Евгений борисович пастернак сын петр. Памяти евгения борисовича пастернака. АП: Где была твоя школа
Евгений Борисович Пастернак (23 сентября 1923, Москва - 31 июля 2012, Москва) - литературовед, историк литературы, военный инженер, биограф, старший сын писателя Бориса Пастернака от первого брака с художницей Евгенией Владимировной Лурье (1898-1965).
Биография
«Когда в 1931 родители расстались, для меня это было самым большим горем в жизни».
По окончании школы в 1941 году вместе с матерью в эвакуации в Ташкенте, поступил в Среднеазиатский государственный университет на физико-математический факультет, где проучился один курс. С 1942 по1954 служил в Вооруженных Силах, участник Великой Отечественной войны. В 1946 окончил Академию бронетанковых и механизированных войск по специальности инженер-механик по электрооборудованию и системам автоматического управления. В 1969 защитил диссертацию, кандидат технических наук. С 1954 по 1975 старший преподаватель факультета автоматики и телемеханики Московского энергетического института. Из МЭИ Е. Б. Пастернака, как он сам вспоминал, фактически выгнали за то, что он провожал в аэропорту Шереметьево семью Александра Солженицына, отбывавшую для воссоединения с ним.
С 1960 - историк литературы, текстолог, специалист по творчеству Бориса Пастернака .
С 1976 - научный сотрудник Института мировой литературы АН СССР (РАН). Автор первой отечественной биографии Б. Л. Пастернака, созданной на основе богатейшего и эксклюзивного архивного материала, прежде всего - из семейного архива. Составитель и комментатор первого полного 11-томного собрания сочинений Пастернака, вышедшего 5-тысячным тиражом в издательстве «Слово» (октябрь 2005). Постоянный участник и докладчик научных конференций, посвящённых творческому наследию Пастернака. Выступал с лекциями в ряде европейских университетов и ведущих университетах США. Имеет около 200 печатных работ, посвящённых жизни и творчеству Пастернака, его отношениям со знаменитыми современниками. Под его редакцией вышло ещё несколько изданий собраний сочинений поэта, а также переписка, сборники, воспоминания и материалы к биографии Б. Л. Пастернака.
9 декабря 1989 в Стокгольме Евгению Пастернаку были вручены диплом и медаль Нобелевского лауреата - его отца.
Награждён медалями «За Победу над Германией», «За боевые заслуги» и другими государственными наградами.
Скончался 31 июля 2012 года в Москве. Похоронен на кладбище в Переделкино рядом с отцом Борисом Пастернаком и братом Леонидом.
Наиболее известные книги Е. Б. Пастернака
- Борис Пастернак. Материалы для биографии. М., «Советский писатель», 1989;
- Борис Пастернак. Биография. М., «Цитадель», 1997.
- «Существованья ткань сквозная…» Книга воспоминаний
- В соавторстве с Еленой Пастернак. «Жизнь Бориса Пастернака: Документальное повествование». СПб: изд-во журнала «Звезда», 2004
Семья
Жена - Елена Владимировна Вальтер (р.1936) - внучка философа Г. Г. Шпета, филолог, соавтор и сотрудник Е. Б. Пастернака в его научной и издательской деятельности. В 2009 году супруги выпустили мемуары сестры Бориса Пастернака Жозефины, которые впервые были опубликованы на русском языке.
Дети - Пётр (р.1957), театральный художник, дизайнер; Борис (р.1961), архитектор; Елизавета (р.1967), филолог.
Услышала я его от знакомой по сети «Одноклассники» из Америки. В России это печальное событие фактически проигнорировали. Лицо не медийное. Только «Эхо Москвы» и несколько печатных изданий дали скупую информацию.
…Я боялась его смерти ещё 11 лет назад. Несколько месяцев мы жили тогда в одном доме. Наши и его окна выходили во двор - с двух сторон, и мы могли видеть друг друга. И я вздрагивала, когда в обычный день, умываясь или говоря по телефону, я вдруг видела в окне неповторимый пастернаковский профиль.
Ночами я иногда просыпалась и видела, что у Пастернаков горит свет. Евгений Борисович в синей пижаме стоял у окна. Я тревожилась - казалось, он ищет лекарство, ему плохо. Нас разделял двор, часто дождь, была осень. Во дворе покачивался старый фонарь. И вспоминалось знаменитое "Я молча узнавал России неповторимые черты...»
Почему-то именно эти строчки.
Мы
общались с Евгением Борисовичем только однажды, но я несколько раз в году
видела его на вечерах в цветаевском музее. Он вёл все пастернаковские вечера, в
течение многих лет, 11 февраля. У нас, в цветаевском музее, они проходят 11-го,
потому что 10-го всегда вечер в переделкинском доме.
Впервые, думаю, я ходила на такой вечер в феврале 1996 года. Пишу сейчас по памяти, потом проверю в дневниках. Стояли жгучие морозы, но в назначенное время зал Музея Марины Цветаевой оказался полным, переполненным даже. Надежда Ивановна Катаева-Лыткина, руководитель музея, сияла и благодарила всех пришедших... И вдруг все замерли. В дверях появился Пастернак. Перехватило дыхание. Они были удивительно похожи.
