Лексикология, учебное пособие (Н.А. Кузьмина). Учебное пособие Для студентов специальности Издательское дело и редактирование. Смотреть что такое "автономность" в других словарях. Н. В. Перцов
Еще раз к строгому определению словоформы
Н. В. Перцов
Концептуальныйи терминологический аппарат лингвистики нуждается в коррекции:многие лингвистические термины понимаются и используются по-разному в разных лингвистических направлениях разными лингвистами (можно вспомнить старый афоризм: «Имеется столько же лингвистических школ, сколько существует лингвистов»). Поэтому в данной области гуманитарного знания можно констатировать весьма грустную ситуацию. Разработка относительно строгой концептуальной системы – типа той, которая была предложена И. А. Мельчуком для морфологии в его пятитомной фундаментальной монографии «Курс общей морфологии (описательной и теоретической)» (последний, пятый, том должен быть опубликован в 2000 г.; русский перевод первых трех томов – [Мельчук 1997-2000]) – может приблизить лингвистику к точным наукам и тем способствовать прояснению скрытых лингвистических феноменов, связей между ними и ранее известными, между научными понятиями и языковой реальностью, может способствовать предсказанию дедуктивно возможных фактов и заполнению логически допустимых “ячеек”, не представленных в языковом материале к настоящему времени.
В рамках данной методологии мы рассмотрим одно из важнейших понятий лингвистики, совершенно ясное и постижимое для языковой интуициинеискушенного носителя языка (“человека с улицы”) и при этом неуловимое и не поддающееся формализации, - понятие СЛОВО. Люди манипулируют словами так, как если бы слова были физическими объектами, доступными для ощущений. В связи с этим можно вспомнить известный эпизод из великого романа Франсуа Рабле, когда путешественники слышат слова, звучавшие некогда во время морского сражения и оттаявшие с приходом оттепели, словно глыбы льда. Для наивного языкового сознания, даже для сознания неграмотного дикаря, слово - это отнюдь не научное понятие, такое как фонема, морфема, подлежащее и т. п., а совершенно реальная и ощутимая вещь. И в то же время это одно из самых трудных лингвистических понятий, ускользающих от определения в течение столетий несмотря на многочисленные попытки его прояснения.
Это понятие скрывает за собой три возможных “прочтения”: сегмент (грубо говоря, отрезок текста, ограниченный с обеих сторон пробелами или знаками препинания), словоформа (минимальный лингвистически автономный знак), лексема (множество всех словоформ или аналитических форм, которые обладают тождественным лексическим значением, т. е. описываются одной и той же словарной статьей). Второе из этих понятий – словоформа – будет рассмотрено ниже с точки зрения его строгого определения, формулируемого на аксиоматической основе, т. е. на основе множества исходных понятий, которые - в рамках данной концептуальной системы - принимаются в качестве неопределяемых – indefinibilia, - и производных понятий, определенных ксоответствующему моменту. Два фундаментальных свойства словоформ, отличающих ихот компонентов словоформ и от словосочетаний, таковы: (I) их относительная автономность в речевой цепи (словоформа способна образовывать полное высказывание – речевое выражение между двумя полными паузами – либо (i) сама по себе, либо (ii) вместе со словоформой типа (ii), удовлетворяя в этом последнем случае множеству некоторых критериев, специфических для соответствующего языка, - критериев слабой автономности – см. ниже); (II) их минимальность (словоформа не может быть нацело расчленена на автономные единицы), каковое свойство обусловливает спаянность значимых компонентов (морфов) в составе словоформы.Наше определение словоформы строится на базе
концептуального аппарата Мельчука и во многм сходно с его определением в [Мельчук 1997:176], однако по некоторым важным пунктам отличается от последнего.
Прежде чем переходить непосредственно к обзору понятий, имеющих отношение к определению словоформы, рассмотрим примеры словоформ на фоне других языковых выражений, словоформами не являющихся. А именно, бросим взгляд на следующие группы выражений:
(Г1) Великолепные картины! Престолы вечные снегов! (Пушкин).
(Г2) съесть собаку, сесть в калошу, дать дуба; синий чулок, клумбово яйцо, яблоко
раздора, тертый калач
(Г4) (a) Луиза, профессор, роман, свобода, полдень, непостижимый, ленивый, читают,
пойдем, иди, везде, всегда, никогда, или, где, я, меня, мы, ему
(b) от , к, благодаря (предлог), в, если, и, или
(Г5) каланч - [основа словоформы каланча ], -оват [суффикс прилагательного], -иц
[суффикс существительного - тигрица ],недо-, пере-
(Г6) англ. I’m [I am ], he’d [he had / would ], I’ll [I shall / will ], she’s [she is / has ], we’re [we
are ],shoulda [shoud have ], gonna [going to ], could’ve [could have ]
Выражения группы (Г4) – словоформы – отличаются от выражений первых трех групп своей минимальностью с точки зрения плана выражения (свойство II выше);а от выражений групп (Г5) и (Г6) – своей автономностью (свойство I). При этом выражения группы (Г6) (точнее - подчеркнутые фрагменты этих выражений), несмотря на свою полную неавтономность, с интуитивной точки зрения тоже входят в число словоформ. Указанные данные нашей интуиции должны быть учтены в определении словоформы.
Определение словоформы, которое будет предложено в настоящем сообщении, опирается на следующие понятия, трактуемые в соответствии с [Мельчук 1997]: высказывание; сегментный знак; свойства знаков - сильная автономность, отделимость, дистрибутивная вариативность, переставимость, переместимость, слабая автономность; чередование; представимость знаков, их означаемых и означающих. Опираясь на монографию Мельчука, мы позволим себе ограничиться экспликацией этих понятий и краткими коментариями к некоторым из них. (Мы также заимствуем из [Мельчук 1997] некоторые примеры.)
- Высказывание = речевое выражение, способное выступать в естественных
условиях между двумя полными паузами.
- Сегментный знак = знак, означающее которого является цепочкой фонем.
Сегментные знаки противопоставляются, с одной стороны, супрасегментным знакам (напрмер, тональным), а с другой стороны, знакам-операциям (апофониям, редупликациям, конверсиям).
- Сильно автономиный знак = знак, способный образовывать высказывание. (Как показывает группа (Г4b), отнюдь не все словоформы сильно автономны, причем не только служебные. Например, во французском языке не являются сильно автономными личные глаголные формы – на вопрос Qu ’ est - ce qu ’ ils font ? нельзя ответить Lisent , но только Ils lisent `Они читают’.)
- Знак X отделим от сильно автономного знака Y в сильно автономном
контексте “X +Y” или “Y + X”=X может быть отделен от Y-а посредством сильно автономного знака Z – так, что соответствующее выражение (“X + Z + Y” или “Y + Z +X”) оказывается правильным и в нем семантическое отношение между X и Y такое же, как в исходном выражении. (В соответствии с данным критерием отделимы предлоги: к дому ~ к зеленому дому .)
- Знак X дистрибутивно вариативен = X может выступать в разных выражениях
совместно с сильно автономными знаками Y и Z , принадлежащими к разным частям речи, причем семантическое отношение между X и Y и между X и Z в соответствующих выражениях одно и то же. (В соответствии с данным критерием дистрибутивно вариативны частицы же, ли, -то : Он же нам об этом рассказал ~Рассказал же он нам об этом; Писал ли брат это письмо вчера? ~ Брат ли писал это письмо вчера? ~ Это ли письмо брат писал вчера? ~ Вчера ли брат писал это письмо? Что касается знака –ка , который грамматики обычно тоже относят к частицам, этот знак не является дистрибутивно вариативным; о его аффиксальном статусе см. [Перцов 1996]).
- Знак Xпереставим в сочетании с сильно автономным знаком Y = знаки X и Y
можно поменять местами с сохранением правильности выражения и семантического отношения. (В соответствии с этим критерием переставима частица –таки : Он приелал-таки ~ Он таки приехал . Переставимы французские личные глагольные формы в следующих контекстах: Vous le lui donnez ~ Donnez - le - lui !; Il peut ~ Peut - il ?; Nous pouvons ~ Pouvons nous ? )
- Знак X переместим = X может быть перемещен от сильно автономного знака Y к некоторому другому знаку Z в том же выражении - с сохранением правильности выражения и семантического отношения. (В соответствии с этим критерием переместима частица бы : Если он рассказал бы нам об этом… ~ Если бы он рассказал нам об этом… Ограниченно переместимы местоименные клитики во французском: Cette histoire , il l ’ entends raconter ; Jean lui a fait porter ces livres par son domestique .)
- Знак X слабо автономен = X обладает хотя бы одним из свойств, указанных в пунктах 4-7, т. е. отделимостью, дистрибутивной вариативностью, переставимостью или переместимостью.
- Чередование (фонологическое) = операция мены цепочек фонем /f/ => /g/ .
- Языковая единица E представима через языковые единицы F и G = E может быть представлена как объединение единиц F и G в соответствии с правилами данного языка.
Определения в пунктах 4-7 задают критерии, или свойства, слабой автономности языкового знака. Подчеркнем, что эти критерии не являются абсолютными, они градуальны: та или иная единица может обладать тем или иным свойством слабой автономности в большей или в меньшей степени.
