Случаи рождения больных детей в королевских семьях. Значение и происхождение фамилии Королёва. Отцовская рубашка для царского ребёнка

Из чего должна состоять родословная книга: документы и материалы генеалогического поиска, поколенная роспись рода, родословное древо, реконструкция истории рода, архивные документы, фотографии мест проживания предков В первую очередь исследователям обязательно нужно

О настроениях художника Глазунова Второе письмо датируется как раз 1976 годом, когда Солоухин сочинял роман, когда происходил процесс в Гамбурге.К тому времени мнимый агент прославился не только портретами премьеров и президентов разных стран, которые выполнял по их

Феномен Глазунова Илья Глазунов снискал славу самого «скандального» и самого выдающегося художника XX века. Примечательно, что безоговорочное и, можно сказать, официальное подтверждение титула «самый выдающийся художник XX века» он получил под занавес уходящего и в

Пока весь мир с волнением ожидает появления следующей крошечной королевской особы (Кейт беременна в третий раз, о чем было объявлено в сентябре 2017 года), стоит взглянуть на исторические традиции, которые окружали рождение королевских наследников.

Короли стремились произвести на свет мальчика

Наследники по женской линии могли взойти на трон только в крайнем случае, например, если среди преемников совсем нет мужчин. Именно поэтому, члены королевской семьи стремились сделать все возможное, чтобы обеспечить появление на свет мальчика.

Например, Маргарет Бофорт, мать Генриха VII, создала ряд правил, которым положено было следовать беспрекословно. Роды королевы должны были принимать исключительно женщины, причем только при искусственном свете. Все окна и даже замочные скважины были плотно закрыты, а в комнате горел очаг даже летом.

Этим правилам следовали в течение многих веков, поскольку люди полагали, что пол ребенка определялся во время рождения.

Королевские роды проходили при широкой аудитории

Как бы это ни было неловко, чтобы предотвратить обвинения в обмане (например, замене мертворожденного ребенка живым или девочку мальчиком), королевские роды раньше не проходили без огромного количества свидетелей.

Акушерки, врачи, фрейлины и придворные набивались в спальню королевы, чтобы гарантировать рождение наследника.

Эта традиция началась во время господства Якова II. Все его дети умирали еще в младенчестве, пока в 1688 году не был рожден Джеймс Фрэнсис Эдвард. Чтобы убедить двор в том, что ребенок законнорожденный, Джеймс позволил 40 придворным находиться в спальне королевы во время родов.

Позднее число свидетелей сократилось до нескольких государственных деятелей, которые обязаны были присутствовать при рождении королевских особ. Например, рождение королевы Елизаветы и ее сестры принцессы Маргарет было засвидетельствовано министрами внутренних дел.

Королева Виктория первой использовала анестезию при родах

У королевы Виктории и ее мужа принца Альберта было девять детей, однако ее величество ненавидела беременность и роды.

Она была беременна своим шестым ребенком в 1848 году, когда впервые потребовала применить наркоз во время родов. Тогда врачи сочли это слишком опасным. Однако к тому времени, когда королева была готова родить восьмого наследника, врачи согласились использовать хлороформ.

Виктория была довольна сравнительно легкими родами своих младших детей и советовала своим дочерям и внучкам использовать анестезию при родах.

Роды в госпиталях начались сравнительно недавно

Отступив от традиции, принцесса королевской крови Анна впервые родила ребенка в больнице, по совету королевского гинеколога Джорджа Пинкера. До этого все королевские младенцы рождались в домашних условиях.

Вот еще одно сравнительно недавнее отклонение от традиции - отец ребенка обычно не присутствовал при рождении. Это изменилось, когда принц Чарльз остался в палате с принцессой Дианой во время рождения принца Уильяма в 1982 году. Более чем 30 лет спустя Уильям был рядом с Кейт во время родов Джорджа и Шарлотты и, несомненно, будет присутствовать на родах своего третьего ребенка.

Сегодня во дворце живут три поколения наследников

Когда в июле 2013 года на свет появился принц Джордж, впервые за 119 лет в королевской семье стало проживать одновременно три поколения наследников трона.

В прошлый раз, когда монарх застал наследного правнука, королевский трон занимала Виктория. Королева видела появление на свет ее сына Эдварда, его сына Джорджа и его сына Эдварда. Конечно, тогда Виктория не знала, что Эдвард отречется от трона, чтобы жениться на своей возлюбленной - американке Уоллес Симпсон.

Сегодня Елизавета II наблюдает за жизнью трех поколений своих прямых наследников: своего сына Чарльза, внука Уильяма и правнука Джорджа.

Королевские объявления о рождении очень традиционны

Официальное объявление о рождении королевского ребенка сопровождается рядом древнейших традиций.

Во-первых, протокол требует, чтобы королеве первой сообщили о рождении, прежде чем об этом узнает широкая публика. Кроме того, общественное заявление о рождении нового члена королевской семьи сопровождается помпой.

Когда в 2013 году родился принц Джордж, Букингемский дворец объявил о рождении «обрамленным провозглашением на позолоченном деревянном мольберте, установленном перед воротами дворца». Эта традиция используется еще с XVIII века, чтобы дать публике знать о королевских рождениях и смертях.

Имена маленьких наследников выбираются очень тщательно

Как только общественность узнает о королевской беременности, начинаются споры о том, как назовут нового наследника престола.

