Апостол 1564 первая печатная. «Апостол. Почему именно «Апостол»

Под этим названием в мае 1910 в Санкт-Петербурге в типографии издателя «St.-Petersburger Zeitung» П.П. фон Кюгельгена группой поэтов и художников, тиражом 300 экземпляров, был опубликован первый в истории русского футуризма литературно-художественный сборник (Садок судей. 9 рис. fecit Владимира Бурлюка. СПб. ). Название сборнику дал В.В.Хлебников, подразумевая под «судьями» самих участников группы. Издание имело небольшой, «карманный» формат и было напечатано на оборотной стороне обоев одного рисунка, но двух разных оттенков (зеленовато-розового и голубовато-жёлтого). В качестве обложки также были использованы обои, но другого рисунка. Заглавие набрано на полоске бумаги и наклеено на поверхность обложки. «Рисунок обоев бедных квартир» был оставлен «чистым на левых страницах как украшение» (В.Каменский. Путь энтузиаста. М., 1931. С.113).

Необычный внешний вид сборника, отсутствие титулов и оглавления, композиционное расположение поэтических и прозаических текстов единым потоком, при котором редкие заголовки и авторские имена помещались в виде ремарок на полях, замена в большинстве случаев названий порядковыми номерами opus’ов – всё это обязывало авторов и к столь же нетрадиционным способам распространения издания. Так, уходя с одного из вечеров на «Башне» В.И.Иванова, братья Бурлюки, проникшие туда «очень благочестиво», «насовали всем присутствующим в пальто и шинели в каждый карман по “Садку”» (М.Матюшин. Наши первые диспуты // Литературный Ленинград. 1934. №53 (75). 20 октября. С.4.), а В.В.Каменский и Н.Д.Бурлюк, читая стихи во время своих выступлений, постоянно «размахивали» экземплярами сборника (В.Каменский. С.117).

Обложка второго сборника «Садок судей» (СПб., 1913)

Обложка сборника «Садок судей» (СПб., 1910)

В.Д.Бурлюк. Композиция. Иллюстрация из второго сборника «Садок судей» (СПб., 1913). Цинкография

Открывавший сборник ор.1 Каменского «Жить чудесно» выполнял функции отсутствующего манифеста. Среди других произведений Каменского – ор.5 «Чурлю-Журль», ор.11 «Вечером на даче» и ор.12 «Скука старой девы». Также опубликованы: «инфантильная» проза Е.Г.Низен («Детский рай», «Праздник») и Е.Г.Гуро («Детство», «Недотрога» и другое), стихи Н.Д.Бурлюка и А.Гея (А.М.Городецкого), рассказ С.Н.Мясоедова «В дороге», 19 opus’ов Д.Д.Бурлюка. Как и все стихи в сборнике, они даны единым потоком, без знаков препинания и без употребления ряда букв (ера, ятя, фиты, ижицы), на что в первую очередь было обращено внимание критики (Против течения. 1910. 29 октября. С.4; Весна (СПб.), 1911, №22. С.13). Завершали сборник произведения Хлебникова («Зверинец», «Маркиза Дэзес» и первая часть поэмы «Журавль»).

В рецензиях критика особо выделяла стихи Каменского. По словам Н.С.Гумилёва, «его бесчисленные неологизмы, подчас очень смелые, читатель понимает без труда и от всего цикла стихов уносит впечатление новизны, свежей и радостной» (Н.Гумилёв. Письма о русской поэзии // Аполлон. 1911. №5. С.77). Касаясь Хлебникова, поэт заметил, что его образы «убедительны своей нелепостью, мысли – своей парадоксальностью». Однако в целом экспериментальный характер сборника остался незамеченным современниками: В.Я.Брюсов в своей рецензии отметил, что «Садок судей» оказался «переполнен мальчишескими выходками дурного вкуса, и его авторы прежде всего стремятся поразить читателя и раздразнить критиков…» (В.Брюсов. Новые сборники стихов // Русская мысль. 1911. №2. С.230). Тем не менее сами участники сборника в отказе от традиционных представлений о «хорошем вкусе» как раз и видели главное достоинство своего издания. Бурлюк говорил, что «Садок» «…всем существом своим был подмётной книгой» (Д.Бурлюк. Фрагменты из воспоминаний футуриста. СПб., 1994. С.27), и лишь сожалел, что эти его качества не удалось сполна донести до читателя. Не последнюю роль в этом сыграло и отсутствие «программного» заявления, в котором были бы сформулированы идеи и взгляды авторов.

