Почему петербуржцы. Питерские понты, питерский характер, жалкие комментарии и жалкие комментаторы

30/03/2011

Петербург все чаще называют Питером. Прилично ли так называть культурную столицу России?

М арина КАМНЕВА, доцент, СПб худ. академия им. Штиглица:
- Никогда. Такое название принижает нашу культурную столицу. Это все равно что уважаемого человека по имени Александр называть Санек. Соответственно мне режут слух названия многих выставок, например, название ежегодно проходящей в Петербурге выставки художественных ювелирных изделий - «Питер-ювелир».

Семен НОВИЦКИЙ, минеролог:
-Я не называю, а вот москвичи - запросто, такое впечатление, что для них Петербург - это рабочая окраина. Например, недавно уважаемый Леонид Парфенов, хотя он и сам когда-то из Ленинграда, на презентации своих книг в Михайловском театре, выступая перед публикой, все время повторял: «У вас в Питере», «Ваш Питер». От этих слов меня корежило.

Георгий ПАВЛОВ, президент группы компаний «Городские справочники»:
- Не называю. Десять лет назад мы возродили выпускаемый в 1894 году Сувориным городской справочник «Весь Санкт Петербург» под названием «Весь Петербург», в котором название «Питер» было бы неуместно. А на заседаниях «Всемирного клуба петербуржцев» мы, его члены, называем наш город в державном стиле - «Санкт-Петербург».

Татьяна КАРАВАЕВА, сотрудник РАН:
- Для меня нет лучшего названия, чем «Санкт-Петербург». Я слушала песню: «эта частица, сердца части, город мой Санкт-Петербург», и мне хотелось плакать от восторга, что я живу в этом городе. А еще говорят, что песню не задушишь, не убьешь. Казало бы.

Алексей НИКОНОВ, осветитель, ООО «Лига»:
- После того как Собчак сделал финт ушами, заменив Ленинград на Санкт-Петербург, я для краткости называю город Питером.

Сергей АНДРЕЕВ, спецкор газеты «СПИД-инфо»:
- Называю. Питер звучит более уважительно и конкретно, потому что это имя основателя нашего города, и моя статья в газете об одной из городских скульптур так и называется: «Над Питером царит Венера с тремя грудями».

Пекка СААРЕЛА, строитель из Хельсинки:
- Мы, финны, говорим: «Пиетари», но когда я приезжаю в Пиетари, откуда родом моя жена, то из уважения к местным жителям Пиетари называю его Петербургом.

Дмитрий КУЗЬМИН, помощник депутата из фракции КПРФ, ЗакС СПб:
- Это смотря, где и с кем я общаюсь: обсуждая в кулуарах дворца рабочие вопросы с коммунистами, я называю город Ленинградом, с другими фракциями - Петербургом, а вне ЗакСа мне для задушевности общения удобно представлять себя как «я из Питера».

Екатерина НОВИКОВА, администратор, кафе «Клевое место»:
- Не называю. Потому что Питер - это жаргонное словечко, оно как бы не сочетается с названием наших площадей, ресторанов, кафе…

Говорят, «питерцы» кардинально отличаются от москвичей. Опираясь на исследования, попробуем понять, так ли это.

Психологические портреты

Представители компании «КОМКОН-СПб» на основании исследования различных целевых групп попытались составить психологический портрет москвича и петербуржца. Результаты выявили в определенной степени противоположные образы.

Москвичи – динамичные и энергичные люди, у которых преобладает амбициозность, прагматизм, и в какой-то мере эгоизм. Петербуржцы – интеллигентные, самодостаточные, гостеприимные, но в тоже время сдержанные и осторожные.
Образ москвича вписывается в три категории:
1. Коренной москвич, рожденный в столице как минимум в третьем поколении. Он в корне отличается от приезжих своей интеллигентностью и внутренней культурой.
2. Жители столицы, переехавшие в Москву из другого города в детстве. Именно они создают образ типичного москвича. Это активные молодые люди, занятые работой и карьерой, у которых есть время и на культурный досуг.
3. Люди, приехавшие в столицу в сознательном возрасте исключительно для реализации своих целей. Они учатся и зарабатывают деньги.

