Поликарпов Ф. Лексикон треязычный. Словари Академии Российской

Фёдор Поликарпов - ученик Славяно-греко-латинской академии, в течение девяти лет вместе с другими слушателями изучал грамматику и пиитику, риторику и диалектику, логику и физику на греческом и латинском языках, а также знакомился с толкованием библейской истории. Поликарпов выделялся среди своих товарищей не только основательным усвоением наук, усердием, прилежанием, но и умением вести диалоги, передавать приобретённые знания другим.

Пётр I знал и ценил Фёдора Поликарпова как человека, способного к распространению книжного просвещения. 15 ноября 1701 года по специальному указу Царя Фёдор Поликарпов был назначен начальником Московской типографии. В первой четверти XVIII века здесь печатались издания различной тематики: церковные книги, буквари, лексиконы. С развитием просвещения на Руси переводчики иностранных книг нуждались в лексиконах, так как не хватало учебников для обучающихся иностранным языкам. В 1704 году по указу Петра I в Московской типографии был издан «Лексикон треязычный...». Заглавие на титульном листе дано на трёх языках: славянском, греческом и латинском. Книга напечатана кириллическим шрифтом, выходные данные даны на обороте титульного листа: «...в царствующем великом граде Москве, в его царской типографии типом изданное. В лето миробытия 7213, от воплощения же Бога Слова, 1704-го индикта 13, месяца декембрия. Первое.» Автором этой книги был Фёдор Поликарпов. Работая над учебником для обучения славянскому, греческому и латинскому языкам, Поликарпов преследовал цель: помочь русским и иностранцам избегать употребления чуждых слов, которые в начале XVIII века подавляли наш литературный язык. «Лексикон треязычный...» — первый в России словарь подобного рода, который отличается сжатостью и краткостью пояснений, поэтому он был удобен для использования в учебных заведениях.

Уникальность книг XVIII века определяется не только датой их выхода, хотя это один из критериев определения книжного памятника. Особую историческую ценность составляют сведения об авторах, издателях, переводчиках, иллюстраторах, а также принадлежность изданий тому или иному владельцу. Экслибрисы, суперэкслибрисы, дарственные и владельческие надписи, пометы, печати и штампы позволяют нам проследить историю бытования книги.

При библиографическом описании «Лексикона треязычного...» мы обратили внимание на надпись на латинском языке, сделанную коричневыми чернилами на вклеенном за форзацем листе.

С помощью Андрея Алексеевича Волкова, заместителя директора по информатизации, был сделан перевод этой записи, который указывает на то, что данная книга была куплена в 1766 году А. В. Суворовым.

«Сия книга куплена в 1766 году феврале месяце Легионером Суздальского пехотного полка Господином Александром Васильевым по прозвищу Суворофф для использования в латинском классе студентов юных лет, которые кадеты суть. Под надзором того же полка генерала Филиппа Авритского.

Подписано собственно ручно 1766 годом. Месяцем апреля десятого дня.»

Изучив биографию Александра Васильевича мы установили, что в 1763-1769 годы в чине полковника и бригадира он командовал Суздальским пехотным полком в Новой Ладоге. Материальное положение полка, его строевое обучение, нравственное воспитание солдата — всё это было в центре внимания Александра Васильевича Суворова. В эти годы построены полковая церковь, здание для школы детей сирот, где с семилетнего возраста обучали грамоте, открыта школа для дворянских детей, в которой преподавал Александр Васильевич. Он был автором учебника по начальным правилам арифметики, составил молитвенник. Постоянный труд солдата, его самообразование считалось основным условием для успешной военной подготовки. Вероятно поэтому Александр Васильевич Суворов покупает экземпляр «Лексикона треязычного...» для использования его в учебном процессе. Тираж книги составлял 2400 экземпляров, цена в зависимости от переплёта была довольно высокой — более двух рублей. Экземпляры раскупались медленно, поэтому книгу можно было приобрести на складе типографии в течение всего XVIII и в начале XIX веков.

Экземпляр «Лексикона треязычного...» хранится в секторе редких книг ТОУНБ им. А. С. Пушкина в полукожаном переплёте с уголками. За более чем трёхсотлетнюю историю своего существования обложка и корешок книги слегка потёрты, но на корешке сохранилось тиснение заглавия: «Лексикон» и позолоченное тиснение декоративного орнамента.

«Лексикон треязычный...» с экслибрисом «ДВП» (Дмитрий Васильевич Поленов) имеет печать Нарышкинской Особой библиотеки в городе Тамбове. Это указывает на то, что она поступила в 1893 году в Особую библиотеку при Нарышкинской читальне в составе коллекции Д. В. Поленова и Л. А. Воейкова, которая была передана известным русским художником В. Д. Поленовым. Унаследованные им личные библиотеки его отца и дяди пожертвованы на пользу города Тамбова по воле своих владельцев. Это около четырёх тысяч экземпляров ценнейших изданий XVIII-XIX веков, многие из которых сохранились в нашем фонде до настоящего времени.

«Лексикон треязычный...» Фёдора Поликарпова — один из уникальных памятников книжной культуры XVIII века. Я думаю, что знакомство с ещё одним экземпляром этого издания, хранящегося в фонде нашей библиотеки, будет интересно учёным, исследователям книжной культуры.

Использованные источники:

1. Браиловский, С. Н. Фёдор Поликарпович Поликарпов-Орлов. // Журнал Министерства Народного Просвещения. - 1894. - Сентябрь-Ноябрь.

2. Рамазанова, Д. Н. «Лексикон треязычный» Фёдора Поликарпова в собрании Музея книги Российской Государственной библиотеки. // Вивлиофика: История изучения книжных памятников. Вып. 1. - М. : Пашков Дом, 2009. - С. 156-176.

3. Петрушевский, А. Ф. Генералисимус князь Суворов [Текст] / А. Петрушевский: в 3-х т. - СПБ. : тип. М. М. Стасюлевича, 1884 . - Т.1: С портретом, 3-мя факсимиле и картой. - VIII, 486 с., фронт.(портр.), л.факс., л. карт.

4. Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. Т. XXXI(а) : Статика-Судоустройство. - СПБ. : Тип. Акц. Общ. «Издательское дело» Брокгауз — Ефрон, 1901. - 473-954. - С.896-897.

И. П. Львова

ИЗ ИСТОРИИ ПРОСВЕЩЕНИЯ В РОССИИ В ЭПОХУ ПЕТРА ВЕЛИКОГО (ФЕДОР ПОЛИКАРПОВИЧ ПОЛИКАРПОВ-ОРЛОВ)

Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов (около 1670 - 12(23).01.1731 гг.) - переводчик, справщик, издатель, автор оригинальных сочинений, педагог, один из плеяды видных ученых мужей петровского времени, во многом определивших направления развития филологии в XVIII в.; вероятно, родился в Москве, в конце 60-х - начале 70-х гг. XVII в.1 С Москвой же связана и вся его последующая жизнь и деятельность. «Воспитывался при духовном доме», - так позднее он напишет о себе. Судя по этому высказыванию и тому, что он начал свое обучение в Типографской школе греческого иеромонаха Тимофея, можно предположить, что Федор был родом из священнической семьи, но никаких достоверных свидетельств о его происхождении и начальном периоде жизни не сохранилось.

Известно лишь, что в 1685 г. Федор продолжил свое обучение в греческой школе Иоанникия и Софрония Лихудов, куда он перешел сразу же после ее создания вместе с несколькими лучшими учениками Типографской школы. Греческая школа братьев Лихудов, послужившая прообразом и основой будущей Славяно-греко-латинской академии, была в то время единственным московским учебным заведением, осуществлявшим преподавание не только богословских дисциплин, но и светских, восходящих к античному «тривиуму», наук. Курсы грамматики, пиитики, риторики, диалектики и логики читались в ней на греческом, а физики - на латинском языках. В 1687 г. при ней открылась подготовительная русская школа, в которой ученики знакомились с азами церковнославянской грамоты2, и учебное заведение братьев Лихудов было преобразовано в Московскую духовную школу. Вероятно, обучение церковному книжному языку шло в ней традиционным для Руси практическим путем, через подражание наиболее авторитетным авторам. Можно предположить, что наставлял первых учеников в деле освоения языка, перевода и «книжной справы» Евфимий Чудовский3, поскольку братья Лихуды, приступая к преподаванию в Москве, вряд ли хорошо владели славянским книжным языком. К 1687 г. относится и первый, по всей видимости, перевод Федора Поликарпова4. Вместе с Николаем Семеновым и Алексеем Кирилловым он переводит с греческого языка полемическое сочинение братьев Лихудов «Акос, или Врачевание, противополагаемое ядовитым угрызениям змиевым», посвященное вопросу о времени пресуществления святых даров5. К этому времени первые ученики Лихудов, по-видимому, уже достаточно хорошо владели греческим языком, который они начали учить еще в Типографской школе. Правил ученический перевод Евфимий Чудовский. Он же привлек Федора Поликарпова и к работе над переводом сочинений Дионисия Ареопагита. Сам Е. Чудовский начал переводить труды Ареопагита еще в 1675 г. Перевод же, приписываемый Ф. Поликарпову, относится к более позднему времени, вероятно, к середине 90-х гг. XVII в.

В своих первых переводах Ф. Поликарпов, в основном, придерживался так называемого «пословного» метода, горячим сторонником которого был Евфимий Чудовский,

под влиянием какового Поликарпов, вероятно, находился в период ученичества. Сказалось на его первых переводческих опытах и то, что в греческой школе братьев Лихудов учениками, видимо, усваивалась мысль о приоритете греческого языка над прочими. Однако в дальнейшем его взгляды претерпели значительные изменения, хотя он и продолжил оставаться приверженцем традиционной книжности.

К сожалению, события, произошедшие в жизни Федора Поликарпова в начале 90-х гг., нам в точности не известны. Высказываются самые разнообразные предположения. В частности, существует неподтвержденная надежными источниками гипотеза, что в 1692 г. Федор Поликарпов с группой студентов ездил в Италию в Падуанский университет6. По возвращении, он, по-видимому, становится писцом Патриаршей справной палаты.

В 1694 г. к Ф. Поликарпову и Н. Семенову (после отстранения братьев Лиху-дов от преподавания) перешли курсы грамматики, риторики и пиитики в Московской духовной школе7. Учебные дисциплины читались на греческом языке, поскольку латынь была временно исключена из курса обучения. Вероятно, должность преподавателя Ф. П. Поликарпов занимал в течение нескольких лет8. Во всяком случае, в расходных книгах Патриаршего казенного приказа сохранилась запись о суммах денег, пожалованных «дидаскалам» и ученикам академии на Рождество 1696 г., в которой фигурирует его имя: «учащим учеников» Николаю Семенову и Федору Поликарпову «по 2 рубля человеку»9. Учителем «еллиногреческой» школы называет он себя и в предисловии к переводу (1697 г.) труда византийского императора Льва VI Мудрого «Книга хитрости руководство воином в ратоборство»10. Впрочем, Ф. П. Поликарпов был занят не только учеными занятиями по исправлению богослужебных книг и педагогической деятельностью. Отдавая дань моде того времени, писал он и силлабические вирши - например, известно его «Приветство стихотворное патриарху Адриану на Рождество Христово» (1694 г.).

Дошедшие до нас свидетельства деятельности Ф. Поликарпова в 80-90-е гг. XVII в. говорят о том, что он поддерживал контакты со многими известными учеными, богословами и переводчиками. Это не только братья Лихуды и Евфимий Чудовский, наиболее значимые и значительные фигуры в период его ученичества, но и Афанасий Холмогорский, новгородский митрополит Иов, Дмитрий Ростовский. Таким образом, Ф. Поликарпов как филолог сформировался в кругу так называемых грекофилов, сторонников «старомосковской» партии. А это означало, что он, так или иначе, участвовал в спорах о чистоте веры, которые в то время тесно связывались грекофилами с проблемами образования и просвещения. Вместе с тем, очевидно, что взгляды сторонников «старомосковской» партии на церковно-славянский язык, языковую норму и образованность не совпадали, да и не могли совпадать, полностью. Так, например, братья Лихуды, получившие прекрасное европейское образование, стремились воспроизвести его структуру в созданной ими школе, а, по мнению Евфимия Чудовского, образованность сводилась, в сущности, к владению греческим языком. Все это не могло не отразиться на взглядах молодого Ф. Поликарпова. Но, к сожалению, достоверных свидетельств о его точке зрения по этим вопросам практически не сохранилось.