Бывали Пастернаки и на других наших вечерах - памяти Бориса Зайцева, именинах Анастасии Ивановны Цветаевой... Вчера я вдруг остро поняла, что я застала ту, ПОДЛИННУЮ интеллигенцию, старую Москву, "поколенье с сиренью и Пасхой в Кремле..." Тогда ещё были живы Дмитрий Сергеевич Лихачёв, Михаил Леонович Гаспаров, Сергей Аверинцев, Святослав Рихтер, Ольга Ведерникова, вдова легендарного пианиста...
И я видела их и многих других, и казалось, они будут всегда. И вот сейчас, когда не осталось почти никого, я оглянулась и замерла. "Поколенье, я ваша! Продолженье зеркал!" Не потому ли нет понимания с нынешним поколением (разновозрастным) у многих из нас?
Евгений Борисович и Елена Владимировна. Выступают или сидят с нами рядом в зале. С ними почти всегда внучка Ася, красивая девочка, утончённая и вневременная. Я видела их сына Бориса, второго сына, Петра, и дочь Лизу не довелось увидеть. Знала о внуках. Их много, кажется, теперь девять. Все мы тогда были рядом. И Наталья Анисимовна Пастернак, вдова Леонида, младшего сына Бориса Леонидовича, и семья её.
И те, что ушли. Борис Леонидович. Первая жена его, Евгения Владимировна, мама Евгения Борисовича, и Зинаида Николаевна Пастернак, и дети её - Леонид и Адик. На переделкинском кладбище. Мы часто бываем там.
Евгений Борисович ушёл в конце июля, почти в те дни, о которых написано в легендарном стихотворении "Август". "Вы шли толпою, врозь и парами,Вдруг кто-то вспомнил, что сегодняШестое августа по-старому,Преображение Господне..."И - дальше: "Обыкновенно свет без пламени Исходит в этот день с Фавора..."
И похоронили его в августе. В кладбищенском лесу в Переделкино.
Он был на войне. По образованию очень далёк от литературы, инженер. Но именно он написал лучшую биографию отца. Сделал множество комментариев. Опубликовал письма. Научные статьи, лекции, выступления на вечерах, составление пастернаковских книг... – всем этим он занимался много лет. Вместе с женой Еленой Владимировной, скромной спутницей его.
"Вот и всё, смежили очи гении..." - вспомним Давида Самойлова. Земля осиротела и заселилась другими людьми. А наших не будет уже.
Из биографии Евгения Борисовича Пастернака
Родился 23 сентября 1923 года в Москве. Умер 31 июля 2012 года в Москве. Старший сын Бориса Пастернака от первого брака с художницей Евгенией Владимировной Лурье (1898-1965).
«Когда в 1931 году родители расстались, для меня это было самым большим горем в жизни», - писал Евгений Борисович.
После окончания школы в 1941 году в Ташкенте, где он был с мамой в эвакуации, поступил в Среднеазиатский государственный университет на физико-математический факультет. Проучился один курс. С 1942 по 1954 год служил в Вооруженных Силах, был участником Великой Отечественной войны. В 1946 году окончил Академию бронетанковых и механизированных войск по специальности «инженер-механик по электрооборудованию и системам автоматического управления». В 1969-м защитил диссертацию, стал кандидатом технических наук. В 1954-1975-х годах преподавал на факультете автоматики и телемеханики в Московском энергетическом институте. Из МЭИ Евгения Пастернака фактически выгнали за то, что он провожал в аэропорту Шереметьево семью Александра Солженицына, с которой был дружен.
С 1960 года, после смерти отца, - историк литературы, текстолог, специалист по творчеству Бориса Пастернака. С 1976-го - научный сотрудник Института мировой литературы АН СССР (РАН). Автор первой отечественной биографии Бориса Пастернака, созданной на основе богатейшего и эксклюзивного архивного материала, прежде всего - из семейного архива. Составитель и комментатор первого полного 11-томного собрания сочинений Пастернака, вышедшего 5-тысячным тиражом в издательстве «Слово» (октябрь 2005 года). Постоянный участник и докладчик научных конференций, посвящённых творческому наследию Пастернака. Выступал с лекциями в ряде европейских университетов и ведущих университетах США. Имеет около 200 печатных работ, посвящённых жизни и творчеству Пастернака, его отношениям со знаменитыми современниками. Под его редакцией вышло ещё несколько изданий собраний сочинений поэта, а также переписка, сборники, воспоминания и материалы к биографии Б. Л. Пастернака.
9 декабря 1989 года в Стокгольме Евгению Пастернаку были вручены диплом и медаль Нобелевского лауреата - его отца.
Награждён медалями «За Победу над Германией», «За боевые заслуги» и другими государственными наградами.
