Где родился баратынский. Евгений абрамович баратынский биография. Другие варианты биографии

Всем известен и многими любим классик русской литературы Евгений Абрамович Баратынский. Биография писателя насыщена множеством различных событий, связанных с частыми переездами и долгой разлукой с родиной. Именно этим ярким моментам жизни автора посвящена наша статья.

Ранние годы

Год рождения Баратынского - 1800, в это время к власти приходит Александр I, либеральное правление которого в будущем будет сменено законами Николая I, что серьезно повлияет на жизнь писателя. 19 марта в имении старинного польского рода (Тамбовская губерния) появился на свет Евгений Баратынский. Воспитывался мальчик в имении Мара матерью и дядькой-итальянцем. Благодаря последнему он рано выучил итальянский язык. А к восьми годам мог свободно общаться и на французском. В 1808 году его отдали в петербургский немецкий пансион, где продолжилось обучение писателя.

После смерти отца Баратынский Евгений Абрамович возвращается в Мару. В это время мать занимается подготовкой сына к поступлению в Пажеский корпус. И благодаря ее стараниям мальчик в 1812 году становится воспитанником этого престижного заведения.

Тамбовская губерния

После окончания Пажеского корпуса Баратынский (биография этого периода не отличается яркими событиями) возвращается к семье в Тамбовскую губернию, где начинает писать стихи. Поначалу его произведения очень слабы с технической точки зрения, но постепенно поэт овладевает мастерством. К 1819 году формируется тот стиль Баратынского, которым писатель гордился и считал основным достоинством своей поэзии.

Петербург

В 1819 год ознаменовался переездом в Петербург и поступлением рядовым в Егерский полк. В этот период знакомится со столичным литературным обществом Баратынский. Биография писателя полна встреч с Дельвигом, Жуковским, Пушкиным, Кюхельбекером, Плетневым. Он становится желанным гостем в литературных салонах.

Благодаря стараниям Дельвига, впервые публикуются произведения Баратынского: «К Кюхельбекеру», «К Креницыну», поэма «Пиры». А в 1823 году появляются сборники стихов поэта.

Финляндия

В 1820 году Баратынского переводят в Нейшлоцкий полк, находящийся в Финляндии. Командует полком родственник поэта - Г. А. Лутковский, поэтому Баратынский живет у него, пользуется немалыми привилегиями и часто посещает Петербург. Однако самого писателя тяготит его положение. Он не принадлежит к солдатскому сословию, но ему не дают офицерского звания, а службу просить он не станет - такое поведение может быть воспринято как неуважение к власти. И со «светом» все меньше и меньше общего имеет Баратынский. Биография дворянина не предусматривала службы в солдатах, отчего писатель чувствовал свою ущербность.

В Финляндии Баратынский проводит пять лет - с 1820 по 1825 год. Это отлучение от родины ярко отразилось в его поэзии: стихотворениях «Водопад», «Финляндия», поэме «Эда».

В 1824 году благодаря ходатайствам друзей Баратынского переводят в Гельсингфорс, где он служит при штабе генерал-губернатора. В этот период поэт влюбляется в замужнюю женщину - А. Ф. Закревскую. Эта любовь принесла ему много страданий, но благодаря ей появились на свет такие стихи, как «Фея», «Оправдание», «Я безрассуден - и не дивно…» и многие другие.

Офицерское звание

То, что поэт долгое время не мог получить офицерское звание, было связано с независимой тональностью его творчества и рядом оппозиционных высказываний, которые очень часто позволял себе в свете Баратынский. Евгений Абрамович дослужился до долгожданного чина только через семь лет (в 1825 году). Это давало поэту возможность самому распоряжаться своей судьбой. В этом же году Баратынский едет в гости к матери в Москву и обратно уже не возвращается, а в 1826-ом он официально уходит в отставку.

Возвращение в Россию

Сразу по возвращении на родину поэт женится на Анастасии Львовне Энгельгардт и поступает на службу в Межевую канцелярию. Жизнь Баратынского становится унылой и монотонной. Семейный быт сглаживает все вызывающие, бунтарские черты характера писателя.

Подобное положение дел сильно повлияло и на творчество Евгения Абрамовича. Его произведения все меньше и меньше ценятся публикой, они уже не имеют столь грандиозного успеха, как ранние творения. Однако писатель не собирается отказываться от новых установок и новаторских идей. Поэзия Баратынского этого периода была не понята критиками и современниками, только Пушкин смог оценить ее. Особого же внимания этого великого писателя была удостоена поэма «Эда».

Отношение к декабристам

Евгений Абрамович не был активным противником политического строя и не примыкал к декабристам, но сама идея тайных обществ его захватила. Однако творчество Баратынского все же отразило и оппозиционное отношение поэта к правительству. Например, элегия «Буря» показала все негодование и возмущение Баратынского, касающееся расправы над декабристами. Для поэта крах движения стал символом поражения идей свободы и лучших человеческих устремлений.

Журнал «Европеец»

В 1831 году друг Баратынского И. В. Киреевский начинает выпускать журнал «Европеец». Евгений Абрамович в знак поддержки стал писать для издания прозаические рассказы, среди которых можно отметить известный «Перстень». Статьи Баратынского для журнала были полны критических замечаний в адрес современных ему литераторов, отзывов о политических событиях. В «Европейце» предстал не только Баратынский-поэт, но и Баратынский-критик, а также политический деятель. Однако журнал был вскоре закрыт, что сильно огорчило писателя, и он впал в тоску.

Последние годы

В последние годы жизни отношения Баратынского с писателями-современниками сильно ухудшились, и поэт оказался в изоляции. Положение усугубляет разрыв со старыми друзьями - Киреевским, Пушкиным, Хомяковым. Итогом стало затворничество писателя и его семьи в имении Мураново, расположенном под Москвой.

Стихи Баратынского о любви в этот период творчества уходят на второй план, уступая место трагически-философским размышлениям о современности и одиночестве. Меняется и стилистика самих произведений - они отличаются разорванностью, нестройностью и крайним надрывом.

В 1843 году Баратынский со старшими детьми отправляется в путешествие за границу. За время поездки писатель посетил Германию, Париж, где свел знакомство с Н. И. Тургеневым, а также Францию. К поэту возвращается вера в будущее и бодрое настроение, что отражается и в творчестве (стихотворение «Пироскаф»).

Баратынский через Марсель морем отправляется в Неаполь, где пишет последнее свое произведение - стихотворение «Дядьке-итальянцу». Еще в Париже, незадолго до отъезда, Баратынский чувствовал себя нездорово, но пренебрег советами врача о вреде жаркого климата и продолжил путешествие. 28 июня 1844 года у поэта случился приступ сильной головной боли, за которым последовала лихорадка, и на следующий день он скончался.