У Уильяма и Кейт выбор сравнительно ограничен. Традиция и наследие очень важны для членов королевской семьи, именно поэтому они склонны давать своим наследникам имена предков, и то какие имена предков они выбирают, может оказаться решительным моментом.

У членов королевской семьи, которые не находятся в прямой линии наследования трона, большая свобода для выбора имен своих детей. Например, принцесса королевской крови Анна назвала свою дочь Зарой, а та, в свою очередь, дала дочери имя Мия Грейс.

Однако все шесть из имен, которые использовали Уильям и Кейт для своих детей: Джордж Александр Луи и Шарлотта Елизавета Диана, - являются именами членов королевской семьи, и особенно чувствуется влияние георгианского периода.

Правила королевского крещения

Несмотря на все правила, окружающие рождение особы королевской крови, никаких особенно строгих правил и протоколов крещения малышей не существует. То, когда, где и как будут окрещены маленькие монархи, зависит полностью от выбора семьи. Конечно, стоит отметить ряд традиций, которые молодое поколение британской королевской семьи уже несколько раз нарушило.

До 2013 года королевских младенцев, как правило, крестил Архиепископ Кентерберийский в Музыкальной Комнате Букингемского дворца, но церемония крещения принца Джорджа, прошедшая в октябре 2013 года, была проведена в Придворной церкви во Дворце Св. Иакова. Кроме того, на службе присутствовало всего 22 человека.

Еще один разрыв традиций произошел, когда Уильям и Кейт выбрали близких друзей и членов семьи крестными своих детей, в отличие от высокопоставленных иностранных лиц.

Всех королевских младенцев крестят в точной копии платья викторианской эры

Одна область, в которой Уильям и Кейт действительно решили придерживаться традиций, - выбор костюма для крещения своих детей.

И Джорджа, и Шарлотту крестили в точной копии викторианского платья, которое на крещение надевали целые поколения королевских младенцев еще с 1841 года. Оригинальное платье в 2004 году королева Елизавета II сочла слишком хрупким для повторного использования, и заказала сшить его точную копию. Впервые это платье использовали вовремя крещения старшей дочери королевы Виктории - принцессы Виктории.

Сшитое из натурального шелка и украшенное кружевами, оригинальное платье стало миниатюрной копией свадебного платья королевы Виктории, в котором монаршая особа шла под венец с принцем Альбертом.

За 163 года его использования в церемониях крещения платье надели более шестидесяти королевских младенцев, включая саму королеву Елизавету, принца Чарльза и принца Уильяма. В 2013 году принц Джордж стал четвертым королевским младенцем, которого крестили в копии платья.

Со дня на день герцогиня Кембриджская — в девичестве Кейт Миддлтон — подарит британскому принцу Уильяму уже третьего наследника, который (или которая) потеснит Гарри, заняв пятое место в очереди к престолу.

Фото: pixabay.com/Изображение носит иллюстративный характер

Третье и четвертое место соответственно занимают брат и сестра безымянного пока младенца, принц Джордж и принцесса Шарлотта.

Обе первые беременности герцогиня переносила довольно тяжело, и объявление о рождении третьего ребенка в наследной семье (за семь лет брака) было встречено всеобщим ликованием. Не дожидаясь даже, пока Кэтрин отвезут в больницу, у здания госпиталя днюют и ночуют десятки людей, периодически скандируя импровизированную рифмованную кричалку «Kate, don’t make us wait!» («Кейт, не заставляй нас ждать»).

«Но знатная леди и Джуди О’Греди во всем остальном равны»

Однако если не брать в расчет столь пристальное внимание публики, пожалуй, ничто не объединяет монархов с подданными так сильно, как физиология. Чтобы подарить своему мужу наследника, и жена наследника престола, и жена какого-нибудь мелкого лавочника на протяжении веков проходили (и продолжают проходить) через один и тот же процесс.

Конечно, королевы всегда рожали в более комфортных условиях, с большим количеством повитух и священников, но в остальном они ничем не отличались от других женщин своей эпохи.

В средневековой Европе беременность и роды считались делом сугубо женским, однако теории по этому поводу создавали исключительно мужчины, которые при этом чаще всего были монахами, самым образованным классом любой страны.

Согласитесь, что есть какая-то злая ирония в том, что главными специалистами по деторождению и женской анатомии являлись мужчины, которые никогда (теоретически) не вступали в половые отношения, ни разу не видели процесс родов (мужчинам в комнату к рожающей женщине вход был строжайше воспрещен) и в целом считали женский организм недоразвитым.

Большинство таких теоретиков искренне верили, что все женщины — существа второго сорта, поскольку их половые органы (в отличие от мужских) застряли в своем развитии на какой-то ранней стадии.

Этот несколько неожиданный вывод исходил из предпосылки, что каждому мужскому органу соответствовал точный аналог в женском теле, который, однако, в силу какого-то дефекта не сумел развиться снаружи тела и так и остался внутри.

К тому же абсолютно все были уверены, что пол ребенка определяет исключительно женщина и что его можно быстренько поменять — даже в последние несколько дней перед родами. И если какой-нибудь пекарь мог пережить рождение дочери, то для государства в целом это было неприемлемо: короли желали иметь сына!

Как из девочки сделать мальчика

Неудивительно, что при столь приблизительном знании женской анатомии представления всей прогрессивной части средневекового человечества о том, что именно определяет пол будущего ребенка, были… ну, средневековыми.

Во-первых, все были уверены, что за пол ребенка отвечает исключительно мать.