Наиболее известные книги Евгения Пастернака
Борис Пастернак. Материалы для биографии. М., «Советский писатель», 1989;
Борис Пастернак. Биография. М., «Цитадель», 1997;
«Существованья ткань сквозная…» Книга воспоминаний;
В 2009 году супруги выпустили мемуары сестры Бориса Пастернака Жозефины, которые впервые были опубликованы на русском языке.
Жена - Елена Владимировна Вальтер (р.1936) - внучка философа Г. Г. Шпета, филолог, соавтор и сотрудник Е. Б. Пастернака в его научной и издательской деятельности.
Дети - Пётр (р. 1957), театральный художник, дизайнер; Борис (р. 1961), архитектор; Елизавета (р. 1967), филолог.
31 июля 2012 года в Москве скончался Евгений Борисович Пастернак , сын великого писателя, известный историк литературы. За год до своего ухода, в начале июля 2011-го, Евгений Борисович Пастернак, вместе со своей супругой Еленой Владимировной побывал в Немецко-Русском институте культуры в Дрездене. Привела его к нам Елена Витальевна Беленинова, многолетняя сотрудница Дома-музея М. И. Цветаевой в Москве, ныне живущая в Лейпциге.
Евгений Борисович передал в дар Библиотеке им.Ф.М. Достоевского Немецко-Русского института культуры новые издания Бориса Пастернака, рассказал о связях его жизни и творчества с Германией и Саксонией.
В архиве нашего института собираются и исследуются материалы о культурном наследии, которое оставили в саксонской столице знаменитые россияне. Благодаря встрече с Евгением Борисовичем, блестящим текстологом, подготовившим к печати несколько изданий о жизни и творчестве Бориса Пастернака, его переписку, мемуары об отце, а также первое Полное собрание сочинений русского нобелевского лауреата, были раскрыты новые, неизвестные нам доселе русские следы в Дрездене.
Испытываем безграничную грусть, что ушел из жизни талантливый историк литературы, писатель и просто замечательный человек. Вечная ему память. Выражаем сердечное сочувствие родным и близким Евгения Борисовича.
Правление Немецко-Русского института культуры
www.drki.de
От редакции
после публикации материала поступают комментарии наших читателей. Один из них мы приводим здесь:
"Первый сын Пастернака был удивительно похож на своего отца. Мне посчастливилось познакомиться с ним в доме друзей в Оксфорде. Евгений Борисович и Елена Владимировна часто здесь бывали, в Оксфорде до сих пор живут потомки Пастернака, здесь у них было много старых друзей. Именно сюда был доставлен тайно перевезенный через границу для публикации экземпляр "Доктора Живаго", что в результате и вызвало бешеную травлю поэта в советской России.
Помню свое первое впечатление - высокий седой худощавый человек - длинное пальто, непокрытая голова. Он долго разматывал в полутемной прихожей свой длинный шарф, а когда вошел в комнату, я в душе просто ахнула - впечатление было, что вошел оживший Борис Пастернак, таким, каким мы знаем его по портретам - глуховатый голос, моложавое лицо, внимательные живые глаза, врожденная элегантность. Он был, однако, скорее грустным и говорил мало. Тем не менее, когда я поинтересовалась его мнением о книге Д. Быкова о его отце, вышедшей в серии ЖЗЛ и получившей приз "Большая книга", он очень благосклонно отозвался о ней, с уважением говорил о самом Быкове, который во время работы над книгой несколько раз побывал в их доме. Я не сразу решилась на этот вопрос, так как в книге Быков довольно акцентированно говорит о непростых отношениях отца с сыном, мать которого он оставил ради своей новой музы. Но Евгений Борисович говорил об этом очень спокойно и не раз подчеркнул профессионализм и такт Быкова.
Так грустно сознавать, что этот человек ушел из жизни. Мир его праху... " - Tamara Zilber , Оксфорд.
Информационная служба сайта «Русское поле »
Наша справка
Биография
Е.Б. Пастернак родился в 1923 г. в Москве. В 1941 году вместе с матерью Еленой Владимировной Лурье выехал в эвакуацию в Ташкент, где поступил в Среднеазиатский государственный университет на физико-математический факультет, проучился один курс. В 1942 был призван на фронт. Награждён медалями «За Победу над Германией», «За боевые заслуги».
В 1946 окончил Академию бронетанковых и механизированных войск по специальности инженер-механик по электрооборудованию и системам автоматического управления. До 1954 служил в Вооруженных Силах. В 1969 защитил диссертацию, кандидат технических наук. С 1954 по 1975 старший преподаватель факультета автоматики и телемеханики Московского энергетического института.
Историк литературы, текстолог, специалист по творчеству Бориса Пастернака. С 1976 г. научный сотрудник Института мировой литературы АН СССР (РАН). Автор первой отечественной биографии Б.Л.Пастернака, созданной на основе богатейшего и эксклюзивного архивного материала, прежде всего из семейного архива. Составитель и комментатор первого полного 11-томного собрания сочинений Пастернака, вышедшего 5-тысячным тиражом в издательстве «Слово» (октябрь 2005). Постоянный участник научных конференций, посвящённых творческому наследию Пастернака. Выступал с лекциями в ряде европейских университетов и университетах США. Имеет около 200 печатных работ, посвящённых жизни и творчеству Пастернака. Под его редакцией вышло ещё несколько изданий собраний сочинений поэта, а также переписка, сборники, воспоминания и материалы к биографии Б. Л. Пастернака.
