Николай герасимович савин. Отрывок, характеризующий Савин, Николай Герасимович. На мировой арене

В конце XIX - начале XX века газеты всего мира были полны описаний невероятных похождений гениального афериста, русского дворянина Николая Савина. Приписываемые ему авантюры настолько поражали воображение впечатлительных читателей, что многие считали их выдумкой газетчиков. Однако корнет Савин, он же граф де Тулуз-Лотрек, действительно существовал, и был он прирожденным мошенником. А проворачивать аферы ему помогали неуемная фантазия, бескомпромиссность и наглость, скрывающиеся за импозантной внешностью.

Рослый красавец с лучезарной улыбкой, остроумный рассказчик с безупречными манерами, владеющий несколькими европейскими языками, он мог легко обмануть любого.

Биография Савина нигде не описана, судить о ней можно лишь по его собственным рассказам, хотя он был способен насочинять не хуже самого барона Мюнхаузена, а также по газетным заметкам того времени. Его фотографий тоже практически не осталось.

В 70-х годах 19 века Николай Савин приступил к военной службе в Петербурге в чине корнета. Бурная столичная жизнь с ночными пирушками закрутила молодого корнета, и вскоре он прослыл одним из самых известных кутил. Деньги, присылаемые отцом, богатым калужским помещиком, очень быстро заканчивались. Уже тогда проявился криминальный талант молодого корнета.

Вот лишь несколько примеров:

Николай оформлял на себя в двух мастерских две одинаковые пары туфель. При получении заказа в каждой мастерской он оставлял один ботинок на растяжку по причине того, что он жмет, а другой ботинок уносил с собой. Понятно, что из одной мастерской он забирал правый ботинок, а из другой – левый. И таким образом получал совершенно бесплатно новые туфли.

Также он приходил в ресторан, имея в кармане лишь засахаренного таракана, которого в конце обеда незаметно подкладывал в десерт, закатывая после этого громкий скандал. Зачастую хозяин ресторана, чтобы замять неприятный инцидент, дарил разгневанному офицеру несколько бутылок дорогого вина. Об оплате тоже не могло быть и речи.

Но вскоре после нескольких жульнических поступков Николаю предложили уйти в отставку, однако он совершенно не унывал от такого поворота событий и продолжал веселиться, тем более, ему по наследству досталось приличное состояние. Но, как и следовало ожидать, вскоре он все прокутил.

Встав на путь преступных махинаций и обманов, Савин вскоре был вынужден покинуть страну из-за угрозы ареста. Так началась его жизнь скитальца и авантюриста.

“Итальянская афера”

Вскоре он с успехом проворачивает грандиозную махинацию, обернувшуюся впоследствии дипломатическим скандалом.

Узнав из газет о том, что итальянская армия остро нуждается в пополнении конного парка, он заявился в Рим и, представившись коннозаводчиком из России, предложил заключить договор на поставку орловских рысаков из России. План был одобрен военным министерством Италии. После того, как поступила первая партия лошадей, Савину в качестве аванса была выдана огромная сумма денег, с которой он благополучно исчез.

В двух шагах от трона

Пока полиция разыскивала его по всей Европе, Савин объявился в Болгарии, где затеял еще одну громкую аферу и чуть было не занял болгарский трон.

«Возьмем, наконец, корнета Савина. Аферист выдающийся. Как говорится, негде пробы ставить. А что сделал бы он? Приехал бы к Корейко на квартиру под видом болгарского царя, наскандалил бы в домоуправлении и испортил бы все дело », - так отзывался о Николае Савине Остап Бендер.

В то время Болгарией управлял регентский совет, возглавляемый Стефаном Стамбуловым. Савин, приехавший в страну и представившийся банкиром, встретился со Стамбуловым, подружился с ним и предложил в качестве государственного займа крупную сумму денег (оставшихся от итальянской аферы). Стамбулов на радостях, в свою очередь, предложил Савину занять болгарский трон, тем более тот выдавал себя за родственника Бурбонов.

Еще немного – и Савин превратился бы в коронованную особу, и лишь досадная случайность помешала этому, его опознал знакомый парикмахер. Савину пришлось спасаться бегством.

Переезжая из одной европейской столицы в другую, он продолжал заниматься вымогательством денег, ведь это было его стихией. Только теперь он старался не иметь дел с министрами, а промышлял более мелкими аферами. Аресты, суды, побеги, переезды – такова была его жизнь.

В 1891 году по решению московского суда Савина отправили на поселение в Сибирь, откуда он совершил несколько побегов. Однажды, для того чтобы убежать, ему пришлось притвориться тифозным больным. А в больнице, куда его незамедлительно перевели, он поменялся местами с умершим соседом по палате. А когда его отвезли в морг, без особого труда сбежал и продолжил свои аферы.

Почти, как граф Монтекристо...

Так, в газете одного сибирского городка писали:
«Наш город осчастливил своим посещением известный читающей публике бывший претендент на болгарский престол г-н Савин. Он где-то вблизи устраивает по какой-то новейшей системе винокуренный завод. Назвавшись французом и сообщив, что имение его приносит 9000 годового дохода, он послал к нашему богачу Д-ву занять 2000 рублей. Потом запродал 5000 вёдер несуществующего спирта с небывалого завода и т. п. Недурно было бы принять меры против такого гуся, уже высланного из Красноярска »…

Американская мечта

Вскоре Савин уезжает в Америку, снимает в Нью-Йорке роскошный особняк, в котором устраивает пышные приемы, и быстро становится известен в высшем свете.