Во-вторых, на то, кто там в королевской утробе вызревает, оказывало влияние то, на что королева смотрела, что ела и что пила.

И в-третьих, на протяжении нескольких дней перед моментом потенциального зачатия венценосной даме нельзя было есть никаких фруктов или молочных продуктов, а налегать на специи, если она хотела родить ребенка именно мужского пола.

Если же, несмотря на все усилия обеих сторон, зачать наследника все равно никак не получалось, то существовал совершенно проверенный способ определить, кто из потенциальных родителей не в состоянии создать ребеночка.

«Возьми два глиняных горшка, и пусть женщина даст воду (мочу) одному из них, а мужчина — другому, и положи в каждый из них равное количество пшеничных отрубей, но не слишком много, чтобы все равно в горшках было жидко. Пометь горшки и дай им отстояться 10 дней и 10 ночей. И в том из них, где заведутся небольшие черви, тот не может зачать, а если ни в одном из горшков червей нет, то у пары могут быть дети, если и когда на то будет воля божия».

История умалчивает, проверялись ли короли с королевами на предмет плодовитости, но скорее всего нет, поскольку это могло повредить династическим связям.

Если же дело обходилось без горшков и супруга монарха оказывалась в интересном положении, то тут и начиналось самое интересное.

Темно, жарко, скучно

Поскольку продолжение династии было делом жизненно важным для стабильности государства, беременным королевам приходилось выносить целую кучу всяких ритуалов и традиций, чтобы ничем не повредить потенциальному наследнику — а если можно, то и себе.

Точная статистика нам, разумеется, неизвестна, но историки полагают, что в средневековой Европе каждая третья женщина умирала, будучи в детородном возрасте. Какой процент от этой трети умирал непосредственно от родов, сказать сложно, но точно не маленький.

Опасность была настолько реальной, что среди состоятельных дам было принято составлять завещание непосредственно перед началом процесса.

За несколько недель до родов каждая королева присутствовала на специальной церковной службе, во время которой просила божьего благословения перед предстоящим испытанием. После чего будущую мать торжественно сопровождали в специальные родильные покои.

С этого момента ни один мужчина — будь то муж, врач или даже священник — в эти комнаты не допускался.

Все окна наглухо закрывались. Незадраенным оставалось одно единственное окно, которое время от времени приоткрывали, чтобы впустить немного свежего воздуха.

Яркий дневной свет считался слишком опасным для будущей матери.

Стены комнаты увешивались коврами и гобеленами с изображением всяких успокоительных сцен, чтобы роженица не слишком возбуждалась и не повредила таким образом ребенку.

Пол устилался душистыми травами — и для придания некой приятности атмосфере, и для того, чтобы не производить лишнего шума. Другими словами, будущую мать королевского ребенка фактически отправляли донашивать (вернее, долеживать) свое дитя в обстановку, максимально приближенную к женской утробе.

Опасности на каждом шагу

Прямо скажем, королева или не королева, а вплоть до XIX века представления о гигиене сильно отличались от наших.

Даже королевы самых богатых и прогрессивных стран рожали в условиях, которые — по нашим сегодняшним меркам — были совершенно антисанитарными. Послеродовые инфекции были делом широко распространенным и всегда заканчивались смертью матери, а зачастую и младенца тоже.

Именно от такого осложнения скончалась третья жена любвеобильного Генриха VIII Джейн Сеймур — правда, успев предварительно подарить мужу долгожданного наследника.

Для того чтобы избежать такого печального конца, существовало еще одно проверенное средство — напиток, состоявший из взбитых яиц, сливок, овсянки и вина. Считалось, что он поддерживает силы роженицы. Вряд ли эта смесь оказывала сильное влияние на результат (да и вкус у нее, надо думать, был сомнительный), но по крайней мере вино могло несколько снизить болевые ощущения. Как говорится, и на том спасибо.

Оскверненное величество

Самое обидное, что даже если королеве удавалось не умереть в процессе родов и дать стране и супругу наследника, то на этом ее мытарства не заканчивались.

Младенца немедленно представляли публике и торжественно крестили. Потом в честь радостного события устраивались рыцарские турниры, театрализованные представления и народные гуляния.

На празднике мог присутствовать самый распоследний нищий, тогда, как главная виновница торжества была вынуждена еще шесть недель скрываться от посторонних взглядов и возвращалась к своим королевским обязанностям только после специального «очищения» в церкви.

Впрочем, надо признать, весь процесс родов был настолько грязным и неприятным, что некоторая доза очищения повредить не могла.

Не мужское это дело

В это трудно поверить, но вплоть до середины XVII века ни один врач английским королевам при родах не помогал.

Для этой цели существовала небольшая армия повитух, нянек, фрейлин — и вообще любых женщин, которые могли хоть чем-то помочь.

Главную роль, конечно, играли, повитухи, к которым предъявлялись самые строгие требования. Они должны были доказать, что обладают достаточными знаниями (предъявить список дам, успешно разрешившихся от бремени под их умелым руководством) и что никогда не были замечены ни в чем предосудительном или противозаконном. Как вы понимаете, доверить рождение будущего монарха абы кому было немыслимо.

Кроме того, каждая из них должна была поклясться на Библии, что не попытается тайком утащить такие ценные предметы, как пуповину или плаценту, поскольку и первая, и вторая являлись совершенно незаменимыми компонентами для изготовления колдовских зелий.

