Эва Бялоленьская - Отмеченные лазурью. (Трилогия). Копию меча довмонта подарят пскову

ГОРОД БАРСА. Сборник очерков, посвященных истории Пскова.

«В славном и Богом хранимом граде Пскове…»
Псковская летопись.
**********
Иллюстрация:
- в центре - эскиз памятника Довмонту Псковскому, скульптор Владимир Черненко, 2009г.;
- слева: рукоять подлинного меча князя Довмонта;
- справа: меч князя Довмонта в музейной витрине на выставке «Следы минувшего. Сокровища отечественной истории из музеев Российской Федерации в залах ГИМ в 2007-2009 годах», Москва.
**********
29. ДОВМОНТОВ МЕЧ.

В этой главе рассказывается о древней священной реликвии Пскова – подлинном Довмонтовом мече, которым легендарный воитель владел при жизни (и меч сохранился до наших дней), - а также о том, что сегодня, в начале века XXI, псковичи снова ждут возвращения князя Довмонта в свой город, который не забывал его семь столетий – и уже, конечно, не забудет никогда… пока стоит пресловущий и богоспасаемый град Псков.

«Меч мой княжий – святыня Пскова,
Псков – святыня самой Руси».
Александр Гусев. «Довмонтов меч».

ОДЕЯНИЕ ГРОБА.

«Древний летописец пишет, что тело его Псковичи положиша у святые Троицы. Бысть же тогда жалость велика в Плескове мужем и женам и малым детем по добром господине благоверном Князе Томофее. Гробница его и поднесь стоит в приделе Соборной церкви святыя Троицы и тут же висит его мечь».
Краеведческий материал Николая Ильинского, 1790 г.

«При гробе повешен и меч его».
Псковский митрополит Евгений (Болховитинов). «История княжества псковского».
Киев. 1831 г. Псков. 2009 г.

«Гробница его и поднесь стоит в приделе соборной церкви св. Троицы, и тут же висит меч его».
«Словарь исторический о русских святых». С-Петербург, 1862 год.

Согласно древнему псковскому преданию, после смерти князя Довмонта его заслуженный боевой меч поместили возле его гробницы в церкви. Житие Довмонта: «Боевое же его оружие положили на гробе его на похвалу и утверждение города Пскова (второй вариант записи этого места: «меч же его повесили над гробом»). Часто говорят, что при гробнице сохранялись также доспехи князя и его одежда. Это соответствовало обычаям: известно, что военные трофеи, в первую очередь знамена, помещали в священном месте, в церкви, и также поступали с боевым оружием похороненных в церкви или рядом с нею воинов – или тех из них, тела которых погребли далеко от дома, но оружие привезли на родину. Также при гробницах сохраняли иногда личные вещи погребенных, их одежду, принадлежавшие им иконы. Таких примеров имеется много. Это называлось «одеяние гроба». Обычай происходит от очень древней, еще языческой веры в то, что вещи, которыми пользовался человек при жизни, сохраняют часть его сущности, его силы, впитав ее в себя за долгие годы - особенно если это был человек необыкновенный. Что же касается оружия, то к нему у людей отношение было особенно уважительное. Меч отнимал чужие жизни и охранял жизнь своего владельца. Недаром старинные мечи порой имели собственные имена, словно они были живыми.

Поскольку Довмонт был первоначально похоронен в Тимофеевской церкви, то его меч могли сначала повесить над его гробницей там, а затем вместе с останками князя перенести его в Троицкий собор. Или же меч сразу внесли в собор, как принадлежащую городу реликвию. Что бы ни происходило во Пскове и со Псковом, меч Довмонта, издавна почитаемый здесь как святыня, находился в Троицком соборе псковского кремля рядом с гробницей своего владельца. «При гробе повешен и меч его», - записал в своем труде, посвященном истории Пскова, псковский митрополит Евгений (Болховитинов) в XIX-том веке. В печати также встретилось упоминание, что меч Довмонта находился в ризнице Троицкого собора, то есть в соборном хранилище (может быть, так и было какое-то время). Говорят, была такая легенда – пока меч Довмонта находится в Пскове, Пскова врагам не взять. Во время Великой Отечественной войны 1941-45 годов меч вывезли из Пскова, чем сохранили от похищения и, возможно, уничтожения немецкими захватчиками, а затем он вернулся обратно.

Меч Всеволода.

Собственно, в Троицком соборе находилось два меча двух почивавших там святых псковских князей. Меч князя Всеволода тоже когда-то был повешен возле его гроба. Во время своего так сказать «посещения» Пскова в 1569-1570 году царь Иван Грозный (это когда он хотел со своими головорезами-опричниками пустить псковичам кровь, как новгородцам, но был остановлен то ли соображениями благоразумия ввиду военной значимости города, то ли дерзким предложением местного юродивого Николки Салоса отведать сырого мяса в пост), - царь Иван побывал в Троицком соборе (он ведь любил церкви и охотно молился в них) и, рассматривая его святыни и реликвии, был, как говорят, поражен «величеством» Всеволодова меча.

Поразиться было чему. Подлинный меч Всеволода к тому времени оказался давно уже утрачен, возможно, во время обрушения собора в 1363 году (когда сам святой предупреждал о грядущей катастрофе церковных служителей), либо его сохранением вовремя вообще не озаботились, - его воссоздали (заменили) на новый, причем либо это произошло с ведома очень ограниченного числа лиц, либо вообще случайно, при разборе завала, выноса битого камня и найденных под ними вещей, которые, грязные и покореженные, без разбора сваливали в одну кучу… в общем, псковичи сами уже не помнили подробностей этого дела и верили в то, что здоровенный двуручный меч при гробе святого Всеволода – это в самом деле тот меч, которым он владел при жизни.

В XIX-том веке образованные, передовые люди своего времени уже освободились хотя бы частично от необоримой власти религиозного влияния на их ученые умы (а ведь религия учит верить, не задумываясь и не сомневаясь, а в этом есть своя польза и свой вред) и заподозрили, что меч-то, пожалуй, принадлежит другой, более поздней эпохе…

В путеводителе по Пскову от 1929 года сказано: «Над гробницею висит меч итальянской работы XIV в., именуемый «мечем кн. Всеволода», жившего в XII веке». Меч изучался впоследствии неоднократно. Археолог Яков Иванович Смирнов доказал, что и буквы надписи на рукояти и украшения на ножнах меча такие, какие делали в Италии в XIV веке. Клинок его также итальянской работы того же времени. Однако в других исследовательских статьях, затрагивающих этот вопрос, меч датируют XV веком (Артемьев А.Р., 1990 г.: «Еще более поздним является меч, принадлежавший якобы Всеволоду. По всем характерным признакам он относится к XV в. … По-видимому, при создании новой реликвии в канун включения князя Всеволода в 1549 г. в общерусский пантеон святых более древнего меча псковичи отыскать просто не смогли»), а кроме того его называют немецким: «Речь идет о мощном немецком по происхождению клинке, вроде тех, которые стали использоваться начиная со второй половины XIV века», а также в виде дополнения: «Меч имеет двухрядный дол до середины клинка и изготовлен немецкими оружейниками». Однако тут возможна путаница между двумя мечами, Всеволода и Довмонта. Немецкий меч – это меч Довмонта, что доказано совершенно точно благодаря характерному клейму на лезвии.

