Женщины-военнослужащие в немецком плену. Глава пятая из книги «Плен. Что происходило с советскими женщинами в фашистской оккупации

Во время Первой мировой войны дома не хватало мужчин, а на фронте — женщин. Представления о допустимом в интимном вопросе были переосмыслены в каждой великой державе. Сексуальная революция 1960-х гг. стала уже пиком процесса, начавшегося в 1914—1918 годы. Прежние войны обычно были не такими долгими или требовали гораздо меньшей мобилизации мужского населения. Секс все еще оставался табуированной темой для общественности и такой и должен был остаться в военное время, но реальность уходила все дальше от принятых норм. За время войны под ружье встали до 70 млн мужчин. Они надолго покинули свои дома и, находясь под угрозой смерти, перестали заботиться о морали — при каждом удобном случае искали любовных приключений.

И в тылу оковы традиционных норм спадали. Ситуация, когда отпускники и вообще оставшиеся в тылу мужчины соблазняли чужих жен, стала вскоре после начала войны обычным явлением. Измены солдатских жен и беспокойство их мужей на фронте могли навредить боевому духу сражающихся, и государству пришлось взять этот вопрос под свой контроль. В Великобритании дошло до того, что полиция получила дополнительные необычные функции — выслеживать любовников в домах фронтовиков. Целомудрие женщин навязывалось как национальная обязанность военного времени. На улицах вместе с полисменами к верности призывали добровольные патрули, составленные из наиболее благочестивых женщин. Возбуждающая литература и двусмысленные спектакли превентивно подвергались цензуре.

Женщины в английской полиции 1914−1918 гг.

Корни сексуальной революции уходят в Первую мировую войну

Германская полиция нравов также пыталась контролировать «легкомысленных» женщин. Во Франции, где военный писатель Роланд Доржель опаснейшего врага видел в «образе женщины, обманывающей ее мужчину, ушедшего на фронт», гостиницы должны были закрываться в 21 час, а наливать алкогольные напитки женщинам было запрещено. В Англии и Франции, в Германии и России массовый отток мужчин на фронт привел сексуальную жизнь в беспорядок, и попытки государства препятствовать этому оказались повсюду довольно тщетными.

В Германии этим занялось военное министерство. Через пропаганду и предписания оно обязывало женщин к верности. Уличенные изменницы в качестве наказания могли быть лишены денежной поддержки государства. Еще более сурово наказывали женщин, связавшихся с военнопленными: их имена публиковали в специальных позорных списках. За время войны в тылу к работам было привлечено более 1 млн пленных, часто они трудились вместе с немками, и такие случаи не были большой редкостью.

Женщины заменили мужчин у станков

Полиция в годы Первой Мировой преследовала любовников солдатских жен

Гораздо меньше немецкое государство пеклось о сексуальной морали самих солдат. Их благочестие все равно невозможно было сохранить. Даже нравственный в юности Адольф Гитлер, воюя на Западном фронте, нашел себе любовницу — француженку Шарлотт Лобжуа.

Портрет Ш. Лобжуа работы Гитлера

Были и другие пути к общению с женщинами. Как писала одна современница, солдаты могли «многократно и совершенно безнравственно, как животные», удовлетворить свои потребности в борделях, расположенных недалеко от линии фронта. Эти заведения, у которых стояли очереди из отправленных на отдых, частично обеспечивались военными чиновниками и находились под их медицинским наблюдением. Военные стремились взять под контроль подрывающие боеспособность венерические заболевания. Солдатам выдавали средства контрацепции и дезинфекции. Благодаря этим мерам заболеваемость в немецких рядах колебалась в пределах 1,5−3%, в то время как британцы добились только 5% с помощью тяжелых штрафов, угрожавших инфицированным женщинам, связавшимся с солдатами Его Величества.

Армия США объявила бордели запрещенными, но ее администраторы даже содействовали присутствию местных женщин рядом с солдатами. Британцы и особенно немцы следовали той же политике. Около 17 тыс. молодых немецких женщин служили в прифронтовой полосе, и среди солдат были известны как «девочки для приключений». Благодаря такому вниманию военных чиновников к половым вопросам на всех фронтах хотя и происходили, бывало, изнасилования, но, в отличие от Второй мировой войны, они не стали столь массовым явлением.

Разведчик Алексеев и его скульптура. Август 1917 г.

В годы Первой мировой верность жен стала патриотической обязанностью

Оторванных от дома и гражданской работы мужчин в тылу заменили женщины. Работающие женщины, став менее зависимыми от мужчин, потянулись к свободе, в том числе сексуальной. Так война разложила традиционные нормы общества. За сексуальным буйством военных лет естественным образом последовали дикие 1920-е Лондона и Берлина с доселе неизвестной сексуальной свободой. В Советской России идеи сексуальной свободы также получили вскоре широкое распространение. Теория «стакана воды» (добиться любви должно быть так же просто, как выпить стакан воды) кружила головы советской молодежи. Подлинным центром малой сексуальной революции послевоенных лет стал Берлин. Секс перестал быть строго табуированной темой. В 1919 г. при финансовой поддержке государства состоялось открытие Института сексуальных наук в районе Тиргартен.

Магнус Хиршфельд, глава Института сексуальных наук

Благодаря этому Институту, первому в своем роде учреждению, впервые широко прозвучали научные обоснования идеи естественности сексуальной свободы и гомосексуальности. Начались борьба за декриминализацию гомосексуальности, публикация двусмысленных фильмов и журналов, женские короткие стрижки, юбки и макияж. Катализатором всего этого была свобода военного времени. Традиционная христианская мораль уже надломилась. Процесс этот получил новое развитие во время Второй мировой войны и после, с развитием средств контрацепции, достиг своей кульминации в 1960-е годы.

Основная литература:
Kogelfranz Siegfried. Schlange vorm Bordell. // Der Erste Weltkrieg. Die Ur-Ktatstrophe des 20. Jahrhunderts. / Hrsg. von S. Burgdoff und K. Wiegrefe. 2 Auflage, Muenchen, Deutscher Taschenbuch Verlag GmbH & Co. KG, 2010.

В своих воспоминаниях офицер Бруно Шнейдер рассказывал, какой инструктаж проходили немецкие солдаты перед отправкой на русских фронт. Относительно женщин-красноармейцев в приказе значилось одно: «Расстреливать!»

Во многих немецких частях так и поступали. Среди погибших в боях и окружении было найдено огромное количество тел женщин в красноармейской форме. Среди них — множество медицинских сестер, женщин-фельдшеров. Следы на их телах свидетельствовали о том, что многие были зверски замучены, а уже после расстреляны.

Жители Смаглеевки (Воронежская область) рассказывали после их освобождения в 1943-ем, что в начале войны в их деревне ужасной смертью погибла молодая девушка-красноармеец. Она была тяжело ранена. Несмотря на это, фашисты раздели ее догола, выволокли на дорогу и расстреляли.

На теле несчастной остались ужасающие следы пыток. Перед смертью ей отрезали груди, полностью искромсали все лицо и руки. Тело женщины представляло собой сплошное кровавое месиво. Схожим образом поступили и с Зоей Космодемьянской. Перед показательной казнью гитлеровцы часами держали ее полуголой на морозе.

Женщины в плену

Находившихся в плену советских солдат – и женщин тоже — полагалось «сортировать». Наиболее слабые, раненые и истощенные подлежали уничтожению. Остальных использовали на самых тяжелых работах в концлагерях.

