Международное право в период вооруженных конфликтов. Теории возникновения государства

Военная оккупация - это временный захват территории (части территории) одного государства вооруженными силами другого госу­дарства и установление военной администрации на захваченной тер­ритории. Военная оккупация какой-либо территории не означает ее перехода под суверенитет захватившего государства.

В соответствии с положениями IV Гаагской конвенции 1907 г., IV Женевской конвенции 1949 г., Дополнительного протокола I оккупи­рующее государство обязано принять все меры к обеспечению поряд­ка на захваченной территории. Население оккупируемой территории должно подчиняться распоряжениям властей, однако его нельзя при­нуждать к принесению присяги на верность оккупирующему государ­ству, участию в военных действиях, направленных против их страны, давать сведения об ее армии. Должны уважаться честь, жизнь граж­данских лиц, их собственность, религиозные убеждения, семья. Ок­купирующая держава обязана снабжать гражданское население не­обходимой одеждой, продовольствием и санитарными материалами.

В отношении гражданских лиц запрещается:

совершать любые акты насилия, запугивания или оскорбления;

применять меры принуждения, физического или морального по­рядка, в частности, с целью получения сведений;

применять пытки, телесные наказания, медицинские опыты и т.п.;

применять коллективные наказания;

захватывать заложников;

депортировать гражданское население с оккупированной терри­тории.

Иностранцам, оказавшимся на оккупируемой территории, обес­печивается право ее покинуть в возможно короткое время.

95. Комбатанты и некомбатанты. Правовой режим военного плена

Во время вооруженных конфликтов население, проживающее на территории государства, делится на две группы: относящееся к во­оруженным силам (вооруженные силы, партизаны и т.д.) и не относящееся к вооруженным силам (гражданское население). В свою очередь международное право различает две категории лиц, принад­лежащих к вооруженным силам воюющих сторон: сражающиеся (комбатанты) и не участвующие в сражениях (некомбатанты).

Комбатанты - это лица, входящие в состав вооруженных сил воюющих сторон, непосредственно ведущие боевые действия против неприятеля с оружием в руках. Попав в плен, комбатанты приобре­тают статус военнопленных.

Некомбатанты - это лица, входящие в состав вооруженных сил, непосредственно не участвующие в боевых действиях. Это - воен­ные корреспонденты, юристы, духовенство, интенданты. Некомба­танты могут иметь личное оружие для самозащиты. В случае участия в боевых действиях они приобретают статус комбатантов.

В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. к комбатантам относятся:

личный состав регулярных вооруженных сил;

ополчение, добровольческие отряды как входящие, так и не вхо­дящие в состав регулярных вооруженных сил;

личный состав движений сопротивления и партизанских форми­рований;

лица, оказывающие помощь вооруженным силам, но участия в боевых действиях не принимающие;

члены экипажей торговых судов и гражданских самолетов, оказы­вающие помощь сражающимся;

население, которое при приближении противника взялось за ору­жие, если они открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны.

Режим военного плена регламентирован III Женевской конвен­цией 1949 г. Согласно Конвенции военнопленными считаются попав­шие во власть неприятеля следующие лица:

личный состав вооруженных сил, ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав вооруженных сил;

личный состав партизанских отрядов;

личный состав вооруженных сил, подчиняющийся правительству, не признанному держащей в плену державой;

военные корреспонденты, поставщики, другие лица, следующие за вооруженными силами;

члены экипажа торгового флота и гражданской авиации;

население неоккупированной территории, взявшееся за оружие, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Каждый военнопленный при его допросе обязан сообщить только свои фамилию, имя, звание, дату рождения и личный номер.

Держащая в плену держава несет ответственность за обращение с военнопленными. Военнопленные не могут быть подвергнуты фи­зическомукалечению, научным и медицинским опытам. К ним не могут применяться репрессалии. Военнопленные должны быть защи­щены от насилия и запугивания, им обеспечивается уважение к лич­ности и чести. Захватившая в плен держава может подвергнуть воен­нопленных интернированию. Им может быть также запрещено выхо­дить за установленную черту лагеря. Военнопленные обеспечивают­ся помещением, питанием, одеждой, медицинской помощью. К ним должен допускаться медицинский и духовный персонал. В плену сохраняется ношение знаков различия.

Военнопленным должна обеспечиваться возможность работать, принуждать к труду запрещается. Запрещено использовать военноп­ленных на опасных (например, удаление мин) или унизительных ра­ботах. В процессе работы должны соблюдаться требования техники безопасности. Военнопленным должны быть разрешены сношения с внешним миром. Им обеспечивается также право подачи жалобы властям держащей их в плену державы.

Военнопленные обязаны подчиняться законам держащего в плену государства, которое имеет право применять судебные и дис­циплинарные взыскания за проступки. Однако взыскание может быть наложено только один раз за один проступок. Воспрещаются коллективные наказания. За побег военнопленный может быть под­вергнут только дисциплинарному наказанию.

По окончании военных действий военнопленные освобождаются и репатриируются (возвращаются на родину).

Общество – это группа человеческих существ, предпринимающих совместные усилия для того, чтобы завоевать средства для пропитания и сохранения особей. Простая сумма индивидов не делает их обществом, оно появляется только тогда, когда начинают выполняться совместные действия. Любое человеческое общество, благодаря тому что оно представляет собой форму сотрудничества, должно быть мирной группой, поскольку сотрудничество подразумевает мир. Между обществами доминирует борьба за жизнь, которая часто ведет к войне, но внутри общества она запрещена, и члены общества мирно взаимодействуют друг с другом, чтобы вести борьбу за выживание. Чтобы обеспечить это, есть необходимость в организации и некоторой форме социального контроля, если действия должны эффективно комбинироваться и регулироваться для того, чтобы отвечать нуждам группы. Такая организация устанавливает регулирующую или управляющую систему. Первобытное общество, которое представляет собой наименее развитую регулирующую систему, характеризуется некоторыми авторами понятием «ватага». Под этим термином подразумевается маленькая группа, связанная родством, ведущая борьбу за существование очень примитивным способом и представляющая собой минимально возможную для группового существования социальную организацию. Леторно назвал неразвитую регулирующую систему таких сообществ «первобытной анархией». Хотя в некоторых случаях ситуация в таком сообществе близка к полному отсутствию управляемой регуляции, тем не менее всегда существует определенная степень контроля, будь то хотя бы неопределенный авторитет сильнейшего человека, поскольку даже самые примитивные дикари не могут жить вместе в условиях того, что немцы называют «кулачным правом» или «правом дубины». Внутри группы всегда существует некое подобие порядка и авторитета, иначе она исчезла бы в постоянном соревновании подобных групп за право на жизнь. В худшем случае элементарное регулирование состояло из установленных обычаев или запретов, табу, зачатков законов, вводимых общественным мнением и авторитетом старейшин племени.

В первобытной жизни такой ватаги существовала своего рода примитивная демократия. Хотя контроль осуществлялся преимущественно стариками, они не формировали наследственный правящий класс; каждый достигал их ранга, приобретя мудрость лет или заслужив его подвигами. Даже на более поздней стадии племенного развития существуют недостаток организации и слабая социальная дифференциация. Властные функции осуществляли главы семей или селений, тогда как лидерство (там, где оно существовало) было номинальным и носило религиозный характер. В более развитых формах патриархального общества ситуация изменяется, появляются классовые различия по праву рождения или благосостояния, и власть переходит к главам семейств, обладающих собственностью и престижем. При этом все такие лидеры связаны со свободными членами общества – они являются кровными родственниками и вместе справляются с жизненной рутиной.

Несмотря на всю изначально демократичную природу ранних форм общества, там неизбежно возникает некоторая социальная дифференциация, хотя бы та, которая основывалась на личном превосходстве. Борьба за выживание делала необходимым сотрудничество и контроль и выдвигала на передний план наиболее способных мужчин. Обычно это был лучший охотник или рыболов, и в этом отношении все ему подчинялись. Власть и престиж также доставались тем, в ком уважали возраст, опыт, благочестие или мудрость. Последние качества обычно приносили их обладателю большой вес, и наиболее типичным обладателем такого авторитета был лекарь. Обычно это был наиболее проницательный человек в племени, который занимал чрезвычайно важную должность, поскольку считалось, что процветание группы зависит от благоволения богов и духов, с которыми он имел дело. Но старшинство достигалось также военным путем. Когда соревнование за жизнь приводило группы в состояние конфликта, давление на них становилось более интенсивным и возрастала необходимость в сотрудничестве и контроле. Функции воина тогда приобретали огромную социальную значимость. Следовательно, он занимал господствующее положение, особенно в условиях непрекращающейся вражды между группами. Во время войны лучший воин естественным образом становился лидером, который осуществлял централизованный и интенсивный контроль. Отвечая потребностям ситуации, он обладал большей властью, когда-либо дававшейся человеку в этой группе. Нередко один и тот же человек совмещал функции лекаря и военного вождя, концентрируя в результате в своих руках еще больше власти. В мирное время тем не менее властью обычно обладал старейшина или глава племени, мирный вождь, подобный сашему – вождю у американских индейцев. В такое время у вождей было мало рычагов управления, и племя было слабо организовано, власть осуществлялась демократично – за исключением преимуществ, которые давало превосходство конкретной личности, а в некоторых случаях такое племя было практически раздробленным. Такая ситуация была характерна для большей части первобытных племен. Многие типичные примеры из сотен, послуживших основой для этих выводов, приведены в приложении Л.

