Европейские вооруженные силы и задачи региона

Проблематика новой стратегии европейской безопасности стала настолько актуальна, что на повестку дня вновь был вынесен вопрос о создании совместных вооруженных сил Евросоюза. Политическая элита большинства стран ЕС считает, что такая армия помогла бы Евросоюзу сформировать общую внешнюю политику и политику безопасности. По их мнению, с такой армией ЕС сможет отреагировать на угрозу странам — членам Евросоюза и соседним государствам.

Первый опыт

Подобный проект пытались реализовать еще в 1948 году. Созданный тогда Западноевропейский союз (ЗЕС — Western European Union) как раз и предусматривал коллективную оборону. Но уже в 1949 году, после создания НАТО, европейская составляющая оказалась подчинена американской. Западноевропейский союз (это организация, существовавшая в 1948 — 2011 годах для сотрудничества в сфере обороны и безопасности) всегда пребывал в тени североатлантического блока.

В ЗЕС в разное время входили воинские подразделения 28 стран с четырьмя различными статусами. Когда организацию распустили, ряд ее полномочий передали в ЕС. При этом около 18 батальонов из различных государств переименовали в боевую группу (Battlegroup) и перевели в оперативное подчинение Совету Евросоюза, однако в таком составе ее никогда не использовали.

После распада СССР, когда армейская группировка США в Европе начала активно сокращаться, а боеготовность остальных войск альянса непрерывно снижаться, в 1992 году был создан Европейский корпус, в который входило девять государств. Но в реальности эти формирования никогда не разворачивались и, по сути, существовали только на бумаге. В мирное время каждый корпус представлял собой штаб и батальон связи — целиком в боевую готовность он мог быть приведен лишь через три месяца после начала мобилизации. Единственным развернутым соединением являлась совместная франко-германская бригада сокращенного состава, состоящая из нескольких батальонов. Но и здесь евросолдаты встречались только на совместных парадах и учениях.

В 1995 году были созданы и действуют по сей день Силы быстрого реагирования (Eurofor), в состав которых входят войска четырех государств Европейского союза: Франции, Италии, Португалии и Испании. Британия и Франция также предпринимали попытки создать Объединенный экспедиционный корпус и договорились о совместном использовании авианосцев. Однако вести войну без американцев европейцы всерьез не могли.

С 2013 года неоднократно заявлялось о планах создания объединенного батальона Украины, Литвы и Польши. В декабре 2015 года сообщалось, что в ближайшее время польские и литовские военные начнут нести совместную службу в польском Люблине. Главной целью батальона заявлялось оказание помощи украинским военным в обучении их методикам ведения войны по стандартам НАТО, однако в последнее время об этом формировании говорят все меньше. В связи с этим у некоторых экспертов существует мнение, что создание новой евроармии может привести к таким же плачевным результатам.

Французская модель

Чисто французской попыткой можно считать доктрину "обороны по всем азимутам", провозглашенную де Голем после выхода Парижа из военной структуры НАТО. Амбициозный генерал, мечтавший вернуть Франции былое величие, фактически попытался сыграть роль третьего центра силы (наряду с СССР и США), вокруг которого должна была бы объединиться Европа.

И главные архитекторы Евросоюза в его нынешнем виде — французы Р. Шуман и Ж. Монне (в 1950-е годы — председатель Европейской парламентской ассамблеи и глава Европейского объединения угля и стали соответственно) — как раз были страстными сторонниками создания единой европейской армии. Однако их предложения были отвергнуты.

Большинство европейских стран пошло под крыло НАТО, а сам Североатлантический блок стал главным гарантом коллективной европейской безопасности в годы холодной войны. При де Голле Франция вышла из военной структуры НАТО и убрала со своей территории управленческие структуры альянса. Ради реализации идеи европейской армии генерал даже пошел на очень существенное сближение в военной области с ФРГ. За это некоторые французские ветераны антифашистского Сопротивления подвергали его жесткой критике. Тем не менее, усилия де Голля закончились печально. Ровно тем же могут закончится усилия Юнкера и других европейских политиков и в нынешней попытке.

Естественно, США, для которых доминирование на европейском континенте вопрос принципиальный, не могли допустить развития этого сценария. Хоть формально доктрина "обороны по всем азимутам" сохранялась до начала 90-х годов, фактически после отставки де Голля она стала чистой формальностью. Амбициозные планы были похоронены, и Париж строил свои оборонительные планы в рамках деятельности Североатлантического альянса.

Попытка номер три

Еще одна попытка была сделана Европой в середине 90-х годов. С уходом СССР с военной арены опасность военного столкновения в Европе якобы сошла на нет. Военный зонтик США стал обременителен для ЕС, который конкурировал с Америкой экономически и резонно считал необходимым подкрепить свой экономический вес самостоятельной военной силой. Тогда и пытались реанимировать ЗЕС и создать собственные европейские вооруженные силы, не подчиненные НАТО.

В конце концов, и эта попытка потерпела крах в результате сопротивления США, которые уже открыто стимулировали югославский конфликт и постепенно начинали поджигать Ближний Восток — в том числе и для того, чтобы продемонстрировать неспособность ЕС самостоятельно решать военно-политические задачи и обосновать необходимость сохранения и расширения НАТО и распространения его "зоны ответственности" с Северной Атлантики на всю планету.

С четвертого захода

Сейчас мы имеем дело с четвертой попыткой. Она вызвана опять-таки торгово-экономическими противоречиями с США, которые последние двадцать лет только нарастали, а также ростом влияния геополитических оппонентов США (России и Китая).

Работа по усилению военного сотрудничества в Евросоюзе активизировалась в 2015 году на волне миграционного кризиса и из-за участившихся проявлений терроризма. Кроме этого, НАТО, поддерживая желание ЕС вооружиться, добавляет к стоящим перед Европой угрозам "российскую агрессию" и повышение оборонных расходов членов альянса до пресловутых 2%.

На сегодняшний день объединенный Совет министров иностранных дел и министров обороны стран ЕС согласовал план формирования единой структуры европейской безопасности. То есть идея формирования европейской армии или собственных вооруженных сил Европейского союза все-таки реанимируется. В ход пошли и экономические аргументы. Так, официальный представитель ЕС Маргаритис Схинас заявил, что создание европейской армии поможет Евросоюзу экономить до 120 миллиардов евро в год. По его словам, европейские страны совокупно тратят на оборону больше, чем Россия, но при этом деньги неэффективно расходуются на поддержание нескольких небольших национальных армий.

Реакция Вашингтона и Лондона

В свою очередь, планы европейцев пришлись не по вкусу США и ключевому союзнику американцев в Европе — Великобритании. В 2015-м британский министр обороны Майкл Фэллон категорически заявил, что его страна "наложила абсолютное вето на создание европейской армии" — и вопрос сняли с повестки дня. Но после референдума о выходе Великобритании из ЕС идея, похоже, снова получила шанс на реализацию.

