Социология кравченко. Книга: А. И. Кравченко «История отечественной социологии

По кнопке выше «Купить бумажную книгу» можно купить эту книгу с доставкой по всей России и похожие книги по самой лучшей цене в бумажном виде на сайтах официальных интернет магазинов Лабиринт, Озон, Буквоед, Читай-город, Литрес, My-shop, Book24, Books.ru.

По кнопке «Купить и скачать электронную книгу» можно купить эту книгу в электронном виде в официальном интернет магазине «ЛитРес» , и потом ее скачать на сайте Литреса.

По кнопке «Найти похожие материалы на других сайтах» можно искать похожие материалы на других сайтах.

On the buttons above you can buy the book in official online stores Labirint, Ozon and others. Also you can search related and similar materials on other sites.

В учебнике излагаются основные положения и краткая история социологии - науки об обществе. Приводятся описание предмета и методов социологии, сведения о социальной структуре, стратификации, социальном неравенстве и мобильности, социальном контроле и организациях, социализации личности и культуры, социальных группах и поведении. Рассматриваются конкретные примеры из общественной жизни, формулируются выводы и указываются ключевые определения по каждой теме.

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ко второму изданию 2
Раздел I. Основы социологического знания 4
Глава I. Междисциплинарная матрица социологии 4
Ключевые понятия: 7
Глава II. Внутридисциплинарная матрица социологии 7
Ключевые понятия: 11
Глава III. Уровни социологического знания 11
Иерархия социологического знания 11
Научная картина 13
Теоретическое знание 15
Ключевые понятия: 18
Глава IV. Предмет социологии 18
Ключевые понятия: 23
Глава V. История социологии 23
5.1. Античность 24
5.2. Новое время (XV-XVII века) 25
5.3. Современный этап (середина XIX - начало XX века) 25
Ключевые понятия: 28
Глава VI. Социологическое исследование 28
6.1. От теории к инструменту 28
6.2. Какой метод применить? 29
8.3. Анкетирование 30
6.4. Виды вопросов 31
6.5. Виды опроса 31
6.6. Выборочное обследование 31
6.7. Интервью 32
6.8. Наблюдение 32
6.9. Эксперимент 33
Ключевые понятия: 33
Раздел II. Социальная динамика 35
Глава I. Определение и строение общества 35
Ключевые понятия: 42
Глава II. Гражданское общество и правовое государство 43
Ключевые понятия: 45
Глава III. Социальный прогресс 45
Ключевые понятия: 48
Глава IV. Исторические ступени общества 48
4.1. Типология обществ 48
4.2. Первая ступень: бродячие охотники 50
4.3. Вторая ступень: вождества 52
4.4. Современники первобытных людей 53
4.5. Третья ступень: скотоводство и земледелие 54
4.6. Возникновение ранних государств 56
4.7. Аграрные общества 58
4.8. Современное общество 61
4.9. Модернизация 63
Ключевые понятия: 64
Глава V. Мировое сообщество и мировая система 65
Ключевые понятия: 72
Раздел III. Социальные институты 75
Глава I. Сущность и функционирование социальных институтов 75
1.1. Что такое социальные институты 75
1.2. Функционирование институтов 76
1.3. Типология и функции институтов 77
Ключевые приятия: 79
Глава II. Социальный контроль 79
2.1. Функции и содержание социального контроля 79
2.2. Концепция социального контроля П. Бергера 85
2.3. Агенты и инструменты социального контроля 86
2.4. Общин и детальный контроль 88
Ключевые понятия: 90
Глава III. Институт как социальная организация 90
Ключевые понятия: 93
Глава IV. Образование и наука 93
4.1. Институты образования в современном в обществе 93
4.2. Высшее образование и наука 99
4.3. Российское образование на пороге третьего тысячелетия 105
Ключевые понятия: 107
Глава V. Семья и брак 107
5.1. Что такое семья 107
5.2. Жизненный цикл семьи 108
5.3. Добрачное поведение 109
5.3.1. Знакомство 109
5.3.2. Первое свидание 110
5.3.3. Ухаживание 111
5.3.4. Сватовство 112
5.3.5. Помолвка 112
5.4. Брак 112
5.5. Семья 117
5.6. Родство 118
5.7. Современная семья: распределение ролей 119
5.8. Проблема лидерства в семье 121
5.9. Развод 122
5.10. Последствия развода 125
5.11. Семья и социальный класс 127
Ключевые понятия: 129
Раздел IV. Социальная структура и стратификация 131
Глава I. Социальная структура: статусы и роли 131
1.1. Что такое социальная структура 131
1.2. Социальные статусы 131
1.3. Вселенная статусов 132
1.4. Несовпадение статусов 133
1.5. Статус и социальные отношения 133
1.6. Социальная роль 134
1.7. Ролевой набор 135
1.8. Идентификация с ролью и статусом 135
Ключевые понятия: 136
Глава II. Социальная стратификация 136
2.1. Слагаемые стратификации 137
2.2. Исторические типы стратификации 139
2.3. Классовая система 141
2.4. Типология классов 142
2.6. Стратификационный профиль и профиль стратификации 143
Ключевые понятия: 145
Глава III. Классы в российском обществе 145
13.1. Социально-экономическое расслоение населения 145
3.2. Правящий класс и элита общества 152
3.3. Российская олигархия 156
3.4. Олигархи и «новые средние» 157
3.5. Бизнес-слой в российском обществе 157
3.6. Средний класс в России 158
3.7. «Новые бедные» 161
3.8. «Социальное дно» и маргиналы 162
Ключевые понятия: 165
Глава IV. Неравенство и бедность 165
Ключевые понятия: 167
Глава V. Социальная мобильность и миграция 168
5.1. Виды и формы социальной мобильности 168
5.2. Миграционная картина современной России 170
Ключевые понятия: 172
Приложение. Социологический практикум 174
Рекомендуемая литература 229

Предисловие .
Новое издание учебника претерпело серьезные изменения. Сокращены главы о социализации, личности, социальных группах, социальной организации и культуре. Напротив, усилен теоретико-методологический блок, посвященный структуре социологического знания и междисциплинарной матрице предмета исследования, разделы о социальной стратификации, исторической динамике общества, мировой системе, социальных институтах (семья, образование, наука). Существенно расширена и обновлена литература, введен новый раздел, где читатель встретится с задачами, упражнениями, вопросами для повторения пройденного материала.

Изменения продиктованы, с одной стороны, логикой развития российского общества, с другой - расширением свода социологических данных, появлением новых концепций и подходов.

В первой половине 90-х годов, когда сформировалась в общем и целом концепция учебника, в социологической науке не
было исчерпывающих эмпирических данных о становлении социальной структуры общества. Хотя кризисные явления в ней были уже четко зафиксированы, но устойчивые тенденции в социальной поляризации общества не были подтверждены надежными эмпирическими данными. Неясно было, что происходит с базовыми институтами общества. Теперь такие данные есть и, очевидно, студенту необходимо с ними познакомиться.

Во второй половине 90-х годов появляются оригинальные учебные пособия, в которых авторы стремятся отойти от известных стереотипов, выработать собственный подход и осмыслить те социальные процессы, которые происходят в современном российском обществе. Десятилетний опыт ВУЗовского преподавания социологии (она была введена в качестве обязательного предмета в 1992 г.) обогатил и расширил горизонт тех знаний, которые сегодня стали основой социологического образования.

[email protected]

Информация о книге

УДК 316(075.8)

Кравченко А. И.

Пособие представляет собой краткое изложение основ социологической науки, преподаваемой в вузе для студентов несоциологических специальностей.

Книга написана в соответствии с программой учебного курса «Социология», содержит все основные вопросы, включаемые в экзаменационные билеты: история и структура социологии, даны определения таким основным понятиям социологии, как «общество», «социальная структура», «социальная группа», «личность», «социализация» и др.

Структура изложения материала в виде вопросов и ответов, доступность стиля изложения, список рекомендуемой литературы позволят быстро и легко подготовиться к экзамену или зачету.

Для студентов, аспирантов и преподавателей вузов.

УДК 316(075.8)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Книга представляет собой краткое изложение основ социологической науки, преподаваемой в вузе для студентов несоциологических профилей. Речь пойдет о молодой науке, изучающей самый сложный объект – человеческое общество, его структуру, законы развития, поведение людей. Физики, химики, биологи, кажется, уже раскрыли все тайны Вселенной, атомарное строение вещества и генную структуру организма. А социологи продолжают спорить о том, что такое общество, которое постоянно меняется, принимая новые, неожиданные для нас формы, какие законы управляют поведением людей и управляемо ли оно вообще, почему происходят разводы и межнациональные конфликты, по каким причинам одни общества процветают и уходят в своем развитии далеко вперед, а другие запаздывают.

Множество подобных вопросов вот уже 2,5 тыс. лет задают себе лучшие умы человечества и не могут найти окончательных ответов. О классовом строении общества, принципах социальной справедливости, правильном разделении труда писали в V–IV вв. до н. э. Платон и Аристотель. После них свои гипотезы предлагали Ибн Хальдун, Руссо, Вольтер, Кант, Гегель и Маркс.

Одним из первых решился поставить философские суждения на твердый фундамент эмпирических факторов французский мыслитель Огюст Конт в начале XIX в. Он предложил метод, каким можно соединить абстрактную теорию общества и проверенные данные о поведении людей. О. Конт дал имя новой науке, поэтому его считают родоначальником социологии.

Однако, как часто бываете первопроходцами, О. Конт намного опередил свое время. Только в конце XIX в. появляется плеяда великих ученых – прежде всего это М. Вебер, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, – воплотивших его замысел в жизнь. Ведь Конт, будучи первооткрывателем социологии, не провел ни одного анкетного опроса, не построил ни одной статистической таблицы, не проверил на практике ни одной научной гипотезы. Хотя именно этим в массе своей занимаются сейчас социологи всего мира. Мало догадаться о том, как надо строить науку, необходимо показать на практике, как она работает и какова ее отдача.

В нашей книге вы познакомитесь с тем, как ученые изучают реальность, с которой мы сталкиваемся каждый день, о которой мы обладаем лишь приблизительными и очень поверхностными знаниями.

Курс социологии ставит своей целью:

– дать студентам глубокие знания теоретических основ и закономерностей функционирования социологической науки, выделяя ее специфику, раскрывая принципы соотношения методологии и методов социологического познания;

– помочь овладеть этими знаниями во всем многообразии научных социологических направлений, школ и концепций, в том числе и русской социологической школы;

– способствовать подготовке широко образованных, творческих и критически мыслящих специалистов, способных к анализу и прогнозированию сложных социальных проблем и овладению методикой проведения социологических исследований.

Социология, в отличие от других гуманитарных дисциплин, помогает студентам понять окружающие их социальные явления и процессы, происходящие в данный момент в России, исследует острые общественные вопросы социального неравенства, бедности и богатства, межнациональных, экономических и политических конфликтов, болезненных процессов, происходящих во всех институтах российского общества, формируя активную жизненную и гражданскую позицию студенчества, их ценностные ориентации, в том числе и профессиональные.

Глава 1
ИСТОРИЯ СОЦИОЛОГИИ

Один из патриархов мировой социологии Роберт Мертон (род. 1910) как-то сказал: «Социология – это очень молодая наука об очень древнем предмете изучения». Точнее и не скажешь. Тем, что сегодня мы называем обществом, люди заинтересовались в глубокой древности.

Кого считают первыми социальными философами?

В течение 2,5 тыс. лет мыслители анализировали и описывали общество, не называя однако полученные знания социологией. Первое и достаточно полное представление о строении общества дали античные философы – Платон и Аристотель. Многие классики социологической мысли вошли в историю науки и как классики философии, т. к. социология зарождается и долгое время существует в качестве составной части философии – социальной философии. Поэтому первых социологов античности называют социальными философами.

Среди них выделяются два гиганта – Платон (427–347 до н. э.) и Аристотель (384–322 до н. э.). Они, как и нынешние социологи, изучали традиции, обычаи, нравы и взаимоотношения людей, обобщали факты, строили концепции, которые завершались практическими рекомендациями о том, как усовершенствовать общество.

Первым в истории трудом по «общей социологии» считают «Государство» Платона. Великий мыслитель разработал основы первой в мире теории стратификации, согласно которой любое общество делилось на 3 класса : высший – состоявший из мудрецов, управлявших государством; средний – включавший воинов, охранявших его от смуты и беспорядка; низший – где числились ремесленники и крестьяне.

Свой вариант теории стратификации предложил другой энциклопедический ум античности – Аристотель. У него опорой порядка выступал средний класс. Кроме него, существуют еще два класса – богатая плутократия и лишенный собственности пролетариат.

Кого можно назвать предшественниками научного этапа социологии?

Только через 2 тыс. лет европейская научная мысль смогла подарить миру выдающиеся труды об обществе, прежде всего благодаря усилиям Н. Макиавелли, Дж. Локка и Т. Гоббса, которые послужили непосредственными предшественниками научного этапа социологии.

Еще в Средневековье арабский мыслитель Ибн-Хальдун пристально изучал поведение больших социальных групп людей, составляя анатомию человеческого общества. Многие европейские мыслители XVII–XIX вв., в том числе Вольтер, Дидро, Кант, Гегель, Гоббс, задолго до официального рождения социологии писали о нравах людей, общественной морали и традициях, характере народов, поведении социальных типажей. В XVII–XVIII вв. впервые появились термины, призванные сыграть решающую роль в формировании социологии: общество, культура, цивилизация, классы, структура, функция и некоторые др.

Каковы характерные черты учения О. Конта?

Социология как наука – если не говорить о тысячелетней предыстории – родилась в середине XIX в. Термин «социология» появился лишь в 1839 г. Его создателем стал француз Огюст Конт (1798–1857). Получив математическое и естественное образование, Конт считал, что социология должна стать точным знанием, использующим методы естественных наук, отвергая спекуляции и вымыслы. По Конту, социология (первоначально он называл ее «социальной физикой») – единственная наука, которая призвана открывать универсальные законы развития и функционирования общества, неотделимые от законов природы. Свои открытия она совершает при помощи четырех методов: наблюдение, эксперимент, сравнение и исторический метод. Причем применяться они должны объективно и независимо от оценочных суждений исследователя. Такой подход с тех пор называют позитивизмом. Сам Конт термин «позитивный» рассматривал в пяти значениях: реальный, полезный, достоверный, точный, организующий.

В своем творчестве он руководствовался идеалами прогресса, политической и экономической свободы, надеждой на то, что с помощью науки и просвещения можно решить все социальные проблемы. На вопрос о том, как вылечить больное общество, Конт отвечал просто: надо создать такую же точную и объективную науку об обществе, каким является естествознание. Открытые ею законы надо преподавать в школах и университетах, дабы просветить людей, научить людей тому, как следует правильно и разумно строить свои взаимоотношения. В этом отношении он был близок к взглядам просветителей.