Вскоре он объявляет, что Управление Транссиба доверило ему отобрать подрядчиков для строительства магистрали. К графу выстроилась очередь из предприимчивых американцев, которые не скупились на взятки и авансы.

Открыл он здесь и контору, якобы занимающуюся покупкой земель на Кубе, которую в то время испанцы продавали за бесценок. Неплохо заработал на этой афере, удачно женился и … пропал, конечно, вместе с приданым.

Вскоре его опять арестовали в Европе и отправили в Россию. Здесь, выйдя в очередной раз на свободу после февральской революции, он устроился на работу начальником охраны Зимнего Дворца.

И вскоре провернул еще одну свою громкую аферу – представившись хозяином Зимнего Дворца, продал его американцу. Получив два чемодана денег и передав покупателю поддельную купчую, он отбыл в неизвестном направлении, предварительно распорядившись отключить во дворце свет, чтобы новый хозяин не кинулся тут же его осматривать.
Хотя, возможно, это лишь легенда…

Проведя за всю свою жизнь более 25 лет в тюрьмах, великий авантюрист умер в 1937 году в Шанхае в возрасте 82 лет в полной нищете. Ведь копить деньги он никогда не умел, а проворачивать свои авантюры в старости тоже уже не мог.

Оставила свой след в истории и ещё одна авантюристка - принцесса Карабу - .

Николай Герасимович Савин.

Более 30 лет имя корнета Савина не сходило со страниц русских, европейских и даже американских газет. О его похождениях в восторженных тонах рассказывали истории в светских салонах, о нем слагали анекдоты.

Детство и армейская юность.

Дата рождения Николая Савина неизвестна, но приходится, примерно, на середину XIX века. Его отец Герасим Савин был зажиточным помещиком Калужской губернии. Он дал сыну хорошее образование, всячески баловал его. Отец надеялся, что Коля станет достойным продолжателем их рода. Как и многие другие юноши дворянского сословия, Николай Савин поступил на службу в армию. В 20 лет он стал корнетом гвардейского кавалерийского полка. В это время он вёл до такой степени разгульную жизнь, что на неё не хватало даже солидной материальной поддержки отца. Чтобы раздобыть ещё денег, Савин ввязался в какую-то аферу. Результат предприятия был крайне плачевным: из армии Николаю пришлось уйти, а его отец, не выдержав позора, скончался.

Получив наследство, Савин стал владельцем довольно крупного состояния, в которое входили и нескольких имений. Почти все оставленные отцом деньги Николай тратил на женщин. Одни фаворитки молодого наследника получали в подарок экипажи с лошадьми, другие прелестные дачи с садами, третьи большие дома в городах. Не удивительно, оставленные отцом сбережения довольно скоро закончились. И тогда Савин вновь решил поступить на военную службу. Но в офицерской должности ему было отказано, и Николай записался добровольцем в корпус генерала Криденера. В бою Савин всегда был на передовой и скоро получил тяжелое ранение в руку, а потому был вынужден оставить действующую армию.

Вернувшись из Болгарии в чине корнета лейб-гвардии Гродненского гусарского полка, он стал адъютантом великого князя Николая Константиновича. Но вновь он оказался замешанным в скандале. Савина поймали на краже драгоценных риз из спальни великой княгини Александры Иосифовны. Николай сказал, что сделал это по поручению великого князя, которому понадобились деньги, чтобы ублажить некую английскую танцовщицу. Это дело, так как в нём фигурировала столь высокопоставленная особа, замяли, но гусарский полк Николаю Герасимовичу всё же пришлось покинуть.

За границей.

Природа наделила Савина выдающимися способностями. Его острый ум позволял находить самые неожиданные выходы из любых проблем, особенно если они были связаны с финансами. Это был удивительно смелый человек, который не терял самообладания даже в крайне опасных ситуациях. Савин был остроумным рассказчиком и душой любого общества, чему немало способствовали его высокая эрудиция, отличное образование и знание европейских языков. Талантлив Николай был и в сфере мошенничества. За границей свои способности по облапошиванию людей он показал во всей их красе и разнообразии. Всюду, где оказывался Николай, он выдавал себя за богатого и знатного господина, что у него получалось блестяще.

Сан-Франциско Савин посетил под именем графа де Тулуз-Лотрека. Сняв самые роскошные апартаменты в гостинице, он принялся раздавать интервью журналистам, что якобы русское правительство поручило ему разместить в Калифорнии крупные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Виднейшие американские промышленники и финансисты поверили в эту легенду и начали наперебой зазывать к себе графа. Тот не отказывал никому, попутно принимая солидные авансы за содействие в размещении заказов. А, собрав крупную сумму денег, быстренько уехал в Европу.

Афера с лошадьми.

Но, пожалуй, самой известной и крупной аферой Савина стала поставка лошадей для итальянской армии. Однажды Савину попалось в руки газетное сообщение о необходимости обновления конного парка итальянской армии. Он решил использовать эту ситуацию с выгодой для себя и довольно скоро он уже стоял перед итальянским правительством в роли богатого владельца крупного конезавода и предлагал свои услуги по поставке лошадей для кавалерии и артиллерии. Документы, представленные Савиным с предложениями по обновлению конного парка, были рассмотрены Особой комиссией при военном министерстве в Риме и одобрены. Король распорядился назначить Николая Герасимовича официальным поставщиком итальянской армии. А затем «поставщик» просто забрал весьма значительную сумму, выделенную ему на закупку лошадей, и исчез из Италии.

Неудачная попытка стать королем.