Так, французская отрицательная частица ne олбладает весьма ограниченной отделимостью: для нее в качестве сильно автономных отделителей могут выступать лишь местоименные наречия rien , jamais и presque – и только перед инфинитивом: Ne rien < jamais > jeter ;Ne presque rien manger . Отделимость русского префиксального элемента –кое- - способность отделяться от знака-ориентира посредством предлога (кое к кому ) - настолько ничтожна, что это не позволяет соответствующей единице приобрести статус словоформы. Любопытно, что аффиксы и аффиксоиды могут в конкретных контекстах приобретать отделимость – например,некоторые префиксальные элементы в ситуации сочинительного тмезиса, ср. франц. le para - ainsi que ferromagnetisme , en socio - ou bien en psycholinguistique .
Свойство отделимости можно проиллюстрировать на примере соспоставления русского знака пол и французского mi -, означающих `половина’: первый обладает отделимостью, а второй нет, ср. полсентября ~ пол прошедшего сентября ~ mi - septembre (отделить mi - от знака-ориентира ничем невозможно).
Теперь мы располагаем полным набором концептуальных средств для формулировки определения.
Сегментный знак X называется словоформой = Для X-а выполняется какое-либо из двух условий - (1) или (2):
(1) (a) X достаточно автономен в данном языке [т. е. либо сильно автономен, либо
удовлетворяеткаким-либо критериям слабой автономности] и при этом:
(b) X не представим через другие достаточно автономные знаки, и
(c) оначающее знака X не представимо через означающие других достаточно
автономных знаков;
(2) X представим через некоторую словоформу X’ и некоторое чередование в данном языке, и при этом X может быть заменен в любом выражении словоформой X’ без нарушения правильности и без изменения смысла исходного выражения.
Пункт (2) в данном определении содержательно совпадает с пунктом 2 Определения 1.23 в [Мельчук 1997: 176].
Пункт (1a) исключает из числа словоформ не обладающие автономностью основы и аффиксы, т. е. единицы группы (Г5).
Пункт (1b) исключает из числа словоформих свободные сочетания и аналитические формы, т. е. выражения группы (Г1) и (Г3), а пункт (1b) – их идиоматические сочетания – фраземы, т. е. выражения группы (Г2).
Пункт (2) оставляет среди словоформ такие единицы, как консонатные концовки английских вспомогательных глаголов – см. выражения группы (Г6), - среди которых имеются выражения, полностью лишенные какой-либо автономности (скажем, форма ’ m абсолютно неавтономна, а форма ’ s - в значении is или has - обладает отделимостью: The drive home tonight ’ s been really easy ).
Какова должна быть степень достаточности слабой автономности знака, на которой основан пункт (1a) нашего определения, чтобы этот знак мог претендовать на статус словоформы? Общего ответа на этот вопрос мы не знаем.
Предложенное определение отличается от определения И. А. Мельчука, как представляется, большей прозрачностью: Мельчуку – для определения языковой словоформы – пришлось прибегнуть к дополнительному понятию речевой словоформы; кроме того, в его рекурсивном определении словоформы не выделен базис рекурсии, что делает это определение, строго говоря, некорректным. В нашем определении, тоже рекурсивном, как явствует из его пункта (2), этот изъян преодолен.
Литература
Мельчук 1997-1000 – Мельчук И. А. Курс общей морфологии (теоретической и описательной). – Т. 1 – 1997, Т. 2 – 1998, Т. 3 – 2000. – М.: Языки русской культуры.
Перцов 1996 – Перцов Н. В. Элемент –ка в русском языке: словоформа или афффикс? // Русистика. Славистика. Индоевропеистика. М.: Индрик, 1996. – С. 574-583.
Mel’cuk 1993-1998 – Mel’cuk I. A. Cours de morphologie generale (theorique et descriptive).
- 1 – 1993, V. 2 – 1994, V. 3 – 1996, V. 4 – 1998. – Les Presses de l’Universite de Montreal, CNRS Editions.
Лексикология – раздел языкознания, изучающий словарный состав языка. Лексика – совокупность слов языка как обозначение предметов действительности.
Лексикология :
1. Общая (анализирует языковые универсалии, принципы построения лексики)
2. Частная (анализ одного языка)
3. Сопоставительная (анализирует, сравнивает словарный состав двух языков)
Лексикология :
1. Синхроническая (описательная)
2. Диахроническая (историческая)
Лексикология :
1. Теоретическая
2. Практическая
Разделы практической лексикологии:
Лексическая семантика
1. Лексическое значение
2. Лексические единицы
Классификация состава слов
1. С точки зрения происхождения
2. С точки зрения степени употребления
3. С точки зрения сферы употребления
4. С точки зрения стилистической окраски
Лексикография
1. Принципы построения словарей
2. Фразеология
Лексика – система :
1. Целостность - сочленяет отдельные участки и координирует происходящие в них процессы. Правило шести шагов (Ю.Н. Караулов): нельзя найти такую пару слов в словаре, между которыми нет семантической связи, в цепочке, связывающей два слова не более шести шагов.
2. Сложность – любая система состоит из отдельных участков. Она иерархична. Система делится на подсистемы.
3. Упорядоченность – взаимодействие систем и подсистем и их влияние друг на друга.
Подсистемы лексики:
1. Многозначное слово
2. Семантическое поле
3. Лексико-семантическая группа
4. Синонимический ряд
5. Антонимическая пара
6. Оппозиции (исконное – заимствованное, старое – новое, активное – пассивное)
Лексика – уровень языка
Уровни языка:
1. Фонетический
2. Морфологический
3. Лексический
4. Синтаксический
Каждый языковой уровень характеризуется изоморфизмом и автономностью:
Изоморфизм – наличие одинаковых или разных закономерностей на разных уровнях:
1. Системные отношения: парадигматические (со - и противопоставление), синтагматические (сочетание), вариантность
2. Общие понятия (оппозиции, сильные и слабые позиции, позиции нейтрализации, дифференциальные и интегральные признаки).
Автономность – существование собственных законов, особенностей.
Особенности лексики:
Динамичность (хронологическая характеристика – сударь, гражданин, товарищ, дяденька, коллега, братан)
Асистемные тенденции:
1. Потенциальные возможности (бегатель)
2. Подвижность семантики
3. Социальные факторы (PR, гаджет, губернатор)
Планы слова:
1. Выражения (лексема) форма (выделимость - собственный смысл от морфем отличие, цельнооформленность – единство отличие от предложений и словосочетаний)
3. Функции номинативная
Семасиология (смысл) – от выражения к содержанию (слушающий, читающий)
Ономасиология (название) – от содержания к выражению (пишущий, говорящий).
Лекция 2. Лексическое значение слова. Значение и понятие. Понятие внутренней формы. Лексическое значение и языковая картина мира.
Слово – единство знака (звуковой и графической оболочки) и значения (специфического отражения действительности).
Трапеция Л.А.Новикова:
ЗНАЧЕНИЕ ПОНЯТИЕ
Внутренний
ЗНАК (в речи) ПРЕДМЕТ
Линия внизу трапеции должна быть пунктиром.
1). ОБЪЕКТИВНАЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНОСТЬ.
Предметы и явления действительности, их свойства и отношения отражаются в сознании человека как результат сложного взаимодействия языка и мышления.
Предмет – «усреднение»= инвариант реалий=реалема=денотат (представляющий референты).
2). СОЗНАНИЕ, МЫШЛЕНИЕ.
ПОНЯТИЕ – форма мышления, категория логики, результат обобщения знания о мире. В понятии выделяется общее, отвлечённое от особенностей отдельных предметов данного класса.Понятия логические зафиксированы в энциклопедиях. В толковых словарях содержатся только понимания этого понятия, наивные представления.
3). ЯЗЫК (его лексико-семантическая система)
ЛЕКСИЧЕСКОЕ ЗНАЧЕНИЕ – специфическое языковое отражение объекта: кратка характеристика обозначаемого предмета, минимальный набор характерных признаков, достаточный для узнавания предметов (минимум признаков поняти), «наивное понятие о вещи» (Ю.Д.Апресян), «упрощённое понятие» (М.В.Солнцев). Включается в систему языка, отражает её национальную специфику и характеризует с т.з. эмоционально-экспрессивной окраски.
4). ЯЗЫК (его фонетическая система и графика)
ЗНАК: материальный знак(звуковая и графическая оболочка в речи) и психический образ материального знака(во внутренней речи).
Говорящий/пишущий: преобразует внутренние знаки во внешние.
Слушащий/читающий: преобразует внешние знаки во внутренние.
АСПЕКТЫ ЛЕКСИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ
1).ст.з. семантики – сигнитивное значение – специфическое отражение объективной действительности, языковое содержание лексической единицы, когда из соодержания понятия выбираются познавательные признаки, отличающие данную единицу от других (Что значит это слово?).
Учитель – 1. Лицо, которое обучает кого-нибудь, преподаватель.2. Глава учения, тот, кто научил чему-нибудь.
2).ст.з. синтактики – структурные значение: синтагматическое и парадигматическое значение – формальная характеристика значения, определяющая её место в языке.
Синтагматическое структурное значение характеризует линейные отношения Лексическая Единица = валентность (потенциальная сочетаемость в языке) или сочетаемость (в речи)
Дремать (1 валентность)
Слушать (2 валентность)
Накрыть (3 валентность).