О. Конт во всеобщей классификации наук поставил социологию на самую вершину – выше математики, физики и биологии, а преобразующую роль социологии в обществе (она должна произвести революцию в умах людей) считал столь же важной, как и роль религии.

Конт совершил поистине революционный переворот в науках об обществе, определил предмет и метод социологии. По его мнению, наука должна раз и навсегда отказаться от нерешаемых вопросов. К ним Конт относил те, которые нельзя ни подтвердить, ни опровергнуть, опираясь на факты. Прежде всего к ним относятся философские суждения, оторванные от жизни.

Конт преклонялся не только перед социологией, но и перед человеческим обществом, которое она призвана описывать. Для него отдельный индивид – почти ничто. Общество состоит не из отдельных индивидов, а из социальных систем. Под ним подразумевалось все человечество или какая-то его часть, связанная консенсусом (всеобщим согласием). Посредствующим звеном между индивидом и обществом выступает семья, а семейная связь совсем иной природы, нежели социальная. Учение Конта состояло из двух частей – социальной статики, описывающей взаимоотношения между социальными институтами, и социальной динамики, раскрывающей законы и этапы изменения общества. Последствиями изучения социальной динамики являются исследования в области социального прогресса, представляющего собой развитие по восходящей линии. Первичные факторы такого прогресса – духовное и умственное развитие человека и вторичные – климат, раса, продолжительность жизни.

В чем суть «закона трех стадий» Огюста Конта?

О. Конт сформулировал основной закон общественного прогресса, или закон трех стадий, по которому стадии развития общества соответствуют стадиям развития человеческого ума.

Первую теологическую, или фиктивную стадию, охватывающую Древность и раннее Средневековье (до 1300 г.), Конт делил на 3 периода: фетишизм, политеизм и монотеизм. При фетишизме люди приписывали жизнь окружающим предметам и видели в них богов. При политеизме (Древняя Греция и Рим) обожествлялись природные явления. Эпоха монотеизма – эпоха христианства.

Метафизическую стадию (с 1300 по 1800 г.) Конт рассматривал как переходную, для которой характерно разрушение старых верований – фундамента общественного порядка. Важнейшие события этой эпохи – Реформация, Французская революция. Им сопутствовало распространение критической философии, приведшей к упадку авторитетов. Общество, погруженное в анархию, нуждается в новой идеологии, выполняющей интегрирующую роль. Такова, по Конту, философия позитивизма, знаменующая наступление третьей стадии – позитивной.

Свидетельством вступления в последнюю, позитивную эру является распространение наук, рост их общественного значения, развитие промышленности, гармоничное развитие всех элементов социальной жизни.

Философы оказались весьма плодотворны в части создания новых наук или придумывания им названий. Вспомним, что родоначальником экономики был философ Адам Смит, а психологии – философ Вильгельм Вундт. Таким образом, 3 науки, составляющие ныне костяк так называемых социальных, или поведенческих, наук, – психология, экономика и социология – созданы философами. Но они не исключение. Из недр философии, как из первоматерии, в разное время выделились в самостоятельные науки и физика, и астрономия, и математика и все другие дисциплины. Только социальные, в отличие от естественных наук, задержались с появлением на свет. Человеческое общество, как ныне считают антропологи, зародилось никак не менее 40 тыс. лет назад, а науки о нем – социология, экономика, психология, этнография, антропология – появились, причем все одновременно, только в XIX в.

Возникновение в XIX в. опытной, эмпирической науки об обществе является не случайным, а имеет определенные гносеологические и социально-экономические предпосылки. Девятнадцатый век – это век естествознания, его идеалом является опытное, «позитивное» знание.

Наука не знает границ, естественно-научному методу подвластно все, в том числе мораль, право, общественное устройство – все то, что раньше было предметом метафизики и спекулятивных домыслов.

Стилю научного мышления XIX в. были одинаково чужды как обскурантизм Средневековья, так и морализаторство просветителей. Говоря современным языком, лидерами естествознания в XIX в. являлись физика (механика И. Ньютона) и биология (эволюционная теория видов Ч. Дарвина). Именно эти науки определяли стиль научного мышления своей эпохи. Особенности этого стиля мышления наложили зримый отпечаток на сам процесс формирования социологии и криминологии. Общество и преступность стали рассматриваться как объективное явление, ничем, в принципе, не отличающиеся от объектов познания физики и биологии. И достаточно долго опытная, позитивная наука об обществе называлась социальной физикой, а ее разделы, по аналогии с механикой, назывались социальная статика и социальная динамика.

В XIX в. европейское общество окончательно и бесповоротно вступает на путь капиталистического развития. Двое первых из рассматриваемых здесь мыслителей, а именно – О. Конт и К. Маркс, застали начальную стадию капитализма, а двое других (Э. Дюркгейм и М. Вебер) – развитую. Между этими стадиями существует качественная разница.

Естественно, что первые и вторые описывали совершенно разные общества. Отсюда во многом проистекает и различие их взглядов.

Что нового внес К. Маркс в подход к пониманию общества?

Чем отличаются взгляды К. Маркса и О. Конта?

Карл Маркс (1818–1883) родился в семье адвоката, получил разностороннее образование (философия, история), жил во многих европейских городах, занимаясь научной, публицистической, организационной деятельностью, связанной с его интересом к рабочему движению. Он воочию наблюдал «зверства первоначального накопления»: рост преступности и нищеты в городах, разорение крестьянства, сказочное обогащение кучки буржуев, продажу своих детей в рабство и т. п. Поэтому Маркс выдвинул совершенно иной подход к пониманию общества, нежели Конт. Если для Конта и Дюркгейма главное – стабилизация общества, то для Маркса – его уничтожение и замена новым, более справедливым. Считается, что вся мировая социология возникла и формировалась чуть ли не как реакция на марксизм, как стремление средствами теории опровергнуть его. В самом деле, Маркс выступал за революционный путь изменения общества, а все другие социологи – за реформистский. Маркс – основоположник теории конфликта, он определял противоречия и конфликты как важнейший фактор социальных изменений, как движущую силу истории.

В отличие от Конта и Дюркгейма Маркс придавал негативным сторонам капитализма, а именно эксплуатации, обнищанию, преступности, не относительное, а абсолютное значение. Их нельзя устранить полностью или частично в рамках капитализма. Это такой же антагонистический строй, как рабовладение и феодализм. Антагонизм – непримиримое противоречие основных классов любого общества. Всюду, где есть классы, существует антагонизм, ибо один класс всегда эксплуатирует другой, т. е. живет за его счет, присваивает неоплачиваемый труд.

Рабовладение и феодализм все больше накапливают такой антагонизм, а капитализм доводит его до логической точки. Антагонизм нельзя разрешить в рамках существующего строя, ибо эксплуататоры добровольно не отдадут награбленное и не поменяются местами с теми, кого они эксплуатируют. Даже если 2 класса поменяются местами, эксплуатация как явление, как социальный институт не исчезнет. Эксплуатацию нельзя реформировать, ее можно только уничтожить, заменив классовое общество на бесклассовое.

Наиболее важными для социолога работами Маркса являются: «Манифест Коммунистической партии» (1848 г. – совместно с Ф. Энгельсом), «Капитал» (1867, 1885, 1894), «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» (1852), «Классовая борьба во Франции с 1848 по 1850 г.», «К критике политической экономии. Предисловие» (1859).

Что представляет собой основной закон социального развития Г. Спенсера?

В Англии наибольший вклад в мировую социологию внес Герберт Спенсер (1820–1903), создавший учение о социальной эволюции. Получив инженерно-ремесленное образование, Спенсер обратился к изучению философии и социологии. Большое влияние на Спенсера оказала теория эволюции Ч. Дарвина. Спенсер сравнивал общества с биологическими организмами, а отдельные части общества (государство, церковь, образование и т. д.) – с частями организма (сердцем, нервной системой и т. д.). Каждая из них несет какую-то пользу целому и выполняет жизненно важную функцию. Экономическая жизнь в обществе подобна обмену веществ в организме: правительство аналогично головному мозгу, торговля выполняет функции, подобные кровообращению, и т. д. Изменения общества не могут происходить без изменения его частей и выполняемых ими функций: изменилась экономика – меняется социальная структура общества, поскольку в ней возникают новые классы, например предприниматели и наемные рабочие. Считается, что Спенсер первым применил в социологии понятия структуры и функции.

Основной закон социального развития, по Спенсеру, – закон выживания наиболее приспособленных индивидов. Функции естественного отбора выполняет экономическая конкуренция. Правительство не должно вмешиваться, по мнению Спенсера, в процесс естественного отбора, а от наименее приспособленных индивидов полезно избавляться – такая позиция получила название «социальный дарвинизм». Спенсер был противником революции, называл ее болезнью организма.

Научное признание получила его идея о том, что общества развиваются от простого состояния, когда все части взаимозаменяемы, к сложному обществу с совершенно несхожими между собой элементами. Такое развитие эволюционно по своему характеру и выражает единство и борьбу двух взаимосвязанных процессов – дифференциации и интеграции. Чем больше разнообразия между частями общества, т. е. чем сильнее их дифференциация, тем неумолимее действует встречный закон интеграции частей. К объединению стремятся регионы одной страны, разные страны, нации, народы. Сегодня мы называем такой процесс глобализацией. Но во времена Спенсера этого слова не существовало, а потому он писал о социальной интеграции.

Спенсер способствовал распространению термина «социальный институт», выделив и описав его главные разновидности. Ему удалось сделать удачный прогноз относительно возможного установления социалистического общества и его скорого возвращения к естественным законам эволюции. Спенсер первым дал полномасштабное описание сферы социологии, предвосхитил некоторые положения структурного функционализма, применил эволюционный подход к анализу социальных явлений.

Представителями эволюционно-органического направления были также французский ученый Р. Вормс, в Германии – А. Шеффле, в России – П. Лилиенфельд, все они искали аналогии между организмом и обществом. Во многом благодаря их идеям в XX в. зародился системный подход к изучению общества.

Какие новые принципы социологии были выдвинуты Э. Дюркгеймом?

Какая проблема была центральной в его научном творчестве?

Эмиль Дюркгейм (1858–1917) во многом опирался на позитивистскую философию О. Конта, но пошел гораздо дальше и выдвинул принципы новой методологии: 1) натурализм – понимание законов общества по аналогии с законами природы и 2) социологизм – утверждение специфичности и автономности социальной реальности, ее превосходства индивидами. В 1855 г. в работе «Правила социологического метода» Дюркгейм (первый профессор социологии во Франции) сформулировал принципы социологии, ставшие хрестоматийными.

Э. Дюркгейм считал, что основной задачей социологии является изучение социальных фактов, под которыми он подразумевал независимую от индивидов реальность, обладающую «принудительной силой» (способ мышления, законы, обычаи, язык, верования, денежная система). При изучении социальных фактов Дюркгейм рекомендовал широко применять метод сравнения. Он также предложил использовать функциональный анализ, который позволял устанавливать соответствие между социальным явлением, социальным институтом и определенной потребностью общества как целого. В социальной реальности им выделены 3 уровня: уровень структуры (физическое и материальное основание общества, территория, население), уровень функционирования (социальные институты, нормы, правила) и уровень коллективных представлений (ценностей и идеалов).

Центральной в научном творчестве Дюркгейма, как и всей французской школы, является проблема социальной солидарности. Он, как и Конт, считал, что общество по своей природе основано на консенсусе. Конфликты не являются ни движущей силой исторического развития, ни неизбежным признаком коллективной жизни, они – признак болезни или разлада в обществе. Дюркгейм отвергал идею К. Маркса о революции как способе разрешения социальных конфликтов.

Вслед за Контом он рассматривал общество как отношения согласия и солидарности. Согласно Дюркгейму, развитие человеческого общества проходит две фазы: 1) механической солидарности (доиндустриальное, или традиционное общество); 2) органической солидарности (доиндустриальное, а затем индустриальное общество). Механическая солидарность присуща неразвитым, архаическим обществам, в которых действия и поступки людей однородны. Такое общество стремится полностью подчинить себе индивида, регулировать его сознание и поведение. Органическая солидарность основывается на разделении труда, профессиональной специализации, экономической взаимосвязи индивидов. При ней каждый индивид в какой-то мере независим от общества, свободен и автономен. Важным условием солидарной деятельности людей является соответствие выполняемых ими профессиональных функций их способностям и наклонностям.

Каковы социологические воззрения М. Вебера?

Чем его взгляды отличались от идей К. Маркса и Э. Дюркгейма?

Макс Вебер (1864–1920) – соотечественник К. Маркса – жил в одно время с Э. Дюркгеймом. Тем не менее взгляды их существенно различались. Дюркгейм и Маркс отдавали приоритет обществу. Маркс главным для прогресса считал экономические факторы, верил в историческую миссию пролетариата. Вебер превыше всего ставил индивида, причиной развития общества называл культурные ценности, верил в интеллигенцию. Согласно Веберу только индивид обладает мотивами, целями, интересами и сознанием. Коллективное сознание – скорее метафора, нежели точное понятие.

Вебер ввел в социологию понятие идеальный тип. Эти теоретические конструкты («капитализм», «церковь», «хозяйство» и т. д.), служат основой понимания человеческих действий и исторических событий. «Класс», «государство», «общество» – собирательные понятия. Мы говорим «о капиталисте», «предпринимателе», «рабочем» или «короле» как о среднетипичном представителе данного слоя. Но предпринимателя или рабочего «вообще» не существует. Это абстракция, придуманная для того, чтобы одним именем обозначать целые совокупности фактов, людей, явлений.

Говоря о методах исследования, Вебер подчеркивал, что уповать только на социальную статистику неправильно. Это первый и далеко не последний шаг ученого. Второй и более главный шаг – поиск мотивов, которые могут раскрыть содержательную связь явлений. Статистика и изучение мотивов, которые игнорировали Конт, Маркс и Дюркгейм, – взаимодополняющие части социологического исследования. Таково ядро научного метода.

Но как выяснить мотивы? Ведь мы их не видим. Ученому надо мысленно поставить себя на место того, кого он изучает, и разобраться, почему он поступил так, а не иначе, что им руководило, какие цели он преследовал. Наблюдая цепочку реальных действий, например забастовку, социолог должен сконструировать правдоподобное объяснение на основе внутренних мотивов ее участников. Мотивы других людей мы раскрываем благодаря знанию того, что в схожих ситуациях большинство людей поступают одинаково. Так, Вебер подошел к теории социального действия, выделив 4 его типа: целерациональное, ценностно-рациональное, традиционное, аффективное. Два последних не входят в предмет социологии, т. к. человек выполняет их либо автоматически, сообразуясь с традициями, либо бессознательно, подчиняясь чувствам (аффектам). Только первые два он относил к социологии и называл их рациональными (осознанными).

