Веселина черданцева после ночной пьянки расстреляла своего зама-десантника (видео). Российская террористка веселина черданцева застрелила земляка из новороссийска — Говорят, что женщины на войне более коварные…
В Интервью командира разведгруппы ополченцев Веселины Черданцевой.
"Их ненависть кажется прямо животной"
Командир разведгруппы ополченцев Веселина Черданцева - о том, возможен ли мир между народами России и Украины.
Братчанка Веселина Черданцева уже почти полгода воюет в ополчении на юго-востоке Украины. Она снайпер, командир диверсионно-разведывательной группы (ДРГ), целиком состоящей из мужчин с украинским гражданством.
До июня 2014 года работала в Санкт-Петербурге в школе по обучению обращению с боевыми ножами. А потом увидела новость о расстреле украинской армией автобуса с детьми и поехала добровольцем в Донбасс.
За эти полгода она получила три осколочных ранения и вернулась в строй. Американские журналисты сняли про нее и ее группу фильм, который, как надеется Черданцева, «должен прорвать информационную блокаду» в США. Корреспондент «Русской планеты» связалась с Веселиной после Дня народного единства, который та впервые за много лет встретила не на Русском марше.
– Скажите, какие настроения в зоне боевых действий?
– По моим ощущениям, сторонники украинской власти настроены настолько непримиримо, что в случае их победы ни о каком мире с Россией речи быть не может. Их ненависть кажется прямо животной. Я, к сожалению, в этой войне потеряла несколько украинских друзей - имею в виду тех, кто встал на сторону бандеровцев. Не все, конечно, эту сторону приняли: большинство встало на защиту мирного населения от агрессии нового «правительства». Но, признаюсь, меня поразила непримиримость и нетерпимость, которую недавние друзья, выбрав противоположную сторону, стали проявлять по отношению ко мне. Буквально желают страшной и мучительной смерти, «словить пулю» и так далее.
В наших рядах по отношению к той стороне я такой ненависти не замечаю. Да, мы можем в шутку что-нибудь такое сказать: «”Укроп” нынче не уродился - ГРАДом побило». Настоящее чувство ненависти ополченцы испытывают разве что к конкретным лидерам, приведшим страну к войне: Ярошу, Яценюку - вот к ним бы добровольцы с удовольствием наведались лично с самыми плохими намерениями.
Я оговорюсь: в моей группе служат не русские добровольцы, а местные украинские ополченцы. Поэтому, когда я приехала этим летом в Новороссию, у меня не осталось никаких сомнений, что я - на правильной стороне. Со мной вместе воюют бывшие мирные жители, которых вынудили отправиться на войну, чтобы защитить свои семьи.
– Какими источниками Вы пользовались, когда следили за ситуацией из России? Как решили, кому можно доверять?
– В основном искала информацию в соцсетях, читала различные группы во «Вконтакте». У меня много друзей и знакомых из самых разных городов Украины: Донецка, Краматорска, Мариуполя. В основном ориентировалась на сообщения лично знакомых мне людей. Так и составила для себя общую картину.
– Веселина, есть стереотип, что в военных действиях на Украине участвуют люди, которым особенно нечего было терять. Те, кто не устроился в мирной жизни. Кто ваши сослуживцы?
– В основном парни - бывшие шахтеры. Представители наиболее мирной профессии, которых, как известно, очень трудно раскачать на какие-то агрессивные действия. Но у каждого из них есть семья, ради которой он и взял в руки оружие. Сейчас я бы не назвала этих ребят мирными. Они уже стали профессионалами, мы с ними как следует потрудились над военной подготовкой, тренировки и сейчас идут постоянно. Некоторые из них так втянулись, что хотят и дальше связать свою жизнь с военным делом.
– Где вы сейчас находитесь и какие задачи стоят перед вашей группой?
– По понятным причинам точное месторасположение я назвать не могу. Скажем так, нахожусь на юго-востоке Украины. Одна из основных задач - удерживать открытым «коридор» между Горловкой и Макеевкой.
– Кто вас ждет дома?
– В России остались родители. Они, конечно, как любые родители, волнуются, но сильно вида не подают. Они во всем меня поддерживают. Отец у меня сам военный, в отставке, ветеран Афгана. Мою позицию в этой войне полностью разделяет.
Веселина Черданцева, позывной «Вася» - снайпер, командир спецподразделения диверсионно-разведывательной группы на Донбассе. Взять у нее интервью мне посчастливилось вчера в петербургском музее Новороссии.