Очевидно лишь то, что к концу XVII в. Федор Поликарпов - уже заметная фигура в кругу московских книжников. О репутации Поликарпова свидетельствует и оценка, данная ему Евфимием Чудовским, и его контакты с Афанасием Холмогорским. В 1697-1698 гг. они вместе исправляли «в речениях и в правописании» службу на праздник Грузинской иконы Божией Матери. По-видимому, в этот период заканчивается его преподавательская

деятельность, и он становится справщиком (редактором, корректором) московского Печатного двора. С. Н. Браиловский, основываясь на архивных материалах, указывает точную дату начала справщической деятельности Поликарпова - 26 марта 1698 г.11 Это подтверждается и в предисловии к другому списку перевода, того же Льва VI (см. выше), датированному годом позже (1698 г.), где Поликарпов уже называет себя справщиком: «Переведеся же с эллинска на славенский язык трудоположением Царственныя Мос-ковския Типографии справщиком Федором Поликарповым. В лето от сотворения мира 7206 от спасителнаго же воплощения Бога слова, Иисуса Христа, 1698-го»12. Хотя более поздние свидетельства самого же Ф. Поликарпова говорят о том, что «печатной книжной справой» он занимается лишь с 1701 г.13

Во всяком случае, в 1701 г. Федор Поликарпов уже активно трудился в Московской типографии справщиком с правом заведования последней, а через 8 лет был назначен ее директором и судьею14. Само по себе это назначение свидетельствует о признании заслуг Ф. П. Поликарпова как в области «книжной справы», так и в части собственно ученых занятий.

По званию справщика, Поликарпов должен был исправлять и проверять подлежащие печатанию книги и переводить предполагаемые к изданию, а по званию начальника Печатного двора - заведовать служащими и рабочими, покупать материалы, составлять ведомости о доходах и т. п. Сохранилась его обширная переписка с Иваном Алексеевичем Мусиным-Пушкиным, (назначенным в 1701 г. руководить только что учрежденным Монастырским приказом, к ведению которого была отнесена и Московская типография), позволяющая говорить о Федоре Поликарпове как о ревностном труженике «на пользу книжного просвещения», энергичном исполнителе воли Петра «и горячем защитнике интересов Печатного двора».

26 ноября 1701 г. Федор Поликарпов получил в подарок от Евфимия Чудовского рукописный греко-славяно-латинский лексикон Епифания Славинецкого. Подарок мог как быть связан со вступлением Поликарпова в должность начальника Московского Печатного двора, так и свидетельствовать о признании его заслуг в области филологии (еще в бытность патриарха Адриана предполагалось, что Ф. Поликарпов и Н. Семенов подготовят лексикон к печати). И в этом же 1701 г., в июне месяце, в Москве был напечатан составленный Поликарповым «Букварь, словенскими, греческими, римскими письмены учитися хотящим»15, который стал важным пособием по изучению классических языков. При этом в предисловии к нему, в соответствии с древнерусской православной традицией и явной грекофильской направленностью издания, сохраняется неодобрительное отношение к античным классикам и европейскому просвещению: «Зде укрепитеся законами, не от Солона и Ликурга предаными, но от всетворца Бога... дарованными... не от Цицерона и Сократа. Зде осяжете стихи не Овидиевы, ниже Виргилиевы, но прекраснейшаго ума богословии Григория. Не Есопа фригийскаго зде смехотворныя узрите басни.»16. «Латинския писмена» прибавлены, как он сам пишет, лишь потому, что этими буквами излагаются не римские, а греческие догматы веры.

Созданный вслед за Букварем «Лексикон треязычный» (1704 г.) явился итогом всей предшествовавшей филологической деятельности Федора Поликарпова и одновременно изложением его взглядов на языковую ситуацию и образование в России. В предисловиях и к «Букварю», и к «Лексикону» он, прежде всего, обращался к вопросу о месте церковно-славянского книжного языка в православной культуре. Основной тезис концепции Ф. Поликарпова сводился к тому, что «душу спасает не язык, но вера»17. По его

мнению, догматы православия заключены в текстах, открытых для постижения; обучение же может быть «треязычно», но при этом должно быть «единомудренно». Подобная точка зрения явилась шагом к разграничению понятий «православие» и «язык» и частичным преодолением идей, воспринятых им в пору ученичества. Определяя роль каждого из традиционно сакральных языков (еврейского - святость, греческого - премудрость, латинского - единоначальствие), Поликарпов отмечает переход функций еврейского и греческого к славянскому языку, противопоставляя его латинскому, использующемуся в «гражданских и школьных делах»18.

К числу филологических занятий, занимавших его в 1710-е гг., следует отнести и работу в комиссии по исправлению Библейского перевода19, в которой он принимал активное участие, и редактирование петровских «Ведомостей».

На протяжении почти двух десятилетий, начиная с 1701 г., Федор Поликарпов не был непосредственно связан с педагогической деятельностью, если не считать инспекцию немецких и греческой школ, приписанных к Монастырскому приказу, которой он занимался с 1711 г.20 Однако для своих современников он продолжал оставаться непререкаемым авторитетом в вопросах преподавания. Так, например, И. А. Мусин-Пушкин просит его проследить за тем, как ведется обучение его сына: «Прошу любовь твою пожалуи присмотри и за учителем сына моего чтоб он учил правилно, понеже он сам словенскаго языка мало умеет»21.

В 1708 г. Петр I, проявлявший живой интерес к русской и всеобщей истории, поручил Ф. Поликарпову «составить русскую историю от начала княжения Василия Ивановича до последнего времени. Петр писал Мусину-Пушкину, чтоб Поликарпов, описавши на образец 5 лет, на два манера - пространно и коротко, прислал ему немедленно»22. Составлением новой русской истории в результате занимались с 1708 по 1716 гг. Поликарпов не сумел как следует исполнить порученной ему задачи, и в 1716 г. И. А. Мусин-Пушкин писал ему: «История твоя и лексикон хотя и не очень благоугодны были, но чрез старание и прошение мое ныне царское величество изволил приказать за оные твои труды выдать тебе с Печатного двора двести рублев; да исправляй немедленно посланную прежде к вам книжку географию»23. Упомянутая в письме География, являлась «Географией генеральной» Б. Варения24. Книга была переведена Ф. Поликарповым в 1718 г.25 и, прося о вознаграждении своих трудов, он писал: «Работаю я в книжном правлении и в управлении всего печатного двора 17 лет и приплодил казны с 50 000 рублев. Еще сверх учрежденного дела, за десятилетнее гражданских книг правление (в которых я один всегда труждаюсь), также и за переводы разных книг как и ныне новопреведенная трудная книга география свидетельствует, я не взыскан»26. Здесь следует заметить, что Поликарпов несколько преувеличивает (как мы видели выше) свое бедственное положение. Тем ни менее, проблемы с переводом книг действительно были, и немалые. Петр требовал перевода не на церковнославянский книжный, а на «простой» язык. Но привычка тянула к книжному языку; да к тому же не было и желания писать по другому; и потому выдвинутое требование «простоты», не встречая внешнего отпора, наталкивалось на скрытый протест Поликарпова, имеющего собственные представления о том, каким должен быть язык переводов.

Между тем Петр, желавший неукоснительного выполнения своих указаний, в решении вопроса о языке вынужден был опираться на знания и опыт ведущих книжников. И потому подготовка новых лексиконов, долженствующих оказать сильное влияние на создание нового языка, была поручена Поликарпову. Мусин-Пушкин писал ему: «Федор Поликарпов! По имянному царского величества указу присланы от его величества два

лексикона, один с латинского на французский язык, другой с латинского на голландский; и велено из оных сделать один лексикон и под латинские речи подвесть словенские слова. за что ты примешь милость и за труд воздаяние немалое, для чего с оными книгами посылаю к тебе и твои лексиконы ради лучшего исправления, а по окончании оного дела с тем же лексиконом сделайте лексикон же из словенского языка на латинской по алфавиту; при сем же посылаю к тебе и географию переводу твоего, которая за неискусством либо каким переведена гораздо плохо, того ради исправь хорошенько, не высокими словами словенскими, но простым русским языком, тако ж и лексиконы. Со всем усердием явися и высоких слов славенских класть не надобеть, но Посольского приказу употреби слова»27.

Помимо «книжной справы», филологических штудий и управления типографией, необходимо было исполнять разнообразные поручения Петра I, связанные и не связанные напрямую с деятельностью Печатного двора. Занимался Федор Поликарпов и «отысканием» в Москве учителей для новой столицы28, и приглядом за подрастающим поколением, идущим на смену нынешним справщикам; приходилось брать на себя и труды по обучению новых и замене старых работников типографии; привлекался он и к расследованию дела Тверитинова29; случались и другие непредвиденные заботы. Осенью 1716 г. Ф. Поликарпов пишет И. А. Мусину-Пушкину: «Учителя греческие роспись беглым ученикам в сенатскую канцелярию послали, числом из 40 человек, и, что будет по ней, доносить не умедлю, обаче сомневаюсь, дастся ли поневоле своевольным наука? А ныне и наипаче нужда умножить греческую науку, понеже соученик и споспешник мой о гоподе Никола справщик переселился ко отцем своим и от здешних трудов восприя покой смертию, и смертию внезапною»30.

Находясь в должности директора Печатного двора, Ф. Поликарпов все более и более склонялся к пониманию необходимости распространения грамматических знаний. В 1720-е гг. он отчетливо формулирует мысль о том, что каждый язык имеет свою уникальную структуру, не подчиняющуюся законам другого языка. Новых подходов к переводу и обучению требовали и быстро меняющиеся жизненные обстоятельства. В 1721 г. по приказанию Петра I вышло в свет новое издание «Грамматики Мелетия Смотрицкого» с предисловием («вкратце простым словом») Федора Поликарпова взамен статьи, составленной из сочинений Максима Грека и предпосланной предыдущему изданию (1648 г.) («понеже многосложно»). Подчеркивая необходимость появления нового издания «Грамматики», Поликарпов в своем предисловии пишет о скудости грамматических знаний и вытекающей отсюда невозможности правильного толкования и перевода книжных текстов. В новом издании, помимо основного текста Смотрицкого, Поликарпов помещает специальный раздел, озаглавленный «Чин технологии», содержащий разбор молитвы «Отче наш», сделанный на основании аналогичного разбора 1648 г., но уже по современным ему грамматическим канонам. Помещены в нем и сведения из истории создания письменности, заимствованные из сочинения Полидора Вергилия «Осмь книг об изобретателях вещей», переведенного на русский язык и изданного в 1720 г.; используется и Энциклопедия протестантского богослова Иоганна-Генриха Альштеда.

В дальнейшем он продолжил работу над грамматикой, об этом свидетельствуют две рукописи31, составленные Поликарповым между 1723 и 1725 гг. На одну из них обратил внимание еще А. И. Соболевский, который писал: «Остановимся прежде всего на одном неизвестном Пекарскому труде - на грамматике церковно-славянского языка в рукописи Моск. Архива Ин. Дел, собрание князя Оболенского, № 6, принадлежащей Ф. Поликарпову, без заглавия. Она составлена в вопросах и ответах, на церковно-славянском языке,

но с барбаризмами Петровской эпохи, кое-где с учеными ссылками»32. Эта рукопись, написанная рукою Ф. Поликарпова, содержит выписки из различных сочинений, посвященных как общим теоретическим вопросам, так и норме церковно-славянского языка. В тексте рукописи33, помимо прочего, встречаются ссылки на античных авторов: излагаются взгляды Цицерона, Квинтилиана, Аристотеля на сущность и роль грамматики, а также приводятся мысли Аристотеля и Платона о соотношении грамматики и риторики. В нее также вошли: отдельные материалы грамматик М. Смотрицкого и Ф. Максимова (1723 г.) и книги Иосифа Флавия «О временах давных», краткие выписки из диалектики Дамаскина «Словесница Аристотелская богословница Платонова.», небольшой фрагмент из риторики Стефана Яворского. И как прежде Ф. Поликарпов обращается к сочинению Полидора Вергилия и Энциклопедии И.-Г. Альштеда. Вторая рукопись (1725 г.)34 - законченный оригинальный грамматический трактат, озаглавленный «Технолопа то есть художное собеседование о грамматическом художестве» и состоящий из 27 глав, отдельные из которых восходят к тексту московской рукописи, вероятно, является беловым экземпляром по отношению к московскому тексту. Среди новых источников, не использованных в московском сочинении, можно назвать риторику Иоанникия Лихуда и сочинения Евфимия Чудовского «Рассуждение учитися ли нам полезнее грамматики...»35.

Лексикон (1704), издание грамматики Смотрицкого (1721), а также рукописные тексты позволяют судить о том, что Поликарпов продолжает оставаться сторонником традиционного подхода к вопросам книжности, хотя трактовка им некоторых вопросов развития словесности в 1720-е гг. претерпевает сильное изменение.