Помимо этих зверств женщины-красноармейцы постоянно подвергались изнасилованиям. Высшим воинским чинам вермахта было запрещено вступать в интимные отношения со славянками, поэтому они делали это тайком. Рядовые же имели здесь определенную свободу. Найдя одну женщину-красноармейца или санитарку, ее могла изнасиловать целая рота солдат. Если девушка после этого не умирала, ее пристреливали.

В концлагерях руководство часто выбирало из состава заключенных самых привлекательных девушек и забирало их к себе «прислуживать». Так делал и лагерный врач Орлянд в Шпалаге (лагере военнопленных) №346 близ города Кременчуг. Сами надзиратели регулярно насиловали узниц женского блока концентрационного лагеря.

Так было и в Шпалаге № 337 (Барановичи), о чем в 1967-ом во время заседания трибунала дал показания начальник этого лагеря Ярош.

Шпалаг № 337 отличался особо жестокими, нечеловеческими условиями содержания. И женщин, и мужчин-красноармейцев часами держали полуголыми на морозе. В кишащие вшами бараки их набивали сотнями. Того, кто не выдерживал и падал, надзиратели тут же пристреливали. Ежедневно в Шпалаге № 337 уничтожали свыше 700 пленных военнослужащих.

К женщинам-военнопленным применялись пытки, жестокости которых средневековые инквизиторы могли только позавидовать: их сажали на кол, начиняли внутренности жгучим красным перцем и пр. Нередко над ними издевались немки-комендантши, многие из которых отличались явными садистскими наклонностями. Комендантшу Шпалага № 337 за глаза называли «людоедкой», что красноречиво говорило о ее нраве.

Не только истязания подрывали моральный дух и последние силы измученных женщин, но еще и отсутствие элементарной гигиены. Ни о каком мытье для пленных даже речи не шло. К ранам прибавлялись укусы насекомых и гнойные заражения. Женщины-военнослужащие знали о том, как с ними обходятся фашисты, и поэтому старались не попадать в плен. Сражались до последнего.

Данный текст составлен на основе дневниковых записей Владимира Ивановича Трунина, о котором мы не раз уже рассказывали нашим читателям. Это информация уникальна тем, что передаётся из первых рук, от танкиста, прошедшего на танке всю войну.

До Великой Отечественной войны женщины в частях Красной Армии не служили. Но нередко «несли службу» на пограничных заставах вместе со своими мужьями-пограничниками.

Судьбы этих женщин с приходом войны сложились трагически: большая их часть погибла, лишь единицы сумели выжить в те страшные дни. Но об этом я потом расскажу отдельно…

К августу 1941-го года стало очевидно, что без женщин никак не обойтись.

Первыми на службу в Красную Армию заступили женщины- медработники: развёртывались медсанбаты (медикосанитарные батальоны), ППГ (полевые подвижные госпитали), ЭГ (эвакогоспитали) и санитарные эшелоны, в которых служили молоденькие медсёстры, врачи и санитарки. Потом в Красную Армию военкомы стали призывать связисток, телефонисток, радисток. Дошло до того, что почти все зенитные части были укомплектованы девушками и молодыми незамужними женщинами в возрасте от 18 до 25 лет. Стали формироваться женские авиационные полки. К 1943-му году в Красной Армии служили в разное время от 2 до 2.5 миллионов девушек и женщин.

Военкомы призывали в армию самых здоровых, самых образованных, самых красивых девушек и молодых женщин. Все они показали себя очень хорошо: это были храбрые, очень стойкие, выносливые, надёжные бойцы и командиры, были награждены боевыми орденами и медалями за храбрость и отвагу, проявленную в бою.

Например, полковник Валентина Степановна Гризодубова, Герой Советского Союза, командовала авиационной бомбардировочной дивизией дальнего действия (АДД). Это её 250 бомбардировщиков ИЛ4 вынудили в июле-августе 1944 года капитулировать Финляндию.

О девушках-зенитчицах

Под любой бомбёжкой, под любым обстрелом они оставались у своих орудий. Когда войска Донского, Сталинградского и Юго-Западного фронтов замкнули кольцо окружения вокруг вражеских группировок в Сталинграде, немцы попытались организовать воздушный мост с занятой ими территории Украины в Сталинград. Для этого весь военно-транспортный воздушный флот Германии был переброшен под Сталинград. Наши русские девушки-зенитчицы организовали зенитный заслон. Они за два месяца сбили 500 трёхмоторных германских самолётов Юнкерс 52.

Кроме того, они сбили ещё 500 самолётов других типов. Такого разгрома немецкие захватчики не знали ещё никогда и нигде в Европе.

Ночные ведьмы

Женский полк ночных бомбардировщиков подполковника гвардии Евдокии Бершанской, летая на одномоторных самолётах У-2, бомбил немецкие войска на Керченском полуострове в 1943-м и в 1944-м годах. А позже в 1944-45 гг. воевал на первом Белорусском фронте, поддерживая войска маршала Жукова и войска 1-й армии Войска Польского.

Самолёты У-2 (с 1944 г. - По-2, в честь конструктора Н.Поликарпова) летали ночью. Базировались они в 8-10 км от линии фронта. Взлётно-посадочная полоса им нужна была небольшая, всего метров 200. За ночь в боях за Керченский полуостров они делали по 10-12 вылетов. Нёс У2 до 200 кг бомб на расстояние до 100 км в немецкий тыл. . За ночь они сбрасывали на немецкие позиции и укрепления каждый до 2-х тонн бомб и зажигательных ампул. К цели они подходили с выключенным двигателем, бесшумно: у самолёта были хорошие аэродинамические свойства: У-2 мог спланировать с высоты 1 километр на расстояние от 10 до 20 километров. Сбить немцам их было трудно. Я сам видел много раз, как немецкие зенитчики водили крупнокалиберными пулемётами по небу, пытаясь найти бесшумный У2.

Сейчас паны-поляки не помнят, как русские красавицы-лётчицы зимой 1944 года сбрасывали гражданам Польши, восставшим в Варшаве против германских фашистов, оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты….

На Южном фронте под Мелитополем и в мужском истребительном полку воевала русская девушка-лётчица, которую звали Белая Лилия. Сбить её в воздушном бою было невозможно. На борту её истребителя был нарисован цветок – белая лилия.

Однажды полк возвращался с боевого задания, Белая Лилия летела замыкающей – такой чести удостаиваются только самые опытные лётчики.

Немецкий истребитель Ме-109 караулил её, спрятавшись в облаке. Дал по Белой Лилии очередь и снова скрылся в облаке. Раненная, она развернула самолёт и бросилась за немцем. Обратно она так и не вернулась… Уже после войны её останки были случайно обнаружены местными мальчишками, когда те ловили ужей в братской могиле в селе Дмитриевка, Шахтерского района Донецкой области.

Miss Pavlichenko

В Приморской Армии воевала одна среди мужчин – моряков девушка – снайпер. Людмила Павличенко. К июлю 1942 года на счету Людмилы было уже 309 уничтоженных германских солдат и офицеров (в том числе 36 снайперов противника).

В том же 1942 году ее направили с делегацией в Канаду и Соединённые
Штаты. В ходе поездки она была на приёме у Президента Соединённых Штатов Франклина Рузвельта. Позже Элеонора Рузвельт пригласила Людмилу Павличенко в поездку по стране. Американский певец в стиле кантри Вуди Гатри написал про неё песню «Miss Pavlichenko» .

В 1943 году Павличенко было присвоено звание Героя Советского Союза.

«За Зину Туснолобову!»

Санинструктор полка (медицинская сестра) Зина Туснолобова воевала в стрелковом полку на Калининском фронте под Великими Луками.