Первым супругом, королевы, присутствовавшим при родах, был муж Виктории, принц Альберт. Сама она совершенно не возражала и даже написала о нем в дневнике: «Невозможно было бы найти более добрую, более мудрую, более рассудительную и более спокойную сестру милосердия».

К этому времени врачи-мужчины уже допускались к королевским родам, однако им было строго-настрого запрещено смотреть на пациентку. Трогать можно, а вот смотреть нельзя. И выкручивайтесь как знаете.

Не верь глазам своим

После гражданской войны, правления Кромвеля и реставрации на престоле сына казненного Карла I к монархам в Британии перестали относиться с подобающим пиететом.

Даже «плод королевского брака» перестал приниматься на веру. То есть мы, конечно, видим, что это ребенок, а теперь докажите, что он действительно королевский!

Такое скептическое отношение к репродуктивности монарха было очень полезно, если не нравился сам монарх. В чем на собственном опыте убедился последний из Стюартов, Яков II, которого многие подданные очень не любили за то, что он был ярым католиком.

К моменту, когда его второй жене, Марии Моденской, пришла пора рожать (у короля уже было две дочери, но мальчик получал приоритет престолонаследия перед сестрами), страна была переполнена слухами, что королева вовсе не беременна, а народ хотят обмануть, тайком протащив в ее опочивальню какого-то постороннего младенца через специальную потайную дверь, сделанную в изголовье ее кровати.

Для того чтобы покончить со слухами, было решено пригласить во дворец 70 уважаемых людей, которые смогли бы подтвердить, что своими глазами видели, как этот конкретный младенец родился у этой конкретной королевы.

Впрочем, это все равно не помогло, и народ так до конца и не поверил, что у Якова таки действительно родился сын. А потом этот вопрос и вовсе стал совершенно нерелевантным, поскольку недовольные подданные выпихнули короля вместе с наследником из страны (хорошо еще, что не обезглавили), заменив его на старшую дочь Марию (от первого брака) и ее мужа, Вильгельма Оранского.

Слишком благородна, чтобы терпеть боль

Христианская религия настаивала на том, что боль при родах является следствием первородного греха. И хотя некоторые вольнодумцы сомневались, что за одно-единственное яблоко приходится расплачиваться всему женскому роду, печальная действительность заключалась в том, что рожать в муках приходилось всем — вне зависимости от социального статуса.

С этим приходилось мириться до тех пор, пока королева Виктория (мать девятерых детей) не решилась впервые попробовать во время рождения своего восьмого ребенка, принца Леопольда, анестезию в виде хлороформа.

«О, благословенный хлороформ, — написала она об этом опыте, — безмерно успокаивающий и восхитительный!»

Нельзя сказать, что с ее мнением все согласились. Все-таки такое облегчение шло вразрез с церковным учением. Однако Виктория возмутилась, настояла на своем, а вскоре и другие знатные дамы стали требовать у врачей облегчения своих мук.

Врачи не возражали, хотя поначалу не отказывались от небольших экспериментов, предлагая своим пациенткам различные обезболивающие средства — от того же хлороформа до опиума и кокаина.

А для тех женщин, которые вообще не хотели иметь к родам собственных детей никакого отношения, врачи состряпали особый коктейль под названием «сон в сумерках». Это была настолько дикая смесь, что некоторые роженицы потом не помнили вообще ничего, а другие страдали от галлюцинаций не всегда приятного свойства, впадали в буйство, и их даже приходилось привязывать к кроватям.

Времена меняются, традиции остаются

Вплоть до 1936 года при королевских родах должен был присутствовать министр внутренних дел. Правда, вроде бы, это никак не было связано с желанием удостовериться, что ребенок-таки действительно является королевским, поскольку министр дожидался за дверью.

Елизавета II покончила с этой традицией незадолго до рождения принца Чарльза.

Сама королева родилась в результате кесарева сечения, о чем в газетах было деликатно сообщено следующим образом: «Герцогиня разрешилась от бремени дочерью после совершения необходимой процедуры».

Королевским детям не нужны фамилии, поскольку у них есть титулы. Однако есть династия — Виндзоры — для официального использования, и семейное имя, объединяющая фамилии королевы и герцога Эдинбургского: Виндзоры-Маунтбаттены.

Для всей остальной публики вполне достаточно простого и незамысловатого: Его Королевское Высочество принц Джордж. Мы и так прекрасно знаем, кто это такой.

Сообщение о рождении каждого нового ребенка в королевской семье вывешивается на специальном пюпитре в переднем дворе Букингемского дворца.

Первой о рождении оповещают саму королеву, затем старших членов королевской семьи и родителей матери. И уж потом королевский вестовой отправляется с полицейским эскортом от больницы во дворец.

После официального оповещения нации в соответствии с традициями (на пюпитре), соответствующие сообщения теперь публикуются на официальных страницах королевской семьи в соцсетях. Монархия, конечно, институт древний, но готова слегка модернизироваться.

Рождение детей в королевской семье по-прежнему сопровождается 41 залпом из орудий, установленных в королевском Грин-парке. 21 залп — это стандартный королевский салют (в любом месте), плюс еще 20, поскольку парк принадлежит королевской семье.

А у лондонского Тауэра залпов производится уже 62: 21 — стандартное королевское число, 20 — потому что Тауэр тоже принадлежит короне, и еще 21, поскольку он расположен на территории лондонского Сити.

На всех правительственных зданиях, военных кораблях и объектах министерства обороны в обязательном порядке поднимается британский государственный флаг «Юнион Джек» (если он вдруг не висел до этого).