Следующей остановкой Савина стала София, куда он прибыл в качестве «великого князя Константина Николаевича». Осчастливленные столь значительным визитом министры предложили «великому князю» в благодарность за хлопоты возвести его на трон, свободный на тот момент. Но счастливая возможность стать королем Болгарии, не состоялась из-за пустяка. Прибывший к «князю» лучший болгарский парикмахер когда-то имел честь подстригать в Петербурге настоящего великого князя Константина Николаевича, а потому сразу понял, что перед ним самозванец. Савину удалось уехать за полчаса до того, как полиция явилась в гостиницу с разрешением на его арест.

Аферы в казино.

После этого Савин уже не пытался обманывать министров и промышлял более мелкими аферами. Впрочем, и те были не лишены блеска. Например, чего стоит его афёра с казино в Монте-Карло. Как─то Савин зашёл в казино, побродил некоторое время по залам казино, а затем направился в администрацию заведения с требованием виатика ссуды на отъезд, которая выдавалась вконец проигравшемуся игроку. Правда, человек, который получал виатик, не имел права до его погашения приходить в казино.

Однако Савина это правило не остановило, и скоро он появился здесь вновь. Благодаря изменённым причёске и одежде, Савин не был узнан и свободно прошёл в заведение. Затем, стоя у рулетки, Савин негромко выругался по-русски. Крупье, естественно, ничего не понял. Когда шарик несколько раз обежал по кругу и остановился на числе 17, Савин ликующе воскликнул: «Я выиграл!» Крупье попытался возразить, что он не понял, что сказал русский игрок, а значит, этот выигрыш не может быть защитан. Савин же настаивал, что поставил именно на выигравшее число. Поднялся шум, и инспекторы казино бросились успокаивать скандального посетителя. Это удалось лишь после того, как «граф» получил свой выигрыш 720 франков. После этого он удовлетворённо покинул игорное заведение.

Спустя месяц, Николай Герасимович вновь посетил казино в Монте-Карло. И вновь попал в зал при помощи обмана. Правда, Савина довольно быстро узнали и попросили покинуть помещение. На это аферист заявил, что уходить он вовсе не хочет, а если на этом будут настаивать, то он устроит скандал. Успокоить назойливого посетителя удалось только некоторой суммой денег. После чего Савин всё же оставил заведение в покое.

С годами добывать деньги мошенничеством Савину становилось все труднее. Нередко он работал только для того, чтобы добыть еду. Так, к примеру, он приходил в ресторан, заказывал роскошный обед, съедал его, а в десерт подкладывал принесенного с собой засахаренного таракана. Обычно метрдотели во избежание скандала не требовали с посетителя платы за обед, а лишь с извинениями провожали его.

В пору безденежья Савин использовал всевозможные ухищрения, чтобы раздобыть себе даже пару обуви. Он заказывал у двух сапожников обувь одного фасона и цвета. Потом приходил к первому сапожнику брал правый ботинок, а левый оставлял доработать (к примеру, из-за того, что жмёт). А у второго сапожника он, соответственно, брал только левый ботинок.

Последние годы своей жизни Савин провел в Шанхае. Уже дряхлым стариком он всё же оставался верен своему призванию и не ленился навязывать иностранцам «старинные манускрипты», собирать деньги на издание какой-то газеты. А с каждым годом у него появлялось всё больше новых титулов и орденов. Скончался авантюрист в 1937 году.

Николай Герасимович Савин в свое время пользовался огромной популярностью. О его похождениях в восторженных тонах рассказывали истории в светских салонах, о нем слагали анекдоты. И нужно честно признать, что это был выдающийся в своем роде человек, добившийся на поприще, которое избрал, немало успехов. Дошедший до нас образ афериста, рисует красавца мужчину, наделенного острым умом, отчаянной смелостью и безудержной наглостью. Николай Герасимович отличался прекрасной эрудицией, неплохо разбирался в психологии и экономике, владел несколькими языками.Не раз в своей жизни Савин был богат и мог бы до конца дней прожить в роскоши и безделье, но каждый раз он с широтой русской души бездарно растрачивал состояние. Казалось, что деньги в его аферах отнюдь не главная цель. С упорством рецидивиста Николай Герасимович до глубокой старости «кидал» народ и умер в бедности.

Дата рождения Николая Савина неизвестна, но для хронологической привязки можно сказать, что он появился на свет в середине XIX века. Его отец, зажиточный помещик Калужской губернии постарался дать сыну наилучшее образование и возлагал на него большие надежды. Увы, им не суждено было сбыться.

Взрослую жизнь Николай начал традиционно для юношей дворянского сословия — поступил на службу в армию. В 20 лет он стал корнетом гвардейского кавалерийского полка. Привилегированный род войск требовал от офицеров больших трат, но молодой корнет просто не знал в них удержу. На ту разгульную жизнь, которую он вел, не хватало солидной материальной поддержки от отца, поэтому Савин ввязался в какую-то мошенническую аферу. Последствия были печальны: из армии Николаю пришлось уйти, а его отец, не выдержав позора и обманутых надежд, умер.

Вступив во владение наследством, Савин стал обладателем нескольких имений и очень богатым человеком. Вот уж когда он разгулялся на всю катушку. Прошло совсем немного времени, и от огромного фамильного состояния остались только воспоминания и назойливые кредиторы с векселями. Можно сказать, что миллионное наследство Николай спустил на баб. После бурных ночей одни из них получали от него в подарок экипажи с лошадьми, другие — дачи с садами, третьи — дома в городах, а некой даме обломилось шикарное имение.