Поскольку Вашингтон абсолютно доминирует в НАТО, ЕС ограничен в возможности реализовывать собственную международную политику. Без США Европа не в состоянии осуществлять "проекцию силы". Поэтому ЕС приходится поддерживать порой невыгодные для него военные мероприятия США, в то время как Вашингтон практически не позволяет использовать НАТО для военной поддержки политических и экономических амбиций Евросоюза.

То есть можно констатировать, что логика в действиях ЕС присутствует. Европа последовательно, много десятилетий подряд пытается стать самостоятельной военной величиной. Однако сегодня, несмотря на очевидное ослабление Вашингтона, который уже не в состоянии в одиночку осуществлять доминирование в мире, возможности создания "единой европейской армии" значительно ниже, чем они были в середине и даже в конце прошлого века.

В те времена каждое крупное европейское государство хоть и зависело от НАТО в вопросе противостояния СССР, все же имело собственные сбалансированные вооруженные силы. Более того, ЕС в границах до середины 90-х (Старая Европа — в современной терминологии) был в состоянии реализовывать скоординированную внешнюю и экономическую политику в виду наличия реальных общих интересов и высокого уровня интеграции.

С середины 90-х годов в НАТО была принята концепция узкой специализации национальных армий. Одновременно европейские страны максимально урезали военные расходы, переложив всю тяжесть собственной обороны на США (формально на НАТО). В результате как каждая отдельная европейская армия, так и все они вместе потеряли способность ведения масштабных боевых действий без американской поддержки.

Современные натовские структуры фактически обеспечивают руководство союзными армиями в рамках американских стратегических планов. Для того, чтобы создать эффективные европейские вооруженные силы, ЕС должен либо перехватить американское руководство натовскими штабными структурами (что невозможно по определению), либо приступить к демонтажу НАТО и замене его собственно европейской штабной организацией. Без этого создание любого количества "объединенных бригад" и "европейских корпусов" ничего не будет стоить, поскольку руководить ими и заниматься тыловым обеспечением все равно будут американские генералы, контролирующие альянс.

Балтийский зонтик для альянса

Возможно, ЕС и нашел бы в себе моральные силы отказаться от НАТО (в 90-е он такую попытку делал), но Новая Европа (в лице поляков, прибалтов и бывших восточноевропейских стран Варшавского договора) выступает резко против каких-либо посягательств на НАТО. Они видят в нем не только защиту от России, но и гарантию своего влияния на политику Евросоюза.

Соответственно, страны ЕС пока не видят реальных возможностей для создания единой армии ЕС. У Евросоюза сейчас нет возможностей и ресурсов для создания совместных вооруженных сил. По мнению многих экспертов, этот проект не является реалистичным, по крайней мере, в ближайшей перспективе, да и в будущем армия ЕС не сможет полностью заменить вооруженные силы отдельных стран, скорее, можно будет говорить о каких-то общих боевых единицах.

Даже если франко-германскому ядру ЕС удастся переломить восточноевропейскую оппозицию и продавить реальное формирование европейской армии, процесс создания практически с нуля эффективных вооруженных сил — дело не быстрое. Речь может идти о десятилетиях. Даже России, в которой полностью была сохранена штабная структура и сбалансированные вооруженные силы, для вывода их из кризисного состояния, в которое армия погрузилась в 90-е, понадобилось полтора десятилетия.

Зародыш евроармии вынашивать будут долго

Европе надо возрождать практически все, начиная от конкретных объединений, соединений, частей и подразделений, способных вести войны любого масштаба (от локальной до глобальной), заканчивая вооружением и штабами, включая службу тыла. При этом штабная культура германского генерального штаба, способного заниматься соответствующей организационной работой, стратегическим планированием и управлять войсками на театре военных действий, полностью утрачена — она сознательно уничтожена западными союзниками (прежде всего США) после второй мировой войны. Между тем, квалифицированные штабные офицеры высокого ранга не рождаются — они воспитываются десятилетиями и даже поколениями.

Учитывая сегодняшний характер взаимоотношений в Евросоюзе и остроту противоречий между его различными членами и группами членов, рассчитывать на реальную согласованную работу всего ЕС не приходится. Если говорить об обозримом сроке лет в двадцать, то за это время можно было бы создать лишь зародыш евроармии в виде объединенных франко-германских вооруженных сил (возможно, при участии еще пары государств ЕС — здесь чем меньше участников, тем эффективнее работа).

И то эта армия для начала годилась бы только для наведения порядка внутри Евросоюза. Для реализации же концепции собственно европейской армии, способной выступать на равных с вооруженными силами США, России или Китая, должно пройти не менее двух-трех десятилетий.

В настоящее время, по нашему мнению, речь идет о перераспределении полномочий в оборонной сфере. Здесь у европейцев имеется и Европейское оборонное агентство, и пул компаний, которые занимаются разработкой и производством вооружений. Как раз на этих направлениях у ЕС есть реальные заделы и преимущества, которые можно использовать в торге с американцами.

Но в плане создания боеспособной армии Евросоюз до сих пор наглядно демонстрирует, что не может обойтись без помощи США. ЕС нужна сверхдержава, которая бы цементировала национальные европейские армии — без этого дело не клеится. В частности, без США мгновенно начинают нарастать военно-политические противоречия между Германией и Францией.

Таким образом, европейцы предпринимают очередную попытку избавиться от зависимости в военно-политической области от США. Такая попытка была сделана и в 2003 году, когда Германия, Франция, Бельгия и ряд других европейских стран отказались участвовать в агрессии США против Ирака. Именно тогда лидеры ФРГ, Франции и Бельгии поставили вопрос о создании собственных европейских вооруженных сил.

Дело дошло до некоторых практических действий — например, подбора руководства общеевропейскими ВС. Но США умело заблокировали эту инициативу. Вопреки уверениям европейцев, они усмотрели в европейской армии альтернативу НАТО, и это им не понравилось.

Европейцы осознают, что тратят средства и на содержание национальных армий, и на содержание всей структуры НАТО, однако в плане безопасности мало что получают взамен. Они видят, что альянс практически устранился от решения проблем миграции и борьбы с терроризмом в Европе. А у национальных европейских армий связаны руки, поскольку они подчинены Совету НАТО и Военному комитету НАТО. Более того, европейцы осознают, что именно американцы втягивают их в разного рода военные авантюры, и фактически не несут за это ответственности.

