Разведчик нелегал нуйкин. В погоне за длинным долларом. Разведчик-нелегал к.т. молодый
МОСКВА, 28 июн — РИА Новости. Управление нелегальной разведки СВР России, внесшее неоценимый вклад в обеспечение национальной безопасности СССР и России, отмечает в среду 95-летие со дня своего создания.
"За долгие годы деятельности нелегальная разведка России окрепла, закалилась и в полной мере доказала свою эффективность. Она неизменно справлялась с возложенными на нее задачами, прошла большой боевой путь, разделив с нашим государством и его народом все пережитые им исторические эпохи и события", — говорится в сообщении пресс-бюро Службы внешней разведки РФ.
После 1917 года молодое советское государство столкнулось с практически полной изоляцией на международной арене. Действовать ему приходилось во враждебном окружении. В этих условиях высшее руководство страны нуждалось в сведениях о планах и намерениях иностранных государств. Получить достоверную и упреждающую информацию о них можно было лишь при помощи внешней разведки.
В большинстве зарубежных стран советских дипломатов и торговых представителей не было ввиду отсутствия дипломатических отношений. Именно по этой причине во главу угла встал вопрос о необходимости организации разведки с нелегальных позиций. Двадцать восьмого июня 1922 года Коллегия Главного политического управления утвердила положение о так называемом закордонном отделении Иностранного отдела, занимавшегося внешней разведкой.
В качестве одного из дополнительных инструментов решения стоящих перед разведкой задач в документе предусматривалось использование ею методов нелегальной работы.
Яркими страницами в истории нелегальной разведки стала ее деятельность накануне и в годы Второй мировой и Великой Отечественной войн. В послевоенный период она внесла весомый вклад в достижение ядерного паритета между СССР и США и срыв планов Запада по нанесению превентивного удара по Советскому Союзу.
По понятным причинам сейчас известны лишь немногие имена советских и российских разведчиков-нелегалов и операции, в которых они участвовали. Многие из них навсегда останутся засекреченными.
Легендарный Кузнецов
Легендой советской нелегальной разведки стал Николай Кузнецов. Имевший исключительные языковые способности и отличные данные для оперативной работы, Кузнецов еще до войны выполнял задания по получению ценной информации от немецких дипломатов, работавших в Москве.
В годы войны Кузнецов действовал в составе партизанского отряда НКВД "Победители", которым командовал полковник Дмитрий Медведев.
В 1942 году Кузнецов был заброшен в тыл немцев в район украинского города Ровно. С документами на имя обер-лейтенанта Пауля Зиберта Кузнецов был вхож в круги германских офицеров и собирал интересующую Москву информацию.
В частности, Кузнецов передал в Москву информацию о готовящемся покушении германских спецслужб на лидеров СССР, США и Англии во время Тегеранской конференции, о подготовке наступления вермахта на Курской дуге.
Помимо этого, Кузнецов занимался ликвидацией руководителей германского режима на Западной Украине. Кузнецов уничтожил вице-губернатора Галиции Отто Бауэра, главного нацистского судью на Украине Альфреда Функа, заместителя гауляйтера Украины генерала Германа Кнута. С помощью других партизан-разведчиков Кузнецов похитил командующего особыми войсками Германии генерала фон Ильгена.
В марте 1944 года Кузнецов погиб в бою с украинскими националистами. За мужество и героизм, проявленные в борьбе с нацистами, Николаю Кузнецову было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
Полковник Абель
Самым известным советским разведчиком, действовавшим на Западе в 1950-х годах, стал Вильям Фишер. Под разными псевдонимами он после войны работал в США, руководил разведывательной сетью в этой стране. В 1957 году из-за предательства он был арестован, но для того, чтобы дать Москве знать о своем аресте и о том, что он не предатель, Фишер назвался именем своего покойного друга Рудольфа Абеля.
В ходе следствия он категорически отрицал свою принадлежность к разведке, отказался от дачи показаний на суде и отверг попытки сотрудников американских спецслужб склонить его к предательству. Фишер был обвинен в сборе данных об атомных исследованиях, военной информации и приговорен к 30 годам тюрьмы. В 1962 году Фишера обменяли на ранее сбитого в СССР американского летчика Фрэнсиса Пауэрса.
Что касается британского направления, то здесь больших результатов добился нелегал Конон Молодый, работавший на Туманном Альбионе под именем канадского предпринимателя Гордона Лонсдейла.
В течение шести лет резидентура Бена (оперативный псевдоним Молодого) добывала важнейшую секретную документальную информацию, которая высоко оценивалась в Москве.
В 1961 году из-за предательства сотрудника польской разведки Михаила Голеневского, перебежавшего в США, Молодый был арестован и приговорен к 25 годам тюремного заключения. Он отклонил предложения британской контрразведки о сотрудничестве.
В 1964 году Молодый был обменен на британского коммерсанта Гревилла Винна, осужденного советским судом за шпионаж по делу Пеньковского.
Тегеран-43 и ядерные секреты ЮАР
Золотыми буквами в историю отечественной нелегальной разведки вписаны имена супругов Геворка и Гоар Вартанянов. В 1943 году в составе спецгруппы они принимали участие в проведении операции по обеспечению безопасности Тегеранской конференции. Тогда была предотвращена попытка покушения гитлеровских спецслужб на лидеров "большой тройки" — Сталина, Рузвельта и Черчилля.
С 1956 года в течение тридцати лет Вартаняны под псевдонимами "Анри" и "Анита" работали на нелегальном положении в разных странах мира. По мнению специалистов, результаты их работы столь значительны, что никогда не будут обнародованы.
В 1984 году Геворку Вартаняну было присвоено звание Героя Советского Союза.
Еще один выдающийся нелегал — полковник Алексей Козлов. В конце 1970-х годов им, работавшим в Южной Африке под именем немецкого бизнесмена Отто Шмидта, была получена оперативная информация о программе ЮАР по созданию собственного ядерного оружия.
Доложенная Козловым в Центр информация помогла привлечь внимание мирового сообщества к ядерным планам ЮАР. Под давлением общественности власти этой страны вынуждены были свернуть свои исследования по созданию ядерного оружия.
В 1980 году в результате предательства Козлов был арестован. Месяц его держали в южноафриканской тюрьме, подвергая постоянным пыткам. Затем полгода Козлов провел в камере смертников в центральной тюрьме Претории. В 1982 году он был обменен на десять западных немцев и одного офицера армии ЮАР.
За мужество и героизм, проявленные при выполнении специального задания, Козлову в 2000 году было присвоено звание Героя России.
"Сегодня нелегальная разведка продолжает стоять в едином боевом строю СВР России, занимая достойное место на "невидимом фронте". Трудно переоценить значение этой деятельности. К сожалению, мы не можем перечислить поименно всех ее участников. Лучше просто вспомнить их добрым, благодарным словом. Своим трудом на благо Отчизны они заслужили это", — говорится в сообщении пресс-бюро СВР.
А бывший руководитель Центрального разведывательного управления США Аллен Даллес в своей книге «Искусство разведки» сокрушался по поводу того, что американское секретное ведомство не имеет таких разведчиков, как Рудольф Абель (Вильям Генрихович Фишер): «Всё, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трёх-четырёх человек, таких как Абель, в Москве».
В рядах советской разведки, к счастью, был целый ряд разведчиков класса Абеля. Они были скромными, незаметными людьми, которые в тяжелейших условиях «холодной войны» в глубоком подполье делали всё возможное, чтобы «холодная война» не превратилась в «горячую». Среди «бойцов незримого фронта» достойное место занимают и супруги-нелегалы Михаил и Анна Филоненко.
Долгое время эти разведчики-нелегалы оставались «в тени» и широкая общественность ничего о них не знала, хотя Анна являлась прототипом радистки Кэт из замечательного многосерийного телевизионного фильма «Семнадцать мгновений весны».
Анна Камаева (по мужу — Филоненко) родилась 28 ноября 1918 года в подмосковной деревушке Татгацево в многодетной крестьянской семье. Окончила семилетнюю школу, затем училась в фабрично-заводском училище, где она постигла тайны ткацкого мастерства.
В 1935 году 16-летняя девушка поступает на работу на московскую ткацкую фабрику «Красная роза», выпускавшую шёлковые ткани.
Вскоре Анна Камаева становится стахановкой, обслуживает сразу дюжину станков.
Перед ней открывалась дорога в жизнь, о которой рассказывалось в популярном кинофильме того времени под названием «Светлый путь»: коллектив ткацкой фабрики «Красная роза» выдвинул А. Камаеву кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, её прочили на руководящую работу. Однако судьба распорядилась по-иному. Избирком отвёл её кандидатуру, поскольку Анне не исполнилось ещё 18 лет. И она продолжила трудился ткачихой на той же фабрике.
Крутой поворот в жизни Анны произошёл в конце 1938 года, когда по комсомольской путёвке 20-летняя девушка была направлена на работу в Иностранный отдел (ИНО) — внешнюю разведку.
За время массовых репрессий 30-х годов среди сотрудников органов госбезопасности сильно пострадала и внешняя разведка. К 1938 году примерно половина личного состава советской разведки была репрессирована: десятки сотрудников центрального и периферийных аппаратов ИНО были арестованы и расстреляны. В результате внешняя разведка органов госбезопасности была крайне ослаблена, в некоторых её резидентурах оставалось всего один-два оперработника, другие резидентуры вообще закрылись. Репрессиями была перечёркнута большая организационная работа по созданию за границей нелегального аппарата.
В 1938 году Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос об улучшении работы внешней разведки. Было принято решение об укреплении и расширении её штатов. Учитывая острую нехватку кадров в разведке, было решено создать Школу особого назначения (ШОН) НКВД для централизованной подготовки разведывательных кадров.
Так в октябре 1938 года Анна Камаева стала слушателем ШОН. Как потом она вспоминала, началась напряженная и увлекательная учёба. Она овладела радиоделом, тренировалась в стрельбе из пистолета, автомата, усиленно изучала иностранные языки — финский, испанский, польский. По окончании ШОН в 1939 году Анна была зачислена во внешнюю разведку. Она вела оперативные дела разведчиков-нелегалов, работавших в странах Европы.
С первых дней Великой Отечественной войны Анну Камаеву включили в состав Группы особых заданий при наркоме внутренних дел. Этой группой, фактически являвшейся «параллельной» разведкой и подчинявшейся непосредственно наркому, попеременно руководил Яков Серебрянский, Сергей Шпигельглас и Наум Эйтингон. Для выполнения заданий группой было создано за рубежом 12 нелегальных резидентур. В 1940 году группа Эйтингона, в частности, осуществила операцию «Утка» по физическому устранению Льва Троцкого.
Следует отметить, что у всех руководителей Группы особых заданий судьба оказалась трагической. Так, в 1938 году был арестован и приговорён к расстрелу Яков Серебрянский. Только с началом войны он по ходатайству начальника 4-го управления НКВД Павла Судоплатова был освобождён из тюрьмы и восстановлен в прежней должности. В августе 1953 года после расстрела Л. Берии Я. Серебрянский вновь был арестован и умер на допросе в прокуратуре в 1956 году.
В ноябре того же года был арестован первый руководитель Группы особых заданий С.М. Шпигельглас. Судом был приговорён к «вышке» и в январе 1941 года расстрелян. Реабилитирован в 1956 году.
Эйтингон, руководивший операцией «Утка», в период войны являлся заместителем генерала П. Судоплатова, будет арестован в 1951 году как участник «сионистского заговора». Затем егои освободили, а в 1953 году вновь арестовали, на этот раз — по «делу Берии».
Из тюремного заключения его освободили только лишь в 1964 году. Он станет работать старшим редактором издательства «Иностранная литератур».
