Пролив из черного моря в мраморное. Черноморские проливы. После распада ссср

ПРОЛИВЫ, Босфор и Дарданеллы

Обычно называемые (вместе с расположенным между ними Мраморным морем) "черноморскими проливами" или просто "проливами", - единственный путь сообщения между Чёрным и Средиземным морями; "вопрос о П." - одна из самых старых проблем международных отношений, сохраняющая и поныне свою актуальность.

Политическое содержание этой проблемы для черноморских держав по существу сводится к тому, чтобы обеспечить им надёжную связь со Средиземным морем и в то же время полностью оградить безопасность Чёрного моря. Нечерноморские державы рассматривают проблему проливов под противоположным углом зрения, добиваясь широкого доступа для своих вооружённых сил в Чёрное море и одновременно препятствуя выходу военных флотов черноморских стран в Средиземное море. Острота проблемы П. проистекает из первостепенного стратегического и экономического значения П., обусловленного их географическими и исторически сложившимися особенностями. Во-первых, П. очень узки (в Босфоре самое узкое место имеет около 600 м, в Дарданеллах - около 1300 м ); поэтому их легко "запирать", т. е. не пропускать суда через П. или же, пропустив одни суда, не пропускать других. Во-вторых, оба берега П. принадлежат одному и тому же государству - Турции. В-третьих, и это самая важная особенность П., они соединяют открытое море (Средиземное) с закрытым (Чёрным), из которого нет другого выхода, кроме П.; тем самым режим мореплавания в П. затрагивает жизненные интересы всех черноморских держав, а не одной только Турции, ибо он автоматически предрешает порядок входа судов в Чёрное море и выхода их оттуда.

Осложнения в вопросе о П. возникали всякий раз, когда делались попытки игнорировать интересы черноморских стран и ставить их и безопасность Чёрного моря в зависимость от односторонних действий державы, владеющей берегами П. Подобного рода попытки становились всё менее успешными по мере экономического и политического развития крупнейшего черноморского государства - России. Они лишь подчёркивали резкую противоречивость между ростом по объёму и значению русских интересов на Чёрном море, с одной стороны, и параллельно происходившим процессом упадка и ослабления Оттоманской империи - с другой. Положение ухудшилось, когда султанская Турция, утратив сперва внешнеполитическую, а затем и внутриполитическую самостоятельность, превратилась в полуколонию капиталистических держав. С этого времени роль Порты в вопросе о П. снизилась до такой степени, что практически установление режима П. перешло целиком к европейским "великим державам", из которых только Россия являлась черноморской страной. Западные державы и прежде всего Англия, претендовавшая на мировое морское господство, сделали вопрос о П. орудием своей антирусской политики, стремясь ограничить свободу русского мореплавания в П. и одновременно получить широкий доступ в Чёрное море, чтобы держать черноморское побережье России под постоянной военной угрозой. В экспансионистские планы Англии входил также захват зоны П. и некоторых других областей Оттоманской империи, намеченных англичанами в качестве их доли "оттоманского наследства". В свою очередь правящие круги царской России подчинили вопрос о П. стремлению к аннексии Константинополя и П., видя в этом единственный способ разрешения проблемы.

По всем этим причинам вопрос о П., как и более общий восточный вопрос (раздел Оттоманской империи, в особенности её европейских владений), безнадёжно запутался. Ещё в середине 19 в. Маркс отмечал, что дипломатия капиталистических держав не сможет удовлетворительно разрешить восточный вопрос. "Решение турецкой проблемы, как и многих других, - писал Маркс, - выпадет на долю европейской революции... Начиная с 1789 года революция охватывает все более обширную область, ее границы расширяются все дальше. Ее последними пограничными столбами были Варшава, Дебрецин, Бухарест, крайними пределами ближайшей революции должны быть Петербург и Константинополь". И действительно, после Великой Октябрьской социалистической революции был ликвидирован восточный вопрос как проблема раздела "оттоманского наследства". Однако вопрос о П. остался нерешённым. Его урегулированию воспрепятствовали империалистические державы во главе с Англией, использовавшие его в своей борьбе против Советской России. Одно время казалось, что кемалистская Турция, успешно отразившая при поддержке Советской России империалистическую интервенцию, будет содействовать достижению приемлемого для черноморских стран соглашения о П. Однако низкий уровень социально-экономического развития Турции и слабость турецкого пролетариата предопределили верхушечный и половинчатый характер турецкой буржуазно-национальной революции. Как указывает И. В. Сталин, эта революция "есть верхушечная революция национальной торговой буржуазии, возникшая в борьбе с чужеземными империалистами и направленная в своём дальнейшем развитии, по сути дела, против крестьян и рабочих, против самих возможностей аграрной революции".

Хотя буржуазная Турция во многом отличалась от феодально-клерикальной Оттоманской империи, она не стала демократической страной. Утвердившийся в Турции открыто реакционный режим поставил Турцию в прямую зависимость от империализма. В годы второй мировой войны Турция докатилась до позора пособничества фашистским агрессорам, а после войны оказалась в прямом подчинении у англо-американских империалистов.

В итоге вопрос о П. даже в новейшее время не получил удовлетворительного разрешения, продолжая обременять советско-турецкие отношения и препятствуя стабилизации мира на Ближнем Востоке.

История борьбы за П. насчитывает много столетий. Ещё Восточно-Римская империя (Византия) ставила плавание в П. и в Чёрном море в зависимость от своего усмотрения. Завоевание турками Константинополя (1453) и затем всего побережья Чёрного моря подчинило проход судов через П. произволу турецких властей. Препятствия, чинившиеся турками как сообщению между Средиземным и Чёрным морями, так и особенно торговле между Европой и Азией, побудили западноевропейские страны к поискам новых путей на Восток, и великое географическое открытие конца 15 в. - установление морского пути вокруг мыса Доброй Надежды - явилось своего рода обходом фланга Оттоманской империи. Блистательная Порта время от времени пропускала иностранные суда через П. и выдавала то одному, то другому государству фирманы на право торговли с черноморскими областями (в 17 в. таким правом пользовались голландцы и англичане). Но эти фирманы могли быть в любой момент аннулированы, и они действительно аннулировались Портой, если она находила это для себя выгодным. Происходившие на этой почве трения приводили ряд держав к конфликтам с Турцией, иногда принимавшим весьма острый характер. Тем не менее вопрос о П. тогда ещё не имел значения международной проблемы в современном понятии этого термина. На берегах Чёрного моря не существовало никакой иной державы, кроме Турции, и путь через П. вёл только к турецким, а не к чьим-либо иным владениям, т. е. во внутреннее турецкое море. Ввиду этого и вопрос о П., входящий в компетенцию именно черноморских и только черноморских стран, надлежало тогда считать внутренним делом единственной в то время черноморской державы - Турции.

Обстановка в корне изменилась во второй половине 17 в., когда Россия стала возвращаться на свои исконные земли на берегах Азовского и Чёрного морей, от которых она была оттеснена в предыдущие века. В 1696 Пётр I взял Азов и в том же году издал указ о постройке русского флота, поставив в порядок дня вопрос о плавании русских судов в Чёрном море и в П. С этого времени вопрос о П. вышел за рамки внутренней турецкой политики и, поскольку на Чёрном море появилась кроме Турции вторая держава - Россия, приобрёл международный характер.

С этой точки зрения история вопроса о П. как международной проблемы начинается на рубеже 17 и 18 вв. В ней можно различить следующие три периода: 1) с конца 17 в., когда Россией было впервые выдвинуто требование об открытии П. для русских судов, и до 40-х годов 19 в., когда была установлена международная регламентация режима П.; 2) с 40-х годов 19 в. и до окончания первой мировой войны- период, в течение которого вопрос о П., являясь частью восточного вопроса, был целиком подчинён империалистическим интересам "великих держав", а режим П. регулировался многосторонними соглашениями; 3) с момента Великой Октябрьской социалистической революции в России - ещё не завершённый период, на протяжении которого Советское правительство неуклонно добивалось и добивается справедливого решения вопроса о П. путём соглашения черноморских стран на основе равноправия и при полном обеспечении их интересов и безопасности Чёрного моря.

В первый период вопрос о П. разрешался преимущественно двусторонними русско-турецкими соглашениями без участия нечерноморских держав. России пришлось приложить большие усилия и затратить долгие десятилетия на то, чтобы, сломив сопротивление Турции, добиться открытия Чёрного моря и П. сперва для торговых, а затем и для своих военных судов.

В 1698 Прокофий Возницын (см.) пытался договориться по этому поводу с турецкими представителями на Карловицком конгрессе (см.), но получил категорический отказ. Его попытку продолжил Емельян Украинцев (см.) при заключении Константинопольского мирного договора 1700 (см.). Пользуясь поддержкой враждебных России держав, Порта продолжала упорствовать. При заключении Белградских мирных договоров 1739 (см.) ей снова удалось с помощью французского посла Вильнёва, выступившего в качестве посредника, отклонить требования России об открытии Чёрного моря для русского судоходства. Только решительный успех России в войне 1768-74 заставил Турцию признать давно совершившийся факт превращения Чёрного моря из внутреннего турецкого в русско-турецкое море и согласиться на открытие как Чёрного моря, так и П. для русского торгового мореплавания (см. Кючук-Кайнарджийский мирный договор 1774).

