В каком году родился клычков. Клычков, сергей антонович. Биография

03 сентября 1804 - 10 ноября 1873

выдающийся разносторонний ученый: историк, ботаник, этнограф, филолог, первый ректор Киевского университета

Биография

Родился на хуторе Тымкивщина близ Золотоноши (ныне с. Богуславец Черкасской области).

В 1819 году окончил Новгород-Северскую гимназию.

В 1823 году закончил Московский университет (отделение словесности и естественное отделение философского факультета, впоследствии ещё и медицинский). Был учеником Г. Ф. Гофмана . Защитив магистерскую диссертацию «О системах растительного царства», он получил должность адъюнкта. Работал в библиотеке и университетском Гербарии. С 1824 года в течение 10 лет занимал пост Директора ботанического сада Московского университета.

Произвёл в 1824-1825 годах большие гербарные сборы в Московской губернии, сохранившиеся и поныне в хорошем состоянии в Гербарии МГУ. Был специально командирован для сбора и описания растений всех уездов Московской губернии и оформил свои изыскания в виде «Списка растений московской флоры», в котором перечислено 926 видов. В 1832 году был командирован на Кавказ, откуда привез богатые коллекции. В 1833 году был избран профессором ботаники. Заведовал кафедрой ботаники Московского университета (с августа 1833 до июня 1834).

В это время Михаил Александрович Максимович почувствовал упадок сил, тоску по родине и решился перейти в открывавшийся тогда Киевский университет. Назначенный его ректором, он был вынужден занять кафедру русской словесности по категорическому требованию министра гр. Уварова , который имел в виду политические соображения: желая создать русский университет на Украине, он считал как нельзя более подходящим для этого деятелем Максимовичем, который в своих актовых речах проводил именно идею народности.

В 1835 году он сложил с себя звание ректора, а в 1841 году, вследствие усилившейся болезни - и звание профессора; несколько отдохнув, ещё два года (1843-1845) читал лекции в качестве частного преподавателя. Тогда же он сделался энергичным членом «Временной комиссии для разбора древних актов» и редактировал материалы для её издания («Памятников»).

Поселясь в своей усадьбе «Михайловой горе» (на берегу Днепра, в Золотоношском уезде Полтавской губернии), М. А. Максимович изредка посещал Москву, для свидания с Погодиным , Гоголем и другими московскими друзьями.

В 1857 году он около полугода заведовал редакцией «Русской беседы» и содействовал возрождению «Общества любителей российской словесности».

Максимович написал множество исследований, рассеянных в различных повременных изданиях и уже после смерти его собранных (далеко не все) в 3-х объемистых томах.

До перехода в Киев он напечатал целый ряд работ по естественным наукам:

«О системах растительного царства»,
«Основания ботаники»,
«Главные основания зоологии»,
«Размышления о природе»,
«Книга Наума о великом Божием мире» -представляет собой первый опыт популярного издания для народа; до 1851 года она выдержала 6 изданий.

Главная особенность всех этих прекрасно изложенных трудов - стремление автора к систематизации, в духе тогдашней натурфилософии. М. А. Максимович много содействовал замене иностранной научной терминологии русской. Этнографией М. А. Максимович стал заниматься рано.

Уже в 1827 году он издал «Малороссийские песни» (М., XXXVI, 234), с комментариями; А. Н. Пыпин признает за этим изданием «большую заслугу разумного понимания и исполнения дела».

В 1834 году М. А. Максимович издал другой сборник, под загл. «Украинские народные песни» (ч. 1, Максимович Михаил Александрович), a также «Голоса украинских песен» (25 напевов, положенных на ноты А. А. Алябьевым); в Киеве он начал ещё более обширное изд., «Сборник украинских песен» (ч. 1-я, Киев, 1849).

Изучение памятников народной словесности привело Максимовича к исследованию русского (в особенности южно-русского) языка и словесности. Вступительная лекция его и в Киевском университете была посвящена вопросу «О значении и происхождении слова». Плодом изучения его русской речи по сравнению с западно-славянской было «Критико-историческое исследование о русском языке»; сюда же нужно отнести его «Начатки русской филологии». Впоследствии, под влиянием оживления, внесенного в этот вопрос трудами И. И. Срезневского и П. А. Лавровского , Максимович снова вернулся к исследованиям об исторической судьбе русского языка и происхождении малорусского и выступил горячим защитником существования «южно-русского» (украинского) языка и противником мнений своего «северного» друга М. П. Погодина; так возник известный спор между «южанами» и «северянами» о древности украинского языка.

Дата смерти: Род деятельности:

поэт, прозаик и переводчик

Годы творчества: Направление:

новокрестьянская поэзия

Жанр:

стихотворение, роман, стихотворный перевод

Произведения на сайте Lib.ru в Викитеке.

Серге́й Анто́нович Клычко́в (деревенское прозвище семьи, использовавшееся иногда как псевдоним, - Лешенков ; 1 (13) июля (18890713 ) , Дубровки, Тверская губерния - 8 октября ) - русский и советский поэт, прозаик и переводчик.

Биография

Клычковым написаны три романа - сатирический «Сахарный немец» (1925; в 1932 году вышел под названием «Последний Лель»), сказочно-мифологический «Чертухинский балакирь» (1926), «Князь мира» (1928).