Появление в 1720-е гг. рукописных текстов, посвященных вопросам грамматики, по-видимому, не случайно. Общий замысел их создания, вероятно, связан с намерением Федора Поликарпова вернуться к преподаванию. Намерение во многом было вынужденным, т. к. изменение в структуре подчинения типографии (после учреждения в 1721 г. Синода) и назначение на должность «протектора школ и типографий» Гавриила Бужинского, повлекло за собой проверку деятельности московского Печатного двора. Поликарпов был вызван в Петербург; но, ссылаясь на многочисленные причины (старые справщики умерли, а два новых молоды - «еще млеком питаются» и т. п.), ехать в Петербург он отказывался; «ведомости печатных книг по годам и как употреблены или проданы по каким ценам» не предоставлял. В результате чего этот высокоодаренный и незаурядный человек оказался под следствием, которое выявило «безпорядки» в его работе. Начетов набралось на 4453 р., 75 коп. и 2 червонца, сумма по тем временам весьма внушительная. Сохранилась любопытная переписка по этому поводу между Синодом и Ф. Поликарповым, где имеется богатый материал для изображения личности Ф. Поликарпова и нравов того времени36.

Поликарпов признал факт получения денег от подчиненных, но указывал, что «приносимое в почесть не из принуждения, за недостатками моими, принимал» и далее оправдывался тем, что так всегда было и «жалоб ни от кого не поступало»37 и настойчиво добивался снятия штрафа, ссылаясь на незаконность начислений. На имущество Поликарпова был наложен арест, но и тут (при описи имущества) он не растерялся и пытался часть утаить, проявляя невероятную находчивость и изобретательность. И все же в ноябре 1722 г. за взяточничество и «безпорядки» он был отстранен от должности с требованием возмещения убытков казне. Возмещать убытки Поликарпов категорически отказывался. Но поскольку штрафа с него полностью не снимали, «он придумал, вместо уплаты его деньгами, предложить свои услуги по переводу книг или преподаванию грамматики»38.

В доношении в Синод от 9 января 1723 г. он пишет: «.и, видя общую христианскую пользу (от деятельности Ф. Поликарпова. - И. Л.), доброненавидец диавол коварствы своими запя мя, и падох падением странным, стався игралищем бесов и покивание главы в людех, и оттуду лежу обнажен не точию имения, но и самаго живота моего, во отчаянии. А понеже приговором определено взять на мне великий несносный штраф, котораго и половины не могу оплатить за скудостию моею и трекратным пожарным разорением, из чего мне, со всеми моими домашними, следует всеконечное искоренение от земли живых, того ради за благо возмнех всепокорно предложити доносительне вашему любомудрию о богатстве нетленном, вечном - тленному, временному к сатисфакции.», затем следует перечисление переводов, которые он мог бы сделать, и предложение обучать грамматике: «но что может действовать сама грамматика без наставника. во истину жатва многа, делателей же мало»39. Синод поначалу разрешает ему заняться преподаванием славянской грамматике, но затем, по настоянию Феофана Прокоповича и Г авриила Бужинского40, отменяет решение; Ф. Поликарпов оказывается не у дел и отсылается в юстиц-коллегию.

Лишь 15 мая 1726 г., уже в царствование Екатерины I, Ф. Поликарпов вновь занимает должность руководителя московской Синодальной типографии41. С. Н. Браиловский справедливо пишет, что оправдали его, видимо, потому, что Г. И. Замятин, назначенный на его должность, «оказался еще хуже», а его главный обвинитель, Гавриил Бужинский, в 1726 г. ушел от должности и «обстоятельства времени, когда была нужда в таких людях, как бывший директор типографии» также способствовали ему. Все же, надо заметить, что дело было не только в этом. Ф. П. Поликарпов всегда был не только хорошим администратором и неутомимым защитником интересов типографии, но и одной из центральных фигур в русской филологии начала XVIII в.; «нужда в таких людях» есть всегда, и найти им достойную замену не легко.

После возвращения на прежнюю должность, он с усердием берется за дело и вновь обращается в Синод с жалобой, на этот раз его беспокоит полное расстройство типографских дел, малочисленность штатов и отсутствие необходимых знаний у большинства вверенных ему справщиков. Заканчивается письмо заверением, что он «рад их обучать как Барсовых Ивана и Андрея» до тех пор, «доколе дышит»42. Обещание свое Федор Поли-карпович Поликарпов-Орлов выполнил; вплоть до самой своей кончины, последовавшей 12 (23) января 1731 г., он бессменно оставался директором Синодальной типографии. И хотя он, так и не приняв новой реформаторской программы Петра I, остался сторонником традиционной православной культуры, труды его, способствовавшие становлению грамматических основ языка и отражающие раздумья о языковой ситуации своего времени, стали важным вкладом в развитие российского просвещения и обеспечили преемственность между традиционной книжностью и новой культурной тенденцией петровской эпохи.

1 Наиболее полное изложение биографии Ф. П. Поликарпова см.: Браиловского С. Н. Федор Поликарпович Поликарпов-Орлов, директор Московской типографии // Журнал Министерства народного просвещения. 1894. № 9-11.

2 Сменцовский М. Братья Лихуды. СПб., 1899. С. 71-72.

3 Предположение высказано Е. Э. Бабаевой, см. предисловие к книге: Поликарпов Ф. Технолопа. Искусство грамматики / Публ. Е. Э. Бабаевой. СПб., 2000. С. 10.

4 Существует мнение, что славянская часть так называемой Краткой грамматики братьев Лихудов (1687 г.) составлена русскими учениками их школы, в частности, авторство приписывалось и Ф. Поликарпову. См.: Копыленко М. М. Рукописная греческая грамматика братьев Лихудов // Византийский временник. Т. 17. 1960. С. 92.

5 Сохранилось несколько списков этого перевода - от черновых, правленных Евфимием Чудовским, до подносного экземпляра. Списки перевода хранятся в разных архивах. Большая часть находится в Синодальном собрании ГИМ под №№ 299, 300, 301. См.: Словарь книжников и книжности Древней Руси. XVII в. Т. II. СПб., 1992-1998. С. 301.

6 См.: Большая советская энциклопедия. Т. 33. М., 1955.

7 Браиловский С. Н. Указ. соч. № 9. С. 15; Сменцовский М. Указ. соч. С. 296.

8 Впоследствии им было написано «Историческое известие о Московской академии» (1726 г.), публикацию (вместе с дополнениями смоленского епископа Гедеона Вишневского) см.: Древняя Российская Вивлиофика. 1791. Т. XVI. С. 295-302.

9 Забелин И. Е. Материалы для истории, археологии и статистики города Москвы. М., 1884. С. 1047.

10 Рукописный отдел БАН, собрание Петровской Галереи. Л. 4. Цит. по: Поликарпов Федор. Технолопа. СПб., 2000. С. 9.

11 Браиловский С. Н. Указ. соч. С. 14.

12 РГАДА. Ф. 201. № 37. Л. 1-1 об. Цит. по: Поликарпов Ф. Указ. соч. С. 9.

13 См. его переписку за 1718 г.: РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Отд. II. Кн. 58. Л. 19; РГАДА. Ф. 381. № 423.

14 Рудаков В. Е. Поликарпов-Орлов // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Т. 47. СПб., 1890. С. 285.

15 Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий, напечатанных кириллицей: 1689 - январь 1725 г. № 15. М.; Л., 1958. С. 68-72.

16 Цит. по: Быкова Т. А., Гуревич М. М. Описание изданий. М.; Л., 1958. С. 69.

17 Поликарпов Ф. Букварь. 1701. Л. 3 об. Цит. по: Поликарпов Ф. Технолопа. СПб., 2000. С. 12.

18 См. об этом противопоставлении: Живов В. М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996. С. 84-86.

19 См.: Бобрик М. А. Книжная справа первой половины XVIII в.: Автореф. дисс. ... канд. истор. наук. М., 1988.

20 Белокуров С. А., Зерцалов А. Н. О немецких школах в Москве в первой половине XVIII в. (1701-1715. Документы). СПб., 1904. С. XVI.

21 РГАДА. Ф. 381. № 423. Л. 121. Опубликовано: Брюханова Г. В. Управляй, не мешкав, о печати книг. (переписка И. А. Мусина-Пушкина и Ф. П. Поликарпова) // Книга. Исследования и материалы. Сб. 73. М., 1996. С. 231. Переписка Поликарпова с графом Мусиным-Пушкиным помещена и в «Русском Архиве» за 1868 г.

22 Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. VIII. Т. 16. М., 1993. С. 321.

23 Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 523.

24 См.: Лукичева Э. В. Федор Поликарпов - переводчик «Географии генеральной» Б. Варения // XVIII в. Сб. 9. Л., 1974; Живов В. М. Новые материалы для истории перевода «Географии генеральной» Б. Варения // Известия Академии наук СССР. Сер. литературы и языка. 1986. Т. 45. № 3.

25 См.: Рукопись БАН. I. Б. 67; РГАДА. Ф. 381. № 1008.

26 Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 520.

27 РГАДА. Ф. 9. Кабинет Петра I. Оп. 5. Д. 1. Ч. 4а. Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 524.

28 См. подробнее: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 517.

29 Соловьев С. М. С. 541 и сл.

30 Цит. по: Соловьев С. М. Указ. соч. С. 517.

32 Соболевский А. И. Из переводной литературы Петровской эпохи // Сб. Отделения русского языка и словесности Академии наук. Т. XXXIV № 3. СПб., 1908. С. 11.

33 РГАДА. Ф. 201. № 6. 236 л., начальные листы утрачены.

34 РНБ. НСРК. Ф. 1921. Л. 60, 201.

35 Сменцовский М. Братья Лихуды. СПб., 1899. С. X-XI.

36 См.: Описание документов и дел, хранящихся в архиве св. правительствующего Синода. Т. I -VIII.

37 Пекарский П. П. Наука и литература в России. СПб., 1862. Т. II. С. 637.

39 Браиловский С. Н. Указ. соч. № 9. С. 15.

40 Пекарский П. П. Указ. соч. С. 638.

41 Браиловский С. Н. Указ. соч. № 9. С. 31 и сл.

42 Описание документов и дел, хранящихся в архиве св. правительствующего Синода. Т. VI. Стб. 466.

Лекция «Лексикография». 15.11.2012 г.

Вопросы:
I. Введение. Краткая история лексикографии – (1 стр.)

II. Первые русские словари. Толковые словари – (4 стр.)

III. Типы и виды лингвистических словарей – (25 стр.)

IV. Энциклопедические словари – (30стр.)

Заключение (стр.34).
Лексикография (гр. lexikon - словарь + grapho - пишу ) - раздел языкознания , который занимается практикой и теорией составления словарей.

Наука, изучающая семантическую структуру слова, особенности слов, их толкование. Таким образом, лексикография - это научная методика и искусство составления словарей, практическое применение лексикологической науки , чрезвычайно важное как для практики чтения иноязычной литературы и изучения чужого языка, так и для осознания своего языка в его настоящем и прошлом.

^ Существует два типа словарей: энциклопедические и филологические (лингвистические).

Лингвистический - словарь, разъясняющий значения и (или) употребление слов.

^ Энциклопедический словарь – это словарь, в котором сообщаются сведения о предметах, лицах, явлениях, понятиях, обозначаемых теми или иными словами.

Словарь - определенным образом организованное собрание слов, обычно с приписанными им комментариями, в которых описываются особенности их структуры и/или функционирования.

^ В развитии форм практической лексикографии у разных народов выделяются 3 сходных периода:
1) Дословарный период . Основная функция - объяснение малопонятных слов. Непосредственными предшественниками словарей являются вокабулярии (сборники слов для учебных и др. целей, например трёхъязычные шумеро-аккадо-хеттские таблички, 14-13 вв. до н. э., списки слов по тематическим группам в Египте, 1750 до н. э., и др.) и глоссы (от греч. γλώσσα - язык, речь), т.е. объяснения значений отдельных иноязычных или непонятных слов и выражений на полях и в тексте древних рукописных книг. Ученый или просто переписчик, определив значение незнакомого слова, писал его между строками или на полях. Самые ранние глоссы известны с глубочайшей древности, например, шумерские глоссы - 25 век до н. э., в Китае - 20 в. до н. э., в Западной Европе - 8 в. н. э., в России - 13 в.

^ До изобретения в середине XV столетия книгопечатания люди составляли глоссарии - написанные от руки списки иностранных и необычных слов , с которыми приходилось сталкиваться в манускриптах на древних языках (например, к Ведам, 1-е тыс. до н. э.,), особенно в сочинениях греческих и латинских классиков (греки впервые глоссы стали применять при изучении поэзии Гомера, затем - при толковании непонятных мест Библии ). С функциональной точки зрения, в глоссах реализовалась так называемая метаязыковая функция языка, т.е. использование языка с целью обсуждения самого языка, а не внешнего мира. Собрание глосс и собственно глоссарии стали предшественниками словаря. Рукописные глоссарии пользовались постоянным спросом. С них делалось много копий, а позднее, когда с появлением книгопечатания книги подешевели, словари оказались в числе первых печатных продуктов. Словари-глоссарии известны на Руси как азбуковники.

