Генерал который командовал 28 солдатами. Панфилов Иван Васильевич — Биография. «Нужно, чтобы ты остался живым!»

Этот день в истории:

17 июля 1941 года под г. Кричев (Беларусь) старший сержант артиллерист 55-го полка 6-й стрелковой дивизии (137-й сд) 13-й армии Николай Владимирович СИРОТИНИН (07.02.1921–17.07.1941) в одиночку уничтожил более 10 вражеских танков, на несколько часов задержав наступление противника.

Фашисты, поражённые мужеством артиллериста, похоронили его с воинскими почестями.

В 1960 году Н.В. Сиротинин посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени.

Ни шагу назад

Впервые об этом редчайшем случае в истории Великой Отечественной войны широкая общественность узнала в 1957 году. Короткое письмо краеведа Михаила Фёдоровича Мельникова из белорусского города Кричев, опубликованное в областной молодёжной газете «Орловский комсомолец», никого не оставило равнодушным. По заданию редакции я отправился на место события и там встретился с жителями деревни Сокольничи, узнавшими о столь необычном бое не из чужих уст.

Шёл 25й день войны. Уверенные в своей непобедимости фашистские захватчики рвались к Москве. Рано утром 16 июля, следуя своей излюбленной тактике, немцы накрыли коротким артиллерийским огнём деревню Сокольничи. Ответа не последовало. Бронированная колонна войск Гудериана уверенно двинулась по Варшавскому шоссе в сторону Кричева. И вдруг в головной части её стали рваться снаряды. Меткие удары прошлись по всей колонне.

Враг явно растерялся от столь неожиданного «подарка»: танки, бронетранспортёры, автомашины с пехотой застыли на месте, неся потери. Бой продолжался свыше двух часов, пока автоматчики на мотоциклах окольными дорогами пробрались к деревне.

После захвата Сокольничей немцы дотошно, с пристрастием расспрашивали её жителей о том, сколько солдат сражалось против них. Ответ был до удивления прост: «Один…».

И возле единственной пушки лежал бездыханный один стрелок, нанёсший непрошенным гостям не только большой урон живой силе и технике, но и охладивший их наступательный пыл.

Вот тогдато, по всей видимости, у бывшего гитлеровского офицера возникла идея использовать стойкость и геройство русского воина для промывания мозгов своих солдат и попутно продемонстрировать перед местным населением немецкое «благородство». В присутствии специально согнанных жителей деревни оккупанты с почестями похоронили артиллериста.

Мои беседы с сокольничанами в 1957 году неоспоримо подтверждают, что Николай Сиротинин, самоотверженно прикрывавший отход частей Красной Армии за реку Сож, был родом из Орла. Об этом же говорят и материалы, полученные по моему запросу из редакции издания книг об истории Великой Отечественной войны. В одном из томов сообщается о признании лютым фашистским врагом величия патриотического поступка советского воина. Часть рассказов очевидцев публикуется сегодня.

В заключение приведу ещё один документ, попавший в руки военного писателя Ф. Селиванова. Дневник немецкого оберлейтенанта Фридриха Хенфельда, убитого в 1942 году, содержит такую запись: «17 июля 1941 года. Сокольничи близ Кричева. Вечером хоронили русского неизвестного солдата. Он один, стоя у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоты, так и погиб. Все удивлялись его храбрости. Непонятно, почему так сопротивлялся, всё равно был обречён на смерть. Полковник перед могилой говорил, что, если бы такими были солдаты фюрера, завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Всё же он – русский, и нужно ли такое преклонение?».

Солнечным майским утром 1956 года кричевская молодёжь собралась на высоком берегу реки Сож, возле обелиска над братской могилой, куда были перенесены и останки Николая Сиротинина. Ученица средней школы Светлана Дубовская, на глазах у которой фашистские варвары расстреляли мать, взяла слово:

«Они отдали молодые жизни за то, чтобы мы были счастливы. Так будем же достойно чтить память наших отцов и братьев, крепить мощь своей страны, отстаивать мир!..».

Горячему призыву школьницы всегда следуют патриоты своей Отчизны.

Сергей Коробков ,

ветеран Великой Отечественной войны, журналист, почётный гражданин г. Орла

Показания О.Б. Вержбицкой, жительницы села Сокольничи Кричевского района Могилёвской области

Я, Вержбицкая Ольга Борисовна, 1889 года рождения, уроженка Латвии (Латгалия) проживала перед войной в деревне Сокольничи Кричевского района вместе со своей сестрой.

Мы знали Николая Сиротинина с сестрой до дня боя. Он был у нас с товарищем, покупал молоко. Был очень вежливый, всегда помогал пожилым женщинам доставать воду из колодца и в других тяжёлых работах.

Хорошо помню вечер перед боем. На бревне у калитки дома Грабских я увидела Николая Сиротинина. Он сидел и о чёмто думал. Я очень удивилась, что все уходят, а он сидит.

Когда начался бой, я ещё не была дома. Помню, как летели трассирующие пули. Шёл он около трёх часов. Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка Сиротинина. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей. Мне, как знающей немецкий язык, главный немец лет пятидесяти с орденами, высокий, лысый, седой, приказал переводить его речь местным людям. Он сказал, что русский очень хорошо сражался, что если бы немцы так воевали, то давно уже взяли бы Москву, что так должен солдат защищать свою Родину – фатерланд. Потом из кармана гимнастёрки нашего убитого солдата достали медальон. Помню твёрдо, что там было написано «город Орёл», Сиротинину Владимиру (отчество не запомнила), что название улицы было, как мне помнится, не Добролюбова, а Грузовая или Ломовая, помню, что номер дома был из двух цифр. Но знать, кто этот Сиротинин Владимир – отец, брат, дядя убитого или ещё кто – мы не могли.

Немецкий главный начальник сказал мне: «Возьми этот документ и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был её сын и как он погиб». Тогда стоявший у могилы Сиротинина немецкий молодой офицер подошёл и вырвал у меня бумажку и медальон и чтото грубо сказал.

Немцы дали залп из винтовок в честь нашего солдата и поставили на могиле крест, повесили его каску, пробитую пулей.

Я сама хорошо видела тело Николая Сиротинина, ещё когда его опускали в могилу. Лицо его не было в крови, но гимнастёрка с левой стороны имела большое кровавое пятно, каска была пробита, кругом валялось много гильз от снарядов.

Так как наш дом находился недалеко от места боя, рядом с дорогой в Сокольничи, то немцы около нас стояли. Я сама слыхала, как они долго и восхищённо говорили о подвиге русского солдата, подсчитывая выстрелы и попадания. Часть немцев даже после похорон ещё долго стояли у пушки и могилы и тихо разговаривали.

Показания М.И. Грабской

Я, Грабская Мария Ивановна, 1918 года рождения, работала телефонисткой в ДЭУ 919 в Кричеве, жила в родной деревне Сокольничи, в трёх километрах от города Кричева.

