И не откуда ждать помощи. Когда перестаешь ждать помощи
Лара Коул оказалась среди немногих, кому удалось избежать печальной участи. Но, как и большинство людей, она не смогла предвидеть трагедию.
В закладки
Солдаты армии США укладывают тела умерших в Джонстауне перед отправкой домой. Фото AP
18 ноября 2018 года трагедии в посёлке Джонстаун в южноамериканской Гайане исполнилось 40 лет. В тот день больше 900 последователей тоталитарной религиозной общины «Храм народов» покончили с собой, следуя заветам своего лидера. Большая часть погибших прибыла из США, рассчитывая построить в чужой стране социалистическую утопию.
Из всех членов церкви спаслись около 80 человек, в том числе американка Лара Коул. Как и многие другие последователи, девушка увидела надежду в идеологии «Храма народов», а в его лидере - героя. По просьбе Би-би-си она вновь вернулась к воспоминаниям о жизни в коммуне и к трагедии, которая её постигла.
Из Калифорнии в джунгли Гайаны
Уроженка штата Вашингтон Лара Коул никогда не стеснялась громко выражать свою позицию. К 22 годам она уже побывала на фестивале Вудсток, выступала на многочисленных митингах, сотрудничала с леворадикальной партией темнокожих «Чёрные пантеры» и испытала на себе последствия слезоточивого газа во время столкновений с полицией из-за войны во Вьетнаме.
Но к 1970 году девушка устала - её брак разваливался, а политические протесты вымотали физически и морально. Она перебралась в Калифорнию, рассчитывая найти покой. И там был человек, готовый ей с этим помочь.
Когда в 1960 году Джима Джонса приняли в сан священника, за его спиной уже были годы уличных религиозных выступлений. Он увлекался социализмом, выступал за равенство темнокожих с белыми и открыто симпатизировал СССР. Однако это не мешало ему искренне верить, что Холодная война приведёт мир к апокалипсису в форме ядерной войны, а спасутся лишь избранные.
Джим Джонс в США. Фото Нэнси Вонг
В 1965 году его религиозное движение «Храм народов» числом не больше 80 человек перебралось в Калифорнию. Благодаря политическому чутью, параллельно с развитием общины Джонс добился высокого поста в городском муниципалитете Сан-Франциско. Следуя социалистическим заветам, он сконцентрировал вокруг себя выходцев из небогатых слоёв населения, а также темнокожих американцев и представителей сексуальных меньшинств.
«Это была община, которая мне требовалась. Я искала равенства и справедливости, и там были люди всех слоёв и рас», - описывает Коул «Храм народов», в который она вступила в 1970 году. То время стало пиком могущества церкви, но с этим увеличилось и число её противников. Родственники участников «Храма народов» жаловались, что Джонс обманом заманивает людей, насильно удерживает их и вымогает деньги.
Общине грозило федеральное расследование, и в 1974 году Джонс объявил - они найдут новое место для жизни без алкоголя и наркотиков, присущих США.
«Мы нашли Гайану в Южной Америке, которая была идеальным местом для переезда. Прекрасная страна с дальними регионами, которые мы могли заселить», - описывает Коул свои впечатления.
В том же году Джонс арендовал землю в джунглях Гайаны и вместе с несколькими руководителями «Храма народов» заложил поселение Джонстаун, названное в честь создателя общины. Три года спустя Коул оказалась среди более 900 человек, которые вместе со своим лидером уехали из США в свой новый дом. «Меня не смущал переезд. Мне хотелось приключений, и я была рада возможности пожить в джунглях», - говорит выжившая.
Сообща последователи «Храма народов» облагораживали территорию, выращивали сельскохозяйственные культуры, построили жилища, лесопилку, школу и детский сад. Община росла и развивалась, но большая часть населения Джонстауна работала в среднем ежедневно по 11 часов в климате, который кардинально отличался от калифорнийского. Но были ли люди несчастны? Сложно сказать.
