Проблемы "Есенин и революция" как таковой нет,- пишет автор есенинского раздела в книге-справочнике для учащихся Н.Зуев. По его концепции, Есенин не был ни революционером, ни певцом революции. Просто, когда раскалывается мир, трещина проходит через сердце поэта.

По воспоминаниям современников, "Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом; и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем"

Сам Есенин в автобиографии лаконично записал: "В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном". Последняя оговорка не случайна, и позднее она даст знать о себе. Но первый период революции, давший крестьянам землю, действительно был встречен поэтом сочувственно. Уже в июне 1918 г. написана "Иорданская голубица" с известными строками:

Небо - как колокол,

Месяц - язык,

Мать моя - родина,

Я - большевик.

В конце 1918 - начале 1919 г.г. был создан "Небесный барабанщик":

Листьями звезды льются

В реки на наших полях.

Да здравствует революция

На земле и на небесах!...

Приход Есенина к большевикам воспринимался как шаг "идейный", и поэма "Инония" считалась ярким свидетельством искренности его безбожных и революционных увлечений.

В том же 1924 г. в небольшой поэме "Русь уходящая" Есенин восклицал с болью: "Друзья! Друзья! Какой раскол в стране, Какая грусть в кипении веселом!.." Завидуя тем, "кто жизнь провел в бою, кто защищал великую идею", поэт не мог определиться между двумя враждующими станами, окончательно избрать чью-либо сторону. В этом скрывается драматизм его положения: "Какой скандал! Какой большой скандал! Я очутился в узком промежутке..." Есенину удалось передать свое состояние и мироощущение человека, неприкаянного, смятенного и терзаемого сомнениями: "Что видел я? Я видел только бой. Да вместо песен Слышал канонаду..." Об этом же и "Письмо к женщине":

Не знали вы,

Что я в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

С того и мучаюсь, что не пойму -

Куда несет нас рок событий...

От трагического вопроса "Куда несет нас рок событий?", от душевных терзаний Есенин с его не стойкой психической организацией бежал в пьяный угар. Боль души за Россию и русский народ заглушал и топил он в вине. Об этом в воспоминаниях современников говорится: "Есенин, сидя на корточках, рассеянно шевелил с трудом догоравшие головни, а затем, угрюмо упершись невидящими глазами в одну точку, тихо начал:

Был в деревне. Все рушится... Надо самому быть оттуда, чтобы понять.. Конец всему

В том, что пьянство Есенина имело причины сложные и глубокие, убеждает и другие воспоминания:

"Когда я попытался попросить его во имя разных "хороших вещей" не так пьянствовать и поберечь себя, он вдруг пришел в страшное, особенное волнение. "Не могу я, ну как ты не понимаешь, не могу я не пить... Если бы не пил, разве мог бы я пережить все, что было?.." И заходил, смятенный, размашисто жестикулируя, по комнате, иногда останавливаясь и хватая меня за руку. поэма революция октябрьский есенин

Чем больше он пил, тем чернее и горше говорил о том, что все, во что он верил, идет на убыль, что его "есенинская" революция еще не пришла, что он совсем один.

Итак, душевный кризис поэта начала 20-х г.г. во многом объясняется его разочарованием в результатах революции.

В вине поэт хотел забыться, "хоть на миг" уйти от мучивших его вопросов. Возможно, это не единственная причина, но одна из основных. Так Есенин вступает в кабацкий мир с его удушливой атмосферой пьяного угара, нашедший затем яркое воплощение в цикле "Москва кабацкая"

Стихи этого цикла отличаются нарочито вульгарной фразеологией (...) Надрывные интонации, однообразные мотивы пьяной удали, сменяемой смертельной тоской,- все это свидетельствовало о заметных утратах в художественном творчестве Есенина. Не стало в нем той радуги красок, которою отличались его прежние стихи,- на смену им пришли унылые пейзажи ночного города, наблюдаемые глазами потерянного человека: кривые переулки, изогнутые улицы, едва светящиеся в тумане фонари кабаков... Сердечная искренность, глубокая эмоциональность лирических стихов Есенина уступили место обнаженной чувствительности, жалобной напевности цыганского романса

В июле 1924 г. в Ленинграде Есенин выпустил новый сборник стихов под общим названием "Москва кабацкая", включающий четыре раздела: стихи как вступление к "Москве кабацкой", собственно "Москва кабацкая", "Любовь хулигана" и стихотворение как заключение.

В цикл "Любовь хулигана" вошло 7 стихотворений, написанных во второй половине 1923 года: "Заметался пожар голубой", "Ты такая ж простая, как все", "Пускай ты выпита другим", " Дорогая, сядем рядом", "Мне грустно на тебя смотреть", "Ты прохладой меня не мучай", "Вечер черные брови насопил". Все они были посвящены актрисе камерного театра Августе Миклашевской, с которой Есенин познакомился после возвращения из-за границы. "Любовь к этой женщине является целительной для больной и опустошенной души поэта, она ее гармонизирует, просветляет и возвышает, вдохновляет автора на творчество, заставляет снова и по-новому поверить в значительность идеального чувства"

После долгого перерыва в творчестве Есенина любовная тема снова зазвучала в цикле "Любовь хулигана" и по сравнению со стихами ранней молодости обрела зрелую силу. К этой теме поэт вернется еще в самый последний период жизни и пополнит ее новыми поэтическими шедеврами.

Верьте, победа за нами!
Новый берег недалек.
Волны белыми когтями
Золотой скребут песок.

Скоро, скоро вал последний
Миллионом брызнет лун.
Сердце — свечка за обедней
Пасхе массы и коммун.