Учитель (школьный, народный, учитель математики, день учителя)
Закон семантического согласования: слово регулярно сочетаются, если в их значении есть общие семантические компоненты:
Идти+медленно, стоять+медленно? (второй вариант – нельзя).
Парадигматическое структурное значение характеризует не линейные отношения Лексических единиц, семантически связанных и противопоставленных друг другу в прадигме=значимость (value Ф. Де Соссюр)= дифференциальное значение:
Холодный прохладный нормальный тёплый горячий
Воспитатель, учитель, преподаватель, педагог
3). С т.з. прагматики – эмотивное значение –специфическое языковое выражение оценки, обозначаемого с помощью стилистически маркированных единиц=
Коннотации: оценочность + эмоциональность: герой, мастер, разведчик, преступник, изменник – ср. дорогой, негодяй, мерзавец, чепуха, свинство;
Стилистическая окраска: умный – башковитый, профинансировать – оплатить – отбашлять
Образность (потенциально образные, полуобразные, обрзные слова): дом, сад, сидеть – подберёзовик, черника, разбежаться – отфутболить, солнышко, раздраконить;
Словесный образ – целостное наглядное представление, связанное со словом, общее для коллектива, цель которого, выразить эмоциональную характеристику объекта и отношение к нему субъекта;
Статусы говорящего и адресата: социальная информация, закреплённая в значении: карга – гендерная + возрастная, диссидент – идеологическая + оценочная;
Ассоциативные признаки: несущественные, но устойчивые признаки выражаемого пнятия, дальняя периферия лексического значения слова: осёл – тупость, пёс – холопство.
Великие учители коммунизма.
4). С т.з. сигматики – денотативное значение= актуальный смысл – предметное значение лексического единицы, которое фиксирует различную направленность лексической единицы на обозначаемый предмет в процессе коммуникации (характеризует «язык в действии»).
ЛЕКСИЧЕСКИЕ ЕДИНИЦЫ
Внутренняя форма слова – это способ представления в языке внеязыкового содержания (то, КАК в значении слова отражается обозначаемый предмет действительности), выражение национальной специфики языка:
Примеры: Подснежник
ЛЕКЦИЯ.
Многозначность = полисемия – семасиологическое категориальное лексико-семантическое отношение внутренне мотивированных значений, выражаемых формами одного слова (одной лексемой) и разграничиваемых в тексте благодаря разным, взаимоисключающим друг друга позициям ЛСВ этого слова.
Многозначное слово – два и более ЛСВ с тождественными знаками и связанными между собой значениями:
Конь – «лошадь»
Конь – «шахматная фигура с изображением головы лошади»
Конь – «гимнастический снаряд на четырёх подставках».
Чаще всего слова полисемичны.
Слово = это отношение лексемы к семеме1 (в числителе лексема, в знаменателе семема) = лексема/семема2
Семема состоит из сема1 + сема2+ сема3
Полисемия характеризуется:
Естественным характером
Полисемия обусловлена:
1). Принципом экономии в связи с противоречивым между беспредельностью опыта и ограниченностью ресурсов.
2). Стремлением к обобщению, свойственному человеческому мышлению.
3). Асимметричность знака и значения.
Особенности полисемии:
Типичность
Повторяемость
Регулярность отношения значений (ЛСВ) в структуре многозначных слов.
Сходство смысловых структур чаще всего обнаруживается у слов, принадлежащих к одной лексико-семантической группе:
2). Школьная отметка
3). Игральная карта
4). Автобус, троллейбус, трамвай какого-нибудь маршрута
5). Группа людей к-л. Количества
2). Певец, певица
3). Музыкальный инструмент
Семантическая функция полисемии – неконтактное употребление, т.е. употребление во взаимоисключающих позициях. ЛСВ различаются благодаря разным неконтекстуальным связям.
На основе полисемии строится каламбур как образно-стилистический эффект: Где оно лицо лица? (Е.А.Евтушенко).
Типы полисемии:
По характеру языковоймотивированности значений (ЛСВ)
По зависимости ЛСВ от главного значения и взаимосвязи друг с другом
По виду их оппозиции.
По характеру языковой мотивированности значений (ЛСВ) выделяются два типа многозначности.
| 1).Многозначность, основанная на связи по сходству= МЕТАФОРА (от греч.Metaphora- перенос) Опирается на субъективно устанавливаемое сходство. Средство экспрессии. Может закрепляться в виде особого значения (осёл, шляпа) На основе образа. 2). Сходство формы, внешнего вида, цвета, производимого впечатления (географический пояс, изумрудные глаза, визг пилы) 3). Сходство местоположения (голова колонны) 4). Сходство в способе представления действий (опираться на инициативу) 5). Сходство в способе представления оценки (пустой разговор) 6). Сходство функций (дворник) | Многозначность, основанная на связи по смежности = МЕТОНИМИЯ (от греч.Metonymia-переименование) Опирается на объективно существующие связи. Средство экономии языковых усилий. Не создаёт новых значений, очень характерно для речи (таблетки от головы, смотреть телевизор). 2). Действие – результат действия(газировка с сиропом). 3). Действие – инструмент действия (коробка скрепок). 4). Действие – средство действия (картонная упаковка) 5). Действие – место действия (парковка) 6). Действие – субъект действия (руководство университета) 7). Вместилище – вместимое (выпил два стакана) 8). Часть – целое, целое – часть (посадить грушу) Материал – изделие из него (носить золото). |
В зависимости от цели метафоры делятся на 2 типа:
Метафора – УНИВЕРСАЛЬНОЕ явление в языке, охватывает все аспекты языка и обнаруживается во всех его функциональных разновидностях, присуща человеческому мышлению и языку.
Универсальные типы метафорических переносов:
Функйии метафоры:
Когнитивная –фиксирует новое знание о мире, фиксируя его в языке
Номинативная – даёт языку новое имя
Мнемотическая – Способствует запоминанию новой информации.
А также: стилеобразующая, жанрообразующая, объяснительная, оценочная, этическая, кодирующая, игровая, ритуальная и др.
Топологические схемы отношений (ЛСВ) одного слова:
| Радиальная | Цепочечная | Радиально-цепочечная |
| Все вторичные значения связаны непосредственно с главным и мотивируется им | Каждое из значений связано непосредственно только с ближайшим значением | Часть значений связана с главным значением, остальные мотивированы ближайшими |
| Круг – часть плоскости, ограниченная окружностью - круг (круглая площадка: молодежь (танцует в кругу | Правый (враждебный передовым течениям в политической жизни, кончервативный, реакционный, «правая партия») – правый (придерживающий более реакционных, консервативных взглядов, чем основная масса партии «правые социалисты»). | Поднимать. |
Омонимия – (от греч.Homosодинаковый, onymaимя) семасиологическая категориальное лексико-семантическое отношение не связанных по значению слов, которые совпадают по написанию и/или звучанию и различаются благодаря разным контекстуальным окружениям. Нет семантической связи между омонимами, как в полисемии. Они вводят нас в заблуждение.
В зависимости от причины возникновения:
| Этимологические омонимы | Словообразовательные омонимы | Семантические омонимы |
| Результат формального совпадения различных по происхождению слов в силу исторических причин (лук и лук, брак и брак) | Результат различных словообразоательных процессов(на базе одного языка; благодаря созвучию отдельных морфем, они присоединяются к окончанию и …(заиграть, заиграть, заиграть) | Результат распада полисемии, связь между лсв утрачивается, больше не чувствуется, утрата смысловой связи между значениями лсв, чисто исторически(рак и рак – на основе метафоры был открыт новый вид опухоли). |
К истинным омонимам нужно относить:
Полные омонимы – слова одной части речи, совпадающие во всей системе их форм (коса/ косы, коса/косы).
Частичные омонимы – слова одной части речи, совпадающие лишь в части системы их форм(такт/такты – такт) и слова разных частей речи, совпадающие в одной форме (существительное - ряд/рядом – рядом - наречие). Три богатыря – тря сильнее – это омоформы!!!
Промежуточная омонимия:
1). Омоформы – совпадающие по звучанию и написанию формы разных слов одной и той же или различных частей речи:
А что же делает супруга
Одна в отсутствии супруга?
И сказала обезьяна попугаю
Вот сейчас тебя я попугаю.
2). Омоморфемы – омонимичные морфемы, совпадающие по звучанию или написанию: хворости-ин-а – свин-ин-а – глуб-ин-а;
Совпадение звучания основ: нор-к-а – норк – а.
Омоморфия часто приводит к омонимии целого: удар-ник – ударн-ик.
3). Омофоны – разные слова, совпадающие по своему звучанию, не имеющие разный фонемный состав, различное написание:
Иной, заслыша слово «ворон»,
Решает, что сказали: «вор он!»
Или: плот и плод
4). Омографы – разные слова, совпадающие по написанию, но различаются в своём произношении ударением: атлас-атлас, парить-парить.
Омонимия – явление синхроническое. Только существует в определённые момент, в зависимости от времени. Распад полисемии и образование семантических омонимов – постепенный, длительный процесс.
Критерии разграничения омонимии и полисемии:
1. Семантический – омонимами можно называть слова, общность и непрерывность внутренних форм, которая утрачена: исчезновение старого обычая давать, жаловать загородные поместья привело к тому, что внутренняя форма слова дача – «загородный летний дом» уже не воспринимается как «то, что дано».