2) Ранний словарный период . Основная функция - изучение литературного языка, отличного у многих народов от разговорной речи: например, одноязычные лексиконы санскрита, 6-8 вв., древнегреческие, 10 в.; позднее - переводные словари пассивного типа, где лексика чужого языка толкуется с помощью слов народного языка (арабско-персидский, 11 в., латино-английский, 15 в., церковно-славяно-русский, 16 в., и др.), затем переводные словари активного типа, где исходным является народный язык (французско-латинский, англо-латинский, 16 в., русско-латинско-греческий, 18 в.), а также двуязычные словари живых языков. Первые словари типа толковых создаются в странах с иероглифической письменностью (Китай, 3 в. до н. э., Япония, 8 в.).
3) Период развитой лексикографии , связанный с развитием национальных литературных языков. Основная функция - описание и нормализация словарного состава языка, повышение языковой культуры общества: толковые словари, многие из которых составляются государственными академическими и филологическими обществами (итальянский словарь Академии Круска, 1612, словарь Российской Академии, 1789-94, и др.), появляются также синонимические, фразеологические, диалектные, терминологические, орфографические, грамматические и др. словари.
На развитие лексикографии влияли философские концепции эпохи. Например, академические словари 17-18 вв. создавались под влиянием философии науки Бэкона и Декарта. Словарь французского языка Литтре (1863-72) и др. словари 19 в. испытали воздействие позитивизма. Эволюционистские теории 19 в. укрепили исторический аспект в толковых словарях.

В 18-19 вв. утверждается, а в 20 в. развивается 4-я функция лексикографии - сбор и обработка данных для лингвистических исследований в области лексикологии, словообразования, стилистики, истории языков (словари этимологические, исторические, частотные, обратные, родственных языков, языков писателей и др.). Современная лексикография приобретает индустриальный характер (создание лексикографических центров и институтов, механизация работ, с 1950, и т. д.).
В лексикографии выделяют следующие разделы:
1) одноязычная лексикография (толковые и др. словари; лексикографическая работа по одноязычным словарям. Возникает и развертывается в тесной связи с развитием литературных языков);
^ 2) двуязычная лексикография (переводные словари, например русско-немецкий, русско-английский и т.д.; работа по составлению переводных (двуязычных или многоязычных) словарей возникла в связи с непосредственными потребностями общения разноязыких коллективов (государственных образований, социальных групп) при наличии достаточно развитой графики);
^ 3) учебная лексикография (словари, изданные специально для изучающих русский язык в качестве иностранного, оказывают последним более ощутимую помощь, особенно на ранних стадиях обучения. Такой словарь называют учебным словарем для изучения языка),
^ 4) научно-техническая (терминологические словари). Составлению терминологических словарей еще в СССР придавалось большое значение, только за 1950–1979 гг. было издано около 700 переводных и толковых специальных словарей. Сейчас особенно большую роль в наше время бурного развития науки и техники играют англо-русские и русско-английские специальные словари, так как очень большое количество информации, представляющей интерес для специалистов, содержится в источниках на английском языке: специальные научные и технические журналы, материалы международных конференций, патенты, Интернет и т. д. Примером таких словарей являются: Англо-русский словарь по электронике, Англо-русский словарь по информатике, Англо-русский экономический словарь и др. К сожалению, несовершенство многих англо-русских терминологических словарей очевидно. Одной из причин этого является то, что такие словари создаются специалистами в соответствующей области знания, не имеющими подготовки в сфере лексикографии.
^ 5) Историческая лексикография - изучение истории создания словарей и истории теории создания словарей.
6) Практическая лексикография - создание словарей (древнейшая из деятельностей человека)
^ 7) Теоретическая лексикография - изучение способов построения словарей, типов словарей. К 20 веку практическая лексикография накопила богатый опыт лексикографического описания языка. С середины нашего столетия этот опыт начал описываться и обобщаться, и эти обобщения привели к появлению теории лексикографии. Теоретическая лексикография сформировалась во 2-й трети 20 в. Первую научную типологию словарей создаёт советский учёный Л. В. Щерба (1940).
^ II. Первые русские словари.

Предшественники академических толковых словарей
Предшественниками современных словарей были рукописные, а затем и печатные словари эпохи Средневековья. В средние века на Руси создавались списки непонятных слов (глоссы), которые встречались в древних памятниках. Этим словам, как правило, греческим и церковно-славянским, составители небольших словариков давали толкование.

Древнейший сохранившийся до нашего времени азбуковник (анонимный рукописный справочник энциклопедического и филологического характера) был приложен к Кормчей книге 1282 г. и содержал 174 греческих, древнееврейских и церковно-славянских слова, включая некоторое число библейских имен собственных.

В XVI – XVIII вв. появились азбуковники большего объема, с алфавитным расположением слов. Среди широко распространившихся азбуковников (сохранилось более 200 списков) были учебные, нравоучительные и энциклопедические.

^ Первый печатный словарь в России был издан в Вильно в 1596 г. под названием «Лексис, сиречь речения вкратце собранны и из словенского языка на просты русский диялект истолкованы». Автор – ученый-филолог Лаврентий Зизаний (он является автором и первой собственно славянской грамматики, к которой был приложен указанный словарь). «Лексис...» содержит 1061 слово, расположенное по алфавиту. Толкование старославянизмов и заимствований из западноевропейских языков дается в нем посредством слов живого белорусского, украинского и русского языков того времени.

Словарь Зизания стал источником для последующих печатных словарей, в том числе и для опубликованного вскоре, в 1627 г. словаря украинского филолога Памвы Берынды «Лексикон славено-росский и имен толкование» (ок. 7000 слов), в котором предпринята попытка разграничения старославянских и собственно русских слов из разговорного языка.

В 1704 г. вышел в свет «Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище. Из различных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чин разположенное» Фёдора Поликарповича Поликарпова-Орлова. Славянским словам здесь даны латинские и греческие эквиваленты. При составлении своего словаря Ф. П. Поликарпов использовал словари П. Берынды и Л. Зизания.
^ В 1731 г. вышел словарь Эренрейха Вейсманна «Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русскаго языка к общей пользе при имп. Академии наук печатию издан». В словаре отражена сложная картина соединения и размежевания лексических средств книжного и «простого» русского языка.

В 1765 г. в Москве вышел «Российский Целлариус, или Полезный лексикон, из котораго без великаго труда, и наискоряе нужнейших немецкаго языка слов научиться можно » Гельтергофа. В 1773 г. был опубликован «Церковный словарь, или Истолкование речений славенских древних, також иноязычных без перевода положенных в священном писании и других церковных книгах.. .» Петра Алексеевича Алексеева. Этот словарь выдержал четыре издания в период с 1773 по 1819 г. В словаре более 20000 слов, извлечённых из книг религиозного содержания, а также из средневековых словарей и азбуковников.

^ Зизаний Лаврентий . Лексис, сиречь речения вкратце собранны и из словенского языка на просты русский диялект истолкованы. Вильно, 1596.

Берында Памва . Лексикон славено-росский и имен толкование. Киев, 1627; 2-е изд. Кутенн, 1653.

^ Поликарпов-Орлов Ф. П. Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище . Из различных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чин разположенное. Ныне же повелением державнейшаго и мудролюбивейшаго монарха нашего, великого князя Петра Алексиевича, Всея Великия и малыя и белыя россии самодержца. При благороднейшем государе нашем царевиче и великом князе, Алексии Петровиче: В царствующем великом граде Москве, в его царстей типографии типом изданное. В лето миробытия 7213. От воплощения же Бога Слова 1704, индикта 13 месяца декемвриа первое. М., 1704.

Курганов Н. Г . Российская универсальная грамматика, или Всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку с седьмью присовокуплениями разных учебных и полезнозабавных вещей. СПб., 1769; 2-е изд. под названием: Книга письмовник, а в ней наука российскаго языка с седмью присовокуплениями, разных учебных и полезнозабавных вещесловий. Новое издание пересмотренное, поправленное и умноженное. СПб., 1777; 3-е изд. СПб., 1788; 4-е изд. СПб., 1790; 5-е изд. СПб, 1793; 6-е изд. СПб., 1796.

Вейсманн Э. Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русскаго языка к общей пользе при имп. Академии наук печатию издан. СПб., 1731, 2-е изд. СПб., 1782.

Алексеев П. А . Церковный словарь, или Истолкование речений славенских древних, також иноязычных без перевода положенных в Священном Писании и других церковных книгах, сочинённый Московскаго Архангельского собора протоиереем, и Московской духовной консистории членом Петром Алексиевым, разсматриванный Вольным Российским собранием при имп. Московском университете, и изданный по одобрению святейшаго правительствующаго синода Конторы. М., 1773; 2-е изд. М., 1776; 3-е изд. М., 1779; 4-е изд. М., 1819.

Словари Академии Российской

В 1735 г. на открытии Российского собрания любителей русского слова при Академии наук ^ В. К. Тредиаковский в речи «О чистоте российского слова» говорил о необходимости создания толкового нормативного словаря и дал обоснование своему предложению. М. В. Ломоносов неоднократно делал заметки о плане и характере такого словаря. В 1783 г. была создана Российская академия наук, основная задача которой – составление грамматик и словарей русского языка . «Теория трёх штилей» Ломоносова и нормативно-стилистическая грамматика стали той научно-теоретической базой, опираясь на которую можно было приступить к описанию словарного состава языка. Работа над словарём началась на первом же учредительном заседании 21 октября 1783 г., где президент Российской Академии Екатерина Романовна Дашкова (1743–1810) зачитала её устав. Активными сотрудниками Словаря стали члены Российской Академии Пётр Борисович Иноходцев (1742–1806), Иван Иванович Лепёхин (1740–1802), Иван Никитич Болтин (1735–1792), Денис Иванович Фонвизин (1744–1792), Гавриил Романович Державин (1743–1816), Яков Борисович Княжнин (1742–1791), Ипполит Фёдорович Богданович (1743–1803). Для словаря была разработана система толкования значений слов, которая легла в основу определения лексико-грамматического значения слов во всех последующих словарях. Впервые в истории отечественной лексикографии составители описали принципы стилистической характеристики слов русского языка. Авторы словаря создали словарь по этимологическому, гнездовому принципу. В нём было представлено 43257 слов. В 1806-1822 гг. Российская Академия переработала и издала словарь, расположив весь его лексический материал по алфавиту. В нём было помещено 51288 слов. Словарная статья содержала грамматические и стилистические характеристики слова, толкование. В качестве материала для иллюстраций были использованы церковные книги, летописные повести, произведения писателей XVIII. Высокую оценку словарю дал Н. М. Карамзин: «академия Российская ознаменовала самое начало бытия своего творением важнейшим для языка, необходимым для авторов, необходимым для всякого, кто желает предлагать мысли с ясностию, кто желает понимать себя и других. Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иностранцев». (Карамзин Н. М. Сочинения. 3-е изд. М., 1820. Т. IX. С. 306). Академик Срезневский писал, что в Словаре Академии Российской «в первый раз собрана и приведена в порядок громада сорока трёх тысяч слов уже не одного книжного русско-славянского языка, но и русского общественного, простонародного, учёного, технического».

Словарь 1847 года (Словарь церковно-славянского и русского языка)

В 1847 г . вышел в свет четырёхтомный «Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением императорской Академии наук». В работе над ним принимали участие выдающиеся лингвисты, редактирование словаря было поручено Александру Христофоровичу Востокову (1781-1864). Авторы хотели собрать воедино всё богатство русского языка, ибо словарь должен «быть сокровищницей языка на протяжении многих веков, от первых письменных памятников до позднейших произведений словесности». Словник пополнялся за счёт выборки из древнерусских и старославянских памятников, новых профессиональных и научных терминов, а также за счёт значительного количества заимствованной лексики. Всего в него вошли 114 749 слов. Словарь оказал сильное воздействие на дальнейшую лексикографическую практику. Это последний из словарей, который включал в себя и архаизмы церковно-славянской письменности, памятников древнерусской литературы, и современную литературную лексику. Второе издание словаря вышло в 1863 г. Незавершённый академический словарь.