Джонстаун в конце 1970-х годов. Фото ФБР
Множество родственников погибших последователей рассказывали, как, приезжая в посёлок, встречали близких измученными и усталыми. Но на каждое такое заявление приходилось обратное, которое описывало Джонстаун как счастливое место, наполненное воодушевлёнными людьми. Таким его запомнила и Коул: «Там были прекрасные люди. Другие выжившие могут сказать иначе, но я была рада. Это была счастливая пора моей жизни».
После трагедии американские военные нашли запасы наркотиков в зданиях коммуны. Неизвестно, как часто их использовали, однако родственники погибших последователей рассказывали, что наркотики были способом надавить на тех, кто пытался покинуть общину. Помимо этого Джонс сам употреблял запрещённые вещества, которые, как выяснилось позже, ввозили из США.
В октябре 1978 года Джонс лично попросил Коул перебраться в столицу Гайаны Джорджтаун, чтобы работать в местном отделении общины. Как говорит выжившая, это был расчётливый шаг проповедника: он отправлял в столицу благонадёжных членов общины, которые при случае могли бы рассказывать миру об успехах «Храма народов». А в тот год коммуне как раз больше всего недоставало хорошей репутации.
900 человек перед финальным решением
Осенью 1978 года член Демократической партии в Калифорнии Лео Райан готовился посетить Джонстаун по просьбе родственников последователей общины. Тем временем, вспоминает Коул, Джонс начал терять связь с реальностью и разочаровываться в идее посёлка. Среди местных ходили слухи о его помешательстве, а до американской прессы доносились заявления о насилии над детьми.
Поселение испытывало перебои с запасами еды, всё больше людей страдало от диареи. «Его [Джонса] наркозависимость и психические отклонения становились всё хуже. Он всё меньше и меньше был способен работать», - описывает Коул последние месяцы Джонстауна. Порой лидер общины собирал всех последователей, включая детей, и заставлял выпить жидкость, которую выдавал за яд. Люди повиновались, а когда ничего не происходило, Джонс торжественно объявлял, что просто проверял их «преданность».
Офис «Храма народов» в Джонстауне. Фото Alamy
17 ноября политик Лео Райан, представители общественных организаций и несколько журналистов прибыли в поселение: следующие два дня они общались с местными и изучали быт Джонстауна. Ради гостей в общине устроили праздничный концерт, и даже скептически настроенные репортёры признали - люди выглядят дружелюбными и счастливыми. Тем не менее на предложение Райна вернуться в США откликнулось несколько семей, и изначальная группа прибывших увеличилась на 16 человек.
Когда Джонс узнал об отъезде группы последователей, он вернул им паспорта, дал денег на дорогу домой и пожелал удачи. Уезжающие не выглядели напуганными или измученными, а некоторые из них хотели лишь погостить у родственников, после чего вернуться в Джонстаун. Вскоре после этого и произошёл инцидент, который, как показало время, прибывшие восприняли слишком снисходительно. Один из членов коммуны напал на Райана, приставив нож к его горлу. Злоумышленника быстро обезоружили, а прибывший Джонс заверил, что нарушителя сдадут местной полиции. Политика это вполне удовлетворило.
Пока делегация стояла на взлётной площадке и готовилась к возвращению в США, на дороге неожиданно показались грузовик и трактор. Члены общины подъехали к недоумевающим людям, вышли, достали оружие и открыли огонь. Застрелив пять человек, включая Райана, и ранив ещё несколько, участники «Храма народов» забрались в транспорт и уехали. Инцидент частично записал оператор телеканала NBC, погибший в ходе перестрелки.
Запись инцидента в аэропорту. Осторожно, в ролике присутствуют сцены насилия
Власти США всё ещё не понимали, что случилось, а тем временем Джонс собрал всех последователей на вечернюю речь. Он объявил, что американский политик убит, и вскоре в поселение нагрянут войска и отберут у общины детей. Лидер видел лишь один путь - «революционное самоубийство». Большинство последователей согласились с проповедником, но девушка по имени Кристин Миллер выступила против. Она предложила попросить помощи у СССР, с которым глава социалистической коммуны давно поддерживал связь.