Ратью смуглой, ратью дружной
Мы идем сплотить весь мир.
Мы идем, и пылью вьюжной
Тает облако горилл...

Для Есенина не стоял вопрос — принимать или не при-нимать революцию. Октябрьскую социалистическую революцию Есенин при-нял, по его собственному признанию, с «крестьянским укло-ном». В дни революции — Есенин на улицах Петрограда. Поэт Петр Орешин, вспоминая о встречах с Есениным в годы революции, отмечал: «Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом, и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем...» Все больше Есенина захватывает «вихревое» начало, вселенский, космический размах событий. В своем «Небесном барабанщике» Есенин восторженно провозглашает:

Да здравствует революция

На земле и на небесах!

Есенин чувствовал: о России, преображенной Октяб-рем, нельзя петь по-старому.

«Брось ты петь эту стилизационную клюевскую Русь с ее несуществующим Ките-жем… Жизнь, настоящая жизнь Руси куда лучше застыв-шего рисунка старообрядчества», — писал Есенин поэту Александру Ширяевцу.

С революционным обновлением России связывал Есенин свою дальнейшую поэтическую судьбу. Однако в отношении революции в скором времени пришло разочарование. Есенин стал смотреть не в будущее, а в настоящее. Революция не оправдала чаяния поэта на недалекий «мужицкий рай», но в ней Есенин неожиданно разглядел иные стороны, которые не мог воспринимать положительно. Интервенция, контрреволюция, блокада, террор, голод, холод обрушились на плечи народа.

Россия! Сердцу милый край!

Душа сжимается от боли".

«Идет совершенно не тот социализм, о котором я думал… Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, … ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений».

Рухнули утопические мечты поэта о социализме как «мужицком рае» на земле, еще недавно столь вдохновенно воспетые им в «Инонии». «Был в деревне. Все рушится… Надо самому быть оттуда, чтобы понять… Конец всему» — таковы были впечатления Есенина тех лет. Это свое мироощущение с особой лирической взволнованностью и драматизмом Есенин выразил в поэме «Сорокоуст».

Видели ли вы

Как бежит по степям,

В туманах озерных кроясь,

Железной ноздрей храпя,

На лапах чугунных поезд?

А за ним

По большой траве,

Как на празднике отчаянных гонок,

Тонкие ноги закидывая к голове,

Скачет красногривый жеребенок?

Все чаще у поэта появляются теперь строки, полные душевного смятения, тревоги и грусти. Наступление города на деревню стало восприниматься как гибель всего настоящего, живого. Поэту казалось, что жизнь, при которой родные поля оглашаются механическим ревом «железного коня», противоречит законам природы, нарушают гармонию.

Я последний поэт деревни,

Скромен в песнях дощатый мост.

За прощальной стою обедней

Кадящих листвой берез.

На тропу голубого поля

Скоро выйдет железный гость.

Злак овсяный, зарею пролитый,

Соберет его черная горсть.

Скоро, скоро часы деревянные

Прохрипят мой двенадцатый час!

По-иному взглянуть на мир и события в стране Есени-ну помогла его поездка в Европу и Америку. «Только за границей, — говорил Есенин,— я понял все значение русской революции, спасшей мир от безнадежного ме-щанства». Есенин радуется добрым переменам, которые происхо-дили в жизни русского крестьянства. «Знаешь,— расска-зывал он одному из друзей,— я сейчас из деревни… А все Ленин! Знал, какое слово надо сказать деревне, чтобы она сдвинулась. Что за сила в нем.»

Объективно С.А. Есенин Октябрьскую революцию принял. Принял такой, как она есть, со всеми ее плюсами и минусами, ломкой старых ценностных устоев, и выстраиванию модели новой - советской системы ценностных воззрений на очень длительные десятилетия. Но п оэт так и не нашел душевного спокойствия, не смог до конца осмыслить социальные процессы, затронувшие Россию. Лишь одно чувство никогда не покидало его творчество — чувство искренней любви к Родине. Именно этому учит его поэзия. Как заклинание, как молитва звучит в наших сердцах есенинский призыв: «О Русь, взмахни крылами!»

"Проблемы "Есенин и революция" как таковой нет",- пишет автор есенинского раздела в книге-справочнике для учащихся Н.Зуев. По его концепции, Есенин не был ни революционером, ни певцом революции. Просто, когда раскалывается мир, трещина проходит через сердце поэта. "Попытки наивной веры и неизбежные разочарования объявляются темой особого разговора, который не должен заслонять "нравственные основы личности поэта, поиски Бога и себя в мире, которые непосредственно отражались в его творчестве" (8; 106). Не умаляя значения последней темы и отсылая читателя к работе Н.Зуева, раскрывшего религиозные и фольклорные истоки образности Есенина (кстати, последние освещены и в ряде монографий и статей - 39; 4; 12), мы все же считаем необходимым осветить отношение Есенина к революции, тем более, что к этому обязывают не только высказывания самого автора, но и поэтические образы, интерес поэта к личности Ленина.

По воспоминаниям современников, "Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом; и принял его, конечно, только потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем" (30; 1, 267).

Сам Есенин в автобиографии лаконично записал: "В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном". Последняя оговорка не случайна, и позднее она даст знать о себе. Но первый период революции, давший крестьянам землю, действительно был встречен поэтом сочувственно. Уже в июне 1918 г. написана "Иорданская голубица" с известными строками:

Небо - как колокол,

Месяц - язык,

Мать моя - родина,

Я - большевик.

В конце 1918 - начале 1919 г.г. был создан "Небесный барабанщик":

Листьями звезды льются

В реки на наших полях.