Двуручный меч – оружие тяжелое, длиной не менее полутора метров, с довольно широким, только к концу сужающимся и немного закругленным клинком, с мощной рукоятью, длинной, чтобы уместились обе сжимающие ее ладони (одной рукой правильно замахнуться таким мечом невозможно), внушительной поперечной крестовиной и тяжеленным яблоком (круглое линзовидное дисковое навершие) на конце, уравновешивающим клинок в целях создания правильного баланса. Такой меч весил не менее 10 кг и обычно входил в снаряжение тяжеловооруженных всадников, рыцарей, стоявших во главе наступающей на врага колонны, в задачу которых входило «прорубить» противостоящий им строй в буквальном смысле, расчистив дорогу остальным наступающим. Орудовать (слово «фехтовать» как-то тут не слишком подходит, звучит по отношению к такому раритету слишком легкомысленно) - орудовать таким мечом был способен только физически очень сильный человек, и то, как говорят, не слишком долго. Известно, что тевтонских рыцарей, возглавлявших сражение, создавая голову «великой свиньи», отбирали по росту и физической силе, – слабаки тут не годились, нужны были великаны и силачи.

Меч Всеволода по своему типу принадлежит именно к вооружению наступательного клина полка. Длина его – полтора метра, вес 7 кг. Изображения корон на мече говорят о том, что он был сделан для какой-то владетельной особы. На крестовине рукояти меча выгравирована впечатляющая надпись на латыни: «Honorum meum nebus davo», перевод: «Чести своей не отдам никому». Иногда снова происходит путаница, как и в вопросе о месте изготовления мечей, и тогда мало осведомленные авторы пишут о том, что эта надпись украшает меч князя Довмонта. Можно согласиться, что она в самом деле больше подошла бы Довмонтову мечу, но нет, сие обстоит не так. Однако девиз настолько хорош, что включен в современный герб города Пскова.

В общем, так называемый «меч святого князя Всеволода Псковского» (у поэта Яхонтова - «Меч тяжелый Гавриила») весьма впечатляющий («роскошный»), но принадлежать князю Всеволоду он не мог, а потому его ценность снижается, если уж не совсем вплоть до рядового музейного экспоната, но все же существенно. Он ведь только памятник тому мечу, который когда-то в самом деле принадлежал Всеволоду Мстиславичу, но канул где-то в бездонном круговороте времен. То ли дело меч князя Довмонта.

Хотя и тут тоже не все так уж гладко. Часть специалистов считают, что и имеющийся на сегодняшний день меч Довмонта – тоже не его меч, а «так называемый». Выписка из научной статьи: «Меч, долгое время приписываемый Довмонту, появился среди государственных реликвий Пскова не раньше второй половины XIV в., когда состоялась канонизация Довмонта (видимо, имеется ввиду местное почитание, так как официальная канонизация была проведена позднее) и его оружием стали торжественно опоясывать князей в Троицком соборе при посажении на псковский стол. К тому времени подлинного меча Довмонта не сохранилось, и вместо него положили клинок, который был изготовлен не ранее XIV в.» (Вестник Дальневосточного отделения РАН, № 6, 1990, кандидат исторических наук Артемьев А.Р.).

Но не будем забегать вперед. Вопрос изучался на протяжении многих лет разными учеными разной направленности – и историками, и археологами, и военными специалистами… много всего накопилось из сказанного, так что выводы сделать можно будет…

Меч Довмонта.

Внешне меч Довмонта выглядит менее внушительно, чем так называемый меч Всеволода, хотя по своей военно-идеологической значимости он его, конечно, все равно превосходит. Не случайно ведь именно «это оружие, имеющее боевую биографию, давали при посажении на псковский престол наемным (служилым) князьям, а в тяжелые для города времена «одеяние гроба» Довмонта с крестами и молебнами проносили вокруг крепостных стен, чтобы укрепить дух его защитников». Стоит отметить, что «давали при посажении» вовсе не значит, что другие князья становились владельцами меча, - драгоценный меч оставался в соборе, опоясывание им было символичным и входило в обряд, не более… «сменявшие друг друга на княжении новые князья впоследствии всегда благословлялись Довмонтовым мечом»… «Церемония эта была настолько важна, что попала даже в новгородскую летопись. Наверное, она была нужна, чтобы поднять дух воинов, выступавших против врага. Князю-воеводе торжественно вручали меч как символ доверия государства и залог победы».

Меч Довмонта короче и легче двуручного (длина его – немногим более метра, вес – «всего» два с половиной килограмма, так что таким мечом можно было сражаться, держа его в одной руке), - и в целом даже просто на взгляд он почти вполовину меньше меча Всеволода (так что замечание в публицистике насчет того, что он «своей величиной и тяжестью свидетельствовал о росте и силе святого князя», на самом деле не совсем справедливо – не в отношении силы князя, а в отношении тяжести его настоящего оружия… вероятно, писавший эти строки опять-таки имел ввиду не меч Довмонта, а меч Всеволода, перепутав их между собой). Меч Довмонта имеет полуторную (более короткую) рукоять и клинок другого типа, пригодный в основном для колющего удара – формы узкого вытянутого треугольника, с ребром вместо дола (то есть без плоской центральной части клинка), с очень острым длинным концом (жалом), способным проникнуть сквозь тонкие щели в местах соединения доспехов или в тонкую же щель забрала тевтонского «большого шлема». Однако именно такой клинок был пригоднее в сражениях с закованными в броню немецкими рыцарями, а ведь именно с ними Довмонт и воевал всю свою жизнь. Кроме того, фехтовать им можно было достаточно долго, так как он не был таким тяжелым, как двуручный.

В одной художественной повести автор живописует, что меч был выкован псковскими оружейниками и вручен Довмонту псковичами как символ его новой княжеской власти. Красиво, патриотично и совершенно неверно (особенно в первой части рассказа, где меч выдается за произведение псковских ремесленников).
Тщательное изучение этого оружия подтвердило следующее, – меч в самом деле был изготовлен в середине XIII-того века, на клинке удалось расчистить характерное клеймо мастерской, откуда он происходил, в виде знаменитого «пассауского волчка», - судя по этому клейму, меч не подложный, а подлинный, причем бесспорно и наверняка. Клеймо, выполненное путем точечной инкрустации желтым металлом (латунью), расположено в верхней части клинка, вблизи перекрестия, с двух сторон, и выглядит как изображение бегущего животного, напоминающего волка, с раскрытой пастью и высунутым языком (иногда этот длинный острый язычок называют жалом). Ставилось оно на оружии, изготовленном в австрийском городе Пассау на Дунае. Упоминания о клейме на оружии в виде волка начинаются около 1260 года.