М. Вебер разработал все базисные теории, которые сегодня составляют фундамент социологии: учение о социальном действии и мотивации, об общественном разделении труда, отчуждении, профессии как призвании, основы социологии религии, экономической социологии и социологии труда, социологии города, теории бюрократии, концепцию социальной стратификации и статусных групп, основы политологии и института власти, учение о социальной истории общества и рационализации, учение об эволюции капитализма и института собственности. Все достижения М. Вебера просто невозможно перечислить, настолько они огромны.

Благодаря М. Веберу, а также его коллегам Ф. Теннису и Г. Зиммелю немецкая школа доминировала в мировой социологии вплоть до Первой мировой войны.

Что представляет собой типология социальности Ф. Тенниса?

В своем главном труде «Община и общество» (1887) немецкий социолог Фердинанд Теннис (1855–1936) предложил ставшую позже классической типологию социальности: сообщество (община), где господствуют непосредственно личные и родственные отношения, и общество, где преобладают формальные институты. Если «общинные» отношения предполагают «высшую самость», то «общественные» – «искусственное лицо». Отсюда следует и различие главных экономико-правовых категорий. В первом случае (община) речь идет о «владении», «земле», «территории», «семейном праве»: во втором (общественные) – об «имуществе», «деньгах», «обязательственном» (торговом) праве. Сюда же Т. добавляет и противоположность статуса и контракта (договора). Касаясь динамики общества, Теннис полагал, что «общинная» социальность в ходе истории все больше вытесняется «общественной» социальностью. Отсюда открывался путь для анализа нравов, права, семьи, хозяйствования, деревенской и городской жизни, религии, государства, политики, общественного мнения и т. д.

Почему учение Г. Зиммеля называют «формальной социологией»?

Что представляет собой его учение?

Главная работа Георга Зиммеля (1858–1918) «Философия денег» была задумана им еще в 1889 г. первоначально как «Психология денег», а получила завершение и была опубликована в 1890 г. Автор предпринял глубокий анализ влияния денежных отношений и разделения труда на социальную реальность, человеческую культуру и отчуждение труда. Учение Зиммеля часто называют «формальной социологией» за то, что основным предметом изучения он считал «чистую форму», фиксирующую в социальных явлениях самые устойчивые, универсальные черты, а не эмпирически многообразные, преходящие. В том, как люди ведут себя или действуют в различных экономических ситуациях, слишком много случайного, идущего от наших эмоций и желаний. Индивиды и их желания могут изучаться естественными и историческими науками. Изолировав желания, переживания и мотивы как психологические акты от их объективного содержания, социолог, по мнению Зиммеля, получает то, что не относится к психологии, а составляет сферу ценностей – область идеального. Социолог изучает идеальное (точнее – идеациональное), а не психологическое или нравственное. Но и это еще не все. Настоящий социолог изучает не содержание индивидуального, а ценности сами по себе, т. е. как чистые социальные формы. Так, очистив от случайного человеческие отношения, ученый получает черты вечного – чистые формы. Из них предлагается строить геометрию социального мира. Чистая форма есть попросту отношение между индивидами, рассматриваемыми отдельно от тех объектов, которые выступают предметом их желаний. Формально-геометрический метод Зиммеля позволил выделить общество вообще, институты вообще и построить такую систему, в которой социологические переменные освобождены от морализаторских оценочных суждений.

Чем отличается развитие социологии в Европе и США?

Европейское общество, когда его изучали Конт, Маркс, Дюркгейм и Вебер, переживало потрясающе интересные события. Капитализм, благодаря индустриальной революции, разворачивался во всю свою мощь. Буквально штаны трещали на теле старого общества – рост промышленных городов-спрутов, обезземеливание крестьян, концентрация преступности и проституции, торговля детьми, пауперизация и обнищание широких масс. И все это на фоне невиданного расширения политических прав прежде всего для средних слоев, а не только аристократии, как прежде, появления железных дорог, газовых фонарей, синематографа, пароходов и других невиданных ранее чудес «века железа», как его окрестили позже историки.

Социология, по мнению А. Гоулднера, возникала как идеология среднего класса. Именно в XIX в. мы видим широкое движение интеллигенции, причем во всех европейских странах, включая и Россию, в помощь социальным аутсайдерам. Врачи проводят инспекции на предприятиях и описывают условия труда, филантропы жертвуют деньги на помощь беднякам и сиротам, учителя дают бесплатные уроки и выявляют одаренных детишек. Множащийся числом средний класс горел желанием улучшить положение дел в обществе. Социология рождалась как наука об обществе и его трансформации. Если европейские пионеры социологии были философами, то американские – проповедниками и священниками. Это свидетельствует не только о романтическом ореоле зарождения социологии, но и о том утопическом проекте, который был выбран в качестве некой теоретической платформы.

XIX в., судя также и по русской литературе (вспомнить хотя бы Базарова), был весьма деятельным. Все что-то улучшали, изменяли, преобразовывали. О. Конт, создавая новую науку, мечтал ее сделать разновидностью научной религией, поверив в которую правители смогут править в соответствии с объективными и надежными законами. Алгеброй они поверят общественную гармонию. А что вы думаете о положении дел в XX и XXI вв.? Сохранился ли прежний героический пафос в социологии?

Формат: doc / zip
Размер: 2,2 Мб
Скачать

СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие ко второму изданию 2
Раздел I. Основы социологического знания 4
Глава I. Междисциплинарная матрица социологии 4
Ключевые понятия: 7
Глава II. Внутридисциплинарная матрица социологии 7
Ключевые понятия: 11
Глава III. Уровни социологического знания 11
Иерархия социологического знания 11
Научная картина 13
Теоретическое знание 15
Ключевые понятия: 18
Глава IV. Предмет социологии 18
Ключевые понятия: 23
Глава V. История социологии 23
5.1. Античность 24
5.2. Новое время (XV-XVII века) 25
5.3. Современный этап (середина XIX - начало XX века) 25
Ключевые понятия: 28
Глава VI. Социологическое исследование 28
6.1. От теории к инструменту 28
6.2. Какой метод применить? 29
8.3. Анкетирование 30
6.4. Виды вопросов 31
6.5. Виды опроса 31
6.6. Выборочное обследование 31
6.7. Интервью 32
6.8. Наблюдение 32
6.9. Эксперимент 33
Ключевые понятия: 33
NB 33
Раздел II. Социальная динамика 35
Глава I. Определение и строение общества 35
Ключевые понятия: 42
Глава II. Гражданское общество и правовое государство 43
Ключевые понятия: 45
Глава III. Социальный прогресс 45
Ключевые понятия: 48
Глава IV. Исторические ступени общества 48
4.1. Типология обществ 48
4.2. Первая ступень: бродячие охотники 50
4.3. Вторая ступень: вождества 52
4.4. Современники первобытных людей 53
4.5. Третья ступень: скотоводство и земледелие 54
4.6. Возникновение ранних государств 56
4.7. Аграрные общества 58
4.8. Современное общество 61
4.9. Модернизация 63
Ключевые понятия: 64
Глава V. Мировое сообщество и мировая система 65
Ключевые понятия: 72
NB 72
Раздел III. Социальные институты 75
Глава I. Сущность и функционирование социальных институтов 75
1.1. Что такое социальные институты 75
1.2. Функционирование институтов 76
1.3. Типология и функции институтов 77
Ключевые приятия: 79
Глава II. Социальный контроль 79
2.1. Функции и содержание социального контроля 79
2.2. Концепция социального контроля П. Бергера 85
2.3. Агенты и инструменты социального контроля 86
2.4. Общин и детальный контроль 88
Ключевые понятия: 90
Глава III. Институт как социальная организация 90
Ключевые понятия: 93
Глава IV. Образование и наука 93
4.1. Институты образования в современном в обществе 93
4.2. Высшее образование и наука 99
4.3. Российское образование на пороге третьего тысячелетия 105
Ключевые понятия: 107
Глава V. Семья и брак 107
5.1. Что такое семья 107
5.2. Жизненный цикл семьи 108
5.3. Добрачное поведение 109
5.3.1. Знакомство 109
5.3.2. Первое свидание 110
5.3.3. Ухаживание 111
5.3.4. Сватовство 112
5.3.5. Помолвка 112
5.4. Брак 112
5.5. Семья 117
5.6. Родство 118
5.7. Современная семья: распределение ролей 119
5.8. Проблема лидерства в семье 121
5.9. Развод 122
5.10. Последствия развода 125
5.11. Семья и социальный класс 127
Ключевые понятия: 129
NB 129
Раздел IV. Социальная структура и стратификация 131
Глава I. Социальная структура: статусы и роли 131
1.1. Что такое социальная структура 131
1.2. Социальные статусы 131
1.3. Вселенная статусов 132
1.4. Несовпадение статусов 133
1.5. Статус и социальные отношения 133
1.6. Социальная роль 134
1.7. Ролевой набор 135
1.8. Идентификация с ролью и статусом 135
Ключевые понятия: 136
Глава II. Социальная стратификация 136
2.1. Слагаемые стратификации 137
2.2. Исторические типы стратификации 139
2.3. Классовая система 141
2.4. Типология классов 142
2.6. Стратификационный профиль и профиль стратификации 143
Ключевые понятия: 145
Глава III. Классы в российском обществе 145
13.1. Социально-экономическое расслоение населения 145
3.2. Правящий класс и элита общества 152
3.3. Российская олигархия 156
3.4. Олигархи и «новые средние» 157
3.5. Бизнес-слой в российском обществе 157
3.6. Средний класс в России 158
3.7. «Новые бедные» 161
3.8. «Социальное дно» и маргиналы 162
Ключевые понятия: 165
Глава IV. Неравенство и бедность 165
Ключевые понятия: 167
Глава V. Социальная мобильность и миграция 168
5.1. Виды и формы социальной мобильности 168
5.2. Миграционная картина современной России 170
Ключевые понятия: 172
NB 172
Приложение. Социологический практикум 174
Рекомендуемая литература 229

СОЦИОЛОГИЯ. А.И. Кравченко

Учебник для вузов

Для студентов вузов. Представляет интерес также и для широкого круга читателей.

Предисловие ко второму изданию

Новое издание учебника претерпело серьезные изменения. Сокращены главы о социализации, личности, социальных группах, социальной организации и культуре. Напротив, усилен теоретико-методологический блок, посвященный структуре социологического знания и междисциплинарной матрице предмета исследования, разделы о социальной стратификации, исторической динамике общества, мировой системе, социальных институтах (семья, образование, наука). Существенно расширена и обновлена литература, введен новый раздел, где читатель встретится с задачами, упражнениями, вопросами для повторения пройденного материала.

В первой половине 90-х годов, когда сформировалась в общем и целом концепция учебника, в социологической науке не было исчерпывающих эмпирических данных о становлении социальной структуры общества. Хотя кризисные явления в ней были уже четко зафиксированы, но устойчивые тенденции в социальной поляризации общества не были подтверждены надежными эмпирическими данными. Неясно было, что происходит с базовыми институтами общества. Теперь такие данные есть и, очевидно, студенту необходимо с ними познакомиться.

Существуют и другие факторы, которыми можно объяснить необходимость по-новому подойти к составлению учебника. Первая половина 90-х годов характеризовала некий подражательный этап становления учебных дисциплин: отечественные ученые механически переписывали понятийные схемы и приемы изложения, отработанные в зарубежной социологии, от которой мы существенно отставали. Во второй половине 90-х годов появляются оригинальные учебные пособия, в которых авторы стремятся отойти от известных стереотипов, выработать собственный подход и осмыслить те социальные процессы, которые происходят в современном российском обществе. Десятилетний опыт вузовского преподавания социологии (она была введена в качестве обязательного предмета в 1992 г.) обогатил и расширил горизонт тех знаний, которые сегодня стали основой социологического образования.

В новом издании учебника сохранено все лучшее, что составляло преимущество его предыдущих изданий, прежде всего четкая система понятий и логика изложения материала, благодаря которым данный учебник стал одним из самых популярных в стране. Старый понятийный костяк, выдержавший испытание временем, автор иллюстрировал новым эмпирическим материалом, сделав книгу, более актуальной, приближенной к реалиям наших дней.

Сокращение глав о социализации и развитии личности, потребностях и мотивации продиктовано, помимо всего прочего, еще и тем обстоятельством, что за последние годы в стране выпущены замечательные учебники по психологии и социальной психологии, где эти проблемы раскрываются во всей полноте и на высоком профессиональном уровне.

Исключение главы о социальной организации и управлении продиктовано тем обстоятельством, что гораздо более подробно эти вопросы освещаются в вышедших недавно книгах автора, касающихся менеджмента*. Сходные причины побудили изъять из нового учебника главу о культуре: в 2000 г. автор выпустил учебный комплект для вузов по культурологии**.

* Кравченко А.И. Социология менеджмента: Учеб. пособие для вузов. М.; ЮНИТИ, 1999; Кравченко А.И. История менеджмента: Учебное пособие для студентов вузов. М.: Академический Проект, 2000.

** Кравченко А.И. Культурология: Учебное пособие для вузов. М.: Академический Проект, 2000; Культурология: Хрестоматия для вузов. М.: Академический Проект, 2000; Культурология: Словарь для вузов. М.: Академический Проект, 2000.

В системе научного знания социологии отведено особое место. Она единственная из наук, изучающих общество в целом, подобно тому, как физика - единственная наука, описывающая природу в целом. Обе они составляют фундамент человеческого знания. И хотя физике более двух тысяч лет, а социологии не исполнилось и двухсот, она успела приобрести вид логически стройной и обоснованной системы достоверного знания. Опрашивая немногих (выборочную совокупность), социолог выводит знание обо всех (генеральная совокупность), поскольку индивидуальные мнения он обязательно обобщает, группирует, строит типологии и классификации, применяя для усреднения данных методы математической статистики. Опрашивая людей (респондентов) по тщательно составленной программе, ученый делает вывод о массовых стереотипах, ценностных ориентациях, структурах поведения, расслоении населения, мотивах и образе жизни. Создавая социально-типическую картину общества, социология изучает людей как представителей больших социальных групп, т. е.

носителей социальных статусов и исполнителей социальных ролей. Одним словом, ее интересует не внутренний мир индивида, как психологию, а внутренний мир общества и поведение больших масс людей.

