Портреты никиты ивановича репнина в частных коллекциях. Репнин, николай васильевич. Последние годы жизни
В двадцати двух километрах к северу от районного центра Парфеньева, образуя большой обжитой остров в океане густых лиственных и хвойных лесов, вольготно расположилось старинное село Матвеево. Доходящие сюда отроги Северных увалов образуют здесь слегка холмистую и очень живописную местность, замечательную удивительным сочетанием ближних и дальних ландшафтов.
Русские летописи повествуют о том, что в первом тысячелетии новой эры на территории лесного Заволжья, как и в восточной части междуречья Волги и Оки, обитало финно-угорское племя меря. О том, что люди этого племени обживали эти места, говорит нам сам “язык земли” сохранившийся в названии местных рек: Во́хтома Пе́сома, И́лезем …
Начиная с IX века в мерянскую землю двумя потоками — от Новгорода и Смоленска — двигались славянские поселенцы: новгородские и псковские охотники, добывавшие в здешних лесах белку, бобра, выдру и в первую очередь — куницу.
Существует предположение, что и само название села произошло от имени главаря охотничьей артели Матвея, избравшего это место для постоянного проживания. Со временем к стойбищу матвеевских охотников стали прибиваться беглые землепашцы, во времена великой смуты бежавшие на восток.
По архивным исследованиям краеведа Дмитрия Фёдоровича Белорукова, первое упоминание о Матвееве относится к 1620 году. Село существовало на территории бывшей Вохтомской волости, входившей в Чухломскую осаду (уезд). Первоначально административное деление было приурочено к рекам, и Вохтомская волость располагалась по берегам реки Вохтомы. Позже часть Чухломской осады была передана в Парфеньевскую осаду, и Матвеево с окружающими его деревнями вошло в состав Окологородней волости Парфеньевской осады. Самостоятельно Матвеевская волость стала существовать только к XIX веку. В то время она входила в Кологривский уезд. Территорию Матвеевской волости пересекал Старо-Вятский торговый тракт из Архангельска через Чухлому, село Ильинское (Валявкино), в Кологрив и Сибирь.
Матвеевская вотчина и её владельцы
Борис Александрович Репнин
История села связана с историей Матвеевской вотчины князей Репниных, которую получил боярин князь Борис Александрович Репнин за заслуги перед отечеством: он участвовал в освобождении Москвы от поляков; поддержал кандидатуру М. Ф. Романова при становлении его на престол и стал опорой царя в государственном управлении.
Большая советская энциклопедия предоставляет нам о Б. А. Репнине следующие сведения: “Б. А. Репнин (… — 1670), князь, государственный политический военный деятель, боярин с 1639 г. С 1638 г. возглавлял приказы: Иконный, Сыскных дел, Золотой, Серебряной, Оружейной палаты и др. В 1642 г. попал в опалу, был выслан воеводой в Астрахань (до 1646 г.). В 1648 — 49 гг. судья Владимирского Судного, с 1652 г. — Разбойного приказов.
1656 – 59 гг. воевода в Смоленске. В 1658 (1657) гг. в отсутствие царя Алексея Михайловича возглавлял Боярскую думу…”.
Матвеевская вотчина была пожалована Б. А. Репнину М. Ф. Романовым в 1629 году. В ту пору в неё входило 5 деревень: Захарово, Рубцово, Григорово, Городище и Кунаково. До Репниных этими землями долгое время владели костромские бояре Сабуровы, древний род которых происходил из Галича. В Костроме они имели свое подворье. Сабуровы были против избрания на российский престол Михаила Романова, за что и лишились своих угодий.
В переписи 1620 г. Матвеево упоминается как деревня. Но поскольку к 1633 г. здесь уже были построены две деревянные церкви, в честь Рождества Богородицы и в честь апостола Матфея, Матвеево стало называться селом и превратилось в центр Матвеевской вотчины князей Репниных. Здесь располагалось и вотчинное правление. В переписи 1646 г. говорится: ”За боярином, за князем Борисом Александровичем Репниным село что была деревня Матвеево , а в нём двор помещиков, а в нём живут приказчики переменные, да двор попа Михеева, да двор пономаря Серёжки Яковлева, да крестьянские дворы”.
Б. А. Репнин со временем передал вотчину своему сыну Ивану. В переписи 1676 г. можно прочесть: “За князем, за Иваном Борисовым Репниным село Матвеево на речке Вохтоме, а в нем двор вотченников, да двор скотский, а в нём живёт скотник Прошка Мартьянов, а крепок он во крестьянстве по писцовым книгам, да в селе крестьянских дворов три да пять дворов пустых, да к селу деревни Григорово, Рубцово, Захарово, Михалёво, Кунаково, Тихоново, да починки Мичурин, Завражье а в них 91 двор, да 7 дворов бобылей, да 17 дворов нищих”.
Никита Иванович Репнин
От Ивана Борисовича село перешло во владение Никите (или Аниките) Ивановичу Репнину (1668 — 1726), князю, военачальнику, генерал-фельдмаршалу (1725 г.), с юношеских лет состоявшему при Петре I. В 1685 г. он поручик потешной роты. Н. И. Репнин — участник Азовских походов 1695-96 гг., с 1696 г. — генерал-майор. В начале Северной войны он командовал дивизией, участвовал во взятии Нотебурга и Нарвы. В Полтавском сражении 1709 г. командовал центром русской армии. В 1709 -10 гг. руководил осадой и взятием Риги. В 1712-13 и в 1715-16 гг. командовал войсками в Померании. В 1712 г. Никита Иванович — генерал-губернатор Лифляндии, с 1724 по 1725 гг. — президент Военной коллегии.
После смерти Петра I А. И. Репнин выступил за провозглашение Екатерины I императрицей, но вскоре был удалён А. Д. Меншиковым в Ригу.
При Никите Ивановиче матвеевские плотники участвовали в построении дворца в Петербурге, конюшни в вотчине Репниных на Орловщине, при нём же построили тёплую церковь в Матвееве. Он начал поощрять отходничество своих крестьян в города на заработки. Во время владения волостью Никиты Репнина и появилось у здешних жителей прозвище агафоны-рябинники .
История эта рассказана в рукописной повести уроженки Матвеева А. А. Избековой “Агафоны-рябинники”. Рукопись повествует, что барин — большой любитель орловских рысаков, задумав построить конюшню в своём Богородицком имении, на Орловщине, приказал своему управляющему прислать ему из Матвеевской вотчины лучших плотников, о мастерстве которых был наслышан. Была собрана дюжина умельцев из Матвеева и окрестных деревень. Старшим в артели был Агафон. Плотники полакомились виноградом, растущим в барской теплице, приняв его за рябину. А когда разгневанный барин призвал их к ответу, условились говорить одно и то же. Так каждый из плотников на вопрос “Как тебя зовут?” отвечал: “Агафон”. И когда барин спрашивал: ”Что ел?”, — каждый говорил: “Рябину!” Так и обругал он в сердцах всех плотников агафонами-рябинниками. Но наказывать не стал, подивившись их смекалке да взаимной поруке. А за плотниками так и закрепилось это прозвище, привезённое ими домой и постепенно перешедшее на всех местных жителей.
В Москву, где Репнины имели дворец, из Матвеевской вотчины везли пушнину, мёд, мясо, зерно.
Пётр Иванович Репнин
После смерти Никиты Ивановича Матвеевской вотчиной владели братья Репнины: Пётр Иванович и Сергей Иванович.
Пётр Иванович Репнин — генерал-аншеф, обер-шталмейстер царского двора; владелец Липецких железных заводов, на которых в 1754 году произошёл бунт рабочих. Репнин, запутавшись в своих финансовых делах, наделал много долгов и просил Екатерину II списать эти долги. Но императрица передала это дело в Сенат, который решил за неуплату долгов отобрать у Репнина ряд имений, в том числе и Матвеевскую вотчину. И в 1768 г. часть Матвеевской вотчины: 25 деревень с 700 душами мужского населения в них — перешло в дворцовый приказ, и крестьяне стали называться “коронными” (государственными). Князь П. И. Репнин часть долгов уплатил, и Матвеевскую вотчину ему вернули, “как жалованную дедову”.
Другая же часть вотчины, принадлежавшая Сергею Ивановичу, после смерти его (оба брата были бездетны) перешла к двоюродному брату Николаю Васильевичу Репнину — фельдмаршалу, прославившемуся в войне России с Турцией, чей портрет вошёл в изданный великим князем Николаем Михайловичем альбом “Русские портреты XVII — XIX веков”. В Русском музее сохранился портрет его младшей дочери — фрейлины императорского двора Прасковьи Николаевны, в замужестве Голицыной.
Николай Васильевич Репнин
Николай Васильевич Репнин (1734 — 1801) — князь, военачальник и дипломат, генерал-фельдмаршал (1796), начинал свою военную карьеру с прапорщика в 1749 г. Участвовал в Семилетней войне 1756 — 63 гг.
В 1762 — 63 гг. был послом в Пруссии, а с 1763 по 1769 г. — в Польше, где активно вмешивался во внутренние дела государства и добился заключения Варшавского договора 1768 года. Во время Русско-Турецкой войны 1768 – 74 гг. Н. В. Репнин командовал дивизией в сражениях при Ларге, Кагуле, участвовал в разработке условий Кючук — Кайнорджийского мира 1774 г. В 1774 — 75 гг. был послом в Турции. При его посредничестве был заключён Тешенский мир 1779 г. между Австрией и Пруссией.
Во время Русско-Турецкой войны 1787 — 1791 гг. командовал дивизией и успешно исполнял обязанности главнокомандующего во время отсутствия Г. А. Потёмкина. После победы при Мачинах Репнин вынудил турок подписать в Галаце предварительные условия мира, ставшие основой Ясского мирного договора 1791 г.
В 70 — 90 гг. ХVIII в. Н. В. Репнин — генерал-губернатор различных губерний. После неудачной дипломатической миссии в Пруссию и Австрию в 1798 г., с целью создания антифранцузской коалиции, был уволен в отставку.
В “Экономическом описании Кологривского уезда” 1790 г. значится: “Село Матвеево с деревнями Григорово, Сазоново, Дедово, Чихачёво, Завражье, Хвостилово, Артёмово с починками Костылёво, Родино, Левино, Горелец, Михалёво, Мичурино, Зяблецово, Савин, Абросимов, Митин, Фёдоровский принадлежит Н. В. Репнину. Всего 640 дворов и людей в них 1597 человек мужского пола и 1970 человек женского. В селе церкви Рождества Богородицы и апостола Матвея деревянные, да дом господский деревянный, земли в вотчине 33000 десятин, из них под строением 210 десятин, под пашней 8 174 десятин, под сенокосом 1 856 десятин, и под лесом 23 269 десятин”.
В Матвееве у Репниных была своя винокурня, где имелись два медных куба, в которых выкуривалось 320 вёдер водки в год. В деревнях было развито приготовление солода, который шёл на продажу и на приготовление пива и браги.
Основным занятием крестьян Матвеевской вотчины было землепашество. Сеяли здесь главным образом рожь, овёс, ячмень, лён и в небольшом количестве — пшеницу. Из овощей выращивали лишь картофель, лук, брюкву. Занимались также животноводством, бортничеством, ремёслами. Особым кормильцем для них был, конечно же, лес. Помимо охотничьей добычи, грибов, ягод, дров для обогрева жилища он давал и сырьё для ремесла.
Хозяйство в то время было натуральное, крестьянам приходилось самим обеспечивать себя всем: ткали дома полотно для белья, грубошёрстные ткани — для одежды; шубы и тулупы выделывали из овчины; снабжая себя обувью, плели лапти из коры липы и берёзовые ступни; валенки катали из шерсти; сапоги — из местного кожсырья; делали посуду из дерева и из глины; сами же изготовляли для себя хозяйственный инвентарь: сохи, бороны, вилы, грабли, телеги, сани, упряжь и пр. На сельских ярмарках можно было купить всё, начиная с корзин и коробов и кончая санями. Самая большая и богатая ярмарка проходила в селе в сентябре, в канун престольного праздника Рождества Пресвятой Богородицы.
Поскольку ни суглинистые почвы матвеевской округи, ни довольно-таки суровые особенности северного климата не способствовали большим урожаям в хлебопашестве, матвеевцам приходилось искать заработки на стороне, т. е. заниматься отхожим промыслом, в основном это было плотникое дело. Отходничество здесь было развито исстари, и владельцы вотчины Репнины его поощряли, так как отходники платили оброк деньгами, даже вместо своих рекрутов покупали рекрутов на стороне, чтобы сохранить своих мужиков-отходников. Матвеевские плотники участвовали в строительстве Нижнего Новгорода, Царского Села, Александрова, Петербурга.