Город Пассау (Passau) в Нижней (или Восточной) Баварии, на самой границе современной Австрии, известен как «город трех рек» - «Dreiflussestadt». Три большие реки - Дунай, Инн и Ильц - сливаются практически в одной точке в черте города и некоторое время воды их, имеющие разные цветовые оттенки, текут как бы рядом, не смешиваясь. На фотографии Пассау с высоты птичьего полета хорошо виден этот природный феномен, - слева черные воды Ильца, в центре – зеленовато-голубой Дунай, справа - бирюзовый Инн. Трехполосный водный поток. Впечатляющее зрелище. Пассау называют «немецкой Венецией» - водяной край.
Пассау был основан кельтами, потом служил укреплением в римский период, потом, уже в Средние века, здесь обосновались бавары. С 739 года в городе находилась епископская резиденция, с 1217 года епископы Пассау получили право на княжеский титул (князь-епископ), и Пассау сделался столицей самой большой в Германии епархии, которая простиралась до Вены. Правление князей-епископов кончилось в 1803 году, когда город был присоединен к Баварскому электорату. Пассау знаменит тем, что в XII веке здесь была сложена «Песнь о Нибелунгах», записанная епископом Вольфгером, поэтому Пассау называют «городом Нибелунгов», - а следующий XIII век принес Пассау новую славу, благодаря ставшим знаменитыми пассауским стальным клинкам.

Оружейники Пассау издавна маркировали свои изделия изображением «волчка», поскольку оно находилось на городском гербе. Со временем клеймо немного видоизменялось. На мече Довмонта стоит раннее клеймо, именно середины и второй половины 13-того века, что и позволяет датировать клинок весьма точно. Со временем известность пассауских клинков выросла настолько, что это позволило поднять на них цену, без потери покупательского спроса. В связи с этим появились подражания и подделки великолепного дорогого оружия. Известно, что в 1340 году «добрые пассауские оружейники» обратились к австрийскому герцогу Альбрехту с просьбой утвердить их фирменный знак исключительно для Пассау, с одновременным категорическим запретом употреблять его в других оружейных мастерских в каком бы то ни было другом месте австрийских владений.

Из средневековой Германии, в том числе из Пассау в страны Западной и Восточной Европы экспортировали отличное оружие. Это не значит, что в других странах и в частности на Руси ковать мечи не умели. Умели, конечно, и стоили они тоже не дешево. Однако археологические находки свидетельствуют о том, что на Руси властьимущие богатые люди охотно приобретали немецкие импортные клинки.
На найденных археологами в России, в Белоруссии, на Украине старинных клинках порой можно разобрать надписи, сделанные когда-то изготовившими их мастерами. Современные методы, основанные на использовании химических реактивов, позволяют разобрать буквы, практически не различимые через коррозию металла. На нескольких находках удалось разобрать выгравированную надпись «ULFBERHT» («УЛЬФБЕРТ») – вероятно, это франкское имя являлось маркой большой мастерской или даже нескольких мастерских, находившихся либо во Франции, либо во Фландрии - или же в Германии, на Рейне в районе Майнца. Другие клинки маркированы именем «Ингельред» (на одной стороне «INGELRED», а на другой – «FIT», что значит: «Ингельред сделал»). Это подпись мастера из знаменитой мастерской, которая находилась на Рейне, может быть, в районе Золингена. Археологам попадались мечи, которые ковали скандинавы, их отличают по украшениям на рукояти с типично скандинавскими мотивами: «причудливо переплетены фигуры чудовищ, напоминающих отвратительных и злобных змей», «змей, обвивающий хвостом рукоять». На одном изъеденном ржавчиной мече XI-того века прочли написанное кириллицей имя русского мастера – «ЛЮДОТА КОВАЛЬ». Так что в оружейное дело вносили свой вклад все народы всех стран. Но судьбой литовского князя Довмонта было защищать русский город Псков с баварским клинком в руке. И меч разделил судьбу своего хозяина – обрел славу на все века и времена в русской земле. Славу и бессмертие.

Меч Довмонта изучали археологи и оружейники, в частности Яков Иванович Смирнов. Заключение специалиста: «Перед нами древнейший сохранившийся в Восточной Европе удлиненно-треугольной формы колющий готический клинок. Оружие этого типа, появившееся в Европе во второй половине XIII в., свидетельствовало о внедрении наборных доспехов, которые в бою было легче проколоть, чем разрубить».
В этом случае очень важна была крепость клинка – от сильного прямого удара он не должен был сломаться, он должен был пронзить железные доспехи рыцаря и войти в его тело. В Новгороде и Пскове археологи делали находки подобных же колющих и колюще-рубящих клинков и их обломков, датируемых второй половиной XIII-того века и XIV-тым веками. Такие мечи в основном имели общую (вместе с рукоятью) длину от 120 до 140 см, полуторную рукоять с круглым линзовидным набалдашником (яблоком) и прямой крестовиной 20-26 см длиной, а клинок ковался либо с трехрядным долом, либо вовсе без него. У классического колющего меча дол заменен гранью.
Силуэт меча Довмонта очень узнаваем из-за своей выраженной треугольной формы – именно он изображен на псковских монетах времен политической независимости Пскова, в чем нетрудно убедиться, взглянув на оригинал. Исследователь замечает также, что «Известна точная аналогия нашему мечу на одном рыцарском изображении 1299 года». Первое изображение готических мечей сохранилось на миниатюрах хроники Георгия Амартола около 1300 г.

Все это вместе взятое еще раз подтверждает подлинность княжеского меча. То есть меч, на протяжении многих столетий находившийся в псковском Троицком соборе, а ныне экспонируемый в Псковском музее, реально соответствует эпохе, в которой жил и действовал князь Довмонт, и потому мог быть его мечом на самом деле, а не легендарно, - и потому у нас есть основания тоже в это верить. Что мы, собственно, и делаем. Абзац можно завершить, добавив еще несколько штрихов к словесному портрету уникального меча. Его рукоять обложена деревом и обвита сдвоенной серебряной с позолотой проволокой. Перекрестие также серебряное, позолочено и загнуто внутрь. Из позолоченного серебра изготовлено и дисковидное навершие, в центре которого имеются круглые гнезда для крупных драгоценных камней, окруженные гравированным орнаментом. Ножны меча деревянные, они обтянуты зеленым бархатом, а закрывающий внизу треть длины серебряный вызолоченный наконечник ножен украшен гравированными листьями и окантовкой, которая немного похожа на готический крестоцвет.