Оставшись гол, как сокол, Савин вновь решил поступить на военную службу. Правда, в офицерской должности ему было отказано, поэтому он записался добровольцем в корпус генерала Криденера, штурмовавший занятый турками болгарский город Плевна. Сражаясь в первых рядах, Николай получил тяжелое ранение в руку, и вынужден был оставить действующую армию.

Наверное, Савин мог бы сделать карьеру при дворе. По возвращении из Болгарии он в чине корнета лейб-гвардии Гродненского гусарского полка стал адъютантом великого князя Николая Константиновича. Но военная служба и на сей раз закончилась для него со скандалом. Савина поймали на краже драгоценных риз икон из спальни великой княгини Александры Иосифовны в Мраморном дворце. Николай признался, что пошел на преступление по поручению великого князя, которому понадобились деньги, чтобы ублажить некую английскую танцовщицу. Дело, в котором фигурировала столь высокопоставленная особа, замяли. Николая Константиновича объявили душевнобольным и отправили на лечение, а Николая Герасимовича вышвырнули из гусарского полка и сказали, чтобы духу его в России не было.

За границей мошеннические таланты Савина развернулись во всю ширь, вскоре он уже обрел популярность международного афериста и большого артиста по одурачиванию людей. Николай, куда бы не попадал, всегда выдавал себя за богатого и знатного господина, и эта роль у него получалась блестяще.

В Сан-Франциско Савин появился под именем графа де Тулуз-Лотрека. Снял самые роскошные апартаменты в гостинице и принялся направо-налево раздавать интервью журналистам, что якобы русское правительство поручило ему разместить в Калифорнии крупные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Виднейшие американские промышленники и финансисты заглотили наживку и начали наперебой зазывать к себе де Тулуз-Лотрека. Граф не отказывал никому, попутно принимая солидные авансы за содействие в размещении заказов. А набрав изрядно денег, сел на пароход в Европу и был таков.

Пожалуй, самой известной и крупномасштабной аферой Савина стала поставка лошадей для итальянской армии. В роли богатого русского конезаводчика он предстал перед итальянским правительством и предложил свои услуги по поставке лошадей для кавалерии и артиллерии. Документы, представленные Савиным с предложениями по обновлению конного парка, были рассмотрены Особой комиссией при военном министерстве в Риме и одобрены. По распоряжению короля Николай Герасимович стал официальным поставщиком итальянской армии. Выгодный контракт мог бы сделать Савина официально богатым человеком, но натура мошенника взяла вверх над соображениями рационализма. Прихватив весьма значительную сумму, выделенную ему на закупку лошадей, он сделал из Рима ноги.

Пока полиция усиленно разыскивала Савина в Западной Европе, тот путешествовал по Восточной. Прибыв в Софию, он представился как «великий князь Константин Николаевич». Высокого гостя съехались поприветствовать высокопоставленные делегации чиновников. На одной из встреч с членами болгарского правительства «великий князь» предложил братушкам славянам устроить им солидный заем в парижских банках. Министры, холодея от собственной смелости, попросили 20 млн. франков.

— Фи, какие пустяки, — отмахнулся лже-Константин Николаевич. — За суммой меньшей 30-ти миллионам мне даже обращаться к финансистам неудобно.

В пустой казне Болгарии в то время гулял ветер, поэтому заем был крайне необходим. Осчастливленные министры предложили «великому князю» в благодарность за хлопоты возвести его на трон, в ту пору свободный. Такого гусарский корнет не мог представить даже во сне. Голова его закружилась. Стать монаршей особой это вам не хухры-мухры! Николай взглянул на себя в зеркало, прикидывая каков он будет в короне, ….. и решил, что пора подстричься.

Фантастическая перспектива стать королем Болгарии, рассыпалась в прах из-за пустяка. Прибывший к нему лучший болгарский парикмахер, оказывается, имел честь подстригать однажды в Петербурге настоящего великого князя Константина Николаевича, а потому сразу определил, что перед ним самозванец. Претендент на трон успел смыться из гостиницы за полчаса до того, как полиция явилась, чтобы арестовать его.

Постепенно масштабы деятельности афериста начали сужаться. Савин уже не отваживался пудрить мозги министрам и зарабатывал на жизнь более мелкими проделками. Впрочем, и те были не лишены блеска. Чего стоит хотя бы взиманием им денег с казино в Монте-Карло, где деньги обычно взимают с посетителей.

Особенно часто в своих операциях Савин использовал фактор нелюбви скандалов в цивилизованном западном обществе и русскую поговорку: «Наглость — второе счастье». Так было и в Монте-Карло. Побродив по залам казино, Савин заглянул к администрации и потребовал виатик — ссуду на отъезд, которая выдавалась вконец проигравшемуся игроку. Правда, человек, получивший виатик, не имел права больше совать нос в казино до его погашения. Однако, Савин нарушил правило и вскоре объявился вновь, сменив прическу и одежду. Его не узнали и пропустили.

Николай подошел к рулетке, бросил крупье луидор и тихо сказал по-русски:

— На! Подавись, чертова кукла!

— На какой вы сказали номер? — переспросил крупье, но посетитель сделал вил, что не расслышал.

Шарик несколько раз обежал по кругу и остановился на числе 17.

— О! Я выиграл! — ликующе воскликнул Савин.

— Но, месье, вы неясно назвали номер… Я переспросил, а вы не ответили, — принялся возражать крупье.

Посетитель покраснел от гнева. И тут же благообразная тишина заведения была нарушена его громкими возмущенными выкриками:

— Разбой! Грабеж!