Второе Отделение АН в 1850-х годах решило начать работу над новым Академическим словарём, так как предыдущий – Словарь церковно-славянского и русского языка 1847 г. – вызвал много критики. Яков Карлович Грот (1812-1893 ) активно включился в эту работу. Он считал, что за основу следует взять Словарь 1847 г., но новый труд должен быть словарём собственно русского языка и охватить лексику от Ломоносова до Пушкина. Во внимание принимаются различные дополнения и исправления Словаря 1847 г.; пополняется словник из областных словарей и из древнерусских памятников. Буквы будущего словаря распределяются между редакторами-составителями (Срезневский, Буслаев, Даль, Востоков), но словарная работа постепенно затухает. Теоретические разработки будущего словаря принадлежат Я. К. Гроту. Большое внимание автор уделил определению слова, разграничению лексико-семантических вариантов многозначного слова. Точность, чёткость семантического определения Грота до настоящего времени считается образцовой. «Говоря о Гроте как о лексикографе, необходимо отметить, что он был основателем нынешнего словарного отдела АН и его картотеки в 1886 г. Без этой картотеки невозможно создание никакого типа словаря» (Отечественные лексикографы XVIII-XХ века. / Под ред. Г. А. Богатовой. М., 2000, с. 167). Учёный сделал три выпуска словаря (А-Д). Это был первый русский нормативный словарь. «Его нормативность – в системе стилистических и грамматических помет. Словарь включал общеупотребительную лексику, лексику литературного и делового языка со времён Ломоносова, иноязычные заимствования, неологизмы, научно-техническую терминологию. Из церковно-славянских и древнерусских слов включались те, которые употреблялись в русском литературном языке XIX вв.» (там же). После смерти Я. К. Грота редактором Словаря стал Алексей Александрович Шахматов (1864-1920), выдающийся учёный-славист. Шахматов иначе представлял себе назначение академического словаря, он считал, что в Словаре должно найти отражение всё, что имелось в прошлом и наличествует в настоящее время в языке, составители не могут предписывать что-либо языку, они могут лишь констатировать употребление какой-либо формы и её реальное предпочтение сравнительно с другой. Таким образом, первая часть словаря (гротовская) представляет собой тип толкового нормативного словаря, а вторая (шахматовская) – тип ненормативного словаря-тезауруса. Позже подготовку словаря возглавили В. И. Чернышев, Л. В. Щерба и др. Издавался он отдельными выпусками на буквы И, Л, М, Н, О. В 1937 г. работа над словарем прекратилась. Следует отметить, что издатели последующих отдельных выпусков постепенно отходили как от принципов словаря-тезауруса, так и от построения словарных материалов по первоначальному (гротовскому) типу. Они избрали самостоятельный путь создания толкового словаря современного языка, "взятого в историческом развитии", принцип нормативности словарных статьях этих выпусков соблюдался в малой степени и непоследовательно.

Толковые словари

Толковые словари – лингвистические словари, в которых объясняются значения слов и фразеологизмов какого-либо языка средствами самого этого языка.

Предшественники академических толковых словарей

Предшественниками современных словарей были рукописные, а затем и печатные словари эпохи Средневековья. В средние века на Руси создавались списки непонятных слов (глоссы), которые встречались в древних памятниках. Этим словам, как правило, греческим и церковно-славянским, составители небольших словариков давали толкование.

Первый печатный словарь в России был издан в Вильно в 1596 г. под названием «Лексис, сиречь речения вкратце собранны и из словенского языка на просты русский диялект истолкованы». Автор – ученый-филолог Лаврентий Зизаний (он является автором и первой собственно славянской грамматики, к которой был приложен указанный словарь). «Лексис...» содержит 1061 слово, расположенное по алфавиту. Толкование старославянизмов и заимствований из западноевропейских языков дается в нем посредством слов живого белорусского, украинского и русского языков того времени.

В 1731 г. вышел словарь Эренрейха Вейсманна «Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русскаго языка к общей пользе при имп. Академии наук печатию издан». В словаре отражена сложная картина соединения и размежевания лексических средств книжного и «простого» русского языка.

В 1765 г. в Москве вышел «Российский Целлариус, или Полезный лексикон, из котораго без великаго труда, и наискоряе нужнейших немецкаго языка слов научиться можно» Гельтергофа. В 1773 г. был опубликован «Церковный словарь, или Истолкование речений славенских древних, також иноязычных без перевода положенных в священном писании и других церковных книгах...» Петра Алексеевича Алексеева. Этот словарь выдержал четыре издания в период с 1773 по 1819 г. В словаре более 20000 слов, извлечённых из книг религиозного содержания, а также из средневековых словарей и азбуковников.

Зизаний Лаврентий. Лексис, сиречь речения вкратце собранны и из словенского языка на просты русский диялект истолкованы. Вильно, 1596.

Берында Памва. Лексикон славено-росский и имен толкование. Киев, 1627; 2-е изд. Кутенн, 1653.
Поликарпов-Орлов Ф. П. Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище. Из различных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чин разположенное. Ныне же повелением державнейшаго и мудролюбивейшаго монарха нашего, великого князя Петра Алексиевича, Всея Великия и малыя и белыя россии самодержца. При благороднейшем государе нашем царевиче и великом князе, Алексии Петровиче: В царствующем великом граде Москве, в его царстей типографии типом изданное. В лето миробытия 7213. От воплощения же Бога Слова 1704, индикта 13 месяца декемвриа первое. М., 1704.
Курганов Н. Г. Российская универсальная грамматика, или Всеобщее письмословие, предлагающее легчайший способ основательного учения русскому языку с седьмью присовокуплениями разных учебных и полезнозабавных вещей. СПб., 1769; 2-е изд. под названием: Книга письмовник, а в ней наука российскаго языка с седмью присовокуплениями, разных учебных и полезнозабавных вещесловий. Новое издание пересмотренное, поправленное и умноженное. СПб., 1777; 3-е изд. СПб., 1788; 4-е изд. СПб., 1790; 5-е изд. СПб, 1793; 6-е изд. СПб., 1796.
Вейсманн Э. Немецко-латинский и русский лексикон купно с первыми началами русскаго языка к общей пользе при имп. Академии наук печатию издан. СПб., 1731, 2-е изд. СПб., 1782.

Алексеев П. А. Церковный словарь, или Истолкование речений славенских древних, також иноязычных без перевода положенных в Священном Писании и других церковных книгах, сочинённый Московскаго Архангельского собора протоиереем, и Московской духовной консистории членом Петром Алексиевым, разсматриванный Вольным Российским собранием при имп. Московском университете, и изданный по одобрению святейшаго правительствующаго синода Конторы. М., 1773; 2-е изд. М., 1776; 3-е изд. М., 1779; 4-е изд. М., 1819.

Словари Академии Российской

В 1735 г. на открытии Российского собрания любителей русского слова при Академии наук В. К. Тредиаковский в речи «О чистоте российского слова» говорил о необходимости создания толкового нормативного словаря и дал обоснование своему предложению. М. В. Ломоносов неоднократно делал заметки о плане и характере такого словаря. В 1783 г. была создана Российская академия наук, основная задача которой – составление грамматик и словарей русского языка. «Теория трёх штилей» Ломоносова и нормативно-стилистическая грамматика стали той научно-теоретической базой, опираясь на которую можно было приступить к описанию словарного состава языка. Работа над словарём началась на первом же учредительном заседании 21 октября 1783 г., где президент Российской Академии Екатерина Романовна Дашкова (1743–1810) зачитала её устав. Активными сотрудниками Словаря стали члены Российской Академии Пётр Борисович Иноходцев (1742–1806), Иван Иванович Лепёхин (1740–1802), Иван Никитич Болтин (1735–1792), Денис Иванович Фонвизин (1744–1792), Гавриил Романович Державин (1743–1816), Яков Борисович Княжнин (1742–1791), Ипполит Фёдорович Богданович (1743–1803). Для словаря была разработана система толкования значений слов, которая легла в основу определения лексико-грамматического значения слов во всех последующих словарях. Впервые в истории отечественной лексикографии составители описали принципы стилистической характеристики слов русского языка. Авторы словаря создали словарь по этимологическому, гнездовому принципу. В нём было представлено 43257 слов. В 1806-1822 гг. Российская Академия переработала и издала словарь, расположив весь его лексический материал по алфавиту. В нём было помещено 51288 слов. Словарная статья содержала грамматические и стилистические характеристики слова, толкование. В качестве материала для иллюстраций были использованы церковные книги, летописные повести, произведения писателей XVIII. Высокую оценку словарю дал Н. М. Карамзин: «академия Российская ознаменовала самое начало бытия своего творением важнейшим для языка, необходимым для авторов, необходимым для всякого, кто желает предлагать мысли с ясностию, кто желает понимать себя и других. Полный словарь, изданный Академиею, принадлежит к числу тех феноменов, коими Россия удивляет внимательных иностранцев». (Карамзин Н. М. Сочинения. 3-е изд. М., 1820. Т. IX. С. 306). Академик Срезневский писал, что в Словаре Академии Российской «в первый раз собрана и приведена в порядок громада сорока трёх тысяч слов уже не одного книжного русско-славянского языка, но и русского общественного, простонародного, учёного, технического».

Словарь 1847 года (Словарь церковно-славянского и русского языка)

В 1847 г. вышел в свет четырёхтомный «Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением императорской Академии наук». В работе над ним принимали участие выдающиеся лингвисты, редактирование словаря было поручено Александру Христофоровичу Востокову (1781-1864). Авторы хотели собрать воедино всё богатство русского языка, ибо словарь должен «быть сокровищницей языка на протяжении многих веков, от первых письменных памятников до позднейших произведений словесности». Словник пополнялся за счёт выборки из древнерусских и старославянских памятников, новых профессиональных и научных терминов, а также за счёт значительного количества заимствованной лексики. Всего в него вошли 114 749 слов. Словарь оказал сильное воздействие на дальнейшую лексикографическую практику. Это последний из словарей, который включал в себя и архаизмы церковно-славянской письменности, памятников древнерусской литературы, и современную литературную лексику. Второе издание словаря вышло в 1863 г. Незавершённый академический словарь.

Второе Отделение АН в 1850-х годах решило начать работу над новым Академическим словарём, так как предыдущий – Словарь церковно-славянского и русского языка 1847 г. – вызвал много критики. Яков Карлович Грот (1812-1893) активно включился в эту работу. Он считал, что за основу следует взять Словарь 1847 г., но новый труд должен быть словарём собственно русского языка и охватить лексику от Ломоносова до Пушкина. Во внимание принимаются различные дополнения и исправления Словаря 1847 г.; пополняется словник из областных словарей и из древнерусских памятников. Буквы будущего словаря распределяются между редакторами-составителями (Срезневский, Буслаев, Даль, Востоков), но словарная работа постепенно затухает. Теоретические разработки будущего словаря принадлежат Я. К. Гроту. Большое внимание автор уделил определению слова, разграничению лексико-семантических вариантов многозначного слова. Точность, чёткость семантического определения Грота до настоящего времени считается образцовой. «Говоря о Гроте как о лексикографе, необходимо отметить, что он был основателем нынешнего словарного отдела АН и его картотеки в 1886 г. Без этой картотеки невозможно создание никакого типа словаря» (Отечественные лексикографы XVIII-XХ века / Под ред. Г. А. Богатовой. М., 2000, с. 167). Учёный сделал три выпуска словаря (А-Д). Это был первый русский нормативный словарь. «Его нормативность – в системе стилистических и грамматических помет. Словарь включал общеупотребительную лексику, лексику литературного и делового языка со времён Ломоносова, иноязычные заимствования, неологизмы, научно-техническую терминологию. Из церковно-славянских и древнерусских слов включались те, которые употреблялись в русском литературном языке XIX вв.» (там же). После смерти Я. К. Грота редактором Словаря стал Алексей Александрович Шахматов (1864-1920), выдающийся учёный-славист. Шахматов иначе представлял себе назначение академического словаря, он считал, что в Словаре должно найти отражение всё, что имелось в прошлом и наличествует в настоящее время в языке, составители не могут предписывать что-либо языку, они могут лишь констатировать употребление какой-либо формы и её реальное предпочтение сравнительно с другой. Таким образом, первая часть словаря (гротовская) представляет собой тип толкового нормативного словаря, а вторая (шахматовская) – тип ненормативного словаря-тезауруса. Позже подготовку словаря возглавили В. И. Чернышев, Л. В. Щерба и др. Издавался он отдельными выпусками на буквы И, Л, М, Н, О. В 1937 г. работа над словарем прекратилась. Следует отметить, что издатели последующих отдельных выпусков постепенно отходили как от принципов словаря-тезауруса, так и от построения словарных материалов по первоначальному (гротовскому) типу. Они избрали самостоятельный путь создания толкового словаря современного языка, "взятого в историческом развитии", принцип нормативности словарных статьях этих выпусков соблюдался в малой степени и непоследовательно.

