Мало без семьи читать. Без семьи. Предисловие от издательства
Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель Осин Владимир М.
М. Э. Клейнмихель Из потонувшего мира
М. Э. Клейнмихель
Из потонувшего мира
Прежде чем память моя угаснет и глаза мои закроются навеки, хотела бы я изложить мои воспоминания. Будущему историку, быть может, предстоит найти в этих разбросанных страницах фундамент для изображения той эпохи, в которой я жила и следы которой безжалостно сметены потоком революции.
Я родилась в 1846 г. в г. Киеве, где отец мой был вице-губернатором. Мой крестный, генерал Бибиков, генерал-губернатор Киевский, Подольский и Волынский, был очень известной личностью в военном мире. Он лишился руки в сражении при Силистрии. Для того чтобы присутствовать на моих крестинах, моя крестная мать, которая одновременно была и моей бабушкой со стороны отца, совершила большой путь из Курляндии в Киев в собственном экипаже, так как не было тогда еще железных дорог. Она рассказывала о своем путешествии так, как Стенли рассказывал бы о своей экспедиции в Центральную Африку.
У меня нет воспоминаний о Киеве того времени, так как через четыре года после моего рождения мой отец был переведен в Ригу чиновником особых поручений к князю Суворову, бывшему тогда генерал-губернатором Лифляндии, Курляндии и Эстляндии. Несколько лет спустя последовало назначение моего отца волынским губернатором.
Здесь хотела бы я сказать несколько слов о моей семье. Мой прадед, граф фон Келлер, был послом Фридриха Великого при дворе Екатерины II. Его жена была принцесса Сайн-Витгенштейн-Берлебург, сестра русского фельдмаршала того же имени. Во время одного торжества в честь великой правительницы, данного моим прадедом, моя прабабушка почувствовала себя плохо, ввиду ожидаемого материнства. Императрица предложила ей удалиться и сказала моему прадеду: «Если супруга ваша подарит Вам сына, я буду его крестной. Определите его на русскую службу». В ту же ночь родился мой дед. Императрица сдержала слово, и когда спустя три года мой прадед получил назначение в Вену, он оставил своего сына на воспитание своей золовке, принцессе Витгенштейн.
Шестнадцати лет от роду мой дед вступил в гвардейский Гусарский полк, и 24 лет он уже командовал армейским Гусарским полком в Бородинском бою, когда и был награжден Георгиевским крестом. Он находился на пути к блестящей военной карьере. Но женившись на богатой наследнице, графине Борх, принесшей ему в приданое имения в 40 000 десятин в Витебской и Минской губерниях, он бросил службу в чине гвардии полковника и занялся сельским хозяйством в имениях своей жены, что ему, между прочим, очень плохо удавалось. Я помню, что еще сорок лет назад имения эти, прошедшие через многие руки, были проданы казне за девять миллионов рублей; отец мой и дядя получили лишь один миллион, который надо было разделить между пятью братьями.
Моя мать была урожденная Ризнич. Отец ее, сербского происхождения, был женат на графини Ржевусской, мать которой была - княгиня Радзивилл. Он был богат, жил в Киеве и в деревне на широкую ногу; благодаря своему гостеприимству был избран предводителем дворянства в своем округе. Он сохранил живые связи с Сербией, был большим патриотом и воспитывал на свой счет многих сербских юношей в различных учебных заведениях Киева. Между прочим, я хорошо помню молодого студента-теолога Милой Иованновича, впоследствии игравшего большую роль в сербском восстании 1875 года в качестве епископа Михаила Сербского.
Вблизи Оптицы, имения моего деда и бабушки Ризнич, находился замок Погребище, принадлежавший брату его деда, графу Адаму Ржевусскому (деду княгини Блюхер). Он приезжал ежегодно с целой свитой адъютантов и многочисленными приглашенными для большой охоты, в которой принимал участие едва ли не весь округ. Этот граф Адам Ржевусский - тот мой дядя, с которым я чаще всего встречалась. Он был генерал-адъютантом еще при Николае I и был тогда уже очень стар. Он был трижды женат.