Лирика Клычкова связана с народным творчеством, он ищет утешения в природе. Поначалу его стихи были повествовательны, позднее они отличались определёнными раздумьями пантеистического, пессимистического характера, но всегда были далеки от всякой революционности. В прозе Клычкова проступает его исконная связь с традиционным миром крестьянства и крестьянской демонологии, равно как и влияние Н. Гоголя, Н. Лескова и А. Ремизова. <…> Романы Клычкова не богаты действием, они составлены из отдельных сцен, ассоциативных, наполненных образами из мира реальности и мира сна и духов; рассказ ведётся от лица крестьянина - любителя поговорить на разные темы, ритм этой прозы часто очень хорош. Город, машины, железо и фабричные трубы как символы пролетарской революции, превращаются для Клычкова с его привязанностью к метафизическому миру деревни и леса в орудия сатаны.

Выступал Клычков и с критическими статьями («Лысая гора», 1923; «Утверждение простоты», 1929), переводами (в 1930-х; переводил эпосы народов СССР, народные песни и сказания; переводил произведения многих грузинских поэтов - Г. Леонидзе, Важа Пшавела и др., перевёл знаменитую поэму Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре»).

В 1937 году Сергей Клычков был арестован по ложному обвинению, 8 октября 1937 года приговорён к смертной казни и в тот же день расстрелян. В 1956 году реабилитирован. В справке о реабилитации указана ложная дата смерти - 21 января 1940 года, перешедшая в некоторые издания.

Возможно, его прах в братской могиле на Донском кладбище в Москве.

В настоящее время на родине поэта, в селе Дубровки Талдомского района Московской области, существует мемориальный музей Клычкова. СМИ сообщают (окт. 2009), что музей не действует, а здание музея разрушается.

Сочинения

Я с даром ясной речи,
И чту я наш язык,
А не блеюн овечий
И не коровий мык!

«Должно быть, я калека…», 1929

Песни, 1911
Потаенный сад. Стихи, 1913, 2-е изд. - М.,1918
Дубрава. Стихи, 1918
Гость чудесный. Стихи, 1923
Домашние песни. Стихи, М. 1923
Сахарный немец, М.1925
Чертухинский балакирь, М.1926
Последний Лель, 1927
Талисман. Стихи, Л.1927
Князь мира, 1928
В гостях у журавлей. Стихи, 1930
Сараспан. Обработки фольклора и переводы, 1936

Примечания

Литература

Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917. - М .: РИК «Культура», 1996. - 492 с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8

Ссылки

Клычков, Сергей Антонович в библиотеке Максима Мошкова
Сергей Клычков «Кругосвет»

Категории:

Персоналии по алфавиту
Писатели по алфавиту
Родившиеся 13 июля
Родившиеся в 1889 году
Родившиеся в Тверской губернии
Умершие 8 октября
Умершие в 1937 году
Поэты России
Русские поэты
Писатели России по алфавиту
Писатели СССР
Русские писатели по алфавиту
Переводчики поэзии на русский язык
Казнённые писатели
Репрессированные в СССР
Расстрелянные в СССР
Новокрестьянские поэты
Русские писатели XX века
Писатели России XX века

Wikimedia Foundation . 2010 .

Радиационная безопасность
Увлажнитель

Смотреть что такое "Клычков, Сергей Антонович" в других словарях:

Клычков Сергей Антонович

Клычков Сергей Антонович - (1889 1937), русский писатель. От «крестьянского романтизма» в лирике (сборники «Песни», 1911, «Потаённый сад», 1913) переход к тревоге о разрушении нравственных корней в современной деревне (сборники «Домашние песни», 1923, «В гостях у журавлей» … Энциклопедический словарь

КЛЫЧКОВ Сергей Антонович - КЛЫЧКОВ (наст. фам. Лешенков) Сергей Антонович (1889 1937) русский писатель. От крестьянского романтизма в лирике (сборники Песни, 1911; Потаенный сад, 1913) к тревоге о разрушении нравственных корней в современной деревне (сборники Домашние… … Большой Энциклопедический словарь

Клычков, Сергей Антонович - (Лешенков). Род. 1889, ум. 1937. Писатель. Произведения: "Сахарный немец" (роман, 1925), "Чертухинский балакирь" (роман, 1926), "В гостях у журавлей" (сборн., 1930). Репрессирован … Большая биографическая энциклопедия

Клычков Сергей Антонович - (наст. фам. Лешенков; 1889–1940) – рус. писатель. Род. в семье сапожника. Участник I й мировой войны. Начал печататься в 1908. Автор поэтич. сб ков «Песни» (1911), «Потаенный сад» (1913), романов «Сахарный немец» (1925), «Чертухинский балакирь»… … Энциклопедический словарь псевдонимов

Сергей Антонович Клычков - Имя при рождении: Сергей Антонович Лешенков Дата рождения: 1 (13) июля 1889(18890713) Место рождения: Дубровки, Тверская губерния Дата смерти … Википедия

Клычков, Сергей - Сергей Антонович Клычков Имя при рождении: Сергей Антонович Лешенков Дата рождения: 1 (13) июля 1889(18890713) Место рождения: Дубровки, Тверская губерния Дата смерти … Википедия

Сергей Клычков - Сергей Антонович Клычков Имя при рождении: Сергей Антонович Лешенков Дата рождения: 1 (13) июля 1889(18890713) Место рождения: Дубровки, Тверская губерния Дата смерти … Википедия

Клычков Сергей Антонович (наст. фамилия или деревенское прозвище Лешенков) (1889-1937, по др. данным 1940), русский поэт, прозаик, переводчик. Родился 1 (13) июля, по др. данным 24 июня (6 июля) 1889 в д.Дубровки Тверской губ. Сын сапожника; учился в школе г.Талдома, затем в реальном училище И.И.Фидлера в Москве, где в 1905 участвовал в декабрьском восстании. Выступил с революционными стихами (Мужик поднялся, Вихрь, Гимн свободы, все 1906) и социально-обличительной прозой (Бездомные, 1907). В 1908, благодаря материальной поддержке М.И.Чайковского, брата композитора, посетил Италию, где познакомился с М.Горьким. С осени 1908 учился в Московского университете (на естественном, затем историко-филологическом и юридическом факультетах; исключен в 1913).