Со всех сторон успокаивать его кинулись инспекторы казино. Им удалось утихомирить «графа» только после того, как он получил свой выигрыш — 720 франков. Удовлетворенный Савин покинул игорное заведение, но один инспектор на прощание шепнул ему, что больше такой шантаж не пройдет.

Прошел месяц. Николай Герасимович вновь навестил казино в Монте-Карло. И вновь, обманув бдительность швейцаров, попал в зал. Но там его мигом опознали и предложили убираться.

— И не подумаю, — заявил Савин. — Я уйду только при условии, что вы дадите мне тысячу франков на дорогу. А, если не согласитесь, то я сейчас разденусь догола и стану вопить, что меня обобрали до нитки в этом притоне!

Администрация казино посовещалась и решила во избежание ненужного скандала заплатить. Правда, после получения денег, Савина проводили на вокзал два дюжих охранника, усадили на поезд и наказали не возвращаться.

С годами Савину все труднее становилось добывать деньги мошенничеством. Зачастую приходилось работать просто за еду. Он приходил в ресторан, заказывал роскошный обед, не спеша с аппетитом поглощал его, а в десерт подкладывал принесенного с собой засахаренного таракана. Обычно метрдотели были рады избегнуть скандала и позора своему заведению, поэтому с извинениями провожали возмущенного наличием в десерте насекомых посетителя и не требовали с него платы за обед.

В пору безденежья Савин не гнушался организовать целый спектакль, чтобы раздобыть себе ботинки или брюки. Ботинки он справлял себе так: у двух сапожников заказывал обувь одного фасона и цвета. Потом приходил к первому сапожнику брал правый ботинок, а левый оставлял доработать — жаловался, что жмет. Соответственно, у второго сапожника брал только левый ботинок. Но особенно интересно он добывал себе брюки.

Бывали дни в жизни знаменитого афериста, когда, подобно генералу Черноте, ноги его покрывали только кальсоны. Надев длинную шинель или пальто, Савин устраивался в гостиницу, а утром учинял скандал под предлогом, что у него бессовестным образом сперли штаны с деньгами. Хозяин гостиницы осматривал номер и самолично убеждался, что штаны в нем отсутствуют. Чтобы замять скандал, приходилось подобрать постояльцу брюки и снабдить его определенной суммой в качестве возмещения ущерба.

Последние годы своей жизни Савин провел в Шанхае. Будучи уже дряхлым стариком, он остался верен своему призванию и пытался всучивать иностранцам мифические старинные манускрипты, собирать деньги на издание какой-то газеты. Он все добавлял себе титулов и орденов, но среди русской эмиграции, проживавшей тогда в Шанхае никого это не впечатляло. В больнице, где Николай Герасимович отдал богу душу в 1937г., над изголовьем его кровати было написано — «Савин». Так на смертном одре известные в Европе международные аферисты граф де Тулуз-Лотрек и маркиз Траверсе стали сами собой — отставным корнетом, а, точнее, просто Савиным.

Корнет Николай Савин, граф де Тулуз-Лотрек

В конце XIX — начале XX века газеты всего мира были полны описаний невероятных похождений гениального афериста, русского дворянина Николая Савина. Приписываемые ему авантюры настолько поражали воображение впечатлительных читателей, что многие считали их выдумкой газетчиков. Однако корнет Савин, он же граф де Тулуз-Лотрек, действительно существовал, и был он прирожденным мошенником. А проворачивать аферы ему помогали неуемная фантазия, бескомпромиссность и наглость, скрывающиеся за импозантной внешностью.

Вот лишь несколько примеров:

“Итальянская афера”

В двух шагах от трона

«Возьмем, наконец, корнета Савина. Аферист выдающийся. Как говорится, негде пробы ставить. А что сделал бы он? Приехал бы к Корейко на квартиру под видом болгарского царя, наскандалил бы в домоуправлении и испортил бы все дело», - так отзывался о Николае Савине Остап Бендер.

Николай Савин, фото в Гамбурге

Почти, как граф Монтекристо…

Американская мечта

Портрет Н.К.Савина с автографом. 1918 год

Николай Савин после 25 лет тюрьмы.

Международный авантюрист. Присвоил себе титулы - граф Тулуз де Лотрек и маркиз Траверсе. Дворянского происхождения. Служил корнетом в кавалерийском полку, но был вынужден уйти в отставку. Организатор крупномасштабных махинаций. Один из самых гениальных аферистов своего времени.

Николай Герасимович Савин был безусловным «кумиром» аферистов всех рангов, в светских же кругах о нем ходили многочисленные анекдоты и легенды Можно смело сказать, что в период реализации его знаменитых афер никто не пользовался такой известностью и своеобразной популярностью, как граф Тулуз де Лотрек или проще - отставной корнет Савин.

Природа наделила этого человека, как никого другого, такими своеобразными, яркими и выдающимися качествами и свойствами, что имя Николая Герасимовича Савина могло бы вполне заслуженно войти в анналы истории России и других стран. Он имел необыкновенно острый ум, позволявший ему находить самые неожиданные решения, особенно финансовых проблем, недоступных даже специалистам высшего класса. Он отличался необыкновенной смелостью и в самых сложных и опасных ситуациях никогда не терялся Савин, обладавший ярким даров слова, был необычайно остроумным рассказчиком, умевшим становиться душой любого самого избранного и взыскательного общества. Этому в сильной степени способствовали высокая эрудиция, отличное образование и знание почти всех европейских языков.

Внешность его была настолько идеальна с точки зрения мужественности и красоты, что перед ним не могла устоять ни одна девушка любого общественного положения, на которую он обращал внимание К тому же он обладал как бы гипнотической способностью обольщения.

