То есть коммунизм и нацизм тесно сотрудничали, но при этом они обвиняют почему-то Бандеру, отсидевшего в немецком концлагере за провозглашение независимости Украины.
А за отказ сотрудничать с Германией два брата Бандеры были замучены в концлагере «Аушвиц».
Тогда возникает вопрос: кто чей пособник на самом деле?
Известный факт, что коммунистические пилоты учились в Германии, а Германия перенимала «опыт строительства ГУЛАГов» у коммунистов.
Они помогали друг продовольствием за счёт голодоморов в Украине.
УПА и Бандера не имели никаких договорённостей с немецким оккупационным правительством, за что Бандера сидел в концлагере, а большинство его семьи было репрессировано под разными предлогами как коммунистами так и немцами.

«15 фактов про «бандеровцев», или О чём молчит Кремль» .

Это цитата из той самой статьи за перепост которой житель Перми был судим и оштрафован на 200 тыс рублей. Его обвинили в распространении ложных утверждений о СССР и реабилитации нацизма.

Вот интересно, а что противоречащего историческим фактам, не российской мифологии, а именно фактам обнаружили представители российского кривосудия в этих словах?

Военное Германо-советское сотрудничество началось задолго до второй мировой войны. Тут стоит напомнить, что после поражения в Первой Мировой войне по Версальскому мирному договору, на Германию были возложены довольно серьезные ограничения, касавшиеся Рейхсвера и военно-промышленного комплекса в целом. Советская Россия оказалась той кузницей в который выковывался нацистский меч. И это факт.


11 августа 1922 года между Советами и Германией был заключен временный договор о сотрудничестве. Некоторые пункты из него.

1. Взаимное ознакомление с состоянием и методами подготовки обеих армий путем направления состава на маневры, полевые учения, академические курсы
2. совместные химические опыты
3. организация танковой и авиационной школ
4. командирование в Германию представителей советских управлений, а именно: Управления Военно-Воздушных сил, Научно-технического комитета, Арт-управления, Главсанупр и других для изучения отдельных вопросов и ознакомления с организацией ряда секретных работ

Германии по Версальскому запрещалось иметь танковые войска и военную авиацию, посему уже в 1924 году в СССР, в Липецке, создается авиационная школа рейхсвера, через которую прошли будущие ассы Третьего Рейха. В 1926 году в Казани появляется танковая школа «Кама». Была и еще одна школа, наиболее засекреченная, называлась «Томка». Находилась она в Самарской области. Это была школа химической войны.

Бесспорно, сотрудничество было взаимовыгодным, немцы в обход Версальского договора обучали свои кадры, а СССР получал, в том числе, доступ к передовым военным разработкам.

Тем не менее, к 1933 году сие сотрудничество сошло на нет. Второе дыхание советско-немецкая дружба приобрела после подписания Пакта Молотова-Риббентропа 23 августа 1939 года и секретного протокола к нему. Того самого протокола, что поделил Европу на зоны влияния и, в общем и целом, который дал зеленый свет началу Второй Мировой войне.

Россияне очень не любят это название - Вторая Мировая, стараются его вычеркнуть и заменить «Великой Отечественой». Оно и понятно, начало Второй мировой, ее первый этап – это очень неудобный момент истории для фанатов СССР. Проблема заключается в том, что, если говорить о Второй Мировой и что она началась в 1939 году, необходимо признать и ответственность СССР за развязывания оной. Со всеми вытекающим. Совместный с Германией раздел Польши, оккупация Прибалтийских стран, нападение на Финляндию и отжатие у Румынии Бессарабии – это все Вторая Мировая. Это та война, на которой СССР выступал союзником нацистской Германии.

Кроме военного сотрудничества, было заключено несколько торговых соглашений, по которым в обмен на поставку оборудования для заводов, некоторых образцов вооружений (самолетов, крейсера «Лютцов» и еще 5 военных кораблей, массы различных «запчастей» для различной военной техники, короче говоря военные разработки 3 Рейха) СССР поставлял необходимое для Германии сырье. Это напомню, 1939-40 и начало 41 годов. В 1940 году происходит ряд секретных встреч между представителями НКВД и Гестапо, и уже заключение сотрудничества между ними. Напомню, что Сталин выдал Гитлеру всех приехавших в СССР немецких коммунистов. Вот такой он 3 интернационал.

17 июня 1940 года посол Германии в СССР Шуленбург отправляет в Берлин телеграмму такого содержания:

Молотов пригласил меня сегодня вечером в свой кабинет и выразил мне самые теплые поздравления советского правительства по случаю блестящего успеха германских вооруженных сил. Далее Молотов информировал меня о советских действиях по отношению к прибалтийским государствам. Он сослался на доводы, опубликованные в газетах, и добавил, что стало необходимо положить конец всем интригам Англии и Франции, пытающихся посеять недоверие и разногласия между Германией и Советским Союзом в прибалтийских странах.
Для переговоров о формировании там новых правительств советское лравительство, в дополнение к аккредитованным там полпредам, послало следующих особо уполномоченных лиц: в Литву - заместителя Народного комиссара иностранных дел Деканозова; в Латвию - Вышинского, представителя Совета Министров; в Эстонию - ленинградского партийного лидера Жданова.
В связи с бегством Сметоны и возможным переходом границы подразделениями [бывшей] литовской армии, Молотов заявил, что литовская граница охраняется явно недостаточно. Советское правительство, поэтому, если потребуется, окажет литовскому правительству помощь в охране границ.

Шуленбург»


Для тех, кто не понял. Сталин через Молотова поздравляет Гитлера с захватом Парижа.

В сентябре 1939 года советская пресса, к примеру «Красная звезда» , печатает речи Гитлера. Кстати, эта же газета сообщает о совместном параде в Брест-Литовске, по случаю передачи германской стороной этого города советам, ну и как победный в совместной войне над Польшей.

Это факты, которые нынешняя Россия, наследница юридическая и духовная СССР признавать не желает. Как и ответственности за развязывание большого вооруженного конфликта.

А еще, то что в 1941 году, два бандита передрались, они и понятно было, Европу уже съели, а любая империя стремиться к расширению своих границ, поэтому конфликт в любом случае был неизбежен. Не в 1941 году, так в 1951. Не Гитлер бы напал на Сталина, так рано или поздно Сталин напал бы на Гитлера. И этому так же есть косвенные доказательства, достаточно вспомнить хотя бы танки КВ-2, сотни которых в 1941 году стояли у западных границ СССР, а это наступательное оружие, предназначенное в первую очередь для уничтожение бетонных укреплений.

То, что за отрицание лжи и слово правды в РФ начали карать совсем не удивительно. Нынешний «дедовоевательский» государствообразующий миф о «ВОВ» и борьбе с нацизмом, в целом рассыпается о ряд исторических фактов. А без этого мифа РФ в нынешнем ее виде обречена, так что этот суд только начало. Мифотворцы и фальсификаторы будут стараться во всю, рассказывая нам о бессмертном «подвиге» «28 панфиловцев», но при этом будут вымарывать со страниц книг и учебников любое упоминание о советско-нацисткой дружбе и совместных действиях двух преступных режимов.

"Даю слово чести, что это неправда..." - написал Адольф Гитлер в личном послании Сталину, стремясь развеять не только слухи, но уже и вполне очевидные признаки готовящегося нападения на СССР. Ровно через пять недель началась Великая Отечественная война.

О том, что накануне войны Сталин и Гитлер обменялись письмами, первым узнал писатель Константин Симонов - в ходе личных бесед с маршалом Георгием Жуковым в 1965 году. Достоверность источника, как говорится, не вызывала ни малейших сомнений, однако добраться до "переписки вождей" оказалось далеко не просто: засекреченная в свое время, она была еще строже засекречена впоследствии. Достаточно сказать, что письмо Гитлера от 14 мая 1941 года, которое мы цитируем ниже, было доставлено в Москву специальным самолетом германских ВВС без предупреждения советских ПВО. До сих пор покрыто тайной, каким образом он "прорвался" через заграждения противовоздушной обороны, за что и поплатились жизнями генерал-майор авиации Володин и генерал-майор авиации Грендаль. Но маршал Жуков, видимо, догадывался, что их расстрел был попыткой спрятать концы в воду - не потому ли и сам молчал столько лет?

Германские военные архивы, захваченные американскими войсками, долго лежали неразобранными в городе Александрия, штат Вирджиния. Впервые с ними смог ознакомиться Уильям Ширер, автор знаменитой книги "Взлет и падение Третьего рейха". "Переписка вождей" свелась к обмену двумя посланиями с января по май 1941 года - в первом случае через послов.

Известный историк, директор Центра международных исследований Института США и Канады РАН, автор 46 книг, профессор Анатолий Иванович Уткин воспроизводит в своей статье канву событий мая - июня 1941 года, которые предрешили внезапность фашистского нападения на СССР.

"Барбаросса" сдвинулась на месяц

Cобытия весны 1941 года породили в германском руководстве своего рода эйфорию, ощущение всемогущества. Никто не говорил о том, что балканский блицпоход отнял от первоначального проекта "Барбароссы" целый месяц хорошей погоды. Напротив. Его успех привел к тому, что сроки предполагаемой военной кампании в Советском Союзе были сокращены.

Другое настроение царило в германском посольстве в Москве. Результатом коллективной работы стал меморандум, призывавший к сдержанности в отношениях с Россией. Посол Шуленбург отвез его в Берлин. Заранее переданный Гитлеру, меморандум лежал на столе, но в речи фюрера не прозвучала ни одна из идей, в нем изложенных. Когда через полчаса пустой траты времени Шуленбург взялся за ручку двери, Гитлер сказал: "О, и еще об одном. Я не намерен начинать войну против России". Отныне, зная своего фюрера, граф Шуленбург был уверен в том, что Гитлер замыслил войну.

В течение шести месяцев германское командование сосредоточило на границах СССР 3,2 миллиона солдат. Впрочем, опьянение быстрыми победами в Европе лишало германскую армию не только природной рассудительности. За день до выступления против России Гитлер отдал приоритет производству самолетов, танков и подводных лодок перед производством оружия и боеприпасов для полевой армии. Даже в разгар войны, 16 августа 1941 года, "ввиду приближающейся победы над Россией" он приказал сократить вооруженные силы, не увеличивать впредь производственные мощности, поставки сырья и рабочей силы для военной промышленности. Не было предпринято никаких мер предосторожности на случай неожиданного поворота фортуны.

"Искренне Ваш, Адольф Гитлер"

"Я пишу это письмо в момент, когда я окончательно пришел к выводу, что невозможно достичь долговременного мира в Европе - не только для нас, но и для будущих поколений без окончательного крушения Англии и разрушения ее как государства. Как вы хорошо знаете, я уже давно принял решение осуществить ряд военных мер с целью достичь этой цели. Чем ближе час решающей битвы, тем значительнее число стоящих передо мной проблем. Для массы германского народа ни одна война не является популярной, а особенно война против Англии, потому что германский народ считает англичан братским народом, а войну между нами - трагическим событием. Не скрою от Вас, что я думал подобным же образом и несколько раз предлагал Англии условия мира. Однако оскорбительные ответы на мои предложения и расширяющаяся экспансия англичан в области военных операций - с явным желанием втянуть весь мир в войну, убедили меня в том, что нет пути выхода из этой ситуации, кроме вторжения на Британские острова.