В самой цивилизованной стране мира, США, социальные науки - социологию, экономику, право, политологию, психологию - преподают во всех школах, университетах и колледжах. С тех пор как в 1892 г. в Чикагском университете был открыт первый в мире социологический факультет, четыре полных поколения американцев, а это десятки миллионов человек, знают, как устроено общество и какими средствами его надо укреплять, а не разрушать. Уже в 60-е годы социологов в США было больше, чем во всех других странах вместе взятых. Психологов здесь более 60 тысяч, юристов - несколько сот тысяч. Кроме того, тысячи политологов служат советниками в федеральных и местных органах власти. Государство и частные фирмы выделяют на поддержку социальных наук десятки миллиардов долларов.

Спрашивается, зачем это нужно американцам и окупаются ли расходы? Известно, что социология - это наука об обществе и взаимоотношениях людей. Ее прикладная направленность - создание стабильного, постоянно прогрессирующего общества. И в этом США преуспели как ни одна страна мира. Это единственное государство, не знавшие в XX веке войн, социальных потрясений и масштабных революций. Дело не только в экономическом прогрессе. Он давно уже измеряется социальными целями, задачами, критериями. В США одна из самых эффективных систем социальной поддержки населения, состоящая из десятков и сотен программ помощи семье, малообеспеченным слоям населения, безработным, пенсионерам и другим категориям социальных аутсайдеров.

Той дорогой, которую проложили США, сегодня движутся и другие развитые страны, достигая неизменного успеха. Так, в Японии в вузах до 70% времени отводится на изучение гуманитарных дисциплин, в том числе и социологии. В Китае тысячи студентов получили прекрасную социологическую подготовку в университетах Америки и Западной Европы. Сегодня они, став менеджерами, бизнесменами и политическими деятелями, определяют стратегию и будущее страны.

А на другом полюсе находится Россия, где в конце XIX - начале XX века были предпринята попытка создать высокоэффективную систему обществоведческого образования, но по ряду причин так ничего не получилось.

После революции государство заботилось о внедрении в школу марксистских идей. Курс обществознания превратился в популяризацию исторического материализма и политэкономии. Над всем довлела философия, а психологию начали преподавать только в конце 60-х годов.

Спустя сто лет по сравнению с США, т. е. в начале 90-х годов XX века в нашей стране открывались социологические, политологические и культурологические кафедры и факультеты. На протяжении 70 лет социологов преследовали либо отодвигали на второй план, а социологию - под вывеской исторического материализма - преподавали люди, не имеющие профессионального социологического образования.

Какую цену заплатила Россия за то, что упорно двигалась по собственному пути, игнорируя общемировые тенденции? К середине 80-х годов она получила самое жесткое из когда-либо существовавших на Земле тоталитарное общество. А к началу 90-х годов Россия превратилась в самое нестабильное на Земле общество, потрясаемое крупномасштабными межнациональными конфликтами, войнами, военными переворотами, социальными революциями. В стране одна из самых неэффективных программ социальной поддержки населения, постоянный рост преступности, безработицы, моральной деградации подрастающего поколения. Наши руководители и политические лидеры не получили социологического образования, и потому они так легко ввергли страну в шоковую терапию, в непродуманные экономические реформы. Непонимание социокультурного своеобразия России, законов и механизмов действия человеческого фактора, тенденций развития социальных институтов привело общество к краю пропасти. Сегодня они отступают, провозглашая социальные лозунги и необходимость поддержания национальной культуры.

Такова цена, которую пришлось заплатить обществу, за постоянное преследование науки, призванной научить людей законам этого общества, вооруженной практическими проектами социальной стабилизации и построения бесконфликтного будущего.

Этой науке обязательно надо учить всех взрослых. Но важнее обучать ее основам молодежь. Именно в школе, вузе учатся те, кто через некоторое время поведет наше общество вперед. Куда они его поведут? Во многом это зависит от курса социологии. Здесь не только излагаются азы социального поведения, анализируются структура и механизмы развития общества, но и рассказывается о тех невероятно сложных проблемах, с которыми приходится сталкиваться молодому человеку. Социология придает ему не только оптимизм, но и солидную толику реализма, ибо учит главной мудрости социального бытия: все недоразумения и несуразицы, которые происходят в твоем обществе, вовсе не исключение - через эти особенности и закономерности в разное время проходили другие страны. Понимания скрытой от поверхностного взгляда логики развития социальной структуры, механизмов и законов поведения людей, - непременное условие построения цивилизованного и просвещенного общества.

Раздел 1. Основы социологического знания

(Документ)

Кравченко А.И., Анурин В.Ф. Социология (Документ)

Добреньков В.И., Кравченко А.И. Методы социологического исследования (Документ)

Генкин Б.М. Экономика и социология труда (Документ)

Кравченко А.И. Обществознание. 8 класс (Документ)

n1.doc

Глава 3

Структура социологического знания
В современной методологии - и в нашей стране, и за рубежом – научное знание принято понимать иерархически и мыслить здание социологической науки состоящим из пяти этажей (схема 3.1). Верхний этаж - это научная картина мира (философские предпосылки), четвертый - общая теория, включающая категории самого абстрактного уровня, третий - частные, или специальные, теории, обычно формализованные, логически компактные и конкретные модели социальных процессов.

Второй этаж представлен эмпирическими исследованиями - сравнительными, крупномасштабными, репрезентативными исследованиями, соответствующими самым строгим требованиям науки и способствующими приращению нового знания. Основное предназначение эмпирических исследований - не просто собрать и обработать факты, а обеспечить надежную проверку теории, ее верификацию.

Нижний этаж - это прикладные исследования, маломасштабные и нерепрезентативные, призванные изучить конкретную социальную проблему и разработать практические рекомендации для ее решения. К прикладной социологии относятся все политические опросы, изучение общественного мнения, маркетинговые исследования, управленческое консультирование, деловые игры и ряд других направлений, которые не ориентированы на проверку фундаментальной теории и приращение нового знания. Четыре верхних уровня социологического здания представлены фундаментальной социологией, а нижний, пятый – прикладной.

На уровне эмпирических исследований мы подходим к такому важному вопросу, как тематическое, проблемное поле науки. Это самый конкретный уровень определения предмета исследования. Что это такое? Это совокупность всех эмпирических исследований, проводимых во всех странах в данное конкретное время. Если в стране более 10 или 20 тыс. социологов и каждый занимается своей узкой темой то общее тематическое поле социологии представляет сшитое из разных лоскутков одеяло. Где-то его плотность выше, а где-то ниже. Это означает, что некоторые темы, как, например, удовлетворенность трудом, проработаны очень подробно и тщательно, а другие темы затронуты весьма поверхностно. По одним темам проведены десятки и сотни исследований, по другим - единицы. Но и в насыщенных секторах науки, если присмотреться внимательнее, неизученных проблем более чем хватает. Когда составляется перечень всех исследований, скажем, по адаптации (в советское время их было проведено около 30), то обнаруживается их структурная неполнота.

Во-первых, подавляющее большинство исследований посвящены производственной и трудовой адаптации, мало или вообще не затрагивая другие ее виды, во-вторых, изучены только временные, пространственные и психологические аспекты адаптации, но оставлены без внимания структурные характеристики. К примеру, так и осталось невыясненным, какие группы лучше, а какие хуже адаптируются, из каких элементов состоит социальная адаптация, повышается или снижается уровень адаптации в кризисные периоды

Схема 3.1. Уровни и типы определения предмета социологии
по сравнению со стабильными, от каких социальных характеристик (класса, пола, возраста, профессии и др.) адаптация зависит больше, в каких по численности (малых, средних или крупных) коллективах ее уровень выше и т.д.

Прикладные исследования - самый низкий уровень социологии. Это совокупность частных исследований, как правило, однообъектных, которые завершаются разработкой практических мероприятий и иногда их внедрением (однообъектные исследования - практические рекомендации-внедрения). Прикладные исследования - это исследования местных событий. Цель прикладного исследования – не описания социальной реальности, а ее изменение. Важно знать инструменты прикладной социологии, ее цели и задачи. Если социолог, не зная этого, принесет на предприятие методологию фундаментального исследования и будет изучать, например, динамику ценностных ориентации, то его не поймут. Потому что практические работники, которые будут выступать заказчиками, в этих категориях не рассуждают, они говорят совершенно другим языком. Перед прикладником, в отличие от академического ученого, стоят совершенно другие проблемы.

Выделенные пять уровней и типов знания различаются двумя параметрами - степенью обобщенности (абстрактности) понятий, используемых на данном уровне, и степенью распространенности знаний данного уровня, иными словами, количеством проведенных исследований или созданных теорий. Пятиуровневую структуру знаний можно представить в виде пирамиды, помещенной в декартову систему координат (схема 3.2).

По степени обобщенности самой абстрактной является научная картина мира, а самым конкретным знанием выступает прикладное, касающееся одного объекта и нацеленное на решение конкретной ситуации, проблемы, задачи.

По степени распространенности знания самой редкой является научная картина мира; в каждой социальной науке таких картин всего несколько. Общих теорий уже больше, возможно, около двух десятков. Частных теорий в каждой дисциплине насчитываются десятки и сотни. Проведены тысячи эмпирических исследований. Количество осуществленных на заводах, в банках, городах, микрорайонах и т.д. прикладных исследований вообще невозможно подсчитать. Как правило, они нигде не фиксируются, в научные статьи их результаты не облекаются, единственным источником информации о них служат отчеты, хранящиеся в архивах предприятий или фирм.

Эмпирические и прикладные исследования – разные типы социологического исследования, у них разные методологии и технологии. Существуют две отличительные черты, которые позволяют их разграничить.

1. Приращение новых знаний. Эмпирические исследования, нацеленные на приращение знаний, либо подтверждают, либо опровергают какую-то частную теорию. Прикладные исследования не нацелены на приращение новых знаний, и они используют частные теории, т.е. прикладывают их к конкретному объекту.

2. Репрезентативность. Эмпирические исследования обязательно должны быть репрезентативными. У них множество объектов, например средние города в разных регионах. Прикладное исследование не обязано быть репрезентативным, оно проводится на одном объекте (одно предприятие).

Для прикладников академическими учеными разрабатываются такие стандартные анкеты и стандартные инструменты, по которым тиражируется опыт по разным предприятиям, например тест Кетелла. Он применяется на многих предприятиях для одной и той же цели: оценки личных и деловых

Схема 3.2. Пирамида уровней и типов научного знания качеств. И никаких новых знаний для науки не добывается, новые знания только для администрации.

Таким образом, социологическое знание в целом не является гомогенной системой и не только потому, что в нем присутствуют разнокачественные уровни - теоретический и эмпирический, но еще и потому, что сюда органически включено метатеоретическое (философское) знание. Современная логика науки признает как удлинение теоретического цикла познания, так и введение в него новых, дополнительных уровней, что предполагает переориентацию содержания теоретического знания.

Самый верхний уровень теоретического знания, связанный с научной картиной мира, еще не является собственно социологическим. Поскольку он образован абстрактными категориями, имеющими универсальное для всех наук значение, его правильнее относить к философии. Философское знание составляет основу научной картины мира.

Такие понятия, как “картина мира”, “стиль мышления”, “надтео-ретические логические структуры” и “предпосылочное знание”, описывают одно и то же, а именно - метатеоретическое знание. Собственно теоретическое знание ограничено построением теорий - общих и частных. Специфическая черта теории - способность предсказывать события. Философия только объясняет мир. Выделяют три основные познавательные функции научной теории - описание, объяснение и предсказание.

В противоположность этому на метатеоретическом уровне происходит обобщение, осмысление и критическая переоценка того, что сделано на теоретическом уровне - теоретических результатов и самой практики теоретической работы. Если основным элементом теоретического знания является закон, утверждение о необходимых, существенных связях между явлениями, то метатеоретическое знание формируется в виде принципов различного порядка, в которых утверждается нечто уже о самой теории.

Метатеоретические принципы, или архетипическое знание, как их еще называют, задают определенное видение мира и методологию исследования и часто формулируются в неявном виде. Напротив, элементы общей теории все до единого должны формулироваться явным образом, а элементы частной теории должны не только явно выражаться, но и записываться на языке формальной логики или математики.

Научная картина мира (НКМ) в социологии - это совокупность самых общих представлений, часто носящих философский характер, о том, как устроена и каким законам подчиняется социальная реальность, в которой существуют общество и образующие его индивиды. НКМ управляет и регулирует процессом создания общей социологической теории (ОСТ), а последняя влияет на образование частных теорий. НКМ напоминает компас, который помогает ориентироваться ученому в законах социального познания. Компас указывает только общее направление, а конкретную карту местности ученому дают общая и частные социологические теории.

В НКМ включены основные понятия, которые описывают социальная реальность (общество, социальные группы, личности, мотивы, ценностные ориентации, коллективные представления и т.д.). В отличие от общей теории, они логически не связаны друг с другом в единое и проверяемое на опыте целое. ОСТ, опираясь на частную социологическую теорию (более конкретные совокупности понятий), строит логическое целое относительно не всей социальной реальности, а ее узкого фрагмента. К примеру, общая социологическая теория может быть посвящена выяснению того, что такое ценностные ориентации личности или социальные институты, т.е. крупным темам. ОСТ вытекает из НКМ, но опирается на частные социологические теории (ЧСТ), которых великое множество.

Картина мира включает следующие компоненты:

Общефилософские (метатеоретические) положения о строении мира (онтология) и его развитии (динамика, генезис);

Общенаучные принципы, выступающие в роли нормативных регуляторов деятельности ученого (объективность и достоверность научного знания, истинность, и др.);

Идеологические стандарты и нравственные ценности;

Эвристические модели, заимствованные их других областей знания и используемые как средство объяснения социальной реальности (например, сравнение общества с живым организмом у Г. Спенсера).

НКМ – это совокупность самых общих теоретических суждений о том, как устроена та реальность, которую предстоит изучать. В отличие от научной теории, где все элементы выверены и пригнаны друг к другу, как в механизме сверхточных часов, в научной картине все приблизительно, неточно, предварительно.

Теорию иногда сравнивают с сетью, которую исследователь набрасывает на мир. Все, что вылавливается такой сетью, считает B.C. Степин, и есть предмет теории 20 . Картина мира дает предварительный эскиз этой сети, задавая предположительный и довольно приблизительный характер не только конфигурации, но и размеров ее ячеек. Действительно, философские и ценностные суждения, которые входят в состав социологической картины мира, вряд ли дадут точные параметры реальных объектов. Они определятся позже, после эмпирической стадии исследования. Однако на промежуточной стадии грубые контуры социальной реальности, задаваемые картиной мира, конкретизируются и отшлифуются сначала на уровне общей, а затем частной теории.

К примеру, социологическая картина мира определяет, что социолог, в отличие от физика, должен изучать не природу, а общество. На абстрактном уровне совершенно очевидно, что общество, во-первых, состоит из конкретных людей, во-вторых, обладает некоей структурой и формируется этими людьми. Но как конкретно выглядят общество и люди? Общество и людей изучает множество наук, в том числе антропология, демография, этнография, политология. А в чем заключается специфика социологии? Представители различных направлений (в данном случае их лучше именовать перспективами) предлагали свое определение специфики социологии и того, что она, в отличие от других наук, должна изучать.