Между тем осенью 1941 года обстановка на фронте стала приобретать критический характер. В ноябре танки Гудериана вплотную подошли к Москве, началась эвакуация правительственных учреждений в Куйбышев. В Москве было введено осадное положение. Для поднятия духа в германских войсках вовсю раздавались приглашения для участия в параде на Красной площади.
Чекисты приступили к подготовке и реализации диверсионного плана на случай взятия гитлеровскими войсками Москвы. Они исходили из того, что в этом случае Гитлер и другие руководители Третьего рейха непременно примут участие в намеченных «торжествах». Такие мероприятия могли состояться в двух местах — в Кремле или Большом театре.
Практической боевой подготовкой чекистов руководил Яков Серебрянский. В условиях абсолютной секретности создавались диверсионные группы, часть разведчиков и контрразведчиков перешла на нелегальное положение. Сотрудники госбезопасности минировали штольни и подземные тоннели глубокого залегания в центральной части Москвы, израсходовав для этого несколько вагонов со взрывчаткой. Мины были заложены и в Кремле и под Большим театром. Анне Камаевой по личному указанию Л. Берии отводилась ключевая роль — осуществить покушение на самого Гитлера. Отрабатывались различные варианты выполнения, однако все они однозначно показывали, что шансов уцелеть у разведчицы не имелось.
Но, к счастью, этот план так и остался на бумаге. Москва выстояла. Западному фронту под командованием генерала армии Жукова удалось остановить, а затем отбросить гитлеровских захватчико на несколько сот километров от столицы. В тот период Анна находилась во вражеском тылу в своём родном Подмосковье по линии 4-го управления НКВД. Как отмечалось в рапорте командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения полковника Гриднева, «Камаевой предстояло принять участие в проведении специальных крупномасштабных диверсионных акций против немецко-фашистских войск на ближних подступах к Москве».
В ноябре 1941 года, в разгар битвы за Москву, Анна была приглашена в штаб командующего Западным фронтом Г.К. Жукова. В приёмной она встретилась со своим будущим мужем Михаилом Филоненко. Здесь он находился, чтобы получить из рук полководца орден за руководство отрядом разведчиков, совершивших рейд по тылам врага. Коща Михаил, раскрасневшийся от гордости и смущения, вышел из кабинета Г.К. Жукова, он поймал на себе любопытный взгляд Анны, сидевшей на большом кожаном диване. Разглядев петлицы на её гимнастёрке, он подумал: «Какая хорошенькая, и работаем мы в одном ведомстве — Наркомате внутренних дел».
Ещё во время учёбы в школе, а затем и в институте преподаватели предсказывали Михаилу, что своё истинное призвание он найдёт на поприще точных наук. А известные шахматисты не сомневались, что он станет гроссмейстером с мировым именем.
Однако судьба распорядилась иначе: после института он пошёл во внешнюю разведку органов госбезопасности. Во время войны Михаил, как и Анна, служил в 4-м управлении НКВД, которое занималось организацией и проведением разведывательнодиверсионных операций в тылу противника. В приёмной генерала Жукова состоялось его первое свидание с Анной Камаевой. Но их дороги тут же разошлись на долгие месяцы. Анна стала радисткой в одном из партизанских отрядов, действовавших в Подмосковье, а Михаила назначили комиссаром в партизанский отряд, который сражался в глубоком тылу врага.
Воевал Михаил в Украине. В оккупированном нацистами Киеве руководил разведывательно-диверсионной группой. Благодаря добытым Михаилом сведениям об обстановке на правобережье Днепра командованию Красной армии удалось подыскать оптимальные участки для форсирования реки нашими частями в ноябре 1943 года. Михаил хорошо знал о партизанских отрядах Ковпака, Фёдорова и Медведева. При выполнении диверсионной операции в Польше Михаил был тяжело ранен. Врачам удалось спасти жизнь отважного разведчика, однако он стал инвалидом второй группы. Из военного госпиталя разведчик вышел с тросточкой, с которой уже не расставался всю жизнь.
С Анной он вновь встретился только после войны. А пока она воевала в партизанском отряде. Когда непосредственная угроза захвата Москвы миновала, Анна была отозвана в столицу и стала вновь работать в центральном аппарате 4-го управления НКВД. С июля по декабрь 1942 года девушка училась в Свердловской школе НКВД, а затем была направлена на курсы иностранных языков при Высшей школе НКВД СССР в Москве. Здесь она совершенствовала знание испанского, изучала португальский и чешский языки. Руководство разведки планировало использовать её на нелегальной работе за рубежом.
В октябре 1944 года Анна была направлена в нелегальную резидентуру в Мексику, где вместе с другими разведчиками готовилась к проведению дерзкой операции по освобождению из тюрьмы Рамона Меркадера, который ликвидировал Льва Троцкого и был осуждён на 20 лет тюремного заключения. Вместе с товарищами по резидентуре она разрабатывала план нападения на тюрьму. Однако в последний момент операция была отменена. В 1946 году Анна возвратилась в Москву. А Рамон Меркадер вышел из тюрьмы в 1960 году и стал Героем Советского Союза.
После войны Анна и Михаил поженились. Руководство решило направить их на учёбу в Высшую разведывательную школу (или, как её ещё называли, Школу № 101), готовившую кадры для внешней разведки. В течение трёх лет продолжалась напряжённая подготовка будущих нелегалов к работе в Латинской Америке. С октября 1948 года по август 1964 года они совершали регулярные поездки в различные страны этого региона под видом иностранных граждан. Одновременно их сын обучался испанскому языку. По решению руководства нелегальной разведки он должен был выехать за рубеж вместе с родителями в соответствии с разработанной для них легендой-биографией. Павлик был способным мальчиком, и испанский давался ему хорошо.
«Обкатка» разведчиков-нелегалов до их направления в долгосрочную командировку проходила в сложных условиях. Перед переброской в Латинскую Америку они для начала должны были, выдавая себя за «беженцев» из Чехословакии, легализоваться в Шанхае, где после войны осело много европейцев. В ноябре 1951 года супругам Филоненко вместе с четырёхлетним сыном пришлось переходить советскую границу по пояс в снегу. В то время Анна была снова беременна. Впрочем, до Харбина, где прошёл первый и наиболее опасный этап их легализации, они добрались вполне благополучно. Здесь у них родилась дочь. По легенде, «беженцы из Чехословакии» были ревностными католиками, поэтому, в соответствии с традициями Европы, новорождённую окрестили в местном католическом соборе.
Путь в Латинскую Америку занял несколько лет. Из Харбина супруги перебрались в крупнейший портовый и промышленный центр Китая — Шанхай. Здесь с давних пор обосновалась обширная европейская колония, насчитывавшая до миллиона человек. Европейцы проживали в отдельных кварталах, называемых сеттельмены. Эти кварталы пользовались экстерриториальностью и управлялись иностранными консулами — британским, французским, португальским и американским. С победой народной революции в Китае все привилегии иностранцев в этой стране были аннулированы. Начался отток европейцев из материкового Китая.
Накануне отъезда в промежуточную командировку, которая должна была стать испытанием прочности их легенды, надёжности документов, супругов Филоненко принял министр иностранных дел В.М. Молотов, который в то время одновременно возглавлял и Комитет информации, объединивший под своей крышей военную и политическую разведки.
В.М. Молотов не спеша прохаживался вдоль кабинета, окидывая взглядом огромную политическую карту мира. «Мы, советское руководство, придаём исключительную важность вашей предстоящей миссии»,— сказал министр, напутствуя разведчиков. Он добавил, что проникновение в высшие правительственные и военные эшелоны власти ряда ведущих латиноамериканских стран должно стать трамплином в организации масштабной агентурно-оперативной работы разведки на территории Соединенных Штатов.
Такое напутствие министра не было, разумеется, случайным. После окончания Второй мировой войны пути бывших союзников по антигитлеровской коалиции кардинально разошлись. США, применившие в 1945 году атомную бомбу против уже поверженной Японии, стали считать себя хозяевами мира и открыто готовили ядерную войну против СССР. Курс на военную конфронтацию с СССР был откровенно провозглашён в знаменитой речи отставного премьер-министра Англии У. Черчилля, с которой он выступил в американском городке Фултоне 5 марта 1946 года. Запад отгородился от СССР и других стран народной демократии «железным занавесом», ввёл ограничения на свободное перемещение дипломатов с Востока, обмен учёными, спортсменами, профсоюзными делегациями.
Вместе с тем в результате предательства агента-групповода резидентуры советской разведки в США Элизабет Бентли работа в этой стране в послевоенный период была осложнена. В 1948 году были закрыты советские генконсульства и другие представительства СССР в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке.
В сентябре 1950 года в США был принят закон о внутренней безопасности (закон Маккарена—Вуда), по которому срок тюремногозаключения за шпионаж в мирное время был увеличен до десяти лет. В соответствии с этим законом десять миллионов американцев — государственных чиновников и сотрудников частных фирм — подверглись проверке на лояльность. В конгрессе США была создана пресловутая комиссия сенатора Маккарти по расследованию антиамериканской деятельности, жертвами которой стало более ста тысяч человек.
Антисоветская истерия ещё больше усилилась после того, как 29 августа 1949 года в Советском Союзе было проведено испытание атомной бомбы. Власти США были настолько напуганы наступившим концом своей монополии на это смертоносное оружие, что объявили об этом событии только спустя две недели, инспирировав предварительно специальный запрос журналистов. В результате проведённого расследования ФБР США пришло к выводу, что американские атомные секреты Советскому Союзу выдал английский учёный-пацифист Клаус Фукс. К тому времени Фукс уже был в Англии. Американцы передали данные на Фукса англичанам. В Англии Фукс был осуждён на 14 лет тюремного заключения, хотя к моменту ареста Фукса ни англичане, ни американцы не имели никаких конкретных данных для предъявления ему обвинения. До момента, когда Фукс сам признался, никто ничего толком не мог доказать.
2 февраля 1950 года К. Фукс был арестован, и ему было предъявлено официальное обвинение. Американские власти просили правительство Великобритании о выдаче Фукса, но английские власти отказались.
24 июня 1959 года, после девяти с половиной лет заключения, за примерное поведение Фукс был освобождён. Он сразу же направился в Восточный Берлин, хотя имел много предложений от университетов Англии, Канады и ФРГ. В ГДР он и прожил до последних своих дней.
В результате предательства Э. Бентли советская агентурная сеть в США была разрушена и её пришлось создавать заново. Для решения этой задачи в 1949 году в США прибыл разведчик-нелегал В.Г. Фишер, ставший затем известным как Р. Абель. Нелегалам Филоненко было поручено работать параллельно с ним в Латинской Америке. Совершив предварительно несколько поездок в ряд латиноамериканских стран с целью закрепления легенды-биографии и проверки документов, в январе 1955 года они выехали в Бразилию, где Михаилу Ивановичу, выдававшему себя за бизнесмена, предстояло заниматься коммерческой деятельностью.На плечи Анны Фёдоровны легли заботы по выполнению оперативно-технических задач — обеспечение сохранности секретных документов, «страховка» мужа при его выходах на встречи в городе. Поначалу всё вроде бы шло неплохо, однако первая попытка Михаила стать бизнесменом провалилась. Созданная им коммерческая фирма разорилась: сказалась неопытность в делах подобного рода.
Впрочем, для Бразилии того времени это не было чем-то необычным: годы благополучной экономической конъюнктуры сменились годами затяжной депрессии. Ежедневно в стране разорялось несколько десятков больших и малых фирм. «Было время, когда опускались руки, казалось, что лучше всё бросить», — вспоминала Анна Фёдоровна. Но даже первый печальный опыт предпринимательства принёс разведчикам пользу. Михаилу несколько раз удалось удачно сыграть на бирже. Заработанных денег с лихвой хватило, чтобы открыть новую фирму и начать коммерческую деятельность с чистого листа. Постепенно бизнес Михаила стал приносить ощутимые дивиденды, и коммерческие дела резко пошли в гору.
