Бомбардировка города. Воздушные бомбардировки германии ввс англии и сша. Британская армия помогает в расчистке города

В преддверии учений НАТО у границ России можно напомнить о многочисленных планах «сдерживания» в отношении СССР, разработанных западной коалицией до завершения и сразу после Второй мировой войны. На представленной ниже ссылке показана карта СССР и какие конкретно местности предполагалось подвергнуть ядерным ударам. Желающие могут посмотреть, попадал ли их родной город под бомбардировку или нет. Хотя результат был бы неутешительный для граждан СССР в любом случае.

Несколько месяцев назад Национальное управление архивов и документации США рассекретило список ядерных мишеней за № 275, датируемый 1959 годом — 800 страниц посеревшего от времени машинописного текста с пометкой «Совершенно секретно» (интерактивная карта) .

Нажав на приведённую ссылку, можете увидеть, какие планы были у военного ведомства США в отношении вашего города. В рассекреченных документах приведены таблицы, содержащие информацию об атомных ударах в ядерной войне, которая вполне могла начаться три года спустя. «Систематическое уничтожение» сотен целей, обозначенных аббривиатурой DGZ (намеченные эпицентры). Среда них — 179 целей в Москве, 145 в Ленинграде и 91 в Восточном Берлине. В большинстве это были военные, промышленные и производственные объекты, но в каждом городе можно найти и пункт «население».

По оценке специалистов, полученный список целей является самым подробным из всех, когда-либо опубликованных военно-воздушными силами страны. Цели в опубликованном списке обозначены кодами, точные адреса продолжают оставаться засекреченными. Список был подготовлен в ту пору, когда еще не существовало межконтинентальных ракет и единственным способом доставки ядерного оружия были самолеты (можно почитать про тогдашнее превосходство США в воздухе).

И в этот период США имели очень значительное преимущество перед Советским Союзом, ядерный потенциал которого был в 10 раз меньше американского. Одной из основных задач американских военных стратегов того времени стало стремление взять в кольцо СССР военными базами бомбардировочной авиации, с которых, «в случае войны», должны были подняться американские самолеты и нанести удар по всем пунктам списка в крупнейших советских городах.

США в этот период имели в своем арсенале атомные бомбы общей мощностью в 20 000 мегатонн. Основу оборонной стратегии США составила доктрина «массированного возмездия», предусматривавшая возможность нанесения ядерных ударов по СССР и Китаю.

Поэтому и неудивительно, что главными целями документа указываются уничтожение советских бомбардировщиков еще до того, как они взлетят и направятся в Европу или за ее пределы. Начиная с 9 мая 1945 года, у «западной коалиции» было подготовлено множество планов военных операций против СССР. Вторая мировая война была в разгаре, когда Комитетом начальников штабов (КНШ) США был подготовлен доклад, в котором Советский Союз признавался вторым полюсом геополитического влияния (май 1944 года).

Первым планом военного удара по СССР стала «штабная игра» «Немыслимое». До окончания Второй мировой войны США начали планировать нанесение ядерных ударов по СССР: Эту карту из архива генерала Гровса относят к августу 1945 года

Цели: Москва, Свердловск, Омск, Новосибирск, Сталинск, Челябинск, Магнитогорск, Казань, Молотов, Ленинград.

15 сентября 1945 года уже сформирован список 15 первостепенных и 66 дополнительных городов для нанесения ядерного удара — и обозначены требования к производству соответствующего количества ядерных зарядов.

Через два месяца после капитуляции Японии на рассмотрение КНШ США поступает доклад N 329 Объединенного разведывательного комитета. В его первом параграфе было ясно указано: «Отобрать приблизительно 20 целей, пригодных для стратегической атомной бомбардировки СССР».

14 декабря 1945 года Объединенный комитет военного планирования США издает директиву N 432/д, в которой указывалось, что самым эффективным оружием для удара по СССР признавались имеющиеся у США атомные бомбы.

Просто так вступить в противоборство с СССР Соединенные Штаты не могли, для этого надо было заручиться международной поддержкой. За этим дело не встало, и 4 апреля 1949 года было заявлено о создании НАТО — антисоветской военной коалиции.

Спустя восемь месяцев, 19 декабря 1949 года Комитет командующих штабов США утверждает план «Dropshot». В соответствии с ним в точно назначенный день — 1 января 1957 года, в виде новогоднего подарка, США рассчитывали начать крупномасштабную операцию сил НАТО с бомбардировки 100 советских городов 300 атомными бомбами и 250 тысячами тоннами бомб обычных.

В результате предполагаемой военной операции СССР должен был быть оккупирован и поделен на 4 «зоны ответственности» (Западная часть СССР, Кавказ — Украина, Урал — Западная Сибирь — Туркестан, Восточная Сибирь — Забайкалье — Приморье) и 22 «района ответственности».

Пока Советский Союз только занимался разработкой своей атомной бомбы, Пентагон планировал массированный бомбовый удар по 100 советским городам. Иначе, как планом по уничтожению СССР «Dropshot» назвать нельзя.

Конечно, советская разведка не дремала, о «грандиозных планах» США стало известно в Кремле. Вскоре, в 1949 году, были проведены успешные испытания советской атомной бомбы РДС-1 и уверенность в реализации плана «Dropshot» таяла на глазах. А уж после введения в 1955 году в строй системы ПВО «Беркут» и вовсе сам план становится бессмысленным.

И даже операция «Синий павлин», хоть и не была направлена на уничтожение СССР, а скорее противодействия вторжению СССР в ФРГ была крайне изощренной.

Недавно архив с тысячью целей ядерной стратегической авиации США в Советском Союзе, Восточном блоке, КНР и КНДР был оцифрован. Машинописный текст с координатами широты и долготы переложен в цифру и выведен на карты.

Графически на картах можно посмотреть в разном масштабе — есть несколько различных видов отображения информации о местах нанесения ядерных ударов.

Профессор Алекс Веллерштейн, используя реалистичные погодные данные и погодные сценарии в местах предполагаемого сброса бомб, построил несколько моделей ядерного заражения после предполагаемых бомбардировок для ряда из 1154 целей.

Профессор был ошеломлен, что население СССР и других стран оказывалось внутри «доменных» зон сразу нескольких ядерных ударов. Он назвал это «двойным убийством», которое, например, грозило жителям Ленинграда.

«Еще до завершения Второй мировой войны, американские стратеги ядерной войны против Советского Союза понимали, что не каждая бомба точно достигнет цели, и поэтому планировалось применение нескольких видов оружия, которое будет направлено на каждую из них. Таким образом, можно говорить о «двойном убийстве» людей в некоторых из этих мест».

Веллерштейн составил таблицу числа предполагаемых жертв — травмы со смертельным исходом в случае применения тех ядерных зарядов, которые США рассчитывали сбросить на противника.

Цифры у него получились фантастическими — более полумиллиарда жертв.

Потом немного поколдовал с цифрами, плотностью населения, наличия в арсенале США тех или иных зарядов и их разрушительной силой и пришел к выводу, что нанесение ядерных ударов в соответствии с планом № 275 привело бы к травмам со смертельным исходом:

В СССР — 111,6 млн.человек
Страны Варшавского договора — 23,1 млн. человек
Китай + Северная Корея — 104,5 млн.человек
Всего — 239,11 млн.человек

Само собой профессор приходит к выводу, что подобные планы не только не могут называться «планами сдерживания». Это планы уничтожения.

карта с целями ядерных ударов: http://blog.nuclearsecrecy.com/misc/targets1956/

Для примера район Сергиева Посада: http://nuclearsecrecy.com/nukemap/?&kt=1000&lat=56.716667&lng=38.816667&airburst=0&hob_ft=0&casualties=1&fallout=1&zm=8

На каждой карте очень наглядно рассказано, сколько конкретно людей погибнет в результате бомбардировки, каков радиус поражения и другие данные.

Теперь уже доподлинно известно, что во время Второй мировой войны англо-американская авиация намеренно бомбила мирные немецкие города. Статистика последствий «воздушной войны» приводит следующие данные: во всех возрастных группах потери среди женщин превышают потери среди мужчин приблизительно на 40%, количество погибших детей также очень высоко — 20% от всех потерь, потери среди старших возрастов составляют 22%. Разумеется, эти цифры не говорят о том, что только немцы стали жертвами войны. Мир помнит Освенцим, Майданек, Бухенвальд, Маутхаузен и еще 1 650 концлагерей и гетто, мир помнит Хатынь и Бабий Яр… Речь о другом. Чем отличались англо-американские способы ведения войны от германских, если они также приводили к массовой гибели мирного населения?

Отмашка Черчилля

Если сравнить снимки лунного ландшафта с фотографиями того пространства, которое осталось от немецкого города Везель после бомбардировки 1945 года, то различить их будет сложно. Горы вздыбленной земли, чередующиеся с тысячами огромных воронок от бомб, очень напоминают лунные кратеры. Поверить в то, что здесь жили люди, — невозможно. Везель стал одним из 80 немецких городов-мишеней, подвергшихся тотальным бомбардировкам англо-американской авиации в период с 1940 по 1945 год. С чего же началась эта «воздушная» война — фактически война с населением?

Обратимся к предшествующим документам и отдельным «программным» высказываниям первых лиц государств, участвовавших во Второй мировой войне.

На момент вторжения германских войск в Польшу — 1 сентября 1939 года — всему мировому сообществу был известен документ «Правила войны», разработанный участниками Вашингтонской конференции по ограничению вооружений в 1922 году. В нем говорится буквально следующее: «Воздушные бомбардировки с целью терроризирования гражданского населения, или разрушения и повреждения частной собственности не военного характера, или же причинения вреда лицам, не принимающим участия в военных действиях, воспрещаются» (статья 22, часть II).

Более того, 2 сентября 1939 года английским, французским и германским правительствами было заявлено о том, что бомбардировкам будут подвергаться «строго военные объекты в самом узком значении этого слова».

По прошествии полугода с момента развязывания войны, выступая в палате общин 15 февраля 1940 года, английский премьер-министр Чемберлен подтвердил принятое ранее заявление: «Что бы ни делали другие, наше правительство никогда не будет подло нападать на женщин и других гражданских лиц лишь для того, чтобы терроризировать их».

В итоге гуманная концепция руководства Великобритании просуществовала лишь до 10 мая 1940-го — дня прихода на пост премьер-министра Уинстона Черчилля после смерти Чемберлена. На следующий же день по его отмашке английские летчики стали бомбить Фрейбург. Помощник министра авиации Дж. М. Спейт прокомментировал это событие так: «Мы (англичане) начали бомбардировки объектов в Германии раньше, чем немцы стали бомбить объекты на Британских островах. Это исторический факт, который был признан публично... Но так как мы сомневались в психологическом влиянии, которое могло оказать пропагандистское искажение правды о том, что именно мы начали стратегическое наступление, то у нас не хватило духа предать гласности наше великое решение, принятое в мае 1940 года. Нам следовало огласить его, но мы, конечно, допустили ошибку. Это — великолепное решение». По мнению известного английского историка и военного теоретика Джона Фуллера, тогда «именно от рук г-на Черчилля сработал взрыватель, который вызвал взрыв — войну на опустошение и террор, небывалые со времен вторжения сельджуков».

После восьми английских налетов на немецкие города люфтваффе в сентябре 1940 года бомбили Лондон, а 14 ноября — Ковентри. По мнению автора книги «Воздушная война в Германии» генерал-майора Ганса Румпфа, именно этот налет на центр английской авиамоторной промышленности принято считать началом тотальной воздушной войны. Тогда помимо завода была разрушена до основания половина городских построек, погибло несколько сот мирных жителей. Официальная немецкая пропаганда назвала этот налет «гигантской воздушной бомбардировкой», чем изрядно помогла официальной английской пропаганде, обвинившей люфтваффе в «варварстве». После этого немецкие бомбардировки несколько приостановились, а англичане до начала 1942 года занимались так называемыми «точными» бомбардировками, производившимися в основном по ночам. Воздействие этих налетов на экономику Германии было крайне незначительным — производство вооружения не только не снижалось, но и неуклонно возрастало.

Английская бомбардировочная авиация переживала явный кризис. В августе 1941 года секретарь кабинета министров Д. Батт представил доклад, в котором доказывалась абсолютная неэффективность налетов бомбардировщиков в том году. В ноябре Черчилль даже был вынужден приказать командующему бомбардировочной авиацией сэру Ричарду Перси максимально ограничить число налетов, пока не будет выработана концепция применения тяжелых бомбардировщиков.

Дебют одержимого

Все изменилось 21 февраля 1942 года, когда новым командующим бомбардировочной авиацией Королевских ВВС стал маршал авиации Артур Харрис. Любитель образных выражений, он сразу же пообещал «выбомбить» Германию из войны. Харрис предложил отказаться от практики уничтожения конкретных целей и выполнять бомбометание по городским площадям. По его мнению, разрушение городов должно было, несомненно, подорвать дух гражданского населения, и прежде всего рабочих промышленных предприятий.

Таким образом, в использовании бомбардировщиков произошел полный переворот. Теперь они превратились в самостоятельный инструмент войны, не нуждающийся во взаимодействии с кем-либо. Харрис со всей своей неукротимой энергией начал превращать бомбардировочную авиацию в огромную машину разрушения. Он в кратчайшие сроки установил железную дисциплину и потребовал беспрекословного и быстрого выполнения всех его приказов. «Закручивание гаек» мало кому пришлось по вкусу, но это Харриса беспокоило меньше всего — он чувствовал мощную поддержку премьер-министра Черчилля. Новый командующий в категорической форме потребовал от правительства предоставить ему 4 тыс. тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков и 1 тыс. скоростных истребителей-бомбардировщиков типа «Москито». Это дало бы ему возможность еженощно держать над Германией до 1 тыс. самолетов. Министрам «экономического» блока с большим трудом удалось доказать неистовому маршалу абсурдность его требований. С их выполнением английская промышленность просто не могла справиться в обозримом будущем, хотя бы из-за нехватки сырья.

Так что в первый «рейд тысячи бомбардировщиков», состоявшийся в ночь с 30 на 31 мая 1942 года, Харрис отправил все, что у него было: не только немногочисленные «Ланкастеры», но и «Галифаксы», «Стирлинги», «Бленхеймы», «Веллингтоны», «Хемпдены» и «Уитли». В общей сложности разнотипная армада насчитывала 1 047 машин. По окончании рейда на базы не вернулся 41 самолет (3,9% от общей численности). Такой уровень потерь насторожил тогда многих, но только не Харриса. Впоследствии среди британских ВВС потери бомбардировочной авиации были всегда наибольшими.

Первые «тысячные рейды» не привели к заметным практическим результатам, да этого и не требовалось. Налеты носили «учебно-боевой» характер: по мысли маршала Харриса, нужно было создать необходимую теоретическую основу бомбометания и подкрепить ее летной практикой.

В таких «практических» занятиях прошел весь 1942 год. Помимо немецких городов англичане несколько раз бомбили промышленные объекты Рура, цели в Италии — Милан, Турин и Специю, а также базы немецких подводных лодок во Франции.

Уинстон Черчилль оценил этот период времени так: «Хотя мы постепенно и добились столь необходимой нам точности попадания в ночных условиях, военная промышленность Германии и моральная сила сопротивления ее гражданского населения бомбардировками 1942 года сломлены не были».

Что же касается общественно-политического резонанса в Англии относительно первых бомбардировок, то, например, лорд Солсбери и епископ Чичестерский Джордж Белл неоднократно выступали с осуждением подобной стратегии. Они выражали свое мнение и в палате лордов, и в прессе, акцентируя внимание военного руководства и общества в целом на том, что стратегические бомбардировки городов не могут быть оправданы с моральной точки зрения или по законам войны. Но подобные вылеты тем не менее продолжались.

В этом же году в Англию прибыли первые соединения американских тяжелых бомбардировщиков «Боинг Б-17», «Летающая крепость». На тот момент это были лучшие стратегические бомбардировщики в мире как по скорости и высотности, так и по вооружению. 12 крупнокалиберных пулеметов «Браунинг» давали экипажу «Крепости» неплохие шансы отбиться от немецких истребителей. В отличие от английского американское командование делало ставку на прицельное бомбометание при дневном свете. Предполагалось, что мощный заградительный огонь сотен «Б-17», летящих в сомкнутом строю, не сможет прорвать никто. Действительность оказалась иной. Уже в первых «тренировочных» налетах на Францию эскадрильи «Крепостей» понесли чувствительные потери. Стало ясно, что без сильного прикрытия истребителей результата не добиться. Но союзники еще не могли выпускать истребители дальнего действия в достаточном количестве, так что экипажам бомбардировщиков приходилось рассчитывать в основном на себя. Таким образом авиация действовала до января 1943 года, когда состоялась конференция союзников в Касабланке, где были определены основные моменты стратегического взаимодействия: «Необходимо настолько расстроить и разрушить военную, хозяйственную и индустриальную мощь Германии и так ослабить моральный дух ее народа, чтобы он потерял всякую способность к военному сопротивлению».

2 июня, выступая в палате общин, Черчилль заявил: «Могу сообщить, что в этом году германские города, гавани и центры военной промышленности будут подвергаться такому огромному, непрерывному и жестокому испытанию, которое не переживала ни одна страна». Командующему английской бомбардировочной авиацией было дано указание: «Начать самые интенсивные бомбардировки промышленных объектов Германии». Впоследствии Харрис писал об этом так: «Практически я получил свободу бомбить любой немецкий город с населением 100 тыс. человек и более». Не откладывая дело в «долгий ящик», английский маршал спланировал совместную с американцами воздушную операцию против Гамбурга — второго по численности населения города Германии. Эту операцию назвали «Гоморра». Ее целью были полное разрушение города и обращение его в прах.