Но для Джонса всё уже было решено. По его приказу жителям Джонстауна (около 909 человек) разлили виноградный напиток, как на регулярных репетициях, только на этот раз с добавкой цианида калия и диазепама. Сначала яд выпили дети (примерно 300 от общего числа населения), а затем все остальные.
Джим Джонс был мошенником, он убедил всех воспринимать его как отца. Он говорил им: «Вы не можете вернуться, у вас нет денег», - и это была правда. Все средства они вложили в церковь. Они боялись последствий гибели конгрессмена. Он врал им ежедневно, довёл до паранойи. Им неоткуда было ждать помощи.
Лара Коул
Закат «Храма народа»
Перед тем как застрелиться вместе с женой, Джонс отправил радиосообщение в филиал «Храма народов» в Джорджтаун. В нём говорилось, что прямо сейчас в Джонстауне умерли или умирают последователи общины, и всем остальным её членам следует поступить точно так же. Спустя 40 лет Коул всё ещё мучает вопрос, что было бы, услышь она это сообщение. В то время она вышла по делам в город, а когда вернулась, национальная гвардия уже увозила тела секретаря филиала и её детей. Они выполнили требование Джонса.
Тела погибших в Джонстауне. Фото Getty
«Думаю, если бы я была в Джонстауне и видела, как 900 любимых мной людей делают выбор, я бы не смогла представить жизнь после этого», - размышляет Коул. Тела умерших лежали повсюду, навалившись друг на друга. Следующие несколько месяцев девушка, как и сотни других людей, отчаянно пытались найти близких в этом хаосе. Репортёр, переживший инцидент в аэропорту, одним из первых вернулся в поселение. Он увидел не только сотни человеческих тел, но и тела животных, отравленных хозяевами.
Но несмотря на трагедию, Коул не покинула «Храм народов». В конце ноября она вернулась в Калифорнию к членам местного отделения общины. «Они были моей семьёй, я прожила с ними восемь лет, знала их так близко. Я никогда не боялась. Лишь Джим Джонс виноват в этих смертях», - объясняет она. Впрочем, через год она ушла в другое религиозное сообщество, где встретила будущего мужа. А потом оставила жизнь в общине позади. С тех пор она работает преподавателем, и, как утверждает, имеет возможность рассказывать людям правду о сектах.
Лара Коул (в толстовке) с другой выжившей участницей «Храма народов». Фото из личного архива американки
Лишь 20 лет спустя Коул решилась встретиться с другими выжившими «Храма народов». С тех пор она и ещё несколько десятков человек ежегодно встречаются, чтобы почтить память погибших. С каждым годом их становится всё меньше, но для Коул этот день остаётся чем-то глубоко личным. «Порой мы собираемся, общаемся или поем песни. Это священное время и место. Мы забываем, что есть другой мир».
Это так много значит для меня, я та, кто я есть, потому что пережила «Храм народов», это [осознание] заряжает меня каждый день. У Джонстауна уже не может быть логичного конца, его не восстановить. Я могла бы ненавидеть Джима Джонса, но зачем? Он уже мёртв. Нет смысла жить с ненавистью.
Лара Коул
Выжившая участница общины «Храм народов»
После трагедии 1978 года правительство Гайаны временно переселило в Джонстаун этнических беженцев из Лаоса, но несколько лет спустя место покинули окончательно. Дома и постройки растащили жители ближайших поселений, а в середине 1980-х годов пожар почти полностью уничтожил столицу «Храма народа».
Михаил Егорович ИсанинВечером прибыл посыльный от комполка с приказом: «Исанину или Воскобоеву немедленно выехать на передовую с 3-суточным запасом продуктов». Воскобоев в это время уехал в прежнее расположение полка, ибо смертельно боялся бомбёжек и старался держаться от них подальше. На передовую должны были также пройти штабная машина и ремлетучка. Они появились около 12 часов ночи.
Дул страшный ветер. Машины всё время вязли в снегу и буксовали.
Как добраться до деревни Клемятино? На улице намело такие сугробы,что вместе с ними застряла вереница машин другой части. Взялись за лопаты, но сил явно не хватало. Зажгли фары, давали гудки. Противник засёк скопление машин и снова открыл сильнейший миномётный огонь. Бросив всё, люди разбежались, укрылись в земляных ямах, домах, погребах. Начальник колонны приказал всем возвращаться назад.
