политики нашло отражение в первом же документе, составленном им на новой должности. Правда, обозначил эти основы Уваров несколько ранее, будучи еще товарищем министра. Именно тогда впервые прозвучали три слова: «православие, самодержавие, народность»! Это триединство стало фундаментом государственной идеологии Российской империи – идеологии, в течение двух десятилетий работавшей эффективно и пошатнувшейся лишь в дыму Крымской войны.

В те же 1830-е годы Уваров поражал современников популярной политологией:

«Углубляясь в рассмотрение предмета и изыскивая те начала, которые составляют собственность России (а каждая земля, каждый народ имеет таковой Палладиум), открывается ясно, что таковых начал, без коих Россия не может благоденствовать, усиливаться, жить, – имеем мы три главных:

1. Православная Вера.
2. Самодержавие.
3. Народность».

Национальной идее прежде всего необходим был народный герой, который олицетворял бы все ценности триады. Таким героем стал крестьянин Иван Сусанин , который, согласно устоявшейся к тому времени легенде, явился спасителем молодого боярина Михаила Романова – будущего государя.

И посвященная этому подвигу опера Михаила Глинки «Жизнь за царя», премьера которой состоялась в ноябре 1836 года в петербургском Большом театре, и открытие памятника крестьянину-герою в Костроме – все это было прямым следствием утверждения уваровской идеологии.

Определим основные этапы возникновения «триединой» идеологической концепции. Самое раннее упоминание о триаде «Православие, самодержавие, народность» относится к марту 1832 года: в сохранившемся черновике франкоязычного письма императору тогдашний товарищ министра народного просвещения предложил формулу, которая отвечала ожиданиям монарха.

Со времен Петра Великого мало кто сомневался, что путь России – учиться у Европы. Однако Николай I и Уваров (а кроме них, примерно в то же время, А.С. Шишков, Н.В. Гоголь, А.А. Краевский и некоторые другие мыслители) обратили внимание на важные преимущества русского уклада жизни.

«Россия еще хранит в своей груди убеждения религиозные, убеждения политические, убеждения нравственные – единственный залог ее блаженства, останки своей народности, драгоценные и последние гарантии своей политической будущности», – писал Уваров государю, и указанные качества и он, и император считали основой российских побед.

В первом же своем письме Николаю I Уваров задиристо определил лидерскую роль Министерства народного просвещения в административном корпусе империи. А в марте 1833 года, при вступлении в новую должность, он распорядился о рассылке по учебным округам циркуляра, в котором так сформулировал свое кредо и кредо министерства:

«Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование, согласно с высочайшим намерением августейшего монарха, совершалось в соединенном духе Православия, Самодержавия и народности».

Иван Сусанин. Худ. К.Е. Маковский. 1914. Общенародным героем, олицетворяющим все ценности триады «Православие, самодержавие, народность», стал крестьянин Иван Сусанин, в Смутное время спасший боярина Михаила Романова – будущего царя

Слово с маленькой буквы

Знаменательно, что слово «народность» – единственное в триаде – все-таки писали с маленькой буквы. Народность казалась наиболее спорной стороной триады. В понимании Уварова народность – это русский аналог европейского «национального начала». Там оно было связано с борьбой против монархических и церковных устоев. От русского же народного самосознания, преимущественно крестьянского, Уваров ждал единения с царем и верой. Но для этого и правящий класс должен был сделать шаг навстречу «черни».

«Каковы бы ни были столкновения, которые им довелось пережить, оба они живут общей жизнью и могут еще вступить в союз и победить вместе». Речь шла о союзе консервативного начала (религии и самодержавной власти) и народности.

Не раз исследователи отмечали, что формула Уварова вытекала из российского военного девиза «За веру, царя и Отечество!», появившегося еще в конце XVIII века. Но стоит подчеркнуть, что его министерство в своих общественных стараниях не только брало на вооружение, но и популяризировало этот лозунг.

В первом номере «Журнала Министерства народного просвещения», выходившего с 1834 года, говорилось, что «наставляемое повелениями монарха, неусыпно пекущегося о пользе Богом врученной ему страны, министерство вменяет себе в прямой и священный долг давать полезное направление читателям своего журнала, да удовлетворится истинных сынов Отечества справедливое желание знать, каким образом они могут лучше содействовать высоким намерениям Отца России».

В 1843 году Уваров составил капитальную записку, в которой подводились итоги его десятилетней работы во главе министерства. Это сочинение было издано в Петербурге в 1864-м под названием «Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833–1843».

И через 11 лет после рождения легендарной формулы ее автор оставался ей верен. И Россия привыкла к триаде. Значит, политика, которую целое десятилетие проводили министр, министерство, вверенная ему пресса, не потерпела банкротства.