Н. В. Репнин по причине своей военной и дипломатической занятости не мог уделять должного внимания Матвеевской вотчине. Все дела здесь решали приказчики. С крестьян увеличивался оброк. Селяне, дабы свести концы с концами в своих хозяйствах и расплатиться с барином, всё чаще уходили на заработки в города.
Всё больше тяжесть крестьянской работы ложилась на плечи женщин.
Волконские-Репнины
Николай Васильевич Репнин отдал Матвеевскую вотчину дочери своей Александре Николаевне, вышедшей замуж за князя Г. С. Волконского. За значительные заслуги перед отечеством князей Репниных царь решил сохранить эту фамилию, и к фамилии “Волконский” было прибавлено “Репнин”. Эта чета Волконских-Репниных явилась родителями декабриста С. Г. Волконского. После смерти Г. С. Волконского в 1824 г. вотчина перешла во владения к его сыну Николаю Григорьевичу Волконскому, а после кончины Николая вотчиной завладела его жена Варвара Алексеевна Разумовская. Варвара Алексеевна отдала вотчину в приданое дочери Елизавете Николаевне, вышедшей замуж за П. И. Кривцова (брата декабриста С. И. Кривцова).
Вторая часть вотчины, что располагалась за рекой Вохтомой и состояла из 117 душ, отошла в приданое другой дочери Варвары Алексеевны — Прасковье Николаевне, вышедшей замуж за Голицына.
Матвеевцы уже давно соединили две части вотчины Барским мостом. Во владения Волконских вместе с Матвеевом вошли деревни Захарово, Рубцово, Городище, Кунаково, половина Бабкина (вторая была у Раевской), Зайцево, Григорово. Дарья Репнина вышла замуж за Коленберха.
Несколько деревень у Репниных купил чухломский помещик А. И. Шипов — прокурор в Петербурге. Впоследствии он их отдал в приданое дочери, вышедшей замуж за предводителя Костромского дворянства С. Ф. Купреянова.
Пётр Михайлович Волконский
К середине ХVIII века Матвеевская волость почти вся находилась во владение Петра Михайловича Волконского.
П. М. Волконский (1776 — 1852) — светлейший князь, сановник, член Государственного совета (1821), генерал-фельдмаршал (1843), участник Отечественной войны 1812 г. Был генерал-квартирмейстером армии в 1810 — 1812 гг., являлся основателем Петербургского военного училища колонновожатых. В 1813 — 1814 гг. Волконский состоял в должности начальника Главного штаба Александра I; с 1813 по 1823 гг. возглавлял военное управление, был участником Венского конгресса 1814 — 1815 гг.
Алексей Петрович Репнин (Волконский)
После кончины Петра Михайловича во владение вотчиной вступил Алексей Петрович. К этому времени род Репниных обеднел. Дворец, принадлежащий Репниным на Фонтанке, пришлось продать и поселиться в Москве на Остоженке. Для Репниных, всегда кичившихся своим богатством и родовитостью, это явилось страшной бедой. Бедность отрезала их от большого света.
Тяжёлым ударом было то, что относиться к ним стали как к инородцам, министры обращались через третье лицо, коллеги “заболевали”, когда нужно было ехать к Репниным. Алексей Петрович старался соблюдать все нормы света, несмотря на неоплаченные векселя, задолженность ростовщикам, заложенное в ломбарды серебро, но положение усугублялось.
Немалый урон финансовым делам нанесло и то, что в их Матвеевской вотчине случился пожар. Село горело не раз. А в 1849 г. Матвеево сгорело полностью. Сгорели и 10 только что отстроенных, новых домов. Нужно было отстраивать село заново.
В расстроенных чувствах Алексей Петрович всё чаще открывал шкатулку чёрного дерева, привезённую из турецкого похода. В ней хранились 7 листов с родословной Репниных. С гордостью говорил он сыну Николаю, что род их древнее рода Ивана Калиты, что их предков хоронили на Красном холме, рядом с собором, где погребали царей. Вспоминал он домовую церковь, спектакли, фамильное серебро, собиравшееся 30 лет; дворцы в Москве и Петербурге (рядом с Зимним дворцом); свою мастерскую и огромную библиотеку со старинными учёными книгами. “Ты должен вернуть былую славу Репниных. Для этого у тебя есть всё: ум обаяние, умение видеть людей, находить ключи к их сердцам, образование. Репнины всегда служили России, её величию”.
Николай всё же стал дипломатом. Но — без заграничной практики, без знания живого языка. Поехал в Англию, взяв меха, водку, столовое серебро, словари. Пришлось даже продать часть старинных икон, так нужны были деньги. А перед глазами возникал дворец деда: Зелёный зал, Банкетный зал, салон, зеркала в золотых рамах, мрамор камина, шкафы красного дерева, кабинет, библиотека, галерея предков… И всё глубже и мучительнее терзало сердце тоскливое чувство: не вернуть былую славу Репниных.
Те же думы печалили и его брата Илью в Черногории.
А Матвеево жило своей нелёгкой жизнью. Крестьяне решали свои бытовые проблемы, строились, женились, рожали детей, крестили их в своей церкви, учили при ней, отпевали усопших близких.
Ко времени владения вотчиной Алексея Петровича относится замечательное описание взаимоотношений матвеевских жителей, образа и особенностей их верования, отражающее их духовно-нравственное состояние и отношение к церковным установлениям, данное в “Характеристике прихожан Рождества-Богородицкой церкви села Матвеева” [*]: ”…Прихожане церкви усердны, в храм ходят в воскресные и праздничные дни в значительном числе, во время богослужения стоят благоговейно, с охотою слушают произносимые поучения. В нарочитые дни общественных Богомолебствий, назначаемых во время засухи, безветрия, моровой язвы и т. п., из домов собираются всем семейством в церковь и усердно, с коленопреклонением молятся Господу о ниспослании милости…
Вообще, прихожане отличаются кротостью, беспрекословным послушанием властям, почтением к старшим и повиновением родителям. Непослушные дети изгоняются родителями, не получая ничего из общего хозяйства, и никогда не смеют обижаться на них. Такие поступки отцов по отношению к детям заставляют последних всегда быть почтительными к ним…
Многие, особенно престарелые прихожане, приходят во все четыре поста к исповеди или причастию. Многие вдовы и старухи отказываются на всю жизнь от употребления мяса и рыбной пищи, хмельных напитков, соблюдают посты по понедельникам, добровольно принимают обеты, состоящие в хождении в далёкие места для поклонения Святым мощам или особенно чтимым Святыням Христианским…
Господствующий порок между прихожанами мужского пола сквернословие… Между женщинами особенно развиты предрассудки. Верят всяким наговорам, колдунам (известно, пройдохи пользуются безнаказанно глупостью ближнего), от которых берут какие-то списки, списки эти опускают в ключевую воду и водой этой обливают маленьких своих детей.
На кресты навязывают чеснок, змиевы головы в надежде, что талисманы предохраняют от порчи и дурного глаза. Верят в чертей — домовых, леших, водяных. В великий Четверг выкликают коров в трубу, чтобы летом ходили домой. Маленьких ребят посылают до солнышка в лес, чтобы куры несли больше яиц…
Вообще, прихожане наши имеют один к другому большое сочувствие, хотя особенных подвигов человеколюбия между ними не заметно.
Во время неурожайных годов достаточные снабжают бедняков зерновым хлебом без всяких процентов, ожидая уплаты по году, по два и более. Погоревшим… привозят безвозмездно лес на стройку по бревну и по два, не требуя за это никакого угощения… Летом маломощным помогают в напольных работах, а зимой, когда иной хозяин вздумает перевезти свою избу или двор — подвозят по просьбе его безвозмездно брёвна с места, где они заготовлены, хотя они и находились от селения в верстах семи, осьми и более. Для умерших безвозмездно приготовляют гроб, роют могилы, хотя бы это случилось в самую дорогую для работы пору. Нищие, ходящие здесь из разных приходов, получают всегда посильное подаяние… Особенным сочувствием пользуются калики перехожие, распевающие песни из Священных книг, Четь-Миней и других апокрифов”.
После отмены крепостного права в 1861 г. положение крестьян-бедняков, которые, естественно, составляли большую часть селян, не улучшилось, а владельцы Матвеева Репнины и совсем мало стали уделять внимания своей вотчине, хотя большие угодья земли и леса принадлежали им.
Матвеевские крестьяне не могли обеспечить зерном даже себя. Всё больше зерна, круп, муки стало завозиться из Нижнего Новгорода, Чебоксар, Западной Сибири…
Торговля и отходничество ещё при крепостном праве позволили некоторым предприимчивым матвеевцам быстро выкупить личную свободу и надел земли, открыть свои лавки, трактиры, мастерские, мельницы на реке. Например: А. П. Тараканов имел дегтярный завод, И. И. Крылов — две мельницы, И. И. Смирнов — бакалейную лавку…
Существует письменное свидетельство местного народного стихотворца-бытописателя Н. К. Малютина, характеризующее развитое предпринимательство в селе:
…На сто дворов здесь три трактира:
Один — с подачею вина;
Одна казённая квартира —
Арестный дом. За ним видна
Больница, школа и правленье.
Но этот перечень не весь, —
Ещё там было заведенье…
“На вынос” продавали здесь.
Тогда оно открылось только
И называлось “монополька”.
Две-три лавчонки бакалейных…
С большим размахом в селе дважды в год, в большие праздники, обычно на Крещенье (19 января) и на Рождество Богородицы (21 сентября), проводились ярмарки, и сами праздники справлялись по-русски щедро, от души.
В платёжной книге за 1891 г. можно осведомиться, какие платежи приходилось исполнять матвеевским крестьянам: государственный поземельный налог, выкупные платежи, губернские и уездные земские сборы, сборы на мирские волостные расходы, на сельские расходы, страховой сбор, на содержание училищ.
Совсем бедных к началу ХХ в. насчитывалось 29 хозяйств.
После смерти А. П. Репнина вотчина перешла к его сыну Николаю. Николай Петрович, занявшись дипломатической карьерой, никакого внимания своим владениям не уделял.
Отходники, будучи в городах свидетелями, а иногда и участниками революционных событий 1905 — 1907 гг., приезжая домой, везли с собой листовки, революционные книги, рассказывали о забастовках и о самой революции, о казни братьев Цветковых в Нижнем Новгороде.
Сведения 1907 г. по Кологривскому уезду говорят о том, что в селе Матвееве в это время существовало 129 домов, в которых, по переписи 1897 г., проживало 598 человек. Из них 280 душ мужского пола и 318 — женского. В селе действовали 3 кирпичных завода и 3 водяные мельницы; имелась школа, базар, ярмарка и почтовая станция.
Во всей Матвеевской волости насчитывалось 43 населённых пункта, 2 из которых имели статус сёл (Матвеево и Ильинское), остальные значились деревнями и починками. Преобладающим промыслом по волости названо плотницкое дело. В состав Матвеевской волости по статистическим данным за 1907 г. входили деревни, сёла и починки: Абросимов (Болотово), Артемьевский, Бабкино, Бакино, Бахарево, Бабарыкино, кордон Герасимов, Городище, Григорово, Горелец, Далевский (Кошкино), Дедово (Мартьяново), Ермахино, Желнино, Зайцево, Захарово, Зяблецово, Ивановское, Ильинское, Костылёво, Кунаково, Кузьминский, Матвеево, Меледино, Митькино, Мичурино (Максимово), Никанцево (Михалево), Оськино, Орешково, Полома, Полушкино, Потупово, Потаповский, Рябцово, Семёнов (Полома), Сергеево, Сидоров, Созонов (Горюшкино), Телегино, Федоров (Заровняйский), Фомин (Валов).
В 1911 г. в селе был поставлен памятник Государю Александру II. В честь этого события состоялся митинг с участием множества народа.
Митинг в селе Матвееве в честь открытия памятника Императору Александру II. Фото 1911 г.
В 1914 г. началось строительство нового здания для земской больницы, действующей с 1910 года, и здания училища. Договор об этом строительстве с Кологривской земской управой заключила плотницкая артель Александра Илларионовича Ластикова из 29 человек.
В 1917 г. большевики, пришедшие к власти, лишили Репниных вотчины. О бывших владельцах села князьях Репниных напоминают нам и поныне старые липы в саду у ветхого здания больницы, построенного в 1914 г. на территории барской усадьбы. Это остатки липовых аллей парка, окружавшего большой княжеский дом. Сам дом Репниных сгорел в 1921 г., когда в нём уже размещалось волостное правление. На его месте в 1923 г. было построено двухэтажное здание, в последующие годы отданное школе. Из-за некоторой удалённости от основных школьных зданий называли его “камчатка”.
