Немцы отступают. Настроения отступающих немецких солдат - ярослав огнев. Отступление немецких войск
Первый приказ об отступлении получили немцы, атаковавшие Брестскую крепость
22 июня 1941 года – один из самых страшных дней в нашей страны. Те события во многом предопределили катастрофу лета 41-го в целом.
Войну Красная армия встретила в трех оперативно не связанных эшелонах. Первый находился на границе, второй – в глубине построения войск особых округов и, наконец, третий – на рубеже Западной Двины и Днепра. Это практически не давало шансов армиям прикрытия на границе. Их разгром ухудшил для Красной армии соотношение сил сторон и привел к потере поврежденной и вышедшей из строя боевой техники.
1. Таураге
Серьезной проблемой РККА в июне 1941-го стало запаздывание с приведением войск в боевую готовность. Однако значимость этого фактора не следует преувеличивать. Упреждение в мобилизации и развертывании ставило войска приграничных округов в изначально неблагоприятные условия. Они были вынуждены обороняться на широком фронте, в разы превышавшем уставные нормы (около 25–30 км вместо 8–12 км по уставу), что давало мало шансов на успех.
В Прибалтике 125-я сд генерал-майора П. П. Богайчука из состава 8-й А заблаговременно заняла оборону в глубине советской территории у города Таураге, седлая шоссе на Шяуляй, но на фронте в 25 километрах двумя полками и третьим в резерве. Противником советского соединения стала немецкая 1-я тд, являвшаяся одним из главных участников «блицкрига» на Западе в 1940-м. Внезапность немецкого удара здесь была относительной: на позиции 125-й сд немцы вышли через несколько часов после пересечения границы и оккупантов уже ждали, сжимая . Шоссейный мост был взорван, железнодорожный немцы успели захватить. В Таураге до темноты шли уличные бои, немецкие танки обошли город, но командир 1-й тд Крюгер не решился отдать приказ прорываться дальше, пока не закончились бои за город. К ночи 125-я сд была сбита с позиций и начала отходить.
Потери 1-й танковой дивизии (включая приданный ей 489-й пп) за 22 июня составили 88 человек убитыми, 225 ранеными и 34 пропавшими без вести. Это стало рекордом потерь одного дня всей летней кампании. Потери, нанесенные 1-й тд на границе, сыграли свою роль в неуспехе немцев и конкретной дивизии в прорыве к Ленинграду.
2. Каунас
Помимо широких полос обороны упреждение особых округов в развертывании привело к внушительному численному перевесу немцев над частями армий прикрытия. Яркий пример – наступление немецкой 16-й армии на 11-ю советскую на каунасском направлении. Каждую нашу дивизию атаковали две-три немецкие. Усугублялась ситуация тем, что главные силы 5 и 188-й сд находились в летних лагерях, а на границе оставались отдельные батальоны и роты. Они были буквально раздавлены массой германских пехотных частей, а основные силы вступали в бой с немцами с марша.
Одновременно советские войска получили удар в спину. С 1940 года в Литве существовала подпольная антисоветская организация – Фронт литовских активистов (ФЛА). Поспешная эвакуация советских партийных органов из Каунаса стала «спусковым крючком» начавшегося в городе восстания. Сочетание удара массы пехоты и восстания ФЛА поглотило все силы и внимание 11-й А. Это стало причиной быстрого прорыва LVI корпуса Э. фон Манштейна к переправам через Дубиссу, далее – к Даугавпилсу. Захват мостов через Западную Двину привел к потере рубежа крупной водной преграды и отходу войск Северо-Западного фронта в Эстонию и на Лужский рубеж на дальних подступах к Ленинграду уже в середине июля.
3. Алитус
В районе этого города перед войной дислоцировалась 5-я тд Ф. Ф. Федорова, располагавшая 50 новейшими танками Т-34. Это было очень выгодной позицией, позволявшей прикрывать важные мосты через Неман. Однако возникший на границе кризис заставил командующего ПрибОВО Ф. И. Кузнецова принять поспешное решение: вывести 5-ю тд из города «прикрывать тыл 11-й армии от литовцев» и на 40-километровом фронте удерживать рубеж Немана. В итоге части 5-й тд вышли из Алитуса буквально за несколько часов до прорыва к городу 7-й тд немцев. Мосты попали в их руки неповрежденными. Советская 5-я тд возвращается к Алитусу, но вынуждена была контратаковать вражеский плацдарм, который уже занимали около 400 танков двух немецких дивизий. Контратаки закончились неудачей, и Алитус стал для немцев стартовой точкой для удара на Минск, замыкая кольцо окружения Западного фронта.
4. Гродно
В немецком VIII корпусе был собран самый мощный артиллерийский «кулак» на всем советско-германском фронте: 14 дивизионов тяжелой и сверхтяжелой артиллерии калибром до 240 и 305 миллиметров, а также полк реактивных минометов. В их число входили 240-мм пушки К-3 с дальностью стрельбы до 37 километров. Ранним утром 22 июня они использовались немцами для стрельбы по гродненским казармам РККА. 305-мм гаубицы вели огонь по бетонным дотам приграничных укрепрайонов. Задачей всей этой массы артиллерии было пробивание немецкой 9-й армии дороги вдоль Сувалки – Августов – Гродно. В конечном итоге, несмотря на упорное сопротивление советских войск под Августовым и контрудар 11-го МК, эта задача немцами была решена, командующий 3-й армией В. И. Кузнецов принял решение оставить Гродно уже в конце дня 22 июня.
Рев мощных артиллерийских тягачей под Гродно был слышен даже по другую сторону границы. Это заставило командующего Западном фронтом Д. Г. Павлова расценить гродненскую группировку как танковую и задействовать на этом направлении самый сильный в округе 6-й мехкорпус из Белостока. В итоге его танков не хватило для противодействия наступлению 2 и 3-й танковых групп на Минск, что ускорило окружение Западного фронта и заставило советское верховное командование бросать все резервы на западное стратегическое направление.
5. Брест
Если под Гродно немцами была собрана группировка артиллерии, даже несколько избыточная для поставленной задачи, то 45-я пд у стен Брестской крепости изготовилась штурмовать цитадель совершенно негодными для этого средствами. С одной стороны, запаздывание с приведением войск в готовность привело к изоляции частей 6 и 42-й сд в крепости. С другой – успевшие укрыться в казематах советские подразделения оказались неуязвимы для немецкой артиллерии. Даже 210-мм орудия не пробивали толстые крепостные стены, а 280-мм реактивные снаряды давали скорее пиротехнический эффект. В итоге ворвавшиеся в крепость немецкие части оказались контратакованы и частью даже окружены в клубе (церкви) на территории цитадели. Это заставило командира 45-й пд Шлиппера отдать приказ отвести назад собственные силы так, чтобы они окружили цитадель со всех сторон для планомерного штурма. Такой приказ на отступление был первым на советско-германском фронте. Вместо считаных часов по плану 45-я пд потратила на штурм несколько дней.
6. Ковель
На смежных флангах групп армий «Центр» и «Юг» находилась обширная лесисто-болотистая Припятская область. Для наступления на узел Ковель немцами был выделен XVII корпус в составе двух дивизий без серьезных средств усиления. Именно здесь сработали принятые советским командованием меры по повышению уровня боеготовности войск особых округов. За считаные дни до немецкого нападения под Ковель из лагеря Киверцы была выдвинута 62-я сд, что несколько уравняло шансы сторон. Вкупе с энергичными контрударами по инициативе командира 45-й сд генерал-майора Г. И. Шерстюка это привело к медленному продвижению немцев на ковельском направлении с первого дня войны. В последующем отставание наступления в Припятской области способствовало контрударам во фланг двигавшимся на Киев войскам 6-й армии и 1-й танковой группы. Это стало основой для так называемой припятской проблемы, в числе других причин побудившей Гитлера развернуть на Киев 2-ю танковую группу Гудериана. Потеря времени на поворот сдвинула начало наступление на Москву на осень 1941-го.
7. Владимир-Волынский и Сокаль
Перед войной в СССР было развернуто широкомасштабное строительство укрепленных районов на западной границе. На Украине они находились в высокой степени готовности. Ввиду специфики начертания границы и расположения укрепрайона (в основании выступа границы) под Владимиром-Волынским, а также благодаря инициативе командира 87-й сд Ф. Ф. Алябушева, собравшего свое соединение в один кулак на оси шоссе, немцев удалось сдержать почти на сутки. Ввиду достаточно нервной реакции командующего немецкой 6-й армией Рейхенау задержка привела к смене первоначального плана операции и рокировки под Владимир-Волынский 13-й тд, назначенной для удара на Дубно вслед за 11-й тд. Изменение наряда сил и порядка ввода танковых дивизий в бой ухудшило условия ведения наступления 1-й танковой группы и благоприятствовало вклиниванию контрудара 8-го МК под Дубно между вырвавшейся вперед немецкой 11-й тд и продвигающейся с задержкой 16-й тд.
8. Рава-Русская
Укрепрайон под Рава-Русской также находился в высокой степени готовности. Вопреки распространенной легенде 41-я сд генерал-майора Г. Н. Микушева не выводилась на позиции по инициативе командира. Она находилась в летних лагерях. Тем не менее удержание позиций гарнизоном укрепрайона способствовало развертыванию 41-й сд и ее результативному контрудару. Г. Н. Микушев нанес два последовательных контрудара во фланг наступающим немецким частям, заставив врага отступить (хотя пересечение границы и углубление на территорию противника на три километра тоже легенда). В журнале боевых действий ГА «Юг» прямо указывалось: «262 пд оказалась подвержена «боязни противника» и отступила». В последующем 41-я сд удерживала позиции Рава-Русского УРа и воспрепятствовала вводу немцами в бой XIV моторизованного корпуса 1-й ТГр. В случае его ввода фронтовой контрудар мехкорпусов оказался бы сорван. Однако фланг контрудара оказался плотно прикрыт УРом и, несмотря на промахи в его проведении, привел к общему замедлению продвижения вперед ГА «Юг». Это отставание заставило Гитлера менять стратегию «Барбароссы» уже в июле 1941-го, что в конечном итоге стало предпосылками к ее краху.
9. Перемышль
Немецкие войска утром 22 июня обладали численным превосходством практически на всем протяжении границы. Район Перемышля не стал исключением. Город был удержан, но против одной советской 97-й сд действовали четыре немецкие дивизии XXXXIX горного корпуса. Они успешно преодолели незанятый участок укрепрайона и взломали оборону советских войск на подступах к Львову. Даже разгромленные части сопротивлялись до последнего, в ЖБД 71-й пд отмечалось: «Разрозненные русские стреляют из засад по отдельным солдатам». Однако численное превосходство и внезапность сделали свое дело.
Обвал обороны 6-й армии в Львовском выступе вынудил командующего армией И. Н. Музыченко задействовать против пехоты и горных егерей сильнейший 4-й механизированный корпус, насчитывавший к июню 1941 года 892 танка (416 КВ и Т-34). Корпус оказался исключен из фронтового контрудара. Тем не менее сдерживание наступления 17-й армии на Львов силами 4-го мехкорпуса оказалось достаточно эффективным, хотя и привело к большим потерям танков, в том числе КВ и Т-34.
10. Румынская граница
По плану немецкого командования переход 11-й армии в наступление предполагался позже, 2 июля. В первые дни войны велась лишь борьба за плацдармы на пограничном Пруте. Однако относительно медленное развитие событий в южном секторе советско-германского фронта способствовало планомерному отходу. Именно здесь сформировался костяк Приморской армии И. Е. Петрова (25 и 95-я сд), сначала успешно оборонявшей Одессу, а затем предотвратившей падение Севастополя поздней осенью 1941-го.
Боевые действия 22 июня оказались началом катастрофы лета 41-го, но одновременно во многом создали предпосылки для изменения ситуации, вынудив агрессора корректировать стратегию «Барбароссы».
29 ноября Сталин передал в подчинение вновь сформированные армии - 1-ю ударную, 20-ю и 10-ю - непосредственно Жукову. На 5 декабря, даже если не считать резервные армии, советские войска, сосредоточенные на центральном участке фронта и противостоявшие группе армий «Центр», превосходили силы немцев даже на момент начала последними операции «Тайфун» . Группа армий «Центр» не имела возможности восполнить тяжелые потери личного состава и техники и в особенности командного состава. На 5 декабря советские армии, сосредоточенные на московском участке, в противоположность немецким имели на треть больше стрелковых дивизий, в пять раз больше кавалерийских, в два раза больше артиллерийских полков и в два раза больше танковых бригад, чем на 2 октября.
Согласно данным, представленным начальником штаба Жукова генерал-лейтенантом В.Д. Соколовским, численность армий Западного фронта превышала 1 миллион человек (немцы приводят несколько другие цифры - 1 100 000 против 1 708 000), однако немцы включили сюда и тыловые части. Огромные потери среди личного состава тыловых и вспомогательных служб серьезно подорвали боеспособность немецких дивизий. По числу артиллерийских орудий силы и вермахта, и Красной Армии были примерно равны (по 13 500 единиц), так же обстояло дело и с танками (1170 машин), однако немцы располагали существенно меньшим числом боеготовых, исправных машин. Наиболее значительным было превосходство русских по числу самолетов - 1370 самолетов против 600 немецких, кроме того, советские ВВС действовали с хорошо оборудованных ближних подмосковных аэродромов .