Получив по Кючук-Кайнарджийскому договору право прохода через П. и плавания в Чёрном море для своих собственных торговых судов, Россия вслед за тем добилась такого же права и для торговых судов других государств. Это нашло отражение в ряде русско-турецких договоров и соглашений, причём Порта в то время недвусмысленно признавала, что Россия вправе контролировать выполнение Турцией обязательства о свободном пропуске торговых судов через П. Наиболее показательным в этом отношении был Адрианопольский мирный договор 1829 (см.). Возложив на Турцию обязательство не препятствовать проходу через П. русских торговых судов, а равно и торговых судов других государств, "с коими Оттоманская империя не состоит в объявленной войне", договор далее гласил: "...И если (от чего боже сохрани) какое-либо из содержащихся в сей статье постановлений будет нарушено и на представление о сем российского министра не последует совершенного и скорого удовлетворения, то Блистательная Порта предварительно признает, что императорский российский двор имеет право принять таковое нарушение за неприязненное действие и немедленно поступить в отношении к империи Оттоманской по праву возмездий".

Кючук-Кайнарджийский и Адрианопольский договоры окончательно разрешили одну часть проблемы П. - открытие их для торгового мореплавания всех стран. Затруднения в этом вопросе происходили и в дальнейшем: турецкие власти нарушали свободу прохода, облагали транзитные суда чрезмерными сборами, создавали придирки в области санитарного контроля и т. п. Однако самый принцип свободы торгового мореплавания в П. был прочно утверждён, и его уже никто не оспаривал.

Гораздо более сложным делом было урегулирование вопроса о проходе военных кораблей через П. Здесь России приходилось заботиться не только об открытии П. для русских военных кораблей, но и об обеспечении безопасности Чёрного моря от возможной агрессии со стороны нечерноморских держав, стало быть, о том, чтобы иностранные военные суда не проникали в Чёрное море.

Взгляд русской дипломатии на Чёрное море, как на закрытое для военных флотов нечерноморских держав, был чётко сформулирован А. Р. Воронцовым в самом начале его канцлерства, в 1802. Предлагая русскому послу в Константинополе А. Я. Италийскому настаивать на отклонении Портой требования Талейрана о допуске французских военных кораблей в Чёрное море "для защиты торговли от корсаров" (которых, кстати сказать, никогда в этом море и не было), Воронцов указывал: "Чёрное море иначе почитать не должно как озером или морем запертым, в которое и входу иного нет, как чрез канал (т. е. П. - Ред.), и владение коего принадлежит только тем державам, кои берегами своими оное окружают".

В то время и Турция признавала необходимость, открывая П. для русских военных кораблей, не допускать прохода военных кораблей других держав. Россия получила право проводить свои военные корабли через П. по русско-турецкому союзному договору 1799 (см.). Это право подтверждалось ст. 4 русско-турецкого союзного договора 1805 (см.), в который было кроме того включено следующее важное постановление, утверждавшее принцип закрытия Чёрного моря для военных кораблей нечерноморских стран: "Договаривающиеся стороны согласились считать Чёрное море закрытым и не разрешать появления там никакого военного корабля или вооружённого судна любой (третьей. - Ред.) державы; в том случае, если какая-либо из этих держав попытается явиться туда с вооружёнными силами, высокие договаривающиеся стороны обязуются рассматривать подобную попытку как повод к войне и воспротивиться ей всеми своими морскими силами, признавая в том единственное средство для обеспечения своей взаимной безопасности" (ст. 7, секретная). По существу это постановление означало, что Россия и Турция в принципе договорились о совместной русско-турецкой обороне Чёрного моря от вторжения военно-морских сил нечерноморских стран через П.

Определённый двусторонними русско-турецкими договорами режим П. в общем отвечал интересам обеих черноморских держав - России и Турции, но говоря о том, что самый союз с Россией ограждал Турцию от внешних, а в значительной степени и от внутренних потрясений. Но внешняя политика Турции уже не была самостоятельной. Подвергаясь воздействию то одной, то другой державы, Порта постепенно превращалась в безвольное орудие международной политической игры. Усилия посла Наполеона ген. Себастиани привели в 1806 к нарушению Турцией союзного договора и других соглашений с Россией, повлекшему за собой шестилетнюю русско-турецкую войну (см. Бухарестский мирный договор 1812). В то же время Англия, являвшаяся тогда союзницей России, попыталась воспользоваться случаем, чтобы решить в свою пользу вопрос о П. Прорыв эскадры адмирала Декворта через Дарданеллы в 1807 завершился плачевным отступлением, однако англо-турецкий договор 1809 (см.) принёс Англии осязательное преимущество, приобщив её к регламентации режима П. и фиксировав впервые "древнее правило Оттоманской империи" о воспрещении допуска в П. военных кораблей любой иностранной державы, не исключая и России.

Этот т. н. Дарданельский договор 1809 был первым соглашением по вопросу о проходе военных кораблей через П., заключённым Турцией с нечерноморской державой. Его значение было вначале невелико, и "древнее правило Оттоманской империи" не помешало Турции ещё четверть века договариваться о режиме П. непосредственно с Россией. Наиболее важным среди двусторонних русско-турецких соглашений этого периода был Ункяр-Искелесийский договор 1833 (см.), согласно которому Турция обязалась по требованию России закрывать Дарданеллы для прохода иностранных военных кораблей. Он вызвал бурю негодования со стороны соперников России. Англия и Франция направили русскому правительству ноты протеста, в которых угрожали, что будут считать Ункяр-Искелесийский договор "как бы несуществующим". В ответной ноте русское министерство иностранных дел отклонило протест, указав, что оно будет считать английскую и французскую ноты "как бы несуществующими". Попытка запугать Россию и Турцию посылкой англо-французской эскадры к проливам также не имела успеха.

Тем не менее Ункяр-Искелесийский договор оказался недолговечным. Николай I считал важнейшей задачей своей внешней политики борьбу против "революционной заразы" в Европе и прежде всего против ненавистного ему "короля баррикад" Луи Филиппа. Подчиняя этой основной цели все прочие внешнеполитические интересы России, он был готов пойти на уступки по различным другим вопросам, в т. ч. по вопросу о Турции и о П., лишь бы изолировать Францию и образовать против неё общеевропейский блок. Уже осенью 1833 была подписана австро-русская Мюнхенгрецкая конвенция (см.), ограничившая свободу действий России на Ближнем Востоке, а в 1839 Николай I окончательно отказался от выгод Ункяр-Искелесийского договора, чтобы этой ценой получить согласие Англии на совместное выступление держав против египетского паши Мухаммеда Али (см.) и стоявшей за ним Франции. Заключённая на этой основе Лондонская конвенция 1840 (см.) действительно носила антифранцузский характер, но она в то же время возродила столь удобное для англичан "древнее правило Оттоманской империи", закрывавшее русским военным кораблям путь через П. Николай I был уверен, что Лондонская конвенция 1840 является большим успехом его дипломатии, на самом же деле выиграл Пальмерстон, который уже давно говорил, что хотел бы "растворить" Ункяр-Искелесийский договор в "соглашении более общего характера".

С прекращением действия Ункяр-Искелесийского договора закончился период двусторонних русско-турецких соглашений о режиме П.

Второй периодв истории вопроса о П. открылся подписанием Лондонской конвенции 1841 между "великими державами" (включая на этот раз Францию) и Турцией. В ней подтверждалось "древнее правило Оттоманской империи" о запрещении прохода каких бы то ни было иностранных военных кораблей через П., ставшее отныне как бы нормой международного права. Султан объявлял, что он "имеет твёрдое намерение на будущее время" соблюдать это "непреложно установленное начало", а остальные участники конвенции обещали "уважать это решение султана и сообразоваться с вышеизложенным началом" (ст. I).

Установленная Лондонской конвенцией 1841 многосторонняя регламентация режима П. лишила обе черноморские державы, т. е. и Турцию и Россию, принадлежавших им прав. Турция теперь не могла, если бы и хотела, нарушить в пользу России своё "древнее правило". Русский военный флот оказался запертым в Чёрном море. Запрещение же иностранным военным кораблям проходить в Чёрное море имело для России сомнительную ценность, т. к. оно предусматривалось лишь на мирное время и т. к. Турция с подписанием Лондонских конвенций 1840 и 1841 фактически (а отчасти и формально) перешла под опеку европейских держав, среди которых наибольшим влиянием на Порту пользовалась тогда Англия.

