Неизбежен ли был распад Советского Союза? Был ли неизбежен распад ссср
8 декабря 1991 года был официально оформлен распад СССР. Документ, который свидетельствовал, что Советского Союза больше нет, подписали главы 3 стран: Украины, России и Белоруссии. В состав бывшего Союза входили 15 стран. Теперь эти республики становились полностью самостоятельными.
1991 год был судьбоносным. Политическая карта мира лишилась большой страны. Вместо одной державы возник ряд независимых государств. Развал СССР произошел не сразу. Конец 80-х годов характеризовался перестройкой. Перестройка являла собой совокупность реформ, которые должны были позитивно отразится на политической и экономической жизни Советского Союза. Новая идеология не оправдала ожидаемых результатов. Население было в край недовольно. Оно хотело смены руководства. Но развала огромной страны многие не желали. Реальность диктовала свои условия. Сменить устройство государства без весомых последствий было невозможно.
12 июня 1991 года президентом России стал Борис Николаевич Ельцин. Вице-президент Г. Янаев, министр обороны
Д. Язов, председатель КГБ В.Крючков, премьер-министр В.Павлов 19 августа создали государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП). Было введено чрезвычайное положение, СМИ и демократические организации временно прекратили свою деятельность. Произошел путч. Путч — это попытка государственного переворота или фактически сам переворот. Именно Августовский путч и помог разладить государственный строй.
Предпосылки кризиса системы
СССР родился в 1922 году. Сначала это образование напоминало федерацию, но в скором времени вся власть сосредоточилась в Москве. Республики только получали указания из столицы. Конечно это не нравилось властям других территорий. Сначала это было скрытое недовольство, но постепенно конфликт обострялся. Во время перестройки ситуация только обострилась. Примером этого стали события в Грузии. Но центральная власть не решала эти проблемы. Наплевательское отношение дало свой результат. Хотя обычные граждане были совершенно не осведомлены в политических баталиях. Вся информация тщательно скрывалась.
В самом начале своего существования советским республикам обещалось право на самоопределение. Это значилось в Конституциях 1922, 1936 и 1977 годов. Именно это право и помогло республикам выйти из состава СССР.
На развал Советского Союза повлиял и кризис власти, которая находилась в Москве. Слабостью центральной власти воспользовались республики бывшего СССР. Они хотели избавится от «московского ига».
Похожие материалы:
Содержание1 Политическая власть в современной России2 Легитимность и делегитимация политической власти в России3 Легитимность политической власти в современной России Власть...
Содержание1 Конституционный строй2 Политические партии3 Внешняя политика и международные отношения Если рассматривать политическое устройство России, то она является...
Хасавюртовские соглашения были подписаны в 2006 году, в селе Хасавюрт и направлялось на прекращение военных действий на территории Чечни, они были подписаны после ряда успешно...
Миграционная политика россии, равно, как и любой другой страны, имеют свои особенности в плане ее формирования. И здесь следует учитывать определенные обстоятельства, имеющие...
Понятие «глобализация» употребляется в политической, экономической, культурной и иных сферах. По своей сути она являет необратимый процесс, созданный на принципах...
Принято считать, что распад СССР был неизбежен, и такой точки зрения придерживаются не только те, кто считали его "тюрьмой народов", или "последним из вымирающих видов - реликтом" - "многонациональной империей", как выразился эксперт по проблемам межнациональных отношений в СССР М. Мандельбаум в предисловии к альманаху статей, выпущенного американским Советом по внешним сношениям в преддверии распада СССР.* Однако к происшедшему более корректно применять термин "расчленение", хотя он несет в себе некий заряд эмоциональной оценки. Распадом, то есть естественным отделением от не ставшего единым сросшимся организмом тела можно было бы назвать процесс, когда государство теряло бы именно те этно-территориальные единицы, те существовавшие до вхождения в Россию государственности, которые и собирались в течение российской истории. Однако разделение произошло в подавляющем большинстве случаев совсем не по тем историческим швам, которые почти везде почти рассосались, а по совсем другим линиям. Вряд ли можно отрицать, что при всем обилии проблем был нанесен определенный удар по тем линиям, что были уже надрезаны произвольным решением на теле государства и многих его народов в сооответствии с исторической идеологией и политическими задачами создателей социалистической федерации. Уместно привести суждение А.Мотыля, что "вопреки широко распространенному убеждению, народы Советского Союза вовсе не столько сами пробуждаются, как их пробуждают. Они самоутверждаются вплоть до требования независимости потому, что к этому их принудила перестройка. По иронии, ни кто иной, как Михаил Сергеевич Горбачев, доморощенный пролетарский интернационалист par exellence, должен считаться отцом национализма в СССР".