Замысел советского наступления заключался в том, чтобы ударом на Клин и Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловую и Богородицк во фланг и тыл группировке Гудериана разбить противника на левом крыле фронта. Ликвидировав угрозу каналу Москва-Волга, 10-я армия должна была развивать наступление на Клин и во взаимодействии с 30-й и 20-й армиями атаковать 3-ю танковую группу и 9-ю армию немцев на севере. 20-я армия при поддержке 1-й ударной армии и во взаимодействии с 16-й армией наносила удар из Красной Поляны и Белого Раста на Солнечногорск и далее на Волоколамск. Выступ, образовавшийся в результате выдвижения 2-й танковой армии Гудериана, предстояло атаковать силам 50-й армии, а также 10-й, наступавшим строго на запад южнее реки Упы. В первоначальную задачу входила ликвидация прямой угрозы советской столице. Как выразился генерал-лейтенант Соколовский, «окончательно сломить наступление противника, не давая ему возможности для перегруппировки сил и вторжения в столицу». Примерно половина всех танковых сил Советов (290 из 720) была сосредоточена на главном направлении немецкого наступления - на клинском, солнечногорском и истринском участках - то есть там, где немцы сумели ближе всего подойти к Москве. Русские не рассчитывали на немедленный успех - это было первое за всю войну контрнаступление, и его еще предстояло осуществить. Однако советское командование располагало точными данными о том, что враг на грани полного изнеможения.
Именно об отсутствии достаточного количества сил и предупреждает генерал-фельдмаршал фон Бок в дневниковой записи от 3 декабря 1941 года: «Если мы будем вынуждены остановить наступление, то перейти к обороне будет весьма непросто». С падением Москвы связывалась последняя надежда немцев. И это подтверждается словами фон Бока: «Именно переход к обороне наших немногочисленных сил и возможные последствия этого шага служат причиной тому, что я до сих пор продолжаю цепляться за это наступление». Два дня спустя штаб 3-й танковой группы докладывал о том, «…что наступательная мощь группы исчерпана и что она сумеет удержать позиции лишь в случае переподчинения ей сил 23-й [пехотной] дивизии…» Командующий 4-й армией фон Клюге проинформировал фон Бока о том, что намеченное наступление 4-й танковой группы Гёпнера «не представляется возможным». В тот же день генерал-полковник Гудериан просил разрешения отложить начало наступления и для своей 2-й армии. 4 декабря он высказывается куда определеннее: «О переходе дивизии в наступление в этот же день не могло быть и речи. Температура упала до минус 35 градусов». Немецкие танки таких холодов, в отличие от русских, не выдерживали.
Подполковник Грампе из штаба 1-й танковой дивизии в тот же день докладывал о том, что его танки вследствие низких температур (минус 35 градусов) оказались небоеготовы. «Даже башни заклинило, - уверял подполковник Грампе, - оптические приборы покрываются инеем, а пулеметы способны лишь на стрельбу одиночными патронами…»
Вновь сформированные советские армии прибыли на этот участок лишь за две-три недели до начала контрнаступления. Они состояли из свежих частей, укомплектованных сибиряками, остатками старых, обстрелянных частей и прошедшими краткосрочную подготовку резервистами. Не везде хватало боеприпасов и вооружений. Большая часть офицерского и сержантского состава не имела боевого опыта. Танки были распределены по 15 танковым бригадам, таким образом, на одну бригаду в среднем приходилось по 46 машин. Но - как бы то ни было - все бойцы и командиры имели соответствующее обмундирование. Кроме того, боевой дух советского солдата был неизмеримо выше, чем у немецкого, который, начиная с сентября месяца, лишь истекал кровью, промерзал до костей и страдал от нехватки самого необходимого, включая боеприпасы . Советские силы размещались таким образом, что даже в случае их обнаружения противостоять им, произведя необходимые перегруппировки, немцы просто не смогли бы. Но, самое главное, советское командование смогло добиться полнейшей внезапности.
В утренние часы 5 декабря 1941 года советская 29-я армия атаковала пребывавшего в анабиозном состоянии противника, наступая по льду Волги западнее Калинина. Прежде чем враг опомнился, его оборона оказалась прорвана, и советские части углубились в тыл на 10 километров. На следующее утро, когда мороз опустился до минус 35 градусов, солдаты Западного и Юго-Западного фронтов перешли в решительное наступление.
В донесении от 6 декабря командира 2-го батальона 114- го пехотного полка (6-я танковая дивизия), размещавшегося в деревне Степаново, говорилось:
«С наступлением утра наблюдались признаки определенного оживления среди гражданского населения. Объяснение - Степаново вот-вот займут русские, а немцы уйдут оттуда - немецкие солдаты всерьез не восприняли. Однако проведенная радиоразведка подтвердила слухи. Вскоре на дороге Степаново - Жуково появились отступающие части 7-й танковой дивизии».
Как рассказывал начальник штаба 6-й танковой дивизии, по прибытии командующего корпусом генерала Моделя в штаб в 10 утра «последовал неожиданный приказ». Модель, убедившись, что сил 3-й танковой группы явно недостаточно для удержания существовавшей линии обороны от натиска «значительных сил противника», отдал распоряжение все внимание сосредоточить на северо-восточном фланге. «Как следствие, - указывал Модель, - линия фронта должна сократиться». Одновременно последовали распоряжения о прокладке тыловых трасс. Начальник тыла получил приказ об отправке в тыл раненых и соответствующей реорганизации тыловых служб. Корпусу Моделя предстояло начать первое в ходе кампании отступление. Это стало третьим по счету разочарованием, которое пришлось пережить солдатам 6-й танковой дивизии, когда победа казалась такой близкой. В первый раз это случилось под Дюнкерком в 1940 году, потом в сентябре 1941 года под Ленинградом и вот теперь под Москвой.
Артиллерист рядовой Павел Осипов 6 декабря огнем своего орудия поддерживал наступавшие советские войска. Едва пехотинцы пошли в наступление, как обнаружилась их полнейшая неподготовленность. «В особенности молодежь бросалась вперед, и все тут же на тридцатиградусном морозе замертво падали в снег», - рассказывает Осипов. Петр Веселиноков (так в тексте. - Прим. перев. )также пришел в ужас от своего «первого сражения». Он окрестил его бойней. «Самое страшное, - вспоминает он, - это видеть, как от тел только что погибших поднимался пар. В воздухе стоял нестерпимый запах крови и мяса».
На второй день наступления появились первые признаки успеха. 31-я армия совместно с 29-й пытались прорвать оборону немецкой 9-й армии у Калинина. Они так и не смогли пробиться через Волгу южнее Калинина. Однако советская 30-я армия все же смогла вклиниться на 12 километров во фланг 3-й танковой группы северо-западнее Клина. 1-я ударная и 20-я армии нанесли удар по позициям 3-й и 4-й танковых групп у Яхромы и западнее Красной Поляны. Южнее Красной Поляны в результате ожесточенных схваток советские войска также добились некоторого успеха. Тем временем 10-я армия силами одной стрелковой и двух мотопехотных дивизий нанесла удар 2-й танковой армии Гудериана восточнее Тулы. Остальные части советской 10-й армии еще подтягивались на московское направление. 2-я и 30-я армии Юго-Западного фронта наступали у Ельца, создавая угрозу немецким войскам на южном основании тульского выступа.
Штабной офицер Михаил Мильштейн вспоминает, как к ним «постепенно пришло чувство уверенности, первые контратаки принесли успешные результаты». Однако успех давался весьма нелегкой ценой. Вот что рассказывает рядовой-артиллерист Павел Осипов:
«Много было раненых, в особенности среди пулеметчиков. Всем ведь нужно было идти вперед, а этим уже никто не мог помочь. Мы отправили одного из наших сообщить, кому следует, чтобы моторизованное подразделение, следовавшее за нами, забрало раненых».
«В конце концов, - продолжает Мильштейн, - всем понемногу стало ясно, что и непобедимых гитлеровцев тоже можно бить». Причем Мильштейн не использовал пропагандистскую риторику «Великой Отечественной войны», поскольку, будучи штабным офицером, считал успехи Красной Армии не «чудом», а результатом «вдумчивой, планомерной подготовки операции». «Естественно, не обошлось и без потерь, и без неудач, - продолжал он, - однако операцию провели надлежащим образом». В тот период лейтенант, а впоследствии видный историк Дмитрий Волкогонов считал, что немецкая армия «выдохлась» и «контрнаступление Армии стало для немцев полной неожиданностью» . Как и для мирного населения. Павел Осипов озабоченно отмечает, что «имелось много жертв и среди мирного населения, стариков, детей. Советское контрнаступление их также захватило врасплох, и они не успели покинуть районы боевых действий из-за этих жутких холодов».
5 декабря 1941 года немецкий военврач Антон Грюндер до 6 часов утра находился на дежурстве. Это происходило на участке 9-й армии.
«Я как раз садился завтракать, когда начался весь этот ад. Все бросились бежать - танкисты, артиллеристы со своими орудиями, солдаты - в одиночку или группами. Никто не мог понять, в чем дело. Никаких приказов не получали; все старались уйти подальше. Большинство техники вышло из строя из-за морозов, но нам все-таки удалось захватить с собой большую часть медицинского оборудования и лекарственных средств. Мы старались держаться вместе с остатками роты, а отбившиеся пропадали без вести».
Заниматься ранеными в условиях повального отступления - тяжкий труд. «Мы становились свидетелями страшных сцен, - признается Грюндер. - Приходилось менять повязки недельной и больше давности».
«Один солдат был ранен в руку навылет. Конечность почернела, гной тек даже по ногам. Руку до сустава необходимо было отнять. И во время операции я велел троим солдатам непрерывно дымить сигарами, чтобы хоть как-то забить этот жуткий смрад».
Немцы отступали по-всякому: и организованно, и хаотично. Несмотря на бесконечные дискуссии и переговоры штаба группы армий и ОКВ, отступление продолжалось. Моторизованные части, то есть те, кто и пожинал лавры успешного наступления, теперь планомерно откатывались на запад, поскольку располагали техникой. Пехотинцы, на плечи которых ложилась основная тяжесть наступления, выбивались из сил. Теперь им приходилось отступать. Все это существенно уменьшало их и без того мизерные шансы уцелеть.
Советское наступление, начавшееся 5 декабря 1941 года, продолжалось, несмотря на метели
Лейтенант Хаапе направлялся в отпуск, но поезд внезапно задержали. «Всем было приказано явиться в свои части и доложить о прибытии командованию», - рассказывает он. Отпускники пытались протестовать, но их тут же поставили в известность о внезапном наступлении русских, сумевших прорваться к Калинину. «Все погрузились в молчание, - свидетельствует Хаапе, - никто даже и не бранился, слишком уж все это было серьезно».
«А где же русские?» - поинтересовался Хаапе, прибыв в свою дивизию. «Да, везде, - последовал ответ, - этого, похоже, никто не знает».
На северном участке дальше всех продвинулась 30-я армия генерала Лелюшенко. Вскоре ее части вышли к шоссе Москва - Ленинград на стыке 3-й танковой группы и 4-й армии фон Клюге. 13 декабря советская 1-я ударная армия вышла к Клину, создав угрозу окружения города. И для ликвидации угрозы немцам потребовалось два дня упорных боев. 16-я и 12-я армии вышли к Истре. 12 декабря немцы оставили Солнечногорск. Южнее Москвы русские перерезали дорогу Орел - Тула, а части 50-й и 10-й армий успешно сумели еще больше вклиниться на северном фланге 4-й армии Клюге. В ходе первой фазы советского контрнаступления, продлившейся до 24 декабря, советские войска освободили всю территорию, захваченную немцами после знаменательного совещания в Орше.
Павел Осипов размышлял о значении успеха советского контрнаступления и отхода немцев.
«На второй или на третий день нашего контрнаступления мы почувствовали, что успех на нашей стороне, боевой дух солдат, сержантов и офицеров повысился. И с тех пор мы погнали немцев, чтобы не дать им возможность дотла сжечь наши города и села. А они, отступая, жгли все».
Да, русские побеждали, и постепенно начинали понимать это. Командир пехотного взвода Анатолий Черняев, воочию убедившись, в каком состоянии пребывают немцы, понял, что «они были совершенно не готовы к войне с Россией». Приводим его высказывание:
«За эти месяцы войны образ немца сильно изменился. Летом и осенью, когда мы вынуждены были отступать, они казались нам непобедимыми и невероятно сильными. А теперь, когда мы увидели их под Москвой полураздетыми, грязными и голодными, мы поняли, что такая армия уже терпит поражение».
Инициатива переходила к русским. У немцев же дела обстояли как раз наоборот, - боевой дух вермахта неуклонно снижался. В ходе войны назревал поворот, и немцы это хорошо понимали.
«Немецкий солдат никогда не сдается!» Кризис доверия7 декабря в военном дневнике командующего группой армий «Центр» фельдмаршала фон Бока появилась такая запись:
«Приказы, предписывающие, невзирая ни на что, продолжать оттеснять врага в глубь его территории, были оправданны до тех пор, пока высшее командование, отдавая их, исходило из того, что враг на излете сил и сражается за свою жизнь; и стремление покончить с ним одним махом еще могло оправдывать любые трудности, с которыми нам приходилось сталкиваться, - а главное командование сухопутных войск именно этого и требовало. Это, однако, оказалось заблуждением, и теперь группа армий вынуждена в тяжелейших условиях переходить к обороне» .
Далее генерал-фельдмаршал упоминает о телефонном разговоре с генералом Гудерианом. Обычно весьма сдержанный в оценках, Гудериан «рисует обстановку в самых ужасающих тонах, при этом дает мне понять, что не может умолчать о растущем недоверии».
«Прошу его уточнить, к кому конкретно проявлено пресловутое недоверие, и советую ему самому слетать в Ставку Главного командования сухопутных войск…» Явно раздосадованный этой перепалкой фон Бок обращается к генералу Гальдеру. Начальник штаба рекомендует фон Боку «не принимать близко к сердцу слова Гудериана». Когда фон Бок признается, что не в состоянии устоять перед решительной атакой русских на любом участке фронта группы армий, Гальдер пытается успокоить его, говоря, что русские бросают в бой неопытных солдат. «Я считаю, - утверждает Гальдер, - что все это продлится от силы до середины этого месяца, а затем станет потише».
«Так к тому времени, - парирует фон Бок, - нашей группе армий придет конец!» На что Гальдер невозмутимо отвечает: «Немецкий солдат никогда не сдается!» Фон Бок отдает распоряжение своим штабистам просчитать возможность отвода своих сил на 100–150 километров на линию Курск - Орел - Гжатск - Ржев.