Шла в первой цепи вместе с бойцами, перевязывала раненых. В феврале 1943 году в бою за станцию Горшечное Курской области, пытаясь оказать помощь раненому командиру взвода, сама была тяжело ранена: ей перебило ноги. В это время немцы перешли в контратаку. Туснолобова попыталась притвориться мёртвой, но один из немцев заметил её, и ударами сапог и приклада попытался добить санитарку.

Ночью, подающая признаки жизни санитарка была обнаружена разведгруппой, перенесена в расположение советских войск и на третий день доставлена в полевой госпиталь. У неё были отморожены кисти рук и нижние части ног, пришлось ампутировать. Вышла из госпиталя на протезах и с протезами рук. Но не пала духом.

Поправилась. Вышла замуж. Родила троих детей и вырастила их. Правда, растить детей ей помогала её мама. Скончалась в 1980 году в возрасте 59 лет.

Письмо Зинаиды зачитывали солдатам в частях перед штурмом Полоцка:

Отомстите за меня! Отомстите за мой Родной Полоцк!

Пусть это письмо дойдет до сердца каждого из вас. Это пишет человек, которого фашисты лишили всего - счастья, здоровья, молодости. Мне 23 года. Уже 15 месяцев я лежу, прикованная к госпитальной койке. У меня теперь нет ни рук, ни ног. Это сделали фашисты.

Я была лаборанткой-химиком. Когда грянула война, вместе с другими комсомольцами добровольно ушла на фронт. Здесь я участвовала в боях, выносила раненных. За вынос 40 воинов вместе с их оружием правительство наградило меня орденом Красной Звезды. Всего я вынесла с поля боя 123 раненых бойца и командира.

В последнем бою, когда я бросилась на помощь раненому командиру взвода, ранило и меня, перебило обе ноги. Фашисты шли в контратаку. Меня некому было подобрать. Я притворилась мёртвой. Ко мне подошёл фашист. Он ударил меня ногой в живот, затем стал бить прикладом по голове, по лицу…

И вот я инвалид. Недавно я научилась писать. Это письмо я пишу обрубком правой руки, которая отрезана выше локтя. Мне сделали протезы, и, может быть, я научусь ходить. Если бы я хотя бы ещё один раз могла взять в руки автомат, чтобы расквитаться с фашистами за кровь. За муки, за мою исковерканную жизнь!

Русские люди! Солдаты! Я была вашим товарищем, шла с вами в одном ряду. Теперь я не могу больше сражаться. И я прошу вас: отомстите! Вспомните и не щадите проклятых фашистов. Истребляйте их как бешеных псов. Отомстите им за меня, за сотни тысяч русских невольниц, угнанных в немецкое рабство. И пусть каждая девичья горючая слеза, как капля расплавленного свинца, испепелит ещё одного немца.

Друзья мои! Когда я лежала в госпитале в Свердловске, комсомольцы одного уральского завода, принявшие шефство надо мной, построили в неурочное время пять танков и назвали их моим именем. Сознание того, что эти танки сейчас бьют фашистов, даёт огромное облегчение моим мукам…

Мне очень тяжело. В двадцать три года оказаться в таком положении, в каком оказалась я… Эх! Не сделано и десятой доли того, о чём мечтала, к чему стремилась… Но я не падаю духом. Я верю в себя, верю в свои силы, верю в вас, мои дорогие! Я верю, в то, что Родина не оставит меня. Я живу надеждой, что горе мое не останется неотомщённым, что немцы дорого заплатят за мои муки, за страдания моих близких.

И я прошу вас, родные: когда пойдете на штурм, вспомните обо мне!

Вспомните - и пусть каждый из вас убьёт хотя бы по одному фашисту!

Зина Туснолобова, гвардии старшина медицинской службы.
Москва, 71, 2-й Донской проезд, д. 4-а, Институт протезирования, палата 52.
Газета «Вперёд на врага», 13 мая 1944.

Танкистки

У танкиста очень тяжёлая работа: грузить снаряды, собирать и ремонтировать разбитые гусеницы,работать лопатой, ломом, кувалдой, таскать брёвна. И чаще всего под вражеским огнём.

В 220-й танковой бригаде Т-34 была у нас на Ленинградском фронте механиком-водителем техник-лейтенант Валя Крикалёва. В бою немецкая противотанковая пушка разбила гусеницу её танка. Валя выскочила из танка и стала чинить гусеницу. Немецкий пулемётчик прострочил её наискосок по груди. Товарищи не успели прикрыть её. Так ушла в вечность замечательная девушка-танкистка. Мы, танкисты с Ленинградского фронта, до сих пор помним её.

На Западном фронте в 1941 году сражался на Т-34 командир роты танкист капитан Октябрьский. Погиб смертью храбрых в августе 1941. Оставшаяся в тылу молодая жена Мария Октябрьская решила отомстить немцам за гибель своего мужа.

Она продала свой дом, всё имущество и обратилась с письмом к Верховному Главнокомандующему Сталину Иосифу Виссарионовичу с просьбой позволить ей на вырученные средства купить танк Т-34 и отомстить немцам за убитого ими мужа-танкиста:

Москва, Кремль Председателю Государственного Комитета обороны. Верховному Главнокомандующему.
Дорогой Иосиф Виссарионович!
В боях за Родину погиб мой муж - полковой комиссар Октябрьский Илья Федотович. За его смерть, за смерть всех советских людей, замученных фашистскими варварами, хочу отомстить фашистским собакам, для чего внесла в госбанк на построение танка все свои личные сбережения - 50 000 рублей. Танк прошу назвать «Боевая подруга» и направить меня на фронт в качестве водителя этого танка. Имею специальность шофёра, отлично владею пулемётом, являюсь ворошиловским стрелком.
Шлю Вам горячий привет и желаю здравствовать долгие, долгие годы на страх врагам и на славу нашей Родины.

ОКТЯБРЬСКАЯ Мария Васильевна.
г. Томск, Белинского, 31

Сталин приказал принять Марию Октябрьскую в Ульяновское танковое училище, обучить её, дать ей танк Т-34. После окончания училища Марии было присвоено воинское звание техник-лейтенант механик-водитель.

Её послали на тот участок Калининского фронта, где воевал её муж.

17 января 1944 года в районе станции Крынки Витебской области снарядом у танка «Боевая подруга» был разбит левый ленивец. Механик Октябрьская пыталась под огнём противника устранить повреждения, но осколок разорвавшейся поблизости мины тяжело ранил её в глаз.

В полевом госпитале ей сделали операцию, а потом на самолёте доставили в фронтовой госпиталь, но ранение оказалось слишком тяжелым, и она скончалась в марте 1944.

Катя Петлюк – одна из девятнадцати женщин, чьи нежные руки водили танки на врага. Катя была командиром лёгкого танка Т-60 на Юго-Западном фронте западнее Сталинграда.

Кате Петлюк достался легкий танк «Т-60». Для удобства в бою каждая машина имела свое имя. Имена танков все были внушительные: «Орел», «Сокол», «Грозный», «Слава», а на башне танка, который получила Катя Петлюк, было выведено необычное – «Малютка».

Танкисты посмеивались: «Вот уже в точку попали – малютка в «Малютке».

Танк её был связным. Она шла позади Т-34, и, если какой-то из них был подбит, то она подходила на своём Т-60 к подбитому танку и помогала танкистам, доставляла запчасти, была связной. Дело в том, что не на всех Т-34 были радиостанции.