Да здравствует революция

На земле и на небесах!...

В феврале 1919 г. Есенин также признает, что он большевик и "рад зауздать землю".

В незаконченной поэме "Гуляй-поле" (симптоматично, что она осталась незаконченной) Есенин размышляет о загадочной силе воздействия идей Ленина на массы ("Он вроде сфинкса предо мной"). Поэта занимает непраздный для него вопрос, "какою силой сумел потрясть он шар земной".

Но он потряс.

Шуми и вей!

Крути свирепей, непогода,

Смывай с несчастного народа

Позор острогов и церквей.

Как говорится, из песни слов не выкинешь.

Приход Есенина к большевикам воспринимался как шаг "идейный", и поэма "Инония" считалась ярким свидетельством искренности его безбожных и революционных увлечений. А.М.Микешин подчеркнул, что поэт увидел в революции "ангела спасения", который явился к находящемуся "на одре смерти" миру крестьянской жизни, погибающему под натиском буржуазного Молоха (22;42).

Как уже отмечалось в критике, в поэмы Есенина "Инония", "Преображение", "Иорданская голубица", "Небесный барабанщик", "Пантократор" "врывается поэтический шквал "онтологического" бунта, движимый дерзанием радикальной переделки всего существующего миропорядка в иной строй, в "град Инонию, Где живет божество живых". Тут мы встретим многие уже знакомые нам космические мотивы пролетарской поэзии, вплоть до управляемой Земли - небесного корабля: "Мы радугу тебе - дугой, Полярный круг - на сбрую, О, вывези наш шар земной На колею иную" ("Пантократор"). Идеи установления преображенного статуса бытия, изогнутые революционным электричеством эпохи, приобретают резкие черты богоборческого неистовства, чисто человеческого титанизма, сближающие эти есенинские вещи с некоторыми произведениями Маяковского конца 10-х годов. Преобразование мира грезится в образах насилия над ним, иногда доходящего до настоящего космического "хулиганства": "Подыму свои руки к месяцу, Раскушу его, как орех... Ныне на пики звездные Вздыбливаю тебя, земля!.. Млечный прокушу покров. Даже богу я выщиплю бороду Оскалом моих зубов" и т.д. ("Инония"). Надо отметить, что подобные поэтические исступления быстро исчезают (...) из поэзии Есенина". (33; 276).

Наиболее интересны в этих поэмах библейские и богоборческие мотивы, что опять-таки сближает их с произведениями Маяковского ("Мистерией-буфф", "Облако в штанах"), но у Есенина это органически связано с народной культурой, с темой "жертвенной роли Руси, избранности России для спасения мира, тема гибели Руси для искупления вселенских грехов". (12; 110).

Приводя из "Иорданской голубицы" строки: "Мать моя - родина, Я большевик", А.М.Микешин подчеркивает, что в данном случае поэт "выдавал желаемое за действительное" и был еще далек от подлинного большевизма (22; 43). Вероятно поэтому в отношении революции в скором времени пришло разочарование. Есенин стал смотреть не в будущее, а в настоящее. "Наступал новый период в мировоззренческой и творческой эволюции поэта"(22; 54). Революция не торопилась оправдать надежды поэта на скорый "мужицкий рай", но зато в ней проявилось много такого, чего Есенин положительно воспринимать не мог. Уже в 1920 г. он признавался в письме к Е.Лившиц: "Мне очень грустно сейчас, что история переживает тяжелую эпоху умерщвления личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал... Тесно в нем живому, тесно строящему мост в мир невидимый, ибо рубят и взрывают эти мосты из-под ног грядущих поколений. Конечно, кому откроется, тот увидит тогда эти покрытые уже плесенью мосты, но всегда ведь бывает жаль, что если выстроен дом, а в нем не живут..." (10; 2, 338-339).

В данном случае не может не удивлять сила предвидения, проявившаяся в этих словах. 70 лет строили дом под названием "социализм", принесли в жертву миллионы человеческих жизней, массу времени, сил, энергии, а в результате - забросили и начали строить другой, не будучи до конца уверены в том, что люди будущего захотят жить и в этом "доме". История, как видим, повторяется. И наша эпоха, наверно, в чем-то сходна с есенинской.

Одновременно с этим письмом Есенин пишет стихотворение "Сорокоуст", первая часть которого наполнена предощущением надвигающейся беды: "Трубит, трубит погибельный рог! Как же быть, как же быть теперь нам?.. Никуда вам не скрыться от гибели, Никуда не уйти от врага... И дворовый молчальник бык (...) Почуял беду над полем..." В заключительной 4-й части стихотворения предчувствие беды усиливается и приобретает трагическую окраску:

Оттого-то в сентябрьскую склень

На сухой и холодный суглинок,

Головой размозжась о плетень,

Облилась кровью ягод рябина...

Метафорическое деепричастие размозжась в сочетании с кровью ягод рябины вызывает в сознании читателя образ живого существа, вместившего в себя сомнения, муки, трагизм, противоречия эпохи и покончившего с собой от их неразрешимости.

Тревожные ощущения долгое время не покидали Есенина. В 1924 г., работая над поэмой "Гуляй-поле", он также писал:

Россия! Сердцу милый край!

Душа сжимается от боли.

Уж сколько лет не слышит поле

Петушье пенье, песий лай.

Уж сколько лет наш тихий быт

Утратил мирные глаголы.

Как оспой, ямами копыт

Изрыты пастбища и долы...