Английская разведка самым хитрым образом начала использовать концепцию "братоубийственной войны" для своих целей, используя ее в своей пропаганде - и не без успеха. Оппозиция моему решению стала расти во многих элементах германского общества, включая представителей высокопоставленных кругов. Вы наверняка знаете, что один из моих заместителей, герр Гесс, в припадке безумия вылетел в Лондон, чтобы пробудить в англичанах чувство единства. По моей информации, подобные настроения разделяют несколько генералов моей армии, особенно те, у которых в Англии имеются родственники

Эти обстоятельства требуют особых мер. Чтобы организовать войска вдали от английских глаз и в связи с недавними операциями на Балканах, значительное число моих войск, около 80 дивизий, расположены у границ Советского Союза. Возможно, это порождает слухи о возможности военного конфликта между нами.

Хочу заверить Вас - и даю слово чести, что это неправда...

В этой ситуации невозможно исключить случайные эпизоды военных столкновений. Ввиду значительной концентрации войск, эти эпизоды могут достичь значительных размеров, делая трудным определение, кто начал первым.

Я хочу быть с Вами абсолютно честным. Я боюсь, что некоторые из моих генералов могут сознательно начать конфликт, чтобы спасти Англию от ее грядущей судьбы и разрушить мои планы. Речь идет о времени более месяца. Начиная, примерно, с 15-20 июня я планирую начать массовый перевод войск от Ваших границ на Запад. В соответствии с этим я убедительно прошу Вас, насколько возможно, не поддаваться провокациям, которые могут стать делом рук тех из моих генералов, которые забыли о своем долге. И, само собой, не придавать им особого значения. Стало почти невозможно избежать провокации моих генералов. Я прошу о сдержанности, не отвечать на провокации и связываться со мной немедленно по известным Вам каналам. Только таким образом мы можем достичь общих целей, которые, как я полагаю, согласованы.....

Ожидаю встречи в июле. Искренне Ваш,

Адольф Гитлер".

Дата

Когда это письмо было написано, дата начала войны против Советского Союза - 22 июня - еще не была утверждена. Окончательное решение Гитлер принял 30 мая.

У фюрера были свои особенности восприятия информации. Так, разведку он считал "бессмысленным занятием", не выше ставил и дипломатию. Вопреки всему Гитлер не верил в быструю и эффективную мобилизацию СССР - в этом ему "помогли" оценки генерального штаба. В то же время попытки уверить его в миролюбии русских наталкивались на контраргументы: "Какой дьявол заставил русских заключить договор о дружбе с Югославией?" От волнения Гитлер стал спать всего 3-4 часа в сутки. Его внутреннее напряжение передавалось всем окружающим.

В Москве тоже росло напряжение. Раздражительность Сталина была видна многим. Он был явно обескуражен развитием отношений с Германией, почти не скрывал своего недовольства Молотовым как наркомом иностранных дел. В начале мая Сталин занял пост Председателя Совета Народных Комиссаров - это свидетельствовало, что он чувствовал приближение кризиса и был готов взять ответственность на себя. 8 мая ТАСС выступил с опровержением сообщений о якобы имеющей место концентрации германских войск у границ СССР. На следующий день советское правительство отказало в признании и сохранении дипломатических представительств Бельгии, Норвегии и Югославии, 12 мая Советский Союз признал правительство Рашида Али в Ираке, поддержанное немцами.

Германия напрягается

Через месяц, 14 июня, ТАСС опять в категорических выражениях отрицал наличие осложнений в советско-германских отношениях, хотя в этот же день Жуков опять убеждал Сталина привести войска в боевую готовность. "Вы предлагаете проведение мобилизации, - отвечал Сталин. - Вы представляете себе, что это означает войну?" А Молотов в унисон произнес: "Только дурак может напасть на нас".

Это была не первая дискуссия политических и военных руководителей страны. Однажды Сталин вытащил из ящика стола письмо Гитлера и довольно грубо бросил его Жукову: "Читайте". Для него это был самый веский аргумент. Сталин забыл о сути фашизма. Так Гитлер перехитрил человека, которому приписывали гениальную хитрость.

Подводя итоги подготовки к "Барбароссе", Гитлер еще раз подчеркнул особый характер разворачивающегося конфликта. Кейтель вспомнит в Нюрнберге: "Главной темой было то, что предстоит решающая битва между двумя идеологиями и что практика, к которой мы, как солдаты, привыкли... должна определяться по совершенно иным стандартам". По словам Кейтеля, Гитлер отдал приказы по осуществлению в России беспрецедентного террора "брутальными" методами. Ни один из присутствовавших генералов не выразил своего несогласия.

На этом последнем большом совещании перед началом "Барбароссы" головы властителей Германии занимала возможность мирных предложений, которые СССР мог выдвинуть в последний момент. Было решено, что в любом случае советские дипломаты не смогут "пробиться" к Гитлеру и Риббентропу. Чиновникам приказали отвечать, что обоих в данный момент нет на месте, они вне зоны досягаемости.

Последние дни

20 июня советский посол в Берлине Деканозов предупредил Берию, что нападение Германии неминуемо. Берия пригрозил своему протеже неприятностями, если тот будет продолжать говорить о войне, и направил "дезинформацию" Сталину со своей припиской: "Наш народ и я, Иосиф Виссарионович, твердо помним ваше мудрое предсказание: Гитлер не нападет в 1941 году!" Сталин сердито пробормотал, что медлительный картлиец недостаточно умен, чтобы разобраться в хитросплетениях мировой политики.

Молотов - Георгию Димитрову 21 июня: "Ситуация неясна и крайне запутанна. Мы участвуем в "Большой игре". К сожалению, сейчас не все зависит от нас". Генерал Голиков прислал Сталину новые донесения разведки. "Эта ваша информация, - написал на донесениях Сталин, - английская провокация. Найдите автора и накажите!"

Ближе к вечеру в Кремле раздался звонок из Пожарного управления: в немецком посольстве жгут документы. Сталин позвонил Хрущеву в Киев и предупредил, что война может начаться на следующий день.

Сталин не верил

Было ли у Сталина предчувствие надвигающейся войны? Едва ли. И он, и Молотов, судя по их действиям, предпочли закрыть глаза на все предупреждения. На то у них были резоны. На Западе Германия еще воевала с Британией, партизанская Югославия не была покорена. Вооруженные силы Германии были распылены по всей Европе, новые образцы германского вооружения еще не были запущены в производство. Импровизация на западных рубежах России выглядела как авантюра. План "Барбаросса" строился на идее блицкрига, это был план войны без резервов, без больших материальных запасов - план одноактной операции. Даже с учетом своих сателлитов соотношение материальных ресурсов и военных сил было не в пользу Германии, значит, трезвомыслящие политики не могли не предусмотреть вариант затяжной войны против СССР. Но Гитлер был авантюристом. У него был другой опыт. Опыт Первой мировой войны был слишком лестным для германской армии. Нацизм создал мощное государство. Его критика в Советском Союзе была однобока - здесь с трудом представляли себе умного, твердого, рационального немецкого рабочего как непоколебимого солдата вермахта, продолжая видеть в нем только классового союзника, лояльного стране трудящихся.

Жаркая суббота

В субботу 21 июня и в Москве и в Берлине было необычайно жарко. Самый длинный день в году - даже вечером солнце стояло высоко. Вся Москва бросилась к водоемам. В опере давали "Риголетто" и "Травиату". А у западных границ СССР не прекращалось движение немецких войск.

Гитлер накануне великого события решил вместе с Геббельсом проехаться по Берлину. На коленях у него лежал текст объявления войны Советскому Союзу. Геббельс записал свои впечатления: "По мере приближения решающего момента фюрер, кажется, избавляется от своего страха. Вот так всегда. Видно, что он расслабился, и его утомление совсем прошло". Гитлера волновало, какие музыкальные заставки будут предварять передачи с Восточного фронта. Он остановился на нескольких тактах из "Прелюдий" Листа. Своему архитектору Шпееру он сказал: "Ты теперь часто будешь слышать эти звуки. Нравится тебе?.. Мы сможем вывозить гранит и мрамор из России в любых нужных нам количествах".

Весь этот день Сталин, Молотов, Тимошенко, Берия и другие члены Политбюро фактически не расставались. Они то собирались, то расходились, чтобы через час-другой встретиться снова. Сталин был сильно обеспокоен все более угрожающими донесениями разведки. Маршал Тимошенко доложил о немецком дезертире, который переплыл Буг и сообщил, что германское наступление начнется на рассвете. Сталин метался между горькой реальностью и ошибочной верой в непогрешимость своей интуиции.

Около семи вечера он приказал вызвать для объяснений германского посла и предъявить ему протест против разведывательных полетов германской авиации. Шуленбург убедился, что нарком все еще не понимает, какое страшное испытание может выпасть его стране. Молотов поинтересовался, почему Германия недовольна своим русским союзником? И почему женщины и дети из германского посольства покидают Москву? Шуленбург: "Не все женщины. Моя жена все еще в городе".

Ночью Шуленбург передал содержание этой беседы в Берлин. А из германской столицы тем временем шло шифрованное послание - датированная 21 июня телеграмма Риббентропа с грифом "очень срочно, государственный секрет, для посла лично":

"По получении этой телеграммы все зашифрованные материалы, еще имеющиеся в посольстве, должны быть уничтожены. Радиоточка должна быть выведена из строя. Пожалуйста, информируйте герра Молотова сразу же по получении моей телеграммы, что у вас есть для него срочное сообщение..."

Еще дезертиры

Пока Молотов беседовал с германским послом, Жукову - он находился в Народном комиссариате обороны, чтобы следить за оперативной ситуацией у западных границ, - позвонил генерал Пуркаев из Киевского военного округа. Генерал сообщил о втором дезертире - старшем сержанте германской армии, по сведениям которого война начнется в четыре часа утра.

Все трое военных, Тимошенко, Жуков и Буденный (замнаркома обороны и командующий резервным фронтом, Буденный знал Сталина значительно лучше остальных и меньше его боялся) поспешили в Кремль. Ссылаясь на данные немецких дезертиров, Тимошенко и Жуков еще жестче предлагали привести войска в состояние боевой готовности. Они предсказывали германское наступление на следующую ночь - с 23-го на 24-е, хотя знали, что война начнется этой ночью. Сказался страх "ненужных провокаций". Тем временем собрались все члены Политбюро.

Сталин обратился к присутствующим: "Ну, что будем делать?" Члены Политбюро сидели молча, как манекены. Наконец Тимошенко сказал: "Все войска в приграничных районах должны быть приведены в состояние полной боевой готовности". Сталин: "А может, они послали дезертира, чтобы спровоцировать нас?" После мертвящей тишины Сталин попросил Жукова зачитать приказ о приведении войск в состояние полной боевой готовности. Жуков начал читать уже заготовленный приказ, но Сталин прервал его: "Сейчас преждевременно выпускать такой приказ. Возможно, ситуацию можно решить мирными средствами".

И все же Политбюро согласилось с военным руководством: на всякий случай привести войска в состояние боевой готовности. Сталин кивнул генералам. Военные торопливо вышли в приемную и сели переписывать приказ. Когда они вернулись с новым вариантом, Сталин сел за правку. После редактирования эффект от приказа стал минимальным. Генералы срочно отправились в комиссариат обороны, чтобы передать в военные округа такое распоряжение:

"22-23 июня немцы могут неожиданно атаковать нас... Задача наших войск - воздержаться от каких бы то ни было действий, которые можно истолковать как провокацию... Войска Ленинградского, Балтийского, Западного, Киевского и Одесского военных округов должны быть приведены в полную боевую готовность для встречи неожиданного удара Германии или ее союзников.