Особую остроту сборнику придавали рисунки В.Д.Бурлюка. На квартире Гуро и М.В.Матюшина, ставшей своеобразным штабом по подготовке сборника (Русские кубофутуристы. Воспоминания М.В.Матюшина // К истории русского авангарда. Stockholm, 1976. С.143), им были исполнены портреты шестерых его участников – Хлебникова, Каменского, Гуро, братьев Бурлюков и писателя и музыканта С.Н.Мясоедова. Эти гротескно трактованные «одноглазые» портретные «головы», три иллюстрации к отдельным стихам Каменского, Гуро и Хлебникова и выразительная концовка с изображением змеи (все рисунки воспроизведены штриховой цинкографией) своими угловатыми линейными ритмами вызывали ассоциации с примитивными рисунками или резьбой по камню. Первоначальный вариант портрета Гуро (чёрная акварель, 26,2?22) был в собрании М.С.Лесмана (Книги и рукописи в собрании М.С.Лесмана. Аннотированный каталог. М., 1989. С.386; воспроизведён: Наше наследие. 1990, №1. С.34).

Подготовка второго выпуска «Садка судей» началась в конце 1912 по инициативе Матюшина (см. письмо к нему Д.Бурлюка: К истории русского авангарда. С.17). Он вышел из печати в феврале 1913 тиражом 800 экземпляров (Садок судей II. [СПб.]: Тип. Т-ва «Наш век», ). В отличие от первого, новый сборник не носил узко группового характера. К сотрудничеству были приглашены участники «Гилеи» (братья Бурлюки, Хлебников, В.В.Маяковский, Б.К.Лившиц и А.Е.Кручёных), а в качестве иллюстраторов – М.Ф.Ларионов и Н.С.Гончарова.

Обложка из цветных обоев связывала издание с предыдущим сборником. Она появилась в самый последний момент, по инициативе Д.Бурлюка (V.Majakowskij. Memoirs and essays. Ed. by B.Jangfeldt, N.Nilsson. Stockholm, 1975. P.86). Её эпатажный характер изобразительно был поддержан цветной (голубой, в части тиража – зелёной) бумагой, на которой печатался тираж, хотя сам характер набора и принципы подачи текста оставались традиционными.

Сборник открывает знаменитый манифест, подписанный Д. и Н.Бурлюками, Гуро, Маяковским, Низен, Хлебниковым, Лившицем и Кручёных, в котором «новыми людьми новой жизни» выдвигаются «впервые новые принципы творчества». Среди основных его положений – стремление перестать «рассматривать словопостроение и словопроизношение по грамматическим правилам», желание «видеть в буквах лишь направляющие речи» и «придавать содержание словам по их начертательной и фонетической характеристике», упразднение знаков препинания и «отрицание» правописания, выдвижение нового поэтического размера – «живого разговорного слова» (С.1–2). Важным является указание на самостоятельное художественное значение, которое несёт в себе рукописный текст автора: «его помарки и виньетки творческого ожидания» признаются неотделимыми от содержания текста, а в почерке предлагается видеть «составляющую поэтического импульса» (С.2).

Литературную часть сборника составили стихи Лившица, Д.Бурлюка, Маяковского, так называемые «слова с чужими брюхами» Кручёных, произведения Хлебникова («Гибель Атлантиды», «Мария Вечора», «Шаман и Венера», «Крымское» и манифест «О бродниках», приписанный Д.Бурлюку), лирическая проза Гуро из цикла «Небесные верблюжата», прозаические отрывки Н.Бурлюка и Низен а также два стихотворения «Малороссиянки Милицы 13 лет» [Е.А.Дзигановской], включённые в сборник по настоянию Хлебникова. Поэт считал, что их отличает трогательная «решимость лечь костьми за права речи и государственности и [они] полны тревожным трепетом предчувствия схватки за эти права» (В.Хлебников. Собрание сочинений. Л., 1933. Т. 5. С.294).

Иллюстрации в сборнике воспроизводят рисунки В.Бурлюка, Гончаровой («Лес» и «Голова клоуна»), Ларионова («Портрет японской артистки Гонако» и «Лучистый портрет с Н.Гончаровой»), Д.Бурлюка и Гуро (для сборника «Небесные верблюжата»).

Подготовительные материалы к обоим выпускам хранятся в фонде Матюшина (Ф.656) в РО ИРЛИ (Пушкинский Дом), оригиналы рисунков Гуро (тушь) – в фонде Гуро (Ф.631. №36) там же.