Жена Баратынского, Анастасия Львовна, на 16 лет пережила мужа, а после смерти была похоронена рядом с ним на Тихвинском кладбище.

Особенности лирики

Стихи Баратынского о любви преобладают во всем творчестве поэта. Связано это с тем, что Евгений Абрамович относился к числу романтиков. В его творчестве отразились тяготы и горести современного поэту времени. Большой заслугой Баратынского является его способность ярко изображать внутренний мир человека со свойственными ему противоречиями и сложностями. Поэт очень страстно относился к тому, что описывал, его стихотворения полны беспокойства, тревоги и глубоких переживаний.

Основными для творчества Баратынский считал следующие моменты: мысль, своеобразие и простоту. И согласно этим трем составляющим, творил.

Евгений Баратынский: «Весна»

Знаменитое стихотворение «Весна, весна! Как воздух чист» представляет собой прекрасный образец пейзажной лирики Баратынского. В произведении с восторгом, трепетом и нежностью описывается возрождение природы. Лирический герой ликует, он счастлив, его душа поет.

Стихотворение просто и легко звучит. Оно не отличается излишне высоким слогом или сложностью структуры, но именно благодаря этому читать может ощутить восторг и трепет автора, его ликование и воспевание расцветающей природы.

Весна была любимым временем года поэта. В письме к матери, написанном в 1815 году, Баратынский отмечал, какое грандиозное влияние оказывает на его душу созерцание преображения и украшения природы в весеннее время. Говорил о радости и ликовании, наполняющем его сердце, о прогулках, дающих ему истинное наслаждение.

Сборник «Сумерки»

Он вышел в 1842 году и был последним сборником стихов Баратынского. В него вошли произведения, написанные с 1835 по 1842 год. Представлены они были лирическим циклом, объединенным образом, который и стал заглавием всей книги. Сумерки здесь предстают символом, который, с одной стороны, знаменует финал жизни и творчества самого Баратынского, а с другой - содержит намек на окончание существования духовности и культуры всего человечества.

Практически не пишет в этом сборнике Баратынский о природе, поэт создает философский жанр эпиграммы, где происходит растворение объекта в отвлечении и обобщении. Примеры таких произведений: «Люблю я вас, богини перья», «На посев леса», «Коттерие» и многие другие.

Поэт выражает свои горестные мысли о судьбах искусства, человечества. Его волнует то, как общество воспринимает и будет воспринимать поэта. Делает много неутешительных выводов.

Поздние стихотворения Баратынского резко отличаются от его раннего творчества. Если раньше главными были четкость и ясность, то теперь писатель часто использует сложный синтаксис, архаическую лексику, ораторские приемы, что сильно затрудняет восприятие.

Музей Баратынского

Музей Евгения Абрамовича Баратынского находится в историческом центре Казани. Он расположен во флигеле усадьбы, когда-то принадлежащей супруге поэта. В имении долгое время жила семья самого писателя, а позднее - его многочисленные потомки.

История музея началась в 1977 году, когда при казанской школе № 34 открылась литературная выставка, посвященная наследию Баратынского. Лишь в 1981-ом музей приобрел статус государственного, а через десять лет переехал в усадьбу, которую так любил Баратынский.

Юбилей (2010 год) писателя отмечался в Казани с широким размахом, и музей принимал в этом активное участие. На его территории прошли лекции о жизни и творчестве Баратынского, были выставлены редкие экспонаты, проведены дополнительные экскурсии для школьников.

Биография и эпизоды жизни Евгения Баратынского. Когда родился и умер Евгений Баратынский, памятные места и даты важных событий его жизни. Цитаты поэта, изображения и видео.

Годы жизни Евгения Баратынского:

родился 19 февраля 1800, умер 29 июня 1844

Эпитафия

«В смиреньи сердца надо верить
И терпеливо ждать конца».
Строки из поэмы «Вера и неверие» Баратынского, написанные на его могиле

Биография

Евгений Баратынский - одно из самых заметных имён в русской романтической поэзии. Его ранние стихи каноничны для этого жанра: трагическое мировосприятие, призывы смириться с неизбежностью, надежда на блаженство в следующей жизни. Поздние стихи Баратынского гораздо чётче и лаконичнее, и у современников они не нашли отклика. Между тем многие критики сегодня оценивают именно поздние работы Баратынского как наиболее яркое явление в поэтической России.

Евгений Абрамович Баратынский происходил из знатной семьи: его отец служил в императорской свите при Павле I и командовал лейб-гвардией, мать была фрейлиной при императрице. С детства, благодаря наставнику-итальянцу, Евгений знал итальянский язык, писал по-французски, позднее изучил немецкий. В 8 лет мальчика отправили в пансион в Петербурге, после которого он был зачислен в Пажеский корпус. Мальчик хотел служить в военно-морском флоте.

Но Баратынский не закончил обучение, будучи исключён из корпуса за шалость, обернувшуюся серьёзным проступком. Евгений тяжело переживал своё исключение, после которого дорога на любую государственную службу для него была заказана. Он уехал из столицы в деревню и там начал впервые пробовать себя в сочинении стихов.

В 18 лет Баратынский поступил в Егерский полк в качестве простого солдата - ни на какое другое звание он не мог рассчитывать. В полку он свёл знакомство с Дельвигом, а через него с Кюхельбекером и Пушкиным. Стихотворения юноши начали публиковать, он ходил на литературные сборища и вскоре стал своим в творческой среде.

Но вскоре Баратынского перевели в финский полк, и там, вдали от столичной жизни, в окружении холодной северной природы, его литературный стиль окончательно оформился. Поэт всегда был склонен к меланхолии, и это нашло прямое отражение в его творчестве. Через пару лет Баратынского перевели в Хельсинки, где он влюбился в генеральскую жену, и это запретное чувство ещё больше усилило трагическое звучание его и без того не слишком жизнерадостной поэзии.

После возвращения в Петербург в возрасте 25 лет для Баратынского начинается настоящая жизнь. Он знакомится с Денисом Давыдовым, женится на его дальней родственнице; в том же году издают две его поэмы, затем — собрание стихотворений, после - ещё две поэмы. Современники признавали, что Баратынский несколько уступал Пушкину, но стих его был необычайно выразителен. Сам же Пушкин ставил талант Баратынского очень высоко.

Но в позднем творчестве поэта лиричность и нежность уже уступают место определённой сухости, сдержанности. Стихотворения его сборника «Сумерки» вызывают резкую критику, на которую поэт реагирует весьма болезненно. Баратынский решается оставить писательство и отправиться за границу, о чём давно мечтал. Эта поездка странным образом оказалась для него роковой: сразу после переезда в Неаполь поэт, долгое время страдавший головными болями, внезапно почувствовал себя плохо и на другой день скончался. Тело Баратынского было отправлено в Петербург и погребено на кладбище Александро-Невской лавры.