Памятники варварству

В конце июля — начале августа 1943 года на Гамбург было совершено 4 ночных и 3 дневных массированных налета. В общей сложности в них приняли участие около 3 тыс. тяжелых бомбардировщиков союзников. Во время первого налета 27 июля с часа ночи на плотно населенные районы города было сброшено 10 000 т взрывчатых веществ, главным образом зажигательных и фугасных бомб. Несколько дней в Гамбурге бушевал огненный шторм, а столб дыма достигал высоты 4 км. Дым горящего города ощущали даже летчики, он проникал в кабины самолетов. По воспоминаниям очевидцев, в городе кипели асфальт и хранящийся на складах сахар, в трамваях плавились стекла. Мирные жители сгорали заживо, обращаясь в пепел, либо задыхались от ядовитых газов в подвалах собственных домов, пытаясь укрыться от бомбежек. Или же — были погребены под руинами. В дневнике немца Фридриха Река, посланного в Дахау фашистами, приводятся рассказы о людях, бежавших из Гамбурга в одних пижамах, потерявших память или обезумевших от ужаса.

Город был наполовину разрушен, погибло более 50 тыс. его жителей, свыше 200 тыс. были ранены, обожжены и искалечены.

К своему старому прозвищу «бомбардировщик» Харрис добавил еще одно — «Нельсон воздуха». Так его теперь называли в английской печати. Но ничто не радовало маршала — уничтожение Гамбурга не могло приблизить решающим образом окончательное поражение противника. По подсчетам Харриса, требовалось одновременное разрушение по крайней мере шести крупнейших немецких городов. А для этого не хватало сил. Оправдывая свои «небыстрые победы», он заявил: «Я не могу больше надеяться на то, что мы сможем нанести поражение с воздуха крупнейшей промышленной державе Европы, если для этого мне дается в распоряжение всего лишь 600—700 тяжелых бомбардировщиков».

Британская промышленность не могла так быстро, как желал Харрис, восполнять потери таких самолетов. Ведь в каждом налете англичане теряли в среднем 3,5% от общего числа участвовавших бомбардировщиков. На первый взгляд вроде бы немного, но ведь каждый экипаж должен был совершить 30 боевых вылетов! Если это количество умножить на средний процент потерь, то получится уже 105% потерь. Поистине убийственная математика для летчиков, бомбардиров, штурманов и стрелков. Мало кто из них пережил осень 1943-го…

А вот другая сторона баррикад. Знаменитый немецкий летчик-истребитель Ханс Филипп так описывал свои ощущения в бою: «Сражаться с двумя десятками русских истребителей или с английскими «Спитфайрами» было в радость. И никто не задумывался при этом над смыслом жизни. Но когда на тебя летят семьдесят огромных «Летающих крепостей», перед глазами встают все твои прежние грехи. И даже если ведущий пилот смог собраться с духом, то сколько надо было боли и нервов, чтобы заставить совладать с собой каждого летчика в эскадрилье, вплоть до самых новичков». В октябре 43-го во время одной из таких атак Ханс Филипп был сбит и погиб. Его участь разделили многие.

Тем временем американцы сосредоточили свои основные усилия на уничтожении важных промышленных объектов Третьего рейха. 17 августа 1943 года 363 тяжелых бомбардировщика попытались разрушить шарикоподшипниковые заводы в районе Швейнфурта. Но поскольку истребителей сопровождения не было, то потери во время операции были очень серьезными — 60 «Крепостей». Дальнейшие бомбардировки этого района были отложены на 4 месяца, в течение которых немцы смогли восстановить свои заводы. Подобные налеты окончательно убедили американское командование, что посылать бомбардировщики без прикрытия больше невозможно.

А через три месяца после неудач союзников — 18 ноября 1943 года — Артур Харрис начал «битву за Берлин». По этому поводу он сказал: «Я хочу испепелить этот кошмарный город из конца в конец». Битва продолжалась вплоть до марта 1944-го. На столицу Третьего рейха было совершено 16 массированных налетов, в ходе которых было сброшено 50 тыс. тонн бомб. В руины превратилась почти половина города, погибли десятки тысяч берлинцев. «В продолжение пятидесяти, ста, а может быть, и больше лет разрушенные города Германии будут стоять как памятники варварства ее победителей», — писал генерал-майор Джон Фуллер.

Один немецкий летчик-истребитель вспоминал: «Я однажды видел ночной налет с земли. Я стоял в толпе других людей на подземной станции метро, земля вздрагивала при каждом разрыве бомб, женщины и дети кричали, облака дыма и пыли проникали сквозь шахты. Любой, кто не испытывал страха и ужаса, должен был иметь сердце из камня». В то время был популярен анекдот: кого можно считать трусом? Ответ: жителя Берлина, ушедшего добровольцем на фронт…

Но все же целиком уничтожить город никак не удавалось, и у «Нельсона воздуха» родилось предложение: «Мы можем полностью снести Берлин, если примут участие американские ВВС. Это будет нам стоить 400—500 самолетов. Немцы заплатят поражением в войне». Впрочем, американские коллеги оптимизма Харриса не разделили.

Тем временем в английском руководстве росло недовольство командующим бомбардировочной авиацией. Аппетиты Харриса увеличились настолько, что в марте 1944 года военный министр Дж. Григг, представляя парламенту проект бюджета армии, сказал: «Я беру на себя смелость сказать, что на изготовлении одних только тяжелых бомбардировщиков занято столько же рабочих, сколько на выполнении плана всей армии». В то время английское военное производство на 40—50% работало на одну авиацию, и удовлетворить всевозрастающие требования главного бомбардира означало обескровить сухопутные силы и флот. Из-за этого адмиралы и генералы, мягко говоря, не слишком хорошо относились к Харрису, но тот был по-прежнему одержим идеей «выбомбить» Германию из войны. А вот с этим как раз ничего не получалось. К тому же с точки зрения потерь весна 1944-го стала самым тяжелым периодом для английской бомбардировочной авиации: в среднем потери за вылет достигли 6%. 30 марта 1944 года в ходе рейда на Нюрнберг немецкие ночные истребители и зенитчики сбили 96 из 786 самолетов. Это была поистине «черная ночь» для Королевских ВВС.

Налеты англичан не могли сломить дух сопротивления населения, а налеты американцев — решающим образом снизить выпуск немецкой военной продукции. Всевозможные предприятия были рассредоточены, а стратегически важные заводы спрятаны под землю. В феврале 1944 года в течение нескольких дней воздушным налетам подверглась половина авиационных заводов Германии. Некоторые были разрушены до основания, но очень быстро производство восстановили, а заводское оборудование переместили в другие районы. Выпуск самолетов непрерывно возрастал и достиг своего максимума летом 1944-го.

В этой связи стоит заметить, что в послевоенном отчете американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок есть удивительный факт: оказывается, в Германии был один-единственный завод по производству дибромэтана — для этиловой жидкости. Дело в том, что без этого компонента, необходимого при производстве авиационного бензина, не полетел бы ни один немецкий самолет. Но, как ни странно, этот завод ни разу не подвергся бомбардировкам, о нем просто никто не подумал. А ведь уничтожь его, германские авиазаводы можно было бы вообще не трогать. Они могли выпустить тысячи самолетов, которые можно было бы только катать по земле. Вот как по этому поводу написал Джон Фуллер: «Если в наш технический век солдаты и летчики не мыслят технически, они приносят больше вреда, чем пользы».

Под занавес

В начале 1944 года основная проблема ВВС союзников была решена: «Крепости» и «Либерейторы» защищали отличные истребители «Тандерболт» и «Мустанг» в большом количестве. С этого времени потери истребительных эскадр ПВО рейха стали увеличиваться. Асов становилось все меньше, а заменить их было некем — уровень подготовки молодых пилотов по сравнению с началом войны был удручающе низким. Этот факт не мог не обнадеживать союзников. И тем не менее им становилось все сложнее доказывать целесообразность своих «стратегических» бомбардировок: в 1944 году валовой выпуск промышленной продукции в Германии неуклонно увеличивался. Нужен был новый подход. И его нашли: командующий стратегической авиацией США генерал Карл Спаатс предложил сосредоточиться на уничтожении заводов синтетического горючего, а главный маршал английской авиации Теддер настаивал на разрушении германских железных дорог. Он доказывал, что бомбардировка транспорта — это самая реальная возможность быстро дезорганизовать противника.

В итоге было решено в первую очередь бомбить транспортную систему, а во вторую — заводы по производству горючего. С апреля 1944 года бомбардировки союзников действительно ненадолго стали стратегическими. И на их фоне трагедия в небольшом городке Эссене, расположенном в Восточной Фризии, прошла незамеченной. …В последний день сентября 1944 года из-за плохой погоды американские самолеты не смогли добраться до одного военного завода. На обратном пути сквозь разрыв в облаках летчики увидели маленький город и, чтобы не возвращаться домой с полной нагрузкой, решили освободиться от нее. Бомбы попали точно в школу, похоронив под руинами 120 детей. Это была половина детей в городе. Маленький эпизод большой воздушной войны… К концу 1944 года железнодорожный транспорт Германии был практически парализован. Производство синтетического горючего упало с 316 тыс. тонн в мае 1944-го до 17 тыс. тонн в сентябре. В результате топлива не хватало ни авиации, ни танковым дивизиям. Отчаянное немецкое контрнаступление в Арденнах в декабре того же года захлебнулось во многом из-за того, что им не удалось захватить топливные запасы союзников. Немецкие танки просто встали.

Бойня от друзей по оружию

Осенью 1944 года союзники столкнулись с неожиданной проблемой: тяжелых бомбардировщиков и истребителей прикрытия стало так много, что для них не хватало промышленных целей: не сидеть же без дела. И к полному удовлетворению Артура Харриса не только англичане, но и американцы стали последовательно уничтожать немецкие города. Сильнейшим налетам были подвергнуты Берлин, Штутгарт, Дармштадт, Фрайбург, Хайльбронн. Апогеем акций массового убийства стало уничтожение Дрездена в середине февраля 1945 года. В это время город был буквально наводнен десятками тысяч беженцев из восточных районов Германии. Бойню начали 800 английских бомбардировщиков в ночь с 13 на 14 февраля. На центр города было обрушено 650 тыс. зажигательных и фугасных бомб. Днем Дрезден бомбили 1 350 американских бомбардировщиков, на следующий день — 1 100. Центр города был буквально стерт с лица земли. Всего было разрушено 27 тыс. жилых и 7 тыс. общественных зданий.

Сколько погибло горожан и беженцев, неизвестно до сих пор. Сразу после войны американский госдепартамент сообщил о 250 тыс. погибших. Сейчас общепринятой считается цифра в десять раз меньше — 25 тыс., хотя встречаются и другие цифры — 60 и 100 тыс. человек. В любом случае Дрезден и Гамбург можно поставить в один ряд с Хиросимой и Нагасаки: «Когда огонь из горящих зданий прорвался сквозь крыши, над ними поднялся столб раскаленного воздуха высотой около шести километров и диаметром километра три… Вскорости воздух накалился до предела, и все, что могло воспламениться, было охвачено огнем. Все сгорало дотла, то есть и следов от горючих материалов не оставалось, только через два дня температура пожарища снизилась настолько, что можно было хотя бы приблизиться к сгоревшему району», — свидетельствует очевидец.

После Дрездена англичане успели разбомбить Вюрцбург, Байройт, Зоэст, Ульм и Ротенбург — города, сохранившиеся со времен позднего Средневековья. Только в одном городке Пфорцхайме с населением 60 тыс. человек в течение одного воздушного налета 22 февраля 1945 года погибла треть его жителей. Клейн Фестунг вспоминал, что, будучи заключенным в концлагерь Терезиенштадт, видел отсветы пфорцхаймского пожара из окна своей камеры — в 70 километрах от него. Хаос поселился на улицах разрушенных немецких городов. Немцы, любящие порядок и чистоту, жили, подобно пещерным жителям, прячась в руинах. Вокруг сновали отвратительные крысы и кружили жирные мухи.

В начале марта Черчилль настоятельно порекомендовал Харрису закончить «площадные» бомбардировки. Он сказал буквально следующее: «Мне кажется, что нам нужно прекратить бомбежки германских городов. В противном случае, мы возьмем под контроль абсолютно разрушенную страну». Маршал был вынужден подчиниться.

«Гарантия» мира

Помимо свидетельств очевидцев катастрофичность последствий подобных налетов подтверждает множество документов, в том числе и заключение особой комиссии держав-победительниц, которая сразу же после капитуляции Германии исследовала результаты бомбардировок на месте. С промышленными и военными объектами все было понятно — другого итога никто и не ожидал. А вот судьба немецких городов и деревень повергла членов комиссии в шок. Тогда, практически сразу по окончании войны, результаты «площадных» бомбардировок не удалось скрыть и от «широкой общественности». В Англии поднялась настоящая волна возмущения против недавних «героев-бомбардиров», митингующие неоднократно требовали предать их суду. В США ко всему отнеслись достаточно спокойно. А до широких масс Советского Союза подобная информация не доходила, да и вряд ли она бы стала своевременной и понятной. Своих руин и своего горя было столько, что до чужого, до «фашистского» — «чтоб им всем там пусто было!» — не было ни сил, ни времени.

Как же беспощадно это время… Буквально по прошествии нескольких месяцев после войны ее жертвы оказались никому не нужными. Во всяком случае, первые лица держав, победивших фашизм, были так озабочены дележом победного знамени, что, например, сэр Уинстон Черчилль поспешил официально откреститься от ответственности за тот же Дрезден, за десятки других стертых с лица земли немецких городов. Как будто ничего и не было и не он лично принимал решения о бомбардировках. Как будто при выборе очередного города-жертвы в конце войны англо-американское командование не руководствовалось критериями «отсутствия военных объектов» — «отсутствия средств ПВО». Генералы союзных армий берегли своих летчиков и самолеты: зачем же посылать их туда, где есть кольцо противовоздушной обороны.

Что же касается героя войны, а позже опального маршала Артура Харриса, то он сразу же после военной баталии принялся за написание книги «Стратегические бомбардировки». Она вышла уже в 1947 году и разошлась довольно большим тиражом. Многим было интересно, как же будет оправдываться «главный бомбардир». Автор делать этого не стал. Напротив, он ясно дал понять, что не позволит свалить на себя всю ответственность. Он ни в чем не раскаивался и ни о чем не жалел. Вот как он понимал свою главную задачу на посту командующего бомбардировочной авиацией: «Основные объекты военной промышленности следовало искать там, где они бывают в любой стране мира, то есть в самих городах. Следует особенно подчеркнуть, что кроме как в Эссене мы никогда не делали объектом налета какой-нибудь определенный завод. Разрушенное предприятие в городе мы всегда рассматривали как дополнительную удачу. Главной нашей целью всегда оставался центр города. Все старые немецкие города наиболее густо застроены к центру, а окраины их всегда более или менее свободны от построек. Поэтому центральная часть городов особенно чувствительна к зажигательным бомбам».

Генерал ВВС США Фредерик Андерсон так объяснял концепцию тотальных налетов: «Воспоминания о разрушении Германии будут передаваться от отца к сыну, от сына к внуку. Это лучшая гарантия того, что Германия больше никогда не будет развязывать новых войн». Подобных заявлений было много, и все они представляются еще более циничными после знакомства с официальным американским Отчетом о стратегических бомбардировках от 30 сентября 1945 года. В этом документе на основе проведенных в то время исследований говорится о том, что граждане немецких городов потеряли свою веру в будущую победу, в своих вождей, в обещания и пропаганду, которой они подвергались. Больше всего им хотелось, чтобы война закончилась.

Они все чаще прибегали к прослушиванию «радиоголосов» («black radio»), к обсуждению слухов и фактически оказывались в оппозиции к режиму. Вследствие сложившейся ситуации в городах стало нарастать диссидентское движение: в 1944 году один из каждой тысячи немцев был арестован за политические преступления. Если бы у немецких граждан была свобода выбора, они бы давно перестали участвовать в войне. Однако в условиях жесткого полицейского режима любое проявление недовольства означало: застенки или смерть. Тем не менее изучение официальных записей и отдельных мнений показывает, что в последний период войны абсентеизм нарастал, а производство снижалось, хотя большие предприятия продолжали работу. Таким образом, как бы ни были жители Германии недовольны войной, «у них не было возможности открыто выразить это», — подчеркивается в американском отчете.

Таким образом, массированные бомбардировки Германии в целом не являлись стратегическими. Они были таковыми лишь несколько раз. Военная индустрия Третьего рейха была парализована лишь в конце 1944-го, когда американцами были разбомблены 12 заводов, производивших синтетическое горючее, и выведена из строя дорожная сеть. К этому моменту почти все крупные немецкие города были бесцельно уничтожены. По мнению Ганса Румпфа, они принимали на себя основную тяжесть воздушных налетов и тем самым защищали до самого конца войны промышленные предприятия. «Стратегические бомбардировки были направлены главным образом на уничтожение женщин, детей и стариков», — подчеркивает генерал-майор. Из общего количества 955 044 тыс. бомб, сброшенных англичанами на Германию, 430 747 тонн упало на города.

Что же касается решения Черчилля о моральном терроре немецкого населения, то оно было поистине роковым: такие налеты не только не способствовали победе, но и отодвигали ее.

Впрочем, еще долгое время после войны ее многие известные участники продолжали оправдывать свои действия. Так, уже в 1964 году генерал-лейтенант ВВС США в отставке Айра Икер высказался следующим образом: «Затрудняюсь понять англичан или американцев, рыдающих над убитыми из гражданского населения и не проливших ни слезинки над нашими доблестными воинами, погибшими в боях с жестоким врагом. Я глубоко сожалею, что бомбардировочная авиация Великобритании и США при налете убила 135 тыс. жителей Дрездена, но я не забываю, кто начал войну, и еще больше сожалею, что более 5 миллионов жизней было отдано англо-американскими вооруженными силами в упорной борьбе за полное уничтожение фашизма».