Словарь Даля

Первое издание «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимира Ивановича Даля вышло в 1863-1866 гг. Словарь В.И. Даля содержит более 200 000 слов и 30 000 пословиц, поговорок, загадок и присловий, служащих для пояснения смысла приводимых слов. В основу словаря был положен живой народный язык с его областными видоизменениями. Словарь охватывает лексику письменной и устной речи 19 века, а также терминологию и фразеологию различных профессий и ремёсел. Далев словарь построен по алфавитно-гнездовому принципу. Особенность его состоит в том, что он не является нормативным. В нормативных словарях предусматриваются отбор и стилистическая характеристика лексики. Даль же не стремился отбирать лексику, а включал в словарь все известные ему слова, не снабжая их стилистическими пометами: он полагал, что не должен навязывать носителю языка стилистические оценки, и ограничивался тем, что обильные диалектизмы, особенно узкого, местного употребления, обозначал пометами (южное, тверское, камчатское, архангельское, западное и др.), очень редко давал пометы оценочного характера (шуточное, бранное и пр.), отмечал язык – источник заимствованного слова. Заимствования Даль поместил в словарь в немалом количестве, но относился к чужим словам неодобрительно, а потому настойчиво стремился искать к ним русские синонимы (их он называл "тождесловами"). Над этим замечательным, уникальным памятником русского языка автор трудился около 50 лет. В одном из первых отзывов о двух выпусках словаря академик И. И. Срезневский писал: «Давно уже в русской литературе не было явления, в такой мере достойного общего внимания и признательности, как этот Словарь... Внешней громадности этого Словаря соответствует внутренняя громадность материала, в нем помещаемого...» Академик В. В. Виноградов о значении этого словаря сказал так: «Как сокровищница меткого народного слова, Словарь Даля всегда будет спутником не только литератора, филолога, но и всякого образованного человека, интересующегося русским языком».

Словарь переиздавался, 3-е издание вышло под редакцией профессора И. А. Бодуэна де Куртенэ, который ввёл в словарь не менее 20000 новых слов, в том числе пополнил вульгарно-бранную лексику. За свои дополнения редактор был подвергнут жесткой критике, а в советское время «Бодуэновский словарь Даля» не переиздавался. Бодуэн де Куртенэ так говорил о своей работе: «Лексикограф не имеет права урезывать и кастрировать "живой язык". Раз известные слова существуют в умах громадного большинства народа и беспрестанно выливаются наружу, лексикограф обязан занести их в словарь, хотя бы против этого восставали и притворно негодовали все лицемеры и тартюфы, являющиеся обыкновенно большими любителями сальностей по секрету»; «...я всё-таки, принимая на себя редакцию 3-го издания, из уважения к монументальному труду, считал свою задачу прежде всего в смысле усовершенствования подробностей внешней отделки словаря, исправления ошибок и включения слов, почему-либо пропущенных Далем, а также новых слов, которыми обогатился живой русский язык за последние годы. Но Даль всё-таки должен был остаться Далем – и он им остался. Все редакторские дополнения и прибавки тщательно отмечены особыми скобками, и их никак нельзя смешать с подлинным текстом Далева "Словаря". Из этого текста Даля не выпущено ни одно слово; ни одно фраза не заменена другой фразой» – писал И. А. Бодуэн де Куртенэ (цит. по: И. А. Бодуэн де Куртенэ: Учёный. Учитель. Личность. Красноярск, 2000, с. 222). Одной из главных задач редактора было упорядочение гнезда; слова, которые попали туда ошибочно, помещались на своих алфавитных местах; Бодуэн произвёл перестановку внутри гнёзд, изменил и дополнил грамматические пометы; глаголы, открывающие словарную статью, перевёл из несовершенного в совершенный вид. «Несмотря на «изменения» и «искажения», Даль и в 3-ем издании остался Далем. Он цел и невредим и только преподносится публике в более удобном для пользования виде. А кому не нравятся поставленные в особых случаях редакторские дополнения, тот может их просто вычеркнуть» (там же, с. 226).

Словарь Ушакова

Ушаков Дмитрий Николаевич (1873-1942) – одна из самых ярких фигур отечественной лексикографии. Его учителем был Филипп Фёдорович Фортунатов. Долгое время Ушаков был профессором Московского государственного университета, возглавлял Московскую диалектологическую комиссию. Вокруг него всегда собирались молодые лингвисты, прозванные в Москве «ушаковскими мальчиками». Самые знаменитые его ученики – , Г. О. Винокур, Р. О. Якобсон. «Дмитрий Николаевич... во главу угла своих интересов поставил вопросы нормы, которые современная лингвистика, русистика, берёт исходным пунктом всякого анализа. Он сломал прежние каноны и смело вышел на этот путь и повёл за собой своих учеников... он был пионером нового лингвистического знания, которое теперь концентрируется вокруг курса современного русского языка» (Т. Г. Винокур) Начало работы над словарём относится к 20-м гг., когда русский язык претерпевал изменения: появлялись новые слова, развивались новые значения, многие слова выходили из оборота, старели, работа над словарём велась более десяти лет. В четырёхтомном словаре описано свыше 85 000 слов. В четвёртом томе в качестве приложения дан список слов, по каким-либо причинам не вошедших в словарь. Этот словарь новаторский во всех отношениях. В него вошла лексика различных сфер употребления: диалектные и просторечные слова, профессиональные и специальные термины, устаревшая лексика, новые слова. Словарь не ограничивался лишь толкованием слов, а давал сведения об их правильном произношении, написании, этимологии, сообщал грамматическую и стилистическую информацию. Это нормативный словарь, и это его свойство проявляется не только в отборе лексики, но и в системе грамматических сведений о слове, в комментариях, которые предупреждают неправильное употребление. Д. Н. Ушаков о нормативности словаря писал так: «Составители старались придать словарю характер образцового, в том смысле, чтобы он помогал усвоить образцовый, правильный язык, а именно, большое внимание обращено в нём на нормативную сторону: правописание, произношение, ударение слов, грамматические указания, полезные для русских и нерусских, указания на сферу употребления слов, имеющие практическое значение для ищущих стилистического руководства; кроме того, самый анализ значений и оттенков значений слов, бывший предметом особой заботливости составителей и более детальный, чем в старых академических словарях и в словаре Даля, даёт материал не только для теоретического изучения русской лексики, но и, главное, для практического – с целью сознательного употребления в речи того или другого слова». Толковый словарь – это словарь филологический, к нему нельзя предъявлять тех требований, которым должны удовлетворять словари энциклопедические, «словарь языка…не должен давать и не даёт ни анализа, ни даже полного описания предметов и явлений; он «толкует» значение слова или различные его значения, если их несколько, и указывает случаи употребления слов, снабжая свои объяснения там, где нужно, примерами, в значительной степени взятыми из литературы». В работе над словарём принимали участие крупнейшие языковеды: В. В. Виноградов, Г. О. Винокур, Б. А. Ларин, С. И. Ожегов, Б. В. Томашевский. Помимо составительской работы, Д. Н. Ушаков должен был иметь отношения с издательством, возникали трудности не только филологического порядка: шла постоянная борьба с невежественными цензорами. «В ходе этой борьбы случались казусы. Один из них был связан с системой помет, обозначающих разного рода грамматические характеристики слова. В частности, глаголы имеют в словаре пометы "сов." (совершенный вид) и "несов." (несовершенный вид). Вызывает как-то политический редактор Д. Н. Ушакова и спрашивает: – Дмитрий Николаевич, что это у вас в словаре одни слова – советские, а другие – несоветские? – Как так? – Да вот, смотрите: взять – сов., а брать – несов.» (цит. по: Крысин Л. П. Дмитрий Николаевич Ушаков // Отечественные лексикографы. XVIII-XX века М., 2000). Толковый словарь под редакцией Д. Н. Ушакова оказал огромное влияние на последующую русскую лексикографию.

Словарь Ожегова

Ожегов Сергей Иванович (1900-1964) – ученик В. В. Виноградова и Л. В. Щербы. Круг его лингвистических интересов был очень широк. Он занимался лексикологией и лексикографией, вопросами культуры речи и социолингвистикой, языком художественной литературы, историей русского языка. «Сергей Иванович был очень цельным и своеобразным человеком. Он был не только русистом в лингвистике, но и в жизни, и в своих интересах и вкусах. Он великолепно знал русскую старину, русскую историю и этнографию. Знал и хорошо чувствовал русские пословицы и поговорки, поверья и обычаи. Прекрасный знаток русской литературы как классической, так и современной, он никогда не расставался с книгой. а книги он читал "с карандашом", пристально и целеустремлённо, о чём свидетельствуют многочисленные подчёркивания и выписки. Богатый жизненный опыт в соединении с верным чутьём и выдвинули Сергея Ивановича в первые ряды деятелей русской речи…» (А. А. Реформатский).

В конце 30-х годов возникла инициативная группа по созданию краткого словаря русского языка, в которую вошли Д. Н. Ушаков и С. И. Ожегов. Выпустить в свет новый словарь планировалось в июле 1942. Война ломает намеченные планы и отодвигает сроки завершения работы. После окончания войны, в самом начале 1949 г. вышел однотомный нормативный "Словарь русского языка" С. И. Ожегова под редакцией С. П. Обнорского. Первоначально, в довоенном проекте, он был задуман как краткая переработка четырёхтомного «Толкового словаря русского языка». Однотомный словарь в компактном виде представляет тот актуальный лексико-фразеологический фонд языка, который является общим для его носителей. Перед автором словаря встала задача ограничения словника, за пределами словаря осталась профессиональная лексика, областные слова, «некоторые грамматические разряды слов, если они принадлежат к числу легко образуемых производных слов». Сокращение объёма словника сочеталось с большой работой по учёту всех новых слов и значений, вошедших в активный речевой обиход в военные годы и в послевоенное время; в словарь были включены новые слова и выражения, пришедшие в литературный язык из областных русских говоров и городского просторечия. В словаре Ожегова были уточнены толкования многих слов, упорядочены стилистические характеристики, иллюстрации значений даны в виде лаконичных выразительных речений. Расположение слов дается по "полугнездовому" способу: основные слова следуют по алфавиту, а производные (бесприставочные) – внутри статьи. Общедоступность, удобство пользования обеспечили словарю заслуженную популярность; он получил высокую оценку специалистов. В 1991 г. словарю была присуждена премия АН СССР им. А. С. Пушкина.

В 1972 г. (9–23-е изд.) словарь С. И. Ожегова выходит под редакцией профессора (ныне академика) Н. Ю. Шведовой; в 1992 г. словарь выходит под фамилиями двух авторов: С. И. Ожегов и Н. Ю. Шведова. «Толковый словарь русского языка». В предисловии Н. Ю. Шведова говорит о том, что предлагаемый читателям словарь «представляет собой результат работы двух его авторов». В «Толковом словаре русского языка» «были сохранены все основные лексикографические принципы построения словаря, его теоретические основы: принципы отбора и описания слов, структура словарной статьи, основания для разграничения значений; осталась в прежнем виде система стилистических помет…». «Однотомный «Словарь русского языка» С. И. Ожегова является первым и пока единственным кратким нормативным толковым словарём русского литературного языка, обращённым одновременно как к широким массам читателей, так и к специалистам по русской лексикологии и лексикографии» (Л. К. Граудина).

Интересные материалы из архива С. И. Ожегова, а также о словаре см. в книге: Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рождения С. И. Ожегова. Сб. ст. М., 2001.

Словарь современного русского языка: В 17 т. (М.; Л., 1948-1965) – БАС

В 1937 г. Президиум АН СССР принял постановление о прекращении работы над «Словарём русского языка» шахматовской редакции и о начале нового лексикографического издания. В подготовке нового словаря принимали участие: С. П. Обнорский, О. О. Советов, И. А. Фалев, В. И. Чернышёв, Е. С. Истрина. Выпуск первого тома был намечен на конец 1941 г. Но Великая Отечественная война и блокада Ленинграда прервала процесс подготовки словаря почти на пять лет. Первый том вышел в свет только в 1948 г. Задуманный словарь должен был быть достаточно полным. Не являясь тезаурусом, он ориентировался на включение лексического богатства только литературного русского языка как средства национального общения. БАС охватывал словарный запас русского литературного языка с конца XVIII в. до его современного состояния с упором на развитие языка, начиная с пушкинской поры до времени создания словаря. В задачи словаря входило: дать всестороннюю семантическую, стилистическую и грамматическую характеристику слова, показать особенности его правописания и произношения, фразеологического окружения и стилистического употребления, продемонстрировать смысловое многообразие значений и словообразовательные возможности слов. По своей структуре БАС должен был представлять собой тип алфавитно-гнездового словаря. Гнездование распространялось на однокоренные слова, которые объединялись в одну словарную статью, если они были образованы от одной семантической основы. Начиная с четвёртого тома, в словарь вносился ряд изменений, менявших его облик. Составители отказались от гнездового характера подачи слов и вернулись к алфавитному; в предисловии объявлялось об усилении нормативно-стилистического принципа, расширении сети стилистических помет. Существенной реорганизации подверглась подача предлогов, которые разрабатывались в зависимости от дифференциации смысловых отношений, складывающихся в словосочетаниях с этими предлогами. В 1979 г. он был удостоен высшей правительственной награды Советского Союза – Ленинской премии. В 1975 г. было принято решение о его переиздании. Второе издание преполагалось двадцатитомным, с 1991 по 1994 г. вышло 5 томов, издание так и не закончено. Вскоре после выхода семнадцатого тома В. В. Виноградов в подробной рецензии писал: "Завершение работы над многотомным, обширным словарем родного языка – всегда огромное событие как для его авторов и составителей, так и для всего народа, говорящего на этом языке, для всего общества. Это – важное национальное дело, особенно если такой словарь не только большой, но и ценный по своим высоким качествам... перед нами действительно плод общенационального дела".