В том же 1924 г. в небольшой поэме "Русь уходящая" Есенин восклицал с болью: "Друзья! Друзья! Какой раскол в стране, Какая грусть в кипении веселом!.." Завидуя тем, "кто жизнь провел в бою, кто защищал великую идею", поэт не мог определиться между двумя враждующими станами, окончательно избрать чью-либо сторону. В этом скрывается драматизм его положения: "Какой скандал! Какой большой скандал! Я очутился в узком промежутке..." Есенину удалось передать свое состояние и мироощущение человека, неприкаянного, смятенного и терзаемого сомнениями: "Что видел я? Я видел только бой. Да вместо песен Слышал канонаду..." Об этом же и "Письмо к женщине":

Не знали вы,

Что я в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

С того и мучаюсь, что не пойму -

Куда несет нас рок событий...

Образ дыма в данном случае по В.И.Хазану означает "замутненность сознания лирического героя, неопределенность жизненного пути" (35; 25). От трагического вопроса "Куда несет нас рок событий?", от душевных терзаний Есенин с его не стойкой психической организацией бежал в пьяный угар. Боль души за Россию и русский народ заглушал и топил он в вине. Об этом в воспоминаниях современников говорится: "Есенин, сидя на корточках, рассеянно шевелил с трудом догоравшие головни, а затем, угрюмо упершись невидящими глазами в одну точку, тихо начал:

Был в деревне. Все рушится... Надо самому быть оттуда, чтобы понять.. Конец всему (...)

Есенин встал и, обхватив голову обеими руками, точно желая выжать из нее мучившие его мысли, сказал каким-то чужим, не похожим на свой голосом:

Шумит, как в мельнице, сам не пойму. Пьян что ли? Или так просто..." (30; 1, 248-249).

В том, что пьянство Есенина имело причины сложные и глубокие, убеждает и другие воспоминания:

"Когда я попытался попросить его во имя разных "хороших вещей" не так пьянствовать и поберечь себя, он вдруг пришел в страшное, особенное волнение. "Не могу я, ну как ты не понимаешь, не могу я не пить... Если бы не пил, разве мог бы я пережить все, что было?.." И заходил, смятенный, размашисто жестикулируя, по комнате, иногда останавливаясь и хватая меня за руку.

Чем больше он пил, тем чернее и горше говорил о том, что все, во что он верил, идет на убыль, что его "есенинская" революция еще не пришла, что он совсем один. И опять, как в юности, но уже болезненно сжимались его кулаки, угрожавшие невидимым врагам и миру... И тут, в необузданном вихре, в путанице понятий закружилось только одно ясное повторяющееся слово:

Россия! Ты понимаешь - Россия!.." (30; 1, 230).

В феврале 1923г., возвращаясь из Америки в Европу, Есенин писал Сандро Кусикову: "Сандро, Сандро! Тоска смертная, невыносимая, чую себя здесь чужим и ненужным, а как вспомню про Россию, вспомню, что там ждет меня, так и возвращаться не хочется. Если б я был один, если б не было сестер, то плюнул на все и уехал бы в Африку или еще куда-нибудь Тошно мне ЗАКОННОМУ сыну российскому в своем государстве пасынком быть. Надоело мне это б... снисходительное отношение власть имущих, а еще тошней переносить подхалимство своей же братии к ним. Не могу! Ей Богу не могу. Хоть караул кричи или бери нож да становись на большую дорогу.

Отражение революционной эпохи в стихотворениях С. А. Есенина

Сергей Александрович Есенин жил в сложное, пе-реломное время для российского государства. Его судьбу, как и судьбы многих людей, революция поде-лила как бы на жизнь «до» и «после».

Дореволюционное творчество поэта наполнено лю-бовью к родной рязанской природе, к отчему дому: Край любимый! Сердцу снятся Скирды солнца в водах лонных. Я хотел бы затеряться В зеленях твоих стозвонных. В природе поэт нашел для себя неиссякаемый ис-точник вдохновения. Он и себя ощущает ее маленькой частицей, ведь его детство и юность прошли среди «утренней и вечерней зари», «среди неба, покрытого грозовыми тучами», «среди полей, красующихся цве-тами с зеленью»:

Сыплет черемуха снегом,

Зелень в цвету и росе.

В поле, склоняясь к побегам,

Ходят грачи в полосе.

Революцию 1917 года Есенин встретил восторжен-но. Он видел в ней реальную возможность изменения жизни к лучшему, в первую очередь для крестьянст-ва. Поэт верил, что пришло время для мужицкого сча-стья, для сытой, вольной жизни. Такое новое отноше-ние к жизни нашло свое отражение непосредственно и в творчестве Есенина.

Первый послереволюционный блок стихотворений поэта называется «Преображение». Такое название глубоко символично: преображается весь мир вокруг поэта, преображается и он сам. Первое стихотворение цикла «Инония» рассказывает о радостном, новом пришествии Спасителя. С его появлением Есенин свя-зывал грядущие перемены на всей земле. А себя он ви-дит пророком и дерзко возражает христианским ка-нонам:

Я иное узрел пришествие —

Где не пляшет над правдой смерть.

Новая вера для человека должна наступить совер-шенно по-иному: без «креста и мук»:

Не хочу восприять спасения

Через муки его и крест:

Я иное постиг учение

Прободающих вечность звезд.

И новая жизнь должна быть совсем иная, непохо-жая на прежнюю, поэтому и страну будущего поэт на-зывает «Инонией». Стихотворения этого цикла пол-ны веры в грядущие перемены, несущие всему миру освобождение и процветание; а родному крестьянст-ву — сельский рай, с нивами и полями, золотящими-ся от зерна:

Говорю тебе — будет время,

Отплещут уста громов;

Проводят голубое темя

Колосья твоих хлебов.