Любовь - неразумный ребёнок -
За нею ухаживать надо
И лет до восьми от пелёнок
Оставить нельзя без пригляда.

Клычков Сергей Антонович

Возрождая в отечественной лирике 20 в. жанр народной песни, развивая мотивы русского предания и сказки, Клычков переосмыслял их в романтическо-символистском плане - с опорой на творческий опыт А.А.Блока, С.М.Городецкого, на грустно-светлое восприятие русского языческого колдовского мира А.Н.Островским, «подпольное» мировидение Ф.К.Сологуба, передавая при этом свое особенное ощущение «очарованного сна», ностальгической созерцательности («Я ищу в забытьи, / Чего нету на свете / И чего никогда не найти...»), пребывания в фантазийно-волшебном, полумистическом мире русского народного художественно-мифологического мышления.

Именно в этот мир, где обитали Лель и Лада, Садко и Бова, Дубравна и Месяц медовый, где развертывается картина созидательного единства человеческих и природных сил, где на грани яви и сна Клычков, в духе раннего В.Я.Брюсова, ловил «трепетное, светлое сплетенье / Незримых и неуловимых рук», поэт бежал от холода, злобы, прагматизма и суеты городского быта. Автор был замечен, ряд его стихотворений (Детство, Ранняя весна, Пастух, Рыбачка и др.) помещены в известную Антологию издательства «Мусагет».

Продолжающее гоголевскую традицию совмещение реального и фантастического планов позволяет Клычкову в присущей ему сказовой манере сочной, самоцветной народной речью гротескно-сатирически изобразить события глубоко чуждой ему войны (Сахарный немец, где полный юмора и печали рассказ ведется от имени человека из народа), в сплаве различных мифопоэтических традиций передать легенды и предания отеческой деревни (Чертухинский балакирь, где действуют, наряду с жителями села Чертухино, лешие, домовые и водяные, где сплетены размышления о христианском начале и языческих корнях, крепости и «природности» русского мужика, перекликающиеся с давними замыслами Клычкова пересказать песни о русских богатырях: о Микуле - «земле, весенней пахоте», Алеше - «диком, осеннем поле и беспричинной тайной сладости-печали», о Чуриле-«солнышке»), а также с помощью архетипического сказочного сюжета «обмена» обликом старика и молодого солдата показать зло корысти и бессердечия, разъедающее русскую крестьянскую общину со второй половины 19 в. - времени отмирания крепостного права (Князь тьмы, под этим назв. Темный корень вышел в издательтве «Круг»).

Мотив «бесовства», насыщающий как поэзию, так и прозу Клычкова, порождает в его творчестве ноты безысходности и отчаяния (стихотворения Ко мне мертвец приходит..., Не мечтай о светлом чуде..., Я сплю тяжелым жутким сном), пессимистическое предчувствие горестей, ожидающих Русь, сошедшую «с путей природы», обрекшую на уничтожение патриархальный мужицкий уклад и поэтому исчезающую, подобно легендарному и невозвратимому Китеж-граду, острое неприятие «машинной» цивилизации. Одним из проявлений «дьявольщины» Клычков считал и формализм в искусстве (статьи Утверждение простоты, 1929; Лысая гора, опубл. в 1923 в журнале «Красная новь», где Клычков сравнивал современное ему формалистическое экспериментаторство с шабашом на Лысой горе).

Клычков Сергей Антонович (собств. Лешенков) (1889–1937, по др. данным 1940) (наст. фамилия или деревенское прозвище Лешенков) (1889–1937, по др. данным 1940), русский поэт, прозаик, переводчик. Родился 1 (13) июля, по др. данным 24 июня (6 июля) 1889 в д.Дубровки Тверской губ. Сын сапожника; учился в школе г.Талдома, затем в реальном училище И.И.Фидлера в Москве, где в 1905 участвовал в декабрьском восстании. Выступил с революционными стихами (Мужик поднялся, Вихрь, Гимн свободы, все 1906) и социально-обличительной прозой (Бездомные, 1907). В 1908, благодаря материальной поддержке М.И.Чайковского, брата композитора, посетил Италию, где познакомился с М.Горьким. С осени 1908 учился в Московского университете (на естественном, затем историко-филологическом и юридическом факультетах; исключен в 1913).