Я хорошо помню события июля 1941 года. Приблизительно за неделю до прихода немцев в нашей деревне расположились советские артиллеристы. Штаб их батареи находился в нашем доме, командиром батареи был старший лейтенант по имени Николай, его помощником – лейтенант по имени Федя, из бойцов мне больше всех запомнился красноармеец Николай Сиротинин. Дело в том, что старший лейтенант очень часто вызывал этого бойца и поручал ему как самому толковому и опытному то и другое задание.

Он был чуть выше среднего роста, тёмнорусые волосы, лицо простое, весёлый. Когда Сиротинин и старший лейтенант Николай решили выкопать для местных жителей блиндаж, то я увидела, как он ловко бросает землю, заметила, что он, видно не из начальнической семьи. Николай, шутя, ответил: «Я – рабочий из Орла, и к физическому труду мне не привыкать. Мы, орловские, работать умеем». В ночь перед боем я уснула на скамейке у окна, проснулась от звона разбитого стекла. Немцы били много и сильно, с нашей стороны сначала ударили пулемёты, но враг был далеко и пулемёты пользы не дали. Скоро из деревни ушли и пулемётчики, и так, что я даже не заметила когда. Потом ударило наше орудие и стало бить довольно часто. Не помню сколько времени спустя, к нам прибежал старший лейтенант Николай, командир батареи, у него была ранена левая рука. Мы перевязали старшего лейтенанта. Он сказал мне, что Сиротинин убит, и ушёл. Сельчане потом говорили, что лейтенант корректировал огонь. На похоронах я видела и немцев, и местных жителей. Немцы сами выкопали могилу Сиротинину, сами его хоронили. Речь полковника с множеством орденов переводила наша односельчанка Ольга Борисовна Вержбицкая. Немец очень хвалил Сиротинина. Несколько дней спустя наша односельчанка Анна Фёдоровна Поклад сделала могилу лучше, поставила побольше крест, посадила цветы, носила цветы в советские праздники, а в церковные – за свои средства нанимала попа и водила его на могилу Сиротинина. Когда Сиротинина хоронили, то у него была страшная рана в левую часть груди, пробита каска. Немцы пошли по шоссе спустя несколько часов после боя, который длился часа два с половиной или больше. Тогда к нашему блиндажу подъехал немецкий бронетранспортёр, вышел офицер и всё спрашивал нас, один ли русский и одна ли пушка била. Мать моя поклялась, что пушка была одна и солдат у неё один.

Показания И.Д. Кашуро, учителя деревни Сокольничи

Я, Кашуро Иван Давыдович, работал учителем в Сокольничах до войны. В ночь перед боем я был на другой стороне деревни и до сих пор помню, какой страшный огонь открыли немцы, в основном, по позиции, которую занимал Николай Сиротинин. Трассирующие пули буквально прошивали воздух над деревней, Сиротинин бил из пушки методически. Погиб он, будучи окружён мотоциклистами.

Я был на месте боя с группой односельчан через день. В щиту пушки было три пробоины. Одна из них довольно большая. Каска Сиротинина тоже была пробита. Вся земля вокруг усыпана осколками. Валялись гильзы от снарядов.

Считаю, что вопрос о награждении такого выдающегося героя первых недель Великой Отечественной войны поднят совершенно верно. Подвиг Сиротинина – это пример верности Советской Родине для всей нашей молодёжи.

Наша справка

Николай Владимирович Сиротинин

Служил наводчиком орудия в составе 55го стрелкового полкa 6й стрелковой дивизии. Старший сержант артиллерии.

17 июля 1941 года командир батареи принял решение оставить у моста через реку Добрость на 476м километре шоссе Москва – Варшава одно орудие с расчётом из двух человек и боекомплектом в 60 снарядов. Задача – задержать танковую колонну. Одним из номеров расчёта стал сам комбат, вторым добровольно вызвался Николай Сиротинин.

Орудие было замаскировано на холме в густой ржи. Такая позиция позволяла хорошо просматривать шоссе и мост. Когда на рассвете показалась колонна немецкой бронетехники, Николай первым выстрелом подбил вышедший на мост головной танк, а вторым – замыкающий колонну бронетранспортёр, создав тем самым пробку на дороге. Командир батареи получил ранение и, поскольку боевая задача была выполнена, отошёл в сторону советских позиций. Однако Сиротинин отказался отступать, поскольку оставалось значительное количество неизрасходованных снарядов.

Фашисты предприняли попытку расчистить затор, стащив подбитый танк с моста двумя другими танками, но и они были подбиты. Немцам долго не удавалось определить местоположение хорошо замаскированного орудия. Они считали, что бой с ними ведёт целая батарея. К моменту, когда позиция Николая была обнаружена, у него осталось всего три снаряда. На предложение сдаться Сиротинин ответил отказом и отстреливался из карабина до последнего патрона.

Прикрывая отступление своего полка, в одном бою в одиночку Николай Сиротинин уничтожил 11 танков, 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров противника.

В 1960 году Н.В. Сиротинин был посмертно награждён орденом Отечественной войны I степени.

May 9th, 2013

Коле Сиротинину выпало в 19 лет оспорить поговорку «Один в поле не воин». Но он не стал легендой Великой Отечественной, как Александр Матросов или Николай Гастелло.

Летом 1941 года к белорусскому городку Кричеву прорывалась 4-я танковая дивизия — одна из дивизий 2-й танковой группы Хайнца Гудериана, одного из самых талантливых немецких генералов-танкистов. Части 13-й советской армии отступали. Не отступал только наводчик Коля Сиротинин — совсем мальчишка, невысокий, тихий, щупленький.

В тот день нужно было прикрыть отход войск. «Здесь останутся два человека с пушкой», — сказал командир батареи. Николай вызвался добровольцем. Вторым остался сам командир.

Коля занял позицию на холме прямо на колхозном поле. Пушка тонула в высокой ржи, зато ему хорошо видны были шоссе и мост через речушку Добрость. Когда головной танк вышел на мост, Коля первым же выстрелом подбил его. Вторым снарядом поджег бронетранспортер, замыкавший колонну.

Здесь надо остановиться. Потому что не совсем ясно до сих пор, почему Коля остался в поле один. Но версии есть. У него, видимо, как раз и была задача — создать на мосту «пробку», подбив головную машину гитлеровцев. Лейтенант у моста и корректировал огонь, а потом, видимо, вызвал на затор из немецких танков огонь другой нашей артиллерии. Из-за реки. Достоверно известно, что лейтенанта ранили и потом он ушел в сторону наших позиций. Есть предположение, что и Коля должен был отойти к своим, выполнив задачу. Но… у него было 60 снарядов. И он остался!