Она приехала на войну добровольцем еще позапрошлым летом, в мае 2014-го. Ей 27 лет, родом с Сибири:
- Откуда Ты родом?
«Родилась я в Сибири, на Байкале. Но родители: мама петербурженка, а отец военный, и так получилось, что он ее забрал и увез в Сибирь. Сама казачка я. Донская по отцу».
В Санкт-Петербург приехала вчера. Передохнуть, перевести дух после напряженных месяцев на Донбассе:
«…Когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.
Я уже чувствую, что тяжело, хотя опять же я приехала, а там оставила своих ребят, ребятишек, и как они не знаю. И вот это метание постоянно. Раньше хорошо было, в январе со всеми бойцами приезжала в Питер. И вроде бы в родном городе, и бойцы рядом, и тут же и друзья
».
- Ваша группа подчиняется ДНР, ЛНР?
Нет, она никому не подчиняется …
- Действует самостоятельно?
Да, мы выезжаем отдельно, когда они просят нас о помощи выполнить конкретную задачу.
- Если не секрет, что входит в боевые задачи? Твои и твоего подразделения.
Ну, на самом деле, выполнение любой поставленной задачи. Либо кого-нибудь выкрасть, либо кого-нибудь устранить, либо что-нибудь устранить. Диверсия, разведка..
- То есть весь сегмент диверсионной работы?
Ну да, у меня ребята работают со всеми видами оружия. То есть у нас нет отдельно пулеметчика или снайпера, все - и пулеметчик и снайпер. Мы можем выполнять любую задачу.
- Как получилось, что ты поехала участвовать в этой войне? По каким причинам и как так вышло?
Из идеологических причин. Я воспитана в духе патриотизма, в любви к своей стране и к своей земле. А там обижают людей, убивают женщин, детей. Поэтому я решила внести какой-то свой вклад. Сидеть и спокойно смотреть новости я не могла уже. Ну, и заодно посмотреть своими глазами: врут, не врут новости. Увидеть все самой.
- И как: врут, не врут?
Отчасти. Что-то показывают, что-то нет. Я тебе так скажу: врут не то, что хотят что-то изменить; они не хотят показывать населению какие-то определенные жестокие вещи, которые происходят там. То есть они даже не то чтобы врут, а даже смягчают.
- Даже смягчают?
Да, да.
- Как твои родные, близкие, друзья отнеслись к твоему решению?
Ну, вот родители, они.. Да вообще никто не удивился. Когда я позвонила маме и сказала что я еду в Славянск, она не удивилась. А отец сказал: «Я думал, что ты еще долго так собиралась». То есть он уже знал, что рано или поздно я поеду туда.
- Трудно ли было туда попасть, как это происходило? Как ты находила людей, которые тоже отстаивали эту позицию?
Ну, я вот как вспоминаю, я истерично писала в интернете, берут ли женщин в ополчение... Я не могла никак найти выходы. Не то, что сейчас. Ни номеров телефонов, ничего. Либо вставать и ехать наобум. Но так получилось, что я поняла, что, сидя в Питере, я не смогу ничего решить, надо как-то перебираться поближе.
И я вначале приехала в Москву. Там с недельку побыла и просто случайно познакомилась на улице с человеком, который сообщил, как отправиться. И, более того, он сказал что «ведь тебе надо помочь, приходи завтра в 7 утра туда-то туда-то. С вещами».
Я прихожу… Меня посадили в машину и увезли в Луганскую Народную Республику. А я так ехала и думала «оуууу полегче»!.. Я не ожидала.
Он сказал, что даст разгрузку, смотрю, а там вместе со мной 13 человек. И нас отвезли туда.
- Была какая-нибудь первичная боевая подготовка на месте?
Была… Но это все-таки в процессе боев. Бомбили постоянно. День тренируешься и неделю на боевых.
Подготовка была, но… больше моральная подготовка нужна, которой на тот момент не было, и вначале все это было страшно, и тяжело переживала. Сейчас уже, конечно, попроще.
- Сколько всего у тебя, получается, было командировок на Донбасс?
Я даже не считала. Периодически я заезжаю на месяц-полтора, а бывает что на 2 дня. Ну, 13 командировок точно. Самая длинная командировка была у меня 2 месяца. Потом ранение. После я заехала - месяца полтора была. Потом выехала и заезжала на 2-3 дня, выполнила задачу и обратно.
- Какая сейчас ситуация на Донбассе, что там сейчас происходит?