В 1991 году главным аргументом признания существовавших внутренних границ между союзными республиками в качестве международных и неприкосновенных стал тезис о необходимости мирного и бесконфликтного демонтажа, а также доктрина о праве самоопределяющихся наций на отделение. Однако в реальных условиях многовекового единого государства и политических амбиций элит эти инструменты оказались негодными для последовательного легитимного и бесконфликтного решения.
Так, война в Нагорном Карабахе, кровь в Бендерах и категорическое нежелание Приднестровья подчиниться диктату Кишинева, война между абхазами и грузинами, стойкое нежелание русского населения Крыма превратиться в украинцев показали, что именно принятый подход имманентно содержал потенциал конфликтности и столкновения интересов, который продолжает характеризовать геополитическую ситуацию на территории исторического государства Российского. Каждая из союзных республик, по сути, представляла редуцированную копию Союза - тоже многонациональное образование. Причем в отличие от страны в целом, складывавшейся веками, некоторые республики были скроены зачастую отнюдь не по границам этнического или исторического единства населения. Титульные нации этих республик, провозгласив свое право на самоопределение, проявили полную неготовность предоставить такое же право, какого они добились для себя, нациям, попадающим в положение национальных меньшинств в составе ранее не существовавших государств.
Объяснение этому, как правило, сводились к невозможности идти по пути бесконечного дробления страны, хотя в реальности такая перспектива не коснулась бы всех республик. Но было очевидным, что демонтаж СССР путем выхода из него через конституционную процедуру объективно в большей степени способствовала бы интересам России, русских и тяготеющих к ним народов. При этом сама РФ даже не была бы затронута. Вопреки распространенной иллюзии РФ не заявляла о выходе из СССР, и, даже, если бы все остальные заявили о выходе, она оставалась бы его юридическим продолжателем, и ее автономии не имели по конституции права выхода, а проблема выбора юридически встала бы лишь перед народами отделявшихся республик.
СНГ с самого начала не внушало надежд на то, что его институты будут реализовывать механизм с признаками субъекта мировой политики, в новой форме сохраняющий геостратегический облик исторического государства Российского или СССР. Причины и в неслучайной аморфности первоначальных юридических инструментов, и в ставших очевидным глубинным центробежным тенденциям. Тем не менее потенциал центростремительных побуждений входящих в него народов, вопреки тиражируемому мнению, также очевиден. Однако специфика оформления новых субъектов международных отношений в 1991 году была такова, что именно интеграционный потенциал оказался скован, если не парализован юридически, так как народы, тяготеющие к России (кроме Белоруссии) оказались лишены правосубъектности. Эта отнюдь не случайная реальность не только затруднила сохранение Россией своего геополитического ареала, который немедленно стал объектом внешней политики окружающих интересов, но также сделала новые государства внутренне нестабильными, породило вооруженные конфликты, противоречивость правительств.
Сейчас достаточно очевидно, что одной из глубоких и уже вряд ли устранимых причин, как трагических столкновений, так и противоречивых интеграционных и дезинтеграционных тенденций в СНГ, является двойная (в 1917 и 1991 гг.) перекройка исторической российской государственности, осуществленная по доктрине права наций на самоопределение, взятой на вооружение как большевизмом, так и воинствующим либерализмом, двумя учениями, которые стремятся в историческом итоге к уничтожению наций и границ. "Со времен Вудро Вильсона и Владимира Ленина в течение всего столетия идея, что этничность дает право претендовать на культурные и политические права и территорию, возымела широкий резонанс" - признает американский автор Р.Г.Сьюни.
Национальный принцип организации советского государства путем выделения на произвольно определенной территории титульной нации и наделения ее особыми правами (государственный язык, приоритет в развитии культуры, формирования органов управления, распоряжения ресурсами и капиталами, налоговыми поступлениями) есть закономерный плод как учения Локка и исторического материализма как философии, а также конкретной политической доктрины строительства "первого в мире государства рабочих и крестьян", осуществляемой российскими большевиками и либералами на обломках исторической России, объявленной для успеха революции "тюрьмой народов".
В теории и практическом плане содержались антиномии и взаимоисключающие задачи. С одной стороны политическим лозунгом было обеспечение самобытности, сохранения и "равных условий" для государственного развития всех больших и малых народов, хотя равное представительство малого и большого народа означало возможность крошечным народам диктовать свою волю многомиллионным народам. Однако, как с точки зрения малых, так и с позиций интересов крупных народов выделение титульных наций не снимало, а лишь обостряло проблему, так как ни один этнос не локализован внутри одного автономного образования, а иногда специально разделен по политическим соображениям.