2. Несоотносимость словообразовательных гнёзд:
дача- дать, давание, данные, даяние (устар.)
дача – дачный, дачниц, дачница, дачевладелец
3. Несовпадающие лексическая сочетаемость и фразеологическое окружение:
Дача показаний, дача корма – большая дача, купить дачу.
4. Различная морфемная членимость омонимичных слов: за-вод – завод, при-ход – приход (церковный), бумаж-ник (работник) – бумажн-ик.
Омонимы употребляются во взаимоисключающих друг друга позициях.
Каламбур: Человек долго. Всем задолжал.
Омофоническое переразложение слова в речевом потоке:
Жень, щи на!
Омофоническое переразложение слова: Бабахать (восхищаться бабами), вареник – повар.
Внутренняя омонимия: Всё будет в порядке.
ГОРячились, БУШевали, президента выбирали.
Лексическая синонимия – ономасиологическое лексико-семантическое категориальное отношение тождественных или близких по содержанию значений, выраженных формально различными словами, которые реализуют в тексте семантические функции замещения и уточнения, а также стилистические функции.
Причины возникновения синонимии:
1). Мы склонны детализировать, важно докапываться до мелочей, это связано с мышлением, нам нужны новые слова для оттенков, деталей и уточнений. КОГНИТИВНЫЕ – в творческом характере познания, чтремящемсяусловить нюансы, отличающие близкие явления;
2). Социально-исторические:
А).деление говорящих на микро и макроколлективы (воспаление лёгких – пневмания);
Б).распределение человеческих сообществ во времени (щёки – ланиты); в пространстве (подъезд – парадное);
В). Контакты разноязычных народов (лингвистика – языкознание);
Г). Стилистическая дифференциация языка (есть – лопать).
Типы синонимов
| По функции | Семантические(замещение и уточнение) | - оттеняют разные стороны обозначаемого) Узкий – тесный, тонкий - различную интенсивность, степень проявление признака, свойства: страх – ужас, красивый-прекрасный; - различные способы протекания, осуществления действия: погасить и задуть. |
| Стилистические (функция оценки) | Дают различную эмоционально-оценочную характеристику обозначаемого: глаза – очи – зенки; | |
| Семантико-стилистические | Оттеняют разные стороны обозначаемого и дают эмоционально-оценочную характеристику: идти-тащиться. | |
Синонимический ряд – совокупность синонимов, идентифицируемых относительно доминанты.
Доминанты – наиболее простое, стилистически нейтральное, наиболее синтаксически свободное, употребительное: краткий – короткий, лаконичный, сжатый, скупой, немногословный.
Явления, близкие к синонимии.
Гипероним – родовое понятие (собака)
Гипоним – видовое (такса, пудель)
Эвфемизмы – слова, заменяющие нежелательные, резкие: опоздать – задержаться, потолстеть – поправиться.
Темы эвфемизации: части тела, некоторые физиологические процессы, отношения между полами, болезнь и смерть.
Цели эвфемизации в социальной сфере:
1). Стремление избегать коммуникативных неудач, конфликтов: слабовидящий, афроамериканцы;
2). Вуалирование истинного положение дела: компетентные органы, учреждение, нейтрализовать;
3). Шифровка: в объявлении около 40, ищу спонсора.
Лексическая антономия. Конверсия.
Антонимия – категориальное лексико-семантическое отношение противоположных значений, выражаемых формально различными словами(ЛСВ), которые реализуют в тексте функцию противопоставления и другие связанные с нею функции.
Антонимия – противоположность внутри одной сущности, крайние противостоящие проявления одной сущности, их полярные определения. Реализуются у слов, которые обозначают: качество, состояние, признак, свойство, противопоставленную направленность действий, пространственные и временные координаты.
ВАЖНО отличать от отношений противоречащих понятий: молодой-немолодой(пожилой? Старый?), они выражают ослабленную противоположность и называются антонимами – эвфемизмами.
Классификация антонимов.
Структурная классификация
Семантическая классификация
Устаревшие и новые слова.
Лексика – наиболее подвижная часть языковой системы. Динамика проявляется в изменении взаимоотношений ядра и периферии в лексике и отражается в двух процессах:
1). Процесс обновление, направленный на удовлетворение постоянно растущих потребностей в новых номинациях;
2). Процесс старения элементов лексической системы, их замену или выход из употребления.
Пассивный запас
Активный запас:
(кружок внутри)
1). Общеупотребительная лексика, понятная всем говорящим на русском языке (человек, хлеб, вода, учиться, говорить, хороший, светлый, далеко, рано, первый миллион);
2). Лексика ограниченного употребления: термины, профессионализмы, книжные слова, эмоционально – экспрессивная лексика (лингвистика, карданный вал, индексация).
Пассивный запас:
Лексика, редко употребляющаяся в повседневном общении:
1). Деактуализировавшаяся = устаревшая;
2). Новая= неологизмы
Автономность - это характеристика высокоорганизованных (технических, биологических, социальных и других) систем (см. ), согласно которой функционирование и поведение таких систем определяется их внутренними основаниями и не зависит от воздействия внешней среды и других систем. Автономность систем подразумевает наличие у них имманентных собственных закономерностей существования и развития, их действие по внутренним основаниям и побуждениям, по законам функционирования своей внутренней организации, а также обусловленное этим состояние саморегулируемости. Соответственно этому и строится система базовых понятий, выражающих идею автономности.
При характеристике автономных биологических (живых) систем первостепенное значение приобретает проблема внутренней активности при их функционировании и поведении. Эта внутренняя активность - наиболее важное и исходное начало в понимании живого. Её отмечали и зачастую абсолютизировали все естественнонаучные и философские направления, стремившиеся раскрыть тайны живого. Например, витализм провозглашал наличие особой «жизненной силы» (энтелехии, психеи, археи) у живых систем, определяющей их особенности; проблема активности ныне рассматривается и на уровне микрофизики. Раскрытие природы активности составляет одну из наиболее важных задач науки, при этом в современных исследованиях выделяются два аспекта - энергетический (физический) и информационный (сигнальный). Активность систем опирается на их энергетику, на способность аккумулировать и освобождать значительные количества энергии. Вопросы энергетики живого ныне активно рассматриваются в рамках биофизических исследований. Информационный аспект касается вопросов управления, то есть взаимодействия структурных начал в организации живого.
Идея активности предполагает наличие внутренней динамики и самодетерминации функционирования и поведения систем. В этом смысле, приложения идеи автономности к социальным процессам привели к представлениям о свободе как условии и предпосылке развития общества и человека к выдвижению этического принципа автономности: «Автономность есть […] основание достоинства человека и всякого разумного естества» (Кант И. Сочинения. Т. 4, ч. 1. - М., 1994. С. 278). В целом, понятие автономности в социальных науках фиксирует в своём содержании феномен дистанцирования индивидуума от социального контекста.
В процессе развития человека выделяются определённые этапы исторического становления автономности как социального феномена:
- Исходное выделение человека из природы (автономность социума или нулевой цикл формирования автономности) и индивида из рода (индивидуальная автономность или собственно автономность).
- Формирование в рамках традиционного общества парадигмы автаркии, основанной на имплицитной идее автономности (стоицизм в античной Греции, буддизм в Древней Индии и другие). Уже на этом этапе конституирования автономности может быть зафиксировано существенное отличие протекания данного процесса в контексте восточной и западной культур: если на Востоке автономность мыслится как дистанцирование от социального контекста в условиях растворённости человека в природных (космических) циклах, то применительно к Европе, где отношение к природе конституируется в парадигме природопользования, феномен автономности конституируется в экстремальном своём варианте - автономность как тотальное противостояние внешней среде. Вместе с тем, на данном этапе принцип автономности не конституирован в качестве эксплицитно сформулированного идеала, - напротив, в культурном пространстве доминирует идеал принадлежности к общности, общине.
- Оформление в рамках христианской традиции (особенно после «Исповеди» Августина) не только идеалов, но и техник глубинной интроспекции и морально-психологической рефлексии, культивирование интеллектуального самоанализа. Христианство, в целом, существенно сдвигает культурные акценты: безусловно сохраняющая свой статус идея всеобщего единения (в духовном аспекте) дополняется и уравновешивается идеей автономности в плане отношения к наличному социальному контексту. Интерпретация последнего в свете презумпции Второго Пришествия предполагает перенесёние аксиологических акцентов (при осмыслении феномена социальной темпоральности) с настоящего к будущему, что задаёт в христианстве парадигму автономности как радикального дистанцирования от социального контекста как воплощения несправедливости и источника страданий. Согласно позиции Тертуллиана, христиане есть «одиночные частные лица», признающие над собой лишь «божественную Божью власть», - именно в раннем христианстве закладываются эксплицитно конституированные идейные основы автономности индивидуального субъекта по отношению к светской власти (равно как и космополитизма и индивидуализма): «для нас нет дел более чужих, чем дела государственные», и «для всех только одно государство - мир» (Тертуллиан). В этом контексте существенно трансформируется семантика религиозных таинств: если в традиционной [дохристианской] культуре культ выступал именно в функции регулятора сферы повседневности, то христианские таинства, напротив, мыслятся как акты реального приоткрывания сакральной сферы в сфере повседневности. В целом, христианство формирует культурную ориентацию на автономность, понятую в конкретном аксиологическом контексте как нормативную ориентацию на нездешнее: «быть в мире, но не от мира сего». Таким образом, ядром христианства как особого типа культуры является его центрация на личности особого типа, ориентированной на сохранение самотождественности и духовной автономности в социально-политических и духовно-идеологических контекстах, и, вместе с тем, на индивидуальную ответственность за судьбы мира.