А) В течение ночи с 21 на 22 июня секретно занять стрелковые позиции в укрепленных районах на государственной границе.

Б) До рассвета 22 июня сконцентрировать всю авиацию на полевых аэродромах и тщательно замаскировать ее.

В) Все подразделения привести в боевую готовность. Войска должны быть рассредоточены и закамуфлированы.

Г) Вся воздушная оборона приводится в состояние боевой готовности - но без дополнительного людского персонала. Все меры должны быть предприняты для светомаскировки городов и военных объектов.

Д) Никакие другие меры не предпринимать без специального разрешения.

Тимошенко Жуков".

Приказ поступил в войска после полуночи, всего за час до германского нападения. Поразительно двусмысленный: войска приводились в "боевую готовность", но не должны делать ничего, что могло бы "спровоцировать" немцев. Молодой адмирал Кузнецов, командующий Военно-морских сил СССР, в полном изумлении спрашивал Жукова: "Разрешено ли использование оружия?" Жуков, сам мучившийся в фантастической атмосфере полуприказов, коротко ответил: "Да". Кузнецов вернулся в штаб Военно-морского флота и привел корабли в состояние "готовности N 1". Пока армия и авиация с изумлением взирали на диковинный приказ на фронте протяженностью 1800 км, военные моряки, по крайней мере, знали, что делать.

В половине первого ночи позвонил Жуков: третий дезертир - рабочий из Берлина, коммунист Альфред Лисков переплыл Прут и сообщил, что в его части только что зачитан приказ о выступлении против СССР. Сталин велел расстрелять перебежчика за дезинформацию, но выполнить приказ не успели - пока велся допрос, разразилась война.

Последние часы

Поздно вечером 21 июня члены Политбюро отправились в Кунцево, чтобы сбросить напряжение дня. По пути на сталинскую дачу Молотов заехал в свой наркомат и отправил последнюю телеграмму в Берлин, Деканозову. После ужина, который продлился всего час, смотрели кино, потом разошлись спать.

На протяжении нескольких дней с железным терпением посол Деканозов пытался добиться аудиенции у Гитлера. В конце концов он распорядился подготовить "вербальную ноту" на имя Риббентропа. В ноте содержались жалобы на германские нарушения советских границ за период между 19 апреля и 19 июня 1941 года - 180 вторжений в воздушное пространство СССР глубиной до 150 километров. Но Риббентроп покинул Берлин, оставив инструкции поводить советского посла за нос, а когда он вдруг нашелся, оказалось, что "крайне занят". Деканозова принял заместитель Риббентропа, Эрнст фон Вайцзеккер. Попытка добиться у него внятных ответов успеха не имела - Вайцзеккер сказал: "Не сейчас".

А время неумолимо приближалось к критической черте.

О чем думал Гитлер в последние часы перед началом "Барбароссы"? Из множества свидетельств выберем всего три.

В июне 41-го немецкий генералитет не испытывал никаких сомнений в том, что перед германской мощью России не устоять. Тем неожиданнее свидетельство Гиммлера, сказавшего Гейдриху 21 июня, за день до войны: "Фюрер не так оптимистичен, как его военные советники". Да, внезапно Гитлер впал в задумчивость. Одна из секретарей Гитлера фрау Криста Шредер вспоминает:

"На мой вопрос, почему он продолжает повторять, что его решение выступить против России является самым тяжелым для него, Гитлер ответил: "Потому что Россия может быть большим мыльным пузырем, но может быть и чем-то совершенно иным".

Из письма Муссолини, написанного в тот же день, становится ясно, что перед судом истории Гитлер решил предстать в качестве жертвы. Он сообщает дуче о якобы огромной концентрации советских войск на границах. О том, что англичане рассчитывают на русских и на американцев. Поэтому, пишет Гитлер, он вынужден был "окончательно принять решение захлопнуть ловушку перед тем, как напряжение станет слишком сильным".

"Пусть за лицемерное поведение отвечает Кремль... Я с муками пришел к этому решению и теперь я чувствую себя духовно свободным. Партнерство с Советским Союзом, несмотря на все искренние попытки достичь полного примирения, было мучительным для меня, ибо мне приходилось так или иначе порывать со старыми концепциями, с основополагающими принципами и моими прежними обязательствами. Сейчас я счастлив благодаря освобождению от прежних умственных агоний".

Последний, с кем фюрер виделся в этот день, был Геббельс. Они вместе составили обращение к немецкому народу. Этот документ - еще одна попытка оправдаться перед историей, обвинив Россию в провоцировании войны, для Германии якобы оборонительной. Фюрер и его главный пропагандист сошлись на том, что свою прокламацию Гитлер зачитает по Всегерманскому радио в пять тридцать утра. Геббельс покинул его в половине третьего. Перед началом великих событий Гитлер решил предаться сну примерно на час.

Последние минуты

Когда его разбудили, и Риббентроп в Берлине, и Шуленбург в Москве уже выполнили возложенное на них дипломатическое бремя. В секретариате Наркомата иностранных дел звонок из германского посольства раздался около трех часов утра: Шуленбург просил о встрече для важного сообщения. Прямо с кунцевской дачи Молотов поехал в Кремль. Июньское солнце уже высветило колокольню Ивана Великого, на которую углом выходил его кабинет. Почти одновременно - в Берлине было 4 часа утра - Риббентроп принимал Деканозова. Рейхсминистр зачитал ноту Советскому правительству, посол пытался объяснить, что германские претензии безосновательны, Риббентроп на это отвечал, что лично он скорбит, лично он сделал все для стабилизации отношений с Россией.

В истории дипломатии это одна из самых позорных страниц: официальное объявление войны состоялось уже после ее начала. Рассчитанный ход с немецкой стороны, который совершенно справедливо был воспринят в нашей стране как вероломство. Отметим особо, что согласно директивам скрупулезные и методичные немцы должны были всячески маскировать свои приготовления только до 18 июня. Предполагалось, что из-за гигантской концентрации войск советская разведка неминуемо "прочитает" намерения германской стороны, поэтому дальнейший камуфляж излишен. И все же последний рубеж, после которого больше никакой маскировки не требовалось, отодвинули до 13 часов 21 июня, когда в войска уже поступил пароль "Дортмунд" - начать операцию. Он поступил вечером 20 июня. Но и после этого дипломатия еще полтора суток продолжала свой камуфляж. Продолжала даже после того, как 22 июня в 3.00 военная машина Германии пришла в ход.

Так началась война на уничтожение России как государства и ее населения как биологически и психологически неполноценных индивидов. Когда министр иностранных дел Италии Галеаццо Чиано упомянул в Берлине о возможности голода в Греции, второй среди немцев человек, Геринг, ответил: "Не нужно излишне волноваться о греках. Подобные несчастья еще поджидают многие народы. В своих лагерях русские военнопленные уже начали есть друг друга. В этом году в России погибнут от голода от двадцати до тридцати миллионов человек. Возможно, что это и хорошо, так как некоторые нации должны быть сокращены".

Самообман

Так, стремясь перехитрить друг друга, обманулись оба вождя. Но если бы этот самообман стал только их личными трагедиями...

Для Гитлера день 22 июня имел символическое значение. Именно в этот день Наполеон перешел Березину и начал свой восточный поход. А годом раньше в этот же день он принял капитуляцию Франции - в том самом историческом вагоне фельдмаршала Фоша, в котором руководители Германии подписали капитуляцию после Первой мировой войны.

Превосходная разведка обеспечила Сталину все необходимые данные. Предупреждали о начале войны и будущие союзники СССР. Но он все игнорировал. Страна оказалась заложницей неверных умозаключений вождя. Когда пошла вторая волна германского бомбометания, в советских войсках все еще действовал безумный приказ "не отвечать на провокации", "не открывать огня по немецким самолетам". Но природный русский ум отказывался подчиняться византийщине, командиры на свой страх и риск отдавали приказ "Огонь!" Командующий войсками ПВО генерал Воронов сообщал, что к половине восьмого утра 22 июня к нему начали поступать "воодушевляющие новости": наши войска не только отвечали огнем на огонь, но и били врага.

Великая Отечественная: Правда против мифов Ильинский Игорь Михайлович

МИФ ПЕРВЫЙ. «Сталин и Гитлер симпатизировали друг другу. Подписав 23 августа 1939 г. пакт между СССР и Германией, Сталин тем самым развязал Гитлеру руки для начала Второй мировой войны. Поэтому Сталин виноват во всём так же, как Гитлер, или ещё более»

МИФ ПЕРВЫЙ.

«Сталин и Гитлер симпатизировали друг другу. Подписав 23 августа 1939 г. пакт между СССР и Германией, Сталин тем самым развязал Гитлеру руки для начала Второй мировой войны. Поэтому Сталин виноват во всём так же, как Гитлер, или ещё более»

Сначала - о «симпатиях» между Сталиным и Гитлером. Говорить всерьез на эту тему невозможно: в военной исторической литературе, кроме цитат, надерганных из записей бесед Гитлера в «Волчьем логове», мимолетных наблюдений и отрывочных фраз его генералов, никаких других материалов нет. Ну и конечно же, возведенных на этих осколках злонамеренных выводов «широкоизвестных и столь же широконенавидимых в народе авторов «перестройки» - Горбачева и почившего в бозе Яковлева. Это и Коротич (журнал «Огонек»), и Лаптев (газета «Известия»), и Бурлацкий («Литературная газета»), и Е. Яковлев («Московские новости»), и «известный историк» Волкогонов, и беглый разведчик-предатель Резун (псевдоним - Суворов), и Е. Киселев с Митковой (НТВ), и прочая, и прочая, на чью долю выпала уникальная возможность хорошо подзаработать и обрести тогда ещё всесоюзную известность.

В своих рассуждениях по поводу этого мифа я буду опираться в основном на мемуары ближайших соратников Гитлера, других непосредственных участников и свидетелей событий, в которых, хоть и заочно, присутствовали Сталин и Гитлер.

Вот Иоахим фон Риббентроп, имперский министр иностранных дел. В своих воспоминаниях «Альянс и разрыв со Сталиным» он пишет, что после переговоров 23 августа 1939 г. со Сталиным и Молотовым в связи с подписанием пакта о ненападении в служебном кабинете Молотова был сервирован небольшой ужин на четыре персоны. «В самом начале его произошло неожиданное событие: Сталин встал и произнес короткий тост, в котором сказал об Адольфе Гитлере как о человеке, которого он всегда чрезвычайно почитал. В подчеркнуто дружеских словах Сталин выразил надежду, что подписанные сейчас договора кладут начало новой фазе германо-советских отношений. Молотов тоже встал и тоже высказался подобным образом. Я ответил нашим русским хозяевам в таких же дружеских выражениях» {15} .

Как пишет в своих воспоминаниях советник посольства Германии в СССР Густав Хильгер, 17 мая 1940 г. Сталин передал через министра иностранных дел СССР Молотова германскому послу Шуленбургу свои «самые горячие поздравления в связи с успехами германских войск во Франции» {16} .