Памятик Баратынскому в Тамбове

Линия жизни

19 февраля (2 марта по старому стилю) 1800 г. Дата рождения Евгения Абрамовича Баратынского.
1808 г. Переезд в частный немецкий пансион в Петербурге.
1812 г. Поступление в императорский Пажеский корпус.
1816 г. Исключение из Пажеского корпуса.
1819 г. Поступление рядовым в лейб-гвардии Егерский полк.
1820 г. Производство в унтер-офицеры и перевод в Нейшлотский пехотный полк.
1824 г. Переезд в Гельсингфорс и служба при штабе.
1826 г. Уход в отставку и переезд в Москву. Женитьба. Издание поэм «Эда» и «Пиры».
1828 г. Выход в печать поэмы «Бал». Поступление на службу коллежским регистратором в канцелярии.
1831 г. Издание поэмы «Наложница». Выход в отставку.
1842 г. Издание сборника «Сумерки».
1843 г. Поездка в Париж, оттуда в Марсель и Неаполь.
12 апреля (24 апреля по старому стилю) 1852 г. Дата смерти Василия Жуковского.
29 июня (11 июля по старому стилю) 1844 г. Дата смерти Евгения Баратынского.
19 августа (31 августа по старому стилю) 1844 г. Похороны Баратынского в Петербурге.

Памятные места

1. Село Вяжля Кирсановского уезда Тамбовской губернии, где родился Баратынский.
2. Воронцовский дворец в Санкт-Петербурге, где помещался Пажеский корпус.
3. Семёновские (Егерские) казармы, где жил Баратынский во время службы в Егерском полку в 1819-1820 гг.
4. Кюмень, где жил Баратынский во время службы в Нейшлотском пехотном полку в 1820-1824 гг.
5. Хельсинки (бывший Гельсингфорс), где Баратынский служил при штабе.
6. Дом № 6 по Вознесенскому переулку в Москве, где жили Баратынский с женой с 1826 по 1836 гг.
7. Музей-заповедник «Усадьба Мураново», где Баратынский жил с семьёй после отъезда из Москвы.
8. Неаполь (Италия), где умер Баратынский.
9. Тихвинское кладбище в Александро-Невской лавре, где похоронен Баратынский.

Эпизоды жизни

Евгений Баратынский происходил из древнего польского рода, и его фамилия в оригинальном виде выглядела как «Боратынский». Сам поэт писал её именно так.

Последний сборник стихов Баратынского, «Сумерки», считается первым в отечественной литературе авторским циклом стхотворений. Именно этот сборник вызвал волну наиболее непримиримой критики, после которой Баратынский решил покончить с сочинительством. При этом позднее «Сумерки» стали считаться лучшим сборником Баратынского и одним из лучших поэтических сборников в России.

Смерть Баратынского, хоть и внезапная, почти не вызвала реакции в литературных кругах. Как поэт он и так уже считался, выражаясь фигурально, умершим и похороненным критиками. На похоронах поэта, помимо членов семьи, присутствовали только князья Вяземский и Одоевский и Владимир Сологуб.

Заветы

«Истинные поэты потому именно так редки, что им должно обладать в то же время свойствами, совершенно противоречащими друг другу: пламенем воображения творческого и холодом ума поверяющего».

«Вынес я много смятенной душою
Радостей ложных, истинных зол».


Сергей Шакуров читает стихи Баратынского в рамках проекта «Живая поэзия»

Соболезнования

«Он у нас оригинален - ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко».
Александр Пушкин, писатель, поэт

«Ум его был преимущественно способен к разбору и анализу. Он не любил возбуждать вопросы и выкликать прения и состязания; но зато, когда случалось, никто лучше его не умел верным и метким словом порешать суждения и выражать окончательный приговор и по вопросам, которые более или менее казались ему чужды, как, например, вопросы внешней политики или новой Немецкой философии, бывшей тогда Русским коньком некоторых Московских коноводов. Во всяком случае как был он сочувствующий, мыслящий поэт, так равно был он мыслящий и приятный собеседник».
Князь Вяземский, поэт, литературный критик

«Баратынский - строгий и сумрачный поэт, который показал так рано самобытное стремление мыслей к миру внутреннему и стал уже заботиться о материальной отделке их, тогда как они еще не вызрели в нем самом; темный, неразвившийся, стал себя выказывать людям и сделался через то для всех чужим и никому не близким».
Николай Гоголь, писатель

И звестный русский поэт золотого века родился в дворянской семье. Отец его был помещик, отставной генерал-лейтенант. В детстве Боратынский учился в частном немецком пансионе в Петербурге, а в 12 лет его отдали в Пажеский корпус. Однако шалости и отказ подчиняться порядкам корпуса привели к тому, что через два года он был оттуда исключен с запретом поступать на военную службу, кроме как рядовым.

После этого несколько лет юноша жил в поместьях родных, начал писать стихи. В начале 1819 года Боратынский все-таки решил пойти по стопам предков и поступил рядовым в лейб-гвардии Егерский полк. Он поселился в одной квартире с Дельвигом, подружился с Пушкиным, Кюхельбекером, Гнедичем и начал печататься. В 1820 году Боратынский получил унтер-офицерский чин и был переведен в полк своего родственника, стоявший в Финляндии. Суровость северной природы произвела большое впечатление на этого поэта-романтика. В 1824 году он был назначен в штаб генерала Закревского, где увлекся его женой, «Медной Венерой» Пушкина. На следующий год он был произведен в офицеры. В 1826 году из-за болезни матери Боратынский вышел в отставку и поселился в Москве, женившись на Анастасии Энгельгардт - двоюродной сестре супруги Дениса Давыдова.

После издания поэм «Эда» и «Пиры» в 1826 году общественное мнение поставило его в ряды лучших поэтов своего времени. С 1828 по 1831 год Боратынский находился на гражданской службе, в частности как губернский секретарь. После выхода в отставку Боратынский ушел в частную жизнь, обустраивал приданое жены - поместье Мураново (позже - Музей Тютчева, родственника Энгельгардтов).

В 1843 году Боратынский с женой и тремя из своих девяти детей отправился в заграничное путешествие. В Неаполе он скончался от разрыва сердца.

Наряду с написанием фамилии через О - Боратынский, более распространенным в течение долгого времени был вариант с буквой А. Он закрепился в энциклопедиях и словарях, а не последнюю роль в решении этого вопроса сыграло то, что Пушкин, отзываясь о поэзии друга, писал о нем «Баратынский».