Гудериан старался обратить внимание на изменение настроения войск Восточного фронта с момента начала осуществления плана «Барбаросса» и до декабря месяца 1941 года. 8 декабря он писал: «Мы стоим перед печальным фактом того, что наше Верховное командование слишком туго натянуло тетиву лука, не хотело верить поступающим сообщениям об ослаблении боеспособности наших войск, выдвигало все время новые и новые требования…» Будучи типичным представителем поколения аналитиков, выпестованных генштабом, Гудериан делал упор на материальной стороне боеспособности войск. А войск было мало, кроме того, они не имели никакой экипировки для ведения войны в условиях холодов. Даже неудача под Ростовом-на-Дону, по мнению Гудериана, ничему не научила немецкое Верховное командование.
«Ростов был началом наших бед; это был первый предостерегающий сигнал. Несмотря на это, наступление здесь продолжалось. Моя поездка в штаб группы армий 23 ноября не дала никаких результатов и не внесла необходимой ясности; там продолжали работать спустя рукава. Затем потерпел поражение мой северный сосед; мой южный сосед был и до того не очень боеспособен, и в конце концов у меня не осталось другого выбора, как прекратить наступление, так как одному, да еще при 35-градусном морозе, мне было не под силу опрокинуть весь Восточный фронт».
Простой немецкий солдат в декабре месяце 1941 года под Москвой был уже не похож на того, который, затаив дыхание, ждал сигнала к началу операции «Барбаросса» в ночь на 22 июня того же 1941 года. Две трети присущих ему черт претерпели с тех пор фундаментальные изменения в ходе суровых испытаний, выпавших на его долю за это время. Фундаментальная ломка сознания приходится как раз на период с сентября по декабрь. Идеалистический пыл, воспламененный победами в предыдущих кампаниях, угасал по мере роста потерь боевых товарищей. Ужасы войны вбивали клин между теми, кто сумел уберечь в неприкосновенности былые моральные нормы, и теми, кто стремился угодить нацистскому режиму, проявить лояльность к нему. Неприятие пресловутого «приказа о комиссарах» исходило от взращенных на либеральных ценностях Веймарской республики представителей германского офицерства старшего поколения и измотанных в боях, почти уничтоженных в кровавой мясорубке войны унтер-офицеров старой школы. Степень доверия, повышавшаяся под воздействием квазипобед у ворот Ленинграда или в Ростове-на-Дону, понижалась по мере осознания того, насколько велики масштабы провалов. Потери сентября 1941 года, за которыми последовали еще большие потери поздней осенью и в начале зимы, смыли глянец основанного на боевом товариществе руководства войсками. Взошедшие было ростки «блицкрига» усохли.
Война в России явилась суровым испытанием для германской нации. Уже намечался пока что едва ощутимый конфликт тех, кто, вопя во всю глотку пропагандистские заклинания, фанатично сражался «за фатерланд и фюрера», с теми, кто просто честно исполнял свой долг. Те, кто штурмовал Варшаву, победным маршем входил в Париж, Афины, Белград, Смоленск и Киев, все чаще и чаще задавали себе вопрос, а стоит ли на самом деле Москва таких жертв? Падение боевого духа, как важнейшей составляющей боеспособности войск Восточного фронта, прослеживается в военном дневнике Гальдера, совпадая, по сути, с высказываниями Гудериана о том, что Верховное командование в своем упорном нежелании осознать реальное положение дел явно переоценивало боевую мощь вермахта и тем самым наглядно продемонстрировало свою полную некомпетентность. Еще 3 ноября Гальдер признавал, говоря о положении в группе армий «Юг»: «Здесь из-за трудностей с подвозом снабжения и плохого состояния дорог наступательный порыв войск настолько снизился, что общий пессимизм распространился даже на командование группы армий «Юг». Явно требуются энергичные меры для подъема наступательного духа». 22 ноября он вынужден признать: «Снять еще какие-либо соединения с южного фланга и центрального участка 4-й армии для использования их в наступлении не представляется возможным. Войска совершенно измотаны и неспособны к наступлению…» 1 декабря Гальдер констатирует: «Командир 13-й танковой дивизии и один из наиболее способных командиров полков страдают полным расстройством нервной системы». Девять дней спустя генерал Гальдер, после телефонного разговора с фельдмаршалом фон Боком, размышляя о ситуации в группе армий [ «Центр»], запишет в свой дневник: «Он сообщил о донесении Гудериана, что состояние его войск внушает большие опасения и что он не знает, справятся ли они с задачей отражения русского наступления. Войска теряют доверие к своему командованию. Понизилась боевая мощь пехоты! Проводятся мероприятия по прочесыванию тылов. (Обнаружено, что в одной лишь танковой дивизии можно набрать дополнительно 1600 штыков.) Естественно, что танкисты и водители не могут быть направлены в первую линию. Группа армий нуждается в людях! Явная неспособность командира 27-го армейского корпуса…»
Кризис доверия проявлялся и в письмах с фронта. Солдаты, для кого не было секретом, что все ими написанное станет достоянием нацистской цензуры, невзирая ни на что, иногда не стеснялись в выражениях. В своем письме в рейх от 6 декабря ефрейтор Фриц Зигель, проклиная морозы под Тулой, фактически повторил мысль своего командующего:
«Боже мой у что же эти русские задумали сделать с нами? Хорошо бы, если бы там наверху хотя бы прислушались к нам, иначе всем нам здесь придется подохнуть».
Густав Шродек из 1-й танковой дивизии, застрявшей в часе езды от Москвы, 2 декабря записал в дневник, что «в войсках доверие к высшему командованию быстро улетучивается», а боевой дух «неуклонно снижается». Невозможность овладеть Москвой, ради которой пришлось столько перенести, стала самым большим разочарованием. Лейтенант из 258-й пехотной дивизии говорил, что их часть сумела подойти к столице Советов на 30 километров, что, по его мнению, служило «свидетельством героизма, мужества и стойкости наших солдат». Конечно, без потерь не обойтись, но те, кто пал, «навеки будут жить в наших сердцах».
«Но если от наступления никакого проку, то тут следует призадуматься. Я понять не могу, отчего все так происходит, но твердо уверен, что это стыд и позор. Досадно! В конечном итоге нам всем пришлось 3 декабря вернуться туда, откуда начинали. Кое-где от наших рот остались рожки да ножки».
Между строк фронтовых писем читаются миллионы проблем, связанных с ужасающими условиями военного бытия, стремлением выжить, и никогда не покидающие солдата мысли о родном доме. Большинство воспринимало поворот в ходе кампании с полной покорностью судьбе. Боевой задор июня месяца исчез. «Из нас словно воздух выпустили, - писал один ефрейтор из 262-й пехотной дивизии. - От постоянной нервотрепки мне временами уже ничего не хочется», - признается этот пехотинец. Единственное, чего он жаждал, так это небольшой передышки на Рождество да «писем из дому». Но вынужден был сражаться с врагом. «Дорогая моя, - продолжает он, - позади много трудных дней, но нам еще предстоят большие испытания». Сознавая, что домашние не получат его письмо раньше Нового года, он завершал его на оптимистичной ноте. «Вопреки всему политическое положение предельно ясно, - писал ефрейтор, - и результатом этого может быть лишь наша победа!» Однако контрнаступление русских стало громом среди ясного неба. Солдаты никак не могли взять в толк, отчего же «те, кто наверху» втянули их в такие передряги. Обер-лейтенант Карл Мольтнер, офицер штаба танкового корпуса, в беседе уже после войны утверждал:
«Мы были совершенно не готовы воевать в условиях такой зимы при температурах минус 36 градусов. У нас даже не было зимнего обмундирования…»
Изменения приобретали необратимый характер - боевому духу войск Восточного фронта уже не быть тем, каким он был в июне 1941-го. Немецкий солдат по-прежнему сражался за фюрера и фатерланд, или же собственную шкуру, или же и за то, и за другое, но уже не с тем пылом и воодушевлением, без былой самоотверженности, какими было отмечено начало этой кампании. И по мере того, как войска отходили все дальше на запад, немецкий солдат все больше задумывался лишь об одном - как выжить.
Отступление немецких войскПрорыв советских частей на флангах группы армий «Центр» впервые за эту кампанию поставил немецкие дивизии перед реальной угрозой уничтожения. Лейтенант Георг Рихтер, часть которого 6 декабря оставила расположенные в 30 километрах от Москвы Пучки, двумя днями позже запишет в свой военный дневник следующие строки: «…до сих пор отступление проходило согласно плану». Это существенно облегчало отступление моторизованных частей. Температура в те дни колебалась от минус 6 до минус 12 градусов со снегом. Из-за постоянных перебоев с горючим приходилось часто делать остановки. 13 декабря их часть наткнулась на остатки разгромленной незадолго до этого немецкой колонны - обочину дорог усеивали обгоревшие остовы грузовиков и бронетехники. Внезапно до ушей Рихтера донеслись крики «Ура!»
«Из леса показались коричневатые фигурки, а прямо на меня устремились бегущие в панике солдаты, водители, экипажи машин… В первую минуту я вообще не сообразил, что делать. Попытаться остановить этот неудержимый поток? Бессмысленно - многие из них даже позабыли, что вооружены. Скорее всего, поблизости находились русские танки. И верно - вскоре я увидел, как они, грузно переваливаясь с боку на бок, перебирались через шоссе».
Рихтеру все же удалось собрать группу в 10 человек, из тех, кто помоложе и посмелее. Но бронетранспортеры сопровождения колонны «показали себя не с лучшей стороны». Группа вынуждена была отойти к близлежащей деревне. Ничего из техники спасти не удалось…
Положение немцев усугублялось тем, что они не умели вести бои в отступлении. Приходилось полагаться в основном на сообразительность командиров и каждого бойца в отдельности. Хорст Орлофф, командир танковой роты, который еще совсем недавно имел счастье лицезреть «озаренные солнцем башни советской столицы», в одной из послевоенных бесед вспоминал о том, как их часть отступала:
«Могу лишь сказать, что в пределах моих командных полномочий отступление осуществлялось упорядоченно. Естественно, случались и потери матчасти, и личного состава, но это не было беспорядочным бегством».
Пресловутое неумение отступать объяснялось, прежде всего, победоносными предыдущими кампаниями. Но в декабре войскам Восточного фронта на ходу пришлось осваивать отнюдь не простую науку отхода. И далеко не везде он носил «упорядоченный», по выражению Хорста Орлоффа, характер. Сцены, свидетелем которых был лейтенант Рихтер, отступавший с частями 4-й танковой группы, происходили и при отступлении 3-й танковой группы. «Дисциплина падает», - гласили декабрьские донесения ее штаба.
«Все больше и больше солдат, отбившихся от своих частей, продолжают следовать в западном направлении без оружия, они тащат за собой на веревках коров или же несут в обеих руках сетки, полные картофеля. Погибших в результате воздушных атак или артобстрелов русских уже не хоронят. Не привыкшие отступать… войска охватила настоящая паника. Большинство частей остались без подвоза необходимого провианта… и больше всего страдают от холодов. Среди них много раненых, которых нет никакой возможности отправить в тыловые районы. Никакого контроля за передвижением войск нет. Для танковой группы начинается самый сложный период за всю историю ее существования…»
Высшие командные инстанции были просто не в состоянии оценивать и принимать решения, прочитывая ежедневно ворох подобных донесений, где сообщалось о невесть откуда взявшейся массе русских войск. Штаб ОКВ в попытке стабилизировать обстановку рассылал по частям угрожающие распоряжения, суть которых сводилась к тому, чтобы «не поддаваться панике».
Колоссальные проблемы испытывали не только отступавшие немецкие части, но и остававшиеся в арьергарде, как, например, остатки 18-го пехотного полка, где служил лейтенант Хаапе. Вокруг деревень обустраивались посты охранения, предпринимались попытки привести в порядок оружие. Солдат, наученный холодами русской зимы, уже соображал, что если автомат или пулемет отогреть, а потом очистить его от смазки, то в бою он не даст осечки. И поэтому оружие предпочитали не таскать за собой по морозу, а держать его в теплых хатах у печей, при необходимости разбирая. «И все же, - горько заключал лейтенант Хаапе, - как же тяжело отбивать атаки наступающего противника в этих заснеженных полях».
Подобная тактика давала хоть и скромные, но все же результаты. Потери русских росли. Советские офицеры и сержанты в сравнении с немецкими были плохо обучены по части тактики. Командиры более высокого ранга тяготели к атакам на широком фронте, отводя, например по 9-14 километров на стрелковую дивизию, что приводило к распылению имеющихся сил. Танки использовались в основном как средство поддержки пехоты, вместо того чтобы бросить их для нанесения концентрированных ударов на относительно узких участках.
Русские прекрасно понимали, что немецкие солдаты плохо обмундированы и практически не приспособлены для ведения операций в суровых климатических условиях. Они почти все время отсиживались в теплых землянках, поскольку предпочитали «умереть в тепле, а не погибать на холоде». Русская артиллерия не щадила снарядов, разбивая вдрызг эти хилые убежища, на скорую руку отрытые в мерзлой земле. Однако свойственное русским массированное сосредоточение огромных сил пехоты для атаки одной, зачастую маловажной цели свидетельствовало о неопытности командования. Немцы довольно успешно отбивали фронтальные атаки русских, пытавшихся взять числом, но не умением. Генерал Жуков был вынужден уже на третий день наступления издать распоряжение всеми средствами избегать чреватых колоссальными потерями фронтальных атак.
Примитивные попытки взять немецкие части в кольцо окружения также терпели фиаско. Попытки прорыва почти не предпринимались из-за опасений советских командиров получить удар во фланг. Хорошо продуманная система постов охранения, использование различных легких видов вооружений во взаимодействии с немногочисленными танками и артиллерийскими орудиями существенно увеличивали боеспособность немецких частей.
Кроме того, немцы, отступая, повсеместно использовали «тактику выжженной земли». «Как только стемнеет, тут и там видны кострища пылающих деревенских хат, - писал в письме домой Вернер Польт, 19-летний уроженец Гамбурга, бывший студент. - Сгорают дотла целые деревни».