Лишь спустя много лет после войны старший сержант из 56-й танковой бригады Катя Петлюк узнала историю рождения своего танка: оказывается, он был построен на деньги омских детей-дошкольников, которые, желая помочь Красной Армии, отдали на строительство боевой машины свои накопленные на игрушки и куклы. В письме к верховному Главнокомандующему они просили назвать танк «Малютка». Дошкольники Омска собрали 160 886 рублей…

Через пару лет Катя уже вела в бой танк «Т-70» (с «Малюткой» все же пришлось расстаться). Участвовала в битве за Сталинград, а затем в составе Донского фронта в окружении и разгроме гитлеровских войск. Участвовала в сражении на Курской дуге, освобождала левобережную Украину. Была тяжело ранена – в 25 лет стала инвалидом 2-й группы.

После войны - жила в Одессе. Сняв офицерские погоны, выучилась на юриста и работала заведующей бюро загса.

Награждена орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны II степени, медалями.

Спустя много лет Маршал Советского Союза И. И. Якубовский, бывший командир 91-й отдельной танковой бригады, напишет в книге «Земля в огне»: «...а вообще-то трудно измерить, во сколько крат возвышает героизм человека. О нем говорят, что это - мужество особого порядка. Им, безусловно, обладала участница Сталинградской битвы Екатерина Петлюк».

По материалам дневниковых записей Владимира Ивановича Трунина и сети Интернет.

«Доченька, я тебе собрала узелок. Уходи… Уходи… У тебя еще две младших сестры растут. Кто их замуж возьмет? Все знают, что ты четыре года была на фронте, с мужчинами…»

Правда про женщин на войне, о которой не писали в газетах…

Воспоминания женщин-ветеранов из книги Светланы Алексиевич «У войны – не женское лицо» – одной из самых знаменитых книг о Великой Отечественной, где война впервые показана глазами женщины. Книга переведена на 20 языков и включена в школьную и вузовскую программу:

«Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. «Не ходи, убьют, - не пускали меня бойцы, - видишь, уже светает». Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: «Заслуживает награды». В девятнадцать лет у меня была медаль «За отвагу». В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее - и не верю. Дите!»
«И когда он появился третий раз, это же одно мгновенье - то появится, то скроется, - я решила стрелять. Решилась, и вдруг такая мысль мелькнула: это же человек, хоть он враг, но человек, и у меня как-то начали дрожать руки, по всему телу пошла дрожь, озноб. Какой-то страх… Ко мне иногда во сне и сейчас возвращается это ощущение… После фанерных мишеней стрелять в живого человека было трудно. Я же его вижу в оптический прицел, хорошо вижу. Как будто он близко… И внутри у меня что-то противится… Что-то не дает, не могу решиться. Но я взяла себя в руки, нажала спусковой крючок… Не сразу у нас получилось. Не женское это дело - ненавидеть и убивать. Не наше… Надо было себя убеждать. Уговаривать…»

«И девчонки рвались на фронт добровольно, а трус сам воевать не пойдет. Это были смелые, необыкновенные девчонки. Есть статистика: потери среди медиков переднего края занимали второе место после потерь в стрелковых батальонах. В пехоте. Что такое, например, вытащить раненого с поля боя? Мы поднялись в атаку, а нас давай косить из пулемета. И батальона не стало. Все лежали. Они не были все убиты, много раненых. Немцы бьют, огня не прекращают. Совсем неожиданно для всех из траншеи выскакивает сначала одна девчонка, потом - вторая, третья… Они стали перевязывать и оттаскивать раненых, даже немцы на какое-то время онемели от изумления. К часам десяти вечера все девчонки были тяжело ранены, а каждая спасла максимум два-три человека. Награждали их скупо, в начале войны наградами не разбрасывались. Вытащить раненого надо было вместе с его личным оружием. Первый вопрос в медсанбате: где оружие? В начале войны его не хватало. Винтовку, автомат, пулемет - это тоже надо было тащить. В сорок первом был издан приказ номер двести восемьдесят один о представлении к награждению за спасение жизни солдат: за пятнадцать тяжелораненых, вынесенных с поля боя вместе с личным оружием - медаль «За боевые заслуги», за спасение двадцати пяти человек - орден Красной Звезды, за спасение сорока - орден Красного Знамени, за спасение восьмидесяти - орден Ленина. А я вам описал, что значило спасти в бою хотя бы одного… Из-под пуль…»
«Что в наших душах творилось, таких людей, какими мы были тогда, наверное, больше никогда не будет. Никогда! Таких наивных и таких искренних. С такой верой! Когда знамя получил наш командир полка и дал команду: «Полк, под знамя! На колени!», все мы почувствовали себя счастливыми. Стоим и плачем, у каждой слезы на глазах. Вы сейчас не поверите, у меня от этого потрясения весь мой организм напрягся, моя болезнь, а я заболела «куриной слепотой», это у меня от недоедания, от нервного переутомления случилось, так вот, моя куриная слепота прошла. Понимаете, я на другой день была здорова, я выздоровела, вот через такое потрясение всей души…»
«Меня ураганной волной отбросило к кирпичной стене. Потеряла сознание… Когда пришла в себя, был уже вечер. Подняла голову, попробовала сжать пальцы - вроде двигаются, еле-еле продрала левый глаз и пошла в отделение, вся в крови. В коридоре встречаю нашу старшую сестру, она не узнала меня, спросила: «Кто вы? Откуда?» Подошла ближе, ахнула и говорит: «Где тебя так долго носило, Ксеня? Раненые голодные, а тебя нет». Быстро перевязали голову, левую руку выше локтя, и я пошла получать ужин. В глазах темнело, пот лился градом. Стала раздавать ужин, упала. Привели в сознание, и только слышится: «Скорей! Быстрей!» И опять - «Скорей! Быстрей!» Через несколько дней у меня еще брали для тяжелораненых кровь».

«Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила… Я подросла на десять сантиметров…»
«У нашей матери не было сыновей… А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал…»
«Меня мобилизовали, я была врач. Я уехала с чувством долга. А мой папа был счастлив, что дочь на фронте. Защищает Родину. Папа шел в военкомат рано утром. Он шел получать мой аттестат и шел рано утром специально, чтобы все в деревне видели, что дочь у него на фронте…»
«Помню, отпустили меня в увольнение. Прежде чем пойти к тете, я зашла в магазин. До войны страшно любила конфеты. Говорю:
- Дайте мне конфет.
Продавщица смотрит на меня, как на сумасшедшую. Я не понимала: что такое - карточки, что такое - блокада? Все люди в очереди повернулись ко мне, а у меня винтовка больше, чем я. Когда нам их выдали, я посмотрела и думаю: «Когда я дорасту до этой винтовки?» И все вдруг стали просить, вся очередь:
- Дайте ей конфет. Вырежьте у нас талоны.
И мне дали».

«И у меня впервые в жизни случилось… Наше… Женское… Увидела я у себя кровь, как заору:
- Меня ранило…
В разведке с нами был фельдшер, уже пожилой мужчина. Он ко мне:
- Куда ранило?
- Не знаю куда… Но кровь…
Мне он, как отец, все рассказал… Я ходила в разведку после войны лет пятнадцать. Каждую ночь. И сны такие: то у меня автомат отказал, то нас окружили. Просыпаешься - зубы скрипят. Вспоминаешь - где ты? Там или здесь?»
«Уезжала я на фронт материалисткой. Атеисткой. Хорошей советской школьницей уехала, которую хорошо учили. А там… Там я стала молиться… Я всегда молилась перед боем, читала свои молитвы. Слова простые… Мои слова… Смысл один, чтобы я вернулась к маме и папе. Настоящих молитв я не знала, и не читала Библию. Никто не видел, как я молилась. Я - тайно. Украдкой молилась. Осторожно. Потому что… Мы были тогда другие, тогда жили другие люди. Вы - понимаете?»
«Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый - старший лейтенант Белов, мой последний раненый - Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон… Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь… Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов… И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов - балетный вес. Сейчас уже не верится…»