Двадцати одного года повенчался он с женщиной за пятьдесят, графиней Орловой, урожденной Жеребцовой, бабушкой посла в Париже (возведенного в то время в княжеский сан) и прабабушкой князей Владимира и Алексея Орловых, так хорошо знакомых тогдашнему парижскому обществу. По этому поводу рассказывали в Париже такую историю: однажды граф Ржевусский, придя в русское посольство, сказал швейцару, чтобы тот доложил посланнику, что приехал его дед. Швейцар взял визитную карточку и передал ее лакею со следующими словами: «Доложите князю, что здесь какой-то господин, должно быть умалишенный, утверждает, что он дедушка князя!» Но к удивлению всех, князь поспешно вышел к супругу своей бабушки, обнял его сердечнейшим образом и повел к себе наверх. Повенчанный в ранней молодости своей со старухой, женился он, вторичным браком, вероятно для восстановления равновесия, на совершенно юной особе Дашковой; она была очень красива, богата, из хорошего дома и к удивлению, несмотря на большую разницу в летах, была влюблена в него по уши. Она умерла во время родов. Дочь ее впоследствии вышла замуж за князя Вильгельма Радзивилла, внучка которой стала княгиней Блюхер.
Через два года после смерти жены граф Ржевусский женился третьим браком на госпоже Ящевской, подарившей ему трех сыновей. С одним из них, Адамом, я познакомилась в Париже; он был молодым декаденствующим литератором, не без дарования, тем не менее он был известен не так своими литературными работами, как крупной карточной игрой в парижских клубах. В одну ночь он проиграл миллион рублей сербскому королю Милану.
Другой брат моей бабушки, Генрих, был польским Вальтером Скоттом. Его наиболее известный роман «Краковский замок» описывает интересные, но дикие обычаи его соотечественников в XVII веке.
Младший из братьев - граф Эрнест Ржевусский - командовал кавалерийской бригадой на Кавказе; я его ясно вижу перед собой в живописном черкесском одеянии, белом бешмете, увешанном орденами, вооруженным до зубов, всегда готовым на всякие военные и любовные авантюры, в которых он, конечно, играл героическую роль. К сожалению, я никогда не знала результатов этих авантюр, так как едва рассказы о них доходили до самого интересного момента, меня высылали из комнаты.
Мой дед со стороны матери имел сестру, бывшую замужем в Неаполе за герцогом Сан-Марко, и другую - в Венгрии, графиню Нако. Сестра матери моей вышла замуж за польского дворянина Цихоновецкого. Она жила в великолепном охотничьем замке в Литве, принадлежавшем Станиславу Августу, и ее сады, устроенные на французский лад, возбуждали восхищение во всех окрестностях. Одна из ее дочерей была замужем за бароном Стернстедом, генерал-адъютантом при дворе короля шведского, другая дочь обручилась с виконтом де Форзанц, военным атташе в Санкт-Петербурге, командовавшим впоследствии кавалерийской бригадой в Версале.
Герцогиня Деказ и маркиза де Бовуар были также моими кузинами; эти сестры, несмотря на их несходство, были обаятельны - одна необычайной добротой, другая - блеском и остроумием. Изысканное, широкое гостеприимство де Бовуар, которое она мне оказывала в Сандрикуре, принадлежит к лучшим воспоминаниям моего парижского пребывания.
Сильно развитое во мне чувство космополитизма приписываю я тому обстоятельству, что во мне течет кровь различных национальностей и что у меня такое разнородное родство. Если этот космополитизм служил мне препятствием для ненависти, то он никогда не был мне помехой для любви. С детства любила я Россию больше всего на свете и обожала императора Александра II, в котором я привыкла видеть свой идеал. Это чувство вселил в нас отец, страстно преданный императору.
Отец мой провел свою юность в Петербурге в доме своей тетки княгини Барятинской, урожденной графини фон Келлер, посещал гимназию и университет вместе с двоюродными братьями князем Александром, впоследствии фельдмаршалом и наместником Кавказа, князем Владимиром, впоследствии обер-шталмейстером его величества, и князем Анатолием, впоследствии генерал-адъютантом. Он был бы чрезвычайно удивлен, если бы ему сказали, что он нерусский или назвали бы его иностранцем. Это название, столь любимое в наше время, было тогда не в употреблении. Интересы России были дороги сердцу моего отца, и я вспоминаю из раннего детства моего один день, когда нас освободили от уроков и дали нам шампанского - большое событие для нас, детей, - по случаю победы над Шамилем, для празднования подавления восстания на Кавказе.
Национализм, как его теперь понимают, существовал тогда лишь в славянофильских кругах, о которых я тогда не имела понятия. Я говорю о том национализме, который состоит не из любви к отечеству, а скорее из ненависти к другим.
