Российское библейское общество. Русский синодальный перевод и другие русские переводы ветхозаветных книг Что значит синодальный

Доклад митрополита Волоколамского Илариона на межхристианской конференции, посвященной 140-летию Синодального перевода Библии (Москва, 4 октября 2016 года)

1. Мы сегодня собрались, чтобы отметить важную дату в истории христианства в России – 140-летие Синодального перевода Библии. Для верующего человека естественно с благодарностью чтить память тех, кто дал ему возможность прикоснуться к Благой Вести, прочесть Писание на родном языке. Юбилей библейского перевода – праздник для всех христиан России.

Филон Александрийский, живший в начале нашей эры, писал, что александрийские иудеи ежегодно отмечали годовщину перевода Библии на греческий язык, собираясь на острове Фарос (где, согласно преданию, Семьдесят Толковников перевели Пятикнижие). «И не только иудеи, – пишет Филон, – но также множество других людей приплывают сюда, чтобы почтить то место, где впервые воссиял свет толкования, и возблагодарить Бога за это древнее благодеяние, которое всегда остается новым».

Славянские народы с благодарностью чтут память святых Кирилла и Мефодия, положивших начало славянской Библии. В ту эпоху, когда западная церковь не поощряла переводы на народные языки, Кирилл, Мефодий и их ученики дали славянам Библию на понятном и родном для них наречии. В Болгарии, России и некоторых других странах память Солунских братьев отмечается на государственном уровне – как день просвещения, культуры и славянской письменности.

Не меньшей благодарности с нашей стороны заслуживают и создатели Синодального перевода. Именно в этом переводе знают и читают Библию миллионы говорящих по-русски людей в России и за рубежом.

При этом, в отличие от ситуации, которая нередко имеет место в других странах, где различные христианские конфессии пользуются разными переводами Священного Писания, в России Синодальный перевод не разделяет, а соединяет христиан разных исповеданий. Ярким свидетельством тому является наша сегодняшняя встреча, на которую собрались представители христианских церквей, пользующихся Синодальным переводом.

Различия между «православными» и «протестантскими» изданиями Синодального перевода есть, но они касаются лишь отдельных мест Ветхого Завета. В «протестантских» изданиях опускаются так называемые «неканонические книги Ветхого Завета»; это вторая и третья книги Ездры, книги Иудифь, Товит, книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса сына Сирахова, послание Иеремии, книга пророка Варуха и три Маккавейские книги. Все эти книги наличествовали в рукописной библейской традиции Средневековья, но не вошли в библейский канон протестантских общин ввиду того, что они написаны позднее остальных книг Ветхого Завета и не входят в еврейский канон.

В ветхозаветной части «протестантских» изданий Синодального перевода опускаются наличествующие в «православных» изданиях вставки по Септуагинте – места, где перевод еврейской Библии дополнен вставками, сделанными с греческого текста. Все эти расхождения, однако, носят маргинальный характер по сравнению с основной Вестью Ветхого Завета, которая для всех христиан России звучит в едином переводе.

Нет никаких расхождений между «православной» и «протестантской» Библиями в том, что касается сердцевины нашей веры – Нового Завета.

2. Начало библейского просвещения в нашей стране восходит ко временам Крещения Руси. Древнейшие памятники русского языка – это Остромирово Евангелие, написанное в 1056-1057 гг. для Софийского собора в Новгороде, и так называемая «Новгородская Псалтирь», которая датируется концом X – началом XI века, т.е. всего на одно-два десятилетия позже Крещения Руси. Оба древнейших памятника русского языка – библейские тексты. Это ясно говорит нам, что русский язык, русская письменность, русская культура неотделимы от русской Библии.

Благодаря трудам святых Кирилла, Мефодия и их учеников на Руси с самого начала существовала духовная литература на национальном языке. Но, как и любой живой человеческий язык, русский язык менялся. К началу XIX века разрыв между церковнославянским языком и языком повседневного общения увеличивается настолько, что славянские тексты стали малопонятны. Многие представители аристократии – например, Пушкин или император Александр I – если хотели читать Библию, то вынуждены были читать ее на французском. На русском Библии не было, славянский же был уже труден для понимания. В ноябре 1824 года, вскоре после приезда в Михайловское, Пушкин пишет брату в Петербург: «Библию, Библию! И французскую непременно!» Иными словами, Пушкин специально просит прислать ему не малопонятную церковнославянскую Библию, а написанную на понятном для него языке французскую.

Уже к концу XVIII века перевод Писания на русский язык становится на повестку дня. В 1794 году было издано подготовленное архиепископом Мефодием (Смирновым) «К Римляном послание святого апостола Павла с истолкованием», где параллельно со славянским текстом был дан и русский перевод. Это был первый перевод библейского текста на русский язык, понимаемый как язык, отличный от церковнославянского.

Новый этап в истории русской Библии приходится на начало XIX века, на эпоху Александра I. Во время войны 1812 г., которую Александр I воспринял как посланное Богом испытание, произошло его личное «библейское обращение». Он становится глубоко верующим человеком, Библия (во французском переводе) делается его настольной книгой.

В том же 1812 г. в Россию прибыл представитель Британского Библейского общества Джон Паттерсон. Его предложение об образования Библейского общества в России получает неожиданную для самого Паттерсона горячую поддержку российского императора. 6 декабря 1812 г. Александр I утвердил доклад князя Александра Николаевича Голицына, сторонника библейского просвещения, о целесообразности открытия Санкт-Петербургского Библейского общества. 4 сентября 1814 г. оно получило название Российского Библейского общества. Президентом Общества стал князь Голицын. Создавалось оно как межконфессиональное; в него входили представители основных христианских конфессий Российской империи. Этот опыт сотрудничества разных конфессий является важным примером для сегодняшних христиан России.

Общество посвятило себя переводу и изданию Библии. За десять лет своего существования оно издало свыше 876 тысяч экземпляров библейских книг на 29 языках; из них на 12 языках – впервые. Для начала XIX века это огромные тиражи. Такое было возможно только благодаря вниманию и личной поддержке императора Александра I. Не остался без внимания и русский язык.

28 февраля 1816 года князь А.Н. Голицын доложил Святейшему Синоду волю Александра I: «Его Императорское Величество… с прискорбием усматривает, что многие из россиян, по свойству полученного ими воспитания быв удалены от знания древнего словенского наречия, не без крайнего затруднения могут употреблять издаваемые для них на сем единственно наречии священные книги, так что некоторые в сем случае прибегают к пособию иностранных переводов, а большая часть и сего иметь не может… Его Императорское Величество находит… чтоб и для российского народа, под смотрением духовных лиц, сделано было переложение Нового Завета с древнего славянского на новое российское наречие».

По ходу дела, однако, планы Российского Библейского общества стали более амбициозными: речь зашла уже о переводе не одного Нового Завета, но всей Библии, и не с «древнего славянского», а с оригиналов – греческого и еврейского.

Главным вдохновителем, организатором, а в значительной степени и исполнителем перевода Библии на русский язык был ректор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Филарет (Дроздов), в будущем митрополит Московский, причисленный Православной Церковью к лику святых. Он разработал правила для переводчиков и стал, по сути, главным редактором всех выполняемых переводов, последней инстанцией в их подготовке к печати.

В 1819 году было издано Четвероевангелие. В 1821 году – полный Новый Завет. В 1822-м – Псалтирь. За перевод Ветхого Завета отвечал один из первых гебраистов в России протоиерей Герасим Павский. В 1824 году был подготовлен и напечатан первый тираж Пятикнижия, но в продажу он не поступил. Было решено присовокупить к Пятикнижию книги Иисуса Навина, Судей и Руфи и выпустить их вместе в виде так называемого Восьмикнижия.

Тем временем произошло роковое для перевода событие: в мае 1824 года вследствие дворцовых интриг, инициированных графом Аракчеевым и архимандритом Фотием (Спасским), Александр I отправил князя Голицына в отставку. Новый президент Общества митрополит Серафим (Глаголевский) употребил все усилия на то, чтобы перевод Библии на русский язык был остановлен, а Библейское общество прекратило функционировать. Практически весь тираж только что отпечатанного Пятикнижия с приложением книг Иисуса Навина, Судей и Руфи (9 000 экземпляров) был сожжен в конце 1825 года на кирпичном заводе Александро-Невской Лавры. 12 апреля 1826 года под влиянием графа Аракчеева и его единомышленников император Николай I своим указом приостановил деятельность Общества «впредь до Высочайшего соизволения».

Протоиерею Герасиму Павскому и архимандриту Макарию (Глухареву), которые героически продолжали в эти годы как частные лица работу над переводом Писания на русский язык, пришлось испытать на себе неудовольствие церковных властей того времени.

Остановка работы над русским переводом Библии и, вскоре после того, закрытие Российского Библейского общества были вызваны не только дворцовыми интригами и личной ссорой Александра I с князем Голицыным. Противники перевода, прежде всего знаменитый адмирал Шишков, настаивали на особом сакральном характере славянского языка и неприспособленности русского языка для передачи религиозного содержания. «…Можем посудить, какая разность в высоте и силе языка долженствует существовать между Священным Писанием на Славенском и других языках: в тех сохранена одна мысль; в нашем мысль сия одета великолепием и важностию слов», – пишет Шишков. В такой перспективе неизбежно вставал вопрос: нужен ли вообще перевод Библии на русский язык при наличии славянского?

«По необыкновенно счастливому стечению обстоятельств словенский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной», – писал один из виднейших представителей славянофильства Иван Киреевский. Конечно же, любой славист скажет, что это утверждение неверно: в древнерусской литературе мы находим множество «отреченных книг», отвергнутых Церковью, разнообразные «волховники» и «чаровники», книги с откровенно еретическим содержанием. Но мнение об особой – исключительной, почти божественной природе церковнославянского языка – высказывалось в нашей стране снова и снова. Повторяется оно и в наши дни.

Для того, чтобы дать этому мнению церковную оценку, необходимо вспомнить, в частности, историю перевода Библии на славянский язык. Мы знаем, что попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные – «профанными» неоднократно предпринимались. Святым Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. Именно подвигом Солунских братьев «трехъязычная ересь» была преодолена.

Служение Нового Завета, как пишет апостол Павел, это служение «не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3. 6). С самого начала христианской истории внимание Церкви было обращено на Весть, на проповедь, на миссию, а не на фиксированный текст на конкретном «священном» языке. Это радикально отличается, например, от отношения к священному тексту в раввинистическом иудаизме или в исламе. Для раввинистического иудаизма Библия принципиально непереводима, а перевод или переложение могут лишь приблизить к пониманию единственно верного текста, каковым является для верующего иудея еврейский масоретский текст. Точно так же и для ислама Коран принципиально непереводим, а мусульманин, желающий знать Коран, должен выучить арабский. Но христианской традиции такое отношение к священному тексту совершенно чуждо. Достаточно сказать, что Евангелия, донесшие до нас слова Спасителя, написаны вовсе не на том языке, на котором Спаситель говорил (арамейском или еврейском). Евангелия – главный источник наших знаний о проповеди Спасителя – содержат Его речи не в оригинале, а в переводе на греческий. Можно сказать, сама жизнь христианской Церкви началась с перевода.

Очень важно для нас, что Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом. Эти расхождения не должны нас смущать, ведь за разными текстами на разных языках, в разных переводах стоит единая Благая Весть.

Вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX в. обер-прокурором Святейшего Синода графом Н. А. Протасовым (1836-1855). Однако, как пишет святитель Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты».

Именно благодаря святителю Филарету вопрос о русском переводе Библии, отодвинутый и как бы забытый после закрытия Библейского общества, был вновь поставлен на повестку дня, когда на смену общественному застою, характеризовавшему Россию времен Николая I, пришла пора реформ, связанных с именем Александра II. 20 марта 1858 года Святейший Синод постановил начать, с соизволения Государя Императора, русский перевод Священного Писания. 5 мая 1858 года Александр II утвердил это решение.

Перевод делался четырьмя духовными академиями. Митрополит Филарет лично просматривал и редактировал книги Библии по мере их подготовки к изданию. В 1860 году вышло в свет Четвероевангелие, в 1862-м – весь Новый Завет. Полная Библия – в 1876 году, уже после смерти святителя Филарета. Всего перевод Нового Завета занял 4 года, Ветхого Завета – 18 лет.

Как и в начале XIX века, вокруг перевода развернулась ожесточенная полемика. Однако необходимость русского перевода для самого существования Российской Церкви была уже столь очевидна, что издание Синодального перевода поддерживалось и церковной, и светской властью. Почти сразу же после появления Синодального перевода Библия вошла в число самых многотиражных и самых распространенных в России книг.

Можно с уверенностью сказать, что за истекшую 140-летнюю историю своего существования Синодальный перевод произвел громадный сдвиг в русской культуре и обеспечил развитие русскоязычного богословия в конце XIX и на всем протяжении XX века.

Историческая правота сторонников перевода Библии на русский язык стала очевидна во времена испытаний, обрушившихся на российских христиан в XX веке. Благодаря Синодальному переводу Священное Писание было c верующими даже тогда, когда духовное образование, в том числе преподавание церковнославянского языка, было практически запрещено, когда церковные книги изымались и уничтожались. Библия на русском языке, доступная для чтения и вocприятия, помогала людям сохранить веру в годы гонений и закладывала основы для возрождения религиозной жизни после падения государственного атеизма. Многие из нас еще помнят, как старые пожелтевшие книжки бережно хранились в семьях наших родителей, как из-за границы контрабандой привозили тоненькие «брюссельские» издания Библии на папиросной бумаге. Синодальный перевод – это наше драгоценное достояние, это Библия новомучеников.