Между тем написание фамилии через О доминирует в литературоведении начиная с 1990-х годов и подтверждается биографическими сведениями. Так, фамилия рода Боратынских, как утверждалось в работе племянника поэта, происходит от названия замка Боратын в Галиции. После того как один из представителей рода перешел в русское подданство, из-за особенностей нового языка в написании стала преобладать буква А. Известно, что двойной вариант фамилии доставлял немало хлопот, когда речь шла об официальных документах. Так, сохранилось письмо сына поэта, Николая Евгеньевича Боратынского, в котором он указывает на ошибку в бумагах и объясняет ее происхождение: «...позвольте обратить Ваше внимание на то обстоятельство, что в предъявляемых документах фамилия моя написана Ба-, а не Боратынский, между тем как коренная орфография - Боратынский... <...> Чуждая буква произошла от обыкновения русских выговаривать О как А, в письмах же часто можно принять эту букву за вторую…»

Сам Боратынский подписывал первые стихи как «Евгений Абрамов сын Баратынской». Однако в официальной публикации произведений и в последнем своем сборнике он использовал в подписи другой вариант - «Боратынский». Так же - через О - его фамилия увековечена на надгробии поэта в Александро-Невской лавре.

Евгений Абрамович Баратынский (Боратынский) (1800-1844) - русский поэт. Оригинальная разработка жанров элегии и послания («Финляндия», «Разуверение», «Признание», «Две доли»); поэмы («Эда», «Бал»), отмеченные лиризмом, психологической и философской глубиной. В сборнике «Сумерки» (1842) - противоречие исторического прогресса и духовно-эстетической природы человека, преломляемое через трагическое сознание поэта.

Евгений Баратынский родился 2 марта (19 февраля по старому стилю) 1800 года, в селе Мара Тамбовской губернии, Кирсановского уезда, в небогатой дворянской семье. С 1819 был зачислен рядовым в один из петербургских полков. В 1820 - 1825 годах служил в полку, стоявшем в Финляндии. В 1826 вышел в отставку. Начал печататься в 1819 году.

Бывал обманут сердцем я,
Бывал обманут я рассудком;
Но никогда еще, друзья,
Обманут не был я желудком.

Баратынский Евгений Абрамович

Евгений Абрамович вначале писал элегии и послания («Разуверение» («Не искушай меня без нужды...", 1821, положенное на музыку Михаилом Ивановичем Глинкой) и другие), отличавшиеся стремлением к психологическому раскрытию чувств в их сложности и внутренней динамике. В 1826 вышла его стихотворная «финляндская повесть» «Эда». Проявлением дружбы с поэтом Александром Сергеевичем Пушкиным и близости их литературных позиций явилась книга «Две повести в стихах» (1828), в которую вошли поэма Пушкина «Граф Нулин» и поэма Баратынского «Бал».

После разгрома декабристов для его стихов стали характерны пессимистические мотивы одиночества, скорби, неполноценности человеческой природы, тщеты бытия, грядущей гибели человечества, обречённости искусства. В последних его стихах, написанных во время поездки в Италию, зазвучали утверждающие ноты («Пироскаф», 1844).

Поэзии Евгения Баратынского присущи философичность, глубина мысли. Виссарион Григорьевич Белинский считал, что «из всех поэтов, появившихся вместе с Пушкиным, первое место бесспорно принадлежит господину Баратынскому» (Полное собрание сочинений, том 6, 1955, страница 479).

Дало две доли провиденье
На выбор мудрости людской:
Или надежду и волненье,
Иль безнадежность и покой.

Баратынский Евгений Абрамович

Последние годы жизни писатель провёл в подмосковном имении Мураново (позднее принадлежавшем Тютчевым). В 1919 году в нём был создан литературно-мемориальный музей, посвященный Б. и Ф. И. Тютчеву.

Сочинения:

Полн. собр. соч., под ред. и с примеч. М. Л. Гофмана, т. 1 - 2, СПБ. 1914 - 151 Стихотворения. Поэмы. Проза. Письма, вступ. ст. К. Пигарева, М., 1951;

Полн. собр. стихотворений. Вступ. ст., подготовка текста и примеч. Е. Н. Купреяновой, 2 изд., Л., 1957.

Литература:

Белинский В. Г., О стихотворениях г. Баратынского, Полн. собр. соч., т. 1, М., 1953;

его же, Стихотворения Е. Баратынского, там же, т. 6, М., 1955;

Фризман Л. Г., Творческий путь Е. А. Баратынского, М., 1966. Д. Д. Благой. (Д. Д. Благой)

И, прижимая к сердцу Нину,
От Нины сердце он таил.

Баратынский Евгений Абрамович

Евгений Баратынский был даровитым поэтом. Его отец был генерал-адъютантом Абрам Андреевич, мать - фрейлина Александра Федоровна, урожденной Черепановой. В детстве у Жени дядькой был итальянец Боргезе, и мальчик рано ознакомился с итальянским языком; вполне овладел он также французским, принятым в доме Баратынских, и с 8 лет уже писал по-французски письма. В 1808 году его отвезли в Петербург и отдали в частный немецкий пансион, где он выучился немецкому языку.

В 1810 году умер отец Евгения, и его воспитанием занялась его мать, женщина образованная и умная. Из немецкого пансиона будущий поэт перешел в пажеский корпус, но пробыл там недолго. Сблизившись с некоторыми товарищами, участвовал в серьезных шалостях, из которых одна, граничившая с преступлением (кража), повела к исключению его из корпуса, с воспрещением поступать на какую бы то ни было государственную службу, кроме военной - рядовым. Это происшествие сильно подействовало на юношу, которому было тогда лет 15; он признавался позднее, что в ту пору «сто раз был готов лишить себя жизни».

Счастливцы нас бедней, и праведные боги
Им дали чувственность, а чувство дали нам…

Баратынский Евгений Абрамович

Бесспорно, позор, пережитый поэтом, оказал влияние на выработку пессимистического его миросозерцания. Но было бы ошибкой придавать случайному событию слишком большое значение в духовной жизни Баратынского. Из его детских и юношеских писем было видно, что он духовно созрел очень рано и с первых лет сознательной жизни уже был склонен смотреть на весь мир сквозь мрачное стекло. 8-летним ребенком, из пансиона, он писал матери о своих школьных товарищах: «Я надеялся найти дружбу, но нашел только холодную и аффектированную вежливость, дружбу небескорыстную: все были моими друзьями, когда у меня было яблоко или что-нибудь иное».