"Социалистические нации" и "социалистические народы" конструировались на основе реальных или воображаемых этнокультурных различий и "прикреплялись к определенной территории" - пишет М.Стрежнева, а "члены этнической нации, которая давала название соответствующей республике…, принадлежали к титульному населению если они жили в "своей" республике, и к национальным меньшинствам, если они постоянно жили где-либо еще в пределах Союза. При этом этнические русские по существу были транснациональным советским этносом и категория нетитульного населения в Советском Союзе состояла прежде всего из русских". На территориях этих образований во второй сорт попадали не только русские, но и многие другие народы, Во многих образованиях русские составляли большинство, а в некоторых титульная нация находилась даже на третьем месте (в Башкирии, например, башкиров меньше, чем русских и татар).
Однако эта проблема мало занимала архитекторов, ибо исторический материализм не считает нацию субъектом истории и отводит ей лишь временное значение, исходя из движения к единому коммунистическому образцу вплоть до слияния и исчезновения всех наций. Поэтому создание квазигосударственных автономных и республиканских образований по произвольным границам с марксистской целью всеобщей нивелировки духа с сохранением лишь национальной формы (лозунг культуры - социалистическое содержание - национальная форма), в сочетании с никогда не отменявшимся лозунгом "о праве наций на самоопределение вплоть до отделения", в начале ХХ века заложило заряд огромной разрушительной силы в самый фундамент российской государственности.
Нужно иметь в виду, что количество народов и народностей, некогда объединенных в Российскую империю, было гораздо больше, чем число произвольно начертанных "социалистических" автономий и квазигосударственных образований. При многократных переделах республиканских границ и русский народ, и некоторые другие наpоды либо полностью, либо частями оказались произвольно включенными в состав создаваемых субъектов федерации в нарушение некогда самостоятельно заключенных ими договоров с Россией. Таковы случаи Абхазии и Осетии, которые самостоятельно вошли в Россию, а затем были сделаны частью социалистической Грузии, pасчленение лезгинского наpода, положение Нагорного Карабаха, а также очевидная ситуация Крыма и Приднестровья. Такое произвольное деление не имело определяющего значения для жизни в СССР, но обернулось драмой отрыва от России или расчленения нации надвое при его крушении. Это необходимо учитывать при суждении о причинах конфликтов, о перспективах всего геополитического пространства СНГ, взаимоотношений между его участниками, так и о роли внешних сил, весьма заинтересованных во втягивании в свою орбиту новых субъектов и использующих конфликты между ними для своих целей.
Относясь к расчленению СССР как к свершившемуся факту истории, нельзя не осознавать при рассмотрении процессов на его пространстве, что обстоятельства его ликвидации во многом заложили многие из сегодняшних конфликтов и тенденций, а также запрограммировали самое заинтересованное участие внешнего мира в процессах. Строго по юридическим нормам, отделяющиеся союзные республики можно было считать конституированными в качестве государств только при консенсусе всех входящих в них народов и после процедур, обеспечивавших на территории союзной республики, заявившей о желании независимости, каждому народу и территории возможность свободного выбора своей государственной принадлежности.
В некоторых республиках положение в целом удовлетворяло этим критериям, но в ряде из них с самого начала ситуация была далека от таковой. Тем не менее эти новообразования были немедленно признаны международным сообществом, а конфликты, возникшие именно по вопросу выхода из СССР и конституирования в независимое государства, возникшие до факта признания и оформления независимости были объявлены "сепаратистскими", как если бы возникли на территории давно сформировавшихся и легитимно признанных государств.
Непредоставление конституционной процедуры выхода из Союза позволяет и сегодня сторонам в конфликтах оспаривать навязанную им историческую судьбу. Именно по этим причинам процесс национально-государственного переустройства постсоветского пространства в самих этих государствах не всеми считается законченным, а территориальный и правовой статус его бывших республик - окончательным. Но так или иначе, и это также данность, Москва в соответствии с внутриполитическими обстоятельствами избранного ею самой способа ликвидации СССР, а также в связи с внешним давлением признала существовавшие административные границы в качестве международных.
Таким образом потенциал конфликтности был имманентно присущ начатому процессу дезинтеграции единого государства по неисторическим границам. Он не преодолен, лишь меняя свои формы и динамику в зависимости от ориентации новых государств на мировой арене. Здесь мы подходим к весьма важному и определяющему аспекту проблем СНГ и всего геополитического ареала исторического государства Российского.
Бессмысленно отрицать, что революция 1917 г. и крушение СССР 1991 г. имели внутренние предпосылки. Однако, также бесспорно, что внешний контекст в 1991 г. играл во внутриполитической жизни России бoльшую роль, чем когда-либо в истории. К тому же, в ХХ в. "Realpolitik" в отличие от времен "тиранов" прячется под идеологические клише, что демонстрировал коммунистический универсализм, а теперь повторяет философия "единого мира".