Рано утром поехали опять. Во главе колонны был начштаба на броневике. С трудом проехав Клемятино и спустившись в долину, увидели, что все мосты через небольшую речушку разрушены танками, а лёд слабоват. Немцы открыли миномётный огонь. Первая мина не долетела. Ждать помощи было неоткуда. Шофёр сел за руль и, раскачав машину, проскочил на другой берег. Ремлетучка последовала за ней. Какая-то машина, идущая сзади, увязла в сугробах. Не оглядываясь назад, так как мины пошли одна за другой, помчались по другой стороне долины. Дорога была завалена снегом и разбита. Броневик застрял в снегу, забуксовал. Образовалась глубокая колея, посередине снег упирался в радиатор машины. Попадались ямы, из которых было не выбраться. Думали, думали, и кто-то догадался подбросить в колеи трупы немецких солдат, валявшиеся недалеко и замерзшие, как брёвна. Решились и пошли засовывать трупы в колеи. Водители включили моторы и прямо по трупам выехали на дорогу, где почти весь снег смело ветром. Броневик ушёл.
До передовой не больше 1–2 километров
Выехав из долины через линию немецких окопов и блиндажей, оказались в деревне Цицино. Везде сгоревшие и разрушенные дома, целых почти не было. В домах много раненых. Проезжая по улице, увидели: слева бьют наши батареи, вдалеке - пехота. До передовой не больше 1–2 километров.
Покатили дальше по дороге на деревню Спас. Не доезжая Спаса, услышали, как сзади и слева часто-часто бьют миномёты и пушки. Идущие навстречу машины и подводы других частей остановились. Все спрашивали: «Что там сзади?» Никто ничего не мог объяснить, все видели обыкновенную, ставшую привычной
картину обороны.
Оказалось, в это время немцы повели наступление на деревню
Цицино. Рассчитывали отрезать наш корпус и окружить его. Одновременно они двинулись на деревню Шипарево с правого фланга, чтобы сомкнуть кольцо и, овладев трактом, выйти на Клемятино. Тракт шёл на город Белый и представлял собой удобный путь вдоль фронта немецкой обороны.
Михаил Егорович вспоминал:
«Проехав Спас, я нашёл свой полк в лесу. Доложил командиру полка, который тоже заинтересовался тем, что происходит сзади. Наши танки находились в обороне.
Я раздавал табак, спички, махорку, бумагу. Машину не разгружал. День прошёл быстро. Завывала вьюга, и я в кабине промёрз до костей. Прибежал солдат, сказал, что меня вызывает командир полка. Я пришёл в землянку, а там яблоку негде упасть.
Майор, рассматривая карту, объяснял начальнику, приехавшему на штабной машине, что штабную и хозяйственную машины, а с ними ремлетучку нужно отправить в расположение тыла. Следовало оставить только одну машину для кухни.
Завотделом хозчасти старшего лейтенанта Суранова, прибывшего со мной для выдачи командирам суконного обмундирования, надо отправить обратно. Продукты поручили выдать всем на руки.
Двигаться надо немедленно, но ехать не через деревню Цицино, которая занята немцами, а на деревню Шипарево, которая как будто ещё не оккупирована. Мне было приказано оставаться здесь.
Побежал к машине. Быстро разгрузили продукты в недостроенную землянку. Котлован был покрыт только жердями и еловыми ветками. Мы с сапожником остались в этой
яме. Холод был лютый. Укутались плащ-палатками, но всё равно мёрзли ноги, хотя одеты были, как не знаю кто: бельё нижнее, бельё тёплое, свитер, суконное обмундиро-
вание, ватные штаны, меховые рукавицы, шапка и полушубок, суконные портянки и валенки. Мёрзли только ноги. Но самочувствие было почему-то бодрое, в окружение
не верилось. Не верилось также, что будем отступать.