Сейчас, конечно, поспокойнее. Но зависит… от места. Если где-то артиллерия работала, то она там и работает до сих пор. Большая часть сейчас - это битва разведгрупп. По-тихому делают, мутят и тому подобное. Я вот знаю, что те украинцы, которые рядом с нами: они стреляют, но неохотно. А те, кто подальше от зоны боевых действий: они тренируются, гуляют, развлекаются. И многие особенно не парятся, что война идет, они на расслабоне полнейшем.
- То есть можно сказать, что конфликт сейчас заморожен?
Не особо, это просто уже кому-то надоело, и стало поспокойнее. Даже наоборот: это все чтобы выдохнуть перед тяжелым. То есть затишье перед бурей.
- То есть новое бу…
Да, новая волна будет. Все думают, она к зиме будет вот-вот-вот. Как и в прошлом году, когда декабрь-январь был жаркий.
- Чего не хватает сейчас на Донбассе мирным жителям, ополчению? Какие самые важные проблемы?
Ополчению зимней формы, масхалатов, и всё в этом ключе. Вот даже у меня самой берцы все драные уже.Вот в этом плане.
А людям мирным продуктов, работы, денег. Но сейчас уже лучше, многое налажено. Уже люди возвращаются потихонечку домой (беженцы).
- Теперь получилчные вопросы. Какое у тебя хобби? Как ты расслабляешься, отдыхаешь?
Ну, я все равно выезжаю на тренировки, дома тренируюсь, читаю книги по баллистике и военной тематике. А из «мирняка» я и стихи пишу и рисую.
Могу встретиться с друзьями, в баре посидеть, погулять. Стараюсь одна не оставаться, одна начинаю грузиться. Чтобы отвлекаться, психика не железная. И когда чувствуешь, что моральное переполнение, как сейчас, то нужно отдохнуть. Вот надеюсь, что эта поездка в Питер поможет мне отдохнуть, так как нервы натянуты.
- Кем ты себя видишь уже в мирной жизни, когда эта война закончится?
Инструктором. Есть в планах уйти по контрактной службе.
- Там?
Нет, в российскую армию. Варианты, предложения есть. Подумать о пенсии, жилье… Замуж надо выйти, мужа найти, детей родить - ну вот такое бытовое. Когда будет уже поспокойнее. Но уже полностью уйти в «мирняки» не смогу.
- Не видишь себя в этом?
Да, буду служить по контракту. Заниматься семьей и домом.
- Как ты видишь решение конфликта на Донбассе? Чтобы наступил мир?
Признание Новороссии - 100%. Но тут есть два варианта - допустим, была независимая республика в составе Украины или в составе России (имеется в виду национальные республики, как у нас Чечня, Татарстан и прочие). Новороссия, правда, особо не хочет оставаться в составе Украины, и нужно, чтобы Россия уже приняла решение и повлияла на ситуацию.
- В таких же границах?
Вообще да, но по идее надо бы всю Донецкую область, если ДНР. Потому что у меня, например, ребята из Мариуполя, и им будет обидно, что ДНР признают, а Мариуполь останется в составе Украины. Это неправильно.
- Много людей с территории подконтрольной киевскому правительству уехало воевать за ополчение?
Достаточно много, да. Есть и те, которые воевали на одной стороне, и потом они перешли на нашу сторону. У них открылись глаза. Бывает что, попадая в плен, у них, тоже меняется мнение.
Последний вопрос. Если человек хочет чем-то помочь ополчению, что ему делать? Может через музей Новороссии передать?
Ну да, есть личные номера, счеты, а вещи и остальное оптимально передать через музей Новороссии. Тем более, я некоторых тут, так сказать, знаю, ребята помогут.
Пример Веселины Черданцевой доказывает, что будучи симпатичной и молодой девушкой, можно быть и полноценной «боевой единицей», настоящим патриотом, способным командовать группой и внушать ужас во врагов.
В Донбассе пропадает множество людей. И по ту, и по другую сторону линии фронта есть неопознанные трупы. Есть военнопленные. И есть мирные люди, попавшие в плен. Найти пропавшего без вести человека сложно, обычно - невозможно. Татьяна, сестра добровольца Алексея Майорова из Новороссийска, это невозможное совершила. В поисках пропавшего бойца-ополченца родным помогал и корреспондент «URA.Ru». Все подробности шокирующей истории - в нашем расследовании.