Со своей стороны Николаи I взял курс на раздел Оттоманской империи. Вопрос о П. был хотя и не единственным, но одним из наиболее важных побудительных мотивов, толкавших царское правительство на войну с Турцией. Русскому народу пришлось кровью и лишениями расплачиваться за реакционную политику и бездарную дипломатию царизма. Парижский конгресс 1856 (см.) возложил на Россию тяжёлые обязательства, среди которых наиболее тягостным и унизительным было постановление о т. н. "нейтрализации" Чёрного моря (ст. 11, 13 и 14), воспрещавшее России проведение каких бы то ни было мер для защиты её черноморского побережья. Сам по себе режим П. остался прежним. Приложенная к Парижскому договору конвенция о П. воспроизвела с незначительными лишь изменениями Лондонскую конвенцию 1841. Но теперь, в сочетании с "нейтрализацией" Чёрного моря, закрытие П. для русских военных кораблей представляло ещё большую, чем прежде, угрозу безопасности России, не позволяя русскому правительству перевести в Чёрное море корабли из других морей, тогда как враждебные России западные державы могли в любой момент принудить подчинённую им Турцию к нарушению конвенции о П. в их пользу.

В 1870 русское правительство отменило статьи Парижского трактата о "нейтрализации" Чёрного моря (см. Горчакова циркуляры). Англия была вынуждена отступить в этом вопросе, и Лондонская конвенция 1871 санкционировала восстановление суверенных прав России. Однако режим П. был определён в этой конвенции (ст. 2 и 3) почти на той же основе, что и в 1841: по-прежнему П. считались в мирное время закрытыми для прохода всех иностранных военных кораблей, в т. ч. и русских. Эта система была сохранена также Берлинским трактатом 1878 (ст. 63).

Вплоть до первой мировой войны русская дипломатия тщетно пыталась изменить это невыгодное для России положение. Бывали случаи, напр. в 1891 и 1894, когда султан выдавал фирманы на проход русских военных кораблей через П. (без вооружения и без вооружённой охраны), но Англия затрудняла получение таких разрешений, а в 1904 даже устроила военно-морскую демонстрацию вблизи проливов, чтобы не допустить прохода русских военных судов из Чёрного моря в Средиземное. В результате во время русско-японской войны одна из лучших русских эскадр была заперта в Чёрном море международными трактатами под контролем союзницы Японии - Англии. Столь же неудачными, главным образом ввиду противодействия Англии, были и дальнейшие попытки России разрешить мирным путём вопрос о проливах: переговоры русского министра иностранных дел А. П. Извольского во время боснийского кризиса 1908 -09 (см.) и т. н. "демарш Чарыкова" в 1911, предпринятый в связи с итало-турецкой войной. На представления русского правительства английская дипломатия неизменно отвечала, что считает момент для возбуждения вопроса о П. "неудобным", или же предлагала в качестве альтернативы к принципу закрытия П. для всех иностранных военных кораблей полное их открытие, но тоже для всех без исключения держав, что принесло бы России не улучшение, а резкое ухудшение режима П.

Международная опека над П. была невыгодна и для Турции, нарушая её суверенитет и создавая опасное для неё обострение отношений с Россией. Но роль Турции в разрешении вопроса о П. была ничтожной и жалкой. Французский журналист Рене Пинон писал по этому поводу: "Доверить ключ от дома, где заперт здоровый солдат, старому инвалиду, - это значит поставить сторожа перед наихудшими злоключениями или перед необходимостью звать на помощь; желающих помочь окажется много, но никто не захочет сделать это безвозмездно. Таким образом, не знаешь, кого жалеть: Россию ли, запертую в Чёрном море, или Турцию, запрещающую выход из него".

В годы, непосредственно предшествовавшие первой мировой войне, резко возросло германское влияние на Турцию. Прибывшая в конце 1913 в Константинополь военная миссия Лимана фон Сандерса (см.) учредила свой контроль над турецкой армией. Ряд других признаков также указывал на то, что Турция, а следовательно, и П. переходят под господство Германии. Между тем Англия, всё ещё располагавшая (вместе с Францией) важными финансово-экономическими и дипломатическими рычагами воздействия на турецкое правительство, практически не препятствовала германскому проникновению в Турцию. Причиной такого "невмешательства" было стремление британской дипломатии заменить англо-русский антагонизм в вопросе о П. германо-русским и этим усилить зависимость царской России от Англии. Той же причиной было вызвано попустительство английской средиземноморской эскадры по отношению к германским военным кораблям "Гебену" и "Бреслау", позволившее им проникнуть в начале августа 1914 в П.; этим же объяснялось всё последующее поведение британской дипломатии, облегчившее немцам и Энверу паше (см.) вовлечение Турции в первую мировую войну на стороне Германии (см. Германо-турецкий договор 1914). Когда же участие Турции в войне стало фактом, англичане первые начали делать царскому правительству многообещающие намёки относительно того, что Турция "не может более быть стражем проливов". В результате происшедших затем переговоров было подписано англо-франко-русское секретное соглашение 1915 (см.) о включении Константинополя и П., после победы союзников над Германией, в состав Российской империи. С точки зрения Англии и Франции это соглашение было призвано сохранить и усилить заинтересованность правящих кругов России в доведении войны с Германией до победного конца. Царское правительство пыталось также использовать это соглашение для борьбы против усилившихся в России антивоенных настроений и с этой целью огласило в 1916 в Думе его основное содержание.

Реальная ценность этого соглашения для России была проблематична: союзники сопроводили его такими оговорками, которые сравнительно легко позволили бы им по окончании войны уклониться от выполнения данного России обещания. Кроме того, тотчас после подписания соглашения Англия по инициативе Черчилля (см.) предприняла совместно с Францией т. н. дарданельскую экспедицию с целью захвата П. и удержания их в своих руках. Даже С. Д. Сазонов (см.), всемерно отстаивавший империалистический союз России с Англией и Францией, признал в своих "Воспоминаниях", что, когда английский и французский послы сообщили ему о решении их правительств предпринять дарданельскую экспедицию, ему "стоило труда скрыть от них неприятное впечатление", и он сказал им: "Помните, что вы предпринимаете эту экспедицию не по моей просьбе".

Третий период в истории вопроса о П. открыла Великая Октябрьская социалистическая революция. Этот новый этап резко отличается от двух предшествующих прежде всего тем, что с появлением первого в мире социалистического государства радикально изменился характер внешней политики крупнейшей из черноморских держав - Советской России. Руководимая Лениным и Сталиным, внешняя политика Советской России поставила перед собой задачи, отвечающие не только общенациональным интересам Советской страны, но и коренным интересам народных масс всего мира (см. Советская внешняя политика). Поэтому и вопрос о П. приобрёл новое значение. Отбросив захватнические планы царизма, советская дипломатия вместе с тем с гораздо большей твёрдостью и настойчивостью отстаивает интересы черноморских стран и принцип безопасности Чёрного моря. Но политика империалистических держав по-прежнему направлена на то, чтобы использовать П. для осуществления их агрессивных планов.

В первое время после окончания войны 1914- 18 наибольшую активность в вопросе о П. проявляла Англия. В начале ноября 1918, тотчас по подписании Мудросского перемирия (см.), английский военно-морской флот вошёл в Дарданеллы и поставил под угрозу своих пушек Константинополь. В 1920 Константинополь уже и формально был оккупирован державами Антанты во главе с Англией. Пользуясь своей властью над П., Антанта проводила вооружённую интервенцию против Советской России. Англия при посредстве греческой армии проводила также интервенцию против кемалистской Турции. Под давлением англичан бессильное султанское правительство подписало с Антантой Севрский мирный договор 1920 (см.), обрекавший Турцию на расчленение и закабаление. Вопрос о П. разрешался Севрским договором исключительно в пользу Англии: П. разоружались и открывались для военных кораблей всех держав; зона П. передавалась во власть международной комиссии во главе с представителями Антанты; эта комиссия получала право содержать в П. свои войска, полицию, иметь свой флаг и бюджет. Всё это должно было обусловить переход П. под фактическое господство Англии, как самой сильной морской державы.

Надежды Англии на победу антисоветской интервенции не сбылись. Да и в Турции англичане встретили неожиданное для них препятствие - турецкое национально-освободительное движение, получившее поддержку от Советской России. Московский договор от 16. III 1921 между РСФСР и Турцией (см. Советско-турецкие договоры) имел для турок решающее значение в их борьбе за независимость. Он заложил основу советско-турецкой дружбы, позволившей туркам отразить натиск интервентов и добиться отмены Севрского договора.

В Московском договоре 1921 содержалось также постановление по вопросу о П. Оно гласило: "Дабы обеспечить открытие проливов и свободное прохождение через них для торговых сношений всех народов, обе договаривающиеся стороны соглашаются передать окончательную выработку международного статута Чёрного моря и проливов особой конференции из делегатов прибрежных стран, при условии, что вынесенные ею решения не нанесут ущерба полному суверенитету Турции, равно как и безопасности Турции и её столицы, Константинополя" (ст. V). Идентичные статьи были включены в Карсский договор 1921 (ст. 9) и в украинско-турецкий договор 1922 (ст. 4).