Английский маршал авиации Роберт Сондби был не столь категоричен: «Никто не станет отрицать, что бомбардировка Дрездена была большой трагедией. Это было страшное несчастье, какие иногда случаются в военное время, вызванное жестоким стечением обстоятельств. Санкционировавшие этот налет действовали не по злобе, не из жестокости, хотя вполне вероятно, что они были слишком далеки от суровой реальности военных действий, чтобы полностью уяснить себе чудовищную разрушительную силу воздушных бомбардировок весны 1945 года». Неужели английский маршал авиации был настолько наивен, чтобы таким образом оправдывать тотальное уничтожение немецких городов. Ведь именно «города, а не груды развалин являются основой цивилизации», — писал английский историк Джон Фуллер после войны.

Лучше о бомбардировках, пожалуй, и не скажешь.

Зарождение доктрины

Само использование самолета как средства ведения войны стало в начале XX века поистине революционным шагом. Первые бомбардировщики представляли собой неуклюжие и хрупкие на вид конструкции, и долететь на них до цели даже с минимальной бомбовой нагрузкой было для летчиков непростой задачей. О точности попаданий говорить не приходилось. В Первой мировой войне самолеты-бомбардировщики не снискали большой славы в отличие от истребителей или от наземного «чудо-оружия» — танков. Тем не менее у «тяжелой» авиации появились сторонники и даже апологеты. В период между двумя мировыми войнами, пожалуй, самым известным из них был итальянский генерал Джулио Дуэ.

В своих трудах Дуэ неустанно доказывал, что войну может выиграть одна авиация. Сухопутные силы и флот должны играть по отношению к ней подчиненную роль. Армия удерживает линию фронта, а флот защищает побережье, пока авиация добывает победу. Бомбить следует прежде всего города, а не заводы и военные объекты, которые относительно легко передислоцировать. Причем города желательно уничтожать за один налет, чтобы гражданское население не успело вывезти материальные ценности и спрятаться. Необходимо не столько уничтожить как можно больше людей, сколько посеять среди них панику, сломить морально. В этих условиях вражеские солдаты на фронте будут думать не о победе, а о судьбе своих близких, что, несомненно, скажется на их боевом духе. Для этого нужно развивать именно бомбардировочную авиацию, а не истребительную, морскую или какую-либо еще. Хорошо вооруженные бомбардировщики сами в состоянии отбиться от самолетов противника и нанести решающий удар. У кого авиация окажется мощнее, тот и победит.

«Радикальные» воззрения итальянского теоретика разделяли совсем немногие. Большинство военных специалистов считали, что генерал Дуэ перестарался, абсолютизировав роль военной авиации. Да и призывы к уничтожению мирного населения в 20-е годы прошлого века считались откровенным моветоном. Но, как бы там ни было, именно Джулио Дуэ в числе первых понял, что авиация дала войне третье измерение. С его «легкой руки» идея неограниченной воздушной войны прочно поселилась в умах некоторых политиков и военачальников.

Потери в цифрах

В Германии от бомбежек погибло, по разным оценкам, от 300 тыс. до 1,5 млн. мирных жителей. Во Франции — 59 тыс. убитых и раненых, в основном от налетов союзников, в Англии — 60,5 тыс., включая жертвы от действий реактивных снарядов «Фау».

Перечень городов, в которых площадь разрушений составила 50% и более общей площади построек (как ни странно, на долю Дрездена пришлось только 40%):

50% — Людвигсхафен, Вормс
51% — Бремен, Ганновер, Нюрнберг, Ремшайд, Бохум
52% — Эссен, Дармштадт
53% — Кохем
54% — Гамбург, Майнц
55% — Неккарзульм, Зоэст
56% — Ахен, Мюнстер, Хайльбронн
60% — Эркеленц
63% — Вильгельмсхафен, Кобленц
64% — Бингербрюк, Кёльн, Пфорцхайм
65% — Дортмунд
66% — Крайльсхайм
67% — Гисен
68% — Ханау, Кассель
69% — Дюрен
70% — Альтенкирхен, Брухзаль
72% — Гейленкирхен
74% — Донаувёрт
75% — Ремаген, Вюрцбург
78% — Эмден
80% — Прюм, Везель
85% — Ксантен, Цюльпих
91% — Эммерих
97% — Юлих

Общий объем развалин составлял 400 миллионов кубических метров. Было полностью уничтожено 495 архитектурных памятников, 620 повреждены настолько, что восстановление их было либо невозможно, либо сомнительно.

К концу 1942 г. в Германии преобладали далеко не радостные настроения. Всем стало ясно, что германская ПВО не в состоянии защитить города рейха. Даже потери немецкой стороны были слишком высокими по сравнению с англичанами: более 10% самолетов, в том числе 5000 истребителей и 3800 самолетов других типов. Хотя количество летного состава Люфтваффе возросло вдвое, новички не имели достаточной подготовки. Ежемесячно из летных школ выпускалось примерно 9 тыс. пилотов, но качество обучения сильно упало. Теперь летчики Люфтваффе уступали в мастерстве своим противникам из Королевских ВВС, которые к тому же все более усиливались за счет пилотов из Канады, Австралии, Новой Зеландии.

В США, согласно посланию президента конгрессу, производство самолетов в декабре 1942 г. достигло 5500 единиц, что почти вдвое превышало возможности производственных мощностей Германии. И производство продолжало неуклонно расти. К концу года в США было выпущено 47836 самолетов, в том числе 2625 тяжелых бомбардировщиков типов B-17 «Летающая крепость» и B-24 «Либерейтор».

Оставшиеся месяцы 1942 г. немцы постарались увеличить и улучшить парк своих ночных истребителей, в то время, как англичане тщательно готовились к разрушению с воздуха еще 50 городов Германии.

В 1942 г. британские и американские самолеты сбросили на территорию Германии 53755 т бомб, в то время как Люфтваффе сбросили на Англию всего 3260 т.

Мы выбомбим Германию — один город за другим. Мы будем бомбить вас все сильнее и сильнее, пока вы не перестанете вести войну. Это наша цель. Мы будем безжалостно ее преследовать. Город за городом: Любек, Росток, Кельн, Эмден, Бремен, Вильгельмсхафен, Дуйсбург, Гамбург — и этот список будет только пополняться , — это обещание командующего бомбардировочной авиацией Великобритании маршала А. Харриса было напечатано на миллионах листовок, которые разбрасывались над территорией Германии.

Противовоздушная оборона Германии и сопредельных оккупированных ею стран осуществлялась силами 3-го воздушного флота и воздушного флота «Митте», имевших в своем составе более 1 тыс. одномоторных и двухмоторных истребителей. Из них только Берлин прикрывали до 400-600 самолетов.

Тяжелые поражения и огромные потери на советско-германском фронте зимой 1942-1943 гг. вынудили немецкое командование формировать за счет Люфтваффе, куда входили и войска ПВО, так называемые авиаполевые дивизии. К весне 1943 г. Люфтваффе для этой цели должны были дополнительно выделить из своего состава около 200 тыс. человек. Все это заметно ослабляло ПВО рейха.

В условиях нарастающей силы ночных ударов союзной авиации особую важность приобретала проблема обеспечения ПВО радиолокационными средствами обнаружения самолетов и ночными истребителями. Специальных ночных истребителей немцы не имели, а в качестве их применялись обычные двухмоторные самолеты (Ме-110, Ю-88, До-217). Не лучше обстояло дело и с зенитной артиллерией. До 1942 г. прикрытие объектов территории страны осуществляли 744 батареи тяжелой и 438 батарей легкой зенитной артиллерии (в общей сложности до 10 тыс. орудий). В течение 1942 г. количество зенитных батарей практически оставалось на прежнем уровне. Несмотря на непрерывные усилия по наращиванию боевой мощи, Восточный фронт, словно огромный магнит, притягивал к себе все имеющиеся силы. Поэтому германское командование в 1942-1943 гг., несмотря на общее увеличение выпуска истребителей, так и не смогло усилить систему ПВО Германии.

C 14 по 24 января 1943 г. в Касабланке состоялась конференция глав правительств США и Великобритании, а также объединенного комитета начальников штабов этих стран. Черчиль об этой конференции написал в своих мемуарах следующее:

«Принятая в Касабланке директива командованиям английской и американской бомбардировочной авиации, базирующейся в Соединенном Королевстве (от 4 февраля 1943 года), сформулировала стоящую перед ними задачу следующим образом:

Вашей первоочередной целью будет все большее разрушение и расстройство военной, промышленной и экономической системы Германии, подрыв морального состояния народа до такой степени, чтобы его способность к вооруженному В рамках этой общей концепции вашими первоочередными объектами на данный момент являются следующие, в порядке их перечисления:

• а) германские верфи, строящие подводные лодки;
• б) германская самолетостроительная промышленность;
• в) транспорт;
• г) нефтезаводы;
• д) другие объекты военной промышленности противника».

Но на этой конференции произошло и еще кое-что, о чем Черчилль благоразумно промолчал: было одобрено принятое британским Военным кабинетом 14 февраля 1942 г. решение о «бомбовых ударах по площадям». Это означало, что отныне целями бомбардировок становились не военные и промышленные объекты Германии, а жилые районы ее городов, независимо от потерь среди мирного населения . Этот преступный бесчеловечный документ вошел в историю как «директива Касабланки». Намеченный год назад смертный приговор немецким городам и людям, их населявшим, был утвержден, а ковровые бомбардировки официально объявлялись обычным способом ведения войны.

Вот что в своих воспоминаниях писал об этом Харрис: «После конференции в Касабланке круг моих обязанностей расширился [...] Соображениями морали было решено пожертвовать. Мне предстояло приступить к выполнению совместного англо-американского плана бомбового наступления с целью общей «дезорганизации» промышленности Германии [...] Это давало мне довольно широкие полномочия в выборе. Я мог отдать приказ атаковать любой немецкий промышленный город с населением 100 тысяч жителей и более [...] Новые инструкции не делали разницы в выборе».

В конце концов в качестве основных целей для стратегического бомбового наступления были выбраны три общие группы объектов:

• 1) города Рурского бассейна, представлявшие собой арсеналы Германии;
• 2) крупные города внутренней Германии;
• 3) Берлин как столица и политический центр страны.

Бомбовые удары по Германии намечалось осуществлять совместными усилиями авиации США и Англии. Американские ВВС нацеливались на уничтожение отдельных важных военных и промышленных объектов посредством прицельного дневного бомбометания, английская авиация — на совершение массированных ночных налетов с применением бомбометания по площадям.

Выполнение этих задач непосредственно возлагалось на английское Бомбардировочное командование (командующий главный маршал авиации А. Харрис) и американскую 8-ю воздушную армию (командующий генерал А. Икер). Первые части 8-й воздушной армии прибыли в Великобританию 12 мая 1942 г. Первые налеты американской авиации на объекты во Франции летом 1942 г. были слишком небольшими по масштабу и прошли довольно гладко, лишь 6 сентября американцы понесли первые потери в количестве двух машин. После этого армия была серьезно ослаблена, поскольку большинство B-17 было переброшено на Северо-Африканский театр военных действий. Октябрьские налеты в ослабленном составе на базы немецких подлодок во Франции успеха не имели.

Это дало повод Черчиллю на конференции в Касабланке упрекнуть Икера в бездействии. Об этом Черчилль вспоминал: «...я напомнил ему, что уже начался 1943 год. Американцы участвуют в войне более года. В течение всего этого времени они усиливают свои военно-воздушные силы в Англии, но до сих пор еще не сбросили ни одной бомбы на Германию во время дневных налетов, если не считать одного случая, когда весьма короткий рейд совершался под прикрытием английских истребителей. Икер, однако, отстаивал свою точку зрения умело и настойчиво. Он признал, что они действительно еще не нанесли удара, но дайте им еще месяц или два, и тогда они начнут операции в возрастающих масштабах».

Первый налет американских самолетов на Германию состоялся 27 января 1943 года. В этот день «Летающие крепости» бомбили склады материалов в порту Вильгельмсхафен.

К этому времени американские летчики разработали собственную тактику воздушных атак. Считалось, что В-17 и В-24 с их многочисленными крупнокалиберными пулеметами, летящие сомкнутым строем («боевая коробка»), неуязвимы для истребителей. Поэтому американцы совершали дневные налеты без истребительного прикрытия (истребителей с большой дальностью полета у них попросту не было). Основу «коробки» составляло построение из 18-21 самолетов группы, собранное из фрагментов по три машины, при этом эскадрильи шли эшелонированно по вертикали для обеспечения лучшего сектора обстрела пулеметчикам в надфюзеляжных и подфюзеляжных турелях. Уже две или более группы образовывали расслоенные по вертикали ударные крылья (схема «собранное крыло», включавшая до 54 бомбардировщиков), однако количество операций не позволяло перейти к постоянному использованию такого строя. Таким образом подобное расположение самолетов обеспечивало максимально возможное использование бортового оружия при отражении атак. Коробки опять же могли находится на разных высотах. Были и минусы: при бомбометании никакие маневры для уклонения от зениток или истребителей были невозможны, поскольку всегда существовала возможность попасть под бомбы выше летящего самолета.

C начала 1944 г. наличие истребительного сопровождения на всем пути позволило экипажам бомбардировщиков целиком сосредоточиться на бомбометании с помощью нескольких самолетов, оснащенных специальной аппаратурой. Один такой лидер вел бомбардировочную эскадрилью из 12 машин, а три эскадрильи образовывали группу в форме наконечника стрелы. И, наконец, последнее усовершенствование, введенное в феврале 1945 г., когда немцы стали прикрывать города концентрированными массами зенитных батарей, выразилось в формировании группы из четырех эскадрилий по девять бомбардировщиков, следовавших на разных высотах с целью усложнить вражеским зенитчикам правильную установку прицелов и снарядных трубок.

В апреле 1943 г. Бомбардировочное командование насчитывало 38 эскадрилий тяжелых и 14 эскадрилий средних бомбардировщиков, всего 851 тяжелый и 237 средних бомбардировщиков. В составе 8-й американской воздушной армии находились 337 тяжелых бомбардировщиков и 231 самолет в соединениях тактической авиации.

С 6 марта по 29 июня 1943 г. Бомбардировочное командование санкционировало 26 массированных налетов на города Рура, во время которых союзники сбросили 34 705 т бомб, потеряв при этом 628 самолетов. Помимо этого в марте-апреле 1943 г. было проведено три массированных налета на Берлин, четыре на Вильгельмсхафен, по два на Гамбург, Нюрнберг и Штутгарт и по одному на Бремен, Киль, Штеттин, Мюнхен, Франкфурт-на-Майне и Мангейм.

В ночь на 17 мая 1943 г. английские бомбардировщики разрушили плотины на реках Мёне, Эдер и Зорпе. Эта акция, известная как операция «Порка», по точности исполнения и результату считается самой блестящей операцией из всех, проведенных к тому времени английскими ВВС. В Эдертале 160 млн куб. м воды девятиметровой волной устремились в направлении Касселя, по пути уничтожив пять населенных пунктов. Число погибших неизвестно, только в гробах было захоронено 300 человек. Погибло также большое количество скота. В Мёне, в долине Рура, последствия были не менее ужасными. Главный удар волны пришелся на городок Неайм-Хюстен, где погибло 859 человек. Всего в местности около города утонуло 1300 жителей. Кроме того, жертвами стали 750 женщин (преимущественно украинок), занятых здесь на принудительных сельхозработах.

Английский опыт разрушения плотин позднее охотно использовали американцы во время войны в Корее. Но это было потом, а пока действия американской авиации по Германии носили ограниченный характер. Так, 14 мая 126 американских тяжелых бомбардировщиков бомбили Киль. Лишь после того, как американцы достаточно нарастили свое присутствие в Англии, их самолеты стали регулярно участвовать в воздушных рейдах.

Авиационное наступление на Рур началось 6 марта 1943 г. налетом на Эссен, где находились заводы Круппа, силами 450 английских бомбардировщиков. Их вели на цель 8 самолетов наведения «Москито». За 38 минут интенсивной бомбардировки на город было сброшено более 500 т фугасных и свыше 550 т зажигательных бомб. Город был превращен в руины. Руководство Бомбардировочного командования ликовало — английским бомбардировщикам наконец-то удалось на месяцы вывести из строя наиболее важные предприятия Круппа. И только в конце 1943 г. обнаружилось, что три четверти бомб были сброшены на ложный завод, построенный южнее Эссена.

Весной 1943 г. налеты на Германию осуществлялись без сопровождения истребителей, так как радиус их действия был недостаточен. А вот в Люфтваффе уже начали поступать «Фокке-Вульф-190А» с усовершенствованным вооружением, а также ночной истребитель «Мессершмитт-110». Применяя усовершенствованные радиолокационные прицелы, немецкие истребители наносили значительный урон союзной авиации как днем, так и ночью. Например, попытка американцев 17 апреля атаковать завод «Фокке-Вульф» возле Бремена силами 115 самолетов B-17 «Летающая крепость» закончилась для них неудачно: 16 «крепостей» было сбито и еще 48 повреждено. Потери апреле 1943 г. только британских ВВС во время ударов по Германии составили 200 тяжелых бомбардировщиков и примерно 1500 членов их экипажей. А всего в 43 рейдах, совершенных в период «битвы за Рур» (март-июль 1943 г.) было сбито 872 (или 4,7%) бомбардировщика союзников. Людские потери Бомбардировочного командования составили 5000 человек.