М. Вебер, ориентировавшийся на неокантианскую философию, считал, что реальны только индивиды, которых и должна изучать социология. Социолог не может познать такие абстрактные сущности, как народ вообще, класс вообще, государство вообще. Их составляют конкретные индивиды, изучая поведение, мотивацию и ценностные ориентации которых, можно затем определить контуры народа, класса, государства. Его оппонент, Э. Дюркгейм, придерживавшийся позитивизма, напротив, единственно реальным признавал коллективное сознание и социальную общность, аргументируя свою позицию тем, что общность всегда больше механической суммы отдельных индивидов. Если это так, то изучение отдельных представителей ничего не скажет о природе сообщества, у которого есть нечто, неразложимое на индивидуальные мотивы и потребности, скажем, традиции, обычаи, коллективные символы и верования, которым подчиняется индивид, но которые прямо не следуют из его поведенческих поступков и убеждений.

У Вебера и Дюркгейма разные картины мира, опирающиеся на разные онтологии (учения о структуре мира) и разные философские традиции: Вебер опирается на традиции номинализма, а Дюркгейм - реализма. Однако кроме этих двух перспектив в социологии существуют и другие, которые формируют собственные картины мира, непохожие на первые, например марксизм, символический интеракционизм, этнометодология. Они иначе определяют то, что должна изучать социология, и то, как устроен тот мир, который она исследует.

Решающее влияние на НКМ оказывает философия. Это свидетельствует о том, что социология еще не рассталась до конца со своим философским прошлым. В одних странах такой отход произошел раньше, в других позже. В России с 20-х по 80-е годы XX в. социологию считали частью философии, научные степени кандидата и доктора социологии появились только в начале 90-х годов. Правда, в США социологи по сию пору носят звания магистров и докторов философии, но это формальная дань прошлому. Никакого вмешательства в развитие социологии философия здесь не оказывает. Напротив, в Западной Европе, где сильны философские традиции, социология создала более глубокую теорию и более аналитична, чем американская.

В Европе фундаментальные знания в области философии являлись обязательным компонентом социологического образования. У социологов был широкий философский выбор: философия Канта и Гегеля, неокантианство и неогегельянство, позитивизм и неопозитивизм, феноменология и экзистенциализм, религиозная философия и философия жизни, томизм, агностицизм, сенсуализм и т.д. В США господствовало лишь одно направление - прагматизм, который и повлиял на основание американской социологии, ее менталитет и практическую направленность. Позитивизм, который оказал второе по значению влияние, особенно на становление количественной методологии и техники эмпирических исследований, был экспортирован из Европы. В Европу выезжали на учебу чуть ли не все американские социологи. Здесь они получали фундаментальную философскую, а вместе с ней теоретико-методологическую подготовку. Т. Парсонс, самый выдающийся американский социолог, прошел в Германии полный курс обучения. Другие мыслители, определившие облик американской социологии, в частности П. Лазарсфельд и П. Сорокин, эмигрировали в США из Европы, где вскоре создали научные школы и целые поколения социологов, впитавших европейскую интеллектуальную традицию. После Второй мировой войны в США уехали большинство выдающихся европейских социологов, а потому учиться философии в Европе было уже не у кого. Оторванное от своих корней молодое поколение европейских социологов обращало свои взоры не в Европу, а в США, откуда приходили все новомодные веяния и куда им приходилось выезжать на обучение эмпирической социологии. К 60-м годам в США оформились собственные, непохожие на европейские аналоги, философские течения, в частности символический интеракционизм, которые, оставаясь во многом в сфере философии, органично влились в социологическое знание. С той поры можно говорить о том, что социология стала порождать собственную, нацеленную на обслуживание своих нужд, философию. Такие социолого-философские течения получили название социологических перспектив (иногда их также именуют школами, направлениями, парадигмами).

Научные картины мира интегрированы в культуру некоторой эпохи и цивилизации. Картина мира помогает вписать добытые теорией и эмпирией точные знания в абстрактный и неточный мир культурных ценностей. Конкретная культура конкретной эпохи оказывает явное и неявное давление на ученого, задавая цели и задачи науки, определяя критерии оценки и содержание знаний. Это может быть не только общекультурное давление, но и политическое, религиозное, экономическое. Выдержать культурное давление, принять на себя первый удар тех ценностей и установок, которые к науке не относятся, и призвана картина мира. Занимая промежуточное положение между культурой общества и конкретной научной деятельностью, она смягчает удар и переводит одно на язык другого.

Таким образом, культура каждой страны создает собственную философию, а та накладывает отпечаток на ход развития социологии. Однако культура общества проникает в науку не только через мир фундаментальных ценностей и идеалов, но и через повседневную жизнь ученого. В этом смысле говорят, что научная картина тесно соприкасается с обыденной картиной мира (ОКМ), которая есть у каждого из нас. ОКМ строится на протяжении всей жизни, постоянно корректируется и обновляется. Иногда ее отождествляют с жизненной философией. В ОКМ входят суждения, почерпнутые из обыденного сознания и общественного мнения. “Верхи всегда крадут”, “полагайся в жизни только на самого себя”, “народ любит жесткого и сильного правителя” и т.п. - все это обыденные суждения, описывающие социальную реальность и входящие в состав ОКМ.

В ОКМ источником знаний выступают интуиция, здравый смысл, жизненный опыт, заблуждения, суеверия, политические пристрастия и стереотипы, она черпается из общения с людьми, средств массовой информации и т.п. В отличие от нее источником знаний в НКМ выступает наука. Если ОКМ всегда индивидуальна (как результат деятельности конкретного человека), то НКМ является коллективным плодом деятельности всего научного сообщества. Она формируется в ходе профессиональной – теоретической и эмпирической - работы, в процессе обучения и повышения профессионального мастерства, чтения общей и специальной литературы, общения с коллегами, в том числе на семинарах и конференциях. В разные исторические эпохи существовали различные типы ОКМ. Обыденные картины мира различаются в зависимости от того, к какому слою, классу, сословию, нации принадлежат ее творцы, в какую историческую эпоху они проживали. ОКМ зависит также от уровня образования, среды обитания (город или деревня) и иных факторов. Картины мира пролетариев и буржуазии, подростков и пожилых существенно отличаются. Хотя, несомненно, во все картины мира входят какие-то общие, имеющие универсальное значение, элементы.

НКМ в социологии также подвержена изменениям, но они обусловлены развитием научных знаний, появлением новых направлений, парадигм и социологических перспектив. НКМ структурного функционализма или марксизма существенно отличается от таковой в символическом интеракционизме. Хотя им присущи некие общие композиционные элементы, которые свидетельствуют о принадлежности указанных картин к социологии, а не к психологии или физике. Такие универсальные элементы определяются законами социального, прежде всего социологического, познания. К примеру, ни одно из указанных выше направлений (перспектив), не изучает изолированного индивида, как делает это психология, или влияние материального поля, изучаемого физикой.

Тематика ОКМ и НКМ в социологии во многом совпадает, поскольку обе касаются философского осмысления общественной реальности. Такое осмысление, несмотря на разные источники, касается одних и тех же важных тем: семьи и брака, труда и трудовых отношений, политики, экономики, искусства, религии и т.д. Обычные люди, как и ученые, размышляют над тем, в каком возрасте люди должны вступать в брак, каких партнеров себе выбирать и зачем вообще люди женятся; зачем нужна служба в армии и как влияет на нее дедовщина. Ничего подобного нет в физике или биологии, почти нет в психологии или экономике. В отличие от них социология больше открыта обыденному миру. Социолог является частью его и пользуется в своих суждениях знаниями, привнесенными из повседневного мира.

ОКМ служит переходным звеном на пути к формированию НКМ. Социолог руководствуется в проведении исследований не только научными данными и специальной литературой, но в значительной мере своим жизненным опытом и представлениями здравого смысла. Социолог - член этого общества. Он живет такой же жизнью, какой живут его респонденты, а значит, он подвержен политическим пристрастиям, амбициям и культурным предрассудкам. В методологическом плане его задача - не спутать две разные картины мира, не подменять научное знание обыденным. Простое на первый взгляд правило учеными постоянно нарушается, о чем свидетельствуют очень многие статьи, публикуемые в высокопрофессиональном журнале “Социологические исследования”.

Так, автор статьи о Прибалтике высказывает пожелание, чтобы населяющие ее народы (прибалты и русские) воссоединились, иначе дальнейшие отношения и впредь будут носить негативный характер. Подобное суждение, выданное в качестве практической рекомендации, только частично опирается на полученные факты (высказывания респондентов о необходимости народам жить в мире и согласии), но в основном это проявление его гражданской позиции. Аргументация автора о том, что прибалты и русские, долгое время жившие вместе, почти сроднились и готовы к совместному существованию, которое было искусственно (в силу политических амбиций руководства двух стран) прервано, не выдерживает серьезной критики по двум причинам. Во-первых, ни один аргумент невозможно подтвердить эмпирически или проверить экспериментально. Во-вторых, точка зрения прибалтийских авторов, также изучавших данную проблему, прямо противоположна. К примеру, многие эстонские социологи считают, что искусственным было совместное проживание двух народов, произошедшее насильно в результате интервенции, а не их разрыв. В будущем только раздельное проживание и политическая самостоятельность позволят эстонскому этносу восстановить свои национальные традиции, повысить материальное благосостояние и самосознание народа. Прибалтийские социологи доказывают, что воссоединение невозможно в силу языковых и национальных различий, прозападной ориентации стран Балтии и евроазиатской ориентации России.

В результате относительно одного и того же круга явлений, одной и той же реальности выстраиваются совершенно разные картины мира. Позиции русских и прибалтийских социологов роднит лишь то, что научные суждения в них переплетены с обыденными. Под них не подведен никакой фундамент. Не существует общей социологической теории, объясняющей правомерность той или иной позиции, не существует частных теорий, применимых к данной ситуации (большинство теорий межнациональных отношений в мировой социологии созданы на американском материале), нет надежных и всесторонних эмпирических исследований. Когда образуется такого рода вакуум, то его заполняют суждения ОКМ.

Картины мира варьируются от общества к обществу и даже от сегмента к сегменту внутри одного общества. В этом смысле говорят, что китаец “живет в совершенно ином мире”, нежели западный житель. Национальные стили мышления и создаваемые ими картины мира различаются не только в терминах содержащихся в них элементов религии, этики или политической философии, но также в таких категориях, как время, пространство, число. На поверку очень несходными оказываются, например, “мир” Древней Греции и “мир” древней Иудеи, “мир” традиционного индуизма и “мир” индуизма современного Запада. Укорененностью идей в социальной реальности, в истории и социальной структуре данного общества занимается специальная отрасль социологии - социология знания.

Частным видом картины мира, а именно религиозной картиной, занимается другая дисциплина - социология религии. Иногда ее считают самостоятельной ветвью, а иногда - частью социологии знания.

Социология религии, в отличие от библеистики или теологии, не интересуется теоретическими вопросами содержания религиозной доктрины, не обсуждает вневременной характер постулатов христианской веры. Она помещает идеи о богах, о космосе и вечности в социальный контекст, в систему социальных институтов, статусов и ролей, исследует, как эти постулаты соотносятся с конкретно-историческими взглядами, мыслями, образом жизни и стилем мышления больших социальных групп (социальных страт) в многоязычных городах Римской империи, где возникли и функционировали первые христианские общины, в средневековой Европе, где они превратились в господствующую силу и преследовали (институт инквизиции) иноверцев. Социологию религии могут интересовать также способы легитимации и сакрализации политической власти в традиционном обществе, причины корреляции между посещаемостью церкви и классовой принадлежностью в современном западном обществе, где регулярное посещение церкви является одним из признаков принадлежности к среднему классу, тогда как непосещение характерно для рабочего класса.

Вместе с тем эти вопросы изучаются и в рамках социологии знания. Социология знания обнаруживает определенную связь между верой человека (либо ее внешним выражением) и годовым доходом человека: при снижении второго падает уровень первой и наоборот.

Помимо проблемы распространения религиозности в обществе социология ставит вопросы о том, насколько гармонично уживаются в современном индустриальном и постиндустриальном обществе системы верований, зародившиеся в рамках традиционного общества, каковым по существу выступает христианство; к каким изменениям ведет религию трансформация современного общества, где смены поколений техник и идей происходят уже быстрее, чем смены поколения людей, и сохранятся ли стандарты традиционного религиозного поведения в новых условиях.

Картины мира даются человеку вместе с языком общения в процессе социализации. Мы не выбираем себе язык, его навязывает нам конкретная социальная группа, отвечающая за нашу первичную социализацию. Общество заранее готовит нам исходный символический аппарат, с помощью которого мы постигаем мир, упорядочиваем свой опыт и интерпретируем собственное существование 21 . В этот аппарат включены ценности, логика и запас информации, которые составляют наше знание. Некоторые на всю жизнь

Схема 3.3. Зависимость изменения личной картины мира от уровня социальной мобильности, разнообразия жизненного опыта, широты и частоты смены круга общения
остаются с одной-единственной картиной мира, когда-то в детстве или юности

навязанной обществом, а другие часто меняют ее на другую или противоположную, попадая в жизненные переплеты либо экстремальные ситуации, заставляющие совершить человека нечто вроде духовной революции - переоценки всех ценностей. Чем ниже социальная мобильность и количество перемещений, тем консервативнее жизненный опыт и меньше потребность в такой переоценке, так как привитое в процессе социализации мировоззрение кажется человеку самоочевидным.

Поскольку сходную точку зрения разделяют почти все, с кем индивиду приходится иметь дело в рамках своего сообщества, постольку смена социального класса, профессии, места работы или места проживания приводит иногда к смене мировоззрения и картины мира. Чем чаще происходит смена кругов общения, тем выше вероятность смены картин мира. Следовательно, чем выше социальная мобильность, тем выше вероятность мировоззренческих революций, шире набор возможных картин мира и выше идейная терпимость к иным воззрениям, взглядам и картинам мира. Но возможна и другая закономерность: чем шире круг людей, разделяющих ваши взгляды, тем ниже вероятность того, что вы смените картину мира (схема 3.3).

Центральным элементом в системе теоретического знания, занимающего три верхних этажа в иерархии, выступает не научная картина мира, а научная теория, которая подразделяется на два уровня -общая теория и частная теория. Прежде чем рассматривать особенности социологической теории, проанализируем сущность научной теории как таковой.