Минная дорога
Утром чуть свет я стал раздавать продукты, ночью за ними никто не пришёл. Завтрак был приготовлен горячий, но так как опять снимались с места, никто путём не поел, Завтрак вылили на землю и в кухне стали растапливать снег - ехать за водой было некогда. Один за другим танки уходили по дороге, по которой я приехал.
Я уложил остаток продуктов на машину и стал ждать, пока освободится кухня.
Комполка приказал посадить на машину связистов и человек 15 сапёров, а кухню оставить на месте. Ротный лёгких танков должен был пристроиться к последнему танку, а я - ехать вслед за броневиком начштаба. Я двинулся, но за броневиком, конечно же, не успеешь, он скрылся. При выезде из леса увидел, что на опушке стоит броневик и начштаба машет мне рукой. Подбежал к нему.
Показывая на длинную колонну автомашин и подвод, майор сказал, чтобы я, выбравшись на дорогу, постарался втереться в колонну: „Ты поезжай прямо полем к голове колонны, к оврагу и деревне Спас, которые ты проехал. Туда пошли танки. Двигайся за ними”.
Забравшись в машину, мы покатили полем наперерез колонне - благо, снег сдуло ветром до самой земли. Перед спуском в овраг я увидел, что на дороге рвутся мины.
Шофёр, наверно, их ещё не заметил, а „публика” в кузове заорала благим матом и стала стучать по кабине. Крикнул шофёру, он резко нажал на газ.
Что делать? Я увидел, что между спуском в овраг, где рвутся мины, и головой колонны образовалось свободное пространство. Впереди идущая машина, видимо, решила его проскочить. Пошла вперёд. Вот бугор и спуск.
Вдруг - разрыв мины, и машина перевернулась вверх колёсами.
Пошла вторая - проскочила. Разрыв хлопнул, когда машина уже юркнула в овраг.
Пошла третья, трах - машина упала на бок. Люди частью лежат, частью побежали. Поколебавшись, я спросил у шофёра: „Проскочим?”
Парень ответил: „Подъедем ближе”. Я сказал: „Подъезжай, будь наготове.
Как крикну: „Пошёл!”, включай мотор, и проскочим. Только при спуске в овраг не перевернись”. Подтянулись к месту разрывов метров на 50. Я сообразил, что бьёт всего один миномёт, и между выстрелами можно проскочить. Трах - разрыв.
Крикнул: „Пошёл!” Шофёр включил газ, и мы, как бешеные, промчались мимо разбитых машин и убитых бойцов. Нырнули в овраг. Услышал, как сзади хлопнул разрыв мины. Скатились на тормозах вниз и ахнули. Весь овраг был забит техникой, а впереди буксовали машины, пытаясь выбраться наверх.
Пристроились в ряд. Я выскочил из кабины и крикнул пассажирам: „Целы ли, братцы?” Но увидел только сапожника. Остальные выпрыгнули из кузова, когда мы подъезжали к месту обстрела.
Помощь артиллеристам
Мы остановились. Некоторые машины, следуя моему приказу, сделали то же самое, а люди стали обходить обстреливаемый участок справа и слева. Вперёд не поедешь - буксуют машины, и танки поехали по полю.
Я прошёл вперёд и увидел, что забуксовали машины с пушками. И странное дело: по дороге шли сотни солдат-пехотинцев, но ни одному из них и в голову не пришло помочь артиллеристам, которые выбивались из сил, подталкивая пушки.
Я сказал лейтенанту, командиру батальона: „Давай останавливать пехоту”. Мы сняли автоматы и, останавливая идущих солдат, заставили их подталкивать пушки. Одни просто обходили нас стороной, а другие - ругались, но помогали. По одной вытащили машины с пушками. Затем пошли машины без прицепов, и примерно часа через два по-катила и моя машина, которую тоже подталкивали. Всё время боялись, что миномётный огонь перейдёт вправо по оврагу, и тогда - конец всем, или налетит вражеская авиация, и от нас ничего не останется.