Образ жителя Северной столицы более целостен. Подавляющим числом респондентов идеальный петербуржец воспринимается как интеллигент и традиционалист. Качества его характера в основном положительные, среди которых преобладают доброта, отзывчивость и коммуникабельность.

Но один из главных критериев, по которому петербуржцев отличают от москвичей – это отношение к деньгам. По мнению исследователей, для жителей Петербурга деньги не являются самоценностью, а служат средством для достижения более высоких целей. Любопытно, но опрошенные отмечают, что Москве, притягивающей огромное количество мигрантов свойственна высокая степень толерантности. А Санкт-Петербург, по их мнению, наоборот более нетерпим ко всему чужеродному.

Стиль жизни

Несмотря на то, что и Москва, и Санкт-Петербург - современные мегаполисы, они воспринимаются представителями различных целевых групп антиподами. Жизнь в Северной столице размеренная, стабильная и спокойная, а в Белокаменной напротив – динамичная, суетливая и даже агрессивная. По отношению к Северной столице респонденты неоднократно упоминали выражение «окно в Европу», комментируя, что для жителей Петербурга свойственна тяга к западноевропейскому укладу жизни с его предсказуемостью и постоянством.

Москву же больше воспринимают как «центр торговли» с тенденцией к новизне и маргинальности. В характеристиках Санкт-Петербурга часто встречалось название «культурная столица», что обосновывается статистикой: петербуржцы чаще москвичей посещают музеи, выставки и концерты.

Кроме того, жители Петербурга отмечают отсутствие среди населения своего города «перманентного состояния веселости», сходясь во мнении, что каждый живет сам по себе. Петербуржцы любят пребывать наедине со своими проблемами и радостями. Данные опросов показывают, что значительная часть жителей Первопрестольной не прочь развлечься в больших, шумных и зачастую малознакомых компаниях, в то время как петербуржцы предпочитают провести свободное время в тесном кругу близких людей.

Лингвистика

Лингвисты отмечают, что несмотря на постепенно стирающуюся разницу между столицами, пока еще существуют особенности московского и петербургского говора. В частности в петербургской устной речи обращается внимание на манеру «говорить как пишется».

Речь москвича более свободна и избирательна. Но, например, филолога Марию Каленчук настораживает то, что в Москве появилось слишком много носителей другой нормы произношения: «Страшно, когда меняется слой населения, который воспринимается как носитель языка». Результат – уже устоявшие искажения, например, при образовании множественного числа: «бухгалтерА», «инженерА», «договорА».

В то же время исследователи отмечают влияние петербургского говора на московский. Это приводит к постепенному уходу смягчающего произношения, к примеру, в таких словах как «яичница» или «скучно», где «ш» заменяется на «ч».
Согласно результатам лингвистических исследований, 92% опрошенных москвичей при произношении слова «шинель» не заменили «е» на традиционное для Москвы «э». А слово «дождь» 86% опрошенных в Первопрестольной произнесли как «дошть», вместо популярного ранее «дощщь». Респонденты Санкт-Петербурга произнесли «дошть» в 74% случаев.

Однако, в отличие от петербуржцев, практически все опрошенные москвичи в слове «конечно» произносят «ш». Пока еще устойчивым, преимущественно у возрастных жителей столицы, остается «аканье». Несхожесть в разговорной речи между жителями двух столиц заметна при употреблении слов, обозначающих один и тот же предмет. Вот некоторые из лексических различий: подъезд/парадная, шаурма/шаверма, бордюр/поребрик, проездной/карточка, батон/булка, палатка/ларёк, курица/кура.