В 1989 г. в Стокгольме Евгению Пастернаку были вручены диплом и медаль Нобелевского лауреата - его отца.
Скончался 31 июля 2012 года в Москве. Похоронен на кладбище в Переделкино, рядом с отцом Борисом Пастернаком и братом Леонидом.
Наиболее известные книги Е.Б. Пастернака:
Борис Пастернак. Материалы для биографии. М., «Советский писатель», 1989;
Борис Пастернак. Биография. М., «Цитадель», 1997.
«Существованья ткань сквозная…» - Книга воспоминаний.
В соавторстве с Еленой Пастернак. «Жизнь Бориса Пастернака: Документальное повествование». СПб: изд. журнала «Звезда», 2004.
Семья
Жена - Елена Владимировна Вальтер (р.1936)- внучка философа Г.Г. Шпета, филолог, соавтор и коллега Е.Б. Пастернака в его научной и издательской деятельности. В 2009 году супруги выпустили мемуары сестры Бориса Пастернака Жозефины, которые впервые были опубликованы на русском языке.
Дети - Пётр (р.1957), театральный художник, дизайнер; Борис (р.1961), архитектор; Елизавета (р.1967), филолог.
Поэты Серебряного Века не очень-то любили заводить детей: плохо сочетались высокая поэзия и грязные пелёнки. И всё же некоторые художники слова потомство оставили. И, получается, их детям пришлось расти в непростые времена. Так что и судьбы многим выпали непростые.
Сыновья Бориса Пастернака
Борис Пастернак женился на художнице Евгении Лурье. В 1923 родился первенец поэта. Сына назвали в честь матери - Евгением, но лицом он был - вылитый отец. Когда Евгению было восемь лет, родители развелись. Для мальчика расставание с отцом стало огромным горем.В 1941 году Евгений как раз закончил школу; вместе с матерью он уехал в эвакуацию в Ташкент, там поступил в институт на физико-математический институт, но проучился, понятное дело, только курс - по достижении совершеннолетия его мобилизовали.
После войны Евгений окончил Академию бронетанковых и механизированных войск по специальности инженер-механик и продолжил службу в армии вплоть до 1954 года. Затем устроился преподавателем в Московский энергетический институт и работал там до 1975 года; параллельно защитил диссертацию, став кандидатом технических наук.
После смерти отца в 1960 году Евгений посвятил свою жизнь изучению и сохранению его творческого наследия. С 1976 года работал научным сотрудником в Институте мировой литературы. За свою жизнь он издал две сотни публикаций о своём отце и умер уже в наше время, в 2012 году.
Леонид - в честь отца Бориса Леонидовича - родился во втором браке поэта, с пианисткой Зинаидой Нейгауз, в 1938 году. Как и брат, он оказался талантлив в точных науках, стал физиком, участвовал в исследованиях Севастьянова и был соавтором многих его работ. Леонида Пастернака вспоминают как эрудированного, с приятными манерами, мягкого человека, который мог читать наизусть огромное количество стихов и делал это очень артистично. Увы, но умер Леонид Борисович, немного не дожил до сорока лет.
Дети Игоря Северянина
Старшая дочь поэта, Тамара, была зачата в первом браке, неофициальном. Мать Тамары звали Евгенией Гуцан, она покорила Игоря необыкновенным золотистым отливом волос, но прожили они под одной крышей только три недели.Расставшись с Северяниным, Евгения вышла замуж за российского немца. Из-за Первой мировой войны семья, опасаясь преследований, переехала в Берлин. Там Тамару отдали в балетную школу.
Впервые свою дочь поэт увидел после революции, когда переехал в Германию. Тамаре было уже шестнадцать, и она оказалась очень похожей на мать. Но ревнивая жена поэта запретила ему общаться с Евгенией и Тамарой, так что особых отношений между ними не сложилось.
Тамара стала профессиональной танцовщицей, пережила две мировые войны, во время перестройки приехала в СССР, чтобы передать материалы, касающиеся жизни и творчества её отца.
Во втором гражданском браке у поэта тоже родилась дочь по имени Валерия - за четыре года до революции. Назвали малышку в честь друга Игоря, поэта Валерия Брюсова. Когда девочке было пять лет, отец забрал её и тогда уже бывшую жену, её мать, вместе с новой женой в Эстонию. Там он снял на всех полдома.
В Эстонии Северянин женился в четвёртый раз, теперь официально, и уехал в Берлин. В Германию он Валерию не взял. Она выросла в Эстонии, всю жизнь проработала в рыболовецком хозяйстве и умерла в 1976 году.