И вот, кажется, мечты поэта о новой жизни начи-нают сбываться. В судьбе России наступил коренной перелом, все стремительно изменяется. Но эти долго-жданные перемены настораживают Есенина. Вместо ожидаемого «мужицкого рая», вместо вольной и сы-той жизни перед глазами поэта предстает страна, раз-дираемая гражданской войной, опустошаемая разру-хой. Тяжелое, невыносимое зрелище видит поэт вме-сто обещанного рая:

Нет, не рожь! Скачет по полю стужа,

Окна выбиты, настежь двери.

Даже солнце мерзнет, как лужа,

Которую напрудил мерин.

Поэт чувствует, что приходит конец всему, чем он так дорожил, к чему испытывал глубокую привязан-ность. Приходит конец прежнему старинному укладу жизни, родному сельскому краю:

Трубит, трубит погибельный рог!

Как же быть, как же быть теперь нам

На измызганных ляжках дорог?

На место тонконогого жеребенка приходит на кре-стьянские поля железный конь, с которым уже беспо-лезно тягаться:

Милый, милый, смешной дуралей,

Ну, куда он, куда он гонится?

Неужель он не знает, что живых коней

Победила стальная конница?

В этой железной схватке с городом Есенин осознает бессилие деревни, она обречена. И поэт, полный от-чаяния, шлет проклятия железному коню:

Черт бы взял тебя, скверный гость!

Наша песня с тобой не сживется.

Жаль, что в детстве тебя не пришлось

Утопить, как ведро в колодце.

Есенин ощущает себя «последним поэтом дерев-ни», не потому, что не надеется, что эта тема будет ин-тересна новому поколению поэтов, а потому, что пред-полагает скорую погибель всему деревенскому укла-ду. Поэт не находит себе места в этой новой жизни, душа его полна боли и отчаяния. Он пытается найти хоть какой-то для себя выход, и забывается в «хулиганстве». Лирический герой этого времени «похабни-чает и скандалит», стремясь отвлечься в хмельном разгуле:

Я нарочно иду нечесаным,

С головой, как керосиновая лампа, на плечах...

Мне нравится, когда каменья брани

Летят в меня, как град рыгающей грозы...

Герой нарочно пытается выглядеть в глазах людей хуже, чем на самом деле. Но в душе он по-прежнему остается таким же деревенским озорником, до боли любящим свой край, свою природу:

Я люблю родину.

Я очень люблю родину!..

Я все такой же.

Сердцем я все такой же.

Проходит время, и поэт понемногу успокаивается. Его лирика вновь обретает свой звонкий голос. Новый сборник Есенина называется «Весну люблю». Вес-на — это время обновлений, время надежд и, конечно же, любви. И вновь это прекрасное чувство открыва-ется для лирического героя Есенина. Автор ставит пе-ред собой новую задачу:

...постигнуть в каждом миге

Коммуной вздыбленную Русь.

В стране советской многое изменилось, и поэт для себя делает много открытий. Изменился бедный и не-приглядный деревенский быт, сняты кресты с коло-колен:

Ах, милый край!

Не тот ты стал,

Не тот...

На селе читают уже не молитвенники, а «Капитал» Маркса да произведения революционных писателей:

С горы идет крестьянский комсомол,

И под гармонику, наяривая рьяно,

Поют агитки Бедного Демьяна,

Веселым криком оглашая дол.

Деревенская молодежь живет и мыслит совсем уже по-другому: ей не село, «а вся земля» стала родиной. Такое настроение заразительно действует и на самого автора, он ощущает в себе желание быть не только певцом в своей стране, но и полновластным ее гражда-нином:

Приемлю все.

Как есть все принимаю.

Готов идти по выбитым следам.

Отдам всю душу октябрю и маю...

Поэт приносит своеобразную присягу своей обнов-ленной стране:

Но и тогда,

Когда по всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть, —

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким «Русь».

С. А. Есенин старается всем сердцем принять все перемены, произошедшие в стране. Он считает, что наконец-то пришло время обустроить землю. Поэт горд и счастлив жить в эту эпоху обновлений. Теперь ему даже городские фонари кажутся милее и красивее южных звезд, он чувствует огромную любовь к Роди-не в своем сердце. В стихотворении «Письмо к жен-щине» С. А. Есенин раскрывает сложную эволюцию своего восприятия новой действительности. Сначала он не мог понять, что происходит в стране, и оттого мучил и себя и свою любимую, находясь в постоянном хмельном угаре:

... в сплошном дыму,

В развороченном бурей быте

С того и мучаюсь,

Что не пойму,

Куда несет нас рок событий...

Но теперь все стало на свои места, стало все иначе, но уже понятно — поэт осознает и принимает обнов-ленную Россию:

Теперь в Советской стороне

Я самый яростный попутчик.

В цикле стихотворений «Цветы» С. А. Есенин об-разно повествует о революционных событиях. Люди — это цветы, гибнущие под сталью октября:

Цветы сражалися друг с другом,

И красный цвет был всех бойчей.

Их больше падало под вьюгой,

Но все же мощностью упругой

Они сразили палачей.

Поэту жаль, что пришлось заплатить жизнью мно-гих людей за ожидаемую новую, светлую жизнь:

Октябрь! Октябрь!

Мне страшно жаль

Те красные цветы, что пали.

Идет время и с новой действительностью не все ла-дится у лирического героя, с новой властью он далеко не во всем согласен:

Я из Москвы надолго убежал:

С милицией я ладить не в сноровке...

Остался в прошлом я одной ногою,

Стремясь догнать стальную рать,

Скольжу и падаю другою.