Напротив, уваровские идеи внедрялись в массы; в начале 1840-х приверженность им стала признаком хорошего тона и для российской политической элиты. Но Уваров добивался большего. Он мечтал сплотить страну вокруг своей триады, сплотить ради блага России, ее могущества, ее просвещения.

Ему хватало честолюбия и распорядительности, чтобы внедрять свою идеологическую программу по всей империи. О лучшем министре Николай не мог и мечтать. Министерство народного просвещения отвечало и за идеологию, и за пропаганду, и за связь с Церковью, и, по инициативе Уварова, за репутацию России в мире. Напомним, что после Венского конгресса (1814–1815) участие России в событиях европейской жизни стало будничным, едва ли не рутинным делом.

Уже не только торговля, шпионаж и войны составляли повестку дня в международной политике империи. Император всероссийский старался следить за политическими тенденциями, за идеологической конъюнктурой по всему Старому Свету. Следить и воздействовать на ситуацию в духе поддержания монархической законности.

Несправедливый приговор историка

Не всем по душе пришелся характер министра, которого царь за верную службу в 1846 году наградил графским титулом. К тому же Уваров унаследовал миллионное состояние тестя, иными словами, слыл невыносимо удачливым господином.

Впрочем, Сергей Семенович, обремененный государственными делами, не избежал нервных срывов. Обостренное самолюбие иногда ослепляло министра. Знаток русской старины П.И. Бартенев писал:

«Живы еще лица, помнящие, как С.С. Уваров явился бледный и сам не свой в Конюшенную церковь на отпевание Пушкина и как от него сторонились».

Ведь в то же самое время Уваров принимал энергичные меры по нейтрализации студенчества, которое он не хотел допускать до прощания с Пушкиным. Было объявлено, что в день похорон университет посетит сам министр, чтобы отследить прогульщиков. Попечителя Московского учебного округа графа С.Г. Строганова Уваров наставлял:

«По случаю кончины А.С. Пушкина, без всякого сомнения, будут помещены в московских повременных изданиях статьи о нем. Желательно, чтобы при этом случае как с той, так и с другой стороны соблюдаема была надлежащая умеренность и тон приличия. Я прошу ваше сиятельство обратить внимание на это и приказать цензорам не дозволять печатания ни одной из вышеозначенных статей без вашего предварительного одобрения».

Вроде бы резонные слова, государственная позиция. Умеренность действительно необходима, когда речь идет о властителе дум, погибшем на преступной дуэли. Но при сопоставлении этого послания Уварова с его будущими словесами о пушкинском гении становится очевиднее лицемерие министра народного просвещения. Трагические дни всегда срывают «все и всяческие маски»…

Историк Сергей Михайлович Соловьев (кстати, постоянный автор «Журнала Министерства народного просвещения») отзывался об Уварове ядовито:

«Он был человек, бесспорно, с блестящими дарованиями, и по этим дарованиям, по образованности и либеральному образу мыслей был способен занимать место министра народного просвещения и президента Академии наук; но в этом человеке способности сердечные нисколько не соответствовали умственным. Представляя из себя знатного барина, Уваров не имел в себе ничего истинно аристократического; напротив, это был слуга, получивший порядочные манеры в доме порядочного барина (Александра I), но оставшийся в сердце слугою; он не щадил никаких средств, никакой лести, чтоб угодить барину (императору Николаю); он внушил ему мысль, что он, Николай, творец какого-то нового образования, основанного на новых началах, и придумал эти начала, т. е. слова: православие, самодержавие и народность; православие – будучи безбожником, не веруя в Христа даже и по-протестантски; самодержавие – будучи либералом; народность – не прочитав в свою жизнь ни одной русской книги, писавши постоянно по-французски или по-немецки. Люди порядочные, к нему близкие, с горем признавались, что не было никакой низости, которой бы он не был в состоянии сделать, что он кругом замаран нечистыми поступками. При разговоре с этим человеком, разговоре очень часто блестяще умном, поражали, однако, крайнее самолюбие и тщеславие; только, бывало, и ждешь – вот скажет, что при сотворении мира Бог советовался с ним насчет плана».

Портрет императора Николая I. Худ. В.Д. Сверчков. 1856. Николай I считал очень важной задачу создания государственной идеологической доктрины

В ПОНИМАНИИ УВАРОВА НАРОДНОСТЬ – ЭТО РУССКИЙ АНАЛОГ ЕВРОПЕЙСКОГО «НАЦИОНАЛЬНОГО НАЧАЛА» . Там оно было связано с борьбой против монархических и церковных устоев. От русского же народного самосознания Уваров ждал единения с царем и верой

Что ж, суровый приговор великого историка, показавшего себя здесь и страстным сатириком, и сторонником либерализации. Но думается, приговор не во всем справедливый. Неудивительно: автор и объект его критики принадлежали к разным идеологическим лагерям.