Словарь русского языка: В 4 т./ Под ред. А. П. Евгеньевой. – МАС

Подготовка к изданию началась в 1953 г. Организатором и руководителем работы стала Анастасия Петровна Евгеньева (1899-1985). В «Инструкции для составления Словаря» основные задачи словаря были определены так: «Дать нормы употребления слов, входящих в словарный состав современного русского языка (как в отношении самих слов, так и их значений)». Словарь должен был отразить появление новых слов, а также исчезновение из употребления устаревших. Он «должен удовлетворить назревшую потребность в достаточно полном и в то же время широко доступном словаре современного литературного языка». Это нормативный словарь, его создатели использовали большой опыт составителей ушаковского словаря и руководствовались теми же принципами. В «малом академическом» словаре была тщательно разработана смысловая характеристика слова, по-иному представлены омонимы. В словаре принят структурно-семантический принцип выделения омонимов, основанный на учёте смысловых связей и отношений в слове в сочетании с анализом его словопроизводных связей и отношений с однокоренными словами, разработана смысловая характеристика слова. При каждом слове дается толкование его значений, приводятся основные грамматические формы, слово снабжено нормативным ударением, стилистическими пометами. Словарные статьи иллюстрированы примерами. При словах иноязычного происхождения приводится этимологическая справка. В 1981-1984 гг. вышло второе, исправленное и дополненное, издание словаря. Все последующие издания словаря стереотипные.

Наряду с академическими словарями в 70-90-е годы стали выходить учебные (школьные) толковые словари русского языка, которые имеют и теоретическое (лексикографическое), и прикладное (методико-педагогическое) значение.

Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских. Сокровище из различных древних и новых книг собраное и по славянскому алфавиту в чин разположенное. М., 1704.

Словарь коммерческий, содержащий познания о товарах всех стран… Пер. с франц. В. Левшина: В 6-ти ч. М., 1787-1791.
Яновский Н. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту. СПб., 1803-1806.
Словарь Академии Российской, производным порядком расположенный: В 6 ч. СПб., 1789-1794. Ч. 1. (А-Г); Ч. 2. (Г-З); Ч.3. (З-М); Ч. 4. (М-Р); Ч. 5. (Р-Т); Ч. 6. (Т-Я).

Словарь Академии Российской по азбучному порядку расположенный: В 6-ти ч. СПб., 1806-1822. Ч. 1. (А-Д), СПб., 1806; Ч. 2. (Д-К), СПб., 1809; Ч. 3. (К-Н), СПб.,1814; Ч. 4. (О-П), СПб., 1822; Ч. 5. (П-С), СПб.,1822; Ч. 6. (С-Я), СПб., 1822. (Это второе издание «Словаря Академии Российской», вся лексика здесь упорядочена по алфавитному принципу.)

Словарь русского языка. Сост. II отд. императорской Академии наук... СПб., 1891-1930. Т. 1. вып. 1. (А-Втас), СПб., 1891; Т. 1. Вып.2. (Втас-Да), СПб., 1892; Т. 1. вып.3. (Да-Дя), СПб., 1895
Алексеев П. Церковный словарь, или истолкование словенских, также маловразумительных древних и иноязычных речений... Сочиненный Петром Алексеевым. Изд. 4-е. Ч.1-5. СПб., 1817-1819. Ч. 1. (А-Д), 1817. Ч. 2. (Е-Л), 1818. Ч. 3. (М-П), 1818. Ч. 5. (Т-Я), 1819.
Остолопов Н. Словарь древней и новой поэзии: Ч. 1-3. СПб., 1821.
Соколов П. И. Общий церковно-славяно-российский словарь. Собрание речений, как отечественных, так и иностранных, в церковно-славянском и российском наречиях употребляемых: В 2-х ч. СПб., 1834. (Словарь справочного типа, снабжённый грамматическими таблицами.)
Словарь церковно-славянского и русского языка, составленный вторым отделением Императорской академии наук: В 4 ч. СПб., 1847.
Карташев, Бельский. Новый словотолкователь: Более 85000 иностранных слов, вошедших в русский язык / Сост.: Карташев и Бельский. Под ред. Лучинского. 4-е изд., знач. доп. М., 1881-1882.
Орлов А. И. Полный филологический словарь русского языка с подробнейшим разъяснением всех отличий разговорной речи от её письменного изображения и с указанием значения и замены всех иноязычных слов, вошедших в состав русского языка, чисто русскими словами: В 2 т. М., 1884-1885.
Карташев, Бельский. Самый полнейший толковый словарь, который вмещает в себе 200000 иностранных слов, вошедших в русский язык нашей русской литературы / Под ред. Лучинского, по словарям Литре, Георга, Бешереля и др. 9-е изд. М., 1896-1897.
Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 ч. СПб., 1863-1866; 2-е изд., 1880-1882; 3-е изд. / Под ред. И. А. Бодуэна де Куртенэ. СПб., 1903-1911.
Шейн П. Дополнения и заметки к толковому словарю Даля. СПб., 1937.
Наумов И. Ф. Дополнения и заметки И. Ф. Наумова к Толковому словарю Даля. СПб., 1974.
Словарь русского языка. Составлен Вторым отделением. Императорской Академии Наук... СПб., 1891-1930. Т. 1, вып.2. (А- Втас), 1891; Т. 1, вып2. (Втас-Да), 1892; Т. 1, вып. 3. (Да-Дя), 1895; Т. 2, вып. 1 (Е-Железный), 1897; Т. 2, вып 2. (Железный-За), 1898; Т. 2, вып. 3 (За-Заграчить), 1899; Т. 2, вып. 4 (Заграять-Закрепить), 1900; Т. 2, вып. 5 (Закреплять-Заносить), 1901; Т. 2, вып. 6 (Заносить-Засада), 1902; Т. 2, вып.7 (Засада-Заудиться), 1902; Т. 2, вып. 8 (Заудак-Зелье), 1905; Т. 2, вып. 9 (Зельце-Зятюшко), 1907; Т. 3, вып. 1. (И-Изба), 1922; Т. 3, вып. 2 (Изба-Издёргивать), 1929; Т. 4, вып. 1 (К-Кампилист), 1906-1907; Т. 4, вып. 2 (Кампания-Качалка), 1908; Т. 4, вып. 3 (Качалка-Класться), 1909; Т. 4, вып. 4 (Класться-Когда), ; Т. 4, вып. 5 (Когда-Колпак), 1911; Т. 4, вып. 6 (Колпак-Концепция), 1912; Т. 4, вып. 7 (Концепция-Корпунья), 1913; Т. 4, вып. 8 (Корпусистый-Кошнячек), 1914; Т. 4, вып. 9 (Кошоба-Крикун), 1916; Т. 4, вып. 10 (Крикун-Крошечный), 1926; Т. 5., вып. 1 (Л-Лёгкий), 1915; Т. 5, вып. 2 (Лёгкий-Летунок), 1927; Т. 5, вып. 3 (Летунчик-Лисичий), 1928; Т. 6, вып. 1 (М-Малый), 1927; Т. 6, вып.2. (Малый-Маститый), 1929; Т. 8, вып. 1 (Не-Невронище), 1927; Т. 8, вып. 2 (Невремя-Недорубщик), 1929; Т. 9, вып. 1 (О-Обезоруживать) Т. 9, вып. 2 (Обезоруживать-Обкататься), 1930.
Словарь русского языка / Под ред. Я. К. Грота, А. А. Шахматова и др. СПб., 1895. Т. 1; СПб., 1907. Т. 2; СПб., 1916. Т. 4. (Незавершенный академический словарь).
Стоян П. Е. Малый толковый словарь русского языка. СПб., 1913.
Словарь русского языка, составленный комиссией по русскому языку Академии наук СССР. 2-е изд. Л., 1930-1932. Т. 5, вып. 1 (Л-Лактукон), 1930; Т. 5, вып.2 (Лактокупикрин-Лебёдушка), 1932; Т. 6, вып.1 (М-Малый), 1932; Т. 8, вып.1 (Не-Невинность), 1932; новое, перераб. и доп. изд. Л., 1932. Т. 1, вып.1 (А-Ажно), 1932; Т. 1, вып.2 (Ажно-Аллотрилогия), 1933; Т. 6, вып.2 (Малый-Масловый), 1933; Т. 8, вып.2 (Невинность-Недовернуться), 1933. 7-е изд. Л.-М., 1934-1937. Т. 1, вып.3. (Аллотриморфный-Анархический), 1935; Т. 1, вып. 4 (Анархический-Антиципироваться), 1936; Т. 5, вып.1 (Д-Даятельный), 1937; Т. 9, вып. 1 (И-Идеализировать), 1935; Т. 11, вып. 3 (Лебёдушка-Лезгинка), 1934; Т. 11, вып.4 (Лезгота-Лесной), 1935; Т. 12, вып. 2 (Малый-Масловый), 1934; Т. 12, вып. 3 (Маслоглазый-Махат), 1936; Т. 13, вып. 4 (Нежуренный-Некрытый), 1935; Т. 14, вып. 4 (Облупливать-Ободрать), 1935; Т. 14, вып. 5 (Ободраться-Обратность), 1936.
Толковый словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. Д. Н. Ушакова. Т. 1. М., 1935; Т. 2. М., 1938; Т. 3. М., 1939; Т. 4, М., 1940. (Переиздавался в 1947-1948 гг.); Репринтное издание: М., 1995; М., 2000.
Словарь современного русского литературного языка: В 17 т. / Под ред. А. М. Бабкина, С. Г. Бархударова, Ф. П. Филина и др. М.;Л., 1948-1965. Т. 1 (А-Б), 1948; Т. 2 (В-Вящий), 1951; Т. 3 (Г-Е), 1954; Т. 4 (Ж-З), 1955; Т. 5 (И-К), 1956; Т. 6 (Л-М), 1957; Т. 7 (Н), 1958; Т. 8 (О), 1959; Т. 9 (П-Пнуть), 1959; Т. 10 (По-Поясочек), 1960; Т. 11. (Пра-пятю), 1961; Т. 12. (Р), 1961; Т. 13. (С-Сняться), 1962; Т. 14 (Со-Сям), 1963; Т. 15. (Т), 1963; Т. 16 (У-Ф), 1964; Т. 17 (Х-Я), 1965 (принятое сокращение БАС)
Словарь современного русского литературного языка: В 20 т. 2-е изд., перераб. и доп.: В 20 т. Т. 1 (А-Б), 1991; Т. 2 (В), 1991; Т. 3 (Г), 1992; Т. 4 (Д), 1993; Т. 5-6 (Е-З), 1994 (Издание не завершено).
Учебный словарь русского языка (Для нерусских). М., 1962.
Ожегов С. И. Словарь русского языка / Под ред. С. П. Обнорского. М., 1949; Стереотип.: 2-е изд., испр. и доп. М., 1952; 3-е изд. М., 1953; 4-е изд., испр. и доп. М., 1960; Стереотип.: 5-е изд. 1963; 6-е изд. М., 1964; 7-е изд. М., 1968; 8-е изд., М., 1970; 9-е изд., испр. и доп., 1972, под ред. Н. Ю. Шведовой; Стереотип.: 10-е изд., М., 1973; 11-е изд. М., 1975; 12-е изд. М., 1978; 13-е изд., испр. и доп. М., 1981; Стереотип.: 14-е изд. М., 1982; 15-е изд. М., 1984; 16-е изд., испр. М., 1984; Стереотип.: 17-е изд. М., 1985; 18-е изд. М., 1986; 19-е изд., испр. М., 1987; Стереотип.: 20-е изд. М., 1988; 21-е изд., перераб. и доп., М., 1989; Стереотип.: 22-е изд. М., 1990; 23-е изд., испр. М., 1991;
Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. М., 1957-1961. Т. 1 (А-Й); Т. 2 (К-О); Т. 3. (П-Р); Т. 4.(С-Я);. 2-е изд., испр. и доп. М., 1981-1984; 3-е изд., стереотип. М., 1985-1988; 4-е изд., стер.: М., 1999 (МАС – «Малый академический словарь").
Баханьков А. Е., Гайдукевич И. М., Шуба П. П. Толковый словарь русского языка для средней школы. Минск, 1975.
Краткий толковый словарь русского языка / Под ред. В. В. Розановой. М., 1978; 4-е изд., стереотип. М., 1985; 5-е изд., испр. и доп. М., 1987; 6-е изд., испр. и доп. М., 1989.
Лапатухин М. С., Скорлуповская Е. В., Снетова С. П. Школьный толковый словарь русского языка: Пособие для учащихся / Под ред. Ф. П. Филина. М., 1981.
4000 наиболее употребительных слов русского языка / Под ред. Н. М. Шанского. М., 1981.
Толковый словарь русского языка: Пособие для учащихся национальных школ / Под ред. М. М. Махмутова, А. В. Текучева. Н. М. Шанского. Л., 1982.
Габучан К. В. Учебный толковый словарь русского языка. М., 1983.
Словарь-справочник: Наиболее употребительные глаголы русского языка. Ереван, 1986.
Русский словарь языкового расширения / Сост. А. И. Солженицын. М., 1990. («Словарь языкового расширения» или «Живое в нашем языке»: не в смысле, «что живёт сегодня», а – что ещё имеет право жить. Этот словарь не преследует обычной задачи словарей: представить по возможности полный состав языка, напротив, все известные и уверенно употребительные слова отсутствуют здесь. Не все слова имеют толкование, грамматические категории слов указаны не везде, в конце имеется приложение: Некоторые бранные слова).
Сводный словарь современной русской лексики: В 2 т. / Под ред. Р. П. Рогожниковой. М.,1991.
Неусыпова Н. М. Толковый словарик русского языка: Пособие для учащихся начальных классов / Под ред. Т. Г. Рамзаевой. М., 1992.
Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1992; 2-е изд. , испр. и доп. М., 1994; 3-е изд., стреотип. М., 1995; 4-е изд., доп. М., 1997.