Камни на рукояти меча до наших дней не дожили, пропали они где-то в темном прошлом, а когда и как это случилось – неизвестно… Зато недавно изготовленная копия меча украшена большими круглыми камнями – розовыми, полупрозрачными. В старину камни подбирали со значением, учитывая их мистические свойства, они становились талисманами владельца и усиливали силу его оружия. Однако по какому принципу выбраны камни для того, чтобы украсить копию знаменитого меча, автору этих строк неизвестно, поскольку в печати этот вопрос не обсуждался, а какие камни в действительности украшали меч Довмонта в те времена, когда его рукоять сжимала рука его владельца – тем более неведомо, причем никому.
В качестве дополнения к абзацу, по поводу камней в рукояти: в «Спутнике по Древнему Пскову», который был составлен Н.Ф. Окуличем-Казариным и издан Псковским археологическим обществом в 1913 году, было помещено детальное описание меча Довмонта, - камней в рукояти уже тогда не имелось.

Надо сказать, что далеко не все воины, выступавшие на битву с врагами по зову военной трубы, владели мечами, то есть являлись мечниками. В руках ополченцев чаще сверкал топор. Мечи были оружием военной элиты, князей и их дружинников-дворян, которые специально обучались приемами владения таким оружием – и располагали достаточными средствами, чтобы его купить. Потому что это была вещь дорогая. Такое оружие, стоившее больших денег и рассчитанное на длительную эксплуатацию, берегли и чинили до последней возможности.

Исследователи прочли по мечу Довмонта его боевую биографию, - это заслуженный меч, вполне возможно, что у него были владельцы и до князя Довмонта. С уверенностью можно сказать, что он побывал во многих боях, потерял рукоять и верхнюю часть клинка, покрытого царапинами, словно ранами, но был снова приведен в порядок и служил своему последнему хозяину до последнего… Неизвестно, каким образом он попал к Довмонту – как наследство, подарок, покупка или же военный трофей. Опять же где и когда Довмонт обзавелся своим мечом, - еще в Литве, куда оружие ввозили и с запада, и с востока одинаково, или же клинок стал его достоянием уже в русском Пскове. Хотя князь мог владеть (и так наверняка и было) не одним, а несколькими мечами (арсенал всегда должен предусматривать запас), можно все же предположить, что он пользовался именно этим мечом неоднократно и долгие годы, что меч был его личным оружием. Так что, вполне может быть, что именно им он заколол короля Миндовга (если он убил его собственноручно, как иной раз предполагают), именно им разил немецких и датских рыцарей на поле Раковора, именно им был вооружен в битве с немцами под стенами Пскова в 1269 году, - и, что тем более может быть, держал его в руке, когда вел своих воинов против немцев в 1299 году, в свой последний бой. Предположение, что рану магистру в 1269 году он тоже нанес этим мечом («уязви в лице») менее правдоподобно, так как поединок рыцарей начинался с ударов копий, - однако и такая вероятность, конечно, тоже присутствует.
Согласно преданию, перед битвой с немцами под станами Пскова в 1269году меч Довмонта был освящен в Троицком храме.

Часто вещи более живучи, чем люди. Князь Довмонт прожил долгую жизнь и умер, как и все, в свой черед. Верные его памяти потомки древних псковичей сохраняли его могилу, его останки, его мощи как могли, но все же где гарантия, что та горстка праха, которая до сих пор хранится в одном из ковчежцев, вставленных в общую серебряную раку-гробницу в псковском Троицком соборе – это в самом деле его прах… или хотя бы горстка земли, взятая из могилы, где покоился некогда его гроб… столько веков, столько войн и потрясений, столько пожаров, обрушений, перестроек сменявших один другого Троицких соборов, столько разных эпох и разных правителей с собственными подходами к делам и собственными взглядами и на старину, и на современность… Но благородное боевое оружие не солжет, оно, как некогда на поединке Божьего суда, засвидетельствует правду. Меч, который держал в руках сам князь Довмонт в своем давнем XIII-том веке, дожил до наших дней, и мы можем его видеть – а кто-то из нас даже дотронуться до него. Он с нами до сих пор. Самое близкое к нам, зримое чудо.

Современность. Копия меча.

В настоящее время и итальянский меч Всеволода, и немецкий меч Довмонта, один подложный, но ставший значимым за 7 столетий почитания, другой подлинный, поэтому тем более бесценный и необыкновенный, хранятся в Псковском государственном историко-архитектурном и художественном музее-заповеднике, - в музейной витрине, под стеклом, под охраной, как и положено. В 2010 году оружейниками и ювелирами Петербурга была создана точная копия меча Довмонта.

Псковская лента новостей (ПЛН):
23.01.2008. «Экспонирование ценнейшей исторической реликвии Пскова. Меч псковского князя Довмонта с ножнами из фондов Псковского музея-заповедника отправится на выставку «Следы минувшего. Сокровища отечественной истории из музеев Российской Федерации в залах ГИМ в 2007-2009 годах». Как сообщает «Наследие земли Псковской», выставка будет работать с 6 февраля до 1 апреля 2008 года в Государственном историческом музее на Красной площади. Разрешение Псковскому музею-заповеднику на вывоз экспоната дано комитетом Псковской области по культуре и туризму. Документы на вывоз ценнейшего экспоната оформлены в соответствии с установленными требованиями и согласованы с Федеральным агентством по культуре и кинематографии. Торжественная церемония открытия выставки «Следы минувшего. Сокровища отечественной истории из музеев Российской Федерации в залах ГИМ» состоится в Москве 6 февраля. В ней приглашены принять участие представители Пскова».

18.05.2010. «Псковский меч обрел своего «двойника». Над созданием копии трудились лучшие оружейники и ювелиры Петербурга, стараясь повторить каждую царапину, неровность или след коррозии. А также восстановить кое-какие утраченные детали. Восстанавливали меч по дореволюционным чертежам, то есть, не вывозя оригинал из Пскова. Свою работу современные мастера представили в Музее клинкового оружия Петербурга. Для чего была изготовлена специальная витрина. В музее он будет храниться до знаменательной даты 500-летия присоединения Пскова к Русскому государству. А в дни юбилея, как предполагается, его преподнесут в дар псковичам. Дабы могли впоследствии отправлять его на выставки, не беспокоя оригинал-оберег.»

24.07.2011. «Сегодня, в день когда Русская Православная Церковь вспоминает святую равноапостольную княгиню Российскую Ольгу, а Псков – свой день рождения, на вечевой площади Псковского кремля у стен кафедрального Троицкого собора Митрополит Псковский и Великолукский Евсевий освятил реплику меча князя Довмонта-Тимофея. Как передаёт корреспондент Псковской Ленты Новостей, копия знаменитого клинка была передана в дар городу Пскову и отдана на вечное хранение в Троицкий собор. До нынешнего освящения реплику меча уже освятили на Кипре, в храме святого Лазаря и в Иерусалиме – по замыслу авторов проекта по воссозданию старинного клинка, копия оружия «повторила» тот же европейский путь, что прошёл настоящий меч при своём хозяине – князе Довмонте».
Относительно последней процитированной заметки не очень понятно, почему в европейский путь клинка попали и Кипр, и Иерусалим (предполагается, что первый владелец меча – еще до Довмонта – воевал за Гроб Господень?), но понятно, что в замысел авторов проекта также входила большая доля помпезности. Однако главное состоит все-таки в том, что, если подлинный меч Довмонта по какой-нибудь причине канет в круговороте новой эпохи (чего на свете не бывает), возможно, останется хотя бы его точная копия.