Подобные зрелища в избытке выпали и на долю Вильгельма Гёбеля из 78-й пехотной дивизии. «По ночам нашим взорам представало жуткое зрелище, - вспоминал он, - небо до самого горизонта окрашивалось багровым заревом от горящих деревень».
Группа армий «Центр» отступала…
Тем временем между ОКХ (Верховным Главнокомандованием сухопутных войск) и ОКВ (Верховным Главнокомандованием вермахта) разгорелись жаркие дебаты по вопросу выхода из создавшегося кризиса. Глубокие вклинения советских войск на флангах группы армий «Центр» поставили перед угрозой окружения весь центральный участок Восточного фронта. Вопрос стоял предельно просто: сражаться или отступать. Собственно, отступление уже шло полным ходом, и, к великому облегчению фронтового командования, речь шла об организованном отводе войск на разумно определенную линию - Курск - Орел - Гжатск. Риск заключался в том, что стремительные и глубокие прорывы немецкой обороны на отдельных участках могли вызвать резкое падение боевого духа немецких войск. Кроме того, приходилось бросать большое количество боеприпасов и техники.
Удерживать фронт, по мнению фронтового командования, было бы самоубийственным актом. Состояние войск Восточного фронта начисто исключало подобную возможность. Однако Гитлер положил конец колебаниям своих полководцев. 18 декабря он передал в штаб группы армий «Центр» свое распоряжение:
«Командующие всех уровней несут прямую ответственность за то, чтобы подвигнуть солдат к фанатичному сопротивлению, невзирая ни на какие прорывы противника с флангов или с тыла».
Иными словами, это был приказ «не отступать ни на шаг». За два дня до этого состоялся телефонный разговор Гитлера с фельдмаршалом фон Боком. Гитлер воспретил командующему группой армий «Центр» любые отводы сил. «Ни шагу назад!» - подытожил фюрер.
В середине декабря начальник штаба 4-й армии генерал Гюнтер Блюментритт был вызван на совещание высшего командного состава. Брешь между 4-й армией Клюге и 2-й танковой армией Гудериана продолжала увеличиваться. Резервов для того, чтобы нейтрализовать угрозу южному флангу, не было. Одна моторизованная дивизия находилась на марше, следуя на запад к Юхнову. Когда Блюментритта вызвал по телефону его давний друг и соратник по штабу группы армий «Центр» начальник штаба группы армий генерал фон Грейфенберг, как раз обсуждался вопрос о возможности отвода сил 4-й армии южнее автомагистрали Москва - Смоленск. «Вы уж там у себя как-нибудь выходите из положения. Только что поступило новое распоряжение Гитлера - 4-я армия не отступит ни на сантиметр». Блюментритт был ошеломлен:
«Согласно всем прогнозам это могло означать лишь одно - разгром и гибель 4-й армии. Но приказ есть приказ. Части, уже начавшие продвижение на запад, были срочно остановлены и возвращены на фронт. 4-я армия готовилась дать свой последний бой, и лишь чудо могло уберечь ее от поражения».
Адольф Гитлер решил взять на себя верховное командование всеми вооруженными силами рейха. Так что силам Восточного фронта предстояло сражаться, не отступая ни на шаг, либо, если понадобится, погибнуть.
Примечания:
28 сентября 1940 г. Гитлер издал приказ о предоставлении «производственных отпусков» военнослужащим вермахта. Планировалось временно направить в военную промышленность не менее 300 тыс. квалифицированных рабочих для увеличения производства вооружения и боевой техники. Однако в апреле 1941 г. они были возвращены в вермахт. - См. G. Thomas «Geschichte der deutschen Wehr- und Rustungswirtschaft (1918–1943/45). S. 271–273. (Прим. ред.)
Автор допускает неточность, рассказывая о битве под Москвой. 12-я армия не принимала участия в этих боях. После сформирования в августе 1941 г. в ее состав входили две стрелковых, одна танковая дивизии и ряд отдельных частей. Во время Ростовской наступательной операции (ноябрь - декабрь 1941 г.) войска армии действовали на ворошиловградском направлении. 10-я армия до начала декабря находилась в резерве Ставки ВГК юго-западнее Рязани. 24-я армия начала формироваться только в декабре 1941 г. (2-е формирование), когда ей были переданы 385-я стрелковая дивизия и остатки других частей. Она находилась в резерве Московской зоны обороны до 1 мая 1942 г. 3-е формирование 26-й армии началось в ноябре 1941 г. 18 декабря 1941 г. она была передана в состав Волховского фронта и также не принимала участия в контрнаступлении под Москвой. Позже она была переименована во 2-ю ударную армию. 60-я армия занималась в ноябре оборудованием оборонительных рубежей по левому берегу р. Волга на участке от Унжи до Козьмодемьянска и Горького. В конце декабря 1941 г. преобразована в 3-ю ударную армию. Из всех перечисленных автором «резервных» армий в контрнаступлении под Москвой принимала участие как раз только 61-я армия. Ее передовые части 6 декабря вступили в бой с немецкими войсками в р-не ст. Павелец. - Прим. ред.
По советским источникам, к началу декабря группа армий «Центр» имела в своем составе 1708 тыс. человек, ок. 13 500 орудий и минометов, 1170 танков и 615 самолетов. Советские войска насчитывали ок. 1100 тыс. человек, 7652 орудия и минометов, 774 танка и 1000 самолетов. - Прим. ред.
Справедливо будет оставить на совести автора утверждения о том, что с сентября «истекали кровью и страдали от недостатка всего необходимого» только солдаты вермахта. Давно известны утверждения западных историков о том, что морозы и распутица оказывали влияние на всех завоевателей, нападавших на Россию. При этом обычно они забывают упомянуть о том, что эти факторы не могут мешать только одной стороне. - Прим. ред.
Следует иметь в виду, что в состав 10-й армии 3-го формирования в ноябре - декабре входили 7 стрелковых и две кавалерийских дивизии. Никаких механизированных дивизий в то время она не имела. - Прим. ред.
Как уже упоминалось, в декабре 1941 г. «впоследствии видному историку» Д.Волкогонову исполнилось 13 лет и 9 месяцев, поэтому быть «в тот период лейтенантом» он никак не мог. - Прим. ред.
Судя по записям в дневнике фельдмаршала фон Бока, именно он неоднократно заверял ОКВ в том, что его войска способны продолжать наступление на Москву. - Прим. ред.
Период времени в один год между провалом немецкого летнего наступления в июле 1943 года и разгромом немецкой группы армий «Центр» в июне 1944 года относится к числу тех глав Второй мировой войны, которым уделяется мало внимания. Возможно, это связано с поразительными диспропорциями, оказавшими влияние на этот период войны на Восточном фронте. Бесславному немецкому отступлению можно противопоставить славные победы Красной Армии, потери которой, несмотря на подавляющее преимущество, были в пять или даже в 10 раз больше, чем у противника.
«Красная Армия все еще продолжала воевать, используя явно неэффективные методы, но ей помогало то, что она имела возможность бросать в бой огромные массы людей и таким образом, несмотря на собственные потери, подавлять противника», - так объясняет этот феномен историк Карл-Хайнц Фризер (Karl-Heinz Frieser). Тем не менее, в то время речь шла о «противоборстве, которое по своей интенсивности превосходило сражения Первой мировой войны».
Чудовищный накал боевых действий того периода нашел свое отражение в документах 7-й пехотной дивизии Вермахта, большая часть которых сохранилась в Военном архиве Федерального архива во Фрайбурге. Это крупное соединение, принадлежавшее к элитным частям Вермахта, после тяжелых потерь в 1942 году было вновь доукомплектовано личным составом и вооружением. После этого 7-я пехотная дивизия принимала участие в операции «Цитадель» под Курском, а затем была задействована в ходе тяжелых оборонительных боев под Орлом. После этого она продолжила отступление на запад, которое, за исключением северного участка фронта, стало основным направлением движения Вермахта.
Парк грузовых автомобилей 7-й пехотной дивизии был порядком изношен, и поэтому снабжение все больше осуществлялось с использованием гужевого транспорта. Из-за непрекращавшихся боев потери среди животных были очень большими. Водители немногих остававшихся на ходу автомобилей вынуждены были проводить за рулем по 17 часов в день, сообщал дивизионный квартирмейстер. Хотя «масштабные мероприятия по эвакуации» позволяли иметь достаточное количество продовольствия, ощущалась нехватка боеприпасов, артиллерии и противотанковых вооружений.
Солдаты «страдали от недосыпания, они были обессилены, неухожены - при нехватке вооружений они должны были принимать участие в тяжелых боях», - подчеркивается в докладе. Потери среди фронтовых офицеров и опытных унтер-офицеров снижали боеспособность дивизии, чему способствовал также «сильно снизившийся уровень подготовки» немногочисленного резерва.
Чтобы иметь укомплектованные и боеспособные части, были отдан приказ предпринять «самые активные меры по поиску призывников». Но это означало, что взводы и батальоны представляли собой лишь «разношерстные подразделения», в которые входили солдаты, «почти не умевшие обращаться со своим оружием и частично вооруженные советским трофейным оружием».
Два приказа относительно положения дел в области вооружений говорят сами за себя: «Трофейные боеприпасы так же ценны, как и трофейное оружие, и поэтому с ними надо бережно обращаться», - подчеркивается в одном из приказов. В другом приказе солдат призывают к тому, чтобы они не использовали каски убитых солдат для украшения их могил. Каски, подчеркивается в приказе, являются «ценным сырьевым материалом», который следует направлять на «пункты сбора металлолома».
Гигантские потери Красной Армии
И общее положение было столь же сложным, о чем свидетельствуют некоторые факты: к концу августа 1943 года Вермахт потерял в районе Курска 170 тысяч солдат, 760 танков и 524 самолета. Потери Красной Армии в тот же период составили 1,68 миллиона солдат, 6 тысяч танков и 4 200 самолетов.
Тем не менее, в состав советских вооруженных сил к концу года входили уже 163 стрелковых и 220 танковых соединений, а численный состав увеличился до 6 миллионов человек. Несмотря на потери в районе Курска, Красная Армия, по данным разведывательного отдела Иностранные армии Востока (Fremde Heere Ost), в октябре 1943 года располагала почти 10-ю тысячами танков. Что касается самолетов, то аналитики Вермахта не обнаружили никаких «существенных сокращений их общего количества». К этому следует добавить значительные поставки по ленд-лизу из Соединенных Штатов.
В то время как советская военная промышленность продолжала наращивать свой потенциал, немецкий рейх испытывал в этом отношении определенные сложности. Производство вооружений было увеличено, однако никто не надеялся на то, что Германия сможет выиграть соревнование в этой области с союзниками по антигитлеровской коалиции. Вопреки «громогласным заявлениям относительно «тотальной войны», все усилия, направленные на создание ориентированной на потребности фронта системы «эксплуатации людей», оказались в той или иной мере неудачными, - отмечает историк Бернд Вегнер (Bernd Wegner) в многотомном труде под названием «Немецкий рейх и Вторая мировая война» (Das Deutsche Reich und der Zweite Weltkrieg).
«Отныне наша задача, задача народов СССР, задача бойцов, командиров и политработников нашей армии и нашего флота будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей родины в качестве их оккупантов» . (И.Сталин).
В связи с провалом немецкого плана окружения и взятия Москвы еще более ухудшилось.
Немецкий солдат декабря 1941 года - это уже не тот солдат, каким он был в начале войны, и даже месяц-полтора тому назад. В боевом, наступательном порыве немецкой армии произошел серьезный надлом.
Когда немецкая армия наступала, когда она близко подходила к Москве, у многих немецких солдат настроение было весьма агрессивное. Для гитлеровских дурачков Москва была очередной и очень . Офицеры все время подбадривали солдат, они им внушали, что со взятием Москвы наступит конец войны, что советское правительство должно капитулировать, и тогда солдаты получат отпуска. Им обещали предоставить в Москве хорошие, теплые квартиры, отдых. Солдаты с нетерпением ожидали, когда можно будет всласть пожить в Москве, пограбить магазины и квартиры.
Так, солдат Ксиман из «СС» писал своей жене в Мюнхен 3 декабря: «В настоящее время мы находимся в 30 километрах от Москвы. Когда выходишь из дому, можно видеть издали некоторые башни Москвы. Скоро кольцо сомкнётся, тогда мы займем роскошные зимние квартиры, и я пришлю тебе такие московские подарки, что тетка Минна лопнет от зависти».
Обер-ефрейтор Адольф Губер писал 30 ноября своей жене: «Несмотря на холод, снег и лед, наш поход продолжается дальше по указанному пути. Мы, пехотинцы, находимся сегодня на расстоянии 35 километров от Москвы. Продолжится еще недолго, последнее преодолеем, и достигнута будет победа. Русские заплатят нам тогда за все!..»
Неизвестный солдат писал своей жене Анне Готер 1 декабря: «Нам остались 30 километров до Москвы, мы возьмем ее, и тогда нас отпустят, и ты получишь свое меховое пальто».
Но планы гитлеровских захватчиков провалились с треском. Поражение немецко-фашистской армии на подступах к Москве произвело очень тяжелое впечатление на солдат. Они теряют веру в силу германского оружия, в победу немецкой армии.
Особенно сильное влияние на оказывают огромные потери немецкой армии. Военнопленный немецкий солдат 394-го мотополка 3-й танковой дивизия Ганс Мангель на допросе заявил: «Рота наша имеет 70 проц. потерь. Весь батальон настолько подавлен потерями, что каждый солдат сейчас думает только о том, как бы спасти свою жизнь. Главная тема разговоров солдат нашей роты - это как бы поскорее окончилась война, чтобы вернуться домой. Теперь солдатам не до Москвы, мы готовы бросить все, что захватили, лишь бы поскорее попасть домой. Наш лейтенант, насколько я знаю, тоже непрочь сбежать домой».
«Наша дивизия имеет огромные потери, - говорит военнопленный унтер-офицер 12-го полка 31-й пехотной дивизии Вальтер Вольман. - В ротах осталось по 30-40 человек. Особенно большие потери мы понесли в деревне Никулино от русских минометов. Буквально все, кто находился в домах, особенно с правой стороны, погибли или были тяжело ранены».