К тому же ужиться с Уваровым действительно было нелегко, а его пресловутый «аристократизм», уже в 1820-е вызывавший споры, не могли ему простить и писатели пушкинского круга. Правда, их коробила прежде всего, скажем так, легковесность уваровского аристократизма.

Они любили вспоминать, что отцом сиятельного графа был «выскочка» Сенька-бандурист, всем обязанный Григорию Потемкину . Поговаривали, что Уваров являлся незаконнорожденным сыном генерала С.С. Апраксина. И для Сергея Соловьева граф тоже был «слугой с повадками барина». В этом замечании историка – следы пушкинского снобизма. А важную роль пропаганды, сознательно использованной Уваровым в создании действующей триединой формулы государственной идеологии, еще предстояло разглядеть потомкам Соловьева в ХХ веке.

Сын историка, философ Владимир Сергеевич Соловьев , уже не был столь категоричен в оценке Уварова. Напротив, он брал министра под защиту от пушкинской язвительности, замечая некорректность стихотворения «На выздоровление Лукулла», в котором поэт постарался высмеять автора триады в ювеналовом стиле. В.С. Соловьев писал:

«В публичной своей деятельности Уваров имел большие заслуги: из всех русских министров народного просвещения он был, без сомнения, самый просвещенный и даровитый, и деятельность его – самая плодотворная. Для серьезной сатиры, внушаемой интересом общественным, Уваров не давал повода, и, в самом деле, Пушкин обличает только частный характер министра, и его обличение представляет скорее пасквиль, нежели сатиру».

Наследие графа

В 1996 году, после отнюдь не бесспорно проведенной президентской кампании, Борис Ельцин публично дал задание изобрести национальную идею. Но объединительный, всенародный осознанный образ невозможно вывести в лаборатории: гомункулус в качестве национальной идеи не приживется. Тут нужно уловить природу государства, народной культуры и выхватить нечто, органически присущее большинству.

«Новое» здание Московского университета на Моховой улице, построенное в 1835 году. Фотография 1912 года

У соратников Ельцина не получилось то, что удалось Уварову. Россия – воинская держава. Сергей Семенович вспомнил боевой клич «За веру, царя и Отечество!». Он понял: придумывать ничего не требуется, надо только уловить и обобщить.

Уваров хорошо знал законы пропаганды, осознавал эффективность революционных лозунгов, мятежной французской журналистики. Он не побоялся позаимствовать у революционеров форму. У них – «Свобода, равенство и братство», у нас – «Православие, самодержавие, народность». Агитационную силу прессы он понимал как никто в тогдашней России.

Азбуку триады разъясняли и священники в проповедях, чтобы каждый человек в стране воспринимал эти основы как суть государственного устройства. Программные выступления министра публиковались также в европейских столицах, чтобы повсюду знали, что триада – палладиум Российской империи. Вспомним, что именно Уваров оперативно перевел на французский пушкинское стихотворение «Клеветникам России» и постарался, чтобы в дни Польского восстания в 1830–1831 годах до европейских «верхов» дошли патриотические формулы русского поэта.

Триада строилась на века, но действовала в полную силу лишь до 1855 года. После поражений в Крыму, после смерти императора Николая ситуация резко изменилась. Империя усомнилась в собственных силах и приступила к революционным преобразованиям. Какой уж тут апофеоз исконного самодержавия!

Прошло еще 10 лет – и великие реформы изменили отношение и к монарху, и к народу. В России проявлялась прослойка крупных собственников, они боролись за политическое влияние. На этом фоне росли и социалистические протестные настроения.

В науке осталось нелестное, критическое определение – «теория официальной народности». «Официальной» – значит во многом фальшивой, искусственной. Это академик А.Н. Пыпин – талантливый историк литературы и социолог левого толка – так окрестил николаевскую идеологию уже в пореформенные годы. Сторонники обновления – и либералы, и социалисты – разбивали концепцию Уварова в пух и прах. За реакционность, за консервацию отсталости.

Развитие событий с 1855 по 1917 год во многом подтверждает правоту критиков. После падения Севастополя Россию уже трудно было назвать тихой пристанью по сравнению с мятежной Европой. Торжества процветающего консерватизма не состоялось. И учебные заведения даже в условиях цензурного давления не стали кузницей лояльности. Идея триады потерпела крах.

С другой стороны, император Николай I и его министр Сергей Уваров создали продуманную, взвешенную охранительную идеологию, основанную на изучении народной культуры. И хотя триада не стала вечной панацеей для трона, сам опыт той плодотворной идеологической работы бесценен. В мирное время власть попыталась сплотить миллионы подданных, проявила пропагандистскую инициативу.