Культура потребления

Центр стратегических исследований «Росгосстраха» пришел к выводу, что петербуржцы гораздо рациональнее тратят деньги чем москвичи, что отчасти связано с более низким уровнем их материального обеспечения. Исследователи отмечают, что в Москве больше чем в Петербурге «карьеристов» и «гедонистов», на которых рассчитаны престижные бренды.

Марина Скульская, арт-директор торгового дома «Балтийский» скромные потребительские запросы петербуржцев видит не в желании сэкономить, а в том чтобы «поторговаться» и добиться для себя дополнительных знаков внимания, выражающихся в скидках или в карте постоянного покупателя. Различные исследовательские группы отмечают, что еще совсем недавно характеристики потребительского поведения в Москве и Санкт-Петербурге практически совпадали, но с 2004 года стали расходиться. К примеру, торговый формат «дискаунтер» в Северной столице пользуется большей популярностью чем в Москве – 26% против 17%.

Маркетологи считают, что корни особенностей местного потребления нужно искать в извечной оппозиции Петербурга к Москве. Столица по-прежнему остается городом больших возможностей и перспектив. Именно сюда едут за легкими деньгами. А в Петербурге «транжирство» не в чести.

Когда я ехал в Питер, мне представлялось, что в Петербурге по улицам ходят интеллигентного вида старушки, весьма вежливые люди не допускают грубости в ваш адрес. Все культурно и демократично. Демократично это да, что до остального…

Этот сайт Питера призван развенчать иллюзии вокруг Петербурга и основательно дает понять, что имперские времена кончились в 1917 году и теперь в Питере живет пролетарьят

Такого хамства как в Питере (магазинного, транспортного, уличного) я не видел нигде. Какие петербуржцы в действительности? Они разные, но в массе своей замкнутые на собственные проблемы, несколько медлительные и почти безответственные. Прошу понять меня правильно. Питер умеет генерировать показуху про себя. Этим же владеют и его жители. Это мое мнение, а меня сложно обвинить в предвзятости. Я нашел в этом городе лучшего друга, дружу с людьми по которым искренне скучаю. Питерцы они как лук. Все в броне нервических реакций, но если его понять..Иллюзии находятся не в Санкт-Петербурге, они создаются в голове, и если вы желаете переехать в Санкт-Петербург то освобождайтесь от иллюзий. Поверьте, расставаться с ними сложнее, чем фильтровать их по мере поступления. В целом же, мне кажется, что статья Ильи Стогова очень хорошо иллюстрирует то, что есть на самом деле. Илья Стогов петербургский писатель.

Илья Стогов. Пара пощечин для затравки

Несколько недель тому назад я решил прокатиться в русскую глубинку, но не просто так, а посмотреть на то, чем там занимаются археологи. Россия, конечно, не Египет, но с археологическими открытиями у нас все тоже неплохо. Первым делом я доехал до Старой Рязани. Разграбленный и сожженный Батыем город был оставлен жителями и превратился почти в русские Помпеи. Из земли там и сегодня извлекают скелеты воинов, еще сжимающих в руках проржавевшие клинки. Дальше я доехал до Смоленска. Там всего в девяти километрах от центра города расположено крупнейшее в мире кладбище викингов: целых семь тысяч курганов. Из Смоленска я уехал в Псков, оттуда в Изборск, затем в Новгород… Погода радовала, археологи весело махали лопатами. Я приезжал, представлялся и, как правило, первый вопрос, который мне задавали, был: «Вы голодны? Останетесь пообедать?» Работы у руководителей экспедиций было выше крыши, но ради меня они соглашались ее отложить, ответить на вопросы, показать выкопанные серебряные украшения и пробитые топорами человеческие черепа. Приятная, одним словом, публика.