С первых поэтических сборников Песни: Печаль-радость. Лада. Бова (1911) и Потаенный сад (1913) Клычков заявил о себе как о поэте новокрестьянского направления, созвучном поэтическим индивидуальностям Н.А.Клюева, С.А.Есенина, П.В.Орешина и др. «сопесенников крестьянской купницы». Возрождая в отечественной лирике 20 в. жанр народной песни, развивая мотивы русского предания и сказки, Клычков переосмыслял их в романтическо-символистском плане – с опорой на творческий опыт А.А.Блока, С.М.Городецкого, на грустно-светлое восприятие русского языческого колдовского мира А.Н.Островским, «подпольное» мировидение Ф.К.Сологуба, передавая при этом свое особенное ощущение «очарованного сна», ностальгической созерцательности («Я ищу в забытьи, / Чего нету на свете / И чего никогда не найти...»), пребывания в фантазийно-волшебном, полумистическом мире русского народного художественно-мифологического мышления. Именно в этот мир, где обитали Лель и Лада, Садко и Бова, Дубравна и Месяц медовый, где развертывается картина созидательного единства человеческих и природных сил, где на грани яви и сна Клычков, в духе раннего В.Я.Брюсова, ловил «трепетное, светлое сплетенье / Незримых и неуловимых рук», поэт бежал от холода, злобы, прагматизма и суеты городского быта. Автор был замечен, ряд его стихотворений (Детство, Ранняя весна, Пастух, Рыбачка и др.) помещены в известную Антологию издательства «Мусагет».

С началом Первой мировой войны был призван в армию, в 1919 с молодой женой уехал в Крым, где чудом избежал расстрела (сначала махновцами, затем белогвардейцами). В 1921 вернулся в Москву, работал в журнале «Красная новь» и издательстве «Круг». После выпуска поэтических сборников Дубравна (1918), Домашние песни, Гость чудесный (оба 1923), В гостях у журавлей (1930), разрабатывающих прежние темы и образы, сгущенные и обостренные переживаниями военных лет, зрелищем разрушаемой деревни, одухотворенные присутствием утонченного и отрешенного одинокого странника – лирического «Я» поэта, Клычков обращается к прозе. Из задуманной серии в девяти романах опубликованы Сахарный немец (1925; 2-е изд. 1929; в 1932 вышел под назв. Последний Лель), Чертухинский балакирь (1926), Князь мира (1928; журнальное назв. Темный корень, 1927). Продолжающее гоголевскую традицию совмещение реального и фантастического планов позволяет Клычкову в присущей ему сказовой манере сочной, самоцветной народной речью гротескно-сатирически изобразить события глубоко чуждой ему войны (Сахарный немец, где полный юмора и печали рассказ ведется от имени человека из народа), в сплаве различных мифопоэтических традиций передать легенды и предания отеческой деревни (Чертухинский балакирь, где действуют, наряду с жителями села Чертухино, лешие, домовые и водяные, где сплетены размышления о христианском начале и языческих корнях, крепости и «природности» русского мужика, перекликающиеся с давними замыслами Клычкова пересказать песни о русских богатырях: о Микуле – «земле, весенней пахоте», Алеше – «диком, осеннем поле и беспричинной тайной сладости-печали», о Чуриле-«солнышке»), а также с помощью архетипического сказочного сюжета «обмена» обликом старика и молодого солдата показать зло корысти и бессердечия, разъедающее русскую крестьянскую общину со второй половины 19 в. – времени отмирания крепостного права (Князь тьмы, под этим назв. Темный корень вышел в издательтве «Круг»). Мотив «бесовства», насыщающий как поэзию, так и прозу Клычкова, порождает в его творчестве ноты безысходности и отчаяния (стихотворения Ко мне мертвец приходит..., Не мечтай о светлом чуде..., Я сплю тяжелым жутким сном), пессимистическое предчувствие горестей, ожидающих Русь, сошедшую «с путей природы», обрекшую на уничтожение патриархальный мужицкий уклад и поэтому исчезающую, подобно легендарному и невозвратимому Китеж-граду, острое неприятие «машинной» цивилизации. Одним из проявлений «дьявольщины» Клычков считал и формализм в искусстве (статьи Утверждение простоты, 1929; Лысая гора, опубл. в 1923 в журнале «Красная новь», где Клычков сравнивал современное ему формалистическое экспериментаторство с шабашом на Лысой горе).

В 1930-е годы Клычков активно занимался переводами и литературной обработкой эпоса народов СССР (вогульские сказания, марийские народные песни, киргизский эпос Манас, грузинская классика – поэма Витязь в тигровой шкуре Ш.Руставели, произведения Г.Леонидзе, А.Церетели, Важа Пшавела и др.).

В 1937 Клычков был арестован по ложному обвинению в принадлежности к антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия» и связи с Л.Б.Каменевым и расстрелян 8 октября 1937 (по др. данным 21 января 1940).

(Из энциклопедии "Кругосвет"; фото М. С. Наппельбаума)

Сергей Антонович Клычков родился в июле 1889 года в Талдомской глуши. Мать родила его прямо в малиннике Чертухинского леса. Так судьба определила ему быть певцом и философом русской природы, крестьянского мира, мифотворцем и чародеем русской литературы.

Он прожил сорок восемь лет. Его арестовали в 1937 году. Родственникам передали приговор: десять лет без права переписки. В 1988 году Военная коллегия Верховного суда СССР выдала документ, в котором сообщалось следующее:

«Клычков Сергей Антонович, 1889 г. рождения, член Союза писателей СССР, был необоснованно осужден 8 октября 1937 года Военной коллегией Верховного суда СССР по ложному обвинению в том, что якобы с 1929 года являлся членом антисоветской организации «Трудовая крестьянская партия», имел связь с Л. Б. Каменевым, проводил антисоветскую деятельность в идеологической борьбе. Клычков С. А. был приговорен к расстрелу. Сведениями о точной дате исполнения приговора не располагаем, однако известно, что по существовавшему в то время положению такие приговоры исполнялись немедленно по вынесении. Места захоронения осужденных к расстрелу не фиксировались».