«Поехал охранять трубопровод»
С Татьяной Лесенной мы познакомились в декабре - случайно пересеклись в пресс-центре правительства Донецкой республики. Татьяна пришла туда в надежде на помощь. Девушки из пресс-службы подсказали контакты военных в Горловке, где служил пропавший без вести Танин брат, а главное - предложили ей записать телеобращение.
На следующий день мы встретились с Татьяной уже в домашней обстановке. В Донецке она и ее мама остановились в гостях у одной семьи: узнав о их беде, люди совершенно безвозмездно пригласили их пожить - столько, сколько потребуется. За чашкой чая на тесной хрущевской кухоньке Татьяна рассказывала мне о брате. Алексей Майоров прошел армейскую службу в ВДВ. Мирная профессия - автослесарь - так и не пригодилась: работал охранником. Первый раз в Новороссию поехал в июле - около месяца воевал под Краснодоном, был ранен, несколько недель провел в ростовской больнице. «Он очень близко принимал все к сердцу, переживал за детей, за пенсионеров, дома со слезами на глазах рассказывал о том, что творится в Донбассе, - вспоминает Татьяна. - Он у нас такой, знаете, чересчур справедливый, правдолюб».
Второй раз Алексей Майоров отправился добровольцем в Новороссию в начале октября. Попал в Горловку, в подразделение Беса (Безлера), в отряд «Вымпел» - к снайперше Веселине Черданцевой. «Если б я знала, что он поедет, я бы никуда его не пустила, - клянет себя Татьяна. - Он и в первый-то раз обманул нас всех: сказал, что поехал в Москву или в Питер охранять строящийся трубопровод».
Девушка-снайпер, командующая отрядом мужиков, Вася была настоящей телезвездой - российские репортеры снимали про нее фильмы, сюжеты. Она стала главной героиней спецпроекта Мигеля Фрэнсиса Сантьяго «Донецк глазами американца» на Russia Today. «23 августа, когда у нее были пробиты обе ноги, она нас вывела за 15 километров по полям из окружения», - рассказывает в этом фильме о героических подвигах Васи один из ее подчиненных. Опытного десантника, Мусу (позывной Алексея Майорова), Вася назначила своим замом.
На крючке
«Последний раз Леша позвонил домой 23 октября, - вспоминает Татьяна. - 19 ноября его сыну исполнялся годик - он пообещал приехать на годовщину. В первых числа ноября я начала бить тревогу: как так - больше недели нет связи? Бои - не бои... В Краснодоне тоже были ужасные бои, но раз в день - два он всегда давал о себе знать!» Татьяна раздобыла телефон снайперши Васи - и вот тут-то начались нестыковки. Так, Веселина рассказывала, что еще 22 октября Алексей уехал домой. «Я связалась с репортером в Москве, который снимал про них сюжет, и он сказал, что съемки были 23-24 октября». Сестре и маме Леши Вася говорила разные вещи, однако встретиться с ней так и не удалось: она всегда отказывалась от личной встречи - якобы из соображений собственной безопасности.
Версия, что Муса убит и находится у украинских военных, тоже не подтвердилась: в тот же день, когда мы встречалась с Татьяной, украинские волонтеры сообщили нам, что россиянина Алексея Майорова у них нет. Оставался еще вариант, что брат в плену, но больше всего родные надеялись, что он, пусть и раненый, но живой, находится в Новороссии.
Достоверная информация о судьбе Мусы появилась через месяц - сработал тот самый видеоролик, который Таня записала на Донецком телевидении. Он хорошо разошелся по соцсетям - нашлись люди, которые знали, что произошло. Они дали показания, а также рассказали обо всем случившемся Татьяне. В Новороссийске назначили доследственную проверку в связи с исчезновением Алексея Майорова, а Генпрокуратура Донецкой народной республики возбудила уголовное дело по факту его предумышленного убийства.
Оказалось, что Алексей был убит 28 октября 2014 года. По рассказу бойцов, Вася с Лешей всю ночь пили и ругались. Под утро она заявила: «Все, ты больше не мой замкомандира». Он ответил: «Хорошо, я поехал домой».
«Где-то в 6.30 утра он сел в машину к Малому, спросил: „До автовокзала в Макеевке довезешь?“, - рассказал „URA.Ru“ один из бойцов отряда „Вымпел“. - Они уехали. Выскочила Вася, села со своей „личкой“ (личной охраной - прим. ред.) в машину и бросилась вдогонку. Когда показалась машина Малого, Вася скомандовала стрелять. „На поражение?“ - уточнил боец. - „На поражение!“ Пацаны говорят: „Там же Малой едет!“ - „Я сказала - на поражение!“ Боец выстрелил несколько раз, но поверх машины».