И не императора и его министра вина, что следующему поколению управленцев Российской империи недоставало поворотливости. Консерваторов в Министерстве народного просвещения и после хватало, но они, по большому счету, умели только «подмораживать», когда следовало по-уваровски опережать оппонентов.

Арсений Замостьянов

6. Идеология. Теория официальной народности Стремясь противостоять революционным и либеральным идеям, самодержавие прибегало не только к репрессиям. Царь понимал, что взглядам могут противостоять лишь иные взгляды. Официальной идеологией николаевской России стала т.н. "теория официальной народности". Ее творцом стал министр просвещения граф С.С. Уваров. Основу теории составила "уваровская троица": православие - самодержавие - народность. Согласно этой теории, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Народность же понималась как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние. Спокойная, устойчивая, благолепно-тихая Россия противопоставлялась мятущемуся, разлагающемуся Западу. В "теории официальной народности" ярко проявилась закономерность русской истории: любой поворот к консерватизму и охранительству всегда сочетается с антизападничеством и подчеркиванием особенностей собственного национального пути. "Теория официальной народности" была положена в основу преподавания в школах и университетах. Ее проводниками стали консервативные историки С.П. Шевырев и М.П. Погодин. Она широко пропагандировалась в печати усилиями таких литераторов как Ф. Булгарин, Н. Греч, Н. Кукольник и др. Россия в соответствии с "теорией официальной народности" должна была выглядеть счастливой и умиротворенной. Бенкендорф говорил: "Прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что только может представить себе самое пылкое воображение". Сомнение в великолепии российской действительности само по себе оказывалось или преступлением, или свидетельством сумасшествия. Так, в 1836 г. по непосредственному распоряжению Николая I был объявлен сумасшедшим П.Я. Чаадаев, опубликовавший в журнале "Телескоп" смелые и горькие (хотя далеко не бесспорные) размышления об истории России и ее исторической судьбе. В конце 40-х гг., когда в Европе начались революции, стало очевидно, что попытка Уварова противопоставить революционной угрозе воспитание преданности престолу и церкви не удалась. Крамола все шире проникала в Россию. Недовольный Николай в 1849 г. уволил Уварова, сделав ставку только на подавление свободомыслия с помощью репрессий. Это знаменовало глубокий идейный кризис власти, окончательно оттолкнувшей от себя общество.

5.2. Охранительная альтернатива

Теория "официальной народности". Дело декабристов оказало сильнейшее влияние на всю правительственную деятельность нового императора Николая I. Для себя он сделал вывод о неблагонадёжном настроении всего дворянства. Заметив, что большое количество людей, связанных с революционными союзами были из дворян, он не доверял дворянству, подозревая его в стремлении к политическому господству. Править при помощи дворянского сословия Николай не хотел, он постарался создать вокруг себя бюрократию и править страной посредством послушных чиновников. Покарав декабристов, Николай показал свою готовность начать реформы при условии неизменности самодержавного строя, но проводить их он намеревался без участия общественных сил. В свою очередь дворянство дистанцировалось от бюрократии нового царствования. Оно было запугано делом декабристов и само устранялось от общественной деятельности. Между властью и обществом произошло отчуждение. Правительство считало, что брожение 20-х гг. происходило от поверхностного воспитания и вольнодумства, заимствованного из иностранных учений, поэтому следовало обратить внимание на "воспитание" молодого поколения, дать силу в воспитании "истинно русским началам" и удалять из него всё, что бы им противоречило. На этих же началах должна была основываться и вся государственная и общественная жизнь. К таким исконным началам русской жизни, по мнению идеолога николаевского царствования министра народного просвещения и духовных дел С.С. Уварова, относились "православие самодержавие, народность", которые были положены в основу так называемой теории "официальной народности" , ставшей идейным выражением охранительного направления.
Но главные положения вышеназванной теории были сформулированы в 1811 г. историком Н.М. Карамзиным в его "Записке о древней и новой России". Эти идеи вошли в коронационный манифест императора Николая I и последующее законодательство, обосновав необходимость для Российского государства самодержавной формы правления и крепостнических порядков, а добавлением С.Уварова было понятие "народность". Провозглашённую триаду он считал "залогом силы и величия" Российской империи. Понятие "народность" рассматривалось С. Уваровым как самобытная черта русского народа, как исконная приверженность к царскому самодержавию и крепостному праву.
Сущность уваровского представления о русской жизни состояла в том, что Россия - совершенно особое государство и особая национальность, непохожая на государства и национальности Европы. На этом основании она отличается всеми основными чертами национального и государственного быта: к ней невозможно приложить требования и стремления европейской жизни. Россия имеет свои особые учреждения, с древней верой, она сохранила патриархальные добродетели, мало известные народам Запада. Прежде всего, это касалось народного благочестия, полного доверия народа к властям и повиновения, простоты нравов и потребностей. Крепостное право сохранило в себе много патриархального: хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем могли бы они сами, и положение русского крестьянина лучше положения западного рабочего.
Уваров полагал, что главной политической задачей является сдерживание наплыва новых идей в Россию. "Устойчивая" крепостная Россия противопоставлялась мятущемуся Западу: "там" - мятежи и революции, "здесь"- порядок и покой. Этими идеями должны были руководствоваться литераторы, историки, воспитатели.