Н. Я. Мандельштам в главе «Не треба» своих воспоминаний передает распространившийся в то время слух о том, что Клычкова пристрелили при допросе.

Сергея Клычкова справедливо причисляют к неокрестьянской, неонароднической, «утопической» литературе двадцатых годов. Эстетика и философия фольклора, народнические, славянофильские идеи, русский символизм, гоголевские традиции - всё это угадывалось в прозе Клычкова, и всё это лишь оттеняло, подчеркивало его самобытность.

Роман Сергея Клычкова - явление уникальнейшее и аномальное настолько, насколько вообще аномален талант по своей природе. Проза поэта не вписывалась в повестку дня советской литературы.

В обществе торжествовала городская культура, пролетарская идеология. Клычков же противопоставил горожанину, гегемону революции, высоконравственный мир крестьянина. Крестьянин для него был главным человеком Вселенной, работником, и философом, проповедником соборности и софийносги. Общество жило лозунгами о социализме любой ценой, о человеке - хозяине планеты, покорителе природы. Клычков уже тогда, на заре социалистической индустриализации, предвидел экологическую катастрофу. Он писал о том времени, когда лешие уведут из местных лесов всё зверьё и птицу, когда земля, эта зеленая чаша, станет мертвой и обезображенной. В условиях победы воинствующего атеизма и материализма он предложил читателю художественный мир русалок, оборотней, леших, чертей, архангелов... Его герои общаются с потусторонним миром, с душами умерших, с языческой нежитью. В своих романах Сергей Клычков заявил о себе как о натурфилософе и пантеисте, размышлял о нравственности дуализма. Национальному нигилизму писатель противопоставил национальную самобытность как остов жизни, культуры, судьбы всякого народа. В условиях, казалось, уже достигнутой обществом гармонии он заговорил о разладе крестьянского мира, о дисгармонии человека и природы, о разрушении соборности.

Проза Клычкова, несомненно, явилась началом советского философского романа - и этот младенец был задушен в колыбели. Герои Сергея Клычкова мыслили натурфилософскими категориями - и потому его проза мифологична. Она поражает своей метафоричностью.

А. К. Воронский уверял, что Клычков превзошел своих литературных предшественников - Мельникова-Печерского и Лескова. В. П. Полонский отдавал пальму первенства всей крестьянской литературы двадцатых годов Клычкову и Есенину. Но критика РАППа, ВОКПа, Коммунистической Академии, обвинив писателя в реакционности, кулачестве, национализме, мистицизме и прочих политических грехах, организовав дружную травлю, перекрыла писателю все пути публикации его прозы. Из задуманного девятикнижия свет увидели лишь три романа.

Нет смысла сейчас спорить о том, кто первый из писателей пострадал от ретивой борьбы вульгарно-социологической критики за чистоту пролетарской идеологии. Но не уйти от того факта, что уже в 1923 году крестьянские поэты Клычков, Орешин, Есенин и Ганин были подвергнуты позорному судилищу, остракизму со стороны ревнителей псевдоинтернациональной и псевдопролетарской идеологии. Уже в 1925 году Клычков был назван реакционером, консерватором, кулаком. В этом же году при странных обстоятельствах погибает Сергей Есенин. Тогда же гибнет удивительный поэт, мудрый и честный, Алексей Ганин. Одна из версий - расстрел в Бутырской тюрьме Затем следует ссылка Николая Клюева и его гибель в лагере. Опять же одна из версий - расстрел. Расстрелян Клычков, гибнут Петр Орешин, Павел Васильев, Иван Касаткин... Был вырезан целый пласт крестьянской литературы.

«Сахарный немец» увидел свет в 1925 году Уже здесь Клычков определил главную тему своего девятикнижия «Живот и смерть». Его герои были озабочены поиском идеального государства, беспошлинного, счастливого, вольного. Об этом царстве рассказано в заветной книге «Златые Уста» - книге о золотом веке человечества. Но книга эта, увы, yтерянa русским народом. В этом романе заступнику крестьянского лада, ласковому Лелю, противостоит нечто инородное, чужое - символический карлик Сахарный немец. «Пришел, видно, Русь, тебе пончик...» - кричит он Лелю.

Кто-то восторгался романом, кто-то посылал на голову автора проклятия. Горький сообщал своему секретарю Крючкову: Клычков «по ту сторону баррикад». Бухарину он написал письмо, в котором утверждалось: неонароднический сентиментализм «Сахарного немца» - явление для советской литературы чуждое, требующее отпора.

Клычков же издает следующий роман - «Чертухинский балакирь», как писал Николай Клюев, «после Запечатленного ангела это первое писание - и меч словесный за русскую красоту». «Чертухинским балакирем» открывалась проза «Нового мира» периода блестящего руководства журналом В. П. Полонского. Главный герой романа чертухинский балакирь, лежебока, балабон, сказочник, испытывает на себе флюиды носителей трех философских систем - озорной колдуньи Ульяны, персонифицированной идеи торжествующей плоти, пантеиста лешего Антютика и христианина-еретика и дуалиста мельника Спиридона. Отныне балакирю предстоит решить, какая вера гармоничней всех прочих для крестьянского мира,- именно она должна привести мужика в счастливое царство птицы Сороки.