В Житомире, где отец был губернатором, завязалась глубокая дружба между нашей семьей и семьей генерал-губернатора князя Васильчикова. Когда княгиня приезжала в Житомир, она всегда останавливалась у нас; большей частью привозила она с собой свою дочь Софью, впоследствии графиню Строганову, бывшую старше меня, но с которой я тем не менее очень подружилась. Будущий генерал князь Сергей Илларионович Васильчиков был тогда маленьким мальчиком, бегавшим в своей белой, вышитой красным, русской рубашке.
Из Волыни отец мой был переведен губернатором в Минск, где в том же году произошло большое событие: император Александр II, приехав в Минск, остановился в доме губернатора. Мать моя лежала еще больной в постели после родов моего младшего брата; таким образом, я, десятилетняя девочка, должна была по русскому обычаю поднести императору на пороге нашего дома хлеб-соль. Император меня обнял и сказал: «Приезжайте в Петербург, и я дам вам шифр». Я никогда не слыхала ни о каком «шифре» и еще не знала, что шифр - это украшенный бриллиантами вензель императрицы, дающийся как отличие придворным дамам. На следующий день император выразил желание быть крестным у моего маленького брата. В это же время оба моих брата были возведены в пажи, что дало им право на казенный счет воспитываться и вступить впоследствии в гвардию.
Тут последовало весьма характерное событие, о котором я уже пятнадцать лет не упоминала и которое вдруг за год до войны вспомнила, когда моя племянница Элла Клейнмихель представила мне своего жениха Всеволода Пущина, адъютанта, конногвардейца, павшего в эту войну.
Прадед этого молодого Пущина, старый 70-летний декабрист, жил после помилования и возвращения из Сибири, где он провел много лет на каторге, в Минске. Это был очень любезный старец и всегда был желанным гостем у моих родителей.
За полгода до прибытия императора мой отец дал в честь предводителей дворянства званый обед, к которому были приглашены все православное и католическое духовенство и вся провинциальная знать.
В то время православные и католики жили в полном согласии, оба епископа были даже на «ты» и часто посещали друг друга. После многочисленных тостов и изрядного возлияния один молодой польский предводитель дворянства под влиянием присутствия Пущина вдруг вздумал провозгласить тост за здоровье декабристов. Наступило мгновение необычайной растерянности, страх и беспокойство охватили всех присутствующих. Тут поднял свой бокал мой отец и громким голосом произнес следующие слова: «Да, мы пьем за здоровье раскаявшихся декабристов, таких как Всеволод Пущин, но прежде всего за здоровье нашего всемилостивейшего Государя императора Александра II, благодаря доброте и великодушию которого мы имеем теперь возможность видеть среди нас Пущина, которому император простил его юношеские заблуждения. Ура!»
Две недели спустя мой отец получил письмо от своего друга Валуева, товарища министра внутренних дел, в котором он сообщал, что отец мой потеряет свой пост ввиду того, что присутствовавший за обедом жандармский полковник послал возмущенный, тайный донос на то, что поляк осмелился за столом у губернатора произнести такой недопустимый тост. Валуев посоветовал отцу моему немедленно ехать в Петербург для своего оправдания. Отец тотчас же последовал его совету, и я помню, как мать моя при расставании пролила немало слез. Все было приведено скоро в порядок: министр внутренних дел Ланской был очень благожелательным, справедливым человеком. Он описал императору это событие в его настоящем свете, и происшествие это не повлекло за собой никаких последствий.
В Минске император вдруг вспомнил об истории и, обратившись к моему отцу, сказал: «Хорошо ты тогда ответил этому поляку по поводу Пущина (император всем говорит «ты»), но где же Пущин? Я хочу с ним познакомиться». Полковник Кавелин, адъютант императора, был командирован привести Пущина, жившего поблизости; Пущин был приведен. Император усадил его рядом с собой, расспрашивал его с большим интересом о прошлом, об отдельных эпизодах заговора, немедленно вернул ему звание подполковника и назначил плац-комендантом крепости Бобруйск, кем тот и оставался до конца дней своих. Это событие указывает на дух тогдашней жандармерии, этой тайной и вместе с тем официальной полиции, лежащей тяжким бременем на всех должностных лицах как крупных, так и мелких, причем эти доносчики никогда не были наказуемы.