- Новый импульс развитию культурного идеала автономности был придан феноменом индивидуализма Нового времени: развитие книгопечатания привело к формированию «культуры зрения», или визуальной культуры, фундированной презумпцией автономности «собственного видения», «личной точки зрения», «индивидуального взгляда на вещи» (в противоположность суггестивно ориентированной традиционной «культуре слуха»). Глобальная интеграция человечества в условиях индустриальной системы хозяйствования отнюдь не предполагает содержательного духовного единения, которое бы делало доступным для индивида переживание своей принадлежности к общности, что вызывает к жизни такие феномены, как знаковая демонстрация принадлежности к виртуальной группе; неизменно обречённые на неудачу модернизационные попытки реанимации экстатических техник переживания единства, свойственных архаической культуре (суррогатный характер подобных поисков проанализирован Э. Фроммом в работе «Иметь или быть?»). Платой за автономность индивида, репрезентированную как в когнитивно артикулированной автономностью точки зрения, так и в социально артикулированной автономностью частной жизни, оказывается утрата чувства общности, последняя начинает рефлексивно осмысливаться в качестве ценности (в отличие от культуры традиционного общества, где она выступала как данность и в силу этого не подвергалась эксплицитному осмыслению). Однако конституирование идеи автономности в качестве аксиологического экстремума шкалы культурных ценностей индустриализма обусловило не подвергаемую ни малейшему сомнению готовность человечества заплатить эту цену: в системе отсчёта субъекта западного типа индивидуальность и индивидуальная автономность выступают абсолютным мерилом ценностного пространства.
- В XX веке понятие автономности было не только аксиологически актуализировано в новом культурном контексте, но и получило радикально новое содержательное развитие в неклассической философской традиции, а именно - в концепции экспертократии , которая к концу XX века сменяет собой концепцию технократии . Концепция экспертократии отличается от последней тем, что, органично включая в своё содержание идеи гуманизации и гуманитаризации культуры, она в новом ключе интерпретирует статус и роль интеллигенции в обществе. По оценке А. У. Гоулднера, интеллигенция выступает в социальной системе в качестве «значимого маргинала». Концепция экспертократии базируется на теории «нового класса», под которым понимается группа высокообразованных специалистов, чей доход не определяется собственностью, но является прямо пропорциональным интеллектуально-творческому потенциалу. В центре концепции экспертократии стоит, таким образом, не технический специалист и не менеджер, но эксперт - специалист-учёный. И если неоконсервативное направление концепции экспертократии фокусирует внимание на интерпретации интеллигенции в качестве класса («класс экспертов»), объединённого общностью образования, стиля мышления и ценностных идеалов (Д. Мойнихен), то радикальное направление данной концепции акцентирует идеологический характер данной общности и критический потенциал его коллективного сознания. Так, Гоулднером показано, что интеллигенция как класс обладает не только высоким и во многом универсально-общим культурным потенциалом, но и «культурой критического дискурса». Феномен дискурса содержательно переосмыслен в рамках данного направления и получает свою расширительную трактовку, которая основывается на трактовке дискурса в качестве своего рода рефлексивной речевой коммуникации, предполагающей самоценное обсуждение (проговаривание) и интерпретацию всех значимых для участников коммуникации её аспектов. Это создаёт своего рода коммуникационную реальность, не совпадающую с реальным социальным фоном её протекания: последний и не принимается на уровне позитивистской констатации, и не отрицается на уровне субъективного алармизма, - он просто дистанцируется, освобождая место для «коммуникационного пространства» (Гоулднер). В радикальном направлении концепции экспертократии семантико-аксиологический фокус смещается с коммуникационных аспектов дискурса на социально-критические. По мнению Гоулднера, дискурс принципиально идеологичен, поскольку автономность является как целью, так и способом существования интеллигенции как «нового класса», а дискурс выступает средством её, автономности, достижения; между тем, формирование в структуре общества класса, который, с одной стороны, автономен, дискурсивно дистанцирован от нормативной социальной структуры, а с другой - критически ориентирован по отношению к последней, означает конституирование не просто маргинальной, но дестабилизирующей социальной силы, поскольку в рамках критического дискурса как средства достижения автономности интеллектуалами проговариваются деструктивно-критические интерпретации наличной социальной среды, являясь готовыми идеологическими программами для оппозиции. Более того, в случае если социальный фон дискурсивных практик оказывается неадекватным (оказывает сопротивление автономизации), он выступает специальным целеположенным объектом деструкции - во имя всё той же возможности автономности. Подобная, казалось бы, маргинальная позиция интеллигенции как субъекта автономности на деле оказывается социально акцентированной и доминирующей, а решающее значение «критической свободной мысли интеллектуалов» (Гоулднер) в истории позволяет говорить о реальной экспертократии, целью которой фактически оказывается автономность интеллектуалов.
Лексико-семантическая система языка
I. Лексика любого языка представляет собой целостное единство взаимообусловленных элементов. Слова в языке существуют не изолированно, а в тесной связи друг с другом, образуя системы, построенные на различных основаниях: семантико-грамматических (части речи), словообразовательных (словообразовательные гнезда), семантических (синонимы, антонимы, омонимы, семантические поля, лексико-семантические группы и т.д.).
Идея системности лексики выдвигалась и разрабатывалась в трудах многих учёных (М.М.Покровского, Л.В.Щербы, В.В.Виноградова, Д.Н.Шмелёва, Ю.Н.Караулова, З.Д.Поповой, Л.А.Новикова, Э.В.Кузнецовой, А.И. Смирницкого, В.Г.Гака, А.А.Уфимцевой, И.В.Арнольд, А.М.Кузнецова и др.).
Большинство исследователей, рассматривающих лексику как часть языка, определяют её как систему, которая имеют свою специфику, объясняемую природой и составом единиц.
Выделяются такие свойства лексической системы :
1) огромное количество её объектов, не сравнимое с числом единиц других уровней. Действительно, в знаменательной лексике любого языка представлен целый мир лексических значений, так как именно слово является простейшим знаковым средством называния фрагмента действительности (предмета, свойства, действия, состояния и т.д.). Многообъектность лексики позволяет языку, обладающему коммуникативной и когнитивной функцией, служить средством выражения знания, проверенного общественно-исторической практикой людей.
2) открытый характер. Язык представляет собой длительно эволюционирующую систему, так как по мере развития и усложнения общества и его культуры растет, разветвляется и дифференцируется лексическая система языка.
3) постоянная изменяемость. Лексика – самый подвижный уровень языка, он в наибольшей степени отражает изменения в различных сферах жизни (одни слова устаревают и уходят из языка, другие появляются или заимствуются).
Словарный состав языка исчисляется многими тысячами слов, однако говорящий сравнительно быстро находит нужное ему слово. Объяснением этому является системность лексики, которая упрощает поиск. Говорящий подыскивает необходимое слово не во всем словарном составе языка, а в рамках небольшой его части – синонимического ряда, семантического поля, лексико-семантической группы, на которую ориентирует ситуация и логика мышления.
Русский семасиолог М.М. Покровский, один из первых осознавший системный характер лексики, писал: слова и их значения живут не отдельной друг от друга жизнью, но соединяются в нашей душе независимо от нашего сознания в различные группы, и основанием для группировки служит сходство или прямая противоположность по основному значению. (Покровский М.М. Семасиологические исследования в области древних языков. – М., 1986. – с.82.).
Системность лексики проявляется не только в наличии названных групп, но и в самом характере употребления лексических единиц, где наблюдаются определенные закономерности (например, антонимы могут употребляться в одних и тех же контекстах, то же – у синонимов, а разные значения одного слова (лексико-семантические варианты) употребляется, как правило, в несовпадающих контекстах).
Таким образом, в современном языкознании утвердился взгляд на лексику как на систему систем. Он нашел выражение в признании факта существования в языке различных групп слов, противопоставленных по значению, форме, степени сходства форм и значений; по характеру отношений, которые складываются между словами, образующими ту или иную группу и т.д.
Для обозначения совокупности лексического инвентаря (т.е. слов и выражений), словообразовательных и грамматических категорий, определяющих семантические группировки и смысловые отношения слов, используется термин лексико-семантическая система .
II. Слова, входящие в лексическую систему языка объединены двумя видами отношений – синтагматическими и парадигматическими.
Парадигматические отношения характеризуют строение любых словесных группировок или классов, выделенных в языке по принципу формальной или семантической общности их членов и в то же время противопоставленных друг другу по одному из этих оснований. (Кубрякова Е.С. Парадигма // Лингвистический энциклопедический словарь. – М., 1990. – с.366.)
Т.е. парадигматические отношения основываются на понятии оппозиции.
Оппозиция – формальное или семное противопоставление лексической единицы другим лексическим единицам, входящим вместе с ней в парадигму (например, слова муж и жена входят в парадигму на основе общего признака «член семьи», но они же образуют оппозицию по признаку обозначаемого биологического пола).