Критики и фельетонисты обрушили на писателя поток брани, издевательств, хулы. Чтобы как-то обезопасить судьбу Клычкова, И. И. Скворцов-Степанов заручается поддержкой М. И. Калинина, убеждает его прочесть этот скандальный роман. Но в самом Клычкове уже иссякла вера в лучшее, он терял надежду на понимание, на честное отношение к писателю. Своему университетскому другу П. А. Журову он признавался, пришел его срок договора с рогатым, миром правит сатана, торжествует свидригайловщина - и она непобедима. С таким настроением он пишет свой третий роман «Князь мира».

«Князь мира» - это роман-анафема, роман-отречение от прежних идеалов, роман-признание своего поражения. Это самый трагический роман Сергея Клычкова. Крестьянский мир здесь погряз в пороках, в корысти. Крестьянский мир села Чертухина вскормил своими собственными силами своего погубителя, сына крестьянки и дьявола, Михаила Бачурина, будущего барина. В этом романе крестьянская вера, христианская религия оборачивается обманом, трагедией. Здесь намечен лишь единственный путь к спасению - бунт. Но, как видно из заявок на следующий роман Клычкова, бунт атамана Буркана приведет к невинной крови, к несправедливым убийствам.

Это был тупик. Но в печати уже были объявлены следующие романы Сергея Антоновича Клычкова, в том числе - «Серый барин», роман о барине Бачурине, который теперь уже своей, дьявольской, верой будет искушать наивного балакиря.

Сведения о «Сером барине» скупы. В ответах Сергея Клычкова на анкету журнала «На литературном посту» за 1931 год сообщалось: «Пишу стихи и роман, делаю это больше с отчаяния и от мысли, что, пожалуй, не удастся напечатать».

В основе сюжета - судьбы трех героев: барина Бачурина, Петра Кирилыча, Буркана. Стихией Бачурина были деньги, неразменный рубль, унаследованный им от Князя мира и принесший ему солидное состояние. Петр Кирилыч был по-прежнему прост и не замечал собственной святости. Соблазнившись сытой едой и теплым кровом, он нанимается к Бачурину, исполняет кощунственную службу - стоит перед иконой с выкинутым языком. В конце концов Бачурин повесится в Чертухинским лесу, но разорению края уже было положено начало: Антютик и Пётp Кирилыч покидают насиженные места и уходят в Сорочье царство. Oн и угоняют с собой всех крупных зверей, оставив чертухинцам «только зайца да лисицу: лисицу, потому что больно хитра, а зайца, потому что больно труслив!»1. Конец романа сводился к «феерической картине девственного леса, в котором разливаются неисчислимые голоса уходящих зверей и улетающих к осени птиц, соединяясь пока еще со слабым голоском баластного паровоза»2.

Ознакомившись с заявкой Сергея Клычкова на издание романа, а также с одной из глав романа, А. В. Луначарский оставил на тексте заявки свою резолюцию. В «Сером барине» он увидел «безудержную и бестолковую фантастику, правда, благодаря таланту автора - узорную и забавную»3. Далее следовал отказ: «От издания этой вещи нашим издательством я бы воздержался.

Оговорюсь: ничего политически недопустимого в прочитанном мною материале я не нашел»4. Какую именно читал главу Луначарский - неизвестно.

Вскоре в Харькове, в издательстве «Пролетарий», вышел в свет сборник избранной прозы Клычкова. Вошел сюда и рассказ «Серый барин»5. Несомненно, это был отрывок из неопубликованного романа Клычкова, глава, которая в силу своей завершенности, прочитывалась как самостоятельное произведение.

Рукопись всего романа обнаружить не удалось. Возможно, она была изъята при аресте.

Известно, что девятикнижие должно было состоять из трех трилогий, в том числе из «Сорочьего царства». В харьковском издании рассказ-глава «Серый барин» был обозначен как глава из «Сорочьего царства».

Ошибка Lua в Модуль:CategoryForProfession на строке 52: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Серге́й Анто́нович Клычко́в (деревенское прозвище семьи, использовавшееся иногда как псевдоним, - Лешенков ; 1 июля , Дубровки , Тверская губерния - 8 октября , Москва) - русский и советский поэт, прозаик и переводчик.

Биография

Клычковым были написаны три романа - сатирический «Сахарный немец» (1925; в 1932 году вышел под названием «Последний Лель»), сказочно-мифологический «Чертухинский балакирь» (1926), «Князь мира» (1928). Они были задуманы как части девятикнижия «Живот и смерть»; были объявлены названия следующих частей: «Китежский павлин», «Серый барин», «Буркан - мужичий сын», «Спас на крови», «Призрачная Русь», «Лось с золотыми рогами» - но один из них не появился в печати.

Лирика Клычкова связана с народным творчеством, он ищет утешения в природе. Поначалу его стихи были повествовательны, позднее они отличались определёнными раздумьями пантеистического, пессимистического характера, но всегда были далеки от всякой революционности. В прозе Клычкова проступает его исконная связь с традиционным миром крестьянства и крестьянской демонологии, равно как и влияние Н. Гоголя, Н. Лескова и А. Ремизова. <…> Романы Клычкова не богаты действием, они составлены из отдельных сцен, ассоциативных, наполненных образами из мира реальности и мира сна и духов; рассказ ведётся от лица крестьянина - любителя поговорить на разные темы, ритм этой прозы часто очень хорош. Город, машины, железо и фабричные трубы как символы пролетарской революции, превращаются для Клычкова с его привязанностью к метафизическому миру деревни и леса в орудия сатаны.

Память

На родине поэта, в селе Дубровки Талдомского района Московской области, был создан мемориальный музей Клычкова.

Сочинения

Я с даром ясной речи,
И чту я наш язык,
А не блеюн овечий
И не коровий мык!