Император Александр II был иногда безжалостным, но часто был рыцарски великодушным. Когда он назначал Бенкендорфа (деда посла в Лондоне) начальником тайной полиции, которая не подчинялась ни контролю, ни закону, он передал ему носовой платок со словами: «Пойми меня хорошо, Бенкендорф, этот носовой платок должен тебе послужить для того, чтобы осушать слезы тех несчастных, которым закон не может помочь и которые лишены возможности обратиться в суд». Эта благородная мысль императора была впоследствии так же искажена, как идея Христа служителями церкви, и много несправедливостей и ужасов было произведено жандармской властью, тем более сильной, что она была совершенно безответственна.
Из книги Сталин автора Барбюс АнриVII Два мира Вот что делается в стране, где загораются солнца, - в эпоху, когда, по словам Кагановича, океаны текут под мостами.Все государства, кроме одного, идут через фашизм к разорению, все они идут к войне. Положение трагично. Но оно несложно. Оно просто.В XIX веке, когда
Из книги Небо войны автора Покрышкин Александр Иванович25. Во имя мира И на сей раз в чудесное майское время мне снова довелось любоваться просторами нашей земли с подоблачной высоты. Давно моя душа тосковала по родной природе, по всему своему. Хотелось посмотреть на все вблизи, подышать воздухом нашей весны. Но самолет
Из книги Федин автора Оклянский ЮрийДВА МИРА …Виды Голландии, затянутой в «корсет электрических железных дорог», доков Гамбурга, Бергена и Роттердама, где с баснословной скоростью рождались новые морские гиганты, чистеньких городских пейзажей Германии, Дании и Норвегии, всего вроде бы слаженного и
Из книги Изюм из булки автора Шендерович Виктор АнатольевичДва мира… Одной моей знакомой в день ее рождения позвонила приятельница. С Кипра.- Я желаю тебе, - сказала она, - чтобы твоя жизнь всегда была такой же безоблачной и прекрасной, как этот день…- Спасибо, милая, - сказала моя знакомая, прижимая трубку к уху плечом. Она
Из книги Антисоветский Советский Союз автора Войнович Владимир НиколаевичДва мира, два Шапиро Вот давняя история или легенда.Однажды в 40-х – корреспондент агентства ЮПИ Генри Шапиро, проходя мимо здания ТАСС, увидел валивший оттуда дым. Он позвонил в дверь. Никто не отозвался. Он позвонил по телефону. Трубку снял дежурный Соломон Шапиро.– У вас
Из книги Письма русской жены из Техащины автора Селезнева-Скарборо ИринаДва мира - две беды Не побоюсь этого слова, но национальная трагедия Америки - люди, страдающие от ожирения. Я уже как-то писала на эту тему, но не могу не вернуться. Это настоящая катастрофа! Ведь лишний вес - не просто некрасиво. Лишний вес - это букет болезней, начиная
Из книги Записки космического контрразведчика автора Рыбкин Николай НиколаевичС «Мира» - на МКС Уникальность орбитального комплекса «Мир» в том, что до настоящего времени он остается единственным рекордсменом и космическим долгожителем, который умер не своей смертью, а в результате «эвтаназии». К основному блоку «Мира» было пристыковано пять
Из книги Язык мой - друг мой автора Суходрев Виктор МихайловичДом Мира После пребывания в Кемп-Дэвиде мы вернулись на два дня в Вашингтон. Состоялся ответный обед в нашем посольстве и подписание заранее согласованных двухсторонних документов. А 22 июня на президентском «боинге» Никсон с Брежневым отбыли в Калифорнию. Лететь
Из книги Сципион Африканский автора Бобровникова Татьяна АндреевнаЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРА Сразу же после окончания битвы Публий отправил домой посла, который должен был принести римлянам самую радостную новость, которую они слышали со времен основания города. Вестником счастья он выбрал, конечно же, Лелия (Liv., XX, 36; Арр. Lyb., 207). Через несколько
Из книги Я пасу облака автора Смит ПаттиЗАКЛЮЧЕНИЕ МИРА Античные авторы передают, что Сципион заболел и не участвовал в битве, хотя, быть может, это и не отвечает действительности.{77} Во всяком случае сразу же после сражения он явился в римский лагерь, туда же отправил послов Антиох просить мира. Царь имел все