Вблизи бывшего парка ещё существует пруд, за которым прочно закрепилось, сохранившись и до нынешних дней, название “Баринов”.
_____________________________
[*] Отчёты священноццерковнослужителей Рождества-Богородицкой церкви с. Матвеева, представленные в Костромскую епархию за 1864 г.
Репнин, князь Никита Иванович
5-й генерал-фельдмаршал.
Репнин, князь Аникита Иванович, занимает почетное место между полководцами, содействовавшими Петру Великому в устройстве войск и в победах над врагами Отечества.
Он родился в 1668 году. Отец его, князь Иван Борисович, начальник Сибирского Приказа, пользовался особым уважением мудрого Преобразователя нашего, хотя, придерживаясь старых обычаев, сохранил свою седую, окладистую бороду; продолжал носить золотую ферезею; не принял чинов иностранных, предпочитая титул ближнего боярина , полученный им от Царя Алексея Михайловича за сорок лет до введения в Россию одежды европейской. [Князья Репнины происходят от князей Черниговских. См. Гербовник , ч . 1 .]
На шестнадцатом году князь Аникита Иванович определен спальником к Петру Великому, имевшему тогда одиннадцать лет (1683 г.); приобрел любовь его и доверенность и при учреждении Потешной роты в 1685 году пожалован поручиком оной, а через два года подполковником. [Так упомянуто в послужном списке князя А. И. Репнина.]
Храня верность к законному Государю, князь Репнин оберегал его в Троицком монастыре во время мятежа стрельцов (1689 г.); сопутствовал потом Петру под Азов, в звании генерал-адъютанта генерала Головина (1695 г.); явил первые опыты своей храбрости при отнятии у турок около этой крепости двух каланчей, где найдено 32 пушки. В следующем году (1696) участвовал во взятии Азова, в звании капитана одного фрегата, под главным начальством Лефорта.
В 1698 году князь Репнин был уже генералом. [См. Древняя Рос . Вивлиофика , изд. втор., ч. IX, стр. 203 и Журнал Петра Великого , ч. 1, стр. 3.] Ему поручено вслед за тем набрать в низовых городах одиннадцать пехотных полков, обмундировать и обучить их (1699 г.). Из числа их девять поступили в его дивизию (1700 г.) и, сверх того, Бутырский полк, который отличался от прочих красными мундирами. 25-го июня Репнин, на 32-м году от рождения, пожалован в генералы от пехоты , чин, соответствовавший генерал-аншефу.
Тогда возгорелась война на Севере между двумя Героями, из которых один украсил себя уже лаврами победителя; другой выступал только на поле славы.
Репнин двинулся к Нарве, но получил на дороге приказание от Государя, сдав предводимое им войско генералу-фельдмаршалу графу Головину, отправиться в Новгород для набора новой дивизии. В то время пожалован он губернатором Новгородской губернии и, после Нарвской битвы, привел в надлежащий порядок и дополнил возвратившиеся полки.
На основании договора, постановленного с Августом II, королем польским, князь Репнин был отправлен (в марте 1701 г.) с девятнадцатью пехотными полками в Лифляндию для подкрепления саксонского фельдмаршала графа Штейнау. Разбитый Карлом XII под Ригою полководец Августов обратился в бегство, и Репнин, занимавший тогда, по его распоряжению, другой пост, провел без всякой потери войско свое через Друю и Опочку к Пскову, где (15 авг.) и соединился с генерал-фельдмаршалом Шереметевым.
Князь Репнин находился потом при взятии Нотебурга, переименованного Шлиссельбургом (1702 г.), и Ниеншанца (1703 г.); получил от короля польского орден Белого Орла; участвовал 8 июня 1704 г. под Нарвой в следующей военной хитрости: узнав через перехваченное письмо, что шведы ожидали генерала Шлиппенбаха со свежим войском, Петр Великий приказал двум полкам пехотным и двум конным надеть синие мундиры, взять шведские знамена и повел их к городу, между тем как другой отряд в зеленых мундирах, под предводительством Репнина и Меншикова, напал на мнимых противников. Шведы выслали вспомогательное войско, которое потерпело сильное поражение. Вслед за тем Нарва взята была приступом (9 августа).
В конце 1704 года князь Репнин повел вверенный ему корпус к Полоцку, где остановился на зимних квартирах, тревожа неприятеля партизанскими действиями. Под его командой находилось тогда девять пехотных полков и пять драгунских. Он участвовал (1705 г.) во взятии Государем Митавского замка; отправлен (1706 г.) в Гродно с пехотными полками; имел разные стычки с неприятелем, на которых, хотя и оставался победителем, но отступал к границам, руководствуясь приказанием не давать в Польше Карлу XII генерального сражения. "Мы слышали, - писал к нему Петр Великий, - что у вас был бой и, через милость Божью, победу наши одержали, но со всем тем надобно поступать осторожно. На счастье отнюдь надеяться не надлежит, ибо оно всегда непостоянно".
Король Шведский подошел к Гродно (в янв. 1706 г.). Август II повел войска свои в Саксонию. Россияне, отдаленные от главной армии, оставленные союзниками, нуждались в провианте. Им надлежало отступить, и маневр этот, казавшийся трудным, даже невозможным без сражения, искусно произведен генерал-фельдмаршал-лейтенантом Огильвием и князем Репниным.
В 1707 году Репнин снова расположился с войсками в Польше. Наступил 1708 год, достопамятный в его жизни: армия наша, под предводительством Шереметева, занимала, в начале июля, близ местечка Головчина, позицию вдоль по Бабичу. В тылу находился лес; впереди болотистый берег, укрепленный небольшими шанцами и рогатками. Центром командовал фельдмаршал; на правом фланге генерал Аларт; на левом фельдмаршал-лейтенант Гольц и князь Репнин. 14-го числа Карл XII, пользуясь сильным дождем и туманом, переправился на рассвете через реку с пятью пехотными полками, перешел непроходимое почти болото и напал на дивизию Репнина, отрезал ее от Гольца, принудил отступить в беспорядке к лесу. Репнин, охранявший разные переправы и мосты и потому ослабленный в силах, остановил бежавших и, под прикрытием леса, возобновил битву, удержал сильным ружейным огнем натиск неприятеля; но, растратив все заряды, принужден был удалиться, оставив шведам семь пушек. В этом деле с нашей стороны убито 118 чел., ранено 218 и без вести пропало 408. Потеря шведов состояла из 255 чел. убитыми и 1219 ранеными. [Адлерфельд . Histoire militaire de Charles XII , t. 3, p. 298.]
Недовольный действиями Репнина, Петр Великий предал его военному суду; приказал Меншикову накрепко разыскать виновных , с первого до последнего , со всякою правдою , как пред судом Божьим , учинив пред розыском присягу . Князь Репнин разжалован был в солдаты.
Вскоре представился ему случай отличить себя в присутствии Государя. 28-го сентября, в двух милях от Пропойска, под деревней Лесное, Петр Великий настиг Левенгаупта. Меншиков, Брюс, Голицын предводительствовали нашими войсками. Репнин стоял с ружьем в рядах воинов и, видя, что шведы превосходили числом россиян, осмелился просить Государя дать грозное повеление, чтобы находившиеся за регулярной пехотой козаки и калмыки кололи всех , кто подастся назад . "Товарищ! - сказал тогда Петр Великий Репнину. - Я еще от тебя первого слышу такой совет и чувствую, что мы не проиграем баталии". Отчаянная битва продолжалась более шести часов; 16 пушек, 42 знамени и штандарта и 2673 чел. пленных достались победителям. На поле сражения сочтено 8000 неприятельских тел.
Под Лесным князь Голицын [См. биографию князя Михаила Михайловича Голицына], предводительствовавший центром, покрыл себя бессмертной славой, сражался как лев . Петр Великий расцеловал его на месте битвы, пожаловал ему портрет свой, осыпанный бриллиантами, чин генерал-поручика и предоставил просить еще чего пожелает. "Прости Репнина," - сказал великодушный герой, забыв вражду свою с опальным и уважая храбрость его. Черта, редко встречаемая в наше время! Вслед за тем князь Репнин снова, в чине генерала, принял начальство над дивизией, расположенной в Малороссии.
27-го июня (1709 г.), в день знаменитой битвы Полтавской, Репнин командовал центром армии, состоявшим из двенадцати пехотных полков, и за мужественные подвиги свои удостоен ордена Св. Апостола Андрея Первозванного; награжден деревнями.
От Полтавы князь Репнин с вверенной ему дивизией пошел в Лифляндию; участвовал в блокаде Риги и, когда фельдмаршал граф Шереметев отозван был в Москву с генералом Алартом, для присутствования при торжественном въезде Государя, принял 7-го ноября главное начальство над армией: продолжал бомбардировать Ригу; прервал, посредством устроенных батарей, сообщение осажденных с Динамюндом; взорвал на воздух пороховой магазин; превратил в кучу развалин внутренность цитадели; разрушил часть вала, прилегавшего к Двине; сдал 11 марта (1711 г.) предводительство фельдмаршалу. Еще храбрый генерал-губернатор рижский Штремберг защищал некоторое время вверенный ему город, представлявший груду камней; наконец принужден был просить перемирия и согласился на сдачу: 4-го июля Репнин первый вошел в Ригу с несколькими полками; фельдмаршал граф Шереметев имел торжественный въезд 12-го числа. Тогда князь Аникита Иванович, за военные подвиги свои, пожалован рижским генерал-губернатором и, по случаю отъезда фельдмаршала (в авг.), начальствовал над войсками, расставил их в окрестностях города, в котором свирепствовали болезни и множество умирало людей.
В 1711 г. возгорелась война с Турцией. Князь Репнин получил приказание присоединиться, с дивизией, к армии графа Шереметева; командовал авангардом в достопамятный поход к Пруту и, когда войско наше было окружено многочисленным неприятелем, объявил, вместе с прочими генералами, желание лучше умереть , нежели поддаться .
Он состоял вторым, после Меншикова, начальником корпуса, высланного в Померанию; держал в осаде Штетин (1712 г.); овладел под Фридрихштадтом несколькими укреплениями; содействовал князю Ижорскому во взятии Тенингена; отобрал, по приказанию Фридриха IV, от шведского фельдмаршала Штенбока найденные в крепости орудия, знамена, ружья и прочие воинские снаряды; получил от короля Датского орден Слона; участвовал во взятии Штетина (1713 г.) [См. биографию князя Меншикова]; квартировал с дивизией в Смоленской губернии (1714 г.); возвратился в Ригу 30 мая и расположил войска лагерем в окрестностях города.
Петр Великий, отдыхая от военных трудов, пригласил в исходе 1714 года в Петербург многих вельмож, и в том числе князя Репнина, на маскарадную свадьбу старого наставника своего, Зотова, носившего титул князя папы . Все гости, равно как и Государь, присутствовали на оной и разъезжали потом (с 16 янв. 1715 г.) в разнохарактерных одеждах, в длинных линеях, по городу, веселясь таким образом до февраля месяца. Репнин (с графом Мусиным-Пушкиным, двумя князьями Долгоруковыми и Рагузинским) представлял венецианина и имел в руках свирель. Меншиков, Апраксин, Брюс, Вейде нарядились гамбургскими бургомистрами и играли на рылях; подканцлер Шафиров, чрезвычайно тучный, находился в числе скороходов; канцлер граф Головкин и славный Долгоруков, бестрепетно говоривший правду Петру, играли на дудочках, в китайских платьях; Государь бил в барабан.
В мае (1715 г.) князь Репнин вступил с дивизией своей в Курляндию и защищал морской берег от неприятеля; в 1716 году был в Копенгагене, во время преднамереваемой Петром Великим высадки войск в Шонию; расположил потом в Мекленбургии вверенные ему полки и в начале 1717 года занял в Польше воеводства: Хельминское, Плоцкое, Мазовецкое и Любельское; принудил данцигский магистрат (1718 г.) к уплате наложенной Государем контрибуции, 140000 ефимков; не участвовал в утверждении смертного приговора царевичу Алексею.
С того времени князь Аникита Иванович, возвратясь в Ригу, пять лет управлял вверенной ему губернией. В 1724 году (20 янв.) пожалован он, вместо Меншикова, президентом Военной коллегии, с сохранением звания рижского генерал-губернатора, а 7-го мая, в день коронования Петром Великим Екатерины, получил достоинство генерал-фельдмаршала. [Тогда, кроме князя Репнина, был фельдмаршалом в России только Меншиков.]