В 11 лет он написал: «Не лучше ли быть счастливым невеждою, чем несчастным мудрецом? Отказываясь от того, что есть в науках хорошего, не избавляемся ли мы и от утонченных пороков?» Утешая мать, после смерти бабушки, Евгений Абрамович Баратынский в 1814 году рассудительно заметил: «Я понимаю вашу скорбь, но подумайте, дорогая мамаша, что это - закон природы. Мы все родимся затем, чтобы умереть, и, на несколько часов раньше или позже, всем придется покинуть тот ничтожный атом грезы, что называется землей!» Из пажеского корпуса, еще до обнаружения печальной истории, он написал матери: «Существует ли такое прибежище в мире, кроме пределов океана, где жизнь человеческая не была бы подвержена тысячам несчастий, где смерть не похищала бы сына у матери, отца, сестру? Повсюду самое слабое веяние может разрушить тот бренный состав, что мы называем нашим существованием». Конечно, все эти рассуждения были почерпнуты им из книг, так как он читал охотно и много, но характерно, что именно такие мысли привлекали внимание мальчика и юноши. В те же годы юный Саша Пушкин, на лицейской скамье, зачитывался древнегреческим поэтом-лириком Анакреонтом и легкомысленными французскими поэтами XVIII века.

Не упоения, а счастья искать для сердца должно нам.

Баратынский Евгений Абрамович

Покинув пажеский корпус, Баратынский несколько лет жил иногда с матерью в Тамбовской губернии, иногда у дяди, брата отца, адмирала Богдана Андреевича Баратынского, в Смоленской губернии, в сельце Подвойском. Из школы Женя вынес некоторое знание математики, к которой у него были большие способности и которой он не переставал интересоваться до последних лет жизни.

Живя в деревне, Евгений начал писать стихи. Раньше, подобно многим другим людям того времени, он охотно писал французские куплеты, не придавая тому никакого значения. От 1817 года до нас дошли уже его русские стихи, впрочем весьма слабые. Но уже в 1819 году Е. А. Баратынский вполне овладел техникой, и его стих стал приобретать то «не общее выражение», которое впоследствии он сам признавал главным достоинством своей поэзии.

В деревне дяди он нашел небольшое общество молодежи, которая старалась жить весело, и он был увлечен в ее забавы. «Мы здесь проводим время приятно, все поют, смеются», - писал он матери. Но это не мешало ему добавлять: «О счастии много спорим, но эти споры напоминают споры нищих, рассуждающих о философском камне», и вновь говорит о «мраке, нашем общем отце».

Поверь, мой милый друг, страданье нужно нам;
Не испытав его, нельзя понять и счастья…

Баратынский Евгений Абрамович

В 1819 году Евгений Абрамович, по совету родных, поступил рядовым в гвардейский Егерский полк в Петербурге. В это время его интерес к литературе настолько определился, что он стал искать знакомства с писателями. Баратынский показал свои стихи Антону Антоновичу Дельвигу, которого они заинтересовали, и который познакомил его с Василием Андреевичем Жуковским, Петром Александровичем Плетневым, Вильгельмом Карловичем Кюхельбекером и Александром Сергеевичем Пушкиным. Влиянию Дельвига надо приписать, что Баратынский серьезнее стал относиться к своей поэзии и в «служении Музам» увидел новую для себя цель жизни. «Ты дух мой оживил надеждою возвышенной и новой», - писал он позднее Дельвигу.

В 1819 году, благодаря содействию Дельвига, стихи Евгения Абрамовича появились впервые и в печати. В следующем, 1820 году, поэт был произведен в унтер-офицеры и переведен в Нейшлотский полк, расположенный в Финляндии, в укреплении Кюмени и его окрестностях. Пятилетнее пребывание в Финляндии оставило глубочайшие впечатления в Баратынском и ярко отразилось на его поэзии. Впечатлениям от «сурового края» обязан он несколькими лучшими своими лирическими стихотворениями («Финляндия», «Водопад») и прекрасной поэмой «Эда».

Первоначально он вел в Финляндии жизнь очень уединенную, «тихую, спокойную, размеренную». Все его общество ограничивалось двумя-тремя офицерами, которых он встречал у полкового командира, полковника Лутковского, старинного друга семьи Баратынских и их соседа по имению, который принял к себе в дом юного унтер-офицера. Впоследствии он сблизился с Н. В. Путятой и А. И. Мухановым, адъютантами финляндского генерал-губернатора, Арсения Андреевича Закревского. Дружба его с Путятой сохранилась на всю их жизнь.

Путята описал внешний облик Евгения Абрамовича Баратынского, каким он его увидел в первый раз: «Он был худощав, бледен, и черты его выражали глубокое уныние». Осенью 1824 года, благодаря ходатайству Путяты, Евгений получил разрешение приехать в Гельсингфорс и состоять при корпусном штабе генерала Закревского. В Гельсингфорсе поэта ожидала шумная и беспокойная жизнь. К этому периоду его жизни относится начало его увлечения А. Ф. Закревской (женой генерала А. А. Закревского), той самой, которую Пушкин назвал «беззаконной кометой в кругу расчисленном светил», и к которой редко кто приближался без того, чтобы поддаться очарованию ее своеобразной личности.

Эта любовь принесла Евгению немало мучительных переживаний, отразившихся в таких его стихотворениях, как «Мне с упоением заметным», «Фея», «Нет, обманула вас молва», «Оправдание», «Мы пьем в любви отраву сладкую», «Я безрассуден, и не диво», «Как много ты в немного дней». Впрочем, у него страсть всегда уживалась с холодной рассудительностью, и не случайно он одинаково любил математику и поэзию. В одном стихотворении (правда, заимствованном у французского поэта Эвариста Парни) он, например, дал совет: «Близ любезной укротим желаний пылких нетерпенье», потому что «мы ими счастию вредим и сокращаем наслажденье». А в письме к Путяте Баратынский написал прямо: «Спешу к ней. Ты будешь подозревать, что я несколько увлечен: несколько, правда; но я надеюсь, что первые часы уединения возвратят мне рассудок. Напишу несколько элегий и засну спокойно». Надо, однако, добавить, что сам Евгений Абрамович тут же писал: «Какой несчастный плод преждевременной опытности - сердце, жадное страсти, но уже неспособное предаваться одной постоянной страсти и теряющееся в толпе беспредельных желаний! Таково положение М. и мое».

Из Гельсингфорса Евгений Баратынский должен был вернуться к полку в Кюмень и туда, весной 1825 года, Путята привез ему приказ о производстве его в офицеры. По словам Путяты, это поэта «очень обрадовало и оживило». Вскоре после того Нейшлотский полк был назначен в Петербург держать караулы. В Петербурге Евгений возобновил свои литературные знакомства. Осенью того же года он возвратился с полком в Кюмень, ездил ненадолго в Гельсингфорс, затем вышел в отставку и переехал в Москву. «Судьбой наложенные цепи упали с рук моих», писал он по этому поводу.