Через год Михаил уже завоевал репутацию серьёзного и преуспевающего бизнесмена, часто ездил по континенту, заводил связи среди крупных чиновников, представителей военной и аристократической элиты Латинской Америки, в деловых кругах.
Когда их легализация в Новом Свете закончилась, супруги Филоненко приступили к выполнению разведывательных заданий Центра.
Главной задачей разведчиков было выявление реальных планов США в отношении нашей страны, особенно — военнополитических. В Латинской Америке получить такую информацию было легче, чем в самих Соединенных Штатах: Вашингтон делился с партнёрами из Западного полушария своими планами, имея в виду их использование в будущей войне против СССР.
4 сентября 1945 года Объединенный разведывательный комитет объединенного комитета начальников штабов США составил меморандум для президента Гарри Трумэна, в котором в предполагаемой войне против СССР намечалось двадцать целей для нанесения по ним атомных ударов. Этот план не был реализован, поскольку тогда Соединенные Штаты к крупномасштабной войне против нашей страны ещё не были готовы.
В 1946 году разрабатывается новый уточненный план «Бройдер». А в 1948 году на свет появится сразу целая серия планов войны против СССР: «Граббер», «Эразер», «Даблстар», «Лафмин», «Интермеццо», «Флитвуд», «Сиззл».
Следующий, 1949 год ознаменовался принятием новых планов тотального уничтожения нашей страны: «Дротшоп» и «Оффтэкл». Так Вашингтон реагировал на появление атомного оружия в СССР. Планам ядерного нападения США на СССР и страны народной демократии специально давались бессмысленные наименования, дабы «ввести противника в заблуждение». И каждый план, каждая разработка сценария мировой катастрофы лишь увеличивала число целей для ядерных бомбардировок. Сейчас можно с полной уверенностью утверждать, что мир был спасён от ядерной катастрофы только потому, что СССР, еще не оправившись от страшных разрушений войны, смог мобилизовать все силы и создать собственное атомное оружие, а в 70-е годы — достичь ядерного паритета с Соединенными Штатами.
Важное место в деятельности разведчиков-нелегалов занимало освещение политики США и их союзников на международной арене. Накануне каждой сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций на стол советской делегации ложились документы, содержавшие подробную информацию о позиции основных стран мирового сообщества. Эти документы добывали нелегалы Филоненко.
Анна Фёдоровна была надёжной подругой и помощницей мужа. Во время частого осложнения обстановки в стране, в которой военные перевороты не были редкостью, она проявляла выдержку и самообладание. Этому способствовало и прочное положение нелегалов на континенте. Михаилу Ивановичу удалось проникнуть в окружение президента Бразилии, завязать знакомство со многими министрами правительства страны, которых он часто приглашал на обеды к себе на виллу.
Михаил подружился даже с парагвайским диктатором Стресснером. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел, как метко стреляет элегантный коммерсант, и пришёл в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться на крокодилов. В беседах с разведчиком был предельно откровенен. Подобной «чести» удостаивались лишь избранные.
В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов регулярно поступала актуальная политическая информация. Вскоре в семье родился ещё один ребёнок, сын Ваня.
Но не всё всегда бывает гладко. Уже в Москве они вспоминали такой случай. На помощь супругам, воспитывающим троих детей, Центр прислал молодого сотрудника. Встреча с ним состоялась в небольшом ресторане. Не успев ещё сообщить Михаилу Ивановичу указания Центра, этот работник принялся активно пробовать горячительные напитки, затем заказал оркестру популярную танцевальную мелодию, стал её напевать, приплясывать на танцевальном пятаке и тем самым привлекать внимание окружающих.
Такое поведение недопустимо для нелегального работника. По легенде, Михаил Иванович должен был познакомиться в ресторане с молодым, перспективным бизнесменом и установить с ним в дальнейшем партнерские отношения. Видя, что поведение посланца Центра выходит за все установленные для разведки рамки и грозит расшифровкой, Михаил Иванович поспешил доставить парня в гостиницу, в которой тот остановился, и направил в Центр телеграмму с просьбой срочно отозвать в Москву гуляку.
В 1957 году в Нью-Йорке был арестован разведчик-нелегал Вильям Фишер, назвавшийся при аресте Рудольфом Абелем, параллельно с которым работали супруги Филоненко. Во избежание их расшифровки и сохранения созданной ими агентурной сети, имевшей выходы на США, Центр принял решение изменить условия связи с разведчиками-нелегалами. Связь с Центром поддерживалась теперь только по радио. Разведчикам передали коротковолновую быстродействующую радиостанцию, «выстреливавшую» информацию за секунды. Анне Фёдоровне пришлось вспомнить свою военную специальность радистки.
В те годы спутниковой связи ещё не существовало. Поэтому в составе советской китобойной флотилии, ведущей промысел в водах Антарктики, под видом китобойного судна находился специальный корабль. Его мощный узел связи использовался в качестве усилителя и ретранслятора радиосигналов, поступавших от нелегалов. Это были годы «холодной войны», и информация, передаваемая разведчиками, носила тревожный характер: в Вашингтоне вовсю гремели военные барабаны.
В жизни разведчиков-нелегалов были и драматические моменты. Однажды Михаил Иванович отправился в деловую поездку по континенту. Вскоре по радио сообщили, что самолёт, на котором он должен был лететь, потерпел катастрофу. Можно представить себе состояние Анны Фёдоровны, услыхавшей сообщение по радио: вдова нелегала с тремя малолетними детьми на руках! К счастью, Михаил Иванович опоздал на рейс: до вылета самолёта он проводил встречу со своим источником информации и задержался.
Постоянные стрессовые ситуации, которых у разведчиков было немало, сказались на здоровье Михаила Ивановича. В начале 1960 года он перенес обширный инфаркт и работать с прежней нагрузкой уже не мог. В июле того же года Центр принял решение отозвать супругов-нелегалов на Родину. Домой они ехали с целым чемоданом денег. Это были партийные взносы, которые они аккуратно откладывали за границей, чтобы сдать в партийную кассу по возвращении в Москву. Агентурная сеть, созданная их усилиями, была передана на связь другому сотруднику нелегальной разведки и продолжала действовать ещё много лет.
Путь на родину занял много времени. Супруги с детьми переезжали из одной страны в другую, чтобы скрыть от контрразведки противника свой истинный маршрут. Наконец они добрались до Европы, а оттуда на поезде пересекли советскую границу. Они не смогли скрыть слёз радости и запели: «Широка страна моя одная...» А дети с изумлением слушали незнакомую им русскую речь, думая, наверное, что их родители сошли с ума.
Тогда старший сын Павел закричал: «Я всё понял: ведь вы — русские шпионы!» Видимо, в его памяти отложилось, как в не столь далёком 1951 году они пересекали китайскую границу, бредя по пояс в снегу. Впоследствии дети долго привыкали к новому дому, русскому языку и даже к своей настоящей фамилии.
После отдыха и лечения разведчики вернулись в строй. Их заслуги были отмечены высокими наградами Родины. Полковник М. Филоненко стал заместителем начальника отдела Управления нелегальной разведки. В том же отделе трудилась и Анна Фёдоровна, майор госбезопасности. За годы работы в разведке она была удостоена ордена Красной Звезды, награждена двумя медалями «За боевые заслуги», многими другими наградами, нагрудными знаками «Заслуженный работник НКВД» и «Почётный сотрудник госбезопасности». В 1963 году супруги Филоненко вышли в отставку.
В начале 70-х годов режиссёр Татьяна Лиознова приступила к съёмкам замечательного телесериала «Семнадцать мгновений весны». Для съёмки требовались опытные консультанты. Руководство тогдашнего КГБ выделило ей в помощь супругов Филоненко. Иногда Т. Лиознова, заворожённая историями нелегалов, засиживалась у них дома далеко за полночь. Её интересовали переживания разведчиков, психология западного обывателя, малейшие детали быта. Поэтому многие эпизоды этого замечательного фильма были подсказаны нелегалами Филоненко.
Например, сюжет с рождением ребёнка. Правда, Анна, в отличие от радистки Кэт, при родах дочери в Китае по-русски не кричала. Режиссёр ввела этот эпизод для усиления драматургии сюжета.
С нелегалами подружился и В. Тихонов, сыгравший в кинофильме роль Штирлица. Эта дружба продолжалась вплоть до кончины разведчиков. Хотя прототипами Штирлица в повести были предвоенный агент внешней разведки немец Вилли Леман, он же «Брайтенбах», и ряд других сотрудников внешней разведки КГБ СССР, Вячеслав Тихонов, создавший убедительный образ советского разведчика-нелегала, многое позаимствовал у нелегала Михаила Ивановича.
О таких замечательных людях, как разведчики Филоненко, мы узнаём, как правило, только после их кончины, да и то не всегда. Михаил Иванович скончался в 1982 году. Анна Фёдоровна, ставшая прототипом радистки Кэт, пережила мужа на 16 лет и скончалась в 1998 году. После смерти разведчиков Служба внешней разведки рассекретила их имена. В российской прессе появились публикации, раскрывающие некоторые эпизоды их боевой биографии. Однако о многих конкретных делах этих сотрудников внешней разведки рассказывать пока ещё не настало время.
В 1978-м Алексею Козлову – разведчику, работавшему по кризисным точкам и по странам, с которыми у нас не было дипломатических отношений, удалось узнать: в ЮАР изготовлена атомная бомба…
Предлагаем Вашему вниманию рассказ советского разведчика-нелегала Алексея Козлова о его работе в ЮАР и пребывание в тамошней тюрьме в камере смертников.
Позади почти 18 лет за кордоном и поездки по восьми с половиной десяткам стран. Ни единой ошибки, но в 1980-м арест в ЮАР. Два года допросов, пыток, камера смертников, полная безвестность и в 1982-м – обмен на 12 чужих шпионов. Возвращение в Москву, работа в Центре, снова исчезновение: еще 10 лет в нелегальной разведке, в неизвестных краях и весях. И присвоение звания Героя России.
Мы познакомились с Алексеем Михайловичем в ноябре 2005-го. И с тех пор картина его нелегальной жизни там – сначала с липовым, а затем и настоящим западногерманским паспортом – слегка приоткрывается – в пределах им же дозволенного.
Ответы Козлова, иногда даже подробные, на десятки, если не сотню, моих вопросов записаны и расшифрованы. Алексей Михайлович точно знает, что можно, а чего совсем нельзя. Быть может, воспользуюсь этими монологами для более точной картины от действительно первого лица.
Начну с одной из огромных удач Козлова. В 1978-м разведчику, работавшему по кризисным точкам и по странам, с которыми у нас не было дипломатических отношений, удалось узнать: в ЮАР изготовлена атомная бомба.
Бомба под шампанское
…Я приехал в Блантайр. Это Малави, единственное африканское государство, признавшее ЮАР с его апартеидом. Белые, там живущие, между собой быстро сходятся, возникает как бы их закрытый для остальных клуб. А свежее лицо, да еще немец из ФРГ… этому можно рассказать абсолютно все, секреты – твои.
Поэтому я как-то случайно вроде бы завел разговор, что вот, думали, ЮАР тоже имеет атомную бомбу, а оказалось – нет. И одна пожилая, чуть не дремавшая женщина открывает глаза и рот: почему же нет? Мы еще в декабре 1976-го вместе с людьми из Израиля обмывали ее испытания здесь, у нас, французским шампанским.