Каждая парадигма позволяет выделить общие и дифференциальные семантические признаки входящих в неё языковых единиц. В лексико-семантическую парадигму объединяются, как правило, слова, связанные отношениями равнозначности (например, синонимы: метель - вьюга ), противоположности (например, антонимы: утро - вечер ), соположенности (например, эквонимы: мать и отец - семантический ряд из слов, входящих в группу наименований родителей), включения (например, гипероним – гипоним или родовой термин – видовой термин: писатель - романист ).
Парадигматические отношения языковых единиц рассматриваются в соотношении с их синтагматическими свойствами. Слова, объединённые в лексико-семантическую парадигму, могут вступать в синтагматические отношения с другими словами языка.
Синтагматические отношения – это линейные отношения, возникающие между членами горизонтальных рядов, соотносящимися как определяемый и определяющий. Группировки слов синтагматического типа: часть – целое (например, ветка – дерево, карбюратор - двигатель ), предмет – признак (снег – хлопья, гриб - белый ), предмет и связанное с ним действие (хлеб – крошится, ружьё - стреляет ) и т.д., подобные отношения можно определить как отношения присущности.
Синтагматические отношения лексических единиц основываются на понятии позиции.
Позиция - этоположение лексической единицы в тексте, в котором проявляется ее отношение к другим, семантически близким ей единицам. Различают сильные и слабые позиции. Сильные позиции – позиции различения слов или их лексико-семантических вариантов (например, кусается собака, кусается одежда, кусается цена ). Слабые позиции – это позиции неразличения, позиции нейтрализации значений слов или их лексико-семантических вариантов (например, рваные края : бумаги, одежды, раны, облаков и т.д.).
Все многообразие отношений лексических единиц можно свести к четырем основным типам оппозиций и дистрибуций (возможных окружений и словоупотреблений):
1) тип совпадающий : лексические единицы полностью совпадают по употреблению и значению, так как являются абсолютными синонимами (например: довод - аргумент ). Они обладают эквивалентной (латинское aequalis «равный»), то есть совпадающей дистрибуцией и нулевой оппозицией;
2) тип включающий , родо-видовой: значение одной единицы включает в себя значение второй, при этом значение включающего слова оказывается более содержательным, имея помимо общих сем специфические, дифференцирующие (например, передвигаться – лететь : значение передвижения полностью входит в значение глагола лететь , но не исчерпывает этого значения – в его содержании имеются ещё компоненты «по воздуху» и «с помощью крыльев». Поэтому дистрибуция первой единицы включается в дистрибуцию второй). Такой вид дистрибуции называется включающий , а оппозиции – привативный (т.е. частный, так как один член оппозиции имеет какой-то семантический признак, а другой его лишен);
3) тип частично-совпадающий или перекрещивающийся (ярче всего представлен в антонимах): лексические единицы частично совпадают (например, мать и отец, обладая общей семой «родитель»,различаются дифференциальными семами «мужчина по отношению к своим детям» и «женщина по отношению к своим детям»), дистрибуция таких лексических единиц контрастирующая, а оппозиция - эквиполентная (латинское aequipollens «имеющий одинаковой значение»), то есть равнозначная (различительные признаки находятся в равновесии);
4) не совпадающий ни по значению, ни по употреблению, эти слова являются внеположенными (например: стол - воля ), такие отношения можно наблюдать и у омонимов, и у ЛСВ многозначных слов; эти лексические единицы имеют дополнительную дистрибуциюи дизъюнктивную (латинское disjunctio «разобщение, разделение, различие») оппозицию.
Некоторые исследователи (в частности, Д.Н.Шмелёв) предлагают выделять помимо парадигматических и синтагматических третий вид отношений – эпидигматический (отношения формального и семантического словообразования).
Эпидигматические отношения – это отношения, раскрывающие словообразовательные связи слова, благодаря которым оно способно входить в различные лексико-семантические парадигмы. Эпидигматические отношения являются чаще всего или отношениями равнозначности, отношениями параллельной деривации, т.е. словообразования, между производными одной и той же ступени (например, учить – ученик, учить – учитель, учить - учение ), или отношениями включения, подчинённости, отношениями последовательной деривации (учить – учительство - учительствовать ).
III. Лексическую систему следует представлять не как сеть оппозиционных связей отдельных слов, а как сложное взаимодействие словесных групп и рядов. Значимость каждого отдельного слова может быть выявлена только с учётом всех его «вхождений» в те или иные классы слов. (Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Уч.пособие для филол. Фак.
Ун-тов.2-е изд. М.: Высш.шк., 1989. – С. 84)
Cемантика слова может определяться как экстралингвистическими, так и интралингвистическими факторами. Поэтому структурирование словарного состава языка происходит на разных основаниях – собственных лингвистических и внеязыковых. Еще М.М. Покровский указывал на то, что в лексической системе языка существуют различные группы или «поля слов». Одни из них представляют собой внутриязыковые объединения («по сферам представлений»), другие объединения внеязыковые («по предметным областям»). Эти идеи М.М. Покровского получили развитие в современного языка при разработке вопроса семантической организации слов состава языка в частности, в теории лексико-семантических групп, тематических групп и семантических полей.
Проблемы семантической организации лексической системы языка – одна из сложнейших, не получившая своего окончательного решения. Поэтому строгого определения каждой из названных семантических категорий пока нет. В качестве рабочих используются следующие определения:
Лексико-семантическая группа (ЛСГ ) – совокупность слов, относящихся к одной и той же части речи, объединенных внутриязыковыми связями на основе взаимообусловленных и взаимосвязанных элементов значения. Слова в ЛСГ характеризуются семантической взаимосвязанностью.
Это отношения частичного смыслового пересечения, при которых слова имеют общие семы.
Например, слово поле в русском языке имеет несколько значений (ЛСВ), выделенных в схеме курсивом (см. ниже). Каждый лексико-семантический вариант имеет ряд синонимов, расположенных в схеме в горизонтальных рядах, которые в совокупности и образуют лексико-семантическую группу.
1) равнина – ландшафт – поверхность,
2) земля – владение – имение,
ПОЛЕ: 3) площадка – участок – пространство,
4) пространство – место – промежуток– зона,
5) поприще – отрасль – круг занятий,
6) край – предел – конец .
Основанием для выделения лексико-семантической группы служит, таким образом, слово со всеми его лексико-семантическими вариантами. Парадигматичность членов лексико-семантической группы базируется на интегральном семантическом признаке.
Тематическая группа – совокупность слов, объединенных на основе внеязыковой общности обозначаемых ими предметов или понятий. Основанием для выделения тематической группы является совокупность предметов или явлений внешнего мира, объединенных по определенному признаку и выраженных различными словами (например, тематическая группа «части человеческого тела », объединяющая слова рука, нога, спина, колено, голова, сердце, печень, ступня и т.д.).
Одним из важных признаков тематической группы является разнотипность языковых отношений между ее членами или отсутствие таковых, поэтому утрата того или иного слова тематической группы или изменение у него значения не отражается на значениях других слов этой группы.
Отсутствие языковых связей между членами тематической группы не означает отсутствия внеязыковых связей, благодаря которым и выделяется тематическая группа.
Тематическая группа основывается на классификации самих предметов и явлений внешнего мира. В этом ее принципиальное отличие от лексико-семантической группы, в основе которой лежат внутриязыковые связи входящих в нее слов (например, тематическая группа черты характера: чуткость, ум, страстность, скромность, терпимость, жестокость, эгоизм и т.д.).
IV. Исследователи, разрабатывающие принципы систематизации лексики, используют пóлевую модель структурирования лексической системы. Разные учёные выделяли поля в лексике на разных основаниях.
Оптимальным представлением лексики в системно-функциональном аспекте является семантическое поле. Основателем теории семантического поля является немецкий учёный И.Трир. В русском языкознании концепцию поля разрабатывали А.В.Бондарко, Ю.Н.Караулов, А.А.Уфимцева и др.
Семантическое поле – это совокупность языковых единиц, объединенных общностью значения и отражающих предметное, понятийное или функциональное сходство обозначаемых явлений.
Семантическое поле характеризуется следующими основными свойствами:
Наличием семантических отношений между составляющими его словами;
Системным характером этих отношений;
Взаимозависимостью и взаимоопределяемостью лексических единиц;
Относительной автономностью поля;
Непрерывностью обозначения его смыслового пространства;
Взаимосвязью семантических полей в пределах всей лексической
Для слов, входящих в семантическое поле, характерно наличие общего семантического признака, на основе которого и формируется данное поле (например, для слов идти, бежать, лететь, плыть, ехать и т.д. таким общим признаком является признак «движения», на основе которого они объединяются в семантическое поле «глаголов движения »).
Участки семантического поля – это лексико-семантические группы, в этом смысле семантическое поле предстает как родовое понятие по отношению к лексико-семантической группе – понятию видовому.
Наличие общего семантического признака, объединяющего языковые единицы поля, не исключает существование дифференциальных признаков (например, такие признаки как «перемещение с помощью ног», «по воде», «скорость перемещения» и другие). Таким образом, семантическое поле представляет собой ряд парадигматически связанных слов или их отдельных значений.