Уваровское виденье политической системы было довольно своеобразным. Уваров стремился соединить усвоение Россией европейской системы образования с сохранением собственной традиционной социально–политической системы. “Во всем пространстве государственного хозяйства и сельского домоводства, – заявлял он, – необходимы: русская система и европейское образование; система русская – ибо то только полезно и плодовито, что согласно с настоящим положением вещей, с духом народа, с его нуждами, с его политическим правом; образование европейское, ибо больше как когда–нибудь мы обязаны вглядываться в то, что происходит вне пределов отечества, вглядываться не для слепого подражания или безрассудной зависти, но для исцеления собственных предрассудков и для узнания лучшего”.

Сохранение русской системы мыслилось Уваровым как опора на фундаментальные устои русской истории, как православие, самодержавие и народность. Как известно, эта концепция была подвергнута в демократически или прогрессивно настроенных кругах русского общества самой беспощадной критике, вследствие чего самая уваровская "триединая формула" в русской демократической традиции фигурирует не иначе как с определением "пресловутая". Главное в "формуле" Уварова – указание на необходимость при любом движении вперед, при любой реформе, направленной на дальнейшую модернизацию и европеизацию России, обязательно учитывать самобытность ее уклада, а это положение не так просто оспорить.

Естественно помимо официальных идеологов, были мыслители, далекие от правительства и Николая I. Они уже были оформлены в два известных лагеря “западников” и “славянофилов”. Оказалось, что оба эти лагеря одинаково чужды правительственному кругу, одинаково далеки от его взглядов и работ и одинаково для него подозрительны. Неудивительно, что в таком положении очутились западники. Преклоняясь перед западной культурой, они судили русскую действительность с высоты европейской философии и политических теорий; они, конечно, находили ее отсталой и подлежащей беспощадной реформе. Труднее понять, как оказались в оппозиции славянофилы. Не один раз правительство императора Николая I (устами министра народного просвещения графа С. С. Уварова) объявляло свой лозунг: православие, самодержавие, народность. Эти же слова могли быть и лозунгом славянофилов, ибо указывали на те основы самобытного русского порядка, церковного, политического и общественного, выяснение которых составляло задачу славянофилов. Но славянофилы понимали эти основы иначе, чем представители “официальной народности”. Для последних слова “православие” и “самодержавие” означали тот порядок, который существовал в современности: славянофилы же идеал православия и самодержавия видели в московской эпохе, где церковь им казалась независимой от государства носительницей соборного начала, а государство представлялось “земским”, в котором принадлежала, по словам К. Аксакова, “правительству сила власти, земле – сила мнения”. Современный же им строй славянофилы почитали извращенным благодаря господству бюрократизма в сфере церковной и государственной жизни. Что же касается термина “народность”, то официально он означал лишь ту совокупность черт господствующего в государстве русского племени, на которой держался данный государственный порядок; славянофилы же искали черт “народного духа” во всем славянстве и полагали, что государственный строй, созданный Петром Великим, “утешает народный дух”, а не выражает его. Поэтому ко всем тем, кого славянофилы подозревали в служении “официальной народности”, они относились враждебно; от официальных же сфер держались очень далеко, вызывая на себя не только подозрения, но и гонение.

Как мы видим, действия Николая I, совершеаемые в соответствии с теорией официальной народности, были одинаково чужды как для славянофилов, так и для западников. Оба эти течения пытались по-своему трактовать “уваровскую” триаду, чем вызывали недовольство Николая I.