Роль ЕС в военно-политических вопросах в мире совершенно не соответствует его месту в мировой экономике. Фактически, эта роль ничтожно мала — ее не признают ни Россия, ни США, ни Китай. Преодоление этого несоответствия и имеет в виду Юнкер, когда говорит о том, что европейская армия поможет выполнить "мировое предназначение ЕС".

А практика показывает: на что-то более серьезное, чем локальные операции, европейцы не способны. А обеспечивать без НАТО свою территориальную безопасность они просто не в состоянии. Недаром европейские страны, которые громче других кричат об угрозе территориальной безопасности, — например, республики Прибалтики или Польша, — бегут за помощью не в кабинеты ЕС, а в кабинеты исключительно НАТО.

В современной геополитической обстановке можно констатировать, что непосредственной угрозы военной агрессии для ЕС не существует. Эта угроза отпала после окончания холодной войны и роспуска Организации Варшавского договора. Однако конец холодной войны принес с собой другую серьезную угрозу — межэтнические и религиозные конфликты малой и средней интенсивности. Одной из главных угроз безопасности ЕС становится международный терроризм.

Выход Великобритании из состава Евросоюза может ускорить создание собственных вооруженных формирований в ЕС. График создания военной структуры может быть обнародован уже в этом году, но даже сторонники единой европейской армии признают, что реализация проекта — дело не самого ближайшего будущего. НАТО делает вид, что не против того, чтобы европейцы дополнительно вооружились, но на самом деле опасается потерять влияние на континенте.

Одним из идеологов создания европейской армии, как мы уже отмечали, является вице-президент ЕС, верховный представитель ЕС по иностранным делам и безопасности Федерика Могерини. По ее словам, в Европе впервые за долгое время появилось "политическое пространство" для продвижения этого проекта.

"Мы достигли поворотного момента. Мы можем перезапустить европейский проект и сделать его функциональнее и мощнее для наших граждан и остального мира", — заявила политик, выступая перед европейскими дипломатами.

Ранее Лондон — ключевой союзник Соединенных Штатов в Европе — неоднократно блокировал предложения по созданию континентальных вооруженных сил. Теперь же у Еврокомиссии появился более-менее реальный шанс довести дело до конца. Военное взаимодействие может основываться на соответствующем пункте Лиссабонского договора, который ранее не применялся. Глава внешнеполитического ведомства ЕС даже придумала, как преодолеть "процедурные, финансовые и политические преграды" для развертывания боевых групп. Правда, до поры до времени эти меры не афишируются. Известно лишь, что в "дорожной карте" будут освещаться три основных элемента военного сотрудничества: общий подход к кризисам и конфликтам, изменение институциональной структуры в области сотрудничества по вопросам безопасности и обороны, а также наличие возможностей для создания общеевропейской оборонной индустрии.

Сразу после референдума по Brexit Германия и Франция призвали как можно скорее организовать отдельную структуру военного командования в интересах ЕС. Подобные инициативы выдвинули также Италия, Чехия, Венгрия и Словакия. Это может свидетельствовать о том, что очень многим в Европе хочется избавиться от доминирования Североатлантического альянса. Париж и Берлин подготовили совместный проект реформирования ЕС. Один из пунктов документа как раз предполагает усиление интеграции между странами в области безопасности и снижение зависимости от НАТО.

В общем, нынешнее поколение европейских политиков может желать создания европейской армии, может даже создать ее подобие, но если подойти к делу квалифицированно, то реальные результаты сможет пожать лишь следующее поколение (а то и через одно).

Таким образом, сегодняшняя Европа может мечтать о собственной европейской армии, может предпринимать какие-то шаги по имитации ее создания, может даже начать реализовывать настоящий долговременный план по созданию собственной европейской структуры безопасности. Но до того, как нечто эффективное будет создано, должно пройти много лет согласованной напряженной работы всех наднациональных и национальных структур ЕС.

Этим летом в европейском политикуме вновь оживились разговоры о создании собственной европейской армии. Так, в конце августа глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер , выступая на форуме Альпах в Австрии, заявил :

«Нам нужна общая европейская внешняя политика, политика безопасности и общая европейская оборонная политика с целью когда-то создать европейскую армию, чтобы иметь возможность выполнить нашу роль в мире».

Юнкер Жан-Клод

По большому счету в этом не должно было бы быть никакой сенсации - ведь данный вопрос шеф европейского правительства поднимал еще в 2015 году. Но доселе эту затею воспринимали в штыки как США, так и их главный европейский сателлит Великобритания. «Мы наложили абсолютное вето на создание европейской армии» , - заявлял британский министр обороны Майкл Фэллон еще в июне.

Однако именно в июне в Туманном Альбионе произошло масштабное событие - пресловутый Brexit, референдум о выходе страны из ЕС. После чего ни о каком "вето" Лондона на любое из общеевропейских решений уже не может быть и речи, поскольку такие действия могут осуществлять лишь действующие члены Евросоюза.

Соответственно, может стать явью и идея создания единой европейской армии. Что не может вызывать следующие вопросы: зачем она нужна, каковы реальные перспективы этого начинания?

Неясности начинаются уже с первого вышеупомянутого пункта, когда Юнкер говорит о том, что такая армия требуется для того, чтобы «ЕС мог выполнить свою роль в мире». В смысле - а какова же эта самая "мировая роль"? На словах ЕС преследует якобы "благородные" цели. Все то же распространение пресловутых европейских ценностей. Однако на деле получается иначе: Европа пытается расширить сферу влияния, занять территорию российских национальных интересов и получить новые рынки сбыта для своей продукции.

Только опять же: а зачем для осуществления целей экспансии вне своих границ ЕС понадобилась еще и собственная армия? Запад последние десятилетия предпочитает добиваться своих целей политикой «мягкой силы»: в виде завоевания сердец зарубежных олигархов угрозой конфисковать их капиталы в европейских банках и якобы свободных журналистов, покупаемых за гранты всевозможных Фондов Сороса. Конечно, кто-то может впечатлиться словами все того же Юнкера насчёт будущей евроармии:

«Она не будет задействована сразу. Но общая европейская армия даст понять России, что мы серьезно относимся к защите ценностей ЕС».

Юнкер Жан-Клод

Дескать, если европейцы хотят создать серьезные собственные вооруженные силы, то исключительно, чтобы бороться с "российской экспансией". Тезис сколь грозный на первый взгляд, столь и смешной при более детальном рассмотрении. Все дело в том, что Европа не могла рассчитывать на сколько-нибудь серьезное противодействие СССР даже в эпоху холодной войны. Тогда, несмотря на куда более впечатляющие военные бюджеты, всеобщую воинскую повинность для граждан большинства европейских стран, военные аналитики и НАТО, и Советского Союза исходили из одного и того же прогноза. А именно - в случае начала третьей мировой войны в Европе без перерастания в глобальный ядерный конфликт, танки стран Варшавского договора уже спустя максимум пару недель должны были выйти на побережье Бискайского залива, заняв почти всю Европу по западное побережье Франции включительно.