Следует отметить один важный момент. Благодаря грамотной пропаганде в самой Англии образовалась весьма благоприятная атмосфера общественного мнения в отношении бомбардировок Германии, проводимых Королевскими ВВС. Публичные опросы в апреле 1943 г. показали, что 53 % британцев согласны с бомбардировками гражданских объектов, против было 38 % опрошенных. Позднее количество людей, поощряющих такие бомбардировки возросло до 60 %, число несогласных снизилось до 20 %. При этом правительство утверждало, что авиаудары наносятся исключительно по объектам, имеющим военное значение. В частности, министр авиации А. Синклер во всех своих публичных выступлениях старательно подчеркивал, что Бомбардировочное командование наносит бомбовые удары только по военным целям. Любые предположения об атаках жилых кварталов сразу объявлялись абсурдными и расценивались, как клеветнические посягательства на доброе имя английских летчиков, рискующих своими жизнями во благо страны. Хотя в действительности все выглядело совсем иначе.

Доказательством того, что сэр Арчибальд Синклер врет, как сивый мерин, явился опустошительный налет на Вупперталь. «Двойной» город Вупперталь, расположенный на востоке Рура, делился на две части: Бармен и Эльберфельд. План атаки на город был прост: соединение из 719 английских бомбардировщиков должно было пересечь Вупперталь по курсу 69 градусов. Такой маршрут позволял главным силам накрыть бомбами весь «двойной» город. Точкой прицеливания был выбран Вупперталь-Бармен, поскольку предполагалось, что в условиях жесткого противодействия ПВО многие экипажи, проявившие малодушие, сбросят бомбы ранее намеченной цели, но даже в этом случае поразят Вупперталь-Эльберфельд (в каждом налете на объект, прикрываемый сильной ПВО, таких летчиков набиралось достаточно, Харрис презрительно называл их «кроликами»). В этот раз английские бомбардировщики, которые следовали курсом через Маастрихт, Мёнхенгладбах, были обнаружены еще за 45 минут до атаки. Но произошло непредвиденное. Несмотря на то, что ПВО города находилась в полной боевой готовности, зенитки молчали: в центре управления до последнего момента не верили, что Вупперталь будут бомбить, и не давали команду на открытие огня, чтобы не обнаружить город (до сих пор это удавалось, сверху туманная низина, в которой лежала долина р. Вуппер, была похожа на озеро). Сначала самолеты-разведчики «Москито», сбросив маркировочные бомбы, точно пометили центр города, затем первая волна из 44 самолетов высыпала сюда контейнеры с зажигательными бомбами. Возникшие пожары стали ориентиром для остальных. В результате весь бомбовый груз концентрированно обрушился на Вупперталь-Бармен. Было сброшено 1895 т фугасных и зажигательных бомб. Более 10 % самолетов сбились с курса и бомбили Ремшейд и Золинген, но 475 экипажей сбросили бомбы в самом центре Вупперталя (Бармен). Спохватившаяся ПВО сумела сбить 33 самолета, еще 71 повредить.

А Вупперталь-Эльберфельд остался невредимым. Но ненадолго: через месяц бомбардировщики Харриса провели «работу над ошибками». Если в первой атаке на Бармен было убито 2450 человек, то месяц спустя после атаки на Эльберфельд общее число погибших в Вуппертале составило 5200 человек.

Стало ясно, что воздушная война приняла новый вид, превратившись в воздушную бойню. Это был первый воздушный налет, который привел к столь большим жертвам среди гражданского населения. Бомбардировка привлекла внимание не только руководства рейха. В Лондоне многие из тех, кто увидел в прессе снимки развалин Вупперталя, были впечатлены масштабами разрушений. Даже Черчилль уронил скупую крокодилову слезу, выразив 31 мая в «Таймс» свое сожаление и объяснив, что жертвы среди населения неизбежны при всей точности бомбардировок союзниками военных объектов и высочайшей точности Королевских ВВС (еще бы! без промаха бомбившие Вупперталь «соколы Черчилля» уничтожили 90% застроенной части города — прямо-таки снайперская точность!)

А 18 июня 1943 г. на траурной церемонии в Вуппертале другой скорбящий людоед, доктор Й. Геббельс, среди прочего изрек следующую сентенцию: «Этот вид воздушного терроризма является продуктом больного ума диктаторов — разрушителей мира. Длинная цепь человеческих страданий во всех германских городах, вызванная налетами авиации союзников, породила свидетелей против них и их жестоких трусливых лидеров — начиная от убийства немецких детей во Фрайбурге 10 мая 1940 года и до событий сегодняшнего дня».

С первой фразой геббельсовского пассажа трудно не согласиться, ибо мысль применить ковровые бомбардировки против населения городов могла возникнуть только в мозгах взбесившихся от безнаказанности психопатов, возомнивших себя богами. А вот в остальном... Возможно, Геббельс в глубокой печали и запамятовал, кто же все-таки 1 сентября 1939 года развязал эту страшную войну. Но вот что касается Фрайбурга — уж кому-кому, а ему-то изначально было известно, чьи «хейнкели» сбросили тогда бомбы на немецких детей. Кстати, всего несколько дней спустя, Геббельс в неофициальной беседе заявил: «Если бы я мог наглухо закрыть Рур, если бы не было таких вещей, как письма или телефоны, я бы не позволил опубликовать ни слова о воздушной атаке. Ни одного слова!»

Это лишь еще одно доказательство того, что мораль и война, совесть и политика суть понятия практически несовместимые. Кстати, союзники (как и немцы с Фрайбургом) тоже долго и искусно разыгрывали замусоленную карту с бомбежкой Роттердама — с самого начала сдавшее страну и благополучно смывшееся в Лондон голландское правительство, громко возмущаясь и топая ножкой, возлагало на немецкую сторону ответственность за гибель в Роттердаме аж 30 тыс. голландцев! И ведь многие, в частности в США, тогда поверили откровенному бреду. Увы, таковы законы этого подлого жанра.

В конце мая 1943 г. Черчилль посетил США, где обратился с речью к конгрессу. В своем выступлении он ясно дал понять, что не имеет никакого представления, эффективны ли стратегические бомбардировки.

Невероятно, если учесть, что в октябре 1917 г., будучи министром военного снабжения Великобритании, он имел об этом полное представление, о чем сам же тогда и написал в собственном меморандуме: «...Неразумно думать, что воздушное наступление само по себе может решить исход войны. Вряд ли какое бы то ни было устрашение гражданского населения с помощью воздушных налетов способно заставить капитулировать правительство великой державы. Привычка к бомбардировкам, хорошая система убежищ или укрытий, твердый контроль полиции и военных властей — всего этого достаточно, чтобы не допустить ослабления национальной мощи. Мы видели по собственному опыту, что немецкие воздушные налеты не подавили, а подняли боевой дух народа. Все, что известно нам о способности населения Германии переносить страдания, не дает основания предполагать, будто немцев можно запугать или подчинить такими методами. Напротив, такие методы повысят их отчаянную решимость...».

Далее со свойственным ему цинизмом он заявил конгрессу буквально следующее: «Мнения разделились. Некоторые считают, что одно только применение стратегической авиации способно привести к коллапсу Германию и Италию. Другие придерживаются противоположной точки зрения. По моему мнению, следует продолжать эксперимент , одновременно не пренебрегая прочими методами».

Вот так! Для Черчилля тотальные бомбардировки гражданского населения — это всего-навсего эксперимент, где роль подопытных крыс отведена сотням тысяч людей. Понятно, не у одного Черчилля было такое увлекательное хобби — опыты на людях. Но, если врача-садиста Менгеле с его экспериментами в Аушвице признали нацистским преступником, то кем после подобных заявлений считать английского лидера? Ведь, когда в 20-е годы министру оборонной индустрии и колоний Великобритании У. Черчиллю доложили о кровавых художествах в Ираке командующего 45-й авиаэскадрой Харриса, он, по его же словам, был «глубоко шокирован, услышав о подобной жестокости по отношению к женщинам и детям ». Тогда Черчилль очень опасался огласки подобных «подвигов» английских летчиков. Еще бы, ведь «если такая информация просочится в прессу, то наши воздушные силы будут навечно обесчещены ». Зато теперь, лично назначив того самого палача Харриса командующим бомбардировочной авиацией с правом на геноцид, лживый премьер за честь Королевских ВВС был спокоен.

Как бы то ни было, союзникам пришлось признать, что «битва за Рур» ими проиграна. Несмотря на большие разрушения в индустриальных районах и огромные трудности для гражданского населения, продолжался стабильный рост объемов выпускаемой военной продукции. К середине июня общий тоннаж бомб, сбрасываемых на города Рура, значительно снизился. Потери британских бомбардировщиков превысили 5%, (говоря проще, живучесть одного бомбардировщика составляла 20 вылетов). Концентрация сил ПВО в этом районе достигла опасного уровня. С целью ее ослабить было решено перенести удар на города Центральной Германии.

Между тем озабоченное высокими потерями союзное командование еще в мае пересмотрело очередность бомбардировок объектов. А 18 мая 1943 г. Объединенный комитет начальников штабов одобрил «План объединенного бомбардировочного наступления с Британских островов» под кодовым названием «Пойнтблэнк». Этот план лег в основу директивы от 10.06.1943 г., согласно которой основной задачей ВВС являлось уничтожение немецких истребителей и разрушение промышленных предприятий, связанных с их производством. «Пока это не будет достигнуто, — указывалось в директиве, — наша бомбардировочная авиация не сможет выполнить поставленные перед нею задачи». Главная роль в выполнении плана «Пойнтблэнк» отводилась американской 8-й воздушной армии. Для отработки вопросов взаимодействия был создан англо-американский объединенный комитет по планированию операций.

Согласно плану объединенное бомбардировочное наступление состояло из четырех этапов. На первом этапе (он заканчивался в июле) главными объектами должны были стать верфи подводных лодок. На втором (август-сентябрь) основные усилия сосредоточивались по районам базирования истребительной авиации и заводам, выпускающим истребители. За это время количество тяжелых бомбардировщиков предполагалось довести до 1192 машин. На третьем (октябрь-декабрь) планировалось продолжать уничтожение немецкой истребительной авиации и других средств ведения вооруженной борьбы. К январю 1944 г. предполагалось иметь 1746 тяжелых бомбардировщиков. Задачи последнего этапа (январь-март 1944 г.) сводились в основном к обеспечению подготовки вторжения союзных войск на континент. К 31 марта количество тяжелых бомбардировщиков должно было увеличиться до 2702 машин.

В июле 1943 г. английская бомбардировочная авиация совершила налеты на Кёльн, Аахен, Эссен и Вильгельмсхафен. Самым серьезным был налет на Эссен 26 июля, в котором участвовали 705 бомбардировщиков. До цели дошли 627 машин, сбросившие на город 2032 т бомб. Потери нападавших составили 26 самолетов.

Начавшиеся 24 июля ужасающие своей жестокостью налеты на Гамбург ознаменовали собой новый кровавый виток воздушной бойни. Именно здесь союзникам впервые удалось успешно применить новую дьявольскую технологию массового уничтожения, так называемый «огненный шторм». При этом продуманное изуверское истребление огнем живых людей, естественно, оправдывалось исключительно военной необходимостью — конечно, куда же без нее! она, родимая, еще неоднократно возникнет впоследствии: полыхнет гигантским крематорием в Дрездене и Токио, взметнется ядерными грибами над Хиросимой и Нагасаки, прольется обильным напалмовым дождем на Вьетнам, ударит ракетным градом по Ираку и Сербии. Именно вследствие этой необходимости то, что тогда происходило в Гамбурге, не поддается описанию. Впрочем, есть в русском языке слово, которым можно обозначить огненный ужас Гамбурга. Это слово — «всесожжение» или по-гречески — «холокост». По словам очевидцев, чудом уцелевших в том рукотворном аду, множество людей задохнулось или буквально испеклось под действием невероятного жара. Многие утонули, бросившись в городские каналы. Через несколько дней, когда, наконец, стало возможным приблизиться к раскаленным руинам, стали вскрывать городские подвалы, где нашли тысячи погибших людей, будто зажаренных в печах.

Но в старой доброй Англии это мало кого смущало. Архиепископ Йоркский, к примеру, в лондонской «Таймс» по-христиански доброжелательно разъяснял смиренной неразумной пастве, что массированные налеты на города необходимы, ибо помогут «сократить войну и спасти тысячи жизней».

Мясника в сутане поддержал мясник в мундире: маршал Харрис публично выразил искреннее сожаление, что сразу не может проделать то же самое с другими крупнейшими городами Германии.

Безусловно, были в Англии и здравомыслящие деятели, выступающие против варварских методов ведения войны. Так, Чичестерский епископ Джордж Белл еще в феврале 1943 г. заявил в Верхней палате парламента: «Ставить нацистских убийц, виновных в преступлениях, в один ряд с немецким народом — сущее варварство!». Через год он взывал к правительству: «Я требую, чтобы правительство выразило свое отношение к политике бомбардировок вражеских городов. Я отдаю себе отчет в том, что при налетах на военно-промышленные центры и транспортные узлы смерть гражданского населения в результате акций, осуществленных с верой в их чисто военный характер, неизбежна. Но здесь необходима соразмерность применяемых средств и достигаемой цели. Стереть с лица земли целый город только потому, что в некоторых его районах находятся военные и промышленные объекты, — в этом нет соразмерности. Союзники представляют нечто большее, чем силу. Ключевое слово на нашем знамени — «право». Чрезвычайно важно, чтобы мы, являющиеся вместе с нашими союзниками спасителями Европы, использовали силу так, чтобы она находилась под контролем права».

К сожалению, те, кому эти слова были адресованы, слышать их не желали, ибо заняты были разработкой очередного гениального плана освобождения Европы от нацизма. Примерно в это самое время профессор Линдеман увлеченно и красочно описывал Черчиллю принцип действия бактерий сибирской язвы. Еще зимой 1943 г. американцами по английскому проекту была изготовлена 1,8 кг бомба, снаряженная возбудителем этой страшной болезни. Достаточно было шестерки «Ланкастеров», чтобы, равномерно расбросав эти подарки, уничтожить все живое на площади 2,5 кв. км, надолго сделав местность непригодной для жизни. Черчилль отнесся к сообщению Линдемана с интересом. При этом он дал указание, чтобы его непременно известили, как только бомбы будут готовы. Этим вопросом «борцы с нацизмом» планировали заняться всерьез весной 1944 г. И занялись. Уже 8 марта 1944 г. США получили заказ на изготовление полумиллиона (!) таких бомб. Когда через два месяца через океан в Англию была переправлена первая серия таких бомб в количестве 5 тыс. штук, Черчилль c удовлетворением отметил: «Мы рассматриваем это, как первую поставку».

Однако 28 июня 1944 г. британское военное руководство отметило в протоколе ежемесячного совещания о намерении временно воздержаться от применения бактериологического оружия в пользу более «гуманного» способа: уничтожения ряда городов Германии с помощью гигантских, опустошительных «огненных штормов».

Черчилль был крайне недоволен: «Ну конечно же, я не могу одновременно сопротивляться сразу всем — и священникам, и собственным военным. Эту возможность нужно еще раз обдумать и вернуться к ее обсуждению, когда положение ухудшится».

Как бы то ни было, в арсенале «победителей» остался лишь старый надежный холокост, причем самая эффективная его версия — ковровая, гарантирующая всесожжение немецкого гражданского населения с помощью тотальных воздушных налетов. И союзники без колебаний приступили к делу.

Об уничтожении Гамбурга, вошедшем в историю Второй мировой войны, как операция «Гоморра», будет рассказано в следующей части повествования, ибо это было одно из ключевых событий тотальной воздушной бойни. Здесь впервые англичанами была применена техническая новинка — система «Окно», ставшая прообразом современных средств радиоэлектронной борьбы. С помощью этой нехитрой уловки союзникам удалось полностью парализовать систему ПВО Гамбурга. Здесь же была применена и так называемая «тактика двойного удара», когда через несколько часов после воздушного налета снова наносится удар по той же цели. Сначала в ночь на 25 июля 1943 г. по Гамбургу отбомбились англичане. Днем американские самолеты также совершили налет на город (использовались результаты подавления ПВО в ходе первого налета), а ночью его вновь повторила английская авиация.

А 18 августа Бомбардировочное командование нанесло мощный бомбовый удар по очень важной цели, которая серьезно угрожала безопасности Лондона: 600 бомбардировщиков, из которых до цели долетела 571 машина, сбросили 1937 т бомб на экспериментальный центр ракетного оружия в Пенемюнде. При этом англичане мастерски обманули всю германскую ПВО. Двадцать «Москито» совершили имитационный налет на Берлин. Сбросив осветительные бомбы они, создали у немцев впечатление, что целью налета является столица рейха. Поднятые в воздух двести ночных истребителей безуспешно рыскали над Берлином. Обман раскрылся, когда на Пенемюнде уже посыпались бомбы. Истребители ринулись на север. Несмотря на сработавшую уловку, британцы потеряли 40 самолетов, еще 32 бомбадировщика были повреждены.

За последние десять дней августа были совершены три налета на столицу рейха, которые явились прологом грядущей «битвы за Берлин». Несмотря на то, что были сильно разрушены районы Сименс-Штадта, Мариендорфа и Лихтенфельде, эти рейды не принесли желаемого результата из-за плохой погоды и невозможности использовать систему «Гобой». При этом немецкие ночные истребители могли свободно наносить удары, поскольку их наводили радиолокационные станции, которые к тому времени освоили принцип действия системы «Окно» настолько, что могли опознавать главный поток атакующих самолетов (но не отдельные бомбардировщики).