Идеологическое обоснование «теории официальной народности», которую провозгласил в 1832 г. ее автор - вновь назначенный тогда товарищ министра (то есть его заместитель) народного просвещения граф Сергей
Семенович Уваров (1786-1855). Будучи убежденным реакционером, он взял на себя труд идейно обеспечить правление Николая I. искореняя декабристское наследие.
В декабре 1832 г., после проведенной им ревизии Московского университета, С. С. Уваров представил императору доклад, в котором он писал, что для ограждения учащихся от революционных идей необходимо, «постепенно завладевши умами юношества, привести оное почти нечувствительно к той точке, где слияться должны, к разрешению одной из труднейших задач времени (борьбы с демократическими идеями. - Сост.), образование, правильное, основательное, необходимое в нашем веке, с глубоким убеждением и теплою верой в истинно русские охранительные начала православия, самодержавия и народности, составляющие последний якорь нашего спасения и вернейший залог силы и величия нашего отечества».
В 1833 г. император Николай I назначил С. С. Уварова министром народного просвещения. И новый министр, извещая циркулярным письмом о своем вступлении в должность, в том же письме заявил: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности» (Лемке М. Николаевские жандармы и литература 1862- 1S65 гг. СПб., 1908).
Позже, описывая свою деятельность за 10 лет в качестве министра в отчете под названием «Десятилетие Министерства народного просвещения. 1833-1843», опубликованном в 1864 г., граф писал в его вступительной части:
«Посреди быстрого падения религиозных и гражданских учреждений в Европе, при повсеместном распространении разрушительных понятий, ввиду печальных явлений, окружавших нас со всех сторон, надлежало укрепить Отечество на твердых основаниях, на коих зиж-дится благоденствие, сила и жизнь народная, найти начала, составляющие отличительный характер России и ей исключительно принадлежащие (...)-. Русский, преданный Отечеству, столь же мало согласится на утрату одного их догматов нашего Православия, сколько и на похищение одного перла из венца Мономахова. Самодержавие составляет главное условие политического существования России. Русский колосс упирается на нем, как на краеугольном камне своего величия |...|. Наряду с этими двумя национальными находится и третье не менее важное, не менее сильное - Народность. Вопрос о Народности не имеет того единства, как предыдущий, но тот и другой проистекают из одного источника и связуются на каждой странице истории Русского царства. Относительно к Народности все затруднение заключалось в соглашении древних и новых понятий, но Народность не заставляет идти назад или останавливаться, она не требует неподвижности в идеях. Государственный состав, подобно человеческому телу, переменяет наружный вид свой по мере возраста, черты изменяются с летами, но физиономия изменяться не должна. Неуместно было бы противиться периодическому ходу вещей, довольно, если мы сохраним неприкосновенным святилище наших народных понятий, если примем их за основную мысль правительства, особенно в отношении к общественному воспитанию.
Вот те главные начала, которые надлежало включить в систему общественного образования, чтобы она соединяла выгоды нашего времени с преданиями прошедшего и с надеждами будущего, чтобы народное воспитание соответствовало нашему порядку вещей и не было чуждо европейского духа».
Фраза-символ официозной, спущенной «сверху», рожденной в чиновном кабинете "умозрительной идеологической доктрины, которая претендует на общенародный характер, на звание некой «русской» или «общенациональной идеи» (ирон.).

  • - Одно из основных и старейших направлений в христианстве, окончательно обособившееся и организационно оформившееся в XI в. в результате разделения христианской церкви на восточную - православную и западную -...

    Россия. Лингвострановедческий словарь

  • - одно из основных направлений христианства. Считается, что православие возникло в 33 г. н.э. среди греков, живших в Иерусалиме. Его основателем был Иисус Христос...

    Исторический словарь

  • - одно из трех основных христианских направлений...

    Энциклопедия культурологии

  • - единственное исповедание христианской веры, которое хранит учение Христа и апостолов неизменно, в том виде, в котором оно изложено в Священном Писании, Священном Предании и в древнем Символе веры Вселенской Церкви...

    Православный энциклопедический словарь

  • - славянский эквивалент ортодоксии. Термин впервые употребляется во 2 в. в противоположности с гетеродоксией...

    Новейший философский словарь

  • Политология. Словарь.

  • - формула, утверждавшая "охранительные начала" в царской России и выражавшая реакц. существо теории официальной народности. Впервые сформулирована С. С. Уваровым в 1832, получила иронич. назв. "уваровской троицы"...

    Советская историческая энциклопедия

  • - одно из главных направлений христианства, наряду с католицизмом и протестантизмом...

    Русская энциклопедия

  • - "", принципы официальной народности теории, провозглашённые министром народного просвещения С. С. Уваровым в 1834.Источник: Энциклопедия "Отечество" руководящие начала русской монархии...

    Русская энциклопедия

  • - название христианского вероисповедания, к которому в настоящее время принадлежат церкви русская, греческая, сербская, черногорская, румынская, славянския в австрийских владениях, греческие и сирская во владениях...

    Энциклопедический словарь Брокгауза и Евфрона

  • - одно из основных направлений в христианстве. Получило распространение преимущественно в Восточной Европе и на Ближнем Востоке...

    Большая Советская энциклопедия

  • - одно из основных и старейших направлений в христианстве. Возникло с разделением в 395 Римской империи на Западную и Восточную...
  • - " - САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ", принципы официальной народности теории, провозглашенные министром народного просвещения С. С. Уваровым в 1834...

    Большой энциклопедический словарь

  • - Ср. Мы русские не пожалеем крови для защиты веры, престола и отечества. Гр. Л.Н. Толстой. Война и мир. 3, 1, 22. Ср. Девизом его царствования было: . Граф С. Уваров...