Принц Уильям был первым королевским ребенком, родившимся не в замке или во дворце, а в больнице.

Крестильное платье младенца является точной копией того, которое было у старшей дочери королевы Виктории, будущей матери кайзера Вильгельма, одного из главных разжигателей Первой мировой войны.

Непонятно, почему этому наряду принадлежит такая большая честь. Впрочем, никто не утверждает, что эту конкретную традицию не могут поменять.

«... М олодая царица... кричала с обезумевшими глазами... Женщины засуетились. Сняли образа, зажгли лампады. Когда миновали первые потуги, Воробьиха и повитуха под руки повели Евдокию в жарко натопленную мыльню - рожать». Так Алексей Толстой в романе «Петр I» описывает начало родовых схваток у молодой царицы, первой жены царя-реформатора - Евдокии Лопухиной.
Знаменитый писатель, возможно в угоду образности, погрешил против истины: русские царицы в 18 веке в банях не рожали. И уж тем более при родах не снимали образа...
Семейную жизнь первых царей из династии Романовых можно определить как особую брачную повинность: рождение детей становилось отнюдь не личным делом царственных супругов - их священной обязанностью было родить законных наследников российской короны.
Устройство брачной постели и все, что касалось деторождения, было связано с целым рядом религиозных обрядов, а сама беременность царицы сопровождалась особыми молитвенными подвигами. Они включали в себя и домашние заздравные молебны, и поездки в Троице-Сергиевский монастырь, и специальные очистительные обряды. Беременная царица до самых родов была обязана дважды в день посещать храм, раздавая при этом нищим и бедным щедрую милостыню. А поскольку по законам допетровской Руси никто из посторонних не смел не только свободно говорить с царицей, но даже и смотреть ей прямо в лицо, то в церковь она отправлялась в закрытой карете, ранним утром или поздним вечером, на молебне присутствовала только ближайшая свита царицы, а милостыня раздавалась через приближенных.
Обязательное в ту эпоху затворничество беременной женщины сослужило русским царицам хорошую службу. Европейские королевы были обязаны рожать наследников в присутствии дворцовой свиты, всего кабинета министров и даже представителей народа. А русские царевичи и царевны появлялись на свет в отдельных специально устроенных комнатах царского терема и обязательно в присутствии опытной повивальной бабки (до середины XVIII в.), а впоследствии - хорошего акушера.
Жены Михаила Федоровича и Алексея Михайловича Романовых рожали едва ли не каждый год, но большинство детей умирало в младенчестве или в раннем детстве. Причина такой высокой смертности коренилась, вероятно, не в слабости здоровья родителей, а в условиях питания и образе жизни детей. Царевичи и царевны практически не выходили на свежий воздух, а обильная, жирная и тяжелая пища, наводившая ужас на иностранцев, в сочетании с малоподвижным образом жизни вряд ли способствовала укреплению здоровья.
Потомству царской четы от рождения отводились особые покои - комнатки с низким потолком и затянутыми слюдой окнами. Кормила ребенка обязательно кормилица, а рядом с ней всегда была мама - «мамой» называли не царицу-мать (родителей своих ребенок видел не так уж часто), а начальницу над няньками и прислугой ребенка. Кормилица и «мама» приносили особую присягу, в которой обязывались беречь своего питомца.
Даже дочь взбаламутившего все российские порядки и отменившего терема Петра I Елизавета Петровна, став императрицей и дождавшись от Екатерины наследника - будущего Павла I, осталась верна дедовским традициям. Сразу же после родов ребенка забрали от матери. Императрица поместила наследника у себя в комнате и прибегала на каждый его крик. Впервые - через шесть недель после рождения! - увидев сына, Екатерина нашла его лежащим в чрезвычайно жаркой комнате, во фланелевых пеленках, а кроватка малютки была обита чернобуркой. Он был укрыт ватным одеялом из атласного тика, а поверх него - еще одним, из розового бархата, подбитого тем же лисьим мехом. Несмотря на множество нянь и мамушек, царевич ночью иногда выпадал из колыбели, и только утром его находили крепко спящим где-нибудь на полу.
Родившаяся у Екатерины через два года дочь Анна оказалась слабее брата и от подобного обращения скончалась в возрасте полутора лет.
Остается только удивляться тому, как при столь трепетном отношении к деторождению допускалось подобное обращение с долгожданными наследниками.
Совсем иначе вела себя во время беременности и родов вторая жена Петра I - Екатерина Алексеевна, урожденная Марта Скавронская. Какие уж тут терема и специальные обряды... Сколько раз, не желая надолго разлучаться с мужем, она, будучи беременной, отправлялась к нему в дурно устроенных каретах, по неудобным и небезопасным дорогам. Без устали строящий корабли и воюющий Петр так нуждался в ее нежности и ласке, что мало думал о здоровье жены и наследников. В итоге из одиннадцати детей Екатерины (5 мальчиков и 6 девочек) в живых остались только две дочери - Анна и Елизавета, а смерть всех сыновей и отсутствие завещания привели к потрясающей воображение эпохе бесконечных дворцовых переворотов 18 века и почти столетнему «царству женщин» на русском престоле.
Конец чехарде с престолонаследием положило «Учреждение об императорской фамилии» Павла I. Отныне престол переходил только от отца к сыну, а в случае отсутствия прямого потомка - к старшему представителю семейства по мужской линии. Все новорожденные мальчики получали при рождении титул Великого князя, девочки - титул Великой княгини, кроме того, дети обоего пола именовались Императорскими Высочествами. Помимо титула, все великие князья ежегодно получали по 280 тысяч рублей, а при рождении сразу становились кавалерами орденов Андрея Первозванного, Александра Невского, Белого Орла и первой степени орденов Святой Анны и Святого Станислава. Кроме того, каждому члену августейшего семейства Романовых при рождении вручался образ покровительницы рода - Федоровской иконы Божьей Матери - в золотой раме с изображениями херувимов по углам, бриллиантовой звездой и рубином. Образа эти бережно хранились всю жизнь, а после смерти устанавливались над гробницами.