Два танка попытались стащить головной танк с моста, но тоже были подбиты. Бронированная машина попыталась преодолеть речку Добрость не по мосту. Но увязла в болотистом береге, где и ее нашел очередной снаряд. Коля стрелял и стрелял, вышибая танк за танком…

Танки Гудериана уперлись в Колю Сиротинина, как в Брестскую крепость. Уже горели 11 танков и 6 бронетранспортеров! Почти два часа этого странного боя немцы не могли понять, где окопалась русская батарея. А когда вышли на Колину позицию, у того осталось всего три снаряда. Предлагали сдаться. Коля ответил пальбой по ним из карабина.

Этот, последний, бой был недолгим…

«Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?» Эти слова обер-лейтенант 4-й танковой дивизии Хенфельд записал в дневнике: «17 июля 1941 года. Сокольничи, близ Кричева. Вечером хоронили неизвестного русского солдата. Он один стоял у пушки, долго расстреливал колонну танков и пехоту, так и погиб. Все удивлялись его храбрости… Оберст (полковник) перед могилой говорил, что если бы все солдаты фюрера дрались, как этот русский, то завоевали бы весь мир. Три раза стреляли залпами из винтовок. Все-таки он русский, нужно ли такое преклонение?».

Во второй половине дня немцы собрались у места, где стояла пушка. Туда же заставили прийти и нас, местных жителей, — вспоминает Вержбицкая. — Мне, как знающей немецкий язык, главный немец с орденами приказал переводить. Он сказал, что так должен солдат защищать свою родину — фатерлянд. Потом из кармана гимнастерки нашего убитого солдата достали медальон с запиской, кто да откуда. Главный немец сказал мне: «Возьми и напиши родным. Пусть мать знает, каким героем был ее сын и как он погиб». Я побоялась это сделать… Тогда стоявший в могиле и накрывавший советской плащ-палаткой тело Сиротинина немецкий молодой офицер вырвал у меня бумажку и медальон и что-то грубо сказал. Гитлеровцы еще долго после похорон стояли у пушки и могилы посреди колхозного поля, не без восхищения подсчитывая выстрелы и попадания…

Сегодня в селе Сокольничи могилы, в которой немцы похоронили Колю, нет. Через три года после войны останки Коли перенесли в братскую могилу, поле распахали и засеяли, пушку сдали в утильсырье. Да и героем его назвали лишь через 19 лет после подвига. Причем даже не Героем Советского Союза — он посмертно награжден орденом Отечественной войны I степени.

Лишь в 1960 году сотрудники Центрального архива Советской армии разведали все подробности подвига. Памятник герою тоже поставили, но нескладный, с фальшивой пушкой и просто где-то в стороне.

11 танков и 7 бронемашин, 57 солдат и офицеров недосчитались гитлеровцы после боя на берегу реки Добрость, где стоял в заслоне русский солдат Николай Сиротинин.

Надпись на памятнике: «Здесь на рассвете 17 июля 1941 г. вступил в единоборство с колонной фашистских танков и в двухчасовом бою отбил все атаки врага старший сержант-артиллерист Николай Владимирович Сиротинин отдавший свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины»

Старший сержант Николай СИРОТИНИН родом из Орла. Призван в армию в 1940 году. 22 июня 1941 г. при авианалете был ранен. Ранение было легкое, и через несколько дней его направили на фронт — в район Кричева, в состав 6-й стрелковой дивизии наводчиком орудия. Награжден орденом Отечественной войны I степени посмертно.

Вы наверно будете удивлены, но подвиг Николая Сиротинина — это всего лишь легенда, красивый миф.

Вот какое расследование провел hranitel-slov

Для начала проверим автора дневника- Хенфельд / Henfeld с которого все и началось.Проверим по немецкому варианту ОБД Мемориал -Фольксбунду. Кстати самого дневника я так и не нашел, следы его теряются и известен он по поздним пересказам, и вероятней всего видели его один-два человека. а данный момент следов такого офицера в 4 танковой дивизии не обнаружено. Также нет вариантов ä и ö,
также на всякий ie, ei

(справедливости ради я нашел несколько кандидатов-
первый (и единственный) максимально совпавший- Obergefreiter Friedrich Hanfeld 29.03.1913 -05.03.1943 Nagatkino (район Старой Руссы)
Несовпадение- ни дата (год позже), ни звание, ни место (Значительно севернее), ни часть(4 тд не была в том районе)
Так же есть Friedrich Hennefeld, но он погиб в 1945

Не помнят такого персонажа и ветераны дивизии.

Нет такого офицера в потерях указанных в КТВ 4. panzerdivizion с 10.1941 по 3.1942

Но в любом случае, это собирательный образ героя войны, каких известных и безызвестных было великое множество!

Наша история тоже будет о Николае. Он тоже задержал немецкую механизированную группировку на несколько часов. Самое интересное, он сделал это там же, на Варшавском шоссе близ того же села Сокольничи. Еще более удивительно то, что свой подвиг наш Николай совершил в то же самое раннее летнее утро 17 июля 1941. Возможно, речь идет об одном и том же человеке? Нет, о разных. И наша история имеет два главных отличия.

Во-первых, наша история произошла на самом деле, а не как другая, известная, но выдуманная.

Во-вторых, наш Николай остался жив.

К 15-16 июля 1941года на Западном фронте в районе Могилева создалось угрожающее положение. Несколько советских дивизий из 13А, 20А и 4А всеми силами старались сдержать натиск 24-го и 46-го мотокорпусов из 2-й танковой группы генерала Хайнца Гудериана, рвавшегося к Смоленску. Однако ситуация развивалась не в пользу советских войск. Воспользовавшись слабостью нашей обороны, противник прорвал фронт под Могилевым в нескольких местах. Три танковых клина - 10-я танковая дивизия севернее Могилева, 3-я танковая в центре и 4-я танковая южнее — нацелили свои сходящиеся удары в направлении на Кричев.

Поняв реальную угрозу окружения, командование Западного фронта начало спешный отвод войск за р. Сож. Единственная для отступающих частей дорога на спасительный восточный берег пролегала через мосты в Кричеве. Туда и устремилось огромное количество наших войск.

Немецкое командование, развивая успех, приступило к решительным действиям, цель которых сводилась к быстрейшему захвату Кричева, окружению группы советских войск и предотвращению отвода их на новые рубежи обороны. Прагматичные немцы считали, что гораздо удобнее разбить наши окруженные войска в котле, чем снова сталкиваться с ними, но уже на новом рубеже обороны, который развертывался по восточному берегу Сожа. Поэтому немецкое командование отдало приказ: «Удар на Кричев нужно осуществить без оглядки на время суток, а при случае — даже до прибытия всех подчиненных частей…» .

Одну из основных задач по захвату Кричева командование 24-го мотокорпуса возложило на 4-ю танковую дивизию, наступающую с юго-западного направления вдоль западного берега Сожа по Варшавскому шоссе. Выбор направления главного удара по Кричеву обуславливался благоприятной обстановкой, сложившейся на этом участке.