    Толково-фразеологический словарь Михельсона

  • - Православіе, самодержавіе, народность. Ср. Мы русскіе не пожалѣемъ крови для защиты вѣры, престола и отечества. Гр. Л. Н. Толстой. Война и Миръ. 3, 1, 22...

    Толково-фразеологический словарь Михельсона (ориг. орф.)

  • - Идеологическое обоснование «теории официальной народности», которую провозгласил в 1832 г. ее автор - вновь назначенный тогда товарищ министра народного просвещения граф Сергей Семенович...

    Словарь крылатых слов и выражений

"Православие, самодержавие, народность" в книгах

XI. Самодержавие и православие

Из книги Царская Россия во время мировой войны автора Палеолог Морис Жорж

XI. Самодержавие и православие Четверг, 14 января 1915 г.Сегодня, согласно православному календарю, начинается 1915 г. В два часа, при бледном солнечном свете и матовом небе, которые здесь и там бросают на снег отблески цвета ртути, дипломатический корпус отправляется в Царское

Народность

Из книги Листы дневника. Том 2 автора Рерих Николай Константинович

Народность Дорогой друг, Ваша весточка нас всех очень порадовала. Вы мыслите правильно. Ваше соображение о "Слове о Полку Игореве" не только своевременно, но оно нужно, как никогда. Вы утверждаетесь в истинном национализме, без которого народ не может преуспевать. Может

I НАРОДНОСТЬ

Из книги Быт русского народа. Часть I автора Терещенко Александр Власьевич

I НАРОДНОСТЬ Народность есть выражение любви к отечеству. СВОЙСТВА ЛЮДЕЙВсе обитатели земного шара, согреваемые одним солнцем, живущие под одним всемирным небом, представляют в своих наклонностях и действиях большое разнообразие. Климат, резко выказывающийся во всем

2. Народность

Из книги НАРОДНОСТЬ, НАРОД, НАЦИЯ... автора Городников Сергей

2. Народность Надобщественная власть не имела оснований появиться там, где родоплеменная общественная власть была сильнее прав вождей. Она появлялась среди тех племён земледельцев, в которых произошло столь значительное разделение труда, что начали складываться

Народность

Из книги Социальная философия автора Крапивенский Соломон Элиазарович

Народность В основу следующей, более высокой формы общности - народности, легли уже не кровно-родственные, а территориальные, соседские связи между людьми. В. И. Ленин критиковал в свое время Н. К. Михайловского, не понявшего этого принципиального отличия народности от

«ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ И НАРОДНОСТЬ»

Из книги История религий. Том 1 автора Крывелев Иосиф Аронович

«ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ И НАРОДНОСТЬ» Со времен Петра церковью управлял Синод во главе с обер-прокурором - светским чиновником. В состав Синода входили некоторые местные епископы, созывавшиеся на заседания по специальному разрешению царя. Хотя все вопросы на этих

Православие, самодержавие, народность

Из книги автора

Православие, самодержавие, народность Религиозное мировоззрение императора Николая наложило отпечаток и на политическую жизнь страны, и на противостояние идей. Воспринимая внешний мир, как несовершенное отражение того мира, где властвует высшая правда, царь пытался в

Кая (народность)

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КА) автора БСЭ

Православие, самодержавие, народность

Из книги Энциклопедический словарь крылатых слов и выражений автора Серов Вадим Васильевич

Православие, самодержавие, народность Идеологическое обоснование «теории официальной народности», которую провозгласил в 1832 г. ее автор - вновь назначенный тогда товарищ министра (то есть его заместитель) народного просвещения граф Сергей Семенович Уваров (1786-1855).

42 ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ: ОФИЦИАЛЬНАЯ ДОКТРИНА МОНАРХИИ В РОССИИ

Из книги История политических и правовых учений [Шпаргалка] автора Баталина В В

42 ПРАВОСЛАВИЕ, САМОДЕРЖАВИЕ, НАРОДНОСТЬ: ОФИЦИАЛЬНАЯ ДОКТРИНА МОНАРХИИ В РОССИИ Выразителем крайне правых настроений вXIX в. (эпоха правления Николая I) стал министр просвещения Сергей Семенович Уваров (1786–1855). Он полагал, что России требуется образование, построенное на

44. Православие, самодержавие, народность: официальная доктрина монархии в России

Из книги История правовых и политических учений. Шпаргалка автора Шумаева Ольга Леонидовна

44. Православие, самодержавие, народность: официальная доктрина монархии в России Официальной идеологией николаевской России стала «теория официальной народности», автором которой стал министр просвещения граф С.С. Уваров, высокообразованный человек, поставивший своей