«Я потом стала командиром отделения. Все отделение из молодых мальчишек. Мы целый день на катере. Катер небольшой, там нет никаких гальюнов. Ребятам по необходимости можно через борт, и все. Ну, а как мне? Пару раз я до того дотерпелась, что прыгнула прямо за борт и плаваю. Они кричат: «Старшина за бортом!» Вытащат. Вот такая элементарная мелочь… Но какая это мелочь? Я потом лечилась…
«Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: «Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь». Брат на фронте погиб. Она плакала: «Одинаково теперь - рожай девочек или мальчиков».
«А я другое скажу… Самое страшное для меня на войне - носить мужские трусы. Вот это было страшно. И это мне как-то… Я не выражусь… Ну, во-первых, очень некрасиво… Ты на войне, собираешься умереть за Родину, а на тебе мужские трусы. В общем, ты выглядишь смешно. Нелепо. Мужские трусы тогда носили длинные. Широкие. Шили из сатина. Десять девочек в нашей землянке, и все они в мужских трусах. О, Боже мой! Зимой и летом. Четыре года… Перешли советскую границу… Добивали, как говорил на политзанятиях наш комиссар, зверя в его собственной берлоге. Возле первой польской деревни нас переодели, выдали новое обмундирование и… И! И! И! Привезли в первый раз женские трусы и бюстгальтеры. За всю войну в первый раз. Ха-а-а… Ну, понятно… Мы увидели нормальное женское белье… Почему не смеешься? Плачешь… Ну, почему?»

«В восемнадцать лет на Курской Дуге меня наградили медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды, в девятнадцать лет - орденом Отечественной войны второй степени. Когда прибывало новое пополнение, ребята были все молодые, конечно, они удивлялись. Им тоже по восемнадцать-девятнадцать лет, и они с насмешкой спрашивали: «А за что ты получила свои медали?» или «А была ли ты в бою?» Пристают с шуточками: «А пули пробивают броню танка?» Одного такого я потом перевязывала на поле боя, под обстрелом, я и фамилию его запомнила - Щеголеватых. У него была перебита нога. Я ему шину накладываю, а он у меня прощения просит: «Сестричка, прости, что я тебя тогда обидел…»
«Ехали много суток… Вышли с девочками на какой-то станции с ведром, чтобы воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы, и там одни девушки. Поют. Машут нам – кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в земле. Или в плену. Теперь мы вместо них… Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Может, и помогло – я вернулась домой. Я перед боем медальон целовала…»
«Она заслонила от осколка мины любимого человека. Осколки летят – это какие-то доли секунды… Как она успела? Она спасла лейтенанта Петю Бойчевского, она его любила. И он остался жить. Через тридцать лет Петя Бойчевский приехал из Краснодара и нашел меня на нашей фронтовой встрече, и все это мне рассказал. Мы съездили с ним в Борисов и разыскали ту поляну, где Тоня погибла. Он взял землю с ее могилы… Нес и целовал… Было нас пять, конаковских девчонок… А одна я вернулась к маме…»

«И вот я командир орудия. И, значит, меня – в тысяча триста пятьдесят седьмой зенитный полк. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступало полное… Горло пересыхало до рвоты… Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется, что самолет прямо на тебя летит, именно на твое орудие. На тебя таранит! Это один миг… Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Все – конец!»
«Пока он слышит… До последнего момента говоришь ему, что нет-нет, разве можно умереть. Целуешь его, обнимаешь: что ты, что ты? Он уже мертвый, глаза в потолок, а я ему что-то еще шепчу… Успокаиваю… Фамилии вот стерлись, ушли из памяти, а лица остались…»
«У нас попала в плен медсестра… Через день, когда мы отбили ту деревню, везде валялись мертвые лошади, мотоциклы, бронетранспортеры. Нашли ее: глаза выколоты, грудь отрезана… Ее посадили на кол… Мороз, и она белая-белая, и волосы все седые. Ей было девятнадцать лет. В рюкзаке у нее мы нашли письма из дома и резиновую зеленую птичку. Детскую игрушку…»
«Под Севском немцы атаковали нас по семь-восемь раз в день. И я еще в этот день выносила раненых с их оружием. К последнему подползла, а у него рука совсем перебита. Болтается на кусочках… На жилах… В кровище весь… Ему нужно срочно отрезать руку, чтобы перевязать. Иначе никак. А у меня нет ни ножа, ни ножниц. Сумка телепалась-телепалась на боку, и они выпали. Что делать? И я зубами грызла эту мякоть. Перегрызла, забинтовала… Бинтую, а раненый: “Скорей, сестра. Я еще повоюю”. В горячке…»

«Я всю войну боялась, чтобы ноги не покалечило. У меня красивые были ноги. Мужчине – что? Ему не так страшно, если даже ноги потеряет. Все равно – герой. Жених! А женщину покалечит, так это судьба ее решится. Женская судьба…»
«Мужчины разложат костер на остановке, трясут вшей, сушатся. А нам где? Побежим за какое-нибудь укрытие, там и раздеваемся. У меня был свитерочек вязаный, так вши сидели на каждом миллиметре, в каждой петельке. Посмотришь, затошнит. Вши бывают головные, платяные, лобковые… У меня были они все…»
«Мы стремились… Мы не хотели, чтобы о нас говорили: “Ах, эти женщины!” И старались больше, чем мужчины, мы еще должны были доказать, что не хуже мужчин. А к нам долго было высокомерное, снисходительное отношение: “Навоюют эти бабы…”»
«Три раза раненая и три раза контуженная. На войне кто о чем мечтал: кто домой вернуться, кто дойти до Берлина, а я об одном загадывала – дожить бы до дня рождения, чтобы мне исполнилось восемнадцать лет. Почему-то мне страшно было умереть раньше, не дожить даже до восемнадцати. Ходила я в брюках, в пилотке, всегда оборванная, потому что всегда на коленках ползешь, да еще под тяжестью раненого. Не верилось, что когда-нибудь можно будет встать и идти по земле, а не ползти. Это мечта была!»

«Идем… Человек двести девушек, а сзади человек двести мужчин. Жара стоит. Жаркое лето. Марш бросок – тридцать километров. Жара дикая… И после нас красные пятна на песке… Следы красные… Ну, дела эти… Наши… Как ты тут что спрячешь? Солдаты идут следом и делают вид, что ничего не замечают… Не смотрят под ноги… Брюки на нас засыхали, как из стекла становились. Резали. Там раны были, и все время слышался запах крови. Нам же ничего не выдавали… Мы сторожили: когда солдаты повесят на кустах свои рубашки. Пару штук стащим… Они потом уже догадывались, смеялись: “Старшина, дай нам другое белье. Девушки наше забрали”. Ваты и бинтов для раненых не хватало… А не то, что… Женское белье, может быть, только через два года появилось. В мужских трусах ходили и майках… Ну, идем… В сапогах! Ноги тоже сжарились. Идем… К переправе, там ждут паромы. Добрались до переправы, и тут нас начали бомбить. Бомбежка страшнейшая, мужчины – кто куда прятаться. Нас зовут… А мы бомбежки не слышим, нам не до бомбежки, мы скорее в речку. К воде… Вода! Вода! И сидели там, пока не отмокли… Под осколками… Вот оно… Стыд был страшнее смерти. И несколько девчонок в воде погибло…»
«Мы были счастливы, когда доставали котелок воды вымыть голову. Если долго шли, искали мягкой травы. Рвали ее и ноги… Ну, понимаете, травой смывали… Мы же свои особенности имели, девчонки… Армия об этом не подумала… Ноги у нас зеленые были… Хорошо, если старшина был пожилой человек и все понимал, не забирал из вещмешка лишнее белье, а если молодой, обязательно выбросит лишнее. А какое оно лишнее для девчонок, которым надо бывает два раза в день переодеться. Мы отрывали рукава от нижних рубашек, а их ведь только две. Это только четыре рукава…»