Но природа наделила Николая Герасимовича Савина еще одной удивительной чертой, которая всю жизнь не давала ему по-настоящему воспользоваться благами жизни, которые без особого труда как бы сами шли к нему в руки. Он не мог ими воспользоваться до конца, потому что по природе был авантюристом, придумывавшим все новые и новые планы - махинации по добыче денег. Однако к ним он вовсе не питал уважения, и они моментально от него «уплывали». Многие задуманные им мероприятия могли быть действительно полностью реализованы и принесли бы Савину богатство и славу. Но отставной корнет не в силах был их завершить, так как сам попадал в сети своих мошеннических планов. Он прерывал свои затеи, чтобы обманом захватить чужое богатство и бежать, а затем объявиться в новом месте и в новых условиях опять расставлять свои мошеннические сети Савин нигде не имел и не хотел иметь пристанища, это был вечный скиталец по всему свету

Сын очень зажиточного помещика Калужской губернии Боровского уезда, Савин в детские и юношеские годы был баловнем судьбы и не знал отказов всем своим прихотям от отца, который его безумно любил. Получив всестороннее домашнее образование, Николай Герасимович в 20 лет начал свою служебную карьеру, как и подобало юношам из знатных дворянских семейств, в гвардейской кавалерии в чине корнета (младший офицерский чин в русской кавалерии). Этот привилегированный род войск требовал от офицеров больших затрат, а молодой корнет не знал границ для своих личных расходов на шикарную жизнь. Поэтому несмотря на большую денежную поддержку отца, Савин, ощутив недостаток средств, пошел на мошенничество и, прослужив в гвардии всего несколько месяцев, вынужден был уйти в отставку.

Он влился в жизнь столичной «золотой» молодежи, благо денег у него более чем достаточно - Николай Герасимович получил наследство после смерти отца, которого доконала разгульная жизнь сына. Владея несколькими имениями, домами и другим имуществом, Савин вел разгульную и бесшабашную жизнь. Особым его вниманием, конечно, пользовались женщины, «начиная от увлекательных француженок и кончая смуглыми негритянками», как писали газеты. Некоторых из них он одарил необычайно дорогими подарками. Одни получили экипажи с лошадьми и дорогой сбруей, другие - прелестные дачи с садами, третьи - капитальные дома в городах, а одной из них досталось даже целое имение.

Однако деньги имеют свойство быстро «таять». В результате такого беспредельного мотовства очень скоро от миллионного состояния остались лишь одни воспоминания и многочисленные кредиторы с векселями.

Теперь наступило естественное в таком положении горькое отрезвление. Первой мыслью, осенившей Савина, была попытка вернуться на военную службу. Начавшаяся в 1877 году русско-турецкая война вынудила правительство объявить призыв отставных офицеров, не особенно разбираясь и придираясь к их прежней, часто даже совсем не идеальной службе. Но несмотря на такое положение, попытка отставного корнета вновь вернуться на службу в кавалерию была отклонена по распоряжению высшего военного руководства.

Эта неудача и на этот раз не сломила Савина. Как человек, жаждавший острых ощущений и наметивший для себя цель, Савин все-таки поступил на военную службу, но не офицером, а добровольцем в 9-й армейский корпус генерал-лейтенанта барона Криденера, штурмовавшего занятый турками город Плевен (Плевна) на севере Болгарии. Этот корпус из-за достаточно бездарных и нерешительных действий генерала понес огромные людские потери и все же не смог взять город. Сражаясь в первых рядах штурмующих войск, Савин получил тяжелое ранение левой руки и вынужден был пойти на лечение в один изподвижных лазаретов «Красного креста». Хотя операция прошла удачно и Николай Герасимович полностью выздоровел, но от продолжения военной службы ему пришлось отказаться, и он вынужден был вернуться в Россию.

Без состояния и средств, отставной корнет «за душой» имел только большие амбиции, приобретенные в его прошлой беззаботной жизни. Они и толкнули его на самую неблаговидную деятельность, связанную с обманом окружающих его людей.

Все началось в годы царствования Александра III - Миротворца. Из спальни великой княгини Александры Иосифовны в Мраморном дворце были похищены драгоценные ризы икон. Вскоре был обнаружен виновник кражи - адъютант великого князя Николая Константиновича (сына потерпевшей), корнет лейб-гвардии Гродненского гусарского полка Савин. На допросе Савин во всем сознался и указал, где именно он заложил драгоценности (на кругленькую сумму в полмиллиона рублей). Однако при этом пояснил, что действовал не по своей инициативе, а был всего лишь орудием, послушным исполнителем воли великого князя, и ему же отдал вырученные деньги, которые понадобились члену августейшего семейства, чтобы ублажать некую танцовщицу англичанку.

Расследование велось в строжайшей тайне, но скандальные подробности все же просочились сквозь стены служебных кабинетов и стали достоянием всего Петербурга. Дабы замять скандал, великого князя объявили душевнобольным и выслали «для лечения» в Ташкент, где он через несколько лет и умер. Савина же исключили из полка и предложили ему уехать из России.

Вскоре корнет объявился в Париже, в ореоле политэмигранта. Какое-то время пребывал героем дня. В многочисленных интервью Савин заявлял, что деньги, вырученные за продажу риз, понадобились отнюдь не для удовлетворения прихотей капризной англичанки, а исключительно для революционных целей. Более того - великий князь тоже являлся членом партии революционеров!

