Фаталист герой нашего. Онлайн чтение книги Герой нашего времени III. Фаталист. Выводы по повести "Тамань"
«12 стульев» - одна из лучших комедий, которую снял известный советский режиссёр Леонид Гайдай в 1971 году по одноимённому роману И. Ильфа и Е. Петрова. Комедия снята в двух сериях: «Лёд тронулся» и «Заседание продолжается». Премьера комедии состоялась 21 июня 1971 года.
Для исполнения роли — Остапа Бендера, Гайдай пригласил Арчила Гомиашвили, а на роль Кисы Воробьянинова был утверждён Ростислав Плятт, вместо серьёзно заболевшего Сергея Филиппова. Но Филиппов уверил, что готов сниматься, несмотря ни на что. Узнав о таком желании, Плятт отказался от роли Кисы в пользу Филиппова, хотя сам без роли не остался. В киноленте Ростислав Плятт читает слова от автора.
На роль мадам Грицацуевой претендовали Г. Волчек и Н. Мордюкова. Мордюковой было отказано в исполнении этой роли, так показалась Гайдаю не смешной. Предпочтительнее оказалась Галина Волчёк, но звукооператор Владимир Крачковский предложил на эту роль свою жену — Наталью Крачковскую. Глянув на неё, Гайдай сказал: «Вот она, мечта поэта».
Цитаты из фильма 12 стульев пользуются большой популярностью в обществе. Данная подборка цитат напомнит вам лучшие моменты советской комедии.
Почём опиум для народа?
Заседание продолжается! Лед тронулся, господа присяжные заседатели!
Может быть, тебе дать ещё ключ от квартиры, где деньги лежат?
Командовать парадом буду я!
Есть еще от жилетки рукава, круг от бублика и мёртвого осла уши.
Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это – гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.
Эх, Киса, - сказал Остап, - мы чужие на этом празднике жизни.
У нас хотя и не Париж, но милости просим к нашему шалашу.
Отдай колбасу, отдай колбасу, дурак! Я всё прощу!
Мальчик… Разве плох? Кто скажет, что это девочка, пусть первым бросит в меня камень!
Папаша, вы пошлый человек!
Обниматься некогда, - сказал он. Прощай любимая. Мы разошлись как в море корабли.
Пан или пропал. Я выбираю пана, хотя он и явный поляк.
Всю контрабанду делают в Одессе, на Малой Арнаутской улице.
Вот тебе седина в бороду! Вот тебе бес в ребро!
Первый ход - Е2-Е4, а там… А там посмотрим.
Что же вы на меня смотрите, как солдат на вошь? Обалдели от счастья?
Половина моя - половина наша…
Вас обманули, это не мексиканский тушкан, это шанхайский барс
Господа! Дети вас не забудут!
Контора пишет
Цитаты Эллочки Людоедки
У вас вся спина белая (шутка)
Не учите меня жить
Парниша. (По отношению ко всем знакомым мужчинам, независимо от возраста и общественного положения.)
Хо-хо! (Выражает, в зависимости от обстоятельств, иронию, удивление, восторг, ненависть, радость, презрение и удовлетворенность.)
Поедем на таксо. (Знакомым мужского пола)
Толстый и красивый. (Употребляется как характеристика неодушевлённых и одушевлённых предметов)
Цитаты Кисы Воробьянинова
Господа! Господа! Неужели вы нас будете бить?
- Да ещё как!
Держите его! Он украл нашу колбасу!
Поедемте в нумера!
Цитаты других героев
Дуся! Вы меня озлобляете. Я человек, измученный нарзанами.
У источника не могу. От источника у меня начались видения.
Согласие есть продукт при полном непротивлении сторон.
Ответ есть эквивалент мысли.
Туды его в качель
Гроб, он работу любит
Мусик!!! Готов гусик?
Не корысти ради, а токмо волею пославшей мя жены
Птицы, покайтесь в своих грехах публично!
Я отдам колбасу! Снимите меня!
Где-то теперь рыщет Воробьянинов?
…И пошел от меня прочь, в публичный дом должно быть
Илья Ильф и Евгений Петров
Не задумывайтесь. Молчите. И не забывайте надувать щеки.
Остап со вчерашнего дня еще ничего не ел. Поэтому красноречие его было необыкновенно.
Искусство сумасшедших, пещерная живопись или рисунок, сделанный хвостом непокорного мула, по сравнению с транспарантом Остапа казались музейными ценностями.
Воздух чист, и в голову лезут умные мысли!
Остап вытер свой благородный лоб. Ему хотелось есть до такой степени, что он охотно съел бы зажаренного шахматного коня.
… дышите глубже - вы взволнованы!
– Строгий секрет. Государственная тайна.
Остап показал рукой на Воробьянинова.
– Кто, по-вашему, этот мощный старик? Не говорите, вы не можете этого знать. Это – гигант мысли, отец русской демократии и особа, приближенная к императору.