Однако на Лозаннской конференции (см.) вопрос о П. рассматривался отнюдь не одними только черноморскими странами. Руководство конференцией захватили в свои руки державы Антанты во главе с Англией. Председателем комиссии, обсуждавшей вопрос о П., был лорд Керзон (см.); в ней участвовала даже Япония, не имеющая никакого отношения к вопросу о П. Единственной делегацией, последовательно и до конца отстаивавшей интересы черноморских стран, была советская делегация. Турция же, хотя она пришла на Лозаннскую конференцию как победительница, проявила в вопросе о П. поспешную и далеко идущую уступчивость по отношению к англичанам, надеясь получить за это от Англии поддержку по другим вопросам мирного договора. Податливость турок облегчила Керзону выполнение его задачи. Игнорируя справедливые требования советской делегации и опираясь на своих союзников и сателлитов, он вступил в закулисный сговор с турецкой делегацией, возглавлявшейся Исметом Инёню (см.), и провёл свой проект конвенции о П.

Лозаннская конвенция, подписанная 24. VII 1923, установила режим П., лишь незначительно отличавшийся от принятого в Севре. П. разоружались и объявлялись открытыми для прохода любых военных кораблей, "каков бы ни был флаг", днём и ночью, без всякого разрешения и даже предупреждения турецких властей. Только комиссия, созданная Лозаннской конвенцией для наблюдения за выполнением правил прохода военных кораблей через П., не имела тех прав, которые предусматривались Севрским договором, и председателем её должен был быть не представитель держав Антанты, а представитель Турции; кроме того, Лозаннская конвенция содержала некоторые, по существу ничтожные, ограничения входа иностранных военных кораблей в Чёрное море.

Такой режим П. ставил Чёрное море под угрозу агрессии. Поэтому Советский Союз не ратифицировал Лозаннской конвенции. Этот режим П. был опасен и для Турции, но турецкое правительство подписало и утвердило конвенцию в ущерб интересам своей страны.

Скоро самим туркам стало ясно, какую угрозу представляет для них Лозаннская конвенция о П. С 1933, когда немецкие фашисты, захватив власть в Германии, создали очаг войны в Европе, а итальянские фашисты, усиленно вооружая расположенные близ Малой Азии о-ва Додеканеза, ввергли турок почти в панический страх, турецкая дипломатия начала зондировать почву о возможности ремилитаризации П. Некоторое время этот зондаж встречал упорное противодействие англичан, заявлявших, что они считают момент для пересмотра Лозаннской конвенции "неподходящим". Но в конце 1935, в связи с итало-эфиопской войной и проведением Лигой наций некоторых экономических санкций против Италии, Англия сама проявила заинтересованность в сближении с Турцией с целью использования её военно-морских баз. Британская дипломатия вовлекла Турцию в средиземноморское "джентльменское" соглашение о взаимной помощи и дала понять турецкому правительству, что на основе англо-турецкого сближения Турция может добиться изменения режима П.

В июне 1936 в Монтрё открылась международная конференция по вопросу о П. (см. Монтрё конференция). На ней турецкая делегация, так же как это было в Лозанне, но в ещё более опасной для интересов черноморских стран форме, отступила от принципов безопасности Чёрного моря и дружбы е СССР. Между турецкой и английской делегациями состоялся закулисный сговор, направленный на срыв советских предложений, касавшихся права черноморских стран проводить через П. свои военные корабли. В конечном счёте туркам и англичанам ввиду решительного отпора СССР пришлось отказаться от большинства своих возражений, и подписанная 20. VII 1936 новая конвенция о режиме П. отражала многие из выдвинутых Советским Союзом требований. В ней признавалось особое положение черноморских государств по сравнению с нечерноморскими; ограничивался (тоннажем, классом и сроком пребывания в Чёрном море) допуск в П. военных кораблей нечерноморских держав, а черноморским странам разрешалось проводить через П. любые свои корабли; полностью воспрещался проход через П. военных кораблей воюющих держав. Но и эта конвенция не обеспечила полностью интересов черноморских стран. Главным её недостатком, с точки зрения безопасности Чёрного моря, было то, что Турция могла фактически бесконтрольно толковать и применять конвенцию по своему единоличному усмотрению.

Столь широкие и исключительные права Турции были тем более опасны, что её военно-технические ресурсы и прочие объективные возможности не соответствовали задачам обороны П. в условиях современной войны, а её растущая зависимость от империалистических, в т. ч. фашистских, держав заставляла сомневаться в решимости турецкого правительства дать отпор агрессорам в случае покушения на безопасность П. и Чёрного моря.

Непригодность заключённой в Монтрё конвенции наглядно проявилась во время второй мировой войны. Турция оказывала всемерную помощь фашистским агрессорам (см. Германо-турецкий договор 1941). Её дипломатия (см. и Менеменджиоглу>>) вела откровенно враждебную линию против СССР. В частности это нашло своё отражение и в использовании П. фашистскими державами во вред Советскому Союзу. Так, 9. VII 1941 германское командование провело через П. в Чёрное море немецкое сторожевое судно "Зеефальке", что явилось грубым нарушением конвенции о П. и вызвало представление со стороны СССР турецкому правительству. В августе 1941 турецкие власти дали разрешение на проход через П. в Чёрное море итальянскому вспомогательному судну "Тарвизио", в связи с чем Советское правительство также сделало представление Турции. 4. XI 1942 Советское правительство вновь обратило внимание турецкого правительства на то, что Германия намерена провести через П. под видом торговых судов вспомогательные военные суда общим водоизмещением в 140 тыс. т, предназначенные для переброски военных сил и военных материалов стран оси в Чёрное море, и что проход этих судов будет явным нарушением конвенции, подписанной в Монтрё. В июне 1944 Советское правительство заявило турецкому правительству протест против имевшего место в конце мая и в начале июня 1944 пропуска через П. из Чёрного моря в Эгейское немецких военных и военно-вспомогательных судов различного тоннажа типа "Эмс" (8 судов) и "Кригстранспорт" (5 судов), участвовавших в военно-морских операциях в Чёрном море. Помимо этого, турецкие власти неоднократно пропускали через П. в 1942-43 германские быстроходные баржи. Размеры угрозы, создавшейся для безопасности Чёрного моря, были таковы, что Советскому верховному главнокомандованию пришлось снять с главных направлений театра военных действий существенное количество вооружённых сил для обороны черноморского района.

В свете этих обстоятельств даже Англия и США были вынуждены признать неудовлетворительность конвенции, заключённой в Монтрё. На Потсдамской конференции 1945 (см.) правительства СССР, Англии и США согласились, что эта конвенция должна быть пересмотрена, как не отвечающая условиям настоящего времени, и что в качестве следующего шага данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждой из трёх держав и турецким правительством.

В соответствии с решением Потсдамской конференции правительство СССР приступило к переговорам с Турцией. Нотой от 7. VIII 1946 оно предложило турецкому правительству положить в основу режима П. следующие пять принципов: 1) П. должны быть всегда открыты для прохода торговых судов всех стран; 2) П. должны быть всегда открыты для прохода военных судов черноморских держав; 3) проход через П. для военных судов нечерноморских держав не допускается, за исключением особо предусмотренных случаев; 4) установление режима П. как единственного морского пути, ведущего из Чёрного моря и в Чёрное море, должно являться компетенцией Турции и других черноморских держав; 5) Турция и Советский Союз, как державы, наиболее заинтересованные и способные обеспечить свободу торгового мореплавания и безопасность в П., организуют совместными средствами оборону П. для предотвращения использования П. другими государствами во враждебных черноморским державам целях.

Советские предложения, полностью обоснованные уроками всей длительной истории вопроса о П., не были, однако, приняты Турцией. 24. IX 1946 Советское правительство направило турецкому правительству новую ноту по этому вопросу, в которой подвергло подробному разбору аргументы турецкого правительства и доказало их несостоятельность. Но и на этот раз турецкое правительство, под воздействием враждебных Советскому Союзу англо-американских империалистических кругов, отказалось содействовать справедливому разрешению вопроса о П.

Таким образом, вопрос о П., пройдя различные исторические фазы и изменив в значительной степени свою форму, а отчасти и содержание, всё же остаётся и в настоящее время неурегулированным. Само собой разумеется, его нельзя рассматривать изолированно от других проблем международной политики. Отношение той или иной державы к вопросу о П., как в прошлом, так и теперь, зависит от общего направления и характера политики данной державы. Империалистические державы преследуют в вопросе о П. империалистические цели. Подчинившаяся англо-американскому империализму Турция выступает и в вопросе о П. как пособник империалистов. Напротив, единственная в мире социалистическая великая держава - Советский Союз - добивается такого решения этой многовековой, но поныне актуальной проблемы, которое соответствовало бы интересам мира и безопасности народов.

После того, как Турция сбила российский бомбардировщик в Сирии, отношения между двумя странами резко накалились. В этой ситуации ключевое значение приобретает вопрос контроля над Черноморскими проливами (которые последовательно соединяют Черное море с Мраморным, а Мраморное - с Эгейским, обеспечивая выход в Средиземноморье).

Проливы Босфор и Дарданеллы являются важнейшей мировой военно-экономической артерией, они играют важную логистическую роль в материально-техническом снабжении операции ВКС России в Сирии.

Как заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, "правила морского судоходства через Черноморские проливы регулируются международным правом - конвенцией Монтре - и здесь мы, конечно, рассчитываем на незыблемость норм свободы судоходства через Черноморские проливы".