Савин познакомился с многочисленными «заграничными» мошенниками (тогда их называли мазуриками). В их обществе бывший корнет быстро преобразовался в «афериста-артиста» в полном смысле этого слова. Его «наставники» мгновенно разглядели в Савине талантливейшего авантюриста-организатора, которому они готовы были полностью подчиняться. Но русский аферист, проводя свои гениальные махинации, не подпускал их близко к своей особе - они только иногда выполняли его мелкие поручения.

Вскоре вокруг корнета засуетились кредиторы. Спасаясь от них, он уехал в Америку и появился в Сан-Франциско под звучным именем графа де Тулуз-Лотрек (знаменитый художник прославит эту фамилию несколько позже).

Апартаменты в самом роскошном отеле, вспышки магния, журналисты. С какой целью граф явился в Калифорнию? О, он охотно удовлетворит любопытство прессы. Русское правительство поручило ему разместить крупные заказы для строительства Транссибирской магистрали. Но прежде чем предоставить эти заказы, он хотел бы поближе ознакомиться с деятельностью крупных машиностроительных корпораций…

Виднейшие промышленники и финансисты, столпы машиностроения и рельсового проката добивались чести быть представленными графу. Тот охотно знакомился с ними, принимал крупные авансы за посредничество и.. в один прекрасный день исчез. Исчез так же внезапно, как и появился. В полицию и прокуратуру посыпались жалобы, но - поздно. Корнет вернулся к священным камням Европы…

Смелость и талант Савина в организации крупномасштабных махинаций убедительно подтвердились в наделавшей много шума среди дипломатов так называемой «итальянской афере».

Однажды Савину попались в руки газетные сообщения о том, что конный парк итальянской армии сильно устарел и требует обновления. У него моментально созрел план использования этой ситуации в своих целях, благо еще с юных лет и особенно служа в гвардейской кавалерии, он неплохо разбирался в лошадях. В качестве богатого русского коннозаводчика он появился в Италии, представился итальянскому правительству и предложил свои услуги по поставке лошадей для кавалерии и артиллерии. Разработанный им документальный план по обновлению конного парка армии был рассмотрен Особой комиссией при итальянском военном министерстве в Риме. Этот план был признан настолько рациональным и выгодным, что по распоряжению короля Савину персонально была поручена поставка лошадей для армии. Таким образом, русский отставной корнет, желая того или нет, стал одним из видных государственных деятелей Италии.

Дела Савина шли вполне успешно. Поставка лошадей для итальянской армии происходила по разработанному им плану. Король и военное правительство Италии выказывали Савину свое расположение. Для закупки лошадей ему выделили огромные суммы денег. Но… «в одно прекрасное утро» Савин бесследно исчез из Рима, прихватив с собой большую сумму денег. Авантюрист не мог не провернуть эту махинацию, хотя она для него, по всей вероятности, была не столь выгодна, как предоставленная ему важная работа.

Полиция сбилась с ног, разыскивая его в Берлине, Лондоне, Париже, Вене, а Савин тем временем скитался по «европейскому захолустью» - Балканам. И в конце концов объявился в Софии. Заполняя регистрационную книгу отеля, приезжий написал: «Великий князь Константин Николаевич».

Весть о приезде высокого гостя быстро разнеслась по болгарской столице. В холле отеля толпились приветственные делегации. К счастью для Савина, русский посланник, лично знавший великого князя, в это время был болен, и самозванца почтительно приветствовал один из чиновников посольства России.

Членам болгарского правительства «великий князь» сообщил, что он легко может устроить им заем в Париже. Сколько хочется? Двадцать миллионов франков? Согласен протежировать не меньше, чем на тридцать…

Финансы Болгарии были тогда более чем в плачевном состоянии. И у министров разгорелись глаза - не иначе, само небо послало сюда этого человека. И если «великий князь» действительно спасет страну и ее народ, то… что же, тогда он достоин возведения на трон, который был в ту пору вакантным.

Вероятно, корнет и сам не ожидал подобного эффекта. Неудивительно, что голова его закружилась. Еще несколько шагов - и он превратится в коронованную особу! И вдруг все рухнуло.

В отель для оказания услуг высокому гостю был вызван лучший софийский парикмахер, ранее подвизавшийся в Петербурге. Войдя в номер, он тут же убедился, что перед ним отнюдь не Константин Николаевич. Но возмездию не суждено было свершиться и на этот раз - за полчаса до того, как полиция явилась арестовывать претендента на трон, он успел покинуть Софию.

Потом его видели во всех крупнейших столицах Европы. И всякий раз он представал под новой маской. То с пышной бородой, то совершенно выбритый, то с бакенбардами, то с эспаньолкой.. Он появлялся и спустя несколько дней исчезал. Изобретательность его в вымогательстве денег не имела границ.

На Английской набережной в Ницце по утрам в одно и то же время появлялся высокий представительный господин с пышной седой бородой, веером покрывавшей его грудь. На голове его был матовый полуцилиндр, в руке - палка с серебряным набалдашником, изображавшим череп, в петлице - пестрая орденская розетка. Кто он? На этот вопрос никто не мог ответить. Ясно было одно, несомненно, это богатый и солидный человек.

И вдруг - неприятная история. Нефтепромышленник из Батума заявил полиции, что стал жертвой ограбления. Респектабельный господин с орденской розеткой в петлице подошел к нему на набережной, внезапно взял под руку и, любезно улыбаясь, прошептал «Или вы мне сейчас же даете тысячу франков, или я вас сию же минуту отхлещу по щекам». Нефтепромышленник сначала подумал, что это дурная шутка - тем более что господин при этом любезно улыбался. Потом он счел, что перед ним сумасшедший. Однако размышлять было некогда - незнакомец настойчиво повторил свою угрозу, пришлось раскошелиться. Позже жертва шантажа все же обратилась в полицию

Савина (а это был, конечно, он) без труда разыскали. Услышав предъявленное обвинение, «граф де Тулуз-Лотрек» пришел в негодование Это гнусная клевета! Да вы знаете, с кем имеете дело?! Он немедленно телеграфирует министру внутренних дел!