После отмены гонений на Церковь, с 1990-х годов, Библия в Синодальном переводе снова становится в ряд самых широко издаваемых и распространяемых в России книг. Начиная с середины ХХ века практически во всех православных изданиях библейские цитаты начинают приводиться по тексту Синодального перевода (ранее исключительно по славянскому тексту Елизаветинской Библии). Синодальный перевод лег в основу целого ряда переводов Библии на языки народов Российской Федерации (таких, например, как кряшенский или чувашский).

3. Отдавая дань уважения и благодарности создателям Синодального перевода, мы не можем не учитывать также и конструктивную критику в его адрес.

Есть в Синодальном переводе многочисленные редакторские недочеты. Часто одно и то же имя собственное в различных книгах (а иногда и в пределах одной книги) передается в Синодальном переводе по-разному, и напротив, иногда различные еврейские имена совпадают в русской транскрипции. Например, один и тот же израильский город Хацор именуется то Асор, то Гацор, то Эсора, то Нацор. Нередко имена собственные переводятся так, как если бы они были нарицательными или даже глаголами, а в ряде случаев имена нарицательные передаются транскрипцией в качестве имен собственных. Отмечается неточность в передаче реалий, бытовых и социальных особенностей древнего мира, неизвестных или неверно понимаемых наукой XIX в.

Некоторые места могут ввести читателя в заблуждение. Например, в Синодальном переводе книги пророка Малахии (2:16) читаем: «…если ты ненавидишь ее (т. е. жену юности своей), отпусти, говорит Господь Бог Израилев». Однако и еврейский, и греческий текст здесь говорят об обратном – о том, что Бог ненавидит развод. (Славянский текст: «Но аще возненавидев отпустиши ю, глаголет Господь Бог Израилев, и покрыет нечестие помышления твоя».)

Синодальный перевод Нового Завета выполнен с большей тщательностью, чем перевод Ветхого Завета. Однако и к Синодальному переводу Нового Завета можно предъявить немало претензий. Можно вспомнить, что когда обер-прокурор Святейшего Синода К. П. Победоносцев попросил Н.Н. Глубоковского составить список неточностей Синодального перевода Нового Завета, тот ответил ему пятью тетрадками исправлений.

Приведу лишь один пример такой неточности, недавно попавшийся мне на глаза при чтении книги Деяний апостольских. В этой книге рассказывается о том, как во время пребывания апостола Павла в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня». Начальник гильдии серебряных дел мастеров собрал толпу, которая выразила свое возмущение проповедью христиан тем, что в течение двух часов кричала: «Велика Артемида Ефесская!» Тогда, чтобы утихомирить людей, был вызван из народа некий Александр, который, в числе прочего, сказал: «Мужи Ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» (Деян. 19:23–35).

Мы знаем, кто такая Артемида. Но кто такой Диопет? Можно было бы предположить, что это один из греческих богов или героев античной мифологии. Но такого бога в греческом пантеоне вы не найдете, и в греческих мифах нет такого героя. Слово διοπετής/diopetês, ошибочно переведенное как имя собственное («Диопет»), буквально означает «низринутый Зевсом», то есть упавший с неба. Эврипид в трагедии «Ифигения в Тавриде» употребляет этот термин по отношению к статуе Артемиды Таврической, имея в виду, что она упала с неба, то есть является нерукотворной. Главной языческой святыней Ефеса была статуя Артемиды Ефесской, и, вероятно, Александр в своем обращении к ефесянам указывал на представление об этой статуе как нерукотворной. Следовательно, перевести его слова надо было бы так: «Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель богини Артемиды, великой и нерукотворной?» (или «великой и упавшей с неба», или буквально – «великой и низринутой Зевсом»). От таинственного Диопета не остается и следа.

Чаще всего при обсуждении недостатков Синодального перевода указывают на его текстологический и стилистический эклектизм. В этом пункте сходятся критики Синодального перевода «слева» и «справа». Текстологическая основа Синодального перевода – не греческая, но и не вполне еврейская. Язык – не славянский, но и не вполне русский.

Обер-прокурор Святейшего Синода в 1880-1905 годах Константин Петрович Победоносцев считал, что Синодальный перевод должен быть приближен к славянскому тексту.

Напротив, Иван Евсеевич Евсеев, председатель Русской библейской комиссии, в докладе «Собор и Библия», который он представил Всероссийскому Церковному Собору 1917 года, критиковал Синодальный перевод за излишнюю архаичность и несоответствие нормам литературного языка: «…Русский Синодальный перевод Библии… завершен, правда, недавно – всего в 1875 году, но на нем вполне отразились все особенности не любимого детища, а пасынка духовного ведомства, и он неотложно требует пересмотра или, еще лучше, – полной замены… Его оригинал не выдержан: то он передает еврейский оригинал, то греческий текст LXX, то латинский текст, – словом, в этом переводе сделано все, чтобы лишить его характера целостности, однородности. Правда, эти свойства незаметны для рядового благочестивого читателя. Гораздо существеннее его литературная отсталость. Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век… это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста…»

С этой оценкой Синодального перевода я согласиться никак не могу. Даже сегодня, сто лет спустя после того, как Евсеев выступал со своей критикой, Синодальный перевод остается читаемым, доступным, легким для восприятия. Более того, ни один из русских переводов, появившихся после него, не превзошел его ни по точности, ни по понятности, ни по поэтической красоте. Это мое личное мнение, и кто-то может с ним поспорить, но я считаю нужным его озвучить в этой почтенной аудитории.

Тем не менее, необходимо отметить, что Евсеев, по сути, предлагал Всероссийскому Церковному Собору целую программу работы над славянской и русской Библиями. Во многом именно для решения вопросов, связанных с Синодальным переводом, на Соборе предлагалось создать Библейский совет при Высшем Церковном Управлении. Рассмотрение доклада об учреждении Библейского совета намечалось на весеннюю сессию Собора в 1919 году. Как известно, этой сессии не суждено было собраться, и весь круг проблем, связанных с совершенствованием Синодального перевода, так и остался нерешенным.

Трагедия, постигшая Россию после 1917 года, надолго отодвинула в сторону многие вопросы, обсуждавшиеся на Соборе, в том числе и вопросы, связанные с переводом Библии. В ситуации, когда под угрозу было поставлено само существование христианства в России, было уже не до улучшения существующих библейских переводов. На долгих семьдесят лет Библия попала в число запрещенных книг: она не издавалась¹, не переиздавалась, не продавалась в книжных магазинах, и даже в храмах ее достать было практически невозможно. Лишить людей доступа к главной книге человечества – лишь одно из преступлений безбожного режима. Но это преступление ярко характеризует суть той идеологии, которую насаждали насильственным путем.

4. Сегодня времена изменились, и Библия в Синодальном переводе беспрепятственно продается в том числе и в светских книжных магазинах. Книги Священного Писания распространяются и бесплатно, пользуясь неизменным спросом. Например, после того, как два года назад Благотворительный фонд святителя Григория Богослова в сотрудничестве с Издательством Московской Патриархии инициировал программу бесплатного распространения книги «Новый Завет и Псалтирь», было роздано более 750 тысяч экземпляров. Причем раздача была адресной – книгу получали только те, кто этого действительно желали, а не случайные прохожие на улице.

Появились и новые переводы отдельных книг Библии. Эти переводы очень разного качества. Так, например, в начале 1990-х годов появился перевод посланий апостола Павла, сделанный В.Н. Кузнецовой. Приведу лишь несколько цитат: «Ах, вам бы потерпеть меня, даже если я немного глуповат! Ну уж потерпите, пожалуйста… Я считаю, что ни в чем не уступаю этим самым что ни на есть сверхапостолам. Может, я не мастер говорить, но что касается знания, тут другое дело… Повторяю еще раз: не принимайте меня за дурака! А если принимаете, то дайте мне еще немножко побыть дураком и чуть-чуть побахвалиться! То, что я сейчас скажу, конечно, не от Господа. В этой затее с хвастовством я буду говорить как дурак… Пусть кто угодно претендует на что угодно – я все еще говорю как дурак…» (2 Кор. 11:1–22). «Я совсем помешался! Это вы меня довели! Это вам бы надо меня нахваливать! Пусть так, скажете вы, да, я вас не обременил, но я ловкач и хитростью прибрал вас к рукам. Может быть, мне удалось поживиться через кого-нибудь из тех, кого я посылал к вам?» (2 Кор. 12:11–18). «Пища для брюха и брюхо для пищи… И ты часть тела Христа хочешь превратить в тело проститутки? Боже упаси!» (1 Кор. 6:13–16).

Как я написал в рецензии, опубликованный в «Журнале Московской Патриархии» вскоре после выхода в свет этой кощунственной поделки (другими словами мне трудно назвать этот «перевод»), когда знакомишься с подобными текстами, возникает ощущение, будто ты не Священное Писание читаешь, а присутствуешь при перебранке на кухне коммунальной квартиры. Появлению этого ощущения способствует своеобразный набор слов («дурак», «побахвалиться», «затея», «помешался», «нахваливать», «ловкач», «поживиться», «брюхо», «проститутка») и идиом («не мастер говорить», «прибрал к рукам», «самым что ни на есть», «меня довели»). Священный текст низводится на площадный, базарный, кухонный уровень.

Конечно, такие переводы только компрометируют дело библейского перевода. Но это не значит, что работа над переводом Священного Писания вообще не должна вестись. Сегодня, празднуя юбилей Синодального перевода, мы должны задуматься о том, чтобы нам оказаться достойными нашей великой традиции, восходящей к святым Кириллу и Мефодию, которые, вопреки «трехъязычной ереси» и гонениям со стороны латинского духовенства, дали славянскую Библию славянским народам, а также к святителю Филарету и другим творцам Синодального перевода.

Постоянное попечение о том, чтобы Слово Божие было внятно и близко нашим современникам, – это долг Церкви. Но в каких конкретных деяниях должно выражаться это попечение? Нужен ли нам новый перевод Священного Писания, или достаточно отредактировать имеющийся Синодальный? А может быть, и редактировать его вовсе не надо?

Поделюсь, опять же, своим личным мнением. Мне думается, что замахиваться на полный новый перевод Библии сегодня не следует. Но можно было бы подготовить отредактированное издание Синодального перевода, в котором наиболее очевидные неточности (подобные упоминанию о Диопете в книге Деяний) были бы исправлены. Понятно, что для подготовки такой редакции Синодального перевода необходима группа компетентных, высококвалифицированных специалистов в области библеистики. Очевидно также, что новая редакция перевода должна получить одобрение церковной власти.

Синодальный перевод не является «священной коровой», к которой нельзя прикасаться. Неточности этого перевода очевидны и достаточно многочисленны. А кроме того, сама новозаветная текстология сегодня находится на совершенно ином уровне, чем 140 лет назад. Не учитывать ее достижения при работе над переводом Священного Писания невозможно.

Надеюсь, что празднование 140-летия Синодального перевода станет поводом к тому, чтобы задуматься над его усовершенствованием.

______
¹За исключением небольших малотиражных изданий Московской Патриархии, доступных только узкому кругу церковных работников. Первое такое издание появилось в 1956 году.

Оригинальная запись: http://mospat.ru/ru/2016/10/04/news136578/

4 октября 2016 года в Москве состоялась научно-практическая конференция, приуроченная к 140-й годовщине создания Синодального перевода Библии на русский язык. Организатором мероприятия выступил Христианский межконфессиональный консультативный комитет. С докладом на конференции выступил митрополит Волоколамский Иларион, председатель Отдела внешних церковных связей Московского Патриархата.

1. Мы сегодня собрались, чтобы отметить важную дату в истории христианства в России — 140-летие Синодального перевода Библии. Для верующего человека естественно с благодарностью чтить память тех, кто дал ему возможность прикоснуться к Благой Вести, прочесть Писание на родном языке. Юбилей библейского перевода — праздник для всех христиан России.

Филон Александрийский, живший в начале нашей эры, писал, что александрийские иудеи ежегодно отмечали годовщину перевода Библии на греческий язык, собираясь на острове Фарос (где, согласно Преданию, Семьдесят Толковников перевели Пятикнижие). «И не только иудеи, — пишет Филон, — но также множество других людей приплывают сюда, чтобы почтить то место, где впервые воссиял свет толкования, и возблагодарить Бога за это древнее благодеяние, которое всегда остается новым».

Славянские народы с благодарностью чтут память святых Кирилла и Мефодия, положивших начало славянской Библии. В ту эпоху, когда Западная Церковь не поощряла переводы на народные языки, Кирилл, Мефодий и их ученики дали славянам Библию на понятном и родном для них наречии. В Болгарии, России и некоторых других странах память Солунских братьев отмечается на государственном уровне — как день просвещения, культуры и славянской письменности.

Не меньшей благодарности с нашей стороны заслуживают и создатели Синодального перевода. Именно в этом переводе знают и читают Библию миллионы говорящих по-русски людей в России и за рубежом.

При этом, в отличие от ситуации, которая нередко имеет место в других странах, где различные христианские конфессии пользуются разными переводами Священного Писания, в России Синодальный перевод не разделяет, а соединяет христиан разных исповеданий. Ярким свидетельством тому является наша сегодняшняя встреча, на которую собрались представители христианских церквей, пользующихся Синодальным переводом.