Выясним, каким образом Конвенция Монтре регулирует права России, Турции и других держав в отношении проливов. А для начала кратко расскажем о роли проливов в историческом контексте.

Геополитический центр Европы

Вопрос Черноморских проливов во все времена являлся важнейшим направлением российской внешней политики, в котором России традиционно противостояли западные державы и Турция. Начиная с XIX века постоянно предпринимались попытки урегулировать порядок пользования проливами мировыми державами, с переменным успехом для каждой из сторон.

Основным бенефициаром от подобной ситуации оставалась Великобритания, которая, не являясь черноморской державой, тем не менее выстраивала свои геополитические интересы в регионе - во многом за счет Турции и остальных черноморских держав. Что касается России, то она последовательно защищала не только свои интересы, но и суверенитет Турции (в частности, на Лозаннской конференции 1922 года, когда само существование турецкого государства было под вопросом).

В 1936 году статус проливов был наконец урегулирован Конвенцией Монтре, которая восстановила суверенитет Турции над Черноморскими проливами, а также гарантировала особые права черноморских государств в части использования проливов. Таким образом была отвергнута британская идея уравнять права черноморских и нечерноморских держав на проход их военных кораблей через проливы, получив под таким предлогом значительное военное преимущество.

Рассмотрим основные положения Конвенции Монтре, касающиеся регулирования прохода через проливы торговых и военных судов черноморских и иных держав в мирное и военное время.

Статья 2 Конвенции признает право свободного прохода торговых судов всех стран через проливы как в мирное, так и в военное время. При этом статья 6 Конвенции содержит условие, что, если Турция сочтет себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности, право свободного прохода также сохраняется — но с условием, что суда должны входить в проливы днем, а проход должен будет совершаться по пути, указываемому турецкими властями.

Военные корабли и право Турции на закрытие проливов

Что касается режима прохода военных кораблей, то он различен в отношении черноморских и нечерноморских государств.

Черноморские державы вправе проводить через проливы в мирное время (при условии предварительного уведомления властей Турции) любые свои военные корабли.

Для военных кораблей нечерноморских держав Конвенция устанавливает ограничения по классу, разрешая проход через проливы мелким надводным кораблям, небольшим боевым и вспомогательным судам. Общий максимальный тоннаж всех судов иностранных морских отрядов, которые могут находиться в состоянии транзита через проливы, не должен превышать 15 000 тонн. Общий тоннаж военных судов нечерноморских государств в Черном море не может превышать 30 000 тонн (с возможностью повышения этого максимума до 45 000 тонн в случае увеличения численности ВМФ черноморских стран) со сроком пребывания не больше 21 суток.

Ключевыми положениями Конвенции являются права Турции на закрытие проливов в военное время.

Во время войны, в которой Турция не участвует, проливы закрыты для прохода военных судов любой воюющей державы. В случае если Турция участвует в войне, а также если она посчитает себя "находящейся под угрозой непосредственной военной опасности", ей предоставлено право разрешать или запрещать проход через проливы любых военных судов.

Таким образом, Турция имеет право закрыть проливы только в случае официального объявления ей войны (со всеми вытекающими последствиями), либо в случае прямой военной угрозы.

Понятие "непосредственной военной опасности" Конвенцией не раскрывается и связано с конкретной ситуацией.

Например, согласно Военной доктрине РФ, военная опасность — состояние межгосударственных или внутригосударственных отношений, характеризуемое совокупностью факторов, способных при определенных условиях привести к возникновению военной угрозы. Таким образом, очевидно, что ключевое понятие - это непосредственность военной угрозы: она должна быть явно выражена и не может носить гипотетический характер.

Следует также отметить, что необоснованное закрытие проливов, согласно статье 21 Конвенции, может быть отменено Советом Лиги Наций (в настоящее время его функции переданы ООН), если он большинством в две трети голосов решит, что меры, принятые таким образом Турцией, необоснованны, и если большинство стран, подписавших Конвенцию, с этим согласятся.

Как Турция "поправила" Конвенцию национальным законодательством

Однако следует также учитывать разницу между нормой и практикой ее применения турецкими властями. А в отношении Черноморских проливов она весьма неоднозначна.

В национальном праве самой Турции существует множество норм, осложняющих использование норм Конвенции. Например, в 1982 году Турция решила в одностороннем порядке распространить внутренний регламент порта Стамбул на проливы, что дало бы право закрывать их в мирное время. От этой идеи она была вынуждена отказаться только под прямым давлением СССР и других государств.

В 1994 году Турция ввела в действие Регламент судоходства в проливах - также в одностороннем порядке. Данный документ содержит множество лазеек, позволяющих Турции нарушать права других держав на судоходство, обосновывая это проводимыми в проливах работами, полицейскими операциями и прочими сомнительными обстоятельствами. Неоднократно указывалось, что данные положения явно не соответствуют Конвенции Монтре, что было полностью проигнорировано турецкими властями.

Таким образом, строго юридически Турция не имеет право перекрыть России доступ в проливы, однако на практике вполне может создать множество проблем в реализации данного права.

Игнорируют нормы Конвенции и США, систематически нарушающие сроки пребывания своих кораблей в Черном море. Так, 5 февраля 2014 года в связи с событиями в Крыму в Черное море вошел фрегат ВМС США "Тейлор", на 11 суток превысив допустимый срок нахождения в акватории.

Конвенция Монтре и жертва, ставшая хищником

Очевидно, что в настоящее время эффективность ряда норм Конвенции вызывает вопросы.

Подводные камни Конвенции Монтре видел Советский Союз, который после окончания Великой Отечественной войны стремился гарантировать свою безопасность в Черном море - учитывая враждебную позицию Турции, готовившей "удар в спину", пока СССР сражался с нацистской Германией.28 сентября 2015, 16:06

В протоколе Берлинской конференции трех союзных держав было сказано: "Конвенция о Проливах, заключенная в Монтре, должна быть пересмотрена как не отвечающая условиям настоящего времени…данный вопрос будет темой непосредственных переговоров между каждым из трех Правительств и Турецким Правительством".

В последующем СССР продолжал отстаивать жесткую позицию по проливам, выдвинув требования к Турции об исключительном контроле проливов черноморскими державами. Претензии к Турции были сняты только после смерти Сталина, который не успел реализовать свои черноморские планы.

Западные историки любят говорить, что якобы именно "враждебные" действия СССР повлекли вступление Турции (ставшей "жертвой давления") в НАТО.

Однако, как мы видим из дальнейшего развития событий, "жертва" за короткое время превратилась в хищника, почувствовавшего вкус крови.

Была осуществлена беспрецедентная агрессия в отношении Греции и Кипра, лишившегося значительной части своей территории - за что Турция не понесла никакого наказания и даже отказалась выполнять решение ЕСПЧ о компенсациях изгнанным жителям Кипра. Турция стала забывать о многих ранее принятых на себя международных обязательствах, претендуя на восстановление "имперского" статуса, игнорируя интересы других стран и допуская военную агрессию.

История наглядно показывает, что подобные притязания заканчиваются плачевно. Это следует помнить и в связи с законным правом России пользоваться проливами, оплаченным кровью наших солдат. России есть чем поддержать выполнение Конвенции Монтре, защитив тем самым свои важнейшие геополитические интересы.

С древнейших времен черноморские проливы Босфор и Дарданеллы имели важное стратегическое значение, соединяя Черное и Средиземное море, Азию и Европу. На побережье Черного моря сходились торговые пути из Средней Азии и Индии. Тот, кто контролировал вход в Черное море и черноморские проливы, получал существенное экономическое превосходство.

Со временем важность проливов нисколько не уменьшилась. Несмотря на то, что в настоящее время для транспортировки грузов используют самолеты и поезда, морской путь по-прежнему является самым дешевым и простым способом доставки грузов в дальние страны.

Босфор разделяет Стамбул на две части, европейскую и азиатскую и является неотъемлемым символом города. «Не говори, что живешь в Стамбуле, если не видишь Босфор каждый день» - считают турки.

Название Босфор пришло из греческого языка, и обозначает «бычий брод». Сложно представить, что во времена Древней Греции пролив можно было перейти вброд – Босфор славится опасными течениями и глубиной. Также согласно одному из древнегреческих мифов, здесь находились Симплегады – дрейфующие скалы. Сталкиваясь, они уничтожали все корабли, пытавшиеся пройти через пролив. Только Язону удалось это сделать, и после его подвига скалы застыли на месте и больше не представляли опасности для мореплавателей.

Босфорский пролив является кратчайшим выходом России в Средиземное море – как для торговых, так и для военных судов.

XVIII век

В средние века Русское государство не имело выхода к морям и оказалось в стороне от крупных торговых путей. С началом правления Петра I в российской политике встал вопрос получения доступа к Черному морю, расширения и охраны южных границ.

Со времен завоевания Константинополя в 1453 году контроль над черноморскими проливами и торговлей с черноморскими странами находился в руках Османской империи. Постепенно турки все и более и более ограничивали прохождение торговых судов через Босфор и Дарданеллы. В конце 17-го века доступ к Черному морю был открыт только англичанам и голландцам.