А что же сами роды? Просвещенный XIX век уже давно был знаком с научным акушерством. Великие княгини рожали в своих дворцах в удобной домашней обстановке, в присутствии доктора и - все-таки! - грамотной повитухи. По желанию, к роженице допускался муж, правда, в самый ответственный момент его изгоняли. Накануне рождения ребенка отец снимал с себя сорочку, в нее по обычаю заворачивали новорожденного и лишь тогда показывали родителю. Имя новорожденного обязательно утверждал император.
Стремительное разрастание со второй половины XIX в. августейшего семейства и, соответственно, уменьшение доли капитала каждого великого князя, побудили императора Александра III внести изменения в «Учреждение об Императорской фамилии». Указом от 5 мая 1886 г. Великими князьями признавались только дети и внуки императора, а все остальные члены семейства титуловались Князьями (Княжнами) Императорской крови и Высочествами. Князья Императорской крови получали лишь единовременную выплату в один миллион рублей по достижении совершеннолетия, кавалерами перечисленных орденов они также становились только при совершеннолетии. Были и другие ограничения, разделяющие Романовых на первейших и второстепенных.
Первым под действие нового указа попал первый сын Великого князя Константина Константиновича (известного поэта К. Р.) Иоанн Константинович, правнук императора Николая I, родившийся 23 июля 1886 г. Столь неудачно начавшаяся жизнь князя закончилась еще более трагически - вместе с другими родственниками, в числе которых были и два его родных брата, в ночь с 17 на 18 июля 1918 г. он был сброшен в шахту старого рудника в Алапаевске под Екатеринбургом...
С точки зрения русского человека, в Европе при королевских дворах во время родов творилось сущее безобразие. Законы, регламентировавшие рождение принцев и принцесс (особенно строгие во Франции и Германии), во избежание подмены наследника, требовали присутствия при родах королевы большого количества свидетелей.
Как только становилось известно о беременности королевы, Королевский совет утверждал одного из придворных в качестве хранителя ее чрева. Ни одна живая душа не смела проникнуть в покои королевы без его разрешения. Он же оповещал придворных о начинающихся схватках и приглашал присутствовать при родах. Комнаты убирались согласно ритуалу, установленному для коронованных рожениц: наглухо закрывались окна, пол усыпался цветами или листвой, главная повитуха обкуривала все помещение ароматическими травами. Королеву запрещалось чем бы то ни было прикрывать, чтобы под покрывалом не подменили новорожденного.
До конца XVII в. во Франции при королевских родах присутствовала только высшая знать - пэры королевства. Бурбоны распорядились допускать на этот «спектакль» и представителей народа - наверное, это одно из проявлений роста демократических тенденций в обществе.
Новорожденного тщательно осматривали и сразу же предъявляли присутствующим. Для вскармливания наследника престола избиралась кормилица, которая должна была отдать ему все свое молоко, отказавшись от кормления собственного ребенка. Это правило было введено, чтобы не ограничивать количество молока, предназначенного для королевского младенца. Кроме того, недопустимо было оскорблять будущего короля или принца крови наличием молочного брата, а посему кормилица поручала собственного ребенка другой кормилице.
Хранитель чрева королевы после рождения ребенка передавал свои функции придворной даме, которая должна была обеспечить неусыпное наблюдение за новорожденным.
Любая попытка совершить подмену ребенка приравнивалась к государственной измене и могла стоить заговорщику жизни.
Французская история, тем не менее, полна предположений о подменах королевских детей: кое-кто утверждает, что в 1316 г. подменили новорожденного Иоанна I, чтобы сохранить ребенку жизнь. Говорят, что вместо девочки, родившейся у королевы Марии-Амалии, жены Луи Наполеона I, был подложен мальчик, поскольку государству требовался наследник. И сторонники, и противники таких версий приводят весьма убедительные доказательства своей правоты.
В спальне новорожденного принца, в особенности если речь шла о старшем сыне короля, спали четыре женщины, наделенные различными функциями: гувернантка, всегда выбиравшаяся из самых знатных дам и отвечавшая за воспитание ребенка в целом; кормилица, получавшая дворянский титул, если до этого его не имела; нянька, одевавшая, купавшая ребенка, укладывавшая его спать; горничная, ведавшая пеленками, одеждой и т.п.
Все эти женщины предварительно давали клятву в том, что будут верно служить и не примут никаких подарков, вознаграждений и пенсий ни от кого, кроме короля. Клятву они произносили, стоя на коленях, при этом король держал их за руки - свидетельство величайшей важности момента.
Но вернемся к родам... Ничем не прикрытая королева в муках корчится в душной комнате на глазах у двух-трех десятков людей, и короли-мужья, уважая законы, не смеют положить конец этому варварскому обычаю. Лишь в XVIII в. Людовик XVI, через много лет после свадьбы дождавшийся беременности и родов своей жены Марии-Антуанетты, пожалел горячо любимую супругу, открыл окна и разогнал всю чернь. Вероятно, Мария-Антуанетта была ему весьма благодарна...