Ипполит Матвеевич встал во весь свой прекрасный рост и растерянно посмотрел по сторонам. Он ничего не понимал, но, зная по опыту, что Остап Бендер ничего не делает зря, – молчал. В Полесове все происходящее вызвало дрожь. Он стоял, задрав подбородок к потолку, в позе человека, готовящегося пройти церемониальным маршем. Елена Станиславовна села на стул, в страхе глядя на Остапа.
– Наших в городе много? – спросил Остап напрямик. – Каково настроение в городе ?
– При наличии отсутствия… – сказал Виктор Михайлович.
И стал путано объяснять свои беды. Тут был и дворник дома № 5, возомнивший о себе хам, и плашки в три восьмых дюйма, и трамвай, и прочее.
– Хорошо! – грянул Остап. – Елена Станиславовна! С вашей помощью мы хотим связаться с лучшими людьми города, которых злая судьба загнала в подполье. Кого можно пригласить к вам?
– Кого ж можно пригласить? Максим Петровича разве с женой?
– Без жены, – поправил Остап, – без жен. Вы будете единственным приятным исключением. Еще кого?
В обсуждении, к которому деятельно примкнул и Виктор Михайлович, выяснилось, что пригласить можно того же Максима Петровича Чарушникова, бывшего гласного городской думы, а ныне чудесным образом сопричисленного к лику совработников; хозяина «Быстроупака» Дядьева, председателя «Одесской бубличной артели – „Московские баранки“» Кислярского и двух молодых людей без фамилии, но вполне надежных.
– В таком случае прошу их пригласить сейчас же на маленькое совещание под величайшим секретом.
Заговорил Полесов:
– Я побегу к Максиму Петровичу, за Никешой и Владей, а уж вы, Елена Станиславовна, потрудитесь и сходите в «Быстроупак» и за Кислярским.
Полесов умчался. Гадалка с благоговением посмотрела на Ипполита Матвеевича и тоже ушла.
– Что это значит? – спросил Ипполит Матвеевич, надувая щеки.
– Это значит, – ответил Остап, – что вы отсталый человек.
– Почему?
– Потому что. Простите за пошлый вопрос – сколько у вас есть денег?
– Каких денег?
– Всяких. Включая серебро и медь.
– Тридцать пять рублей.
– И с этими деньгами вы собирались окупить все расходы по нашему предприятию?
Ипполит Матвеевич молчал.
– Вот что, дорогой патрон. Мне сдается, что вы меня понимаете. Вам придется побыть часок гигантом мысли и особой, приближенной к императору.
– Затем, что нам нужен оборотный капитал. Завтра моя свадьба. Я не нищий. Я хочу пировать в этот знаменательный день.
– Что же я должен делать? – простонал Ипполит Матвеевич.
– Вы должны молчать. Иногда для важности надувайте щеки.
– Но ведь это же… обман.
– Кто это говорит? Это говорит граф Толстой? Или Дарвин? Нет. Я слышу это из уст человека, который еще вчера только собирался забраться ночью в квартиру Грицацуевой и украсть у бедной вдовы мебель. Не задумывайтесь. Молчите. И не забывайте надувать щеки.
– К чему ввязываться в такое опасное дело? Ведь могут донести.
– Об этом не беспокойтесь. На плохие шансы я не ловлю. Дело будет поведено так, что никто ничего не поймет. Давайте пить чай.
Пока концессионеры пили и ели, а попугай трещал скорлупой подсолнухов, в квартиру входили гости.
Никеша и Владя пришли вместе с Полесовым. Виктор Михайлович не решился представить молодых людей гиганту мысли. Молодые люди засели в уголке и принялись наблюдать за тем, как отец русской демократии ест холодную телятину. Никеша и Владя были вполне созревшие недотепы. Каждому из них было лет под тридцать. Им, видно, очень нравилось, что их пригласили на заседание.
Бывший гласный городской думы Чарушников, тучный старик, долго тряс руку Ипполита Матвеевича и заглядывал ему в глаза. Под наблюдением Остапа старожилы города стали обмениваться воспоминаниями. Дав им разговориться, Остап обратился к Чарушникову:
– Вы в каком полку служили?
Чарушников запыхтел.
– Я… я, так сказать, вообще не служил, потому что будучи облечен доверием общества, проходил по выборам.
– Вы дворянин?
– Да. Был.
– Вы, надеюсь, остались им и сейчас? Крепитесь. Потребуется ваша помощь. Полесов вам говорил?.. Заграница нам поможет. Остановка за общественным мнением. Полная тайна организации. Внимание!
Остап отогнал Полесова от Никеши и Влади и с неподдельной суровостью спросил:
– В каком полку служили? Придется послужить отечеству. Вы дворяне? Очень хорошо. Запад нам поможет. Крепитесь. Полная тайна вкладов, то есть организации. Внимание.