Женщина назвала мне имя, фамилию. До выхода на пенсию и переезда в Малави трудилась она в ЮАР секретаршей генерального директора атомной научно-исследовательской лаборатории в Пелендаба. Я тут же моментально сообщил в Центр. Потом мне рассказывали, что ночью вызывали даже начальников управлений и отделов, обсуждали.
Бывали удачи, бывали.
Ностальгия под запретом
Мы с женой, а потом и двумя детьми, родившимися в ФРГ в январе и декабре 1965-го, никогда в жизни не разговаривали там по-русски – ни дома, нигде – ни единого русского слова. Только по-немецки.
Никогда не слушали русского радио, не смотрели русского телевидения, не видели русских фильмов. Никогда и ничего не читали по-русски. И еще долго потом я читал только по-немецки, по-английски или по-французски. На родном – не мог.
Надо было держать себя в руках – не пить до такой степени, чтоб хотелось выругаться по-русски. Нет, я настроил себя так, что если уж на то пошло, то действительно не тянуло к русскому языку.
У меня за долгие годы не было личных встреч. А в Италии, я был 10 лет прописан в Риме, всего две. Приезжали из Центра.
Были личные встречи только тогда, когда я выезжал в какую-то другую нейтральную страну. А в государствах со сложной оперативной обстановкой, по которым я потом работал, – никаких.
Никогда в жизни не был в советских посольствах – нельзя ни в коем случае. И если б я к этому стремился, меня надо было б гнать со службы – только и всего. Ведь наши товарищи, работающие в посольствах, находятся под жестким наблюдением.
Я не любил личных встреч, не любил общаться. Еще неизвестно, кто кого и куда приведет. Правда, однажды в городе А или Б возникла резкая необходимость встретиться с одним человеком, который вел меня лет десять. Я разрисовал все стены (условные знаки ставятся, как правило, мелом в заранее оговоренных местах. – Авт.) около резидента.
Но на связь не вышли. Этот человек, как я потом узнал, подумал, что ошибка: “Алексей не любит личных встреч”.
Все эти годы я был один. Естественно, один. А вокруг было много иностранных друзей. Они меня, конечно, знали как немца, и знали абсолютно всё. Кроме одного-единственного: кто я на самом деле. И потому я с ними никогда больше не встречусь. Нельзя.
А ностальгия – она есть всегда. Центр вызывал, я приезжал сюда в Москву, отдыхал.
Привет от Гордиевского
Расскажу я вам такую штуку. Отпуск у меня начинался в январе, и приехал я после Тегерана как раз под Новый год в Копенгаген. Там на встрече с резидентом дал я ему свой железный паспорт, с которым я все время ездил, а от него получил другой.
Резидент поздравляет меня с Новым годом и награждением знаком “Почетного чекиста”. И добавляет: “Поздравляет тебя еще один общий знакомый, который здесь”. Я спрашиваю: а кто это – такой общий знакомый? Он говорит: Олег Гордиевский. Я ему: откуда Гордиевский знает, что я здесь, ведь я сам о том, что должен быть в Дании, узнал три дня назад. Ты, что ли, ему сказал? Или что, показал ему вот этот мой документ?
Олег Гордиевский был тогда в Копенгагене его замом. Вот вам пожалуйста: нельзя нелегалу общаться со своими коллегами из резидентуры. Долго не мог понять, почему меня арестовали. Обменяли в 1982-м, а предатель Гордиевский сбежал в Англию в 1985-м. Тогда мы умножили два на два и получили искомый результат.
Мучили меня крепко. В Претории сразу начались допросы – велись пять дней абсолютно без перерыва. Я иногда даже засыпал под мордобой.
Была у них одна интересная забава. Недаром у следователя на стене висел портрет Гитлера – добротный такой, с хорошо выписанными усиками. Битье, пытки для них – явление нормальное. Мне за стулом с вогнутой спинкой стягивали наручниками руки. И достаточно было ткнуть в меня пальчиком, как я падал. А пол – бетонный. И на пятый раз, когда падаешь, теряешь сознание.
Или заставляли стоять, однажды простоял я 26 часов. Стой – и все, ни к чему не прислоняйся. Потом повели в туалет, и там я грохнулся, потерял сознание.
Я им ни слова, но как-то показали мне фотографию. На ней я с женой. Кричат, не переворачивай, но успел перевернуть: подпись на латинском “Козлов Алексей Михайлович”. И тогда я сделал первое и последнее признание: “Я советский гражданин. Больше ничего говорить не буду”.
Гордиевский работал на англичан. По их наводке и арестовали. Они меня допрашивали относительно корректно, хотя жестко, но цивилизованно, без побоев, но долго, как долго.
Американцы, итальянцы, французы приходили – всегда хорошо одетые. Из Израиля прибыл одессит Жора со своим детектором лжи. Начал с оплеухи. В ЮАР, между прочим, к нему с презрением. Уезжали все ни с чем.
Сидел я потом в камере смертников. На стенах камеры последние слова обреченных. Тут я много чего начитался. По пятницам в пять утра меня водили на казни. Перед смертью белому давали съесть целую курицу. Черному – половину. Апартеид. Виселица на втором этаже, затем люк опускался, человек падал.
Дети были не в курсе
Сын с дочерью, конечно, вообще ничего не знали, а уж русского языка – совсем. Мы же немцы, живем в ФРГ.
Потом мне предложили место директора крупной химчистки в одной из стран Бенилюкса. Пролетел год, и дети между собой заговорили по-французски, с нами – по-немецки. Однажды они провели короткое время в СССР, затем жену с ними вместе пригласили в ГДР. Нет, русский язык им не давали выучить.
Крестным отцом дочери стал бывший офицер СС, который в свое время воевал у нас, в России. Потом, это было в ФРГ, мы сдавали официальные данные, кто крестный. Так было надо.
А вот когда жена заболела и мы детей привезли в Советский Союз, ребята пошли в ведомственный детский сад, который принадлежал нашей службе, и где-то там месяца через 2-3 проблем с русским языком у них уже не было. Французский они очень быстро и прочно забыли, правда, немецкий помнят.
Но умерла жена. И пришлось мне отдавать детей в наш интернат. Сижу в ночь перед отъездом туда, пришивая им метки на вещи. Тяжело. Утром приехал с цветами, преподнес учителям. И до свидания, мои ребята. Отец мой умер, и знаете, именно в день моего ареста от разрыва сердца.
Нелегал обязан держаться
Но я нелегал, и если я два года живу за границей и все это время думаю только о семье, детях, а о работе из-за всех этих переживаний вспоминаю мало, то тогда надо возвращаться. Живи дома, прекращай работу.
Однажды Юрий Иванович Дроздов давал мне задание: ты летишь в Г., тебе нужно высадиться в Б. и за неделю сделать одну очень важную вещь. Я ему: Юрий Иванович, как вы это себе представляете? Я ведь в Б. никогда не был. Да еще за неделю.
А он мне говорит: а почему это я себе должен представлять? Я – начальник нелегальной разведки, а ты кто? Ты – нелегал. Я тебе даю задание, и ты езжай, представляй себе.
И Дроздов полностью прав. Зачем мы тогда существуем, для чего нужны, если не можем. Мы должны работать всей душой. Все вкладывать.
Я вам про свою семью и детей. Но, бывало, возвращаются люди из какой-то далекой страны после многих лет домой, в Россию. Сыну 14 лет, дочери – 17. Дети приезжают и узнают, что никакие они, скажем, не латиноамериканцы или американцы, канадцы, англичане, а русские. Вот где шок.
Но мы нелегалы, знаем и другое.
Обмен неминуем
Не было ни единого случая, начиная еще с Абеля – Фишера, чтобы товарища не выручили. И когда давно был на подготовке, мои первые руководители, бывшие командиры партизанских отрядов, подпольных групп на территории противника, мне говорили: что б с тобой ни случилось, учти, домой вернешься в целости и сохранности.
В 1982-м я и вернулся. Меня обменяли в Германии на целый автобус – одиннадцать шпионов, которые сидели в ГДР, плюс армейский офицер ЮАР, пойманный кубинцами в Анголе (генерал-майор Юрий Дроздов: знали б, на кого меняют, попросили б больше. – Авт. ). За ними ехал целый автобус с их вещами, у некоторых по три чемодана. Я налегке. Действительно налегке. При аресте весил 90 кило, при обмене 57 плюс пластиковый мешочек с ремнем от тюремных штанов и машинка для скручивания сигарет, мне ее заключенные подарили.
Я после возвращения проработал у нас в Москве. Отличные ребята в моем отделе. Делали важное дело. Но потом загрустил. Пришел к Юрию Ивановичу Дроздову, поразмышляли. И я еще 10 лет в нелегалах. Где, когда, не спрашивайте, не будет ответа. Сейчас работаю в СВР. Вот и все.
Анекдот от Козлова
Был я как-то в ЮАР. Попал в джунгли, где ждал одного своего знакомого. Жил в хижине из прутьев, на ночь положил свой бритвенный прибор и пояс от джинсов с медной пряжкой на плетеный стул, утром просыпаюсь и вижу в хижине пару серых обезьян-павианов.
Пряжка ремня заблестела от луча солнца, потом – бритва. И один из павианов бритву – хвать. Короче, больше трех недель я потом не брился, борода отросла здоровая.
2015-03-24T11:37:42+05:00 Kreg74 Защита Отечества Фигуры и лица время СССР,разведка,спецслужбы Сотрудник нелегальной разведки СВР Алексей Козлов В 1978-м Алексею Козлову - разведчику, работавшему по кризисным точкам и по странам, с которыми у нас не было дипломатических отношений, удалось узнать: в ЮАР изготовлена атомная бомба... Предлагаем Вашему вниманию рассказ советского разведчика-нелегала Алексея Козлова о его работе в ЮАР и пребывание в тамошней... Kreg74 Kreg74 vera-сайт@yandex.ru Author Посреди России
Без права на славу, во славу державы
В 60-е годы XX столетия у всех на слуху было имя знаменитого разведчика-нелегала Рудольфа Ивановича Абеля (Вильяма Генриховича Фишера), который с честью вышел из всех испытаний, выпавших на его долю в США, где он оказался жертвой предательства. Методы нелегальной разведки меняются, но одно остается неизменным: разведка - это не трюкачество, не приключения, а кропотливый и опасный труд в тени бесславия.
Появившийся на экранах в начале 1970-х годов герой телесериала «Семнадцать мгновений весны» полковник Исаев, он же штурмбаннфюрер СС Штирлиц, на долгие годы стал кумиром молодежи не только бывшего Советского Союза, но и других стран, где демонстрировался этот фильм. В дни показа сериала по советскому Центральному телевидению московские улицы становились пустынными, и милиция с удивлением фиксировала резкое снижение правонарушений не только в столице, но и в других городах нашей необъятной страны. Мальчишки на улицах играли в «Штирлица» и «Мюллера», что свидетельствовало об огромной популярности полюбившихся героев фильма, о неподдельном интересе широких масс к подвигам разведчиков-нелегалов.
Известный российский писатель Теодор Гладков в своей книге «Король нелегалов», посвященной выдающемуся советскому разведчику-нелегалу Александру Короткову, пишет: «Если спросить десять случайных прохожих на улице, каким они представляют себе разведчика, девять назовут именно нелегала. Из реально существовавших – Конона Молодого (Лонсдейла), Вильяма Фишера (Абеля), Николая Кузнецова (обер-лейтенанта Зиберта). Назовут и героев популярных кинофильмов: майора Федотова («Подвиг разведчика»), Ладейникова («Мертвый сезон»), Исаева («Семнадцать мгновений весны»). И это не случайно. Именно в нелегале в наибольшей степени концентрируются все черты, свойственные профессии разведчика».