Больше в королевских семьях Европы никто публично не рожал.

Во все времена королевская семья была особенной и возвышалась над всем остальным миром и простыми людьми. Жизнь королевских особ была полна удовольствий и привилегий, которыми они обладали в силу статуса и, как было принято считать, божественной воли. И, конечно, жизнь членов королевской семьи, была предметом внимания простого народа. Ничто так не притягивало любопытные уши и глаза, как рождение ребёнка королевской крови.

Народ Британии (и не только) и в наши дни с нетерпением ждал рождения детей герцогини Кэтрин и принца Уильяма. Но подробности появления на свет королевских детей в наши дни не такие захватывающие, поскольку герцогиня рожала как и большинство людей в современном мире - в чистой хорошо освещённой комнате с несколькими медицинскими сотрудниками поблизости. То ли дело в Средние века..

1. Ни много ни мало – 200 человек смотрело, как рожает королева

Рождение нового челна королевской семьи не было просто обычным днём, это было политическое событие, которое могло оказать влияние на судьбу всего государства. Это событие могло предвещать успех или падение монархии, поэтому люди были обеспокоены итогами родов. По этой причине рождение ребёнка королевской крови было не частным делом семьи, а событием, которое вызывало беспокойство общественности. Будет ли это мальчик? Будущий король? Как будущий правитель, ребёнок больше принадлежал народу, чем самой королеве, поэтому она рожала в присутствии большого числа зрителей, каждый из которых внимательно наблюдал за процессом, чтобы удостовериться в поле и состоянии здоровья ребёнка и избежать обмана.

Когда Мария Антуанетта – королева Франции – рожала в 1778 году, в её спальне присутствовали 200 человек. Сам момент рождения ребёнка был так важен, что когда акушерка произнесла слова: «Королева рожает», в эту же самую секунду сотни куртизанок ринулись в затемненную комнату. Король даже приказал специальными шнурами закрепить гобелены вокруг кровати королевы, чтобы их случайно не сорвала бешеная толпа. Сцена была настолько невыносимой, что Мария Антуанетта упала в обморок от жары, а зрители вскарабкивались на мебель для того, чтобы увидеть рождение будущего монарха.

2. Комната, в которой рожала королева, была стилизована под матку

Примерно за месяц до дня родов Королева переставала принимать любое участие в светской жизни и переезжала в особые покои, в которой оставалась вплоть до дня X. Это был не самый простой и не самый приятный период в её жизни. Несмотря на роскошь убранства, условия в которых приходилось жить королеве в этот период, были очень суровыми. Все окна в комнате заколачивались ставнями и закрывались плотными шторами, и поэтому в комнату практически не проникал свежий воздух. Свет также считался опасным, потому что мог повредить глаза королевы. В спальне можно было повесить гобелены с безмятежными религиозными сценами и пейзажами. Всё должно было способствовать облегчению состояния будущей матери, а не расстройству.

Считалось, что настенные картины, на которых изображались люди или животные, могли вызвать странные видения у беременной и способствовать появлению уродств у ребёнка. Идея состояла в том, чтобы в комнате создавалось ощущение темноты, безопасности, и она напоминала саму матку, чтобы королева могла родить монарха в идеальном комфорте. Вне зависимости от сезона, в комнате был живой огонь, и покои посещали женщины, которые говорили только шёпотом. Свежие камыши и трава покрывали пол, и их меняли каждый день, чтобы в комнате было чисто и свежо. Если королеве становилось слишком тяжело от дыма и темноты, пространство возле её кровати освещалось при помощи свечей, и это давало хоть немного света. Как мы уже говорили, сама комната символизировала матку, поэтому всё, что хоть как-то наталкивало на мысли об ограничении или замкнутости, устранялось или исправлялось. Двери шкафов открывали, все шпильки из волос вытаскивали, все узлы развязывались – всё, что угодно, лишь бы направить поток энергии наружу. Вокруг королевы часто находились женщины, которые пели для неё песни. Их голоса и молитвы святой Маргарите (которая предположительно смогла выбраться из чрева самого дракона, который её поглотил) должны были облегчить состояние беременной королевы.

3. В то время люди верили, что болезненные роды были наказанием за первородный грех

Хотя рождение ребёнка сегодня воспринимается семьями как праздник, на протяжении многих веков невыносимая боль считалось обязательной и необходимой составляющей процесса родов. Агония, которую женщины испытывали при родах, была тесно связана с падением Евы в Эдемском Саду и символизировала масштаб её первородного греха. Обезболивающие препараты не использовались даже в королевских семьях.

4. Женщины из королевской семьи употребляли различные вещества - от хлороформа до кокаина - чтобы облегчить боль во время родов

Женщины в королевских семьях привыкли к определённому уровню жизни, и, конечно, они не хотели испытывать боль при родах. На протяжении всей истории роды считались очень болезненным процессом, которого никто не мог избежать, но не все королевы были готовы принять эту судьбу. Королева Виктория, которая жила в 1800 годы и родила девятерых детей, начала кампанию, целью которой было разрешение королевским матерям использовать обезболивающие препараты для облегчения процесса родов.