Потеряв во время трех налетов 125 бомбардировщиков (около 80 машин были уничтожены ночными истребителями), Бомбардировочное командование временно прекратило удары по Берлину, переключившись на другие цели. 6 и 24 сентября силами около 600 самолетов было проведено два массированных налета на Мангейм, в сентябре-октябре атакам с воздуха подверглись Ганновер, Кассель и Дюссельдорф.

Между концом сентября и серединой октября было совершено четыре рейда на Ганновер, в ходе которых на город было сброшено 8339 т бомб.

Особо следует отметить предпринятый английской авиацией в ночь на 23 октября массированный налет на Кассель, центр танковой промышленности и производства локомотивов. В Касселе англичанам вновь удалось вызвать огненный шторм. Для нейтрализации ПВО Касселя был предпринят отвлекающий налет. В сочетании с этой уловкой была применена новая тактика под кодовым наименованием «Корона». Суть ее в следующем. Хорошо говорящий по-немецки персонал передавал по радио сообщения из пункта перехвата в Кингсдаун (графство Кент). Эти специалисты давали ложные указания постоянно растущим силам истребительной авиации немцев, откладывая вылеты самолетов или даже заставляя их реагировать на отвлекающую атаку, выдавая ее за нанесение главного ночного удара. Второстепенной обязанностью операторов «Короны» была передача неверной информации о погоде для ночных истребителей немцев. Это заставляло их совершать посадку и рассредотачиваться.

Атака основных сил на Кассель была намечена на 20.45 22 октября, но еще в 20.35 силам ПВО сообщили, что наиболее вероятной целью будет Франкфурт-на-Майне, туда были направлены ночные истребители. А когда в 20.38 поступило ложное донесение о том, что Франкфурт атакован, зенитным батареям Касселя был дан отбой воздушной тревоги. Таким образом с помощью умелого использования «Короны» бомбардировщики смогли нанести мощный удар по городу, фактически лишенному защиты. Когда ночные истребители вернулись после бесполезного вылета на Франкфурт, первая волна английских самолетов уже отбомбилась по Касселю.

На Кассель было обрушено 1823,7 т бомб. По меньшей мере 380 бомбардировщиков из 444 участвовавших в налете, должны были нанести удары в радиусе 5 км от избранной цели. В течение всего лишь получаса разразился второй в истории воздушной войны огненный смерч, против которого были бессильны 300 городских пожарных команд.

Согласно предварительным донесениям было полностью разрушено 26 782 дома, при этом 120 тыс. человек остались без крова. Рейд на Кассель послужил классическим примером теории, лежащей в основе атаки района, в цепной реакции дезорганизации, которая сначала парализовала работу коммунальных служб города, а затем остановила работу и неповрежденных заводов (нечто подобное было в Ковентри). Город снабжался электричеством от городской электростанции и от электростанции Лоссе. Первая была уничтожена, последняя остановлена после разрушения угольного конвейера. Вся городская энергетическая низковольтная система вышла из строя. При этом, несмотря на то что с потерей только трех газгольдеров сама по себе система подачи газа не была подорвана и газопроводы могли быть восстановлены, без электричества, необходимого для работы оборудования газопроводов, весь промышленный район Касселя остался без газоснабжения. Опять же, хотя водонасосные пожарные станции повреждены не были, без электроэнергии их работа была невозможна. Без газа, воды и электроэнергии тяжелая промышленность Касселя оказалась парализованной.

Население города составляло 228 тыс. жителей. Однако, несмотря на разразившийся огненный шторм, аналогичный гамбургскому, число погибших Касселе было на удивление небольшим — 9200 человек. Дело в том, что во всем городе были приняты строгие меры предосторожности в области противовоздушной обороны. Еще в 1933 г. (задолго до войны!) была задействована программа сноса ветхих домов, чтобы на окраинах освободить широкие пути для эвакуации на случай пожара в городе. Кроме того, после авианалета на дамбы Рура в ночь на 17 мая 1943 г. центр города был частично затоплен из-за разрушенной дамбы Эдера. После эвакуации в центре остались только 25 тыс. необходимых для выполнения работ жителей, и для них были возведены большие бетонные бункеры.

Налет на Кассель имел еще одну особенность. Было установлено, что 70 % погибших умерли от удушья и отравления продуктами горения. При этом тела погибших приобрели яркие оттенки голубого, оранжевого и зеленого цветов. Поэтому сначала возникла версия, что англичане применили бомбы с отравляющими веществами. Немцы готовились принять меры для адекватного ответа. Но проведенные вскрытия опровергли присутствие отравляющих веществ, и Европа избежала вполне возможного начала химической войны.

4 ноября англичане бомбили Дюссельдорф. В этом налете впервые был использован бортовой радионавигационный прибор GH. В отличие от применяемой до сих пор системы «Гобой» систему GH могло использовать неограниченное число самолетов. Точность бомбометания повысилась, бомбы стали ложиться в радиусе 800 метров от точки прицеливания. К осени следующего года этим прибором оснастили большинство «Ланкастеров».

Американцы в 1943 г. фактически все еще оставались противниками налетов на города. По сравнению с британскими бомбардировщиками их самолеты были лучше бронированы, имели больше пулеметов и могли летать дальше, поэтому считалось, что американская авиация способна решать военные задачи без массового убийства гражданского населения. Но когда были предприняты операции на большую глубину, потери резко возросли. Во время налета на Бремен 17 апреля из 115 участвовавших самолетов 16 было сбито, а 44 повреждено.

Налет на Киль и Бремен 13 июня ознаменовался ростом немецкого истребительного противодействия — американцы потеряли 26 бомбардировщиков из 182 машин, атаковавших цель.

Во время налета на Ганновер в июле из 92 бомбардировщиков было потеряно 24 машины, при бомбардировке 28 июля Берлина силами 112 американских самолетов 22 из них были сбиты.

Американская 8-я воздушная армия летом и осенью 1943 г. наносила удары преимущественно по городам, расположенным в глубине Германии и несла тяжелые потери. В пяти операциях июля (всего 839 вылетов) американцы не досчитались 87 бомбардировщиков (или 10%). Забегая вперед, можно отметить, что 50 % потерь американской авиации во Второй мировой войне пришлось на долю именно 8-й воздушной армии: 26 тыс. убитых и свыше 21 тыс. раненых.

Американскую угрозу немцы восприняли всерьез: на западе появилась еще одна группа истребителей-перехватчиков, переброшенная с Восточного фронта для борьбы с 8-й воздушной армией.

Тогда американское командование пошло ва-банк. В Швейнфурте находился крупный центр производства шарикоподшипников. И американцы решили выиграть войну несколькими мощными ударами, лишив немцев всех их подшипников. Однако подобные объекты прикрывались настолько хорошо, что, получив жестокий отпор ПВО, американское командование все больше стало склоняться к проведению бомбометания по площадям.

Черным днем для американских летчиков стало 17 августа. В этот день при налете 146 бомбардировщиков на заводы «Мессершмитт» в Регенсбург-Прюфениге немецкие истребители сбили 24 «Летающих крепости». Другая группа из 229 самолетов, наносившая удар по заводам в Швейнфурте, потеряла еще 36 машин. После такого поражения «крепости» не появлялись над рейхом почти пять недель.

Как написал Шпеер в своих воспоминаниях, «несмотря на большую уязвимость Швейнфурта, нам пришлось налаживать производство шарикоподшипников там же. Эвакуация привела бы к полной остановке производства на три-четыре месяца. Наше тяжелое положение не позволяло переместить производство шарикоподшипников с заводов в Берлин-Эркнере, Кантштате или Штейре, хотя противнику было известно их местоположение».

По мнению Шпеера тогда американцы допустили серьезный просчет, распылив силы на два объекта. Англичане же были заняты любимым делом — беспорядочной бомбардировкой жилых кварталов, а не промышленных предприятий. А ведь если бы английская авиация переключилась на удары по тому же Швейнфурту, ход войны мог измениться еще тогда!

Более того, уже после войны, в июне 1946 г., штаб Королевских ВВС попросил Шпеера проанализировать возможные последствия ударов по шарикоподшипниковым заводам. Шпеер дал следующий шокирующий расклад: «Производство военной продукции снизилось бы в последующие два месяца и было бы полностью парализовано в четыре при условии

• 1. если бы удар был нанесен одновременно по всем заводам шарикоподшипников (Швейнфурт, Штейр, Эркнер, Кантштат, а также во Франции и Италии);
• 2. если бы налеты, независимо от фотосъемок результатов бомбардировки, были бы повторены три-четыре раза с интервалом в две недели;
• 3. если бы после этого каждые два месяца на протяжении полугода массированными налетами были бы исключены всякие восстановительные работы».

Другими словами, войну можно было закончить уже к февралю 1944 г., причем без разрушения немецких городов, избежав колоссального количества жертв! Выводы делаем сами.

Осенью американцы вновь совершили серию налетов на шарикоподшипниковые заводы в Швейнфурте, во время которых было сброшено 12 000 т бомб. 14 октября вошло в историю как «Black Thursday» — «черный четверг». Налет в этот день сложился крайне неудачно. Из 228 бомбардировщиков, участвовавших в рейде, 62 было сбито и 138 повреждено. Причина катастрофы — ненадежное прикрытие. Истребители «Тандерболт» могли сопровождать бомбардировщики только до рубежа Аахен, а затем оставляли их без защиты. Это была кульминация страшной недели, в течение которой 8-я воздушная армия потеряла 148 бомбардировщиков с экипажами в результате четырех попыток прорвать немецкую оборону за пределами радиуса действия истребительного сопровождения. Удар Люфтваффе оказался настолько серьезным, что дальнийшие бомбардировки Швейнфурта были отложены на четыре месяца. За это время заводы были восстановлены настолько, что, как отмечалось в официальном отчете, не осталось «никаких признаков того, что налеты на предприятия шарикоподшипниковой промышленности заметно повлияли на эту важную отрасль военного производства». После столь чудовищных потерь главной проблемой американцев стала не нехватка бомбардировщиков, а моральное состояние экипажей, которые попросту отказывались летать на боевые задания без прикрытия! Так продолжалось до прибытия в декабре истребителей Р-51 «Мустанг», имевших большой радиус действия. С этого времени начался закат немецкой истребительной авиации ПВО.

Как 8-я американская армия, так и особенно английское Бомбардировочное командование придерживались плана воздушного наступления на Германию лишь в общих чертах. Английская авиация вместо налетов на важные военно-промышленные объекты основные усилия сосредоточивала на бомбардировке наиболее крупных городов Германии. Главный маршал авиации Харрис 7 декабря 1943 г. заявил, что «к концу октября 1943 г. на 38 главных городов Германии было сброшено 167 230 т бомб, уничтожено около 8400 га застроенной площади, что составляет 25% общей площади городов, подвергшихся нападению».

В связи с этим уместно привести выдержку из воспоминаний Фримена Дайсона — ученого с мировым именем, одного из создателей квантовой электродинамики: «Я прибыл в штаб-квартиру Командования бомбардировочной авиации Королевских ВВС как раз перед большим налетом на Гамбург. В ночь 24 июля мы уничтожили 40 тыс. человек, потеряв всего 12 бомбардировщиков, — наилучшее соотношение, какое у нас когда-либо было. Впервые в истории мы создали огневой вал, который убивал людей даже в бомбоубежищах. Потери противника были примерно в десять раз больше, чем при обычном налете такой же мощи, без применения тактики огневого вала.

Я занимал довольно высокое положение в стратегической бомбардировочной авиации, зная гораздо больше об общем направлении кампании, чем любой офицер. Я знал о деталях кампании намного больше и сотрудников министерства в Лондоне, я был одним из немногих, кто знал цели кампании, знал, в сколь мизерной степени нам удается их достигать и сколь дорого — в деньгах и человеческих жизнях — мы платим за это. Бомбардировки составляли приблизительно около четверти всех военных усилий Англии. Защита и восстановление урона от бомбардировок обходились немцам значительно дешевле. Их оборона была столь эффективна, что американцы вынуждены были прекратить дневные бомбардировки почти на всей территории Германии с осени 1943 года до лета 1944 года. Мы же упрямо отказывались сделать это, хотя немецкая противовоздушная оборона лишала нас возможности точного бомбометания. Мы вынуждены были отказаться от поражения точных военных объектов. Единственное, что мы могли делать, — это сжигать немецкие города, что и делали . Наши усилия в поражении гражданского населения также были весьма неэффективны. Немцы убивали одного человека на каждую тонну бомб, сброшенных на Англию. Для того чтобы убить одного немца, мы были вынуждены сбрасывать в среднем три тонны.»

И вот теперь эти вояки провозглашают себя победителями!

Далее Ф. Дайсон пишет: «Я чувствовал глубочайшую ответственность, обладая всей той информацией, тщательно скрываемой от британской публики. То, что я знал, наполняло меня отвращением к войне. Много раз мне хотелось выбежать на улицу и сообщить англичанам, какая глупость творится их именем. Но у меня не хватало на это смелости. Так я и просидел в своей конторе до самого конца, тщательно подсчитывая, как наиболее экономично убить еще несколько тысяч человек.

Когда война окончилась, мне довелось читать отчеты о суде над группой Эйхмана. В точности как я, они сидели по своим конторам, сочиняли докладные записки и высчитывали, как эффективнее убивать людей. Разница состояла в том, что их отправили в тюрьму или на виселицу как преступников, я же оставался на свободе . Ей-богу, я даже испытывал некоторое сочувствие к ним. Вероятно, многие из них ненавидели СС, как я — бомбардировочную авиацию, но не имели смелости заявить об этом. Вероятно, многие из них как и я, за все шесть лет службы не видели ни одного убитого».

Потрясающее признание, не нуждающееся в комментариях!

Однако разрушение жилищных массивов не привело и не могло привести к снижению выпуска военной продукции. Английский историк А. Верриер в своей книге «Бомбардировочное наступление» пишет: «Нам теперь известно, что германская тяжелая промышленность и основные производственные мощности не понесли в 1943 году серьезного ущерба. Несмотря на опустошение Рура, металлургические и другие предприятия продолжали работать; не ощущалось недостатка в машинном оборудовании; не было острой нехватки сырьевых материалов».

Другой английский историк А. Тейлор вывод о том, что воздушное наступление на Германию не оправдало возлагавшихся на него надежд, подкрепляет конкретными данными. «В 1942 г. англичане сбросили 48 тысяч тонн бомб; немцы произвели 36 804 единицы оружия (тяжелых орудий, танков и самолетов). В 1943 году англичане и американцы сбросили 207 600 тонн бомб; немцы выпустили 71 693 единицы оружия».

Ни английскому Бомбардировочному командованию, ни командованию 8-й американской воздушной армии к концу 1943 г. не удалось полностью выполнить задач, предусмотренных планом «Пойнтблэнк». Так или иначе, с осени 1943 г. воздушные бомбардировки стали все больше подчиняться подготовке вторжения союзных войск во Францию.

С ноября 1943 г. по март 1944 г. длилась «битва за Берлин». Ее поощрял Черчилль. В период этой битвы на столицу Германии было совершено 16 крупных налетов, а также 12 налетов на другие важные объекты, в том числе на Штутгарт, Франкфурт и Лейпциг. Всего было сделано более 20 тыс. самолето-вылетов.

Результаты этого массированного наступления были далеки от тех, которые предсказывал Харрис. Ни Германия, ни Берлин не были поставлены на колени. Потери достигли 5,2 %, а ущерб от бомбардировок был минимальным. Моральный дух летчиков бомбардировочной авиации резко упал, да и не удивительно, поскольку англичане потеряли 1047 бомбардировщиков, а 1682 самолета получили повреждения. Бомбардировочное командование было вынуждено перенести удары на объекты, расположенные южнее Берлина, и все большую часть своих сил использовать на отвлекающие налеты.

Кульминацией стал катастрофический рейд 30 марта 1944 г. 795 самолетов Королевских ВВС стартовали для выполнения важного задания — уничтожения Нюрнберга. Но с самого начала все пошло не так. Плохие погодные условия над Северным морем не дали идущим широким фронтом самолетам возможности для маневра. Кроме того, бомбардировщики сбились с правильного курса.

В 450 км от цели начались непрерывные воздушные бои, в которые включалось все больше ночных истребителей Люфтваффе, оборудованных системами «Лихтенштейн SN-2» и «Наксос Z», благодаря которым германские летчики улавливали лучи, исходящие от радаров бомбардировщиков, и атаковали их.

Армада бомбардировщиков пересекла Рейн между Бонном и Бингеном, а затем через Фулду и Ханау пошла дальше в сторону Нюрнберга. Летящие впереди бомбардировщиков «Москито» безуспешно пытались расчистить им маршрут.

Самые тяжелые потери были у соединения «Галифаксов». Из 93 машин 30 было сбито. Английский лейтенант Смит так рассказал про тот рейд: «Между Аахеном и Нюрнбергом я насчитал 40 горящих самолетов, но, наверное, не менее 50 бомбардировщиков было сбито, прежде чем соединение сумело дойти до цели». Другие же 187 бомбардировщиков просто не нашли цель, так как самолеты-маркировщики целей опоздали на 47 минут, да и город к тому же располагался в густой облачности. А между тем сотни самолетов в назначенное время безуспешно кружили над целью и искали маркировочные огни.

Немецкие истребители были в ударе, сбив 79 бомбардировщиков. Было включено 600 прожекторов. Стрельба с земли велась со всех стволов, что создавало непроходимый заслон перед бомбардировщиками. Приведенные в полное замешательство английские экипажи сбрасывали свои бомбы куда попало. Машины, не оборудованные аппаратами H2S, бомбили прожектора зенитных установок в полной уверенности, что они над Нюрнбергом.