На Першах Псковского Крома с наружной стороны рядом с входными воротами находится металлический щит (стяг, прапор) с псковским гербом – барсом. Перед щитом прикреплен огромный двухметровый меч - условная копия Довмонтова меча. Вместе герб и меч являются символами Пскова, напоминая о военной славе этого города-героя.

ПСКОВ. ПАМЯТНИК КНЯЗЮ ДОВМОНТУ.

«Чести своей не отдам никому.»
Девиз, начертанный на современном гербе города Пскова.

Говорят, в XV-том веке Псков был по населенности и богатству вторым городом Русского государства после его столицы – Москвы (вероятно, сравнение справедливо для тех времен, когда уже оказался разорен Новгород). Сегодня население Пскова по численности в 50 раз меньше московского. А это значит, что Псков навсегда утратил свое былое древнее величие. Сегодня это маленький город, хотя он и является административным центром области и православной епархии. Крепость его пользуется известностью и привлекает туристов. Многое в нем было разрушено в разные века его существования – старинные здания, церкви, кладбища. Но ведь все древние города в конечном счете стоят на костях своих основателей. Такова правда жизни. У каждого времени свое лицо, а легко никогда не бывает.

У современного Пскова – роскошный герб, с имперским блеском. Утвержден 16 июля 2010 года. В центре – прямоугольный щит, в лазоревом фоне которого гордо шествует золотой барс с пятнами на шкуре – неусыпный страж. В геральдике принято изображать леопарда (барса) в отличие от льва ступающим на три лапы с поднятой передней. Псковский барс ступает по законам геральдики (впрочем, это было ему свойственно изначально), смотрит он вперед, пасть раскрыта, в ней виден высунутый язык, а хвост с кисточкой изгибается над спиной. Прямо над ним из белого кудрявого облака выходит благословляющая его рука. Еще два леопарда, с ошейниками в виде корон, с рыцарскими мечами, стоя на задних лапах, держат щит с двух сторон. Еще одна корона, зубчатая, с драгоценными разноцветными камнями и ободком с узором в виде дубовых листьев увенчивает щит, находясь вверху всей композиции, а за ней видны два перекрещенных обнаженных клинка. Прекрасную картину дополняет помещенная внизу на голубой ленте надпись, гласящая «Чести своей не отдам никому». Надпись взята с так называемого меча князя Всеволода. Пусть меч не подлинный, но подлинное почитание, которым его окружали 7 веков, сделало его таким. А потом, какие слова! Просто подарок. Как можно их проигнорировать.

Еще у современного Пскова есть свой гимн, словами которого можно закончить это долгое путешествие в прошлое, где жили и действовали коварные короли, отважные князья, прекрасные княгини… где кипели нешуточные страсти, проливались слезы и кровь и в тяжелых битвах под каменными стенами городов закладывались основы нынешней современности – такой, какой мы ее видим, той, в которой мы живем.

Там, где к Великой мчится Пскова,
Там, где Россия в людях жива, -
Встал наш любимый город седой,
Вечно хранимый Ольгой святой.

Блещет золото крестов.

Звон колокольный в небо плывет.
Город наш вольный вечно живет.
Годы лихие сгинут, как дым.
Славу России мы возродим.
Блещет барс над каждой башней.
Блещет золото крестов.
Вечно славься, Псков вчерашний!
Вечно здравствуй, новый Псков!

Не опрокинет времени гром
Нашу твердыню - каменный Кром.
Вскормлен и вспоен силой земной,
Пахарь и воин, Псков наш родной.
Блещет барс над каждой башней.
Блещет золото крестов.
Вечно славься, Псков вчерашний!
Вечно здравствуй, новый Псков!

Слова гимна - Станислав Золотцев, музыка - Н. Мишуков. Может быть, это не так задушевно, как у Яхонтова:

Меч тяжелый Гавриила,
Пятиглавый наш собор,
Князя Довмонта могила,
Запах древности, простор… - но, в общем, тоже впечатляет (да и жанр другой –

Все-таки гимн, а не поэма), особенно последние строки звучат совсем неплохо и вообще как-то обнадеживающее, и в отношении прошлого, и в отношении настоящего и будущего:

Вечно славься, Псков вчерашний!
Вечно здравствуй, новый Псков!

На Псковщине возле старинного Изборска становится традицией проводить в летнее время средневековые фестивали. Люди приезжают, чтобы пожить в палатках ввиду старинной Изборской крепости, под сенью креста Труворова Городища, и принять участие в красочных костюмированных игрищах. Из багажников автомашин достают сделанные под старину доспехи и сшитые под старину одежды, для себя и для детей. Рыцари встретятся на турнирах со своими противниками, на их поединки будут смотреть красивые женщины в платьях и головных уборах давних эпох… здесь будут и немецкие рыцари, и русские витязи – все, как было когда-то, только без мрачной тени давних трагедий, но в память славных побед и в надежде на новые удачи.

И последнее. В Пскове хотят воздвигнуть памятник князю Довмонту (собственно, давно пора), публикация об этом появилась в прессе. Псковская лента новостей (ПЛН), 27.03.2012: «По мнению членов общественной комиссии, было бы символично принять принципиальное решение об установке монумента князю Довмонту в Пскове именно в 2012 году, когда отмечается 1150-летие российской государственности, сообщает пресс-служба администрации города. Реальное воплощение этого замысла должно состояться через 5 лет и быть приурочено к еще одной юбилейной дате - 750-летию прихода князя Довмонта на псковскую землю».
Выбор места установки памятника стал дискуссионным. «Конфликтные» варианты (предполагающие сносы уже имеющихся сооружений: кинотеатр «Октябрь» или памятник Ленину на площади Ленина-бывшая Торговая, который стоит на месте снесенного памятника Александру II) были вроде отставлены и выбор сузился до: в самом Довмонтовом городе; на свободной площадке между кинотеатром «Октябрь» и Власьевской башней; у церкви Петра и Павла с Буя на берегу Псковы – наиболее вероятное место последней битвы Довмонта с немцами в 1299 году; в Запсковье в сквере возле старинной однокупольной церковки Косьмы и Дамиана с Примостья, что на развилке улиц Леона Поземского и Герцена, в древности называемой Званницким крестом; в Завеличье, рядом с Мирожским м-рем и мостом 50-летия Октября, на месте превратившегося в руину долгостроя Дома Пионеров, под которым в скале находится пещера.
Вероятно, предстоит конкурс на лучший эскизный проект монумента, хотя два проекта уже предлагались, в 1988 году и в 2009 году. В 1988 году скульптор Сергей Биджамов и архитектор Владимир Бессонов разработали первый проект памятника Довмонту, который предлагалось установить на левом берегу Великой, где сейчас находится гостиница-долгострой «Профсоюзная», которая определена на снос как полностью аварийная. В 2009 году предполагалось реконструировать площадь Ленина, в связи с чем был разработан второй проект памятника Довмонту в виде конной статуи, авторы – псковский скульптор Владимир Черненко, архитектор Владимир Шуляковский. Этот памятник может быть установлен и в другом месте, и он лично мне кажется очень удачным. Всадник в русской броне с клубящимся, развевающимся за плечами плащом едет шагом, вероятно, возвращаясь из своего очередного похода… правая рука его поднята вверх в приветственном жесте, левой он держит поводья, у бедра – прославленный меч в ножнах. Он снова вернулся в свой город, который встречает его с ликованием. Он снова победил.
(Декабрь 2012г.)
**********
Содержание сборника «Город Барса».