Князь Репнин находился в Петербурге, когда Екатерина I возведена была на престол отважным Меншиковым (1725 г.). Он желал, вместе с Голицыными, Трубецкими, Долгоруковыми, Головкиными, воцарения юного великого князя Петра Алексеевича, но Меншиков превозмог, имея на своей стороне Синод, гвардию и флот. Тогда князь Аникита Иванович, получивший с прочими Андреевскими кавалерами, орден Св. Александра Невского в день учреждения его (21 мая 1725 г.), удалился от придворных интриг в Ригу, где скончался 3-го июля 1726 года, на 58-м году от рождения. Останки его покоятся в тамошней российской церкви, преобращенной им из лютеранской в православную и находящейся в крепости. Доселе висит в ней герб князя Репнина.
К чести князя Аникиты Ивановича, служившего беспрерывно Отечеству сорок три года, должно упомянуть, что он терпеливо переносил все неприятности, постигшие его в многотрудной жизни; пострадал в 1708 году невинно, по оговору Меншикова, ибо при Головчине дивизия его, на которую внезапно напал Карл XII, была ослаблена разными откомандировками отрядов; Репнин не получил никакого подкрепления от своих, и со всем тем, остановя бежавших, защищался отчаянно, нанес чувствительный вред шведам. Потом был он подчинен своему обвинителю, не имевшему еще никакого значения, когда Репнин служил генералом. Утверждают, будто князь Аникита Иванович по делу камергера Монса отклонил Петра Великого, в минуту сильного гнева, от мщения, которое могло бы помрачить бессмертные Его дела.
Сын князя Репнина, князь Василий Аникитич, генерал-фельдцейхмейстер, предводительствовал в 1748 году российской армией в Франконии и был главным виновником постановленного в Ахене мира французскими, английскими и голландскими министрами; внук, генерал-фельдмаршал князь Николай Васильевич, известный полководец и министр Императрицы Екатерины II. [См. биографию князя Николая Васильевича Репнина.]
{Бантыш-Каменский}
Большая биографическая энциклопедия . 2009 .
князь Репнин Аникита Иванович
князь Репнин Никита Иванович
12.08.1668 г. - 3.07.1726 г.
Православный. Отец - именитый боярин, начальник Сибирского приказа князь Иван Борисович. Женат, дети: Иван, Василий, Юрий и Анна.
Участвовал в 1-м Азовском походе 1695 г. (14.07.1695 - участвовал охотником в штурме каланчей на берегу р. Дона, в 3-х верстах выше Азова, заграждавших подвоз провианта и снарядов от устья Кайсуги), во 2-м Азовском походе 1696 г., в подавлении Стрелецкого бунта 1698 г., в Северной войне 1700-1721 гг. (
Чины : вступил в службу при дворе спальником (1684), поручик (1685), полуполковник (1687), генерал-фельдмаршал (Выс. пр. 7.05.1724).
Служба : командир Преображенского полка (), генерал-адъютант генерала Головина, командир фрегата (1696), формировал в Москве 9 солдатских полков (1699-1700), начальник 3-го генеральства (1700), и.о. губернатора Новгорода (1700-1701),
Р. задержал свое выступление, выжидая прибытия конницы, которою должен был быть
усилен его корпус, состоявший исключительно из пехоты. В первых числах мая
прибыл в Псков генерал-адъютант короля Августа-торопить Репнина с походом. Он
остался крайне недоволен как малочисленностью вспомогательного корпуса (всего 18
т.), так и плохим состоянием вооружения и снаряжения войск. Уступая его
настояниям Р., не дождавшись конницы, выступил 15 мая, с 18 солдатскими и 1
стрелецким полком, на Кокенгузен, назначенный, вместо Динабурга, пунктом
соединения с Саксонцами. Несмотря на то, что союзники не приняли никаких мер к
прикрытию этого движения, а отсутствие конницы лишало Р. возможности вести
разведки, - и в силу этого ему грозила опасность быть захваченным врасплох
шведами, предупрежденными о выступлении русского отряда,-марш-маневр удалось
выполнить без затруднений, и соединение у Кокенгузена состоялось 21 июня. 4
полка, из числа приведенных Р., отправлены были на усиление саксонцев, строивших
"траншаменты" по р. Двине, у Риги; остальные, составив особый корпус,
командование которым сохранил Р., переведены были за р. Двину, верстах в 10 от
Риги, и образовали резерв саксонской армии. 6 июля Р. выступил, следом за
главными силами саксонцев, навстречу Королю Шведскому; 9, в день поражения
фельдмаршала Штейнау шведами, он был в Барковицах - в 10 верстах от поля
сражения-и в бою участия принять не мог. Вместе с отступавшими саксонцами Р.
повернул-11 июля - на Бауск, но, предупрежденный там шведами, продолжил марш на
Биржи, откуда, по недостатку провианта, ушел на Динабург. Приближение шведов
заставило, однако, союзников очистить и этот пункт: Штейнау ушел в Польшу; Р.
отвел свои войска, через Друю и Опочку, в Псков, где 15 августа соединился с
Шереметевым.
Весь 1702 год Р. провел в Новгороде и Пскове, в районе которых расквартированы
были его полки. Вместе с Брюсом он принимал деятельное участие в подготовке
операции к Нотебургу и устройстве временной базы для дальнейших действий в
Ладоге. 6 сентября Р. выступил с 9 полками своей дивизии под Нотебург, оставив
10-й полк в Новгороде, для несения караульной службы. По взятий 11 октября
Нотебурга полки Репнина снова вернулись в Новгород. В 1703 году, Р. с полками
своего генеральства принял участие в походе под Шлиссельбург, был при штурме его
и взятии Канец и, по закладе Петербурга, временно остался там, с частью своей
дивизии. Весной следующего года дивизия Репнина, усиленная полками
Преображенским, Семеновским и Ингерманландским выступила 20 мая вверх по Неве,
водой, "в намеренный поход воинский под Корелу" Но, донесения Петра Апраксина о
появлении сильного шведского флота у устья Наровы и марше Шлиппенбаха к Нарве
заставили Петра отменить движение Р. к Кексгольму и обратить его войска через
Ямбург, к Нарве. Р. прибыл туда 26 мая и 8 июня, с несколькими полками своей
пехоты, принял участие в деле против отряда полк. Маркворта (часть гарнизона
Нарвы), которого Петр искусным маневром выманил из укреплений и разбил наголову.
По взятии Нарвы (9 авг.) штурмом, дивизия Р. вернулась в Псков. В августе Репнин
сопровождал Царя Петра в его поездке в Дерпт, для осмотра укреплений города.
Вскоре за тем, в силу нового трактата с Польшей, Р. был командирован с 12
полками (6 пех. и 6 драг.) на Литовский рубеж-на Друю и Полоцк, для совместных
действий с ген.-майором Корсаком и литовскими гетманами. Ему было предписано
устроить в Полоцке базу, не обременяя людей, и деблокировать конницей Биржи (на
пути Августов-Ковно-Рига, т. е., на пути соединения Карла с Левенгауптом).
8 сентября двинулась на Биржи конница Репнина, под начальством Ренна. Пехота
выступила несколько дней спустя 2-мя трактами: Шарф с 3 полками прямо на Полоцк,
Р. с 3 остальными- следом за Ренном, "дабы Биржинский гарнизон людьми и хлебом
управить". Движение производилось весьма медленно, за "худостью" обозов. 29
сентября Р. соединился с ген. Корсаком, стоявшим с 2 стрелецкими полками в
Полоцке. Данный Репнину 3 октября 1704 года наказ предписывал ему крайнюю
осторожность: далеко не заходить и не ввязываться ни в каком случае в
генеральный бой, как бы ни настаивал на этом король польский, а ограничиваться
"содействием в частных битвах", да и то "без излишней тягости"; указывалось,
впрочем, не упускать случая для набега на Литву и Курляндию. Наказ был выполнен
Репниным, быть может, даже излишне точно: все действия его свелись к отправке в
поиск Ренна к Биржам и "в Жмуды" (совместно с литовцами) и к высылке (в ноябре)
конной партии полк. Флюга (1000 коней), имевшей удачное дело с конницей Сапеги;
сам же он, с последних чисел октября, стоял уже на винтер-квартирах, занимая
своей пехотой и стрельцами Корсака Полоцк, а 5 драгунских полков расположив в
воеводствах Бреславльском и Виленском.
Войска Репнина сохранили указанное расположение до осени 1705 года, до
сосредоточения русской армии у Гродна, куда Р. прибыл с дивизией 12 октября. Во
время стоянки у Гродна главная квартира распалась на две непримиримо враждебных
партии: 1) фельдмаршала Огильви и короля Августа II, являвшихся номинальными
главноначальствующими, и 2) Меншикова, представлявшего власть действительную, в
силу чрезвычайных полномочий, которыми облек его Петр. Р. решительно стал на
сторону последнего. Вскоре после отъезда короля в Варшаву, куда увел он с собой
значительную часть бывшей под Гродной конницы, и перехода командования к Огильви,
Меншиков передал свои полномочия Р. и выехал на встречу Царя, 13 января
отбывшего из Москвы к армии. В силу этого Р. явился фактическим руководителем
последующих действий русской армии; организацией подвоза из Бреста и Тикоцина
ему удалось улучшить положение "разорванного, разоренного"-по выражению Огильви-войска;
в дальнейшем, неуклонно выполняя инструкции Петра, он вывел благополучно войска
из-под удара стоявшего в 10 верстах от Гродно, в Сколубове, Карла и отошел с
ними на Киев, куда передовые части вступили 7 мая 1706 года.
Конец 1706 и начало 1707 гг. Р. провел в трудах административных, главным
образом по обмундированию и отчасти перевооружению вверенных ему войск. В июне
он был послан Петром под Быхов, где крепко засел "вор" Синицкий,-для принятия
общего начальства над войсками Боура, осаждавшего Быхов, и шедшим на усиление
его отрядом Алларта. Но Быхов пал до прибытия Р., и он получил, вследствие
этого, новое назначение-в Вильну, где принял главное начальство над войсками
правого фланга армии. Получавшиеся отовсюду "согласные известия",что главные
силы шведов задержаны австрийцами, привели Петра к мысли немедленно приступить к
покорению Лифляндии. Во исполнение этого, Р. стал сосредоточивать свои войска к
Вильне, куда спешно свозились запасы, одновременно подготовляя позицию у Минска,
к которому направлялся Шереметев со значительной частью армии. Энергия, с
которой производил Р. сбор провианта и контрибуций, подала повод к
многочисленным жалобам, вызвавшим 19 августа указ Царя "убавить рвение" и
обходиться с населением "гораздо ласково", дабы не вызывать беспорядков,
значительно участившихся в Белоруссии и Литве. К середине августа выяснилась в
главных чертах истинная обстановка: сообразуясь с ней, Петр отказался от
предложенной, на основании прежних неверных сообщений, операции к Риге против
Левенгаупта и решил ограничиться активной обороной границ. Так как наступление
шведов ожидалось не ранее весны 1708 г., то русские войска уже в конце августа
стали на зимние квартиры. Р. со своей дивизией расположился в Вильне, занимая
передовыми частями Ковну, Гродну и Меречь. Шведы его не тревожили, но на Литве
было настолько неспокойно, что в ноябре Р. вынужден был с 6000-м смешанным
русско-литовским отрядом предпринять частный поиск против беспокоивших его банд
Вишневецкого.
Вопреки ожиданиям, Карл перешел в наступление уже в конце декабря 1707 г.
Движение шведов обозначилось двумя колоннами: на Гродну и Новогрудок. Русская
армия была поднята с квартир: сбор войск левого фланга поручень был Меншикову,
правого-принял на себя сам Царь, в конце января прибывший в Вильну. Р. временно
принял в свое ведение нерегулярную конницу концентрическое отступление от Двины
прикрытое с левого фланга Меншиковым, привело к сосредоточению всей армии за р.
Уллой. Полки дивизии Репнина, вошедшей в состав полевой армии, к половине марта
собрались в районе Чашники-Копысь-Орша. Здесь они простояли почти три месяца,
так как наступление шведов было приостановлено. Время это ушло на
укомплектование полков и обучение солдат согласно новому "Учреждению к бою"; "на
консилии" в Чашниках 27 мая дивизия Р. включена была в состав войск, назначенных
на северный участок русской оборонительной линии от Уллы до Лукомли. Между 8-10
июня все полки Репнина, за исключением одного, выделенного в отряд Гольца (в
Борисов), стояли уже у Лукомли. "Неприятельские обращения" обусловили, однако,
новое решение, принятое на совете 12 июня сосредоточить все войска в
окрестностях Череи; сообразно с этим Р. указано было новое расположение от Бобра
до Рожок. Он выступил 13 июня, но уже на следующий день, не сумев
ориентироваться по "мампе", уклонился несколько от назначенного ему маршрута и
оказался в Соколинках, а 15 -сбился окончательно и, не разыскав Рожок, стал в
Словянах, на полпути между Бобром и Толочином, потеряв связь с главными силами
(Шереметева), шедшими в противоположную сторону, к дер. Луги. По счастью, в
Черее был в это время Меншиков, вернувший дивизию Репнина на правильный путь.