ПАСПОРТ ИНОСТРАНЦА
Так что же такое нелегальная разведка, зачем она нужна и чем отличается от легальной? Положение разведчика-нелегала за рубежом коренным образом отличается от статуса сотрудника легальной резидентуры. Последний, будучи гражданином своей страны, снабжен подлинными документами, удостоверяющими его личность, и работает под прикрытием ее официальных учреждений: дипломатических, торговых, культурных представительств, информационных агентств, частных фирм, а порой и международных организаций, в которых он представляет свою страну.
Что же касается сотрудника нелегальной резидентуры, то он находится за рубежом с паспортом иностранного гражданина, никак не связан с официальными представительствами своей страны и даже не посещает их, чтобы не вызвать к себе внимания со стороны местных спецслужб и не расшифровать себя.
«Разведчик-нелегал перед местной властью фактически беззащитен, – отмечает Теодор Гладков. – В стране с жестким политическим режимом его могут тайно арестовать, подвергнуть допросу «третьей степени», а то и ликвидировать без какой-либо огласки. Даже зная о его аресте, посольство родной страны не может официально ему ничем помочь. В случае осуждения за шпионаж нелегалу остается только уповать на то, что ему помогут организовать побег (а это всегда проблематично), либо надеяться, что через несколько лет его обменяют на захваченного с поличным разведчика того государства, чьим строго охраняемым «гостем» он пока является».
Уместно заметить, что далеко не все страны, ведущие разведку, используют разведчиков-нелегалов. К их услугам в разные времена прибегали Англия, Германия, Япония, Китай и Израиль. Разумеется, работа разведчика-нелегала связана с большим риском, поэтому этот контингент сотрудников спецслужб обычно используют страны, уверенные в своих силах.
Англичане, накопившие огромный опыт ведения стратегической разведки, были, как всегда, пионерами в этом деле. Чего стоит, например, знаменитый британский разведчик-нелегал Лоуренс Аравийский, выдававший себя за араба. Правда, несмотря на блестящее знание арабского языка, он все же провалился.
Вот что пишет о работе разведчиков-нелегалов в своей книге «Моя шпионская жизнь» известный британский разведчик Джордж Хилл, представлявший в годы Великой Отечественной войны британскую разведывательную службу «Сикрет интеллидженс сервис» в Москве и лично знавший Лоуренса:
«Жизнь разведчика – в его руках. Его существование – это чередование случаев, счастливых или несчастливых. Разведчики на службе у Ее Величества выполняли свою опасную задачу из любви к приключениям. Английские разведчики, переодевшись под афганцев, проскальзывали через Киберский перевал. Одетые в рубища местных торговцев, они бродили по восточным базарам, добывая нужную им информацию. Однако европейцу, даже продолжительное время проведшему в чужеродной среде, трудно выдавать себя за местного гражданина из-за шероховатостей в произношении, незнания привычек, образа мышления других народов, поэтому секретные агенты постоянно нуждаются в помощи местных жителей».
Конечно, сегодня вы не встретите разведчиков-нелегалов, «одетых в рубища». Такое их использование было возможно только в те времена, когда Великобритания прибегала к колониальной экспансии, алчно захватывая «на всякий случай» одну страну за другой, укрепляя могущество Соединенного Королевства, в котором «никогда не заходит солнце». Но и в наши дни работа разведчиков-нелегалов, как поется в одной из популярных песен, «и опасна и трудна». Тем не менее, несмотря на большой риск, которому подвергаются разведчики-нелегалы, получаемая от них информация носит исключительно важный характер и зачастую не может быть добыта иным путем.
НЕЛЕГАЛЬНЫЕ РАЗВЕДЧИКИ ОТ НЕПРИЗНАННОГО ГОСУДАРСТВА
Известно, что накануне Русско-японской войны 1904–1905 годов Япония буквально наводнила российский Дальний Восток и Маньчжурию, включая Порт-Артур и Дальний, своими кадровыми разведчиками, которые выдавали себя за китайцев, корейцев, маньчжуров, а на самом деле являлись офицерами императорской армии.
Токио активно использовал японских граждан для ведения разведки против России. Они служили поварами, прачками, няньками, работали торговцами, фотографами, комиссионерами и одновременно являлись либо кадровыми разведчиками, либо агентами японской разведки.
Не секрет, что царская Россия нелегальной разведки не имела, а вся разведывательная работа по Японии строилась с легальных позиций и велась крайне слабо. Это явилось одной из причин поражения России в войне.
Провалы и недостатки в работе русской разведки были учтены только после Октябрьской революции, когда под руководством Дзержинского в ВЧК был создан Иностранный отдел, превратившийся со временем в один из эффективных разведывательных органов государства. И если сегодня СВР России по праву входит в число лучших разведок мира, то в этом, без сомнения, есть заслуга и первых поколений советских разведчиков и ее нелегалов.
Однако на начальном этапе деятельности Инотдела ВЧК работа молодой советской разведки строилась исключительно с легальных позиций. Вместе с тем Советская Россия в тот период имела дипломатические отношения с минимальным количеством зарубежных стран, к тому же враждебно настроенных к ней. Поэтому легальные резидентуры ИНО были не в состоянии решать все стоящие перед ними задачи. Следует также иметь в виду, что белогвардейская вооруженная эмиграция вынашивала планы организации совместно со странами Антанты нового «крестового похода» против республики Советов. В этой связи политическое руководство страны крайне нуждалось в достоверной информации и относительно деятельности белой эмиграции.
Выявлять истинные планы и намерения правящих кругов тех стран, с которыми не поддерживались дипломатические отношения, можно было, только сочетая легальные и нелегальные методы работы. Поэтому в июне 1922 года по предложению Дзержинского Политбюро ЦК РКП (б) приняло решение о создании нелегальной разведки.
Стоит однако отметить, что в ту пору деление разведки на легальную и нелегальную было довольно условным. Сотрудники легальной резидентуры после окончания служебной командировки за рубежом могли направляться за кордон по линии нелегальной разведки и наоборот. Об этом, в частности, свидетельствуют оперативные биографии знаменитых разведчиков Федора Карина, супругов Василия и Елизаветы Зарубиных, Александра Короткова, возглавлявшего в конце 1950-х годов нелегальную разведку, и других.
ПОЧЕМУ НУЖНЫ НЕЛЕГАЛЫ
На этот вопрос отвечает в своих воспоминаниях «Разведка: лица и личности» бывший первый заместитель начальника Внешней разведки, в течение ряда лет возглавлявший ее нелегальное подразделение, генерал-лейтенант Вадим Кирпиченко:
«Прежде всего потому, что за официальными российскими представителями всегда может следовать «хвост», видимый или совершенно невидимый (с учетом развития технических средств), а за нелегалом, если он сам не совершит какой-либо ошибки, не ведется наблюдения. Географическое пространство для граждан России за рубежом ограничено всевозможными зонами, а разведчик-нелегал может передвигаться свободно. С рядом государств наша страна не имеет дипломатических отношений, а по делам разведки там иногда необходимо бывать».
Следует отметить, что деятельность разведчиков-нелегалов всегда была окружена плотной завесой секретности. Это, разумеется, не случайно, ибо нелегальная разведка – это святая святых всей разведывательной деятельности, и на работу в нее подбирают людей, обладающих особыми качествами. Подготовить настоящего разведчика-нелегала, снабдить его надежными документами и вывести за рубеж для выполнения специальных задач является делом исключительно трудным.
КТО ОНИ – НЕЛЕГАЛЫ
За ответом на этот вопрос обратимся вновь к Вадиму Кирпиченко:
«Кандидатов мы ищем и находим сами, перебирая сотни и сотни людей. Работа действительно штучная. Чтобы стать нелегалом, человек должен обладать многими качествами: смелостью, целеустремленностью, сильной волей, способностью быстро прогнозировать различные ситуации, устойчивостью к стрессам, отличными способностями к овладению иностранными языками, хорошей адаптацией к совершенно новым условиям жизни, знаниями одной или нескольких профессий, дающих возможность зарабатывать на жизнь.
Если наконец, найден человек, у которого все перечисленные качества в той или иной мере есть, это вовсе не означает, что из него получится разведчик-нелегал. Необходимы еще какие-то свойства натуры, неуловимые и трудно передаваемые словами, особый артистизм, легкость перевоплощения и даже некоторая, хорошо контролируемая склонность к приключениям, какой-то разумный авантюризм. Часто сравнивают перевоплощение нелегала в другого человека с игрой актера. Но одно дело – перевоплощение на вечер или на театральный сезон, и совсем другое – превращаться в другого, некогда жившего или специально сконструированного человека, мыслить и видеть сны на чужом языке и не позволять думать о самом себе в реальном измерении».
Другой видный советский разведчик генерал-майор Юрий Дроздов, в течение 12 лет руководивший нелегальной разведкой и принимавший непосредственное участие в разработке и осуществлении операции по обмену Вильяма Фишера (Рудольфа Абеля), по этому же поводу свидетельствует:
«Нелегал – это особый разведчик, отличающийся от обычного тем, что обладает более высокими личными качествами, специальной подготовкой, которые позволяют ему выступать и действовать как местному жителю той страны, где он находится. Разведчиком-нелегалом может стать далеко не каждый. Профессия требует от кандидата высокого уровня развития интеллекта (мышления, памяти, интуиции), развитой воли, способности к овладению иностранными языками, эмоциональной устойчивости, позволяющей сохранять интеллектуальный потенциал в стрессовых ситуациях и переносить без ущерба для здоровья постоянное психическое напряжение.
Это самые общие требования, но можно понять, что найти людей с таким сочетанием качеств нелегко и что нелегальная разведка – удел специально подобранных людей. Подготовка разведчика-нелегала очень трудоемка и занимает несколько лет. Она направлена на то, чтобы на базе имеющихся личных качеств сотрудника сформировать профессиональные навыки и умения. Безусловно, она включает в себя овладение иностранными языками, подготовку в психологическом плане, которая позволяет ему выступать в амплуа носителя тех или иных национально-культурных особенностей. Разумеется, это и оперативная подготовка, которая включает в себя формирование навыков получения и анализа разведывательной информации, поддержания связи с Центром и иные аспекты. Разведчик-нелегал – это человек, способный добывать разведывательную информацию, в том числе и аналитическим путем».
А уже упоминавшийся британский разведчик Дж. Хилл так оценивает качества, которыми должен обладать нелегал:
«Наилучший вид разведчика – это разведчик-патриот в самом высоком значении этого слова. Это человек, который во имя любви к свободе своей страны ведет жизнь, полную риска и жертв, зная, что если он будет схвачен, то его ожидает малоприятный конец. Разведчик должен разбираться в языке, обычаях, нравах и образе мышления людей, среди которых он найдет поле своей деятельности, обладать одаренным умом и ловкостью, быть способным мгновенно делать выводы и принимать немедленное решение, быть изворотливым, чтобы спасти голову от петли, быть предельно тактичным, терпеливым и бдительным. Его память должна быть натренирована таким образом, чтобы легко распознать предателей не только по одной их внешности и уметь запоминать дословное содержание документов.
Кроме этого, разведчик-патриот должен обладать организационным гением. Чтобы выполнить задание, разведчику нужно отладить тысячу и одну деталь. Не так просто держать в уме основные информационные сообщения или подбирать места встреч с агентами. Так, девять из десяти агентов разведки засвечиваются в результате того, что избирают неверный метод организации связи».
Один из асов советской нелегальной разведки Вильям Фишер, более известный широкой общественности как полковник Рудольф Абель, в одном из интервью подчеркивал:
«Условия работы и обстановка в капиталистических странах обязывают разведчика постоянно быть бдительным, тщательно соблюдать правила конспирации. Преданность своей Родине, честность и дисциплинированность, самоотверженность, находчивость, умение преодолевать трудности и лишения, скромность в быту – таков далеко не полный перечень требований к деловым и личным качествам разведчика.