Он же, Густав Хильгер, рассказывает, как 13 апреля 1941 г. Сталин появляется на московском вокзале якобы для того (небывалый случай! - И. И.), чтобы проводить отъезжавшего в Токио японского министра иностранных дел Мацуоку, «а в действительности, чтобы на глазах у всего дипломатического корпуса… положить руку на плечо германскому послу и попросить его позаботиться о том, чтобы Германия и Советский Союз и дальше оставались друзьями. Затем он повернулся к заместителю германского военного атташе полковнику Кребсу и заверил и его тоже в том, что Советский Союз является и хочет оставаться и впредь другом Германии» {17} . Понятно, что это был особый дружественный сигнал Гитлеру.

Можно привести ещё два-три аналогичных примера (я располагаю ими), но в этом нет никакого смысла. Сталин опасался нападения Германии на СССР, рассчитывал выиграть время для подготовки к неизбежной войне. И он хитрил, дипломатничал, играл, демонстрировал свое якобы особое расположение к Гитлеру любыми способами, которые выдаются мифотворцами за «симпатии».

О каких «симпатиях» может идти речь на самом деле, если до подписания 23 августа 1939 г. пакта о ненападении между СССР и Германией Сталин делал все, чтобы создать антигитлеровскую коалицию с Францией и Великобританией?

Как выразился Сталин 23 августа 1939 г. в ходе обсуждения отношений СССР и Германии, «мы (т. е. СССР и Германия. - И. И.) многие годы поливали друг друга бочками навозной жижи» {18} .

Гитлер, безусловно, знал о переговорах, боялся Союза СССР с Англией и Францией, говорил: «А если Англия и Франция объединятся с Россией? Тогда мне просто придет конец. Если мы не сможем победить, мы погибнем - но мы захватим с собой полмира, и никто не будет радоваться победе над Германией. 1918-й больше не повторится. Мы не капитулируем» {19} .

Со своей стороны фюрер через дипломатические каналы подталкивал Англию, Францию и США к нападению на Советский Союз.

Риббентроп пишет: «Как известно, Гитлер ещё в 1938 г. был убежден в том, что Англия и Америка вступят в войну против нас, как только в достаточной мере вооружатся. Он боялся, что обе державы заключат союз с СССР, и тогда Германия однажды подвергнется нападению одновременно и с Востока, и с Запада, как это уже произошло в 1914 г. В течение 1940 г. эти прежние опасения снова овладели им.

Он считал возможным, что Россия на основе своих возобновленных переговоров с Англией нападет на нас одновременно с англо-американским наступлением. Одновременное использование общего потенциала Америки и России казалось ему ужасной опасностью для Германии… Он решился на нападение в надежде в течение нескольких недель устранить Советский Союз. Ошибка его в оценке русского потенциала и американской помощи стала роковой. Вполне уверен он и сам не был, ибо сказал мне тогда: “Мы не знаем, какая сила действительно стоит за теми дверями, которые мы собираемся распахнуть на Востоке”» {20} .

Надо знать и помнить, что инициатором подписания пакта о ненападении был Гитлер, а не Сталин, ибо к войне долговременной, да ещё на два фронта, Германия не была готова.

Ранним утром 15 августа посол Германии в СССР Шуленбург получил от Риббентропа срочную телеграмму с указанием немедленно посетить Молотова и сообщить ему, что он, Риббентроп, готов «прибыть в Москву с кратким визитом, чтобы от имени фюрера изложить господину Сталину точку зрения фюрера» {21} . В той же телеграмме содержалось, в частности, и такое утверждение: «Не подлежит никакому сомнению, что германо-русские отношения достигли ныне своего исторического поворотного пункта. Политические решения, подлежащие в ближайшее время принятию в Берлине и Москве, будут иметь решающее значение для формирования отношений между немецким и русским народами на много поколений вперед. От них будет зависеть, скрестят ли оба народа вновь и без достаточных к тому оснований оружие, или же они опять придут к дружественным отношениям. Обоим народам в прошлом было всегда хорошо, когда они были друзьями, и плохо, когда они были врагами» {22} .

20 августа Гитлер направил Сталину телеграмму, в которой настаивал на том, чтобы Риббентроп был принят в Москве 23 августа {23} .

Вот что пишет Риббентроп в своих воспоминаниях: «В самолете я, прежде всего, вместе с юридическим советником, послом Гаусом набросал проект предусмотренного пакта о ненападении. Во время обсуждения в Москве это оказалось полезным, поскольку русские никакого текста заранее не подготовили {24} .

Со смешанным чувством ступил я первый раз на московскую землю. Многие годы мы враждебно противостояли Советскому Союзу (а Сталин при этом симпатизировал Гитлеру? - И. И.) и вели друг с другом крайне острую мировоззренческую борьбу. Никто из нас никаких надежных знаний о Советском Союзе и его руководящих лицах не имел. Дипломатические сообщения из Москвы были бесцветны. А Сталин в особенности казался нам своего рода мистической личностью.

Я хорошо осознавал особую ответственность возложенной на меня миссии, тем более что это я сам предложил фюреру предпринять попытку договориться со Сталиным. Возможен ли вообще действительный компромисс взаимных интересов?

В то же самое время английская и французская военные миссии ещё вели в Москве переговоры с Кремлем о предполагаемом военном пакте. Я должен сделать всё от меня зависящее, чтобы договориться с Россией» {25} .

Переговоры (Сталин, Молотов, Риббентроп, Шуленбург) начались 23 августа в 18 часов. Переводчиками с немецкой стороны был Хильгер, с советской - Павлов. После ознакомления с проектом пакта, написанным Риббентропом в самолёте, Сталин сделал несколько поправок, после чего Риббентроп, имевший неограниченные полномочия для заключения договора, решил всё-таки узнать мнение Гитлера и направил в Берлин свой проект и проект с правкой Сталина.

В своих воспоминаниях Густав Хильгер говорит: «Утверждение изменённого текста последовало из Берлина незамедлительно. Позже я узнал, что оба текста были представлены Гитлеру для сравнения, и он тут же безоговорочно предпочел сталинский, сказав: «Конечно, этот! Разве вы не видите, что он намного лучше? Кто, собственно, его сформулировал?» {26} Срок действия пакта с пяти лет был продлен до десяти лет. Пакт вступал в действие сразу после его подписания, а не после ратификации, как первоначально планировалось {27} . Переговоры продолжились в 22 часа и закончились за полночь. Тут же были парафированы и подписаны пакт о ненападении и секретный протокол к нему, согласно которому каждая из сторон признавала «сферы интересов» другой стороны, что означает, что заинтересованное государство ведет с правительствами принадлежащих этой сфере стран касающиеся только его самого переговоры, а другое государство заявляет о своей категорической незаинтересованности.

Риббентроп пишет: «Пакт с Россией, вне всякого сомнения, был исключительным успехом не только с реально-политической точки зрения, но и наверняка должен был найти одобрение у немецкого народа… О значении дружественной России для германской политики забывать было нельзя» {28} .

А вот как видел причины и выгоды, которые получал СССР от подписания этого пакта, советник посольства Германии в СССР Густав Хильгер. При этом он исходил из своих представлений о том, как оценивал тогда, на его взгляд, общемировую ситуацию Сталин (я думаю, Хильгер делал это очень точно. - И. И.). По мнению Хильгера, Сталин считал, что «заключение пакта о ненападении с Германией создаст желательную ситуацию» по следующим причинам:

«1. Заключение пакта ликвидировало бы непосредственную опасность германского нападения на Советский Союз.

2. Заверения, полученные от Риббентропа и соответственно от Гитлера, убедили его в том, что Гитлер нападет на Польшу, как только добьется советского прикрытия с тыла.

3. Сталин, в противоположность Гитлеру, не сомневался в том, что Англия и Франция выполнят свои обязательства в отношении Польши. Поэтому возникновение войны между великими державами и Германией он считал обеспеченным.

4. Таким образом, Сталин рассчитывал получить ценную отсрочку, которая позволит ему ускоренно вести дальнейшее вооружение Советского Союза. В остальном же он хотел выждать, как будет развиваться дальнейший ход событий, чтобы в надлежащий момент, когда воюющие державы будут в достаточной степени ослаблены, оказаться в состоянии бросить на всемирно-историческую чашу весов всю мощь Советского Союза.

5. Предусмотренное секретным дополнительным протоколом разграничение сфер интересов в Восточной Европе дало бы Советскому Союзу возможность овладеть важнейшими стратегическими позициями в Прибалтике. За эти позиции два с лишним века назад царь Петр Великий, которого Сталин взял себе за образец, вел войну 20 лет. Теперь же они без всякой борьбы падали ему с неба благодаря заключению пакта с Гитлером.

Итак, у него были все основания быть довольным этими соглашениями» {29} .

Невольно проецируя взгляд Хильгера на современную политику «двойных стандартов» и попрание всяческих международных прав и соглашений, которую проводят США, Евросоюз и страны НАТО, я задаю себе вопрос: «А как бы поступил в той обстановке, скажем, нынешний президент США Обама или канцлерина Германии Меркель, окажись они на месте Сталина или Гитлера? Уверен, они все сделали бы так же. А вероятно, что гораздо хуже…

Вторая мировая война была неизбежна. Может быть, она могла начаться чуть позже и по какому-то другому сценарию, но, как видно сегодня из многочисленных опубликованных книг, статей и архивных данных, все ведущие страны Европы, США и Япония лавировали в поисках более выгодного союза. Риббентроп в своих воспоминаниях пишет, что Черчилль ещё летом 1940 г. будто бы сказал: «Не пройдет и полутора лет, как Россия выступит против Германии» {30} . Происходило и такое сближение Соединенных Штатов с Россией, что Рузвельт «на основе новейшей информации смог намекнуть: вскоре произойдет вступление России в войну против Германии» {31} . Запад, как только мог, подталкивал Германию к войне с СССР.

Сейчас можно начать рассуждения о разного рода нравственных вопросах по поводу пакта о ненападении, особенно относительно секретных протоколов. Это особая тема.

По моему убеждению, заключение пакта о ненападении Сталину диктовала объективная необходимость - безопасность своей страны, отсрочка начала войны хотя бы на некоторое время. У Сталина и Гитлера были свои представления о ситуации в мире и раскладе сил. В то же время оба под воздействием той же необходимости вели игру так, как умели. Оба были прагматики и циники, как все политики вообще. Оба были людьми жестокими, безжалостными и беспощадными, каковым не может не быть первое лицо в государстве, тем более человек военный, тем более - Верховный главнокомандующий. И я не знаю, каким образом - чем и как определить меру этих дьявольских качеств. Но это другой вопрос.

Сталин, поначалу воспринявший идею Ленина «о возможности победы социализма первоначально в немногих и даже в одной отдельно взятой капиталистической стране», через несколько лет провозгласил идею «о необходимости построения социализма в одной отдельно взятой стране». А социализм в его классическом понимании никак нельзя уравнять с национал-социализмом (нацизмом) и фашизмом. В моем понимании тут спорить не о чем.

Гитлер мыслил себя Мессией, призванным очистить все человечество от низших рас, а всю свою жизнь и деятельность строил на основе звериных расовых идей, хотя сам не ел мяса и не пил вина. Вегетарианцем был Адольф Гитлер. Взгляд на человека, общество, философию его развития, жизненные цели и задачи практической деятельности у этих людей были кардинально различные.