С ужасом и тревогой встречают немецкие солдаты . Раздетые и разутые, они даже при небольших морозах трясутся на холоде, замерзают. Уже сейчас нет ни одной роты, где бы не было замерзших и десятков обмороженных солдат.
Солдат Эрнст в письме к жене пишет: «Но предстоит еще худшее - 40-градусные морозы. Неужели еще придется здесь провести ? Каждый из нас предпочел бы 10 лет совсем не праздновать рождества, но выйти из этого бедствия».
Немецкие солдаты по 3-4 месяца не мылись. Белья не меняли по 1-1,5-2 месяца. На этой почве развилась . Пленный Иосиф Цоллиг заметил на допросе, что «солдаты не пишут теперь так много писем, как раньше, потому что все свободное время они ищут в своем белье насекомых».
Участились случаи дезертирства и умышленного членовредительства. Так, унтер-офицер 12-го полка 31-й пехотной дивизии Вальтер Больман на допросе заявил: «Настроение солдат ужасное. В связи с этим у нас много случаев, когда солдаты пропадают без вести, некоторых потом ловят на дороге как дезертиров. Много случаев подстрекательства к бунту. Последнее время группы добровольцев, предварительно сговариваясь, просятся в разведку и бесследно исчезают».
Пленный ефрейтор 516-го пехотного полка заявил: «В нашей первой роте уже было три случая дезертирства - сбежали солдаты Мюллер, Косс и еще один».
Увеличилось число случаев, когда солдаты с обмороженными руками и ногами удирают с передовых позиций в тыл. Их вылавливают и снова гонят на позиции.
Многие немецкие солдаты сознательно отстают от своих частей, стараясь как можно дольше задержаться в тыловых частях, подальше от передовых линий фронта. «Меня собирались судить за то, что я в течение 4 недель находился вне части, - рассказывает военнопленный Киншнер Рудольф, солдат 7-й роты 240-го пехотного полка. - Я ушел из части, так как не хотел воевать, но один лейтенант привел меня обратно».
Солдаты все чаще открыто задают вопросы офицерам: «когда наступит обещанный конец войны», «когда мы получим зимнее обмундирование», «когда мы пойдем в отпуска» и т.д. Солдаты начинают в резкой форме вступать с офицерами в пререкания.
Неизвестный солдат 7-й пехотной дивизии сделал такую запись в своем дневнике: «Вчера утром ефрейтор ударил меня в лицо за то, что я ему возразил. Я не стерпел обиды и дал сдачи. вцепился в мои волосы и с помощью другого младшего командира начал меня душить».
Об изменении в настроениях немецких солдат свидетельствуют и надписи, обнаруженные на стенах окопов, занятых нами. Так, в одном окопе была сделана надпись следующего содержания: «Товарищи красноармейцы! Упорно боритесь против кровавого Гитлера! Вы победите! С приветом - группа немецких солдат».
Все приведенные выше факты подтверждают, что в настроениях немецких солдат произошли большие изменения. Резко снизилось их политико-моральное состояние. немецкой армии подорван, надломлен. Однако при всем этом надо помнить, что фашизм еще цепко держит в лапах большинство своих солдат. Они уже дрожат за свою шкуру, они уже хотят повернуть вспять, но свое окровавленное оружие еще не выпускают из рук. Красная Армия сумеет сломить это оружие до конца. // Бригадный комиссар
И.Никифоров
. Западный фронт.
("Правда", СССР)
("Правда", СССР)
("Красная звезда", СССР)
("Правда", СССР)
Гитлер ввел смертную казнь за несдачу теплых вещей
ЖEHEBA, 24 декабря. (ТАСС). 27 декабря в Германии начинается об"явленная Геббельсом «сдача теплых вещей». Создаются специальные команды «сборщиков» из членов штурмовых отрядов. В из"ятии теплых вещей у германского населения будут также участвовать полицейские отряды.
Немцы начинают прятать теплые вещи от нацистских «сборщиков». В связи с этим берлинское радио передало 24 декабря специальный приказ Гитлера, в котором говорится, что «лица, которые так или иначе будут относиться недобросовестно к сдаче, а также к хранению теплых вещей для германской армии, караются смертной казнью».
________________________________________ ___
("Правда", СССР)
("Правда", СССР)
("Правда", СССР)
**************************************** **************************************** ************************************
Пехотинцы и танкисты, артиллеристы и летчики, теснее взаимодействие на поле боя. Совместными ударами всех родов войск непрерывно преследовать и истреблять врага!
Американская печать о наступлении Красной Армии
НЬЮ-ЙОРК, 24 декабря. (ТАСС). Американские газеты помещают пространные сообщения своих корреспондентов на советско-германском фронте. В этих сообщениях опровергаются о том, будто отступление германских войск «проводится в полном порядке, в соответствии с заранее разработанным планом». Корреспондент газеты «Нью-Йорк Геральд Трибюн» пишет, что германское отступление ускорилось и достигло наибольшей быстроты с момента его начала. По словам корреспондента, он видел большое количество танков и другого снаряжения, брошенного на дорогах и уничтоженного.
Газета « » помещает статью корреспондента агентства Юнайтед Пресс, который заявляет, что «Красная Армия выигрывает сражение на истребление германской армии». Немцы пытаются уничтожить снаряжение, но значительная часть его попадает в руки русских в полной сохранности. Бросая убитых и раненых, немцы ускоряют темпы своего отступления.
Корреспондент агентства Ассошиэйтед Пресс замечает, что этот год «является наиболее тяжелым для нацистских бронетанковых войск». Далее корреспондент указывает, что по имеющимся признакам, Красная Армия превратила «отступление немцев по плану» в настоящую катастрофу. В заключение корреспондент указывает, что во время своей поездки на расстоянии в 25 миль он насчитал свыше 1000 разрушенных танков и автомашин.
________________________________________ ___________________
("Правда", СССР)
("The New York Times", США)
("Красная Звезда", СССР)
("Правда", СССР)
**************************************** **************************************** ************************************
Отклики иностранной печати на смещение Браухича
США
НЬЮ-ЙОРК, 24 декабря. (ТАСС). Американская печать отмечает, что является результатом последних германских поражений на советско-германском фронте, ухудшения морального состояния германского народа, а также внутренних разногласий между нацистской верхушкой и генералитетом.
Обозреватель агентства Ассошиэйтед Пресс Маккензи указывает, что решение о смещении Браухича, повидимому, было вызвано каким-то серьезным кризисом. Возможно, что Гитлер был вынужден взять на себя командование в результате того, что поражения на советско-германском фронте подорвали моральное состояние германского народа. Обозреватель считает, что Гитлер и Браухич разошлись во взглядах по основным военным вопросам.
Газета «Нью-Йорк Пост» указывает, что обращение Гитлера к солдатам в связи с его самоназначением на пост главнокомандующего армией разоблачает его прежнюю ложь. В Гитлер заявил, что русские армии разбиты, а в настоящее время нацистская пропаганда заявляет, что русские армии имеют численное и материальное превосходство. Нацистский миф о непобедимости развенчан. «Тон официальных германских заявлений, - продолжает газета, - может быть даже более полно, чем сообщения с фронта, рисует масштабы стоящих перед нацистами трудностей».
Газета «Нью-Йорк Сэн» отмечает истерический тон обращения Гитлера к солдатам. Гитлер, повидимому, был вынужден прибегнуть к драматическим жестам, чтобы компенсировать ими отрицательное влияние на немцев сообщений, поступающих с советско-германского фронта.
Обозреватель газеты «Вашингтон Пост» Новер заявляет, что обращение Гитлера к солдатам отражает упадок морального состояния нацистов. В обращении отсутствует прежний уверенный тон. Оно отражает замешательство. В нем не упоминается дата достижения победы, которую прежде неоднократно обещали германскому народу, ибо русские уничтожили надежды нацистов на победу.
ШВЕЦИЯ
СТОКГОЛЬМ, 24 декабря. (ТАСС). Шведские газеты уделяют большое внимание смещению Браухича с поста главнокомандующего германской армией. Берлинские корреспонденты газет подчеркивают, что это решение явилось для всех неожиданным. Особенно всех удивил тот факт, что Браухич не получил нового поста.
Берлинский корреспондент газеты «Стокгольмс Тиднинген» пишет, что трудно найти другое об"яснение этому факту, кроме наличия неразрешимого конфликта между Гитлером и главнокомандующим армией.
ТУРЦИЯ
СТАМБУЛ, 23 декабря. (ТАСС). Сообщение о смещении Браухича оживленно комментируется турецкой печатью. Газета «Сон Тельграф» рассматривает этот факт как результат ударов Красной Армии по немцам. Редактор этой газеты Бенидже пишет, что Гитлер хотел добиться на советско-германском фронте не только военных, но и политических успехов. Из Москвы, пишет автор, Гитлер хотел обратиться к миру, вызвать панику, запугать демократический фронт. Однако сила русской обороны сорвала этот план, что и привело к конфликту между Гитлером и Браухичем.
Ихсан Боран пишет в той же газете, что тот факт, что «Гитлер берет на себя ответственность за командование после того, как немцы повернули от Москвы после и в момент, когда германская армия под ударами советских войск отступает, является очень многозначительным». По мнению автора, когда военные историки будут исследовать германский поход на Россию, они обнаружат большие ошибки немцев.
Газета «Икдам» помещает статью, в которой подчеркивает, что «такие изменения в командовании, какие произошли в германской армии, всегда являются следствием отступления и неуспехов».
Газета «Журнал д"Ориан» пишет, что «причиной разногласий между Гитлером и Браухичем послужили неудачи на советско-германском фронте». Газета помещает статью Альберта Карасу, в которой говорится, что «отступление немцев совершается вовсе не по желанию немецкого генштаба. Оно вызвано ударами русской армии, которая взяла верх над противником и преследует его по пятам. Сейчас уже неизвестно, где остановятся немцы». Карасу отмечает, что обращение Гитлера к солдатам говорит о слабости, обнаружившейся внутри Германии. «Впервые, - пишет автор, - Гитлер скромным языком говорит о целях войны. Теперь он требует лишь спасти существование народа».
**************************************** **************************************** ************************************
Письмо губернатора штата Нью-Йорк Лемана «Комитету помощи России»
НЬЮ-ЙОРК. 24 декабря. (ТАСС). Губернатор штата Нью-Йорк Леман (видный деятель демократической партии) обратился к общественному «Комитету помощи России», занимающемуся сбором средств на закупку медицинских материалов для СССР, с письмом, в котором говорится: «Русская армия ведет эпическую героическую борьбу против мощных и жестоких германских армий. Не может быть никакого сомнения в том, что и успешное наступление, которое они сейчас ведут, вносят исключительно ценный вклад в общее дело борьбы против гитлеризма». Леман выражает далее в своем письме надежду на полный успех кампании по организации помощи СССР медицинскими материалами.
_____________________________________
("Красная звезда", СССР)
("Time", США)
**************************************** **************************************** **************************************** **************************
От Советского Информбюро
*
Бежавший из фашистского лагеря военнопленных советский гражданин Панов Алексей Никитович рассказывает: «В лагере, который находится на Керосинной улице в гор. , я пробыл с 29 сентября по 10 декабря 1941 года. За все это время я, как и другие заключенные, получил 20 граммов соленой комсы и 6 котелков воды с примесью тухлой муки. Пили мы из пожарных бочек, где находилась испорченная вода. Немцы заставляли нас работать по 14-16 часов, избивали палками. Тех, кто изнемогал и не был в состоянии работать, беспощадно расстреливали».
В селе Вороньки немцы поместили 40 раненых пленных красноармейцев и советских медицинских сестер в помещение бывшей больницы. Медсестер гитлеровцы изнасиловали и расстреляли, а к больнице поставили часовых и никого туда не пускали. Через 4 дня часть больных умерла. Оставшихся в живых изверги утопили в реке.
В Дарницком лагере для военнопленных (близ Киева) охрана избивает красноармейцев палками. Пленных не кормят, если не считать просяной похлебки, которую дают раз в два-три дня.
Трудящиеся городов и сел Советской страны посылают на фронт бойцам доблестной Красной Армии сотни тысяч новогодних подарков. За два дня Ереванский почтамт принял 3.500 посылок. Свыше тысячи посылок послали колхозники Камарлинского района. Из Саратова только за один день отправлено на фронт около тысячи новогодних посылок. Коллективы предприятий и учреждений Красноярска собрали новогодних подарков более чем на 100 тысяч рублей. Колхозники сельхозартели имени Халтурина, Чарджоуского района, Туркменской ССР, посылают новогодние подарки бойцам энской части Красной Армии, в которой служит их соотечественник Герой Советского Союза Курбан-Дурды. Колхозники посылают бойцам 20 баранов, корову, кур, тысячу яиц, тысячу килограммов меда, 50 килограммов масла. Общее собрание колхозников сельхозартели имени Халтурина обратилось к трудящимся Чарджоуской области с призывом организовать эшелон новогодних подарков доблестным защитникам родины.
Взятые в плен на Западном фронте, рассказывают об огромных потерях, которые несут отступающие немецкие войска. Военнопленный ефрейтор 87 мотополка 36 мотодивизии Лоренс Лезун показал: «Наша дивизия только в двух последних боях потеряла свыше 3.000 человек убитыми и ранеными. Несмотря на двукратное пополнение, в ротах насчитывается не больше 50 процентов состава. Начавшееся отступление немецких войск вызвано , сокрушительными ударами, нанесенными советской армией по нашим войскам. Настроение солдат с каждым днем падает. Они устали от войны. Становится все меньше и меньше немцев, которые верят в победу Германии». Военнопленный солдат 1 дивизиона 23 артполка 23 пехотной дивизии Оскар Ромоль заявил: «Отступление нашей дивизии началось 5 декабря. Это было не отступление, а бегство. Нападение русских было так внезапно, что нами были брошены орудия, снаряды и другое вооружение. Солдаты не хотят больше воевать. Многие из них думают о сдаче в плен, но боятся шпионов гестапо и офицеров». // .