Из книги Американский доброволец в Красной армии. На Т-34 от Курской дуги до Рейхстага. Воспоминания офицера-разведчика. 1943–1945 автора Бурлак Никлас ГригорьевичДва мира Я нажарила сковородку консервированных бобов Joan of Arc, заправила салат оливковым маслом и открыла бутылку Gatorade. Я была так голодна, что все съела стоя. Объедки смахнула в ведро, тарелку оставила в раковине. Насытившись, я зашевелилась в другом темпе - энергично
Из книги Дворцовые интриги и политические авантюры. Записки Марии Клейнмихель автора Осин Владимир М. Из книги Листы дневника. Том 2 автора Рерих Николай Константинович Из книги Быть Хокингом автора Хокинг ДжейнЗнамя Мира Просят собрать, где имеются знаки нашего Знамени Мира. Знак триединости оказался раскинутым по всему миру. Теперь объясняют его разно. Одни говорят, что это - прошлое, настоящее и будущее, объединенное кольцом Вечности. Для других ближе пояснение, что это
Из книги автораПути мира "Я - царь Гаммураби… Я показал людям свет. Путями мира вел их. И, дабы не угнетал сильный слабого, начертал я законы мои. Угнетенный да придет перед лице мое, слова мои да услышит и будет оправдан".За две тысячи лет до нашей эры начертались заветы о путях мира. Но не
Мария Эдуардовна Клейнмихель, урожденная фон Келлер, родилась в 1846 году в Киеве. Ее отец был губернатором Минска, с 1863 года - сенатором, действительным статским советником. В 1872 году она вышла замуж за генерал-майора графа Николая Петровича Клейнмихеля, а через шесть лет овдовела.
Александр Кабанель. Портрет Марии Эдуардовны Клейнмихель (Келлер). 1873. Музей д’Орсэ
В 1893-м 47-летняя графиня арендовала особняк на реке Крестовке, который при ней стал настоящим центром светской жизни.«Самой знаменитой хозяйкой того времени была графиня Клейнмихель, о балах-маскарадах которой говорил весь петербургский свет. Богатая, эксцентричная, чуть-чуть прихрамывавшая, графиня редко покидала свой особняк, и каждый, кто занимал хоть какое-то положение в обществе, считал честью быть приглашенным к ней в дом. Это была гранд-дама до кончиков ногтей, - свидетельствовала великая княгиня Ольга Александровна, - и в то же время необычайно проницательная и умная женщина. Каким-то образом ей удавалось узнать сокровенные тайны почти всего петербургского общества. Ее особняк прослыл рассадником сплетен. Ко всему, она увлекалась оккультными науками», - писал в своей книге «Последняя Великая княгиня» Йен Воррес.
Общий вид особняка. Фото: Карл Булла
А вот что писала «Петербургская газета» в июне 1910 года: «...многолюдные собрания на Каменноостровской даче у графини Клейнмихель по четвергам, когда на площадке перед дачей весь вечер и за полночь многочисленные моторы и autocars ожидают разъезда гостей. Салоны любезной и гостеприимной хозяйки летом на даче, так же как и зимой, в приемные дни, наполняются многочисленными посетителями. Здесь собирается весь великосветский Петербург, все иностранные дипломаты, приезжающие из-за границы знатные лица, привлеченные как любезным и приветливым радушием приема, так и перспективой интересной беседы с хозяйкой дома и посетителями ее салона». Графиня состояла в родственных отношениях со многими аристократическими фамилиями. Говорили, что она была на дружеской ноге с кайзером Вильгельмом, что чуть не погубило ее в годы Первой мировой войны. Но все обошлось - и в те годы графиня на собственные деньги организовала в особняке госпиталь.
Архитектурный облик особняка складывался постепенно, в его создании участвовал не один архитектор. Изначально он был возведен по проекту архитектора Штакеншнейдера в 1834-1835 годах для руководителя и актера французской театральной труппы Женьеса. Позже дом принадлежал жене серебряных дел мастера Верховцевой. При ней особняк был перестроен, с западной стороны появилась просторная столовая из дерева.
Гостиная. Фото: Карл Булла
Графиня Клейнмихель решила придать дому неоготический стиль: это осуществил архитектор Мейб в 1911-1912 годах. По его проекту появился высокий шпиц - кровля пирамидальной формы, угловая башенка и лепные детали. Ажурная кованая решетка с калиткой и двустворчатыми воротами с монограммой хозяйки дома «МК» была установлена в 1904 году по проекту архитектора Прейса. В 1912 году на заводе «Сан-Галли» по проекту Мейба были изготовлены неоготические ворота с круглыми столбами, увенчанными фонарями.