«Леша с Малым доехали до „зеленки“ (лесопосадка с обеих сторон дороги), слышат - в них стреляют, - пересказывает Татьяна. - Они подумали - засада. Малой говорит Леше: „Бери автомат, отстреливайся!“ (свой-то Леша перед отъездом сдал!) Доехали до блокпоста батальона „Восток“. Тут подъезжает Вася со своей „личкой“ и забирает их в лесок рядом с блокпостом».
«Она ему: „Руки поднял!“, - вспоминает боец из охраны Веселины. - Он: „Вася, отпусти меня. Я еду домой, к сыну“. - „На колени!“ - „Не буду!“ - „Я сказала - на колени!“ И после этого дала очередь - попала ему в голень и в бедро. Мы с пацанами к нему - дышит. Она в машину ушла. Подскакиваем, говорим: „Вася, он там мучается, давай скорую вызовем“. Она говорит: „Я сама сейчас разберусь“».
Как считают свидетели, Вася хотела просто попугать Лешу - выстрелить по земле, но ее качнуло. Однако даже после той автоматной очереди, по мнению всех, Мусу можно было спасти.
«Она взяла автомат. Подошла и три раза выстрелила Алексею в голову, - говорит Татьяна. - Потом ее „личка“ взяла на том блокпосту лопату и закопала его».
«Глубоко закапывать мы не стали, - вспоминает охранник Васи. - На лицо сыпать вообще не хотели. После этого поехали в Макеевку, Вася там целые сутки пробухала. Нам сказала, что сама обо всем доложит начальству».
Как думаешь, почему так все произошло?
Она по пьяни «звезду словила»: «Я командир, я главная!»
Почему вы не вмешались, не остановили ее?
Ее поставил Бес, а его все знают и боятся. Он ее очень уважал. А я с пацанами находился в ее группе не так давно. И потом - это война: приказы не обсуждаются, а выполняются. Как не подчиниться? Идти против командира - нас самих потом завалили бы.
Раскопки
Откопать тело Мусы удалось недавно, когда стало известно точное место захоронения. Первичное опознание пришлось проводить с помощью фотоаппарата: никто из родственников не смог зайти в коридор морга, где положили только что выкопанный разлагающийся труп. Лица не было видно, идентифицировать личность Алексея Майорова удалось только по характерным наколкам на руках. Но на следующий день, когда тело уже отмыли и подготовили к отправке, Татьяна нашла в себе силы взглянуть на погибшего брата.
Проводив Татьяну с грузом-200, один из ополченцев, близко знавший Васю, рассказал мне историю снайперши. Так получилось, что он с друзьями-десантниками одно время прятал её. «Мы познакомились с ней в самом конце ноября или в начале декабря, - рассказывает боец. - Она попросила помощи: якобы в Крыму за ней охотятся хохлы (на самом деле после показаний одного из ополченцев Веселину уже была готова арестовать полиция - прим. ред.). Мы помогли ей, и она выехала в Москву, а затем в Питер. А потом наш человек увидел телеобращение. Начали выходить на бойцов, кто с ней воевал, - пошли нестыковки между их рассказами и ее. Стали включать мозги, многие начали отказывать ей в помощи. Побыв немного в Питере, она поехала отдыхать в Чечню. После PR-компании, которую ей провел Мигель Фрэнсис с помощью своего фильма, она стала вроде легенды. На самом деле о ее делишках никто не знал.
О каких делишках?
По поводу отжима автомобилей, каких-то левых счетов. Якобы она достала какие-то документы, компрометирующие Безлера. А Леша как раз хотел встречи с ним! К тому же она использовала имя подразделения «Вымпел» - это центр специального назначения. «Вымпел» не работает в Донбассе, его здесь никогда и в помине не было.
Но она хоть снайперша?
Да какое там! Да, она служила в военной части, но это касалось связи. Даже в «ВКонтакте» у нее нет ни одной армейской фотки.
Псевдоснайперша
После рассказа ополченца о Васе исчезает весь ее таинственно-героический орел.
Псевдоним «Веселина Черданцева» она придумала, настоящее ее имя - Ксения Витальевна Шикалова, - рассказывает боец. - Во время крымских событий сидела в Питере, с нацистами путалась.
Если вы про нее уже все знали - почему не сдали полиции?