В своем выступлении на секретном совещании главнокомандующих родов войск вермахта 23 ноября 1939 г. Гитлер сказал: «Я, при всей скромности моей собственной персоны, незаменим. Ни один военный и ни один гражданский деятель меня заменить не смог бы. Пусть покушения на меня повторяются. Я убежден в силе моего ума и в моей решительности. Войны всегда заканчиваются только уничтожением противника. Кто думает иначе - безответствен. Время работает на нашего противника. Сейчас сложилось такое соотношение сил, которое для нас улучшиться не может, а может только ухудшиться. При неблагоприятном для нас соотношении сил противник мира с нами не заключит. Никаких компромиссов! Быть суровыми к самим себе. Я буду нападать, а не капитулировать! Судьба рейха зависит от меня» {32} .

«Россия в данный момент не опасна. Она ослаблена многими внутренними обстоятельствами. К тому же с Россией у нас есть договор. Договора соблюдаются столь долго, сколь долго это является целесообразным. Так думал и Бисмарк. Вспомним его Договор перестраховки. Россия будет соблюдать его до тех пор, пока будет считать его за благо для себя. Сейчас у России далеко идущие цели, прежде всего укрепление своей позиции на Балтийском море. Мы сможем выступить против России только тогда, когда у нас освободятся руки на Западе» {33} .

В выступлении на секретном совещании высшего генералитета вермахта в Оберзальцберге 22 августа 1939 г. Гитлер заявил: «Ввиду моих политических способностей все в значительной мере зависит от меня, от моего существования. Ведь это факт, что никто, пожалуй, не пользуется таким доверием немецкого народа, как я. В будущем, верно, никогда не будет другого такого человека, который имел бы авторитет больший, чем имею я. Следовательно, мое существование есть фактор огромного значения» {34} .

О Сталине Гитлер говорил с почитанием. На уже упоминавшемся совещании высшего генералитета вермахта 22 августа 1939 г. он заявил: «В сущности - только три великих государственных деятеля во всем мире: Сталин, я и Муссолини. Муссолини - слабейший….Сталин и я - единственные, кто видит будущее. Таким образом, через несколько недель я протяну Сталину руку на общей германо-русской границе и вместе с ним предприму раздел мира.

<…> Генерал-полковник Браухич обещал мне закончить войну с Польшей за несколько недель. Если бы он доложил, что мне потребуется для этого два года или хотя бы только год, я не дал бы приказа о выступлении и на время заключил бы союз не с Россией, а с Англией. Ведь никакой длительной войны мы вести не можем» {35} .

На секретном совещании в штабе оперативного руководства вермахта 9 января 1941 г.: «Сталин, властитель Европы - умная голова, он не станет открыто выступать против Германии, но надо рассчитывать на то, что в трудных для Германии ситуациях он во всё возрастающей степени будет создавать нам трудности. Он хочет вступить во владение наследством обедневшей Европы, ему тоже нужны успехи, его воодушевляет «дранг нах вестен». Ему тоже совершенно ясно, что после полной победы Германии положение России станет очень трудным» {36} .

В одном из «застольных разговоров» в «Волчьем логове» Гитлер сказал: «Если Черчилль - шакал, то Сталин - это тигр» {37} .

Известны чрезвычайно лестные оценки Сталина его недругом У. Черчиллем. А недавно я встретил в книге сына президента Ф. Рузвельта Эллиота Рузвельта такие слова: «Встреча в Тегеране произвела на него (Ф. Рузвельта. - И. И.) неотразимое впечатление. “Этот человек умеет действовать. У него цель всегда перед глазами. Работать с ним - одно удовольствие. Никаких околичностей”» {38} .

Вальтер Шелленберг, группенфюрер СС, начальник VI управления (внешнеполитическая разведка) главного управления имперской безопасности (РСХА), по долгу службы встречался с Гитлером часто. Вот последние впечатления о Гитлере: «Вера Гитлера в собственное мессианское предназначение, судя по всему, что мне доводилось видеть, росла с каждым годом настолько, что все больше принимала форму болезненной одержимости. После убийства Гейдриха я имел возможность знакомиться с медицинскими заключениями личных врачей Гитлера д-ра Морелля, д-ра Брандта, а также д-ра Штумпфэггера и беседовать с профессором де Кринсом о всё больше внушавшем опасения состоянии нервной системы фюрера. С 1943 г. (после Сталинграда и поражения в Северной Африке. - И. И.) под воздействием нервных перегрузок у него всё сильней прогрессировала болезнь Паркинсона; конечный итог - нервный паралич. В то время ещё больше возросло стремление Гитлера уничтожить евреев. Чаще, чем раньше, он разражался руганью по адресу “мирового еврейства”, в лице которого видел главного виновника военной катастрофы Германии. На этом фоне он оценивал заявление Черчилля и Рузвельта в Касабланке (с их требованием безоговорочной капитуляции Германии), которые для него являлись не чем иным, как “подручными жидов”» {39} .

О каких особых «симпатиях» между Сталиным и Гитлером можно говорить? Они ни разу не встречались воочию и могли судить друг о друге только по политическим и государственным делам. Да, нечто схожее по целям и методам политических процессов в Германии и СССР видно невооружённым глазом: в обеих странах шла борьба с непримиримой оппозицией, и методы этой борьбы были одинаковыми - массовые репрессии.

Но столь же легко можно обнаружить и принципиальные различия: в СССР борьба шла на основе классовых противоречий, а в Германии, кроме уничтожения политических оппонентов и противников (коммунистов, социал-демократов и т. п.), реализовывалась идеология расизма и национализма, согласно которой уничтожению подлежали целые нации и народы, прежде всего евреи, славяне всех ветвей - русские, украинцы, белорусы, поляки, «прочие» нации и народности.

На мой взгляд, весьма точную оценку характеру взаимных «симпатий» Гитлера и Сталина дал советник посольства Германии СССР Густав Хильгер, который вместе с послом этой страны графом Шуленбургом работал в Советском Союзе семь лет, до первого дня войны, присутствовал на некоторых мероприятиях, в которых участвовал Сталин. Вот что пишет он в своих воспоминаниях: «Во время встреч со Сталиным я неоднократно имел случаи делать выводы из того, что он говорит и делает, о его отношении к людям и делам. Явно чувствовалось, что на него произвели сильное впечатление определенные черты характера и действий Гитлера. При этом у меня уже тогда возникло гнетущее чувство, что ему, очевидно, импонировали именно те качества и те решения Гитлера, которые стали роковыми для Германии. Но и Гитлер никогда не скрывал, что он (разумеется, за исключением своей собственной персоны) считал Сталина самым значительным из всех современников.

Разница между обоими тут состояла только в том, что Гитлер сохранил свое восхищение Сталиным до самого конца, между тем как отношение Сталина к Гитлеру превратилось в жгучую ненависть, а затем в глубочайшее презрение» {40} .

А вот как воспринимал личность Сталина и его деятельность имперский министр иностранных дел Иоахим Риббентроп, повидавший за время работы на этом посту всех глав государств и правительств крупнейших стран мира: «Сталин с первого же момента нашей встречи (23 августа 1939 г. - И. И.) произвел на меня сильное впечатление: человек необычайного масштаба. Его трезвая, почти сухая, но столь чёткая манера выражаться и твердость, но при этом великодушный стиль ведения переговоров показывали, что свою фамилию он носит по праву. Ход моих переговоров и бесед со Сталиным дал мне ясное представление о силе и власти этого человека, одно мановение руки которого становилось приказом для самой отдаленной деревни, затерянной где-нибудь в необъятных просторах России, человека, который сумел сплотить двести миллионов человек своей империи сильнее, чем любой царь прежде» {41} .

…Сейчас задену лишь несколько грязных и позорных сюжетов истории Второй мировой войны.

Коснусь вопроса, которым задается в мире множество людей: как «мюнхенский пивной ефрейтор» Адольф Гитлер вдруг стал главой Германии? В сознании мирового сообщества, российского - в том числе, практически отсутствует знание о том, что Гитлер - это совместный политический проект США, Великобритании, промышленных и финансовых кругов Германии. Хотя об этом писали ещё в канун Второй мировой войны, немало материалов можно встретить сегодня в Интернете. Однако не верится, что кто-то мог целенаправленно годами взращивать такое чудовище, создавать военную машину, которая едва не уничтожила человеческую цивилизацию.

Тема эта непростая, и представить картину вскармливания Гитлера и создания фашистского вермахта в полном объеме возможно лишь в объемистом исследовании. Однако есть публикации, к которым стоит отнестись с доверием. Вот передо мной монография Дмитрия Перетолчина «Мировые войны и мировые элиты» {42} . В ней тема появления Гитлера на вершине власти германского государства при участии англо-американского крупного капитала в союзе с немецкими банкирами рассмотрена весьма обстоятельно, со ссылками на множество немецких, американских и английских оригинальных источников.

В начале XX в. была чрезвычайно популярна идея создания единого экономического пространства Западной и Восточной Европы при одновременном завоевании рынков Срединной Европы. Отсюда неудивителен интерес деятелей Панъевропейского союза к Гитлеру, о котором крупный немецкий промышленник Ялмар Шахт говорил своим коллегам в Германии, Европе и США: «Через три месяца у власти будет Гитлер. Он создаст Пан-Европу… Только Гитлер может создать Пан-Европу» {43} .

В то же самое время создавался проект «Лига реализации мира», основным автором устава которой был президент США Вудро Вильсон. Возможности Лиги Наций (такое название в конечном счете получил этот проект) в сочетании с положениями Версальского договора открывали для США европейские рынки и доминирование в мире. Россию в Лигу Наций не приняли.

«Зато американская делегация привезла на учредительную конференцию карту с новыми границами Российского государства, где за Москвой оставлялась Среднерусская возвышенность, отсекались Прибалтика, Белоруссия, Украина, Кавказ, Средняя Азия, Сибирь и Дальний Восток…» {44}

В начале лета 1929 г. крупный американский финансист Джеймс Варбург «в рамках установления контроля над Германией стремился найти подходящего человека и вошел в контакт с Адольфом Гитлером» {45} . Надо полагать, что Гитлер понравился американцу. Вскоре в Швейцарии и Голландии были открыты личные банковские счета на имя будущего фюрера {46} .

Политики и бизнесмены США довольно долго изучали Гитлера, хотя многое вроде бы было ясно сразу. «В ноябре 1922 г. помощник американского военного атташе в Германии Трумэн Смит записал в отчете о мюнхенской встрече: “Парламент и парламентаризм должны быть ликвидированы. Только диктатура может поставить Германию на ноги… Будет лучше для Америки и Англии, если решающая борьба между нашей цивилизацией и марксизмом произойдет на немецкой земле, а не на американской или английской…” - именно таким образом на встрече высказался начинающий политик Адольф Гитлер» {47} .

В конце 20-х - начале 30-х годов гитлеровская партия перестала нуждаться в финансах, они текли из разных мест.

В 1929 г. Гитлер получает 10 млн. долл. от Амстердамского отделения банка Mendelssohn & Со.

Сначала 30-х годов по линии Тиссена перечислялись средства на имя помощника фюрера Гесса - через счет голландского банка, связанного с Union Banking Corporation. В декабре 1931 г. фигурирует сумма, определенная в некоторых источниках в 100 млн. марок. В тот же год Роттердамский банковский консорциум добавит в копилку партии ещё 15 млн. долл. {48}

Атташе американского посольства в Берлине Д. Гордон сообщал госсекретарю Г. Стимсону: «Нет никакого сомнения, что Гитлер получил значительную финансовую поддержку от определенных кругов промышленников. Как раз сегодня до меня дошел слух из источника, обычно хорошо информированного, что представленные здесь различные американские финансовые круги весьма активно действуют в том же направлении» {49} .