«Должно быть, я калека…», 1929

Песни. - М.: Альциона, 1911
Потаенный сад: Стихотворения. - М., Альциона, 1913 - 90 с. (2-е изд. - М., 1918)
Дубрава: Стихи. - 1918
Кольцо Лады: Стихи. - М., 1918. - 60 с.
Гость чудесный: избранные стихотворения. - Москва; Петроград: Государственное издательство, 1923
Домашние песни: пятая книжка стихов. - Москва; Петербург: Круг, 1923
Сахарный немец. - М., 1925
Чертухинский балакирь. - М., 1926
Последний Лель. - 1927
Талисман. Стихи. - Л., 1927
Князь мира. - 1928
В гостях у журавлей. Стихи. - М.: «Федерация», 1930
Сараспан: стихи. Обработки фольклора и переводы. - М.: Художественная литература, 1936

В 2000 году вышло «Собрание сочинений» С. А. Клычкова в двух томах (составление, подготовка текста, комментарии М. Никё, Н. М. Солнцевой, С. И. Субботина. - М.: Элис Лак). в 2011 году выпустил сборник: «Исследования и материалы по итогам международной научной конференции, посвященной 120-летию со дня рождения С. А. Клычкова».

Напишите отзыв о статье "Клычков, Сергей Антонович"

Примечания

Литература

Казак В. Лексикон русской литературы XX века = Lexikon der russischen Literatur ab 1917 / [пер. с нем.]. - М . : РИК «Культура», 1996. - XVIII, 491, с. - 5000 экз. - ISBN 5-8334-0019-8.

Ссылки

в библиотеке Максима Мошкова
«Кругосвет»
- недооцененное наследие старообрядческой культуры

Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Отрывок, характеризующий Клычков, Сергей Антонович