Последним пунктом маршрута было Рюриково городище под Новгородом. Все мои предыдущие собеседники были москвичами или провинциалами. А здесь, на городище, копали археологи из Петербурга. И это чувствовалось сразу. Я представился землякам, и те вежливо, но насуплено кивнули в ответ. Об обеде речь как-то не зашла. Совсем молоденький блондин-аспирант выслушал меня и сходу посоветовал разворачиваться и уезжать. Я опешил: почему? Я пытался настаивать, говорил, что специально проделал путь в четыреста километров, чтобы поговорить. Отвечено мне было кратко: на болтовню нет времени. Умный и наблюдательный мужчина Лев Лурье как-то сказал мне, что петербургский стиль общения состоит в том, чтобы сперва отхлестать собеседника по щекам и лишь потом начать общаться. За десять дней езды по улыбчивой и радушной русской глубинке я успел забыть, какой он, мой собственный, сложный и неласковый город. А теперь вот вспомнил. От слов блондина пахло домом. Такой надменности и недоброжелательности, как у нас, петербуржцев, мне не доводилось видеть нигде в стране. Покидая городище, про себя я называл блондина-аспиранта такими словами, что теперь не рискну их повторить. А что еще я мог подумать? Я ведь тоже петербуржец: быть совсем добрым у меня тоже не выходит. Илья Стогов газета «Метро-Санкт-Петербург» 27.09.2007

Илья все верно написал.

203.
"Почему депутаты выглядят идиотами" - 264.
"Новый православный тоталитаризм" - 3975 (sic!)

На последний - и очень для меня важный текст "Понты города Питера" - 11 жалких каментенышей не в тему. Типа, я в Купчино живу, и мне нравица, - так я что, не питерец? (Отвечаю: раз нравица, то нет. Ты купчинец).
Не удивлен ничуть.
Чушка продолжать пожирать все, что под боком, и другого на свиноферме не бывает (забавно, что Мережковский с Блоком прибегали к одному и тому же образу родины-свиньи, только Блок, конечно, выблевывал про чушку совсем уж кровью).
Впрочем, вот сам текст. Кажется, при публикации он ничуть не был сокращен.