Окончательное доверие Гитлер заслужил, заявив в интервью американскому журналисту: «Американские капиталовложения в Германии будут при национал-социалистическом правительстве в гораздо более надежном состоянии, чем при любом другом».

10 октября 1931 г. Гитлер встретился с Гинденбургом, предъявив свои претензии на власть. На следующий день в Бад-Гарцбурге на совещании видных германских промышленников и банкиров, где присутствовал и Гитлер, Я. Шахт сообщил о поддержке в США установления в Германии диктатуры нацистской партии. В тот же день последовал устрашающий марш частных армий, который принимал Адольф Гитлер, а в его ближайшем окружении на трибуне стоял глава «Рейхсбанка» Ялмар Шахт {50} .

10 августа 1932 г. Гитлер встретился с Гинденбургом и снова потребовал пост канцлера {51} .

По свидетельству канцлера Брюнинга, «группа крупных предпринимателей», продвигавших Гитлера, периодически наведывалась для совещаний к послу США в Берлине М. Секетту {52} .

«“Я был последней надеждой Европы”, - скажет Гитлер незадолго до смерти. Его притязания поддержит американский публицист Джон Стейнберг: надеждой немецких Варбургов и кругов, которые представляли Ялмар Шахт и директор Банка Англии лорд Монтегю Норман. Монтегю Норман будет играть особую роль в истории Второй мировой войны…» {53}

«Сотрудник отделения информации и связи финансового отдела американской секции Союзного контрольного совета для Германии Ричард Сэсюли так описал общую ситуацию проталкивания Гитлера на вершину власти: “Гитлер получил такую поддержку, на которую он и не смог надеяться. Индустриальные и финансовые лидеры Германии, с I. G. Farben во главе, сомкнули ряды и сказали Гитлеру “да”… Опираясь на них, он быстро смог создать известное всем нам кровожадное фашистское государство”» {54} .

Широко известный дипломат и ученый, доктор исторических наук, президент Академии геополитических проблем, генерал-полковник Л.Г. Ивашов, исследовавший вопрос о том, кто и когда начал Вторую мировую войну, кто и как возвел Гитлера во власть, пишет: «В США хранятся за семью замками документы, в которых зафиксированы финансовые потоки, в том числе взносы в нацистскую кассу на протяжении 20-х, 30-х и 40-х годов. Сомневаюсь, что эти тайны раскроют и к столетию формального окончания Второй мировой».

После прочтения книги Д. Перетолчина у меня невольно возникла мысль о том, что на скамье подсудимых на Нюрнбергском процессе рядом с нацистскими военными преступниками должны были сидеть ещё многие из английских, немецких и американских промышленных и финансовых воротил. Тогда, быть может, сегодняшний мир был бы совсем иным, в нем не было бы страны-террориста, международного разбойника под названием «США»…

Общий замысел Запада был в том, что Гитлер вскоре пойдет войной на Советский Союз. Но у фюрера имелись свои имперские амбиции. Для начала он решил подмять под себя Европу.

За всеми сегодняшними попытками поставить в центр проблемы начала Второй мировой войны пакт Молотова - Риббентропа и свалить вину на СССР лежит стремление увести внимание доверчивой общественности от той роли, которую сыграли США и Великобритания в политической карьере Гитлера. Западные демократии с самого начала видели в фюрере своё орудие, которому предстояло сокрушить СССР.

Воспользуюсь данными и оценками из статьи «Геополитическая предыстория Второй мировой войны» {55} генерал-полковника Л.Г. Ивашова.

Буквально накануне Мюнхенского сговора министр иностранных дел Великобритании Чемберлен сделал следующее заявление: «Германия и Англия являются двумя столпами европейского мира и главными опорами против коммунизма. И поэтому необходимо мирным путем преодолеть наши нынешние трудности… (т. е. трудности между Германией и Великобританией. - И. И.). Наверное, можно будет найти решение, приемлемое для всех, кроме России». Как это понимать? Разве это не поощрение Гитлера к походу на Восток?..

Прилетев в Лондон с Мюнхенской конференции, проходившей 29–30 сентября 1938 г., Чемберлен, обращаясь к соотечественникам, торжественно заявил: «Я привез вам мир!» За этими пафосными словами скрывались два важнейших соображения: 1) вектор гитлеровской военной машины удалось направить на Восток, к границам СССР, 2) с Гитлером подписана декларация, в которой подчеркнуто желание немецкого и английского народов никогда более не воевать друг с другом. Замалчивание этих вещей - главный козырь, который дает нашим оппонентам возможность обвинить Россию в том, что Гитлер и Сталин пытались поделить мир, что шла война между двумя тоталитарными режимами. Запад всеми силами стремится скрыть тот факт, что мировая бойня была развязана при его попустительстве и тайной поддержке с целью уничтожения Советского Союза.

Безусловно, Лондон и Париж тоже опасались нарастающей мощи Германии, но их политика сводилась к двум вариантам: как не подвергнуться удару Германии в одиночку, как подтолкнуть Гитлера к удару по Советскому Союзу.

Особенно стремились помочь Гитлеру осуществить «дранг нах остен» англичане. Британские консерваторы держали в голове политическое завещание Ллойда Джорджа, который, будучи премьером, в начале XX столетия заявил: «Традиции и жизненные интересы Англии требуют разрушения Российской империи, чтобы обезопасить английское господство в Индии и реализовать английские интересы в Закавказье и Передней Азии». Эти колебания между двумя вариантами действий, в конце концов, и привели к политике умиротворения Гитлера.

В сентябре 1938 г. английские и французские «верхи» пошли на Мюнхенский сговор с Гитлером: Мюнхенская конференция постановила, что после 1 октября Судетская область принадлежит Германии. И четвертое по экономической и военной мощи государство Европы - Чехословакия - было отдано Гитлеру на заклание {56} .

Но как же действовали сами чехи? Ведь чешская армия по своей мощи была вполне сопоставима с германской. Немцы к осени 1938 г. имели личного состава 2,2 млн. человек, чехи - 2 млн., танков соответственно - 720 и 469, боевых самолётов - 2500 и 1582. При этом чешская армия опиралась на мощные оборонительные сооружения и имела развитую военную промышленность. Но чехи отказались от сопротивления. Чешская элита вполне осознанно, без единого выстрела отдала Гитлеру не только Судетскую область, но и всю страну. Она отказалась от предложенной Советским Союзом помощи и фактически являлась союзницей Германии в войне против СССР. Сегодня об этом в Праге никто не вспоминает.

Фельдмаршал Кейтель на Нюрнбергском процессе показал: «Мы были необычайно счастливы, что дело не дошло до военного столкновения… С чисто военной точки зрения у нас не было сил брать штурмом чехословацкую оборонительную линию».

Возникновение Второй мировой войны - длительный и сложный процесс. Роль США в этом процессе странным образом уже много десятилетий остается за кадром. В основном она сводится к рассказам о миротворческих акциях президента США Рузвельта. Но так ли это? Не кто иной, как Рузвельт, родил в те годы афоризм: «Если в политике что-нибудь случается, значит, это было спланировано». Идея мировой войны постоянно присутствовала в речах и планах президента США задолго до 1 сентября 1939 г. Положение внутри США было крайне тяжелым, и война была весьма кстати. Именно поэтому Рузвельт без труда получил в Конгрессе двойной военный бюджет.

Существуют публикации, в которых говорится, что в распоряжении историков сегодня имеются материалы, позволяющие оспорить версию начала Второй мировой войны с нападения Гитлера на Польшу 1 сентября 1939 г. и обосновать совершенно иную концепцию. В этой концепции в качестве главного «героя» оказываются США, их деловая и политическая элита, и прежде всего президент Рузвельт. Этот поворот во взгляде на историю, безусловно, не снимет всей ответственности за происшедшее в XX в. и во Второй мировой войне с Гитлера, но перенесёт значительную её часть на США. Вот бы где поработать нашим историкам! Думаю, что и американцы были бы потрясены, узнай они о действительной роли США во Второй мировой. А сейчас американцы выглядят в собственных глазах (да и не только в собственных) истинными героями и спасителями человечества.

В последнее время об этом как-то не принято говорить, но американские военные поставки Германии продолжались даже тогда, когда немцы рвались к Москве. Американцы были заинтересованы в том, чтобы война длилась как можно дольше. Военная помощь Гитлеру прекратилась только 11 декабря 1941 г. - и то после того как Германия сама объявила войну Америке {57} .

Я убежден, что в борьбе за правду отечественной истории нам, как всегда, не хватает чувства собственного достоинства. Мы легко сдаем свои, казалось бы, несокрушимые позиции, а иногда просто ведём себя предательски по отношению к тем, кому обязаны всем, и прежде всего своей жизнью.

автора Чичкин Алексей Алексеевич

«Португальский Сталин» косвенно помогал СССР Позиция «салазаровской» Португалии в годы войны была отнюдь не прогерманской. Она торговала как с фашистским блоком, так и с антифашистской коалицией (кроме СССР), поставляя им вольфрамовую руду, руды других цветных металлов,

Из книги Убийцы Сталина и Берии автора Мухин Юрий Игнатьевич

Сталин и Гитлер: разница в стремлениях и подготовке Сталину не удавалось во всех битвах достичь уровня полководческого мастерства, сравнимого с мастерством Гитлера. Сталин просто не успел - возглавляемые им войска разгромили войска, возглавляемые Гитлером, и учеба

Из книги Великая Отечественная война советского народа (в контексте Второй мировой войны) автора Краснова Марина Алексеевна

13. ИЗ «ПАКТА О ДРУЖБЕ И СОЮЗЕ» («СТАЛЬНОЙ ПАКТ») МЕЖДУ ГЕРМАНИЕЙ И ИТАЛИЕЙ Берлин, 22 мая 1939 г.Статья I. Договаривающиеся стороны будут постоянно поддерживать друг с другом контакты с целью согласования своих позиций по всем вопросам, касающимся их совместных интересов или

Из книги Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945 автора Романько Олег Валентинович

7. СРАВНИТЕЛЬНАЯ ТАБЛИЦА БАЛАНСОВ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ЛЮДСКИХ РЕСУРСОВ В ВООРУЖЕННЫХ СИЛАХ СССР И ГЕРМАНИИ В ПЕРИОД ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ (1939–1945) (в тыс. человек) Кривошеев Г. Сравнительная таблица балансов использования людских ресурсов в вооруженных силах СССР и

Из книги Почему не расстреляли Жукова? [В защиту Маршала Победы] автора Козинкин Олег Юрьевич

Белорусское национальное движение: от возникновения до начала Второй мировой войны Белорусское национальное движение относилось (да и сейчас относится) к числу наиболее неразвитых как в идейном, так и в организационном плане. Даже несмотря на поддержку тех или иных

Из книги Миф «Ледокола»: Накануне войны автора Городецкий Габриэль

Тройственный (Берлинский) пакт оси Берлин-Рим-Токио, или Почему Сталин не мог напасть на Гитлера «превентивно» и зачем Гитлер объявил войну США в декабре 41-го Разбирая вопрос, мог или не мог Сталин нападать на Гитлера первым летом 1941 года, не так уж часто исследователи и

Из книги Переписка И. Сталина с У. Черчиллем и К. Эттли (июль 1941 г. – ноябрь 1945 г.) автора Власова Е.