Буквально “теория” означает “зрелище” - заранее и хорошо продуманную инсценировку событий, определенный взгляд на вещи. Теория отражает реальность избирательно и под определенным углом зрения. Она отсекает второстепенное и оставляет главное. Второстепенных деталей, попадающих в поле нашего зрения, так много, что они создают хаос. Отсортировать главное и организовать их в непротиворечивое целое призвана научная теория, поэтому ее можно воспринимать как своеобразный интеллектуальный фильтр.

В методологической литературе вы найдете не одно, а множество определений научной теории. Теорию можно понимать как совокупность логически связанных между собой абстрактных понятий, которые переводятся в переменные, наделяемые эмпирическими признаками, а также в совокупность гипотез, которые подвергаются эмпирической проверке. Теорию можно определить как иерархически организованную систему предложений и гипотез, находящихся в отношениях выводимости 22 . Теория - совокупность утверждений о реальном мире, которые описывают связь переменных. Выводы, представляющие логически истинные дедукции, называются пропозициями 23 . Научная теория “есть знание особого рода - знание всеобщее (универсальное) и необходимое (содержательно аподиктическое)” 24 .

Научная теория имеет сложную иерархическую структуру. Абстрактные объекты верхнего слоя образуют относительно автономные области (теоретические системы), которые связаны с областями нижестоящих уровней не прямо, а через специальные преобразования. Причем первые в ряде случаев могут иметь так называемое избыточное содержание, иначе говоря, они не проецируются целиком и полностью на объективную реальность, хотя правильно ее объясняют. Откуда берется некоторый “остаток”? Понятие - не только идеализированная модель действительности, но и сокращенная система практических действий, которые необходимо осуществить ученому, чтобы в конечном итоге получить такое понятие.

В методологии различают не один, а два контекста функционирования теории. Репрезентативная функция теории заключается в ее способности служить абстрактной моделью (заместителем) реальных объектов (экстенсиональный контекст), а регулятивная функция теории представляет ее уже как систему теоретических операций (интенсионалов), посредством которых осуществляется построение абстрактной модели. Поскольку теоретическое знание не просто копирует реальность, а воплощает определенное отношение субъекта к реальности, постольку одной и той же реальности соответствуют два (и больше) теоретических образа, каждый из которых выражает не только объективное содержание теории, но и соответствующее субъект-объектное отношение. Например, в квантовой теории один и тот же реальный процесс может описываться посредством двух различных идеализированных схем (волновой и корпускулярной). В них используются разные теоретические средства, которые дают противоположные картины реальности, но тем не менее обе они являются эквивалентными и истинными. Вследствие этого схемы не могут без остатка проецироваться на отражаемый ими процесс, иначе говоря, они обладают частичной семантической объективностью (неполной истинностью), хотя и приводят к одним и тем же статистическим распределениям.

Наиболее развитый тип научной теории представлен в теоретической физике, под влиянием которой в социальных науках сложился тот же подход к пониманию теории, что и в естествознании 25 . Из естествознания перешли в социальные науки, в том числе в социологию, все методологические принципы и требования к научному исследованию. В естественных науках теории классифицируют по двум основаниям: 1) по уровню обобщения -на общие и частные, 2) по степени формализации – на формализованные и неформализованные. Кроме того, формализованные именуют аксиоматическими, номотетическими, дедуктивными, а неформализованные - идеографическими, описательными, ценностно-нагруженными, недедуктивными, образными структурами (паттерн-теориями), теориями-новеллами, перспективами, теориями-иллюстрациями, пара-теориями и пред-теориями 26 . По мнению большинства методологов, в социологии есть общие и частные теории, но, за редким исключением, в ней практически отсутствуют формализованные теории (идеальные, строго научные) и преобладают пара-теории и паттерн-теории.

У научной теории две важнейшие функции - объяснять устройство реального мира и предсказывать будущие события. Объясняются связи абстрактных объектов модели, а предсказываются - связи реальных объектов в окружающем мире. Объяснение надо отличать от описания и интерпретации. Объяснение осуществляется с помощью построения причинно-следственных (каузальных) моделей, которые получают теоретическое доказательство и эмпирическое подтверждение. Считается, что в физике с этим обстоит все нормально, но в социологии строгие каузальные модели построить невозможно. Здесь преобладают описательные схемы, а вместо логического доказательства используется очень похожий на него прием – интерпретация. Интерпретации представляют специфический класс обобщений, встречающихся только в социальных науках. В них нет гипотез, логического выведения одних утверждений из других, аксиом и постулатов, эмпирического подтверждения, зато много философских рассуждений и субъективных оценок. Интерпретации нельзя ясно и недвусмысленно вывести изданных. Они, как, например, интерпретация нацизма, представляют собой выводы, которые невозможно подвергнуть экспериментальной проверке или статистическому анализу. “Интерпретации, как и теории, являются результатом высокоразвитого творческого воображения, а не приложением формальных методов исследования, тем не менее существует серьезное расхождение между интерпретациями и теориями. Мы конструируем теории ради объяснения причинных законов; мы создаем интерпретации для того, чтобы получить ориентацию в важных областях человеческой жизни, для того чтобы добиться нового и обобщенного понимания условий человеческой жизни, как это превосходно демонстрировали Маркс, Дюркгейм и Макс Вебер” 27 .

По сравнению с физикой социологию считают очень молодой, а потому теоретически незрелой наукой. Как отмечал в свое время П. Лазарсфельд, сегодня социология находится в том же состоянии, в каком 400 лет назад находилась физика 28 . Нужны годы и годы на сбор и сопоставление социальных фактов, прежде чем в социологии появится нечто значительное. Лишь спустя 400 лет следует ожидать появления социологических ньютонов, максвеллов и эйнштейнов. К сходным мыслям приходили и другие социологи. Видимо, ощущение незрелости своей науки вынудило подавляющее большинство социологов-теоретиков видеть в физике образец для подражания и стремиться воздвигнуть социологическое здание на прочном фундаменте экспериментальных данных, применении количественных методов, позволяющих формулировать законы об абстрактных универсальных отношениях и предсказывать с высокой точностью индивидуальное поведение. Однако гонка за лидером удается социологии пока еще очень плохо.

Относительная молодость социологии накладывает свой отпечаток на процесс развертывания теории, ее тип и структуру. Здесь появляются, например, эмпирические теории как итог конкретного исследования 29 , “теории отдельных процессов” 30 , т.е. унитарные теории, в социологии меняется функция НКМ, которая, по мнению Е.Н. Гурко, компенсирует отсутствие хорошо разработанного теоретического аппарата 31 . Иными словами, в социологии многие уровни и компоненты теоретического знания, присущие развитым наукам, присутствуют здесь как бы в свернутом виде. “Свернутость” структуры социологической теории отражается на ее генезисе и развитии, которые имеют свою специфику. Например, здесь не просто присутствуют, но преобладают так называемые “первичные объяснительные схемы” (B.C. Швырев), которые лишь позже могут развернуться в зрелые теории. Численно больше здесь и концепций, которые в отличие от теорий представляют скорее субъективный взгляд на круг проблем, первоначальное осмысление, иначе, пробную теорию. К первичному уровню концептуализации относятся также типология (способ вычленения эмпирических признаков на основе внеэмпирических конструктов), экспликация (формально-аналитическое упорядочение смысла терминов) и др. 32 К типу зарождающихся теорий можно отнести и теоретические модели - семантически эквивалентные, но логически неполные абстрактные аналоги реальных процессов. И практически полностью отсутствуют в социологии аксиоматические теории.

Большинство специалистов придерживаются того мнения, что социологическая теория далека от эталона научной строгости и взыскательности. Так, Д. Вагнер и Дж. Бергер полагают, что “теория” в социологии включает множество самых различных явлений - от “комментариев к классикам” до точных “каузальных моделей” 33 .

Высказываются еще более радикальные взгляды. Так, У. Рансиман отрицает за социологией право быть самостоятельной наукой, поскольку ее объяснительные конструкции – всего лишь парафраз законов других наук, в частности антропологии и истории. Она не имеет специфического языка и методов, которые не использовались бы в других науках. Следовательно, бессмысленно говорить и о какой-то “социологической теории”. В социологии, по Рансиману, возможны только такие операции, как эмпирическое обобщение, таксономия, квантификация и формализованное описание, но никак не теоретическое объяснение или построение в точном смысле слова. И вообще, социологическое исследование чаще напоминает репортаж журналиста, нежели строго научное изыскание. Описывая субкультуры, группы и племена, фиксируя повседневные детали бытия и поведения людей, социолог не просто констатирует объективное положение дел, но запечатлевает в своем описании субъективное отношение к происходящему. Точно так же и репортер ставит целью донести до читателя не только информацию о происходящих событиях, но и свои комментарии, впечатления, мнение. Он рассуждает о том, как эти события отразятся на судьбах людей, какие вызовут последствия для общества и т.п. 34 “Социологические теории - это скорее комбинации идей, в которых смешаны логика, риторика, журнализм и кое-какие данные”, - вторит ему У. Скидмор. Поэтому социология - не только наука, но и искусство 35 . “Риторика в повседневном языке не есть теория. Метафизические спекуляции не есть теория. Абстрактный эмпиризм не есть теория. Парадигматический трюизм не есть теория... Политическая идеология не есть теория. Но все они принимаются за теорию” 36 .

Трудности в построении строгой теории объясняются еще и тем, что большинство социологических понятий теоретически не дифференцировано. Они выступают просто именами, типа переменных в разговорном языке. Переменная, позаимствованная из разговорной практики, имеет неопределенные не только референты, но и операции. Большинство социологических понятий точны лишь в рамках операций, осуществляемых самим исследователем 37 . В социологии мало моделей, которые можно назвать в строгом смысле научными. К ним следует отнести только каузальные модели. Например, теорию стратификации Дэвиса и Мура, теорию профессиональной структуры Блау и Дункана или теорию статусных различий Бергера, Когена и Физека можно назвать социологическими теориями в собственном смысле. У них строгий логический аппарат, концептуальная схема и высокоформализованные правила вывода. По своей строгости они приближаются к физическим теориям.

На самом деле абсолютной строгости в построении теории нет ни в социальных, ни в естественных науках. Фактически ни одна из существующих научных теорий, будь это физика или социология, не может быть полностью формализована. А это означает, что в их структуре содержатся не только рациональные постулаты и логически выводимые из них следствия, но также понятия-метафоры, значения которых не определяются в операционных терминах. Теории в разных науках различаются только тем, что пропорция рациональных (строго формализуемых) и нерациональных (не подлежащих полной или вообще никакой операционализации) в них разная: в естественных науках преобладают первые, а в социальных – вторые. “Часто социолгические теории не формулируются в ясных и отчетливых терминах, избегают доказательности, но, тем не менее, успешно работают на интуитивном уровне” 38 .

Таким образом, формализованная теория - это не только недостижимый идеал (в том числе и для естественных наук), но, возможно, и та цель, к которой социологии стремиться вовсе не надо.

Сегодня все больше методологов утверждается во мнении, что социологии не следует ориентироваться на физику, но не потому, что она хуже технически оснащена, а потому, что у нее иная природа и методы познания.

Для социологии трудности заключаются не в техническом оснащении, считает Т. Абель, а в методологии. Физика имеет дело с объектами и событиями, которые обладают от рождения свойствами и вступают в отношения, подчиняясь универсальным законам, создавая устойчивый порядок. В отличие от физического социальный мир сотворен самим человеком, он состоит из бесчисленного количества межличностных связей и отношений, которые принимают устойчивую форму социальной организации, социального института или социальной структуры, которые направляются и управляются теми, кто их создавал. Ничего похожего во вселенной нет. Только человек ставит перед институтами, организациями и структурами цель, к которой они должны стремиться. Мы сами наделяем свой мир социокультурными характеристиками, присваиваем им имена, статусы и определяем параметры. Мы же их потом и познаем. Они не существуют независимо от нас. Не только сам социальный мир создан нами, но и законы, управляющие им. Не следует предаваться иллюзии, что они универсальны, неизменны и постоянны 39 .

Очевидно, что цели и задачи социологии качественно отличаются от таковых в физике, хотя обе они опираются на одну и ту же логику познания, на один и тот же научный метод. “Социология “экзистенциальна”, или феноменолистична, в своих интересах; физика абстрактна и фундаментальна, поскольку интересуется открытием универсальных законов и унификацией теорий. Пионеры социологии полностью осознавали экзистенциальную сущность социологического интереса к процессу человеческой жизни” 40 . Точка зрения Т. Абеля не бесспорна. Социология может быть экзистенциальной только частично, отнюдь не в той мере, в какой экзистенциально одно из направлений философии - экзистенциализм. Скорее всего у социологии двойственный статус – она является ценностно-нагруженным и в этом смысле философским знанием, но одновременно она представляет собой разновидность науки, призванную объяснить закономерности реального мира и выполнять прогностические функции. Увлечение философскими рассуждениями гносеологического и онтологического толка таит в себе опасность застопориться на уровне НКМ, не дойти до более конкретного и продуктивного уровня общей и частной теорий.

Философское знание сформировалось в социологии раньше, а конкретно научное – позже. В этом смысле научная картина мира исторически и логически предшествовала созданию общей теории и тем более частной. Философские основания социологии заложены еще Аристотелем и Платоном, а в середине XIX в. продолжены О. Контом. Общая теория сформировалась усилиями М. Вебера, Э. Дюркгейма, Г. Зиммеля и Ф. Тенниса не ранее конца XIX - начала XX в. А частные социологические теории появились главным образом во второй половине XX в. Они – плод зрелой науки.

У картины мира и общесоциологической теории много общего. И в том, и в другом случаях фиксируется знание о наиболее существенных чертах социального бытия человека и фундаментальных закономерностях развития общества. Но в картине мира фундаментальное знание фиксируется в строгую систему недифференцированно, неупорядоченно, иначе говоря, в неявном виде, а в общей теории заключено явное (текстуальное) знание. Не будучи жестко заданной системой правил, фундаментальное знание допускает различные способы конкретизации исходных принципов. Поэтому находящиеся ниже его уровнем и подчиняющиеся ему частно-теоретические модели могут строиться как ветвящиеся системы, или соперничающие концепции.

К таким соперничающим, или “ветвящимся”, системам можно отнести теорию статусных различий. В 1966 г. сформировалась исходная версия теории (Бергер, Коген, Зелдич), в 1974 г. она была расширена Бергером и Физеком, а в 1977 г. - Бергером, Физеком, Норманом и Зелдичем. Наконец, в 1983 г. Бергер, Физек, Норман и Вагнер придали теории окончательный вид. Каждая ветвь представляет собой приложение базисных положений о мотивации, экспектациях и профессиональных ролях, созданных в рамках более общей программы, т.е. метатеоретического знания.

Приведем краткое описание формализованной теории статусных характеристик для того, чтобы наглядно прояснить разницу, между двумя типами теории.