Мы пасли ее, но у нас не было никаких оснований задерживать ее: кто мы - следователи, полиция?
Почему так долго ей удавалось обводить всех вокруг пальца?
И сейчас удается. Пацаны многие от нее без ума. Однажды удалось найти ее переписку: она чуть ли не пятерым одновременно признается в любви, манипулирует людьми. Она любит использовать мужчин в своих целях.
Генерал-майор армии ДНР Безлер (его подразделение сейчас расформировано), приблизивший к себе Веселину и назначивший ее командиром отряда, не захотел комментировать «URA.Ru» историю смерти Мусы. Однако о его позиции можно догадаться: Игорь Николаевич дал сестре Алексея 15 тысяч гривен для оплаты расходов на гроб и доставку тела из Донецка в Новороссийск. А также помог следствию найти автомат, из которого был убит Алексей, для проведения баллистической экспертизы.
По последней информации, Вася сейчас находится у себя дома - в Братске. Несмотря на свидетельские показания и найденный труп, несмотря на спецдонесение, ушедшее из Донецка российским следственным органам, псевдоснайперша пока не арестована. Мне удалось связаться с ней через ее страничку «ВКонтакте»: почти каждый день Вася появляется в сети. Вот что она написала в ответ на предложение дать интервью.
«Я просто думаю - имеет ли это всё смысл? Обвинить уже обвинили. Основное - это оправдаться перед родственниками, так они уже не поверят. Насчет остальных... мои близкие и друзья знают меня и верят мне. Показания давал бывший, который сейчас мне угрожает регулярно. Зачем всё это?»
«Леша был десантником, заслуженным, достойным человеком, - говорит боец. - Честно воевал, чего еще надо было? Если бы меня такая же мразь убила (тьфу-тьфу-тьфу, конечно), меня точно так же друзья искали бы. И я подозреваю, что ни до какого суда дело бы не дошло... Но эту - даже не знаю, как ее назвать - надо судить».
По материалам: ura.ru
В Новороссии, который месяц, развивается внутренний скандал: раскрученная в СМИ молодая звезда Веселина Черданцева, известная телезрителям как “Снайпер Вася”, обвиняется следственными органами самопровозглашенной ДНР и Российской Федерации в преднамеренном убийстве своего заместителя Алексея Майорова.
Ситуация, достаточно комична: вначале Вася является всеобщей любимицей, достойной всяческих похвал, вплоть до объявления ее чуть ли не главным оруженосцем Игоря Стрелкова, до крушения ее личности в бездну кровавых обвинений, в которых даже журналист Грэм Филипс теряет врожденные свойства европейской объективности и требует для нее справедливого наказания.
По мнению родственников Майорова, Вася хладнокровна – убила Алексея из-за не совсем понятных обстоятельств. То ли просто банальный конфликт, переросший в угрозы настоящим оружием, в которых оружие все-таки выстрелило и Майорова пришлось добивать, чтобы замести следы, то ли очередные характерные для подобных военных конфликтов споры из-за денег, где Вася обвинила Майорова в воровстве, но не смогла предъявить фактов.
Но мы не станем в этом копаться. По большому счету, нам это неважно вообще, поскольку одним трупом больше или одним меньше уже ни для кого не имеет значения. И тем более, в Украине никого не волнует судьба очередного служащего ВДВ РФ в отставке, как например указанного выше Майорова. Мы попытаемся немного вскрыть настоящей личности Веселины (настоящее имя Ксения Шикалова), так полюбившейся российскому потребителю информации, сделавшей из нее очередной антифашистский культ, который можно ставить в противовес нацистским батальонам, да тому же “Азову” хотя бы, где на проверку между патриотами Донбасса с обеих сторон нету никаких видимых идеологических различий.
Пожалуй, нужно начать с того, что Шикалова является представителем не совсем общепринятой в России религии – так называемое “славянское родноверие”. Достаточно бегло просмотреть ее аккаунт в “Вконтакте” (https://vk.com/veselina88), чтобы понять – религиозные православные переживания большинства граждан РФ, ратующих за сохранение духовных скреп в противовес моральному разложению Европы, спасая от него запутавшийся народ братской Украины, для Вася чужды. Само имя Веселина, выбрано из-за тяги к реконструкции старославянских обычаев, подчеркивая, что Веселина – это настоящие русские корни, а Ксения – навязанный славянам чужой культурный код.