Этот предварительный обзор регулирующей системы первобытного общества должен служить основой для понимания влияния войны на организацию управления и власти. Самый примитивный уровень организации может быть найден среди мирных племен, например у эскимосов, веддов или тода. В других случаях элементарная организация сопутствует кочевой жизни. Примитивная политическая организация также характерна для некоторых довольно воинственных племен. Объяснение этому можно найти в том, что племенное единство делается невозможным из-за гражданской войны и внутренней борьбы или благодаря тому, что войны с внешним врагом не ведут к завоеваниям. Там, где регулирующая система сообщества находилась на элементарном уровне, мы находим, что там практически отсутствуют социальные классы и что социальная дифференциация преимущественно выражается в выделении отдельных членов племени – обычно лекаря и военного вождя – на основе их личных способностей. Так каким же образом постоянная война влияет на этот демократический и слабо организованный уровень развития общества?

В первую очередь война объединяет группу, как ничто другое. «Только неизбежная необходимость взаимодействия во время войны могла заставить первобытных людей сотрудничать». Несмотря на то что это утверждение Спенсера не совсем точно, поскольку оно оставляет без рассмотрения другие отдельные важные факторы, оно тем не менее совершенно справедливо в том, что война представляет собой главную объединяющую силу. Первобытные сообщества испытывают ощутимые изменения, когда война превращает неорганизованную силу в армию под командованием лидера, распоряжающегося жизнью и смертью воинов. Такое превращение описывалось путешественниками, которые становились свидетелями приготовлений, совершавшихся варварскими племенами перед захватом территории врага или для защиты собственных границ. «Провизию и имущество складывают в одном месте, воины клянутся в верности вождю, и частные ссоры тонут в общем патриотизме. Отдаленные родственные кланы объединяются против чужой армии, и соседние племена, не обладающие таким чувством национального единства, заключают союз, а их вожди соглашаются выполнять приказы выбранного всеми ими лидера». Племя должно объединиться, чтобы выжить, если оно не может организовать союз, оно уступает более организованным врагам. «В единстве сила» является настолько показательным принципом, что первобытные племена заучивают этот урок.

Индейцы карибы в мирное время не знали института лидерства, но «военный опыт научил их, что субординация так же необходима, как и храбрость». Хотя аргентинские абипоны не боялись и не чтили в мирное время своих вождей, они следовали за ними и слушались их во время войны. Независимые и даже враждебные племена бассейна Амазонки и Северной Америки объединялись против общего врага. Лига ирокезов, один из выдающихся примеров политической интеграции, была создана во время войны с гуронами. Возможно, ни у кого не было столь примитивной системы законов и управления, чем у тасманийцев, и никто не показывал меньшего единства в мирное время, но, как только начиналась война, они объединялись вокруг избранного вождя, которому обещали беспрекословно подчиняться. Каждое племя маори делилось на независимые кланы. «Как правило, между ними практически не было согласия, пока общий враг не начинал угрожать их племени. В таком случае они объединялись и вместе встречали врага, каждый клан под руководством своего вождя. Во всех остальных случаях кланы часто сражались между собой». Если начинался большой кризис, объединялась вся народность маори, хотя в обычных обстоятельствах каждое племя занималось своими делами. Страх перед врагами заставлял отдельные кланы куки-лушаи жить вместе в больших деревнях, но, как только угроза миновала, они возвращались к древней системе деревушек с единокровными жителями. Африканские багешу объединялись против общего врага, хотя в другое время сражались между собой. То же самое происходило у бедуинов.

Война не только объединяла людей, она давала развиваться режиму принуждения. На тропе войны дисциплина и субординация были необходимы. «В условиях сложного сотрудничества даже те, кто готовы сотрудничать, нуждаются в контроле сверху, поскольку успех подразумевает хрупкое равновесие деятельности множества индивидов, а слово должно распространяться дальше и обладать силой. Вот почему военное дело, великое первоначальное сотрудничество, обычно является матерью дисциплины». Война вызывает к жизни, возможно, величайшую силу интеграции из когда-либо известных, а ее следствием всегда было усиление власти правительства. Такое можно наблюдать и сегодня, и это не менее заметно у первобытных народов. В военное время личные интересы должны отступить перед главенствующим правом жизни в объединенном сообществе. Сегодня «государство для защиты жизни может посчитать необходимым установить огромные ограничения или даже тотально отрицать все права граждан. Во время войны подчеркиваются обязанности, а не права».

Взаимодействие и сотрудничество диктуются войной, но они будут эффективны только тогда, когда люди будут подчиняться по первой команде. «Нет такого положения дел, при котором такие различные человеческие качества, как храбрость и смекалка, не становились бы более заметными и не создавали бы и не увековечивали более высоко прославляемое неравенство, чем те враждебные отношения, в которых часто находились дикие племена по отношению друг к другу». Война – это великое испытание. В ходе безжалостного соревнования выбирался самый смелый и способный лидер. Он получал властные права, которых не было в мирное время. Чем дольше длятся войны или чем чаще они повторяются, тем больше возрастает сила такого лидера. Хотя предполагается, что властные полномочия оканчиваются вместе с военной кампанией (как это на самом деле происходило в некоторых неразвитых племенах), прослеживается тенденция превращения военного правления в диктатуру. Продолжительная война ведет к установлению постоянной власти вождя. Успешный военный вождь сохраняет свою власть в мирное время и становится вождем или королем. «История полна примеров великих вождей, которые благодаря своим военным способностям основывают государства и династии». Функции священников часто ассоциируются с королевским домом, а могущественные вожди и короли часто канонизировались и становились святыми или почитались как боги. Постоянная необходимость отражения внешнего врага развивала внутреннюю организацию общества и усиливала роль политического вождя.

Политическая интеграция влечет за собой классовую дифференциацию и разложение первобытного состояния равенства. Война уничтожает племенную демократию. Первая линия разделения появляется между военными и гражданскими лицами, высоко поднимая первых над вторыми. Военный вождь часто становится королем, а сами воины – кастой благородных, ниже которой стоят простые люди. По мере подчинения развиваются дальнейшие классовые различия. Завоеванные народы превращали в рабов, отсюда произошел наиболее широко распространенный раскол в обществе – между свободными и рабами. Рабов заставляли работать для того, чтобы обеспечить всем необходимым господствующий класс, который считал своим главным занятием войну. Как впервые отметил Гумплович, именно с успешными завоеваниями, подчинением и порабощением других племен и народов начинает развиваться государство, не раньше. «По своему происхождению государство – это продукт войны, – говорит Келлер, – и оно существует прежде всего для того, чтобы поддерживать мир между победителями и побежденными».

Приведенное выше утверждение, хотя оно и может показаться читателю очень категоричным, точно отражает принятый сейчас учеными взгляд. Дили прослеживает историю государства в обратной хронологии – до первобытной группы (примитивной банды). «Причиной для существования вооруженной группы (банды) была необходимость в защите группы, защите охотничьих угодий, а позднее также для защиты собственности». Порабощение прибавляло новые функции военной организации. «Победители в качестве землевладельцев, или хозяев, должны были держать в покорности зависимое население, находящееся под их властью. Другими словами, они были должны сохранять мир внутри группы, подавляя мятежи и восстания и заставляя побежденное население работать или платить дань согласно поставленным ими условиям и выполнять распоряжения, данные правящим классом... В свете этих двух объяснений государство выступает и как вооруженное объединение людей, связанное долгом 1) сохранения безопасности группы и 2) обеспечения мира внутри общества, применяя угрозы и силу для того, чтобы приводить к послушанию упорствующих субъектов».

Дженкс похожим образом утверждает, что «военная первопричина была основой государства» и что все политические институты по своей природе являются военными. «В этой формации современного государства видимые причины его появления тесно связаны с вопросами миграции и завоевания. Государство основывалось, когда вождь и его «банда» (группа) занимали постоянную позицию на определенной территории значительной площади с большим количеством населения, занятого в сельском хозяйстве и ремесленном производстве. Главными характеристиками государства, основанного таким образом, являются главенство военной силы и лояльность по отношению к сюзерену, осуществляющему власть над географической территорией, а не над племенем или организацией, основанной на кровном родстве. Раннее государство, согласно Дженксу, было группой воинов под властью военного лидера. «Со временем хозяин становится королем, воины обосновываются в качестве землевладельцев и правителей своих поместий, наследственная передача титула и земли становится обычной практикой, собрания первых воинов у своего лидера, во время которого планировали кампанию или битву, превращаются в совет пэров, обсуждающий дела государства, и так государство начинает принимать в различных видах форму института, машины, которая существует вечно, не завися от смерти королей и крупных феодалов».

Интерпретация Оппенгеймера идентична. «В момент появления, а также на ранних стадиях существования государство представляет собой социальный институт, основанный победившей группой и группой людей, покоренных первой группой, с единственной целью утвердить власть победителей над побежденными и уберечь себя как от мятежей внутри группы, так и от вторжений извне... Государство вырастает из подчинения одной группы людей другой группе людей... Базовым оправданием существования государства, его краеугольным камнем, была и есть экономическая эксплуатация этих покоренных людей».

Вундт безошибочно утверждает, что государство появляется и может начать развиваться только в период миграции (экспансии) и завоеваний. Берд великолепно обобщает суть вопроса. «Ни один факт так убедительно не доказан современными исследователями истории, как факт завоевания как основы государства. Это не гипотеза, а заключение, основанное на исследованиях бесчисленного числа ученых».