Конечно, ныне в таком гипотетическом конфликте Российской армии пришлось бы наступать намного с более восточных, чем до 1991 года, позиций, но, в общем, исход такого наступления все равно не вызывает никаких сомнений у натовских стратегов. Отчего, собственно, ЕС с маниакальной настойчивостью и пытается создать возле своих восточных границ как можно более "толстый" пояс буферных государств, защищать которые ни Европа, ни НАТО не собираются, но которые должны затруднить возможное продвижение Российской армии в западном направлении.

Понятно, что вышеописанные страхи перед Россией столь же обоснованы, как и, скажем, фобии маленьких деток, боящихся заснуть из-за страха перед неким мифическим чудищем, которое сами же и выдумали. Но даже если на миг допустить их реальность, если Европа даже в рамках НАТО с помощью мощнейшей военной машины США, на европейских базах которых находится около 75 тысяч их военных, не могла чувствовать себя даже в минимальной безопасности в случае гипотетического наступления советской, а теперь Российской армии - на что же она может надеяться, исходя из расчета лишь на собственные силы?

Но, может, европолитики, на словах муссируя старые штампы о российской угрозе, потому и хотят заиметь собственную армию, что на деле в эту самую угрозу от России не верят? Тем более что тезис “европейцы хотят общую армию” очень неоднозначен. Кто именно хочет? Французы, например, и так имели со Второй мировой одни из самых мощных вооруженных сил в Европе и мире и имеют их до сих пор, постоянно используя для обеспечения своих интересов вне французских границ, обычно в виде Иностранного легиона.

Реально созданием мощной военной структуры озаботились "некоронованные короли" Евросоюза - немцы. Их власти всерьез заговорили о необходимости повышения оборонных расходов и стали прозрачно намекать на возможность возвращения “воинской повинности” , отмененной в ФРГ с 2011 года в связи с уже полным переходом на профессиональную армию.

Но еще более интересно, что идею о создании евроармии поддержали "новые европейцы", традиционно считающиеся сателлитами и проводниками интересов США в Евросоюзе. С таким призывом выступили не только известный своими часто эпатирующими высказываниями президент Чехии Земан, но и премьер страны Соботка , сходную позицию занял и его венгерский коллега . Кстати говоря, последнее заявление было сделано в рамках встречи лидеров “Вышеградской группы”, объединяющей, кроме Чехии и Венгрии, еще и Польшу со Словакией. Так что, в некотором смысле можно говорить о настоящем “бунте на корабле” - все более заметной переориентации ранее радикально-проамериканских восточноевропейских элит на "германское направление".

Кстати, все они - и "новые европейцы" и немцы с брюссельскими чиновниками - после традиционных кампаний о "необходимости противодействия российской угрозе" сквозь зубы начинают говорить об угрозах куда более реальных. В частности - о грозящей Старому Свету опасности миграционного кризиса, который уже начинают сравнивать с Великим переселением народов.

А ведь истоки этого великого переселения лежат как раз в политике США по поддержке "арабской весны" и разрушении хрупкой стабильности на Ближнем Востоке и Северной Африке. И даже сейчас сотни тысяч беженцев, среди которых скрывается и немало откровенных террористов, добираются в Европу при помощи якобы гуманитарных фондов, финансируемых теми же американцами. Которым выгодно максимальное ослабление ЕС как экономического конкурента, а ослабить такое крупное объединение без провоцирования политического кризиса достаточно затруднительно.

Понятно, что задействовать рамки НАТО для защиты реальных интересов европейцев, а не для форсирования геополитического противостояния Вашингтона с Москвой, у евростолиц вряд ли получится. А потому все более серьезно начинает купироваться вопрос о создании собственной европейской армии. Мощь которой будет явно недостаточной для реального противостояния с Россией (да и любым другим серьезным противником тоже), но вот для чисто “полуполицейских” операций она может пригодиться вполне.

Другое дело - насколько реальной вообще выглядит эта затея. Ведь полноценные вооруженные силы - это не только десятки миллиардов евро и новейшая техника. “Железо”, даже самое современное, без настоящего боевого духа применяющих его бойцов - почти ничто. А вот с этим самым “духом” у европейцев ныне очень большая проблема.

Собственно, больше всего ЕС ныне напоминает Древний Рим как раз в период упадка. Когда прежняя “военная демократия”, когда каждый гражданин, способный носить оружие, принимал участие в управлении государством, сменился плохо скрытой диктатурой сначала принцепсов, а затем и полноценных императоров, опирающихся уже на чисто наемные войска, тогдашних контрактников. Но вся беда в том, что общество, полностью доверяющее свою защиту исключительно таким “профессионалам”, даже из своих граждан, рано или поздно изнеживается, развращается, деградирует.

И ныне, когда соратники Меркель обсуждают вопрос повышения военных расходов, они же всерьез начинают рассматривать вопрос о возможности разрешить служить в бундесвере иностранцам. С одной стороны, вроде и неплохо - почти как Иностранный легион у французов, с другой - Рим тоже перед своей гибелью вынужден был создавать легионы не только из собственно римлян или хотя бы других граждан Империи, но и из числа готов.

В общем, попытка создания по-настоящему боеспособной общеевропейской армии явно не по плечу. Если их сменят новые люди, тогда что-либо может измениться. А пока эта идея носит чисто теоретический характер. Хотя и заслуживает пристального внимания как свидетельство начинающегося бунта европейцев против открытого диктата США, пусть и замаскированного под "патронат" в рамках НАТО.

«зарубежное военное обозрение» №9. 2005 г. (стр. 2-8)

ОБЩИЕ ВОЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ

ВОЕННАЯ ПОЛИТИКА ЕВРОПЕЙСКОГО СОЮЗА

В. МАКСИМОВ

Важным направлением деятельности Европейского союза (ЕС) является сотрудничество стран-участниц организации в сфере безопасности. Цели, задачи, формы и способы этой деятельности реализуются через так называемую европейскую политику в области безопасности и обороны (ЕПБО). Основные положения ЕПБО раскрываются в Маастрихтском договоре, Петерсбергской и Хельсинкской декларациях, Европейской стратегии безопасности.

Маастрихтский договор об учреждении Евросоюза, подписанный в 1991 году, определяет «реализацию общей внешней политики и политики безопасности» в качестве одной из основных областей сотрудничества стран-участниц. Координация деятельности членов ЕС в военной сфере была возложена на Западноевропейский союз (ЗЕС), который стал выступать в роли силовой составляющей Евросоюза (см. «Справочные данные»).