Различия между «православными» и «протестантскими» изданиями Синодального перевода есть, но они касаются лишь отдельных мест Ветхого Завета. В «протестантских» изданиях опускаются так называемые «неканонические книги Ветхого Завета»; это вторая и третья книги Ездры, книги Иудифь, Товит, книги Премудрости Соломона, Премудрости Иисуса сына Сирахова, послание Иеремии, книга пророка Варуха и три Маккавейские книги. Все эти книги наличествовали в рукописной библейской традиции Средневековья, но не вошли в библейский канон протестантских общин ввиду того, что они написаны позднее остальных книг Ветхого Завета и не входят в еврейский канон.

В ветхозаветной части «протестантских» изданий Синодального перевода опускаются наличествующие в «православных» изданиях вставки по Септуагинте — места, где перевод еврейской Библии дополнен вставками, сделанными с греческого текста. Все эти расхождения, однако, носят маргинальный характер по сравнению с основной Вестью Ветхого Завета, которая для всех христиан России звучит в едином переводе.

Нет никаких расхождений между «православной» и «протестантской» Библиями в том, что касается сердцевины нашей веры — Нового Завета.

2. Начало библейского просвещения в нашей стране восходит ко временам Крещения Руси. Древнейшие памятники русского языка — это Остромирово Евангелие, написанное в 1056-1057 гг. для Софийского собора в Новгороде, и так называемая «Новгородская Псалтирь», которая датируется концом X — началом XI века, т.е. всего на одно-два десятилетия позже Крещения Руси. Оба древнейших памятника русского языка — библейские тексты. Это ясно говорит нам, что русский язык, русская письменность, русская культура неотделимы от русской Библии.

Благодаря трудам святых Кирилла, Мефодия и их учеников на Руси с самого начала существовала духовная литература на национальном языке. Но, как и любой живой человеческий язык, русский язык менялся. К началу XIX века разрыв между церковнославянским языком и языком повседневного общения увеличивается настолько, что славянские тексты стали малопонятны. Многие представители аристократии — например, Пушкин или император Александр I — если хотели читать Библию, то вынуждены были читать ее на французском. На русском Библии не было, славянский же был уже труден для понимания. В ноябре 1824 года, вскоре после приезда в Михайловское, Пушкин пишет брату в Петербург: «Библию, Библию! И французскую непременно!» Иными словами, Пушкин специально просит прислать ему не малопонятную церковнославянскую Библию, а написанную на понятном для него языке французскую.

Уже к концу XVIII века перевод Писания на русский язык становится на повестку дня. В 1794 году было издано подготовленное архиепископом Мефодием (Смирновым) «К Римляном послание святого апостола Павла с истолкованием», где параллельно со славянским текстом был дан и русский перевод. Это был первый перевод библейского текста на русский язык, понимаемый как язык, отличный от церковнославянского.

Новый этап в истории русской Библии приходится на начало XIX века, на эпоху Александра I. Во время войны 1812 г., которую Александр I воспринял как посланное Богом испытание, произошло его личное «библейское обращение». Он становится глубоко верующим человеком, Библия (во французском переводе) делается его настольной книгой.

В том же 1812 г. в Россию прибыл представитель Британского Библейского общества Джон Паттерсон. Его предложение об образования Библейского общества в России получает неожиданную для самого Паттерсона горячую поддержку российского императора. 6 декабря 1812 г. Александр I утвердил доклад князя Александра Николаевича Голицына, сторонника библейского просвещения, о целесообразности открытия Санкт-Петербургского Библейского общества. 4 сентября 1814 г. оно получило название Российского Библейского общества. Президентом Общества стал князь Голицын. Создавалось оно как межконфессиональное; в него входили представители основных христианских конфессий Российской империи. Этот опыт сотрудничества разных конфессий является важным примером для сегодняшних христиан России.

Общество посвятило себя переводу и изданию Библии. За десять лет своего существования оно издало свыше 876 тысяч экземпляров библейских книг на 29 языках; из них на 12 языках — впервые. Для начала XIX века это огромные тиражи. Такое было возможно только благодаря вниманию и личной поддержке императора Александра I. Не остался без внимания и русский язык.

28 февраля 1816 года князь А.Н. Голицын доложил Святейшему Синоду волю Александра I: «Его Императорское Величество… с прискорбием усматривает, что многие из россиян, по свойству полученного ими воспитания быв удалены от знания древнего словенского наречия, не без крайнего затруднения могут употреблять издаваемые для них на сем единственно наречии священные книги, так что некоторые в сем случае прибегают к пособию иностранных переводов, а большая часть и сего иметь не может… Его Императорское Величество находит… чтоб и для российского народа, под смотрением духовных лиц, сделано было переложение Нового Завета с древнего славянского на новое российское наречие».

По ходу дела, однако, планы Российского Библейского общества стали более амбициозными: речь зашла уже о переводе не одного Нового Завета, но всей Библии, и не с «древнего славянского», а с оригиналов — греческого и еврейского.

Главным вдохновителем, организатором, а в значительной степени и исполнителем перевода Библии на русский язык был ректорСанкт-Петербургской духовной академии архимандрит Филарет (Дроздов), в будущем митрополит Московский, причисленный Православной Церковью к лику святых. Он разработал правила для переводчиков и стал, по сути, главным редактором всех выполняемых переводов, последней инстанцией в их подготовке к печати.

В 1819 году было издано Четвероевангелие. В 1821 году — полный Новый Завет. В 1822-м — Псалтирь. За перевод Ветхого Завета отвечал один из первых гебраистов в России протоиерей Герасим Павский. В 1824 году был подготовлен и напечатан первый тираж Пятикнижия, но в продажу он не поступил. Было решено присовокупить к Пятикнижию книги Иисуса Навина, Судей и Руфи и выпустить их вместе в виде так называемого Восьмикнижия.

Тем временем произошло роковое для перевода событие: в мае 1824 года вследствие дворцовых интриг, инициированных графом Аракчеевым и архимандритом Фотием (Спасским), Александр I отправил князя Голицына в отставку. Новый президент Общества митрополит Серафим (Глаголевский) употребил все усилия на то, чтобы перевод Библии на русский язык был остановлен, а Библейское общество прекратило функционировать. Практически весь тираж только что отпечатанного Пятикнижия с приложением книг Иисуса Навина, Судей и Руфи (9 000 экземпляров) был сожжен в конце 1825 года на кирпичном заводеАлександро-Невской лавры. 12 апреля 1826 года под влиянием графа Аракчеева и его единомышленников император Николай I своим указом приостановил деятельность Общества «впредь до Высочайшего соизволения».

Протоиерею Герасиму Павскому и архимандриту Макарию (Глухареву), которые героически продолжали в эти годы как частные лица работу над переводом Писания на русский язык, пришлось испытать на себе неудовольствие церковных властей того времени.

Остановка работы над русским переводом Библии и, вскоре после того, закрытие Российского Библейского общества были вызваны не только дворцовыми интригами и личной ссорой Александра I с князем Голицыным. Противники перевода, прежде всего знаменитый адмирал Шишков, настаивали на особом сакральном характере славянского языка и неприспособленности русского языка для передачи религиозного содержания. «…Можем посудить, какая разность в высоте и силе языка долженствует существовать между Священным Писанием на Славенском и других языках: в тех сохранена одна мысль; в нашем мысль сия одета великолепием и важностию слов», — пишет Шишков. В такой перспективе неизбежно вставал вопрос: нужен ли вообще перевод Библии на русский язык при наличии славянского?

«По необыкновенно счастливому стечению обстоятельств словенский язык имеет то преимущество над русским, над латинским, греческим и надо всеми возможными языками, имеющими азбуку, что на нем нет ни одной книги вредной», — писал один из виднейших представителей славянофильства Иван Киреевский. Конечно же, любой славист скажет, что это утверждение неверно: в древнерусской литературе мы находим множество «отреченных книг», отвергнутых Церковью, разнообразные «волховники» и «чаровники», книги с откровенно еретическим содержанием. Но мнение об особой — исключительной, почти божественной природе церковнославянского языка — высказывалось в нашей стране снова и снова. Повторяется оно и в наши дни.

Для того, чтобы дать этому мнению церковную оценку, необходимо вспомнить, в частности, историю перевода Библии на славянский язык. Мы знаем, что попытки объявить какие-то языки «сакральными», а все остальные — «профанными» неоднократно предпринимались. Святым Кириллу и Мефодию, основателям славянской письменности, приходилось бороться с так называемой «трехъязычной ересью», апологеты которой считали, что в христианском богослужении и литературе допустимы только три языка: еврейский, греческий и латинский. Именно подвигом Солунских братьев «трехъязычная ересь» была преодолена.

Служение Нового Завета, как пишет апостол Павел, это служение «не буквы, но духа, потому что буква убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3:6). С самого начала христианской истории внимание Церкви было обращено на Весть, на проповедь, на миссию, а не на фиксированный текст на конкретном «священном» языке. Это радикально отличается, например, от отношения к священному тексту в раввинистическом иудаизме или в исламе. Для раввинистического иудаизма Библия принципиально непереводима, а перевод или переложение могут лишь приблизить к пониманию единственно верного текста, каковым является для верующего иудея еврейский масоретский текст. Точно так же и для ислама Коран принципиально непереводим, а мусульманин, желающий знать Коран, должен выучить арабский. Но христианской традиции такое отношение к священному тексту совершенно чуждо. Достаточно сказать, что Евангелия, донесшие до нас слова Спасителя, написаны вовсе не на том языке, на котором Спаситель говорил (арамейском или еврейском). Евангелия — главный источник наших знаний о проповеди Спасителя — содержат Его речи не в оригинале, а в переводе на греческий. Можно сказать, сама жизнь христианской Церкви началась с перевода.

Очень важно для нас, что Православная Церковь никогда не канонизировала какой-то один текст или перевод, какую-то одну рукопись или одно издание Священного Писания. Единого общепринятого текста Библии в православной традиции нет. Существуют расхождения между цитатами из Писания у Отцов; между Библией, принятой в греческой Церкви, и церковнославянской Библией; между церковнославянскими текстами Библии и рекомендованным для домашнего чтения русским Синодальным переводом. Эти расхождения не должны нас смущать, ведь за разными текстами на разных языках, в разных переводах стоит единая Благая Весть.

Вопрос о канонизации церковнославянской Библии как текста «самодостоверного, подобно латинской Вульгате» был поднят в XIX в. обер-прокурором Святейшего Синода графом Н. А. Протасовым (1836-1855). Однако, как пишет святитель Филарет Московский, «Святейший Синод по трудам исправления славянской Библии не провозгласил текста славянского исключительно самостоятельным и тем прозорливо преградил путь тем затруднениям и запутанностям, которые в сем случае были бы те же или еще большие, нежели какие в Римской Церкви произошли от провозглашения самостоятельным текста Вульгаты».

Именно благодаря святителю Филарету вопрос о русском переводе Библии, отодвинутый и как бы забытый после закрытия Библейского общества, был вновь поставлен на повестку дня, когда на смену общественному застою, характеризовавшему Россию времен Николая I, пришла пора реформ, связанных с именем Александра II. 20 марта 1858 года Святейший Синод постановил начать, с соизволения Государя Императора, русский перевод Священного Писания. 5 мая 1858 года Александр II утвердил это решение.

Перевод делался четырьмя духовными академиями. Митрополит Филарет лично просматривал и редактировал книги Библии по мере их подготовки к изданию. В 1860 году вышло в свет Четвероевангелие, в 1862-м — весь Новый Завет. Полная Библия — в 1876 году, уже после смерти святителя Филарета. Всего перевод Нового Завета занял 4 года, Ветхого Завета — 18 лет.

Как и в начале XIX века, вокруг перевода развернулась ожесточенная полемика. Однако необходимость русского перевода для самого существования Российской Церкви была уже столь очевидна, что издание Синодального перевода поддерживалось и церковной, и светской властью. Почти сразу же после появления Синодального перевода Библия вошла в число самых многотиражных и самых распространенных в России книг.

Можно с уверенностью сказать, что за истекшую 140-летнюю историю своего существования Синодальный перевод произвел громадный сдвиг в русской культуре и обеспечил развитие русскоязычного богословия в конце XIX и на всем протяжении XX века.

Историческая правота сторонников перевода Библии на русский язык стала очевидна во времена испытаний, обрушившихся на российских христиан в XX веке. Благодаря Синодальному переводу Священное Писание было c верующими даже тогда, когда духовное образование, в том числе преподавание церковнославянского языка, было практически запрещено, когда церковные книги изымались и уничтожались. Библия на русском языке, доступная для чтения и вocприятия, помогала людям сохранить веру в годы гонений и закладывала основы для возрождения религиозной жизни после падения государственного атеизма. Многие из нас еще помнят, как старые пожелтевшие книжки бережно хранились в семьях наших родителей, как из-за границы контрабандой привозили тоненькие «брюссельские» издания Библии на папиросной бумаге. Синодальный перевод — это наше драгоценное достояние, это Библия новомучеников.

После отмены гонений на Церковь, с 1990-х годов, Библия в Синодальном переводе снова становится в ряд самых широко издаваемых и распространяемых в России книг. Начиная с середины ХХ века практически во всех православных изданиях библейские цитаты начинают приводиться по тексту Синодального перевода (ранее исключительно по славянскому тексту Елизаветинской Библии). Синодальный перевод лег в основу целого ряда переводов Библии на языки народов Российской Федерации (таких, например, как кряшенский или чувашский).