Разведка – это не приключенчество, не какое-либо трюкачество, не увеселительные поездки за границу, а прежде всего кропотливый и тяжелый труд, требующий больших усилий, напряжения, упорства и выдержки, воли, серьезных знаний и большого мастерства. Помните, как говорил Дзержинский? Чистые руки, холодная голова и горячее сердце. В этих скупых, но точных словах заложен исключительно глубокий смысл. Они, если хотите, являются своего рода компасом для разведчика, помогают находить силы и мужество в любой обстановке. В этом я убедился на своем собственном опыте во время последней командировки в США, когда в результате предательства мне пришлось лицом к лицу встретиться с американской контрразведкой».
Следует особо подчеркнуть, что ставшие широко известными по тем или иным обстоятельствам сотрудники нелегального подразделения внешней разведки разных периодов не только вполне соответствовали высоким критериям, предъявляемым к разведчикам-нелегалам, но и обладали исключительными человеческими качествами, были, как говорится, настоящими людьми. Именно они составляли и составляют «золотой фонд» нашей внешней разведки.
ВИРТУОЗЫ ЖАНРА
Девиз нелегальной разведки – «Без права на славу, во славу державы», ибо разведчики-нелегалы о славе не помышляют, а о конкретном содержании своей деятельности не рассказывают даже в кругу друзей и товарищей по работе. Их имена, как правило, неизвестны посторонним и держатся в секрете даже внутри самой разведки. И только если разведчик-нелегал провалился, скажем, в результате предательства, о нем узнает широкая общественность. Однако и в этом случае контрразведке противника не всегда удается до конца выяснить содержание его работы, вскрыть все его связи.
Даже в закрытой для посторонних Службе внешней разведки существуют сроки давности. Но их нет в нелегальной разведке, формы и методы работы которой должны сохраняться в глубокой тайне всегда. Виртуоз-профессионал, не допустивший ни одного провала и избежавший предательства, обречен на публичное небытие. А потому высшим критерием, мерилом его труда и таланта становится лишь оценка коллег.
Разведчики-нелегалы работают не ради славы и почета. Они, как правило, не достигают высоких должностей во внешней разведке, хотя за рубежом порой занимают видное положение.
Теодор Гладков по этому поводу пишет:
«Нелегалы с большим стажем (десятки лет) возвращались на Родину уже пожилыми людьми, выслужившими все мыслимые и немыслимые сроки для выхода на пенсию. В силу длительного отрыва от административной работы в центральном аппарате разведки их было трудно использовать на каких-либо руководящих должностях. Тем более что за время их отсутствия в том же Центре сменялось одно, а то и два поколения сотрудников. Как правило, ветеранов-нелегалов успешно использовали в качестве преподавателей спецдисциплин, консультантов, экспертов».
Нынешнее поколение сотрудников СВР не только отдает дань уважения тем разведчикам-нелегалам, кто уже ушел из жизни и кто составлял ее «золотой фонд», но и гордится теми солдатами невидимого фронта, кто и сегодня вдали от Родины защищает ее интересы «без права на славу, во славу державы».
Владимир Сергеевич Антонов –
Разведчики-нелегалы Михаил и Анна филоненко
Известный американский писатель, автор книги «Тайная война», писал: «Абель - редкий тип личности… Его идеалом было знание. Мы можем только сожалеть, что такой удивительный человек вышел не из рядов разведки Соединенных Штатов». А бывший руководитель Центрального разведывательного управления США Аллен Даллес в своей книге «Искусство разведки» сокрушался по поводу того, что американское секретное ведомство не имеет таких разведчиков, как Рудольф Абель (Вильям Генрихович Фишер): «Всё, что Абель делал, он совершал по убеждению, а не за деньги. Я бы хотел, чтобы мы имели трёх-четырёх человек, таких как Абель, в Москве».
В рядах советской разведки, к счастью, был целый ряд разведчиков класса Абеля. Они были скромными, незаметными людьми, которые в тяжелейших условиях «холодной войны» в глубоком подполье делали всё возможное, чтобы «холодная война» не превратилась в «горячую». Среди «бойцов незримого фронта» достойное место занимают и супруги-нелегалы Михаил и Анна Филоненко.
Долгое время эти разведчики-нелегалы оставались «в тени» и широкая общественность ничего о них не знала, хотя Анна являлась прототипом радистки Кэт из замечательного многосерийного телевизионного фильма «Семнадцать мгновений весны».
Анна Камаева (по мужу - Филоненко) родилась 28 ноября 1918 года в подмосковной деревушке Татгацево в многодетной крестьянской семье. Окончила семилетнюю школу, затем училась в фабрично-заводском училище, где она постигла тайны ткацкого мастерства.
В 1935 году 16-летняя девушка поступает на работу на московскую ткацкую фабрику «Красная роза», выпускавшую шёлковые ткани.
Вскоре Анна Камаева становится стахановкой, обслуживает сразу дюжину станков.
Перед ней открывалась дорога в жизнь, о которой рассказывалось в популярном кинофильме того времени под названием «Светлый путь»: коллектив ткацкой фабрики «Красная роза» выдвинул А. Камаеву кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР, её прочили на руководящую работу. Однако судьба распорядилась по-иному. Избирком отвёл её кандидатуру, поскольку Анне не исполнилось ещё 18 лет. И она продолжила трудился ткачихой на той же фабрике.
Крутой поворот в жизни Анны произошёл в конце 1938 года, когда по комсомольской путёвке 20-летняя девушка была направлена на работу в Иностранный отдел (ИНО) - внешнюю разведку.
За время массовых репрессий 30-х годов среди сотрудников органов госбезопасности сильно пострадала и внешняя разведка. К 1938 году примерно половина личного состава советской разведки была репрессирована: десятки сотрудников центрального и периферийных аппаратов ИНО были арестованы и расстреляны. В результате внешняя разведка органов госбезопасности была крайне ослаблена, в некоторых её резидентурах оставалось всего один-два оперработника, другие резидентуры вообще закрылись.
Репрессиями была перечёркнута большая организационная работа по созданию за границей нелегального аппарата.
В 1938 году Политбюро ЦК ВКП(б) рассмотрело вопрос об улучшении работы внешней разведки. Было принято решение об укреплении и расширении её штатов. Учитывая острую нехватку кадров в разведке, было решено создать Школу особого назначения (ШОН) НКВД для централизованной подготовки разведывательных кадров.
Так в октябре 1938 года Анна Камаева стала слушателем ШОН. Как потом она вспоминала, началась напряженная и увлекательная учёба. Она овладела радиоделом, тренировалась в стрельбе из пистолета, автомата, усиленно изучала иностранные языки - финский, испанский, польский. По окончании ШОН в 1939 году Анна была зачислена во внешнюю разведку. Она вела оперативные дела разведчиков-нелегалов, работавших в странах Европы.
С первых дней Великой Отечественной войны Анну Камаеву включили в состав Группы особых заданий при наркоме внутренних дел. Этой группой, фактически являвшейся «параллельной» разведкой и подчинявшейся непосредственно наркому, попеременно руководил Яков Серебрянский, Сергей Шпигельглас и Наум Эйтингон. Для выполнения заданий группой было создано за рубежом 12 нелегальных резидентур. В 1940 году группа Эйтингона, в частности, осуществила операцию «Утка» по физическому устранению Льва Троцкого.
Следует отметить, что у всех руководителей Группы особых заданий судьба оказалась трагической.
Так, в 1938 году был арестован и приговорён к расстрелу Яков Серебрянский. Только с началом войны он по ходатайству начальника 4-го управления НКВД Павла Судоплатова был освобождён из тюрьмы и восстановлен в прежней должности. В августе 1953 года после расстрела Л. Берии Я. Серебрянский вновь был арестован и умер на допросе в прокуратуре в 1956 году.
В ноябре того же года был арестован первый руководитель Группы особых заданий С. М. Шпигельглас. Судом был приговорён к «вышке» и в январе 1941 года расстрелян. Реабилитирован в 1956 году.
Эйтингон, руководивший операцией «Утка», в период войны являлся заместителем генерала П. Судоплатова, будет арестован в 1951 году как участник «сионистского заговора». Затем его освободили, а в 1953 году вновь арестовали, на этот раз - по «делу Берии».
Из тюремного заключения его освободили только лишь в 1964 году. Он станет работать старшим редактором издательства «Иностранная литератур».
Между тем осенью 1941 года обстановка на фронте стала приобретать критический характер. В ноябре танки Гудериана вплотную подошли к Москве, началась эвакуация правительственных учреждений в Куйбышев. В Москве было введено осадное положение. Для поднятия духа в германских войсках вовсю раздавались приглашения для участия в параде на Красной площади.
Чекисты приступили к подготовке и реализации диверсионного плана на случай взятия гитлеровскими войсками Москвы. Они исходили из того, что в этом случае Гитлер и другие руководители Третьего рейха непременно примут участие в намеченных «торжествах». Такие мероприятия могли состояться в двух местах - в Кремле или Большом театре.
Практической боевой подготовкой чекистов руководил Яков Серебрянский. В условиях абсолютной секретности создавались диверсионные группы, часть разведчиков и контрразведчиков перешла на нелегальное положение. Сотрудники госбезопасности минировали штольни и подземные тоннели глубокого залегания в центральной части Москвы, израсходовав для этого несколько вагонов со взрывчаткой. Мины были заложены и в Кремле и под Большим театром. Анне Камаевой по личному указанию Л. Берии отводилась ключевая роль - осуществить покушение на самого Гитлера. Отрабатывались различные варианты выполнения, однако все они однозначно показывали, что шансов уцелеть у разведчицы не имелось.
Но, к счастью, этот план так и остался на бумаге. Москва выстояла. Западному фронту под командованием генерала армии Жукова удалось остановить, а затем отбросить гитлеровских захватчиков на несколько сот километров от столицы. В тот период Анна находилась во вражеском тылу в своём родном Подмосковье по линии 4-го управления НКВД. Как отмечалось в рапорте командира Отдельной мотострелковой бригады особого назначения полковника Гриднева, «Камаевой предстояло принять участие в проведении специальных крупномасштабных диверсионных акций против немецко-фашистских войск на ближних подступах к Москве».
В ноябре 1941 года, в разгар битвы за Москву, Анна была приглашена в штаб командующего Западным фронтом Г. К. Жукова. В приёмной она встретилась со своим будущим мужем Михаилом Филоненко. Здесь он находился, чтобы получить из рук полководца орден за руководство отрядом разведчиков, совершивших рейд по тылам врага. Когда Михаил, раскрасневшийся от гордости и смущения, вышел из кабинета Г. К. Жукова, он поймал на себе любопытный взгляд Анны, сидевшей на большом кожаном диване. Разглядев петлицы на её гимнастёрке, он подумал: «Какая хорошенькая, и работаем мы в одном ведомстве - Наркомате внутренних дел».
Ещё во время учёбы в школе, а затем и в институте преподаватели предсказывали Михаилу, что своё истинное призвание он найдёт на поприще точных наук. А известные шахматисты не сомневались, что он станет гроссмейстером с мировым именем. Однако судьба распорядилась иначе: после института он пошёл во внешнюю разведку органов госбезопасности. Во время войны Михаил, как и Анна, служил в 4-м управлении НКВД, которое занималось организацией и проведением разведывательно-диверсионных операций в тылу противника. В приёмной генерала Жукова состоялось его первое свидание с Анной Камаевой. Но их дороги тут же разошлись на долгие месяцы. Анна стала радисткой в одном из партизанских отрядов, действовавших в Подмосковье, а Михаила назначили комиссаром в партизанский отряд, который сражался в глубоком тылу врага.