] на обойной бумаге вышел в свет альманах "Садок судей", фактически определивший создание группы будетлян "Гилея". В чиле авторов альманаха - Давид и Николай Бурлюки, Каменский , Хлебников, Гуро , Ек.Низен (Екатерина Гуро), С.Мясоедов, А.Гей. Иллюстрации выполнили Давид и Владимир Бурлюки.
В феврале 1913 г. в том же издательстве выходит "Садок судей II", с участием Гуро, Д. Бурлюка , Хлебникова , Маяковского , Крученых , Лившица, Ек. Низен, рисунками Гуро, Гончаровой , Ларионова , Д. и В. Бурлюков. Ниже приводится текст неозаглавленного манифеста, открывавшего сборник:

САДОК СУДЕЙ

Находя все нижеизложенные принципы цельно выраженными в первом "Садке судей" и выдвинув ранее пресловутых и богатых, лишь в смысле Метцль и К°, футуристов, - мы, тем не менее, считаем этот путь нами пройденным и, оставляя разработку его тем, у кого нет более новых задач, пользуемся некоторой формой правописания, чтобы сосредоточить общее внимание на уже новых открывающихся перед нами заданиях.
Мы выдвинули впервые новые принципы творчества, кои нам ясны в следующем порядке:
1. Мы перестали рассматривать словопостроение и словопроизношение по грамматическим правилам, став видеть в буквах лишь направляющие речи . Мы расшатали синтаксис.
2. Мы стали придавать содержание словам по их начертательной и фонической характеристике .
3. Нами осознана роль приставок и суффиксов.
4. Во имя свободы личного случая мы отрицаем правописание.
5. Мы характеризуем существительные не только прилагательными (как делали главным образом до нас), но и другими частями речи, также отдельными буквами и числами:
a) считая частью неотделимой произведения его помарки и виньетки творческого ожидания;
b) в почерке полагая составляющую поэтического импульса;
c) в Москве поэтому нами выпущены книги (автографов) "самописьма".
6. Нами уничтожены знаки препинания, - чем роль словесной массы - выдвинута впервые и осознана.
7. Гласные мы понимаем как время и пространство (характер устремления), согласные - краска, звук, запах.
8. Нами сокрушены ритмы. Хлебников выдвинул поэтический размер - живого разговорного слова. Мы перестали искать размеры в учебниках - всякое движение рождает новый свободный ритм поэту.
9. Передняя рифма - (Давид Бурлюк); средняя, обратная рифма (В. Маяковский) разработаны нами.
10. Богатство словаря поэта - его оправдание.
11. Мы считаем слово творцом мифа, слово, умирая, рождает миф и наоборот.
12. Мы во власти новых тем: ненужность, бессмысленность, тайна властной ничтожности - воспеты нами.
13. Мы презираем славу; нам известны чувства, не жившие до нас. Мы новые люди новой жизни.

1 марта 1564 г. основатель массового книгопечатания Иван Федоров (ок. 1510-1583) вместе с Петром Мстиславцем завершил работу над первой русской многотиражной печатной книгой "Апостол".

Первая печатная книга в России - "Апостол" (1564)

Грамота на Руси существовала издавна, но книга пришла к нашим предкам с принятием христианства. В древнейшей русской летописи — "Повести временных лет" под 1037 годом сообщается, что киевский князь Ярослав Мудрый, почитавший книжное учение, собрал в храме Софии множество книгописцев для перевода и переписки книг. Так была создана первая библиотека, насчитывавшая к концу ХI века около ста тысяч рукописей. В той же летописи читаем проникновенную хвалу книге, высокочтимой в средневековой Руси: «Велика бывает польза от учения книжного; книги наставляют и научают нас на пути покаяния, ибо мудрость обретаем и воздержание в словах книжных. Книги суть реки, напояющие мудростью вселенную, в книгах — неизмеримая глубина».

Киевская Русь поражала Европу грамотностью. Дочь Ярослава Мудрого Анна - королева Франции была единственным грамотным человеком в семье и подписывалась «Анна русса», а король просто ставил крестик. Так что факт изобретения книгопечатания немцем Иоганном Гуттенбергом в 1444 году говорит лишь о большей технической практичности европейцев, но не о большей грамотности.

Иван Федоров учился в университете в г. Кракове. В юности жил и работал в Малороссии, был известен как пушечный мастер (изобрел многоствольную мортиру). По приезде в Москву Иван Федоров оказался в окружении митрополита Макария и получил должность дьякона в церкви Николы Гостунского в Кремле. Принимал участие в работе комиссии по исправлению рукописных церковных книг (устранению разночтений и еретических вставок - наследия жидовствующих и других еретиков).