В душе поэта идет постоянная борьба — борьба ме-жду приятием и неприятием установившегося поряд-ка в государстве. С одной стороны, он всеми силами пытается принять «Русь советскую», но, с другой сто-роны, он чувствует боль и обиду за то, что он сам ос-тался невостребованным новой действительностью:

Вот так страна! Какого ж я рожна

Орал в стихах, что я с народом дружен?

Моя поэзия здесь больше не нужна,

Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Но Есенин находит в себе силы не стать на путь гне-ва и обиды за невостребованность, он завещает судьбу своей страны молодым, не обремененным грузом гре-хов и ошибок:

Цветите юные! И здоровейте телом!

У вас иная жизнь, у вас другой напев.

А я пойду один к неведомым пределам,

Душой бунтующей навеки присмирев.

Он приветствует и благословляет новую жизнь, счастье других:

Каждый труд благослови, удача!

А для себя он оставляет путь «к неведомым преде-лам».

Возможно, горьким предчувствием наполнены эти строки стихотворения. Вскоре поэт, действитель-но, ушел из этой жизни «в мир иной». Его лирика раз-нолика, как и сама его жизнь. Любовь, радость, грусть, разочарование, неверие, стремление понять и принять неведомое доселе — все находит свое отраже-ние в творчестве этого великого русского поэта. Жизнь и творчество С. А. Есенина сложны и противо-речивы, он заблуждался и нередко совершал ошибки. Но в одном он постоянно был верен себе — в стремле-нии постичь сложную, тяжелую и, часто, трагиче-скую жизнь своего народа.

СЕРГЕЙ ЕСЕНИН, 1918

РЕВОЛЮЦИЯ в ТВОРЧЕСТВЕ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА http://esenin-poetry.ru/ref/351-2.html

О С. Есенине Блок писал: "Сергей Есенин появился в русской литературе внезапно, как появляются кометы в небе". И действительно, этот тончайший лирик, певец русской природы быстро и легко занял особое место в литературе, многие его произведения были положены на музыку и стали песнями.

Русская земля предстает перед поэтом как печальный "покойный уголок", "родина кроткая", "сторона ковыльной пущи". Весь мир для него окрашен в светлые, радужные тона. Русский пахарь, русский крестьянин, еще совсем недавно такой земной и мир-ный, превращается в отважного, гордого духом богатыря — великана Отчаря, который держит на своих плечах "нецелованный мир". Есенинский мужик — Отчарь наде-лен "силой Аники", его "могутные плечи — что гранит-гора", он "несказанен и мудр", в речах его "синь и песня". Есть в этом образе что-то от легендарных богатырских фигур русского былинного эпоса. Отчарь заставляет вспомнить прежде всего былинный образ богатыря-пахаря Микулы Селяниновича, которому была подвластна великая "тяга земли", который играючи распахивал "чис-тое поле" своей чудо-сохой. "Отчарь" — один из первых поэтических откликов Есенина на события Февральской революции 1917 года. Это стихотворение было написано Есениным летом 1917 года во время пребывания в родном селе. В сентябре "Отчарь" печатает одна из петроградских газет. В этом стихотворении, так же как в написанных не-сколько ранее, в Петрограде, "Певущем зове" и "Окто-ихе", тема революционного обновления страны раскры-вается в образах, носящих чаще всего космический, пла-нетарный характер. Отсюда пророческий смысл этих стихотворений, их ораторски-полемическая ритмическая структура.

Радуйтесь!
Земля предстала
Новой купели!
Догорели
Синие метели,
И земля потеряла
Жало.
В мужичьих яслях
Родилось пламя
К миру всего мира!

Так начинает Есенин свой "Певущий зов". В "Октоихе" этот стык "земного" с космическим получает свое дальнейшее развитие:

Плечьми трясем мы небо,
Руками зыбим мрак
И в тощий колос хлеба
Вдыхаем звездный злак.
О Русь, о степь и ветры,
И ты, мой отчий дом!

В "Октоихе", так же как в "Певущем зове" и "Отчаре", мифологические образы и библейские легенды на-полняются новым, революционно-бунтарским содержа-нием. Они очень своеобразно переосмысливаются поэтом и трансформируются в стихах в картины "мужицкого рая" па земле. Гражданский пафос этих стихотворений находит свое образное выражение в романтической мечте поэта о гармонии мира, обновленного революционной бурей: "Не губить пришли мы в мире, а любить и верить!". Стремление к равенству, братству людей — главное для поэта. И еще: уже февральские события порождают совер-шенно иной социальный настрой в лирических стихах Есенина. Он радостно приветствует приход нового дня свободы. Это свое душевное состояние он с огромной поэтической силой выражает в прекрасном стихотворе-нии "Разбуди меня завтра рано...". С. Толстая-Есенина рассказывает, что "по словам Есенина, это стихотворение явилось первым его откликом на Февральскую револю-цию". С революционным обновлением России связывает Есенин теперь и свою дальнейшую поэтическую судьбу.

Разбуди меня завтра рано,
Засвети в нашей горнице свет.
Говорят, что я скоро стану
Знаменитый русский поэт.

Ощущение того, что теперь и он — сын крестьянской Руси — призван стать выразителем дум, чаяний и стрем-лений восставшего народа, с огромным пафосом пере-дает Есенин в стихотворении "О Русь, взмахни крылами...". В своем поэтическом манифесте Есенин выдвигает благородную, демократическую идею: показать во всей красоте и силе революционную Русь. Поэт стремится расширить художественный горизонт, углубить социальную проблематику своих произведений. Следует особо выделить "маленькую поэму" Есенина "То-варищ", написанную им по горячим следам февральских событий в Петрограде.