В Ленгорхии у каждого ребенка есть шанс родиться с магическим даром. Камушек создает иллюзии, Ягода читает мысли, Ночной Певец изменяет материю, Луч повелевает огнем. Но для них это не подарки судьбы, а тяжкое бремя, потому что за могущество чаще всего приходится платить, и отнюдь не деньгами. Но когда капризная судьба соединяет юных магов дружескими узами и добавляет в компанию пушистого дракона, можно ожидать самых необыкновенных событий!

Эва Бялоленьская
Отмеченные лазурью. Трилогия.

КНИГА 1. ЛАЗУРНОЕ ПРОШЛОЕ.

Часть первая
КРЕПОСТЬ НА КОЗЬЕМ ХОЛМЕ

Люди трудились с самого утра, когда солнце еще не до конца выпило росу с травы и меха животных. Длинное, свешивавшееся почти до земли козье руно надо было старательно расчесать скребком, а клочки шерсти собрать в мешки. Коз не стригли, как овец. Вычески попадали в женские руки, а уж в их искусных пальцах превращались потом в шерстяные шали невыразимой тонкости - их можно было протянуть через колечко, или в славящиеся по всей провинции плащи - теплые, а одновременно столь легкие, что на плечах почти не чувствовались.

Но прежде чем шерсть превратится в эти чудесные вещи, придется хорошо поработать. Белый Рог посмотрел на свой мешок, наполовину уже наполненный, и отер пот со лба. Парило. Он прополоскал рот водой из глиняной бутылки, висевшей на шнуре у пояса.

Некоторым козам нравилось, когда их вычесывали - они стояли спокойно, отдаваясь сомнительной ласке проволочной щетки. Другие были строптивы, и их приходилось привязывать за рога к ограде, а иногда даже спутывать им ноги, чтобы они не лягнули работника. Белый Рог освободил козу, которая уже отдала свою шерстяную дань, и ласково шлепнул ее по вычесанному боку. А его младший брат, работавший рядом, поднялся с табуретки, чтобы выбрать и привести Рогу следующее животное.

Бе-э-элый Ро-о-ог!! Сме-э-экалисты-ы-ый. Ро-о-ог!..

Протяжный зов и стук копыт нарушили привычный шум трудового утра на пастбище. Белый Рог заслонил глаза от солнца ладонью. А другие работники с любопытством подняли головы. Верхом на толстом пони, от нетерпения уже издалека размахивая руками, приближался самый младший из трех братьев - семилетний Козленок.

Еще не время обеда, - заволновался Смекалистый. - Неужели дома что-то случилось?

Козленок едва переводил дух. Его круглые глаза стали еще больше от возбуждения.

Рог! Маги приехали! Они сейчас же хотят тебя увидеть. Мама прислала меня за тобой верхом, чтоб было быстрей.

Смекалистый добродушно рассмеялся.

Вот это забава! Глянь-ка, Рог, сегодня ты не много наработаешь, не то что мы. Важняки хотят тебя видеть. Лазурный шарф тебя ждет, господин мой! - Парнишка насмешливо поклонился брату.

Белый Рог нахмурился, прикусил губу. Молча очистил скребок от клочков шерсти, тщательно завязал мешок, убрал инструменты.

Да. Поехали. Помогите мне влезть на пони. - Когда он наконец заговорил, голос его прозвучал совершенно спокойно.

На обратной дороге Козленок бежал рядом с пони, держась рукой за край попонки, укрывавшей спину животного. И непрерывно болтал, задыхаясь от натуги, рассказ его все время прерывался, он с трудом выталкивал слова из горла, словно чрезмерно большие куски еды.

Маги явились совершенно неожиданно. Одного звали Ткач иллюзий, другой представился как Бродяжник - неудивительно, что они точно из воздуха возникли. Бродяжник в одном месте пропадет, а в другом появится, и ни к чему ему дороги, предназначенные для обычных людей. Козленок их первым заметил. Уж больно по-господски одеты, ого-го!.. И лазурные шарфы на них - точнехонько того самого цвета, который никому другому нельзя носить! Хозяина подождать прибывшие не пожелали, хотя отец мальчиков всего только на соседний хутор поехал и наверняка к вечеру уже был бы дома, если б за ним кого-нибудь послать. Но гости прежде всего хотели увидеть его - Белого Рога и были очень нетерпеливы. Хозяйка второпях выставила из кладовки на стол все, что только могла подать без готовки. Когда Козленок выходил, маги как раз приступили к холодной телятине и маринованным овощам. Лучше бы почтенные гости ели помедленнее…

Белый Рог краем уха слушал болтовню братишки. Он уже много лет знал, что придет день, и Круг магов вспомнит о нем. В последнее время он все чаще думал об этом - после того, как ему исполнилось четырнадцать лет, его не оставляло чувство, будто хрупкая лодчонка его жизни стремительно приближается к скалистому берегу. И вот наконец это случилось - ему придется оставить свой дом, все те места, которые он знал и любил с раннего детства. Злобное божество судьбы преподнесло ему дар, которого мальчик никогда себе не желал. Что ему было делать где-то в далеком свете, если тут, на Козьем холме, всегда было больше работы, чем рук для ее исполнения? А магические способности Белого Рога - это всего лишь фокус, обман чувств. Разве существует более жалкий и бесполезный талант, чем тканье иллюзии? Ткач иллюзий… Насколько большим уважением он бы пользовался, если б умел ткать ковры! Только маленького Козленка еще забавляли призрачные образы, которые создавал старший брат. Остальные жители местечка относились к ним равнодушно, едва скрывая явное пренебрежение.

Рог одной рукой подхватил запыхавшегося брата и посадил перед собой.

Мышастый устанет!.. - слабо возразил малыш.

Меньше, чем ты, - ответил Белый Рог, чуть тронув поводья. Пони перешел с рыси на шаг. - Я не собираюсь загонять животину только потому, что господам с Юга скучно. Подождут.

Когда мальчики въехали во двор, на пороге у кухонных дверей их ждала Волна, их мать, она уже издалека махала рукой, поторапливая сыновей. В нарядном платье с коричневыми, оранжевыми и белыми узорами она напоминала бабочку с опущенными сложенными крылышками. Она тотчас погнала Рога умыться. Служанка на вытянутых руках подала чистую тунику, а мать так держала гребень на изготовку, точно это было оружие.