Книгопечатание на территориально расширявшейся Руси было вызвано потребностью снабжения строящихся храмов богослужебной литературой с выправленными каноническими текстами. Второй причиной была необходимость предотвратить распространение с запада дешевой и массовой печатной униатской литературы, поставить преграду католической экспансии на Восток.

Издание печатных книг к тому времени уже не было большим новшеством. На Западной Руси первые печатные книги на кириллице распространились в начале XVI века благодаря Франциску Скорине. С опытом издательского дела за границей, вероятно, познакомил русских книгопечатников в Москве писатель-публицист Максим Грек. Обучаясь в конце XV - начале XVI в. в Италии, он был близок к знаменитому в то время издателю Альду Мануцию. В 1518 г. по просьбе Василия III он приехал в Россию для исправления переводов церковных книг. В Москву он привез с собой и образцы изданий типографии Альда. Русским книгопечатникам были, разумеется, известны и другие печатные книги, созданные как в западных, так и в югославянских странах. Они сумели творчески, с учетом национальных традиций, свойственных русскому книжному искусству, переосмыслить чужой опыт, а в ряде случаев вносили и новое в технику печати. Так что введение книгопечатания в России стало возможно и благодаря техническим умениям русских людей, которые позволили быстро создать "неведомый до того" печатный стан.

Еще до появления в Москве Ивана Федорова по инициативе ряда образованных русских людей того времени (игумена Сильвестра, митрополита Макария и др.) была создана небольшая типография. Известны следующие ее издания: Узкошрифтное Четвероевангелие (1553-1554), Триодь Постная (1555-1556), Триодь Цветная (1556-1557), Среднешрифтное Четвероевангелие (1558-1559), Среднешрифтная Псалтырь (1559-1560), Широкошрифтное Четвероевангелие (1563-1564), Широкошрифтная Псалтырь (1564-1565). Исследователями точно установлено их московское происхождение. Однако это были лишь единичные книги (не датированные, без титульных листов, без заглавий). Все они были предназначены для собственного повседневного богослужения.

Иван Федоров и Иван Грозный. С рисунка А.Базилевича.

В 1563 по приказу Царя Иоанна Васильевича IV в столице началось строительство Государственного печатного двора на Никольском крестце (теперь Никольская улица рядом с Кремлем). Иван Федоров быстро освоил тонкости типографского искусства в типографии и взял в подручные Петра Тимофеева сына Мстиславца и Марушу Нефедьева.

19 апреля 1563 «хитрыи мастеры печатному делу» Иван Федоров и Петр Мстиславец начали работу над своей первой книгой - Деяниями и посланиями святых Апостолов (которые ныне сокращенно именуют Апостол ) с изображением апостола и евангелиста Луки на фронтисписе.

Работа эта длилась около года. 1 марта 1564 первой государственной типографией в Москве была датирована первая московская многотиражная печатная книга. Сам первопечатник провел большую текстологическую и редакторскую работу над ней, оформил по всем правилам полиграфического искусства того времени. Творчески переработав орнаментальные приемы школы Феодосия Изографа (ведущего оформителя русской рукописной книги начла 16 в.), заимствовав внешнее оформление у русской миниатюры, Иван Федоров сделал в этой книге богатые заставки каждого раздела, красочные виньетки в верхней части страниц, буквицы-инициалы (в начале абзацев), набрал ее полууставным шрифтом, разработанным на основе рукописного московского письма середины XVI века.

Вслед за Деяниями св. Апостолов Федоров и Мстиславец напечатали Учительное Евангелие, в 1565 - два издания Часовника (Часослова), тоже богослужебную книгу, содержащую молитвословия и песнопения для ежедневных церковных служб. Она стала использоваться как учебная книга для обучения чтению. Тиражи в несколько сот экземпляров считались по тем временам большими.

Отношение к новшеству вызвало протест значительной группы духовенства. Ведь рукописное создание богослужебных книг обычно торжественно начиналось как важное духовное дело после молитв и омовений; бездушный же типографский станок воспринимался поначалу как нечто бездуховное и подозрительное. Кроме того, труд монахов-переписчиков становился невыгоден, станок позволял печатать книги быстрее и дешевле. Поскольку же главный защитник Ивана Федорова - митрополит Макарий умер в 1563 г., первопечатники остались без покровительства. В 1566 г. в их типографии произошел пожар (возможно, следствие поджога), и они решили покинуть Московию. Возможно, причиной их эмиграции был также крутой поворот (начало опричных расправ в 1565 г.) в поведении Царя Иоанна, вскоре получившего прозвище Грозного.