Пример формализованной теории. Каждая из четырех версий теории статусных характеристик строится при помощи формально-логического и математического аппарата с соблюдением всех методологических требований, предъявляемых к научным теориям, используются граф-теории – разновидности формального исчисления. Основное уравнение: P(S) = m + q (C p – С o) .

Рассмотрим некоторые положения третьей версии. В ней даны следующие определения исходных понятий.

Статусная характеристика - характеристика агента, обладающего двумя или большим количеством состояний, которые различно оцениваются в терминах репутации (почестей), уважения или притягательности. В качестве таковых выступают пол (мужской и женский), уровень исполнения заданий (квалификация).

Экспектация - утвердившееся мнение о том, как индивид, обладающий данной характеристикой, будет вести себя или что-то исполнять.

Теорема утверждает функциональную связь между двумя и более переменными.

Теорема I. Чем больше возрастает уместность между двумя состояниями - усилением и дифференциацией - и результатом решения задачи, тем выше степень дифференциации статусных характеристик.

Р + С 1 (+)......С n (+) + C* (+) + T (+)

О__ С 1 (-)......С n (-) + C*(-) + T (-),

где ситуация характеризуется как С 1 = С n = С*. Когда п уменьшается, диффузный эффект от С 1 , увеличивается. Доказательство строится как уравнение с операторами и формально-логическими процедурами.
К теореме 2 приведен граф связей для двух переменных:
А. Совместимая статусная ситуация

Р - высококвалифицированный мужчина, О - малоквалифицированная женщина. Пол и профессиональный разряд связаны со способностью выполнять задание. Совместимые статусные характеристики порождают максимальный уровень несправедливости между Р и О.
Б. Несовместимая статусная ситуация

Р - малоквалифицированный мужчина. О - высококвалифицированная женщина. Пол и профессиональный разряд связаны со способностью выполнить задание. Совместимые статусные характеристики порождают минимальный уровень несправедливости между Р и О.

Обозначения: D 1 (±) - уровень квалификации (высокий +, низкий -), D 2 (±) - статусные характеристики пола (мужчина, женщина), С*(±) - уровень выполнения задания (высокий +, низкий -), T(±) - состояние результата задания (пунктирная линия не несет никакой содержательной нагрузки, она приведена для ясности, т.е. означает, что D 2 (+) и D 2 (-) находятся в одной ситуации.

Из теоремы 2 следует, что если мужчина и женщина трудятся рядом, то наименьшая справедливость будет тогда, когда женщина работает лучше мужчины при условии равенства в зарплате. Существующий в обществе стереотип предполагает, что мужчины трудятся больше женщин и должны получать больше, но если они получают одинаково, то меньше трудиться должен мужчина. То же самое происходит, когда наряду с зарплатой мы учитываем квалификацию. Большинство людей привыкло считать, что зарплата мужчины должна быть выше, чем у женщины, и если разряд первого агента ниже разряда второго, то ситуация превращается в справедливую. Возникает статусная совместимость. В обществе, кроме того, принято думать, что мужчина (пол) и профессионализм (уровень квалификации) всегда связаны с женщиной. Статусная несовместимость возникает в тех случаях, когда характеристики, присущие одному агенту, вдруг начинают принадлежать другому. Теорема 3 гласит: чем больше несовместимость статусных характеристик, тем меньше степень их дифференциации 41 .
Несмотря на то что теория статусных характеристик поражает формально-логической строгостью и, по видимости, соответствует идеалам научного метода, после своего опубликования она вызвала серьезную критику, суть которой сводилась к следующему. Если данная теория является аксиоматической, то она должна соответствовать следующим требованиям: 1) модель должна выводиться из теории; 2) модель должна генерировать неизвестные значения терминов в левой части уравнения, если значения в правой известны. Иными словами, теоретические предсказания должны генерироваться средствами математики. Но так ли это?

Данная модель не фальсифицируема, так как теория не может быть проверена через нее, т.е. модель не выводится из теории. Линейная модель Бергера, Физека и Нормана не имеет теоретического использования. Она определена лишь на области экспериментальных, а не теоретических данных. Она способна лишь post hoc описывать эмпирические данные. Формулировка 1977 г. только распространяет теорию на более широкий класс явлений, но не добавляет новых теоретических идей. По существу, даже не требовала граф-теории, которая здесь использована. Авторы считают, что такой способ формализации не дает преимуществ науке с точки зрения кумулятивного прироста знаний. Для этого модель должна отвечать двум условиям: 1) граф-теория должна иметь метрику; 2) набор теоретических функций должен определяться и переводиться в граф-теоретическую метрику. Новая метрика должна записываться на языке теории вероятностей, но этого у авторов нет 42 .

В каждой области, в каждой предметной зоне мы можем найти десятки и сотни частных теорий. Например, в области мотивации применяются интуитивная теория мотивации Джеймса, когнитивные теории мотиваций, иерархическая теория потребностей А. Маслоу, двухфакторная теория мотивации Ф. Херцберга, теория стилей руководства Д. Макгрегора, теория мотивации достижений Д. Макклелланда и Дж. Аткинсона, а также множество других теорий. Разумеется, не все они принимают такой формализованный вид, как теория статусных характеристик. Это означает, что сообщество частных и общих теорий в социологии, в отличие от других наук, является гетерогенным (разнокачественным) множеством. Марксизм создает свою, непохожую на другие течения, теорию строения и изменения человеческого общества. Иная теоретическая система создается структурным функционализмом, символическим интеракционизмом, феноменологической социологией и т.д. Философские категории переводятся в разряд социологических категорий и понятий через конкретизацию. Значение и содержание терминов и понятий, которые входят в картину мира и общую теорию (например, понятия “общество” или “личность”) в социологических теориях становятся более конкретными, приближенными к жизни.

Поскольку одни и те же факты могут быть успешно объяснены двумя и более теориями, можно утверждать, считает Г.С. Батыгин, что теории не выводятся из фактов, но только согласуются с ними. Отсюда вытекает, что исследователь не берет теорию из жизни, а организует совокупность фактов таким образом, чтобы она обнаружила скрытую определенную идею. “Тот факт, что самооценка интеллектуального уровня профессоров ниже, чем самооценка умственных способностей студентов, объясняется разными теориями. Теория относительной депривации исходит из существенных различий в критериях самооценки между профессорами и студентами. Однако не исключена и иная теоретическая версия: студенты действительно умнее профессоров. Обе теории могут быть успешно подтверждены фактами, и ни одна из них категорически не отвергается. Профессора могут быть слишком критичны по отношению к себе и одновременно быть не умнее студентов” 43 . Принцип многообразия теорий означает неизбежность постоянного перехода от одной теории к другой.

Другая особенность научной теории - удивительная выживаемость в борьбе с противоречащими ей фактами. И в физике, и в социологии обнаружение противоречивых фактов вовсе не ведет к гибели теории. Они вообще не умирают. От них отказывается научное сообщество, когда убеждается, что противоречивых фактов накопилось слишком много, либо приходится “строить” для их объяснения такое количество дополнительных конструкций, что теория становится громоздкой и малоэффективной. Но сходным образом ведут себя и люди, редко отказываясь от устаревших знаний, придумывая все новые и новые оправдания своим поступкам либо частично изменяя свое поведение, дабы угнаться за быстро меняющейся реальностью. Те и другие выживают, постоянно приспосабливаясь к жизни.

Например, в первоначальном варианте теории К. Маркса содержался довольно жесткий тезис о том, что базис (материальные отношения) однозначно определяет надстройку (идеология, культура, наука). Но позже, под влиянием критики, указавшей на многочисленные примеры независимости надстройки от базиса, в теорию был введен дополнительный постулат об “обратном” влиянии идеологической надстройки на производственные отношения. Но подобное происходит не только в марксизме. По мнению Г.С. Батыгина, “не существует ни одной достаточно полной теории, элементы которой находились бы в

отношениях взаимовыводимости” 44 .

Третья особенность - от старой теории научное сообщество не отказывается до тех пор, пока не создана и не заявила о себе в полный голос новая, альтернативная ей. Так и люди переселяются из сарайчика только тогда, когда на садовом участке готов новый дом. На голое место никто не уйдет, даже если старое сооружение создает дискомфорт. Люди держатся за старое столь долго потому, что смена теорий - это научная революция со всеми вытекающими последствиями, ведь приходится отказываться от старых взглядов и привычек. Однако и после научной революции старая теория не исчезает. Ее элементы продолжают существовать в новой теории в качестве периферийной пристройки. Дачник, переселившийся в новый комфортабельный домик, норовит сохранить старый под хозяйственные нужды.

Подобное действие может показаться крайне нерациональным, но только на первый взгляд. Конечно, если в конкретной сфере знания создано множество теорий, а еще больше устаревших сохранилось, то получается весьма противоречивая система. Точно так же противоречиво мировоззрение каждого из нас, поскольку оно скроено из лоскутков, возникших в самое разное время, на разных этапах формирования личности и отражающих реальность, которая уже не сохранилась. Однако никто не может с уверенностью сказать, что: 1) старое, под видом нового, никогда уже не вернется; 2) в реальности отсутствуют некие законы, под которые подводятся, как под некий алгоритм, и старые и новые явления. В современной социологии прекрасно уживаются самые последние достижения и идеи М. Вебера, выдвинутые сто лет назад, и студенты, в обязательном порядке изучающие историю науки, всякий раз обнаруживают в ней созвучные современности учения и подходы.

В результате научных революций, в ходе которых возникновение нового сопровождается сохранением старого, формируется крайне неоднородное научное целое, будь то научная картина мира, парадигма или направление. В социологии прекрасно уживаются структурно-функциональный, марксистский, феноменологический, интеракционистский и другие подходы, по-разному описывающие одну и туже реальность. На одних участках они сталкиваются и противоборствуют, соперничая за жизненное пространство, на других мирно уживаются, прекрасно дополняя друг друга и выполняя те функции в познании, которые не способен выполнить альтернативный подход. В итоге мы можем сказать, что социология - это не ограниченный текущими исследованиями и новейшими теориями фрагмент научного знания об обществе, а вся совокупность когда-либо возникавших и признанных полезными (эвристичными, плодотворными) концепций, подходов и учений - от античности до наших дней.

Теории различаются своим масштабом. Одни включают десятки понятий и категорий, другие - всего несколько. Так, марксистская теория классов представляет собой грандиозное здание, в котором классы, подразделяющиеся на господствующие и подчиненные, эксплуататорские и эксплуатируемые, буржуазные, мелкобуржуазные, крестьянские, рабочие, класс-в-себе и класс-для-себя, различаются по размерам дохода, месту в общественной организации труда, отношению к собственности и способам получения этих доходов, включены в несколько общественно-экономических формаций с разным уровнем развития производительных сил и производственных отношений (рабовладельческую, феодальную, капиталистическую и социалистическую), обладают классовым сознанием и вступают между собой в социальные конфликты и классовую борьбу. В то же время существуют теории, содержащие всего две переменные. Например, теория П. Лазарсфельда и. В. Тиленса, созданная в 1958 г., объясняла успешную карьеру профессора количеством его переходов с одного места работы на другое - постоянно повышая свой должностной статус, он достигает большего, чем коллеги, постоянно работающие на одном и том же месте. Здесь всего две переменные - карьера и число перемещений.

По мнению Г.С. Батыгина, теория являет собой совокупность необходимых и достаточных переменных, описывающих определенный фрагмент реальности. Например, теория организаций включает такие переменные, как величина организации, статусная структура, степень централизации, эффективность функционирования, тип лидерства и т.п. Из этих переменных создаются теоретические “картины”, позволяющие объяснить многие события и тенденции в деятельности организаций. Например, показано, что в формальных организациях существует тенденция к отклонению от первоначально установленных целей; чем крупнее организация, тем сложнее иерархическая структура персонала; чем более децентрализована организация, тем отчетливее выражена статусная идентификация ее членов. Установлено, в частности, что более централизованные структуры имеют более высокую производительность, зато в менее централизованных сильнее выражены нормы трудовой морали. Члены организации, идентифицирующие свои интересы с интересами организации, обнаруживают высокую критичность по отношению к средствам решения задач, тогда как “аутсайдеры” более критично настроены к целям организации 45 .

Кроме масштаба научные теории различаются степенью обобщения. Чем больше количество фактов, объясняемых теорией, тем больше уровень ее общности. В естественных и социальных науках различают общие и частные теории, но в естественных науках частные теории четко выводятся из общих, а в социальных подобное условие почти не соблюдается, в результате частная и общая теории различаются тем, что описывают разные совокупности фактов.

Если рассматривать социологическую теорию с точки зрения нормативной методологии, ориентированной на естественнонаучные принципы, то речь должна идти об идеализированных объектах (категориях, понятиях, терминах), иерархическом строении научного знания, механизмах перехода от одного уровня к другому, наконец, развитии и движении теоретического, преимущественно категориального, знания. И если это так, то теоретический уровень социологического знания существенно отличается от эмпирического. Решающим признаком теоретического исследования выступает его направленность на совершенствование и развитие концептуальных средств науки, движение в слое идеально-абстрактных объектов и схем. Напротив, эмпирическое исследование определяется как применение к лежащей вне системы понятий объективной действительности уже готовых мыслительных средств. Об этом мы поведем разговором ниже.

В мире существует огромная система научного знания, все понятия, теории и концепции которой плотно пригнаны. Они напоминают частично пересекающиеся круги, благодаря пересечению теории подтверждают друг друга, понятия из одних теорий входят в структуру других, суждения одной теории входят в суждения другой (схема 3.4). Так формируется косвенная взаимопроверка теорий. Плотный круг научных знаний косвенно или прямо проверяет всю совокупность. Образуется единая мировая сеть социологических знаний.

Схема 3.4. Мир научных теорий - это совокупность пересекающихся знаний, которые при совпадении взаимно подтверждают верность друг друга
Данные российских социологов взаимопроверяются результатами исследований американских или европейских ученых. Российские социологи при подготовке своих программ опираются на теоретические идеи своих зарубежных коллег. Да и внутри страны социологи постоянно то подтверждают, то опровергают друг друга. Что-то выпадает из системы научного знания, уходит в песок, но самое ценное остается в культурном багаже человечества. В итоге деятельности десятков тысяч ученых формируется плотный фронт научных знаний, где теории не дублируют друг друга полностью, а именно пересекаются.

Поскольку социальные науки изучают только социальные явления, ограничимся ими и выразим все возможное множество явлений, которые могли бы изучать эти науки ограниченным множеством А.

Второе множество будет представлять совокупность всех теорий - общих и частных, - которые описывают изученные явления (В).

Если сопоставить оба множества, то может возникнуть вопрос: какое из них больше (схема 3.5).