В 1918 году в ходе мимолётного романа с сестрой Евгении Гуцан Елизаветой оказался зачат сын. И мальчик, и его мать вскоре умерли в Петрограде от голода.
Родила сына и жена-эстонка, Фелисса. Мальчик появился на свет в 1922 году и его назвали Вакхом - в точности как античного бога винопития. В 1944 года Вакх сумел переехать в Швецию, где и умер в 1991 году. Большую часть жизни он не говорил по-русски и совершенно забыл родной язык отца.
Сын Анны Ахматовой и Николая Гумилёва
Казалось бы, ребёнку двух поэтов суждено тоже стать поэтом. Но сын Ахматовой Лев, родившийся в 1912 году, известен, прежде всего, как философ и востоковед - хотя стихи он писал тоже.Всё детство за Львом присматривала бабушка по отцу - родители были слишком заняты бурной творческой и личной жизнью. После революции они развелись, бабушка оставила поместье и уехала в Бежецк. Там она снимала вместе с родственниками этаж частного дома, но с каждым годом Гумилёвых уплотняли всё больше.
С шести до семнадцати лет Лев видел отца и мать, по отдельности, только два раза. В школе у него не складывались отношения с соучениками и учителями из-за дворянского происхождения. Он даже менял школу; по счастью, в новой оценили его литературный талант.
Ахматовой очень не нравились юношеские стихи сына, она считала их подражанием отцу. Под влиянием матери Лев на несколько лет бросил сочинять. После школы он пытался поступить в институт в Ленинграде, но у него даже не приняли документы. Зато удалось записаться на курсы коллекторов геологических экспедиций в Бежецке - геологам постоянно не хватало рабочих рук. С тех пор Лев постоянно ездил летом в геологические и археологические экспедиции.
Однако дальнейшая жизнь его сложилась трудно. Он отсидел в лагере за антисоветские настроения; на свободе много голодал. В годы войны служил на фронте. Только в 1956 он смог вернуться в науку. Умер Лев Николаевич в 1992 году, прожив долгую, и, несмотря на трудности, очень плодотворную жизнь.
Сын Эдуарда Багрицкого
Поэт Багрицкий был женат на одной из сестёр Суок. В 1922 году у них родился сын Всеволод. Когда Севе было пятнадцать, его мать приговорили к лагерям за попытку вступиться за арестованного мужа сестры. Ещё раньше он потерял тяжело больного астмой отца.В юности Всеволод учился в театральной студии и писал для «Литературной газеты». К этому же времени относится скандальная история: он опубликовал малоизвестное стихотворение Мандельштама, выдавая его за своё. Всеволода сразу разоблачили Чуковский и мать.
Во время войны призывать Багрицкого отказывались - он был очень близорук. Только в 1942 году Всеволод добился отправки на фронт, правда, военным корреспондентом. Уже через месяц он погиб во время задания.
Дети Бальмонта
Константин Бальмонт был из тех поэтов, которые размножались охотно. Первая жена, Лариса Галерина, родила ему в 1890 году сына Николая. В шесть лет он пережил развод родителей и почти всю оставшуюся жизнь потом провёл с матерью в Санкт-Петербурге. Притом мать его вовсе не посвятила сыну жизнь, она вышла замуж - отчимом Коли Бальмонта стал журналист и писатель Николай Энгельгардт. На младшей сестре Николая Бальмонта женился после развода с Ахматовой Николай Гумилёв. С отчимом у Коли были отличные отношения.
После гимназии Бальмонт-младший поступил на китайское отделение факультета восточных языков Петербургского университета, но через год перевелся на отделение русской словесности. Но учёбу Николай закончить не смог.
Ещё юношей он начал писать стихи, входил в студенческий поэтический кружок. Своим отцом как поэтом Коля был очарован, и, когда в 1915 году Константин вернулся из Парижа в Санкт-Петербург, на время переехал к нему жить. Зато поэту сын очень не нравился. Отвращение вызывало буквально всё, но более всего, наверное, тот факт, что сын был психически нездоров - страдал шизофренией.
В конце 1917 года Бальмонты переехали в Москву. Через три года Константин уехал в Париж с очередной женой и маленькой дочкой Миррой. Николай остался. Некоторое время ему помогала бывшая жена Константина, Екатерина, но в 1924 году молодой поэт умер в больнице от туберкулёза лёгких.
От Екатерины Андреевой, переводчицы по профессии, кстати, у Бальмонта-старшего была дочь Нина. Она появилась на свет в 1901 году. Когда Нина была малышкой, поэт посвятил ей сборник стихов «Фейские сказки». Даже после развода родителей связь Константина с дочкой осталась очень сильной и тёплой, они переписывались вплоть до 1932 года.
Со своим будущим мужем, художником Львом Бруни, Нина познакомилась в одиннадцать лет. Лев был семью годами старше, так что ни о какой любви сначала речи не шло: болтали, когда он оставался на обед, иногда играли на даче. Но уже через четыре года всё изменилось, Нина ощутимо стала взрослеть, и Лев понял, что хочет на ней жениться. Сразу после окончания Ниной гимназии молодые люди обвенчались.