Воевал Михаил в Украине. В оккупированном нацистами Киеве руководил разведывательно-диверсионной группой. Благодаря добытым Михаилом сведениям об обстановке на правобережье Днепра командованию Красной армии удалось подыскать оптимальные участки для форсирования реки нашими частями в ноябре 1943 года. Михаил хорошо знал о партизанских отрядах Ковпака, Фёдорова и Медведева. При выполнении диверсионной операции в Польше Михаил был тяжело ранен. Врачам удалось спасти жизнь отважного разведчика, однако он стал инвалидом второй группы. Из военного госпиталя разведчик вышел с тросточкой, с которой уже не расставался всю жизнь.
С Анной он вновь встретился только после войны. А пока она воевала в партизанском отряде. Когда непосредственная угроза захвата Москвы миновала, Анна была отозвана в столицу и стала вновь работать в центральном аппарате 4-го управления НКВД. С июля по декабрь 1942 года девушка училась в Свердловской школе НКВД, а затем была направлена на курсы иностранных языков при Высшей школе НКВД СССР в Москве. Здесь она совершенствовала знание испанского, изучала португальский и чешский языки. Руководство разведки планировало использовать её на нелегальной работе за рубежом.
В октябре 1944 года Анна была направлена в нелегальную резидентуру в Мексику, где вместе с другими разведчиками готовилась к проведению дерзкой операции по освобождению из тюрьмы Рамона Меркадера, который ликвидировал Льва Троцкого и был осуждён на 20 лет тюремного заключения. Вместе с товарищами по резидентуре она разрабатывала план нападения на тюрьму. Однако в последний момент операция была отменена. В 1946 году Анна возвратилась в Москву. А Рамон Меркадер вышел из тюрьмы в 1960 году и стал Героем Советского Союза.
После войны Анна и Михаил поженились. Руководство решило направить их на учёбу в Высшую разведывательную школу (или, как её ещё называли, Школу № 101), готовившую кадры для внешней разведки. В течение трёх лет продолжалась напряжённая подготовка будущих нелегалов к работе в Латинской Америке. С октября 1948 года по август 1964 года они совершали регулярные поездки в различные страны этого региона под видом иностранных граждан. Одновременно их сын обучался испанскому языку. По решению руководства нелегальной разведки он должен был выехать за рубеж вместе с родителями в соответствии с разработанной для них легендой-биографией. Павлик был способным мальчиком, и испанский давался ему хорошо.
«Обкатка» разведчиков-нелегалов до их направления в долгосрочную командировку проходила в сложных условиях. Перед переброской в Латинскую Америку они для начала должны были, выдавая себя за «беженцев» из Чехословакии, легализоваться в Шанхае, где после войны осело много европейцев. В ноябре 1951 года супругам Филоненко вместе с четырёхлетним сыном пришлось переходить советскую границу по пояс в снегу. В то время Анна была снова беременна. Впрочем, до Харбина, где прошёл первый и наиболее опасный этап их легализации, они добрались вполне благополучно. Здесь у них родилась дочь. По легенде, «беженцы из Чехословакии» были ревностными католиками, поэтому, в соответствии с традициями Европы, новорождённую окрестили в местном католическом соборе.
Путь в Латинскую Америку занял несколько лет. Из Харбина супруги перебрались в крупнейший портовый и промышленный центр Китая - Шанхай. Здесь с давних пор обосновалась обширная европейская колония, насчитывавшая до миллиона человек. Европейцы проживали в отдельных кварталах, называемых сеттельмены. Эти кварталы пользовались экстерриториальностью и управлялись иностранными консулами - британским, французским, португальским и американским. С победой народной революции в Китае все привилегии иностранцев в этой стране были аннулированы. Начался отток европейцев из материкового Китая.
Накануне отъезда в промежуточную командировку, которая должна была стать испытанием прочности их легенды, надёжности документов, супругов Филоненко принял министр иностранных дел В. М. Молотов, который в то время одновременно возглавлял и Комитет информации, объединивший под своей крышей военную и политическую разведки.
В. М. Молотов не спеша прохаживался вдоль кабинета, окидывая взглядом огромную политическую карту мира. «Мы, советское руководство, придаём исключительную важность вашей предстоящей миссии», - сказал министр, напутствуя разведчиков. Он добавил, что проникновение в высшие правительственные и военные эшелоны власти ряда ведущих латиноамериканских стран должно стать трамплином в организации масштабной агентурно-оперативной работы разведки на территории Соединенных Штатов.
Такое напутствие министра не было, разумеется, случайным. После окончания Второй мировой войны пути бывших союзников по антигитлеровской коалиции кардинально разошлись. США, применившие в 1945 году атомную бомбу против уже поверженной Японии, стали считать себя хозяевами мира и открыто готовили ядерную войну против СССР. Курс на военную конфронтацию с СССР был откровенно провозглашён в знаменитой речи отставного премьер-министра Англии У. Черчилля, с которой он выступил в американском городке Фултоне 5 марта 1946 года. Запад отгородился от СССР и других стран народной демократии «железным занавесом», ввёл ограничения на свободное перемещение дипломатов с Востока, обмен учёными, спортсменами, профсоюзными делегациями.
Вместе с тем в результате предательства агента-групповода резидентуры советской разведки в США Элизабет Бентли работа в этой стране в послевоенный период была осложнена. В 1948 году были закрыты советские генконсульства и другие представительства СССР в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Нью-Йорке. В сентябре 1950 года в США был принят закон о внутренней безопасности (закон Маккарена - Вуда), по которому срок тюремного заключения за шпионаж в мирное время был увеличен до десяти лет. В соответствии с этим законом десять миллионов американцев - государственных чиновников и сотрудников частных фирм - подверглись проверке на лояльность. В конгрессе США была создана пресловутая комиссия сенатора Маккарти по расследованию антиамериканской деятельности, жертвами которой стало более ста тысяч человек.
Антисоветская истерия ещё больше усилилась после того, как 29 августа 1949 года в Советском Союзе было проведено испытание атомной бомбы. Власти США были настолько напуганы наступившим концом своей монополии на это смертоносное оружие, что объявили об этом событии только спустя две недели, инспирировав предварительно специальный запрос журналистов. В результате проведённого расследования ФБР США пришло к выводу, что американские атомные секреты Советскому Союзу выдал английский учёный-пацифист Клаус Фукс. К тому времени Фукс уже был в Англии. Американцы передали данные на Фукса англичанам. В Англии Фукс был осуждён на 14 лет тюремного заключения, хотя к моменту ареста Фукса ни англичане, ни американцы не имели никаких конкретных данных для предъявления ему обвинения. До момента, когда Фукс сам признался, никто ничего толком не мог доказать.
2 февраля 1950 года К. Фукс был арестован, и ему было предъявлено официальное обвинение. Американские власти просили правительство Великобритании о выдаче Фукса, но английские власти отказались.
24 июня 1959 года, после девяти с половиной лет заключения, за примерное поведение Фукс был освобождён. Он сразу же направился в Восточный Берлин, хотя имел много предложений от университетов Англии, Канады и ФРГ. В ГДР он и прожил до последних своих дней.
В результате предательства Э. Бентли советская агентурная сеть в США была разрушена и её пришлось создавать заново. Для решения этой задачи в 1949 году в США прибыл разведчик-нелегал В. Г. Фишер, ставший затем известным как Р. Абель. Нелегалам Филоненко было поручено работать параллельно с ним в Латинской Америке. Совершив предварительно несколько поездок в ряд латиноамериканских стран с целью закрепления легенды-биографии и проверки документов, в январе 1955 года они выехали в Бразилию, где Михаилу Ивановичу, выдававшему себя за бизнесмена, предстояло заниматься коммерческой деятельностью. На плечи Анны Фёдоровны легли заботы по выполнению оперативно-технических задач - обеспечение сохранности секретных документов, «страховка» мужа при его выходах на встречи в городе. Поначалу всё вроде бы шло неплохо, однако первая попытка Михаила стать бизнесменом провалилась. Созданная им коммерческая фирма разорилась: сказалась неопытность в делах подобного рода.
Впрочем, для Бразилии того времени это не было чем-то необычным: годы благополучной экономической конъюнктуры сменились годами затяжной депрессии. Ежедневно в стране разорялось несколько десятков больших и малых фирм. «Было время, когда опускались руки, казалось, что лучше всё бросить», - вспоминала Анна Фёдоровна. Но даже первый печальный опыт предпринимательства принёс разведчикам пользу. Михаилу несколько раз удалось удачно сыграть на бирже. Заработанных денег с лихвой хватило, чтобы открыть новую фирму и начать коммерческую деятельность с чистого листа. Постепенно бизнес Михаила стал приносить ощутимые дивиденды, и коммерческие дела резко пошли в гору.
Через год Михаил уже завоевал репутацию серьёзного и преуспевающего бизнесмена, часто ездил по континенту, заводил связи среди крупных чиновников, представителей военной и аристократической элиты Латинской Америки, в деловых кругах.
Когда их легализация в Новом Свете закончилась, супруги Филоненко приступили к выполнению разведывательных заданий Центра.
Главной задачей разведчиков было выявление реальных планов США в отношении нашей страны, особенно - военно-политических. В Латинской Америке получить такую информацию было легче, чем в самих Соединенных Штатах: Вашингтон делился с партнёрами из Западного полушария своими планами, имея в виду их использование в будущей войне против СССР.
4 сентября 1945 года Объединенный разведывательный комитет объединенного комитета начальников штабов США составил меморандум для президента Гарри Трумэна, в котором в предполагаемой войне против СССР намечалось двадцать целей для нанесения по ним атомных ударов. Этот план не был реализован, поскольку Тогда Соединенные Штаты к крупномасштабной войне против нашей страны ещё не были готовы.
В 1946 году разрабатывается новый уточненный план «Бройдер». А в 1948 году на свет появится сразу целая серия планов войны против СССР: «Граббер», «Эразер», «Даблстар», «Лафмин», «Интермеццо», «Флитвуд», «Сиззл».
Следующий, 1949 год ознаменовался принятием новых планов тотального уничтожения нашей страны: «Дротшоп» и «Оффтэкл». Так Вашингтон реагировал на появление атомного оружия в СССР. Планам ядерного нападения США на СССР и страны народной демократии специально давались бессмысленные наименования, дабы «ввести противника в заблуждение». И каждый план, каждая разработка сценария мировой катастрофы лишь увеличивала число целей для ядерных бомбардировок. Сейчас можно с полной уверенностью утверждать, что мир был спасён от ядерной катастрофы только потому, что СССР, еще не оправившись от страшных разрушений войны, смог мобилизовать все силы и создать собственное атомное оружие, а в 70-е годы - достичь ядерного паритета с Соединенными Штатами.
Важное место в деятельности разведчиков-нелегалов занимало освещение политики США и их союзников на международной арене. Накануне каждой сессии Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций на стол советской делегации ложились документы, содержавшие подробную информацию о позиции основных стран мирового сообщества. Эти документы добывали нелегалы Филоненко.
Анна Фёдоровна была надёжной подругой и помощницей мужа. Во время частого осложнения обстановки в стране, в которой военные перевороты не были редкостью, она проявляла выдержку и самообладание. Этому способствовало и прочное положение нелегалов на континенте. Михаилу Ивановичу удалось проникнуть в окружение президента Бразилии, завязать знакомство со многими министрами правительства страны, которых он часто приглашал на обеды к себе на виллу.