Православие, самодержавие, народность

Из книги Шла бы ты… [Заметки о национальной идее] автора Сатановский Евгений Янович

Православие, самодержавие, народность Какая была идея! Вера - власть - народ. Трёхжильный кабель - не перепилишь, не порвёшь и зубами не перегрызёшь. Или, если ближе к корням, трёхглавый Змей Горыныч - как единство противоположностей. Правда, придуманная исключительно в

II. Самодержавие царя или самодержавие народа?

Из книги Наша первая революция. Часть I автора Троцкий Лев Давидович

II. Самодержавие царя или самодержавие народа? Каков же будет тот государственный строй, участие в котором народа либеральная оппозиция считает нужным лишь «по возможности»? Земские резолюции не только не говорят о республике – одно лишь сопоставление земской оппозиции

САМОДЕРЖАВИЕ, ПРАВОСЛАВИЕ, НАСЕЛЁННОСТЬ

Из книги Демократия и тоталитаризм автора Александрова-Зорина Елизавета

САМОДЕРЖАВИЕ, ПРАВОСЛАВИЕ, НАСЕЛЁННОСТЬ Самодержавие - наш крест, наша судьба. Загадочная русская душа требует самодержавия, как водки. И сегодня мы переживаем эпоху deja vu - царизм, нашедший в сталинские времена продолжение в симбиозе с классовой борьбой и советским

Самодержавие и православие

Из книги Православие автора Титов Владимир Елисеевич

Самодержавие и православие Однако не следует думать, что отношения самодержавия и православия были идиллическими, что они основывались только на принципе «рука руку моет». Нередко возникали и столкновения между ними, серьезные конфликты. Были случаи, когда самодержавие

Официальной идеологией николаевской России стала «теория официальной народности», автором которой стал министр просвещения граф С.С. Уваров, высокообразованный человек, поставивший своей целью объединить охранительную политику Николая I с развитием просвещения и культуры государства.

Основу теории составила «уваровская троица» : православие – самодержавие – народность.

Согласно этой теории, русский народ глубоко религиозен и предан престолу, а православная вера и самодержавие составляют непременные условия существования России. Особенность заключений С.С. Уварова состояла в признании самодержавия как единственной возможной формы правления в Российском государстве. Крепостное право рассматривалось как неоспоримое благо для народа. Подчеркивался священный характер самодержавия, православие признавалось единственной возможной религией государства, которая отвечает всем запросам народа, обеспечивает нерушимость царской власти. Эти постулаты ставили своей целью доказать невозможность и ненужность коренных социальных изменений в России, объяснить необходимость укрепления самодержавия и крепостного права

Народность понималась, как необходимость придерживаться собственных традиций и отвергать иностранное влияние.

Россия в соответствии с «теорией официальной народности» должна была выглядеть счастливой и умиротворенной.

Бенкендорф говорил: «Прошедшее России удивительно, ее настоящее более чем великолепно, что же касается ее будущего, то оно выше всего, что только может представить себе самое пылкое воображение».

Понятие «народность» рассматривалось С. Уваровым как самобытная черта русского народа, как исконная приверженность к царскому самодержавию и крепостному праву.

Сущность уваровского представления о русской жизни состояла в том, что Россия – совершенно особое государство и особая национальность, непохожая на государства и национальности Европы. На этом основании она отличается всеми основными чертами национального и государственного быта: к ней невозможно приложить требования и стремления европейской жизни. Россия не должна повторять западный путь развития, основанный на революционных потрясениях и деспотических режимах, необходимо искать свой путь, исходя из собственного исторического прошлого и особенностей современного состояния России. Руководствуясь этим принципом, в государственной преобразовательной деятельности Уваров выступал как убеждённый сторонник самобытного эволюционного пути России в общем русле мировой цивилизации. Россия имеет свои особые учреждения, с древней верой, она сохранила патриархальные добродетели, мало известные народам Запада. Это касалось народного благочестия, полного доверия народа к властям и повиновения, простоты нравов и потребностей. Крепостное право сохранило в себе много патриархального: хороший помещик лучше охраняет интересы крестьян, чем могли бы они сами, дает им гарантированное жилье и питание, т. е. по теории С.С. Уварова неоспорим вывод о том, что условия существования русского крестьянина лучше положения западного рабочего.

Главной политической задачей является сдерживание наплыва новых идей в Россию. «Устойчивая» крепостная Россия противопоставлялась мятущемуся Западу: «там» – мятежи и революции, «здесь» – порядок и покой.

Главное в «формуле» Уварова – указание на необходимость при любом движении вперед, при любой реформе, направленной на дальнейшую модернизацию и европеизацию России, обязательно учитывать самобытность и патриархальность ее уклада, традиции, на которых держится жизнь всего народа, неоспоримость власти монарха.

Рекомендуем почитать