3. Отдавая дань уважения и благодарности создателям Синодального перевода, мы не можем не учитывать также и конструктивную критику в его адрес.

Есть в Синодальном переводе многочисленные редакторские недочеты. Часто одно и то же имя собственное в различных книгах (а иногда и в пределах одной книги) передается в Синодальном переводе по-разному, и напротив, иногда различные еврейские имена совпадают в русской транскрипции. Например, один и тот же израильский город Хацор именуется то Асор, то Гацор, то Эсора, то Нацор. Нередко имена собственные переводятся так, как если бы они были нарицательными или даже глаголами, а в ряде случаев имена нарицательные передаются транскрипцией в качестве имен собственных. Отмечается неточность в передаче реалий, бытовых и социальных особенностей древнего мира, неизвестных или неверно понимаемых наукой XIX в.

Некоторые места могут ввести читателя в заблуждение. Например, в Синодальном переводе книги пророка Малахии (2:16) читаем: «…если ты ненавидишь ее (т. е. жену юности своей), отпусти, говорит Господь Бог Израилев». Однако и еврейский, и греческий текст здесь говорят об обратном — о том, что Бог ненавидит развод. (Славянский текст: «Но аще возненавидев отпустиши ю, глаголет Господь Бог Израилев, и покрыет нечестие помышления твоя».)

Синодальный перевод Нового Завета выполнен с большей тщательностью, чем перевод Ветхого Завета. Однако и к Синодальному переводу Нового Завета можно предъявить немало претензий. Можно вспомнить, что когда обер-прокурор Святейшего Синода К.П. Победоносцев попросил Н.Н. Глубоковского составить список неточностей Синодального перевода Нового Завета, тот ответил ему пятью тетрадками исправлений.

Приведу лишь один пример такой неточности, недавно попавшийся мне на глаза при чтении книги Деяний апостольских. В этой книге рассказывается о том, как во время пребывания апостола Павла в Ефесе «произошел немалый мятеж против пути Господня». Начальник гильдии серебряных дел мастеров собрал толпу, которая выразила свое возмущение проповедью христиан тем, что в течение двух часов кричала: «Велика Артемида Ефесская!» Тогда, чтобы утихомирить людей, был вызван из народа некий Александр, который, в числе прочего, сказал: «Мужи Ефесские! Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель великой богини Артемиды и Диопета?» (Деян. 19:23-35).

Мы знаем, кто такая Артемида. Но кто такой Диопет? Можно было бы предположить, что это один из греческих богов или героев античной мифологии. Но такого бога в греческом пантеоне вы не найдете, и в греческих мифах нет такого героя. Слово διοπετής/diopetês, ошибочно переведенное как имя собственное («Диопет»), буквально означает «низринутый Зевсом», то есть упавший с неба. Эврипид в трагедии «Ифигения в Тавриде» употребляет этот термин по отношению к статуе Артемиды Таврической, имея в виду, что она упала с неба, то есть является нерукотворной. Главной языческой святыней Ефеса была статуя Артемиды Ефесской, и, вероятно, Александр в своем обращении к ефесянам указывал на представление об этой статуе как нерукотворной. Следовательно, перевести его слова надо было бы так: «Какой человек не знает, что город Ефес есть служитель богини Артемиды, великой и нерукотворной?» (или «великой и упавшей с неба», или буквально — «великой и низринутой Зевсом»). От таинственного Диопета не остается и следа.

Чаще всего при обсуждении недостатков Синодального перевода указывают на его текстологический и стилистический эклектизм. В этом пункте сходятся критики Синодального перевода «слева» и «справа». Текстологическая основа Синодального перевода — не греческая, но и не вполне еврейская. Язык — не славянский, но и не вполне русский.

Обер-прокурор Святейшего Синода в 1880-1905 годах Константин Петрович Победоносцев считал, что Синодальный перевод должен быть приближен к славянскому тексту.

Напротив, Иван Евсеевич Евсеев, председатель Русской библейской комиссии, в докладе «Собор и Библия», который он представил Всероссийскому Церковному Собору 1917 года, критиковал Синодальный перевод за излишнюю архаичность и несоответствие нормам литературного языка: «…Русский Синодальный перевод Библии… завершен, правда, недавно — всего в 1875 году, но на нем вполне отразились все особенности не любимого детища, а пасынка духовного ведомства, и он неотложно требует пересмотра или, еще лучше, — полной замены… Его оригинал не выдержан: то он передает еврейский оригинал, то греческий текст LXX, то латинский текст, — словом, в этом переводе сделано все, чтобы лишить его характера целостности, однородности. Правда, эти свойства незаметны для рядового благочестивого читателя. Гораздо существеннее его литературная отсталость. Язык этого перевода тяжелый, устарелый, искусственно сближенный со славянским, отстал от общелитературного языка на целый век… это совершенно недопустимый в литературе язык еще допушкинского времени, не скрашенный притом ни полетом вдохновения, ни художественностью текста…»

С этой оценкой Синодального перевода я согласиться никак не могу. Даже сегодня, сто лет спустя после того, как Евсеев выступал со своей критикой, Синодальный перевод остается читаемым, доступным, легким для восприятия. Более того, ни один из русских переводов, появившихся после него, не превзошел его ни по точности, ни по понятности, ни по поэтической красоте. Это мое личное мнение, и кто-то может с ним поспорить, но я считаю нужным его озвучить в этой почтенной аудитории.

Тем не менее, необходимо отметить, что Евсеев, по сути, предлагал Всероссийскому Церковному Собору целую программу работы над славянской и русской Библиями. Во многом именно для решения вопросов, связанных с Синодальным переводом, на Соборе предлагалось создать Библейский совет при Высшем Церковном Управлении. Рассмотрение доклада об учреждении Библейского совета намечалось на весеннюю сессию Собора в 1919 году. Как известно, этой сессии не суждено было собраться, и весь круг проблем, связанных с совершенствованием Синодального перевода, так и остался нерешенным.

Трагедия, постигшая Россию после 1917 года, надолго отодвинула в сторону многие вопросы, обсуждавшиеся на Соборе, в том числе и вопросы, связанные с переводом Библии. В ситуации, когда под угрозу было поставлено само существование христианства в России, было уже не до улучшения существующих библейских переводов. На долгих семьдесят лет Библия попала в число запрещенных книг: она не издавалась¹, не переиздавалась, не продавалась в книжных магазинах, и даже в храмах ее достать было практически невозможно. Лишить людей доступа к главной книге человечества — лишь одно из преступлений безбожного режима. Но это преступление ярко характеризует суть той идеологии, которую насаждали насильственным путем.

4. Сегодня времена изменились, и Библия в Синодальном переводе беспрепятственно продается в том числе и в светских книжных магазинах. Книги Священного Писания распространяются и бесплатно, пользуясь неизменным спросом. Например, после того, как два года назад Благотворительный фонд святителя Григория Богослова в сотрудничестве с Издательством Московской Патриархии инициировал программу бесплатного распространения книги «Новый Завет и Псалтирь», было роздано более 750 тысяч экземпляров. Причем раздача была адресной — книгу получали только те, кто этого действительно желали, а не случайные прохожие на улице.

Появились и новые переводы отдельных книг Библии. Эти переводы очень разного качества. Так, например, в начале 1990-х годов появился перевод посланий апостола Павла, сделанный В.Н. Кузнецовой. Приведу лишь несколько цитат: «Ах, вам бы потерпеть меня, даже если я немного глуповат! Ну уж потерпите, пожалуйста… Я считаю, что ни в чем не уступаю этим самым что ни на есть сверхапостолам. Может, я не мастер говорить, но что касается знания, тут другое дело… Повторяю еще раз: не принимайте меня за дурака! А если принимаете, то дайте мне еще немножко побыть дураком и чуть-чуть побахвалиться! То, что я сейчас скажу, конечно, не от Господа. В этой затее с хвастовством я буду говорить как дурак… Пусть кто угодно претендует на что угодно — я все еще говорю как дурак…» (2 Кор. 11:1-22). «Я совсем помешался! Это вы меня довели! Это вам бы надо меня нахваливать! Пусть так, скажете вы, да, я вас не обременил, но я ловкач и хитростью прибрал вас к рукам. Может быть, мне удалось поживиться через кого-нибудь из тех, кого я посылал к вам?» (2 Кор. 12:11-18). «Пища для брюха и брюхо для пищи… И ты часть тела Христа хочешь превратить в тело проститутки? Боже упаси!» (1 Кор. 6:13-16).

Как я написал в рецензии, опубликованный в «Журнале Московской Патриархии» вскоре после выхода в свет этой кощунственной поделки (другими словами мне трудно назвать этот «перевод»), когда знакомишься с подобными текстами, возникает ощущение, будто ты не Священное Писание читаешь, а присутствуешь при перебранке на кухне коммунальной квартиры. Появлению этого ощущения способствует своеобразный набор слов («дурак», «побахвалиться», «затея», «помешался», «нахваливать», «ловкач», «поживиться», «брюхо», «проститутка») и идиом («не мастер говорить», «прибрал к рукам», «самым что ни на есть», «меня довели»). Священный текст низводится на площадный, базарный, кухонный уровень.

Конечно, такие переводы только компрометируют дело библейского перевода. Но это не значит, что работа над переводом Священного Писания вообще не должна вестись. Сегодня, празднуя юбилей Синодального перевода, мы должны задуматься о том, чтобы нам оказаться достойными нашей великой традиции, восходящей к святым Кириллу и Мефодию, которые, вопреки «трехъязычной ереси» и гонениям со стороны латинского духовенства, дали славянскую Библию славянским народам, а также к святителю Филарету и другим творцам Синодального перевода.

Постоянное попечение о том, чтобы Слово Божие было внятно и близко нашим современникам, — это долг Церкви. Но в каких конкретных деяниях должно выражаться это попечение? Нужен ли нам новый перевод Священного Писания, или достаточно отредактировать имеющийся Синодальный? А может быть, и редактировать его вовсе не надо?

Поделюсь, опять же, своим личным мнением. Мне думается, что замахиваться на полный новый перевод Библии сегодня не следует. Но можно было бы подготовить отредактированное издание Синодального перевода, в котором наиболее очевидные неточности (подобные упоминанию о Диопете в книге Деяний) были бы исправлены. Понятно, что для подготовки такой редакции Синодального перевода необходима группа компетентных, высококвалифицированных специалистов в области библеистики. Очевидно также, что новая редакция перевода должна получить одобрение церковной власти.

Синодальный перевод не является «священной коровой», к которой нельзя прикасаться. Неточности этого перевода очевидны и достаточно многочисленны. А кроме того, сама новозаветная текстология сегодня находится на совершенно ином уровне, чем 140 лет назад. Не учитывать ее достижения при работе над переводом Священного Писания невозможно.

Надеюсь, что празднование 140-летия Синодального перевода станет поводом к тому, чтобы задуматься над его усовершенствованием.

До того как была издана Библия в полном составе на русском языке, народ пользовался Библией на церковнославянском языке. В настоящее время заказать Библию можно в различных переводах, можно выбрать оформление текста и обложек, есть издания с иллюстрациями известных художников.

14 ноября 1712 года царь Пётр I издаёт указ об издании нового перевода Библии. Со смертью Петра I в январе 1725 года работа над изданием была приостановлена. Преемница Петра, императрица Екатерина I, в ноябре 1725 года издала указ о продолжении издания Библии, но предварительно было предписано: «однако ж прежде… оную разсмотреть в Святейшем Синоде обще с теми, которые ее выправливали, и согласить с древними Греческими Библиями нашей Церкви, дабы впредь какого несогласия и в переводе какого погрешения… не сыскалось ». В мае 1727 года императрица умерла, и в 1741 году на престол, после дворцового переворота, по завещанию Екатерины I взошла её дочь - Елизавета Петровна. С этого времени указы о переводе Библии издавала она.

18 декабря 1751 года Елизаветинская Библия вышла из печати в 4-х томах. Все изменения, внесённые при исправлении перевода были оговорены, примечания к тексту составили отдельный том, практически равный по объёму тексту самой Библии. Иеромонах Гедеон (Слонимский) исправил ошибки и опечатки первого издания, и в 1756 году вышло 2-е издание Елизаветинской Библии с дополнительными примечаниями на полях и гравюрами Доре. В 1762 году в Москве было напечатано 4-е издание, а в 1784 году вышло 8-е издание Елизаветинской Библии.

В 1813 году в России было основано Российское библейское общество (РБО). В 1815 году император Александр I повелел президенту РБО, князю Голицыну, «дабы предложил св. Синоду искреннее и точное желание Его Величества доставить и россиянам способ читать слово Божие на природном своем российском языке, яко вразумительнейшем для них славянского наречия, на коем книги священного Писания у нас издаются ». Вновь был поставлен вопрос о русском переводе Библии. Ответственность за издание взяло на себя РБО, перевод был поручен членам Петербургской духовной академии.

