Богданович Ипполит Фёдорович. Богданович ипполит федорович

Ипполи́т Фёдорович Богдано́вич (23 декабря 1743 , Переволочна, Киевская губерния - 6 января 1803, Курск) - русский поэт. В историю русской литературы вошёл главным образом как автор стихотворной повести (развлекательной поэмы) «Душенька» - вольного переложения романа Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона».

Биография

Ипполит Богданович родился 23 декабря 1743 (3 января 1744) года в Переволочне, в украинской дворянской семье.

В 1761 году окончил Московский университет и оставлен надзирателем за классами в университете, хотя с десяти лет был определён в военную службу.

В 1762 году переведён в комиссию о строении триумфальных ворот, для которых сочинял надписи. В 1763 году прикомандирован в штат известного военного деятеля графа П. И. Панина.

В 1764 году Богданович начал службу в Иностранной коллегии и с 1766 по 1769 являлся секретарём русского посольства при Саксонском дворе. В 1769 году был переведён в департамент герольдии, в 1780 - в государственный архив.

С 1783 года Богданович - член Российской академии. С 1788 по 1795 год - председатель государственного архива. После увольнения со службы - оставил Петербург.

Умер в Курске 6 января 1803 года. Похоронен на Херсонском кладбище гор. Курска.

Творчество

Писать стихи начал в детстве и уже 14 лет печатал их благодаря М. М. Хераскову и И. И. Мелиссино. В 1763 году он познакомился с графиней Екатериной Дашковой и принимал участие в журналах, выходивших при её участии, выступал как издатель журнала «Невинное упражнение» (1763).

Около 1775 года сочинил вольную повесть в стихах «Душенька», подражая Лафонтену, заимствовавшему свой сюжет из Апулея («Любовь Психеи и Купидона» (1669). «Душенька» была напечатана в первый раз в 1783 году в Петербурге, до 1841 года выдержала 15 изданий; последнее - в 1787 году А. С. Сувориным в «Дешёвой библиотеке». Сочинение это доставило Богдановичу известность и обратило на него внимание Екатерины II. По её поручению он написал для Эрмитажного театра «Радость Душеньки» (1786), «Славяне» (1787) - пьесы, не имевшие успеха.

С сентября 1775 года он издавал «С.-Петербургский вестник», а в 1775-1782 годах редактировал «СПб. ведомости». Кроме того, он написал:

«Сугубое блаженство» (поэма СПб., 1765);

«Добромысл», (др. повесть в стихах. М., 1805);

«Блаженство народов» (поэма, М. 1810);

«Берег» (СПб., 1812);

«Русские пословицы» (3 ч. СПб., 1785; здесь народные пословицы переделаны в двустишия);

«Лира, или собрание разных сочинений» (СПб., 1773).

Подобно многим своим современникам-поэтам, Богданович активно занимался переложением псалмов:

«Ода из псалма 114»

«Псалом 45»

«Небеса поведают славу Божию (из псалма 18)»

«Псалом 148»

Плодами его исторических занятий остались:

«Историческое изображение России» (СПб., 1777)

и переводы:

«Малая война, описанная майором в службе короля Прусского» (с фр., СПб., 1768);

«Сокращение из проекта о вечном мире Руссо (из Сен-Пьера)» (СПб., 1771)

«Вертота, история о бывших переменах в Римской республике» (с французского, 3 ч. СПб., 1771-75).

Богданович оставил автобиографию (напечатана в «Отечественных записках», 1853, № 4).

Собрание его сочинений вышло в Москве в 1809-1810 гг., 6 ч.; 2-е изд. - М. 1818-1819 г., 4 ч.; 3-е - Смердинское, в 2 ч., в 1848 г.

«Душенька»

Из всего написанного Ипполитом Фёдоровичем историко-литературное значение имеет только «Душенька». Она явилась довольно смелым диссонансом в поэзии XVIII века, занимавшейся производством торжественных надутых од. Современники были поражены новизной её содержания и формы и произвели Богдановича в «гении». «Душенька» породила массу подражаний и переделок, как какое-нибудь «классическое» произведение.

Смерть Богдановича вызвала массу эпитафий, в которых Богданович превозносится именно за написание «Душеньки»:

Зачем нам надписьми могилу ту чернить

Где Душенька одна всё может заменить?

Говорится в одной из них.

Сегодня, спустя время, в «Душеньке» можно отметить лёгкость стиха и желание, насколько позволяет нравственная цензура, побеседовать о «клубничке», благодаря которой поэма главным образом и имела успех у современников.

БОГДАНОВИЧ Ипполит Федорович родился в семье бедного мелкопоместного дворянина - поэт.