15 июля передовые части 4-й танковой дивизии (это была ударная группа полковника Генриха Эбербаха в составе 1-го и 2-го батальонов 35-го танкового полка и 7-го разведбата) внезапным ударом захватили мосты через реку Проня и оттеснили обороняющиеся советские войска на восточный берег Сожа. По существу, дорога на Кричев была открыта, до него было всего около 50 км и, по данным разведки, крупных сил противника впереди не было. Однако полковник Эбербах не спешил. Форсированию событий препятствовало несколько серьезных причин.

Из-за высокого темпа наступления отстала артиллерия, пехотные и вспомогательные части. Из-за этого некому и нечем было восстановить взорванный при отступлении советскими войсками мост через р. Лобучанка. Но была и еще одна очень важная причина — техническое состояние танков. Уже около недели не удавалось провести необходимое техобслуживание и ремонт бронетехники. Командование дивизии принимает решение: поскольку мост через Лобучанку будет готов не ранее 16 июля, то вынужденная задержка будет потрачена на качественное усиление ударной группы. Решив пожертвовать танками, исполнявшими роль «стального катка», командование дивизии выводит из ударной группы 1-й батальон 35-го танкового полка для проведения неотложных технических работ. В кампфгруппе Эбербаха остается только лишь 2-й батальон, и основную роль для взламывания обороны противника было решено отдать артиллерии, которая вместе с другими частями, уже на подходе.

16 июля в 15-00 (здесь и далее время местное) поступили очередные сводки от воздушной разведки и мобильных патрулей 7-го разведывательного батальона. В них сообщалось, что русские части несколькими моторизованными и пешими колоннами по второстепенным дорогам отходят в восточном направлении в сторону Кричева. В самом городе обнаружена концентрация войск противника.

Командование 4-й дивизии понимает, что медлить нельзя и 16-го июля в 19час. 30 мин. кампфгруппа выдвинулась на Кричев. В её составе: 2-й батальон 35-го танкового полка, 1-я рота 34-го мотоциклетного батальона, 2-й батальон 12-го стрелкового полка, 1-й и 3-й дивизионы 103-го артиллерийского полка, 79-й пионерный батальон, части понтонного дивизиона, одна тяжелая и одна легкая зенитная батарея.

Вот позади уже восстановленный мост через Лобучанку, от него всего 10 км до поселка Чериков, а там каких-то 25 км по отличному шоссе до главной цели – Кричева. Но почти сразу пришлось съезжать с основной дороги, потому что в лесу, через который шло шоссе, отступающими советскими частями был сделан непроходимый завал длиной несколько сотен метров. При обходе его было короткая стычка с пехотой противника.

В 22ч. 15мин. танкам 35-го полка удалось захватить неповрежденным мост через р. Удога. Кампфгруппа вошла в Чериков — последний населенный пункт перед Кричевым. В Черикове было тихо. Местного населения замечено не было. Русские солдаты, взятые в плен в предместьях поселка, сообщили, что их части отступили в направлении Кричева. Здесь кампфгруппа делает последнюю остановку и ожидает свой последний резерв усиления – 1-й батальон 33-го стрелкового полка, 740-й артиллерийский дивизион 15-см пушек, 3-ю батарею 604-го дивизиона тяжелых 21-см мортир, батарея 69-го артполка 10-см пушек и 324-ю батарею корректировщиков. Теперь кампфгруппа оберста Генриха Эбербаха полностью готова к броску на Кричев.

Эшелон, с последними подразделениями 137-й стрелковой дивизии четыре дня назад выгрузился в 60 км западнее Кричева. Задача была одна – найти и присоединиться к основным силам родной 137-й стрелковой дивизии. А 137-я СД, находясь в составе 13-й армии, к тому времени уже была в гуще войны. Первые эшелоны с её подразделениями прибыли на станцию Орша еще 29 июня. 5 июля части дивизии поучаствовали в коротких стычках с врагом, а утром 13 июля состоялось её настоящее боевое крещение. В этот день своего первого боя у с. Червонный Осовец, 137-я СД отбила все атаки противника и не отступила ни на шаг.

Но ничего этого 2-й батальон не знал. В прифронтовой неразберихе ему так и не удалось найти свою дивизию, и теперь он, слившись с отступающими частями, шел на восток к Кричеву. В городе армейское командование задерживает батальон и направляет его на оборону юго-западной окраины.

16 июля 2-й СБ 409-го полка под командованием капитана Кима занял оборону примерно в четырех километрах западнее Кричева, у деревни Сокольничи. В составе батальона шестьсот человек, четыре 45-мм противотанковые пушки и двенадцать пулеметов. Вечером того же дня на шоссе показался трактор, который тащил 122-миллиметровую гаубицу. У трактора был пробит радиатор и тащился он медленно, с трудом. Артиллеристы попросили принять их к себе.

Под конец дня по пустому шоссе в сторону города прошла последняя легковая машина. Сидевший в ней капитан сообщил, что утром здесь будут немцы. Наступила короткая летняя ночь….

Утром батальону предстояло принять свой первый бой на этой войне.

17 июля в 3час. 15 мин. кампфгруппа полковника Эбербаха двинулись в направлении Кричева. Первые два часа марша прошли спокойно. В 5час.15 мин от головной группы поступил доклад: «На выходе из леса близ отметки 156 (это примерно пару километров не доезжая до Сокольничей) обнаружена оборона противника. Противотанковые пушки, артиллерия.»

Из воспоминаний Петрова Ф. Е., наводчика 45-миллиметрового орудия батареи 2-го батальона 409-го стрелкового полка:

«Они появились еще до рассвета, и мы сразу же открыли по ним огонь.»

Головная разведывательно-дозорная группа из 79-го пионербатальона, состоящая из легких танков Pz.I и бронетранспортеров SdKfz 251/12, обнаружив окопавшуюся оборону батальона, тоже открыла ответный огонь. Задача группы была очень важной — разведка боем. Нужно было максимально точно засечь опорные и огневые точки противника, определить их координаты и ориентиры.

Петров Ф. Е.: «Я видел, как к мосту приближается танк. Он вел огонь трассирующими снарядами, видел, как они летели на нас. Стреляло и второе орудие. Не помню, сколько выпустил снарядов, почувствовал, как по лицу течет кровь - ударило при откате металлической частью прицела над глазом. Доложил командиру орудия Крупину, что стрелять не могу, и он сам встал за орудие. Сел в ровик, взрыв - и меня завалило землей. Выкопали меня, когда стихла стрельба, перевязали. Сменили позицию, снова ждали танки, но их не было…»

Разведывательно-дозорная группа, выполнив свою задачу, отошла назад на 2 км. Координаты целей были переданы в основную группу. Полковник Эбербах достает свой главный козырь – артиллерию. Развернув её, кампфгруппа из тяжелых пушек нанесла мощный огневой удар по позициям обороны советского батальона.

Командир 2-го батальона понял, что силы слишком неравные. Артиллерия противника где-то за лесом, вне досягаемости наших сорокопяток. Напомним так же, что ее основой были орудия больших калибров. Оставалось только одно — спасти батальон от уничтожения.