В 1818 году вышло из печати 1-е издание Евангелий в переводе Павского и Дроздова на русском и церковнославянском языках. Этот перевод был основан на греческом тексте Нового Завета Христиана-Фридриха Маттейи (Matthaei Novum Testamentum Graece) изданного 1807 года. А затем в 1819 году вышло 3-е (стереотипное) издание Евангелий вместе с книгой Деяний апостольских. Впервые был полностью напечатан Новый Завет параллельно на русском и церковнославянском языках в январе 1822 года. В 1823 году РБО издал Новый Завет только на русском языке. Затем стали переводить книги Ветхого Завета и уже в ноябре 1823 года в Санкт-Петербурге было напечатано Пятикнижие на русском языке, а надзор был поручен Павскому Герасиму Петровичу, председателю комитета. В мае 1824 года Голицын Александр Николаевич сложил с себя звание президента РБО, отказавшись в тоже время и от должности министра народного просвещения. Поэтому президентом РБО был назначен митрополит Серафим. 8 июня 1824 года последовал Высочайший указ, запрещающий издание Пятикнижия. Правда, указ не остановил издателей, и они произвели на свет 10 тысяч экземпляров Пятикнижия Моисеева. Этот указ относился к конкретному изданию, а не ко всем книгам Библии. Печатать Библию полностью было предположено разделив на 5 томов, по примеру славянской Библии московского Синодального издания, первый том которой оканчивается книгой Руфь. И уже в 1825 году РБО при ревизии Павского и Дроздова издало Восмикнижие. Затем, 12 апреля 1826 года Высочайшим рескриптом на имя Серафима, по указу императора Николая I повелено было: «приостановиться во всех его (Библейского общества) действиях без исключения ». В результате деятельность РБО была прекращена и работа над русским переводом Библии приостановилась.

Профессор Санкт-Петербургской Духовной академии, Чистович Иларион Алексеевич, писал: «После закрытия Библейского общества перевод Библии продолжали частные лица, убежденные в пользе дела и тем положившие основание для последующего, предпринятого уже в царствование Александра II, издания Библии на русском языке ». Он имел в виду переводы Ветхого Завета с еврейского языка на русский язык протоирея Павского и архимандрита Макария Глухарёва. Не взирая на запрет Синода, Г. П. Павский продолжал переводить Библию на русский язык. В 1838 году студенты третьего курса академии выпросили у академического начальства разрешение на размножение переводов и литографическим способом напечатали в переводе Павского Ветхий Завет, который был сделан строго с еврейского, масоретского, текста. Чистович писал: «Это был первый опыт перевода священных книг Ветхого Завета на русский язык, сделанный ученым, владевшим в превосходной степени знанием еврейского и русского языков. Ни до него, ни после него не было ученого, профессора, так счастливо и в такой мере соединившего знание еврейского языка со знанием языка отечественного. Последующие переводчики, так или иначе, больше или меньше, опирались на его труд, и мы не знаем, чтобы кто-нибудь из них отказал ему в существенных достоинствах ». Павский был решительным сторонником «чистого» перевода с еврейского текста. Концепция перевода Синода была несколько иной. При работе в РБО Павский был вынужден следовать официальной позиции, а в своих домашних и учебных переводах он полностью оставался верен своим убеждениям. Из-за того, что перевод Павского настолько расходился со славянским, он вызвал сопротивление и был запрещён. Все его литографированные издания были изъяты.

Павский не единственный кто делал перевод книг Ветхого Завета на русский язык. Ученик протоиерея Павского и Московского митрополита Филарета (Дроздова), архимандрит Макарий (Глухарев) будучи выпускником II курса Санкт-Петербургской духовной академии в 1837 году приступил к переводу книг Ветхого Завета самостоятельно и перед своей смертью успел завершить свою работу в 1847 году.

Дело возобновления перевода Библии на русский язык на официальном уровне началось в 1856 году как раз в связи с коронацией нового императора Александра II. По этому 10 сентября в Москве собрался Синод и митрополит Московский Филарет (Дроздов) поставил на рассмотрение вопрос «о доставлении православному народу способа читать Священное Писание для домашнего назидания с удобнейшим по возможности разумением ». В 1858 году Московский митрополит Филарет (Дроздов) добился у императора разрешения на перевод и печатание Священного Писания на русском языке. Перевод осуществлялся четырьмя духовными академиями (Санкт-Петербургской, Московской, Казанской и Киевской) под руководством Синода (высшего управления Русской Православной Церкви). Была проделана большая работа для того, чтобы русский перевод как можно больше соответствовал текстам древних подлинников, а также обладал литературными достоинствами.

В 1860 году Санкт-Петербургская духовная академия напечатала Евангелия, при переводе руководствовались Новым Заветом 1822 года. Сорок лет спустя после 1-го издания Нового Завета на русском, в 1862 году было выпущено 2-е издание, но несколько улучшенное и на более современном русском языке. Перевод книг Нового Завета осуществлялся с древнегреческого (коине) языка.

Из-за того что за сорок лет язык изменился было решено так же тщательно заново подготовить перевод Ветхого Завета. Для этого в 1860 году был избран специальный комитет при Петербургской духовной академии. Перевод Ветхого Завета делали профессора Петербургской духовной академии: Голубев М. А., Ловятин Е. И., Савваитов П. И. (археолог и историк), Хвольсон Д. А. (христианин еврейского происхождения). Много потрудился над переводом также Гуляев М. С. (профессор Киевской духовной академии). Перевод книг Ветхого Завета осуществлён с древнееврейского (масоретского) текста Библии. Однако, переводчики руководствовались Септуагинтой на греческом и Вульгатой, латинским переводом Иеронима, а также ранее сделанным русским переводом.

В 1863 году Санкт-Петербургская духовная академия под руководством Голубева и Хвольсона издаёт Пятикнижие на русском языке, в основе которого был масоретский текст, а также русский перевод Павского Ветхого Завета изданный в 1838 году и перевод Макария 1847 года. К 1871 году под руководством Левинсона и Хвольсона в Санкт-Петербурге были опубликованы книги Навина, Судей, Руфь, 1-4Царств, 1-2Паралипоменон, 1Ездры, Неемии, Есфири, Иова, Притчей, Екклезиаста и Песни песней. В 1875 году был напечатан Ветхий завет на русском языке под редакцией Левинсона и Хвольсона в Лондоне. И в этом же году, Московская, Казанская и Киевская академии опубликовали остальные книги Ветхого Завета, канонические и неканонические.

В 1876 году впервые была издана под руководством Синода полная Библия на русском языке, а Ветхий Завет содержал канонические и неканонические книги . При переводе древнееврейского масоретского текста Ветхого Завета в русский текст (в скобках) вносились слова, отсутствующие в еврейском оригинале, но присутствующие в Септуагинте на греческом языке и Елизаветинской Библии на церковнославянском языке. Одним из недостатков этого издания Библии было то, что «текстологические» скобки внешне ничем не отличались от скобок - знаков препинания. Следует учесть, что это был старорусский язык, который подвергался реформе в 1917, а затем в 1956 году. Язык этой Библии обладает несомненными литературными достоинствами. Благодаря его эмоциональности и ритму, русский перевод близок по форме к стихотворениям в прозе. Например в этом варианте Библии присутствуют слова и пишутся следующим образом: мѵро[миро], ѳиміамъ[фимиам], свѣтъ[свет], святаго[святого].

В 1882 году Британское и Иностранное Библейское Общество (British and Foreign Bible Society) в Лондоне издало Синодальный перевод содержащий только канонические книги . В этом издании попытались убрать из русского текста Ветхого Завета слова и выражения, внесённые в него из греческой и славянской версий (новозаветная часть русского перевода не подвергалась пересмотру). К сожалению, из-за того, что «текстологические» скобки не отличались от других скобок (знаков препинания), эта попытка привела к тому, что из Ветхого Завета были вообще изъяты практически все слова и выражения, которые были заключены в скобки в издании 1876 года. Эта ошибка повторилась в издании, подготовленном Американским Библейским Обществом в 1947 году.

В 1907 году была издана каноническая Библия на русском языке в Санкт-Петербурге для Британского Библейского общества. Этот вариант был сделан на основании издания 1882 года.

В 1912 году в Санкт-Петербурге выходит 13-е издание русской Библии с неканоническими книгами . Именно это издание в будущем возьмут как основное для последующих редакций Московского патриархата.

После реформы русского языка, в 1917 году в Москве была издана Библия с неканоническими книгами , учитывая новые правила русского языка. В соответствии с реформой в словах буква “ять” Ѣ/ѣ заменялась на Е/е , “фита” Ѳ/ѳ → (Ф/ф ),“и десятеричное” І/і → (И/и ), “ижица” Ѵ/ѵ → (И/и ). Исключался твёрдый знак (Ъ/ъ ) в конце слов и частей сложных слов, но сохранялся в качестве разделительного знака (подъём, адъютант ). Изменилось правило написания приставок на з/с , теперь все они (кроме с- ) кончались на с перед любой глухой согласной и на з перед звонкими согласными и перед гласными (разбить → разбить, разораться → разораться, разступиться → расступиться ). В родительном и винительном падежах прилагательных и причастий окончания -аго , заменялось на -ого , а -яго → -его (например, новаго → нового , лучшаго → лучшего , ранняго → раннего ), в именительном и винительном падежах множественного числа женского и среднего родов -ыя, заменялось на -ые , а -ія → -ие (новыя → новые ). Словоформы женского рода множественного числа онѣ, однѣ, однѣхъ, однѣмъ, однѣми заменялись на они, одни, одних, одним, одними , а словоформа родительного падежа единственного числа ея (нея ) заменялись на её (неё ). Тем не менее, некоторые научные издания, связанные с публикацией старых произведений и документов, а также издания, набор которых начался ещё до революции, выходили по старой орфографии (кроме титульного листа и, часто, предисловий) вплоть до 1929 года.

В 1923 году в России была напечатана каноническая Библия , которую взял за основу Бернард Геце, пастор евангельских верующих в Польше. В Вот что пишет сам Геце в своих мемуарах: «Более всего я был убеждён в том, что Господь возложил на меня задачу издать русскую Библию в новой обработке, напечатанную ясным и лёгким для чтения шрифтом. И менее всего я мог представить себя способным справиться со столь огромной и важной работой. Мы с несколькими сотрудниками занимались подготовкой этого издания, никому не сообщая о нашей работе. И лишь когда рукопись была уже готова к печати, мы выступили с ней открыто. Речь не шла о новом переводе Библии, мы изменили только несколько устаревших выражений. Отдельные главы разделили подзаголовками соответственно изданиям Библии на других языках и дополнили ее многими ссылками на параллельные места. Особенно важные стихи набрали жирным шрифтом. Кроме того. Библия была снабжена объяснительными примечаниями и цветными географическими картами. В ходе этой работы мы пользовались советами наших русских друзей, миссионеров, проповедников, священников и учеников Библейской школы... Мы оставили старую орфографию за исключением буквы ъ, изъяв которую мы получили возможность уменьшить объем книги приблизительно на 70 страниц. Новая русская Библия вышла за два месяца до начала Второй мировой войны. 4000 экземпляров успели разойтись за весьма короткое время в самом начале войны. Остальные 6000 экземпляров были уничтожены гестапо. У меня сохранились документы, свидетельствующие об этом ». В финансировании этого дорогостоящего издания большое участие приняли христиане многих стран, в особенности Голландии и Швейцарии. Среди помогавших был также брат шведского короля принц Оскар Бернадот. Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года наступлением немецкой армии на Польшу.

В 1926 году под руководством Ивана Степановича Проханова, организатора евангельского христианского движения в России, в Ленинграде была издана Библия (каноническая ), за основу которой было взято издание 1882 года. Это было 1-е издание Библии после реформы русского языка 1917 года, которое очень быстро разошлось, поэтому в 1928 году вышло 2-е издание Библии . После этого Библия в Советском Союзе издавалась ограниченным тиражом под строгим контролем государственных органов.

В 1947 году Американское Библейское Общество (American Bible Society) печатает каноническую Библию, в основу которой берет 1-е издание Проханова. В издании 1947 года набор был сделан в две колонки с параллельными местами посередине, именно такое расположение текста стало основным в изданиях Библии евангельских верующих. К сожалению, из этого издания были удалены не только вставки из Септуагинты, взятые в скобки, но и слова из еврейского оригинала (в тех местах, где скобки использовались в качестве пунктуационного знака). В следствии таких правок, текст Синодальной Библии очень изменился по отношению к изначальному варианту.

С 1953 по 1970 годах в русских эмигрантских кругах за границей шла работа над так называемым парижско-брюссельским переводом Нового Завета. Основную работу над этим проводил епископ Кассиан (Безобразов), Васильев А., Куломазин Н. Перевод делался по изданию Нестле и был издан Британским и Иностранным Библейским обществом. Переводчики пытались предельно приблизиться к современному разговорному языку.

В 1956 году последовала очередная реформа и Издательский отдел Московского Патриархата принялся приводить текст в соответствие новым правилам русского языка, форма которого известна нам сегодня. За основу для текста Библии на русском языке было взято издание 1917 года , которое сочли наиболее совершенным. Это довольно редкое издание, узкоформатное (его предоставил граф Шереметев, живший тогда в одном из корпусов Новодевичьего монастыря, где и размещался Издательский отдел). Работа проходила следующим образом. Книгу расплели и раздали нескольким машинисткам, которые перепечатывали текст, переводя его в новую орфографию; при этом каждый стих Библии следовало набирать с красной строки . Вслед за машинистками к работе подключились корректоры, их тоже было несколько. Перед ними поставили две задачи: во-первых, не допустить пропусков и опечаток, а во-вторых, внести некоторую правку, которую можно назвать скорее редакторской, чем корректорской. Текст был просмотрен по шестнадцати изданиям русской Библии XIX и XX веков, «с нередкими сравнениями... с текстами славянской, греческой и еврейской Библий»; он повторяет текст прежних синодальных изданий, «кроме немногих осторожных исправлений грамматического характера в целях некоторого приближения языка старого перевода Святой Библии к современной русской речи и небольших дополнений в сторону сближения русской Библии со славянской».