Всё занято немцами
Выехали к деревне Спас. Дальше машины шли или прямо на деревню Цицино, или налево. Мы повернули налево. Подъехали к леску, увидели начштаба и только один танк. Оказалось, что я спасал машину, а начштаба просто бросил свой броневик и пересел в танк. А танк почему-то заглох. Начштаба мне сказал: „Пусть машины идут по дороге, а ты присоединяйся к нам. Пойдём лесом, так как вот-вот появится немецкая авиация. И верно, смотрим - идут 7 самолётов, и ну поливать пулемётным огнём людей и технику.
Мы бросились вглубь леска. Увидели, что самолёты идут к оврагу, где целая пропасть машин и подумали: „Ну и дадут они там жару!” Но, к нашему удивлению, нас почему-то не бомбили. Пошагали по лесу гуськом и натолкнулись на наш танк.
Майор на него залез, открыл люк, а оттуда показался новый командир бригады, подполковник, сменивший Чернова. Спокойно спросил: „Что на дороге?” Даже обидно стало. Майор юркнул в танк, оба скрылись в машине, и танк пошёл дальше.
Поглядел я, плюнул, и мы с ребятами вернулись на дорогу. А там шли машины, люди, подводы.
Танкисты стали собираться вместе. Где комполка, никто не знал. Выяснилось, что, приказав всем танкам следовать за ним, сам он дал газу и оторвался от своих подчинён-ных. Ушёл вперёд так далеко, что проскочил мимо деревни Шипарево.
Пошли вперёд, увидели множество машин, а в голове колонны нашли броневик начштаба. Шофёр бодро доложил, что машина в порядке. Танк с начальником штаба и комбригом стоял недалеко. Я достал водку, налил ребятам граммов по 100, дал консервы, хлеб. Закусили. Пришёл один из командиров: „Исанин, налей фляжку водки. Я пришлю солдата”. Солдат пришёл. Я налил флягу, дал консервы, сала, хлеба. Через полчаса опять прибежали за водкой. Я скрипнул зубами, но налил. А потом прибежали ещё раз. Изругался я страшно. Но налил ещё флягу и сказал ребятам, а собралось человек 40: „Пейте ещё”, и начал раздавать по полкружки. Ребята, конечно, обрадовались. Я сам с ними тоже выпил и закусил. И когда солдат опять прибежал с флягой, я трахнул пустой банкой о дорогу и сказал: „Передай, что водки нет, и больше не ходи”.Он убежал. Недалеко оказался КП командира корпуса генерал-лейтенанта Соломятина. От него пришёл какой-то командир, передал приказ, и машины тронулись.
Километра через два остановились в перелеске. Кругом зарево пожаров. Постоянно шли разговоры, что нас отрезали, что немцы заняли Цицино, Шипарево, Плоское, и по дорогам дальше ехать нельзя - разве что пробираться через лес. Я и верил, и не верил этим разговорам. Подошёл какой-то майор с группой солдат.
Его обступили и стали расспрашивать. Он сказал, что ходил в разведку в Цицино, Шипарево и Плоское - всё занято немцами. Танков у них нет, но, так или иначе, МЫ В ОКРУЖЕНИИ.
Друнвало Мелхиседек в своей книге «Древняя тайна Цветка Жизни» пишет: «Наука не понимает, как мы попали сюда. Вам, очевидно, известно, что между приматом и нами есть «недостающее звено». Кажется, что мы пришли из ниоткуда. Наука не имеет понятия откуда мы пришли и как развивались. С развитием генетики стало ясно, что мы никак не могли произойти от обезьян – наборы хромосом у нас и человекообразных обезьян очень отличаются.
Слитно или раздельно?
Это может быть слово «откуда», с союзом «Ни». Тогда пишется раздельно. Например если слово «ниоткуда» означает какое то место, пространство. Ниоткуда пишется слитно, это отрицательное местоименное наречие. Крайне редко в предложениях может встретиться и раздельное написание с сочинительными союзами ни. Он не мог внятно объяснить, ни откуда он узнал эту информацию, ни где он собирается ее использовать.
«Ниоткуда» или «неоткуда», как правильно пишется
Ни из какого места, ни с какой стороны. НЕОТКУДА, в функц. сказ. (с инф.) . Об отсутствии такого места, откуда можно было бы ожидать чего-л. Разг. Нет причины, основания для чего-л.