Остапа несло. Дело как будто налаживалось. Представленный Еленой Станиславовной владельцу «Быстроупака», Остап отвел его в сторону, предложил ему крепиться, осведомился, в каком полку он служил, и обещал содействие заграницы и полную тайну организации. Первым чувством владельца «Быстроупака» было желание как можно скорее убежать из заговорщицкой квартиры. Он считал свою фирму слишком солидной, чтобы вступать в рискованное дело. Но, оглядев ловкую фигуру Остапа, он поколебался и стал размышлять:
«А вдруг!.. Впрочем, все зависит от того, под каким соусом все это будет подано».
Дружеская беседа за чайным столом оживлялась. Посвященные свято хранили тайну и разговаривали о последних городских новостях.
Вдруг Остап, не договорив, бросился за каким-то гражданином, шагов через десять настиг его и стал оживленно с ним беседовать.
Потом быстро вернулся и ткнул Ипполита Матвеевича пальцем в бок.
-- Знаете, кто это? -- шепнул он быстро.-- Это "Одесская бубличная артель-Московские баранки", гражданин Кислярский. Идем к нему. Сейчас вы снова, как это ни парадоксально, гигант мысли и отец русской демократии. Не забывайте надувать щеки и шевелить усами. Они, кстати, уже порядочно отросли. Ах, черт возьми! Какой случай! Фортуна! Если я его сейчас не вскрою на пятьсот рублей, плюньте мне в глаза! Идем! Идем!
Действительно, в некотором отдалении от концессионеров стоял молочно-голубой от страха Кислярский в чесучовом костюме и канотье.
-- Вы, кажется, знакомы,-- сказал Остап шепотом,-вот особа, приближенная к императору, гигант мысли и отец русской демократии. Не обращайте внимания на его костюм. Это для конспирации. Везите нас куда-нибудь немедленно. Нам нужно поговорить.
Кислярский, приехавший на Кавказ, чтобы отдохнуть от старгородских потрясений, был совершенно подавлен. Мурлыча какую-то чепуху о застое в бараночно-бубличном деле, Кислярский посадил страшных знакомцев в экипаж с посеребренными спицами и подножкой и повез их к горе Давида. На вершину этой ресторанной горы поднялись по канатной железной дороге. Тифлис в тысячах огней медленно уползал в преисподнюю. Заговорщики поднимались прямо к звездам
Ресторанные столы были расставлены на траве Глухо бубнил кавказский оркестр, и маленькая девочка, под счастливыми взглядами родителей, по собственному почину танцевала между столиками лезгинку.
-- Прикажите чего-нибудь подать,-- втолковывал Бендер.
По приказу опытного Кислярского были поданы вино, зелень и соленый грузинский сыр.
-- И поесть чего-нибудь,-- сказал Остап.-- Если бы вы знали, дорогой господин Кислярский, что нам пришлось перенести с Ипполитом Матвеевичем, вы бы подивились нашему мужеству.
"Опять! -- с отчаянием подумал Кислярский.Опять начинаются мои мученья. И почему я не поехал в Крым? Я же ясно хотел ехать в Крым! И Генриетта советовала!"
Но он безропотно заказал два шашлыка и повернул к Остапу свое услужливое лицо.
-- Так вот,-сказал Остап, оглядываясь по сторонам и понижая голос,-в двух словах. За нами следят уже два месяца, и, вероятно, завтра на конспиративной квартире нас будет ждать засада. Придется отстреливаться,
У Кислярского посеребрились щеки.
-- Мы рады,-- продолжал Остап,-- встретить в этой тревожной обстановке преданного борца за родину.
-- Гм... да!-гордо процедил Ипполит Матвеевич, вспоминая, с каким голодным пылом он танцевал лезгинку невдалеке от Сиони.
-- Да,-шептал Остап.-Мы надеемся с вашей помощью поразить врага. Я дам вам парабеллум.
-- Не надо,-твердо сказал Кислярский. В следующую минуту выяснилось, что председатель биржевого комитета не имеет возможности принять участие в завтрашней битве. Он очень сожалеет, но не может. Он не знаком с военным делом. Потому-то его и выбрали председателем биржевого комитета. Он в полном отчаянии, но для спасения жизни отца русской демократии (сам он старый октябрист) готов оказать возможную финансовую помощь.
-- Вы верный друг отечества!-- торжественно сказал Остап, запивая пахучий шашлык сладеньким кипиани.-- Пятьсот рублей могут спасти гиганта мысли.
-- Скажите,-спросил Кислярский жалобно,-а двести рублей не могут спасти гиганта мысли?
Остап не выдержал и под столом восторженно пнул Ипполита Матвеевича ногой.
-- Я думаю,--сказал Ипполит Матвеевич,-что торг здесь неуместен!
Он сейчас же получил пинок в ляжку, что означало:
"Браво, Киса, браво, что значит школа!" Кислярский первый раз в жизни услышал голос гиганта мысли. Он так поразился этому обстоятельству, что немедленно передал Остапу пятьсот рублей. Затем он уплатил по счету и, оставив друзей за столиком, удалился по причине головной боли.