Ее духовность, скорее мотивирует вид горящих православных церквей, чем истории о цивилизационных противостояниях Московского государства и католического мира, рыцарские ордена которых героически крушил Александр Невский, причисленный к лику святых русской Православной церковью.
Диссонирующим фактом, раскрученным российскими медиа, является ее выраженная антифашистская позиция.
В своих интервью, Ксения Шикалова подчеркивает, что воюет на Донбассе исключительно с фашизмом, и в доказательство приводит свою любовь к известной советской снайперке Ирине Павличенко, ставшей самым результативным стрелком-женщиной во времена Второй мировой войны. Можно предположить, что это лишь из-за украинского происхождения Павличенко, образ которой посоветовали использовать Веселине продюсеры от СМИ, желая, таким образом, одновременно нацепить на нее образ советского патриота Донбасса, борющегося с фашистами, а так же отнять часть героической антифашистской борьбы украинского народа в преддверии выхода фильма “Незламна”, посвященной Ирине Павличенко. А может, это из-за подчеркнутой Васиной тяги банально убивать, ведь только официально на счету советской героины более 400 убитых, но в то, что для нее это действительно антифашизм, верится с трудом. Скорее наоборот. Достаточно взглянуть на Васину страницу в “Вконтакте” и обнаружить не одну характерную картинку, свидетельствующую о наличии у ее хозяйки ксенофобских, националистических взглядов.
Интересной является вот эта фотография:
А интересна она тем, что баннер, который держит Ксения одной рукой, уже светился в СМИ несколько лет назад, при расследовании дела побега Вячеслава “Рыжего Тарзана” Дацика из психиатрической лечебницы Санкт-Петрбурга и следственных органов РФ в Норвегию. Также по этому делу подвергался допросам известный с некоторых пор боец ДШРГ “Русич” из ГБР “Бэтмэн”, гражданин Норвегии российского происхождения Ян Петровский (
— Мне 26 лет. Родилась в Сибири. Сама донская казачка: мои деды служили унтер-офицерами в императорском конвое. Отец военный. В детстве объездили весь СССР, в Германии были. Позже родители остановились в Сибири. После девятого класса ушла в Иркутский гвардейский кадетский корпус ракетных войск стратегического назначения. Мы дети были, на военную профессию никто нас не натаскивал, но тягали на сборку-разборку автомата, полевые выходы…
— Военное образование — твой выбор? Трудно поверить, чтобы родители взяли и отпустили дочь в казарму.
— Отец предложил, и я не смогла отказаться. Всю жизнь видела отца в форме, всегда тянуло к погонам. В детстве на вопрос, кем хочу стать, говорила — лошадью у казаков. Хотелось хотя бы так быть причастной к воинам.
— Значит, вместо кукол солдатики и танки?
— Я кукол сажала на танки, и они шли в наступление. После кадетского корпуса было педагогическое училище: два курса отучилась на преподавателя физкультуры. Поняла, что не мое, и вернулась в курсантское училище.
— Что самое сложное для девушки в мужском армейском коллективе?
— Берцы и камуфляж носить, наверное, самое простое. Сложно в моральном факторе добиться от сослуживцев не просто отношения «девочка, что с нее взять?», а уважения и отношения как к боевому товарищу. Если этого добьешься, становитесь друзьями на всю жизнь.
— Как такого добиться?
— Показать себя с правильной стороны. Когда нужно, можно и в лицо дать…
— Проявить мужское начало?
— Да. Но не забывать, что ты девчонка. Где-то можно и лаской «построить». В общем, такой боевой товарищ, относительно бесполый. Писать стоя, правда, не заставляют, в остальном мы наравне.
— Помимо Донецка где-то воевала?
— Со стороны Сирии были предложения. Приезжали люди, пытались разговаривать, давили, даже угрозы поступали... Но отказалась: за деньги не воюю, все-таки люблю Родину, свою землю.
— Много предлагали?
— Около $5 тыс. за неделю-две боевых действий.
— А как на юго-востоке Украины оказалась?
— Здесь много друзей. В марте увидела новость про расстрел двух детских автобусов — взыграла кровь, патриотизм, решила защищать людей. Когда прибыла сюда, командиры поручили пробивать коридоры для выезда наших людей, мирных жителей, в безопасное место. Этим и занимаюсь.
На войне самое тяжелое — удержать отношение к себе, не сплоховать, выйти из боя должным образом. Женщина — существо более эмоциональное, в таких условиях она либо всего очень боится, может влезть куда-то, чтобы доказать себе или другим свою храбрость, либо становится жестокой и спокойной. Важно найти золотую середину, не путать смелость с безрассудством и страх со стыдом — мол, стыдно отступать или убежать. Инстинкт самосохранения должен быть.