«Как нас встретила Родина? Без рыданий не могу… Сорок лет прошло, а до сих пор щеки горят. Мужчины молчали, а женщины… Они кричали нам: “Знаем, чем вы там занимались! Завлекали молодыми п… наших мужиков. Фронтовые б… Сучки военные…” Оскорбляли по-всякому… Словарь русский богатый… Провожает меня парень с танцев, мне вдруг плохо-плохо, сердце затарахтит. Иду-иду и сяду в сугроб. “Что с тобой?” – “Да ничего. Натанцевалась”. А это – мои два ранения… Это – война… А надо учиться быть нежной. Быть слабой и хрупкой, а ноги в сапогах разносились – сороковой размер. Непривычно, чтобы кто-то меня обнял. Привыкла сама отвечать за себя. Ласковых слов ждала, но их не понимала. Они мне, как детские. На фронте среди мужчин – крепкий русский мат. К нему привыкла. Подруга меня учила, она в библиотеке работала: “Читай стихи. Есенина читай”».
«Ноги пропали… Ноги отрезали… Спасали меня там же, в лесу… Операция была в самых примитивных условиях. Положили на стол оперировать, и даже йода не было, простой пилой пилили ноги, обе ноги… Положили на стол, и нет йода. За шесть километров в другой партизанский отряд поехали за йодом, а я лежу на столе. Без наркоза. Без… Вместо наркоза – бутылка самогонки. Ничего не было, кроме обычной пилы… Столярной… У нас был хирург, он сам тоже без ног, он говорил обо мне, это другие врачи передали: “Я преклоняюсь перед ней. Я столько мужчин оперировал, но таких не видел. Не вскрикнет”. Я держалась… Я привыкла быть на людях сильной…»
«Муж был старшим машинистом, а я машинистом. Четыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Он у меня за всю войну даже кошку не видел. Когда поймал под Киевом кошку, наш состав страшно бомбили, налетело пять самолетов, а он обнял ее: “Кисанька милая, как я рад, что я тебя увидел. Я не вижу никого, ну, посиди со мной. Дай я тебя поцелую”. Ребенок… У ребенка все должно быть детское… Он засыпал со словами: “Мамочка, у нас есть кошка. У нас теперь настоящий дом”».

«Лежит на траве Аня Кабурова… Наша связистка. Она умирает – пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: “Как жаль, девочки”. Потом помолчала и улыбнулась нам: “Девочки, неужели я умру?” В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: “Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома…” Аня не закрывает глаза, она ждет… Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: “Дорогая моя, любимая доченька…” Возле меня стоит врач, он говорит: “Это – чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины…” Дочитали письмо… И только тогда Аня закрыла глаза…»
«Пробыла я у него один день, второй и решаю: “Иди в штаб и докладывай. Я с тобой здесь останусь”. Он пошел к начальству, а я не дышу: ну, как скажут, чтобы в двадцать четыре часа ноги ее не было? Это же фронт, это понятно. И вдруг вижу – идет в землянку начальство: майор, полковник. Здороваются за руку все. Потом, конечно, сели мы в землянке, выпили, и каждый сказал свое слово, что жена нашла мужа в траншее, это же настоящая жена, документы есть. Это же такая женщина! Дайте посмотреть на такую женщину! Они такие слова говорили, они все плакали. Я тот вечер всю жизнь вспоминаю…»
«Под Сталинградом… Тащу я двух раненых. Одного протащу – оставляю, потом – другого. И так тяну их по очереди, потому что очень тяжелые раненые, их нельзя оставлять, у обоих, как это проще объяснить, высоко отбиты ноги, они истекают кровью. Тут минута дорога, каждая минута. И вдруг, когда я подальше от боя отползла, меньше стало дыма, вдруг я обнаруживаю, что тащу одного нашего танкиста и одного немца… Я была в ужасе: там наши гибнут, а я немца спасаю. Я была в панике… Там, в дыму, не разобралась… Вижу: человек умирает, человек кричит… А-а-а… Они оба обгоревшие, черные. Одинаковые. А тут я разглядела: чужой медальон, чужие часы, все чужое. Эта форма проклятая. И что теперь? Тяну нашего раненого и думаю: “Возвращаться за немцем или нет?” Я понимала, что если я его оставлю, то он скоро умрет. От потери крови… И я поползла за ним. Я продолжала тащить их обоих… Это же Сталинград… Самые страшные бои. Самые-самые… Не может быть одно сердце для ненависти, а второе – для любви. У человека оно одно».

«Моя подруга… Не буду называть ее фамилии, вдруг обидится… Военфельдшер… Трижды ранена. Кончилась война, поступила в медицинский институт. Никого из родных она не нашла, все погибли. Страшно бедствовала, мыла по ночам подъезды, чтобы прокормиться. Но никому не признавалась, что инвалид войны и имеет льготы, все документы порвала. Я спрашиваю: “Зачем ты порвала?” Она плачет: “А кто бы меня замуж взял?” – “Ну, что же, – говорю, – правильно сделала”. Еще громче плачет: “Мне бы эти бумажки теперь пригодились. Болею тяжело”. Представляете? Плачет».
«Это потом чествовать нас стали, через тридцать лет… Приглашать на встречи… А первое время мы таились, даже награды не носили. Мужчины носили, а женщины нет. Мужчины – победители, герои, женихи, у них была война, а на нас смотрели совсем другими глазами. Совсем другими… У нас, скажу я вам, забрали победу… Победу с нами не разделили. И было обидно… Непонятно…»
«Первая медаль “За отвагу”… Начался бой. Огонь шквальный. Солдаты залегли. Команда: “Вперед! За Родину!”, а они лежат. Опять команда, опять лежат. Я сняла шапку, чтобы видели: девчонка поднялась… И они все встали, и мы пошли в бой…»

В июне 1941 года без предупреждения о войне фашистские войска вступили на территорию нашей Родины. Кровопролитная война унесла миллионы жизней. Бесчисленное количество сирот, обездоленных людей. Смерть и разруха повсюду. 9 мая 1945 года мы победили. Война была выиграна ценой жизней великих людей. Женщины и мужчины сражались бок о бок, не задумываясь о своем истинном предназначение. Цель была одна на всех - победа любой ценой. Не позволить врагу поработить страну, Родину. Это великая победа.

Женщины на фронте

По данным официальной статистики, на войну было призвано около 490 тысяч женщин. Они воевали наравне с мужчинами, удостоились почетных наград, погибали за Родину, гнали фашистов до последнего вздоха. Кто они, эти великие женщины? Матери, жены, благодаря которым мы сейчас живем под мирным небом, дышим свободным воздухом. Всего было сформировано 3 авиаполка - 46, 125, 586. Женщины-летчицы Великой Отечественной войны вселяли страх в сердца немцев. Женская рота моряков, добровольческая стрелковая бригада, женщины-снайперы, женский стрелковый полк. Это только официальные данные, а сколько было на Великой Отечественной войне женщин в тылу. Подпольные бойцы, ценой жизни ковали победу в тылу врага. Женщины-разведчицы, партизаны, санитарки. Речь пойдет о великих героях Отечественной войны - женщинах, внесших непосильный вклад в победу над фашизмом.