Из 795 вылетевших на операцию самолетов 94 не вернулись назад (из них 13 канадских), 71 машина была тяжело повреждена, еще 12 разбились при посадке. Восстановлению не подлежали 108 бомбардировщиков. Потери Люфтваффе— всего 10 самолетов. Расследование этой операции показало, что немцы применили новую оборонную тактику. Так как они не знали заранее цели налета, то истребители начинали атаковать противника еще на подлете. Таким образом, 2460 т сброшенных бомб причинили только ограниченный ущерб. В Нюрнберге частично была разрушена фабрика и несколько других легко повреждены. Население Нюрнберга потеряло убитыми 60 горожан и 15 иностранных рабочих.

Это была действительно «черная ночь» для Королевских ВВС. Помимо самолетов погибли экипажи — 545 человек. 159 летчиков попали в плен. Это было самое большое число когда-либо попадавших в плен летчиков.

Такое крупное поражение вызвало резкую критику стратегии Харриса. Штаб ВВС был вынужден признать, что прицельное бомбометание по заранее намеченным целям больше соответствует идее, высказанной на конференции в Касабланке, о том, что вторжение в Северную Европу — главная цель союзников, но ее можно добиться, лишь завоевав господство в воздухе.

Харрис, взгляды которого все больше ставились под сомнение, пытался привлечь американцев к налетам на Берлин, но это оказалось невозможным, так как они не были подготовлены к ночным действиям, а дневные налеты в конце 1943 г. были бы равносильны самоубийству. В начале 1944 г. штаб ВВС отверг идею Харриса, что к апрелю можно поставить Германию на колени с помощью одних «ланкастеров», и потребовал наносить точечные удары по германской промышленности, например, по шарикоподшипниковому заводу в Швейнфурте.

В апреле английскую бомбардировочную авиацию переключили, как и планировалось раньше, на действия против французской железнодорожной сети в предвидении вторжения через Ла-Манш. Это помогло скрыть тяжелое поражение, понесенное в авиационном наступлении на Германию. Задачи бомбардировочной авиации значительно упростились с началом операции «Оверлорд», когда обстановка в воздухе решительно изменилась в пользу союзников.

К тому времени система ПВО Германии уже была не в состоянии отражать удары авиации союзников, хотя эти удары пока не оказывали существенного влияния на состояние экономики страны. Количество сбиваемых бомбардировщиков оставалось примерно одинаковым, но при этом число рейдов на территорию Германии выросло в четыре раза. Это означает, что силы германской истребительной авиации все больше таяли. В 1943 г. общее количество сбитых или получивщих серьезные повреждения в воздушных боях немеuких истребителей составило 10 660 машин. Кроме того, во второй половине года в ходе дневных рейдов были атакованы и получили значительные повреждения расположенные в различных районах Германии 14 заводов по производству истребителей. У союзников же потери в технике и людях, какими бы высокими они ни были, легко восполнялись за счет огромных ресурсов.

В начале 1944 г. Люфтваффе попробовали огрызнуться, предприняв отчаянную попытку нанести удар по Англии с целью заставить противника сократить количество налетов на города Германии. Для операции возмездия, вошедшей в историю воздушной бойни под кодовым наименованием «Малая молния», со всех фронтов удалось собрать около 550 самолетов. В операции предполагалось задействовать все, что было способно летать. Это соединение после трех лет перерыва возобновило налеты на Англию. С конца января до конца апреля 1944 г. было осуществлено 12 рейдов, во время которых на Лондон было сброшено 275 т бомб, а еще 1700 т на другие цели в Южной Англии. В ночь на 19 апреля в небе Лондона появились 125 самолетов 9-го воздушного корпуса генерал-майора Пельтца. Это был последний большой налет на Лондон в этой войне.

Рейды пришлось прекратить из-за чрезвычайно высокого уровня потерь, иногда достигавших почти 50 %. И все это происходило тогда, когда бомбардировщики были особенно нужны для того, чтобы воспрепятствовать высадке войск в Европе, которую готовили союзники. Получить хотя бы одно фото, чтобы оценить ущерб, причиненный Лондону, было нельзя, так как дневные полеты над Англией стали уже невозможны. Люфтваффе переняли тактику английских ВВС и перешли на ночные рейды.

Удар «Малой молнии» был коротким и интенсивным. Потери в Южной Англии достигли 2673 человек. Кроме того, было заметно, что жители реагируют на налеты более болезненно, чем это было в 1940–1941 гг.

Для американцев зима 1943-1944 гг. выдалась спокойной, они совершали налеты лишь на ближние цели. В декабре потери составили только 3,4 % против 9,1 % в октябре. 1 января 1944 года вступили в силу перестановки в руководстве 8-го американского воздушного. Командовавший им более года генерал-лейтенант Икер был переведен в Италию. Его преемником стал генерал-лейтенант Джеймс Дулиттл.

В первые месяцы 1944 г. резко возрос приток «мустангов». Главной целью было добиться полного господства в воздухе, поэтому «мустанги» наносили немецким истребителям все возрастающие потери, атакуя при первой же возможности. К марту немцы все неохотнее вступали в бой с «мустангами», чьи активные действия не только позволили американским бомбардировщикам совершать дневные налеты со все меньшими потерями, но и расчистили путь к проведению операции «Оверлорд».

11 января 663 бомбардировщика 8-й американской воздушной армии в сопровождении многочисленных истребителей Р-51 «Мустанг» провели налет на авиационные заводы в Хальберштадте, Брауншвайге, Магдебурге и Ошерслебене. Немецким истребителям удалось сбить (частично с помощью ракет) 60 бомбардировщиков и 5 «Мустангов». Немецкая сторона потеряла 40 истребителей.

В ночь на 21 января 1944 г. 697 английских бомбардировщиков нанесли удары по Берлину и Килю. Было сброшено 2300 т бомб. 35 машин было сбито. Следующей ночью настала очередь Магдебурга, который пережил свой первый сильный налет. 585 самолетов сбросили на него 2025 т бомб. 55 бомбардировщиков, участвовавших в налете, не вернулись на базы.

В ночь на 20 февраля 1944 г., несмотря на разнообразную маскировку и мероприятия по глушению радаров, Королевские ВВС потерпели тяжелое поражение. Из 730 британских самолетов, сбросивших на Лейпциг 2290 т бомб, ночные истребители и зенитки сбили 78 самолетов. Немцы потеряли 17 истребителей

В период с 20 по 25 февраля 1944 г. командование ВВС США в Европе и английское Бомбардировочное командование провели совместную операцию «Аргумент». Целью операции было уничтожение германских производственных мощностей по выпуску истребителей. В течение так называемой «Большой недели» союзники совершали налеты на главные авиационные заводы Германии, при этом собственные истребители сопровождения уничтожали немецкие истребители-перехватчики, которые поднимались в воздух для отражения нападения.

В ходе «Большой недели» в рамках операции «Аргумент»» американская авиация совершала массированные налеты с большим эскортным сопровождением против самолетостроительных заводов, выпускавших планеры истребителей, а также на другие цели во многих немецких городах, в том числе на Лейпциг, Брауншвейг, Готу, Регенсбург, Швейнфурт, Аугсбург, Штутгарт и Штейр.

Операция обошлась американцам потерей 226 бомбардировщиков и 28 истребителей (потери достигли 20 %!), Бомбардировочное командование Великобритании потеряло 157 самолетов. Тем не менее, успех был налицо, ибо по темпам выпуска истребителей немцы были отброшены на два месяца назад.

Операция «Аргумент» вынудила немцев приступить к дальнейшему разукрупнению ключевых производств, особенно авиастроительных и шарикоподшипниковых заводов, несмотря на затраты и неминуемые сбои в процессе выпуска продукции. Хотя это и позволило продолжить и даже нарастить объем производства истребителей, над промышленностью Германии нависла другая угроза: систематические бомбардировки транспортной сети, от которой особенно зависели расбросанные объекты.

6 марта 1944 г. на Берлин был совершен первый американский дневной воздушный налет. 730 бомбардировщиков В-17 и В-24 под прикрытием 796 истребителей в прекрасную солнечную погоду сбросили на южную часть города и радиостанцию в Кёнигсвустерхаузене 1500 т бомб. 68 бомбардировщиков и 11 истребителей было сбито, немецкая сторона потеряла 18 самолетов. С этим налетом связаны также самые большие потери 8-й американской воздушной армии в небе над Берлином.

13 апреля около 2000 американских самолетов совершили налет на Аугсбург и другие цели в Южной Германии. 8-я американская воздушная армия вновь бомбила Швейнфурт, но и на этот раз расположенные там шарикоподшипниковые предприятия не были уничтожены.

Рейхсминистр вооружения Шпеер вспоминал: «С середины апреля 1944 г. налеты на шарикоподшипниковые предприятия неожиданно прекратились. Но из-за их непоследовательности союзники выпустили удачу из рук. Если бы они продолжались с той же интенсивностью, то конец наступил бы гораздо раньше».

Кстати, небольшой штришок к портрету американских «победителей». 24 апреля американские пилоты поставили своеобразный рекорд: в течение 115 минут в Швейцарии сели 13 В-17 и 1 В-24, большинство из них на аэродроме Дюбендорф в Цюрихе. А поскольку не проходило и недели, чтобы американцы не садились в Швейцарии, обеспокоенное командование ВВС США созвало комиссию, чтобы расследовать причины этого явления. Вывод комиссии был ошеломляющим: экипажи предпочитали быть интернированными в нейтральной Швейцарии, а не летать на боевые задания, рискуя жизнью.

Множество похожих случаев зафиксировано и в Швеции. Шведская газета «Свенска дагбладет» еще 10 апреля 1944 г. опубликовала следующее сообщение: «Вчера, на обратном пути из Северной Германии и Польши, в Южной Швеции совершили вынужденную посадку 11 самолетов «Либерейтор» и 7 «Летающих крепостей». В большинстве случаев эти самолеты были вынуждены пойти на посадку вследствие атакующих действий шведских истребителей и зенитной артиллерии, вызвавших настоящие воздушные бои . За малым исключением, американские самолеты остались неповрежденными. Один упал в море. Экипажи интернированы».

А 21 июня 1944 г. штаб шведской армии сообщал: «В настоящее время в Швеции находится 137 приземлившихся здесь самолетов союзников, учитывая четырехмоторные бомбардировщики (21 машина), совершившие вчера вынужденную посадку в Южной Швеции. Из них 24 самолета разбились или были сбиты». Вряд ли шведские истребители атаковали самолеты, терпящие бедствие. Правда, был зафиксирован по крайней мере один случай, когда немецкий истребитель преследовал бомбардировщик до самой Швеции.

12 мая 8-я воздушная армия из Англии начала налеты на нефтеперерабатывающие заводы Германии. Против 935 американских бомбардировщиков немцы бросили 400 истребителей, однако американские истребители сопровождения сумели нанести противнику значительный урон (у немцев было уничтожено 65 машин, американцы потеряли 46 бомбардировщиков). В этот и последующие дни было уничтожено 60 % предприятий в Мерзебурге, 50 % в Бёлау, а заводы в Трёглитце и Брюксе под Прагой уничтожены полностью.

В своих воспоминаниях Шпеер прокомментировал этот момент так: «В эти дни была решена судьба технической составляющей войны. До этого, несмотря на растущие потери, еще удавалось производить столько вооружения, сколько требовалось вермахту. После налета 935 бомбардировщиков 8-го американского воздушного флота на заводы по производству горючего в Центре и на востоке Германии началась новая эпоха в воздушной войне, что означало конец немецкого вооружения».

В июне штаб английских ВВС отдал приказ о проведении налетов на нефтеперерабатывающие заводы. Налет на Гильзенкирхен в ночь на 9 июля был довольно успешным, хотя обошелся дорого. Другие налеты были менее эффективными: из 832 бомбардировщиков, участвовавших в налетах, немецкие ночные истребители и зенитная артиллерия за три ночи сбили 93 машины.

Следует отметить еще один эпизод, имевший место в июне и едва не поставивший Европу на грань катастрофы. 16 июня 1944 г. германское агенство DNB сообщило о том, что «...прошлой ночью против Англии было применено секретное оружие, что означает начало акции возмездия. Англичане и американцы, [...] никогда не верившие в возможность такого возмездия, почувствуют теперь на себе, что их преступления против немецкого гражданского населения и наших культурных памятников не останутся безнаказанными. В прошедшую ночь новым оружием были атакованы Лондон и юго-восточная часть Англии».

В этом сообщении речь шла о бомбардировке Англии новейшими ракетами «Фау-2». Если с самолетами-снарядами «Фау-1» Королевские ВВС научились успешно бороться, то против настоящей баллистической ракеты «Фау-2», обладающей сверхзвуковой скоростью, противоядия у англичан не было. Спасало лишь то, что конструкция ракеты была далека от совершенства, отчего точность поражения целей была невысока. Однако для союзников это служило слабым утешением. Одна из ракет упала на Веллингтонскую казарму в нескольких сотнях метров от Букингемского дворца и убила 121 человека, среди них 63 офицера. Генерал Эйзенхауэр сказал по этому поводу: «Имей немцы новое оружие на 6 месяцев раньше, высадка была бы чрезвычайно затруднена или полностью невозможна».

Новые бомбардировки Пенемюнде стали реакцией союзников на появление «Фау-2». После британского налета на центр в Пенемюнде в августе 1943 г. немцы намеренно старались распространять сведения о якобы больших разрушениях в подвергшихся бомбежкам районах, стремясь ввести в заблуждение союзников путем внушения им уверенности в том, что объекты фактически уничтожены и дальнейшая работа по ним не имеет смысла. Они создали множество искусственных воронок в песке, сами взорвали несколько поврежденных, но не особенно значимых и второстепенных построек, раскрашивали крыши зданий, делая их похожими на обгоревшие остовы перекрытий. Несмотря на это, в июле-августе 1944 г. 8-я воздушная армия организовала три рейда на Пенемюнде.

А в конце 1980-х годов немецкому историку Г. Геллерману удалось найти неизвестный ранее очень любопытный документ — меморандум D 217/4 от 06.07.1944 г., подписанный У. Черчиллем и направленный им руководству ВВС. Из четырехстраничного документа, написанного вскоре после того, как в 1944 г. первые немецкие ракеты «Фау-2» упали на Лондон, следовало, что Черчилль давал ВВС четкие указания приготовиться к нанесению по Германии химического удара: «Я хочу, чтобы вы всерьез обдумали возможность применения боевых газов. Глупо осуждать с моральной стороны способ, который в ходе прошлой войны все ее участники применяли безо всяких протестов со стороны моралистов и церкви. Кроме того, во время прошлой войны бомбардировки незащищенных городов были запрещены, а сегодня это обычное дело. Это всего лишь вопрос моды, которая меняется так же, как меняется длина женского платья. Если бомбардировки Лондона станут тяжелыми и если ракеты причинят серьезный ущерб правительственным и промышленным центрам, мы должны быть готовы предпринять все, чтобы нанести врагу болезненный удар... Разумеется, могут пройти недели или даже месяцы до того, как я попрошу вас утопить Германию в отравляющих газах. Но когда я попрошу вас об этом, я хочу, чтобы эффективность была стопроцентной ».

По меннию Черчилля такая возможность должна быть продумана «с абсолютной хладнокровностью благоразумными людьми, а не этими поющими псалмы растяпами в военной форме, что там и сям перебегают нам еще дорогу».

Уже 26 июля хладнокровные благоразумные люди представили Черчиллю два плана нанесения ударов химическим оружием. В соответствии с первым 20 крупнейших городов Германии должны были подвергнуться бомбардировке фосгеном. Второй план предусматривал обработку ипритом уже 60 немецких городов. Кроме того, научный советник Черчилля Линдеманн настоятельно советовал обработать немецкие города как минимум 50 тыс. бомб (именно такое количество биологических боеприпасов имелось в наличии), начиненных спорами сибирской язвы.

Ох, уж эти непримиримые английские борцы с нацизмом! Вот где масштаб! Куда там Гитлеру с его убогим воображением! К счастью для всего мира эти бредовые планы не были реализованы, поскольку (по одной из версий) встретили яростное сопротивление британского генералитета. У английских военных, резонно опасавшихся ответного удара, хватило благоразумия не ввязываться в химическую авантюру, предложенную Черчиллем.

Между тем воздушная бойня шла своим чередом. Летчики Люфтваффе, будучи пока еще хозяевами неба ночью, днем уступали господство в воздухе американцам. Но американская авиация непрерывно наращивала удары. 16 июня налет совершили более 1000 бомбардировщиков в сопровождении почти 800 истребителей, а 20 июня в рейде участвовала 1361 «Летающая крепость». Одновременно другая группа американских самолетов подвергла бомбардировке нефтеперерабатывающие заводы, после чего совершила посадку на территории России в районе Полтавы.

Потери американцев росли, но все больше нефтеперерабатывающих заводов выходило из строя, что оказало пагубное воздействие на снабжение Люфтваффе горючим. К сентябрю они получили лишь 10 тыс. т бензина, тогда как минимальная месячная потребность составляла 160 тыс. т. К июлю были разрушены или серьезно повреждены все крупные нефтеперерабатывающие заводы Германии. Усилия Шпеера пошли насмарку, поскольку выпущенные промышленностью новые самолеты стали практически бесполезными из-за нехватки горючего.

В августе 1944 г. бомбардировочная авиация союзников расчищала путь наступающим войскам. Так, при наступлении американских войск через Трир на Мангейм и далее на Дармштадт участились бомбардировки американцами городов Южной Германии, лежавших на пути продвижения войск. При этом американцы не церемонились. Во время наступления на Аахен и далее ими были варварски уничтожены оказавшиеся на пути наступающих города Йюлих и Дюрен. Йюлих американцы разбомили на 97 %, а Дюрен вообще стерли с лица земли: было убито 5 тыс. человек, в городе осталось всего шесть зданий.