— Говорят, что женщины на войне более коварные…
— И изощренные. Правда только по отношению к мужчинам. Всем известный факт, куда снайперши стреляют в них, по какому месту… Естественно, друг в друга женщины стреляют в последнюю очередь. Пусть она враг, но ей рожать нужно, пирожки стряпать. Может, я этим жизнь сохраню. Мы задерживали девчонок по 17-19 лет, видно: дурынды, пошли снайпершами, а сами перепуганные стоят, смотрят на нас... Понятно, что в бой они больше не сунутся, — отпускали. Попадались и другие, наподобие известной личности , которых либо в тюрьму, либо на тот свет…
Дочь военного Веселина Черданцева. Источник: Личная страница на сайте vk.com
— А если такое приключится с тобой — готова в тюрьму?
— В тюрьму — нет. Нет ничего хуже, чем потерять свободу. Как раньше славяне говорили, лучше умереть стоя, чем всю жизнь стоять на коленях.
— Как обустроен твой быт в ополчении?
— Когда на базе, то приходится и на поддонах, и на земле спать. Если покрывало есть — уже хорошо. Из сигарет «Беломор». Отъедаемся на гражданке. В Россию езжу когда как: иногда полтора месяца здесь, иногда неделю тут, неделю там. От распоряжений командира зависит.
— Говорила, что снайперши жалеют друг друга, потому что им детей рожать. Тоже собираешься стать мамой?
— Собираюсь, наверное. Даже пинетки вязать буду. Но только когда наступит мир в моем доме, на моей земле. Конечно, мирную жизнь рассматриваю — почему бы и нет? Военное дело совсем оставлять не хотелось бы. Могу, например, организовать патриотический лагерь: у меня была своя школа ножевого боя, обучала и армейскому рукопашному. С молодежью нужно заниматься, а то у них мозоли только от джойстиков да клавиатур.
— Кстати о молодежи. В отрядах ополченцев, как мне показалось, большинство бойцов — люди за 30. Почему молодежь Донбасса массово не пошла к вам?
— Молодежь у нас тоже есть. Но все-таки большая часть действительно тех, кто родился еще в СССР. А у украинских ополченцев средний возраст — 23 года, они как раз воспитаны в новом понимании отношений Украины и России, они не будут воевать на стороне донбасского ополчения, потому что у них Бандера в голове. В России еще осталась советская система образования, а здесь попадались учебники, в которых на полном серьезе пишут — украинцы выкопали Черное море... Знаю семью, в которой две родные сестры — одна живет в Крыму, вторая на Украине — перестали общаться, считают друг друга врагами из-за войны.
— Пропаганда делает свое дело…
— Информационная война идет очень жесткая. Не могу сказать, лучше она в России или на Украине: доля неправды есть и в российских СМИ. Но наши доносят большую правду. Иначе бы Украина не обрезала все российское телевидение у себя в стране, давала возможность свободы слова.
Общаешься с простыми людьми — говорят, что поддерживают ополчение, но им постепенно становится все равно, кто победит, лишь бы война закончилась. Люди устали: скоро зима, они сидят без газа и коммуникаций, 1 сентября дети в школу не пойдут. Нормальный человеческий фактор — винить в этом нельзя.
Рядом с нами два городка — Краснодон и Суходольск. В Краснодоне идешь — тебе машут, приветствуют; в Суходольске относятся настороженно, прячутся. В небольших населенных пунктах есть местные авторитетные личности, мнение которых решает — кто враг, а кто нет. Срабатывает стадное чувство. Поэтому и помогают — один под страхом, что его могут расстрелять, а другие искренне.
— Значит, отношение местных неоднозначное?
— Пожилые люди подходят, со слезами благодарят. Если боец заходит в церковь помолиться, дарят крестики. Когда наши идут по улице, люди тащат им хлеб, продукты. Бойцы отказываются: самим жителям есть нечего, периодически угощаем детей и бабушек своими пайками.
— Убитые не снятся?
— К этому нужно относиться как к игре. Чтобы пелена на глазах была. Нельзя видеть, разглядывать человека в лицо. Не должно быть злости или мести — тогда теряешь человечность. Война, понятно, кровь и трупы, но всегда уважаю врага. Соответственно, никогда мужчинам не стреляла между ног — только так, чтобы сразу и не мучился.