Исходным понятием является имя поля, которое должно иметь семантически самое простое значение, входящее в содержание всех единиц этого поля (ср., передвигаться , значение этого слова входит в семантику всех глаголов поля «движения »).
В структуре семантического поля выделяется ядро, куда входят наиболее употребительные, функционально нагруженные слова. Между именем поля и его ядерной частью, включающей лексические единицы эквивалентные или противоположные по своему значению имени поля (т.е. синонимы или антонимы), устанавливаются гиперо-гипонимические отношения. В центре поля находится слово, обозначающее родовое понятие и являющееся гиперонимом по отношению к другим словам, обозначающим более узкие понятия и выступающим гипонимами.
Каждое из этих слов может быть, в свою очередь, гиперонимом по отношению к другим словам, но более узкого значения (ср. «ходить » гипероним по отношению к словам входить, выходить, приходить и т.д.).
На периферии поля находятся номинации, выступающие в своих вторичных семантических функциях. По первичным значениям эти единицы являются компонентами смежных полей. Поэтому элементы одного поля (особенно периферийные) могут входить в другое поле (например:глагол «окружать » может входить в поле «движения » - солдаты окружили дом и в поле «местоположения» - деревья окружают дом ).
Функционально-семантическая организация семантических полей основана на постоянном взаимодействии «центра» и «периферии», основных элементов поля и элементов «периферии» этого поля, а также единиц смежных полей, выступающих в своих вторичных семантических функциях. Синтагматические и парадигматические отношения в семантическом поле, разнообразные и многомерные связи его элементов основываются на более элементарных отношениях, на органическом взаимодействии различных категориальных единиц в составе поля.
Классическим примером семантического поля является поле цвета, разработанное во многих языках мира.
Описания всех имеющихся полей (хотя бы одного языка) пока не существует, как не существует и точных критериев их отграничения от лексико-семантической группы и тематических групп.
Кроме семантических полей, в языке выделяются и другие виды полей:
- морфосемантические , объединяющие слова на основе не только
семантической близости, но и морфемной, т.е. по наличию общего аффикса или основы (например, фрагмент морфосемантического поля глаголов движения с основой лет- в русском языке: летать, перелетать, вылетать, залетать, слетать, прилетать и т.д.);
- ассоциативные , объединяющие слова вокруг слова – стимула по признаку общности ассоциаций (например: слово осёл вызывает в нашем сознании такие ряды слов, как животное, парнокопытное, глупость, упрямство и т.д.);
- грамматические , объединяющие слова на основе общности грамматического значения (например, поле времени, залоговое поле и т.д.);
- синтагматические , объединяющие слова (словосочетания) по признаку их семантической совместимости (например,наличие глагола читать предполагает употребление таких слов, как книга, вслух, громко, написанное и т.д.).
Существование в языке лексико-семантических и тематических групп, а также различных видов полей свидетельствует о том, что словарный состав языка представляет собой не просто набор лексических единиц, а определенным образом организованное и структурированное единство. Семантические поля и лексико-семантические группы образуют макроструктуры лексико-семантической системы языка.
учебная:
1. Кодухов В.И. Введение в языкознание. М.: Просвещение, 1979.-
с. 204 – 207.
2. Маслов Ю.С. Введение в языкознание. М.: Высш.шк., 1987. - с. 96 – 98.
3. Реформатский А.А. Введение в языкознание. М.: Аспект Пресс, 2001. - с. 150-151.
дополнительная:
1. Антрушина Г.Б. Лексикология английского языка: Учеб.пособие для студ.
Вузов, обучающихся по пед. спец./Антрушина Г.Б., Афанасьева О.В.,
Морозова Н.Н. М.: Дрофа, 2000.
2. Арнольд И.В. Лексикология современного английского языка: Учеб. Для
ин-тов и фак. Иностр.яз. М.: Высш. шк., 1973.
3. Кузнецов А.М. Структурно-семантические параметры в лексике. На
материале английского языка. М.: Наука, 1980.
4. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка: Уч.пособие для филол. фак.
ун-тов. 2-е изд. М.: Высш.шк., 1989.
5. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.,1982.
6. Харитончик З.А. Лексикология английского языка: Уч.пособие.
Минск,1992.
7. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя
Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1984.
8. Степанова М.Д. Лексикология современного немецкого языка: Учеб. Для
ин-тов и фак. Иностр.яз. М.: Высш. шк., 1975.
9. Уфимцева А.А. Опыт изучения лексики как системы. (На материале
английского языка). М.: Изд-во АН СССР, 1962.
10. Уфимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка. М.,1968.
Эквоним (лат. aequs «равный» и греч. onoma «имя») – понятие и выражающее его имя по отношению к другим понятиям и именам того же уровня обобщения в иерархической системе.
Гипероним (греч. hyper «над» и onoma «имя») – слово или словосочетание с родовым, более обобщённым значением по отношению к словам и словосочетаниям видового, менее обобщённого значения.
Гипоним (греч. hypo «под» и onoma «имя») – слово или словосочетание видового, более специального значения по отношению к слову или словосочетанию родового, более обобщённого смысла.
Аспекты изучения лексики. Отрасли и разделы лексикологии
Лексикология (греч. lexicos – относящийся к слову) – раздел языкознания, изучающий словарный состав языка, лексику. Споры о том, присуща ли лексике системность, не утихали вплоть до 70-х гг. ХХ в. и иногда вспыхивают сейчас. Определение системы, принимаемое большинством лингвистов, звучит следующим образом: «Система – целостный объект, состоящий из элементов, находящихся во взаимных отношениях» (В.М. Солнцев). Сравни также: «Система – известным образом организованная совокупность взаимосвязанных и взаимообусловленных элементов» (А.С. Мельничук).
Общие свойства любой системы:
Целостность. Верховная роль системы в целом, не только сочленяющей отдельные участки, но и координирующей происходящие в них процессы;
Сложность (дискретность). Любая система состоит из отдельных участков (подсистем), которые в свою очередь имеют достаточно сложную внутреннюю организацию;
Упорядоченность. Обязательным является постоянное взаимодействие подсистем, в своих связях и отношениях воздействующих друг на друга.
Лексический уровень находится между морфологическим и синтаксическим, поэтому, существует 3 аспекта характеристики слова: 1) единица лексического уровня с собственными особенностями; 2) комплекс морфем; 3) составная часть предложения, реализующая в нем всю полноту своих функций.
Особенности организации каждого уровня: относительная автономность (существование собственных законов) и изоморфизм (греч. isos. – равный, morphe – форма) – наличие однотипных для всех уровней структурных (формальных) закономерностей. К относятся четыре вида системных отношений : парадигматические, синтагматические, вариантные и отношения манифестации (только для двусторонних единиц языка). Парадигматические – отношения со-противопоставления, отношения выбора. В лексике это прежде всего синонимия, антонимия. Синтагматические отношения – это отношения сочетаемости. Отношения вариантности связаны с противопоставлением языка и речи. Все единицы существуют в двух статусах: как инвариантные единицы, составляющие основу системы языка, и как их варианты, репрезентирующие эти абстрактные единицы в речи: фонема/аллофон, морфема/алломорф и т.п. В лексике: слово/ЛСВ. Инварианты – типовые абстрактные единицы в отвлечении от живого функционирования, результат научной абстракции. Варианты – психологическая реальность, непосредственно наблюдаемые и воспринимаемые факты. Наконец, существуют отношения манифестации , характеризующие связь плана выражения (ПВ) и плана содержания (ПС): ПВ (форма) манифестирует ПС (смысл). Для лексики чрезвычайно важен закон асимметрии языкового знака (закон Карцевского): оставаясь на протяжении длительного времени равным самому себе, языковой знак стремится расширить или свой план выражения (формальное варьирование), или план содержания (многозначность).
Изоморфизм языковых уровней подтверждает и наличие ряда общих понятий, в частности для фонетики и лексики: оппозиции, сильные и слабые позиции, позиции нейтрализации, дифференциальные и интегральные признаки и т.п.
Особенности лексики как системы . Проследим, удовлетворяет ли лексика общему определению системы: 1) членится ли она на более мелкие подсистемы, которые определенным образом упорядочены (выполняется ли требавание дискретности и упорядоченности), и 2) существует ли глобальная связь между всеми лексическими подсистемами (целостность)?
1) Внутри лексической системы существуют различные упорядоченные подсистемы: многозначное слово, семантические поля, лексико-семантические группы (ЛСГ), синонимические ряды, антонимические пары, оппозиции типа «исконное – заимствованное», «старое – новое», «активное – пассивное». Всё это группы слов, связанных системными отношениями парадигматики, синтагматики, вариантности. Однако системность лексики проявляется не только в наличии определенных групп слов или полей, но и в самом характере употребления слов, в их функционировании. Так, например, слова с близкими или противоположными значениями имеют сходную синтагматику (употребляются в одинаковых позициях: верная, правильная, ложная (мысль), верная, неизбежная (гибель). Напротив, разные значения многозначного слова, как правило, употребляются в различных – дифференцирующих – контекстах: глубокий колодец – глубокий голос. Более того, была сделана попытка (И.А. Мельчук, Ю.Д. Апресян, А.К. Жолковский и др.) систематизировать всю несвободную сочетаемость слов, сведя ее к нескольким десяткам глубинных смыслов (лексических функций). Так, глубокая (благодарность), трескучий (мороз), проливной (дождь), отъявленный (негодяй), мертвая (тишина), непререкаемый (авторитет), грубая (ошибка), ослепительно (белый), круглый (дурак) – все эти сочетания реализуют семантику высшей степени проявления свойства (так называемая функция MAGN ‘очень’). Таким образом, лексическая подсистема обладает свойством дискретности и относительной упорядоченности отдельных групп слов. Рассмотрим теперь, существует ли связь между этими группами и, следовательно, выполняется ли условие целостности, необходимое для признания лексики системой.