Петров Ф. Е: « Часов в 8-9 утра комбат приказал отступать. Наш отход наблюдал немецкий самолет. Орудия уходили последними, прикрывали пехоту.»

9 час. 30 мин. Эбербах, убедившись, что обороняющиеся оставили свои позиции, приказал свернуть свою артиллерию и вновь двинулся по шоссе на город. Перед самым Кричевым кампфгруппа сделала короткую последнюю остановку. Предстояли бои в крупном населенном пункте, поэтому была необходима перегруппировка сил. Теперь впереди шли танки 2-го батальона 35-го танкового полка, двигающиеся двумя колоннами по обеим сторонам шоссе. Их поддерживала 1-я рота 34-го мотоциклетного батальона и 1-й рота 12-гострелкового полка с задачей зачистки улиц от очагов сопротивления. В 12 часов 30 мин., не встретив серьезного сопротивления, немцы вошли в город Кричев.

Петров Ф.Е.: «Наш расчет занял позицию на центральной улице, на правой стороне проезжей части, второе орудие установили на другой улице, так как ждали танки на дороге от станции Чаусы. Через некоторое время появились еще два орудия на конной тяге из другой части, адъютант комбата приказал занять оборону и этим расчетам. Они встали впереди моего орудия. Прошло несколько минут, начался обстрел, промчалась полуторка, стоявший на подножке незнакомый командир крикнул, что за ним идут немецкие танки. Видел, как снаряды попали в орудия, стоявшие впереди, как повалились там бойцы. Наш командир взвода, увидев это, приказал отступить. Выпустил последний снаряд, и побежали по улице, под свист пуль. Нас было трое, забежали во двор, оттуда через огород в овраг. Командира орудия и взводного я больше не видел, что стало со вторым орудием - тоже не знаю.»

Передовые танковые группы достигли вокзала и мостов через Сож, но отступающие советские части успели взорвать их. Два из них, по-видимому, взорвали части 73-го полка 24-й дивизии НКВД. Один был взорван батальоном капитана Кима при отступлении.

Из воспоминаний Ларионова С. С., командира пулеметной роты 2-го батальона 409-го стрелкового полка, капитана в отставке:

«Уходя, мы взорвали мост. Помню, он пошел вверх, а на нем еще оставался красноармеец с винтовкой…. К этому времени у меня в роте оставалось семь пулеметов…»

Кричев пал. К вечеру 17 июля части кампфгруппы продвинулись на север еще примерно на 20 километров и у села Молявичи соединились с частями 3-й танковой дивизии. Чаусский котел захлопнулся. Начались тяжелые бои как внутри котла, так и вдоль всего рубежа по реке Сож. Но это уже другая история.

2-й батальон 409-го стрелкового полка в своем первом бою против мощнейшей группировки врага выполнил свою задачу. Батальон задержал наступающую ударную группу на несколько часов, что позволило сохранить многие жизни. Дальнейшая судьба бойцов 2-го СБ была нелегкой. Остатки батальона влились в 7-ю бригаду ВДВ и продолжили воевать плечом к плечу уже с десантниками Жадова. Кто-то, как Ф.Е. Петров, попал под Кричевым в плен, кто-то, как С.С. Ларионов, прошел всю войну. Кто-то, и их было большинство – погибли. С.С. Ларионов вспоминал, что совсем скоро у него в роте осталось человек 12-14…

К сожалению, в этой истории не нашлось места легендарному русскому артиллеристу-одиночке Николаю Сиротинину, который якобы в одиночку остановил немецкую танковую колонну, нанеся ей чудовищные потери в живой силе и технике. Немецкие документы не содержат даже намеков по этому случаю. Списки потерь во 2-й танковой группы за 17 июля подтверждают лишь одного убитого офицера в частях, входивших в кампфгруппу полковника Эбербаха. Потерянных танков тоже не зафиксировано. Да это и понятно, если внимательно изучить сам характер боя. Танки в том бою на Варшавском шоссе просто-напросто не участвовали. Все решила артиллерия и слаженное взаимодействие всех подразделений кампфгруппы. В 1941-м нам еще нечего было противопоставить этой чудовищной немецкой машине блицкрига. Война еще только начиналась….

Что же касается Николая Сиротинина, то, скорее всего, он - герой народной легенды. Никаких правдивых документов по его существованию, а тем более по участию в том бою обнаружить на сегодняшний день не удалось.

И последнее. А все же в нашей истории был Николай. И не мифический, а реальный воин, который действительно задержал на насколько часов немецкую ударную группу 4-й танковой дивизии близ села Сокольничи 17 июля 1941 г. Правда, сделал он это не один, а со своим батальоном. И был он далеко не русским по национальности.

Пора открыть завесу времен, скрывшую от нас этого человека. Знакомьтесь.

Николай Андреевич Ким (Чонг Пхунг).

По национальности - кореец.

Это он командовал 2-м стрелковым батальоном в то июльское утро. Это он организовывал оборону на Варшавском шоссе. Это он выполнил поставленную задачу и задержал врага.

Можно ли назвать подвигом то, что совершил этот командир и его батальон? Трудно однозначно ответить на этот вопрос. Конечно, красивая легенда о 19-летнем юнце, в одиночку продержавшимся пару часов против стальной немецкой лавины, выглядит куда эффектней. Только вот хотелось напомнить восторженным поклонникам сказочных героев, что настоящая война не имела ничего общего со сказками, в которых дураки-немцы 2 часа ищут в чистом поле стреляющую на прямой наводке пушку. Стальной кулак Генриха Эбербаха уничтожил бы одинокое орудие без всякого прикрытия за несколько минут, после его первого выстрела даже не прибегая к помощи танков или артиллерии. Для этого в кампфгруппе было всё необходимое: головорезы из штурмовых групп пионербатальона, способные голыми руками взять любой бронированный дот, отчаянные крадшютцеты из мотоциклетного батальона, в одиночку захватывающие укрепленные мосты и удерживающие их до подхода основных сил. Немецкому профессионализму и опыту можно было противопоставить только свой опыт и знания.

Бойцам 2-го батальона 409-го полка повезло. Они вступили в свой первый бой со зрелым боевым командиром, за плечами которого были события на КВЖД, война с белофиннами, Академия им. Фрунзе. Возможно, именно эти качества командира позволили выполнить боевую задачу, поставленную перед батальоном.

Николай Андреевич Ким провоевал на фронтах Великой Отечественной войны с первого до последнего дня. А поближе узнать о нём поможет его автобиография.

«Сын крестьянина, родился в 1904 году в селе Синельниково Молотовского района ДВК, с восьми лет учился в местной сельской школе (с 1912 по 1916 год). Окончил её в двенадцать лет. Продолжал учёбу в средней школе до 1923 года. С 1923 года по 1925 г. занимался земледелием вместе с отцом в родном селе.