Изменения в военно-политической обстановке, произошедшие в конце прошлого столетия, привели к эволюции взглядов руководства стран Западной Европы на угрозы для национальной безопасности и вытекающие из них новые задачи национальных и коалиционных вооруженных сил. Приоритеты военной политики европейских государств в сфере безопасности были переориентированы с подготовки к проведению широкомасштабных наступательных и оборонительных операций в Европе на урегулирование вооруженных конфликтов в различных регионах мира на выгодных для Запада условиях.

В целях реализации данного курса ряд ведущих западноевропейских стран во главе с Францией стал активно продвигать идею повышения своей самостоятельности в вопросах обеспечения безопасности и получения возможности на равных с американцами вести диалог и принимать решения по основным проблемам войны и мира. Особое недовольство в Париже и других европейских столицах высказывалось в связи с недостаточным учетом Соединенными Штатами мнения союзников по ключевым вопросам деятельности НАТО.

В этих условиях Совет ЗЕС в 1992 году принял Петерсбергскую декларацию, в соответствии с которой страны-участницы выразили намерение независимо от Североатлантического союза «решать гуманитарные, спасательные и миротворческие задачи, направлять воинские контингенты для урегулирования кризисов, в том числе путем принуждения к миру». Этот документ впервые продемонстрировал намерение европейских членов НАТО добиваться большей самостоятельности от Соединенных Штатов при решении задач обеспечения собственной безопасности, хотя и в достаточно ограниченном объеме.

Со своей стороны США подвергали критике союзников в связи с несоответствием их претензий на усиление своей роли в Североатлантическом союзе фактическому вкладу в формирование коалиционного военного потенциала. После окончания «холодной войны» западноевропейские государства значительно снизили долю военных расходов в национальных бюджетах как за счет сокращения вооруженных сил, так и путем замораживания ряда программ разработки, закупки и модернизации вооружения и военной техники (ВВТ). В результате армии этих стран начали испытывать острую нехватку современных средств управления, связи, разведки и РЭБ, а также самолетов военно-транспортной авиации и боевых кораблей. В связи с этим способность государств Западной Европы автономно выполнять даже весьма скромные по масштабу Петерсбергские задачи вызывала серьезные сомнения по обе стороны Атлантики.

В целях решения задач ЕПБО и повышения военных возможностей ЕС главы государств и правительств Европейского союза в 1999 году подписали подготовленную по инициативе Великобритании и Франции Хельсинкскую декларацию, которая определяла основные параметры военного строительства в рамках организации. В соответствии с этим документом Евросоюз должен был к 2003 году обладать возможностями по проведению через 60 сут после принятия политического решения самостоятельной операции по выполнению Петерсбергских задач продолжительностью до одного года при условии одновременного привлечения не более 60 тыс. военнослужащих.

В структуре Евросоюза были созданы также собственные военно-политические и военные органы управления: Комитет по внешней политике и политике безопасности (КВПБ), Военный комитет и Военный штаб ЕС.

КВПБ, куда входят представители министерств иностранных дел в ранге послов, осуществляет координацию военно-политической деятельности стран Евросоюза, позволяя оперативно решать текущие проблемы в этой сфере.

Военный комитет ЕС является высшим военным органом Евросоюза, отвечающим за оценку военно-политической обстановки и подготовку предложений по задействованию военного потенциала стран-участниц в интересах разрешения кризисных ситуаций. Кроме того, на этот орган возложена организация взаимодействия с НАТО в военной области.

Важнейшие решения Военный комитет принимает в ходе заседаний главнокомандующих вооруженными силами (начальников генеральных штабов ВС) стран-членов Евросоюза, которые проводятся дважды в год. Его повседневная деятельность осуществляется на уровне национальных военных представителей. Председатель Военного комитета назначается Советом ЕС сроком на три года из числа представителей высшего командного состава стран-участниц Евросоюза (должность соответствует рангу армейского генерала по натовской градации).

Военный штаб ЕС отвечает за реализацию решений и планов Военного комитета, включая организацию и проведение операций под эгидой Евросоюза. Вместе с тем этот орган не имеет в своем постоянном распоряжении необходимых технических средств и достаточного количества подготовленного личного состава. В связи с этим пункты управления операциями сил реагирования развертываются на базе соответствующих органов ОВС НАТО в Европе или национальных вооруженных сил членов ЕС. Предложения о развертывании постоянно действующего оперативного центра, подчиненного Военному штабу, реализуются крайне медленно из-за отсутствия единогласного мнения по этому вопросу в рамках организации. На должность начальника Военного штаба ЕС назначается на ротационной основе корпусной генерал от вооруженных сил одной из стран-членов Евросоюза.

В развитие Хельсинкской декларации был разработан механизм формирования сил реагирования ЕС. В повседневных условиях части и подразделения, предназначенные для выделения в состав коалиционных группировок, должны находиться в национальном подчинении. Решение о выделении воинских контингентов принимаются самостоятельно руководством каждой из стран-участниц, исходя из государственных интересов. Свои конкретные обязательства члены Евросоюза внесли в каталог сил и средств, планируемых для передачи в оперативное подчинение этой организации. После увеличения в 2004 году состава ЕС до 25 стран и подписания соглашения об участии Норвегии в реализации ЕПБО в документ были включены: 17 бригад и 14 отдельных батальонов сухопутных войск и морской пехоты, свыше 350 боевых самолетов, более 100 кораблей и катеров (общая численность личного состава около 120 тыс. человек). Эти показатели утверждены с учетом необходимости ротации личного состава в зоне конфликта через четыре-шесть месяцев и не предполагают одновременного задействования всех упомянутых сил и средств.

В целях создания военно-промышленной основы для реализации ЕПБО в Евросоюзе были предприняты усилия по повышению эффективности работы национальных производителей продукции военного назначения. При активном участии руководства ЕС представители компаний начали переговоры об углублении научно-производственной кооперации, исключении дублирования усилий в ходе создания новых образцов, устранении чрезмерной конкуренции. Одновременно главы национальных ведомств, отвечающих за формирование оборонных заказов, активизировали консультации в целях реализации совместных программ закупок ВВТ. Основное внимание было уделено сотрудничеству в области авиационной, радиоэлектронной и кораблестроительной отраслей военно-промышленного комплекса. В свою очередь, политическое руководство Евросоюза стало более последовательно отстаивать интересы производителей ВВТ из стран-участниц ЕС на внутреннем и внешнем рынках. В 2004 году для более эффективного и комплексного решения вопросов военно-технического сотрудничества в структуре ЕС создано Европейское оборонное агентство.