2) Известно правило 6 шагов (Ю.Н. Караулов): если представить всю лексику в виде картотеки и вытащить одну карточку, то за ней неизбежно потянется вся картотека. Нельзя найти такую пару слов в словаре, между которыми нет семантической связи. Более того, цепочка, связывающая два любых слова в словаре, никогда не включает больше шести шагов до общего элемента. Как вы полагаете, сколько шагов от великого до смешного ? Афоризм утверждает: один шаг. Так ли это? Рассмотрим семантику слов по толковому словарю.
Великий – 1) превосходящий общий уровень, обычную меру, значение , выдающийся.
Смешной – 3) перен. нелепый , несуразный.
Значение – смысл , то, что предмет обозначает.
Нелепый – не оправданный здравым смыслом .
ВЕЛИКИЙ СМЕШНОЙ
(значение) (нелепый)
СМЫСЛ
Итак, от великого до смешного два шага!
И так связаны любые произвольно выбранные слова в словаре. Вы можете проверить это сами. Таким образом, в лексике нет и не может быть изолированных объединений, ибо каждое слово десятками, сотнями нитей связано с другими. Процесс семантического перехода от одного слова к другому бесконечен, им охвачена вся лексика.
Однако, лексика – это система особого рода. Она обладает следующими особенностями, отличающими ее от других языковых систем (подсистем):
Современная русская лексическая система сложилась исторически и отражает многовековой опыт народа: в ней присутствуют отдельные единицы и целые подмножества, несущие на себе следы прежних ступеней развития языка, таким образом, в самой системе заложены свойства соположенности единиц , различных по своим индивидуальным генетическим (хронологическим) характеристикам, а также по стилистической окраске: ср. сударь , гражданин, господин, товарищ, коллега, дяденька, братан .
Лексическая система состоит из отдельных участков (подсистем) – семантических полей, лексико-семантических групп, синонимических рядов и проч., взаимодействующих друг с другом, но существующих под эгидой системы в целом и подчиняющихся ее законам. Эти участки сами имеют некую внутреннюю организацию.
Лексическая система является открытой , эта открытость различна для различных участков: одни из них сравнительно легко принимают новации, другие почти строго консервативны. Лексический состав языка подвижен – мы не можем ответить на вопрос, сколько слов в языке на тот или иной момент. Какие-то слова постоянно (в этот самый момент) входят в систему, причем не всегда можно сказать, было ли употребление какого-то нового слова однократным, индивидуальным или же это уже факт системы. Не всегда можно ответить на вопрос, является ли какое-то слово устаревшим или же оно не входит даже в пассивный запас (зеленнáя лавка , тачать сапоги, дом призрения ). В лексическом составе языка принципиально невозможно провести жесткую границу между тем, что относится к современному его пласту, и тем, что ему не принадлежит. Лексика представляет собой наиболее проницаемую область языка.
При вхождении новаций в тот или иной участок системы в нем происходят определенные изменения, новая единица не просто включается в этот участок: ее присутствие влияет на соотношение и качество ближайших единиц (изменяются синонимические, антонимические связи, мотивационные отношения). Ср. изменения в кругу современных наименований мужчин: товарищ ↔ господин (вспомним судебные иски на заре перестройки по поводу того, что кого-то «обозвали» товарищем).
В этом и состоит уникальность лексики как подсистемы языка.
Можно сказать также, что в этой подсистеме чрезвычайно сильны асистемные (центробежные) тенденции . Они связаны
с потенциальными возможностями самой языковой системы, с оппозицией языка/речи. Приведем в качестве примера феномен потенциальных слов – слов, «которых нет, но которые могли бы быть, если бы того захотела историческая случайность» (Г.О. Винокур): *китиха, жирафиха, бегемотиха, страусиха; *звонитель, повторятель, спрашиватель, отвечатель ; *кавычколог, скобист, запятист, тирешник (‘специалист по пунктуации’).
с подвижностью семантики слова, эффектом неопределенности лексического значения, размытости периферии, способностью слова передавать не только системные смыслы (закрепленные в словаре), но и индивидуальные, личностные.
с воздействием социальных факторов. Рождается импульс – общественная потребность – и язык (в особенности самый его подвижный слой – лексика) реагирует на нее мгновенно. Импульс идет извне, от потребностей общества. Но технические средства реализации дает собственно язык. Родившись, слово врастает в системные отношения с другими словами, то есть система автоматически настраивается в соответствии с ее внутренними возможностями (ср. группу слов PR - специалист по связям с общественностью ).
с «памятью» языка – сохранением реликтов предшествующего этапа. Устаревшие слова и значения хотя и утрачивают активность, некоторое время сохраняются в словаре и могут возрождаться, пусть и с несколько измененным значением (ср. историю слов губернатор, парламент, дума и под.). В этом – преемственность, консерватизм языка.
Контрольные вопросы
Используя знания по курсу «Введение в языкознание», дайте определение языковой системы и ее свойств: упорядоченности , целостности , дискретности и иерархичности . Какие уровни (подсистемы) выделяются внутри языка как системы систем?
В чем специфика лексики как особого уровня языка? С чем связаны ее особенности? Является ли лексика системой? Как взаимодействуют системные и асистемные тенденции в лексике?
Назовите предмет и задачи лексикологии. Охарактеризуйте два основных аспекта ее изучения – системно-семасиологический и социолингвистический.
Расскажите об основных разделах лексикологии. Что изучает лексикология и семасиология? Чем различаются семасиологический и ономасиологический подходы к слову? Каковы задачи общей, частной, сопоставительной, прикладной лексикологии? Что изучают описательная (синхроническая) и историческая (диахроническая) лексикология? Какие смежные науки привлекаются при описании лексики?
Задания
Система языка не является слепой копией окружающего мира. В ней есть «белые пятна», лакуны – участки действительности, не имеющие собственного обозначения. Например, все пальцы на руках имеют названия (большой, указательный, средний, безымянный, мизинец). А пальцы ног? Может, только мизинец и большой! Есть слово каток , но нет обозначения для полоски льда на асфальте, по которой зимой катаются дети; есть слово молодожены , но нет слова для обозначения супругов, уже имеющих стаж семейной жизни. Почему так происходит? Проследите лакунарность на материале слов, называющих человека по свойствам характера и темперамента: веселый человек – весельчак , смелый – смельчак , злой – злодей , счастливый – счастливчик . Продолжите этот ряд. Какие понятия лакунарны, не обозначены отдельными словами?
Некоторые слова устаревают, уходят из языка, на их месте в системе остаются лакуны. С помощью исторического словаря или словаря Даля установите, какое понятие обозначали слова вуй , стрый, ятровь. Какие из известных вам терминов родства находятся на пути к устареванию?
Другая иллюстрация расхождения языка и реальности – слова-фантомы. Самый простой пример – русалка , бука , домовой, упырь и прочая нечисть. А почему стало фантомом слово флогистон? Попробуйте привести свои примеры (обратитесь хотя бы к детской литературе или к научной фантастике!).
Один из типов слов-фантомов , выделяемых учеными, футурологизмы (futurologism, буквально – « будесловие» ) – новые слова, которые обозначают еще не существующие, но возможные явления. Некоторые из них впоследствии обрели свои реалии и вошли в широкое употребление, как, например, робот (изобретенный братьями Чапеками) или киберпанк, придуманноеамериканским фантастом Уильямом Гибсоном в 1984 г. Включите фантазию – попробуйте создать свои футурологизмы.
Литература
Основная
Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. М., 1977. § 1-7.
Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М., 1989. Глава 1.
Современный русский язык: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис: учебник / под общ. ред. Л.А. Новикова. СПб., 1999. Раздел «Лексикология», § 2.
Фомина М.И. Современный русский язык. Лексикология. М., 1990. § 1-2.
Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990 (См.: Лексика , Лексикология ).
Норман Б.Ю. Игра на гранях языка. М., 2006. С. 12-33 (См. Приложение).
Эпштейн М.Н. Типы новых слов. Опыт классификации // «Топос». Литературно-философский журнал [Электронный ресурс] (См. Приложение).
Дополнительная
Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М., 1990. С. 23-27, 55-66.
Мельничук А.С. Понятие системы и структуры в свете диалектического материализма // История советского языкознания. Некоторые аспекты общей теории языка. Хрестоматия. М., 1981. С. 76-79.
Шведова Н.Ю. Лексическая система и ее отражение в толковом словаре // Русистика сегодня. Языковая система и ее функционирование. М., 1988. С. 152-166. Или: Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «Русским семантическим словарем» // Вопросы языкознания. М., 1999. № 1 (раздел «Лексика как система»). С. 3-16.
Солнцев В.М. Язык как системно-структурное образование. М., 1977.