Есенин был одним из тех русских писателей, которые с первых дней Октября открыто встали на сторону вос-ставшего народа. "В годы революции,— писал Есенин,— был всецело на стороне Октября, но принимал все по-своему, с крестьянским уклоном". Все, что свершалось в России в годы Октября, было необычно, неповторимо, ни с чем не сравнимо. "Сегодня пересматривается миров основа",— утверж-дал Владимир Маяковский. "Революционный держите шаг!"—призывал сынов восставшей России Александр Блок. Великие перемены в жизни России предчувствовал и Сергей Есенин:

Сойди, явись нам, красный конь!
Впрягись в земли оглобли.
Мы радугу тебе — дугой,
Полярный круг — на сбрую.
О, вывези наш шар земной
На колею иную.

Все больше Есенина захватывает "вихревое" начало, вселенский, космический размах событий. Поэт Петр Орешин, вспоминая о встречах с Есениным в годы революции, подчеркивал: "Есенин принял Октябрь с неописуемым восторгом, и принял его, конечно, толь-ко потому, что внутренне был уже подготовлен к нему, что весь его нечеловеческий темперамент гармонировал с Октябрем...". Однако осмыслить глубоко, сознательно все зна-чение исторических и социальных перемен в жизни на-рода, особенно русской деревни, связанных с борьбой за торжество идей Великого Октября, он, естественно, смог далеко не сразу.

Поэт поначалу односторонне воспринимает период военного коммунизма, ему трудно еще понять, что проти-воречия этого времени будут быстро преодолеваться раз-витием самой новой действительности. Именно в этот сложный период классовых битв, требовавших от художника особенно четкой и ясной идейной позиции, и проявился наиболее ощутимо "крестьянский уклон" Есенина. Не следует думать, что этот "уклон" — следствие только субъективных сторон мировоззрения и творчества поэта. На самом деле никакого "крестьянского уклона" не было. В произведениях Есенина прежде всего отражены те конкретные, объективные противоречия, ко-торые были характерны для русского общества в пе-риод пролетарской революции, что собственно и не понравилось идеологам "железной дисциплины", в этом был главный конфликт поэта и "революции".

Россия!
Сердцу милый край!
Душа сжимается от боли.

"Мне очень грустно сейчас,— пишет Есенин в 1920 го-ду,— что история переживает тяжелую эпоху умерщвле-ния личности как живого, ведь идет совершенно не тот социализм, о котором я думал..." Рухнули утопические мечты поэта о социализме как "мужицком рае" на земле, еще недавно столь вдохновенно воспетые им в "Инонии".

Особенно тяжело, временами трагически, в 1919—1921 годах переживает поэт революционную ломку ста-рых, патриархальных устоев русской деревни. Глубокий внутренний смысл имеет в "Сорокоусте" рассказ о том, как паровоз обогнал тонконогого жеребен-ка. Именно в этой сцене поэма достигает своего кульми-национного звучания:

Вспомним одно из самых проникновенных и человечных лириче-ских стихотворений — "Не жалею, не зову, не плачу...", написанное им в 1921 году. Как философски мудры в ном раздумья Есенина о днях быстротекущей жизни, с ка-кой художественной силой выражена в нем любовь к лю-дям, ко всему живому на земле!

Дух бродяжий, ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст.
О, моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств.

Когда вчитываешься в позднего Есенина, поражаешься тому, что, оказывается, почти все, о чем мы только сейчас заговорили вслух после семидесятилетней безгласности,— почти все это уже было сказано и предвидено гениальным поэтом. С потрясающей силой запечатлел Есенин то "новое", что насильственно внедря-лось заезжими эмиссарами в быт деревни, взрывало его изнутри и привело теперь к всем известному состоянию.

"Был в деревне. Все рушится... Надо самому быть оттуда, чтобы понять... Конец всему" - таковы были впечатления Есе-нина тех лет. Они дополняются воспоминаниями сестры поэта Александры Есениной: "Помню наступивший голод. Страшное время. Хлеб пекли с мякиной, лузгой, щавелем, крапивой, лебе-дой. Не было соли, спичек, мыла, а об остальном уж и думать не приходилось... К власти наряду с честными людьми пролезли "лабути", имеющие длинные руки. Жилось этим людям совсем неплохо..."

1 июня 1924 г. Есенин пишет "Возвращение на родину". Образ запустения, но уже не чеховско-бунинского, в котором была поэзия, а какого-то надрывного, беспросветного, пред-вещающего "конец всему", встречает нас в самом начале этой маленькой поэмы. "Колокольня без креста", кресты кладбища, кресты, которые — образ гражданской войны! - "как будто в рукопашной мертвецы, за-стыли с распростертыми руками". Убогий быт разоренной года-ми -междоусобного раздора - деревни, "календарный Ленин" вместо выброшенных сестрами комсомолками икон, "Капитал" вместо Библии... Внук, не узнавший деда, еще один образ сим-вол - эпохи, еще одно страшное прозрение будущего. Как это контрастирует с пушкинским: "внук... обо мне вспомянет"!..
Трагический итог всему этому поэт подводит в стихотворении тех же дней "Русь советская":

Вот так страна!
Какого ж я рожна
Орал в стихах, что я с народом дружен?
Моя поэзия здесь больше не нужна
Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Приемлю все,
Как есть все принимаю.
Готов идти по выбитым следам.
Отдам всю душу октябрю и маю,
Но только лиры милой не отдам.