«Даже сейчас главной целью государства является состояние готовности к войне и возможности вести ее, какой бы вопрос национальной безопасности или национальный интерес этого ни требовал». Чтобы быть точным, у государства есть также множество других функций, но самая главная из них вызвана необходимостью защиты и отстаивания общественных интересов путем войны, если не удается отразить угрозу со стороны враждебных государств дипломатическим путем. Так называемое право осуществлять охрану порядка, которое включает вооруженные силы, является просто другим названием для определения суверенитета; под ним подразумевается право государства делать все необходимое для безопасности и процветания нации. Любая другая власть просто вырастает из смежных областей. В целом можно сказать, что право использовать силу отличает государство от всех других социальных институтов.

Хотя в целом первобытные народы не развились до организации государства, некоторое их число явно показывает зачатки государственности и дает свидетельства значительной роли в этом войны. В Африке развитие организации и политическое лидерство как результат войны видно наиболее ярко. Война здесь дала рождение монархии.

В Эфиопии необходимость в военных приготовлениях способствовала развитию организации и лидерства, и военные вожди становились повелителями народа. Здесь военное дело породило состояние общества, напоминающее феодальную систему средневековой Европы. И там и здесь множество практически независимых феодалов, которые управляют зависимыми людьми и обеспечивают себя посредством военной силы. «У них есть вассалы, которые составляют основу их армий, в которые будут записываться профессиональные убийцы».

«Вождь азанде (юг Восточного Судана) является важным чиновником и в мирное, и в военное время. Его власть абсолютна практически до деспотии, в его руках находится жизнь и смерть, и он не упускает случая пользоваться своими пророчествами». Вследствие необходимости объединения для войны бавенда (венда) создали сложную систему управления, в которой существовало налогообложение и согласно которой страна делилась на районы или провинции под управлением губернаторов, напрямую подотчетных королю. Под властью могущественного вождя Магато народ мавенда добился политической интеграции, и население страны росло за счет зависимых племен, которые признавали Магато своим вождем. Высокоразвитая регулятивная система баганда явилась результатом успеха в соревновании за жизнь. Социальные классы четко различаются. Король являлся абсолютным монархом, который держал в своих руках власть над жизнью и смертью подданных. Он был хозяином всей территории и мог распоряжаться ею по своему усмотрению. Страна была поделена на районы, во главе которых стояли князья и вожди меньшего ранга. Другие чиновники помогали королю, который жил в огромном государстве подобно монарху.

Ба-йака и их соседи-каннибалы ба-мбала представляли собой контраст, который ярко демонстрирует роль войны в эволюции правительства. Последние управлялись независимыми мелкими вождями и обладали крайне примитивной социальной системой, которая не позволяла им организовать сопротивление. Они часто сражались, но не вели захватнических войн. У них были рабы, но относились к ним по-доброму, и граница между свободным и рабом на самом деле была очень неопределенной. Ба-йака, напротив, вели завоевательные войны и обращали побежденные племена в рабов. Они относились к рабам с жестокостью. У них была организованная система управления, включавшая феодальных князей, которые подчинялись одному великому вождю. Людей он расценивал как своих рабов; в его присутствии они падали ниц и били себя в грудь. Его власть была абсолютна. Он управлял самостоятельно, не прибегая к помощи советников, хотя каждая деревня управлялась мелким вождем. Два народа конфликтовали, и излишне говорить, что ба-мбала не могли сопротивляться посягательствам со стороны ба-йака. Соседние ба-йанзи обладают политической системой определенного уровня развития. Они управляются рядом великих вождей, каждый из которых управляет некоторым числом мелких вождей. «Кажется, что организация существует исключительно в военных целях». Ба-квезе также управлялись вождями с абсолютной властью, которую получали, являясь военными вождями.

Отдельные племена Южной Африки раскрывают определенный уровень политического развития. Верховный вождь являлся правителем и военным деспотом. Его власть практически безгранична. Несмотря на то что он обычно прислушивается к советам приближенных, он стоит над законом. Он является верховным судьей и законодателем, окружен помпезностью и церемониалом, и считается, что его посещает дух-защитник.

Большинство могущественных вождей Африки почитались также как священники и даже как боги, и это обстоятельство значительно увеличивало их власть. В этих случаях божественность, которая окружает короля, не является простым оборотом речи. Считается, что он обладает великим духом и является посредником между людьми и миром духов. Процветание народа в мирное время и его успех во время войны, как считается, зависит от действий короля (вождя).

Зулусы представляют собой классический пример того, как война влияет на политическое развитие. Королевство зулусов было основано на той хорошо организованной армии, которую называли «одной из самых совершенных, наиболее эффективных и постоянных организаций, которые могут создать негры». Создателем этой армии был вождь зулусов, который провел несколько лет в Капской колонии, где он получил некоторое представление о европейской дисциплине. Он перенес этот опыт в свою страну и использовал для того, чтобы покорить соседние племена, которые, подобно многим дикарям, весьма мало знали о военной дисциплине и поэтому были поставлены в невыгодное положение. Следующий вождь зулусов, Чака, ввел в использование форму, разделив свою армию на полки (а не по племенному принципу) и введя строжайшую дисциплину. Его преемники продолжали придерживаться общего плана, ставя военные интересы превыше всего. Когда их вооруженные силы были таким образом мобилизованы, зулусы смогли завоевать всех своих соперников и создать мощное военное королевство. Каждый покоренный клан и племя растворялись в нации зулусов, которая обращала их в рабов или заставляла всех взрослых мужчин сражаться. Зулусы, похоже, были безнадежными сторонниками прав своего собственного племени, усыновляя детей и забирая себе женщин. Эта политика была эффективна как в объединении всех покоренных народов в одну нацию, так и в концентрации и централизации власти.

Другой пример примитивного африканского государства, явившегося продуктом войны, – военное королевство Бенин. Здесь также была дисциплинированная постоянная армия, с помощью которой Бенин подчинил окружающие племена. Король получил неограниченную власть. Правительство и все имущество были в его исключительной собственности. Зависимые от него люди были его рабами, которых он мог продать, если того желал. Его считали богом, слушались его и благоговели перед ним. Народы побережья Гвинейского залива представляли собой следующую зависимость – чем более воинственными они были, тем выше была их политическая организация. Народы, говорящие на языке йоруба, были сравнительно мирными и занимались торговлей; они достигли слабого уровня организации. Доминировала монархическая система управления, но король фактически являлся номинальным главой государства и обладал небольшой реальной властью, которую на самом деле имели вожди и старейшины, без которых король не мог сделать ничего. Народы, говорящие на суданских языках, особенно завоеватели ашанти, обладали более централизованным и могущественным правительством. Король был сюзереном по отношению ко всем вождям племени. Вожди собирали всех здоровых мужчин своих поселений и зависимых деревень в так называемые «городские роты», и во время войны каждый вождь лично вел на поле боя свой контингент.

Король (царь, правитель) не является абсолютным монархом, поскольку он в своих действиях до некоторой степени контролируется вождями. «Система правления скорее является аристократической, нежели личной деспотией, и вожди отдельных районов, хотя и находятся под сюзеренитетом правителя, сохраняют относительную независимость. Население не имеет права голоса в решении вопросов управления племенем. Порядок поддерживается методами террора, и власть правителя основана на его праве в любой момент отнять жизнь подданного». Наиболее полно такая система правления проявляется у народов, говорящих на языке эве, а их основная народность, дагомейцы, представляет собой настоящее государство.

Король Дагомеи являлся абсолютным монархом; его воля – закон, и он не подчинялся никакому внешнему контролю. Все мужчины – его рабы, и он лично владел всей собственностью. Попытка самоубийства расценивалась как преступление, потому что каждый человек являлся собственностью короля. Если у кого-то из подданных было какое-то имущество, то это только потому, что король на какое-то время терпел такое положение вещей. Личность короля священна, ни при каких условиях нельзя пролить его кровь. Короче говоря, король – это деспот, который сконцентрировал такую власть, какой никогда не было ни у одного правителя. Его суверенитет был основан на существовании отличной военной системы и поддерживался ею. Под его началом находилась дисциплинированная постоянная армия, чьи интересы полностью совпадали с его собственными, и армия была полностью подчинена ему. У него было право в любой момент лишить жизни любого своего подданного, вне зависимости от того, есть у него на то причина или нет, и таким образом он был способен терроризировать все население. Наконец, чтобы «не допускать возникновения заговоров против себя, создал систему шпионажа, которая являлась столь эффективной, что ни один человек не мог шепнуть на ухо даже своему лучшему другу что-то, что могло быть расценено как оскорбление правителя». Дагомея – это милитаристское государство, которое было создано войной и работорговлей и которое основывалось на постоянной армии. При Трудо (Трюдо), который был истинным основателем этого государства, дагомейцы победили своих более слабых соседей и постепенно поглотили их. Это государство, конечно, являлось исключением среди нецивилизованных народов, но дагомейцы были хорошо знакомы с системой эффективных завоеваний и подчинения побежденных народов. (Дагомея была завоевана в 1890-х гг. французами. – Ред. )

Следует отметить, что примеры высокой политической организации, являющейся результатом непрерывных войн, имеются и среди других первобытных народов, хотя, конечно, эти примеры и не столь показательны. Например, на Фиджи война укрепляла власть вождей, а завоевания привели к политической интеграции. Здесь наблюдается резкий контраст между разными племенами. Среди горных племен острова Вити-Леву, которые редко расширяли границы своих земель путем завоеваний, вождь обладал незначительной властью и был ограничен при решении всех важных проблем советом старейшин. Однако в других районах завоевание постепенно привело к исчезновению крошечных независимых племен. «В результате завоеваний возникли крупные конфедерации. Вождь победившего племени становился во главе сложного общественного организма; члены его племени становились аристократией, существовавшей за счет труда плебса, состоящего из побежденных племен и лиц, бежавших от других завоевателей. У них тоже были свои племенные боги и вожди, но что могли люди, ставшие практически рабами, противопоставить власти аристократов? Жизни одного поколения было достаточно, чтобы стереть из памяти людей даже воспоминания о независимости. Ведь и у богов, и у вождей были свои собственные сюзерены, от чьей благосклонности зависела их собственная жизнь».