Параллели с революцией очевидны в политике Запада, прежде всего англосаксонских интересов. Любопытно, что США откликнулись на драматические события 1991 года в духе своей стратегии 1917-го и приветствовали разрушение державы коммунистической теми же словами, что в начале века крах державы Российской. Политика вездесущих американских интересов в середине 90-х проявила отчетливо черты "неовильсонианства". Когда протагонист "свободы и демократии" в Москве, Киеве и Тбилиси президент Буш, пообещав признание Украине, благословил Беловежские соглашения, когда США признали Грузию, не дожидаясь легитимизации тбилисского режима, невольно вспомнились времена Брестского мира, Хауз и В.Вильсон с их Программой из XIV пунктов, план Ллойд-Джорджа по расчленению России, попытка признать сразу все "де-факто" существующие правительства на территории "бывшей" Российской империи и т.д. Но за всем этим схема Х. Маккиндера - пояс мелких и слабых государств от Балтики до Черного моря, подтвержденная заключением американского Совета по внешним сношениям от августа 1941 года о необходимости "буферной зоны между славянами и тевтонами", подконтрольной англосаксам через многосторонние структуры и наднациональные механизмы.
МИНОБРНАУКИ
Московский Государственный Горный Университет
Кафедра «Истории и социологии»
Творческое эссе
Гибель СССР, распад, развал
советский общество социализм беловежский
Выполнила:
студентка группы АСП-Б-11
Ковалевская Дарина Евгеньевна
Проверил:
к.и.н., доцент
Бокарев Владимир Валентинович
Москва, 2011
Я родилась в 1991 году, в год демографического кризиса, в год распада Советского союза, в год появления России, которая сейчас, спустя 20 лет, стала для меня Россией «сегодня». О Советском союзе я знаю многое из первых уст, от людей старшего поколения, от бабушек и дедушек. От родителей, от знакомых. Очень много о СССР я разговаривала с мамой. Она рассказывала мне, как жила она, обычная школьница, что она ела, во что играла, какого цвета были тетрадные листы и что такое в то время было «жвачка».
Первое мое знакомство с Советским союзом мне не понравилось. У меня, девочки с обостренным чувством справедливости и максималистскими взглядами на жизнь, быт моей мамы вызывал яркое возмущение. Я не понимала, почему она смирно шла домой, когда ее выгоняли из школы за отсутствие галстука или не глаженную юбку, почему сидела часами на подоконнике, ожидая, что тетка из мясного напротив выглянет из двери пожарного выхода магазина и махнет рукой. Таким образом, первое, что мне приходит в голову при упоминании о Советском союзе, это дефицит. Дефицит еды, одежды. Дефицит свободы.
С другой стороны, почти каждый человек был уверен в завтрашнем дне. Работающий не боялся увольнения, или невозможности платить за квартиру. Каждый знал, что у него есть положенные ему сколько-то грамм масла и булка хлеба, что рано или поздно он получит государственную квартиру, а летом поедет в санаторий. Существовал конкретный сценарий жизни, которому советский человек должен был следовать.
Люди копошились в своем быте и маленьких проблемах, но все больше и больше росло общее напряжение, общее возмущение и всеобщая жажда свободы, вера в прекрасное будущее все истончалась.
Главным символом тех лет был гимн СССР, слова, направленные на пробуждение патриотизма, славящие страну. Вспомним первые строки:
Союз нерушимый республик свободных
Сплотила навеки Великая Русь.
Да здравствует созданный волей народов,
Единый, могучий Советский Союз!
И с первых же слов можно найти несоответствия с реалиями советской жизни. «Волей народов» созданный, но далеко не все республики добровольно вошли в состав СССР, вспомним, хотя бы, присоединение прибалтийских республик и западной части Украины. Единство Союза тоже вызывает сомнение, ведь на протяжении почти всей истории Союза были республики желающие отсоединиться, чье желание жестоко подавливалось, остальным же было просто выгодно существовать на подкормке.
Советский Союз действительно давал своим гражданам веру в то, что они живут в Великой стране, которая заботится о своих гражданах и никогда и ни при каких условиях не даст их в обиду. Но какой ценой!
Играя одну из ведущих ролей в мировой политике, СССР тратил колоссальные суммы на поддержку и насаждение дружественных, коммунистических режимов по всему миру, создавая этим противовес действиям США и дружественного им блока НАТО. Все это требовало неимоверных сил и средств. Широко развернутая система пропаганды внутри страны и за ее пределами способствовала реализации этих планов. Плановая экономика, поставленная на военные рельсы, предоставляла руководству страны стальные, усиленные аргументы для создания образа Великого Государства.