В Москве, 9 июня 1826 года, Евгений Баратынский женился на Настасье Львовне Энгельгард; тогда же он поступил на службу в Межевую канцелярию, но скоро вышел в отставку. Еще до женитьбы из Москвы он писал Путяте: «В Финляндии я пережил все, что было живого в моем сердце. Ее живописные, хотя угрюмые горы походили на прежнюю судьбу мою, также угрюмую, но, по крайней мере, довольно обильную в отличительных красках. Судьба, которую я предвижу, будет подобна русским однообразным равнинам...»

В значительной степени поэт оказался прав, и его жизнь, после 1826 года, стала однообразной. Его жена не была красива, но отличалась ярким умом и тонким вкусом. Её неспокойный характер причинял много страданий самому Евгению и повлиял на то, что многие его друзья от него отдалились. В мирной семейной жизни постепенно сгладилось в Баратынском все, что было в нем буйного, мятежного; он сознавался сам: «Весельчакам я запер дверь, я пресыщен их буйным счастьем, и заменил его теперь пристойным, тихим сладострастьем». Только из немногих стихотворных признаний поэта люди узнали, что не всегда он мог всей силой своего разума победить свои страсти. По стихотворениям 1835 года мы видим, что в эту пору он пережил какую-то новую любовь, которую назвал «омрачением души болезненной своей». Иногда он пытался убедить себя, что остался прежним, восклицая: «Свой бокал я наливаю, наливаю, как наливал!» Замечательно, наконец, стихотворение «Бокал», в котором поэт рассказал о тех «оргиях», которые он устраивал наедине с самим собой, когда вино вновь будило в нем «откровенья преисподней».

Внешняя жизнь Евгения Баратынского проходила без видимых потрясений. Он жил то в Москве, то в своем имении, в сельце Муранове (неподалеку от Талиц, близ Троицко-Сергиевской лавры), то в Казани, много занимался хозяйством, ездил иногда в Петербург, где в 1839 году познакомился с Михаилом Юрьевичем Лермонтовым, в обществе был ценим как интересный и иногда блестящий собеседник и в тиши работал над своими стихами, придя окончательно к убеждению, что «в свете нет ничего дельнее поэзии». Проводя много времени в Москве, он сошелся здесь с кружком московских писателей, с Иваном Васильевичем Киреевским, Николаем Михайловичем Языковым, Алексеем Степановичем Хомяковым, Соболевским, Николаем Филипповичем Павловым.

Известность Евгения Абрамовича Баратынского, как поэта, началась после издания, в 1826 году, его поэм «Эда» и «Пиры» (одной книжкой, с любопытным предисловием автора) и, в 1827 году, первого собрания лирических стихотворений. В 1828 году появилась поэма «Бал» (вместе с «Графом Нулиным» Пушкина), в 1831 году - «Наложница» («Цыганка»), в 1835 году - второе издание мелких стихотворений (в двух частях), с портретом.

Современная критика отнеслась к стихам поэта довольно поверхностно, и литературные неприятели кружка Пушкина (журнал «Благонамеренный» и другие) довольно усердно нападали на его будто бы преувеличенный «романтизм». Но авторитет самого Пушкина, высоко ценившего дарование Баратынского, был все же так высок, что, несмотря на эти голоса критиков, Евгений был общим молчаливым согласием признан одним из лучших поэтов своего времени и стал желанным вкладчиком всех лучших журналов и альманахов. Но он писал мало, долго работая над своими стихами и часто коренным образом переделывая уже напечатанные.

Будучи истинным поэтом, он вовсе не был литератором; для того, чтобы писать что-либо, кроме стихов, ему нужна была внешняя причина. Так, например, по дружбе к юному Александру Михайловичу Муравьеву, он написал прекрасный разбор сборника его стихов «Таврида», доказав, что мог бы стать интереснейшим критиком. Затронутый критикой своей поэмы «Наложница», он написал «антикритику», несколько сухую, но в которой есть весьма замечательные мысли о поэзии и искусстве вообще. Когда, в 1831 году, Иван Васильевич Киреевский, с которым Баратынский сошелся близко, предпринял издание «Европейца», Евгений Абрамович стал писать для него прозой, написав, между прочим, рассказ «Перстень» и готовясь вести в нем полемику с журналами.

Когда «Европеец» был запрещен, Баратынский написал Киреевскому: «Я вместе с тобой лишился сильного побуждения к трудам словесным». Люди, лично знавшие Евгения, говорили согласно, что его стихи далеко не вполне «высказывают тот мир изящного, который он носил в глубине души своей». «Излив свою задушевную мысль в дружеском разговоре, живом, разнообразном, невероятно-увлекательном, исполненном счастливых слов и многозначительных мыслей,... Евгений часто довольствовался живым сочувствием своего близкого круга, менее заботясь о возможно-далеких читателях». Так, в сохранившихся письмах Баратынского рассыпано немало острых критических замечаний о современных ему писателях, - отзывов, которые он никогда не пытался сделать достоянием печати.

Очень любопытны, между прочим, замечания Евгения Баратынского о различных произведениях Пушкина, к которому он, когда писал с полной откровенностью, далеко не всегда относился справедливо. Он, конечно, сознавал величие Пушкина, в письме к нему лично льстиво предлагал ему «возвести русскую поэзию на ту степень между поэзиями всех народов, на которую Петр Великий возвел Россию между державами», но никогда не упускал случая отметить то, что почитал у Пушкина слабым и несовершенным (смотрите, например, об этом в отзывах Баратынского о «Евгении Онегине» и пушкинских сказках в письмах к Киреевскому). Позднейшая критика прямо обвиняла Евгения Абрамова в зависти к Пушкину и высказывала предположение, что Сальери Пушкина списан с Баратынского. Есть основание думать, что в стихотворении «Осень» Евгений имел в виду Пушкина, когда говорил о «буйственно несущемся урагане», которому все в природе откликается, сравнивая с ним «глас, пошлый глас, вещатель общих дум», и в противоположность этому «вещателю общих дум» указывал, что «не найдет отзыва тот глагол, что страстное земное перешел».

Известие о смерти Пушкина застало Баратынского в Москве именно в те дни, когда он работал над «Осенью». Евгений бросил стихотворение, и оно осталось недовершенным. В 1842 году, в то время уже «звезда разрозненной плеяды», поэт издал тоненький сборник своих новых стихов: «Сумерки», посвященный князю Петру Андреевичу Вяземскому. Это издание доставило Евгению немало огорчений. Его обидел вообще тон критиков этой книжки, но особенно статья Белинского. Белинскому показалось, что Баратынский в своих стихах восстал против науки, против просвещения.