Известие о прорыве шведов через Березину произвело совершенно различное
впечатление на Меншикова и Шереметева, между которыми разделено было
командование действующей армией, и - вместо сосредоточения - началось
эксцентрическое отступление к Днепру. Шереметев, оторвавшись от остальной армии,
ушел к Орше; туда же повел свою дивизию Алларт. Р., по приказанию Меншикова,
усиленными переходами двинулся к Могилеву, под прикрытием конницы и конной
пехоты (Гольца), собранной Меншиковым у Белыничей. 21 июня полки Репнина
вступили в Могилев.
На состоявшемся 22 июня в Могилеве общем совете было постановлено занять "пассы"
у Староселья и Головчина. Первой выступила туда дивизия Репнина, (24), но, ввиду
трудности пути, задержана была Меншиковым в тылу, у Княжицы; только 29 она
двинулась дальше, на соединение с Гольцем, под угрозой обхода очистившим
Белыничи и шедшим на Гнездин. К вечеру 2 июля в районе Гнездина и Головчина
сосредоточились: конница Гольца, конная пехота Голицына и полки Р.; дивизия
Шереметева была в это время еще на марше к Головчину, Алларт и бригада Пфлуга
шли к Климовичам, а у Ахимковичей стоял отряд полк. Камбеля. Таким образом,
фронт армии тянулся всего на 25 верст, и более 2/3 всех войск сосредоточилось
против Головчина.
Оборона Головчинского "пасса" возложена была на Гольца и Р., "прилученного к
господину фельдмаршалу-лейтенанту, дабы един другого во время нужды мог
секундировать". Выбор позиции для пехоты был сделан Репниным неудачно-особенно в
отношении связи с Голцем (через "мараст") и путей отступления за правым флангом
позиции (на Васильки, Могилев), где, среди болот и лесов, было "такое худое
место, что ничего не можно управить". Естественные невыгоды были еще усилены
неудачным укреплением позиции. Предоставленный, за отсутствием сведущих
инженеров, самому себе, Р., при проектировании укреплений, остановился на
традиционном старорусском типе "обоза" из трех фасов, примкнутого к "крепкому
месту". Он приступил к возведению одного общего непрерывного укрепления из
фронтального окопа, длиной более версты, и 2-х фланков, отходивших от него под
тупыми углами. Горжевая часть окопов примыкала к болотистому лесу; фронтальная -
состояла из ряда исходящих углов, соединенных прямыми куртинами. Линия огня
находилась на 500-700 шагов от р. Бабич, т. е. дальше ружейного выстрела,
передовых построек не было.
Работы были начаты еще 30-го июня, но по недостатку шанцевого инструмента велись
медленно. Ко 2 июля профиль вала был доведен до грудной высоты только на правом
фланге, на протяжении 1-2 батальонов; на прочих участках укрепления едва были
намечены и для усиления их временно выставлены были рогатки. Инженерная
подготовка позиции только ухудшила, таким образом, положение пехоты, приковав ее
к неудачно разбитому окопу. 2 июля состоялся военный совет. Прибывшие в этот
день из шведского лагеря перебежчики волохи убедили генералитет, что атака
шведов направится на правый фланг русского расположения, куда, в силу этого
немедленно, была оттянута конная пехота Голицына. Совещание закончилось ночью, и
Р., вернувшись к войскам, за поздним временем не только не "отдал диспозиции"
(так как атаки на следующий день не ожидалось), но и не поверил охранения,
которое и до того велось крайне небрежно. Так же поступил и Гольц.
Утро 3 июля застало пехоту Репнина развернутой в одну линию - вдоль неоконченных
окопов. Кроме полковых караулов и часовых, в качестве внешнего охранения-на всем
4-верстном протяжении линии-выдвинуто было только 3 драгунских и 1 пехотный
караул. Ни рундов, ни пикетов, ни отводных караулов, ни патрулей наряжено в эту
ночь не было.
Тем не менее, движение шведов к переправе, начавшееся на рассвете, было
своевременно замечено, и прежде, чем прогремели первые шведские выстрелы, в
дивизии Репнина ударили тревогу. Р. с гренадерским полком бросился к мосту на р.
Бабич, успел занять его до подхода неприятеля и выдвинуть к переправе часть
полковых орудий. В исходе 3 часа завязался артиллерийский поединок, в котором
одержала верх более многочисленная и тяжелая артиллерия шведов. Под прикрытием
ее огня шведская пехота атакована мост. После ½-часового упорного боя гренадеры,
действиями которых лично руководил Р., очистили мост, разломав часть настилки, и
стали отходить, задерживая огнем противника, приступившего к наводке понтонного
моста.
Правильно оценив опасность, угрожавшую его сообщениям с главными силами, в
случае прорыва шведов, Р. усилил свой правый фланг Нарвским полком, переведенным
с левого фланга, и выдвинул в обеспечение сообщений с северной позицией, главным
образом "тыльного моста", Копорский и Тобольский полки; остальные 4 полка
оставлены были за "траншаментом", для отражения фронтального удара противника.
Как только обозначилось наступление шведов, Р. послал просить подкреплений к
Шереметеву, Гольцу и ближайшим частным начальникам-Генскину и Ифланду. Во время
боя за мост на Бабиче он несколько раз повторял эту просьбу но помощь не
подходила; до прибытия же ее, Р. не решался поддержать гренадер другими частями
своей дивизии, боясь ввязаться в дело всеми силами на передовой позиции и
потерять свои-и без того ненадежные - пути отступления. Эта чрезмерная
заботливость о тыле имела самые пагубные последствия. Когда гренадеры, на своих
плечах выносившие всю тяжесть боя, погнулись, наконец, и шведы, форсировав
переправу, двинулись в обход фланга-"прямо на отрез"-, Р. счел дальнейшее
сопротивление невозможным и отдал приказ отступать, хотя главные силы его
дивизии еще не введены были в бой. Спокойствие духа, которым отмечены первые его
распоряжения, покинуло его совершено: не организовав отступления главных сил
дивизии, даже не дав знать о нем начальнику позиционной артиллерии, Р. поскакал
на крайний свой фланг, к Копорскому полку, положение которого представляюсь
наиболее опасным. Он прибыл туда в момент, когда копорцы готовились атаковать
подходившую шведскую колонну. Р. отменил атаку; на представления командира
Копорскога полка, Головина, настаивавшего на ударе, которым, бесспорно, бой мог
быть еще восстановлен, Р. отвечал, с видимым отчаянием: "Что мне делать, коли
мочи моей нет, сикурсу нет, меня не слушают, и коли гнев Божий на нас". К этому
моменту он едва уже говорил, т. к. потерял голос от крика. Он двинул Копорский,
а за ним и Тобольский полки, следом за гренадерами, через лес - кратчайшим путем
на дорогу к Василькам; остальные войска отступали туда же, через "тыловой мост",
вразброд, т. к. пути следования отдельным полкам указаны не были. Дивизия
потеряла тактический порядок, части перемешались. Если бы шведы проявили
достаточную энергию, полный разгром дивизии Репнина был бы неизбежен, но
наступление шведов велось крайне вяло, и- после ряда бессвязных, случайных
стычек - Р. удалось без больших потерь отойти на Шереметева. После соединения,
армия продолжала отступление по Шкловской дороге на Горки.
Проигрыш боя был обусловлен исключительно вышеприведенными ошибками Р. Он, однако, умалчивает о них в реляции, отправленной Петру. Весьма искусно составленная, реляция эта говорила о "нечаянной атаке фланга Р., жестоком отпоре, который встретили шведы, крупных потерях неприятеля; отступление, совершенное, по словам реляции, "в добром порядке", оправдывалось тем, что "теснота места мешала сикурировать, а вести бой одними своими силами Р. считал ненужным, т. к. "важности никакой не было, чего б ради сей пасс до крайней меры держать" и жертвовать ради этого людьми; тем более, что "при сем бою усмотрено, что неприятель с отравою и с конскими волосами сочиненными пулями, противно всех христианских народов обычаю, стрелял, дабы раны от оных неисцелимы были"; орудия же потеряны были потому, что, "бросив их в болотах, сами потом не захотели подобрать".
Но словесный доклад напитана Девиера, отвозившего реляцию, по-видимому, выяснил Петру истинный ход сражения. Дальнейшие сведения, полученные Царем, были таковы, что он счел нужным назначить особую Комиссию, для расследования о причинах Головчинской неудачи, в составе 13 членов, под председательством князя Меншикова. Комиссия признала Р. виновным в том,что, "имея доподлинное известие" о предстоящей атаке, он не принял мер охранения и не отдал диспозиции; в том, что не проявил достаточной стойкости и преждевременно отошел "в тесное неудобное болото, где весьма непорядочно бой учинил, и отступил, не указав именно место", наконец, не дал знать о своем отступлении ни начальнику артиллерии, ни Гольцу, который вследствие этого, двинувшись на выручку уже отошедшего Р., ввязался в совершенно бесцельный и ненужный бой. Спасение дивизии Р. было приписано комиссией исключительно оплошности шведов, "не искавших далее своей пользы". Приговор был жесток: "по тому злому поступлению и знатному погрешению, господин генерал Р. по воинским многих потентатов артикулам достоин быть жизни лишен. Но, понеже из дела является, что он... уступление не из робости принял... то ж его погрешение не из злости, но из недознания происходит, он же сим случаем, в перве, аки генерал, при потребе обретался, того ради он от смертного наказания освобождается; однакож, по содержанию Римского Государства права, в 89-м артикуле изображенного, да будет он от чину своего и команды, которую таким худым поведением управлял, публично, ему в штраф, другим же на приклад, отставлен". Помимо этого, предписывалось взыскать с Репнина стоимость потерянных при Головчиве пушек, рогаток и др. предметов - всего на сумму до 3000 рублей.
1 августа Р. подал Петру всеподданнейшее прошение. Опровергая обвинение с небрежности ссылкой на то, что "такого поведения о диспозиции у нас никогда не было", указывая на упорство боя за мост на Бабиче, на отсутствие помощников, Репнин просил помилования. Но приговор, вынесенный Комиссией, был конфирмован Петром, и 5 августа, в 10 ч. вечера, объявлен в окончательной форме. Полки Р. были немедленно расписаны по другим дивизиям. Строгость приговора объясняется желанием Петра на этом примере дать жестокий урок многочисленным еще сторонникам старого, дореформенного военного строя, затруднявшим реорганизацию армии на новых началах. Не за тактические ошибки карал Царь Петр Репнина, а за "нерегулярство" боя, "старым обычаем", с его "бесстроицей, варварским мерзким криком и казацкими обычаями", действительно оказавшимися в крупных размерах в "головчинской оказии".
Опала Репнина длилась недолго: уже в бою при Лесной ему было доверено командование драгунским полком, и он, "показав дело свое мужественно, старый ранг свой достал". В октябре того же года ему возвращено было командование дивизией, составленной, впрочем, не из тех полков, которыми он командовал при Головчине. Прибыв в декабре из Смоленска к армии, дивизия Р. простояла зиму на квартирах в Богодухове и окрестных местах; при походе за р. Ворсклу в начале 1709 г. она составляла арьергард армии. Во главе своих пехотных полков Р. принимал участие в Полтавской баталии и 7 августа 1709 года пожалован был "Ридер-бантом" св. Апостола Андрея и деревнями. После Полтавы дивизия Р. вошла в состав армии Шереметева, отправленного Петром под Ригу. Выступив 15 июля (1709) из Малороссии, Р. 27 сентября прибыл в Дисну, где полки его были посажены на суда и продолжали путь водой, на Друю-Динабург. Узнав в Друе от обывателей, что шведы уничтожают продовольственные запасы в Курляндии и отгоняют скот в Ригу, Р., "для соблюдения ко взятию провианта в войско наше", отрядил прибывшего в это время к Динабургу Боура, с 18-ю драгунскими полками, в Курляндию, с приказанием стать при Двине, не доходя 6 миль до Новой Рижски. 28 октября Р. подошел к Риге и, став в Юнгфергофе, Коборе и Кирхгольме, немедленно приступил к укреплению этих пунктов, для чего в помощь ему было командировано по 6000 человек от остальных двух дивизий армии Шереметева.