Терраса. Фото: Карл Булла
Интерьеры особняка не сохранились, но зато в качестве документального свидетельства остались фотографии Карла Буллы, сделанные для журнала «Столица и усадьба» - его владелицей была сама графиня. Внутренний облик дома был тоже весьма впечатляющим. Стены особняка декорировали дубовыми панелями, большую гостиную украшал беломраморный камин с атлантами, перед ним - сфинксы на низких постаментах.
Одна из комнат особняка. Фото: Карл Булла
На масленицу в 1914 году графиня Клейнмихель устроила в особняке грандиозный костюмированный бал - было приглашено триста гостей. В качестве главного дизайнера выступал сам Лев Бакст - он сделал эскизы некоторых костюмов. Гости выступали в роскошных восточных нарядах, было устроено шествие в духе «Тысячи и одной ночи». Фотографии бала сохранились до наших дней. Среди гостей были великие княгини Ольга Александровна, Мария Павловна, Виктория Федоровна, великие князья Кирилл Владимирович и Борис Владимирович, принц Александр Баттенбергский, петербургские красавицы княгиня Орлова и Олив и другие светские знаменитости.
Участники бала в костюмах Бакста
По некоторым свидетельствам, в дни февральской революции 71-летнюю графиню арестовали. Ее якобы обвиняли в том, что она стреляла по революционным отрядам, но вскоре отпустили. Когда она вернулась в особняк на Каменном острове, то увидела жуткую картину: винный погреб разграблен, революционные солдаты на парадной лестнице, украшенной портретами представителей рода Романовых, устроили пальбу и варварски изуродовали живопись. А в октябре 1917-го графине пошла на хитрость. До прихода погромщиков она повесила на ограду табличку: «Вход воспрещен. Здание принадлежит Петроградскому совдепу. Графиня Клейнмихель заключена в Петропавловскую крепость». Так она спасла свою жизнь.
В 1918 году графиня, продав дом и коллекцию, навсегда уехала из России во Францию, с трудом получив паспорт через посольство Швеции. Она умерла 19 ноября 1931 года в Париже и похоронена на кладбище в Версале.
Особняк после эмиграции хозяйки национализировали и передали Объединенному клубу домов отдыха рабочих.В 1980-х годах интерьер особняка реставрировали, что окончательно его погубило, и особняк стал клубом отдыха Балтийского речного пароходства. Сегодня здание снова принадлежит частным владельцам и попасть в него посторонним посетителям невозможно.
Особняк графини М. Э. Клейнмихель является еще одной достопримечательностью, которая располагается на каменном острове. Внешне данное строение напоминает какой-то сказочный замок, и своим внешним видом он обязан работе множества архитекторов, которые постоянно менялись, и привносили что-то свое.
История и визуальные особенности особняка Клейнмихель
Свое начало особняк взял в 1824 году, и построен он был по уникальному проекту Штакеншнейдера. Чуть позже (на момент 20 века) он перешел в постоянное владение графини Клейнмихель. Известно, что графиня слегка прихрамывала на одну ногу, из-за чего совсем не любила надолго покидать собственный дом. Зато через какое-то время спустя он стал постоянным местом для встреч высокопоставленных персон. Особняк графини Клейнмихель в Санкт Петербурге был известен почти всем верхам города, поскольку тут проводились торжественные встречи и балы.
Особняк Клейнмихель на Каменном острове изначально задумывался в стиле модерн, но чуть позже сюда добавились элементы неоготики (башенки), ворота, оснащенные кованными фонарями, а также красивые решетки на окнах. Иначе дом назывался дачей Клейнмихель, и интерьеры его по сей день сохранились именно такими, какими они были и в те времена.
Локация
Многие задумаются, как попасть в особняк графини Клейнмихель, чтобы полюбоваться этими красотами. Сделать это очень просто. Достаточно найти на карте место с одноименным названием, которое расположено на набережной реки Костовки. Строение имеет номер 12. Ближайшая станция метро называется Крестовский остров. Добраться досюда достаточно просто, поскольку строение располагается в зоне транспортной доступности. Такие места отличаются поистине загадочной атмосферой, которая произведет впечатление на каждого.
Как заказать экскурсию на русском языке в любом городе мира. Обзор сервисов
Особняк Марии Эдуардовны Клейнмихель, один из замечательных памятников эпохи романтизма, находится в северо-западной части Каменного острова, на берегу речки Крестовки.