А в это время народ «Великого государства» ходил в одинаково пустые магазины в одинаковой серой одежде. Главный лозунг - «выполним план, поставленный правительством на эту пятилетку». А чем он отличается от лозунга военных лет? Все для фронта, все для победы. Победы над кем? Мифического внешнего врага придуманного пропагандистами? Существенно усугубляло ситуацию имущественное расслоение населения, противоречащее основополагающей идее социализма. Со временем верхушка начала жить мелкой буржуазной жизнью, что не могло не пробудить в народе стремление улучшить и свое материальное положение, свои жизненные условия. Так же это не могло не поставить под сомнение политическую идеологию страны
Многие начинают осознавать, что видимое равноправие на самом деле таковым не является. Возникаем массовое чувство несправедливости и идеи борьбы против системы. В итоге в стране начинает зарождаться, поначалу негромко, общий дух бунта. Процветают мелкие производственные кражи, люди стремятся достать все «по блату», по знакомству. Советская цивилизация постепенно теряет фундамент, лишается поддержки общества и перестает быть легитимной.
Сейчас известно, что в СССР, неоднократно вспыхивали стихийные акции протеста, направленные против правящего режима. Например, 3 и 4 июля 1962 года происходило восстание в Новочеркасске Ростовской области. 4 тысячи рабочих электровозостроительного завода устроили манифестацию протеста в связи с повышением цен на мясо и масло. Протестующих разгоняли с помощью войск. Тогда 23 человека погибло, 70 - ранено. К уголовной ответственности привлечены 132 зачинщика.
Вернемся к теме этого эссе, что же случилось в 1991 году? Гибель, распад или развал? Три слова, имеющие похожий смысл по сути, но абсолютно разный по значению и эмоциональной окраске. Я считаю, что «гибель» началась задолго до объявления о прекращении существования СССР, затем в 1991-м году произошел «распад», а «развал» - это то, от чего мы до сих пор не можем оправиться.
Так почему же развалился Союз Советских Социалистических Республик?
Сначала хочется сказать об экономике. На мой взгляд, идея плановой системы сама по себе неплоха. Если излишки каждого человека, которые он тратит на собственные утехи, фактически спускает в никуда, направить на совершенствование технологий производства, государство будет развиваться, за чем должно последовать и повышение уровня жизни в целом. Только в Советском Союзе представление и потребностях человека и соответственно планирование сильно разнилось с действительностью. Видно это даже в банальном - если на каждую сотню человек завод обуви выпускал сто сапог, считалось, что у каждого по паре сапог будет. Но, почему-то, никто не предусмотрел, что размер ноги у большинства одинаковый, и только у некоторых очень большой или очень маленький. Уже из этой ошибки вытекал дефицит обуви у основной части населения. А такая картина наблюдалась со всеми товарами.
Сегодня спрос рождает предложение, и конкурентные фирмы стремятся удовлетворить предложение, для чего выпускают товары лучшего качества или более доступные товары. В то время же предложение от спроса не зависело, производство было государственно монополизировано, поэтому никто не стремился улучшить качество товара. Мелкий конвейерный работник, пришивающий пуговицу на штаны, не стремился сделать это лучше, или перевыполнить план, потому что он знал, что заработная плата его останется такой же, а за перевыполненные план могут назначить новый, соответствующий его возможностям. Директор предприятия не стремился к качеству, потому что его продукт единственный и люди все равно покупали бы его. Обратная ситуация была в военном и космическом производстве. Модели новой ракеты или автомата утверждались на конкурсной основе, поэтому конструкторы стремились сделать свои изобретения лучшими, легкими, функциональными. В дальнейшее развитие вкладывались максимум средств, в производство товаров народного потребления новых средств не вкладывалось. В результате Советский Союз был первый на мировой арене по вооружению, и далеко в конце по благосостоянию граждан.
Так же имело место влияние «Из Вне». Массовые демонстрации, проходившие в конце 80-х я по всей стране, были направлены в основном на разрушение идеологических основ советского общества. Эти демонстрации были антикоммунистическими и антисоветскими и самое главное, приносили свои разрушительные плоды. Свобода слова, запущенная Горбачевым, обернулась активным обсуждением советского строя из-за рубежа, в прессе появляется образ ужасной Родины и замечательной заграницы. Репортажи и информация "оттуда" имела все черты рекламных материалов.
И выступления на улицах, и публикации в прессе имели явно мощного организатора, обладающего финансами, так как, во-первых проходила спланировано и во-вторых, имели одинаковую информационную направленность: критика советской политической и идеологической системы и Советского Союза вообще, создание негативного образа нашей страны и положительного образа "заграницы". Такая одинаковая направленность действия различных факторов может быть объяснена только руководством из единого центра. Иными словами, на СССР велась информационная атака. И эта атака дала свои результаты: состав внутренней среды, культуры был изменён, и по всей стране стали появляться признаки разваливающейся страны.