Последовательно правились деепричастия на -ши : дошедши > дойдя, нашедши > найдя, пришедши > придя и т. д., за исключением тех случаев, когда формы без -ши не употребляются (зажегши и др.). Формы творительного падежа единственного числа имен существительных на -ь и на -ье стали писать с мягким знаком, например: милости ю > милость ю, спасени ем > спасень ем. Были изменены еще некоторые формы слов :

приобресть > приобрести , принесть > принести ; конце в > концо в, сосце в > сосцо в, мече м > мечо м; заблуждать > заблуждаться (и другие формы); ра ждать > ро ждать (и другие формы); замужств о > замуже ств о и т. д.

Впрочем, в некоторых случаях, когда «величие и торжественность описываемых событий требуют большей близости к богослужебному языку», были сохранены старые формы (милостию, спасением). Кроме того, «в текстах особого значения или в текстах, ставших для слуха русского православного человека особенно близкими и дорогими», были сохранены формы, практически не употребляющиеся в современном русском языке , но сближающие русскую Библию со славянской, с богослужебными текстами. Это славянизмы типа вторы й, шесты й, седьмы й, в ряде мест сохранившиеся во всех просмотренных справщиками изданиях; святы й, свята го, живы й, жива го, суща го (главным образом в отношении к Господу), лице , лице м, душе ю; домы , сынов , дерев , взять в жену; написания поя дающий, ис таява ет; местоимения сей , оный ; наречия и предлоги доколе , дабы , паче и т. д.

При этом «большее число архаизмов было сохранено в более ранних книгах Священного Писания, чтобы оттенить их глубокую древность и основоположное значение для истории человеческого рода», что согласуется с мыслью святителя Московского Филарета о необходимости при переводе со славянского на русский язык оттенять величие текстов, говорящих о таких событиях, как сотворение мира и человека, жизнь древних патриархов, дарование закона избранному народу, чудеса и битвы эпохи Иисуса Навина и т. п.

В Библии 1956 года была сохранена и такая особенность, как написание названий народов с большой буквы , поскольку народы в Библии действуют как собирательные личности, которым (по пророку Даниилу и другим книгам) присущи особые Ангелы-Хранители.

Пунктуацию стремились приблизить к современной норме , но сделано это было непоследовательно . Так, например, прямая речь не выделялась кавычками , за исключением тех случаев, когда говорящий цитирует чье-либо высказывание (иногда свое собственное, но сказанное раньше). Прямая речь начиналась после двоеточия с малой буквы , а состоящая из двух или нескольких вопросительных предложений – после знака вопроса тоже с малой буквы . В противовес этому каждый стих обязательно начинался с заглавной буквы, независимо от того, какой знак стоял в конце предыдущего стиха . Встречается множество случаев, когда надо было бы снять или поставить запятую между однородными членами предложения, большой разнобой наблюдается в выделении вводных слов, иногда в соседних абзацах. Есть и множество других, более сложных случаев.

Библия 1956 года вышла тиражом 25 000 экземпляров, но для советского времени, с его иногда миллионными тиражами, это было не так уж много.

В 1968 году Издательским отделом было выпущено новое издание Библии на русском языке . С 1956 года прошло более десяти лет, и новое издание готовила уже совсем другая группа справщиков – студенты, учившиеся в Московской Духовной академии, которые в издательстве работали под непосредственным руководством А. И. Просвирнина.

За основу было взято издание Библии 1912 года , а не издание 1917 года, как в 1956 году. Была поставлена задача устранить недостатки, имевшиеся в издании 1956 года.

Например, вызывал нарекание формат: из-за того, что каждый стих в Библии 1956 года начинался с новой строки , книга вышла громоздкой , с ней неудобно было работать . Решено было слить стихи в единый блок , разделив текст каждой главы на абзацы по смыслу . Вместе с тем размер шрифта был выбран достаточно крупный, чтобы удобно было читать, а формат книги предполагался более компактный.

Когда новую Библию набрали в типографии, объем ее оказался таким, что переплести книгу в один том оказалось невозможно, и возникла идея выпустить Библию в двух томах: Ветхий и Новый Завет отдельно. «Тогда, – по воспоминаниям Владыки Питирима, – в Совете по делам религий кто-то проговорился: “Питирим издает Библию в двух томах”. Слух прошел в высокие инстанции. Там возмутились: “Что еще за Библия в двух томах? Библия всегда была только в одном томе! Никаких расширений!” Пришлось все перенабрать петитом. Издали в одном томе, но так мелко, что читать было невозможно»3. Впрочем, текст Нового Завета в этом издании все же удалось напечатать достаточно крупным кеглем, в отличие от Ветхого Завета.

Поскольку делали новый набор, вновь работала группа корректоров , которая, отталкиваясь от орфографии и пунктуации издания 1912 года, старалась приблизить текст к современным нормам , однако последовательно провести по всей книге современную норму не удалось . Если сравнить пунктуацию двух изданий Библии – 1956 и 1968 годов, обнаруживается , что в постановке знаков препинания как в первом, так и во втором случае наблюдается известный волюнтаризм , и нельзя сказать, в каком издании норма выдержана более последовательно. То же можно сказать и об орфографических и грамматических исправлениях .

Вместе с тем новое издание обогатилось дополнительными картами , две из них заняли место на форзацах. Издание 1968 года вышло в двух вариантах: в зеленом и белом «подарочном» переплете, причем в последнем случае новозаветную часть сопровождали цветные вклейки – иконы Спасителя и четырех евангелистов.

В тираже 25 000 экз. к изданию 1968 года прилагался список опечаток , замеченных уже на стадии «чистых листов»; эти опечатки были исправлены в 1976 году, в следующем тираже Библии, приуроченном к 100-летию публикации синодального перевода. Библия 1968 года переиздавалась в почти неизменном виде несколько раз: в 1976 (50 000 экз.) , 1979 (50 000 экз.) , 1983 (75 000 экз.) , 1988 (100 000 экз.), 1990 (50 000 экз.) и в 1999 (10 000 экз.) годах. Издания 1976 , 1979 и 1983 года являются стереотипными: они выпущены с матриц 1968 года.

В 1988 году , к 1000-летию Крещения Руси, было решено выпустить юбилейное издание Библии, но, по выражению одного из участников рабочей группы, «обошлись малой кровью»: нового набора не делали , а поручили корректорам вычитать Библию по одному из предыдущих изданий. Был обнаружен ряд опечаток, которые ретушеры исправляли уже в типографских пленках (пунктуацию при этом почти не трогали , так как пришлось бы делать слишком много исправлений). Кроме того, в этом издании в блок книги дополнительно были вставлены три карты , в результате чего он увеличился на четыре полосы, причем в карте путешествий апостола Павла прошла опечатка в названии Мертвого моря. При пересъемке несколько увеличили формат издания, но все же книга 1988 года не кажется столь громоздкой, как Библия 1956 года. Основное достоинство этого издания – самый большой тираж: 100 000 экз.

Издание 1988 года было дважды репринтировано: в 1990 году, без изменения формата, и в 1999 году, совместно с Российским фондом культуры, в оригинально оформленном переплете (часть тиража была выполнена в бархате) и с увеличением формата, который практически совпал с тем самым форматом 1956 года, который в свое время вызывал нарекания.

В преддверии празднования 2000 -летия Рождества Христова в Издательстве Московской Патриархии началась работа по новому наборному изданию Библии уже с применением компьютерных технологий . В качестве исходного был взят текст , которым в то время в Издательстве пользовались для служебных целей – при проверке библейских цитат в официальных периодических изданиях. Библейский текст, а также параллельные места к нему, был составлен из нескольких частей, заимствованных из интернета и появившихся тогда лазерных дисков. Текст справочного аппарата сканировали с Библии 1999 года .

Весь этот материал был роздан четырем корректорам , перед которыми поставили две задачи: во-первых, считать текст по изданию 1999 года, чтобы не было пропусков или опечаток , во-вторых, отметить те места, которые не согласуются с современными нормами орфографии, пунктуации и грамматики .

Корректоры провели работу, и оказалось, что в исходном тексте (в электронных публикациях Библии) было довольно много опечаток , иногда даже меняющих смысл высказывания, что недопустимо для сакрального текста. Например, в книге Иисуса Навина (Нав. 2, 12 ) блудница Раав говорит соглядатаям: поклянитесь мне Господом Богом вашим , а в исходном электронном тексте стояло Богом нашим . Опечатки такого рода конечно же были исправлены .

Что касается предложений по нормализации орфографии, пунктуации и отчасти грамматики , то корректорами было сделано столько предложений, что внести все их в текст в короткое время было невозможно . Тем не менее было исправлено написание слов и словосочетаний, которые в изданиях 1956 и 1968–1999 годов сохраняли устаревшую орфографию : придти > прийти, досчатый > дощатый, вырощены > выращены, обмокнул > обмакнул, исповедывать > исповедовать, проповедывать > проповедовать, увенчаваются > увенчиваются, серебренник (ремесленник) > серебряник, сребренник (монета) > сребреник, званный > званый, вовеки веков > во веки веков, однакож(е) > однако ж(е), то-есть > то есть.

Выявилась еще одна проблема: в каком порядке делать ссылки на параллельные места? Сейчас они в русской Библии даны в том же порядке, что и в Библии славянской . Между тем в славянской Библии ссылки, размещавшиеся непосредственно после стиха, относились не к стиху в целом, а к более мелким частям текста; при этом использовались следующие знаки : звездочка , крест , две звездочки , два креста и т. п. В Библии на русском языке ссылки отнесены к стиху в целом, и хотя последовательность их такая же, как в славянской Библии, но поскольку указания на более детальное членение текста сняты, то последовательность ссылок кажется нелогичной: книги Библии упоминаются не по порядку, а вразброс. Кроме того, параллельные места, особенно к неканоническим книгам, требуют дополнений, некоторые из которых были предложены корректорами, однако работа эта пока не завершена.

Для Библии 2000 года была выбрана изящная компьютерная гарнитура – «Академическая », и книгу специально верстали так, чтобы сделать объемный, внушительный том. Стараниями спонсоров (фирмы «Розовая птица» и других) книга получила роскошное оформление: цветные, с золотым тиснением иллюстрации, кожаный переплет с золотым обрезом. Цена такой Библии делает ее малодоступной для верующих, да и тираж ее весьма скромен – 1000 экз.

В 2008 году Издательский Совет Русской Православной Церкви подготовил новое издание Библии на русском языке. Главной задачей было выпустить книгу на высоком полиграфическом уровне, но сделать ее доступной по цене для каждого человека. В последние годы верующие зачастую были вынуждены приобретать Библию, выпущенную не церковным издательством, а Российским Библейским обществом, только потому, что это издание было дешевле. Теперь эта проблема решена.

Вновь была проведена работа по приведению текста Библии в соответствие с нормами правописания современного русского языка . Было исправлено написание ряда слов:

двум с там > двумс там (1 Цар. 30, 21 и др.);

тремя с тами > тремяс тами (2 Пар. 14, 9 и др.);

четыреу гольный > четыреху гольный (Иез. 40, 47 и др.);

лже-б огов > лжеб огов (2 Пар. 13, 9 и др.);

в счастьи > в счастье (Иов 21, 13 и др.);

исповеда ющие > исповеду ющие (Ис. 48, 1 и др.);

предъи збрал > преды збрал (Деян. 22, 14 и др.);

предъи дет > преды дет (Лк. 1,17 и др.);

напой из нее все народы > напои из нее все народы (Иер. 25, 15);

вывесть > вывести (1 Цар. 28, 11 и др.);

на в ек > нав ек (Нав. 14, 9 и др.);

на в еки > нав еки (1 Цар. 3, 13 и др.);

душе ю > душо ю (Быт. 2, 7 и др.);

госпоже ю > госпожо ю (Ис. 24, 2 и др.);

с праще ю > с пращо ю (1 Цар. 17, 40 и др.);

лице > лицо (Быт. 2, 7 и др.);

отце в > отцо в (2 Пар. Молитва Манассии и др.);

шесты й > шесто й (Ин. 19, 14 и др.);

седьмы й > седьмо й (Евр. 4, 4 и др.);

святы й > свято й (Втор. 7, 6 и др.);

живы й > живо й (Ин. 6, 51 и др.);

свята го > свято го (Ин. 20, 22 и др.);

жива го > живо го (Ин. 6, 69 и др.).

Вводное слово итак во всем тексте было выделено запятыми .

Для книги была использована специальная «библейская» бумага, тонкая и в то же время прочная, что позволило сделать блок книги более компактным. Была выбрана новая гарнитура – «Литературная», отчетливо читающаяся, но достаточно воздушная по рисунку, чтобы меньше просвечивал текст, находящийся на обороте. Объем книги (1376 страниц) и характер верстки (двухколонник, с указанием в колонтитуле названия книги, номера главы и стиха, с параллельными местами под каждой колонкой) повторяет другие издания Библии Московской Патриархии, к которым за полвека привыкла паства Русской Православной Церкви. Текст Нового Завета, по уже сложившейся традиции, напечатан более крупным шрифтом, чем Ветхий Завет.