Мам, да ни к чему все это, - буркнул паренек, пока мать дергала его спутанные космы. - Я же могу измениться…

Да, да… - раздраженно вздохнула женщина. - Знаю. Но мой сын не выйдет к господам в лохмотьях, пропахших козами.

Морщинки на ее лице стали глубже.

Уж постарайся, - шепнула она, а потом громко заворчала: - Милостивая судьба! Да ты хоть перчатки надень, а то руки как подошвы! Доски ими можно ошкуривать! Подумают еще, что ты у нас за невольника!

Козленок от возбуждения даже подскакивал на месте, подтверждая тем самым справедливость данного ему имени.

Можно мне посмотреть? Можно? Можно пойти с тобой? - надоедливо спрашивал он.

Еще чего! - одернула его мать. - Только тебя там и не хватало! А кто двор подметет? А травы зайцам нарезать? Щепки со вчерашнего дня не уложены. Ужо отец вернется - все тебе на заднице нарисует!

Козленок погрустнел и поплелся к стене, чтобы снять с колышка серп. За спиной он услышал шаркающие шаги брата, а потом стук закрывающихся дверей. Но мать вместо того, чтобы погнать его работать, взяла из его руки лезвие и срезала им тонкие прядки волос - сначала себе, потом сыну. Кинула их на огонь в очаге - волоски мгновенно сгорели. Женщина беззвучно двигала губами. Охваченный необъяснимым страхом, мальчик поднял на мать широко распахнутые глаза.

Мамонька… о чем мы молимся? - тихонечко спросил он.

Вадим Викторович КАРГАЛОВ

МЕЧ ДОВМОНТА

Историческая повесть

В книгу входят исторические повести- посвященные героическим

страницам отечественной истории начиная от подвигов князя Святослава

и его верных дружинников до кануна Куликовской битвы.

Глава 1. ЛИТОВСКИЙ БЕГЛЕЦ

Глава 2. МЕСТЬ

Глава 3. РАКОВОРСКАЯ БИТВА

Глава 4. ВЕРНОСТЬ

Глава 5. ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

________________________________________________________________

ЛИТОВСКИЙ БЕГЛЕЦ

Непроходимыми лесами покрыта Псковская земля. Только у болотных топей и бесплодных песчаных наносов вдоль рек отступали могучие сосны- открывая путникам...

Дополнительная информация

Читать:
Скачать:

Случайный отрывок из книги:

Се Псков! - сказал бородатый ратник, указывая на блеснувший вдали купол собора. - Скоро приедем, княже.

Молодой воин, ехавший рядом с ним, молча кивнул головой. На голове воина был круглый литовский шлем, из-под которого выбивались длинные русые волосы. Голубые глаза смотрели строго и внимательно, губы твердо сжаты. Это было лицо человека, привыкшего повелевать. На простом суконном кафтане воина поблескивала серебряная цепь, знак высокого княжеского достоинства.

Отставая от передних всадников на несколько шагов, ехали на лошадях еще десятка полтора псковских ратников, вооруженных мечами и копьями.

Литовцы не походили на пленников. Псковская стража не окружала их, а держалась поодаль, возле телег, на которых везли литовское оружие: панцири, шлемы, боевые топоры, копья.

Всадники преодолели холмистую гряду, спустились к речке Усохе. Копыта коней, разбрызгивая неглубокую студеную воду, звонко простучали по речной гальке.

Отсюда виден был весь Псков: каменная громада Перши, деревянные стены Предгородья, а перед ними - дворы смердов и ремесленников, разбросанные по изрезанной ручьями и оврагами зеленой равнине.

Се Псков! - повторил ратник.

Из ворот Предгородья выехали всадники в цветных плащах, в высоких боярских шапках. Передний - могучий старец с серебряной витой гривной тысяцкого* на груди - приветственно поднял руку:

Будь здрав, князь Довмонт! Добро пожаловать в град Псков!

* Т ы с я ц к и й - предводитель городского ополчения.

Два боярина, подъехавшие вместе о тысяцким, слезли с коней, бережно взяли под уздцы княжеского жеребца и повели к мосткам через глубокий ров.

От воротной башни Предгородья вела к Крому длинная неширокая улица. Вдоль улицы теснились квадратные бревенчатые избы ремесленников, приземистые купеческие домины с подклетями для товаров. А над всем этим, поднявшись под самые облака, тяжкой глыбой нависла стена Перши. Казалось, деревянные постройки Предгородья покорно склонились перед каменным величием Крома, навсегда признав его верховодство...

Прохожие поглядывали на всадников дружелюбно, но без любопытства. Трудно было удивить торговый Псков иноземными гостями! К тому же, как сразу отметили опытные купеческие глаза, на этот раз литовцы приехали без товаров. А если так, то торговым людям они без интереса.

У самой Перши, перед оврагом, который псковичи называли Греблей, тысяцкий повернул налево - туда, где возвышалась над рекой круглая Смердья башня.

Довмонт незаметно оглянулся.

Псковская стража заводила телеги с оружием его дружины в ворота Крома. Но Довмонт ни словом, ни жестом не выдал своего беспокойства. Поздно беспокоиться: сейчас он, князь-беглец, в полной власти псковских бояр...

Просторный боярский двор, куда привели на постой литовцев, находился под самой Смердьей башней. Через бойницы было видно все, что делалось здесь, за частоколом, отделявшим двор от улицы. Довмонт понял, что осторожные хозяева на всякий случай приглядывают за литовцами. Что ж, их право - хозяева...

Довмонт вежливо поблагодарил тысяцкого и бояр за гостеприимство, поднялся в отведенную ему горницу. Видно было, что к приезду князя готовились. На стенах горницы висели ковры, лавки покрыты красным сукном, в открытых ларях отсвечивала серебром дорогая посуда.

Вчера праздновалась память Александра Невского – одного из защитников Руси. Но среди его младших современников есть и другой князь-воин, которого часто заслоняет фигура Александра Ярославича. Литовец, ставший русским святым.

thumb=left]http://cyrillitsa.ru/uploads/posts/2011-12/1323253549_2.jpg

Биография Довмонта по драматичности превосходит сюжет любого романа или античной трагедии. История начинается в 1262 году, когда у великого князя Литовского Миндовга умерла жена. Сестра умершей была замужем за молодым нальшанским князем Довмонтом. Миндовг велел ей приехать, чтобы вместе оплакать покойную супругу, а затем заявил: «Сестра твоя, умирая, велела мне жениться на тебе, чтоб другая детей ее не мучила». Если бы Довмонт открыто выступил против Миндовга, то немедленно расстался бы с жизнью. Ему пришлось смириться и позволить старому великому князю, незадолго до этого вернувшегося к родному язычеству, жениться на 20-летней свояченице.