"Ночные ведьмы", удостоенные наград и вселяющие ужас в немецких оккупантов: Литвяк, Раскова, Буданова

Летчицы получили больше всего наград за время войны. Бесстрашные хрупкие девушки шли на таран, вели бои в воздухе, участвовали в ночных бомбардировках. За свою отвагу получили прозвище "ночные ведьмы". Опытные немецкие асы боялись ведьминского налета. На фанерных бипланах У-2 они совершали налеты на немецкие эскадрильи. Семь из чуть больше тридцати летчиц были удостоены ордена кавалера высшего звания посмертно.

Самые известные "ведьмы", совершившие не один боевой вылет, на счету которых не один десяток сбитых фашистских самолетов:

Буданова Екатерина. По званию Гвардии старший лейтенант, была командиром, служила в составе истребительных полков. На счету хрупкой девушки 266 боевых вылетов. Буданова лично сбила около 6 фашистских самолетов и с товарищами еще 5. Катя не спала и не ела, самолет выходил на боевые вылеты круглосуточно. Буданова мстила за гибель своей семьи. Опытные асы поражались отваге, выдержке и самообладанию хрупкой девчушки, похожей на парня. В биографии великой летчицы есть такие подвиги - одна против 12 самолетов противника. И это не последний подвиг женщины во время Великой Отечественной войны. Однажды, возвращаясь с боевого задания, Буданова увидела тройку Ме-109. Предупредить свою эскадрилью не было возможности, девушка вступила в неравный бой, несмотря на то, что топлива в баках уже не было, боеприпасы закончились. Отстреляв последние патроны, Буданова измором взяла фашистов. У них просто не выдержали нервы, поверили, что девушка идет на них в атаку. Буданова блефовала на свой страх и риск, боеприпасы закончились. Нервы у врага сдали, бомбы были сброшены, так и не долетев до конкретной цели. В 1943 году Буданова совершила свой последний вылет. В неравном бою она получила ранение, но умудрилась посадить самолет на своей территории. Шасси коснулось земли, Катя испустила последний вздох. Это была ее 11 победа, девушке было всего 26 лет. Звания Героя Российской Федерации была удостоена только в 1993 году.

- летчица истребительского авиаполка, на счету которой не одна немецкая душа. Литвяк совершила более 150 боевых вылетов, на ее счету 6 вражеских самолетов. В одном из самолетов находился полковник элитной эскадры. Немецкий ас не поверил, что его сбила молоденькая девушка. Самые ожесточенные бои на счету Литвяк - под Сталинградом. 89 вылетов и 7 сбитых самолетов. В кабине Литвяк всегда были полевые цветы, а на самолете изображен рисунок белой лилии. За это получила прозвище "Белая лилия Сталинграда". Погибла Литвяк под Донбассом. Совершив три вылета, из последнего она так и не вернулась. Останки были обнаружены в 1969 и перезахоронены в братской могиле. Симпатичной девчушке был всего 21 год. В 1990 году получила звание Героя Советского Союза.

На ее счету 645 ночных боевых вылетов. Уничтожала железнодорожные переправы, технику противника, живую силу. В 1944 году не вернулась с боевого задания.
- знаменитая летчица, Герой Советского Союза, основательница и командир женского авиационного полка. Погибла в авиакатастрофе.
Екатерина Зеленко - первая и единственная женщина, совершившая воздушный таран. Во время разведывательных вылетов советские самолеты были атакованы Ме-109. Зеленко сбила один самолет, а на второй пошла на таран. В честь этой девушки назвали малую планету солнечной системы.

Женщины-летчицы были крыльями победы. Они несли ее на свои хрупких плечах. Отважно сражаясь под небесами, жертвуя порой собственными жизнями.

"Тихая война" сильных женщин

Женщины подпольщицы, партизаны, разведчицы вели свою тихую войну. Они пробирались в стан врага, устраивали диверсии. Многие были удостоены ордена Героя Советского Союза. Практически все посмертно. Великие подвиги совершили такие девушки, как Зоя Космодемьянская, Зина Портнова, Любовь Шевцова, Ульяна Громова, Матрена Вольская, Вера Волошина. Ценой собственных жизней, не сдаваясь под пытками, они ковали победу, совершали диверсии.

Матрена Вольская по приказу командира партизанского движения вывела через линию фронта 3000 детей. Голодные, измученные, но живые благодаря учительнице Матрене Вольской.

Зоя Космодемьянская - самая первая женщина Герой Великой Отечественной войны. Девушка была диверсанткой, подпольным партизаном. Схватили ее на боевом задание, готовилась диверсия. Девушку долго пытали, пытаясь выведать любую информацию. Но она стойко переносила все мучения. Разведчицу повесили на глазах у местных жителей. Последние слова Зои были обращены к народу: "Воюйте, не бойтесь, бейте проклятых фашистов, за Родину, за жизнь, за детей".

Волошина Вера служила в одном разведподразделение с Космодемьянской. На одном из заданий отряд Веры попал под обстрел, и раненую девушку взяли в плен. Всю ночь ее пытали, но Волошина молчала, утром ее повесили. Ей было всего 22 года, она мечтала о свадьбе и детях, но белое платье надеть так и не довелось.

Зина Портнова - самый юный подпольщик в годы войны. С 15 лет девчушка вступила в ряды партизанского движения. На оккупированной немцами территории в Витебске подпольщики устраивали диверсии против фашистов. Поджег льна, уничтожение боеприпасов. Молодая Портнова уничтожила 100 немцев, отравив их в столовой. Девочке удалось отвести от себя подозрение, попробовав отравленной пищи. Бабушка сумела откачать храбрую внучку. Вскоре она уходит в партизанский отряд и уже оттуда начинает вести свою подпольно-диверсионную деятельность. Но в рядах партизан находится предатель, и девушку, как и других участников подпольного движения, арестовывают. После продолжительных и мучительных пыток Зину Портнову расстреляли. Девочке было 17 лет, на расстрел ее вели слепой и полностью седой.

Тихая война сильных женщин в годы Великой Отечественной войны заканчивалась практически всегда одним исходом - смертью. До последнего вздоха они сражались с врагом, уничтожая его потихоньку, активно действуя в подполье.

Верные спутницы на поле боя - санитарки

Женщины-медики всегда находились на передовой. Они выносили раненых под обстрелами и бомбежками. Многие получили звание Героев посмертно.

Например, санинструктор 355 батальона, матрос Мария Цуканова. Женщина-доброволец спасла жизнь 52 морякам. Цуканова погибла в 1945.

Другая героиня отечественной войны - Зинаида Шипанова. Подделав документы и тайком сбежав на фронт, спасла жизнь не одной сотне раненых. Вытаскивала солдат из-под огня, перевязывала раны. Успокаивала павших духом воинов психологически. Главный подвиг женщины в произошел в 1944 году в Румынии. Ранним утром она первая заметила подкрадывающихся фашистов через Зина сообщила командиру. Комбат скомандовал бойцам идти в бой, но уставшие солдаты растерялись и не торопились вступать в схватку. Тогда молодая девчонка сорвалась на помощь своему командиру, не разбирая дороги, она понеслась в атаку. Вся жизнь пронеслась перед глазами, и тут вдохновленные ее отвагой бойцы ринулись на фашистов. Санитарка Шипанова еще не раз вдохновляла и собирала солдат. До Берлина не дошла, попала в госпиталь с осколочным ранением и контузией.

Женщины медики, как ангелы хранители, оберегали, лечили, подбадривали, словно прикрывали бойцов своими крыльями милосердия.

Женщины-пехотинцы - рабочие лошадки войны

Пехотинцы всегда считались рабочими лошадками войны. Именно они начинают и заканчивают каждую битву, несут на плечах все ее тяготы. Женщины были и здесь. Они шли бок о бок с мужчинами, осваивали ручное оружие. Мужеству таких пехотинцев можно позавидовать. Среди женщин пехоты 6 Героев Советского Союза, пять получили звание посмертно.