Но основная причина распада, как я считаю, пришла не снизу, и не «извне» а с верхушки самой советской власти. Именно сверху произошло предательство основных идей социализма. Изменения начались еще при Хрущеве. Перерожденная верхушка искала во всем свою выгоду. В последние годы существования Союза велась борьба за власть разных сторон, но либералы были не в состоянии добиться каких-либо изменений, да и коммунисты потеряли основную поддержку народа. На фоне упадка идеологии и «разновластия» заговорили о независимости и союзные республики, насильно состоявшие в Союзе или недовольные своим положением, заявили о самостоятельности и создания независимых национальных государств, первыми были прибалтийские республики.
Реальная опасность неуправляемого распада СССР, грозящая непредсказуемыми последствиями, заставляла центр и республики искать путь к компромиссам и соглашениям. Идея заключения нового союзного договора была выдвинута народными фронтами Прибалтики еще в 1988 г. Но до середины 1989 г. она не находила поддержки. Осознание его важности пришло, только после того, как «парад суверенитетов» до неузнаваемости изменил Союз.
А апофеозом, на мой взгляд, стало Беловежское соглашение, решение о котором произошло в сомнительных обстоятельствах…
Каковы же итоги распада?
В Глобальном понимании этого вопроса, безусловно, Россия совершила скачок назад. Создалось фактически новое государство, и оно вынуждено начинать построение экономики заново. С другой стороны открылся железный занавес, и появилась возможность приобрести качественный или недорогой товар. Говорят, что импорт товаров не давал развиваться отечественным предприятиям, но люди просто выбирали то, что лучше для них. И если предприятия так и не поднялись, значит просто не выдержали этой конкуренции.
Что же касается изменений в жизни каждого человека в отдельности, я не смогу оценить их объективно, для меня итогом стало свободное общество и смешанная экономика, право каждого человека на свое мнение. В первое постсоветское время многие плакали о гибели СССР, боялись за будущее, чья-то жизнь не сильно изменилась. А кто-то начал активно двигаться, начал свой бизнес и пользовался новыми возможностями.
Конечно, сегодня нет такой уверенности в будущем, но кто мешает человеку быть уверенным в себе, а не в государстве? Сегодня перед человеком открыт весь мир. Он сам может выбрать, где ему жить и чем ему заниматься.
Теги: Гибель СССР, распад, развал Эссе История
Известный немецкий «кремлевед» Эберхард Шнайдер считает, что Горбачев слишком поздно инициировал Новоогаревский процесс, и сохранить Советский Союз в какой бы то ни было форме было уже невозможно. СССР был обречен.
23 апреля 1991 года президент СССР Михаил Горбачев и лидеры девяти союзных республик начали переговоры о создании нового государства - Союза Суверенных Советских Республик. Эти переговоры вошли в историю как Новоогаревский процесс. В интервью Deutsche Welle профессор Эберхард Шнайдер (Eberhard Schneider) из исследовательского центра «ЕС - Россия» заявил, что предложение Горбачева создать новое федеративное государство было запоздавшим и уже не могло предотвратить крах СССР.
Deutsche Welle: Был ли, с вашей точки зрения, неизбежным распад СССР 20 лет назад?
Давайте рассмотрим ситуацию, в которой тогда находился Советский Союз. С моей точки зрения, налицо были экономические, идеологические, внутри- и внешнеполитические проблемы, а также стремление к независимости союзных республик, которые в итоге и привели к распаду СССР. Развал страны не был предопределен, но в ситуации, когда эти проблемы не решались, он стал неизбежным.
Катализатором же процесса дезинтеграции стал августовский путч 1991 года, который был реакцией на предпринятые Горбачевым попытки реформировать страну. Путч резко обострил внутренние проблемы СССР и ускорил процесс распада. То есть путчисты, которые вообще-то пытались предотвратить развал Советского Союза и остановить горбачевские реформы, достигли обратного эффекта. Так что у распада СССР были, с одной стороны, объективные предпосылки - нерешенные внутренние проблемы, а с другой - событие, которое резко ускорило этот процесс.
Выходит, Советский Союз развалился в результате рокового стечения обстоятельств - экономических, политических, идеологических. Какие причины оказались решающими?
Возьмите экономику. Очевидно, что плановая система к тому времени себя изжила. В поступательно развивающемся индустриальном обществе - а СССР был также на пути к нему - невозможно предписать 30 тысяч общегосударственных плановых нормативов. Невозможно из года в год расходовать 18% валового внутреннего продукта на военные цели.
Идеология. Политбюро уже никто в грош не ставил, и в официальную коммунистическую идеологию не верил. Люди получали все больше информации о Западе, рассматривали его как альтернативную модель, что еще сильнее подрывало веру в коммунизм. Если бы в стране тогда прошли свободные выборы, коммунисты получили бы от силы 10% голосов.