_______________________________________
("Правда", СССР)
("Правда", СССР)
("Красная звезда", СССР)
("Красная звезда", СССР)
**************************************** **************************************** ************************************
Нацистский террор в Польше
НЬЮ-ЙОРК, 24 декабря. (ТАСС). По сообщениям польских газет, издающихся в Америке, германские фашисты за последнее время значительно усилили террор против поляков. Недавно якобы в результате отсутствия свободных жилых помещений немцы запретили полякам в"езд в Краков без специального на то разрешения генерал-губернатора. Однако в действительности причиной этого запрета является то обстоятельство, что город переполнен ранеными германскими солдатами.
Немцы регистрируют всех польских безработных в ряде городов с тем, чтобы насильственно отправить их в Германию. Этим мероприятием немцы рассчитывают не только ослабить недостаток в Германии в рабочей силе, но также обеспечить жильем германских солдат, офицеров и чиновников. Германское министерство труда, которое месяц тому назад ввело принудительный труд для польской молодежи, недавно издало распоряжение, согласно которому польская молодежь в возрасте от 14 до 18 лет должна работать от 12 до 14 часов в день. Немцы не ограничились этим и издали распоряжение, узаконивающее принудительный труд для польских мальчиков 12-летнего и девочек 13-летнего возраста. В течение немецкие фашисты отправили в Германию на принудительные работы 48 тысяч польских мужчин, женщин и детей. Гитлер распорядился о поголовном выселении из польской приморской провинции всех поляков в возрасте от 19 до 50 лет.
Польская печать в Соединенных Штатах сообщает, что, несмотря на жесточайшее угнетение и репрессии, поляки усиливают сопротивление оккупантам. Учащаются акты антигерманского саботажа. В в Познани произошло 47 пожаров, уничтоживших много предприятий и различных германских складов.
Принимает все больший размах, что с тревогой признает нацистская печать. Польский крестьянин Ранович руководит отрядом партизан, который за последние два месяца уничтожил несколько и большое число германских солдат. Оккупанты зверски расправляются с партизанами, надеясь таким путем подавить партизанское движение. Так, недавно немецкий военный трибунал в Лодзи присудил к смертной казни 5 поляков, подозревавшихся в партизанской деятельности. 9 других поляков были присуждены к каторжным работам на срок от 8 до 12 лет. В Кутно недавно были повешены 2 поляка. Их тела висели на площади в течение 5 часов для «устрашения» населения. Польская девушка Мария Нижгода осуждена на каторгу за отказ работать на немцев. Нацистские власти жестоко карают за всякое проявление сочувствия полякам. Так, например, в Рейнской области была присуждена к 6 годам принудительного труда молодая немка за то, что она гуляла по улицам с польским военнопленным. Одна уроженка Эльзаса осуждена на 3 месяца тюрьмы только за то, что она дала стакан пива польскому рабочему.
Отступление немцев в России
В первую неделю января 1943 года наибольшая угроза создалась для войск, занимавших позиции у предгорья Кавказа. Первый удар русские нанесли по левому флангу у Моздока, а затем - по правому флангу у Нальчика и овладели обоими городами. Одновременно с этим русские нанесли стремительный удар через калмыцкие степи в тыл левого фланга немецких войск на стыке группы армий «» и группы армий «Дон». Овладев Элистой, русские продвинулись мимо северной оконечности озера Маныч к Армавиру, через который проходили коммуникации, связывающие Клейста с Ростовом. Серьезную угрозу создал и неожиданный удар русских из района Сталинграда непосредственно в направлении на Ростов. Одна из ударных группировок русских достигла района в 50 милях от Ростова.
Это тревожное сообщение Клейст получил в тот самый день, когда поступил приказ Гитлера при любых обстоятельствах удерживать занимаемые позиции. В этот момент 1-я танковая армия оборонялась в 400 милях восточнее Ростова. На следующий день Клейст получил приказ отвести войска с Кавказа. Эвакуировать войска и боевую технику на такое значительное расстояние было трудно, и это требовало много времени.
Чтобы освободить дороги к Ростову для 1-й танковой армии, 17-я полевая армия получила приказ отходить на запад вдоль р. Кубань к Таманскому полуострову, в случае необходимости ее можно было бы перебросить в Крым через Керченский пролив. 17-й полевой армии предстояло пройти небольшое расстояние.
Отступление 1-й танковой армии, наоборот, было связано со множеством опасностей, как косвенных, так и прямых. Наибольшая опасность грозила армии в период с 15 января по 1 февраля, когда ее главные силы уже достигли Ростова. На дальнейшем пути отступления, хотя уже не было недостатка в дорогах, русские создали несколько опасных угроз, нанеся удары на глубину до 200 миль и более.
10 января, после того как немецкое командование отклонило ультиматум о капитуляции, генерал Рокоссовский приступил к ликвидации немецкой группировки, окруженной под Сталинградом. По мере того как кольцо окружения под Сталинградом сжималось, все больше сил высвобождалось для ударов в южном направлении.
К моменту завершения драмы под Сталинградом войска Клейста, отведенные с выступа на Кавказе, занимали позиции по р. Кума между Пятигорском и Буденновской. Через десять дней, нанеся удар от Элисты в южном направлении, русские достигли района в 100 миль за р. Кума. К этому времени отступающие войска Клейста приблизились к Армавиру и таким образом избежали наибольшей опасности.
Однако новая серьезная угроза немецким войскам возникла из-за стремительного наступления русских вдоль обоих берегов Дона в направлении на Ростов. На восточном берегу русские приближались к р. Маныч и железнодорожному узлу Сальск. На западном берегу они вышли к Донцу, неподалеку от места его впадения в Дон. Уставшие войска Манштейна пытались прикрыть с фланга пути отхода войск Клейста, но испытывали такое сильное давление со стороны противника, что вот-вот были готовы прекратить сопротивление.
Через десять дней арьергарды Клейста подошли к Ростову. К счастью для немцев, заснеженные равнины ограничили темпы продвижения русских в сторону от железнодорожных узлов, в результате русские не смогли подтянуть достаточные силы для того, чтобы вовремя замкнуть кольцо окружения.
Однако немцам стоило больших трудов не попасть в это кольцо. Войска Манштейна так долго оставались не уязвимых позициях, что оказались под угрозой окружения. Клейсту пришлось выделить несколько дивизий, чтобы вырвать войска Манштейна из западни.
Как раз в этот момент, когда сталинградская группировка капитулировала, немецкие войска с Кавказа переправились через Дон в Ростов. 31 января сдалась бо льшая часть сил сталинградской группировки во главе с Паулюсом, а 2 февраля сложили оружие остальные немецкие войска под Сталинградом. За три недели русского наступления было взято в плен 92 тыс. немецких солдат и офицеров, а общие потери немецких войск составили примерно в три раза бо льшую цифру. Среди сдавшихся в плен было 24 генерала. Хотя немецкие генералы на Восточном фронте получили ампулы с ядом на случай, если их захватят русские в плен, немногие из них тогда воспользовались этим средством. Когда же 20 июля 1944 года провалился «заговор генералов» с целью убийства Гитлера, генералы, боясь попасть в руки гестапо, чаще прибегали к самоубийству. Однако Сталинград подействовал на умы немецких генералов и офицеров так же, как смертельный яд. Сталинград развенчал стратегию немецкого командования. И в моральном отношении катастрофа, которую потерпела немецкая армия под Сталинградом, имела такой эффект, от воздействия которого она уже не оправилась.
Рис. 18. Наступление советских войск в 1943 году
В середине января левофланговые соединения генерала Ватутина возобновили наступление из районов среднего течения Дона и р. Донец за Ростовом. Обойдя Миллерово, они овладели этим очагом сопротивления немцев и переправились через Донец у Каменска и восточнее этого города.
На этой же неделе русские начали наступление еще на двух направлениях. Одно из них проводилось далеко на севере, у Ленинграда. В результате была прорвана блокада этого великого города. Хотя и не удалось полностью уничтожить клин, простиравшийся к Ладожскому озеру и пригородам Ленинграда, все же русские сумели пробить брешь в позициях немцев на пути к Шлиссельбургу вдоль берега озера. Таким образом, гарнизон Ленинграда и его население могли вздохнуть свободнее.
Другой удар русских создал опасность для немецких войск на юге. 12 января войска генерала Голикова перешли в наступление у Воронежа и прорвали фронт немецкой 2-й и венгерской 2-й армий.
За неделю они продвинулись на 100 миль, то есть прошли половину расстояния от Дона до Харькова. Правофланговые соединения генерала Ватутина нанесли удар в восточном направлении вдоль коридора между Доном и Донцом.
В последнюю неделю января наступательные действия русских активизировались. В то время как внимание немцев было приковано к продвижению русских войск к Харькову на юго-западе, русские нанесли удар на широком фронте от Воронежа в западном направлении, сорвали попытку немцев выровнять линию фронта на этом участке и обратили противника в бегство. За три дня русские прошли почти половину расстояния до Курска, то есть вышли к рубежу, с которого немцы начали свое летнее наступление.
В первую неделю февраля русские нанесли удар своим правым крылом, образовав глубокий клин между Курском и Орлом. Такой же клин затем был образован между Курском и Белгородом. Обойдя Курск с флангов, русские 7 февраля внезапным ударом овладели городом.
Два дня спустя с помощью такого же маневра был занят Белгород. Таким образом, создалась угроза Харькову с севера.
Тем временем наступление непосредственно на Харьков развивалось в юго-западном направлении - к Азовскому морю и путям отхода немцев из Ростова.
5 февраля войска Ватутина овладели городом Изюм и захватили плацдарм за р. Донец. Оседлав железную дорогу южнее Донца, русские устремились в западном направлении и 11 февраля овладели важным железнодорожным узлом Лозовая.
Успехи русских подорвали позиции немцев у Харькова. 16 февраля войска Голикова овладели этим городом. Это был настоящий триумф. Однако еще более серьезную угрозу немецким войскам создало стремительное продвижение русских от Донца к Азовскому морю. За четыре дня до падения Харькова подвижная группа русских достигла Красноармейска на главном пути из Ростова к Днепропетровску. Этот охватывающий маневр грозил отрезать пути отхода немецким армиям, только что избежавшим западни на Кавказе.
Постоянное изменение направления и темпов действий было характерно для русских на начальной стадии наступления. Легко представить, какое давление испытывали на себе немцы и как истощались их и без того перенапряженные силы. особенно если учесть ширину фронта, на котором им приходилось обороняться. Русские не раз применяли этот метод, демонстрируя свое возросшее оперативно-тактическое мастерство и умение использовать преимущества. Анализируя успехи русских, неизбежно приходишь к выводу, что овладение каждым ключевым пунктом (даже если это случалось вслед за наступательными действиями в непосредственной близости от него) всегда было следствием удара русских в другом районе, что делало невозможным для противника удерживать этот пункт или обесценивало его стратегическое значение. Все это легко проследить на общем развитии событий на фронте. Действия командования Красной Армии можно сравнить с игрой пианиста, ударяющего по клавишам то в одной стороне клавиатуры, то в другой.
Хотя метод наступательных действий русских походил на методы, которые применял маршал Фош в 1918 году, в данном случае все делалось куда более скрытно и решительно. Цель удара в том или ином месте была минимально очевидной для противника, а паузы между ударами значительно короче. Подготовительные действия никогда не раскрывали той цели, по которой наносился удар. На заключительном же этапе эта цель вырисовывалась (в географическом смысле) со всей очевидностью. Таким образом достигалась внезапность, ибо удар наносился в самом неожиданном направлении.
Однако во второй половине февраля произошло изменение в обстановке на фронте. Преимущества русских постепенно исчезли, по мере того, как они, преодолев Донец, вышли к Азовскому морю и излучине Днепра, намереваясь отсечь южную группировку противника. Цель русских стала очевидной. Эта цель привела их в тот самый район, куда стремились и немцы. Таким образом, этот период характерен своеобразной гонкой, исход которой зависел от того, сумеют ли русские закрыть коридор для отходящих немецких войск, прежде чем последние выйдут в этот район и перегруппируют силы для отражения удара.
Раннее снеготаяние снизило темпы продвижения русских. Возросли трудности, которые пришлось им испытывать в связи с непрерывными наступательными действиями в течении длительного периода. Планируя зимнюю кампанию, русские понимали, что в материально-техническом отношении они не в состоянии обеспечить стратегический замысел, поскольку не хватало транспорта для доставки даже половины количества боеприпасов, горючего и продовольствия, необходимого для ведения операций такого широкого размаха. Однако с характерной для русских смелостью они решили не менять плана действий, а в значительной мере рассчитывать на захваченные у противника имущество и предметы снабжения. Эти расчеты имели основания, поскольку в ходе каждой операции русские захватывали многие склады снабжения.
Однако, когда сопротивление противника усилилось, таких трофеев стало меньше, и русские начали испытывать затруднения из-за нехватки транспорта, причем эти нагрузки возрастали по мере удаления войск от железнодорожных узлов. Таким образом, вновь вступило в силу правило об излишней растянутости коммуникаций, и на этот раз не в пользу русских. В коридоре Дон - Донец железных дорог было немного, да и шли они перпендикулярно оси наступления, развивавшегося в юго-западном направлении. Железные дороги, идущие в юго-западном направлении южнее Донца (а таких было достаточно), позволили немцам сосредоточить силы на угрожаемом участке. Выиграли немцы и от сокращения линии фронта на 600 миль.
Ввиду всех указанных выше обстоятельств русские вынуждены были остановить наступление. Немцы сумели вытеснить русских из Харькова и вновь захватили Белгород. Однако, это был их последний успех.