В 10-летнем возрасте был привезён в Москву, определен юнкером в Юстиц-коллегию и отдан учиться в Математическое училище при сенатской конторе. Интерес к поэзии, музыке и театру сблизил Богдановича с М. М. Херасковым , с разрешения которого он слушал лекции в Московском университете.

В 1760-62 Ипполит Федорович активно сотрудничает в журнале Хераскова «Полезное увеселение», печатает в нем ряд стихотворений. В это время он сближается с группой Панина - Дашковой и при помощи последней начинает издавать журнал «Невинное упражнение» (1763), просуществовавший, правда, всего полгода.

В 1766 Богданович переехал в Петербург и поступил в Иностранную коллегию переводчиком. В течение трех лет он занимал должность секретаря русского посольства в Дрездене. Вернувшись на родину, продолжал служить в Иностранной коллегии под начальством Панина. Он сотрудничает в журнале «Вечера», «Собеседник любителей российской словесности», «Новые ежемесячные сочинения» и других, публикуя лирические стихотворения, торжественные оды, переложения псалмов, эклог и так далее.

С 1761 перешел на службу в канцелярию университета.

Богданович выступил проводником передовых идей французского просветительства и вскоре стал одним из наиболее известных писателей 2-й половины XVIII века.. Его журнал «Невинное упражнение» из номера в номер публикует переводы из Вольтера и Гельвеция. В первом же номере журнала Ипполит Федорович печатает стихотворную «Речь о равенстве состояния» , затем свой перевод поэмы Вольтера «На разрушение Лиссабона» , исполненной любви к человечеству и резкого отрицания идеалистического оптимизма, благодушия и успокоенности.

В 1765 Ипполит Фёдорович, продолжая традиции дидактической поэмы, издает поэму в трех песнях «Сугубое блаженство» , в которой, проводя теорию естественного права, доказывает, что основой всеобщего благополучия является материальное равенство, отсутствие собственности.

В 1773 выходит сборник Богданович «Лира» , содержащий оригинальные стихотворения и переводы, в частности французского писателя Мармонтеля, доказывающего, что для полного блаженства «счастливых» подданных нужно дать им свободу. В басне «Пчелы и шмель» поэт выступил против трутней-дворян.

После Пугачевского восстания социальные мотивы в творчестве Богданович затухают, он отходит от своего вольнодумства и становится на позиции придворного поэта.

В 1775-82 Ипполит Федорович редактирует правительственную газету «Санкт-Петербургские ведомости»; выполняя заказ Екатерины II, издает сборник «Русские пословицы» (1785), в котором фальсифицирует фольклор в духе правительственного патриотизма, стремится доказать благочестие и смирение народа. На сюжеты пословиц он пишет пьесы, лирическую комедию «Радость Душеньки» (1786), не имевшие никакого успеха у читателя.

В историю русской литературы Богданович вошел как автор стихотворной повести «Душенька» (1778, полн. изд.- 1783), представляющей собой вольное переложение романа Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона» (1669), в свою очередь повторяющего эпизоды романа Апулея «Золотой осел». Лафонтен, отбросив философскую основу античного мифа о любви Амура и Психеи и заимствовав лишь эротическую фабулу, стремился выдержать основную линию повествования в форме салонной шутки. Это последнее свойство манеры Лафонтена Богданович делает характерной особенностью своей поэмы. Он отказывается от «возвышенного» и «героического», широко использует шуточные иронические мотивы русской народной поэзии. Шуточному характеру произведения соответствовал его слог, простой и легкий, близкий к разговорному. Все это обеспечило поэме Ипполита Федоровича шумный и продолжительный успех. Критикуя поэта за бедность содержания «Душеньки», Белинский писал: «Поэма Богданович всё таки замечательное произведение, как факт истории русской литературы: она была шагом вперед и для языка, и для литературы, и для литературного образования нашего общества. Кто занимается русскою литературою как предметом изучения а не одного удовольствия, тому - еще более записному литератору - стыдно не прочесть «Душеньки» Богданович (Полн. собр. соч., т. V, М., 1954, с. 164). Своей развлекательной поэмой Богданович Ипполит Федорович противостоял не только формам, но и идеям русского классицизма.

В 1780 поэт перешел на службу в Санкт-Петербургский архив.

В 1786 совместно с Ф. Туманским и И. Ф. Богданович издавал журнал «Зеркало света».

С 1788 занимал должность председателя архива.

В 1796 вышел в отставку, переехал в Курск, где и провел последние годы жизни.

Умер - в Курске.

03 января 1744 - 18 января 1803

русский поэт

Биография

Ипполит Богданович родился 23 декабря 1743 (3 января 1744) года в Переволочне, в украинской дворянской семье.

Творчество

Писать стихи начал в детстве и уже 14 лет печатал их благодаря М. М. Хераскову и И. И. Мелиссино . В 1763 году он познакомился с графиней Екатериной Дашковой и принимал участие в журналах, выходивших при её участии, выступал как издатель журнала «Невинное упражнение» (1763).

Около 1775 года сочинил вольную повесть в стихах «Душенька», подражая Лафонтену, заимствовавшему свой сюжет из Апулея («Любовь Психеи и Купидона» (1669). «Душенька» была напечатана в первый раз в 1783 году в Санкт-Петербурге, до 1841 года выдержала 15 изданий; последнее - в 1787 году А. С. Сувориным в «Дешёвой библиотеке». Сочинение это доставило Богдановичу известность и обратило на него внимание Екатерины II. По её поручению он написал для Эрмитажного театра «Радость Душеньки» (1786), «Славяне» (1787) - пьесы, не имевшие успеха.

«Сугубое блаженство» (поэма СПб., 1765);
«Добромысл», (др. повесть в стихах. М., 1805);
«Блаженство народов» (поэма, М. 1810);
«Берег» (СПб., 1812);
«Русские пословицы» (3 ч. СПб., 1785; здесь народные пословицы переделаны в двустишия);
«Лира, или собрание разных сочинений» (СПб., 1773).

Подобно многим своим современникам-поэтам, Богданович активно занимался переложением псалмов:

«Ода из псалма 114»
«Псалом 45»
«Небеса поведают славу Божию (из псалма 18)»
«Псалом 148»

Плодами его исторических занятий остались:

«Историческое изображение России» (СПб., 1777)

и переводы:

«Малая война, описанная майором в службе короля Прусского» (с фр., СПб., 1768);
«Сокращение из проекта о вечном мире Руссо (из Сен-Пьера)» (СПб., 1771)
«Вертота, история о бывших переменах в Римской республике» (с французского, 3 ч. СПб., 1771-75).

Богданович оставил автобиографию (напечатана в «Отечественных записках», 1853, № 4).

Собрание его сочинений вышло в Москве в 1809-1810 гг., 6 ч.; 2-е изд. - М. 1818-1819 г., 4 ч.; 3-е - Смердинское, в 2 ч., в 1848 г.

«Душенька»

Говорится в одной из них.

Библиография

Стихотворения и поэмы. [Вступ. ст. И. З. Сермана], Л., 1957; в сборнике: Песни и романсы русских поэтов. [Вступ. ст. В. Е. Гусева], М.-Л.,1965.
Благой Д. Д., История русской литературы XVIII в., 3 изд., М., 1955;
Серман И. З., И. Ф. Богданович - журналист и критик, в кн.: XVIII век, сб. 4, М.- Л., 1959.

Богданович Ипполит Федорович

Богданович Ипполит Федорович (1743-1803) – поэт екатерининских времен, род. 23 декабря 1743 г. в Переволочне; десяти лет был записан в военную службу, но по окончании московского университета в 1761 году определен был надзирателем за классами в университет, а в 1762 г. в комиссию о строении триумфальных ворот, для которых сочинял надписи. В 1763 г. был прикомандирован в штат гр. П. И. Панина, а с 1764 начал службу в иностранной коллегии; с 1766 по 1769 г. был секретарем русского посольства при саксонском дворе. В 1799 г. переведен в департамент герольдии, а в 1780 г. членом в государственный архив, где с 1788 г. был председателем. 1 мая 1795 г. уволен от службы и в следующем году оставил Петербург. Умер в Курске 6 января 1802 года. Писать стихи начал в детстве и уже 14 лет печатал их, благодаря Хераскову и Meлиссино. В 1763 г. он познакомился с гр. Дашковой и принимал участие в журналах, выходивших при ее участии. Около 1775 г. сочинил вольную повесть в стихах – “Душеньку”, подражая Лафонтену, заимствовавшему свой сюжет из Апулея; напечатана в первый раз была она в 1783 в Спб. и до 1841 г. выдержала 15 изд.; последнее в 1887 г. А. Суворина в “Дешевой библиотеке”. Сочинение это доставило Б. известность и обратило на него внимание Екатерины II. По ее поручению он написал для эрмитажного театра: “Радость Душеньки” (1786 г.), “ ” (1787 год) – пьесы, не имевшие успеха. С сентября 1775 года он издавал “С. Петербургский Вестник”, а с 1775 – 1782 гг. редактировал “Спб. Ведомости”. Кроме того он написал: “Сугубое блаженство” (поэма Спб., 1765); “Добромысл”, (др. пов. в стихах. М., 1805); “Блаженство народов” (поэма, М. 1810); “Берег” (Спб., 1812); “Русские пословицы” (3 ч. Спб., 1785; здесь народные пословицы переделаны в двустишия); “Лира, или собрание разн. соч. ” (Спб., 1773). Плодом его исторических занятий осталось: “Историческое изображение России” (Спб., 1777) и переводы: “Малая , описанная майором в службе короля Прусского” (с фр., Спб., 1768); “Сокращение из проекта о вечном мире

Руссо(из Сен-Пьера)” (Спб., 1771) и “Вертота, история о бывших переменах в Римской республике” (с фр. 3 ч. Спб., 1771 – 75). Б. оставил автобиографию (напечатана в “Отеч. Зап. “, 1853, ј 4). Собрание его сочинений вышло в Москве в 1809 – 1810 гг., 6 ч.; 2е изд. – М. 1818 – 19 гг., 4 ч.; З-е – Смирдинское, в 2 ч.. в 1848 г.

Из всего написанного Б. историко-литературное значение имеет только “Душенька”. Она явилась довольно смелым диссонансом в поэзии XVIII в., занимавшейся производством торжественных надутых од. Современники были поражены новизною ее содержания и формы и произвели Б. в “гении”. “Душенька” породила массу подражаний и переделок, как какое-нибудь “классическое” произведение. Смерть Б. вызвала массу эпитафий, в которых Б. превозносится, именно за написание “Душеньки”:

Зачем нам надписьми могилу ту чернить.

Где Душенька одна все может заменить говорится в одной из них. В наше время в “Душеньке” можно отметить легкость стиха и желание, насколько позволяет официальная и нравственная цензура, побеседовать о “клубничке”, благодаря которой поэма, главным образом, и имела успех у современников.

Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон Энциклопедический словарь.

Гражданство:

Российская империя Российская империя

Род деятельности: Язык произведений: Подпись:

Ипполи́т Фёдорович Богдано́вич (23 декабря 1743 [3 января ], Переволочна , Киевская губерния - 6 января , Курск) - русский поэт. В историю русской литературы вошёл главным образом как автор стихотворной повести (развлекательной поэмы) «Душенька» - вольного переложения романа Лафонтена «Любовь Психеи и Купидона».

Биография

Ипполит Богданович родился 23 декабря 1743 (3 января ) года в Переволочне , в украинской дворянской семье .

Ипполит Фёдорович Богданович умер 6 января 1803 года в Курске ; похоронен на Херсонском кладбище города Курска.

Творчество

«Ода из псалма 114»
«Псалом 45»
«Небеса поведают славу Божию (из псалма 18)»
«Псалом 148»

Плодами его исторических занятий остались:

«Историческое изображение России» (СПб., )

и переводы:

«Малая война, описанная майором в службе короля Прусского» (с фр., СПб., 1768);
«Сокращение из проекта о вечном мире Руссо (из Сен-Пьера)» (СПб., 1771)
«Вертота, история о бывших переменах в Римской республике» (с французского, 3 ч. СПб., 1771-75).

Богданович оставил автобиографию (напечатана в «Отечественных записках», 1853, № 4).
Собрание его сочинений вышло в Москве в 1809-1810 гг., 6 ч.; 2-е изд. - М. 1818-1819 г., 4 ч.; 3-е - Смердинское, в 2 ч., в 1848 г.

«Душенька»

Из всего написанного Ипполитом Фёдоровичем историко-литературное значение имеет только «Душенька». Она явилась довольно смелым диссонансом в поэзии XVIII века , занимавшейся производством торжественных надутых од. Современники были поражены новизной её содержания и формы и произвели Богдановича в «гении». «Душенька» породила массу подражаний и переделок, как какое-нибудь «классическое» произведение.

Зачем нам надписьми могилу ту чернить Где Душенька одна всё может заменить?

Говорится в одной из них.

Напишите отзыв о статье "Богданович, Ипполит Фёдорович"

Примечания

Литература

Стихотворения и поэмы. [Вступ. ст. И. З. Сермана], Л., 1957; в сборнике: Песни и романсы русских поэтов. [Вступ. ст. В. Е. Гусева], М.-Л.,1965.
Благой Д. Д. , История русской литературы XVIII в., 3 изд., М., 1955;
Мазаев М. Н. // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
Серман И. З., И. Ф. Богданович - журналист и критик, в кн.: XVIII век, сб. 4, М.- Л., 1959.

Ссылки

Богданович Ипполит Фёдорович «Стихотворения»
Карамзин Николай Михайлович «О Богдановиче и его сочинениях»
Богданович И. Ф. / Предисл. и прим. Г. Геннади // Отечественные записки , 1853. - Т. 87. - Кн. 4. - С. 181-186.
Коровин В. Л. // Энциклопедия Кругосвет
Родословная И.Ф.

Отрывок, характеризующий Богданович, Ипполит Фёдорович

Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c"est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N"ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.

От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг"и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г"асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг"удно отослать тг"идцать ли, тг"иста ли человек под конвоем в гог"од, чем маг"ать, я пг"ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г"авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог"ишь – помг"ут. Ну, хог"ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.