Первопечатники перебрались в русскоязычную тогда Литву, забрав с собой 35 гравированных досок. Литва как раз в эти годы объединялась с Польшей в Речь Посполиту. Будучи радушно принятым польским королем Сигизмундом, Иван Федоров нашел пристанище у польского гетмана Ходкевича, мецената и просветителя, который в своем имении Заблудове (недалеко от Гродно в Белостоцком воеводстве) основал типографию. В первой напечатанной за пределами Московской Руси книге - Учительном Евангелии (Заблудовском) 1568 г. печатники именуют себя «Иван Федорович Москвитин» и «Петр Тимофеевич Мстиславец»; за пределами Московской Руси Иван Федоров всюду называл себя "москвитином". В 1569 г. Петр Мстиславец уехал в Вильно, где завел свою типографию, а Иван Федоров продолжал работать в Заблудово, издав Псалтырь с Часословцем (1570).

Книгопечатание было затратным делом. Когда обедневший к началу 1570-х гг. Ходкевич не смог оказывать материальную поддержку книгоизданию, Иван Федоров принял решение уехать во Львов. Здесь в 1573 г. «дукарь москвитин» организовал уже собственную типографию и в 1574 г. сумел переиздать Апостола в количестве более 1000 экземпляров, приложив к изданию собственное послесловие. Тем самым он положил начало книгопечатанию и в Малороссии.

В том же году во Львове им был издан первый русский печатный букварь с грамматикой - Азбука , по его словам - «для пользы русского народа». (Единственный экземпляр Азбуки И. Федорова обнаружен в 1939, ныне находится в США в библиотеке Гарвардского университета.)

Вскоре Иван Федоров воспользовался предложением одного из весьма родовитых князей Речи Посполитой - Константина Острожского - устроить новую типографию в главном городе его владений - Остроге на Волыни. Около 1580 г. по инициативе этого князя там была открыта "Острожская академия семи свободных наук", в которой преподавался и церковно-славянский язык. По предложению и при поддержке князя Иван Федоров в 1580-1581 гг. издал тут второе издание Азбуки, напечатал Новый завет с Псалтырью, помещая на обороте титульного листа книги герб князя Острожского. Здесь же Федоровым была издана знаменитая Острожская Библия - первая полная Библия на церковно-славянском языке. Отпечатанная крупным, новым для того времени шрифтом, на 628 листах, она являла собой шедевр технического исполнения и художественного вкуса (до наших дней дошло около 300 ее экземпляров). Доски Ивана Федорова с разработанным им для этой книги шрифтом хранились долго у его последователей уже после его смерти, а некоторые из них были в рабочем состоянии еще в течение почти 200 лет.

Иван Федоров был не только первопечатником, но и политическим деятелем Руси времен Ивана Грозного. Он обладал многочисленными и разнообразными талантами - был военным инженером и изобретателем, писателем, полиграфистом-новатором.

5 декабря 1583 г. И. Федоров умер. Похоронен во Львове в Святоонуфриевском монастыре. В 1977 г. здесь был открыт музей Федорова, но в 1990 монастырь попал в руки монахов-базилиан, которые этот музей ликвидировали.

К настоящему времени известны двенадцать печатных изданий Ивана Федорова - памятники русского типографского искусства. Отлитые Федоровым шрифты прекрасно читаются, заставки, концовки, заглавные буквицы отличаются удивительной тонкостью работы (миниатюры евангелиста Луки, псалмопевца Давида, гербы гетмана Ходкевича, князя Острожского, города Львова). Все они сопровождаются издательским знаком самого первопечатника - инициалами «И.Ф.». Отличительная особенность книг Федорова - наличие в них авторских предисловий и послесловий, написанных живым разговорным языком от имени печатника. В них содержится история создания его книг, биографические сведения об авторе-издателе.

После отъезда Ивана Федорова в Литву книгопечатание в Москве было перенесено в Александровскую слободу, но в конце XVI века вернулось в столицу. Ученики Федорова - печатники Тимофей Невежа, Андроник и Иван Невежины, Никифор Тарасиев и другие - продолжили его дело, издав около 20 печатных книг, причем в 1597 г. Апостол был снова издан тиражом в 1050 экземпляров.

В 1909 г. в центре Москвы, рядом с Китайгородской стеной, где в XVI веке находился Государев печатный двор, был воздвигнут памятник Ивану Федорову (скульптор С.М. Волнухин). В 1998 г. на Московском подворье Троицко-Сеогиевской лавры была освящена икона, изображающая митрополита Макария и первопечатника диакона Ивана Федорова рядом с типографским станком - первое изображение печатной машины и первопечатника на православной иконе.