В политическом плане Горбачев начал трансформировать систему, приспосабливать ее к новым условиям, ввел пост президента страны, лишив тем самым части полномочий генерального секретаря ЦК КПСС. Затем и сама партия оказалась расколотой и по вертикали, и по горизонтали. Часть коммунистов стремилась к демократии, а по горизонтали усиливались центробежные тенденции обособления национальных компартий республик, входивших в СССР.
Республики в свою очередь тоже хотели независимости от Москвы. Предложение же Горбачева о создании новой федерации (Новоогаревский процесс. - Прим. ред.) было запоздавшим. Но и с внешнеполитической точки зрения советская империя была на пределе, она не могла сохранять прежние позиции на мировой арене, в частности, на Кубе, во Вьетнаме, в Мозамбике или в Анголе.
Трагедия Горбачева заключалась в том, что он хотя и понял необходимость перемен, однако в реальности события развивались быстрее, чем у него в голове. Его собственная перестройка шла медленнее, чем перестройка в стране. Горбачев не поспевал за событиями и опаздывал со своими предложениями.
То, что распад многонационального государства может быть весьма кровопролитным, показывает опыт Югославии. То есть могло быть намного хуже. Но могло ли быть лучше? Мог бы распад СССР происходить более цивилизованно и с меньшими экономическими потерями?
Если бы не было путча, процесс распада происходил бы, скорее всего, иначе. Горбачев вел дело к превращению КПСС в своего рода социал-демократическую партию. Новой партийной программой, которую он собирался предложить следующему съезду, если не ошибаюсь, в 1992 году, Горбачев хотел вынудить консерваторов выйти из партии, исходя из того, что они откажутся за нее проголосовать.
Горбачев хотел добиться модернизации и КПСС, и страны, уже тогда он начал опробовать некоторые формы рыночной экономики: предоставил возможность комсомольцам - то есть более молодым и гибким коммунистам - создавать собственные фирмы, получавшие, например, таможенные льготы. Ходорковский, кстати, был одним из них. Если бы не путч, процесс развивался бы. Но Горбачев действовал слишком медленно.
Альтернативой распаду СССР могло стать создание действующего союза независимых государств, но эта концепция потерпела крах. Более тесной интеграции России и Белоруссии, с моей точки зрения, тоже не будет. Это была идея еще ельцинского окружения, выдвинутая в 1996 году, чтобы снять с Ельцина обвинения в развале СССР и невнимании к угрозе распада России. Эта конструкция уже тогда не была продуманной до конца, не будет реализована и сейчас - из-за позиций политических лидеров в Москве и Минске. Лукашенко крайне недоверчив к Москве. Он боится в случае создания союза с Россией оказаться деградированным в лучшем случае до уровня руководителя одной из российских областей.
Что имеет некоторые перспективы, так это трех- или четырехсторонние конструкции общего экономического пространства - Россия, Белоруссия, Казахстан и, как надеются в Москве, когда-нибудь Украина. Имеют шансы на успех и попытки создать таможенный союз, который с известными ограничениями уже существует. В дальнейшем возможен союз, подобный ЕС, со свободным передвижением рабочей силы, капиталов и услуг.
Такая конструкция имеет шансы на успех, но участвовать в ней будут только отдельные государства бывшего СССР. Общую же реинтеграцию бывшего Советского Союза в какой бы то ни было форме я считаю безнадежной затеей.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
Каждый август после 1991 года мы вспоминаем ГКЧП, провалившийся «путч», Михаила Горбачева, последовавший за этим распад Советского Союза, и задаемся вопросом: существовала ли альтернатива распаду великой страны?
Не так давно мне попалась советская книга сказок народов СССР с примечательной картинкой на обложке. Русский мальчик играет на гармошке, а дети разных народов пустились в пляс. Можно сказать, что все национальности пляшут под русскую гармошку. А можно посмотреть и иначе, пока все развлекаются, русский – трудится.
«Ленинская национальная политика» так построила политические, культурные и экономические отношения в СССР, что они больше всего начали напоминать пословицу «один с сошкой, а семеро с ложкой». Причем речь шла не о случайной ошибке, не о перекосе, а об осознанной политике большевиков, считавших, что необходимо унизить русский народ, чтобы за счет его ненавистной «великодержавности» возвысить другие. Даже глава советского правительства Рыков был уволен со своего поста после заявления, что «считает недопустимым, что другие народы живут за счет русского мужика».
К 1990 году в СССР сложилась ситуация с распределением по республикам вклада в производство и распределением доходов, которая нашла отражение в публикуемой таблице. Только две республики – РСФСР и Беларусь были «с сошкой» и производили больше, чем потребляли. Остальные тринадцать «сестер» ходили «с ложкой».