Предпринимая контрнаступление на юге, немцы продолжали отступать на севере. Это было первое их значительное отступление на этом участке за год. После зимней компании 1941-42 года линия фронта немецких войск перед Москвой имела форму сжатого кулака. Русские как бы подкрались к запястью в том месте, где находится Смоленск. В августе русские нанесли сильный удар по укрепленному пункту Ржев, стремясь отвлечь силы немцев от Сталинграда путем прорыва позиций противника на Центральном фронте. Их наступление встретило упорное сопротивление у Ржева, однако русским удалось продвинуться на обоих флангах южнее и севернее Ржева. Наступательные действия, возобновившиеся в ноябре, еще больше обнажили клин, который стал похож на узкий полуостров. В конце года русские начали наступление с острия собственного огромного клина севернее немецкого клина и захватили узел железных дорог Великие Луки, в 150 милях западнее Ржева на линии Москва - Рига. Теперь стала очевидной опасность, нависшая не только над Ржевом, но и над всем немецким клином.
Месяц спустя эту опасность косвенно подтвердила капитуляция немецких войск под Сталинградом. Вместе с тем вынужденный отход немецких войск на юге показал, какой ценой обходится попытка удержать чрезмерно растянутый фронт. Цейцлеру наконец удалось убедить Гитлера в целесообразности принять предложение об отходе. Фюрер обычно отвергал всякую мысль об отступлении, особенно когда речь шла об отходе с позиций на московском направлении, однако теперь он был вынужден согласиться с необходимостью выровнять линию фронта на этом участке, чтобы избежать поражения и высвободить резервы. В первые дни марта, как раз к началу нового наступления русских, немцы оставили Ржев. К 12 марта весь клин был ликвидирован и немецкие войска оставили Вязьму, отойдя на рубеж, прикрывавший Смоленск. Несколько меньший клин под Демянском, между Великими Луками и озером Ильмень, был ликвидирован в начале марта. (Этот отход немецких войск остался незамеченным в странах Запада, поскольку на картах, которые публиковались в английских и американских газетах, линия фронта обозначалась в этом районе прямой линией и проходила западнее Демянска.)
Однако весь выигрыш от выравнивания фронта на севере немцы растеряли в результате нового расширения фронта на юге. Таким образом рухнули надежды немецких генералов на то, что Гитлер разрешит отвести войска на рубеж, где можно было бы закрепиться и провести перегруппировку сил вне досягаемости для русских.
Удерживая рубеж южнее Донца у Таганрога, Гитлер мог использовать промышленные ресурсы этого района и надеяться, что представится случай еще раз попытаться овладеть Кавказом. По мнению Гитлера, возвращение к Донцу между Харьковом и Изюмом создавало отличную фланговую позицию в этом районе. Повторный захват Белгорода и удержание Орла открывали возможность для охватывающего удара против позиций русских у Курска и вокруг него. Срезав этот огромный выступ, немцы могли бы образовать огромную брешь в позициях русских, а после ввода в прорыв танковых соединений рассчитывать на любой успех. Численность русских войск превзошла ожидания Гитлера, но и потери их были весьма значительны. Только «старым генералам» казалось, что ресурсы русских неистощимы. Размышляя подобным образом Гитлер все больше убеждал себя в том, что прорыв у Курска приведет к перелому в ходе войны в пользу немцев и поможет решить многие проблемы.
Гитлер легко убедил себя в том, что все неприятности объясняются русской зимой и что всегда можно рассчитывать на преимущества летом. В действительности эти надежды Гитлера оказались иллюзорными.
Решив предпринять основные наступательные операции на курском участке, Гитлер планировал также провести в летний период наступление на Ленинград, уже дважды откладывавшееся. Любопытно, что этот план в точности повторял план компании на 1942 год. Был сформирован парашютный корпус в составе двух дивизий, который предполагалось выбросить на Ленинград, чтобы открыть тем самым путь для наступления с фронта. По мере того, как шансы на успех уменьшались, Гитлер становился все более авантюристичным. Год назад он не решился принять предложение генерала Штудента о выброске воздушного десанта на Ленинград. После поражения в Тунисе парашютный корпус был переброшен на юг Франции и содержался в готовности к использованию для отражения предполагаемой высадки союзников на Сардинии. Провал наступления под Курском заставил Гитлера окончательно отказаться от наступления на Ленинград.
В отношении плана действия под Курском мнение генералов разошлись. Большинство из них сомневалось в победе на Востоке. Теперь в числе сомневающихся оказался и такой опытный военачальник, как Клейст. После перегруппировки во время зимней компании во главе основных сил Южного фронта стал Манштейн. В начале года в состав его группы армий была включена 1-я танковая армия. Клейст теперь командовал войсками только в Крыму и на Кубани. Наступление на Курский выступ планировалось осуществить левым крылом войск Манштейна на юге выступа и правым крылом группы армии «Центр» под командованием Клюге на севере выступа.
Манштейн и Клюге до начала операции не высказывали своих сомнений относительно ее успеха. Военачальники, как правило, верят в успех порученного им дела и стараются не высказывать каких-либо сомнений, чтобы не подорвать оказываемого им доверия у старших начальников.
Установившиеся военные традиции также способствовали тому, чтобы не высказывать каких-либо сомнений. Многие генералы предпочли бы подальше отвести войска, чтобы уйти от преследования русских (еще год назад такую точку зрения высказывал Рундштедт), однако фюрер не хотел и слышать подобных предложений. Поскольку рубеж, занимаемый немецкими армиями в конце зимы, не благоприятствовал обороне, генералы решили положиться на принцип, согласно которому «наступление - лучшее средство обороны». В ходе наступательных действий они надеялись исправить недостатки позиций и сорвать готовящееся наступление противника. Все усилия поэтому были направлены на достижение успеха в наступлении, а о возможной неудаче наступательных действий никто не думал. Никто не думал и о том, что израсходование только что накопленных резервов лишит возможность успешно вести оборонительные действия впоследствии.
Истощение немецких ресурсов держалось в строгой секретности. Так прикрывался некомплект личного состава и вооружения в частях и соединениях. Число дивизий сохранялось прежнее, и поэтому ложность цифровых выкладок не была очевидной. Командиры соединений находились в таком неведении, что немногие из них представляли себе обстановку в целом. Их приучили не задавать вопросов. Помимо чисто маскировочных соображений число дивизий поддерживалось на одном уровне и по другим причинам.
Гитлер всегда вдохновенно относился к цифровым показателям. Как демагогу, ему казалось, что цифры - это залог мощи. А поскольку дивизия была расчетной единицей, Гитлер стремился иметь максимальное число этих соединений, хотя в 1940 году немцы одерживали победу в основном благодаря качественному превосходству механизированных войск Германии. До вторжения в Россию Гитлер настаивал на проведении политики, которая обеспечивала бы максимальное число дивизий, пусть даже за счет их неукомплектованности. В дальнейшем эта неукомплектованность допускалась в еще большей степени, чтобы не сокращать общего числа дивизий, хотя эта цифра лишь вводила в заблуждение самих же немцев. Последствием такой политики явилась инфляция в сфере военной экономики.
В 1943 году эта инфляция достигла таких размеров, что свела на нет преимущества качественного усовершенствования военной техники, в частности создание новых танков «тигр» и «пантера». Когда дивизия несет тяжелые потери, то резко нарушается баланс между боевыми частями и частями обслуживания, поскольку наибольшие потери приходятся на долю боевых частей. В танковой дивизии ядро обычно составляют танки и танковые экипажи, пехота занимает второе место по численности, а подразделения обслуживания - третье, последнее. Таким образом, экономически и с точки зрения боевой мощи невыгодно содержать дивизии, особенно танковые, с некомплектом личного состава и вооружения. Если вовремя не исправить положение, то получается колосс, размеры которого резко диссонируют с его ударной силой.
Эти трудности немецкой армии начали обнаруживаться теперь отчетливее, поскольку Красная Армия по сравнению с 1942 годом стала значительно качественнее и выросла в численном отношении. Красная Армия действовала успешнее еще и потому, что возрос поток вооружения, которое поступало с новых предприятий на Урале и от западных союзников России. Танки Красной Армии не уступали танкам других армий, а многие немецкие генералы и офицеры считали их даже самыми лучшими. Это были превосходные машины по своим ходовым качествам, надежности и вооружению. Русская артиллерия также отличалась превосходными качествами. Широкое развитие получила реактивная артиллерия, которая обеспечивала высокую эффективность удара. Русская винтовка была более современной, чем немецкая, и обладала более высокой скорострельностью. Большинство других видов пехотного вооружения характеризовалось такими же высокими качествами. Значительно возросло и оперативно-тактическое мастерство Красной Армии.
Немцам все больше хотелось заставить русских первыми начать наступательные действия, чтобы заманить их в ловушку, нанеся контрудары. Этому желанию не суждено было сбыться, но не из-за нетерпения Гитлера, а из-за того, что русские решили на этот раз применить такую же выжидательную тактику.
Впоследствии немецкие руководители утверждали, что они добились бы большего, если бы ударные группировки были готовы начать наступление на шесть недель раньше. Когда их ударные группировки завязли в многочисленных минных полях, немцы обнаружили, что русские отвели свои главные силы. Свою неудачу немецкое командование объясняло тем, что русские, видимо узнали об их приготовлении еще в период весенней паузы и, таким образом, смогли принять необходимые меры. Эта точка зрения игнорировала очевидность Курского выступа как объекта наступления. Этот выступ был настолько же очевидным объектом действий немецких ударных группировок, как и вклинение немецких войск под Орлом - объектом действий русских войск. Не приходилось сомневаться, где нанесет удар каждая из сторон. Главный вопрос состоял в том, кто нанесет удар первым.
Этот вопрос был предметом обсуждения и у русских. Те, кто предлагал нанести удар первыми, главным аргументом выдвигали то обстоятельство, что русская оборона не выдерживала ударов противника в двух предшествующих летних компаниях. С другой стороны, успехи многих наступательных операций, начиная с событий под Сталинградом, породили большую уверенность в своих силах, и русские руководители склонялись к мысли взять на себя инициативу в летней компании.
Когда вновь назначенный глава английской военной миссии генерал-лейтенант Мартел в конце мая впервые побывал в Генеральном штабе, у него сложилось впечатление, что русские склоняются к мысли взять инициативу на себя. Он тогда заявил, что, по его мнению, этого делать не следует, пока обновленные немецкие танковые группировки еще не введены в бой.
Несколько дней спустя русские попросили Мартела рассказать о тактике действий англичан в Северной Африке. Мартел объяснил успех под Эль-Аламейном, прежде всего тем, что англичане заставили немцев измотать свои танковые группировки в попытки преодолеть оборону. Когда эти танковые группировки потеряли свободу действий и были достаточно измотаны, англичане перешли в наступление. Мартел воспользовался случаем, чтобы рассказать русским еще об одном уроке, который англичане извлекли из своего опыта: о важности не допустить расширения участка вклинения наступающих танковых группировок и использовать для укрепления флангов все имеющиеся резервы, не пытаясь сдержать продвижение ударных группировок противника с фронта.
Исследуя тот или иной план, обычно трудно установить, какие мотивы обусловили его принятие, даже если есть возможность познакомиться с архивными материалами. Ведь в документах редко фиксируется действительные первоначальные мотивы того или иного решения. Документы не дают представления о том, как рождались и обретали конкретные формы те или иные аспекты плана в умах людей, разрабатывающих их. Вряд ли история прольет свет и на то, что побудило русских принять свое решение. Их стратеги обладали достаточным опытом, чтобы сделать соответствующие выводы, обусловившие принятие этого плана.
Огромное значение имел поистине драматический и решающий итог действий, осуществляющихся по оборонительно-наступательному методу.
Немцы начали наступление на рассвете 5 июля на обоих флангах Курского выступа. Фронтальная часть выступа имела в ширину менее 100 миль, южная сторона - около 50 миль в глубину, а северная - более 150 миль тоже в глубину, ибо она совпадала с немецким клином у Орла, который имел противоположную направленность по сравнению с Курским выступом. Основную часть фронта удерживали войска Рокоссовского. Правое крыло войск Ватутина охватывало южную часть выступа.
Ударная группировка Манштейна, действовавшая с юга, и ударная группировка Клюге, действовавшая с севера, имели примерно равные силы, но у Манштейна было больше танков. В целом в наступлении участвовало 18 танковых и моторизованных дивизий. Это составляло почти половину всех действовавших в операции сил и почти все танковые соединения, находившиеся на Восточном фронте. Гитлер вел крупную игру.
В первые несколько дней южная ударная группировка продвинулась местами до 20 миль (темп не очень высокий). Продвижение немцев задерживали многочисленные минные поля. Немецкое командование вскоре обнаружило, что главные силы русских отведены в тыл. Вместе с тем русские энергично и упорно препятствовали расширению участков вклинения. Ударная группировка Клюге продвинулась вперед еще меньше и не сумела прорвать главную полосу обороны. К исходу первой недели борьбы танковые дивизии понесли огромные потери. Клюге, встревоженный возникновением угрозы его левому флангу, начал выводить танковые дивизии из боя.
12 июля русские перешли в наступление на левом фланге и перед фронтом выступа у Орла. В первые три дня на северном участке они продвинулись на 30 миль в обход Орла, а группировка, наступавшая с фронта выступа, приблизилась к городу на 15 миль. 5 августа немцев вытеснили из Орла. С 1941 года Орел был одним из важнейших и сильно укрепленных бастионов немцев. Не меньшее значение имел и тот факт, что, пока Орел находился в руках немцев, они могли угрожать Москве. Стратегическое положение Орла и мощь его укреплений были настолько велики, что овладение этим городом сыграло огромную роль в ходе дальнейших боевых действий.
Тем временем войска Ватутина вслед за отступавшими немецкими частями, ранее вклинившимися с юга в Курский выступ, продвинулись к рубежу, на котором начались боевые действия в летнюю компанию. 4 августа Ватутин перешел в наступление и на следующий день овладел Белгородом. В течение следующей недели, используя истощения сил противника, войска Ватутина продвинулись на 80 миль, вышли к Харькову и создали угрозу дороге на Киев и всему южному крылу немецких войск. Десять дней спустя войска Конева, действовавшие слева от войск Ватутина форсировали Донец юго-восточнее Харькова и создали угрозу полного окружения города. Конев сумел добиться этого, разумно избрав район Люботинских болот для форсирования Донца. 23 августа город был занят русскими.