Полицейский комиссар принес извинения. А через несколько дней ему опять пришлось пригласить его в полицию - на этот раз по жалобе владельца отеля, где тот остановился: «граф» внезапно исчез, не заплатив по счету. Хотели обратить взыскание на его имущество - он вселялся с двумя тяжелыми чемоданами, которые служащие отеля тащили с трудом, но с уважением, и которые остались в его номере. Но чемоданы оказались битком набиты камнями…

Мошеннику, однако, опять удалось выйти сухим из воды. Он не только заставил владельца отеля взять назад свое обвинение, но и… ухитрился здесь же, в комиссариате, подзанять у него немного франков.

В дни безденежья (аферист называл это «черной серией») корнету Савину приходилось прибегать к трюкам столь же нахальным, сколь и остроумным. К примеру, приходил он в дорогой ресторан, заказывал роскошный обед, не торопясь, с аппетитом поглощал изысканные блюда, запивая изысканными винами… А в кармане-то из всей наличности - только засахаренный таракан! Подавался десерт, корнет подкладывал в него «сладкого дружка», затем подзывал метрдотеля и с брезгливой миной указывал на насекомое. Чтобы избежать грандиозного скандала, метрдотель рассыпался в извинениях и был до изнеможения счастлив, когда рассерженный посетитель покидал заведение. Об оплате обеда, само собой, и речи не возникало…

Или закажет, бывало, корнет себе ботинки. У очень дорогих мастеров обувного дела. И обязательно одинакового фасона и одинакового цвета. Получив заказ, примеряет. Одному сапожнику заявляет, что жмет правый ботинок, другому - левый. «Жмущие» оставляет на доработку, а хорошие забирает. Расчет, разумеется, потом. Обувщики, разумеется, не спорят: зачем заказчику один ботинок, обязательно придет за вторым…

Несколько раз корнет Савин удачно шантажировал заведение, которое само умело раздевать кого угодно. Имеется в виду казино в Монте-Карло

Побродив по залам казино, Савин зашел в бюро, отделенное от главного зала лишь стеклянной стенкой, и потребовал так называемый виатик - ссуду на отъезд, которая выдавалась администрацией вконец проигравшимся игрокам. Получивший ссуду терял право являться в казино до ее погашения.

Администрация без колебания выписала вексель и выплатила «графу» тысячу франков - верхний предел виатика. Уж очень внушительной была внешность «неудачливого игрока». Тот небрежно кивнул и удалился.

Удалился, чтобы через две недели опять явиться в казино - правда, в другом «прикиде», с другой прической, обманув бдительного швейцара. Подойдя к столику, где шла большая игра, он бросил крупье луидор и тихо сказал по-русски- «На! Подавись, чертова кукла!»

«На какой, вы сказали, номер?» - переспросил крупье, но «граф» сделал вид, что не расслышал.

«Ставки окончены!» - объявил крупье.

Вышел номер 17.

«О! Я выиграл! Вы должны дать мне 720 франков!» - воскликнул «граф».

«Но, месье, вы неясно назвали номер… Я переспросил, но вы не ответили…»

Лицо графа побагровело. Глаза метали молнии. Он загремел, нарушая благообразную тишину казино: «Разбой! Грабеж!»

Инспекторы игры со всех сторон кинулись к «графу», приговаривая в испуге: «Успокойтесь! Вот ваши деньги! Крупье будет наказан!»

Получив 720 франков, он, возмущенный и удовлетворенный, покинул игорный зал. Сопровождавший его администратор прошипел ему вдогонку: «На этот раз ваш шантаж удался, месье. Но если вы еще раз явитесь в казино, то пожалеете об этом».

Целый месяц корнета не было в Монте-Карло. А потом он появился, снова каким-то образом пробравшись мимо бдительных швейцаров. И прямиком - в помещение администрации. Там его узнали сразу же.

«Как вы смеете? Немедленно убирайтесь!»

Корнет, он же граф, невозмутимо улыбаясь, ответил:

"И не подумаю. Разве что - если вы дадите мне тысячу франков на дорогу. Я опять проигрался. - Корнет, с улыбкой, начал снимать с себя пиджак. - Вот сейчас разденусь догола, выйду в зал и обращусь к публике - «вот как меня обобрали в этом притоне!»

«Вы не посмеете…»

«Еще как посмею! Только троньте меня - я так заору, что сюда сбежится вся публика!»

Администрация казино дрогнула. Пришлось опять заплатить тысячу франков. На сей раз «графа» сопровождали до вокзала «двое в штатском»..

Этот визит стал лебединой песней корнета на Ривьере - больше он не появлялся ни в Ницце, ни в Монте-Карло Последние годы блистательный аферист, превратившись по ходу судьбы, как и положено, в дряхлого и жалкого старика, прожил в Шанхае. Зарабатывал на хлеб тем, что продавал богатым иностранцам мифические манускрипты, собирал деньги на издание какой-то газеты. К розетке экзотического ордена прибавил еще какие-то ленточки, к графскому титулу - титулы барона и князя… Впрочем, в Шанхае это никого не впечатляло. Так что в больнице, где он умер в 1937 году, над изголовьем его кровати было написано одно слово - «Савин».