Схема 3.5. Сопоставление множества А и множества В
На первый взгляд, ответ на вопрос очевиден: число непознанных явлений, которые предстоит изучить социальным наукам, гораздо больше числа существующих теорий.

Однако стоит учесть ряд ограничивающих условий, проистекающих из сущности и особенностей научного познания, как ответ становится менее очевидным. Во-первых, наука изучает не все явления, которые можно фиксировать на уровне здравого смысла, но лишь те, которые доступны ей в силу особенностей концептуального языка и применяемых методов. Огромное количество лежащих на поверхности явлений не представляют интереса для данной науки либо находятся вне сферы ее компетенции. Во-вторых, наука изучает не просто явления, а явления, сформулированные в виде проблемы. Наука проблематизирует явление, т.е. вскрывает таящееся в нем противоречие, и только после этого делает его предметом исследования. В-третьих, даже проблематизированное явление может не стать предметом науки, поскольку научное противоречие - это расхождение между уже известным знанием о явлении и новыми гранями, которые зафиксированы, но еще не изучены. Поскольку явление познается ради приращения нового знания, то лишь частные теории и эмпирические исследования способны служить “поставщиками” изучаемых наукой явлений. Прикладное исследование, направленное на решение практической проблемы, проводимое при помощи уже известных методов и служащее подтверждением и конкретизацией к данному объекту тех знаний, которые в более общем виде сформулированы академической (большой) наукой, в меньшей степени “поставляет” науке новые явления (если подобное случается и прикладное исследование обогащает науку, оно перерастает в фундаментальное). В-четвертых, методология давно доказала, что по поводу одной и той же совокупности явлений или одного явления может быть создано несколько, иногда альтернативных, теорий.

Однако можно выдвинуть контраргументы и вконец запутать вопрос. Во-первых, принцип неограниченности познания предполагает, что развитие реальности, а значит, и возникновение новых явлений должно опережать создание научных теорий. Стало быть, количество теорий должно быть меньше числа явлений. Этот эффект описывается теоремой А. Пуанкаре. Согласно мнению французского математика начала XX в., глубоко занимавшегося вопросами познания, чем больше мы познаем явлений, тем больше расширяется круг еще непознанных явлений.

По мере расширения круга познанных явлений расширяется круг непознанных. Ученый напоминает путника, который стремится достичь горизонта, а тот удаляется от него по мере приближения. С прогрессом познания расширяются оба круга, обе вселенные. Но внешний круг всегда больше внутреннего круга.

Во-вторых, наука, продвигаясь вперед пропорционально сумме добытых знаний, всякий раз сама готовит себе фронт работ, т.е. открывает все новые явления, подлежащие изучению. Суть самопорождающего эффекта научного знания заключается в том, что новые явления могут создаваться вовсе не жизнью, а самой наукой, расширением наших знаний, возникновением новых теорий и явлений. В научных отчетах всегда можно встретить заключительный раздел, где описываются те возможности, которые открылись благодаря проведенному исследованию, и тот круг вопросов, которые предстоит поставить и изучить в будущем. Изучив одно явление, ученый обнаруживает три-четыре новых, которые без этого исследования, возможно, не предстали бы взору ученого.

По мнению А. Гоулднера, всякая социальная теория в скрытом виде является теорией политики. Всякая теория, кроме того, в неявном виде представляет собой глубоко личностную, персональную теорию мира. Она выражает сумму накопленных жизненных впечатлений автора, его жизненное кредо и повседневный взгляд на мир, который может расходиться с научными представлениями.

Социальная теория рождается из глубинной заинтересованности человека в познании закономерностей протекания тех процессов, в которые он лично вовлечен или которые касаются его непосредственно. Данное положение не относится к естественнонаучной теории, в ней не нужен личный взгляд на вещи. Но в социальной теории он необходим. Мы описываем, познаем, систематизируем то, что интересно нам самим, что нас взволновало или не оставило равнодушными. Можно сказать, что социальная теория - это научная интерпретация всего того, и только того, что лично важно автору.

Как бы ни различались социологи по своим методологическим предпочтениям, они сходятся в том, что изучают в социальном мире только то, что считают значимым. “И какой бы философии науки они ни придерживались, социологи стремятся объяснить только то, что является реально существующим, на их взгляд. Как и всякий иной человек, социолог приписывает реальность определенным вещам в своем окружении. Иначе говоря, они верят в то, что определенные вещи действительно присущи социальному миру. Их концепция того, что есть реальное, по большей части проистекает из того, чему они научились из своей культуры” 46 .

По Гоулднеру, существует два вида реальности -ролевая и персональная. Ролевая реальность включает профессиональные нормы, приемы, стереотипы, позаимствованные из научной литературы или из общения с коллегами. Фактами такой реальности выступают только те события, которые получили научную интерпретацию и выражены через социологические переменные. Что проходит мимо научного сита, не относится к реальности в профессиональном смысле слова. Персональная реальность состоит из фактов, почерпнутых из повседневного окружения социолога. Как простой смертный, социолог видит, слышит, чувствует, понимает одни явления и пропускает мимо другие. Каждый факт получает обыденную интерпретацию в терминах его национальной культуры и тех стереотипов, которые господствуют в его социальном классе.

Оба вида реальности дополняют друг друга, но и соперничают между собой. Более того, социолог постоянно перепроверяет одни факты при помощи других. Обыденные факты вызывают его подозрение в силу своей эмпирической неподтвержденности, а научные - в силу абстрактной оторванности от жизни, неаутентичности жизненной реальности. Когда отечественные социологи пишут об актуальности темы исследования, они имеют в виду соответствие научных фактов жизненным реалиям.

Оба вида реальности, которым социолог доверяет в равной мере, тесно переплетены в его научной практике. Так было всегда. К примеру, источником теории бюрократии М. Вебера служили факты, позаимствованные им из исторической литературы, и “свидетельства из первых рук”, полученные им лично при знакомстве с немецкой бюрократией на практике. В случае с М. Вебером персональная реальность получала даже преимущества перед ролевой реальностью: личные впечатления от деятельности неповоротливых госчиновников заложили фундамент его учения, на который позже надстраивались знания, добытые из литературы. В результате получилась самая плодотворная из существующих теория бюрократии.

Согласно А. Гоулднеру, теория, представляющая только научные факты, вряд ли получит широкое признание, поскольку не будет понятна широкой общественности, разговаривающей на языке обыденной (персональной) реальности. Так и произошло с американской академической социологией. Увлекшись математизацией и научной терминологией, социологи стали недоступны пониманию среднего класса Америки, идеологией которого всю жизнь была социология. Социология превратилась в искусство ради искусства, понятное только избранным.

Другой недостаток “однореальной” теории заключается в том, что заказчики социальной теории - предприниматели, госслужащие, частные клиенты, обитающие в персональной реальности, - не только не поймут работы академических социологов, но не смогут внедрить практические рекомендации ученых. В таком случае лишается смысла само существование социологии как науки, призванной не только описывать, но отчасти и изменять общество.

Однако теряет смысл и такая социология, которая оперирует только фактами обыденной реальности. Составленная из них теория представляет всего лишь перестановку известных всем по жизненному опыту событий и явлений. Она ничему новому не учит. Когда к директору завода, попросившему дать социальный диагноз предприятия, является социолог, оперирующий только фактами обыденной реальности, тот удивляется: ничего нового, чего он не знал бы по собственному опыту, ученый сообщить не может.

Оперирование исключительно уровнем персональной реальности чревато гиперболизацией обыденных представлений. Классовым предрассудкам ученый придает статус конечной истины, полагая, к примеру, что социальная закономерность выражается в неуклонном росте бедности, безработицы или преступности. Хотя на самом деле социолог “обнаучил” небольшой исторический промежуток времени и опыт нескольких регионов. Он может заявить о том, что с нарастанием социальной напряженности в обществе неизбежно нарастает революционная ситуация. Но проходит время и предсказанные события не осуществляются. Оказывается, ученый выявлял свою закономерность на опыте своих близких и знакомых, разговоров с соседями и чтения прессы, но не учел множество других факторов, давно уже установленных точной наукой.

Дилетантское теоретизирование неизбежно возникает на том историческом этапе, когда наука не накопила достаточного количества научно обоснованных фактов и соответствующих им теоретических концепций. Учения Маркса, Сен-Симона, Конта, которые мы называем сегодня утопическими, т.е. несбывшимися, во многом грешили этим недостатком. Дилетантизм может явиться следствием недостаточной квалификации социолога, незнакомства с научной литературой, мировым опытом. Полагаясь лишь на свою интуицию, он спешит построить глобальные обобщения, которые часто предлагает в качестве практических рекомендаций.

Как избавиться от дилетантизма в науке и гиперболизации персональной реальности? Только единственным способом - использовать научный метод. И главным среди них является выборочный. Определив генеральную и выборочную совокупности, построив теоретическую модель предмета исследования, описывающую только этот, конкретно взятый фрагмент реальности, социолог, опросив респондентов, приходит к выводам, которые справедливы только для совокупности опрошенных. Хотя он распространяет свои обобщения на всю генеральную совокупность, которая, в свою очередь, высвечивает не всю, но лишь часть социальной реальности, его выводы носят вероятностный характер. Они предположительно свидетельствуют, что социальный процесс в принципе может протекать указанным способом. Чем хуже поработал социолог с выборкой и инструментарием, тем менее достоверными считаются его обобщения.

Если социолог обследовал рабочих судостроительной промышленности, изучив одно предприятие, а свои выводы распространяет на всех рабочих или на всех занятых в народном хозяйстве, то их можно сразу выбрасывать в мусорную корзину. Только выборка, построенная по строго научным критериям, умеряет теоретические амбиции социолога. Но даже и она не в силах предохранить его от ошибки, если социолог при хорошей выборке составляет никудышные гипотезы или не умеет их проверить. С каждым шагом в глубь явлений у непрофессионала, подобно снежному кому, нарастают ошибки. Профессиональная подготовка необходима ученому для того, чтобы он, использовав в совокупности факты ролевой и персональной реальности, квалифицированно смог их проверить, используя наработанные другими профессионалами научные технологии.

При помощи выборочного опроса социологи пытаются проверить следствия из научной теории. Если теория построена преимущественно из суждений о персональной реальности, то она не выдержит объективной проверки.

Индивид верит в коллективную модель даже сильнее, чем в личную теорию. Коллективные суждения - наиболее устойчивые элементы персональной реальности.

Понятно, что человек с улицы, оперирующий набором классовых, партийных или национальных стереотипов и строящий из них подходящую к случаю теорию, не способен получить результаты, которые сослужат пользу другим людям. Кухонные теории годятся для личных целей, общения в кругу близких и друзей, в лучшем случае для демонстрации своего интеллекта, но не для развития науки.

Помимо понятий персональной и ролевой реальности А. Гоулднер, объясняя природу социальной теории, оперирует термином “инфраструктура теории” и “субтеоретический контекст”. Что скрывается за сложными категориями?

Исходное пространство для нашего теоретизирования формируется не ближайшим окружением, а обществом и культурой в целом. Они и выступают в роли субтеоретического контекста, который задает тон и направление нашим суждениям помимо нашей воли и желаний. Мы пленники общественных заблуждений. Социолог, обращаясь к собственному жизненному опыту за вдохновением, даже не в состоянии оценить влияние окружения, отфильтровать из него лишнее.

Социолог, как и простой смертный, постоянно общается с домашними, коллегами, посторонними, обсуждая с ними свои идеи или выслушивая их точку зрения. Они выступают незримыми помощниками в построении его теории, своеобразными подсказчиками, которым часто доверяют даже больше, чем проверенным научным фактам. На коллегах, друзьях или родственниках ученый в неформальной обстановке проверяет достоверность своих идей. Окружающие подсказывают нам, что факты не соответствуют реальности. В их число входят те, у кого социолог учился и кого он учит сейчас, с кем соперничал и боролся на научном фронте и кто поддерживал его позицию.

Собственное исследование ученого становится частью персональной реальности, хотя таковой не являются исследования его коллег. Теория - это на самом деле групповой продукт, а сам автор - лишь его эмблема. Авторство, полагает Гоулднер, в определенной мере всегда условно. За ним скрывается субтеория или инфраструктура теории.
Социолог не может избавиться от дуализма реальности. Его суть выражается так: собственное поведение социолога отличается от поведения тех, кого он изучает. Когда социолог думает о самом себе, он неявно подразумевает, что человек сам творит свою культуру. Но когда он изучает других людей, то неявно исходит из посылки о том, что человек – продукт культуры и социальной среды общества.

Рабочая посылка социолога, выступающего за автономию своей дисциплины, базируется на его свободе от социального давления, реальность и незыблемость которого он провозглашает, когда говорит о поведении других людей. В конечном итоге он демонстрирует противоречие: они зависят от общества, я - свободен от него.

Социолог решает дилемму таким образом, что разрывает обе части и приписывает их разным субъектам - себе и другим. Эти части настолько разные, что объединить их просто невозможно. В результате формируется раздвоенный образ сознания социолога: свободное “я” неявно подразумевает элиту, к которой социолог незримо относит себя, и своих коллег-ученых, а несвободное “они” ассоциируется у него с массой, которая выражается понятием “другие” 47 .

Скажем, о чем умолчал Гоулднер. Социолог посматривает несколько свысока на других не потому, что он - высокомерный индивид. Будучи обычным человеком, он воспринимает других как обычных людей и солидаризируется с ними в рамках своей персональной реальности. В толпе спешащих на работу и толкающихся людей социолог, как и все мы, вовсе не чувствует своей выделенности. Однако его ролевая, или профессиональная, реальность вынуждает оперировать людьми как статистическими величинами. Социолог, в отличие от психолога, не занимается внутренней индивидуальностью человека. Социолога интересуют повторяющиеся, сходные черты в других людях. Через процентные распределения анкетной информации неповторимые черты людей стандартизируются, стираются, превращаясь в средние величины. Поэтому правильнее говорить о дуализме двух типов реальности, а не о противоречии в рамках одной, как можно подумать, читая Гоулднера.

Методологический дуализм - причина того, почему издают два вида книг: попроще для обывателей и посложнее для профессионалов. И в этом американский социолог прав. Действительно, социолог рассуждает на непонятном для обывателя языке переменных и вероятностей. Когда же он “опускается” до социологической публицистики, интересующей обывателя, на него начинают шикать коллеги. Социолог всегда находится в двойственной позиции - он желает быть понятным одновременно и обывателями, и профессионалами, иначе говоря, он хочет быть широко известным и в то же время не потерять уважение коллег-профессионалов. Редко кому удается гармонично сочетать две противоречивые системы требований. Стремясь приобрести популярность, социологу приходится отказаться от части научной истины в пользу политических оценок. Но когда он входит в сообщество профессионалов, он обязан отказаться от политических пристрастий ради соблюдения научной истины.