Рады помочь вам узнать, как пишется слово «ниоткуда».
Том возник из ниотку́да. Я осознал, что сплю, когда раздавшийся из ниотку́да женский голос стал распекать меня за то, что я этого не осознавал, что заставило меня сверить обстановку вокруг с реальностью. На текущей странице размещена информация о том, на какой слог правильно ставить ударение в слове ниоткуда.
Последний из врачей, на помощь которого все надеялись, лишь развел руками и посоветовал обратиться
Твои руки просто перестали быть тебе нужными
В одном городе жил самый обыкновенный мужчина. Он вел ничем не примечательную и скорее пассивную жизнь: мало с кем общался, не предпринимал решительных действий и никогда не шел на риск. Мужчину чаще всего видели гуляющим в полном одиночестве ближайшем лесу, который располагался на окраине города.
Этот человек не проявлял активности ни в чем, так как постоянно ждал помощи извне. Другие люди, родственники, друзья, обстоятельства, случай, бог, - мужчина считал, что ему все должны помогать и поддерживать. Конечно же, родные, близкие и друзья старались его всячески поддержать. Но с каждым разом мужчина, казалось, все меньше и меньше делал что-либо сам. Он словно утратил всякую веру в себя и свои силы и требовал помощи по малейшему вопросу.
Однажды мужчина заболел, у него начали отниматься руки. Почувствовав себя совершенно беспомощным, он теперь просто сидел дома и перестал вообще что-либо делать. Болезнь и не думала уходить. Никакие лекарства не помогали. Последний из врачей, на помощь которого все надеялись, лишь развел руками и посоветовал обратиться к одному знахарю, который жил в лесу рядом с городом.
Отыскать домик знахаря оказалось совсем несложно. Родных встретил седовласый старик. Он молча выслушал рассказ и их просьбы прийти посмотреть мужчину к ним домой. «Пусть сам приходит. Ноги-то у него не отказали ведь! И пусть придет ко мне один.»
На следующий день поникшая фигура мужчины медленно двигалась вдоль леса, приближаясь к маленькому домику знахаря. Слабыми, еле шевелящимися руками мужчина попытался постучаться в дверь, но ничего не выходило. Тут дверь отворилась сама, старец уже ждал его.
Хорошо, что пришел сам, - сказал знахарь. - Проходи.
Руки совсем меня не слушаются, - начал рассказ мужчина. – Никто из лекарей не смог мне помочь.
Почему же ты думаешь, что я помогу тебе? – многозначительно спросил старец.
Я уже не знаю, к кому обращаться, - сказал мужчина. – Ты – моя последняя надежда.
Вот что я скажу тебе, - ответил знахарь. – Я не смогу тебе помочь… Но есть лишь один человек, кто способен на это.
Кто же он? – с мольбой спросил мужчина.
Это ты сам.
После этих слов на минуту установилась полная тишина в домике. Наконец, мужчина продолжил.
Я не понимаю, как это возможно? – удивленно произнес мужчина. – В моих руках совершенно нет сил. Где же их взять мне?
Все верно, у тебя нет сил, - сказал старец. – И дело совсем не в твоих руках. Просто ты сам отдаешь свои силы, причем постоянно.
Но кому? – удивился мужчина.
- Всем, от кого ждешь помощи, - ответил старец. – Родным, близким, врачам, друзьям, воле случая и обстоятельствам. Ты отдавал всем свою силу, неудивительно, что руки перестали тебя слушаться. Да они тебе просто перестали быть нужными, ведь все вокруг делается за тебя.
Да что ты такое говоришь! – воскликнул мужчина, гневно вскинув руки вверх. – Я проделал сложный путь сюда один, чтобы услышать это!..
Что ж, видимо все не так уж и плохо, - сказал старец, глядя на жесты собеседника. – Вижу, сила возвращается к твоим рукам.
Мужчина с удивлением посмотрел на свои поднятые руки, которые прежде бессильно висели. Он мог их теперь свободно опускать и поднимать, шевелить пальцами.
- Когда перестаешь ждать помощи от других, силы возвращаются, - задумчиво произнес старик. опубликовано