У кого-то ложка была небольшая – у Украины, причем мы понимаем, что восток Украины производил, и даже с избытком, а вот запад потреблял, и, при этом, рвался к незалежности.
Среднеазиатские республики производили совсем немного, но и потребляли сравнительно немного, хотя только в Киргизии уровень потребления был немного ниже, чем в РСФСР.
Республики Прибалтики много производили, но потребляли гораздо больше, фактически советские вожди пытались подкупить их запредельно высоким для СССР уровнем жизни.
Но в самом поразительном положении оказалось Закавказье. При сравнительно скромном производстве – огромный объем потребления, бросавшийся в глаза и визуально тем, кому приходилось побывать в Грузии – личные дома, автомобили, ковры, застолья с шашлыками и бесконечными тостами…
Одновременно во всех этих республиках любили порассуждать, что это они кормят «бездонную Россию» и остальных нахлебников большого советского колхоза. И стоит им только отделиться, как они заживут еще богаче.
На самом деле весь этот великолепный банкет оплачивали русский крестьянин, рабочий и инженер. Каждый из 147 миллионов жителей РСФСР фактически отдавал ежегодно 6 тысяч долларов, чтобы покрыть разницу между производством и потреблением жителей других республик. Поскольку русских было много, хватало на всех, хотя для по настоящему веселой жизни республика должна была быть маленькой, гордой и страстно ненавидеть «пьяных и ленивых русских оккупантов», чтобы у товарищей из политбюро были основания залить пожар деньгами.
С огромным населением республик Средней Азии была другая проблема. Оно не особенно роскошествовало, зато непрерывно увеличивалось. При этом производительность труда в этих республиках практически не увеличивалась. Внутри СССР набухал свой собственный Третий Мир.
Русские (а под «русскими» я, конечно, имею ввиду все народы, населяющие Россию) бывшие самой многочисленной, самой образованной, самой профессионально развитой частью населения СССР ощущали глухое недовольство, хотя и не вполне понимали его источник. Но непрерывно сталкиваясь с тем, что места в ресторанах, все первые места в очереди на «Волгу», заняты представителями других наций, а если ты русский, то для доступа к заветной кормушке требуются дополнительные привилегии от партии и правительства, русские ощущали от советской системы все нараставший дискомфорт. Было ощущение, что ты пашешь и пашешь, но не на себя. А на кого? В теории – на государство, на общее благо, на грядущий социализм. На практике, получалось, что на ушлых цеховиков из Батуми и высокомерных потомков эсесовцев из Юрмалы.
Советская система была устроена так, что произвести в её рамках национальную революцию, дав русскому народу больше власти, возможностей и материальных выгод, было невозможно. Упразднить республики в 1970-80-е годы было уже немыслимо. А значит СССР был обречен, поскольку ишачить без всякой благодарности и с тычками в спину (а кто не жил в 1989-91 году, тот не может себе представить с какой ненавистью часто сталкивались русские в Грузии или Эстонии, или на Западной Украине) русские были согласны не беспредельно.
Обставлен развал Союза был чрезвычайно подло и не к нашей выгоде. По уму следовало создать политический и экономический союз России, Беларуси, Восточной Украины и Казахстана, отправив остальных искать счастье в свободном плавании. Вместо этого раскалывали страну по советским административным границам, в результате чего русский народ был разрезан на части. От нас были отрезаны Крым, индустриальные центры Донбасса, верфи Николаева, много чего еще…
Но посмотрим на тот шкурный потребительский результат, который вышел из этой катастрофы. Впервые в своей истории за десятки, а может и сотни лет, русские начали работать на себя. А с приходом путинской эры начался настоящий потребительский бум. В итоге сегодня мы ругаем правительство, сидя за новенькими макбуками, проклинаем московские пробки сами создавая их дорогими иномарками, а некоторые горько плачут по сжигаемому пармезану ни секунды не сомневаясь в своей способности его купить.
Да, это потребительство было кривобоким, поскольку в то время как одни жили в роскошных особняках на Рублевке, другие едва наскребали на ипотеку, но с общего стола доставалось всем. Не кормя «семерых с ложкой» русские смогли позволить себе если не роскошную жизнь, то уж точно более обеспеченную, чем у отпавших окраин.
А те, по большей части, провалились в экономический, социальный и политический ад. Даже Прибалтика, где относительно приличная жизнь обеспечивается теперь дотациями ЕС, а главное – стремительным сокращением населения, чувствует, что серьезно потеряла по сравнению с советской эпохой. По большей части бывшие республики всецело зависят от подачек России в форме покупки товаров или денег, присылаемых из наших москвабадов гастарбайтерами.