Петербургский характер

Существует ли особая порода людей - петербуржцы? Существует ли присущий им петербургский характер, прикрывающий собой, как Пушкина крылатка, культурную столицу России? Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий?.. (Ну, и так далее, школьным стилем, в котором уж целый век нет никакой возвышенности, а лишь равнинная слякоть).
Но хотя стиль умер, вопросы остались. А значит, нужно отвечать.
Так вот, для меня Петербург - никакая не культурная столица России. Музейная - несомненно. Музыкальная - да, если брать сложную, классическую, филармоническую музыку (а еще недавно Петербург был и рок-столицей). Возможно - автомобильная, пельменная, пивная, туристическая столица.
А вот с культурой в смысле чистоты, удобства, ухоженности - тот же швах, что и везде. На улицах грязь; в метро злобы куда больше, чем в Москве; одеты питерцы даже не бедненько, а бог-те-каконько, - и неприветливы при этом, им главное цапнуть свое, и в норку. Да, Невский забран в гранит, но трактор щеткой метет с гранита грязь в никуда. Хренась - по прохожим, по машинам, по зеркальным витринам. А чо? Велели!
Ничего из ряда вон: те же примерно люди-а-чо-велели и в Ярославле, и в Екатеринбурге. Обычные россияне тучных путинских времен, квохчущие над появившейся иномаркой, мечтающие о квартире в доме монолитного железобетона с подземным гаражом, понятие не имеющие, кто такой Лев Лосев или Аркадий Ипполитов, зато хорошо знающие Стаса Михайлова и Максима Галкина. Неяркие. Как Сечин, Кожин, оба Ивановых, Полтавченко, члены кооператива «У озера» и вообще верховное руководство, почти все в нынешнем изводе вышедшее с невских берегов. И главная их особенность вовсе не в особенности, а в банальности, имеющей особенность гордиться местом формирования банальности. Как я рада, как я рада, что мы все из Ленинграда.
Парадокс в том, что, несмотря на все это, петербургский характер и правда существует.
Просто он определяется не отношениями жителей друг к другу (как в Москве или Махачкале), а их отношениями с городской декорацией. Потому что Петербург - единственный крупный город России, в котором такая декорация сохранена, и эта декорация прекрасна. Вот почему в Петербурге устойчиво воспроизводится не просто слой образованных, тонких и при этом нередко гадких людей (отлично показанных в фильме Дуни Смирновой «Кококо»), - а людей, которые без исторической питерской декорации не могут, для которых она важнее всего, власть которой над собой они признают.
И среди чужих они находят родственные души по этому индикатору. Петропавловка, небесная линия, восторг проходных дворов, кессонированных арок, жирных клепок мостов на Обводном канале, солнечная сторона Невского, Павильонный зал в Эрмитаже, - это система паролей, распознавания свой-чужой. Добро пожаловать в клуб, кто понимает.
А поскольку декорация по размерам велика, но по качеству нередко страшна, то лишь в Петербурге возможен трюк, невозможный в других городах: жизнь, бытование не с краю декорации, а внутри. В Петербурге место проживания - ментальный показатель. Да, кажется, журналист и сторонник северо-западной автономии Коцюбинский до сих пор обитает на выселках Витебского проспекта; кажется в ФРГ, Фешенебельных Районах Гражданки, живет профессор писатель Аствацатуров, - но это исключения. Человек с петербургским характером жить на площади Мужества или в Купчино не может.
По счастью, цена расселения или покупки квартиры на Лиговке, на Обводном, в Ротах или в Семенцах почти равна цене квартиры в новеньком доме в спальном районе. То есть существует выбор. Либо - чистенький дом, где скверик, торговые центры и «экология». («Экология» - московское изобретение. Означает гордость за ночевку в районе с относительно низкой концентрацией вредных веществ, платой за которую является ежедневное двухчасовое вдыхание автомобильных выхлопов в пробках). Либо - центр, где негде выгулять ни ребенка, ни собаку, но зато ребенок с детства привыкает, что по потолку идет цветочная лепка и что голые тетеньки держат на своих плечах эркеры и балконы.
Петербургский характер формируется, как алмаз, в условиях давления одиночества, когда твои главные друзья дома и книги, и давно мертвые люди реальнее соседей, - плюс высокого градуса провинциального идиотизма, когда нормально гадить в историю, как в вазу захваченного мутными мужиками Зимнего дворца.
Зато результат давления и температуры впечатляет. Петербург - единственный город в стране, где сегодня вполне себе живы, пьют кофе, покупают мясную нарезку в гастрономе три музыкальных гения: Десятников, Ханин, Каравайчук. Можно попробовать познакомиться. Можно сгонять на лекции по истории Льва Лурье и Евгения Анисимова. Вон идет, окруженный студентами, главный философ страны Секацкий. Где-то не то в Комарово, не то в Репино - Сокуров и Кушнер. Неподалеку Шевчук. Строят на Ленфильме злодейские планы немногословный мрачный Сельянов и похожий на дьякона Балабанов.
Все это люди, полные петербургских понтов. А петербургские понты не могут быть внешними, потому что определяется отношениями не с другими людьми, но с декорацией. А перед Питером кидать понты - это как перед Понтом Эвксинским. Плеснет равнодушно в ответ волной. Кто ты ему?
Петербургский характер - это характер одиночек. Здесь, в завершившем сезон театре с устаревшей машинерией, не зазорно быть одиноким, нищим, несчастным, - тем, кого на дух не переносит и кого зло растаптывает Москва, этим языческим танцем пытающаяся застраховаться от судьбы неудачника. В Питере чтение или уроки сольфеджио - важный и нужный труд. В Питере главные для петербургского характера вещи, насущная пища - музыка, история, стихи и городская стихия - стоят три медяка или вообще даются за так. По питерским набережным, слушая в наушниках Радзинского или Мачинского, так сладко кататься на велосипеде.
И петербургский характер, разумеется, предполагает искреннее равнодушие к тому, что думают о тебе и о твоих словах дурни.