С этого же времени Королевские ВВС также начали проводить часть налетов днем. Теперь они могли себе это позволить, не подвергая риску экипажи бомбардировщиков, так как немецкие истребители были практически выметены с неба. Наземные средства германской ПВО имели еще меньше возможностей по отражению ударов авиации, чем прежде.

Еще в июле 1944 г. 12 крупнейших предприятий Германии по производству синтетического горючего по крайней мере один раз каждое подвергались мощным авиационным ударам. В результате объемы производства, которые обычно составляли 316 тыс. т в месяц, сократились до 107 тыс. т. Производство синтетического горючего продолжало сокращаться, пока в сентябре 1944 г. эта цифра не стала составлять всего 17 тыс. т. Производство высокооктанового бензина упало со 175 тыс. т в апреле до 30 тыс. т в июле и до 5 тыс. т в сентябре.

Удары по объектам нефтеперерабатывающей промышленности в Германии значительно снизили также производство взрывчатых веществ и синтетического каучука, а из-за нехватки авиационного бензина почти полностью прекратились учебные полеты и резко сократились боевые вылеты. В конце 1944 года немцы уже не могли использовать больше пятидесяти ночных истребителей одновременно. Нехватка горючего в значительной степени сводила на нет потенциальное значение новых реактивных истребителей, поступивших на вооружение Люфтваффе. Интересно, что мешало союзникам проделать подобное годом ранее?

Тут есть еще одна странность. Как указывалось в отчете американского Управления по изучению результатов стратегических бомбардировок, в Германии был только один завод по производству дибромэтана, который выпускал этиловую жидкость, «эту необходимейшую составную часть высококачественного авиационного бензина [...] настолько нужную, что без нее не летает ни один современный самолет», тем не менее, этот единственный завод никогда не подвергался бомбардировкам, хотя он был «в высшей степени уязвим с воздуха». Следовательно, больший ущерб германской авиации можно было нанести путем бомбардировки этого единственного объекта, чем всеми опустошительными налетами на авиационные заводы, вместе взятые.

Союзники длительное время почти не бомбили промышленные объекты, а те незначительные повреждения, которые чуть ли не случайно наносились некоторым заводам, очень быстро ликвидировались, рабочие, при необходимости заменялись военнопленными, тем самым военная индустрия функционировала на удивление успешно. По воспоминаниям одного из свидетелей «мы были в бешенстве, когда после бомбардировок выходили из подвалов на превращенные в руины улицы и видели, что заводы, где выпускались танки и пушки, остались не тронутыми. В таком состоянии они оставались до самой капитуляции».

Так почему все-таки союзная авиация длительное время отказывалась наносить удары по нефтедобывающей индустрии, питающей топливом армады немецких танков и самолетов? До мая 1944 г. лишь 1,1 % всех ударов приходился на эти цели! Не потому ли, что эти объекты были построены на средства американской «Standart Oil of New Jersey» и английской «Royal Dutch Shell»? Вообще создается впечатление, что нашим «бескорыстным» союзникам очень хотелось обеспечить Вермахт и Люфтваффе топливом в количестве, необходимом для удержания советских войск как можно дальше от границ рейха. Примерно к такому выводу пришли и в штабе Люфтваффе в апреле 1944 г. — «противник не уничтожает нефтеперегонные заводы на территории Германии, так как не желает поставить нас в положение, когда мы не сможем дальше вести борьбу с Россией. Дальнейшая война с русскими лежит в сфере интересов англо-американских войск ».

Так или иначе, но в то время, как число действующих немецких самолетов неуклонно уменьшалось, авиация союзников становилась все многочисленнее. Число самолетов первой линии Бомбардировочного командования возросло с 1023 в апреле до 1513 в декабре 1944 г. (и до 1609 в апреле 1945 г.). Число американских бомбардировщиков возросло с 1049 в апреле до 1826 в декабре 1944 г. (и до 2085 в апреле 1945 г.).

Можно ли в условиях такого подавляющего превосходства оправдать с моральной и оперативной точек зрения действия Бомбардировочного командования, самолеты которого в этот период сбросили 53 % бомб на городские районы, и лишь 14 % на нефтеперерабатывающие заводы и 15 % на объекты транспорта?

Соотношение объектов американских бомбардировок совершенно иное. Идея американцев о нанесении ударов по выявленным уязвимым объектам Германии была более здравой и гуманной, чем прикрытая фиговым листком «борьбы с нацизмом» английская концепция откровенного геноцида народа Германии. Действия американской авиации не вызывали столь резкого морального осуждения, которому все больше подвергалась деятельность Харриса (хотя очень скоро способные американцы переплюнули в жестокости своих английских учителей, успешно применив накопленный опыт массового истребления безоружных людей при бомбардировках японских городов).

Впрочем, это неудивительно. Еще в 1943 г. США пригрели эмигрировавшего из Германии архитектора Эриха Мендельсона, который построил в пустыне на территории секретной испытательной зоны в штате Юта точную копию берлинских казарм, включая такие детали, как мебель и гардины для проверки их воспламеняемости. Когда о результатах американских разработок узнал Харрис, он разве что не прыгал от восторга: «Мы можем испепелить весь Берлин с одного его края до другого. Это будет стоить нам 400-500 самолетов. А немцам это будет стоить войны». Забегая вперед, следует сказать, что с Берлином у Харриса с союзниками (или подельниками?) вышел полный конфуз. Подробнее о бомбардировках Берлина и действиях берлинской ПВО во Второй мировой войне будет рассказано в отдельной главе.

К концу войны и американцы, и англичане, кроме авиационной поддержки своих войск, целенаправленно бомбили города, не имеющие ни малейшего военного значения. В этот период союзники действиями своей авиации старались вызвать максимально возможный ужас у горожан и произвести максимальное опустошение территорий.

Тактика американской и британской авиации, которая первоначально была различной, стала практически одинаковой. Первым это поняло и ощутило на себе население германских городов. До конца 1944 г. примерно четыре пятых немецких городов с населением от 100 тыс. человек и выше были разрушены. В общей сложности бомбардировкам подверглись 70 крупных городов, в четверти из которых разрушения составили 60 %, а в остальных — 50 %.

Из крупных рейдов Королевских ВВС летом 1944 года особо следует отметить два жесточайших налета на Кёнигсберг, состоявшихся в ночь на 27 и 30 августа. До августа 1944 г. Кёнигсберг считался одним из самых спокойных городов Германии. Немцы называли такие города «убежищами», в них, а также районах провинции, находилось большое количество жителей из других районов страны, спасающихся от бомбардировок.

В материале, посвященном 60-летию бомбардировочной авиации, об этом рейде сказано: «26–27 августа 1944 г. 174 «Ланкастера» группы № 5 — [...] в Кенигсберг, важный для снабжения германского Восточного фронта порт. Расстояние от воздушной базы группы № 5 до цели составляло 950 миль. Снимки самолета-фоторазведчика показали, что бомбардировка пришлась на восточную часть города, но нет возможности получить сообщение о цели налета, ныне Калининград в Литве...».

Очередное вранье самодовольных «победителей нацизма»: «...нет возможности получить сообщение о цели налета»... Ну надо же, какая тайна! Специально для английских идиотов, считающих, что Калининград находится в Литве, сообщаю: главная цель этой бомбардировки — уничтожение жилых кварталов вместе с людьми, как того требовали преступные директивы и приказы Бомбардировочного командования. Кроме того, на жителях Кёнигсберга Королевские ВВС впервые опробовали действие бомб, снаряженных напалмом. Потери англичан в первом налете составили 4 самолета. Кстати, по утверждению германского командования, английские бомбардировщики летели на Кёнигсберг через воздушное пространство Швеции.

Английская газета «Manchester Guardian» в номере от 28 августа 1944 г. в статье под заголовком «Полет «ланкастеров» за 1000 миль к Кёнигсбергу — уничтожающая атака с новыми бомбами», захлебываясь от восторга, сообщала: «Бомбардировщики «Ланкастер» Королевских ВВС (Royal Air Force) совершили полет на 2000 миль, чтобы провести первый налет на Кёнигсберг, столицу Восточной Пруссии, сейчас важнейший порт снабжения немцев, которые за 100 миль к востоку сражаются против Красной Армии. Бомбардировщики были в полете 10 часов. Их груз включал новые огнеметательные зажигательные бомбы. Налет был ограничен 9 с половиной минутами. После этого там появилось то, что один из пилотов описал как самый большой огонь, который он когда-либо видел — потоки пламени, которые были видны за 250 миль. Порт защищали многочисленные зенитные батареи, но после того как налет заканчивался, эти оборонные мероприятия были нерегулярны и бездейственны. Только пять бомбардировщиков не вернулись».

Служба новостей британского министерства ВВС тоже объявила по поводу налета 27-28 августа: «Это был заметный успех, донести большой бомбовый груз близко к русскому фронту, не заправляясь. «Ланкастеры» нападали гораздо ниже своей обычной рабочей высоты. Налет проходил так быстро, что сопротивление было быстро сломлено. Погода была ясная, и все члены экипажей были едины в том, что это была очень мощная бомбардировка. Кёнигсберг, большой портовый и промышленный город с 370 тыс. жителей, по сравнению с другими городами остался не задетым воздушными налетами. С его превосходными железнодорожными сообщениями и большими доками при нынешних процессах в Восточной Европе ни один город не является для немцев более значительным, нежели Кёнигсберг. И в мирные времена Кёнигсберг был важен для врага также как для нас Бристоль. Доки соединены с Балтийским морем двадцатимильным каналом, который недавно был заминирован британскими ВВС. Кроме этого, есть железнодорожное сообщение с Берлином, Польшей и на северо-восток к русскому фронту».

Понятно, пресс-служба английского министерства не может врать по определению! Но вот некий майор Диккерт в своей книге «Битва за Восточную Пруссию» рассказывал об этих событиях менее восторженно: «С ужасающим успехом здесь были испытаны новые реактивно-зажигательные бомбы, и жертвами огненной стихии пало множество пытавшихся спастись бегством. Пожарная служба и противовоздушная оборона оказались бессильны. На этот раз бомбардировке подверглись исключительно жилые кварталы с рассыпанными тут и там лавками и административными зданиями, что дает право говорить о террористическом акте. Добычей огня стали почти все культурно значимые здания с их уникальным содержимым, среди них: кафедральный собор, замковая церковь, университет, старый квартал складов».

Второй налет состоялся в ночь на 30 августа 1944 г. До цели из 189 машин долетели 173 бомбардировщика. Город в то время был закрыт низкой облачностью. В связи с этим англичане сдвинули график бомбардировки на 20 минут. В течение этого времени самолёты-разведчики искали разрывы среди облаков. Когда просвет был обнаружен, к операции приступили самолёты-маркировщики. Они работали на высоте 900-2000 метров группами по 5-9 машин. В их задачу входило определение и обозначение сигнальными бомбами конкретных объектов, подлежащих уничтожению. Операция осуществлялась в несколько этапов. Сначала для уточнения цели в стороне от объекта на парашюте сбрасывалась 1000-литровая осветительная бомба красного цвета, затем уже непосредственно на цель направлялась осветительная бомба, горевшая жёлтым огнём. После этого приступали к бомбардировке главные силы и за считанные секунды сбрасывали свой убийственный груз. Подходила эскадрилья за эскадрильей, и удары наносились сразу по нескольким объектам. Всего во время второго налёта на Кёнигсберг английские самолёты сбросили 165 т фугасных и 345 т зажигательных бомб. Во время второго налета в городе начался «огненный шторм», в результате которого погибло от 4,2 до 5 тыс. человек, 200 тыс. остались без крова. Сгорел весь исторический центр города, включая его части: Альштадт, Лёбенихт, Кнайпхоф и складской квартал Шпайхерфиртель. По свидетельству М. Вика, пережившего бомбардировку, «...весь центр города от Северного вокзала до Главного бомбардировщики планомерно усеивали канистрами с напалмом [...]. В результате весь центр вспыхнул почти разом. Резкое повышение температуры и мгновенное возникновение сильнейшего пожара не оставили гражданскому населению, жившему в узких улочках, никаких шансов на спасение. Люди сгорали и у домов, и в подвалах... Около трех суток в город было невозможно войти. И по прекращении пожаров земля и камень оставались раскалёнными и остывали медленно. Чёрные руины с пустыми оконными проёмами походили на черепа. Похоронные команды собирали обугленные тела тех, кто погиб на улице, и скрючившиеся тела тех, кто задохнулся от дыма в подвале...»

И еще одно свидетельство — рассказывает бывший «остарбайтер» Ю. Хоржемпа: «Первая бомбежка была еще терпимой. Длилась минут десять. А вот вторая — это был уже сущий ад, который, казалось, никогда не кончится. Британцы впервые применили заряды с напалмом. Пожарные пытались тушить это море огня, но ничего не выходило. У меня до сих пор перед глазами: полуголые люди мечутся среди пламени, а с неба с воем падают все новые и новые бомбы...

Утром земля блестела от бесчисленных ленточек фольги, с помощью которых англичане сбивали с толку радары. Центр Кёнигсберга пылал несколько дней. Из-за невыносимого жара туда было не попасть. Когда же он спал, мне и другим «остарбайтерам» приказали собирать трупы. Стоял жуткий смрад. А уж в каком состоянии были тела... Останки мы складывали на телеги и увозили за город, где закапывали в братские могилы...»

Во время второго налета английская авиация потеряла 15 самолётов. Потери были связанны с тем, что на этот раз бомбардировщики ушли в рейд без прикрытия истребителей.

В результате бомбардировки более 40 % жилых зданий подверглось разрушению. Исторический центр города был полностью стерт с лица земли. Интересно, почему так получилось? Не потому ли, что по решению Тегеранской конференции Кёнигсберг вместе с прилегающими территориями должен был отойти к СССР? И, конечно же, совершенно случайно (иначе и быть не могло!) ни один из мощных кёнигсбергских фортов не пострадал ! И в апреле следующего года штурмовым группам Красной Армии пришлось буквально прогрызать немецкую оборону и выкорчевывать врага из этих фортов ценой большой крови.

Особенно радовался результатам бомбежки Кёнигсберга Черчилль. Он писал по этому поводу: «Никогда еще не было принесено столько разрушений столь малым количеством самолётов на такой огромной дистанции и в такое короткое время». До уничтожения Дрездена оставалось полгода...

А силы Люфтваффе все больше таяли, причем не столько вследствие недостатка техники, сколько из-за непомерных потерь в подготовленном летном составе, а также из-за нехватки авиационного бензина. В 1944 г. среднее количество потерь в офицерском и рядовом составе люфтваффе составляло ежемесячно 1472 человека. Из примерно 700 истребителей, которые могли быть использованы против американских самолетов, в бой могли вступить лишь около 30 машин. Постепенно выбивались батареи зенитной артиллерии. У Германии не было возможности замены устаревших и изношенных орудий, дальность огня которых была недостаточной для поражения целей на высоте от 7 до 9 км. К началу сентября 1944 г. на вооружении зенитных батарей имелось лишь 424 орудия большого калибра, имевших необходимую досягаемость по высоте. По официальным данным немецкой стороны, для того чтобы сбить один тяжелый бомбардировщик, зенитным батареям малого калибра приходилось затрачивать в среднем 4940 снарядов стоимостью 7,5 марки каждый и 3343 снарядов 88-мм зенитных орудий стоимостью 80 марок за снаряд (то есть всего 267 440 марок). В 1944 г. ежемесячный расход 88-мм снарядов достиг 1 829400 штук. Имевшиеся запасы находились на складах почти всей Европы, превратившейся в один театр военных действий. Из-за разрушения коммуникаций вследствие воздушных налетов противника, а также из-за потерь во время отступления войск в ряде угрожаемых пунктов ПВО постоянно возникали трудности со снабжением боеприпасами.

Недостаток зенитных снарядов повлек за собой издание строгих приказов об экономии боеприпасов. Так, огонь разрешалось открывать только после точного определения местонахождения самолета противника. От ведения заградительного огня пришлось частично отказаться. Зенитной артиллерии запрещалось вести огонь по приближающимся истребителям, а также обстреливать проходившие мимо объекта авиационные соединения противника.

Летом 1944 г. командованием Люфтваффе была предпринята последняя отчаянная попытка переломить ситуацию и завоевать господство в воздухе. Для этого была тщательно разработана крупная воздушная операция с участием 3 тыс. истребителей. Но резервы, с таким трудом собранные для проведения этой операции, были преждевременно раздерганы и уничтожены по частям. Первая часть истребителей была брошена в бой при высадке западных союзников в Нормандии, вторая была переброшена во Францию в конце августа 1944 г. и погибла без всякой пользы, поскольку к этому времени господство западных союзников в воздухе было настолько полным, что германские самолеты несли потери еще на взлете. Третью часть резерва, специально подготовленную и оснащенную для ведения боевых действий в системе ПВО Германии, была задействована не по назначению во время Арденнского наступления в декабре 1944 г.

Говоря о ковровых бомбардировках 1944 г., нельзя обойти вниманием следующий эпизод. В августе Черчилль ознакомил Рузвельта со своим планом операции «Thunderclap» («Гром»). Цель операции — уничтожение около двухсот тысяч берлинцев путем массированной бомбардировки города двумя тысячами бомбардировщиков. Особый упор в операции делался на то, что она должна проводиться исключительно по жилым домам . «Главная цель таких бомбардировок в первую очередь направлена против морали обычного населения и служит психологическим целям», — говорилось в обосновании операции. — «Весьма важно, чтобы вся операция стартовала именно с этой целью, и не расширилась бы на пригороды, на такие цели, как танковые заводы или, скажем, самолетостроительные предприятия и т. д.».