Действия против Риги, к открытию которых-9 ноября-прибыл сам Петр, в этом году ограничились, однако, одной бомбардировкой. Сила гарнизона Риги, обильно снабженной артиллерийскими и иными припасами, и позднее время года вынудили русских отказаться от ускоренной атаки и перейти к блокаде.
Войска Шереметева отошли в Курляндию на зимние квартиры. Под Ригой оставлен был сменный - "для отдыха людей, а паче для зимнего времени" - отряд в 6000 пехоты и 1000 конницы, под общим начальством Репнина.
Р. простоял под городом всю зиму, препятствуя подвозу припасов и поддерживая бомбардировку. В декабре, на половинном расстоянии между Ригой и Динамюнде, им построен был шанец для обстрела реки; на берегу поставлены две батареи; усилены укрепления Коборшанца и профиля некоторых других укреплений. Боевых столкновений не было: комендант Риги, граф Стромберг, несмотря на то, что гарнизон был вдвое сильнее корпуса Р., держался совершенно пассивно и даже не производил вылазок.
11 марта (1710 г.) вернулся под Ригу Шереметев. 3 апреля, как только вскрылась Двина, войска были подняты с зимних квартир и было приступлено к тесной блокаде города. Чума, открывшаяся вскоре за тем в русском лагере, заставила ускорить действия против крепости, тем более, что получены были сведения о движении шведов на выручку Риги. После десятидневной усиленной бомбардировки Рига капитулировала (1 июля),-и Р. первым вступил в город, сменив своими войсками шведские караулы.
По отъезде Шереметева, указом 23 июля назначенного в Польшу, главноначальствование в Риге перешло к Р.. Помимо военно-административных задач, которые пришлось выполнить ему за это время (сбор контрибуции, подвоз провианта, сбор стругов к Витебску, сгонка леса по Двине, сбор и опись оружия, борьба с эпидемией, все еще свирепствовавшей в войсках), - Р., в качестве генерал-губернатора, ведал и гражданским управлением Лифляндии до 17 октября, когда эта часть указом Петра передана была тайному советнику барону Левенвольду.
2 февраля 1711 г. дивизия Р. выступила из Риги в Прутский поход. Сам он выехал 6 февраля и, догнав полки на марше, привел их в Минск, где простоял до 8 марта. Следуя далее, через Полонное, Р. в Сороках присоединился к главным силам и дальнейший поход делал в арьергарде. Вследствие этого, ему не пришлось принять участие в боевых действиях. 23 июля войска его перешли Прут обратно и через Селище - Шугол 13 августа прибыли в Межибужье, откуда направлены были в Острог, на отдых. В сентябре Р. поручена была приемка рекрут в Смоленске; 12 того же месяца он, по указу, выступил с войсками в Киев, куда прибыл, через Полонное, 27 сентября.
В январе 1712 года Р. с 14 полками, лучшими в русской армии после гвардии, отправлен был в Померанию. После короткого роздыха в Смоленской губернии, Р. в марте прибыл в Минск и, выделив 2 полка к Риге, продолжал марш на Гузен, а оттуда, в январе 1713 года, выступил под Фридрихштад и занял его 30 января после горячего боя. В дальнейшем, Р. принял участие в действиях против города Тонанга и осаде Штеттина, где 19 августа отбил сильную вылазку, направленную на его редуты, 2 сентября, при штурме штерн-шанца, произвел со своей стороны удачную фальшивую аларму. После взятия Штеттина он вернулся на зимние квартиры в Смоленскую губернию, оставив в Померании 6000 отряд под командой генерала Яковлева. В кампании 1714 года он не принимал активного участия, так как дивизия его, перешедшая в июне в окрестности Риги, составила стратегический резерв армии.
Мало заметным представляется и дальнейшее участие Р. в Великой Северной войне. Проведя зиму 1715 года в Петербурге, куда он выехал на свадьбу князя-папы (Зотова), Р. в июле вновь послан был в Померанию, с 30 батальонами и 3 драгунскими полками. Следуя через Гродно и Тарунь, Р. прибыл в Гданьск, откуда в феврале 1716 г. ушел в Мекленбургию "на прокормление". 18 марта ему было указано идти на усиление союзных войск, блокировавших Висмар. Но Висмар капитулировал до подхода Р., и хотя, по капитуляции, гарнизон должен был состоять из войск всех союзных держав, русских в город не впустили. Не желая доводить дело "до реконтра", Р. со всеми войсками отошел в княжество Стрелицкое. В том же году он принимал участие в снаряжении судов в Ростоке и 17 октября лично привел транспорт пехоты и кавалерии в Варнемюнд, совершив плавание на пожалованной ему Петром шняве "Диане." В декабре Р. снова командирован был в Росток, для передачи тамошних транспортных судов генерал-пор. Бутурлину. 1717 год Р. провел в Польше, занимая своими войсками воеводства Хельминское, Плоцкое, Мазовецкое и Люблинское. В 1718 г., ввиду неисполнения Гданьском принятых обязательств по вооружению судов и уплате субсидий, Р. командирован был туда с корпусом требовать "сатисфакции". Весь 1718 и часть 1719 года ушел на выполнение этого поручения и сбор контрибуции, давший хорошие результаты: уже 19 января 1719 года Р. выслал в Петербурга 140000 ефимков. В марте войска Р. выступили в обратный поход - к Риге, где Р. должен был сменить на посту генерал-губернатора, князя П. А. Голицына, переведенного в Киев.
Р. удалось успешно справиться с нелегким делом управления недавно покоренной страной,-задачей, тем более трудной, что многочисленные привилегии горожан и дворянства делали их совершенно "недоступными губернаментству и гоф-герихту". Благодаря положенной им в основу своего управления "правде- сильнейшей подпоре удовольства", Р. установил самые добрые отношения между войсками и жителями и сумел сгладить существовавшие до него трения. Оценив деятельность его, Петр постепенно расширял полномочия Лифляндского генерал-губернатора. Указом 24 февраля 1720 г. переданы в ведение Р. все дела, "которые к охранению города Риги принадлежат, т. е. в строении и починке фортеции, в содержании гарнизона, артиллерии, оружейных дворов, амуниции и магазинов, служителей и фортификации, а также городовой пехоты". Несколько позже передан ему контроль за городскими доходами и расходами и наблюдение за избранием выборных должностных лиц. Немало трудов положил Р. на развитие Рижской торговли, вернейший путь к которому он видел в оборудовании многочисленного торгового флота. Он заложил с этой целью верфь в Риге и усиленно хлопотал о соединении Пейпуса с рекой Аа.
20 января 1724 года Р. был назначен президентом Военной Коллегии, на место
Меншикова, удаленного Петром от дел. Прибыв в Петербург в феврале, Р. принял
самое близкое участие в борьбе придворных партий, особенно обострившейся в это
время, ввиду резкого ухудшения здоровья Царя, ставившего на очередь вопрос о
престолонаследии. Вместе с Голицыным, Долгоруким и одним из Апраксиных Р. стоял
за объявление наследником Великого Князя, с назначением Царицы правительницей,
при условии привлечения Сената к ближайшему участию в управлении страной на
время регентства; Меншиков, Толстой и адмирал Апраксин настаивали на
провозглашении Екатерины. Имея меньше сторонников при Дворе, чем партия
Голицыных, Меншиков был силен поддержкой гвардии, "решение которой служило
законом". Сознавая неравенство борьбы при этих условиях и в известной мере,
считая выгодным для себя ослабление сильного влияния при Дворе Голицыных, Р.,
после жарких прений, после кончины Петра в решительный момент перешел на сторону
Меншикова. Его пример увлек остальных- и провозглашение Екатерины Императрицей
совершилось без осложнений. Значение поступка Р. было по достоинству оценено
Императрицей, и он был осыпан наградами: 10 марта ему пожалована была золотая
медаль в 50 червонных; 7 мая, в день коронования, он произведен был в
генерал-фельдмаршалы, с оставлением в должности президента Военной Коллегии и
Лифляндского генерал-губернатора; 21 мая ему пожалован был орден св. Александра
Невского. Но возвышение Р. не входило в расчеты Меншикова, получившего, по
восшествии на престол Екатерины, решающий голос при Дворе; 18 марта 1725 г. ему
удалось добиться у Императрицы указа Р. - временно сдать должность президента
Военной Коллегии Меншикову и выехать в Ригу, для осмотра магазинов, артиллерии и
амуниции, пополнения запасов и постройки нового траншемента на берегу Двины. Из
этой командировки Р. уже не вернулся. Болезнь, которой страдал он уже 3 года
обострилась, и 3 июня 1726 года Репнина не стало. Он был погребен в Риге, в
Алексеевской церкви.
Портреты
:
1.
князь
Репнин Никита Иванович
Источники
:
Бантыш-Каменский. Биографии Российских генералиссимусов, СПб. 1840
Устрялов. История царствования Петра Великого
Устрялов Поход боярина Шеина к Азову, изд. Рубаном в 1773 году
Журнал или поденные записки Петра Великого, ч. I-II. СПб. 1770
Голиков. Деяния Петра Великого.
Бычков A. Письма и бумаги Петра Великого. Том І-III
Масловский Д. Записки по истории военного искусства в России, вып. І
Масловский, Д. Северная война. Документы 1705-1708 г. (Сборник военно-исторических материалов. Вып. 1), СПб. 1892
Мышлаевский. Материалы для истории военного искусства в России. Северная война. 1708 г. От р. Уллы и Березины за р. Днепр. СПб. 1901
Мышлаевский. Петр Великий. Война в Финляндии в 1712-1714 гг., СПб. 1896
Сборник военно-исторических материалов. Вып. V. СПб. 1893
Труды Имп. Русского Военно-Исторического Общества. Т. І-IV. СПб. 1909
Письма Петра А. Р - у.- "Русский Вестник" 1871 г. № 129
Марченко. Генерал-фельдмаршал барон Огильвий // Военный сборник, 1900, № 9, 11-12
Елагин. Материалы для истории русского флота
Книга Марсова или воинских дел от войск Царского Величества российских по взятии преславных фортификаций и на разных местах храбрых баталий учиненных над войсками Е. В. короля Свейского. 2-м тиснением, СПб. 1766
Записки Военно-Топографического Депо. T. XIX
Материалы Военно-Ученого Архива Главного Штаба, вып. I
Военный сборник, 1860 г., № 1
Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Том 25. 39. 40. 50. 52. 55. 56. 68. 61. 94
Архив князя Куракина, кн. 1, 3.
Архив кн. Воронцова, кн. 25
Разведчик, 1891, № 77
Военный сборник, 1891, № 3
Бартенев. Осьмнадцатый век. Книга III и IV
Древняя Российская Вивлиофика, ч. IX и XVI
Adlerfeld. Histoire militaire de Charles XII, t. 3
Unparteysche Relаtion von des Action so zwischen denen Schweden und Moscoviten den 15 Julii 1708 bey Holofsin vorbcygangen, und wovon bisher so viel Ungleiches ausgeschrieben worden; Vorläufftige Relation von dem henlichen Sieg, welchen durch Gottes gnädigen Beystand Ihro Kon. M. von Schweden deu 5/15 Julii 1708 bei Holofsin, 5 Meilen von Mohylow, wider die Moscowiter befochten. Wovon nechsteus annoch mehrere Particularia erwartet werden
Военно-походный журнал графа Б. П. Шереметева 1711-1712 гг. Издан. Воен. Учен. Комит. Гл. Шт. СПб. 1898
Доклады и приговоры Правит. Сената. І. № 393 и 488; III. № 1906
Описание документов и бумаг архива Мин. Юстиции, т. VIII
Сборник материалов и статей по истории прибалтийского края. Томы І-IV. Рига 1877. (Письма Петра Р. за 1710 г.; "Достоверное описание событий при осаде города Риги, и того, что случилось со дня ее блокады, а также во время жестокой бомбардировки и обстреливаний ее в 1709 г. до сдачи ее в 1710....; рескрипты и указы Петра 1719-1724)
Richter. Geschichte der deutschen Osteeeprovinzen. Band ІI
Hermann. Geschichte des russischen Staates. B. IV. .
if (!defined("_SAPE_USER")){ define("_SAPE_USER", "d0dddf0d3dec2c742fd908b6021431b2"); } require_once($_SERVER["DOCUMENT_ROOT"]."/"._SAPE_USER."/sape.php"); $o["host"] = "regiment.ru"; $sape = new SAPE_client($o); unset($o); echo $sape->return_links();?>
Северная война ,
Прутский поход
Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Князь Аники́та Ива́нович Репни́н ( (1668 ) - 3 июля (14 июля) , Рига) - русский военачальник и государственный деятель, генерал-фельдмаршал (1724), участник Северной войны .