Многое из того, что произошло в стране, предугадал Есенин. в своей лирике лета 1924 г. и в поэме "Анна Снегина", задуман-ной тогда же. Поэма тесно связана со всей лирикой Есенина, она вобрала в себя многие ее мотивы и образы, Если же говорить о традици-ях, то в год окончания работы над поэмой — 1925-й — Есенин писал: "В смысле формального развития теперь меня тянет все больше к Пушкину". И пушкинская традиция, конечно же, при-сутствует в поэме. Плодотворнее, думается, говорить о пушкинском начале в широком смысле, на что, кстати, ссылал-ся и сам Есенин в приведенном высказывании. Прежде всего это - народность. Есенин, пройдя через искушение изысканной метафорой, пришел к такому пони-манию искусства, которое определяется верностью художника "простоте, добру, правде". Эти ориентиры выразились в языке поэмы, точнее - во всем бо-гатстве разговорной народной речи, что бросается в глаза с пер-вых строк. В поэме Есенина персонажи "самовоспроизводятся" через речь и оттого сразу приобретают пластически зримые чер-ты живою лица. Речь каждого настолько индивидуальна, что нам хорошо помнятся и возница, и мельник, и старуха, и Анна, и даже ее мать, которая произносит всего одну фразу, но опреде-ляется в ней, и Прон, и Лабутя, и, конечно же, сам главный ге-рой.

То, что Анна Снегина оказалась вдали от Советской России, это, конечно же, печальная закономер-ность, трагедия многих русских людей того времени. Разлука с Анной Снегиной в лирическом контексте поэмы - это разлука поэта с юностью, разлука с самым чистым и святым, что бывает у человека на заре жизни. Но - и это главное и поэме - все че-ловечески прекрасное, светлое и святое живет в герое, остается с ним навсегда - как память, как "живая жизнь", как свет да-лекой звезды, указывающей путь в ночи:

Далекие, милые были!…
Тот образ во мне не угас
Мы все в эти годы любили,
Но, значит,
Любили и нас.

Этот эпилог был очень важен для Есенина - поэта и челове-ка: ведь это все помогало ему жить, бороться в себе со своим "черным человеком", а также выдерживать нечеловеческую борь-бу с ненавистниками России и русского поэта. Тема родины и тема времени в поэме тесно связаны. В узко-хронологическом смысле эпическая основа поэмы такова: основная часть это рязанская земля 1917 г. в пятой главе — эскизный набросок судьбы одного из уголков большой деревенской Руси периода страшных потрясений, свидетелем которых становится поэт и герой "Анны Снегиной" (дей-ствие в поэме кончается 1923 г.). Разумеется, за судьбой одного из уголков русской земли угадывается судьба страны и народа, но все это, повторяю, дано эскизно, хотя и с довольно характер-ными поэтическими картинками. После строк о времени революции, когда "чумазый сброд! Играл по дворам на роялях! Коровам тамбовский фокст-рот", следуют стихи иной тональности:

Шли годы
Размашисто, пылко...
Удел хлебороба гас.

Есенин как бы провидел то время, когда удел хлебороба выльется в трагедию 1929-1933 гг. Саркастически звучат в поэме слова, ко-торыми представители разных интеллектуальных слоев именова-ли крестьянина:

Фефела! Кормилец! Касатик!
Владелец землей и скотом,
За пару измызганных "катек"
Он даст себя выдрать кнутом.

Сам Есенин не идеализирует русское крестьянство; он видит ею неоднородность, видит в нем и мельника с его старухой, и возницу из начала поэмы, и Прона, и Лабутю, и мужика, сжи-мающего от прибыли руки... При этом нельзя забывать, что положительные начала, своеобразную основу жизни поэт видит в трудовом крестьянстве, судьба которого является эпической основой поэмы. Судьба эта печальна, как явствует из слов ста-рухи мельничихи:

У нас здесь теперь неспокойно.
Испариной все зацвело.
Сплошные мужицкие войны —
Дерутся селом на село.

Символичны эти мужицкие войны; они являются прообразом большой братоубийственной войны, подлинной трагедии, от кото-рой и впрямь, по словам мельничихи, едва не "пропала Расея"... Перекличка с этим возникает и в конце поэмы в письме мель-ника:

Расея...
Дуровая зыкь она.
Хошь верь, хошь не верь ушам —
Однажды отряд Деникина
Нагрянул на криушан.
Вот тут и пошла потеха-..
С потехи такой—околеть-
Со скрежетом и со смехом
Гульнула казацкая плеть...

Такая "потеха" никому не на пользу, разве что Лабуте, тре-бующему для себя "красный орден"... Осуждение войны — империалистической и братоубийствен-ной - одна из главных тем. Война осуждается всем ходом поэмы, разными ее персонажами и ситуациями: мельником и его старухой, возницей, двумя главными трагедиями жизни Анны Снегиной. Причем порой голос персо-нажа сливается с голосом автора, как, например, в словах пись-ма мельника однажды поэт говорит прямо от себя:

И сколько с войной несчастных
Уродов теперь и калек!
И сколько зарыто в ямах!
И сколько зароют еще!
И чувствую в скулах упрямых
Жестокую судорогу щек...

Потрясающая душу человечность русской классической литературы, ее "лелеющая душу гуманность" живет в поэме Есенина.
В январе 1925 г., находясь на Кавказе, Есенин закончил свою последнюю и главную поэму. Широта исторического пространства поэмы, обретаемая героем в конце ее открытость жиз-ненным впечатлениям, лучшим движениям души прямо соответ-ствуют народным идеалам, выразителем которых был и остается в своих лучших творениях великий русский поэт С.А.Есенин - "поэтическое сердце России". И пока живет земля, Есенину-поэту суждено жить с нами и "воспевать всем существом в поэте шестую часть земли с названьем кратким "Русь".