В 1925 г. осенью поступил в Московскую пехотную школу и окончил её в 1928 году. После окончания школы был назначен командиром взвода 107 полка г. Даурия.

В 1931 году получил высшую должность и был направлен командиром роты 76-го стрелкового полка Сталинской дивизии. В 1934 году назначен командиром учебной пулемётной роты в той же дивизии. В 1935 году назначен помначальника штаба 2-го Нерчинского стрелкового полка 1-ой Тихоокеанской дивизии. В 1936 году назначен начальником полковой школы 629-го стрелкового полка в гор. Арзамасе при 17-й стрелковой дивизии.

С 1937 года по 1940 год учился в Московской академии им. Фрунзе. После окончании Академии, осенью, назначен командиром батальона в 409-ом стрелковом полку 137-й дивизии в городе Саранске.

С началом войны назначен начальником штаба 409-го полка в той же дивизии. В сентябре 1941 г. был ранен и лечился в Сталинградском госпитале. После выздоровления в конце 1941 года назначен начальником штаба 1169-го полка, который стоял в гор. Астрахани. В марте 1942 года участвовал в боях Изюм-Воронежском, Краматорском, Харьковском направлениях. В июне 1942 года был назначен командиром 1173 стрелкового полка той же дивизии. В бою под Ростовом-на-Дону в сентябре 1942 года был ранен и лечился в Махачкалинском госпитале. После выздоровления был назначен командиром 1339-го стрелкового полка 58-й армии.

В бою под Арденом был ранен и лечился снова в Махачкалинском госпитале. После выхода из госпиталя назначен командиром 111-го Гвардейского Краснознамённого полка 46-й армии 3-го Украинского фронта. Снова попал в госпиталь. С 1944-го по 1945-й год - командир 703-го стрелкового полка и участвовал в боях под Будапештом. После взятия Будапешта получил направление на Берлин.

В 1945 г. после капитуляции Германии наш полк был расформирован, я был назначен командиром 323-го стрелкового полка 43-й дивизии. Наш полк прошёл через Румынию и остановился в гор. Одессе. В 1946 году 323-й стрелковый полк 43-й дивизии по боевой подготовке занимал первое место в Одесском округе.По неизвестной причине по приказу № 100 я вышел в отставку.

В Великой Отечественной войне награждён четырьмя орденами Боевого Красного Знамени и орденом Красной Звезды.

В настоящее время исполняю должность заместителя директора по политической части на Рыбокомбинате им. Микояна «Главкамчатскпрома». Проживаю в Камчатской области, Усть-Большерецком районе, Рыбокомбинате им. Микояна.

Гвардии подполковник КИМ Н.А.

1949 года, апреля месяца, 15 числа. »

Николай Андреевич умер 7 декабря 1976 года. Город Бикин хоронил его со всеми военными почестями.

Вот такие бывают встречи в интернете!

Лично мое мнение вот такое: пусть живут и легенды, они основаны не на пустом месте, это собирательны образ героев, которых на самом деле было великое множество. Иначе бы мы не выиграли эту войну. Подвиг Коли Сиротина состоит из десятка подвигов русских солдат, о которых мы к сожалению и знать ничего не знаем. Давайте не забывать реальных героев и с пониманием относиться к легендам любой войны.

источники

http://hranitel-slov.livejournal.com/54329.html http://maxpark.com/community/2694/content/787254 Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия -

Иван Васильевич Панфилов – Герой Советского Союза, генерал-майор Красной Армии, военный деятель. Иван родился 20 декабря (по ст.ст.) 1892 года в городе Петровске Саратовской губернии. Отец мальчика Василий Захарович работал мелким конторским служащим, мать Александра Степановна была домохозяйкой. В 1904 году супруга Василия Панфилова скоропостижно скончалась. Из-за необходимости помогать отцу по хозяйству Иван не успел получить начальное образование.

В 1905 году Панфилов-младший устроился на работу в лавку по найму. В 1912 году скончался отец мальчика. Через три года Иван Панфилов поступил на службу в Русскую императорскую армию в состав 168-го запасного батальона Пензенской губернии. В начале 1917 года, получив чин унтер-офицера, отправился на Юго-Западный Российско-Германский фронт в 638-й пехотный полк. В русской армии Панфилов дослужился до звания командира роты, входил в комитет полка.

Военная служба

После революции осознанно перешел в ряды Красной Армии и попал в Первый Саратовский пехотный полк 25-й стрелковой Чапаевской дивизии. Панфилов геройски проявил себя во время Гражданской войны, после чего в 1920 году был направлен на советско-польскую войну, где взял на себя командование ротой красноармейцев. После войны был переведен в Среднеазиатский военный округ и принял участие в боях против басмачей.

В 1920 году вступил в ВКП(б). В 1921 году поступил на курсы Киевской высшей объединенной военной школы командиров РККА имени С.С. Каменева, окончив которую, получил звание командира батальона. Вскоре возглавил 52-ой Ярославский стрелковый полк. В молодости Панфилов вел кочевой образ жизни, переезжая из гарнизона в гарнизон. В 1924 году перевелся на Туркестанский фронт, где возглавил полковую школу, в 1925 году принял командование Памирского отряда. Через два года вновь вернулся в Туркестан.

С 1931 года числился комиссаром 8-го отдельного стрелкового батальона Среднеазиатского военного округа, затем командиром 9-го Краснознаменного горнострелкового полка. Во время службы Иваном Панфиловым были выработаны теоретические принципы ведения боя. Уже в середине 20-х годов военачальник понял несостоятельность боевых отрядов, организованных по принципу конных дивизий с использованием холодного оружия.

Большое внимание Иван Васильевич уделял вопросу сохранения жизни солдата во время военных действий. Военачальник заботился о наличии теплого обмундирования и необходимых средств гигиены у своих подопечных. В 1937 году Иван Панфилов занял пост начальника отдела штаба Среднеазиатского военного округа, через год получил должность военного комиссара Киргизской ССР. В год начала Второй Мировой войны Панфилов был возведен в ранг комбрига, через год получил звание генерал-майора.

Панфилов не различал солдат по национальности, находил общий язык со всеми военнослужащими, за что многие называли его «генералом Батей». Панфилов участвовал в создании 316-стрелковой дивизии. Командир тренировал военный состав в условиях ведения танкового боя, выработал тактику использования небольших пехотных групп для подавления наступления врага. В учебники по военным дисциплинам такое распределение сил на поле боя получило название «петля Панфилова».

Вторая Мировая война

Начало Великой Отечественной войны Иван Панфилов встретил в должности командира 316-й стрелковой дивизии на Северо-Западном и Западном фронтах, которая была переформирована в ноябре 1941 года в 8-ю гвардейскую дивизию. Военное подразделение состояло в основном из жителей столицы Казахской ССР и Киргизии. Бойцы Панфилова прославились проведением оборонительных боев в окрестностях Волоколамска против тяжелой техники врага.