Ранние годы
Родился в семье боярина, новгородского и тамбовского воеводы, начальника Сибирского приказа Ивана Борисовича Репнина (ум. 1697) и его жены Евдокии Никифоровны Плещеевой (ум. 1695). В 16 лет начал придворную службу спальником и вошел в тесный круг приближённых молодого царя Петра Алексеевича . В 1685 году, при учреждении потешной роты , пожалован поручиком её. Во время мятежа 1689 года одним из первых прибыл в Троицкий монастырь для охраны царя Петра от сторонников Софьи .
Во главе «дивизии»
Великий Государь Царь и Великий Князь Пётр Алексеевич... пожаловал ближнего стольника, Преображенского полка подполковника князя Никиту Ивановича Репнина за многие его службы и радение указал ему быть в генералах и ведать выборный полк генерала Петра Ивановича Гордона.
П. О. Бобровский. История лейб-гвардии Преображенского полка. Том 1. - СПб. 1900.
В октябре 1700 года Репнин выступил со своей «дивизией» под Нарву , но, узнав на марше у оз. Самро о поражении русских , повернул назад и спешно отошел к р. Луге , где принял на себя отступавшие остатки армии и вместе с ними вернулся в Новгород , где - по повелению Петра - занялся приведением в порядок расстроенных русских полков. В Новгороде он оставался всю зиму 1700/01 года, причём некоторое время исполнял обязанности губернатора вместо взятого в плен генерал-майора И. Ю. Трубецкого .
| Сюда прибыли русские войска, числом около 20 000. Люди вообще хороши, не больше 50 человек придется забраковать; у них хорошие мастрихтские и люттихские ружья, у некоторых полков шпаги вместо штыков. Они идут так хорошо, что нет на них ни одной жалобы, работают прилежно и скоро, беспрекословно исполняют все приказания. Особенно похвально то, что при целом войске нет ни одной женщины и ни одной собаки; в военном совете московский генерал сильно жаловался просил, чтобы женам саксонских мушкетеров запрещено было утром и вечером ходить в русский лагерь и продавать водку, потому что через это его люди приучаются к пьянству и разного рода дебоширству. Генерал Репнин человек лет сорока; в войне он не много смыслит, но он очень любит учиться и очень почтителен: полковники все немцы, старые, неспособные люди и остальные офицеры люди малоопытные… |
В последующем А. И. Репнин участвовал в завоевании русскими Ингрии и Прибалтики, был вторым командующим генералом при взятии Нотебурга (1702) , Ниеншанца (1703), Нарвы (1704) и Митавы (1705) . В январе 1706 года вместе с генерал-фельдмаршал-лейтенантом Г. Б. Огильви был блокирован шведским королём Карлом XII в Гродно , но сумел вырваться и соединиться с основными силами, совершив переход из Гродно через Брест и Волынь к Киеву .
В январе 1707 года подал на имя Петра I доклад, в одном из пунктов просил царя дать пехотным полкам имена по городам (вместо обычая носить имена их полковников, которые часто менялись), как уже было проведено в драгунских полках. Только в марте 1708 года это предложение было принято Петром .
Осенью 1709 года повёл свои полки в Прибалтику, где при осаде Риги снова был вторым командующим, после Б. П. Шереметева, часто его заменяя. При взятии Риги в 1710 году первым вошел в город, сменив своими войсками шведские караулы, и был назначен губернатором Риги. До 17 октября ведал также гражданским управлением Лифляндии . В 1711 году во время Прутского похода командовал авангардом .
В 1712–13 годах снова состоял вторым, после А. Д. Меншикова , начальником войск в Померании , участвовал во взятии Тонингена и Штеттина (1713), получил от датского короля орден Слона . В 1715 году защищал от шведов побережье Курляндии . С 1719 года был генерал-губернатором Рижской губернии , с 1724 года совмещал эту службу с обязанностями президента Военной коллегии .
Управление Лифляндией
Князю Репнину удалось сгладить существовавшие до него трения и успешно справиться с нелёгким делом управления недавно покоренной страной, - задачей, тем более трудной, что многочисленные привилегии горожан и дворянства делали их совершенно «недоступными губернаментству и гоф-герихту ».
Оценив деятельность Аникиты Репнина, Пётр Первый постепенно расширял полномочия генерал-губернатора. Указом от 24 февраля 1720 года в ведение Репнина были переданы все дела, «которые к охранению города Риги принадлежат ». Несколько позже ему был передан контроль за городскими доходами и расходами и наблюдение за избранием выборных должностных лиц. Немало трудов положил Репнин на развитие рижской торговли, вернейший путь к которому он видел в оборудовании многочисленного торгового флота. Он заложил с этой целью верфь в Риге и усиленно хлопотал о соединении Пейпуса каналом с рекой Аа.
Борьба за престол
В Петербурге Репнин был втянут в борьбу придворных партий, которая особенно обострилась из-за ухудшения здоровья царя и неясности вопроса о престолонаследии. После смерти Петра I 28 января 1725 года Репнин, как и другие представители родовитого боярства, высказался за воцарение Петра II , но затем поддержал мнение Меншикова о передаче короны Екатерине I . По случаю её воцарения осыпан милостями и удостоен ордена Св. Александра Невского .
Меншиков, опасавшийся чрезмерного возвышения Репнина, отобрал у него руководство Военной коллегией и добился его возвращения в Ригу для осмотра магазинов, артиллерии и амуниции, пополнения запасов и постройки нового траншемента на берегу Двины. Из этой командировки Репнин уже не вернулся, ибо в том же году умер. Похоронен в Алексеевской церкви .
Семья
Аникита (Никита) Репнин был женат дважды:
- жена княжна Прасковья Михайловна Лыкова
(ум. 1685), дочь боярина князя М. И. Лыкова (1640-1701), последнего в этом роде.
- Анна Аникитична, замужем 1-м браком за князем Б. Ф. Хованским, 2-м браком - за князем Ф. П. Хованским.
- Иван Аникитич (1685-1726), полковник Ярославского пехотного полка ; у него сын Пётр
- жена княжна Прасковья Дмитриевна Голицына
(167. -1708), дочь ближнего стольника князя Д. А. Голицына и А. И. Пожарской .
- Василий Никитич (около 1696-1748), генерал-аншеф , генерал-фельдцейхмейстер ; его сын Николай , генерал-фельдмаршал , последний из Репниных прямой линии.
- Иван Никитич (1696-1737), полковник.
- Юрий Никитич (1701-1744), генерал-поручик.
- Сергей Никитич
В 1717 году князь Репнин просил у царя Петра разрешения в порядке исключения возвратить сыновей из Германии, куда они были отправлены изучать военное дело, но вместо того запутались в долгах.
А. И. Репнин также имел внебрачных детей, которые при рождении носили фамилию Аникитины, а с 1732 года получили право именоваться Репнинскими :
- Андрей Никитич (ум. 1739)
- Николай Аникитич, состоял флигель-адъютантом при принце Антоне-Ульрихе Брауншвейг-Люнебургском .
- Екатерина Никитична (ум. 1739)
Напишите отзыв о статье "Репнин, Аникита Иванович"
Примечания
Источники
- Масловский С. Д. Репнин, Аникита Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. -М ., 1896-1918.
- Бантыш-Каменский, Д. Н. 5-й генерал-фельдмаршал князь Никита Иванович Репнин // . - М .: Культура , 1991. - 620 с. - ISBN 5-7158-0002-1.
Литература
- Рудаков В. Е. ,. Репнины // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|
||||||||||||||||||||
Ошибка Lua в Модуль:External_links на строке 245: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Отрывок, характеризующий Репнин, Аникита Иванович
Север замолк, и я подумала, что рассказ закончен. В его печальных серых глазах плескалась такая глубокая, обнажённая тоска, что я наконец-то поняла, как непросто должно было жить, отказывая в помощи любимым, светлым и прекрасным людям, провожая их, идущих на верную гибель, и зная, как легко было их спасти, всего лишь протянув руку... И как же неправильна по-моему была их неписанная «правда» о не вмешательстве в Земные дела, пока (наконец-то, когда-то!..) не придёт «правильное» время... которое могло так никогда и не придти...– Человек – всё ещё существо слабовольное, Изидора... – вдруг снова тихо заговорил Север. – И корысти, и зависти в нём, к сожалению, больше, чем он может осилить. Люди пока ещё не желают следовать за Чистым и Светлым – это ранит их «гордость» и сильно злит, так как слишком уж отличается, от «привычного» им человека. И Думающие Тёмные, прекрасно зная и пользуясь этим, всегда легко направляли людей сперва свергать и уничтожать «новых» Богов, утоляя «жажду» крушения прекрасного и светлого. А потом уже, достаточно посрамлённых, возвращали тех же новых «богов» толпе, как Великих Мучеников, уничтоженных «по ошибке»... Христос же, даже распятым, оставался для людей слишком далёким... И слишком чистым… Поэтому уже после смерти люди с такой жестокостью пятнали его, не жалея и не смущаясь, делая подобным себе. Так из ярого Воина остался в людской памяти лишь трусливый Бог, призывавший подставлять левую щёку, если ударят по правой.... А из его великой Любви – осталось лишь жалкое посмешище, закиданное камнями... чудесная чистая девочка, превратившаяся в «прощённую» Христом, поднявшуюся из грязи, «падшую» женщину... Люди всё ещё глупы и злы Изидора... Не отдавай себя за них! Ведь даже распяв Христа, все эти годы они не могут успокоиться, уничтожая Имя Его. Не отдавай себя за них Изидора!
– Но разве же, по-твоему ВСЕ люди глупы и злы?.. На Земле очень много прекрасных людей, Север! И не всем им нужен «повергнутый» Бог, поверь мне! Посмотри на меня – разве ты не видишь? Мне был бы нужен живой Христос, так же, как и его дивная Любовь – Магдалина...
Север улыбнулся.
– Потому что ты – Из-и-до-ра... Ты молишься другим богам. Да и вряд ли им нужно молиться! Они с тобою всегда и они не могут тебя покинуть. Твои боги – Добро и Любовь, Свет и Знание, и Чистая первозданная Сила. Это Боги Мудрости, и это то, чему «молимся» мы. Люди же не признают их пока. Им пока нужно другое... Людям нужен кто-то, кому они могут пожаловаться, когда им плохо; кого они могут обвинить, когда не везёт; кого они могут просить, когда чего-то хочется; кто им может простить, когда они «грешат»... Вот, что пока лишь нужно человеку... И пройдёт ещё уйма времени, пока человек не будет нуждаться в таком Боге, который делал бы за него всё, и уж тем более – всё бы прощал... Это слишком удобно, чтобы суметь отказаться, Изидора... Человек ещё не готов ничего делать сам.
– Покажи мне его, Север... – шёпотом попросила я. – Покажи мне, каким он был.
Воздух вокруг заколебался мягкими волнами, искрясь и сгущаясь, будто открывалась таинственная невидимая дверь. И тут я увидела их!.. В просторной каменной пещере, двое чудесных белокурых детей весело беседовали о чём-то, сидя у маленького природного каменного фонтана. Мир вокруг них казался счастливым и солнечным, впитывавшим струившуюся от их чудесных душ, тихую радость... Мальчик был гордым, высоким и очень стройным для своих тринадцати лет. В нём бушевала огромная внутренняя сила, но, в то же время, он был мягким и очень приятным. Он глядел на мир весело, и... очень мудро, будто было ему внутри не менее сотни лет. Временами его лучистые синие глаза вспыхивали, пронизывая стальным серым цветом, но тут же опять искрились весельем, любуясь своей очаровательной смешливой собеседницей... А девочка и правда была необычайно хороша. Она напоминала чистого ангела, только что спустившегося с небес. Прижавши к груди, она держала старую, толстую книгу. И видимо ни за что не собиралась её отпускать. Волнистые, очень длинные золотые волосы, были подвязаны голубой шёлковой лентой, удачно оттенявшей цвет её смеющихся, небесно-голубых глаз. Маленькие ямочки на розовых щеках делали её милой и весёлой, как чистое майское утро... Дети были одеты в длинные, снежно белые, одинаковые одежды, подпоясанные золотыми поясами и выглядели чудесной парой, вышедшей из красивой старой картины... Они чудесно подходили друг другу, чем-то дополняя и соединяя недостающее каждому, создавая одно целое, которое порвать было невозможно... Это были Иисус и Магдалина, будущий Спаситель Человечества и его единственная и большая, будущая Любовь.
– Но ведь они совершенно другие! – искренне удивляясь, воскликнула я. – Совсем не такие, какими их рисуют! Разве же они не иудеи?!