Во второй половине августа наступление русских приняло большой размах. В то время, как войска Попова постепенно продвигались от Орла к Брянску, войска Еременко нанесли удар в направлении на Смоленск. Войск Рокоссовского подвигались к Днепру у Киева. В этом же направлении действовали войска Ватутина. На юге войска Толбухина форсировали р. Миус и вынудили немцев оставить Таганрог. В начале сентября войска Малиновского нанесли удар через Донец в направлении Сталино, и это заставило немцев поспешно отвести свои войска из районов южнее Донца.
По характеру и темпам их ведения операции русских все больше напоминали общее наступление, предпринятое Фошем в 1918 году. Удары наносились последовательно, на различных направлениях. Каждый раз, как только сопротивление возрастало, русские переходили к временной обороне. Каждый удар прокладывал путь следующему и был тесно увязан с ним по срокам. В 1918 году такой метод заставлял немцев спешно перебрасывать резервы к местам, где противник наносил удар, и таким образом, не позволял им своевременно иметь необходимые силы там, где удары только намечались. Немцы были лишены свободы действий, а их резервы постепенно таяли. Спустя четверть века русские повторили и усовершенствовали метод, примененный Фошем.
Такой метод более выгоден, если рокадные коммуникации не позволяют быстро перебрасывать резервы по фронту для развития успеха на каком-нибудь одном направлении. Поскольку каждый раз приходилось прорывать подготовительную оборону, расширение участка прорыва обходилась бы дороже, чем развитие успеха в глубину. Кроме того, примененный русскими метод не мог, вероятно, быстро дать решающие результаты, хотя в конечном счете гарантировал успех, если наступающая сторона располагала достаточными резервами для наращивания усилий.
В сентябре истощение сил немцев на фронте и сокращение их резервов позволили русским увеличить темпы продвижения. Такие талантливые военачальники, как Ватутин, Конев, Рокоссовский, сумели быстро использовать слабые места противника на широком фронте. Еще до конца месяца русские вышли к Днепру не только у Днепропетровска, но и на всем протяжении этой реки до Припяти за Киевом. Русские быстро форсировали Днепр в нескольких местах и захватили плацдармы на западном берегу. Таким образом, рухнули надежды немцев на отдых и перегруппировку сил под защитой крупной водной преграды, которую военные обозреватели неосторожно назвали «немецким зимним рубежом». Легкость с которой русские форсировали Днепр, объясняется также мастерством и решительностью их военачальников в использовании возможностей для маневра. Захват важного плацдарма у Кременчуга, юго-западнее Полтавы, стал возможен благодаря решению Конева не сосредоточивать усилия на одном направлении, а форсировать реку в нескольких местах. Таких мест не фронте в 60 миль было восемнадцать. Внезапность этого преднамеренного рассредоточения усилий возросла благодаря тому, что форсирование осуществлялось под прикрытием тумана. Такой же метод действия позволил войскам Ватутина захватить несколько плацдармов севернее Киева. Впоследствии эти плацдармы были соединены в один.
Однако важнейшее значение в этой обстановке имел тот факт, что у немцев уже не хватало сил, чтобы удержать весь фронт, и им приходилось полагаться на контратаки, чтобы не допустить расширения захваченных русскими плацдармов. Это было опасно, поскольку противник располагал мощными силами.
25 сентября немцы оставили Смоленск, а неделей раньше были вытеснены из Брянска. Постепенно они отошли на рубеж Жлобин, Рогачев, Могилев, Орша, Витебск.
На юге немцы вывели свои войска с захваченного ранее плацдарма на Кубани и через Керченский пролив эвакуировали войска в Крым, где в результате продвижения русских в Днепру также создалась опасная обстановка.
Клейст получил приказ отвести войска с Кубани и занять участок фронта между Азовским морем и излучиной Днепра у Запорожья. Это решение было принять с запозданием на две недели. Когда войска Клейста в середине октября начали прибывать на новые позиции, русские прорвались у Мелитополя.
В первой половине октября на этом участку после форсирования Днепра было сравнительно спокойно. Русские подтягивали резервы, накапливали средства материального обеспечения, наводили мосты. Для строительства эти мостов использовали деревья, которые валили в намеченных местах переправы. Русские показали себя настоящими мастерами в строительстве таких мостов.
В то время, как внимание немцев было приковано к району Киева, где, как ожидалось, должны были развернуться основные события, Конев внезапно нанес удар с плацдарма у Кременчуга, юго-западнее Полтавы, и вогнал массивный клин у основания огромного выступа между излучиной Днепра и Киевом. Вначале у немцев здесь находились незначительные силы для отражения этого удара, однако Манштейн быстро перебросил резервы и приостановил продвижение войск Конева. Таким образом было выиграно время для отвода оказавшихся в опасности войск в излучине Днепра. Эти войска позволили немцам задержать русских под Кривым Рогом, в 70 милях от плацдарма, с которого они наносили свой удар.
Поражение к югу от излучины Днепра было лишь частью той цены, которую пришлось уплатить немцам. Ведь Манштейн вынужден был отвести свои войска с этого участка раньше, чем на их смену прибыли войска Клейста. Развивая успех прорыва у Мелитополя, русские стремительно продвинулись через ногайские степи к нижнему течению Днепра. В первую неделю ноября они отрезали немцам выход из Крыма, изолировав оставшиеся там войска.
Во второй половине октября в районе Киева царило относительное затишье. Русские продолжали расширять плацдарм севернее города, чтобы нанести с него мощный удар в обход во фланг противника. Этот удар нанесли войска Ватутина в первую неделю ноября. Русские, выявив слабые места в чрезмерно растянутом фронте немцев, прорвали их оборону, начали наступать в западном направлении, а затем, отрезав пути отхода противнику из Киева, овладели городом с тыла.
Захватив Киев, русские танковые соединения в тот же день овладели Фастовом, в 40 милях юго-западнее Киева. Преодолев сопротивление противника на этом рубеже, русские продвинулись к Житомиру и овладели этим крупным железнодорожным узлом на единственной оставшейся восточнее Припятских болот рокадной железной дороге. Затем русские продвинулись в северном направлении и захватили железнодорожный узел Коростень. Сопротивление немцев было на грани развала. Утверждение Сталина 6 ноября о том, что «победа близка», оправдывалось.
В сложившейся тревожной обстановке Манштейн приказал командиру 7-й танковой дивизии Мантейфелю собрать все силы и нанести удар из Бердичева. Однако контрнаступление немцев не дало ощутимых результатов. На карте обстановка казалась более опасной для русских, чем было на самом деле. Немцы уже утратили преимущество внезапности, которая компенсировала недостаток их сил. Кроме того, действия контрнаступающих войск осложнила ухудшившаяся погода. К началу декабря контрнаступление немцев приостановилось. Наступившую передышку Ватутин использовал для сосредоточения своих войск с целью нанесения нового, еще более мощного удара.
Северное крыло немцев в течение всей осени также подвергалось тяжелым испытаниям. Силы 4-й армии Хейнрици в составе десяти дивизий принимали на себя удары русских и удерживали полосу шириной 100 миль между Орлом и Рогачевом.
Главные силы русские сосредоточили в районе Орла на фронте шириной в несколько миль у шоссе Москва - Минск. У русских здесь были хорошие возможности для подвоза средств материального обеспечения и развития успеха наступательных действий. Однако очевидность выбора этого направления позволила немцам, в свою очередь, сосредоточит силы для отражения удара русских. Метод ведения обороны немцами на этом участке заслуживает внимания. Хейнрици расположил здесь чуть больше трех дивизий, а еще шесть-семь дивизий заняли оставшуюся часть полосы обороны армии. Таким образом Хейнрици удовлетворительной плотности сил на важном направлении. Его артиллерия почти не несла потерь, и он использовал 380 орудий для прикрытия важного участка. Управление огнем артиллерии осуществлялось из штаба армии, и поэтому была возможность сосредоточить огонь на любом участке.
Кроме того Хейнрици ежедневно перебрасывал в распоряжение каждой дивизии, ведущей тяжелые бои, по одному батальону из состава дивизии, занимавших позиции на участках, где царило затишье. Таким образом восполнялись потери за минувший день и каждая дивизия получала свежий резерв, который могли использовать для контратаки. Трудности, связанные с появлением нового для дивизии подразделения, ликвидировали в результате перегруппировки сил в дивизиях, состоявших из трех полков по два батальона в каждом. На второй день боя вновь прибывший батальон присоединялся к батальону, прибывшему днем раньше. Еще через два дня формировался совершенно новый полк, а на шестой день полностью сменялась дивизия. Ее прежние подразделения направлялись на более спокойный участок фронта, с которого перебрасывалось по батальону ежедневно.
Однако все надежды на стратегический успех были опрокинуты из-за настояний Гитлера не отводить войска без его разрешения. Командующим армиями, проявившим к этом отношении инициативу, грозил суд военного трибунала, даже если речь шла об отводе небольшого подразделения, которому грозило окружение. Запрет был настолько грозен, что, как говорили, командиры батальонов «не осмеливались переставить часового от окна к двери». Верховное командование твердило, что «каждый должен сражаться, где поставлен».
Этот принцип позволил немцам выстоять в первую трудную зиму в России, но сыграл фатальную роль, в дальнейшем, когда им все больше и больше не хватало сил для действий на необъятных просторах России. Командиры на местах утратили первоначальную гибкость и, занимаясь бесконечной перегруппировкой сил, долго колебались в принятии решений, хотя рано или поздно их приходилось принимать.
Из книги Запретная правда о «сталинских репрессиях». «Дети Арбата» лгут! автора Лысков Дмитрий ЮрьевичГлава 18 ДЕПОРТАЦИЯ НЕМЦЕВ С началом Великой Отечественной войны массовому переселению из западных областей в глубь страны подверглись этнические немцы (Поволжье, Крым). Каких-либо внутренних законов или международных юридических норм, регламентирующих подобные
Из книги Россия в войне 1941-1945 автора Верт АлександрГлава III. Окружение немцев под Сталинградом Между опубликованием «Клятвы защитников Сталинграда» и началом большого контрнаступления, завершившегося два с половиной месяца спустя сталинградской победой, прошло всего 13 дней. Однако за эти 13 дней немцы успели
Из книги Завоевание Америки Ермаком-Кортесом и мятеж Реформации глазами «древних» греков автора Носовский Глеб Владимирович16. Отступление Ксеркса из Эллады - это отступление войск Грозного из Ливонии Поражение персов при Платеях - это поражение русских под Полоцком 16.1. Русско-Ордынские ямы и ямщики в «истории» Геродота По Геродоту, после нескольких серьезных поражений Ксеркс наконец
автора Армстронг ДжонЗавершающий этап и отступление немцев Неспособность немцев ликвидировать партизанскую угрозу позволяла партизанским отрядам, чье общее количество не увеличивалось, сохранять численность, которой они достигли в 1942 году. Понесенные отрядами потери легко удавалось
Из книги Партизанская война. Стратегия и тактика. 1941-1943 автора Армстронг ДжонЗаключительные этапы партизанской войны и отступление немцев 1. Стратегическое значение партизанских районов Росту партизанского движения на Полоцкой низменности способствовало существование на ней большого количества озер, болот и крупных лесных массивов, которые
Из книги Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны автора Лоу КитГлава 19 ИЗГНАНИЕ НЕМЦЕВ Однако не только восточная граница Польши передвинулась в 1945 г. Во время встречи в Тегеране «Большой тройки» ее лидеры также обсудили планы на западную границу Польши. Черчилль и Рузвельт стремились компенсировать полякам то, что передадут
Из книги Наполеоновские войны автораПерелом в судьбе кампании – отступление Наполеона из России План Наполеона имел шансы на успех, если бы для русского командования направление его действий оказалось бы неожиданным. Но, по словам Д. В. Давыдова Великая армия «не могла сделать шагу потаенно, хотя спасение
Из книги Александр II. Весна России автора Каррер д’Анкосс ЭленБерлинский конгресс: отступление России? Несмотря на возражения Александра II, Берлинский конгресс открылся 13 июня. На нем собрались шесть европейских держав, Турция, а также наблюдатели, прибывшие из Греции, Румынии, Сербии и Черногории. Также была представлена
Из книги Крестовый поход на Русь автора Бредис Михаил АлексеевичГлава 1 Прибалтика до прихода немцев Sie haben abgote vil Und triben b?sheit ?ne zil. (Там идолы у них во множестве стоят, И без конца они там зло творят.) Ливонская рифмованная хроника, ст. 0339-0340 Археологи не без основания считают, что и финно-угорские, и балтские народы издревле населяли
автора Томчин Александр Б.Часть 9 Отношение немцев к России и русским. Нужны ли Германии мигранты и как немцы к ним
Из книги Германия без вранья автора Томчин Александр Б.9.1. Отношение немцев к России и к русским. Память о Второй мировой войне Как относятся немцы к нашим соотечественникам? У них в ходу шутка: «Какой национальности были Адам и Ева? Конечно, русские. Им было нечего надеть, негде жить, а они считали, что живут в раю». На вопрос, что
Из книги Советские партизаны [Мифы и реальность] автора Пинчук Михаил НиколаевичГлава 6. Операции немцев против партизан Изменение условий и тактики Важнейшим фактором, способствовавшим относительно успешному существованию партизан в 1942 году было то, что в абсолютном большинстве деревень гарнизоны противника отсутствовали до конца войны.
Из книги Все сражения русской армии 1804?1814. Россия против Наполеона автора Безотосный Виктор МихайловичПерелом в судьбе кампании – отступление Наполеона из России План Наполеона имел шансы на успех, если бы для русского командования направление его действий оказалось бы неожиданным. Но, по словам Д.В. Давыдова, Великая армия «не могла сделать шагу потаенно, хотя спасение
Из книги Быт и нравы царской России автора Анишкин В. Г. Из книги Форд и Сталин: О том, как жить по-человечески автора СССР Внутренний Предиктор