Рузвельт охотно согласился с этим планом, с удовлетворением отметив: «Мы должны быть жестокими по отношению к немцам, я имею ввиду немцев как нацию, а не только нацистов. Либо мы должны кастрировать немецкий народ, либо так с ними обращаться, чтобы они не производили на свет потомство способное и дальше себя вести так, как в прошлом ».

Борьба с нацизмом, говорите? Ну-ну... Нет, при желании можно, конечно, хладнокровно спланированное Черчиллем убийство двухсот тысяч гражданского населения выдать за акт милосердия, навсегда избавляющий этих людей от ужасов гитлеровского режима, а пламенный призыв Рузвельта «кастрировать немецкий народ» истолковать как тонкий президентский юмор. Но, если называть вещи своими именами, и Рузвельт, и Черчилль в своих помыслах и поступках отличались от Гитлера лишь наличием у них более широких возможностей безнаказанно убивать, и эти возможности они использовали полностью.

Осенью 1944 г. союзники столкнулись с неожиданной проблемой: тяжелых бомбардировщиков и истребителей прикрытия стало так много, что для них не хватало промышленных целей! С этого момента не только англичане, но и американцы стали методично уничтожать немецкие города. Сильнейшим налетам были подвергнуты Берлин, Штутгарт, Дармштадт, Фрайбург, Хайльбронн.

Воздушная бойня перешла в свою заключительную стадию. Наступал звездный час Артура Харриса.

Совсем скоро мы вновь будем отмечать самый важный праздник для нашей страны – День Победы. Уже стартовала акция «Георгиевская ленточка», а в день празднования мы увидим Парад Победы и пройдет уже традиционная акция «Бессмертный полк». Как жил наш город в эти тяжелые дни и какой вклад горьковчане внесли в Победу.

Начало войны и бомбардировок Горького

Горьковчане узнали о начале войны 22 июня 1941 года, спустя несколько часов после вторжения противника. Сперва по радио, потом из газеты «Горьковская коммуна». На Советской площади (сейчас площадь имени Минина и Пожарского) состоялся многотысячный митинг, на котором перед собравшимися выступил секретарь Горьковского обкома ВКП(б) Иван Михайлович Гурьев. Многолюдные митинги и собрания волной прокатились по всей области. Мобилизация была объявлена на следующий день, однако только 22-го числа, в первый день войны, около 10 тысяч человек по всей области, не дожидаясь повесток из военкоматов, подали заявления о вступлении в армию.

Конечно, мы все с вами знаем, что через город не проходила линия фронта и никаких боевых действий не велось, но город Горький заслуживает звания «город - герой труда», ведь здесь для нужд фронта был создан каждый второй автомобиль, каждый третий танк и каждая четвертая артиллерийская установка.

Конечно, нельзя забывать и о бомбардировке немецкой авиации основных производств и промышленных районов города. Основной целью бомбардировок в период с осени 1941 по лето 1943 года, было разрушение промышленного потенциала города, наибольшие повреждения получил Горьковский автомобильный завод. За время войны вражеские бомбардировщики совершили 43 налёта, из них 26 налётов ночью, во время которых на город были сброшены 33 тысячи 934 зажигательных бомб и 1 тысяча 631 фугасная. Бомбардировки Горького стали самыми крупными ударами авиации Люфтваффе по тыловым районам СССР в годы войны.

Город попал в поле зрения немцев ещё при разработке операции «Барбаросса» по разгрому СССР. Он тогда был одним из крупнейших производителей и поставщиков вооружения Красной Армии. Полный захват Горького и переход его под свой контроль планировался нацистской Германией во второй половине сентября 1941 года. Сначала фашисты должны были уничтожить оборонную промышленность города - Горьковский автозавод, «Завод имени Ленина», также заводы «Сокол», «Красное Сормово» и «Двигатель Революции». Горьковский машиностроительный завод планировалось переоборудовать под выпуск немецкой военной техники.

31 октября 1941 года на автозавод пришло распоряжение И. В. Сталина о том, что необходимо резко увеличить производство лёгких танков Т-60 и в ближайшие 2-3 дня довести его до 10 танков в день. А уже через 5 дней, в ночь с 4 на 5 ноября 1941 года, был совершен первый налет на город вражеской авиации. В нем участвовали группы бомбардировщиков «Хейнкель-111», «Юнкерс-88», всего до 150 самолетов. Из этого числа к городу прорвалось 11 самолетов.

Стояла промозглая и пасмурная ноябрьская ночь. Раскинувшийся на окских берегах и погруженный в темноту Горький жил повседневной жизнью тылового города. Десятки тысяч жителей отсыпались в своих нетопленых домах и бараках, в то время как другие трудились в многочисленных холодных цехах военных заводов. Их мрачные серые корпуса с забитыми досками и фанерой окнами смутно выделялись на фоне однообразного пейзажа. Люди пребывали в тревоге – враг стоит под Москвой.

Авиабомбардировки: как это было

С юго-запада на небольшой высоте к Горькому приближался немецкий бомбардировщик. Экипаж «Хейнкеля» пребывал в напряженном ожидании. Штурман внимательно вглядывался в хорошо различимый силуэт Оки, предвкушая, что вот-вот появятся контуры спрятанного в темноте тылового города. По левому борту промелькнули мрачные очертания химических заводов Дзержинска. Это означало, что до цели осталось около 20 км. И вот на левом берегу показались многочисленные пятна жилых массивов, а затем и темная громада автомобильного завода с десятками дымовых труб…

На часах было 01.40 4 ноября по местному времени, когда три мощных взрыва сотрясли «ГАЗ». Одна бомба упала в моторный цех № 2 на линию коленчатых валов, вторая взорвалась снаружи, еще одна фугаска угодила в угол расположенного напротив колесного цеха, где находились электродный участок и гараж. Дальше завод превратился в потревоженный муравейник. А над моторным цехом все сильнее разгоралось пламя, зловеще освещая соседние здания. Начальство бросилось к телефонам, дабы поскорее сообщить о бомбежке в обком.

А тем временем к городу с юго-запада приближался второй бомбардировщик, из-за облачной погоды снова оставшийся незамеченным для постов ВНОС. В 02.15 «Хейнкель» вышел на цель, которую уже отчетливо обозначало яркое пламя пожара. Немецкий пилот метил в новокузовной корпус, где собирались легкие танки Т-60. Когда темно-серая громада здания показалась в перекрестье прицела, штурман нажал на кнопку сброса и две 500-кг бомбы с воем устремились вниз. Однако расчет на сей раз оказался неверным. Одна бомба упала с недолетом, а вторая – с перелетом, уже на трамвайной остановке за заводом. Мощной взрывной волной вышибло стекла в колесном цехе, отделе запчастей, КЭО и других зданиях. Грохот взрывов был слышен на большом расстоянии, и многие жители города, проснувшись, выбежали на улицу, где их глазам предстало яркое зарево пожара на автозаводе. Всем стало ясно, что война по-настоящему пришла в Горький.

В 16.40 появился еще один «Хейнкель». Бомбардировщик шел с южного направления, со стороны деревни Анкудиновка, и летел низко над железной дорогой. Двухмоторная махина с ревом пронеслась над станцией Мыза. Некоторым жителям даже удалось разглядеть подвешенную под фюзеляжем огромную бомбу. Неожиданно вынырнув из-за гористого берега, самолет пролетел над Окой и с пологого пикирования сбросил «груз» на завод «Двигатель революции». Сильнейший взрыв прогремел в здании силовой станции предприятия, в котором находились паровые котлы, дизельная, компрессорная и трансформаторная подстанции. Рабочие, находившиеся в соседних цехах, от сотрясения повалились на пол, затем сверху на них посыпался настоящий дождь из осколков стекла световых фонарей.

Бомбардировщик тем временем полетел в центр Горького, осматривая местные достопримечательности. Над Кремлём он сделал «круг почёта» и после этого скрылся. К сожалению, в тот день кремлёвская оборона ещё не была готова. Работник обкома ВКП(б) Анна Александровна Коробова, после этого, вспоминала: «Во время перерыва между заседаниями мы вышли на улицу и к своему ужасу увидели чёрный самолет со свастикой, описывающий круг над Кремлем. При этом летчик высунулся из кабины и даже помахал нам рукой! После этого мы вернулись в здание и нам сообщили - только что разбомбили завод им. Ленина, его директор Кузьмин погиб…»

После первых бомбардировок были приняты срочные меры по переброске в район автозавода дополнительных зенитных орудий и боеприпасов, улучшалась связь и система управления огнем. Изменили схему заградительного огня. На направлениях действий немецкой авиации создавались две линии завес на расстоянии 2-3 и 6-7 километров от автозавода, на крышах цехов устанавливались пулеметы для стрельбы по низколетящим самолетам. Последующие налеты встречались более организовано, на подходе к Горькому. Всего было сбито 14 самолетов, из них зенитными батареями - 8, истребителями - 6 (по другим данным сбито 23, повреждено около 210).

Следующие массированные налеты состоялись в феврале 1942 года, в результате этих бомбардировок убито 20 и ранено 48 человек, урон промышленным объектам незначительный. Затем бомбовые налеты шли в июне. В тот период немцы стали совершать налеты и на другие города Поволжья. Войска ПВО тогда значительно укреплялись. Для обороны мостов, судов и пристаней были выделены канонерские лодки Волжской флотилии. С этого времени стали применяться аэростаты воздушного заграждения.

Продолжающиеся бомбёжки 1943 года и восстановление автозавода

В июне 1943 года после продолжительного затишья Горький, особенно автозавод, подвергся серии массированных ночных налетов немецкой авиации. Налеты проводились в рамках подготовки к крупной наступательной операции лета-осени 1943 года, в ходе которой наносились бомбовые удары по промышленным центрам Поволжья - Ярославль, Горький, Саратов.

Несмотря на активный интерес Абвера (орган военной разведки и контрразведки Германии – прим. ред .) в 1919-1944 годах к горьковской оборонке, все же германское командование не располагало абсолютно точными сведениями о наших военных заводах. «ГАЗ» они считали головным заводом советской танковой продукции, который еженедельно выпускает 800 танков Т-34. Именно поэтому была поставлена задача в преддверии Курской битвы стереть автозавод с лица земли. Бомбили с немецкой точностью: организованно, по одинаковой схеме, в одно и то же время суток, по одинаковому маршруту. Каждый вечер жители Горького со страхом следили, как стрелка часов приближается к полуночи.

Прилетали изо дня в день партиями по 150-200 самолётов, начиная с 00.00 и до 3 часов ночи. Сбрасывали осветительные приспособления на парашютах и бомбили. Было светло как днём. Горел завод, цеха, строения. Там и тут рвались бомбы. Главный грузовой конвейер был разрушен до основания.

Но, люди, голодные, обессиленные, плохо одетые сотворили чудо, и в течение одного месяца восстановили всё. Восстановительные работы начались уже во время бомбёжек и продолжались в нарастающем темпе. Привлекались строительно-монтажные бригады из Москвы, с Урала, Сибири, из Средней Азии. Общая численность работающих достигла 35 тысяч. В первую очередь был запущен колесный цех. И с конвейера опять стали сходить машины, нужные фронту. Официальной датой восстановления Горьковского автозавода считается 28 октября 1943 года, в этот день был отправлен рапорт И. В. Сталину, который подписали 27 тысяч строителей.

За досрочную ликвидацию последствий налетов вражеской авиации, за успешное выполнение заданий ГКО по освоению производства новых видов боевых машин и вооружения, за усовершенствование боевой техники и образцовое снабжение фронта военной продукцией завод 9 марта 1944 г. был награжден вторым орденом - орденом Красного Знамени. Более 500 рабочих, инженеров, техников награждались орденами и медалями Советского Союза.

10 марта 1945-го года американская авиация в буквальном смысле сравняла с землей Токио. Целью атаки было склонить Японию к миру, но Страна Восходящего солнца и не подумала капитулировать. Алексей Дурново о самой страшной бомбардировке Второй мировой.

Всем известна трагическая судьба Дрездена, который авиация союзников буквально превратила в руины. Через месяц после первой атаки на Дрезден судьбу немецкого города повторил Токио. События 10-го марта 1945-го в современной Японии воспринимаются примерно с такой же болью, как ядерные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Это тоже национальная трагедия.

Бомбардировка Токио унесла 100 тысяч жизней

Предыстория

Япония подвергалась атакам американской авиации с весны 1942-го года. Но, до поры до времени, бомбардировки были не особенно эффективны. Боевые самолеты США базировались в Китае, для атак им приходилось преодолевать большие расстояния, а потому на борту бомбардировщиков находился ограниченный боезаряд. Кроме того, противовоздушные силы Японии до поры до времени справлялись с воздушными атаками США. Ситуация изменилась после того, как США захватили Марианские острова. Так на островах Гуам и Сайпан появились три новых американских авиабазы. Для Японии это была более чем серьезная угроза. Гуам от Токио отделяет приблизительно полторы тысячи километров. А на вооружении США с 1944-го года стояли стратегические бомбардировщики В-29, способные нести большой боезаряд и преодолевать до шести тысяч километров. База Андерсен, размещенная на Гуаме, рассматривалась военным командованием Соединенных Штатов, как идеальный плацдарм для атак на Японию.

Токио после бомбардировки

Новая тактика

Первоначально целью США были японские промышленные предприятия. Проблема заключалась в том, что Япония, в отличие от Германии, не строила гигантских комплексов. Стратегический завод по производству боеприпасов вполне мог располагаться в маленьком деревянном ангаре в центре крупного города.

Это был не столько удар по производству, сколько психологическая атака

Для того, чтобы уничтожить такое предприятие, нужно было нанести немалый ущерб еще и самому городу, что неминуемо предполагало большое количество жертв среди мирного населения. Надо сказать, что американское командование видело в этом немалую выгоду. Уничтожить стратегический объект, а заодно нанести психологический удар по противнику, вынудив его капитулировать.

Планирование стратегических бомбардировок Японии было поручено генералу Кертису Лемею, который разработал действительно убийственную тактику. Генерал обратил внимание на то, что японские ПВО слабо работают в темноте, а ночные истребители на вооружении Империи почти отсутствуют. Так возник план ночных бомбардировок японских городов с малых высот (полтора-два километра).

334 бомбардировщика В-29 буквально сравняли Токио с землей

Самолеты летели тремя линиями и сбрасывали зажигательные снаряды и напалм через каждый пятнадцать метров. Уже первый налет на Кобе в феврале 1945-го показал крайнюю эффективность этой тактики. Следующей целью стал Токио, который американские бомбардировщики атаковали в ночь с 23-го на 24-е февраля. 174 самолета В-29 повредили с десяток промышленных предприятий, а сам напалм вызвал сильный пожар. Как оказалось, это была только репетиция.

В этих обгорелых зданиях находилась резиденция правительства

Токио

В список целей для атак были включены 66 японских городов. Но даже на фоне всех прочих бомбардировок мартовский налет на Токио выглядит чем-то экстраординарным. В операции «Митингхаус» (Дом молитв) приняло участие 334 бомбардировщика. Вдвое больше обычного. Самолеты обрушили на город по полторы тысячи тонн зажигательных снарядов и напалма. Основной удар принял на себя центр Токио, но бомбардировка вызвала сильнейший пожар, а он, в свою очередь, огненный смерч. Пламя перекинулось на жилые кварталы и стремительно распространилось по городу. В условиях сильного ветра потушить огонь было невозможно. Городские пожарные службы не имели возможности остановить пожар, который продолжался более суток. В огне сгорело 330 тысяч домов. Почти половина населения Токио осталась без жилья. Движение транспорта было полностью парализовано, как и всякое производство на территории японской столицы. Жертвами атаки стали по меньшей мере 100 тысяч человек, хотя точное число потерь неизвестно по сей день.

Тела погибших при бомбардировке Токио

Последствия

Американское командование полагало, что безжалостная бомбардировка Токио вынудит Японию выйти из войны. Именно этот план и сделал налет на столицу вообще возможным. Кертис Лемей позже признавал, что против бомбардировки Токио решительно возражал Гарри Трумэн, который в тот момент был еще только вице-президентом США. Впрочем, Трумэн тогда не имел сильного влияния на американских военных. До своего вступления на президентский пост он не знал даже о манхэттенском проекте. Франклин Рузвельт не информировал его и о многих других стратегических решениях. Что же касается командования штабов, то оно то и дело предлагало заменить Токио на Иокогаму, Киото или Хиросиму. Но, в итоге, было решено атаковать Токио, ибо потеря столицы, как считало командование, произвело бы шокирующий эффект на Императора и правительство Страны Восходящего солнца.

Несмотря на чудовищные потери, Хирохито отказался от капитуляции

Этот эффект достигнут не был. 11 марта Хирохито посетил разрушенный Токио. Император заплакал, увидев дымящиеся руины на месте цветущего города. Однако предложение США о капитуляции, последовавшее уже через несколько дней, было Японией проигнорировано. Больше того, ПВО Страны восходящего солнца получили приказ принять все возможные меры для предотвращения ночных налетов. 26 мая американские бомбардировщики вернулись, чтобы вновь обрушить напалм и фугасы на Токио. На этот раз они встретили яростное сопротивление. Если в марте американская эскадра потеряла 14 самолетов, то в мае уже 28. Еще сорок бомбардировщиков были повреждены.

Горящий Токио. Май 1945-го

Командование посчитало эти потери критическими и свернуло бомбардировки Токио. Считается, что именно после этого было принято решение о ядерной атаке на японские города.