Относительно мужа Константин в письме напутствовал Нину: «твоей внутренней священной самостоятельности ты отдавать не должна никому, ни в каком случае”. Брак оказался счастливым. Бруни женой восхищался всю жизнь, оставил много её портретов. Увы, ранний брак, дети не дали Нине развить нид один из её талантов, которые казались такими многообещающими её отцу.
Выходя замуж, Нина не умела вообще ничего делать по дому. Наутро после свадьбы Лев спросил, не приготовит ли она завтрак. Нина радостно согласилась и спросила, чего бы он хотел. Узнав, что яичницу, достала яйца и стала колупать в скорлупе дырочку. Пришлось Льву взять дело в свои руки и долгое время в семье готовил именно он. Потом это стало невозможным - он надолго уезжал на заработки. А Нине, среди ужасов гражданской войны и бескормицы, пришлось учиться - не только печь топить, но делать по дому буквально всё, в том числе ухаживать за скотиной. «Обалдеваю, дохожу до истерики», так определяла своё состояние молодая женщина.
Нина родила и подняла несколько детей и, рано овдовев, уже не выходила замуж. Она стала исследовательницей творчества отца, жила долго и даже счастливо, по её же мнению, и умерла в 1989 году. Нина Бруни-Бальмонт стала прообразом главной героини книги «Медея и её дети» писательницы Улицкой.
Третьей женой Константина Бальмонта стала студентка математического факультета Сорбонны Елена Цветковская. Она родила в 1907 году дочку Мирру - в честь поэтессы Марии Лохвицкой, которая именно под именем Мирры писала и прославилась. В восемь лет Мирра переехала с родителями в Россию, но ненадолго. После революции она уехала с родителями во Францию. Под псевдонимом «Аглая Гамаюн» писала в молодости стихи, дважды выходила замуж. В шестьдесят два года попала в автомобильную аварию, в результате оказалась парализована и через год умерла от недостаточного ухода.
Ещё двух детей, Георгия и Светлану, родила Бальмонту княгиня Дагмар Шаховская. О них практически ничего не известно.
Но, похоже, в жизни знаменитых больше роли всегда играли матери, чем дети. Например, - могут за один результат своих трудов считаться гениальными.
Евгений Борисович Пастернак - военный инженер и литературовед, автор первой отечественной биографии поэта Бориса Пастернака, а также составитель и комментатор 11-томного собрания его сочинений. Евгений Борисович не раз давал интервью, в которых рассказывал о своем отце. «Букнику» удалось отойти от этой традиции и узнать много интересного о самом Евгении Борисовиче и других членах семьи Пастернак благодаря его внучке и своему спецкору — Асе.
АП: Можешь рассказать про детство? Какое у тебя первое детское воспоминание?
"Я бедствовал. У нас родился сын. Ребячества пришлось на время бросить. Свой возраст взглядом смеривши косым, Я первую на нем заметил проседь"
ЕП: Первое воспоминание такое: у нас на Волхонке [уплотненная в 1920-х годах квартира академика живописи Леонида Осиповича Пастернака в доме 14 по Волхонке - здесь и далее прим. А. Пастернак ] была одна поделенная комната. Из нее получилось как бы два коридора. В одном коридоре была спальня родителей, в другом - я спал, там же стоял рояль, папа там ночью иногда работал. Я проснулся утром от смеха в соседней комнате и побежал к папе и маме, которые уже проснулись. Так как в доме не было ванной и воду запасали в ведрах, папа стоял на старых холстах в тазу и смешно обтирался водой, а мама смеялась. Это, пожалуй, первое воспоминание.
Ведра с водой стояли обычно в коридоре, когда водопровод работал, то их наполняли на кухне, а когда не работал - во дворе. Папа или его брат Шура ходили вниз за водой к колонке, когда зимой жильцы таскали воду наверх, то расплескивали воду на дворницкой (черной) лестнице, а потом она замерзала, и все падали.
АП: У тебя остались воспоминания о первой поездке в Германию к дедушке и бабушке — Леониду Осиповичу и Розалии Исидоровне Пастернак?
//Евгений Пастернак с бабушкой, дедушкой и тетями. Германия, 1926 год//
Потом - в 1930 году - мы опять поехали в Германию. Все было очень плохо, потому что папа тогда уже ушел из дому, но пришел нас провожать. Я не очень понимал, почему он пришел только провожать, почему он с нами не поехал, но потом оказалось, что ему отказали в выезде. Тут он влюбился в Зинаиду Николаевну Нейгауз летом, и дальше уже началась вся эта история.