Были налажены регулярные контакты между Евросоюзом и НАТО (встречи на высшем уровне, совместные заседания совета

Североатлантического союза и КВПБ), что позволило оперативно решать проблемы, возникающие во взаимоотношениях этих организаций. В 2002 году был подписан пакет соглашений «Берлин плюс», устанавливающих порядок использования в операциях ЕС военных ресурсов альянса.

Первым практическим мероприятием в рамках реализации ЕПБО стало проведение ЕС в 2003 году операции «Конкордия» в Македонии. Ее особенность заключалась в том, что она была организована в целях закрепления результатов операций Североатлантического союза в этой балканской стране при использовании структур оперативного планирования блока, систем связи, разведки и средств перебросок.

За ней последовала операция по пресечению межэтнических столкновений в Демократической Республике Конго (бывший Заир) «Артемис». Она вошла в историю как первый опыт самостоятельного применения ЕС военной силы. Подготовка и проведение этой операции были осуществлены без задействования натовских структур. В качестве страны-организатора выступила Франция, на базе штаба ВС которой создавались необходимые органы управления. Эта страна также выделила 1 500 человек в состав международных сил, насчитывавших до 1 800 военнослужащих.

Первый опыт Евросоюза в сфере урегулирования кризисов показал способность этой организации решать отдельные миротворческие задачи и позволил ее руководству шире взглянуть на приоритеты ЕПБО, прежде ограниченные выполнением Петерсбергских задач. Разработанная в конце 2003 года Европейская стратегия безопасности значительно дополнила перечень угроз, для отражения которых ЕС планирует задействовать свой военный потенциал. Наряду с региональными конфликтами к ним отнесены: международный терроризм, распространение оружия массового поражения, кризис системы государственного управления в «проблемных» странах, организованная преступность.

Анализ документа показывает, что Евросоюз стремится занять особое место в системе международной безопасности, соблюдая при этом баланс интересов и военно-политических функций с НАТО. Свою основную задачу эта организация видит в урегулировании кризисов, характеризующихся низким уровнем вооруженного противостояния, но осложненных комплексом сопутствующих политических, экономических и гуманитарных проблем, не поддающихся разрешению исключительно силовым путем и требующих согласованного применения как военных, так и невоенных (по терминологии ЕС - «гражданских») сил и средств. Вместе с тем функции гаранта глобальной безопасности для стран Запада и проведение операций в условиях высокой вероятности оказания противником серьезного вооруженного сопротивления на современном этапе Евросоюз признает за НАТО.

Необходимость выполнения положений европейской стратегии безопасности потребовала уточнения планов военного строительства, изложенных в Хельсинкской декларации. При этом на первое место были выдвинуты не количественные показатели коалиционных сил, а нормативы их готовности к применению. В 2004 году в ЕС завершилась разработка так называемой концепции боевых тактических групп (БТГ), которая предусматривает создание к 2008 году в составе сил реагирования 13 высокомобильных формирований численностью по 1,5 тыс. человек. При необходимости они должны за 5 сут подготовиться к переброске в район кризиса и действовать там автономно в течение месяца. Каждая группа в зависимости от характера поставленной боевой задачи может включать до четырех мотопехотных (пехотных) и одну танковую (бронекавалерийскую) роту, батарею полевой артиллерии, усиленный комплект подразделений боевого и тылового обеспечения.

Для перебросок боевых тактических групп планируется задействовать поддерживаемые в соответствующей степени готовности самолеты военно-транспортной авиации, десантные корабли стран-участниц, а также зафрахтованные самолеты и морские суда гражданских компаний.

По мнению западных военных экспертов, БТГ должны применяться для упреждающего реагирования на кризисные ситуации, создания условий для развертывания в зоне конфликта основных миротворческих контингентов, выполнения экстренных задач по защите и эвакуации граждан стран Евросоюза за рубежом.

Значительное внимание в ЕС уделяется также стабилизации обстановки в различных регионах в постконфликтный период, что предусматривает проведение мероприятий по окончательному разоружению незаконных формирований, захвату или уничтожению их лидеров, оказанию помощи местным властям в создании силовых структур, решению гуманитарных задач. В частности, в 2004 году Евросоюз начал на территории Боснии и Герцеговины миротворческую операцию «Алтея», в которой принимают участие около 7 тыс. военнослужащих из 33 стран.

Кроме того, опыт операций в бывшей Югославии показал, что после подавления вооруженного сопротивления международные миротворческие контингенты сталкивались с необходимостью решения несвойственных для вооруженных сил задач: борьба с преступностью, пресечение массовых беспорядков, организация системы административного управления, решение наиболее острых социально-гуманитарных проблем местного населения, восстановление объектов коммунального хозяйства, энергетики, транспорта. В связи с этим в Европейском союзе принято решение о создании гражданских антикризисных структур общей численностью до 15 тыс. человек, включающих подразделения правоохранительных органов, формирования спасателей, медиков, строителей, группы специалистов в области права и управления. Их планируется применять как самостоятельно, так и во взаимодействии с силами реагирования ЕС.

Важным компонентом гражданских антикризисных структур являются полицейские силы Евросоюза, которые в настоящее время проводят операции в Боснии и Герцеговине (параллельно с операцией «Алтея»), в Македонии, а также в Демократической Республике Конго. Эффективность этой формы антикризисной деятельности ЕС признана не только в рамках самой организации, но и на уровне ООН.

С целью повышения возможностей полицейских сил в текущем году должен завершиться процесс создания сил европейской жандармерии, в состав которых войдут соответствующие подразделения карабинерских войск Италии, национальной жандармерии Франции, военной жандармерии Нидерландов, гражданской гвардии Испании и национальной гвардии Португалии (всего до 3 тыс. человек). Эти силы должны быть способны в ходе операций, проводимых по решению Евросоюза, НАТО, ООН или ОБСЕ, поддерживать общественную безопасность, обеспечивать соблюдение режима и воинской дисциплины на объектах международных контингентов, оказывать помощь местным правоохранительным органам.

Приглашение к участию в совместной структуре получили и другие страны Евросоюза, а также кандидаты на вступление в ЕС, имеющие соответствующие военизированные формирования (жандармерию, национальную гвардию, пограничную охрану).

Важным направлением деятельности гражданских антикризисных структур Евросоюза является обеспечение оперативного и согласованного реагирования на стихийные бедствия в любой точке мира с целью локализации их последствий и недопущения гуманитарных катастроф. Так, в ходе состоявшейся в январе этого года внеочередного заседания Совета ЕС, на котором обсуждалась обстановка в странах Южной Азии, пострадавших от цунами, принято решение об усилении координации между государствами Евросоюза в сфере оперативного реагирования на стихийные бедствия.