Однако Довмонт заключил тайный союз с племянником Миндовга, жмудским князем Тренятой. В следующем году Довмонт, выбрав подходящий момент, захватил замок Миндовга – в ночной схватке погибли старый князь и двое его сыновей. А Тренята по уговору с Довмонтом стал княжить в Литве вместо Миндовга, но вскоре был убит конюшими Миндовга, мстившими за своего князя. Сын Миндовга Войшелк при поддержке пинского князя Шварна Данииловича изгнал Довмонта и его сторонников из Литвы. В битве с войсками Шварна и Войшелка погиб сражавшийся на стороне Довмонта безудельный рязанский князь Евстафий Константинович, а Довмонт бежал вместе с остатками своей дружины в Псков, где крестился и получил православное имя Тимофей. Псковитяне избрали его своим князем.

Довмонт-Тимофей правил в Пскове до самой смерти и за этого время не одержал ни единого поражения, пользуясь редкой популярностью и уважением среди псковитян. Великий князь Ярослав Ярославич был недоволен фактической независимостью Пскова и избранием в князья чужеземца. Он пытался изгнать Довмонта, но новгородцы отказались выступать против псковского князя.

В феврале 1268 года в датских владениях в Эстонии близ города Раковора (Раквере) произошла страшная битва новгородцев и псковичей с датчанами и Ливонским Орденом, по своим масштабам и значению намного превосходившая Ледовое побоище. Как писал летописец, «ни отцы, ни деды наши, — отмечал летописец, — не видали такой жестокой сечи». Центральный удар железного рыцарского клина, «великой свиньи» приняли на себя новгородцы во главе с посадником Михаилом. В сече погиб и сам Михаил, и многие его воины. Однако русские сумели переломить ход битвы в свою пользу и обратили рыцарей в бегство. Исход сражения решил фланговый удар полков князя Дмитрия Александровича, сына Александра Невского, которые обратили крестоносцев в бегство и гнали их семь верст до самого Раковора. Потери обеих сторон были очень велики для 13 века (несколько тысяч человек). Однако Довмонт и после тяжелого сражения смог совершить рейд по всей Ливонии. В 1269 году Орден предпринял ответный поход, закончившийся безрезультатной 10-дневной осадой Пскова, отступлением рыцарей при приближении новгородского войска во главе с князем Юрием и заключением мира. Именно после Раковорского поражения (а не битвы на Чудском озере) Ливонский орден уже не мог серьезно угрожать мощным княжествам северо-запада Руси.

Довмонт, несмотря на бурное литовское прошлое, хранил нерушимую верность своим союзникам. Он женился на сестре великого князя Димитрия Александровича Марии и в 1282 году помогал своему тестю, которого прогнал с великокняжеского престола его младший брат Андрей. И не просто поддержал его, но вторгся в Ладогу, вывез оттуда казну Димитрия Александровича и вернулся к нему в Копорье.

Уже глубоким стариком Довмонт одержал последнюю победу над крестоносцами. Весенней ночью 1299 года орденские кнехты тайно высадились на берег и начали жечь и грабить беззащитный посад. Здравый смысл предписывал закрыть ворота крепости, чтобы враг не прорвался внутрь вместе с бегущими горожанами. Однако князь совершил отчаянную вылазку, спасая своих людей. А потом разбил немцев и преследовал их на берегах Псковы. Умер Довмонт через два месяца – не от вражеского меча или старости, а из-за морового поветрия. Его погребли в Троицком соборе.

Позже князь стал почитаться как небесный заступник Пскова и был прославлен в лике святых. Мечом Довмонта, на котором был выбит девиз «Не терпим обидим быти», опоясывали всех последующих псковских князей. Этот меч сейчас можно увидеть в псковском музее «Поганкины палаты». Сын Довмонта, Давид Городенский, стал таким же непобедимым полководцем, как и его отец, неоднократно побеждал крестоносцев. А жена князя Довмонта на 18 лет пережила своего мужа, приняв постриг в псковском Рождества Иоанна Предтечи монастыре под иноческим именем Марфа, где и скончалась в 1317 году.

В житии Довмонта-Тимофея сказано: «Страшен ратоборец быв, на мнозех бранях мужество свое показав и добрый нрав. И всякими добротами украшен, бяше же уветлив и церкви украшая и попы и нищия любя и на вся праздники попы и черноризцы кормя и милостыню дая».

Иллюстрации:

1. Меч князя Довмонта

2-4. Иконы Довмонта-Тимофея

5-6. Довмонту посвящена современная компьютерная игра «Русич. XIII век».

7. Изображение князя Довмонта на памятнике «Тысячелетие России»

Источники изображений: technofresh.ru, dmitrovicona.ru, informpskov.ru, 1150russia.ru

Вчера праздновалась память Александра Невского - одного из защитников Руси. Но среди его младших современников есть и другой князь-воин, которого часто заслоняет фигура Александра Ярославича. Литовец, ставший русским святым.

Однако Довмонт заключил тайный союз с племянником Миндовга, жмудским князем Тренятой. В следующем году Довмонт, выбрав подходящий момент, захватил замок Миндовга - в ночной схватке погибли старый князь и двое его сыновей. А Тренята по уговору с Довмонтом стал княжить в Литве вместо Миндовга, но вскоре был убит конюшими Миндовга, мстившими за своего князя. Сын Миндовга Войшелк при поддержке пинского князя Шварна Данииловича изгнал Довмонта и его сторонников из Литвы. В битве с войсками Шварна и Войшелка погиб сражавшийся на стороне Довмонта безудельный рязанский князь Евстафий Константинович, а Довмонт бежал вместе с остатками своей дружины в Псков, где крестился и получил православное имя Тимофей. Псковитяне избрали его своим князем.

Потери обеих сторон были очень велики для 13 века (несколько тысяч человек). Однако Довмонт и после тяжелого сражения смог совершить рейд по всей Ливонии. В 1269 году Орден предпринял ответный поход, закончившийся безрезультатной 10-дневной осадой Пскова, отступлением рыцарей при приближении новгородского войска во главе с князем Юрием и заключением мира. Именно после Раковорского поражения (а не битвы на Чудском озере) Ливонский орден уже не мог серьезно угрожать мощным княжествам северо-запада Руси.

Довмонт, несмотря на бурное литовское прошлое, хранил нерушимую верность своим союзникам. Он женился на сестре великого князя Димитрия Александровича Марии и в 1282 году помогал своему тестю, которого прогнал с великокняжеского престола его младший брат Андрей. И н епросто поддержал его, но вторгся в Ладогу, вывез оттуда казну Димитрия Александровича и вернулся к нему в Копорье.

Уже глубоким стариком Довмонт одержал последнюю победу над крестоносцами. Весенней ночью 1299 года орденские кнехты тайно высадились на берег и начали жечь и грабить беззащитный посад. Здравый смысл предписывал закрыть ворота крепости, чтобы враг не прорвался внутрь вместе с бегущими горожанами. Однако князь совершил отчаянную вылазку, спасая своих людей. А потом разбил немцев и преследовал их на берегах Псковы. Умер Довмонт через два месяца - не от вражеского меча или старости, а из-за морового поветрия. Его погребли в Троицком соборе.