В Германии мамочка заболела, ее отправили в санаторий, я был у Жони [Жозефина Леонидовна Пастернак — тетя] в Мюнхене, потом в Берлине зимой с бабушкой и дедушкой. Мама периодически лежала в больнице. Все было очень грустно. Когда мы вернулись, папа отвез нас домой. На этот раз он встречал на Белорусском вокзале. Он на такси привез нас на Волхонку, и там оказалось, во-первых, куча мусора на месте Храма Христа Спасителя, и побитые стекла в окнах нашей квартиры — из-за того что храм взрывали, а во-вторых, в большой комнате стояли застеленные постели Адика и Стасика — сыновей Зинаиды Николаевны от первого брака, да и Зинаида Николаевна должна была скоро вернуться домой. Тогда мы уехали к моему дяде Семену Владимировичу Лурье в Замоскворечье, и там оставались.
А потом папа добился получения квартиры на Тверском бульваре, и мы туда переехали. В следующем году я пошел в школу, во второй класс.
АП: Где была твоя школа?
ЕП: Сначала на Патриарших прудах, один год, 25 образцовая школа. А потом в Дегтярном переулке.
//Евгений Пастернак, 1925 год//
ЕП: Страшно? Страшно: в переулках было хулиганье. Били. Было довольно мрачно. От Тверского бульвара я ходил по Бронке, по Козихинскому - недалеко.
АП: Ты был тихий?
ЕП: Нет, я был довольно общительный мальчик. В 6 классе я был старостой, выпускали какую-то стенгазету юмористическую и по-всякому веселились.
АП: Какой у тебя был любимый предмет в школе?
ЕП: Физика, сначала химия.
Уже в Дегтярном переулке у нас была замечательная директриса Лидия Петровна Мельникова, которая нас защищала от всякой гадости. 25 школа была образцовая, там , поэтому там периодически мальчики и девочки появлялись в слезах - дети репрессированных родителей, их переводили в нашу школу в Дегтярном. Лидия Петровна была замечательным человеком. Если кто-то позволял себе что-то против этих детей сказать, мы его били, а она нас потом защищала.
АП: Твоя мама Евгения Владимировна ведь была художницей. Она не пыталась научить тебя рисовать?
ЕП:
Нет, не очень. Какое-то время я немножко рисовал, но она не вмешивалась в эти вещи. Дело в том, что в детстве учить искусству - это опасная вещь, можно убить индивидуальность.
Кроме того, мама сама работала нерегулярно. Я помню, что когда у нас собиралась группа и рисовали модель, меня пускали и я рисовал.
АП: А твоя мама училась живописи у Фалька?
ЕП: Да, Роберт Рафаилович Фальк был деканом маминого живописного факультета во ВХУТЕМАСе, он был маминым учителем, они очень дружили. До его отъезда мы виделись только один раз в Музее изящных искусств на какой-то выставке, потом он уехал за границу, во Францию. Он вернулся перед войной. Потом был в эвакуации в Самарканде. И вот когда и он, и мама вернулись из эвакуации, им помог такой генерал и любитель живописи, сам художник-любитель Юмашев — участник знаменитого перелета Громова-Юмашева-Данилина из Советского Союза в Америку.
Так вот, Юмашев снял мастерскую для себя, но так как он был генералом и был занят, то пригласил маму и Фалька работать там. Приходила модель. Жил Фальк в мастерской дома Перцова - это на углу набережной и Соймоновского проезда, в башенке, из которой был виден Кремль через такое мансардное окно. Есть замечательная его картинка: такой темно-серый осенний день ноябрьский и с красными знаменами набережная.
Мне еще рассказывали, что, когда Александр Герасимов, который ведал живописью при советском правительстве и написал картину «Два вождя после дождя» - Сталин и Ворошилов, был еще бунтующим студентом, Фальк дал ему по физиономии за то, что тот инициировал срыв занятий в Училище живописи, ваяния и зодчества. Это занятие должен был провести мой дед Леонид Осипович, который подменял заболевшего Коровина. Студенты демонстративно встали и ушли с его занятий, потому что Пастернак - еврей.
В советское время Фалька не выставляли - он ведь не был социалистическим реалистом, а был знаменитым европейским живописцем. И он по воскресеньям устраивал у себя в мастерской показы - ставил картины на мольберт, объяснял, когда написаны, что, как. Очень хорошо и красиво. Мы часто туда ходили.
Женат он был на Ангелине Васильевне Щекин-Кротовой, потомственной боярыне, которая впоследствии учила немецкому языку Сережу Аверинцева. Фальк ее пригрел во время эвакуации и на ней женился, потом она жила еще долго после его смерти и продавала картины, чтобы прокормить себя и свою мать, и фактически распродала всего Фалька. Так что с его картинками очень дело плохо: большинство было раскидано по республиканским музеям.
Я к нему ходил как к очень любимому старшему человеку, он мне рассказывал о живописи, о музыке и о коллекционировании.
АП: А что он коллекционировал?
//Р. Фальк. Красная мебель//
АП: А с Надеждой Яковлевной Мандельштам ты тоже был знаком?