Гитлер и Сталин: идеологи или прагматики? В решении Гитлера напасть на Россию есть загадка. Операцию «Барбаросса» трудно связать напрямую с данным в «Майн кампф» обетом «покончить с постоянным обращением немцев на юг и запад Европы и направить взоры на земли, лежащие на

Из книги Тайны Второй мировой автора Соколов Борис Вадимович

Предисловие Николая Старикова Сталин – дипломат. Неизвестный Сталин Несмотря на то что Советский Союз одержал величайшую победу в Великой Отечественной войне, деятельность Сталина на дипломатическом поприще малоизвестна широкой общественности. И это притом, что даже

Из книги Великая Отечественная: Правда против мифов автора Ильинский Игорь Михайлович

ИОСИФ СТАЛИН: «Если не будет создан Второй фронт в Европе в ближайшие три-четыре недели, мы и наши союзники можем проиграть дело»{155} Ситуация на советско-германском фронте в августе 1941 года была неблагоприятна для Красной армии. 19-го числа Сталин писал командующему

Из книги Защита Сталина [Кто пытается опорочить страну и победу?] автора Козинкин Олег Юрьевич

МИФ ВТОРОЙ. «В развязывании Второй мировой войны виновата не фашистская Германия, якобы внезапно напавшая на СССР, а СССР, спровоцировавший Германию на вынужденный превентивный удар» В ходе холодной войны на Западе возник и все более раздувается миф о том, что Советский

Из книги автора

МИФ ЧЕТВЁРТЫЙ. «Нападение Гитлера на СССР оказалось “внезапным”, потому что Сталин не верил сообщениям разведчиков. Например, Рихард Зорге и многие другие разведчики задолго до нападения немцев сообщали точную дату начала войны, но Сталин игнорировал все сообщения.

Из книги автора

МИФ ШЕСТОЙ. «Победа СССР над Германией - это “военное счастье”, “чистая случайность”, Советский Союз одержал её благодаря непомерным жертвам. Роль Сталина в этой Победе ничтожна. Победу одержал народ, а Сталин тут ни при чём. На XX съезде партии Хрущёв заявил, что

Из книги автора

Приложение 4. СТАЛИН НЕ БЕЗДЕЙСТВОВАЛ В ПЕРВЫЕ ДНИ ВОЙНЫ Миф об «испуганном» Сталине развеяли записи из тетради посетителей, находившейся в его приёмной в Кремле. Тетрадь заполнялась дежурными сотрудниками. В таких тетрадях с 1927 по 1953 г. вёлся учёт принятых Сталиным лиц. В

Из книги автора

Два плана маршала Жукова Как Сталин «заставлял маршалов считать украинское направление главным в нападении Гитлера на СССР» и что натворил ГШ и Жуков с предвоенным планированием. О «подмене» утвержденных Сталиным «планов войны» 22 июня 1941 года, в 12.00 по радио

О пакте Молотова - Риббентропа слышали многие, но мало кто знает, что спустя год немцы предложили СССР новый договор. Если бы Сталин и Гитлер тогда договорились, Советский Союз стал бы полноправным союзником Германии

Знание своей истории — это не только вопрос образованности и культуры. Это еще и необходимый фундамент для создания общего будущего людей, живущих в одной стране. РБК совместно с Вольным историческим обществом продолжает цикл публикаций о главных событиях, ставших поворотными в нашей общей истории — истории России.

Трое в лодке

75 лет назад, 14 ноября 1940 года, председатель Совнаркома и нарком иностранных дел Вячеслав Молотов, человек номер два в советском руководстве, завершил свой трехдневный визит в Берлин. Эта поездка стала последней попыткой разрешить противоречия, накопившиеся между партнерами по пакту, и предотвратить возникновение советско-германской войны.

Риббентроп и Гитлер предложили Молотову, чтобы СССР присоединился к Тройственному пакту, который таким образом превратился бы в четверной. Согласно проекту договора, Германия, Италия, Япония и Советский Союз обязались уважать «естественные сферы влияния друг друга». К договору прилагался проект секретного протокола, где центр тяжести советских интересов определялся «в направлении к Индийскому океану», а конкретнее — к Персидскому заливу и Аравийскому морю.

Фактически СССР предлагалось либо ждать, когда Германия и ее союзники сокрушат Британскую империю, и забрать свою долю добычи (если позволят), либо уже сейчас попробовать оккупировать хотя бы Иран, что привело бы к конфликту с Англией. Правда, Гитлер в беседе с Молотовым подчеркнул , что «не просит о какой бы то ни было военной помощи — Германия в этом не нуждается». Сохранились стенограммы этих встреч.

Молотов и Сталин, допуская участие СССР в четверном пакте, требовали вывести германские войска из Финляндии и позволить СССР оккупировать эту страну. Молотов также выразил недовольство данными Германией гарантиями территориальной целостности Румынии и вводом туда германских войск. Взамен он потребовал перехода Болгарии в советскую сферу влияния и установления советского контроля над Черноморскими проливами с созданием там военной базы.

Все эти требования были окончательно сформулированы в проекте соглашения СССР, Германии, Японии и Италии, переданном Молотовым германскому послу в Москве Вернеру фон дер Шулленбургу 25 ноября. Германские войска должны были уйти из Финляндии, которой предстояло подвергнуться советской оккупации. Советская военно-морская база должна была быть создана в Дарданеллах, а с Болгарией, переходящей в советскую сферу влияния, СССР заключит пакт о взаимопомощи. Сфера интересов СССР определялась «на юге от Батума и Баку в общем направлении к Персидскому заливу», что включало в нее Турцию и Иран.

Однако ответа Германии на этот проект не последовало. Еще в Берлине Гитлер категорически воспротивился новой войне Сталина против Финляндии, указав на важность для Германии спокойствия на Балтике. Насчет Болгарии пакт о взаимопомощи СССР немецкая сторона считала приемлемым только в случае, если на него согласится София. А насчет Турции Гитлер соглашался лишь на пересмотр в благоприятном для СССР духе Конвенции Монтрё, регулирующей режим Черноморских проливов.

Председатель Совета Народных Комиссаров СССР и нарком иностранных дел СССР Вячеслав Михайлович Молотов подписывают германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией. Стоят (слева направо) Иоахим фон-Риббентроп, И.В. Сталин, В.Н. Павлов, Ф. Гаус (Фото: Фотохроника ТАСС)

Неизбежность войны

После визита Молотова советско-германская война стала неизбежной в самые ближайшие месяцы. Вот что писал в своих мемуарах генерал Гейнц Гудериан, создатель германских танковых войск: «Гитлер был весьма разгневан требованиями русских и ясно выразил свое неудовольствие во время бесед в Берлине, просто проигнорировав последующую русскую ноту. Из визита Молотова и хода переговоров Гитлер сделал вывод, что война с Советским Союзом рано или поздно неизбежна».

После отъезда Молотова из Берлина стороны начали готовиться к нападению друг на друга. Гитлер 19 декабря 1940 года подписал план «Барбаросса», предполагавший нападение на СССР 15 мая 1941 года. 30 мая, когда нападение было уже перенесено на 22 июня, Гитлер говорил германскому дипломату Вальтеру Хевелю: «Барбаросса» является риском, как и все, если она не удастся, то все так или иначе пропало. Но когда бы она удалась, то создалась бы ситуация, которая, вероятно, принудила бы Англию к миру».

В свою очередь Красная армия постоянно готовилась к войне на Западе. Менялись только сроки — на плане развертывания от 11 марта 1941 года сохранилась карандашная пометка, сделанная заместителем начальника Генштаба Николаем Ватутиным: «Наступление начать 12 июня» (документ хранится в архивах Генштаба, он был опубликован в 1999 году). Однако когда в середине мая в Генштабе был составлен детальный план кампании, его реализация предполагалась уже в июле.

Гитлер не доверял Сталину и не сомневался, что рано или поздно тот нападет на него. Точно так же Сталин не доверял Гитлеру и не сомневался, что рано или поздно Германия нападет на СССР. Все дело было в сроках.

Сталин, похоже, всерьез полагал, что вермахт, как о том говорили Молотову Риббентроп и Гитлер, скоро вторгнется на Британские острова. Ближайшим временем могло быть только лето 1941 года. Сталин, равно как и Молотов, да и советские генералы, не представлял себе всех трудностей операции по форсированию Ла-Манша. Почему, в частности, настойчиво требовали у западных союзников высадиться во Франции еще в 1941-1942 годах. Неслучайно Геринг говорил Молотову о решающей роли люфтваффе в войне с Англией. И захват Крита с помощью авиации и воздушного десанта в мае 1941-го должен был только укрепить Сталина в этом мнении. Гитлер же в отличие от Сталина допускал, что советское нападение может последовать еще в 1941-м. Так, по свидетельству бывшего начальника штаба 4-й армии Гюнтера Блюментрита, «Гитлер заявил, что он не намерен ждать, когда русские будут готовы к нападению, и опередит эту опасность с востока ради защиты Германии и всей Европы. Он считал, что русские нападут на Германию в 1941 году».

Иосиф Сталин и Иоахим фон-Риббентроп в Кремле 23 августа 1939 года (Фото: Bundesarchiv, Bild)

Что было бы, если бы Сталин и Молотов приняли предложение Гитлера и Риббентропа? Вероятно, тогда Гитлер не стал бы сразу нападать на СССР, а перенес центр тяжести действий люфтваффе в Средиземноморье и направил бы туда несколько лучших танковых и моторизованных дивизий. Но основную часть сухопутной армии он оставил бы на востоке на случай советского нападения.

Согласившись на предложение Гитлера о четверном союзе, советский диктатор имел шанс ударить первым. Но он решил играть по-крупному, надеясь, что за благожелательный нейтралитет Гитлер уступит Финляндию, Болгарию и Турцию. Однако такие уступки для Гитлера не имели смысла. Советская оккупация Финляндии создавала угрозу Швеции, откуда поставлялась жизненно необходимая промышленности Рейха железная руда. Контроль СССР над Болгарией ставил в крайне сложное положение Румынию и размещенные там германские войска, а также создавал у советской сферы влияния общую границу с Грецией, что угрожало средиземноморской стратегии Германии и Италии.

Так, экспансия, которую проводили два диктатора, привела к кровопролитной войне. Нацистский рейх погиб, но и Советский Союз, оказавшийся среди победителей, потерял миллионы своих жителей и был столь ослаблен, что не смог долго удерживать приобретенные территории. Об этих уроках и сегодня стоит помнить всем тем, кто стремится к экспансии.

Вольное историческое общество (ВИО) было создано в 2014 году, объединив историков и специалистов социальных и гуманитарных наук, которые считают необходимым противостоять фальсификациям истории последнего времени и готовы бороться за честь профессионального научного сообщества. За год деятельности ВИО многократно выступало с критикой решений властей. Так, оно выступило в поддержку профессора МГИМО Андрея Зубова, уволенного за критику российской внешней политики в отношении Украины. Также был открыто поддержан академик Юрий Пивоваров, обвиненный в халатности в связи с пожаром в ИНИОНе. Критике со стороны ВИО неоднократно подвергались и высказывания министра культуры Владимира Мединского, который выступал за пропаганду мифов советского времени, а также заявил, что историки и архивисты должны заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии».