Угроза со стороны международного терроризма, актуальность которой для европейских стран подтвердили теракты в Мадриде и Лондоне, деятельность организованных преступных сообществ, незаконная миграция поставили страны ЕС перед необходимостью разработки и реализации в рамках ЕПБО программ по обеспечению внутренней безопасности. В настоящее время в Евросоюзе ведется подготовка концепции совместных действий по защите населения от террористических атак с использованием ОМП и других высокоразрушительных средств. Предусмотренные концепцией меры должны также снизить риск техногенных катастроф и повысить готовность к ликвидации последствий стихийных бедствий. К их реализации предусматривается привлекать не только создаваемые в рамках ЕС гражданские антикризисные структуры, но и подразделения инженерных войск, силы и средства РХБЗ, военно-медицинские формирования, самолеты военно-транспортной авиации стран-участниц, силы специальных операций.

Все большее значение для безопасности государств Евросоюза приобретает охрана общих внешних границ, защита морских коммуникаций, связывающих Европу с Северной Америкой и основными регионами добычи углеводородного сырья. В этих целях предусматривается активно использовать многонациональные соединения ВМС, формируемые при участии стран ЕС («Евромарфор», франко-германскую группу надводных кораблей, испано-итальянское амфибийно-десантное соединение), а также силы европейской жандармерии.

В целом сотрудничество в сфере безопасности, в том числе и военной, является одним из важнейших направлений деятельности государств Евросоюза. Перспективы его дальнейшего развития определяются способностью этой организации решать существующие проблемы в политической и экономической сферах, которые особо проявились в период конституционного кризиса, разразившегося в этой организации. Существенное наращивание коалиционного военного потенциала ЕС невозможно без завершения реформы органов управления, упрощения процедуры принятия решений по принципиальным вопросам, преодоления дисбаланса в развитии между «старой» и «новой» Европой. Однако уже сейчас можно говорить о том, что Евросоюз состоялся как новый участник системы международной безопасности, последовательно и жестко отстаивающий собственные интересы.

Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер выступил с идеей, которую тут же публично поддержали многие европейские политики и дипломаты. Он заявил, что Европе нужна своя армия, в том числе и для того, чтобы намекнуть России, насколько серьезно Старый Свет относится к защите своих ценностей. Юнкер добавил, что европейскую армию не предполагается задействовать в какой-то единый "час икс", и она не станет конкурировать с НАТО. Просто Евросоюз, по Юнкеру, пора сделать сильнее.

Разумеется, эту новость подхватили все информационные агентства и эксперты, которые стали строить догадки насчет того, чем вызвана эта инициатива. Версий тут, конечно, может быть сколько угодно. Одна лежит на поверхности. Кризис на Украине, во многом состоявшийся благодаря прямому участию Вашингтона, обнажил слабые точки европейской безопасности. И одна из главных таких точек — не мнимая агрессия России, а как раз чересчур активное участие США в политике Евросоюза, которое угрожает стабильности на всем континенте. Возможно, Брюссель и другие европейские столицы нашли, наконец, в себе силы, чтобы сформулировать главную мысль: мы хотим быть самостоятельными и избавиться от диктата Соединенных Штатов. И собственная армия — это один из символов такой независимости. А намек на то, что создаваться она будет как бы в назидание России — не более чем успокаивающий месседж заокеанским партнерам. Мол, не беспокойтесь, мы по-прежнему настроены против Москвы.

Между тем, возможность появления европейской армии пришлась явно не по душе Вашингтону. Это подтверждают слова постоянного представителя США при Совбезе ООН Саманты Пауэр. Америка ждет от своих партнеров в Европе более активных мер по реагированию на конфликты, а также большего финансового и военного участия в усилиях по защите "общих интересов в сфере безопасности", говорит Пауэр. И напоминает, что США финансируют львиную долю бюджета НАТО, которая, по ее словам, остается главным гарантом стабильности и безопасности.

Но если даже предположить, что проект единой армии ЕС выйдет за рамки политических заявлений, остается масса вопросов. Кто будет ее финансировать? На это ведь потребуются миллиарды и миллиарды евро. Похоже, такая миссия по силам только Германии и Франции. Как единые вооруженные силы будут сочетаться с натовской инфраструктурой и национальными армиями? По каким принципам станет формироваться командование, и какие оно выберет приоритеты?

Надо заметить, что идея создания общеевропейской армии не нова. Она уже высказывалась после югославских событий, однако тогда это ни к чему не привело. Возможно, очередной заход будет более результативным. Но опасность того, что Вашингтон вмешается и в этот проект, все равно остается. Соединенные Штаты имеют слишком много рычагов влияния на европейские элиты, чтобы без боя сдать свои позиции "первой скрипки" в НАТО и главного распорядителя европейской политики.

Сможет ли ЕС создать собственные Вооруженные силы?

Глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер по-прежнему рассчитывает на создание в будущем европейской армии. По его словам, такая армия не будет наступательной, но позволит ЕС выполнить его мировое предназначение. Об этом председатель ЕК заявил в воскресенье, 21 августа, выступая на форуме в Австрии.

Напомним: идея создания единой европейской армии далеко не нова. Главные архитекторы Евросоюза в его нынешнем виде - французы Робер Шуман и Жан Монне (в 1950-е годы - председатель Европейской парламентской ассамблеи и глава Европейского объединения угля и стали соответственно) - как раз были страстными сторонниками создания единой европейской армии. Однако их предложения были отвергнуты. Большинство европейских стран перешло под крыло НАТО, а сам Североатлантический альянс стал главным гарантом коллективной европейской безопасности в годы холодной войны.

Но в последнее время, на фоне украинского кризиса и наплыва в Европу мигрантов из Ближнего Востока, движение по созданию единых вооруженных сил ЕС снова усилилось.

В марте 2015 года Жан-Клод Юнкер в интервью немецкой газете Die Welt заявил, что существования НАТО недостаточно для безопасности Европы, поскольку некоторые ведущие члены альянса - например, США, - не входят в ЕС. Плюс, Юнкер отметил, что «участие России в военном конфликте на востоке Украины» делает доводы в пользу создания европейской армии более убедительными. Такая армия, добавил глава ЕК, необходима и как инструмент отстаивания интересов Европы в мире.

Юнкера тут же поддержала канцлер ФРГ Ангела Меркель, а также президент Финляндии Саули Ниинисте. Некоторое время спустя и президент Чехии Милош Земан призвал к созданию единой армии Евросоюза, необходимость формирования которой он объяснил проблемами с охраной внешних границ в период миграционного кризиса.

В ход пошли и экономические аргументы. Так, официальный представитель ЕС Маргаритис Схинас заявил, что создание европейской армии поможет Евросоюзу экономить до € 120 млрд. в год. По его словам, европейские страны совокупно тратят на оборону больше, чем Россия, но при этом деньги неэффективно расходуются на поддержание нескольких небольших национальных армий.