Караффа вернулся в мою жизнь примерно через две недели, в раннее солнечное утро, очень уверенный в себе, свежий и счастливый, и войдя в комнату, радостно произнёс:
– У меня для Вас сюрприз, мадонна Изидора! Думаю, он Вам очень понравится.
Меня сразу же прошибло холодным потом – я знала его «сюрпризы», они хорошо не кончались...
Как будто прочитав мои мысли, Караффа добавил:
– Это, правда, приятный сюрприз, я Вам обещаю. Вы сейчас увидите это сами!
Дверь открылась. А в неё, осторожно оглядываясь, вошла хрупкая высокая девочка... Ужас и радость на секунду сковали меня, не давая пошевелиться... Это была моя дочь, моя маленькая Анна!!!.. Правда, маленькой теперь её называть было уже трудновато, так как за эти два года она сильно вытянулась и повзрослела, став ещё красивее и ещё милей...
Моё сердце с криком рванулось к ней, чуть ли не вылетая из груди!.. Но спешить было нельзя. Я не знала, что задумал на этот раз непредсказуемый Караффа. Поэтому, надо было держаться очень спокойно, что было почти что выше моих человеческих сил. И только боязнь сделать непоправимую ошибку сдерживала мои ураганом рвавшиеся наружу бушующие эмоции. Счастье, ужас, дикая радость и страх потери одновременно рвали меня на части!.. Караффа довольно улыбался произведённым эффектом... что тут же заставило меня внутри содрогнуться. Я не смела даже подумать, что может последовать дальше... И знала, что, случись что-то ужасное, желание защитить Анну может оказаться слишком сильным, чтобы противиться Караффе... и я панически боялась, что не смогу отказать ему, чтобы он за это не попросил.
Но, к моему величайшему удивлению, его «сюрприз» оказался настоящим сюрпризом!..
– Рады ли Вы видеть дочь, мадонна Изидора? – широко улыбаясь, спросил Караффа.
– Всё зависит от того, что за этим последует, Ваше святейшество... – осторожно ответила я. – Но, конечно же, я несказанно рада!
– Что ж, наслаждайтесь встречей, я заберу её через час. Вас никто не будет беспокоить. А потом я зайду за ней. Она отправится в монастырь – думаю, это лучшее место для такой одарённой девочки, какой является Ваша дочь.
– Монастырь?!! Но она никогда не была верующей, Ваше святейшество, она потомственная Ведьма, и ничто на свете не заставит её быть другой. Это то, кто она есть, и она никогда не сможет измениться. Даже если Вы её уничтожите, она всё равно останется Ведьмой! Так же, как я и моя мать. Вы не сможете сделать из неё верующую!
– Какое же Вы дитя, мадонна Изидора!.. – искренне рассмеялся Караффа. – Никто не собирается делать из неё «верующую». Думаю, она может прекрасно послужить нашей святой церкви, оставаясь именно тем, кто она есть. А воз-можно даже и больше. У меня на Вашу дочь далеко идущие планы...
– Что Вы имеете в виду, ваше святейшество? И причём здесь всё-таки монастырь? – застывшими губами прошептала я.
Меня трясло. Всё это не укладывалось в голове, и я пока что ничего не понимала, только чувствовала, что Караффа говорит правду. Одно лишь меня пугало до полусмерти – какие такие «далекоидущие» планы у этого страшного человека могли быть на мою бедную девочку?!..
– Успокойтесь, Изидора, и перестаньте ждать от меня всё время чего-то ужасного! Вы провоцируете судьбу, знаете ли... Дело в том, что монастырь, о котором я говорю, очень непростой... И за пределами его стен, о нём не знает почти ни одна душа. Это монастырь исключительно для Ведунов и Ведьм. И он стоит уже тысячи лет. Я был там несколько раз. Я учился там... Но, к сожалению, не нашёл, что искал. Они отвергли меня... – Караффа на мгновение задумался и, к моему удивлению, вдруг стал очень печальным. – Но я уверен, что Анна понравится им. И ещё я уверен, что им будет чему научить Вашу талантливую дочь, Изидора.
– Не говорите ли Вы про Мэтэору*, Ваше святейшество? – заранее зная ответ, всё же спросила я.
От удивления брови Караффы поползли на лоб. Видимо он никак не ожидал, что я об этом слыхала...
– Вы знаете их? Вы там бывали?!..
– Нет, там бывал мой отец, Ваше святейшество. Но он потом многому научил меня (позже я дико пожалела, что сообщила ему это...). Чему Вы хотите обучать там мою дочь, святейшество?! И зачем?.. Ведь для того, чтобы объявить её Ведьмой, у Вас уже сейчас достаточно доказательств. Всё равно ведь позже Вы попытаетесь сжечь её, как всех остальных, не так ли?!..
Караффа опять улыбнулся...
– Почему Вы уцепились за эту глупую мысль, мадонна? Я не собираюсь причинять никакого вреда Вашей милой дочери! Она ещё сможет великолепно послужить нам! Я очень долго искал Ведунью, которая ещё совсем дитя, чтобы научить её всему, что знают «монахи» в Мэтэоре. И чтобы она потом помогала мне в поисках колдунов и ведьм, таких, какой была когда-то она сама. Только тогда она уже будет ведьмой от Бога.
Караффа не казался сумасшедшим, он БЫЛ им... Иначе нельзя было при-нять то, что он говорил сейчас! Это не было нормальным, и поэтому ещё больше страшило меня.
– Простите, если я что-то не так поняла, Ваше святейшество... Но разве же могут быть Ведьмы от Бога?!..
– Ну, конечно же, Изидора! – искренне поражаясь моему «невежеству», засмеялся Караффа. – Если она будет использовать своё знание и умение во имя церкви, это будет приходить к ней уже от Бога, так как она будет творить во имя Его! Неужели Вам это не понятно?..
Нет, мне не было понятно!.. И говорил это человек с совершенно больным воображением, который, к тому же, искренне верил в то, о чём говорил!.. Он был невероятно опасным в своём сумасшествии и, к тому же, имел неограниченную власть. Его фанатизм переходил все границы, и кто-то должен был его остановить.
– Если Вы знаете, как заставить нас служить церкви, почему же тогда Вы сжигаете нас?!.. – рискнула спросить я. – Ведь то, чем мы обладаем, нельзя приобрести ни за какие деньги. Почему же Вы не цените это? Почему продолжаете уничтожать нас? Если Вы хотели научиться чему-то, почему не попросите научить Вас?..
– Потому, что бесполезно пробовать изменить то, что уже мыслит, мадонна. Я не могу изменить ни Вас, ни Вам подобных... Я могу лишь испугать Вас. Или убить. Но это не даст мне того, о чём я так долго мечтал. Анна же ещё совсем мала, и её можно научить любви к Господу, не отнимая при этом её удивительный Дар. Вам же это делать бесполезно, так как, даже если Вы поклянётесь мне вере в Него – я не поверю Вам.
– И Вы будете совершенно правы, Ваше святейшество, – спокойно сказала я.
Караффа поднялся, собираясь уходить.
– Всего один вопрос, и я очень прошу Вас ответить на него... если можете. Ваша защита, она из этого же монастыря?
– Так же, как и Ваша молодость, Изидора... – улыбнулся Караффа. – Я вернусь через час.
Значит, я была права – свою странную «непробиваемую» защиту он получил именно там, в Мэтэоре!!! Но почему же тогда её не знал мой отец?! Или Караффа был там намного позже? И тут вдруг меня осенила ещё одна мысль!.. Молодость!!! Вот чего добивался, но не получил Караффа! Видимо он был наслышан о том, сколько живут и как уходят из «физической» жизни настоящие Ведьмы и Ведуны. И ему дико захотелось получить это для себя... чтобы успеть пережечь оставшуюся «непослушную» половину существующей Европы, а потом властвовать над оставшимися, изображая «святого праведника», милостиво сошедшего на «грешную» землю, чтобы спасать наши «пропащие души».
Это было правдой – мы могли жить долго. Даже слишком долго... И «ухо-дили», когда по-настоящему уставали жить, или считали, что не могли более никому помочь. Секрет долголетия передавался от родителей – к детям, потом – внукам, и так далее, пока оставался в семье хоть один исключительно одарённый ребёнок, который мог его перенять... Но давалось бессмертие не каждому потомственному Ведуну или Ведьме. Оно требовало особых качеств, которых, к сожалению, удостаивались не все одарённые потомки. Это зависело от силы духа, чистоты сердца, «подвижности» тела, и самое главное – от высоты уровня их души... ну и многого ещё другого. И я думаю, это было правильно. Потому что тем, кто жаждал научиться всему, что умели мы – настоящие Ведуны – простой человеческой жизни на это, к сожалению, не хватало. Ну, а тем, которые не хотели знать так много – длинная жизнь и не была нужна. Поэтому такой жёсткий отбор, думаю, являлся абсолютно правильным. И Караффа хотел того же. Он считал себя достойным...
У меня зашевелились волосы, когда я только подумала о том, что бы мог натворить на Земле этот злой человек, если бы жил так же долго!..