Когда то на этом месте находился редкой красоты дом, построенный архитектором профессором Петербургской академии художеств Андреем Ивановичем Штакеншнейдером. В Таганроге есть дом авторства этого выдающегося архитектора, известный как Дворец Алфераки.
В 1893 г. дом и право аренды земельного участка (сроком на 90 лет) приобрела графиня Мария Эдуардовна Клейнмихель. М. Э. Клейнмихель - хозяйка великосветского салона в Петербурге, член редакции журнала "Столица и усадьба", человек глубокого ума и независимых мыслей. Дом был её перестроен, но это тот случай, когда на месте одного архитектурного шедевра появился шедевр другой, ничем не уступающий первому.
Облик усадьбы Клейнмихель формировался постепенно. В 1904 г. арх. К. Г. Прейс перестроил дом Верховцевой (прежней владелицы). Прейс выделил парадный вход с обширным вестибюлем в отдельный объем и увенчал его картушем с гербом Клейнмихель.
Окончательный облик особняк Кляйнмихель приобрёл в 1904 г., когда арх. И. А. Претро перестроил дом в готическом стиле: кровля с высоким шпицем над центральным двухэтажным объемом.
Интерьеры особняка Клейнмихель известны благодаря серии фотограий К. К. Буллы в журнале "Столицы и усадьбы". Стены вестибюля были обшиты дубовыми панелями, справа от входа находился массивный камин, облицованный узорчатой керамической плиткой. Лестница с резными перилами вела на галерею. Резные столбы лестницы были декорированы мужскими головками в широкополых шляпах. Анфиладу парадных помещений украшали коринфские пилястры, лепные фризы в виде венков с гирляндами.
В Большой гостиной находился мраморный камин с атлантами, перед ним на низких постаментах лежали два сфинкса с женскими головами. Переход в виде пологой арки вел в Малую гостиную, затем в гостиную, где огромный световой фонарь потолка овещал гобелены, живопись, наборный паркет.
Там хранился коллекционный фарфор, а также живопись, гобелены и восточные ковры на полу.
Монументальная решетка с двумя парадными воротами. По проекту К. Г. Прейса (1904) выковали великолепную ажурную кованую решетку с растительным орнаментом и саламандрами, калитку и двустворчатые ворота с монограммой "МК" (Мария Клейнмихель). Установлена в 1909 г.
В 1912 г. на заводе "Сан-Галли" по проекту К. К. Мейбома изготовили неоготические ворота, круглые столбы которых увенчаны кованными фонарями.
Мария Эдуардовна Клейнмихель (урожденная Келлер), родилась в 1846г. в Киеве.
Ее отец — гр. Келлер Эдуард Федорович (1819-1903), Минский губернатор, с 1863г. сенатор, действительный статский советник.
Русская ветвь Келлеров восходит к гр.Людвигу-Христсфору, прусскому посланнику в Санкт-Петербурге. Семья Келлеров была лютеранского вероисповедания.
Брат Марии Эдуардовны— гр. Келлер Федор Эдуардович (1850-1904), генерал-лейтенант, герой балканской и русско-турецкой войн, кавалер многочисленных боевых наград. Погиб смертью героя в русско-японскую войну.
В 1872г. Мария Келлер вышла замуж за Н.П.Клейнмихеля, полковника Преображенского полка. Через пять лет после свадьбы она овдовела.
К моменту покупки дома на Каменном острове графиня была известна в столице как гостеприимная хозяйка великосветского салона. Кроме того, она занималась коллекционированием, являлась членом редакции популярного глянцевого журнала «Столица и усадьба», который знакомил читателей с наиболее интересными памятниками архитектуры, художественными коллекциями, новостями искусства. Среди друзей Марии Эдуардовны были великие князья, дипломаты, политики, библиофилы и коллекционеры. Их привлекал её стойкий характер, глубокий и разносторонний ум.
"Петербургская газета" в июне 1910 г. писала: "...многолюдные собрания на Каменноостровской даче у графини Клейнмихель по четвергам, когда на площадке перед дачей весь вечер и за полночь многочисленные моторы и autocars ожидают разъезда гостей. Салоны любезной и гостеприимной хозяйки летом на даче, так же как и зимой, в приемные дни, наполняются многочисленными посетителями. Здесь собирается весь великосветский Петербург, все иностранные дипломаты, приезжающие из-за границы знатные лица, привлеченные как любезным и приветливым радушием приема, так и перспективой интересной беседы с хозяйкой дома и посетителями ее салона".