Михаил подружился даже с парагвайским диктатором Стресснером. Будучи в прошлом офицером германского вермахта и знатоком стрелкового оружия, хозяин Парагвая однажды увидел, как метко стреляет элегантный коммерсант, и пришёл в неописуемый восторг. В дальнейшем он неоднократно приглашал Михаила поохотиться на крокодилов. В беседах с разведчиком был предельно откровенен. Подобной «чести» удостаивались лишь избранные.
В результате хорошо налаженной разведывательной работы от нелегалов регулярно поступала актуальная политическая информация. Вскоре в семье родился ещё один ребёнок, сын Ваня.
Но не всё всегда бывает гладко. Уже в Москве они вспоминали такой случай. На помощь супругам, воспитывающим троих детей, Центр прислал молодого сотрудника. Встреча с ним состоялась в небольшом ресторане. Не успев ещё сообщить Михаилу Ивановичу указания Центра, этот работник принялся активно пробовать горячительные напитки, затем заказал оркестру популярную танцевальную мелодию, стал её напевать, приплясывать на танцевальном пятаке и тем самым привлекать внимание окружающих.
Такое поведение недопустимо для нелегального работника. По легенде, Михаил Иванович должен был познакомиться в ресторане с молодым, перспективным бизнесменом и установить с ним в дальнейшем партнерские отношения. Видя, что поведение посланца Центра выходит за все установленные для разведки рамки и грозит расшифровкой, Михаил Иванович поспешил доставить парня в гостиницу, в которой тот остановился, и направил в Центр телеграмму с просьбой срочно отозвать в Москву гуляку.
В 1957 году в Нью-Йорке был арестован разведчик-нелегал Вильям Фишер, назвавшийся при аресте Рудольфом Абелем, параллельно с которым работали супруги Филоненко. Во избежание их расшифровки и сохранения созданной ими агентурной сети, имевшей выходы на США, Центр принял решение изменить условия связи с разведчиками-нелегалами. Связь с Центром поддерживалась теперь только по радио. Разведчикам передали коротковолновую быстродействующую радиостанцию, «выстреливавшую» информацию за секунды. Анне Фёдоровне пришлось вспомнить свою военную специальность радистки.
В те годы спутниковой связи ещё не существовало. Поэтому в составе советской китобойной флотилии, ведущей промысел в водах Антарктики, под видом китобойного судна находился специальный корабль. Его мощный узел связи использовался в качестве усилителя и ретранслятора радиосигналов, поступавших от нелегалов. Это были годы «холодной войны», и информация, передаваемая разведчиками, носила тревожный характер: в Вашингтоне вовсю гремели военные барабаны.
В жизни разведчиков-нелегалов были и драматические моменты. Однажды Михаил Иванович отправился в деловую поездку по континенту. Вскоре по радио сообщили, что самолёт, на котором он должен был лететь, потерпел катастрофу. Можно представить себе состояние Анны Фёдоровны, услыхавшей сообщение по радио: вдова нелегала с тремя малолетними детьми на руках! К счастью, Михаил Иванович опоздал на рейс: до вылета самолёта он проводил встречу со своим источником информации и задержался.
Постоянные стрессовые ситуации, которых у разведчиков было немало, сказались на здоровье Михаила Ивановича. В начале 1960 года он перенес обширный инфаркт и работать с прежней нагрузкой уже не мог. В июле того же года Центр принял решение отозвать супругов-нелегалов на Родину. Домой они ехали с целым чемоданом денег. Это были партийные взносы, которые они аккуратно откладывали за границей, чтобы сдать в партийную кассу по возвращении в Москву. Агентурная сеть, созданная их усилиями, была передана на связь другому сотруднику нелегальной разведки и продолжала действовать ещё много лет.
Путь на родину занял много времени. Супруги с детьми переезжали из одной страны в другую, чтобы скрыть от контрразведки противника свой истинный маршрут. Наконец они добрались до Европы, а оттуда на поезде пересекли советскую границу. Они не смогли скрыть слёз радости и запели: «Широка страна моя родная..» А дети с изумлением слушали незнакомую им русскую речь, думая, наверное, что их родители сошли с ума.
Тогда старший сын Павел закричал: «Я всё понял: ведь вы - русские шпионы!» Видимо, в его памяти отложилось, как в не столь далёком 1951 году они пересекали китайскую границу, бредя по пояс в снегу. Впоследствии дети долго привыкали к новому дому, русскому языку и даже к своей настоящей фамилии.
После отдыха и лечения разведчики вернулись в строй. Их заслуги были отмечены высокими наградами Родины. Полковник М. Филоненко стал заместителем начальника отдела Управления нелегальной разведки. В том же отделе трудилась и Анна Фёдоровна, майор госбезопасности. За годы работы в разведке она была удостоена ордена Красной Звезды, награждена двумя медалями «За боевые заслуги», многими другими наградами, нагрудными знаками «Заслуженный работник НКВД» и «Почётный сотрудник госбезопасности». В 1963 году супруги Филоненко вышли в отставку.
В начале 70-х годов режиссёр Татьяна Лиознова приступила к съёмкам замечательного телесериала «Семнадцать мгновений весны». Для съёмки требовались опытные консультанты. Руководство тогдашнего КГБ выделило ей в помощь супругов Филоненко. Иногда Т. Лиознова, заворожённая историями нелегалов, засиживалась у них дома далеко за полночь. Её интересовали переживания разведчиков, психология западного обывателя, малейшие детали быта. Поэтому многие эпизоды этого замечательного фильма были подсказаны нелегалами Филоненко. Например, сюжет с рождением ребёнка. Правда, Анна, в отличие от радистки Кэт, при родах дочери в Китае по-русски не кричала. Режиссёр ввела этот эпизод для усиления драматургии сюжета.
С нелегалами подружился и В. Тихонов, сыгравший в кинофильме роль Штирлица. Эта дружба продолжалась вплоть до кончины разведчиков. Хотя прототипами Штирлица в повести были предвоенный агент внешней разведки немец Вилли Леман, он же «Брайтенбах», и ряд других сотрудников внешней разведки КГБ СССР, Вячеслав Тихонов, создавший убедительный образ советского разведчика-нелегала, многое позаимствовал у нелегала Михаила Ивановича.
О таких замечательных людях, как разведчики Филоненко, мы узнаём, как правило, только после их кончины, да и то не всегда. Михаил Иванович скончался в 1982 году. Анна Фёдоровна, ставшая прототипом радистки Кэт, пережила мужа на 16 лет и скончалась в 1998 году. После смерти разведчиков Служба внешней разведки рассекретила их имена. В российской прессе появились публикации, раскрывающие некоторые эпизоды их боевой биографии. Однако о многих конкретных делах этих сотрудников внешней разведки рассказывать пока ещё не настало время.
Из книги Женские судьбы разведки автора Антонов Владимир СергеевичГлава XIV НЕЛЕГАЛЫ НА СВЯЗЬ НЕ ВЫШЛИ Вечером 9 октября 1970 года в квартиру владельца небольшой экспортно-импортной конторы в Буэнос-Айресе Ладислао Мескониса ворвались вооруженные агенты аргентинской службы безопасности СИДЕ. Хозяин квартиры, готовившийся к поездке в
Из книги Учебник русской истории автора Платонов Сергей Федорович§ 117. Екатерина I, Петр II, Анна Иоанновна и Анна Леопольдовна Вот главные события дворцовой и правительственной жизни этого периода. Когда императрица Екатерина передала всю власть своему фавориту Меншикову, то среди других сановников началось сильное неудовольствие Из книги Разведчики-нелегалы СССР и России автора Шварёв Николай Александрович
Михаил и Елизавета Мукасей - разведчики-нелегалы За десятилетия странствий и мотаний по миру у них не было ни одного прокола. У контрразведок противника ни намёка на подозрения. Незаметное возвращение господ «X» и «У» домой, где их ждали честно заработанные почёт и
Из книги КГБ - ЦРУ- Секретные пружины перестройки автора Широнин Вячеслав СергеевичЖУРНАЛИСТЫ И РАЗВЕДЧИКИ В 80-е годы, несмотря на потери, масштабы и основные направления разведывательно-подрывной деятельности США против СССР нарастали. Я намеренно говорю о государстве США, а не только его спецслужбах, потому что развал нашей страны был главной целью
Из книги 1917. Разложение армии автора Гончаров Владислав Львович№ 35. Выдержки из докладов членов Государственной Думы Н.О. Янушкевича и Ф.Д. Филоненко (Заслушаны Временным Комитетом Государственной Думы в заседании 13 марта 1917 г.) Янушкевич. Получив предложение выехать на фронт, мы опасались, что нам придется увидеть там кое-что, что
Из книги Шпионы ХХ века: от царской охранки до ЦРУ и КГБ автора Ричелсон Джеффри Т.ГЛАВА 17 ШПИОНЫ И НЕЛЕГАЛЫ 19 августа 1960 года Соединенные Штаты добились первого успешного возврата полезного груза разведывательного спутника. И хотя космическая разведка революционизировала деятельность спецслужб, она не привела к отказу от традиционных средств. За
Из книги Разведчики и резиденты ГРУ автора Кочик ВалерийРазведчики и резиденты
Из книги Санкт-Петербург. Автобиография автора Королев Кирилл МихайловичАнглийский клуб, 1770 год Владимир Орлов, Михаил Лонгинов, Михаил Лобанов, Денис Фонвизин Еще одним развлечением – во всяком случае, для высших слоев общества – мало-помалу сделалось посещение клубов (или «клобов», как произносили в ту пору). Переняв европейскую моду на
автора Мордовцев Даниил ЛукичXI. Еще жены Грозного – законные и морганатические: Марья Темрюковна-черкешенка, Марфа Васильевна Собакина, Анна Колтовская, Марья Долгорукая, Анна Васильчинова, Василиса Мелентьева Царь Иван Васильевич Грозный, по смерти первой супруги своей, царицы Анастасии
Из книги Русские исторические женщины автора Мордовцев Даниил ЛукичI. Анна Монс (баронесса Анна Ивановна фон-Кейзерлинг, урожденная Монс) Мы видели уже русских исторических женщин до-петровской Руси.Число их было так невелико, что в течение долгих восьми столетий, от Рюрика и до Петра, русская земля выставила на страницы истории только
Из книги Сто сталинских соколов. В боях за Родину автора Фалалеев Федор ЯковлевичРаздел IV РАЗВЕДЧИКИ Герой Советского Союза майор Елецких Г. Н. Разведка автоперевозокИз 70 боевых вылетов на разведку войск противника, сделанных мною в качестве штурмана под Сталинградом, я хочу рассказать об одном.5 августа 1942 г. экипаж старшего лейтенанта Рожкова в
автораАхматова Анна Андреевна Настоящее имя – Анна Андреевна Горенко (род. в 1889 г. – ум. в 1966 г.) Величайшая русская поэтесса, представительница Серебряного века, известный пушкиновед, переводчик, Почетный доктор Оксфордского университета. Я научила женщин говорить - Но,
Из книги Женщины, изменившие мир автора Скляренко Валентина МарковнаПавлова Анна Павловна По метрике – Анна Матвеевна Павлова (род. в 1881 г. – ум. в 1931 г.) Легендарная русская балерина.Заколдованный мир балета. Многолетний ежедневный изнурительный труд, доводящий каждое движение до автоматизма, до завораживающего, магического
Из книги Русские землепроходцы – слава и гордость Руси автора Глазырин Максим ЮрьевичРазведчики («Скауты») Пантюхов Олег Иванович (Киев, 1882–1973, Ницца, Франция), участник Первой мировой войны (1914–1918), командовал батальоном, полковник (1915), награждён орденом Св. Георгия IV ст., 2 раза контужен и тяжело ранен в р-не Ковеля (1916). Участник белого движения, боёв с