– А они ими никогда и не были – пожал плечами Север. – Это люди, которым нужна была власть, очень «умно» решили стать «детьми убитого Бога», этим же самым, делая «ИЗБРАННЫМ» самый опасный на Земле народ. Иисус же был сыном Белого Волхва и нашей ученицы, Ведуньи Марии. Они родили его, чтобы привести на Землю его удивительную Душу.
Я остолбенело уставилась на Севера...
– А как же иудейка Мария и Иосиф?! Как же тот же самый Назарет?..
– Никогда не было иудейки Марии, Изидора, ни Иосифа рядом с Иисусом. Была Ведунья Мария, которая прямо перед его рождением шла сюда, в Мэтэору, чтобы он родился здесь, среди Волхвов и Ведьм. Но она опоздала... Иисус родился неделей раньше, НА ЗАРЕ, в маленьком домике на берегу реки. А его рождение сопровождала Светлая Утренняя Звезда. Наши Волхвы спешили к нему, чтобы увидеть его и защитить. А его Учитель и Отец пришёл поклониться, чудесной душе своего новорождённого сына. Волхвы призвали его на Землю, чтобы остановить «чуму», которая, как паук, уже давно плела здесь свои чёрные сети. И именно Волхвы послали Христа к иудеям. Но сам Иисус никогда иудеем не был. Волхвы надеялись, что у него найдётся достаточно сил, чтобы остановить «чёрное» Зло, уже расползавшееся по Земле. Но Иисус проиграл, недооценив «великих слабостей» человека... Земля не была готова к Его приходу, так же, как не готова к приходу ВЕДАЮЩИХ, Изидора. А мы не готовы ей помочь. Когда придёт правильное время – мы откроем Двери. И, возможно, на Земле восторжествует Свет. Но этого не будет ещё очень долго... Ты прости.
Меня взорвало.
– Значит, что же – Вы просто будете спокойно наблюдать, как уничтожают лучших?!.. Но ведь это также и Ваш мир, Север! Как же Вы можете так просто оставлять его на погибель? Легче всего – взять и уйти. Или просто ЖДАТЬ. Но разве тебя не будет преследовать такое предательство всю твою оставшуюся длинную жизнь?.. Разве ты сможешь спокойно где-то обитать, не думая обо всех погибших?!.. Я не верю в красивое будущее, построенное на чужих смертях, Север! Это страшно. Мир никогда не будет таким же, если мы не поможем ему сейчас! Прошу тебя, помоги мне Север...
Я готова была пасть на колени, если бы это могло чем-то помочь. Но, я видела, что ничего от этого не изменится... Эти люди жили в своей Правде, очень обособленной и чужой. Я не могла понять, как же им не было стыдно оставаться в стороне, когда самые лучшие и талантливые дети земли горели тысячами, проклиная свой дар и умирая в страшнейших муках.... У меня опустились руки – я не могла воевать одна. Он был прав – у меня не было достаточно сил.
– Как же можно принять такое, Север!.. Как же мы можем разрешать «чёрному» захватить нашу прекрасную Землю?.. Разве твои Великие Учителя не видят происходящего? Как же после всего верить во что-то светлое, Север?!..
– Земля будет ещё очень долго и страшно страдать, Изидора... Пока не придёт к самому краю погибели. И всегда за неё будут гибнуть лишь самые лучшие. А потом придёт время выбора... И только сами люди смогут решить, хватит ли у них сил, чтобы выстоять. Мы лишь укажем путь.
– А ты уверен в том, что будет, кому указывать, Север? Возможно тем, кто останется, будет уже безразлично...
– О, нет, Изидора! Человек необычайно силён в своей выживаемости. Ты даже представить себе не можешь, как он силён! И настоящий Человек никогда не сдаётся... Даже если он остаётся один. Так было всегда. И так всегда будет. На Земле очень сильна сила Любви и сила Борьбы, даже если люди пока ещё этого не понимают. И здесь всегда найдётся кто-то, кто поведёт остальных за собой. Главное лишь в том, чтобы этот Ведущий не оказался «чёрным»... С самого своего рождения человек ищет цель. И только от него зависит, найдёт он её сам или окажется тем, которому эта цель будет дана. Люди должны научиться думать, Изидора. А пока, к сожалению, многих устраивает то, что за них думают другие. И пока это будет продолжаться, Земля всё так же будет терять своих лучших сынов и дочерей, которые будут платить за невежество всех «ведомых». Поэтому-то я и не буду тебе помогать, Изидора. И никто из нас не будет. Ещё не пришло время, чтобы на карту было поставлено всё. Если мы погибнем сейчас, борясь за горстку Просветлённых, даже если им уже пришло время ЗНАТЬ, то после, «знать» уже будет некому более... Вижу, не убедил тебя, – губы Севера тронула лёгкая улыбка. – Да ты и не была бы собой, если бы убедил... Но прошу тебя только об одном – уходи, Изидора! Это не твоё время, и не твой это мир!
Мне стало до дикости грустно... Я поняла, что и здесь проиграла. Теперь всё зависело только лишь от моей совести – соглашусь ли я уйти, или буду бороться, зная, что на победу нет никакой надежды...
– Что ж, Север, я останусь... Пусть я не столь мудра, как ты и твои Великие предки... но думаю, если бы они и вправду были бы такими «Великими» – вы бы помогли нам, а они простили бы вас. Ну, а если нет – то, возможно, не такие уж они и «великие»!..
Горечь говорила моими устами, не позволяя мыслить трезво... Я не могла допустить мысли о том, что помощи ждать было не от кого... Что вот, прямо здесь были люди, которые в силах были помочь, всего лишь протянув руку. Но не захотели. Они «защищались» высокими целями, отказываясь вмешиваться... Они были МУДРЫЕ... Ну, а я всего лишь слушала своё сердце. Я хотела сберечь любимых, хотела помочь остальным не терять дорогих им людей. Хотела уничтожить Зло... Возможно, в «мудром» понимании я была всего лишь «ребёнком». Возможно – не доросла. Но даже проживи я тысячу лет, я никогда бы не смогла наблюдать спокойно, как от чьей-то зверской руки гибнет невиновный, прекрасный человек!..
– Хочешь ли увидеть настоящую Мэтэору, Изидора? Вероятнее всего, у тебя уже больше никогда не будет такой возможности, – грустно произнёс Север.
– Могу ли я спросить, что означает слово – мэтэора?
– О, это было давно, когда назвали его... Теперь это уже не имеет значения. А когда-то оно звучало немного по-другому. Это значило – МЫ-ТЕ-У-РА, что означало – близкие к свету и знаниям, хранящие их и живущие ими. Но потом слишком много «незнающих» стало искать нас. И имя изменилось. Многие не слышали его звучания, а многих это и не волновало вовсе. Они не понимали, что, даже ступая сюда, они уже соприкасались с ВЕРОЙ. Что она встречала их уже у самого порога, начинаясь с имени и понимания его... Знаю, это не твоя речь, и тебе, наверное, трудно её понять, Изидора. Хотя твоё имя тоже относится к таковым... Оно значимо.
– Ты забыл, что для меня не важен язык, Север. Я чувствую и вижу его – улыбнулась я.
– Прости, ведающая... Я запамятовал – кто ты. Желаешь ли узреть то, что дано только знающим, Изидора? У тебя не будет другой возможности, ты больше не вернёшься сюда.
Я лишь кивнула, стараясь удержать, готовые политься по щекам злые, горькие слёзы. Надежда быть с ними, получить их сильную, дружескую поддержку умирала, даже не успев хорошенько проснуться. Я оставалась одна. Так и не узнав чего-то очень для меня важного... И почти беззащитная, против сильного и страшного человека, с грозным именем – Караффа...
Но решение было принято, и я не собиралась отступать. Иначе, чего же стоила наша Жизнь, если пришлось бы жить, предавая себя? Неожиданно я совершенно успокоилась – всё наконец-то стало на свои места, надеяться больше было не на что. Я могла рассчитывать только на саму себя. И именно из этого стоило исходить. А какой уж будет конец – об этом я заставила себя больше не думать.
Князь Аникита Иванович Репнин - полководец времен правления Петра Первого. Родился в семье князя Ивана Борисовича Репнина, титулованного еще при царе Алексее Михайловиче (Тишайшем) ближним боярином и уважаемым при дворе. В шестнадцать лет он был определен на службу к 11-летнему Петру Первому на должность спальника, и полюбился юному царю. Через 2 года, когда была учреждена Потешная рота, Аникита стал в ней поручиком, а еще через 2 года - подполковником. Верно служил Петру, когда происходил мятеж стрельцов в 1689 году, сопровождал его в походе на Азов, проявил храбрость при взятии его. В 1698 году Репнин стал генералом. По поручению царя набирал новые полки, обучал их, заботился об их обмундировании. Вскоре он получил чин генерала от пехоты (соответствует чину генерала-аншефа). Когда началась война со шведами, со своими войсками направился к Нарве, но в пути получил царский приказ передать войско под предводительство генерала-фельдмаршала Головина, а самому ехать в Новгород, чтобы набрать новую дивизию. Заодно он был назначен новгородским губернатором. Репнин выполнил приказ, затем участвовал в Нарвской битве, дополнил и оснастил свои полки. Затем в ходе разных военных операций не раз проявлял свой полководческий талант, тактическую хитрость и умение правильно воспользоваться ситуацией. Он участвовал во взятии Нотебурга (Шлиссельбурга) в 1702 году, Ниеншанса - в 1703, польским королем награжден орденом Белого Орла. Летом 1704 был участником хитроумной авантюры Петра Первого с переодеванием русских полков в шведские мундиры, в результате которой шведы понесли большие потери и русские взяли Нарву.
В начале зимы 1704 года Репнин привел свой корпус в Полоцк, расположил его на зимние квартиры и не давал скучать неприятелю партизанскими действиями. А командовал он девятью пехотными и пятью драгунскими полками. Он отвоевал Митавский замок в 1705, имел несколько боев в Гродно (1706), побеждал, но, по приказу царя, не давал в Польше шведскому королю Карлу Двенадцатому крупного сражения. Когда Карл приблизился к Гродно (1706), Август Второй увел свое войско в Саксонию, оставив русских союзников без продовольствия. Отступить без сражения было невозможно, но князь и генерал-фельдмаршал -лейтенант Огильвий произвели успешный маневр отступления без сражения и потерь.1708 год был неудачным для Никиты Ивановича, снова находящегося в Польше. Карл Двенадцатый на этот раз перехитрил русских. Это случилось в июле месяце. Позиции русских были хорошо укреплены, командовали опытные полководцы. Но Карл воспользовался погодой: во время сильного дождя и тумана его 5 пехотных полков преодолели на рассвете топкое болото, считавшееся непроходимым, и напали на полки Репнина, отрезали их от своих и вынудили в беспорядке отступать. Военачальник сумел остановить бежавших солдат, снова принял бой, удержал натиск шведов, но растратил заряды и вынужден был снова отступить, оставив шведам семь пушек. В этой операции русские потеряли 118 человек убитыми, 218 ранеными и 408 пропавшими без вести. После этой операции Петр Первый предал его суду и разжаловал в солдаты. Но скоро Аниките Ивановичу представился случай реабилитировать себя в глазах Государя. В ходе одного сражения он дает дельный совет царю и в результате русские выигрывают битву с захваченными 16 пушками, 42 знаменами и штандартами, 2673 пленными и 8 тысячами убитыми в неприятельском войске.В одном из следующих сражений сильно отличился князь , за что Петр Великий на радостях его расцеловал, подарил свой портрет, украшенный бриллиантами, и дал слово выполнить любую его просьбу. «Прости Репнина», - попросил Голицын. И царь простил опального князя, вернул ему чин генерала и направил управлять дивизией в Малороссию.Настал день (27.06.1709) исторической Полтавской битвы, в которой князь был в центре армии, командовал 12 пехотными полками и за полководческий талант и мужество был награжден и одарен несколькими деревнями.
После знаменитой Репнин успешно участвовал во взятии Риги, превратив ее в руины, (март-июль 1711) и получил назначение на должность генерал-губернатора. Затем - война с Турцией, где он снова проявил свои недюжинные полководческие способности и опыт, брал Штетин, Фридрихштадт, Тенинген, получил Орден Слона от короля Дании. Весной 1714 вернулся в Ригу вместе со своим войском, расположив его в округе города. Воевал в Курляндии, был в Копенгагене, в Польше, покорил несколько воеводств, а потом еще пять лет управлял Ригой. В 1724 получил звание генерал -фельдмаршала, в 1725-ом - Орден Святого Александра Невского. Удалившись после этого в Ригу, отошел от дел. Умер Аникита Иванович 3 июля 1726 года, когда ему было 58 лет.