Иван Панфилов создал систему артиллерийской обороны, которую поддерживали мобильные пехотные группы. По некоторым данным, панфиловцы не раз ходили в тыл врага, чтобы психологически подготовиться к противотанковой атаке. Панфилов одним из первых военачальников почувствовал важность небольших отрядов, которые во врем боя назывались «узлами сопротивления» или «опорными пунктами».

Последнее фото Ивана Панфилова (слева)

Отступление Панфилова от Волоколамска на восток, которое он произвел в конце октября 1941 года, могло обернуться для него военным трибуналом. Но Главнокомандующий 16-й армией генерал-лейтенант К. Рокоссовский заступился за Ивана Васильевича. 16 ноября на оборонительной позиции произошел кровопролитный бой, который длился 4,5 часа. Во время наступления двух танковых дивизий в количестве 50 боевых машин советскими солдатами было уничтожено 18 из них, что вошло в историю как подвиг .

Противники называли советских воинов-панфиловцев дикими и фанатичными. Через день после легендарного боя 316-я дивизия была преобразована в 8-я гвардейскую стрелковую дивизию и получила орден Красного Знамени. Военное подразделение встречало победу на территории Курляндии. На здании рейхстага герои дивизии оставили благодарственную надпись в память об Иване Панфилове.

Смерть

Во время боя 18 ноября 1941 года Иван Панфилов находился в наспех организованной времянке, где общался с репортерами из московских газет. Во время внезапной танковой атаки фашистов, Панфилов поспешил на улицу, где был ранен в висок осколком разорвавшейся поблизости мины. Смерть наступила мгновенно.

Тело военачальника было доставлено в Москву, где Ивана Панфилова похоронили с почестями на Новодевичьем кладбище. В 1942 году генерал-майор получил звание Героя Советского Союза посмертно. Биография Панфилова навсегда вписана в историю победы советского народа над немецко-фашистским захватчиком.

Личная жизнь

Иван Панфилов женился в начале 20-х годов на Марии Ивановне, 1903 года рождения. Жена командира работала общественницей. Сохранились фото, на которых Мария Ивановна запечатлена вместе со и . В 1923 году родилась первая дочь Панфиловых – Валентина, которая во время войны ушла медсестрой на фронт. В середине 40-х годов девушка вышла замуж за Бахытжана Байкадамова и родила двух девочек – Айгуль и Алуа.

После Валентины родилось еще четверо детей. Сын Ивана Васильевича Владилен стал летчиком-испытателем, получил звание полковника. После гибели супруга Мария Ивановна пережила инсульт, но, оправившись, переехала из Киргизии в столицу СССР. Личную жизнь Панфилова посвятила воспитанию детей.

Награды

1921 – Орден Красного Знамени
1930 – Орден Красного Знамени
1938 – Медаль «XX лет РККА»
1941 – Орден Красного Знамени
1941 - Героя Советского Союза (посмертно)
1942 – Ордена Ленина (посмертно)

Панфилов Иван Васильевич - Биография Ива́н Васи́льевич Панфи́лов (родился 20 декабря 1892 (1 января 1893) в городе Петровск, Саратовской губернии - погиб 18 ноября 1941 года у деревни Гусенёво Волоколамского района Московской области) - советский военный деятель, генерал-майор, Герой Советского Союза (1942, посмертно). В 1915 году призван в царскую армию и направлен на русско-германский фронт. В 1918 году добровольно вступил в Красную Армию и был зачислен в 1-й Саратовский пехотный полк 25-й Чапаевской дивизии. Участник гражданской войны, воевал в составе 25-й Чапаевской стрелковой дивизии. После гражданской войны окончил двухгодичную Киевскую объединённую пехотную школу, вскоре после этого был назначен в Среднеазиатский военный округ. Принимал активное участие в борьбе с басмачами. Член ВКП(б) с 1920 года. С 1938 года - военный комиссар Киргизской ССР. Во время Великой Отечественной войны - командир 316-й стрелковой дивизии (с 17 ноября 1941 года - 8-я гвардейская, прославленная тяжёлыми оборонительными боями на Волоколамском направлении. Эта дивизия набиралась из жителей Алма-Аты (ныне Алматы) и Фрунзе (ныне Бишкек). «Массовый героизм - не стихия. Наш негромогласный, неказистый генерал готовил нас к этому дню, к этой борьбе, предугадал, предвосхитил её характер, неуклонно, терпеливо добивался уяснения задачи, „втирал пальцами“ свой замысел. Напомню ещё раз, что наш старый устав не знал таких слов, как „узел сопротивления“ или „опорный пункт“. Нам их продиктовала война. Ухо Панфилова услышало эту диктовку. Он одним из первых в Красной Армии проник в небывалую тайнопись небывалой войны. Оторванная от всех маленькая группа - это тоже узелок, опорная точка борьбы. Панфилов пользовался любым удобным случаем, чуть ли не каждой минутой общения с командирами, с бойцами, чтобы и так и эдак растолковать, привить нам эту истину», так цитирует комбата Бауржана Момыш-Улы в своей книге «Волоколамское шоссе» писатель Александр Бек. По воспоминаниям внучки Айгуль Байкадамовой, главным призванием военачальника он считал сохранение жизни солдат на войне, тёплое отношение и заботу. Бойцы называли Панфилова «генерал Батя». Он говорил солдатам и командирам: «Мне не нужно, чтобы ты погиб, нужно, чтобы ты остался живым!» После того как части дивизии сдали Волоколамск, генерала Панфилова собирались отдать под трибунал. Однако этого не случилось из-за вмешательства командующего 16-й армией генерал-лейтенанта К. К. Рокоссовского, который заявил: «Я доверяю Панфилову. Если он оставил Волоколамск, то, значит, так было нужно!» Взвод истребителей танков именно этой дивизии 16 ноября 1941 года, в ходе ожесточенных боев приостановил на 4 часа продвижение 50 вражеских танков, уничтожив 18 из них, что вошло в историю как Подвиг 28 героев-панфиловцев. 16 ноября дивизия была атакована силами двух танковых дивизий немцев - 2-я танковая дивизия атаковала позиции 316-й стрелковой дивизии в центре обороны, а 11-я танковая дивизия ударила в районе Дубосеково, по позициям 1075-го стрелкового полка. Части дивизии во главе с Панфиловым вели тяжёлые оборонительные бои с превосходящими силами противника, в которых личный состав проявил массовый героизм. В ходе боев 16-20 ноября на Волоколамском направлении 316 стрелковая дивизия (с 17 ноября Краснознаменная, с 18 ноября Гвардейская) остановила наступление двух танковых и одной пехотной дивизии вермахта. За успешные действия в ходе этих боев дивизия, уже ставшая 8 гвардейской Краснознаменной, 23 ноября получила почетное звание Панфиловской. Генерал-полковник Эрих Гепнер, командовавший 4-ой танковой группой, чьи ударные силы потерпели поражение в боях с 8-й гвардейской дивизией, называет её в своих донесениях командующему группой «Центр» Федору фон Боку - «дикой дивизией, воюющей в нарушение всех уставов и правил ведения боя, солдаты которой не сдаются в плен, чрезвычайно фанатичны и не боятся смерти».. Погиб 18 ноября 1941 года у деревни Гусенево Волоколамского района Московской области, от осколков немецкой миномётной мины. Вот как описывает момент гибели генерала Панфилова маршал (в 1941 - полковник) Катуков, чья 4-я танковая бригада воевала на соседнем участке фронта: Утром 18 ноября два десятка танков и цепи мотопехоты снова стали окружать деревню Гусенево. Здесь в это время находился КП Панфилова - наспех отрытая землянка рядом с крестьянской избой. Немцы обстреливали деревню из миномётов, но огонь был неприцельным, и на него не обращали внимания. Панфилов принимал группу московских корреспондентов. Когда ему сообщили о танковой атаке противника, он поспешил из землянки на улицу. За ним последовали другие работники штаба дивизии. Не успел Панфилов подняться на последнюю ступеньку землянки, как рядом грохнула мина. Генерал Панфилов стал медленно оседать на землю. Его подхватили на руки. Так, не приходя в сознание, он умер на руках своих боевых товарищей. Осмотрели рану: оказалось, крошечный осколок пробил висок. - Катуков М. Е. На острие главного удара. - М.: Воениздат, 1974. - С. 83-84. Непосредственным свидетелем гибели генерала стал также старший лейтенант Д. Ф. Лавриненко, самый результативный танкист Красной Армии за всю Великую Отечественную войну, который находился рядом с его командным пунктом и был сильно потрясён гибелью Панфилова.