Приложение к русскому изданию

ПЕРВЫЕ ШАГИ К ИЗДАНИЮ БИБЛИИ В ЮГО-ЗАПАДНОЙ РУСИ

1. Франциск Скорина

Величайшее религиозное движение, охватившее в 16 веке почти все западно-европейские народы и известное во всемирной истории под именем Реформации, пробудило окоченевшую Церковь от кошмара человеческих преданий. Рассеялся тысячелетний туман и Библия снова заняла подобающее ей место.

Когда на Западе Лютер, Кальвин и другие открыли всенародный доступ к источнику живой воды, в юго-западной Руси нашелся передовой человек с западно-европейским образованием, который горел желанием дать своим соотечественникам Библию на доступном всем языке обыденной жизни. Это был родившийся в Полочке д-р. Франциск Скорина. Он предпринял ряд изданий библейских книг под заглавием: «ЕЛ ли» Русска» и напечатал их сначала в Праге в 1517-1519 гг., а затем в Вильне в 1525 г. В изданиях Франциска Скорины указано, будто он «выложил» всю Библию, но известны только 22 книги Ветхого Завета, напечатанные им отдельными выпусками. Текст Скорины мало отличается от текста старославянской Библии. Те книги, которых в старославянской Библии не было, Франциск Скорина перевел с чешской Библии, изданной в 1506 году. Влияние последней замечается и на других книгах, для которых существовал старославянский подлинник. Труд Скорины не пользовался популярностью.

2. Пересопницкое Евангелие

В 1556-1561 гг. было написано писцом Михаилом, сыном протопопа Саноцкого, Четвероевангелие, переведенное по поручению княгини Гольшанской с «болгарского», т.е. старославянского, на южно-русский язык. Михаил, работавший под руководством Григория, архимандрита Пересопницкого, является, по-видимому, сам переводчиком этого, так называемого «Пересопницкого Евангелия», которое было найдено проф. Бодянским и хранится в библиотеке Полтавской Духовной Семинарии. В тексте заметно влияние чешской Библии.

3. Тяпинское Евангелие

Около 1580 года было напечатано в кочевой типогрпфии Василия Тяпинского Евангелие, отличающееся довольно чистым белоруским языком, в то время, как Пересопницкое Евангелие написано на языке, сходном с теперешним украинским языком. Место напечатания Тяпинского Евангелия неизвестно.

4. Евангелие учительное

В 1568 г. было напечатано в Заблудове (Град. губ.) «Евангелие учительное». Инициатива в этом труде принадлежит литовскому гетману Григорию Александровичу Ходкевичу.

5. Перевод неизвестного автора

Захарий Копьютенский (умер в 1627 г.) приводит в своей «ЛолыноЗцц « выдержки из какого-то неизвестного перевода Библии и из какого-то Евангелия.

Все перечисленные переводы юго-западной Руси отличаютя друг от друга по языку и по оригиналам. Переводчики в большинстве случаев, однако, придерживались старославянского перевода.

ПЕРВЫЕ ШАГИ В МОСКОВСКОЙ РУСИ

1. Допетровский перевод

В Московской Руси возникают первые попытки перевода Библии на живой русский язык не раньше второй половины 17-го века. До этого, главным образом, заботились только о размножении списков, исправлении и пополнении общепринятого старославянского текста.

В 1680 году знаменитым писателем Симоном Полоцким в Москве была издана «Псалтирь рифмотворная». Три года спустя переводчик посольского приказа Авраамий Фирсов перевел Псалтирь на народный язык. Перевод этот, однако, вызвал большие споры и был запрещен патриархом Иоакимом.

2. Петровский перевод

Важность и необходимость перевода Библии была всецело оценена Петром Великим. Дело было поручено немецкому пастору Эрнесту Глюку, жившему от 1673-1703 гг. в Мариенбурге (восточная часть Лифляндии). Есть сведения, что пастор Глюк изучал латышский и русский языки и самостоятельно взялся за перевод русской Библии, который, по некоторым данным, в 1698 году уже был окончен, но при осаде и взятии Мариенбурга в 1703 году этот перевод погиб, а пастор Глюк был отправлен в Москву, где ему поручили снова взяться за перевод Нового Завета, что тот и исполнил. В 1705 году пастор Глюк cкончился и его перевод исчез.

ИСТОРИЯ РОССИЙСКОГО БИБЛЕЙСКОГО ОБЩЕСТВА

1. Сведения о трудах Библейского общества

Тяжкие испытания Наполеоновских войн вызвали в Германии и Швейцарии в первую четверть 19-го века значительное религиозное движение. Оно перебросилось и в Россию, но скоро там заглохло. Император Александр 1, будучи в Германии, вступил в дружественные отношения с наилучшими представителями истинного христианства своего времени. К таковым принадлежала, без сомнения, достойная и в наше время большего внимания, верующая лифляндская баронесса фон-Крюденер (ум, в 1824 г.). Она странствовала много лет по западной Европе, распространяя с величайшим самоотвержением Слово Божье среди всех классов населения. Александр 1 был частым посетителем ее замечательных библейских бесед и пережил глубокую перемену в своей духовной жизни. Мистицизм императора глубоко отразился и на некоторых из его ближайших сотрудников, к которым, без сомнения, принадлежал князь Александр Николаевич Голицын (1773-1844). Сильной инициативе этих трех представителей высшего русского общества обязана Россия учреждением «Российского Библейского Общества» и общедоступным переводом Нового Завета на русский язык.

Уже в 1810 году Британское Библейское Общество стало посылать своих агентов в Эстляндию и Финляндию. Первое отделение Общества было открыто в Або (Финл.). Пастор Патерсон, приехавший в качестве агента Британского Общества в Петербург, встретил в придворных кругах сочувственный прием. И 6-го декабря 1812 года император Александр 1 подписал представленный князем Голицыным проект учреждения в Петербурге Библейского Общества, которое, по примеру Британского, должно было печатать Библии «безо всяких примечаний и пояснений». 11-го января 1813 года в дворце князя Голицына состоялось торжественное открытие Общества. В комитет Общества вошли протестанские пасторы, римско-католический митрополит и представители высшего духовенства Православной Церкви. Президентом Общества был избран князь Голицын. Общество поставило себе целью печатать и распространять Слово Божье прежде всего на славянском, а потом и на других языках Российской империи. Кроме того решили продавать по льготной расценке Библии для «бедных насчастливцев». Наконец решено было еще печатать Библии для язычников и магометан, живших в России. Пастор Патерсон внес 500 фунтов стерлингов, пожертвованных от Британского Библейского Общества для России. Сам император вступил в число членов новооткрытого Общества, пожертвовал 25.000 руб. и назначил ежегодную субсидию в размере 10.000 руб. В первом же году своего существования (1813) Общество могло открыть уже шесть отделений в разных городах России. В том же году была напечатана Библия на финском и немецком, а Новый Завет на армянском и калмыцком языках. Для последнего нужно было заготовить шрифт, так как до этого времени на нем ничего еще не печаталось. Вскоре стали печатать Библии на польском и французском языках.

За один год своего существования Общество напечатало 22.500 экземпляров полной Библии и 37.700 экз. Нового Завета. В конце второго отчетного года Общество уже имело 18 вице-президентов и 12 директоров. Стали печатать Библии на персидском, грузинском и литовском языках. 4-го сентября 1814 года Общество стало называться: «Российским Библейским Обществом». В 1816 году вышла полная старославянская Библия. В течении семи лет вышло 15 изданий этой Библии. Император Александр 1 подарил Обществу по дому в Петербурге и в Москве и несколько книгопечатных мастерских. Митрополиты Православной Церкви собирали пожертвования в пользу Общества. В комитет вступили русские генералы и стали снабжать своих солдат Библиями. Римско- католический епископ Литвы распорядился о переводе Библии на наречие своей епархии и подарил Обществу 5.000 экз. Библии. 1-го января 1823 года Библия уже была напечатана на 41 языке в количестве 184.851 экз. полной Библии и 315.928 экз. Нового Завета. Общество рассылало Библии для армян и греков в Венецию, Константинополь, Малую Азию и на острова Архипелага. С 1-го января 1824 года стали печататься ежемесячные «Известия о действиях и успехах Библейского Общества в России и других государствах». В этом же году Общество приобрело в князе Ливене энергичного сотрудника. Вышла из печати Библия на болгарском, сербском, зырянском, вотяцком, пермяцком, осетинском и киргизском языках. Был даже предпринят перевод Нового Завета на древнееврейский язык. Были, наконец, напечатаны части «Библии для слепых» с выпуклым шрифтом.

2. Закрытие Общества

В 1824 году князь Александр Николаевич Голицын, деятельный покровитель Общества, был принужден сильной и враждебно настроенной реакционной придворной партией подать в отставку. Новый президент докладывал императору Александру 1 о вреде библейских обществ и о необходимости закрыть Русское Библейское Общество. В октябре 1824 года прекратились «Известия Общества», а 7-го января 1825 года было поведено «задержать впредь до разрешения» напечатанный на русском языке первый том Библии. Указом 12-го апреля 1826 года император Николай 1 повелел митрополиту Серафиму приостановить впредь до разрешения деятельность Общества, равно как и действия всех библейских комитетов, отделений и сотовариществ (числом до 289). Указом 15- го июля 1826 года все имущество Общества, оцененное в 2.000.000 руб., было передано в ведение Синода.

ИСТОРИЯ РУССКОЙ БИБЛИИ В ЭПОХУ ИМПЕРАТОРА АЛЕКСАНДРА I

1. Русский Новый Завет 1822 года

После смерти Глюка прошло больше ста лет, как снова был поднят вопрос о переводе Библии на литературный русский язык. И в этот раз главная инициатива принадлежала коронованной особе. По окончании победоносных войн против Наполеона Александр 1 вернулся в Россию и предложил князю Голицыну, президенту Библейского Общества, принять все меры к переводу Библии на русский язык. 28-го февраля 1816 года князь Голицын передал Синоду пожелания императора в форме, согласной с его словами. Синод принял предложение президента и поручил комиссии духовных училищ выбрать из Петербургской Духовной Академии людей, способных к этому важному труду. Готовые тексты перевода должны были вноситься в Библейское Общество для проверки членами его из духовных лиц. После их одобрения перевод должен был печататься параллельно со славянским текстом. 16 марта, однако, комиссия поручила перевод ректору Петербургской Духовной Академии, архимандриту Филарету и другим членам Академии, выработав специальные инструкции для переводчиков. Евангелие от Матфея было переведено профессором Герасимом Петровичем Павским (1787-1863), передовым ученым своего времени; Евангелие от Марка-ректором Духовной Семинарии, архимандритом Поликарпом (ум, в 1837 г.), Евангелие от Луки-бакалавром Академии, архимандритом Моисеевым, и Евангелие от Иоанна-архимандритом Филаретом. В 1818 году Четвероевангелие уже было напечатано в количестве 10.000 экз. (цена 5 руб. ассигнациями). Вскоре после этого приступили к переводу прочих книг Нового Завета. Появление первого русского перевода было встречено с большим энтузиазмом мирянами и духовенством. З-го июля 1819 года государь разрешил стереотипное издание Четвероевангелия в малом формате и уже без славянского текста. В это издание должны были войти и Деяния Апостолов. Наконец, в 1822 году вышел целиком Новый Завет в переводе на живой великорусский язык. Ровно за 300 лет до этого немцы получили Новый Завет в переводе д-ра Мартина Лютера. В 1824 году впервые напечатали Новый Завет без славянского параллельного текста. Отвественным редактором всего перевода был проф. Павский

2. Начало перевода Ветхого Завета

В 1820 году был начат перевод Ветхого Завета на русский язык. Книга Бытия переводилась в Петербургской, книга Исход-в Московской и книга Ловит-в Киевской Духовной Академии. В это же время вышел и перивод Псалтыри, сделанный проф. Павским. В январе 1822 года перевод Псалтыри поступил в продажу. В течении полтора года было отпечатано 10.000 экземпляров. Архимандрит Филарет тоже участвовал в переводе Ветхого Завета. Переводчики руководствовались, главным образом, древнееврейским текстом, пользуясь, однако, и другими переводами. До 1825 года до книги Руфи включительно все было напечатано, как вдруг с закрытием Библейского Общества все дело приостановилось и, только 30 лет спустя, снова возобновилось.

ТЯЖКОЕ ТРИДЦАТИЛЕТИЕ

1. Торжество реакции

С закрытием Библейского Общества был приостановлен и перевод Ветхого Завета на русский язык. Наступил мрачный период реакции, продолжавшийся тридцать лет. Вражда против всего, связанного с Библиею, простиралась далеко за пределы благоразумия и впала в крайности. Стали стеснять распространение Библии в народе. Уже переведенные и напечатанные восемь книг Ветхого Завета не были пущены в продажу, а отдельные издания Пятикнижия Моисея были сожжены. Была даже прекращена продажа Нового Завета без славянского параллельного текста. Славяно-русский Новый Завет остался еще в обращении, но нового издания не выпускали, и книга мало-помалу стала редкостью. Стали почитать опасным дозволять каждому без различия читать Священное Писание. Делались попытки запретить народу домашнее чтение Библии, считая достаточным слышание Евангелия в церквах. Особенно отличались в этом направлении обер-прокурор Синода граф Протасов и Аракчеев.

2. Переводческая деятельность проф. Павского.