Когда Королева Виктория рожала сына Леопольда, она нашла врача, который использовал хлороформ для облегчения боли. «О, этот благословенный хлороформ, - писала она позднее, - успокаивающее восхитительное средство». Но добиться обезболивания при родах было непростой задачей, поскольку эта просьба приходила в столкновение с моральным убеждением о том, что женщины заслуживают боли при родах – такова их судьба. Но после протестов королевы Виктории эти убеждения стали меняться, и женщины стали вежливо просить об анестезии, в качестве которой тогда использовали эфир.

Этот сдвиг в мышлении не только облегчил судьбу королевских особ, но и способствовал возникновению новых медицинских подходов. Доктора начали предлагать роженицам различные вещества – оксид азота, хинин, опиум и даже кокаин. К концу века женщины из королевской семьи считались слишком нежными для того, чтобы терпеть боль без применения обезболивающих препаратов. Также они иногда использовали наркотики в немедицинских целях, чем приводили в ступор своих мужей. Для тех, кто хотел ещё более экстремальных ощущений, доктора предлагали коктейль с наркотиками, который успокаивал роженицу до такой степени, что она ничего не помнила. В некоторых случаях наркотики вызывали галлюцинации, и это требовало от врачей завязать глаза беременной или даже держать её руками.

5. Считалось, что поведение и уход в течение беременности могли определить пол ребёнка

Знания о репродуктивной системе человека в Средние века были средненькими. Многие люди, особенно мужчины, верили, что женские гениталии были фактически мужскими органами, вывернутыми наизнанку. Считалось, что матка и яичники были вывернуты, чтобы женщина могла иметь детей, но по существу были мужскими органами. Это убеждение позволяло мужчинам относиться к женщинам как к подчинённым из-за того, что их органы вроде как недоразвиты и представляют собой лишь неполную версию их мужских «аналогов».

Неудивительно и то, что взгляды на то, что определяло пол будущего ребёнка, были весьма странными. Они не понимали, что пол ребёнка зависит от спермы мужчины, и всегда возлагали вину за рождение ребёнка женского пола на мать. Средневековые мыслители и травники полагали также, что на пол будущего ребёнка могут повлиять некоторые продукты или лекарственные препараты. Эксперты по королевским опочивальням (да, у королевских особ были и такие) описывают то, как должна была лежать будущая мать, чтобы родился наследник мужского пола. Согласно этим убеждениям, пол ребёнка не определялся до самого момента рождения, поэтому всегда можно было повлиять на божественное решение во время беременности.

6. Антисанитария часто вела к возникновению смертельных инфекций

В Средние века люди ещё не так много знали о санитарии. Даже самая богатая королева часто рожала в условиях которые сейчас назвали бы «антисанитария», и это создавало серьёзный риск для здоровья как матери, так и ребёнка. Болезнь, известная, как послеродовая лихорадка, или родильная горячка, - септическая инфекция репродуктивных органов - была очень распространена и всегда приводила к смерти молодой матери.

7. Королева после родов не могла присутствовать на крещении своего ребёнка

Примерно в течении 6 недель после родов королева должна была скрываться от общества. Ребёнок сразу принимался обществом и получал признание, пройдя обряд крещения, а новоиспечённая мать должна была оставаться в своей спальне ещё на некоторое время, пока она не была благословлена и «очищена» священником. Только после этого она могла вернуться к исполнению королевских обязанностей. Считалось, что такое «очищение» было необходимо после такого грязного, как считалось, процесса.

8. Беременные женщины из королевской семьи могли не знать о своём положении вплоть до 5-го месяца

Беременность в то время была окутана тайной и страхом. В наши дни изображения беременных женщин повсюду, и процесс рождения хорошо понятен, но на протяжении большей части истории было не так. Роды в Средние века были рискованным делом, так как все матери (как богатые, так и бедные), сталкивались с возможностью осложнений или даже смерти. В то время каждая третья женщина умирала во время родов, так как медицинские знания были основаны не на науке, а суевериях, домыслах и бессмысленных ритуалах.

Многие женщины в то время не знали о своём положении, пока не чувствовали первые движения в животе. Это случалось обычно на сроке около 5 месяцев, но обычно женщина не была уверена в том, когда родится ребёнок. Тестов на беременность ещё не было, поэтому королевы обращались за консультацией к врачу, который исследовал их мочу, чтобы определить -действительно ли она ожидает наследника. Для нации было важно, как можно скорее получить эту информацию.

9. Женщины писали завещание перед родами на тот случай, если они их не переживут

Потеря королевы или ребёнка были самыми большими страхами, связанными с королевским рождением. В 1533 году, когда родилась королева Елизавета I, практика родов считалась настолько опасной, что всех королевских женщин призывали писать завещания перед родами.

10. Беременная королева получала ценные подарки

Королевским женщинам эпохи Возрождения, которые носили под сердцем ребёнка, обычно дарили особый подарок – поднос, на котором изображались библейские сцены рождения и торжеств. На подносе были различные лакомства, например, куриный суп и сладости. Когда будущая мать съедала их, подносы вешали на стену как украшение. Это были ценные памятные подарки.

Рекомендуем почитать

Служба

Открытый урок "Правописание приставок пре- и при-"6 класс «Правописание приставок при- и пре-«

Воинский учет

Десять открытий российских ученых, которые потрясли мир

Болезни

«Правописание суффиксов причастий

Болезни

Секретные фото луны Загадочные объекты на луне

Служба

Книга: Генри Форд. Моя жизнь. Мои достижения. Генри Форд: Моя жизнь, мои достижения

Военный билет

Как отличаются баллы ЕГЭ по регионам: результаты школьников и региональное неравенство