Письмо гвардии генерал-майора И.В Панфилова жене 13 ноября 1941 г. Здравствуй, дорогая Мурочка. Во-первых, спешу вместе с тобой разделить радость. Мура, ты, вероятно, не раз слышала по радио и очень много пишут в газетах о героических делах бойцов, командиров и в целом о нашей части. То доверие, которое оказано мне,- защита нашей родной столицы,- оно оправдывается. Ты. Мурочка, себе представить не можешь, какие у меня хорошие бойцы, командиры - это истинные патриоты, бьются, как львы, в сердце каждого одно - не допускать врага к родной столице, беспощадно уничтожать гадов. Смерть фашизму! Мура, сегодня приказом фронта сотни бойцов, командиров дивизии награждены орденами Союза. Два дня тому назад я награжден третьим орденом Красного Знамени. Это еще, Мура, только начало. Я думаю, скоро моя дивизия должна быть гвардейской, есть уже три героя. Наш девиз - быть всем героями. Мура, пока. Следи за газетами, ты увидишь о делах большевиков. Теперь, Мурочка, как там вы живете, как дела в Киргизии, как учатся ребята и, наконец, как живет моя Макушечка? Очень о вас соскучился, но думаю, скоро конец фашизму, тогда опять будем строить великое дело коммунизма. Валя себя чувствует хорошо, я думаю, что скоро и она будет орденоноска, приняли ее в партию, работой ее очень довольны. Мурочка, я тебе послал 1000 руб... Дорогая Мура, ты очень скупа, совершенно не пишешь. За все время от тебя получил одно письмо. Пиши чаще, ты знаешь, как хорошо, когда получишь весточку из дома. Пиши. Целую крепко тебя и детей: Женю, Виву, Галочку и мою дорогую Макочку. Передай привет всем... Пиши, адрес: Действующая армия, штаб дивизии. Целую, твой И. Панфилов. Привет от Валюшки * (* - Валентина - дочь И. В. Панфилова - работала на передовом пункте медсанбата дивизии)

Иван Васильевич Панфилов

Панфилов Иван Васильевич , активный участник боёв под Москвой в Великую Отечественную войну, генерал-майор (1940), Герой Сов. Союза (12.4.1942, посмертно). Чл. КПСС с 1920. В Сов. Армии с 1918. Окончил Киевскую объединённую воен. школу (1923). На воен. службе с 1915, участник 1-й мировой войны, командовал ротой. В 1917 был избран членом полк, комитета. В окт. 1918 вступил в 1-й Саратовский полк 25-й стрелк. (Чапаевской) дивизии и воевал в ней в годы Гражд. войны, командуя взводом и ротой. С 1924 командовал батальоном, затем стрелк. полком, сражался с басмачами. В 1937 был нач-ком отдела штаба Среднеазиатского воен. округа. С 1938 воен. комиссар Киргизской ССР. В Великую Отечеств, войну с июля 1941 в действующей армии: командовал 316-й (с нояб. 1941 8-я гвардейская) стрелк. дивизией. В конце августа дивизия под командованием П. вошла в состав 52-й армии (Сев.-Зап. фронт), а затем была переброшена на волоколамское направление и в составе 16-й армии Зап. фронта приняла активное участие в битве под Москвой. Части дивизии во главе с П. в окт.- нояб. 1941 вели тяжёлые оборонит, бои с превосходящими силами пр-ка, в к-рых лич. состав проявил массовый героизм. За успешные боевые действия дивизия была награждена орденом Красного Знамени. П. погиб в бою. Награждён орденом Ленина, 2 орденами Красного Знамени и медалью «XX лет РККА». Имя П. присвоено дивизии, к-рой он командовал. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Использованы материалы Советской военной энциклопедии в 8-ми томах, т. 6: Объекты военные – Радиокомпас. 672 с., 1978.

Панфилов Иван Васильевич (1892, г. Петровск Саратовской губ. - 1941, ок. д. Гусенёво Моск. обл.) - сов. военный деятель. Род. в семье мелкого канцелярского служащего. Из-за ранней смерти матери не смог окончить городское училище и поступил "мальчиком" в лавку. В 1915 был призвана армию. Воевал на Юго-Зап. фронте и дослужился до звания фельдфебеля. После Февральской рев. 1917 был избран членом полкового комитета. В 1918 пошел добровольцем в РККА. Участвовал в гражданской войне в составе 25-й стрелковой дивизии во главе с В. И. Чапаевым. Командовал взводом, ротой, батальоном. В 1920 вступил в РКП(б). В 1923 окончил Киевскую пехотную школу и служил в Средней Азии, воевал с басмачами и за проявленный героизм в гражданской войне был награжден двумя орденами Красного Знамени. В 1937 являлся начальником отдела штаба Среднеазиатского военного округа. С 1938 назначен военным комиссаром Киргизской ССР. В 1940 присвоено звание генерал-майора. С июля 1941 командовал им же сформированной 316-й (с ноября - 8-я гвардейская) стрелковой дивизией, которая в октябре-ноябре 1941 года вела тяжелые оборонительные бои под Москвой, на Волоколамском направлении. 18 ноября погиб в бою. В 1942 году посмертно удостоен звания Героя Сов. Союза. Похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Использованы материалы кн.: Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997.