Конечно, то было недоразумение. Так, например, в стихотворении: «Пока человек естества не пытал» поэт только развивал мысль своего юношеского письма: «Не лучше ли быть счастливым невеждою, чем несчастным мудрецом». В поэме «Последний поэт» он протестовал против того материалистического направления, какое начинало определяться тогда (конец 30-х и начало 40-х годов) в европейском обществе, и будущее развитие которого Баратынский прозорливо угадал. Он протестовал против исключительного стремления к «насущному и полезному», а никак не против познания вообще, интересы которого именно Евгения Абрамовича были всегда близки и дороги.

Баратынский не стал возражать на критику Белинского, но памятником его настроения той поры осталось замечательное стихотворение «На посев леса». Поэт говорит в нем, что он «летел душой к новым племенам» (т. е. к молодым поколениям), что он «всех чувств благих подавал им голос», но не получил от них ответа. Едва ли не прямо Белинского имели в виду слова, что тот, «кого измял души моей порыв, тот вызвать мог меня на бой кровавый» (т. е. тот мог стремиться опровергнуть именно мои, Баратынского, идеи, не подменяя их мнимой враждой к науке); но, по мнению Евгения, этот противник предпочел «изрыть под ним сокрытый ров» (т. е. бороться с ним несправедливыми путями). Женя даже закончил стихи угрозой вовсе после того отказаться от поэзии. «Отвергнул струны я», - говорит он. Но такие обеты, если и даются поэтами, не исполняются ими никогда.

Осенью 1843 года писатель осуществил свое давнее желание - предпринял путешествие за границу. Зимние месяцы 1843 - 1844 годов он провел в Париже, где познакомился со многими французскими писателями (Альфред Виктор де Виньи, Проспер Мериме, оба Тьерри, М. Шевалье, Альфонс Ламартин, Шарль Нодье и другие). Чтобы познакомить французов со своей поэзией, Е.А. Баратынский перевел несколько своих стихотворений на французский язык.

Весной 1844 года он отправился через Марсель морем в Неаполь. Перед отъездом из Парижа он чувствовал себя нездоровым, и врачи предостерегали его от влияния знойного климата южной Италии. Едва Баратынские прибыли в Неаполь, как с Н. Л. Баратынской сделался один из тех болезненных припадков (вероятно, нервных), которые причиняли столько беспокойства ее мужу и всем окружающим. Это так подействовало на Евгения Абрамовича, что у него внезапно усилились головные боли, которыми он часто страдал, и на другой день, 11 июля (29 июня по ст.ст.) 1844 года, он скоропостижно скончался. Его тело было перевезено в Петербург и погребено в Александро-Невском монастыре, на Лазаревском кладбище.

Особенности поэзии поэта всего лучше определил Пушкин, сказав: «Он у нас оригинален - ибо мыслит. Он был бы оригинален и везде, ибо мыслит по-своему, правильно и независимо, между тем как чувствует сильно и глубоко». «Поэзия мысли» - вот, действительно, самое общее определение, которое можно дать поэзии Баратынского. Сам он даже считал это свойство отличительной чертой поэзии вообще, жалуясь: «Все мысль да мысль, художник бедный слова!»

В своих ранних стихах Евгений развивал то пессимистическое миросозерцание, которое сложилось у него с детских лет. Его основное положение, что «в сей жизни» нельзя найти «блаженство прямое»: «Небесные боги не делятся им с земными детьми Прометея». Согласно с этим в жизни писатель видел две доли: «или надежду и волненье (т. е. мучительные беспокойства), иль безнадежность и покой» (успокоение). Поэтому Истина предлагает ему научить его, страстного, «отрадному бесстрастью». Поэтому же он написал гимн смерти, назвав ее также «отрадной», признал бесчувствие мертвых «блаженным» и прославлял, наконец, «Последнюю смерть», которая успокоит все бытие.

Развивая эти идеи, Евгений Абрамович постепенно пришел к выводу о равноценности всех проявлений земной жизни. Ему начало казаться, что не только «и веселью и печали» дали боги «одинакие крыле» (двойственное число = крылья), но что равноправны добро и зло. Последнее им было выражено в стихотворении «Благословен святое возвестивший», где этому возвестителю святого противополагается «какой-нибудь неправедный» (т. е. человек), обнажающий перед нами изгиб сердец людских, ибо «две области, сияния и тьмы, исследовать равно стремимся мы». Эти мысли были выражены в стихах второго периода деятельности Баратынского и в его замечательных поэмах.

Характерно, что герои его поэм - почти исключительно люди «падшие»; такова «добренькая Эда», отдавшаяся соблазнителю-офицеру; такова Нина («Бал»), переходившая от одного любовника к другому; таков Елецкий («Цыганка»), составивший себе «несчастный кодекс развратных, своевольных правил», и особенно его подруга «наложница»-цыганка. Найти искры живой души в падших, показать, что они способны на благородные чувства, сделать их привлекательными для читателя, - такова задача, которую ставил себе Баратынский в своих поэмах.

Последний период его деятельности характеризовался его обращением к религии. Еще в одном из ранних стихотворений, в полном согласии со своим мировоззрением, он восклицал: «О человек! уверься, наконец, не для тебя ни мудрость, ни всезнанье!» Но если «всезнанье» недоступно, стоит ли искать «полу-знанья»? Из этого вопроса возникла у поэта скептическое отношение к человеческим истинам; ему начало казаться, что явленья юдольного мира уже «все ведомы», что вся человеческая мудрость может открыть лишь то, что давно заключено в «точном смысле народной поговорки».

Такой круг идей привел Евгения Баратынского к «оправданию Промысла»; он учит, что в нашей жизни лишь тот «невредим», кто пятой оперся «на живую веру»; он пишет молитву, в которой молит Бога подать ему силы на его «строгий рай»; наконец, в одном из последних стихотворений, написанных во время переезда из Марселя в Неаполь, многозначительно заметил: «Много мятежных решил я вопросов, прежде чем руки марсельских матросов подняли якорь, надежды символ». Однако нам не пришлось узнать, чем разрешилось бы для него это «последнее вихревращенье» дум и чувств: неожиданная смерть не дала ему довершить полного развития его поэзии.

Что касается формы стихов Баратынского, то, при всем совершенстве отделки, она страдает искусственностью. Его язык не прост, он любил странные выражения, охотно употреблял славянизмы и неологизмы в архаическом духе, так что о значении иных выражений поэта приходится догадываться («внутренней своей вовеки ты не передашь земному звуки», т. е. словами не расскажешь глубин души; поэт - «часть на пире неосязаемых властей», т. е. в мире мечты, и т. п.).