На Гавайских островах и других островах Полинезии правление представляло собой деспотическую монархию. Вся власть была сосредоточена в руках царя и передавалась по наследству членам его семьи. Классы были четко определены и разграничены, а население в основном состояло из прислуги и солдат высших вождей. Посредством завоевательных войн маори Новой Зеландии создали довольно сложную общественно-политическую систему. Все население было поделено на шесть четко обозначенных классов, начиная от вождей, которые стояли на самой верхушке иерархии, и заканчивая рабами. Побежденные племена становились либо рабами, либо вассалами.

У племен гор Чин в Индии (современный запад Мьянмы (Бирмы) также имелась некоторая политическая организация. Отношение вождя племени чин к своему народу очень напоминало отношение феодального барона к своим вассалам. «Вождь является хозяином земли, и члены племени владеют землей на правах аренды и платят ему дань, при этом они вместе с рабами должны отражать нападения врагов». У племен мяо (мон) и каупуи (Манипур, Индия) все было совершенно по-другому. «Все племя мяо находится в подчинении у одного вождя, который получает дань... с каждой семьи и имеет власть, которая есть у любого монарха или раджи... В этом отношении мяо отличаются от каупуи, у которых каждая деревня имеет собственного вождя, власть которого передается по наследству, но который фактически не имеет реальной власти, поскольку каждая деревня представляет собой республику в миниатюре. И точно так же они отличаются от племени ангами, у которых каждая деревня разбита на два или более кхела (родственных клана), в главе каждого из которых стоит свой старейшина. Поэтому если у мяо возможны объединения, то у ангами это полностью исключено, поскольку каждый кхел находится в состоянии постоянной вражды с другими кланами внутри одной или нескольких деревень».

В Новом Свете мы находим два показательных примера высокого развития государственности как результат постоянных войн. Первый – это Мексика, где ацтеки – настоящие «римляне Нового Света» – создали мощное милитаристское государство. Правитель Мексики, выбираемый из числа родственников покойного монарха и поддерживаемый четырьмя представителями благородных родов, был абсолютным правителем, считавшимся равным божеству. Остальное население состояло из крестьян и рабов. Основным видом деятельности государства была война. Сам Монтесума изначально был военным вождем, и война была фактически профессией благородного сословия ацтеков. Военная организация находилась на очень высоком уровне – имелась регулярная армия, которая владела тактикой, сравнимой с той, какая существовала в Старом Свете до изобретения пороха. Власть фактически представляла собой военный деспотизм, существование которого было возможно только благодаря успешным войнам и завоеваниям.

Древние перуанцы (инки) также имели высокоцентрализованную политическую организацию. Их царство было поделено на четыре части, во главе каждой стоял наместник. Монарх был не просто абсолютным правителем, он был божеством, считавшимся прямым потомком солнца, то есть высшего божества. «Верховный жрец, воплощение солнца, он был главным действующим лицом всех основных религиозных торжеств; будучи генералиссимусом, он набирал армию и командовал ею; абсолютный монарх, он вводил налоги, принимал законы, назначал и снимал чиновников и судей по своему желанию. Опорой монарха были два привилегированных класса: инки, или члены царской семьи, которые были потомками покойных монархов, и каракас, или правители покоренных провинций и их родственники. Последним было разрешено оставаться на своих постах, но время от времени они были обязаны приезжать в столицу, куда посылали своих детей на учебу. На низшей ступени социальной лестницы находились простые люди. Система правления у перуанцев была, с одной стороны, результатом войн и завоеваний, а с другой – была нацелена на дальнейшие войны. Каждый правитель считал своей обязанностью вести постоянные войны против всех народов, которые не восприняли поклонение солнцу, а значит, и расширение своей территории. К покоренным народам относились весьма снисходительно, и постепенно они ассимилировались завоевателями. Замечательная военная организация была основана на обязательной военной службе и постоянной армии численностью около 200 тысяч человек. Армия была хорошо экипирована и вооружена – все это делалось за счет государства. Простые люди обеспечивали всем необходимым воинов, а служилое сословие – военачальников. Основная сила армии состояла в большом количестве военачальников из числа инков, чьи интересы полностью совпадали с интересами правителя. Этот класс разительно отличался от простых людей, поскольку инков специально обучали искусству войны. Военная доблесть считалась честью и достоинством и заслуживала всяческого уважения. Воинский дух поддерживался разрешением разным полкам иметь свою отличительную форму и носить особые знамена. Безопасность границ и покоренных провинций обеспечивалась гарнизонами. Стратегические объекты охранялись крепостями. Умиротворение покоренного населения достигалось путем полного переселения; колонии поселенцев из покоренных районов основывались в безопасных (мирных) местах, а колонии коренных жителей империи основывались в покоренных провинциях (способствуя их замирению и закреплению в составе страны).

Греки эпохи Гомера создали достаточно сложную для своего времени политическую систему, корнями уходящую в военные действия и обеспечение таких действий. «Царь в эпоху Гомера был прежде всего вождем и полководцем; на полях сражения он демонстрировал чудеса храбрости и военного искусства... Воинская доблесть почиталась как одна из основных добродетелей, так что успешный и храбрый воин имел все основания претендовать на престол». Но царь был также лидером государства и в мирное время. Он был самым влиятельным членом общества, председательствующим на всех сборах аристократии или простого народа, он также был верховным жрецом во время религиозных праздников. Царь был стражем общественного порядка, дисциплины и мира внутри страны. Короче говоря, он воплощал собой правительство. Государство эпохи Гомера представляло собой пирамиду классов: рабы, простой люд, аристократия и царь. Государство существовало с целью поддержания мира внутри страны и ведения войн за ее пределами.

Иранцы находились примерно на такой же ступени развития. Общество было поделено на воинов, священнослужителей, крестьян и рабов или покоренных врагов. На вершине этой пирамиды находился монарх, в руках которого была соединена и военная, и гражданская власть. Семитские племена также представляли собой монархическое государство в самой ранней стадии развития. Вождь, который был одновременно и предводителем воинов, практически считался монархом и был окружен соответствующими почестями. Кочевые и в основном разобщенные израильские племена объединились в государство при Сауле и Давиде в результате войн, которые они вели против моавитян, аммонитян, эдомитян и филистимлян. Евреи покорили население Ханаана, занимавшееся преимущественно сельским хозяйством, овладели этими землями и постепенно образовали государство. В Индии развитие шло примерно тем же самым путем. Войны приводили к возникновению доминирующих милитаризованных государств. Посредством завоевательных войн воинственные раджпуты, маратхи и другие создали предпосылки для образования политических объединений.

Великие империи древности – Египет, Шумер и Аккад, Вавилония, Ассирия, Иран, Македонская и Китайская – возникли благодаря войне. Класс воинов постепенно развился в класс аристократов. Завоевания велись в огромном масштабе. Пленных превращали в рабов, а с покоренных народов взимали дань. Города стали подчиняться губернаторам, чье слово было законом. Такая политическая организация способствовала развитию военного искусства и его постепенной специализации. Многочисленные наскальные надписи и рисунки, найденные, например, на территории Ассирии, свидетельствуют о том, что военному искусству уделялось большое внимание. «Секрет успеха ассирийцев, как и римлян, на поле боя заключался в милитаристском характере самого государства». Подобное развитие достигло своего пика в Риме, «который создал первую империю, то есть первое жестко централизованное государство... и тем самым дал всему миру образец такой организованной власти».

Таким образом, самим своим появлением государство обязано войне. В первобытных обществах государства еще не существует, поскольку нет предпосылок для его возникновения. «На первых этапах общественного развития мы не находим ни высокой плотности населения, ни развитого сельского хозяйства, ни завоеваний, ни института рабства, ни частной собственности на землю». Государство обычно возникает в результате завоеваний мощными кочевыми отрядами относительно мирных групп, преимущественно занимающихся сельским хозяйством. «Повсюду мы находим примеры того, как воинственные племена вторгаются в пределы более мирных народов, закрепляются там в качестве аристократии и основывают государства». Успех захватчиков зиждется на их лучшей военной организации и военном превосходстве. Однако завоевание не ведет к возникновению государства, если только покоренный народ не занимается сельским хозяйством. «Ни одно стабильное государство не было создано, не имея в своей основе развитого сельского хозяйства; государство не может существовать, если не имеет в качестве базиса сельского хозяйства, которое может обеспечить его потребности богатством, почерпнутым из плодородной почвы». Развитие сельского хозяйства лежит в основе порабощения народа и самого института рабства. Но хотя рабство возможно только благодаря наличию сельского хозяйства, возникает оно все же в результате войн. Оно появляется вместе с завоеванием новых земель как альтернатива убийству порабощенных или включению их в состав племен-победителей (то есть ассимиляцию) и само по себе является «зачатком классового общества». «Вместе с рабами появляется первичное деление общества на классы, которое является характерной чертой государства». «Каждое государство в истории человечества было и есть классовое общество, где существуют высшие и низшие общественные группы, основанные на различиях либо в общественном положении, либо в отношении к собственности». Такое классовое деление может возникнуть только в результате завоеваний и порабощения одних этнических групп другой, становящейся доминирующей группой. В результате завоевания одной группой другой кровные узы или узы родства уступают место территориальности как основе политической организации; «завоевание по своей сути является территориальным явлением, каким не могла быть ни одна система нерегулярных набегов и грабежей в сочетании с массовым уничтожением населения или его присоединением к доминирующей группе». Идея национальности возникает из территориальности – путем объединения разных этнических групп в одну общественную систему. Сельское хозяйство, рабство и территориальность поэтому являются основополагающими факторами в образовании государства, однако силой, объединяющей их, являлась всегда война.

Таким образом, развитие цивилизации всегда сопровождалось подобным политическим развитием. Государство объединяло большое число людей, а рост населения и увеличивающиеся контакты между людьми способствовали развитию цивилизации. Контакты способствуют культурному обмену; очень часто завоеватели воспринимали культуру покоренного народа. Государство также способствует разделению труда, оно закладывает основы дифференциации общества в форме рабства и деления на классы. Это подразумевает разделение труда, в результате чего возникают новые ремесла и становятся возможными изобретения. «Государство является продуктом насилия и существует благодаря насилию», и в основе разделения труда также лежит насилие. Выполнение различных функций, что необходимо для развития культуры, достигается посредством государства, то есть насилия. Наконец, государство обеспечивает мир и порядок внутри страны, что и является одной из его важнейших функций в истории. Таким образом, хотя изначально государство является инструментом эксплуатации – и во многом оно остается таковым до сих пор, – оно играет большую роль в развитии цивилизации.

Согласно положениям Устава ООН и в соответствии с основными принципами международного права государства должны решать международные споры мирными средствами. Однако современное международное право допускает возможность правомерного применения вооруженных сил (самооборона от агрессии, применение вооруженных сил ООН, реализация права на самоопределение).

В международном праве имеется большое число норм, регламентирующих общественные отношения в период вооруженных конфликтов . Объем и качество регулирования этих отношений позволяют говорить о существовании самостоятельной отрасли международного права, которая определяет допустимость средств и методов ведения войны , обеспечивает защиту жертв вооруженных конфликтов, устанавливает взаимоотношения между воюющими и невоюющими государствами и т.д. Эта отрасль получила название — право вооруженных конфликтов.

Традиционно до конца XIX в. основную роль в регламентации права вооруженных конфликтов играли международные обычаи ; само это право обычно именовалось — «законы и обычаи войны». Международные обычаи сохранили определенное значение для данной отрасли международного права и сегодня. Однако в настоящее время основной массив норм права вооруженных конфликтов составляют нормы международных договоров . В их числе:

• Санкт-Петербургская декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1888 г.;
• Гаагские конвенции 1899 г. и 1907 г. «Об открытии военных действий», «О законах и обычаях сухопутной войны», «О правах и обязанностях нейтральных держав и лиц в случае сухопутной и морской войны» и др.;
• Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов 1925 г.;
• Конвенция об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 г., Конвенция об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 г.. Конвенция об обращении с военнопленными 1949 г., Конвенция о защите гражданского населения во время войны 1949 г.;
• Дополнительный протокол I к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв международных вооруженных конфликтов, 1977 г. и Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающимся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера, 1977 г.

Международное сотрудничество в сфере вооруженных конфликтов развивается в настоящее время по следующим основным направлениям:

• предотвращение вооруженных конфликтов;
• правовое положение участвующих и не участвующих в конфликте государств;
• ограничение средств и методов ведения войны;
• защита прав человека в период вооруженных конфликтов;
• обеспечение ответственности за нарушение норм международного права.

Виды вооруженных конфликтов

Согласно ст. 1 Дополнительного протокола I международными являются также вооруженные конфликты, в которых народы ведут борьбу против колониального господства и иностранной оккупации и против расистских режимов в осуществление своего права на самоопределение.

Вооруженный конфликт между повстанцами и центральным правительством является, как правило, внутренним конфликтом. Однако повстанцы могут быть признаны «воюющей стороной», когда они:

• имеют свою организацию;
• имеют во главе ответственные за их поведение органы;
• установили свою власть на части территории ;
• соблюдают в своих действиях «законы и обычаи войны ».

Признание повстанцев «воюющей стороной» исключает применение к ним национального уголовного законодательства об ответственности за массовые беспорядки и т.п. На захваченных в плен распространяется статус военнопленных. Повстанцы могут вступать в правоотношения с третьими государствами и международными организациями, получать от них допускаемую международным правом помощь. Власти повстанцев на контролируемой ими территории могут создавать органы управления и издавать нормативные акты . Таким образом, признание повстанцев «воюющей стороной», как правило, свидетельствует о приобретении конфликтом качества международного и является первым шагом к признанию нового государства.

Вооруженные конфликты немеждународного характера — это все не подпадающие под действие ст. 1 Дополнительного протокола I вооруженные конфликты, происходящие на территории какого-либо государства «между его вооруженными силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью его территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять положения Протокола II».

Вооруженные конфликты немеждународного характера обладают следующими признаками:

• применение оружия и участие в конфликте вооруженных сил, включая полицейские подразделения;
• коллективный характер выступлений. Действия, влекущие обстановку внутренней напряженности, внутренние беспорядки не могут считаться рассматриваемыми конфликтами;
• определенная степень организованности повстанцев и наличие органов, ответственных за их действия;
• продолжительность и непрерывность конфликта. Отдельные спорадические выступления слабоорганизованных групп не могут рассматриваться как вооруженные конфликты немеждународного характера;
• осуществление повстанцами контроля над частью территории государства.

К вооруженным конфликтам немеждународного характера следует относить все гражданские войны и внутренние конфликты, возникающие из попыток государственных переворотов и т.д. Эти конфликты отличаются от международных вооруженных конфликтов прежде всего тем, что в последних обе воюющие стороны являются субъектами международного права , в то время как в гражданской войне воюющей стороной признается лишь центральное правительство.

Государства не должны вмешиваться во внутренние конфликты на территории другого государства. Однако на практике осуществляются определенные вооруженные мероприятия, получившие название «гуманитарной интервенции». Именно так, например, были охарактеризованы вооруженные акции в Сомали и Руанде, предпринятые с целью приостановления происходивших там внутренних конфликтов, сопровождавшихся массовыми человеческими жертвами.

Начало войны и его правовые последствия. Театр войны

В соответствии с Гаагской конвенцией об открытии военных действий 1907 г. (Россия участвует) государства признают, что военные действия между ними не должны начинаться без предварительного и недвусмысленного предупреждения, которое будет иметь или форму мотивированного объявления войны , или форму ультиматума с условным объявлением войны. Состояние войны должно быть без замедления оповещено нейтральным странам и будет иметь для них действительную силу лишь после получения оповещения.

Объявление войны, даже если за этим актом не следуют собственно военные действия, означает начало юридического состояния войны. Между государствами перестают применяться многие нормы международного права (в частности, политические, экономические, культурные соглашения между воюющими государствами), другие нормы, принятые специально для периода вооруженного конфликта . Состояние войны прекращает дипломатические и консульские отношения, сотрудникам учреждений должна быть обеспечена возможность беспрепятственного отъезда в свое государство. Граждане иностранного государства могут быть интернированы.

Театр войны — это территория воюющих сторон, открытое море и воздушное пространство над ним, в пределах которых ведутся военные действия. Запрещается использовать в качестве театра войны территорию нейтральных государств.

Участники вооруженных конфликтов

Во время вооруженных конфликтов население, проживающее на территории государства , делится на две группы: относящееся к вооруженным силам (вооруженные силы, партизаны и т.д.) и не относящееся к вооруженным силам (гражданское население). В свою очередь международное право различает две категории лиц, принадлежащих к вооруженным силам воюющих сторон: сражающиеся (комбатанты) и не участвующие в сражениях (некомбатанты).

Комбатанты — это лица, входящие в состав вооруженных сил воюющих сторон, непосредственно ведущие боевые действия против неприятеля с оружием в руках. Попав в плен, комбатанты приобретают статус военнопленных.

Некомбатанты — это лица, входящие в состав вооруженных сил, непосредственно не участвующие в боевых действиях. Это — военные корреспонденты, юристы, духовенство, интенданты. Некомбатанты могут иметь личное оружие для самозащиты. В случае участия в боевых действиях они приобретают статус комбатантов.

В соответствии с Женевскими конвенциями 1949 г. к комбатантам относятся:

• личный состав регулярных вооруженных сил;
• ополчение, добровольческие отряды как входящие, так и не входящие в состав регулярных вооруженных сил;
• личный состав движений сопротивления и партизанских формирований;
• лица, оказывающие помощь вооруженным силам, но участия в боевых действиях не принимающие;
• члены экипажей торговых судов и гражданских самолетов, оказывающие помощь сражающимся;
• население, которое при приближении противника взялось за оружие, если они открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны .

Партизаны и бойцы национально-освободительных движений являются комбатантами, если они:

• принадлежат к какому-либо военным образом организованному отряду, во главе которого стоит ответственное лицо;
• носят отличительные знаки;
• открыто носят оружие и соблюдают законы и обычаи войны.

При соблюдении этих условий члены партизанских отрядов при попадании в плен признаются комбатантами.

Разведчики — лица, входящие в состав вооруженных сил воюющих сторон, носящие военную форму и проникающие в расположение неприятеля в целях сбора сведений о нем для своего командования. Захваченные в плен разведчики пользуются статусом военнопленных. От разведчиков следует отличать лазутчиков (шпионов) — лиц, которые, действуя тайным образом или под ложными предлогами, собирают сведения в районе военных действий. На этих лиц режим военного плена не распространяется.

Иностранные военные советники и инструкторы — это лица, входящие в вооруженные силы другого государства, которые в соответствии с международными соглашениями находятся в другом государстве для оказания помощи в освоении боевой техники и обучении личного состава вооруженных сил. Советники и инструкторы не участвуют в военных действиях. Советники обучают ведению боевых действий. Инструкторы помогают в освоении боевой техники. Однако если эти лица принимают участие в боевых действиях, они приравниваются к комбатантам.

Не являются комбатантами наемники (см. гл. 18).

От наемников следует отличать добровольцев (волонтеров) — иностранных граждан , которые в силу политических или иных убеждений (а не из материальных соображений) поступают на службу в армию какой-либо воюющей стороны и включаются в личный состав вооруженных сил.

Ограничение средств и методов ведения войны

Согласно нормам международного права право сторон в вооруженном конфликте выбирать методы или средства ведения войны не является неограниченным. Кроме того, существует принцип, запрещающий применение в вооруженных конфликтах оружия , снарядов и веществ и методов ведения войны, которые могут нанести чрезмерные повреждения или принести излишние страдания.

Международное право ограничивает законные средства и методы ведения войны.

Под средствами ведения войны понимаются оружие и иные средства, применяемые вооруженными силами в войне для нанесения вреда и поражения противника.

Методы ведения войны — это способы применения средств войны.

В соответствии с международным правом полностью запрещены следующие средства ведения войны:

• взрывчатые и зажигательные пули (Санкт-Петербургская декларация об отмене употребления взрывчатых и зажигательных пуль 1868 г.);
• пули, разворачивающиеся или сплющивающиеся в человеческом теле (Гаагская декларация о воспрещении употреблять пули, легко разворачивающиеся или сплющивающиеся в человеческом теле, 1899 г.);
• яды и отравленное оружие (IV Гаагская конвенция 1907 г.);
• удушливые, ядовитые и другие газы, жидкости и процессы (Женевский протокол о запрещении применения на войне удушливых, ядовитых или других подобных газов и бактериологических средств 1925 г.);
• биологическое оружие (Конвенция о запрещении разработки, производства и накопления запасов бактериологического (биологического) оружия и токсинов и их уничтожении 1972 г. и Женевский протокол 1925 г.);
• средства воздействия на природную среду, которые имеют широкие долгосрочные последствия в качестве способов разрушения, нанесения ущерба или причинения вреда другому государству (Конвенция о запрещении военного или любого иного враждебного использования средств воздействия на природную среду 1977 г.);
• любое оружие, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, которые не обнаруживаются в человеческом теле с помощью рентгеновских лучей, и др.

Относительно возможности применения ядерного оружия в международном праве и военной доктрине большинства государств существует следующая точка зрения. Поскольку прямого запрета использовать ядерное оружие в международном праве нет, ядерные державы (признавая в целом пагубность применения такого оружия) обосновывают правомерность его использования при осуществлении права на коллективную и индивидуальную самооборону, при нанесении ответного ядерного удара. Однако, с другой стороны, в международном праве имеются нормы о запрещении средств и методов ведения войны, влекущих чрезмерные разрушения, имеющих неизбирательное действие, нормы о защите гражданского населения во время войны и т.д., положения которых косвенным образом могут быть применимы и к ядерному оружию. Поэтому, на мой взгляд, ядерное оружие следует относить к запрещенным средствам и методам ведения войны.

В 1981 г. была подписана Конвенция о запрещении или ограничении применения конкретных видов обычного оружия, которые могут считаться наносящими чрезмерные повреждения или имеющими неизбирательное действие (ратифицирована СССР в 1982 г.).

К Конвенции прилагаются три Протокола: Протокол о необнаруживаемых осколках (Протокол I), Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств (Протокол II), Техническое приложение к Протоколу о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств (Протокол II), Протокол о запрещении или ограничении применения зажигательного оружия (Протокол III).

В соответствии с Протоколом I запрещается применять любое оружие, основное действие которого заключается в нанесении повреждений осколками, которые не обнаруживаются в человеческом теле с помощью рентгеновских лучей.

Протокол II (в связи с внесением поправок он получил новое название: «Протокол о запрещении или ограничении применения мин, мин-ловушек и других устройств с поправками, внесенными 3 мая 1996 г.») касается применения на суше мин, мин-ловушек и других устройств, определение которых содержится в настоящем документе, в том числе мин, устанавливаемых с целью воспрепятствовать преодолению прибрежных полос, водных путей или рек, но не относится к применению противокорабельных мин на море или на внутренних водных путях.

Под «минами» понимается любой боеприпас, установленный под землей, на земле или вблизи земли или другой поверхности и предназначенный для детонации или взрыва от присутствия, близости или непосредственного воздействия человека или движущегося средства, и «дистанционно устанавливаемая мина» означает любую таким образом определенную мину, установленную с помощью артиллерии, ракет, минометов или аналогичных средств или сброшенную с летательного аппарата.

«Мина-ловушка» — это устройство или материал, который предназначен, сконструирован или приспособлен для того, чтобы убивать или наносить повреждения, и который срабатывает неожиданно, когда человек прикасается или приближается к кажущемуся безвредным предмету или совершает действие, кажущееся безопасным.

Запрещается использовать мины, мины-ловушки в случае нападения, обороны или в порядке репрессалий против гражданского населения как такового или против отдельных гражданских лиц.

Запрещается также неизбирательное применение мин, т.е.:

• не на военном объекте или не с целью, направленной на него;
• способом или средством доставки, не позволяющим направленное действие по конкретному военному объекту;
• если оно может повлечь случайные потери жизни среди гражданского населения, ранения гражданских лиц, ущерб гражданским объектам или то и другое вместе, которые были бы чрезмерны по отношению к ожидаемому конкретному и непосредственному военному преимуществу.

Запрещается применение мин, не являющихся дистанционно устанавливаемыми минами, мин-ловушек в любом городе, поселке, деревне или в другом районе с аналогичным сосредоточением гражданских лиц, где боевые действия между сухопутными войсками не ведутся или не представляются неизбежными, кроме случаев, когда:

• они установлены на военном объекте или в непосредственной близости от военного объекта, принадлежащего противной стороне или находящегося под ее контролем ; или приняты меры по защите гражданских лиц от их воздействия, например, установлены предупреждающие знаки, выставлен караул, опубликованы предупреждения или выставлено ограждение.

О любой установке или любом сбрасывании дистанционно устанавливаемых мин, которые могут иметь последствия для гражданского населения, производится эффективное заблаговременное оповещение.

Запрещается при любых обстоятельствах применять:

• мины-ловушки в виде кажущегося безвредным переносного предмета, который предназначен для помещения в него взрывчатого вещества и для взрыва при прикосновении или приближении к нему;
• мины-ловушки, которые каким-либо образом соединены или ассоциируются с международно признанными защитными сигналами; больными, ранеными или мертвыми; местами захоронения; медицинскими объектами, оборудованием или транспортом; детскими игрушками; продуктами питания; кухонной утварью; предметами явно религиозного характера; историческими памятниками и т.п.

Стороны в конфликте должны регистрировать расположение всех предварительно запланированных минных полей, установленных ими, и всех районов, в которых они в широких масштабах и в соответствии с предварительным планом использовали мины-ловушки.

Все регистрационные документы подлежат хранению сторонами, которые после прекращения активных военных действий принимают все необходимые и соответствующие меры для защиты гражданских лиц от опасности минных полей, мин и мин-ловушек.

Протокол III распространяется на «зажигательное оружие», т.е. оружие или боеприпасы, которые в первую очередь предназначены для поджога объектов или причинения людям ожогов посредством действия пламени, тепла или того и другого вместе, возникающих в результате химической реакции вещества, доставленного к цели (огнеметы, фугасы, снаряды, ракеты, гранаты, мины, бомбы, емкости с зажигательными веществами).

Запрещается подвергать гражданское население или гражданские объекты нападению с применением зажигательного оружия.

Запрещается также превращать леса или другие виды растительного покрова в объект нападения с применением зажигательного оружия, за исключением случаев, когда такие природные элементы используются для того, чтобы укрыть, скрыть или замаскировать комбатантов или другие военные объекты, или когда они сами являются военными объектами.

Использование авиации с точки зрения международного права признается допустимым, однако ее нельзя использовать против невоенных объектов, против мирного населения и т.п.

В соответствии с международным правом запрещены также следующие методы ведения войны:

• предательски убивать или ранить мирное население или неприятеля;
• убивать или ранить сдавшегося и сложившего оружие неприятеля;
• объявлять обороняющемуся, что в случае сопротивления пощады никому не будет;
• незаконно пользоваться парламентерским флагом или флагом не участвующего в войне государства, флагом или знаками Красного Креста и др.;
• принуждать граждан неприятельской стороны участвовать в военных действиях против своего государства;
• геноцид во время войны;
• некоторые другие действия.

Ведение морской войны

Определенной спецификой обладает война на море. В войне на море комбатантами являются не только личный состав военно-морских сил, но и все военные корабли, а также невоенные суда , официально обращенные в военные в соответствии с VII Гаагской конвенцией 1907 г., и летательные аппараты, входящие в состав морской авиации.

Не пользуются правом ведения войны на море суда, которые хотя и входят в состав военно-морских сил государства , но предназначены исключительно для оказания помощи раненым, больным и лицам, потерпевшим кораблекрушение (госпитальные суда, санитарные транспорты, санитарные летательные аппараты).

Вооружение торговых судов допустимо только в военное время, при этом вооруженное торговое судно не превращается в военный корабль и не пользуется правом ведения военных действий. Однако оно может использовать оружие для самообороны при нападении противника.

На подводные лодки распространяются общие правила ведения войны и нормы, касающиеся надводных военных кораблей. Военная деятельность подводных лодок специально регламентируется Правилами о действиях подводных лодок по отношению к торговым судам в военное время 1936 г. (наше государство является участником этого соглашения). Подводные лодки вправе остановить и подвергнуть осмотру неприятельское торговое судно, потопить его в случае отказа остановиться, предварительно обеспечив безопасность пассажиров и команды, захватить его в качестве приза.

Применение морского минного оружия VII Гаагская конвенция 1907 г. разрешает при соблюдении следующих правил. Запрещается ставить мины:

• не закрепленные на якорях;
• якорные, которые остаются опасными и после отрыва их от мин-репа;
• у берегов противника с единственной целью — помешать торговому судоходству.

Допустимой с точки зрения международного права является морская блокада.

Морская блокада — это система действий военно-морских сил и авиации, препятствующих доступу с моря к портам и берегам неприятеля и выходу из этих портов и берегов в море. Блокада должна быть публично объявлена блокирующим государством с указанием даты начала блокады, блокируемого района, срока для выхода из блокируемых портов судов нейтральных государств. Блокада должна быть действительной (эффективной). Блокада прекращается в случае ее снятия блокирующим государством, уничтожением сил блокирующих или невозможностью обеспечить ее эффективный характер. Наказанием за попытку прорыва блокады могут быть захват или конфискация судна и/или груза либо уничтожение судна-блокадопрорывателя.

Военной контрабандой признаются грузы нейтральных собственников или противника на судах нейтральных государств, которые воюющая сторона запрещает доставлять своему противнику. Согласно Лондонской конвенции 1909 г. военная контрабанда делится на абсолютную (предметы и материалы, служащие исключительно для военных целей) и условную (предметы и материалы, могущие служить как для военных, так и для мирных целей). Абсолютная контрабанда подлежит захвату и уничтожению, если перевозящее ее судно следует в неприятельский порт. Условная контрабанда подлежит захвату, если она предназначена для вооруженных сил противника. Если военная контрабанда составляет меньшую часть груза судна нейтрального государства, само судно захвату не подлежит. В противном случае захватывается и перевозящее его судно.

В войне на море существует институт призов и трофеев.

Призом является любое торговое судно противника вне зависимости от характера перевозимого им груза. Такое судно может быть захвачено. Если на его борту находится неконтрабандный груз нейтрального государства, собственник вправе потребовать компенсации. Право захватывать приз принадлежит только военным кораблям и летательным аппаратам. Трофей — это захваченные в морской войне военные корабли неприятеля и находящиеся на них ценности. Трофеи переходят в собственность захватившего их государства.

Режим военного плена

Режим военного плена регламентирован III Женевской конвенцией 1949 г. Согласно Конвенции военнопленными считаются попавшие во власть неприятеля следующие лица:

• личный состав вооруженных сил, ополчения и добровольческих отрядов, входящих в состав вооруженных сил;
• личный состав партизанских отрядов;
• личный состав вооруженных сил, подчиняющийся правительству , не признанному держащей в плену державой;
• военные корреспонденты, поставщики, другие лица, следующие за вооруженными силами;
• члены экипажа торгового флота и гражданской авиации;
• население неоккупированной территории , взявшееся за оружие , если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны .

Каждый военнопленный при его допросе обязан сообщить только свои фамилию, имя, звание, дату рождения и личный номер.

Держащая в плену держава несет ответственность за обращение с военнопленными. Военнопленные не могут быть подвергнуты физическому калечению, научным и медицинским опытам. К ним не могут применяться репрессалии. Военнопленные должны быть защищены от насилия и запугивания, им обеспечивается уважение к личности и чести. Захватившая в плен держава может подвергнуть военнопленных интернированию. Им может быть также запрещено выходить за установленную черту лагеря. Военнопленные обеспечиваются помещением, питанием, одеждой, медицинской помощью. К ним должен допускаться медицинский и духовный персонал. В плену сохраняется ношение знаков различия.

Военнопленным должна обеспечиваться возможность работать, принуждать к труду запрещается. Запрещено использовать военнопленных на опасных (например, удаление мин) или унизительных работах. В процессе работы должны соблюдаться требования техники безопасности. Военнопленным должны быть разрешены сношения с внешним миром. Им обеспечивается также право подачи жалобы властям держащей их в плену державы.

Военнопленные обязаны подчиняться законам держащего в плену государства , которое имеет право применять судебные и дисциплинарные взыскания за проступки. Однако взыскание может быть наложено только один раз за один проступок. Воспрещаются коллективные наказания . За побег военнопленный может быть подвергнут только дисциплинарному наказанию.

По окончании военных действий военнопленные освобождаются и репатриируются (возвращаются на родину).

Режим военной оккупации

Военная оккупация — это временный захват территории (части территории) одного государства вооруженными силами другого государства и установление военной администрации на захваченной территории. Военная оккупация какой-либо территории не означает ее перехода под суверенитет захватившего государства.

В соответствии с положениями IV Гаагской конвенции 1907 г., IV Женевской конвенции 1949 г., Дополнительного протокола I оккупирующее государство обязано принять все меры к обеспечению порядка на захваченной территории. Население оккупируемой территории должно подчиняться распоряжениям властей , однако его нельзя принуждать к принесению присяги на верность оккупирующему государству, участию в военных действиях, направленных против их страны, давать сведения об ее армии. Должны уважаться честь, жизнь гражданских лиц, их собственность , религиозные убеждения, семья . Оккупирующая держава обязана снабжать гражданское население необходимой одеждой, продовольствием и санитарными материалами.

В отношении гражданских лиц запрещается:

• совершать любые акты насилия, запугивания или оскорбления;
• применять меры принуждения, физического или морального порядка, в частности, с целью получения сведений;
• применять пытки, телесные наказания , медицинские опыты и т.п.;
• применять коллективные наказания;
• захватывать заложников;
• депортировать гражданское население с оккупированной территории.

Иностранцам , оказавшимся на оккупируемой территории, обеспечивается право ее покинуть в возможно короткое время.

Защита гражданских объектов и культурных ценностей во время вооруженных конфликтов

В период вооруженного конфликта на территории воюющих сторон различают гражданские и военные объекты.

Согласно положениям международных норм, военные объекты — это те объекты, которые в силу своего расположения, назначения или использования вносят эффективный вклад в военные действия и разрушение, захват или нейтрализация которых при существующих обстоятельствах дает явное военное преимущество.

Объекты, не являющиеся военными, считаются гражданскими. К ним относятся: жилища, сооружения, средства транспорта, используемые гражданским населением; места, используемые исключительно гражданским населением (убежища, больницы и др.); источники водоснабжения, плотины, дамбы, электростанции и т.п.

Гражданские объекты не должны быть объектами военного нападения.

Гаагская конвенция о защите культурных ценностей в случае вооруженного конфликта 1954 г. предусматривает дополнительные меры по защите культурных ценностей (т.е. ценности, имеющие большое значение для культурного наследия каждого народа (памятники архитектуры, искусства, истории , рукописи, книги, картины и др.); музеи, библиотеки, архивы и т.п.; центры, в которых имеется значительное число культурных ценностей).

В отношении культурных ценностей запрещается: подвергать их нападению или уничтожению; делать культурные объекты объектом репрессалий; вывозить их за границу, приводить в негодность и т.п.

Нейтралитет в войне

Нейтралитет в войне — это особый правовой статус государства , не участвующего в войне и воздерживающегося от оказания помощи обеим воюющим сторонам. Различают: постоянный нейтралитет (Швейцария с 1815 г., Австрия с 1955 г. и др.); эвентуальный нейтралитет (в данной войне); нейтралитет в силу договора между соответствующими государствами.

Нейтральные государства, сохраняя право на самооборону, должны выполнять правила нейтралитета. Так, постоянно нейтральные государства не должны в мирное время входить в военные блоки; предоставлять свою территорию для иностранных военных баз или формирования военных отрядов воюющих; допускать передачу воюющим техники и боеприпасов. При нарушении этих правил воюющие государства могут считать территорию нейтрального государства театром военных действий. Вместе с тем нейтральные государства имеют право: отражать силой попытки нарушить статус нейтралитета; предоставлять свою территорию для содержания раненых; разрешать заход в свои порты санитарных судов воюющих государств т.д.

Окончание войны и его международно-правовые последствия

Военные действия могут заканчиваться заключением перемирия или заключением мира.

Перемирие — временное прекращение военных действий на условиях, согласованных воюющими сторонами. Различают местное перемирие (на отдельном участке фронта) и общее перемирие (по всему фронту). Перемирие может заключаться на определенный срок или быть бессрочным. Существенное нарушение перемирия одной из сторон может служить основанием для возобновления военных действий.

Капитуляция — это прекращение военных действий на условиях, продиктованных победителем. Различают простую (капитуляцию отдельного подразделения, объекта, пункта, района — например, капитуляция фашистских войск в Сталинграде в 1943 г.) и общую (всех вооруженных сил, например, капитуляция Японии в 1945 г.) капитуляцию. Капитуляция может быть безоговорочной (без всяких условий со стороны побежденного) или почетной (например, капитуляция гарнизона крепости с условием сохранения оружия и знамен).

Как правило, ни перемирие, ни капитуляция не означают автоматического прекращения состояния войны . Для этого необходимо либо издание акта (одностороннего или двустороннего) о прекращении состояния войны (например, Указ Президиума Верховного Совета СССР 1955 г. о прекращении состояния войны между СССР и Германией) либо заключение мирного договора (например, мирный договор между СССР и Италией 1947 г.). В мирном договоре фиксируется прекращение состояния войны, решаются вопросы о восстановлении мирных отношений между государствами , о судьбе довоенных договоров между воюющими сторонами и т.д. С прекращением состояния войны перестают действовать многие договоры военного времени и вступают в силу соглашения, нормализующие отношения между державами.

Пост Вейкко Корхонена разлетелся буквально по всей Всемирной паутине. Житель финского города Оулу прошелся по странам Европы и Азии. Начал он свое повествование с родного официального Хельсинки. Он вспоминает времена еще царской России.

Финский блогер решил напомнить жителям десятков государств о том, кому они обязаны своим положением на мировой арене
Сегодня от европейских и западных «партнеров» Москва все чаще слышит антироссийскую риторику. Буквально в воздухе витает словосочетание, прилипшее к устам чиновников, – «российская агрессия». Однако политики, кажется, забыли, кому обязаны независимостью. Финский блогер решил напомнить подписчикам в facebook историю зарождения государственности для нескольких десятков мировых держав.

Кому благодаря Руси жить хорошо?

Год 1802. После русско-шведской войны царь Александр I объявляет Финляндию автономным Великим княжеством. До этого страна не имела собственной государственности. Уже после Первой мировой войны независимость страны была признана СССР одной из первых. Это произошло в 1918 году.


Корхонен подчеркивает, что в этот же год – 1918 – аналогичное признание от Советского союза получили: Латвия, Эстония, Литва, Польша.

Румыния, как государство, появилась в результате русско-турецких войн. А суверенной стала уже 1877–1878 годах благодаря России. Ее соседка - Молдавия - родилась внутри Советского союза.

«Болгария освобождена от гнета Османской империи и восстановила свою независимость в результате победы русского оружия в русско-турецкой войне 1877-1878 годах. В качестве благодарности Болгария в двух мировых войнах участвовала в составе антирусских коалиций. Сейчас она – член НАТО, и на ее территории размещены базы США», - пишет Корхонен.
Благодаря этой войне появилась и Сербия. Грузия сохранилась физически и возродилась как государство благодаря Российской империи.

Азербайджан, Армения, Туркмения, Киргизия, Казахстан, Белоруссия и Украина были сформированы внутри СССР. Союзу они обязаны и своим суверенитетом.

Странная «агрессия»

«Если же учитывать роль России-СССР в рождении и становлении таких государств как КНР, Вьетнам, КНДР, Индия, Грецию (у турок отбила Россия в далёком 1821 году), Алжир, Куба, Израиль, Ангола, Мозамбик. Вот такая какая-то странная «агрессия»», - иронизирует блогер.
Корхонен говорит и о значении России в независимости Швейцарии.

«При значимом вкладе России Швейцария добилась независимости от Франции 217 лет назад и с тех пор больше ни разу не воевала», - подчеркивает Вейкко Корхонен.

Благодаря заслугам СССР Австрия и бывшая Чехословакия освободились от Третьего рейха в 1945 году.

Утверждение США как государства не обошлось без участия России и Екатерины II. Именно поддержка российской стороны дала возможность Штатам одержать победу над Англией и, таким образом, добиться суверенитета.

«Дважды за последние два века Россия дарила независимость большинству европейских стран перемалывая армии диктаторов Наполеона и Гитлера», - отмечает блогер.
Не забыл финн и о помощи Египту со стороны СССР. Без союза Каир не смог бы выстоять в войне с Израилем, Британией, Францией в 1956-1957 годах.

О благодарности забыли

Без преувеличения можно сказать, что 90-е годы были весьма непростыми и тяжелыми для всего СССР. Ознаменовались они поражением в «холодной войне». Ослабленная «дружная семья братских народов» дала трещину, а затем и вовсе распалась на части, хотел ли того сами граждане союза или нет. Отдельные конфликты возникали лишь локально, например, Абхазия, Приднестровье, Чечня.

Зато победивший Запад не стеснялся. Начал с развала Социалистической федеративной республике Югославия (СФРЮ). С начала ее расчленили на Словению, Хорватию, Македонию, Боснию и Герцеговину, а также Югославию. Далее на территорию Боснии и Косово были введены миротворческие силы ООН под руководством американцев. Под предлогом урегулирования межэтнического конфликта между сербским и албанским населением США провели военную операцию по захвату и фактическому отделению от Югославии и Сербии этого автономного края, который оказался под протекторатом ООН. Затем Югославия превратилась в еще два государства – Сербию и Черногорию.

Косово признал весь мир, но этот шаг до сих пор отказывается сделать Россия.

Когда РФ стала вновь сильной, она помогла отстоять свое право на независимость Южной Осетии и Абхазии, которые подверглись вероломной агрессии со стороны Грузии во главе с президентом Михаилом Саакашвили. Россия стала первой страной, признавшей независимость этих республик.

Не на словах, а на деле

Коалиция США руками администрации президента Барака Обамы вот уже четыре года пытается бороться с терроризмом в Сирии. Однако создается впечатление, что за этот период боевики стали только процветать, а малоизвестные когда-то ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусра» (группировки запрещены в РФ) доросли до такого понятия как глобальная угроза.

Россия на поприще борьбы с террористами лишь новичок. Недавно в РФ отметили год с начала операции в Сирии. Тем не менее, российским военнослужащим, а также комплексам С-300, С-400, «Калибрам» удалось сделать намного больше, чем всей американской коалиции за четыре года. И это не громкие слова. К такому выводу приходят сотни экспертов по всему миру.

Особого внимания заслуживают и заслуги России на гуманитарном поприще. Во многих регионах сирийцы обеспечены провизией, водой и необходимыми лекарствами. И это все благодаря российскому вмешательству.


Стоит отметить, что военные действия РФ в Сирии начались по официальной просьбе действующего правительства. Чего нельзя сказать о коалиции.

Сирия - последний рубеж, который не поддался странам Запада на Ближнем Востоке. После агрессии США и стран НАТО в отношении Ирака и Ливии, а также цветной революции в Египте, эти страны стали рассадником экстремистов, а Ливия, похоже, полностью потеряла государственность после убийства Муамара Каддафи.

Вдвойне интересно, что вопросом миротворческой роли "агрессора" из России и "империи зла" СССР задался гражданин ЕС. Несмотря на потоки антироссийской пропаганды и истерии, факты говорят сами за себя. А они упрямо твердят о том, как те же прибалты, поляки, а теперь и украинцы «благодарны» российским и советским "империалистам", в результате стараний которых у них есть родина и своя государственность.

Автор утверждает, что государство обязано своим рождением войнам и захватам. Используя обществоведческие знания, привлекая знания из курса истории, кратко охарактеризуйте любые две иные точки зрения на причины возникновения государства.

Что королевская власть есть непосредственное следствие завоеваний и переселений, создавших государство, - несомненный исторический факт. Вплоть до Французской революции, разрушившей старый порядок, почти все европейские троны были заняты потомками первоначальных завоевателей Европы. Основатели государств, несомненно, были людьми, обладавшими не одними военными дарованиями, но и способными в деле управления людьми.

Пост вождя военной дружины был выборным (конечно, не в современном значении слова). Но для установления прочной монархии наследственность была необходима. Для человеческой натуры свойственно передавать свои права и преимущества своим детям. И первые короли употребляли немало усилий для упрочения своей династии. Мечты о возможной выборной монархии - утопия. По мнению защитников этой теории, при свободе выборов на троне окажется лучший человек страны. Но это не так.

Первоначально установилась не современная наследственность от отца к сыну, а патриархальная, то есть королю наследовал старейший из королевского рода. Сделавшись наследственной, монархия стала прочным учреждением. Еще более упрочил королевскую власть союз с церковью. Король все время находился под охраной церкви и был окружен священнослужителями.

Когда военачальник превратился в короля, то группа его ближайших последователей (дружинников) превратилась в королевский совет. Постепенно утвердилось мнение, что хороший король должен как можно чаще обращаться к своему совету и прислушиваться к его мнению.

Захватив территорию, завоеватель, прежде всего, стремился установить правильный сбор дани (в дальнейшем она превратилась в налоги) с ее жителей в виде определенной части урожая. Короли также отбирали в свою пользу земли и сдавали их своим арендаторам за определенную плату; присваивали себе права на рыболовные промыслы, рудники, леса, богатые дичью.

Конечно, завоеватель не мог ограничиться одними податями. Для охраны страны и своей власти королю нужна была сильная резервная армия, способная быстро собраться для отражения надвигающейся опасности. И короли устанавливали правило, обязывающее всех лиц, способных носить оружие, являться по первому зову на защиту страны. Монархия с самого своего основания поручила охрану мира и спокойствия своим представителям, имевшим весьма широкие полицейские права.
(Э. Дженкс)