После присоединения Украины к России в результате Андрусовского перемирия 1667 г. к России отошла вся левобережная Украина и город Киев. Таким образом, границы Российского государства вплотную подошли к северным берегам Черного моря.

В 18-м веке стремление Российской империи расширить свои южные границы привело к частым столкновениям с Османской империей. Петр I поставил задачу добиться выхода к морю и крупнейшим торговым путям. Однако на юге выход к морю преграждала Османская империя.

После взятия Азова в 1696 г. русские укрепились на северном берегу Азовского моря. Следующей задачей Петр I поставил овладение Керчью и Керченским проливом. В 1699 г. Петр I направил в Константинополь русского посла Украинцева для ведения переговоров о русском судоходстве в Черном море и доступе к проливам.

Переговоры длились более 10 месяцев. Турецкая сторона не желала уступать русскому послу. Кроме того, английские и голландские послы не хотели российского присутствия в Черном море, и строили интриги против русского посла.

Украинцев предложил добавить в мирный договор статью о взаимной свободе торгового судоходства между Российским государством и Османской империей: «На обе страны купцам со всякими товары… морем (Черным) на кораблях и иных (морских) судах до государств обоих великих государей до порубежных и до царствующих градов и до Крыму вольно и безопасно ездить и ходить торговать и в пристанище для воды и хлеба и иных живностей приставать без осматривания товаров их и бзовсякого убытку и отягчения и доброю верою мирную и неприпинательную торговлю иметь, а пошлину обоих государств торговым людям платить по древнему извычаю обоих государств там, где они товары свои продавать будут». Турков это предложение категорически не устроило, они предложили вести торговлю только по сухому пути.

Переговоры закончились подписанием Константинопольского мирного договора 3 июля 1700 г. России отходили Азов и Таганрог, Россия получала право иметь посланника в Константинополе на равных правах с посланниками других европейских государств. Однако по вопросу о русском судоходстве в Черном море и проливах стороны не пришли к соглашению. За все время своего правление Петр I так и не добился решения Черноморской проблемы, а после Прутского похода 1711 г. Азов был снова передан туркам.

В правление Анны Иоанновны между Россией и Османской империей завязалась война, шедшая в течение 1735-1739 гг. Белградский мирный трактат, подписанный в 1739 г., не внес никаких изменений в режим Черноморских проливов. Более того, статья 3 трактата запрещала содержать российский флот в южных морях: «чтоб Российская держава ни на Азовском море, ни на Черном море, никакой корабельный флот ниже иных кораблей иметь и построить не могла» . При этом русская торговля в Черном море должна вестись только на турецких кораблях.

Изменения сложившейся ситуации в Черном море удалось добиться в правление Екатерины Великой. В результате успеха русской армии на суше и на море в ходе русско-турецкой войны 1768-1774 гг. Российскому государству удалось заключить выгодный мир с Османской империей. В июле 1774 г. был подписан Кучук-Кайнарджийский мирный договор.

В первую очередь, Россия и Османская империя признавали независимость Крыма. Россия получала в вечное владение часть побережья Азовского и Черного морей, в том числе Керчь и Азов.

Статья 11 договора разрешала беспрепятственное плавание торговых судов обеих держав «во всех морях, их земли омывающих» , а также свободное хождение через проливы Босфор и Дарданеллы. В то же время, в договоре ничего не говорилось о военных судах. Тем не менее, Кучук-Кайнарджийский договор открыл Черное море и проливы для Российского государства

XIX-й в.

С 19-го века начинается ослабление Османской империи, 400 лет считавшейся одной из самых могущественных мировых держав. Это привело к укреплению европейских держав, таких как Великобритания и Франция, стремившихся расширить свои границы за счет колоний. В свою очередь, царская Россия стремилась присоединить территорию Кавказа, которую контролировали турки-османы. Главной задачей Великобритании и Франции в тот период было не допустить Россию в Средиземное море.

После того, как Наполеон подписал Тильзитский мир с Россией в 1807 году, 5 января 1809 года Великобритания заключила в Чанаккале договор с Османской империей. Согласно этому договору, военным судам всех государств запрещалось вступать в проливы Босфор и Дарданеллы. Видя Российскую империю союзником Наполеона, Великобритания стремилась не допустить появление российского флота в Средиземном море.

В 1826 г. ослабленная Османская империя под угрозой войны с Россией согласилась на подписание Аккерманской конвенции (7 октября 1826 г.). Турция была вынуждена принять ряд требований царской России относительно Балканских владений, а также разрешить свободный проход русских торговых судов через черноморские проливы. Через 2 года Турция вступила в войну с Россией и аннулировала условия конвенции.

После поражения в русско-турецкой войне в 1833 г. Османская империя подписала Ункяр-Исклесийский договор, который смело можно назвать дипломатической победой России. Этот договор вызвал бурю протеста со стороны Англии и Франции. Они не хотели признавать юридическую силу договора, называя его покушением на суверенитет Турции. В большей степени недовольство было вызвано тем, что договор значительно укреплял позиции России и затруднял возможность нападения на Россию со стороны Черного моря.

Ункяр-Искелесийский договор о дружбе и взаимной помощи был заключен сроком на 8 лет и содержал важную секретную статью: «По силе одного из условных пунктов статьи 1 явного осюзаного оборонительного договора, заключенного между Российским Императорским Двором и Блистательной Портой, обе Высокие договаривающиеся стороны обязаны подавать взаимно существенную помощь и самое действительное подкрепление для безопасности обоюдных их Держав. Однако поелику Его Величество Император Всероссийский, желая освободить Блистательную Порту Оттоманскую от тягости и неудобств, которые произошли бы для нее от доставления существенной помощи, не будет требовать таковой помощи в случае, если бы обстоятельства поставили Блистательную Порту в обязанность подавать оную, то Блистательная Порта Оттоманская, взамен помощи, которую она в случае нужды обязан подавать, по силе правил взаимности явного договора, должна будет ограничить действия свои в пользу Императорского Российского Двора закрытием Дарданельского пролива, то есть не дозволять никаким иностранным военным кораблям входить в оный под каким бы то ни было предлогом» . Уже в том же 1833 г. корабли русской Балтийской эскадры прошли через проливы в Черное море.

В 40-х гг. XIX в. обострилось соперничество католической и православной церквей в Палестине. В декабре во Франции произошел правительственный переворот, приведший к власти Шарля Луи-Наполеона, племянника Наполеона Бонапарта. Новый император, провозглашенный Наполеоном III, с первых же дней правления пошел на конфронтацию с Россией на Ближнем Востоке, при активной поддержке католической церкви. Действия Наполеона III поддержала Англия.

В начале 1853 г. к турецкому султану Абдул-Мехаду прибыл российский посол Меншиков с письмом от Николая I. Россия предложила султану заключить конвенцию о статусе православной церкви в Палестине и Сирии, а также оборонительный договор против Франции. Султан оставил предложение без ответа, и в июне 1853 г. Меншиков был вынужден вернуться в Россию ни с чем.

Понимая, что разрыв отношений с Турцией и военный конфликт практически неизбежен, Николай I строил планы захвата Босфора. Однако ряд министров во главе с Нессельроде не поддержали план императора, и в результате Николай I подписал 8 июня 1853 г. Манифест о введении войск на территорию Дунайских княжеств.

После занятия Дунайских княжеств 14 сентября 1853 г. Николай I получил ультиматум от турецкого султана с требованием очистить территорию княжеств в 15-дневный срок. Еще через месяц союзные эскадры Англии и Франции вошли в Дарданеллы. Россия была вынуждена оставить Дунайские княжества и начать боевые действия на Черном море.

Крымская война 1853-56 гг. закончилась поражением России. 18 марта 1856 на международном конгрессе в Париже был подписан мирный договор при участии Франции, Англии, России, Австрии, Османской империи, Сардинии и присоединившимся позже представителям Пруссии.

Согласно этому договору, в мирное время Турция закрывала Проливы для всех военных судов, независимо от флага. Черное море объявлялось нейтральным и открытым для торговых судов всех наций. И России, и Турции запрещалось иметь военно-морские арсеналы на берегах Черного моря, разрешалось размещение не более 10 легких военных судов для береговой охраны. Дунайские княжества оставались в вассальной зависимости от Турции. Парижский мирный договор значительно снизил влияние Российской империи в Западной и Центральной Европе.

Последнее в 19-м в. военное столкновение Турции и России в 1877-1878 гг. не изменило статус Проливов. Подписанный в результате победы России Сан-Стефанский мирный договор объявил Сербию, Черногорию и Румынию независимыми государствами. Однако последующий Берлинский конгресс при участии крупных европейских держав изменил ряд статей Сан-Стефанского договора, таким образом значительно снизив значение российской победы, в частности, сократив территории получивших независимость Дунайских княжеств.
Балканская война 1912-1913 гг.

В период 1907-1914 гг. проблема Черноморских проливов занимала особое место во внешней политике Российской империи. В планах правительства было не только решение проблемы дипломатическим путем, но даже захват Босфора.