Главной героиней стала пулеметчица Освобождая Невель, она в одиночку отстояла высоту с одним пулеметом против роты немецких солдат, перестреляв всех, она погибла от полученных ранений, но немцев не пропустила.

Леди-смерть. Великие снайперы Отечественной войны

Снайперы внесли весомый вклад в победу над фашисткой Германией. Женщины во время Великой Отечественной войны переносили стойко все тяготы. Сутками находясь в укрытии, выслеживали врага. Без воды, еды, в зной и стужу. Многие были удостоены весомых наград, но не все при жизни.

Любовь Макарова после окончания снайперской школы в 1943 году попадает на Калининский фронт. На счету зеленой девчушки 84 фашиста. Награждена медалью "За боевые заслуги", "Орденом Славы".

Татьяна Барамзина уничтожила 36 фашистов. До войны работала в детском саду. Во время Отечественной войны в составе разведки была заброшена в тыл врага. Сумела уничтожить 36 солдат, но попала в плен. Над Барамзиной жестоко поиздевались перед смертью, ее подвергли пыткам, что после опознать ее можно было только по мундиру.

Анастасия Степанова сумела ликвидировать 40 фашистов. Изначально служила санитаркой, но после окончания снайперской школы активно принимает участие в боях под Ленинградом. Была удостоена награды "За оборону Ленинграда".

Елизавета Миронова уничтожила 100 фашистов. Служила в 255 Краснознаменной бригаде морских пехотинцев. Погибла в 1943 году. Лиза уничтожила много солдат армии противника, стойко переносила все трудности.

Леди-смерть, или великая Людмила Павличенко, уничтожила 309 фашистов. Эта легендарная советская женщина в Великой Отечественной войне наводила ужас на германских захватчиков. На фронт попала в числе добровольцев. Выполнив успешно первое боевое задание, Павличенко попадает в 25 стрелковую дивизию имени Чапаева. Фашисты боялись Павличенко как огня. Слава женщины-снайпера Великой Отечественной войны быстро разнеслась в кругах врага. За ее голову назначались награды. Несмотря на погодные условия, голод и жажду, "леди-смерть" хладнокровно выжидала свою жертву. Участвовала в боях под Одессой и Молдавии. Она уничтожала немцев группами, командование посылало Людмилу на самые опасные задания. Павличенко была четырежды ранена. «Леди-смерть» приглашали с делегацией в США. На конференции она громко заявила сидящим в зале журналистам: "На моем счету 309 фашистов, сколько еще я буду делать вашу работу". «Леди-смерть» вошла в историю России как самый результативный снайпер, спасшая своими меткими выстрелами не одну сотню жизней советских солдат. Удивительная женщина-снайпер Великой Отечественной войны была удостоена звания Героя Советского Союза.

Танк, построенный на деньги женщины героини

Женщины летали, стреляли, дрались наравне с мужчинами. Не задумываясь, сотни тысяч женщин встали под ружье добровольно. Были среди них и танкисты. Так, на вырученные деньги от Марии Октябрьской был построен танк "Боевая подруга". Марию долго держали в тылу и не пускали на фронт. Но ей все же удалось переубедить командование, что от нее больше пользы будет на полях сражений. Она доказала. Октябрьская была удостоена звания Героя Советского Союза. Погибла, ремонтируя под обстрелами свой танк.

Связистки - «почтовые голубки» военного времени

Усидчивые, внимательные, обладающие хорошим слухом. Девушек охотно брали на фронт связистками, радистками. Их обучали в специальных школах. Но и здесь нашлись свои Герои Советского Союза. Обе девушки получили звание посмертно. Подвиг одной из них заставляет содрогнуться. Елена Стемпковская во время боя своего батальона вызвала огонь артиллерии на себя. Девушка погибла, ценой ее жизни была одержана победа.

Связистки были «почтовыми голубками» военного времени, они могли найти любого человека по запросу. И в тоже время они - отважные герои, способные на подвиг ради общей победы.

Роль женщины в Великой Отечественной войне

Женщина в военное время стала неотъемлемой фигурой экономики. Практически 2/3 рабочих, 3/4 тружеников сельского хозяйства были женщины. С первых часов войны и до последнего дня больше не было разделения на мужские и женские профессии. Самоотверженные труженицы пахали землю, сеяли хлеб, грузили тюки, работали сварщиками и лесорубами. Поднимали промышленность. Все силы были направлены на выполнение заказов для фронта.

Сотнями они приходили на заводы, работая по 16 часов у станка, умудрялись еще воспитывать детей. В полях сеяли, выращивали хлеб, чтобы отправить на фронт. Благодаря труду этих женщин армия была обеспечена продовольствием, сырьем, деталями для самолетов, танков. Несгибаемые, стальные героини трудового фронта достойные восхищения. Нельзя выделить какой-то один подвиг женщины тыла в годы Великой Отечественной войны. Это общая заслуга перед Родиной, всех женщин, не побоявшихся тяжелой работы.

Нельзя забыть их подвиг перед Родиной

Вера Андрианова - разведчик-радист, была награждена медалью "За отвагу" посмертно. Молодая девушка участвовала в освобождение Калуги в 1941, после окончания курсов радистов-разведчиков была направлена на фронт для забросов в тыл врага.

В один из рейдов в тыл немецких войск, пилот У-2 не нашел места для посадки, и эта женщина-герой Великой Отечественной войны без парашюта совершила прыжок, спрыгнув в снег. Несмотря на обморожение, задание штаба она выполнила. Андрианова еще много раз совершала вылазки в стан вражеских войск. Благодаря проникновению девушки в расположение группы армий "Центр", удалось уничтожить склад с боеприпасами, блокировать узел связи фашистов. Беда случилась летом 1942, Веру арестовали. На допросах ее пытались переманить на сторону врага. Адрианова была не преклонная, а во время казни отказалась поворачиваться спиной к врагу, обзывала их ничтожными трусами. Солдаты расстреляли Веру, разрядив пистолеты прямо ей в лицо.

Александра Ращупкина - ради службы в армии выдала себя за мужчину. Получив в очередной раз отказ в военкомате, Ращупкина сменила имя и отправилась воевать за Родину механиком-водителем танка Т-34 под именем Александр. Только после полученного ранения ее тайна была раскрыта.

Римма Шершнева - служила в рядах партизан, активно участвовала в диверсиях против фашистов. Закрыла своим телом амбразуру вражеского дзота.

Низкий поклон и вечная память Великим Героям Отечественной воны. Мы не забудем

Сколько их было отважных, самоотверженных, закрывающих собой от пуль, идущих на амбразуру - великое множество. Женщина-воин стала олицетворением Родины, матери. Они прошли чрез все тяготы войны, неся на своих хрупких плечах горе от утраты близких, голод, лишения, боевую службу.

Мы должны помнить тех, кто защищал Родину от фашистских захватчиков, кто отдал свою жизнь ради победы, помнить о подвигах, о женщинах и мужчинах, о детях и стариках. Пока мы помним и передаем память о той войне своим детям, они будут жить. Эти люди подарили нам мир, мы должны сохранить память о них. А 9 мая встать в один ряд с мертвыми и пройти парадом вечной памяти. Низкий поклон вам, ветераны, спасибо за небо над головой, за солнце, за жизнь в мире без войны.

Женщины-воины - пример для подражания, как надо любить свою страну, Родину.

Спасибо вам, ваша смерть не напрасна. Мы будем помнить ваш подвиг, вы будете жить вечно в наших сердцах!