Борис Соколов член Русского ПЕН-Центра и Вольного исторического общества

сайт продолжает серию публикаций в рубрике «Цена победы». Сегодня гость одноименной передачи на радиостанции «Эхо Москвы» историк, писатель Елена Съянова рассказывает о «симпатиях» между Сталиным и Гитлером. Эфир провели Виталий Дымарский и Дмитрий Захаров. Полностью прочесть и послушать оригинальное интервью можно по ссылке

Фактически нигде ни Гитлер, ни Геббельс, ни Гесс, кроме официальных документов, не употребляют фамилию Сталин. Если они обмениваются какими-то письмами, записками, какими-то разработками, не уже в окончательном варианте, а в стадии работы, там везде — Джугашвили. Только представьте, как просто написать фамилию Сталин немецкими буквами и как сложно написать Джугашвили.

Вспомним небольшой кусочек из воспоминаний Бережкова, переводчика Сталина, который рассказывает о том, как он вместе с Молотовым в ноябре 1940 года был на приеме у Гитлера во время переговоров по советско-германскому пакту. И вот, по окончании беседы, перед тем, как расстаться, Гитлер, пожимая Молотову руку, произнес: «Я считаю Сталина выдающейся исторической личностью, да и сам тщу себя мыслью, что войду в историю. И, естественно, что два таких политических деятеля, как мы, должны встретиться. Я прошу Вас, господин Молотов, передать господину Сталину мой привет и мое предложение о такой встрече в недалеком будущем».

Гитлер: «Я считаю Сталина выдающейся исторической личностью…»

Складывается такое впечатление, что Гитлер довольно много размышлял о Сталине, но довольно скупо высказывался (ну, или до нас дошло мало его высказываний). Например, в 1932 году (пересказ Гесса) в семье Муссолини произошла какая-то очередная неприятность, и Гитлер отметил, что его (Муссолини) погубит семья, как когда-то погубила Бонапарта. А вот что касается Сталина, подчеркнул он, вот — политик, вождь, на которого не влияет его семья, не влияют родственники, хотя их у него много, и, соответственно, делайте выводы. Правда, какие — можно только догадываться.

Дальше 1933 год. Вообще у нас не было такой должности как заместитель Сталина, а в Германии была. Заместителем Гитлера был Рудольф Гесс, у которого было так называемое бюро Гесса — структура, которая дублировала очень много разных структур: государственных, партийных и прочих. И там был такой интересный отдел, который занимался изучением личностей европейских политиков: их физических характеристик, пристрастий, слабостей, недостатков, семей.

И вот с самого начала, как только это бюро создало такой отдел, началось некоторое такое расхождение между сотрудниками. Часть сотрудников доказывала, что после смерти Ленина Россия под руководством Сталина пошла по пути восточной деспотии, то есть уже к середине 1930-х годов накопила черты восточной деспотии, именно исходя из личности Сталина. Вторая часть сотрудников говорила о том, что Сталин не подвержен никаким национальным признакам: он — интернационалист, и Россия идет по интернациональному пути, не имея никакой национальной окраски. Интересно, какая из этих групп все-таки оказала большее влияние на Гесса? Почему-то думается, что все-таки вторая. Для Гесса Сталин был больше интернационалистом, но насколько он смог что-либо передать или доказать Гитлеру, вот тут сказать сложно.

1937−1938 годы. Здесь довольно много «якобы» высказываний Гитлера о генеральских чистках Сталина. Почему «якобы»? Потому что они не прямые (ну, кто-то с чьих-то слов записал). Но тем не менее суть этих высказываний заключается в том, что Гитлер одобрял такую «крутость» этой разборки, волю Сталина. Из этого он сделал вывод, что в ближайшие 15 лет Россия воевать не будет.

Вернемся на три года назад. 1934 год. Гитлер уничтожает своего соратника Эрнста Рёма и других командиров штурмовых отрядов СА. И как рассказывал Микоян, опять же, в переложении Бережкова, на первом же после убийства Рёма заседании Политбюро Сталин сказал: «Вы слыхали, что произошло в Германии? Гитлер какой молодец! Вот как надо поступать с политическими противниками». Так что, кто с кого брал пример, установить трудно. Гитлер, к слову, очень сожалел в 1945 году о том, что когда-то расправился с Рёмом, а не с генералами по примеру Сталина. Было и такое.

14 марта 1939 года. Гесс пишет своему другу Альбрехту Хаусхоферу: «После Мюнхена фюрер считает всех действующих западных политиков червями, выползшими после дождя, а Сталина — танком, который, если сдвинется и пойдет…».

Гитлер любил называть Сталина восточным деспотом

А вот по поводу «азиатской породы». 1939 год. Вероятно, мизансцена была такая: Гитлер и его окружение в кинозале смотрели какой-то, может быть, советский фильм, где был Сталин. И Борман пишет так: «На просмотре фюрер заметил, что советский диктатор напоминает ему сильного зверя азиатской породы. Фюрер выразил сожаление, что эта порода плохо им изучена».

Вновь 1939 год. Ситуация была такая: Гитлер готовил программную речь в рейхстаге с обвинениями Польши и ответом Рузвельту на его послание от 14 апреля. В этом послании Рузвельт предлагал себя в качестве «доброго посредника между Германией и Европой» и приложил список из 30 стран, на которые в ближайшие пятнадцать или двадцать пять лет Германия не должна нападать. И если, опять же, верить Гессу, то Гитлер над этим посланием и над этим предложением США в качестве посредника довольно так иронизировал, посмеивался. Сам же Гесс по этому поводу говорит так: «Этот колонизатор (о Рузвельте) желал бы немцев загнать в резервации, как своих краснокожих. Нас, немцев! Нас, великую нацию! А его соединенная помойка смеет диктовать нам, великой нации. Эти свинорылые демократы забудут Версаль, только когда ты (Гитлер) обнимешься со Сталиным». То есть тут уже возникают какие-то мотивы к будущему сближению.

А Борман, кстати, о том же самом говорит кратко и по сути. Это в одном из его блокнотов, которые были найдены в 1945 году. Вот такая запись: «Был разговор о возможном контакте с Кремлем. Фюрер выразил нежелание идти на личную встречу со Сталиным. Фюрер, однако, согласился, что предстоящая речь в рейхстаге не будет содержать критики Кремля и советского строя».

Иоахим фон Риббентроп и Иосиф Сталин при подписании Пакта о ненападении в Кремле, 23 августа 1939 года

Отметим, что это было взаимно, то есть ругань в обе стороны прекратилась. Но здесь, конечно, больше не личных отношений между Гитлером и Сталиным, а прагматики, дипломатии, геополитики. Это такой период, когда все вопят о мире, но все уже понимают необходимость военных блоков, и идет вот это нащупывание: кто с кем. Ведь в это же время, летом, ведутся переговоры в Москве: Россия, Англия, Франция. Переговоры идут, идут, а Гитлер ужасно нервничает, потому что для него союз России с Англией и Францией был подобен смерти. Сам он отказывается ехать в Москву, но у него постоянно идут намерения кого-то туда пропихнуть. Сначала он пытается отправить Гесса. Почему? Гесс воспитывался в Александрии, в таком интернациональном городе, и Гитлер считал, что Гесс лучше поймет, как он пишет, «примитивно-пафосную логику азиата». Вот это тоже, кстати, характеристика.

Потом он начинает пропихивать главу Соединенного профсоюза или Трудового фронта Лея. Телеграмма посла в Москве Шуленбурга Гитлеру: «В 11 часов получил согласие Молотова на неофициальный визит доктора Лея. Министр дал понять, что Сталин примет его для дружеской беседы в день приезда». Это 21 августа.

Но в этот же день переговоры заканчиваются. И Гитлер между двумя и тремя часами отправляет Сталину телеграмму, составленную Гессом. Телеграмма звучит так: «Напряжение между Германией и Польшей сделалось нестерпимым… кризис может разразиться со дня на день… Я считаю, что при наличии намерений обоих государств вступить в новые отношения друг с другом, представляется целесообразным не терять времени… Я был бы рад получить от Вас скорый ответ. Адольф Гитлер».

В 1939 году Сталин и Гитлер должны были встретиться, но не сложилось

Интересная вещь: на протяжении войны, уже после 22 июня 1941 года, Гитлер, если верить различным немецким источникам, достаточно часто высказывался в отношении Сталина, и, более того, ему принадлежит такая цитата, что после победы над Россией было бы лучше всего поручить управление страной Сталину (конечно, при германской гегемонии), поскольку он лучше, чем кто-либо другой, способен справиться с русскими. То есть, если верить этой цитате фюрера, он рассчитывал на Сталина как на вассала, управляющего, которого Германия посадит руководить порабощенным Советским Союзом.

В дневниках Геббельса от 4 марта 1945 года, то есть когда положение нацистской Германии было уже безнадежным и Гитлер стремился договориться с Москвой, есть такая запись: «Фюрер прав, говоря, что Сталину легче всего совершить крутой поворот, поскольку ему не надо принимать во внимание общественное мнение… В последние дни Гитлер ощутил еще большую близость к Сталину, высоко оценив его как гениального человека, заслуживающего безграничного уважения. Сравнивая себя со Сталиным, фюрер не скрывал чувства восхищения, многократно повторяя, что присущие им обоим величие и непоколебимость не знают в своей сущности ни шатания, ни уступчивости, характерных для буржуазных политиков».

Телеграмма Гитлера Сталину, август 1939 года

Интересная деталь: на протяжении всей войны не зафиксировано ни одного высказывания (заслуживающего доверия) Гитлера о Сталине как полководце, стратеге, тактике. То есть он ни разу не оценил его с этой точки зрения. Но отметим, что Гитлер ценил Сталина выше, чем западных политиков: Черчилля, Рузвельта и так далее.

С Рузвельтом, вообще, сложнее. Это был второй политик, которого Гитлер не понимал. У него как-то не хватило времени в нем разобраться. Первым же был Сталин. Гитлер считал его непрозрачной личностью, как раз именно как азиата, который абсолютно неадекватен вообще здравому смыслу с точки зрения Гитлера, который может повести себя абсолютно непредсказуемо. Он, кстати, считал, что некоторые решения Сталина как раз продиктованы вот этой азиатской непредсказуемостью, вот этой алогичностью.

Гитлер ценил Сталина выше, чем Черчилля и Рузвельта

И напоследок цитата Рудольфа Гесса, который, сидя в Шпандау, описывает вот это трусливое, нервное поведение Гитлера накануне приезда Риббентропа: «Два клина перед тем, как вышибить друг друга, собирались с духом. Однако, как стало ясно после поражения, фюрер единственный в полной мере ощущал тогда, в 39-м, демоническую силу восточного деспота, которую все мы недооценили, и, в конце концов, оказался прав».

Рекомендуем почитать

Служба

Открытый урок "Правописание приставок пре- и при-"6 класс «Правописание приставок при- и пре-«

Воинский учет

Десять открытий российских ученых, которые потрясли мир

Болезни

«Правописание суффиксов причастий

Болезни

Секретные фото луны Загадочные объекты на луне

Служба

Книга: Генри Форд. Моя жизнь. Мои достижения. Генри Форд: Моя жизнь, мои достижения

Военный билет

Как отличаются баллы ЕГЭ по регионам: результаты школьников и региональное неравенство