Однако после Русской-Японской войны и Первой русской революции международное положение страны сильно пошатнулось. В 1907 г. Россия подписала соглашение с Англией, где обе стороны пошли на взаимные уступки в отношении Средней Азии, Персии и Афганистана.

Также между Россией и Англией состоялись переговоры по пересмотру режима Черноморских проливов. Петербург стремился получить согласие Великобритании на проход русских военных судов через проливы при закрытии их для военного флота нечерноморских держав. Англия обещала содействовать решению вопроса о статусе проливов, при этом пересмотр конвенции она ставила в зависимость от результатов переговоров по проблемам Ближнего Востока.

В результате англо-русского соглашения 1907 г. удалось не только стабилизировать положение на среднеазиатских границах, но также укрепились позиции России в Европе.

В 1908 году Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину. Великобритания выступила против, боясь усиления позиций Германии на Балканах. Российская дипломатия же решила воспользоваться сложившейся ситуацией и пересмотреть режим проливов с выгодой для России.

Великобритания не возражала против открытия проливов, но не только для России, а для равноправного пользования ими всех стран без исключения. Требование исключительных прав для России вызвало у Лондона подозрение, что Российская империя пытается использовать Боснийский кризис в ущерб Турции.

В то же время задачей России было не допустить открытых военных действий на Балканах, так как страна была не готова к вооруженному столкновению. В результате Великобритании удалось отстоять свою позицию в отношении Черноморских проливов. Российская дипломатия была вынуждена отступить.

В 1911 г. Российская империя решила использовать начало военных действий Италии против Турции и снова попытаться открыть проливы для российского военного флота. Российский посол в Константинополе Н. Чарыков надеялся получить согласие европейских держав на обсуждение вопроса о проливах между Россией и Турцией.

Великобритания рассчитывала на то, что Германия и Австро-Венгрия будут возражать против открытия проливов. Однако Германия не могла упустить возможность обострить отношения России и Англии на Ближнем Востоке, поэтому выразила поддержку России.

Союзники Англия и Франция не одобряли русско-турецкие переговоры Чарыкова. В то же время Англия по-прежнему соглашалась поддержать вариант открытия Босфора и Дарданелл для всех стран, а не только для России. Однако неожиданная оппозиция Германии заставила Англию пересмотреть свою тактику.

Великобритания не могла обойтись без поддержки России, чтобы противостоять Германии. Поэтому вместо открытого отказа о пересмотре режима проливов в пользу России Великобритания была вынуждена прикрываться дипломатическими рассуждениями. В результате русско-турецкие переговоры об изменении режима проливов провалились.

Сразу после окончания итало-турецкой войны обстановка в регионе обострилась. Выступление Балканского союза против Турции позволило российскому правительству задуматься о высадке российского десанта на берегах Босфора. Однако черноморский флот не располагал необходимым количеством судов для одновременной переброски 5-тысячного отряда, чтобы провести операцию внезапно, а Франция и Англия выступили решительно против этого плана. Без их согласия царское правительство не решилось осуществить эту операцию .

В конце 1910 г. на пост министра иностранных дел России был назначен Сергей Дмитриевич Сазонов. Если в предыдущем столетии политика Петербурга была направлена в основном на поиск двусторонних соглашений с Константинополем, то теперь был выбран многосторонний подход. Как и большинство его предшественников, Сазонов считал, что пока Россия не обладает достаточной мощью, чтобы диктовать свою волю Османской империи,

Вследствие бомбардировки Дарданелл Италией во время итало-турецкой войны в апреле 1912 г. пролив был закрыт, и торговое судоходство через проливы прекращено. Это затронуло торговые интересы многих европейских держав, в первую очередь Великобритании и Российской империи, и сделало проблему Черноморских проливов еще более актуальной.

Потери российской экономики оказались значительны. Экспорт зерна в первой половине 1912 г. снизился на 45% по сравнению с первой половиной 1911 г. В период 1900-1909 г. через Черноморские проливы осуществлялось от 1/3 до ½ экспорта Российской империи, в частности угля, магния и нефти с Кавказа и Украины .

Итало-турецкая война резко обозначила жизненную важность Черноморских проливов для России, а также уязвимость Османской империи для Балканских государств. Это стало поводом для создания альянса Балканских государств (Болгарии, Сербии, Греции, Черногории) против Османской империи.

8 октября 1912 г. Черногория объявила войну Османской империи. В свете новой войны туркам пришлось уступить Триполи и объявить мир Италии. К Черногории присоединились другие балканские государства, нанеся Османской империи ряд сокрушительных поражений на Балканском полуострове. Причинами поражения турков встали как внутренние проблемы страны, обострившиеся после революции младотурков в 1908 г., так и необходимость вести военные действия сразу на нескольких фронтах.

В начале ноября 1912 г. болгарские войска подступили к окраинам Константинополя. Наступление Болгарии встревожило и Россию. Сазонов, который ранее выступал за Балканский альянс, видя его преградой на пути австро-венгерской экспансии, был обеспокоен стремлением Болгарии захватить Константинополь, а вместе с ним и контроль над проливами.

В середине ноября продвижение болгарских войск было остановлено. Сазонов вернулся к политике поддержания существующего положения до того момента, пока Российская империя наберет достаточно сил. Он отклонил предложение французского посла о подписании Англией, Францией и Россией декларации против любого захвата проливов. Так же Сазонов отклонил и предложение Великобритании сохранить существующее положение, объвив Стамбул проливы нейтральными водами.

Первая мировая война и распад Османской империи

Осенью 1918 г. английская армия начала решительное наступление в Месопотамии, на Сирийско-Палестинском фронте. Турецкая армия терпела поражение за поражением. В конце сентября англичане захватили Назарет, в октябре Дамаск, затем Алеппо. 15 сентября советское правительство захватило Баку и отказалось выполнять статьи Брестского мира, касающиеся Османской империи. В конце сентября капитулировала Болгария, вследствие чего войска Антанты получили право передвижения по болгарской территории в сторону турецкой границы.

Вместе с военными поражениями германской и австрийской армий это означало скорое падение Османской империи. 5 октября 1918 г. военный министр турок Энвер-паша обратился за помощью к президенту США Вудро Вильсону, однако не получил ответа, и 19 октября османский кабинет министров в полном составе ушел в отставку. Новое правительство обратилось к Антанте с просьбой о перемирии.

30 октября в порту Мудрос на острове Лемнос, на борту английского броненосца «Агамемнос» была подписана капитуляция Османской империи, формально имевшая вид перемирия. Переговоры вел командующий британским Средиземноморским флотом вице-адмирал С. Калторп, с турецкой стороны участвовали представители Министерства иностранных дел и Генерального штаба Турции.

Первая статья договора от 30 октября 1918 г. предусматривала открытие проливов Босфор и Дарданеллы для Антанты. Отныне суда Антанты могли свободно проходить в обе стороны. Кроме того, все военно-экономические центры страны подлежали оккупации Антантой. Договор предусматривал также демобилизацию всей турецкой армии и отказ признаний каких-либо государственных образований, созданных с участием турок-осман на Кавказе.

Часть турецкой территории, а также район проливов оказались оккупированы союзными войсками. Османская империя прекратила свое существование, и каждое государство предлагало свой вариант нового устройства Турции. Так, в феврале 1919 г. армянский лидер Аветис Агаронян обратился к странам Антанты с предложением создать Армянскую демократическую республику, с включением в ее состав некоторых анатолийских земель и выходом к Черному морю. Лидер курдских националистов Шериф-паша потребовал создания Курдского государства.

Однако вскоре в центральной Турции вспыхнуло восстание под предводительством турецкого генерала Мустафы Кемаля против султанского правительства. Весной 1920 г. кемалисты захватили власть в Анкаре, провозгласив собственное правительство. В стране возникло двоевластие.

На последнем заседании Парижской мирной конференции 21 января 1920 г. союзники подписали мирный договор с султаном Турции (Севрский договор). По этому договору Черноморские проливы переходили под контроль Компании Черноморских проливов, которая, в свою очередь, подчинялась Англии, Франции и Италии. Турция теряла все аравийские территории, Сирию, Палестину, Ирак, острова Эгейского моря. Часть территорий на востоке отходила к Армянской республике.

Правительство Мустафы Кемаля в Анкаре категорически отвергло Севрский договор, и начали наступление на Армянскую республику. Летом 1920 г. завязалась армяно-турецкая война. Армяне просили Антанту о помощи, однако турецкий султан не мог ничего сделать, а посылать своих солдат против кемалистов союзникам не хотелось.

Еще весной 1920 г. Мустафа Кемаль обращался за денежной помощью к правительству Советской России. И установление советской власти в Армении в ноябре 1920 г. оказалось как нельзя кстати для кемалистов. Осенью того же года советское правительство отправило в Анкару 200 кг золота, а Кемаль в ответ отправил в Новороссийск две канонерские лодки, на службу Красному флоту.