Тон Евгения почти всегда приподнят, иногда высокопарен. Особенное затруднение представляет то причудливое расположение слов, которое почему-то нравилось ему самому (он писал, например: «Предрассудок - он обломок древней правды, храм упал, но руин его потомок языка не разгадал», т. е. - потомок не разгадал языка его руин). Наконец, затрудняет и та краткость, тот крайний лаконизм речи, к которому стремился Баратынский (он говорит, например, о небесах «беспредельных, скорби тесных»). Однако, если освоиться с этими особенностями его поэзии, если внимательно вникнуть в склад его речи, открывается меткость его выражений, точность его эпитетов, энергия его сжатых фраз.

У Баратынского мало стихотворений, пленяющих музыкой стиха; чтобы оценить его музу, надо его стихи не только почувствовать, но и понять; к его поэзии применимо то, что князь Петр Андреевич Вяземский сказал о нем как о личности: «Нужно допрашивать, так сказать, буравить этот подспудный родник, чтобы добыть из него чистую и светлую струю».

Кроме тех изданий, в которых стихи Евгения Абрамовича появились при его жизни (эти издания указаны выше), его сочинения были изданы в 1869 году (Казань), 1883 (М.) и 1884 (Казань). Лучшие из изданий - 1869 и 1884 годов, так как в них собраны чрезвычайно важные варианты стихотворений Баратынского. Некоторые стихотворения, не вошедшие в эти издания, были перепечатаны в издании «Севера», в 1894 году (СПб.); несколько новых стихов, на основании рукописей, дано в издании 1900 года (Казань). Еще некоторые стихотворения и прозаические статьи, остававшиеся не перепечатанными в собраниях сочинений, были даны Валерием Яковлевичем Брюсовым в «Русском Архиве» 1900 года. В в издании «Академической библиотеки» готовилось новое издание сочинений Евгения Баратынского, которое должно собрать все, им написанное.

Заметки о Баратынском были написаны: Пушкиным, Плетневым, И. Киреевским, князем П. А. Вяземским, Галаховой («Отечественные Записки», 1844 год), Лонгиновым, (библиография, «Русский Архив», 1864 год), С. А. Андреевским («Философские течения русской поэзии», СПб., 1896 год, и «Литературные Чтения»), Н. Котляревским, В. Брюсовым («Русский Архив», 1901 - 1903 годов), С. Венгеровой («Критико-биографический Словарь», т. II), Белинским (соч. под редакцией Венгерова, т. VII, примечания редактора, стр. 626 - 637).

Евгений Абрамович Баратынский - цитаты

Старательно мы наблюдаем свет, Старательно людей мы наблюдаем И чудеса постигнуть уповаем. Какой же плод науки долгих лет? Что наконец подсмотрят очи зорки? Что наконец поймет надменный ум На высоте всех опытов и дум, Что? - точный смысл народной поговорки.

Взгляни на лик холодный сей, Взгляни: в нем жизни нет; Но как на нем былых страстей Еще заметен след! Так ярый ток, оледенев, Над бездною висит, Утратив прежний грозный рев, Храня движенья вид.

Бывал обманут сердцем я, Бывал обманут я рассудком; Но никогда еще, друзья, Обманут не был я желудком.

Дало две доли провиденье На выбор мудрости людской: Или надежду и волненье, Иль безнадежность и покой.

Нет, обманула вас молва, По-прежнему дышу я вами, И надо мной свои права Вы не утратили с годами. Другим курил я фимиам, Но вас носил в святыне сердца; Молился новым образам, Но с беспокойством староверца.

(Боратынский) Русский поэт. Оригинальная разработка жанров элегии и послания ("Финляндия", "Разуверение", "Признание", "Две доли"); поэмы ("Эда", "Бал"), отмеченные лиризмом, психологической и философской глубиной. В сборнике "Сумерки" (1842) — противоречие исторического прогресса и духовно-эстетической природы человека, преломленное через трагическое сознание поэта.

Биография

Родился 19 февраля (2 марта н.с.) в селе Мара Тамбовской губернии в небогатой дворянской семье.

В 1812 поступил в Петербургский Пажеский корпус, из которого в 1816 был исключен за не совсем безобидные мальчишеские проделки без права поступления на какую-либо службу, кроме солдатской.

В 1819 он был зачислен рядовым в Петербургский лейб-гвардии егерский полк. В это время он познакомился с Дельвигом, не только нравственно поддержавшим его, но и оценившим его поэтическое дарование. Тогда же завязались приятельские отношения с Пушкиным и Кюхельбекером.

В печати появились первые произведения Баратынского: послания "К Креницину", "Дельвигу", "К Кюхельбекеру", элегии, мадригалы, эпиграммы. В 1820 напечатана поэма "Пиры", принесшая автору большой успех.

В 1820 — 26 Баратынский служил в Финляндии, много писал. Видное место в его творчестве этой поры занимает элегия: "Финляндия", "Разуверение" ("Не искушай меня без нужды..."), положенное на музыку М. Глинкой, "Водопад", "Две доли", "Истина", "Признание" и др. Попытки друзей добиться офицерского звания для Баратынского долго наталкивались на отказ императора, причиной которого был независимый характер творчества поэта, оппозиционные высказывания, которые часто можно было слышать от Баратынского.

Он не был декабристом, но и его захватили идеи, которые получили воплощение в деятельности тайных обществ. Его политическая оппозиционность проявилась в элегии "Буря" (1825), в эпиграмме на Аракчеева, а позднее в "Стансах" (1828).

В апреле 1825 Баратынский наконец был произведен в офицеры, что давало ему возможность распоряжаться своей судьбой. Он вышел в отставку, женился и поселился в Москве, где в 1827 вышло в свет собрание его стихотворений — итог первой половины его творчества.

После разгрома восстания декабристов круто изменилась общественная жизнь в России, что наложило отпечаток и на поэзию Баратынского. На первый план теперь вышло философское начало, темы великой скорби, одиночества, прославление смерти как "разрешенья всех цепей" ("Последняя смерть", "Смерть", "Недоносок", "На что вы, дни", "К чему невольнику мечтания свободы?..").

В 1832 начал издаваться журнал "Европеец", и Баратынский становится одним из самых активных его авторов. Он обращается к прозе и драме. После закрытия журнала (вышло всего два номера) он впал в безысходную тоску.

В 1835 вышло второе издание его произведений, которое казалось тогда итогом его творческого пути. Но последней книгой Баратынского стал сборник "Сумерки" (1842), в котором были объединены стихотворения второй половины 1830-х — начала 1840-х.

В 1843 поэт, уехав за границу, полгода провел в Париже, встречаясь с писателями и общественными деятелями Франции- В стихотворениях Баратынского той поры — бодрость и вера в будущее ("Пироскаф", 1844). Смерть помешала началу нового этапа творчества. В Неаполе он заболел и скоропостижно скончался 29 июня (11 июля н.с.) 1844. Тело Баратынского было перевезено в Петербург и предано земле.

Рекомендуем почитать