Идея перевода Библии тем не менее имела убежденных поборников в лице митр. Филарета, проф. Павского и архим. Макария. Терпя вражду и всевозможные притеснения, они тем не менее трудились с удивительной энергией для достижения своей великой цели. Им троим в значительной степени обязан русский народ той Библией, которой он пользуется доныне. В особенности замечательна переводческая деятельность проф. Герасима Петровича Павского. Несмотря на всю строгость реакции, дело перевода Библии не остановилось, но продолжалось далее. Проф. Павский в течение 20 лет постепенно перевел на лекциях в Духовной Академии все книги Ветхого Завета. С 1839 по 1841 гг. эти переводы, без ведома проф. Павского, были налитографированы студентами для своего употребления в количестве до 500 экз. и распространились далеко за пределами Академии, в особенности среди духовенства. Это навлекло на проф. Павского большие неприятности и налитографированные экземпляры были отобраньш уничтожены. Перевод проф. Павского представляет первый опыт перевода книг Ветхого Завета с древнееврейского на современный русский язык.

3. Переводческая деятельность архимандрита Макария

На далеких Алтайских горах жил в З0-ых годах 19 столетия замечательный православный миссионер, архим. Макарий (в мире Михаил Яковлевич Глухарев, род, в 1792 г., ум, в 1847 г.), работавший в истинно евангельском духе среди дикарей и крестивший 675 душ. Он перевел весь Ветхий Завет с еврейского подлинника на русский язык, чтобы дать своей новообращенной пастве возможность читать Слово Божье на языке ей более понятном. При этом он, конечно, имел в виду и нужды всего русского народа. Деятельность архим. Макария вызвала притеснения со стороны высшего начальства. Когда он стал хлопотать о напечатании перевода, митрополит Серафим предложил отправить его в заточение. В 1834 году архим. Макарий прислал московскому митрополиту Филарету письмо «О потребности российской Церкви переложения всей Библии с оригинальных текстов на современный русский язык». Филарет, однако, не дал этому делу дальнейшего хода ибо вся тогдашняя духовная администрация относилась к этому делу крайне враждебно. Это не остановило архим. Макария. В 1837 году он прислал в комиссию Духовных училищ начало своего труда, перевод книги Иова с письмом на имя Государя, прося Высочайшего повеления о рассмотрении перевода и издания его на средства комиссии. Через 2 года он прислал в ту же комиссию перевод книги пророка Иоанн с новым письмом на имя Государя. В 1840 году он приобрел перевод проф. Павского и, исправив по нем собственный перевод книги Иова и Исани, представил свой труд Синоду. Настойчивые усилия архим. Макария привели, в конце концов, лишь к тому, что на него была наложена эпитемия. Но Макарий не унывал, ибо труд этот стал потребностью для его души и главной задачей его жизни. Постепенно он перевел все книги Ветхого Завета, частью на Алтае, а частью в Болховском Оптинском монастыре (Орлов, губ.), где и умер в 1847 году. Перевод книг Священного Писания архим. Макарием отличается силою и выразительностью языка и жизненностью в оборотах речи. Но справедливость требует заметить, что он более исправлял перевод проф. Павского, чем переводил самостоятельно. Тем не менее его труд послужил важнейшим пособием при последующем переводе Библии на русский язык.

ПЕРЕВОДЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА

1. Посредничество митр. Филарета

Одним из самых ревностных поборников идеи перевода Библии на русский язык был московский митрополит Филарет (в мире Василий Михайлович Дроздов, род, в 1783 г., умер в 1867 г.). Он был одним из самых влиятельных духовных деятелей 19 века. Вполне ясно сознавая всю важность этого дела, он с редкой энергией стремился к осуществлению своей заветной мысли, умея терпеливо выждать благоприятного к тому времени. Это время наступило с воцарением императора Александра П. Во время коронации нового императора митр. Филарет сумел расположить высших представителей Православной Церкви в пользу своего великого предприятия-перевода Библии на русский язык.

2. Манифест императора Александра II

20 марта 1858 года состоялось следующее определение Св. Синода Высочайше утвержденное 5 мая того же года: «Перевод на русский язык сначала книг Нового Завета, а потом постепенно и других частей Священного Писания, необходим и полезен, но не для употребления в церквах, для которых славянский текст должен оставаться неприкосновенным, а для одного лишь пособия к разумению Священного Писания. К переводу сему должно приступить со всевозможной осмотрительностью через лиц, испытанных в знании еврейского и греческого языков, по избранию и утверждению Святейшего Синода».

3. Метод работы

Вскоре после эого самый труд перевода (сначала Нового Завета), распределен был между четырьмя нашими Духовными Академиями, которым дана была особая инструкция, в видах обеспечения точности и общепонятности перевода и литературности его изложения. Один из трех присутственных дней в Синоде был назначен исключительно для рассмотрения постепенно представляемого перевода Библии, предварительно рассмотренного каждым из членов Синода на дому. Наконец, перевод был отсылаем в Москву к митр. Филарету, пока тот был жив.

4. Новый Завет 1862 года

В 1860 году был издан русский перевод Четвероевангелия, а в 1862 году-перевод всех остальных частей Нового Завета. Итак прошло ровно 40 лет после издания прежнего перевода Нового Завета. В течении 35-ти лет русский Новый Завет печатался только за границей (в Лондоне и в Лейпциге). Сравнивая оба перевода, мы найдем, что разница между ними не очень велика. Текст Нового Завета 1862 года печатается с незначительными изменениями доныне.

5. Переводческий комитет для Ветхого Завета

Для перевода Ветхого Завета в 1860 году при Петербургской Духовной Академии был избран особый комитет, состоявший из трех лиц. Перевод некоторых исторических и учительных книг был поручен проф. Священного Писания, Моисею Александровичу Голубеву (1824-1869); после смерти проф. Голубева его место занял проф. Павел иванович Савваитов (1815-1895), известный археолог и историк. Самым замечательным переводчиком был проф. Даниил Авраамович Хвольсон (1819-1911), крещенный еврей и первоклассный ученый с блестящим запьдноевропейским образованием (д-р. фил. Лейпцигского унив.). Около 2/3 всех Ветхозаветных книг переведены проф. Хвольсоном. Для Британского Библейского Общества Хвольсон вместе с Савваитовым перевел 3/4 всех Ветхозаветных книг на русский язык. Третьим членом переводческого комитета был проф. Евграф Иванович Ловягин. Престарелый петербургский митрополит Григорий, один из деятелей «Российского Библейского Общества» принимал в этом деле живое участие и дал в руководство Академии сохранившийся у него экземпляр перевода восьми книг Библии, сделанного проф. Павским и напечатанного в 1825 году.

6. Русская синодальная Библия 1876 года

В петербургском комитете Библия переводилась с древнееврейского текста. Переводчики, однако, постоянно руководствовались и древнегреческим переводом 70-ти толковников (Септуагинта), сирийскими, арабскими и халдейскими текстами, а также и переводом римско-католической церкви (Вульгата). Главным деятелем перевода был проф. Хвольсон. С 1861 года стали печатать новый перевод Библии в академическом журнале «Христианское Чтение», где давались филологические примечения. В журнале «Православное Обозрение» печатался в 1860-1867 гг. перевод архим. Макария (Глухарева). В 1867 году Синод приступил к изданию полной Библии и за основание принял для книг Ветхого Завета перевод, напечатанный в журнале «Христианское Чтение». Конференции остальных Духовных Академий было поручено приступить к пересмотру этого перевода и свои замечения по этому предмету представить на рассмотрение Синода. Продолжение перевода было поручено прежнему петербургскому комитету. В этих подготовительных работах Синода наибольшее участие принимали преемник митр. Григория-митр. Исидор и член Синода, протопресвитер Василий Борисович Бажанов (1800-1883). Бажанов в 1835 году занял кафедру проф. Павского и был учителем и воспитателем Александра П Освободителя. Под наблюдением Бажанова производилось и самое печатание Библии в синодальной типографии. Первая часть русской Библии: «Пятикнижие Моисея» вышло в свет в 1868 году. Затем непрерывно продолжалось печатание Библии по частям и все издание было закончено летом 1875 года. В 1876 году появилась впервые в одном томе полная русская Библия, изданная «по благословению Синода». Итак спустя полстолетия после закрытия «Российского Библейского Общества» русский народ получил полную Библию в точном и тщательном переводе на живой русский язык. В этом обстоятельстве не трудно отметить перст Божий. Князю Голицыну, проф. Павскому, митр. Филарету, архим. Макарию и другим уж не было суждено узреть исполнения своих горячих чаяний. Они сошли в могилу прежде, нежели исполнились их заветные идеи, лелеянные ими десятилетиями в тяжкие годины реакции. 1876 год является светлым годом в истории русской культуры и русской Церкви. Этот перевод Библии на русский язык является достоянием всего русского народа поныне. Миллионы русских людей нашли в нем утешение для души и путь к вечной жизни. Язык русской синодальной Библии стал чем-то родным для каждого русского верующего. Что касается точности передачи священного подлиника, русский синодальный перевод Библии смело может выдержать сравнение с наилучшими новейшими западно-европейскими переводами. Синодальная русская Библия издана в порядке и соотанс древнегреческой Библии (Септуагинта) и церковно-славянской Библии. Канонические книги Ветхого Завета переведены с еврейского, а книги неканонические-с греческого и латинского подлинников, в которых они сохранились. Последние книги размещены в тех самых местах, которые они занимают в Библии греческой и церковно-славянской. Произношение библейских имен принято греческое, а не еврейское, так как к первому давно привыкли.

7. Новые переводы русской Библии

В 1951-1965 гг. в Париже, по инициативе Британского и Иностранного Библейского Общества, был предпринят новый перевод Нового Завета на современный русский язык. Во главе комиссии был епископ Кассиан (Безобразов), ректор Православной Русской Духовной Академии в Париже; в состав Комиссии входили: проф. А.В. Карташев, писатель Б.К. Зайцев, проф. Н.А. Куломзин, проф. В.В. Вейдле, прет. И. Мелия, проф. пастор А.П. Васильев, проф. В.Н. Лосский, византолог проф. В.Н. Раевский, представители ИМКА-Пресс (США), и другие. В основу своего труда Комиссия положила следующие руководящие начала: 1. Верность греческому подлиннику, по его древнейшим рукописям, в наилучших научных изданиях последней половины 20 века. 2. Современный литературный язык. 3.Сохранение, в этих пределах, языка и стиля прежних синодальных переводов 1819 и 1862 гг. Это издание вышло в 1970 г. в Лондоне. В настоящее время (1976), Всемирный Союз Библейских Обществ предпринимает пересмотр и новый перевод Ветхого и Нового Заветов (в СССР и за границей).

Откровение

Уже после публикации перевод «встретил немало критических замечаний как в научном, так и в особенности в литературном отношении» . Согласно И. Ш. Шифману , стремление переводчиков следовать православной догматике привело к тому, что «в результате Синодальный перевод содержит многочисленные отклонения от масоретского текста, а также тенденциозные интерпретации оригинала» . И. М. Дьяконов указывает, что данный перевод «не соответствует уровню научных требований» .

История перевода

Перевод Нового Завета

История русского перевода Библии восходит к созданному по инициативе Александра I Российскому библейскому обществу , под эгидой которого приблизительно в началась работа по переводу. Идея создания Российского Библейского Общества была вдохновлена бурно развивающимся в то время движением Библейских обществ в Европе и отражала беспрецедентную открытость России периода Александа I к европейской культуре.

Руководство переводом осуществлял вице-президент Российского библейского общества архимандрит Филарет (Дроздов) . Принципы перевода Нового Завета были изложены в определении Комиссии духовных училищ от 16 марта 1816 года, которое, видимо, было написано Филаретом. Предполагалось, что существенно, что оригинальный греческий текст будет основой русского перевода, в отличие от прозвучавшего в докладе Голицына простого «переложения Нового Завета с древнего славянского на новое российское наречие».

Одобрением перевода к печати занимался Переводческий Комитет, созданный при Российском Библейском обществе, в состав которого (как и в Комиссию духовных училищ) входили члены Синода - митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский Михаил (Десницкий) и архиепископ Тверской Серафим (Глаголевский).

Возобновление переводов

Далее по частям выходили оставшиеся части книги до 1875 года , а в 1876 году был издан полный перевод.

Альтернативные переводы

Напишите отзыв о статье "Синодальный перевод"

Примечания

Литература

• А. И. Чистович «История перевода Библии на русский язык» (СПб.: тип. Деп. уделов, 1873) ;
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Столѣтняя годовщина русскаго перевода Библіи . // «Церковныя Вѣдомости, издаваемыя при Святѣйшемъ Правительствующемъ Сѵнодѣ ». Прибавленія. 13 февраля 1916, № 7, стр. 196-208 (Речь профессора И. Е. Евсеева 31 января 1916 года в актовом зале Императорской Петроградской духовной академии на годовом собрании Комиссии по научному изданию славянской Библии, посвящённому памяти столетия со дня начала русского синодального перевода Библии).

Ссылки

• Svobodanews.ru 28.12.06

Отрывок, характеризующий Синодальный перевод

И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г"ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег"тям, дьяволам, дать дог"огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг"ону пг"ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг"аны! точь в точь баг"аны! Пг"очь… дай дог"огу!… Стой там! ты повозка, чог"т! Саблей изг"ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг"емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг"аться – так дг"аться. А то чог"т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг"ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег" Миг"онов! Hexoг"oшo, на меня смотг"ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог"т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г"остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.