16 марта 1921 г. в Москве Советская Россия и Правительство Великого Национального Собрания Турции во главе с Кемалем подписали мирный договор. Согласно этому договору Турции переходили Карс и Ардаган, а Батум закреплялся за Грузией. Стороны обязались не вести подрывной деятельности друг против друга. Кроме того, статья VI этого договора отменяла все подписанные ранее между Турцией и Россией соглашения: «все договоры, до сего времени заключенные между обеими странами, не соответствуют обоюдным интересам. Они соглашаются поэтому признать эти договоры отмененными и не имеющими силы» . Таким образом, аннулировались основные международные договоры, определявшие границы и режим Черноморских проливов. Выработка статуса Проливов передавалась будущей Конфедерации из делегатов прибрежных государств.

13 октября 1921 г. Советские Социалистические Республики Армении, Азербайджана и Грузии с одной стороны и Турция с другой заключили Карсский договор. Он подтвердил основные положения договора, подписанного ранее в Москве, и существенно укрепил позицию Кемаля в международных отношениях.

Окончательно турецкий вопрос был решен на Лозаннской мирной конференции в апреле 1922 г. Турция отказалась от претензий на Ирак, Сирию, Трансиорданию, североафриканские территории и Кипр, сохранив за собой Восточную Фракию, Стамбул, Проливы, Измир, Киликию, юго-восток Анатолии и ряд мелких островов. Также Лозаннский договор предусматривал демилитаризацию Босфора и Дарданелл с уничтожением береговых укреплений и свободное прохождение торговых и военных судов в мирное и военное время.

В Лозаннской мирной конференции участвовали Франция, Великобритания, Италия, Япония, Греция, Румыния, Королевство сербов, хорватов и словенцев, и Турция. Страны-участницы конференции не должны были посылать в Черное море более трех военных судов, их тоннаж ограничивался 10 тысячами. Численность Стамбульского гарнизона также жестко ограничивалась, и Турции запрещалось иметь береговые батареи в проливах.

Советский представитель подписал Конвенцию о режиме проливов 14 августа 1924 г., однако Советский Союз так и не ратифицировал Конвенцию, считая, что она нарушает законные права СССР и не гарантирует мир и безопасность.

Турецкий султан Мехмед VI не выдержал противостояния с Кемалем и тайно бежал из Стамбула в ноябре 1922 г. 28 октября 1923 Турция была официально провозглашена Ресубликой. Лозаннская Конвенция о Проливах действовала до 1936 г., до конференции в Монтрё.

Конвенция Монтрё

В 1936 г. по требованию Турции в швейцарском городке Монтрё была созвана конференция для пересмотра Лозаннского договора о Черноморских проливах. Конференция проходила с 22 июня по 20 июля 1936 г. и закончилась подписанием новой конвенции о режиме Проливов.

За торговыми судами всех стран сохранялось право свободного прохода через Черноморские проливы. В мирное время торговые суда могли проходить в любое время дня или ночи, независимо от флага и груза. При этом каждое судно, входящее в проливы из Эгейского или Черного моря, обязано пройти санитарный осмотр.

Конвенция Монтрё резко разграничила правила прохода через Проливы кораблей прибрежных и неприбрежных к Черному морю государств. Только черноморским государствам разрешалось проводить через Проливы военные корабли в мирное время (все виды надводных кораблей, и в некоторых случаях подводных лодок).

В случае участия Турции в войне турецкое правительство оставляет за собой право разрешить проход военных судов других держав через Проливы. Турция может воспользоваться данной статьей договора и в случае, если она «считала бы себя находящейся под угрозой непосредственной военной опасности» . Также Турция получила возможность содержать в районе Черноморских проливов вооруженные силы без ограничений и строить там береговые укрепления.

Наибольшую выгоду в результате подписания Конвенции в Монтрё получила Турция, хотя СССР также получил некоторые выгоды – в частности, в разграничении военных судов черноморских и нечерноморских государств.

В начале Второй Мировой войны Конвенцию Монтрё пытались пересмотреть, хотя Турция сохраняла нейтралитет в период с 1941 по 1944 гг. Проливы служили важнейшим транспортным путем для Германии, Италии и Румынии. Германия и Италия перебрасывала из Средиземного в Черное море войска и боевую технику, лишь демонтировав ее для видимости. 23 февраля 1945 г. Турция объявила войну Германии и Японии, и фактически стала союзницей Советского Союза.

Послевоенные споры

Уже в конце Мировой войны между Турцией и СССР начались разногласия. В марте 1945 г. советское правительство отменило договор 1925 г. о дружбе и нейтралитете, как не соотвествующий послевоенной обстановке. Молотов заявил турецкому послу, что договор требует серьезных улучшений.

К этому времени советское правительство определилось со своей позицией относительно Черноморских проливов. Она сводилась к следующему: конвенцию Монтрё нужно отменить, так как она не соответствует современным условиям; режим Проливов должен регулироваться не только Турцией, но и Советским Союзом; новый режим Проливов должен предусматривать не только создание турецких военных баз, но и советских, в интересах безопасности обеих стран и поддержания мира в районе Черного моря.

Эти тезисы Молотов изложил на Потсдамской конференции в июле 1945 г., однако встретил категорический отказ со стороны Великобритании и США, которые больше не нуждались в поддержке Советского Союза. Англия и США выдвинули встречное предложение разрешить проход через Проливы судам всем государств как в мирное, так и в военное время. Стороны не смогли договориться, и конвенция Монтрё осталась без изменений.

Долгое время Турция сохраняла нейтралитет в международной политике, но все-таки вступила в НАТО в 1952 году. Для укрепления «мира и безопасности» в 1959 г. Турция разрешила размещение на своей территории ракетную эскадрилью США – 30 ракет «Юпитер» с дальностью 3180 км. Ответным действием СССР стало размещение ракет на Кубе, что породило Карибский кризис 1962 г.

Мост через Босфор

После того, как СССР согласился вывезти свои ракеты с Кубы, в 1963 г. США вывезли эскадрилью «Юпитеров» с территории Турции. С середниы 1960-х гг. и до распада Советского Союза отношения с Турцией оставались довольно дружественными. В 1964 г. между двумя странами было подписано культурное соглашение, а в 1967 г. – соглашение о строительстве ряда культурных объектов в Турции при финансовом и техническом содействии СССР.

В 1984 г. страны подписали долгосрочную программу развития экономического, торгового и технического сотрудничества сроком на 10 лет, с возможностью дальнейшего продления на 5 лет по согласию сторон. В том же году было заключено соглашение о поставках в Турцию советского природного газа, сроком на 25 лет, способствовавшее дальнейшему росту экономического сотрудничества между странами.

После распада СССР

Распад Советского Союза в конце 1991 г. изменил ситуацию в регионе. Турция начала активно вмешиваться во внутреннюю политику народов Кавказа и Средней Азии. Также в 1994 г. турецкое правительство в одностороннем порядке приняло новый Регламент судоходства в зоне Черноморских проливов. Ряд статей этого Регламента, вступившего в силу 1 июля 1994 г. предусматривал введение разрешительного порядка прохода для определенных категорий судов, в зависимости от их длины, перевозимого груза и т.д.

В настоящее время через черноморские проливы осуществляется экспорт российской нефти в Западную Европу и США. По экономической важности Босфор занимает второе место после пролива Па-Де-Кале. В 1990-х гг. черноморские проливы пропускали ежегодно около 50 тысяч судов, в 2000-х – уже около 100 тысяч судов, при этом около 20% из них перевозят опасные грузы .

Отправка нефтяных танкеров через пролив, разделяющий один из самых населенных городов в мире – сложная задача. Любая авария может привести к экологической катастрофе. В 1994 году греческий нефтяной танкер «Нассия» столкнулся с другим судном, в результате чего погибли 30 человек, а в воды Босфора вылилось 20 тысяч тонн нефти. Нефть воспламенилась, и пожар тушили в течение 5 дней. К счастью, авария произошла к северу от города, иначе последствия могли быть более серьезными.

Согласно конвенции Монтрё, Турция не имеет права регулировать торговое судоходство. В 1999 году российский танкер сел на мель и раскололся пополам. Не менее 800 тонн находившегося на борту мазута пролилось в воды Мраморного моря, уничтожив рыбу и растения на берегу в районе катастрофы.

В 1997 г. Россия и Турция подписали договор о поставках природного газа, и в рамках этого договора был построен трубопровод «Голубой поток». Поставки газа по трубопроводу начались в 2003 году. Объем поставок постепенно увеличивался, что помогло немного разгрузить судоходство в районе черноморских проливов.

Конвенция Монтрё пересматривается каждые 20 лет и продлевается автоматически по согласию подписавших ее государств. На сегодняшний день благодаря конвенции Монтрё российские корабли беспрепятственно доставляют грузы из Новороссийска и Севастополя в сирийские порты Тартус и Латакия для российского воинского контингента в Сирии.

Рекомендуем почитать

Воинский учет

Десять открытий российских ученых, которые потрясли мир

Болезни

«Правописание суффиксов причастий

Болезни

Секретные фото луны Загадочные объекты на луне

Служба

Книга: Генри Форд. Моя жизнь. Мои достижения. Генри Форд: Моя жизнь, мои достижения

Военный билет

Как отличаются баллы ЕГЭ по регионам: результаты школьников и региональное неравенство

Призыв

Крупнейшие моря Индийский океан биография