ЕП:
Мы с ней познакомились значительно позже, уже вместе с Аленкой - женой [Еленой Владимировной Пастернак]. Мы поехали в Тарусу искать для нее занятия по специальности, к такому специалисту по античности - Соломону Лурье. Когда Алена кончила университет, ей нужно было найти работу, и посоветовали обратиться к нему. Мы шли и случайно увидели Надежду Яковлевну на террасе. Я еще ей стихи свои тогдашние прочитал, она их похвалила - «Реквием», напечатан в книжке «Существованья ткань сквозная». А к Лурье мы тогда так и не пошли. Ходили потом, и выяснилось, что он занимается очень интересной проблемой - реконструкцией произношения слов в древних языках по ошибкам переписчика. Считается, что переписчик делал ошибки, исходя из произношения. В тот раз мы еще плавали в Поленово на лодочке, там была еще Ольга Васильевна - дочка Поленова. На стенах в музее висели работы учеников и высказывания о Поленове, там было и высказывание Леонида Осиповича.
А к Надежде Яковлевне мы потом бегали часто, когда она уже переехала из провинции в Москву.
АП: Ты упомянул об антисемитизме, с которым твой дедушка сталкивался в дореволюционные времена. А в какой момент ты узнал, что ты еврей? Тебе кто-то об этом говорил?
ЕП: По-моему, я это знал с самого начала. В то время как-то антисемитизма не было. Это с пятидесятых годов пошло вовсю. Нет-нет, этого совершенно не было, еврейского вопроса до войны не было. До тридцать какого-то года в паспорте не было графы «национальность».
//Л. Пастернак. Портрет сына Бориса//
ЕП: Нет, практически никогда. Но им пришлось бежать из Германии в Англию. И когда Лида умирала и лежала в больнице, уже в конце 1980-х в Оксфорде, она отказывалась есть - боялась, что ее отравят на национальной почве. С немецких времен в подсознании застряла такая вещь.
Они не были практикующими, хотя в письмах Леонид Осипович писал, что выбирая между Отцом и Сыном, он склоняется к Отцу.
Про политику они не писали. Тем не менее, когда они готовились к отъезду из Германии, дедушка замазывал изображения на холстах с советскими сюжетами, чтобы вывезти, чтобы не было зацепки. Но некоторые такие картины все-таки сохранились. Одна была у Исайи Берлина .
АП: Борис Леонидович был с ним дружен , а когда ты с ним познакомился?
ЕП: Я лежал в клинике оксфордской, Джона Рэдклиффа, после операции, - это было уже в конце 1980-х годов, и хирург мой, зайдя как-то в субботний день, сказал: «А почему бы вам, например, не поехать завтра к вашей кузине и не пообедать с ней, чем здесь томиться в жаркой палате?»
Он дружил с моей кузиной Розой Оппенгеймер. Вот условились, и Питер, муж Розы, за мной заехал. Мы сели сзади, а впереди сидел джентльмен в шляпе. Потом он обернулся и спросил: «Что нового в России?». Я ему ответил, что раньше в России один говорил то, что ему почудилось, - врал, а остальные повторяли эту ложь, а сейчас каждый врет, что ему хочется. Он сказал: «Ну да, правильно, это интересно». Потом я узнал, что это сэр Исайя Берлин. За обедом мы говорили, и он спросил, что я могу еще рассказать. Я сказал: «Я сейчас из больницы и могу говорить только о моей болезни, вряд ли вам интересно это со мной обсуждать. На что он ответил: «Напрасно вы так думаете! В определенном возрасте это становится очень интересным». Он потом приезжал, заходил к нам в Столешников, навещал на улице Горького - недалеко - Лидию Корнеевну Чуковскую, и мы заходили к нему.
У Берлина была картина, которую ему мои тети Лида и Жоня подарили, - «Завтрак революционеров-народовольцев». В 1917 году, после февральской революции, всем революционерам было разрешено вернуться в Россию из эмиграции. И они съехались все на завтрак у Лебедевой [жены эсера Владимира Лебедева]. И Збарский Борис Ильич, он был эсер, сказал: «Леонид Осипович, скорее-скорее, пойдите завтра к Лебедевой, там все соберутся». Там был Кропоткин, там была Брешко-Брешковская, там был революционер Морозов, который сидел в Шлиссельбургской крепости, еще кто-то, и вот они все сидят рядком на этой картине - дедушка их нарисовал. А так как Берлин писал книжки о Герцене, о всяких революционерах, то Лида и Жоня подарили ему эту картину.
Удивленье перед совершенством его [Леонида Пастернака] мастерства и дара, перед легкостью, с которой он работал (шутя и играючи, как Моцарт), перед многочисленностью и значительностью сделанного им, удивленье тем более живое и горячее, что сравнение по всем этим пунктам посрамляют и унижают меня. Я писал ему, что не надо обижаться, что гигантские его заслуги не оценены и в сотой доле, между тем как мне приходится сгорать от стыда, когда так чудовищно раздувают и переоценивают мою роль. Я писал папе, что в конечном счете торжествует все же он, он, проживший такую истинную, невыдуманную, интересную, подвижную, богатую жизнь, частью в благословенном своем девятнадцатом веке, частью в верности ему, а не в диком, опустошенном, нереальном и мошенническом двадцатом.
Борис Пастернак — Исайе Берлину, 1945 год