КОСТЮМИРОВАННЫЙ БАЛ 1914 ГОДА
На масленицу в конце января 1914г. графиня Клейнмихель устроила в своем особняке грандиозный бал-маскарад для трехсот персон, ставший событием в большом петербургском свете.
Дизайнерское решение бала выполнил сам Лев Бакст. Украшением бала стали роскошные восточные костюмы участников и шествие из «Тысячи и одной ночи»
Вот строки из «Петербургской газеты»: «Светлейшая княгиня Наталья Павловна Горчакова была в оригинальном серебряном с белым индийском костюме,выполненном по рисунку Бакста, с вставками из золота и серебра, изображавшими горельефные арабские орнаменты, широко вырезанный корсаж отделан синим бархатом bleu person с оригинальными наплечниками из белого лебяжьего пуха, на голове индийская чалма,ослепительно белая и легкая, с белыми токами и эспри, жемчугом и бриллиантами, обрамлявшими лицо по-восточному. Изумруды, сапфиры и
серебряные кисти и бульонэ, также по Баксту, дополняли сказочное впечатление этого оригинального костюма».
Сохранилась фотография вел.княгини Виктории и вел.князя Бориса Владимировича в восточных костюмах
Графиня Мария Эдуардовна Клейнмихель оставила нам несколько прекрасных домов в Петербурге и книгу мемуаров "Souvenirs d"un Monde englouti" («Из потонувшего мира»). Отдельные главы этой интереснейшей книги вышли в издательстве «Петроград» в 1923г.
Лев Троцкий в «Истории русской революции» отзывался о книге так: «Циничные мемуары старой интриганки Клейнмихель с замечательной яркостью показывают, какой сверхнациональный характер отличал верхи аристократии всех стран Европы, связанные узами родства, наследования, презрения ко всему нижестоящему и... космополитического адюльтера в старых замках, на фешенебельных курортах и при дворах Европы».
В «великую и бескровную февральскую революцию» графиню, которой исполнился 71 год, арестовали. Она якобы стреляла с крыши дома из пулемета по революционным отрядам. Ее доставили в Думу, но вскоре отпустили, убедившись в абсурдности обвинения.
И она увидела результаты «революционного творчества масс». Винный погреб разграблен, повсюду беспорядок и разорение. Особенно старались солдаты Волынского полка — того, где унтер-офицер Кирпичников выстрелом в спину убил своего командира. В особняке на Каменном острове они устроили состязания по стрельбе на парадной лестнице, украшенной портретами Государей из Дома Романовых. В глаза Императрицы Елизаветы Петровны тыкали горящими окурками, у Екатерины II вырезали нос, немыслимо изуродовали портрет Александра I.
В конце 1918г. Клейнмихель уехала из России во Францию по паспорту, который с трудом получила через посольство Швеции.
В 1918 году дача была национализирована. Отремонтированную участниками коммунистических субботников, её передали Объединённому клубу домов отдыха для рабочих на Каменном острове. 19 июля 1920 года здесь побывал В. И. Ленин, и потому более полувека спустя дачу Клейнмихель включили в список памятных ленинских мест и поставили под охрану государства как памятник истории. Именно это и спасло её от неминуемого разрушения.
С 1986 по 1989 год на даче объединением «Реставратор» по проекту Н. В. Морозовой велись ремонтные работы. При этом был уничтожен дом Чинизелли (примыкающий), не были сохранены интерьеры особняка графини. В 1990 году здание передали Балтийскому речному пароходству для организации в нём базы отдыха.
В особняке снимался эпизод фильма «Шерлок Холмс и Доктор Ватсон» - Особняк-зверинец чучельника Шермана («Сокровища Агры»). Сюда Ватсон был прислан сыщиком за псом по кличке Тори.
Потом была в частном владении, принадлежала Федеральной миграционной службе...
В 2006-2007 гг. была завершена новая реконструкция здания. Главный дом, служебный флигель и кованую ограду восстановили. Долгое время мы знали его в одном облике (раньше стены его были зелёного цвета), но к 2007 г. дом был восстановлен в первозданном виде. Дача Л. Чинизелли воссоздана. Каменный остров готовят под резиденцию президента России, в которую входит и особняк М.Э.Клейнмихель.
Сейчас это особняк Управления делами Президента РФ, именуемый Домом приемов.