Понятно, что планы европейцев пришлись не по вкусу США и ключевому союзнику американцев в Европе - Великобритании. В 2015-м британский министр обороны Майкл Фэллон категорически заявил, что его страна «наложила абсолютное вето на создание европейской армии» - и вопрос сняли с повестки дня. Но после референдума о выходе Великобритании из ЕС идея, похоже, снова получила шанс на реализацию.

Будет ли Европа создавать собственные Вооруженные силы, какое «мировое предназначение» помогут они выполнить ЕС?

ЕС пытается найти внешнеполитическое измерение, которое могло бы проецироваться на геополитический расклад сил, - уверен заместитель директора Таврического информационно-аналитического центра РИСИ Сергей Ермаков. - Неслучайно глава дипломатии ЕС Федерика Могерини неоднократно заявляла, что Евросоюз напрасно не занимается геополитикой. По сути, теперь ЕС пытается занять собственную нишу в геополитической игре, а для этого ему нужны определенные рычаги, в том числе европейские ВС.

Вместе с тем, заявления о создании европейской армии пока носят характер кабинетной, чисто бюрократической игры. Эта игра заключается в попытках Брюсселя в каких-то вопросах надавить на Вашингтон, а также получить определенные преференции в торге с НАТО. Во многом это делается для того, чтобы за океаном не спешили списывать ЕС со счетов.

На деле, Европа не готова отказаться от услуг НАТО по защите собственной территории. Да, альянс в ЕС критикуют за провалы в борьбе с терроризмом. Но в адрес самого ЕС уместна еще более жесткая критика, поскольку именно Брюссель, в первую голову, отвечает за внутреннюю безопасность.

Кроме того, у европейцев нет ресурсов на создание армии, и не только финансовых. Не стоит забывать, что Североатлантический альянс располагает жесткой военной структурой, которая складывалась и совершенствовалась годами. Тогда как тот же Западноевропейский союз (организация, существовавшая в 1948-2011 годах для сотрудничества в сфере обороны и безопасности) всегда пребывал в тени НАТО, и в итоге бесславно почил. От этого союза у ЕС остались лишь несколько формальных структур - например, общеевропейский штаб. Но реального оперативного толка от такого штаба крайне мало.

«СП»: - Если заявления о создании европейской армии делаются для торга с Вашингтоном и НАТО, в чем суть этого торга?

Речь идет о перераспределении полномочий в оборонной сфере. Здесь у европейцев имеется и Европейское оборонное агентство, и пул компаний, которые занимаются разработкой и производством вооружений. Как раз на этих направлениях у ЕС есть реальные заделы и преимущества, которые можно использовать в торге с американцами.

Но в плане создания боеспособной армии Евросоюз наглядно демонстрирует, что не может обойтись без помощи США. ЕС нужна сверхдержава, которая бы цементировала национальные европейские армии - без этого дело не клеится. В частности, без США мгновенно начинают нарастать военно-политические противоречия между Германией и Францией.

«СП»: - Какие вопросы могла бы решать европейская армия?

Она в любом случае оказалась бы придатком НАТО. Но в том-то и проблема, что сейчас в таком «придатке» нет смысла. В рамках новой стратегической концепции альянс существенно расширил свои полномочия, и теперь может заниматься широким спектром операций, включая операции по принуждению к миру и гуманитарные интервенции. Получается, задачи европейской армии и Североатлантического альянса неминуемо пересекались бы.

Между тем, практика показывает: на что-то более серьезное, чем локальные операции, европейцы не способны. А обеспечивать без НАТО свою территориальную безопасность они просто не в состоянии. Недаром европейские страны, которые громче других кричат об угрозе территориальной безопасности, - например, республики Прибалтики или Польша, - бегут за помощью не в кабинеты ЕС, а в кабинеты исключительно НАТО.

Европейцы предпринимают очередную попытку избавиться от зависимости в военно-политической области от США, - считает академик Академии геополитических проблем, бывший начальник Главного управления международного военного сотрудничества Министерства обороны РФ генерал-полковник Леонид Ивашов. - Первая такая попытка была сделана в 2003 году, когда Германия, Франция, Бельгия и ряд других европейских стран отказались участвовать в агрессии США против Ирака. Именно тогда лидеры ФРГ, Франции и Бельгии поставили вопрос о создании собственных европейских вооруженных сил.

Дело дошло до некоторых практических действий - например, подбора руководства общеевропейскими ВС. Но США умело заблокировали эту инициативу. Вопреки уверениям европейцев, они усмотрели в европейской армии альтернативу НАТО, и это им не понравилось.

Сейчас идея европейской армии снова возникла. Сумеет ли Европа ее реализовать, зависит от того, насколько Штаты будут сильны после президентских выборов, хватит ли у американцев сил на подавление «восстания» в ЕС.

Более того, европейцы осознают, что именно американцы втягивают их в разного рода военные авантюры, и фактически не несут за это ответственности.

Именно поэтому вопрос о создании европейской армии стоит сейчас довольно серьезно. Как мне представляется, Бундестаг и французский парламент готовы предпринять законодательные шаги, чтобы обособиться от Североатлантического альянса.

По сути, ЕС ратует за создание именно европейской коллективной системы безопасности, которая будет базироваться на единых Вооруженных силах и спецслужбах.

Роль ЕС в военно-политических вопросах в мире совершенно не соответствует его месту в мировой экономике, - отмечает полковник запаса, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии РФ Виктор Мураховский. - Фактически, эта роль ничтожно мала - ее не признают ни Россия, ни США, ни Китай. Преодоление этого несоответствия и имеет в виду Юнкер, когда говорит о том, что европейская армия поможет выполнить «мировое предназначение ЕС».

Я в реализацию подобных планов не верю. В свое время эту идею пытались безуспешно реализовать куда более крупные политические фигуры - например, генерал и первый президент Пятой республики Шарль де Голль.

При де Голле, напомню, Франция вышла из военной структуры НАТО, и убрала со своей территории управленческие структуры альянса. Ради реализации идеи европейской армии генерал даже пошел на очень существенное сближение в военной области с ФРГ. За это некоторые французские ветераны антифашистского Сопротивления поливали его грязью.

Тем не менее, усилия де Голля закончились пшиком. Ровно тем же закончатся усилия Юнкера и других европейских политиков сейчас.

Дело в том, что в сфере европейской безопасности абсолютно доминируют США, в том числе, в рамках НАТО. Никакой самостоятельной политики ни у ЕвроНАТО, ни у отдельных европейских стран в этой сфере попросту нет. И если у де Голля были какие-то шансы реализовать идею европейской армии на практике, сейчас, я считаю, это вообще невозможно…

Оцените новость

Новости партнеров: