Тайна Мраморного ущелья. Секретный урановый лагерь. Кодар, Мраморное ущелье. Заброшенный лагерь и урановый рудник Урановые рудники ссср лагеря

Отдельный лагерный пункт (ОЛП) «Рыбак» (Объект №31) в составе Норильского ИТЛ ГУЛАГ.

Существовал на полуострове Челюскин в 1951-1952 годах. Численность заключенных в нем – 200-300 чел. Партия заключенных была завезена в основном для строительства большого лагеря по добыче и обогащению урановых руд. Кроме этого, заключенные были заняты на геолого-поисковых, геолого-разведочных и хозяйственных работах. Геологические работы могли сопровождаться попутной добычей в небольших объемах радиоактивных руд.

Систематическая геологическая съёмка началась здесь в 1946-47 гг. силами Центрально-Таймырской и Челюскинской экспедиций треста «Арктикразведка» Горно-геологического управления ГУСМП, а продолжены в 1947-48 гг. Восточно-Таймырской экспедицией. работах участвовал большой коллектив геологов, топографов, геофизиков, коллекторов, рабочих, всего более 50 человек. Видимо, во время этой съёмки были найдены перспективные рудопроявления, для дальнейшей разведки которых в 1948-50 г. была организована крупная экспедиция Норильского горно-металлургического комбината МВД. База экспедиции разместилась на правобережье р.Жданова, правом притоке р.Ленинградской, к югу от горы Октябрьской, на южной периферии плато Лодочникова.
Силами экспедиции были построены две взлетно-посадочные полосы (их местоположения, однако, часто менялись) – зимняя и летняя, принимавшие самолёты Игарской авиагрупппы Управления полярной авиации ГУСМП и авиаотряда Норильского комбината. Для обслуживания авиации с 1950 г. работала экспедиционная метеостанция. В посёлке, получившем название «Рыбак», было построено несколько жилых и производственных помещений. Тяжеловесные грузы завозились в «Рыбак» по 100-километровому зимнику из бухты Зимовочной на северном берегу залива Фаддея.

В 1951 г. в пос. Рыбак появляется отдельный лагерный пункт Норильлага. Заключенных привозили на пароходе из Дудинки в бухту Зимовочную, откуда они этапировались (пешком или на тракторных санях) по почти безжизненной, холмистой, изрезанной балками и неглубокими речными долинами тундре (более 700 км!).
ОЛП строился «на перспективу», т.к. «фронт работ» для заключенных в 1951-1952 гг. был небольшим: заключенные строили (кроме лагеря) новые жилые и производственные помещения для экспедиции и были заняты на горных работах (рытье шурфов и канав; подземных горных выработок здесь не было), а также использовались на хозяйственных работах. В основном поселке экспедиции в марте 1953 г. было 16 строений (8 жилых домов, контора, столовая, радиостанция с двумя 15-метровыми вышками антенны, гараж, электростанция, склады), открытый склад ГСМ, метеоплощадка, а также несколько балков и палаток.

Первоначально поставили три финских домика (шесть на шесть), уже осенью 1949 г. их стало 20. В первом была комната для горняков, во втором - радиостанция, а в третьем домике находилась столовая. К югу от финских домиков разбили палаточный лагерь, где жили заключённые. По краям лагеря стояли вышки, а охрана жила в настоящих бревенчатых пятистенках, один из которых специально переправили с мыса Челюскин. В пределах от трёх до семи километров от палаток з/к находились три геолого-разведывательные точки с палатками КАПШ-1 для геологов (на три человека) и КАПШ-2 для рабочих на 15-20 человек. На территории самого объекта № 31 был участок с множеством шурфов глубиной 10-20 метров, где проводилась основная добыча урана. В трёх километрах к востоку от базы находились маленькие шурфы и канавы.

К 1952 году ситуация изменилась. В СССР были обнаружены значительные месторождения радиоактивного сырья в местах более удобных. Сохранение экспедиции и лагеря в «Рыбаке» стало нецелесообразным как из-за малой перспективности рудопроявления, так и из-за трудностей регулярного снабжения оборудованием, продовольствием, строительными и горюче-смазочными материалами. Решение о консервации работ экспедиции было принято руководством Норильского ГМК в марте-апреле 1952 г., а 24 октября был подписан приказ МВД о ликвидации ГПУ-21.

Консервация и перевозка имущества продолжались до лета 1954 г., когда Рыбак был покинут людьми навсегда. Закончила свою работу группа консервации (, прекратил функционирование аэропорт и ненужная уже полярная станция. Летчики с Диксона и из Хатанги, изредка летающие и поныне в этих местах, рассказывают о 7-8 полуразвалившихся деревянных строениях.

Они в 60-х строили пусковые шахты для баллистических ракет. По сути те же зэки... Свобода дается очень большой ценой.

Бутугычаг (местное название "Долина смерти") - Отдельный Лагерный Пункт № 12 Упр. п/я 14 ГУЛАГ.

Бутугычаг находился в прямом подчинении Упр. п/я 14 (занимающийся добычей и обогащением урана для советского атомного оружия).
В состав Отдельного Лагерного Пункта № 12, организованного в 1950 г., входили лагерные подразделения (шахты), располагавшиеся вокруг хребта Бутугычаг, вдоль Нелькобе и в районе ключа Охотник, а также комбинат по обогащению урановой руды: комб. № 1.
(Свернуть)
Суммарная численность з/к, занятых на горных работах, строит. работах и лесозаготовках, на 01.05.50 - 1204 человека, из них 321 женщина, 541 осужденный за к/р преступления.
В период с 1949 по 1953 гг. на территории лагеря работал касситеритовый рудник «Горняк» Тенькинского ИТЛ ДАЛЬСТРОЯ, разрабатывающий Бутугычагское месторождение, открытое Б. Л. Флеровым в 1936 г.

Свое название место получило когда охотники и кочевые племена оленеводов из родов Егоровых, Дьячковых и Крохалевых, кочуя по реке Детрин, натолкнулись на громадное поле, усеянное человеческими черепами и костями и, когда олени в стаде начали болеть странной болезнью - у них выпадала вначале шерсть на ногах, а потом животные ложились и не могли встать. Механически это название перешло на остатки бериевских лагерей 14-го отделения ГУЛАГа.

Какой была Колыма в те далекие годы?
Прежде всего от других регионов страны она, как и вся область, отличалась перенасыщенностью заключенными. Они были повсюду, на всех предприятиях. Ранним утром в разные стороны Магадана в сопровождении вооруженной охраны шли небольшие колонны женщин и мужчин. Их разводили по учреждениям, стройкам и прочим объектам работы.

В 1954 году Бутугычаг лихорадило. Рудник доживал свои последние дни. Его запасы истощились. Содержание металла в руде упало до минимально промышленного. Добыча велась только на одном участке, расположенном на вершине гранитного водораздела на высоте тысяча триста метров над уровнем моря.

К западу от добычного участка в долине правого притока речки Бутугычаг располагались рудничный поселок и мужской лагерь заключенных бандеровцев, осужденных по 58-й статье и обслуживающих рудник. По другую сторону участка на востоке в долине речки Вакханка - обогатительная фабрика имени Чапаева и женский лагерь. Женщины сидели по той же статье.
Добытая на участке руда загружалась в вагонетки, прицеплялись к электровозу, и тот доставлял их до бремсберга - крутонаклонный двухпутевой рельсовый спуск вагонеток на лебедке. На рудовозе и бремсберге работали бригады женщин. При каждой такой бригаде находилось по одному-два охранника. Особенно тяжелым был труд женщин-зэкашек. Они отцепляли от рудовоза по две-три груженых рудорй вагонетки, и вручную вкатывали их на поворотный диск бремсберга. Случалось, при пуске вагонетки сходили с рельсов. Тогда они всей бригадой под «раз-два-взяли» принимались закатывать их на рельсы. Со стороны казалось, что у них это получается быстро и споро. Можно представить, насколько это было трудно сделать, потому как в вагонетку загружалось 0,7 кубометров руды, что составляло около двух тонн плюс вес самой вагонетки.

Заключенным женщинам категорически запрещалось вступать в интимную связь с вольнонаемными мужчинами. За этим строго следила лагерная охрана. Поступившим на рудник вольнонаемным мужчинам также давали понять, что за интимную связь с врагами народа они будут строго наказаны. Однако, несмотря на запреты и строгости, такие связи были, о чем свидетельствовал большой детский комбинат при женском лагере.

В небольшом рудничном поселке действовали почта, магазин, столовая, клуб к и спортивная площадка. Были телефонная связь и местное радиовещание. Поселок освещался дизельной электростанцией. То есть, было все необходимое для нормальной жизни людей. В поселке жили вольнонаемные работники рудника и сотрудники ВОХРа. Здесь же рядом располагался лагерь, где содержалось 700-800 заключенных западных украинцев. Жили они в тревожном ожидании указа об амнистии. Каким-то образом было известно, что уже полгода готов правительственный указ об амнистии заключенных по 58-й статье, имеющих одну треть зачетов.

Незадолго до моего приезда на рудник с заключенных были сняты «бубновые тузы». «Бубновые тузы» - это квадратные лоскуты черной ткани с номерами заключенных. Они пришивались на козырек шапки, спину телогрейки и штаны.

Зэки рассказывали, как им трудно было в первые годы заключения на Колыме. Тогда их охраняли бывшие солдаты, многие из которых воевали против бандеровцев. Ранним утром, когда они выводили зэков из лагеря на работу, приказывали всей колонне становиться на колени, и так стоять час или два. Ходила в те времена поговорка: «Шаг вправо – провокация, шаг влево - агитация, прыжок вверх – побег. Стреляю». Грунт на Колыме – жесткий, каменистый. Долго на коленях, не шевелясь, не простоишь. Стоило кому-то из заключенных шевельнуться, как он получал от охранника пинок кованым сапогом. В пятидесятые годы подобных жестокостей не было. Сменились охранники, и время пришло другое.

О Сталине зэки отзывались очень зло. Рассказывали, что у их на Западыныцине терпимо относились к висящим на стенах портретам Ленина. Но стоило кому-то повесить портрет Сталина, и он уже не жилец на этом свете. Портретов Гитлера тоже не терпели, но у некоторых они висели. Кстати, не любили они и своих сородичей с Восточной Украины. Почти никто из заключенных не говорил, что осужден незаслуженно. Они считали, что свою вину перед Советским Союзом искупили сполна. Помнили они, сколько их прибыло на Верхний и Нижний Бутугычаг и сколько осталось в распадках на кладбищах.

Не следует думать, что в те годы жизнь была серой и мрачной. Может, меньше тогда было газет и журналов, беднее были библиотеки и отсутствовало телевидение, но люди с неменьшим интересом следили за событиями, происходящими в стране и области. Оживленно обсуждали известия, услышанные по радио. Люди жили тогда так же, как и сейчас. Были будни, были и праздники, слезы были и пляски. Только у каждой эпохи свои песни.

К концу лета рудник захлестнули тяжелые несчастные случаи. Обстановка стала нервной и тяжелой. Проклятья висели над рудником. Даже сама природа в этот год нанесла по нему удар, словно добивая. Все лето стояла прекрасная солнечная погода, но однажды ночью разразился такой ливень, что небольшой безобидный ручей наделал много бед. Вода в нем за ночь настолько вздулась, что смыла промприбор. Утром, когда кончился ливень, последний был почти полностью занесен галькой и песком. Выход промприбора из строя для рудника был весьма ощутимым уроном.
Закончил рудник свое существование в конце 1954 года. За свой недолгий век Бутугычаг много дал стране олова и урана. Говорили, что первая отечественная атомная бомба была сделана из урана этого рудника. Как памятник минувшей эпохи своеобразной колымской цивилизации остались на том месте мрачные руины. Такова судьба всех месторождений мира, какими бы запасами не располагали их недра. С середине пятидесятых годов началась новая эпоха. Эпоха расцвета жизни на Колыме, продлившаяся около тридцати пяти лет.

Бутугычаг - исправительно-трудовой лагерь, входил в Теньлаг, подразделение ГУЛАГа.

Лагерь существовал в 1937-1956 годах на территории современной Магаданской области. Лагерь известен своими смертельными урановыми и оловянными рудниками. Tак как здесь они добывали олово и уран вручную, без защитных средств. Он являлся одним из немногих лагерей, где после Великой Отечественной войны заключённые добывали уран. В состав Бутугычага входило несколько отдельных лагерных пунктов (ОЛП): «п/я № 14», «Дизельная», «Центральный», «Коцуган», «Сопка», «Вакханка».

В местном фольклоре район известен как Долина Смерти. Это название было дано этому району кочевым племенем, разводившим оленей в этом районе. Двигаясь вдоль реки Детрин, они наткнулись на огромное поле, заполненное человеческими черепами и костями. Вскоре после этого их олени заболели загадочной болезнью, первым симптомом которой была потеря меха на ногах, за которой следовал отказ ходить. Механически это название перешло к бериевскому лагерю 14-го отдела ГУЛАГа.

На 222км Тенькинской трассы на Колыме есть яркий знак предупреждающей об опасности. Да, тут есть радиация. 70 лет назад муравейником трудились тысячи заключенных. Об этом расскажу подробно. В тех местах берут свое начало ручьи «Черт», «Шайтан», «Коцуган» (черт -якут.). Неспроста давалось такое название этим местам.

На сколько все серьезно можно видеть на этой карте-схеме созданной Областной санэпидемстанцией.

Здание электростанции.

Идущий по дороге ручей постепенно превращается в глубокую реку.

Хвостохранилище перемытой породы.

Здание фабрики, как и все сохранившиеся постройки лагерей, выполнено из природного камня.

Огромную территорию ограждал забор колючей проволоки.

Все склоны близлежащих сопок изрыты разведочными траншеями.

Там где проходила дорога на Верхний Бутугычаг теперь течет ручей, в дождливые месяцы превращаясь в полноводную реку.

Развалины обогатительной фабрики.

«ОЛП № I» означало: «Отдельный лагерный пункт № I». ОЛП № 1 Центральный был не просто большим лагерем. Это был лагерь огромный, с населением из заключенных в 25-30 тысяч человек, самый крупный на Бутугычаге»
-Жигулин А.В. «Черные камни»

«Сомнений уже не было - этап собрали на Колыму.
Даже в лагерях Колыма была символом чего-то особенно грозного и гибельного. На побывавших там смотрели как на чудом вырвавшихся из самой преисподней. Таких было так мало, что их прозывали по кличке - Колыма, даже без прибавления имени. И все знали, кто это.»

В изобретательности ГУЛага мы еще раз убедились, когда с пересылки нас повезли на машинах. Обыкновенные открытые трехтонки с высокими бортами послушно выстроились вдоль трассы. Впереди у кабины отгорожена скамеечка для конвоя. А как же нас повезут - навалом? Приказали залезть в машины и выстроиться пятерками лицом к кабине. В каждой машине по десять пятерок. Набито плотно. Отсчитали первые три пятерки и скомандовали:
- Кругом!
Так стоя и поедем?.. Еще команда:
- Садиться!
С первого захода не получилось.
- Встать! Разом, разом надо садиться! Ну, сели!
Уселись, можно сказать, друг у друга на коленях, а те, что непосредственно лицом к лицу, образовали коленями между ног надежный замок, как у сруба. Мы все превратились в живые бревна. Кто и захотел бы подняться - не вскочишь, ноги даже не вытянешь. Вскоре почувствовали, как ноги стали затекать…
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

Бутугычаг. Центральный лагпункт. Вот куда мы попали.
Не сразу прониклись мы угрюмостью тех мест - небольших долин, окруженных сопками, сопками, сопками без конца…
Помогая друг другу вылезти из машин, постепенно ощущая, что ноги наши все-таки живые, - мы и такой воле рады были. Тому современному читателю, которому хочется, сидя в мягком кресле, читать про то, как урки пиками выкалывали нам глаза, гвозди вбивали в ухо или как конвоиры устраивали на нас охоту, я бы посоветовал - подняться, вытянуть руки вверх и продержать их так минут хотя бы десять, не опуская. Вот после этого я могу продолжать для него свой рассказ.

Рудник, на который мы попали, принадлежал Тенькинскому горнопромышленному управлению. Вся Колыма делилась на пять районных ГПУ. Тенька находилась в стороне от главной трассы. Доезжаем до поселка Палатка на семьдесят первом километре трассы и сворачиваем влево. На сто восемьдесят первом километре от Магадана районный центр - поселок Усть-Омчуг, и от него еще северней километров пятьдесят - вот тут и будет Бутугычагское отделение Берлага.
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

Колонну прибывших выстроили в зоне и с приветственной речью обратился нарядчик Бобровицкий, из каторжан. Это был блондин, с тонкими, злыми чертами лица, одетый в необычную лагерную телогрейку: повсюду пущены строчки, пришиты воротник и накладные карманы, все края окантованы кожей - это придавало телогрейке щегольской вид. Меня потом удивляло, что такие телогрейки носила вся Москва… На спине телогрейки пришит номер. Все зеки здесь носили номера.
Местные названия «Бутугычаг», «Коцуган», в переводе звучащие примерно как «Чертова долина», «Долина смерти»; прямые названия участков: Бес, Шайтан - сами по себе говорят, что это за места…
Горчаков Г. Н. Л- I -105: Воспоминания

БУР… Барак усиленного режима. Большая сложенная из дикого камня тюрьма в лагере.
Я описываю тюрьму (ее еще называли «хитрый домик») на главном лагпункте Бутугычага - Центральном. В БУРе было множество камер - и больших, и малых (одиночек) - и с цементными, и с деревянными полами. В коридоре - решетчатые перегородки, и двери камер были либо решетчатыми, либо глухими стальными.
БУР стоял в самом углу большой зоны, под вышкой с прожекторами и пулеметом. Население БУРа было разнообразным. В основном - отказчики от работы, а также нарушители лагерного режима. Нарушения тоже были разные - от хранения самодельных игральных карт до убийства.»

«Когда мороз не превышал 40 градусов, нас направляли в бригаду № 401. Такой номер имела бригада БУРа. Это были люди, отказывающиеся от работы в шахте. Не хотите работать под землей в тепле - пожалуйста, работайте на свежем воздухе. Нас - человек 15-20 выводили из зоны на место работы в конце развода. Место работы было видно издалека - склон противоположной поселку сопки. Все Бутугычагекие сопки, кроме некоторых скал, были по существу огромными горами, словно наваленными из гранитных разной формы и величины камней. Было два поста солдат: один внизу по склону, другой - вверху, метрах в ста.

Сущность работы заключалась в следующем: в переноске крупных камней. Снизу вверх. Работа была очень тяжелая - с большими камнями в руках, в потертых ватных рукавицах по обледенелым таким же камням надо было идти вверх. Мерзли руки и ноги, щеки жег морозный ветер. За день бригада № 401 перетаскивала вверх большую груду, пирамиду камней. Солдаты на обоих постах, естественно, грелись у смолистых костров. На следующий день работа шла в обратном порядке. Верхнюю кучу-пирамиду переносили вниз. А это нисколько не легче. Так в двадцатом веке оживала, реально воплощалась легенда о сизифовом труде.
Месяца за два такой работы мы жестоко обмораживались, слабели и …просились в шахту.»
-Жигулин А.В. «Урановая удочка»

Известно, что одну из решеток изъяли в местный краеведческий музей.

По всей видимости, самое теплое место БУРа, с двойной крышей и большой печью. Нары в караульном помещении отдыхающей смены.

С момента своей организации в 1937 году рудник «Бутугычаг» входил в состав ЮГПУ – Южного горнопромышленного управления и сначала являлся оловодобывающим рудником.
в феврале 1948 года на руднике «Бутугычаг» организовали лаготделение № 4 особого лагеря № 5 – Берлага «Берегового лагеря». Тогда же здесь начали добывать урановую руду. В связи с этим на базе уранового месторождения был организован комбинат № 1.

На «Бутугычаге» стал строиться гидрометаллургический завод мощностью 100 тонн урановой руды в сутки. На 1 января 1952 года численность работающих в Первом Управлении Дальстроя выросла до 14790 человек. Это было максимальное количество занятых на строительстве и горнопроходческих работах в данном управлении. Потом также начался спад в добыче урановой руды и к началу 1953 года в нем насчитывалось только 6130 человек. В 1954 году обеспеченность рабочими кадрами основных предприятий Первого Управления Дальстроя еще более упала и составила на «Бутугычаге» всего 840 человек. (Козлов А. Г. Дальстрой и Севвостлаг НКВД СССР… - Ч. 1… - С. 206.)

Тут же брусья. Их можно встретить возле казармы охраны в любом лагере Колымы.

Эта гора обуви служит визитной карточкой Бутугычага. Возможно она появилась из разрушенного здания склада. Подобные кучи есть на месте других лагерей.

В одной из камер на стене нацарапана эта табличка, возможно кому-то служила календарем.

Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по бремсбергу и узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Но там и снега-то почти не было, его сдувало ветром. Этапы на «Сопку» следовали пешеходной дорогой по распадку и - выше - по людской тропе. Это был очень тяжелый подъем. Касситерит с рудника «Горняк» везли в вагонетках по узкоколейке, затем перегружали на платформы бремсберга. Этапы с «Сопки» были чрезвычайно редки.

ОЛП Центральный сегодня…

Фото 1950г.

Дадим стране угля, хоть мелкого, но до х…я! А «уголь» был разный - и чистый гранит (пустая порода), и руда самая разнообразная. Мы катали с Володей гранит в 23-ем квершлаге на 6-ом горизонте. Квершлаг били перпендикулярно предполагаемой девятой жиле. Однажды, разгазируя после взрыва забой, я увидел, кроме гранитных камней, что-то иное - серебристые тяжелые камни кристаллического типа. Явно металл! Добежал до телефона у клети и радостно позвонил в контору. Горный мастер пришел быстро. Грустно подержал в руках серебристые камни, по-черному выругался и сказал:
- Это не металл!
- А что же это, гражданин начальник?
- Это говно - серебро! Соберите образцы в мешок и отнесите в контору. Запомните: 23-й квершлаг, пикет 6-ой.
Если серебро- говно, то что же мы добывали? Вероятно, что-то очень важное, стратегическое.
А.В. Жигулин.

На «Сопке» ничего, кроме камня, - никакой растительности, ни кедрового стланика, который порою высоко забирается, ни даже лишайника - одни гольцы. Нигде земляной дорожки не обнаружишь. Без подъема или уклона десяти шагов не пройдешь. С пятачок ровного места во всем лагере нет. Да гулять, собственно, когда… С работы - на ужин, а потом - каменные мешки еще на запоры закрывают. По лагерю гуляет только ветер собачий. Дует беспрестанно, вся разница, что другим боком повернется, - ведь высота ничем не защищена…

Снаружи стены барака каменные. Камень темный, тяжелый, мрачный. Внутри - тоже такие, никакой штукатурки, никакой побелки. В секции вдоль стен нары двойные, посредине печка железная. Дров почти не было. Хорошо, резину старую раздобудут, печку до утра кормят, ну а смрад… так к нему привыкнуть можно. А то утром проснешься - вода в кружке синим кружочком затянулась - замерзла. Кому повезет в секцию над санчастью попасть - там тепло, труба проходит. Вот только духота донимает, и клопы со всей округи, видимо, собираются. Окон не было - круглосуточно горели лишь лампочки. В промышленных районах Колымы повсюду высоковольтки, так что электроэнергии - не в сильный накал - но хватало.

Над Центральным высоко вверх вздымалась конусовидная, но округлая, не острая и не скалистая сопка. На крутом (45-50 градусов) ее склоне был устроен бремсберг, рельсовая дорога, по которой вверх и вниз двигались две колесные платформы. Их тянули тросы, вращаемые сильной лебедкой, установленной и укрепленной на специально вырубленной в граните площадке.

Площадка эта находилась примерно в трех четвертях расстояния от подножия до вершины. Бремсберг был построен в середине 30-х годов. Он, несомненно, и сейчас может служить ориентиром для путешественника, даже если рельсы сняты, ибо подошва, на которой укреплялись шпалы бремсберга, представляла собой неглубокую, но все же заметную выемку на склоне сопки. Назовем эту сопку для простоты сопкой Бремсберга, хотя на геологических планах она имеет, вероятно, иное название или номер.

Чтобы с Центрального увидеть весь бремсберг и вершину сопки, надо было высоко задирать голову. С Дизельной наблюдать было удобнее («большое видится на расстояние»). От верхней площадки бремсберга горизонтальной ниточкой по склону сопки, длинной, примыкающей к сопке Бремсберга, шла вправо узкоколейная дорога к лагерю «Сопка» и его предприятию «Горняк». Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк»,- Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага.

Охрана быстро набирала в весе, жирела. Неподвижный образ жизни на свежем воздухе изобилие ленд-лизовской тушенки делали свое дело.

«Кресло» возле домика охраны.

Барак делился на две половины, в каждой по четыре жилых секции - как камеры; посредине, куда с улицы вели ступени, нечто вроде вестибюля, в котором застекленная будка для дежурного надзирателя и помещение для двух огромных деревянных бочек-параш, опущенных в помост.

Лагерь «Сопка», можно сказать, не имел зоны - все было так скученно… Шмыгнуть в столовую, шмыгнуть в санчасть - разгуляться негде. Были только проходы.

Воды в лагере никакой - ни водопроводной, ни колодезной. Даже грязи никогда не бывает: если дождь или снег тает - все моментально уходит под гору. Основной источник воды - топят снег. На кухню носит бригада водоносов. Бригада немногочисленная, потому что акцептов на нее не дают, и она натаскивает только на самые-самые нужды. По слабосилке я какое-то время поработал в этой бригаде.

По двое, с бочками на плечах, ведер на шесть-восемь, мы куда-то долго шли, спускались, поднимались, перетаскавались через огромные валуны, проползали сквозь низкие туннели, скользили по узким, обледенелым тропинкам теснины… Обходили по периметру открывшуюся вдруг страшную пропасть - шагни, и конец мучениям… (Но никогда и мысли об этом не было. Никогда я не слышал ни обходном случае самоубийства). Наконец, достигали источника, пробивающегося под сводом пещеры.

Бочки для воды тоже, верно, делал кто-то из породы того цыгана, который дружил с медведем и норовил весь лес опутать и вырвать с корнями или весь колодец выкопать, а не тащить шкуру воды. Ну, а мне - куда дружить с медведем! Я бы скорей попросился в компанию к мальчику-с-пальчику…
Можно было б и не доливать до верха, но злился напарник:
- Заругают! - боится он.
А главное, тревожит его - за недолив повар добавки не даст.
Под пригибающей тяжестью плечо горит. Одно желание - сбросить проклятую… Ноги дрожат, заплетаются, очки запотевают, замерзают, и идешь как вслепую…
Нет, не надо и лишней баланды… Недели через две сбежал я оттуда.

Голод человека трудиться заставляет, а здесь наоборот - труд голодным его делает. Прокоротаешь вечер за рукавицами допоздна, ляжешь на свои скорбные нары, голову бушлатом обернешь, чтобы своим паром согреваться, ватные брюки на себе приспустишь немного, чтобы и ступням теплее было, и впадаешь в недолгое забытье…

Окна из стеклянных банок.

Параши надо было относить в дальний угол и там выливать с обрывающегося склона. Идти приходилось спотыкаясь по неровному, и пусть на секунду, но твое плечо оказывалось выше других - вся громадная тяжесть ноши давила на тебя одного…
Можно представить, как носчики между собой цеплялись, какими проклятиями осыпали их попадавшиеся по пути…

Устроители этих параш, видно, руководствовались исправительным кодексом, где было сказано: «…не должно иметь целью причинение физических страданий и унижения человеческого достоинства».
Все лето бригады, помимо работы, таскали дрова. Ночные смены - после, а дневные до работы спускались вниз, где лежали завезенные бревна; каждый выбирал по бревешку и на собственном горбу пер его по всей крутизне прямо в лагерь. Если баланы казались жидковатыми, то тебя возвращали за другими- дрова служили пропуском в лагерь.

Останки столовой и пекарни.

Ясли-качели в вольной части.

Вольная часть вплотную находилась с зоной.

Рубильник на стене БУРа сделанный из подручных материалов.

Дрова служили пропуском в лагерь. Или другая картина: усталая бригада возвращается в зону, как вдруг дорогу перегораживает седой, с заросшим щетиной лицом лагерный староста Кифаренко, из каторжан, - значит, на бремсберге доставили продукты для лагеря: тяжелые мешки, ящики, бочки.
Хотя Кифаренко на вид лет под шестьдесят, но дуб он очень крепкий, и рука у него, все знают, тяжелая. У него всегда такое хмурое, свирепое выражение, что ни один бригадир против слова не скажет. Кифаренко боятся все.
Бригада покорно поворачивает и идет в сторону бремсберга.

В штрафную бригаду (БУР - бригада усиленного режима) меня взяли после работы. Камера находилась внизу двухэтажного корпуса, врезаясь в скалу. Первый засов висел на наружной двери здания, за ней шел небольшой коридорчик и вторая железная дверь на засове. Крепость! Двойные нары, железная печка, бадья-параша. В ту пору то была единственная бригада, где большинство составляли русские, в основном уголовники-рецидивисты. Уголовником был и бригадир Костя Бычков, крупный мужик лет под тридцать. Людей в бригаде было немного, человек семь.

Я стал умываться. Вытащил чудом сохранившееся вышитое полотенце, присланное из дома.
- Красивое, - заметил Бычков.
- Нравится? Возьми, - протянул я.
Все равно отберут. Бычков показал мне место на верхних нарах, недалеко от себя. На том блат и закончился. Штрафная (так буду называть для краткости) переживала трудную пору. На работу и с работы ходили под конвоем, иногда в наручниках (в остальных бригадах постепенно вводилось общее оцепление). В столовую не пускали - бандиты отбирали у каторжан еду, врывались в хлеборезку. Дежурные приносили пищу к нам в камеру. А на одной пайке долго не протянешь. Кое-кто из уголовников решил: если в штрафной останется человек пять, ее расформируют. Началась охота за людьми: одному на голову свалился камень, другого на выходе из штольни в темноте ударили ломом…

Бычков и те с ним, кто поумней, понимали: это не выход. Штрафная сохранится, если в ней останутся даже два человека. Она нужна для страха. И в самом аду должен быть котел, в котором смола чернее и горячей. Значит, выход один: надо работать. И превратить свои неудобства - в преимущества. Не пускают в столовую? Запугать поваров, чтобы в камеру приносили больше баланды и каши. Есть печь - значит, можно достать и дров, веток, и в камере всегда будет тепло. И еще одно - отдых и сон. Над головой у нас топот ног - бегут в столовую на вечернюю поверку, а мы уже давно спим и видим сны.
Так и вышло. Всеобщее пугало - режимная бригада помогла многим, среди них и мне, выжить. Хотя она и убивала, как в дни голодовки, о которых еще расскажу.

Тот самый БУР.

Крышка от железной бочки послужила материалом изготовления формы для выпечки хлеба.

В ту пору на Нижнем Бутугычаге горных разработок не было (имелись лишь дизельная, гараж, подсобные предприятия), на Среднем они лишь развертывались (штольня, поиск каких-то «секретных элементов»). Основное горное производство сосредоточилось на Верхнем Бутугычаге - на «Горняке». Там в штольнях и разрезах добывался кассетерит - «оловянный камень» - руда олова.
Разработка жил велась в открытых разрезах и штольнях. Бурение - взрыв - уборка породы и очистка забоя - и новый цикл. Мы, горные бригады, грузили породу в вагонетки и отправляли на обогатительные фабрики «Кармен» (женская) и «Шайтан». Там порода дробилась и промывалась.

«Горняк» убивал своим климатом. Представьте украинцев, привыкших к довольно теплому климату, и бросьте их в морозы, доходящие до 60 градусов, в беспощадные северные ветра, выдувающие последние остатки тепла из ватной одежонки. К тому же ее в первый год невозможно было просушить - украдут! Попробуй, найди потом портянки или рукавицы. Да их и искать никто не будет. А в мокрых чунях или портянках - верное обморожение, сгниешь заживо. Холод донимал и в камерах. Иван Голубев, простая русская душа, как-то уже в годы, когда на каторге смягчился режим, признался: «Впервые нынче отогрелся. А то, веришь, не мог ни кувалдой, ни баландой отогреться, дрожал весь».

Верно, изыскатели, проходившие здесь, были мрачные парни - они назвали обогатительную фабрику «Шайтан», речушки - Бес и Коцуган, что по-якутски тоже означает «черт». Даже ключ у подножия сопки наименовали далеко не эстетично - Сопливый.

А вот по долине по эту сторону сопки проходили, видно, романтики. Речушку, на которой стала обогатительная фабрика, назвали Кармен, лагерный женский пункт - «Вакханка» (не шибко грамотные каторжане называли ее для себя понятнее - Локханка), а саму долину - долиной Хозе.

Так мы разговаривали. Тут же крутился один шустрый мужичонка. Он спросил: «А где тут море? А материк - Якутия?» Я показал и еще подумал: «Какой любознательный!» Об этом «любознательном» вспомнил много позже в штрафной бригаде, когда размышлял - за что я попал сюда? Оказалось - «склонный к побегам». А заложил - вот тот шустрый мужичонка, любитель географии.

В ту зиму, как мы трое прибыли на Бутугычаг, на Сопке мерли каждый день. Мертвецов проволокой или веревкой цепляли за ноги и тащили по дороге. Кладбище было расположено за лагпунктом «Средний Бутугычаг», недалеко от аммонального склада. Удобно - не надо далеко носить взрывчатку. Сухие скелеты, обтянутые кожей, хоронили на «аммоналовке» голыми, в общей яме, сделанной взрывом. В нижнем белье и в ящиках с колышком стали хоронить уже много позже.

Гибли не только «доходяги». Вспоминается Олег, бывший, по его словам, в свое время чемпионом по боксу среди юношей в Киеве. Можно представить, как он был сложён, если и сейчас выглядел неплохо. Сломленный морально, чувствуя, как уходят силы, Олег вознамерился любой ценой попасть вниз, в стационар. Отлежаться, отдохнуть. Иные ели для того мыло, грызли снег и лед, чтобы опухло горло, делали другие мостырки.

Олег работал в соседней штольне откатчиком. Он лег на рельсы возле вагонетки, сказав, что нет сил двигаться. Его пытались поднять пинками и прикладами - бесполезно. Тогда, избив, вынесли и бросили в ледяную лужу у устья штольни. С карниза капали и лились струйки тающего снега и воды. Олег продолжал упорно лежать - полчаса, час. Он добился своего - ночью поднялась температура, и его свезли в больницу. Там он и умер от воспаления легких. «Перестарался, переиграл», - сказал со вздохом его приятель.

«Горняк» убивал тяжелейшей, изнуряющей душу и тело работой, вагонеткой и лопатой, кайлом и кувалдой. Ночи не хватало, чтоб отдохнули кости и мышцы. Кажется, только заснул - и слышатся удары о рельс и крики: «Подъем!». Убивал вечным недоеданием, когда кажется, что начинаешь есть себя, свои потроха, отощавшие мышцы.

«Горняк» убивал цингой и болезнями, разреженным воздухом. Говорили, что не хватает всего нескольких десятков метров высоты, чтобы вольнонаемным дополнительно к северным надбавкам платили еще высотные. Наконец, «Горняк» убивал побоями - прикладом винтовки, палкой надзирателя, лопатой и кайлом бригадира (иной бригадир уже не бил сам, заимев подручных - «спиногрызов» или «собак»).

Пронесся слух: готовится этап на «Горняк». Завтра комиссовка. О «Горняке» говорили со страхом и ужасом. Не только те, кто уже побывал на нем, но и те, кому еще предстоит испить сию горькую чашу. Неведомое всегда страшнее. Вечером я увидел странную картину. Трое земляков, спуская кальсоны, по очереди осматривали друг у друга задницы (простите, как приличнее - зады?). Слышалось то ободрительное: «Ще отдохнешь!», то со вздохом: «Пожалуй, на Сопку».

Назавтра утром я увидел вчерашнее в большем масштабе. Держа за пояс кальсоны, каторжанская очередь медленно двигалась вперед. Представ перед столом медицинской комиссии, поворачивались и обнажали задницы. По ним местные эскулапы определяли, кто чего стоит: «Гор.» или «стац.», в зависимости от того, насколько сини и тощи задницы. Так что от врачей требовался определенный навык, а если хотите, то и искусство диагностики. В институтах того не проходили.

Прошло еще недели две. Настал черед и мне показывать свой зад. Видно, он показался эскулапам достойным «Горняка», и я загремел в этап. Шли все вверх и вверх «по долине без ягеля», а потом и совсем круто - на сопку. Лагерь представлял из себя два больших двухэтажных здания, где нижний уходил в сопку, затем столовая, вышки… До конца рассмотреть не успел, так как получил сильный удар и свалился на камни. Над собой услышал: «Что головой крутишь? Бежать собрался?».

Оказывается, надзиратели и конвой здесь отрабатывали удар ребром ладони по шее. Надо было бить так, чтобы у каторжника сразу отбивало памороки и он валился наземь. К тому же на мне была совсем новая одежда, и надо было сразу дать понять новобранцу, куда он попал. Не к теще на блины. Казалось, надзиратели и охрана, все начальство люто ненавидят клейменных номерами людей. Били без повода, чем попало, сбивали с ног и пинали, хвалясь друг перед другом - мы патриоты! Вот только почему-то не рвались на фронт.

Но вот другой случай. В штрафной бригаде я познакомился с Уразбековым. Он был смугл и темноглаз, откуда-то из Средней Азии или с Кавказа. По-русски говорил хорошо, был начитан. Возможно, партийный или научный работник.

Не могу так жить! Не хочу превращаться в скота. Лучше наложить на себя руки, - как-то вырвалось у него.

Как? У нас нет веревки на штаны, не то, что повеситься.

Вот и я думаю: как?

У тебя есть близкие? - спросил я.

Мать. И еще жена, дети, если не забыли. Лучше бы забыли. Но все равно спасибо им за все на свете. Голос Уразбекова потеплел.

Ну вот, видишь. Надо жить. Сказать тебе одну мысль? Загадывать на год глупо. Но на месяц можно, пусть на день. Утром скажи себе: хватит у меня сил дожить до обеда? Дожил - и ставишь новую цель: дожить до вечера. А там - ужин, ночь, отдых, сон. И так - от этапа к этапу, ото дня ко дню.

Любопытная теория! - задумался Уразбеков. - В ней что-то есть.

Конечно, есть! Ты же не ставишь перед собой масштабную цель: допустим, пережить зиму. А вполне реальный рубеж - три-четыре часа. А там день и еще день! Надо только собраться.

Заманчиво! Такое может прийти в башку только бывшему смертнику.

Все мы смертники в отпуску. Попробуй! Прошло недели две. В тот день я не был на работе - зашиб руку. В полдень дневальный Шубин, отнеся бригаде обед, сообщил:

Уразбекова застрелили!

Поднялся на борт ущелья, шагнул за дощечку «Запретная зона», сказал: «Ну, я пошел, боец!» Тот вскинул винтовку: «Куда? Назад! Стой!» А Уразбеков идет. Ну, боец и выстрелил. Сперва вроде в воздух, а потом в него. А может, и наоборот.

Вздохнули: неплохой был парень. Безвредный. А вот боец за бдительность отпуск получит. И спирт.

На «Горняке» понадобилось восстановить заброшенную штольню. Устье ее и рельсовый путь были завалены обвалившейся породой - крупными глыбами и камнями. Механизмы из-за крутых подъемов и спусков подвезти к штольне не могли. Одна бригада, другая пробовали расчищать вручную - не хватило сноровки. Что делать? Горел план. Тогда наш бессменный надзиратель предложил горному начальству: «Попробуем моих бандитов, а?» Так нас запросто называли - не оскорбляя, а будто это само собой разумеется. Начальство засомневалось, потом махнуло рукой: «Давай».

Утром нас привели к штольне, расставили оцепление. Спросили:
- Ну, как, откроете штольню?
- Попробуем. Только охрану подальше уберите. И так насмотрелись. И еще одно условие: как расчистим завалы - так и пойдем в лагерь. Не дожидаясь конца смены.
- Лады.
Ох и вкалывали же мы в этот день! Даже сам Костя Бычков и его подручные Михайлов и Уркалыга не утерпели и брались за самые крупные глыбы. Их сталкивали с круч дрынами и ломами, разбивали кувалдами, грузили в вагонетки с помощью «живого крана». Последний был нашей выдумкой. Один или двое вставали на колени, и им на спины укладывался камень-негабарит. Затем людям, ухватив за руки и плечи, помогали встать и общими усилиями заваливали камень в вагонетку. Вот так!
Безудержный азарт овладел всеми. Было в том что-то буслаевское, раскрепощенное. Куда-то в сторону ушла каторга.

Все! Мы закончили расчистку на два часа раньше, чем прозвучит удар о рельс, возвещающий конец работы. Нагрузили пару вагонеток породы и выгрузили в отвал. Пробный рейс - в знак того, что штольня распечатана, готова к действию. Нам пообещали премию - по полбуханки хлеба на человека и пачка махорки. В лагерь мы не пошли. Попросили, чтобы хлеб и махорку принесли сюда. Потом стояли и курили, глядя вниз. С площадки открывался широкий обзор - лагерь, бремсберг и фабрика «Шайтан», долина к Среднему Бутугычагу. Два часа свободы!
Даже черт не нашел бы места лучше для каторги, чем Сопка. Безжизненно голые вершины, как на Луне. Жесточайшие морозы и ветер выжигали все живое - травы и людей. Деревья, даже кустарник, здесь не росли.

Мало чем отличался карьер Бутугычага от медного карьера КАРЛАГа. Муравейник из людей, так часто его описывали в воспоминаниях.

Мех. цех. Как будто, только вчера ушли рабочие, оставив инструмент.

Природные скалы усугубляют весь трагизм сдешних мест, безмолвные свидетели былых времен.

Ну и конечно же брусья.

(Visited 1 153 times, 2 visits today)

Администратор | 26.03.2012 13:41

Вашему вниманию материал, посвященный одной из самых табуированных тем — советских лагерях смерти в системе ГУЛАГа. Это достаточно обширный материал — поэтому приготовьтесь потратить ваше время.

Эта тема при публикации сразу обрастает «нигилистами» из виртуальных младосовков, необольшевиков, русомирцев и прочих имперастов.

У них сразу начинается вой про «либерастов из госдепа», придумывающих «басни про нашего Учителя Великого тов.Сталина» и порочащих «Богоугодную Великую Россию» и «Богоизбранный Велико-Русский Народ».
В общем новое поколение «закидателей Гитлера шапками» взлелеяно. Стадо уверенно крепчает и плодится.

Виноваты в таком отношении к информации и лица, подающие материал. Например Сергей Мельникофф(1), подающий материал излишне тенденциозно. Хотя наверное сложно ожидать другого от человека, «любящего всем сердцем» Великую Россию. Делая скидку на эмоциональность материалов Мельникоффа, а в этом он не отличается от его друзей из Русскага Миру, его статьи талантливы и хорошо снабжены документальным материалом.

Поэтому составителем было проведено обширное копание в сети по этой малоизвестной теме и на гора выдан относительно сухой материал.

Почему было возможно то, о чем пойдет речь?

Потому, что в стране с ментальностью ордынской деспотии человек, его жизнь, абсолютно ничего не значили.
Изначально человек и его среда в России для власти — источник дани, ясака. Овца, которой скармливают мифы и после отработки утилизируют.

Это наложилось на большевистско-сталинскую эпоху с талантливыми психопатами во власти и фашистской идеологией создания «нового и правильного человека в новом обществе», очищенном от «чуждого и вредительского элемента, мешающего построению нового мира». А в такой идеологии как известно цель оправдывает любые средства. Особенно когда у пауков в банке стоит вопрос выживания. Предпосылки возникновения этого вы можете увидеть .

Отсюда, априори, заключенные ГУЛАГа считались недочеловеками, существами низшего сорта, рабами, предназначавшимися для построения светлого будущего с последующей утилизацией. И НЕ БОЛЕЕ. А так как у тирана Джугашвили под задницей горело, то для модернизации вечно отсталой страны, вечно догоняющих модернизаций нужны были миллионы «недолюдей». Палачи вождя всех народов успешно выполняли план по загону овец, трубадуры пропаганды помогали им в этом. Поэтому то, что дико современному обывателю или то, о чем не хотят слышать современные манкурты — в те годы было запросто. Так же как и сжигание «ведьм» и «врагов церкви» Святой инквизицией — абсолютно обычное дело в свое время. Только там это не было тотальным геноцидом своего народа.

Отсюда, позиция немецких фашистов была и честной и смелой. Все таки уничтожать жителей чужих территорий, это естественнее, чем прикрывать свой зад мясом миллионов своих сограждан. Российско-совковые фашисты на деле были и гораздо лживее и гораздо трусливее.

Как всегда можно услышать истеричные отповеди о том, что этим занимались всяко разные клятые жиды и грузины, а добрые Велико-Русские Богоугодные люди ни при чем и также страдали. По поводу страданий — да, а в остальном — ложь. Причем, именно русские были тем фундаментом и проводником, на котором строилась власть и идеология кровавых упырей типа Сталина, этой талантливой серости.

Именно на русскую почву припадочной «богоизбранности» и черносотенного шовинизма ущемленной черни, упали и культивировались семена идеи большевизма, о России как светоче коммунизма для всего мира. Немцы проиграли войну, но от них не слышно стонов, что во всем виновен подлый австрияка.

БЕЗ ТОТАЛЬНОЙ ПОДДЕРЖКИ ЭТОГО УЩЕМЛЕННЫМИ В СВОИХ КОМПЛЕКСАХ НЕМЦАМИ И РУССКИМИ — НИ ГИТЛЕР, НИ СТАЛИН НИКОГДА БЫ НЕ СМОГЛИ ВЕРШИТЬ СВОИ ЗВЕРСТВА.

НО РАДИ ОБЕЩАННОГО «ВСТАВАНИЯ С КОЛЕН ЧТОБЫ ВСЕ БОЯЛИСЬ» — УЩЕМЛЕННЫЙ НЕМЕЦ И РУССКИЙ ШЕЛ НА ВСЕ. УКРАИНА И БЕЛАРУСЬ, НАПРИМЕР, В ЭТОМ СЛУЧАЕ БЫЛИ РАСХОДНЫМ МАТЕРИАЛОМ ДЛЯ ПОЖИРАЕМЫХ КОМПЛЕКСАМИ ТОЛП РУССКОЙ И НЕМЕЦКОЙ ЧЕРНИ.

В общем, написанное совсем не для того, чтобы защемить «богоугодный и богоизбранный народ», а для баланса справедливости. И для того, что те кто отказываются помнить свою историю — повторят ее снова.

От себя скажу (прим. составителя) — я видел подобное в детстве. Остатки Бериевской Трансполярной железной дороги под г.Салехардом (Тюменская область)(2). Воспринимается мистически, как погибшая цивилизация. Как величие Египетских пирамид, возведенных во славу прихотей своих хозяев на крови и костях тысяч недочеловеков — рабов, погибших в мучениях. И которые стоят немым и никому не нужным памятником кровавым комплексам фараонов. На пирамиды прикольно смотреть, катаясь рядом на верблюде. Но уверен, что никто из смертных не хотел бы быть причастным к этому величию с другой стороны — задыхаясь от каторжного пожизненного труда и каменной пыли, выхаркивая с кровью легкие во славу блажи психопата фараона, возомнившего себя Богом над иными существами.

На этом ролике вы можете видеть, как сейчас выглядит то, что я видел в детстве. Ничего не изменилось.

Помимо основного материала будут приведены комментарии дополняющие картину с указанием источников.

Вникая в тему можно посмотреть здесь заброшенные объекты Долины Смерти в Магаданской области (3) и здесь (4) описания.

Здесь вы найдете отличное описание с документами, обоснования и предпосылки для создания концлагерей в СССР(5) .Превосходная подборка информации за все года.

КРАТКО ЕЕ МОЖНО РЕЗЮМИРОВАТЬ ТАК — ПОЛНАЯ ПРОВАЛЬНОСТЬ СОВЕТСКОЙ ЭКОНОМИКИ, БЕЗДАРНОСТЬ ЕЕ «ВЕЛИКИХ ВОЖДЕЙ», ИХ ЗАПРЕДЕЛЬНЫЕ И НЕЗДОРОВЫЕ АМБИЦИИ ТРЕБУЮТ ОДНОГО — МНОГО МИЛЛИОНОВ БЕСПЛАТНЫХ РАБОВ ДЛЯ ИХ ОТРАБОТКИ И УТИЛИЗАЦИИ. В данном моменте жестокой издевкой выглядит слоган ресурса «Посвящается всем, кто создавал минерально сырьевую базу современной России». Хотя безусловно авторов сайта не в чем винить. Это ресурс геологов.

К слову говоря, почти все предвоенные предприятия гиганты западной части СССР выстроены на морях крови украинцев Юго-Востока.

Схема проста: блокада украинских сел — отобранное зерно — дешевый демпинг на Запад — американские технологии и инженеры — заводы им. Великого Учителя и Вождя тов.Сталина.

Побочным продуктом схемы был маленький пустячок — один из самых массовых геноцидов в истории человечества. Убийства украинцев были столь масштабны, что о них писали все западные газеты, подробнее об этом — . Но никто не помог — своя шкура ближе к телу. НИКТО НЕ ПОМОЖЕТ И СЕЙЧАС! Украину ее продажные «элиты» сдадут сразу. Учитывая, что большинство из них кормятся за счет заграничной пайки. Сейчас на Юго-Востоке украинцев не осталось — только хохлы без памяти и завезенные на место убиенных кацапы.

В общем все согласно фразы, предполагаемо высказанной Жуковым (в достоверности этой или подобной фразы от мясника Жукова, преданного сталинского пса, я сомневаюсь мало) — «ВСЕ ХОХЛЫ-ПРЕДАТЕЛИ! ЧЕМ БОЛЬШЕ В ДНЕПРЕ ПОТОПИМ, ТЕМ МЕНЬШЕ ПОТОМ, ПОСЛЕ ВОЙНЫ, ПРИДЕТСЯ ССЫЛАТЬ В СИБИРЬ!»

Сибирские узники

«… В 1946 году были найдены месторождения урана в различных районах Советского Союза. Уран был найден на Колыме, в Читинской области, в Средней Азии, в Казахстане, на Украине и Северном Кавказе, возле Пятигорска. Разработка месторождений урана, особенно в отдаленных местах, является очень трудной задачей.

Первые партии отечественного урана стали поступать лишь в 1947 году из построенного в рекордно быстрые сроки Ленинабадского горно-химического комбината в Таджикской ССР. В системе атомного ГУЛАГа этот комбинат был известен лишь как «Строительство-665″.

Места разработки урана были засекречены до 1990 года. Даже рабочие на рудниках не знали про уран. Официально они добывали «спецруду», а вместо слова «уран» в документах того времени писалось «свинец».

Месторождения урана на Колыме были бедными. Тем не менее и здесь был создан горно-добывающий комбинат и при нем лагерь Бутугычаг

Этот лагерь описан в повести Анатолия Жигулина «Черные камни», но и он не знал, что здесь добывают уран.

В 1946 году урановую руду из Бутугычага отправляли на «материк» самолетами. Это было слишком дорого, и в 1947 году здесь была построена обогатительная фабрика …»

Рой Медведев, Жорес Медведев: «Сталин и атомная бомба». Российская газета, 21 декабря 1999 г., стр. 7

«Долина смерти» — документальный рассказ про особые урановые лагеря в Магаданской области. Врачи этой сверхсекретной зоны проводили преступные эксперименты на мозге заключенных.

Обличая нацистскую Германию в геноциде, советское правительство, в глубокой тайне, на государственном уровне, претворяло в жизнь не менее чудовищную программу. Именно в таких лагерях, по договору с ВКП(б), гитлеровские особые бригады проходили обучение и набирались опыта в середине 30-х годов.

Результаты этого расследования широко освещались многими мировыми СМИ. В специальной телепередаче, которую вела в прямом эфире NHK Японии, вместе с автором участвовал и Александр Солженицин (по телефону).

«Долина смерти» — редкое свидетельство, запечатлевшее истинное лицо советской власти и ее передового отряда: ВЧК-НКВД-МГБ-КГБ.

Сергей Мельников

БУТУГЫЧАГ (МЕСТНОЕ НАЗВАНИЕ «ДОЛИНА СМЕРТИ») — Отдельный Лагерный Пункт № 12 Упр. п/я 14 ГУЛАГ .

Бутугычаг находился в прямом подчинении Упр. п/я 14 (занимающийся добычей и обогащением урана для советского атомного оружия).

В состав Отдельного Лагерного Пункта № 12, организованного в 1950 г., входили лагерные подразделения (шахты), располагавшиеся вокруг хребта Бутугычаг, вдоль Нелькобе и в районе ключа Охотник, а также комбинат по обогащению урановой руды: комб. № 1.

Суммарная численность з/к, занятых на горных работах, строит. работах и лесозаготовках, на 01.05.50 — 1204 человека, из них 321 женщина, 541 осужденный за к/р преступления.

В период с 1949 по 1953 гг. на территории лагеря работал касситеритовый рудник «Горняк» Тенькинского ИТЛ ДАЛЬСТРОЯ, разрабатывающий Бутугычагское месторождение, открытое Б.Л. Флеровым в 1936 г.

Свое название место получило когда охотники и кочевые племена оленеводов из родов Егоровых, Дьячковых и Крохалевых, кочуя по реке Детрин, натолкнулись на громадное поле, усеянное человеческими черепами и костями и, когда олени в стаде начали болеть странной болезнью — у них выпадала вначале шерсть на ногах, а потом животные ложились и не могли встать. Механически это название перешло на остатки бериевских лагерей 14-го отделения ГУЛАГа.

Обогатительная фабрика урановой руды. БУТУГЫЧАГ

Счетчик показал 58 …

В 1937 году, осваивавший Колыму трест «Дальстрой» приступил к добыче второго после золота металла — олова. В числе первых горнодобывающих предприятий данного профиля и стал рудник «Бутугычаг», который в течение нескольких лет одновременно разведывался и давал плановую продукцию. Жилые и хозяйственные постройки для него возводили заключенные, организованной здесь же лагерной командировки, потом переросшей в отдельный лагпункт (ОЛП) одноименного названия.

С момента своей организации в 1937 году рудник «Бутугычаг» входил в состав ЮГПУ – Южного горнопромышленного управления. Главный геолог этого управления Г.А. Кечек 20 апреля 1938 года в одной из своих докладных записок отмечал: «На Бутугычагском месторождении работы велись в течение всего года. Сначала в весьма небольших объемах, а потом в несколько больших. Объемы работ лимитировались количеством завоза грузов: продовольственных и технических».

Рудник Бутугычаг был сложным комплексом – фабрики: сортировочная и обогатительная, бромсберг, мотовозка, тепловая электростанция. Сумские насосы монтировали в камере, выдолбленной в скале. Прошли штольни. Построили поселок из двухэтажных рубленных домов …

Рудник Бутугычаг — Горизонтальные штольни

Свалы обуви

Вспоминается начальник лагерного пункта прииска «Разведчик», который привязывал (не сам лично, конечно) истощенных, измученных, так называемых врагов народа, к хвостам лошадей, и таким способом их тащили к забоям за три-четыре километра. Во время этой операции играл лагерный оркестр самые бравурные марши.

Обращаясь ко всем нам, начальник этого лагерного пункта (фамилию его, к сожалению, забыл) произносил: «Запомните, сталинская конституция для вас — это я. Что хочу, то и сделаю с любым из вас…»
Из рассказов заключенных «Озерлага» .

В феврале 1948 года на руднике «Бутугычаг» организовали лаготделение № 4 особого лагеря № 5 – Берлага «Берегового лагеря». Тогда же здесь начали добывать урановую руду. В связи с этим на базе уранового месторождения был организован комбинат № 1, который с еще двумя комбинатами вошел в состав т.н. Первого Управления Дальстроя.

Лагерное отделение, обслуживающее комбинат № 1, включало в себя два лагпункта. На 1 января 1950 года в них находилось 2243 человека. Одновременно «Бутугычаг» продолжал добывать олово. Добыча этого металла периодически снижалась. Например, только за 1950 год «Бутугычаг» добыл всего чуть больше 18 тонн олова. В количественном отношении это уже был просто мизер.

Вместе с тем на «Бутугычаге» стал строиться гидрометаллургический завод мощностью 100 тонн урановой руды в сутки. На 1 января 1952 года численность работающих в Первом Управлении Дальстроя выросла до 14790 человек.

Это было максимальное количество занятых на строительстве и горнопроходческих работах в данном управлении. Потом также начался спад в добыче урановой руды и к началу 1953 года в нем насчитывалось только 6130 человек. В 1954 году обеспеченность рабочими кадрами основных предприятий Первого Управления Дальстроя еще более упала и составила на «Бутугычаге» всего 840 человек.

В общей сложности сказалось изменение политической обстановки в стране, прошедшие амнистии, начавшаяся реабилитация незаконно репрессированных. «Бутугычаг» начал сворачивать свою деятельность. К концу мая 1955 года он был окончательно закрыт, а находившийся здесь лагерный пункт ликвидирован навсегда. 18-летняя деятельность «Бутугычага» прямо на глазах стала историей.

«Вскоре мы въехали в узкую долину между серыми сопками. Слева они стояли сплошной темно серой каменной стеной. На гребне стены был снег. Сопки справа были тоже высокими, но высоту они набирали постепенно, и на них были заметны штольни с отвалами камня, а в распадках какие то деревянные вышки, эстакады …

Весною 1952 года Бутугычаг состоял из четырех (а, если считать «Вакханку», то из пяти) крупных лагпунктов.

Над Центральным высоко вверх вздымалась конусовидная, но округлая, не острая и не скалистая сопка. На крутом (45-50 градусов) ее склоне был устроен бремсберг, рельсовая дорога, по которой вверх и вниз двигались две колесные платформы.

Их тянули тросы, вращаемые сильной лебедкой, установленной и укрепленной на специально вырубленной в граните площадке. Площадка эта находилась примерно в трех четвертях расстояния от подножия до вершины.

Бремсберг был построен в середине 30-х годов. Он, несомненно, и сейчас может служить ориентиром для путешественника, даже если рельсы сняты, ибо подошва, на которой укреплялись шпалы бремсберга, представляла собой неглубокую, но все же заметную выемку на склоне сопки.

От верхней площадки бремсберга горизонтальной ниточкой по склону сопки, длинной, примыкающей к сопке Бремсберга, шла вправо узкоколейная дорога к лагерю «Сопка» и его предприятию «Горняк».

Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк», — Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага. Там добывали касситерит, оловянный камень (до 79 процентов олова).

Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по бремсбергу и узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Но там и снега то почти не было, его сдувало ветром.

Этапы на «Сопку» следовали пешеходной дорогой по распадку и — выше — по людской тропе. Это был очень тяжелый подъем. Касситерит с рудника «Горняк» везли в вагонетках по узкоколейке, затем перегружали на платформы бремсберга. Этапы с «Сопки» были чрезвычайно редки.

Если смотреть с Дизельной (иди с Центрального) на сопку Бремсберга, то левее ее была глубокая седловина, затем сравнительно небольшая сопка, левее которой находилось кладбище. Через эту седловину плохая дорога вела к единственному на Бутугычаге женскому ОЛПу.

Он назывался … «Вакханка». Но это название тому месту дали еще геологи изыскатели. Работа у несчастных женщин в этом лагере была такая же, как и у нас: горная, тяжелая. И название, хоть и не специально было придумано (кто знал, что там будет женский каторжный лагерь?!), отдавало садизмом. Женщин с «Вакханки» мы видели очень редко — когда проводили их этапом по дороге.

За зданием бывшей дизельной тянулась широкая, но быстро сужающаяся к сопкам долина. В глубине ее было главное устье рудника № 1 БИС. Над устьем рудника, над подъездными путями, конторами, инструменталками, ламповыми, бурпехом возвышалась огромная гора. В ней то, внутри ее, и располагался рудник № 1 БИС, на котором работали заключенные с Дизельной. Называли его просто «БИС».

Рудную жилу там разведывали и разрабатывали в основном ту же самую, что и на руднике № 1, — девятую. Подъемные машины были не мощные. Пределом, предельной глубиной спуска подъема бутугычагских подъемных машин было 240 метров — и по мощности мотора, и по барабану, и по длине тросов. Горизонты на Бутугычаге были глубиною в 40 метров …

Рудообогатительная фабрика — страшное, гробовое место. В дробильном цехе та же, но еще более мелкая пыль. И химический, и прессовый цехи, и сушилка (сушильные печи для обогащенной руды) были чрезвычайно опасны едкими вредоносными испарениями. Большие длинные печи, большие стальные противни …

Бутугычаг, фабрика для переработки урановой руды

Смертность в Бутугычаге была очень высокая. В «лечебной» спецзоне (точнее назвать ее предсмертной) люди умирали ежедневно. Равнодушный вахтер сверял номер личного дела с номером уже готовой таблички, трижды прокалывал покойнику грудь специальной стальной пикой, втыкал ее в грязно гнойный снег возле вахты и выпускал умершего на волю …

Широкая, покатая седловина между сопками, левее Центрального лагпункта. Там и находится кладбище (или, как его часто называли, Аммоналовка — в той стороне был когда то аммональный склад). Неровное плоскогорье. И все оно покрыто аккуратными, ровными, насколько позволяет рельеф местности, рядами едва заметных продолговатых каменных бугорков.

И над каждым бугорком, на крепком, довольно большом деревянном колышке — обязательная жестяная табличка с выбитым дырчатым номером. И если поблизости хорошо заметны могильные возвышения (порою и даже часто это просто деревянные гробы, поставленные на чуть чуть расчищенную каменистую осыпь и обложенные камнями; верхняя крышка гроба часто полностью или частично видна), то далее они сливаются с синевато серыми камнями, и уже не видны таблички, а лишь кое где колышки …»

Крутые сопки, шахты, вырубленные в каменной гряде, каменные бараки (камня здесь много), участки железной узкоколейной дороги … и в седловине, между сопок, — кладбище. Сотни, а может быть, тысячи невысоких, покосившихся столбиков с жестяными табличками — номерами формуляров заключенных, бесславно сгинувших здесь в 30 — 50-е годы …

Месяц-полтора доходяги, прибывавшие

Смертность в Бутугычаге была очень высокая

Рудник «Бутугычаг» находился в 320 километрах от Магадана вглубь материка между поселками Усть-Омчуг и Нелькоба нынешнего Тенькинского района. Первоначально стал известен как одно из месторождений олова.

Его предыстория началась в 1931 году и связана с именем промывальщика Второй Колымской экспедиции С.И. Чернецкого.

Именно он, как отмечал ее руководитель, известнейший геолог В.А. Цареградский, «… установил промывкой проб повышенную оловоносность, приведшую к открытию Бутугычага».

А в 1936 году геолог Б.Л. Флеров открыл в этом районе оловорудное месторождение. Явное промышленное значение имели четыре жилы мощностью от 5 до 10 сантиметров. Вслед за этим была организована так называемая Бутугычагская разведка, которую возглавил инженер-геолог И.Е. Драбкин.

В начале 1937 года разведка прибыла на Бутугычаг …

По оценке Б.Л. Флерова и И.Е. Драбкина общие запасы олова составили 10 000 тонн. В этом же году был создан рудник «Бутугычаг», первоначально входивший в Южное ГПУ.

В первый год существования рудником было добыто из делювиальных россыпей 1 720 кубометров песков, получено 21 080 килограммов концентрата с содержанием 65% олова.

С разведочных выработок добыто руды: с содержанием 1-4% олова – 90,5 тонны, с содержанием свыше 10% — 35 тонн, с содержанием 53% олова – 4,5 тонны.

Работы на Бутугычагском месторождении велись круглый год.

В 1938 году по планам руководства Дальстроя рудник «Бутугычаг» должен был добыть «57% годовой программы оловодобычи» гостреста.

17 апреля 1938 года была создана бригада в составе инженеров и топографов, задачей которой был сбор материалов для составления проектного здания строительства оловорудного комбината.

Бригада произвела предварительный (ориентировочный) расчет населения комбината. «Принимаем, — отмечалось в нем, — что основная (количественное выражение) рабсила на все время существования предприятия будет предоставлена лагерниками … Списочный состав прииска принимается 600 человек (ориентировочно) из них: вольнонаемного состава – 20%, или 120 чел., лагерников 80% или 480 чел».

Общее количество заключенных, занятых на производственных работах комбината, должно было составить 1146 человек.

Летом 1938 г. на руднике «Бутугычаг» также разрабатывали оловорудные жилы, названные «Кармен», «Хозе», «Аида» и другие … В 1940 году ввели в эксплуатацию дробильную фабрику, дав ей название «Кармен» …

Вступившая в строй обогатительная фабрика «Вакханка» общей производительностью 200 тонн в сутки, стала одной из самых крупных в Дальстрое. В течение 1940 г. она переработала 61,1 тыс. тонн руды …

Обслуживали фабрику в основном заключенные женщины …

Бацкевич Николай Александрович, начальник строительного участка на фабрике Вакханка. Август 1940 г.

С августа 1941 г. обогатительная фабрика «Вакханка» начала называться фабрикой имени Чапаева (Обогатительная фабрика им. Чапаева на 01.02.50 подчинялась Тенькинскому ГПУ, на 01.10.50 — входила в состав комбината Бутугычаг) … «В этом году на Бутугычаге было построено совершенно новых рубленных бараков хорошего качества на 1800 человек. Остальные бараки отремонтированы. Столовая, баня, дезокамера к зиме приготовлены …».

В феврале 1948 года на руднике было организовано лаготделение №4 особого лагеря № 5 – Берегового лагеря (Берлага). В это время здесь уже начали добывать урановую руду.

В связи с этим на базе уранового месторождения был организован комбинат № 1, в который, кроме «Бутугычага» вошли комбинат № 2 («Сугун» в Якутии) и комбинат № 3 («Северный» на Чукотке). Лагерное отделение для обслуживания комбината № 1 на 1 января 1950 года насчитывало 2243 человека.

Добыча олова также продолжалась, но показатели снижались. В 1950 году здесь было добыто немногим более 18 тонн.

Согласно архивным данным, опубликованным в печати, в 1951 году на строительстве и горных работах во всем первом управлении Дальстроя (а тогда на Бутугычаге строился гидрометаллургический завод мощностью 100 тон урановой руды в сутки) было занято 11476 человек: из них на комбинате № 1 – 3313.

В этих печах, вручную

В этих печах, вручную, на металлических протвинях выпаривали первичный урановый концентрат. По сегодняшний день лежат 23 бочки уранового концентрата за внешней стеной обогатительной фабрики. Даже если природа награждала с рождения богатырским здоровьем, человек жил у таких печей несколько месяцев.

Тихая, незаметная

Тихая, незаметная, но мучительная смерть лежала на этих железных поддонах. Именно на них ковался атомный меч трижды проклятой империи зла. Миллионы (!!!) людей заплатили своими жизнями за средневековые бредни недоумков, возомнивших себя большими политиками.

Бутугычаг, кладбище зк

Заключенные составляли 82,8% от общего количества работающих. На 1 января 1952 года численность работающих в Первом управлении Дальстроя выросла до 14790 человек.

Потом начался спад в добыче урановой руды, и к началу 1953 года в управлении насчитывалось 6130 человек.

В 1954 году на руднике «Бутугычаг» работало 840 человек …

Наткнулся на кладбище. Совсем небольшое, не более пары десятков могил. По надписям стало ясно — здесь похоронены не зэка.

Одна из табличек гласила: «погиб при исполнении служебных обязанностей». Пожары почти полностью уничтожили все надгробья, остались только металлические, расположенные южнее. Самая свежая могила датируется 55 годом.

Эти фотографии [вверху] публиковались в материалах о «Бутугычаге» в областных газетах как свидетельство того, что в 40-е гг. в этом лагере проводились какие-то медицинские или иные эксперименты-исследования над людьми, чему, якобы, подтверждение распиленные черепа.

Однако это утверждение абсолютно ничем не обосновано и, скорее всего, ловкая выдумка дельцов, жаждущих «сенсаций». Более того, кощунство и глумление над прахом умерших, так как человеческие останки специально извлечены из земли и выставлены как бы напоказ.

Вполне возможно, что и распилены после извлечения, а отверстия в них (якобы от пули) сделаны искусственно для того, чтобы фотография казалась еще более «страшной».

Мое утверждение о том, что в «Бутугычаге» никаких экспериментов над людьми не проводилось, а, тем более, заключенных здесь не расстреливали, обосновано на личных исследованиях территории рудника-лагеря, всех сохранившихся строений и кладбищ.

В результате обследования не обнаружено никаких подтверждений (признаков) экспериментально-исследовательской деятельности над заключенными, то есть — соответствующего помещения для ведения этой работы, какого-либо медицинского оборудования и т. п.

И вывод мой прост: зачем что-то экспериментировать в такой глуши, если можно проводить эту работу в более приспособленных и оборудованных техникой клиниках в городах. Нелепо сегодня считать, во-первых, варварами людей, чьими потомками мы, такие «гуманные» и «умные», являемся, а во-вторых, так запросто утверждать о «тайных» экспериментах над людьми.

А расстреливать невольников здесь просто не могли, так как в Дальстрое, говоря простым языком, были специальные пункты для приведения в исполнение смертных приговоров (Магадан, «Мальдяк», «Серпантинка»)

(с данным текстом рискну не согласиться.Практически все известные фото останков в Бутугычаге имеют распиленные черепа. Как черепа разрытые животными, так и в могилах. Такого нет нигде в других местах массовых захоронений. Учитывая что зк были просто «материал», пыль, то вполне можно предположить, что извлекались части органов или полностью органы как «сырье» для экспериментов и исследований на большой земле, куда они вывозились самолетами. Вполне возможно что материал забирали у еще живых людей — для чистоты эксперимента. Это было время масштабного изучения действия радиации на человека и партийная верхушка была увлечена поиском путей для долголетия. Например, следствием этого было создание мощных институтов геронтологии в СССР, которые были озадачены проблемами долгожительства партийных бонз. А то что с подопытными не церемонились — нет никаких сомнений. Когда описывают подобные эксперименты немцев и японцев — сомнений нет. Когда в Союзе с его таким же жестоким режимом — сразу начинается блажь-прим.составителя)

Бутугычаг, бывшая фабрика 1993 г.

«К началу весны, к концу марта, к апрелю на Центральном всегда набиралось 3-4 тысячи измученных работою (четырнадцать часов под землей) заключенных. Набирались они и в соседних зонах, в соседних рудниках. Таких ослабевших, но еще способных в перспективе к работе отправляли в лагерь на Дизельную — немного прийти в норму. Весною 1952 года попал на Дизельную и я. Отсюда, с Дизельной, я могу спокойней, не торопясь, описать поселок, а точнее, пожалуй, город Бутугычаг, ибо населения в нем было в это время никак не менее 50 тысяч, Бутугычаг был обозначен на всесоюзной карте. Весною 1952 года Бутугычаг состоял из четырех (а, если считать «Вакханку», то из пяти) крупных лагпунктов. А. Жигулин.

Мне удалось опросить одного из очень немногих выживших очевидцев лагерной жизни на Бутугычаге, живущего в Магадане. Теперь я своими глазами видел ту самую погоду, которая погубила там так много людей. Людей, которых любили их родители, подруги, дети, друзья…Этого очевидца звали Андрей Васильевич Кравцов. Ему повезло работать в «чистой» комнате уранового рудника, где он расфасовывал очищенную от примесей руду для отправки на дальнейшую переработку, вероятно, на обогатительных фабриках севернее Челябинска.

Его товарищам повезло меньше.

Те, кто попал работать в шахту и на дробилку, перемалывавшую урановые груды в песок, вдыхали в легкие так много урановой пыли, что смертельно заболевали раком легких всего через каких-то два месяца работы, а еще через пару месяцев умирали.

Долго Кравцов рассказывать про это не мог и просто разрыдался, заметив: «Бутугычаг — самое страшное из всех мест на земле, и я попал именно сюда».

Приближаясь к старой построенной заключенными дороге в лагерь, мы миновали заброшенную колхозную птицеферму. Согласно местной магаданской байке, урановый рудник был переделан в птицеферму, но потом заброшен из-за того, что птица там была радиоактивна. Правда от байки отличалась мало, уровень радиоактивности на самом деле был очень высок, хотя птицеферму устроили не на самом руднике, а в восьми километрах от него. И даже на таком удалении птица была радиоактивна, поэтому и пришлось забросить весь объект еще до полного завершения строительства.

Когда-то я специально узнавал у знакомого физика, насколько опасно посещение такого места. Тот ответил, что туда можно приехать и это не опасно, но лучше не задерживаться там даже на несколько дней и держаться надо подальше от шахт и строений. Однако именно эти самые строения я и искал. А Кравцов жил там в течение нескольких лет….

Меня поразило, как трудно было пробиваться сквозь девственный снег, и я вспомнил шаламовский рассказ про бригады заключенных, расчищавших дороги по пояс в снегу. Это наверняка было ужасно тяжело. По мере того как шло время, до критической точки дошли и мы.

Время уходило, и здравый смысл диктовал мне, что надо возвращаться. Я сказал об этом Александру. И услышал в ответ: «Ты прав, но спускаться — быстрее и легче, чем идти в гору, осталось пройти чуть дальше». Что мы и сделали; задержавшись сверх всякой меры, но все же увидели мрачный силуэт рудника.

Мы уже шли, шатаясь от усталости, к тому же под снегом было скрыто множество препятствий, о которые мы все время спотыкались. У самого рудника я свалился в урановый песок, в то самое место с высоким уровнем радиоактивного излучения. Но в конце концов это ведь не был обогащенный уран …

Вот я и оказался там, где Кравцов пережил такие ужасные времена. Дробильной техники здесь уже давно нет, но весь цех имеет зловещий и подавляющий вид. Сколько же здесь пережито страданий! Рядом с дробильным цехом мы нашли помещение химической обработки, где короткое время работал Кравцов. Все выглядело именно так, как он и рассказал, а над цехом химической обработки находился цех упаковки, где Кравцов проработал большую часть срока.

Стемнело, и фотографировать стало сложно. Мы стали спускаться назад к «Уралу». Спуск только теоретически быстрее подъема, уже в самом начале нашего возвращения мы были совершенно измотаны. Александр сказал: «Сейчас увидим, сможем ли мы вообще вернуться. Надеюсь, снимки стоили этих мучений». Он вовсе не шутил.

Наступил поздний вечер, когда мы наконец добрались назад. Мы были совершенно обессилены и на последнем этапе нашего пути могли преодолевать примерно по 50 метров между остановками на передышку. Когда мы увидели оставшихся в «Урале» охотников, один из них крикнул: «Я вас убью! Где вы пропадали! Мы уже хотели идти вас спасать!»

Шатаясь, мы поднялись в кунг на «Урале», там было тепло, и нас ждали горячий суп и море водки. Спустя какое-то время встретивший нас охотник сказал: «Йенс, теперь у тебя есть снимки реальных местных условий, и сейчас они есть только у тебя. Другие исследователи приезжают сюда только летом или после самого первого снегопада. Кому-то, может быть, разница и не видна, но мы-то ее видим!»

Бутугычаг — дробильный цех

Обогатительные фабрики Дальстроя НКВД

Колыма: Орган Главного управления строительства Дальнего Севера. Магадан: Советская Колыма, 1946
Специальный номер журнала «Колыма» посвящен освоению Крайнего Севера и строительству, производившемуся в этом регионе СССР за 15 лет существования системы лагерей Дальстроя НКВД.

Большую роль в освоении Крайнего Севера сыграл рабский труд политических заключенных. Издание «Колыма» (1946) посвящено успехам и новому пятилетнему плану в освоении этого исключительно сложного в климатическом отношении региона, добыче полезных ископаемых, строительству горно-обогатительных предприятий, внедрению новой, более совершенной техники, развитию энергетики, путей сообщения и связи, народному творчеству, образованию и спорту.

Некоторые материалы и статьи рассказывают о добыче золота, угля и других ископаемых, а также меха, о разведении оленей. Освещена история основания Магадана и его повседневная жизнь.

Большое количество фотоматериала и рисунков рассказывает о разных сторонах жизни и хозяйства Колымы. На первых листах помещены два больших портрета: И. Сталина и Л. Берии.

«Лагерь «Сопка» был, несомненно, самым страшным по метеорологическим условиям. Кроме того, там не было воды. И вода туда доставлялась, как многие грузы, по бремсбергу и узкоколейке, а зимой добывалась из снега. Этапы на «Сопку» следовали пешеходной дорогой по распадку и — выше — по людской тропе. Это был очень тяжелый подъем. Касситерит с рудника «Горняк» везли в вагонетках по узкоколейке, затем перегружали на платформы бремсберга. Этапы с «Сопки» были чрезвычайно редки. А. Жигулин.

«Если смотреть с Дизельной (или с Центрального) на сопку Бремсберга, то левее ее была глубокая седловина, затем сравнительно небольшая сопка, левее которой находилось кладбище. Через эту седловину плохая дорога вела к единственному на Бутугычаге женскому ОЛПу. Он назывался. . . «Вакханка». Но это название тому месту дали еще геологи-изыскатели. Работа у несчастных женщин в этом лагере была такая же, как и у нас: горная, тяжелая. И название, хоть и не специально было придумано (кто знал, что там будет женский каторжный лагерь?!), отдавало садизмом. Женщин с «Вакханки» мы видели очень редко — когда проводили их этапом по дороге». А. Жигулин.

На самом перевале, прямо на водоразделе помещается это странное кладбище. Весной приходят на кладбище медведи и местная шпана из Усть-Омчуга. Первые ищут пищю после голодной зимы, вторые — черепа для подсвечников. . .

Даже не патологоанатому видно, что это череп ребенка. И опять распилен. . . Какую же чудовищную тайну скрывает верхнее кладбище лагеря «Бутугычаг»?

П. Мартынов, узник колымских лагерей под номером 3-2-989, указывает на имевшее место прямое физическое истребление заключенных «Бутугычага»: «Останки их хоронили на перевале „Шайтан“. Несмотря на то, что для сокрытия следов преступлений место время от времени очищали от останков растасканных зверями из ледника на перевале, там и сегодня встречаются на огромной площади человеческие кости…»

Быть может, там и нужно искать штольню под литерой «Ц»?

Интересную информацию удалось получить в редакции газеты «Ленинское знамя» в Усть-Омчуге (теперь газета называется «Тенька»), где расположен большой горно-обогатительный комбинат - Тенькинский ГОК, к которому относился и «Бутугычаг».

Журналисты передали мне записку Семена Громова, бывшего заместителя директора ГОКа. Записка затрагивала интересующую меня тему. Но, возможно, ценой этой информации стала жизнь Громова.

Вот текст этой записки:

«Ежедневный «отход» по Теньлагу составлял 300 зеков. Основные причины - голод, болезни, драки между заключенными и просто «стрелял конвой». На прииске имени Тимошенко был организован ОП - оздоровительный пункт для тех, кто уже «доходил». Пункт этот, конечно, никого не оздоравливал, но работал там с заключенными какой-то профессор: ходил и рисовал карандашом на робах зеков кружочки - эти завтра умрут. Кстати, на другой стороне трассы, на небольшом плато, есть странное кладбище. Странное потому, что у всех, захороненных там, распилены черепа. Не связано ли это с профессорской работой?»

От верхней площадки бремсберга горизонтальной ниточкой по склону сопки, длинной, примыкающей к сопке Бремсберга, шла вправо узкоколейная дорога к лагерю «Сопка» и его предприятию «Горняк». Якутское название места, где был расположен лагерь и рудник «Горняк», — Шайтан. Это было наиболее «древнее» и самое высокое над уровнем моря горное предприятие Бутугычага. А. Жигулин.

«Вместе с Иваном мы отпраздновали смерть Сталина. Когда заиграла траурная музыка, наступила всеобщая, необыкновенная радость. Все обнимали и целовали друг друга, как на пасху. И на бараках появились флаги. Красные советские флаги, но без траурных лент. Их было много, и они дерзко и весело трепетали на ветру. Забавно, что и русские харбинцы кое-где вывесили флаг — дореволюционный русский, бело-сине-красный. И где только материя и краски взялись? Красного-то было много в КВЧ. Начальство не знало, что делать, — ведь на Бутугычаге было около 50 тысяч заключенных, а солдат с автоматами едва ли 120-150 человек. Ax! Какая была радость! «. А. Жигулин.

СЛОВО СТРОИТЕЛЯ

Вспоминает один из строителей «Бутугычага» (Писатель из Ростова на Дону. Находился в заключеннии 17 лет, из них с 1939 по 1948 год в Колымских лагерях. Реабилитирован в 1955 г.):

«Рудник этот был сложным комплексом: фабрики — сортировочная и обогатительная, бремсберг, мотовозка, тепловая электростанция. Сумские насосы монтировали в камере, выдолбленной в скале. Прошли штольни. Построили поселок из двухэтажных, рубленых домов. Московский архитектор из старых русских дворян Константин Щеголев украсил их пилястрами. Капители он сам резал. В лагере находились первоклассные специалисты. Мы, я пишу это с полным правом, заключенные инженеры и рабочие, а также отличные плотники, из числа закончивших срок и не отпущенных домой колхозников, стали главными строителями «Бутугычага»»
Гавриил Колесников.

ОБМАН СОЮЗНИКОВ

«Май 1944 года. Идет усиленная подготовка по всем учреждениям города к встрече и приему гостей из Америки. Гости прибыли в Магадан 25 мая вечером, провели осмотр города (школы, Дома культуры, городской библиотеки, АРЗа, совхоза «Дукча»). 26 мая вечером были на концерте в Доме культуры и утром 27 мая отбыли в дальнейший путь.

В Иркутске вице-президент США Уоллес выступил с речью. . .

«Хорошо помню его приезд. Посетил он прииски «Чай-Урьинской долины», имени «Чкалова», «Чай-Урью», «Большевик» и «Комсомолец». Все они сливались в огромный производственный комплекс. Определить примерную территорию прииска и его название можно было лишь по административным постройкам и домам для, так называемых, вольнонаемных, расположенным на трассе. К приезду высокого гостя прииск «Комсомолец» двое суток не снимал золото из одного из промывочных приборов, а машиниста экскаватора (заключенного) временно нарядили в костюм, взятый в займы у вольнонаемного инженера. Правда, потом его здорово избили за испачканную мазутом одежду.

Помню я и спиленные сторожевые вышки на многочисленных лагпунктах. Трое суток с утра и до вечера весь контингент заключенных находился в лежачем положении, в не просматривавшихся с трассы небольших долинах, под охраной стрелков и начальства из ВОХР, переодетых в гражданское платье и без винтовок. Питались мы сухим пайком, а на территорию лагпунктов возвращались только на ночь. Дорожки и проходы в лагеря посыпали белым песком, постели в палатах на день застилали новыми шерстяными одеялами и чистым бельем — ночью бы высокий гость вряд ли пожаловал в наши бараки, но для нас, заключенных, его приезд был небывалым трехдневным отдыхом от тяжких, изнурительных многолетних будней»».
З/к Жеребцов (Одесса).

Заключенные на работах в Бутугычаге. Фотоснимок отдела истории Дома культуры в Усть-Омчуге

ДУАЛЬНОСТЬ БЫТИЯ ЭПОХИ

То, что вы прочтете сейчас, красноречиво и без слов свидетельствует, какой ребус возникает у молодых поколений при взгляде на то страшное время, и какой они податливый материал для создания у них в голове «блаженного образа романтичного дедушки Сталина», когда «легко на сердце от песни веселой».
А ведь некоторым это крайне выгодно. Кто то снова хочет въехать в рай за чужой счет. Вообще давно заметил — яростные любители Сталина любят его для других. И при этом «забывают» его любить для себя…

СТАРШЕКЛАССНИЦА О ГЕОЛОГАХ

… Изучив статью «Уран для сверхдержавы» в журнале «Минерал» № 1 от 1998 года автора ведущего геолога Чаун-Чукотского горно-геологического предприятия, почетного гражданина города Певек И.В. Тибилдова узнала о том, что геологи (так же, как и другие) «были смертниками системы. Сколько их здесь было, получивших смертельные дозы облучения «на боевом посту», вряд ли можно установить достоверно»…

…. Изучая геологию, мы редко обращаемся к выдающимся геологам, которые своим жизненным опытом могут служить примером для формирования уважения и любви к этой профессии. Их профессиональное мастерство, заслуга перед отечеством могут быть образцом для подражания, воспитания чувства патриотизма, гордости и благодарности к ним.

Преодоление трудностей связанных с профессией геолога, принятия мужественных решений, принципиальность позиции, делают этих людей преданными своей профессии до конца жизни. Их заслуги в разведке месторождений увековечивают их имена для будущих потомков.

Столкнувшись с исторической биографией начальника Ирбинской геологоразведочной партии В.В. Богацкого (1943г.), я решила посвятить этот реферат ему. Для этого мне потребовалось тщательно поработать с архивом, изучить многие документы, находящиеся в музее.

В тот же период наш музей посещает известный человек, член Союза журналистов России, заслуженный работник Культуры Республики Хакасия Грек Олесь Григорьевич. Его целью являлась работа с архивными документами, связанными с жизнедеятельностью и годами репрессии В.В. Богацкого. Он является автором книги «Жестокий уран» и продолжает накапливать информацию о репрессированных геологах.

Личность Богацкого привлекла меня не только значимостью своего большого дела, оставленного на Ирбинской земле, но и тем, что он был дважды репрессирован. Его судьба была затронута так же, как судьбы виднейших светил геологической науки, таких как Л.И. Шаманский, К.С. Филатов, М.П. Русаков и всей геологической отрасли России.

Всматриваясь в поблекшую фотографию выпускников инженеров-геологов Сибирского геологоразведочного института 1932 г. удивляешься жестокой судьбе репрессированных специалистов, их фону жизни и труда, мужеству советских геологов в сталинский период, теперь уже не требующий особых комментариев, но и не подлежащих бездумному забвению.

МЕНЯ ПОРАЗИЛ САМ ФАКТ РЕПРЕССИЙ, И ТО, КАК ЭТО БЫЛО ВОЗМОЖНО ПРИ ТАКИХ ЗАСЛУГАХ ГЕОЛОГА…

Реброва Надежда Игоревна, ученица 11 «В» класса Ирбинской СОШ № 6, Фрагменты из работы «Личность в геологии» на Всероссийском конкурсе исторических работ старшеклассников «Человек в истории. Россия XX век», п. Б-Ирба, 2006 год.
Руководитель работы: Гранкина Ольга Сергеевна, учитель биологии и руководитель кружка «Юный геолог».(6) (7) (8)

В нашем распоряжении был всего лишь один световой день. В начале августа он уже не такой длинный. Мы никак не успевали проехать по всей Тенькинской трассе. А потому ограничились Усть-Омчугом и его окрестностями. Я решил, что по оставшейся неисследованной части трассы я обязательно проеду на будущий год. Мы выехали из Усть-Омчуга по направлению к Нелькобе. Там располагается месторождение «Школьное», где много лет начальником отряда работал А.Сечкин. Проскочили мимо развалин поселка Заречный. В прошлом здесь размещался крупный пересыльный лагерь. - Часть вышек, - объясняет Саша, - сохранялась довольно долго. Они были по-хозяйски приспособлены для охраны разных складов и старательских баз, в изобилии располагавшихся в этом месте. Главная гулаговская «визитная карточка» Тенькинского района – это, конечно же, лагерь «Бутугычаг» с несколькими рудниками, в том числе урановым. Из Усть-Омчуга и с трассы хорошо видна гора Бутугычаг. Она выделяется среди окрестных сопок, не превышающих километровые отметки. Высота Бутугычага - 1700 метров. Поворот в урочище Бутугычаг – километров через сорок после райцентра. Мы проехали бывший пионерский лагерь «Таежный», располагавшийся в красивом и уютном месте, где сливаются Омчуг и Левый Омчуг. Переехали небольшой перевал, с которого, если приглядеться, идет заброшенная дорога на поселок Ветренный через Бутугычаг и перевал Подумай. Далее трасса идет в северо-западном направлении до места, где ручей Разгульный впадает в Террасовый. Отсюда, свернув направо, можно доехать до Бутугычага. Но дорога размыта, ее практически нет. И хотя до лагерной обогатительной фабрики отсюда всего лишь двенадцать километров, мы решили не испытывать на прочность Сашин «Лэнд Крузер». На «Ветренном» похоронен мариупольский грек Топалов Петр Георгиевич, а на 205 километре Тенькинской трассы от цинги умер Черебай Иван Саввич, родившийся в Новой Каракубе Донецкой области, но живший в Ташкенте… Лагерь «Бутугычаг» имел три отделения: Нижний, Средний и Верхний. Каждый из них подразделялся на отдельные лагпункты. А «Средний Бутугычаг» прославился тем, что в его состав входили женский лагерь «Вакханка» и обогатительная фабрика «Кармен». На «Вакханке» некоторое время провел мариупольский грек Коваленко Вячеслав Георгиевич. В подавляющем числе семей репрессированных на лагерной теме лежало табу. Возвратившиеся оттуда никогда по собственной воле не предавались воспоминаниям. Почти ничего не рассказывала своим детям и Наталья Анатольевна Валсамаки, досрочно освобожденная из колымского лагеря. Она, мать пятерых детей, младшему из которых не исполнилось и года, угодила на Колыму в 1944 году. Н. Валсамаки работала заведующей магазином, и ее обвинили в ограблении магазинного склада. В 1947 году совершенно случайно стали известны истинные грабители. Дело пересмотрели, Н. Валсамаки освободили. К этому времени ее младший сын умер (он находился вместе с ней в лагере), а четверо других были разбросаны по разным детским домам. Сын Виталий, родившийся уже после возвращения матери и названный в честь умершего брата, рассказывал мне, что мать сидела на «Вакханке»… В Магадане после моего интервью на телевидении в 2003 году меня разыскал Владимир Иванович (фамилию его я, к сожалению, забыл). Он родился на Бутугычаге. Владимир Иванович рассказал, что там, кроме трех названных отделений, был еще один – штрафной. Он находился наверху. Возможно, Владимир Иванович имел в виду лагпункт «Горняк». Там добывали касситерит. От многих я слышал, что на «Горняке» заключенные умирали от разреженного воздуха, недоедания и холода. Весь бутугычагский лагерный комплекс располагался в тесном ущелье. На одной его стороне добывали касситерит, на другой – уран. Урановые карьеры находились в лагере, который имел кодовое название п/я № 14. Он размещался в настоящем ущелье с отвесными скалами по бокам. (Урановые рудники Дальстроя имелись также на Индигирке. В 1950 году туда отправили всю 58-ю статью с литерами 1а и 1б). «Распределенных» же на Бутугычаг на машинах из бухты Нагаево довозили до Усть-Омчуга, а оттуда - до «Нижнего Бутугычага». Далее гнали пешком под конвоем на «Средний Бутугычаг». Как на Голгофу - все время вверх… «Бутугычаг» в деталях описан А. Жигулиным в повести «Черные камни» и В.Шаламовым в «Колымских рассказах». По сопкам тянулась канатная дорога длиной в двенадцать километров. По ней на обогатительную фабрику доставляли касситеритовую руду. По некоторым данным, на «Бутугычаге» погибло двенадцать тысяч человек. Их хоронили на лагерном кладбище, которое находилось за лагпунктом «Средний Бутугычаг», недалеко от аммонального склада. До последнего времени на кладбище сохранялись сотни колышков с жестяными кружочками – донышками от консервных банок. На них были выбиты номера: Б-56, Д-42… После расстрела Л.Берия, в 1954 году, в лагере было настоящее восстание. Со слов Владимира Ивановича, «крушили уголовников». А Саша рассказал мне такую историю: - Через несколько лет после закрытия «Бутугычага» кто-то распорядился использовать пустующие строения Нижнего лагеря под птицефабрику. Но через полгода куры облысели, и это предприятие поспешно закрыли, а строения сожгли. Почти в каждом фотоальбоме, посвященном Магаданской области, можно увидеть (явно постановочные) фотографии с черепами, собранными на «Бутугычаге». Среди них встречаются аккуратно вскрытые черепа. Непроверенный факт: якобы здесь проводил свои исследования известный ученый Тимофеев-Ресовский (Зубр - в одноименном романе Д.Гранина). «Горняк» напомнил мне о первом тенькинском греке, о котором я услышал в Магадане, - Леониде Диогеновиче Сидоропуло. Позднее в архиве «Мемориала» в Москве я обнаружил его письмо, из которого узнал о другом греке, Викторе Папафома. В «Золотой комнате» Магаданского геологического музея, где хранятся самые крупные из обнаруженных на Колыме самородков и иные уникальные золотосодержащие штуфы, о Л.Сидоропуло мне рассказал известный магаданский геолог и хранитель «Золотой комнаты» Марий Евгеньевич Городинский. Он поведал мне, что в восьмидесятые годы Л.Сидоропуло работал главным механиком Анюйской экспедиции, был замечательным, кампанейским человеком. А вскоре в моих руках оказалось дело одессита Виктора Папафомы. Из него я узнал некоторые подробности и о его друге Леониде Сидоропуло, уроженце Николаева, студенте Одесского водного института. Одесский институт водного транспорта чистили регулярно, начиная с 1936 года. Причем, всегда в декабре. И всегда в сети попадались греки. В 1936 году арестовали ректора, грека по национальности Михаила Дмитриевича Демидова. Он получил срок 20 лет и с мая 1938 года перебывал на разных лагерях вокруг Сеймчана, пока не умер от истощения на прииске «Золотистый». Нескольких греков взяли в институте в греческую операцию в декабре 1937 года. В.Папафома и Л.Сидоропуло вместе приехали в Одессу из Николаева. В декабре 1937 года в Николаеве арестовали, а в феврале 1938 года расстреляли их отцов. И вот снова декабрь, и снова в институте раскрывается заговор. Л.Сидиропуло и В.Папафома учились на пятом курсе и готовились к диплому. Обоих обвинили во враждебности к советской власти. (Требовалось, конечно же, ее беззаветно любить за то, что она лишила их отцов). Что они, составляя группу по общности контрреволюционных взглядов, проводили антисоветскую агитацию среди студентов института. Она выражалась в том, что молодые люди в общежитие клеветали на внешнюю политику советского правительства, высмеивали лозунги партии. Вместе с Виктором Папафома и Леонидом Сидоропуло 12 декабря 1940 года арестовали еще двенадцать их сокурсников. Сыновья врагов народа, что бы ни говорил вождь народов, тоже оказались врагами. Правда, с ними поступили гораздо «гуманнее»: молодым людям дали лагерные сроки. В. Папафома – семь лет, а Л. Сидоропуло - восемь. Каждого еще поразили в правах на 5 лет. Из письма Л.Сидоропуло мне особенно запомнилась фраза: «Несколько раз видел своими глазами колымского наместника Никишова и его опричника Драбкина, начальника УСВИТЛа (колымские боги)». Надо сказать, что о последнем мне приходилось немало слышать еще во времена моего студенчества. Уже тогда чувствовалось, что личность Драбкина была сильно идеализирована и мифологизирована. Как и берзинская, она обросла многочисленными легендами о деловитости, государственной мудрости и прочих достоинствах. Но десять подобных легенд, даже высказанных весьма авторитетными устами, со временем перестают значить меньше, чем одна фраза из письма колымского зэка. В.Папафома и Л.Сидоропуло могли бы встретиться со своим ректором, при котором оба поступали в институт. Но В.Папафома определили на «Горняк», где он умер от переохлаждения тела 16 февраля 1942 года – через два дня после смерти своего ректора. Леонид Сидоропуло выжил и остался на Колыме, там же на Теньке. Не знаю, когда он покинул Магаданскую область, но в 1989 году он жил уже в Одессе. Я кратко поведал А.Сечкину рассказ о Л.Сидиропуло. Оказалось, что Саша застал его в первый год своего пребывания на Теньке. Но знаком близко не был. На «Бутугычаге» и его отделениях умерли: Игнатиади Константин Иванович из Геленджика; Коваленко Вячеслав Георгиевич из Мариуполя; Нанаки Иван Васильевич из Николаевской области; Харт Павел Георгиевич, уроженец Новой Каракубы Донецкой области, арестованный на станции Бекетово Сталинградской области.

Гизи Георгия Петровича из Одессы;

Пимениди Федора Константиновича, уроженца села Бешкардаш в Абхазии;

Тамбулиди Александра Георгиевича, родившегося в узбекском Коканде, но жившего в Ташкенте;

Феофанидиса Александра Павловича, уроженца города Сурмене, жителя Батуми;

Феохари Марка Александровича, уроженца Тбилиси и жителя Москвы.

Дальше по трассе - в сторону поселка Омчак отбывали спецпоселение многие греки, кто сначала отсидел по десять лет в лагерях, а потом был оставлен на Колыме. «Дальстрой» неохотно расставался с акклиматизированными кадрами. Среди них трое уроженцев Краснодарского края, семьи которых в 1942 году были депортированы в Казахстан:

Делибораниди Константин Анастасович из Адлера;

Попандопуло Дмитрий Феодосьевич из Крымского района и

Чикуриди Георгий Христофорович из села Лесное.

Все выжили, и в середине 50-х годов вернулись к своим семьям.

Возле поселка Омчак, на прииске имени Тимошенко, отбывал спецпоселение после немецкого лагеря Пантелей Панайотович Каралефтеров, 1924 года рождения, уроженец станицы Грекомайский Натухаевского района Краснодарского края. За ним был приставлен агент из числа «коллег»-спецпоселенцев, некий Александров. Он и сохранил для истории некоторые высказывания П.Каралефтерова. Так, 29 ноября 1946 года, вечером, П.Каралефтеров в бараке пел частушку:

Вот теперь бы нам, ребята,

В гости Сталина позвать…

Затем Пантелей перешел на прозу: «Вот если бы сюда его, да выдать ему сухую корочку, я бы ее у него вытащил, и тогда бы он узнал, как живут на свете. А затем бы погнал его на сопку по дрова и сказал бы: падла, давай, а то я тебе быстро ребра пообломаю!»

Странно, но за это ему ничего не было. Вот уж, действительно: дальше не сошлют!

…Это была не последняя моя поездка по Колыме. А потому есть еще шанс основательно ознакомиться и с Нелькобой, и многочисленными приисками вокруг нее, с рудником имени Матросова, где зарегистрировано третье в мире по запасам рудное месторождение (около 2000 тонн золота). Я поставил перед собой задачу непременно побывать на Омчаке и Кулу. И тогда можно будет сказать, что я проехал по всему колымскому «Золотому кольцу».

А.Сечкин обещал бросить все дела и основательно проехаться по любимым местам.

Я как-то по особому почувствовал сейчас, как мне дороги эти места! - признался он, когда мы (чуть было не написал: «усталые, но довольные») вернулись в Магадан.

К содержанию