Из различных древних и новых книг собраное и по славенском алфавите в чине разположёное. Ныне же повелением державнейшаго и мудролюбивейшаго монарха нашего, Великаго Государя Царя, и Великаго Князя Петра Алексеевича, Всея Великия и Малыя и Белыя России Самодержца. При благороднейшемъ Государе Нашем Царевиче и Великом Князе, Алексее Петровиче. В царствующем великом граде Москве, в его царствей типографии типом изданое. В лето миробытия 7213. Ѡ воплощения же Бога Слова 1704, Iндикта 13 месяца декемврия первое. Москва: Печатный двор, 1.12.1704. 403 лл.; 4° (22 см). Строк: 28 в два столбца. Шрифт: 10 строк = 47 мм. Страницы в рамках из наборных украшений. Орнамент: заставки, концовки. На обороте первого и последнего листа – четверостишия. «Лексикон» Поликарпова был первым трехъязычным в России, и поэтому автор имел право жаловаться на трудность работы по его составлению. По свидетельству И. Г. Бакмейстера, «Лексиконом» пользовались еще в 1770-х годах.

Библиографические источники:

1. Книжные сокровища ГБЛ. Выпуск 1. Книги кирилловской печати XV-XVIII веков. Каталог, Москва. 1979, № 51

2. Ундольский В.М. «Хронологический указатель славяно-русских книг церковной печати с 1491 по 1864-й год». Выпуск I-й. Москва, 1871, № 1359

3. Каратаев И. «Хронологическая роспись славянских книг, напечатанных кирилловскими буквами. 1491-1730». Спб., 1861, № 1230

4. Зернова А.С. «Сводный каталог русской книги кирилловской печати XVIII века». Москва, 1968. № 40

5. Рамазанова, Д. Н. «Лексикон треязычный» Фёдора Поликарпова в собрании Музея книги Российской Государственной библиотеки. // Вивлиофика: История изучения книжных памятников. Вып. 1. – М. : Пашков Дом, 2009. – С. 156–176.

6. Строев П. «Описание старопечатных книг славянских и российских, находящихся в библиотеке графа Ф. А. Толстова», М., 1829, № 206

7. Браиловский, С. Н. Фёдор Поликарпович Поликарпов-Орлов. // Журнал Министерства Народного Просвещения. – 1894. – Сентябрь–Ноябрь.

8. Несомненный коммерческий интерес у Титова А.А. Старопечатные книги по Каталогу А.И. Кастерина, с обозначением их цен. Ростов, 1905, № 621 ... 7 р.!

9. Родосский А. Описание старопечатных и церковно-славянских книг, хранящихся в библиотеке С.-Петербургской академии. Вып. II. СПБ., 1898. № 23

10. Пекарский П. Наука и литература при Петре Великом. Т. I-II. СПб, 1862, № 8

11. Быкова Т.А., Гуревич М.М. Описание изданий напечатанных кириллицей 1689-январь 1725. Москва-Ленинград, 1958, № 35

12. Петров С.О. Славянские книги кирилловской печати XV-XVIII вв. Описание книг, хранящихся в ГПБ УССР. Киев, 1958. № 390

Содержание: 1) «Любезному читателю о господе радоватися»; 2) «Читателю благоразумному, увещателное извещение»; 3) «Пристежение»; 4) «Лексикон славено-греко-латинский, в пользу мудролюбивому учащихся вразумлению»; 5) «Оставлшаяся речения, и приправленан в дополнение»; 6) «Errores typographi» (список опечаток).

В обращении к читателю Ф. Поликарпов говорит, что три языка повествуют «писание божественное» - еврейский, греческий и латинский. В «Лексиконе» вместо еврейского взят русский: «Вместо же языка еврейскаго наш предпоставихом славенский, яко поистинне отца многих языков благоплоднейша. Понеже от него аки от источника иеизчерпаема, прочиим многим произыти языком, сиречь польскому, чешскому, сербскому, болгарскому, литовскому, малороссийскому, и иным множайшым, всем есть явно. Не малую же и отсюду наш язык славенский имеет почесть, ико начало восприят от самые славы. Ибо еже греком есть doxa, латином gloria. Сие нам есть Слава, отнюдуже чрез имене производство от славы, славенский и род и язык православное свое начало восприяша». В «Извещении» Поликарпов предполагает, что читатель, увидев книгу, подумает: «. . . се ныне видим невидемое, новое, ненужное и неполезное, что пользуют нам языцы иностраннии. Не доволен ли един наш славенский ко глаголанию». Поликарпов просит читателя умолкнуть: «. . . разны языки знати, сие воистину прехвално». Первая причина, заставившая составить книгу, «яко самый славенский наш диалект, тако славный и пространный от толиких веков, не токмо под державою благочестивых наших монархов разширяемый, но и по иным премногим странам употребляемый, даже до днесь словоположницы, или источника себе не имяше, откуду бы наши природнии славяне, и приходящии иноземцы во обилие себе беседы славенския непримесныя почерпнули». Вторая причина та, что русский язык засорен иностранными словами: «. . . от разных стран приходящии, своестраиная речения в разговоры, и в книги привнесоша, на приклад, сербская, польская, малоросская. И тако реснота и чистота славенская засыпася чужестранных языков в пепел. . . Из разных книг присобравше славенское свойство, в подобающий чин положихом, его же прежде не бе где видети толико пространно, яко и малоученый детищь, не токмо совершенный муж еже хощет речение, удобь обрести возможет». Русская церковная литература связана с греческим языком, в «Лексиконе» же «приложися же и третий язык латинский того ради, яко ныне во кругу земному сей диалект паче иных, во гражданских и школьных делех обносится. Такожде и о всяких науках и художествах ко человеческому жителству нуждных, книги премного с иных языков преведены, и вновь сочинены на сем языце обретаются». Латинский язык нужен как художнику, так и «военных дел искусному ратоборцу». Поликарпов говорит читателю книги: «Ты же разумно разсмотрив сию, не малу почерпнеши разуму твоему пользу. Первое убо познаеше славенска языка свойство и пространство каково и колико. Второе же яко па греческий и латинский с росскаго преводя и что-либо наименовати но зная, зде удобь ощутиши желаемое, присмотряяся коейждо речи по алфавиту, сиесть но азбуце». Поликарпов попросил посмотреть и исправить «Лексикон» Стефана Яворского, Рафаила Краснопольского, бывшего в то время ректором славяно- латинского училища, и братьев Иоанникия и Софония Лихудов. В «Пристежении» Поликарпов объясняет, как пользоваться «Лексиконом», как искать нужное слово. Лексикон составлен в алфавитном порядке, за русскими словами и выражениями следуют их греческие и латинские значения. Лексикон разделен на две части - от «а» до «о» и от «п» до «ʋ». Вторая часть не имеет ни заглавного листа, ни шмуцтитула; о том, что перед нами начало второй части, можно судить по новому счету листов и новому счету тетрадей. В списке опечаток указаны «опечатки первой части» и «второй»; таким образом, ясно, что сам Поликарпов различал в своем словаре две книги. На обороте заглавного листа под концовкой и под концовкой на л. 121 второй части помещены четверостишья. Заглавный лист на трех языках - русском, греческом и латинском, так же и «обращение». Все страницы издания в рамке из наборных украшений, страницы «Опечаток» в линейной рамке. Есть ряд концовок из наборных украшений, например ч. 1-я, л. 81 об. Тетради по 8 лл. Первая не имеет обозначения, пометы начинаются с л. 1 первой части «Лексикона». В последней, 27-й, тетради 6 лл. Обозначен только л. 1 в тетради цифрами кириллицы. Во второй части счет тетрадей начинается снова и идет так же, в предпоследней тетради, 23-й, всего 4 лл., отсутствует обозначение 20-й тетради. В первой части колонцифры лл. 200-206 переправлены. «Увещание» подписано «Любви твоей небесных и земных благ желателие московския типографии справщик Феодор Поликарпов, со всем в деле сем трудившимся клевретством». В неразобранном архиве Печатного двора Браиловский нашел прошение от января 1705 г. книгописцев Федора Герасимова, Карпа Федорова и Илариона Васильева, в котором они просили вознаграждения за то, что при составлении «книги треязычныя - славено-греко-латинския лексиконы, в которых мы, рабы твои, трудилися излишними многими трудами, окроме подрядного дела, перевод писали, и листы читали, и с кавыками (корректорскими знаками) сводили, и речи греческия и латииския приискивали, а за излишния труды ничево нам не дано. Всемилостивейший государь, просим вашего величества, пожалуй нас, вели государь, дать нам за те наши излишние труды, что тебе, государю, господь бог о нас по сердцу положит». Оплачены книгописцы были экземплярами «Лексикона». Это прошение раскрывает имена «клевретов», трудившихся вместе с Поликарповым. И. А. Мусин-Пушкин распорядился 9 января 1705 г. оплатить труд архимандрита Спаса Симонова монастыря Рафаила и архимандрита Спасского монастыря, «что за иконным рядом», Иосифа, «что они, архимандриты, книги лексиконы на трех языцех московской печати смотрели, по книге лексиконов в переплете безденежно». Первый в России печатный трехъязычный лексикон, составленный Ф. П. Поликарповым при участии работников Печатного двора Федора Герасимова, Карпа Федорова и Иллариона Васильева, имеет «Увещательное извещение», обращенное к «Читателю благоразумному», подписанное Федором Поликарповым «со всем в деле сем трудившимся клеврететвом». Словарь составлялся под «смотрением» знатоков греческого и латинского языков Стефана Яворского, Рафаила Краснопольского, братьев Лихудов и был ими одобрен. Предвидя возможные возражения против издания словаря, Поликарпов приводит в предисловии ряд убедительных доводов в его пользу. Без словаря русский язык засоряется иностранными словами, «и тако, - говорит он, - реснота и чистота славенская засыпася чужестранных языков в пепел». Греческий язык нужен, так как с него переведены церковные книги, «к тому же и свободных наук, всяких художеств Греция бе родительница». Латинский язык полезен, так как «ныне во кругу земному сей диалект паче иных во гражданских и школьных делех обносится». Па латинском языке написаны многие книги, относящиеся к «наукам и художествам». «Лексикон» расходился медленно (в 1726 г. на складах Печатного двора находилось 1500 нераспроданных экземпляров), но сохранял свое практическое значение на протяжении всего XVIII в. "Лексикон треязычный, сиречь речений славенских, еллинографических и латинских сокровище из различных древних и новых книг собранное и по славенскому алфавиту в чин расположенное", составленный Федором Поликарповичем Поликарповым-Орловым для желающих изучать греческий и латинский языки - первый русский словарь в современном понимании этого слова. Лексикон составлен в соотвествии с принятой в западноевропейских словарях того времени системой представления материала и являлся наиболее полным собранием книжно-славянской лексики: в нем содержится 19712 словарных статей. На протяжении XVIII века Лексикон оставался незаменимым учебным и справочным пособием. Поликарпов-Орлов Федор Поликарпович (?-1731) -- справщик и директор московской типографии. Ученик братьев Лихудов в Славяно-греко-латинской школе. С 1701 г. - справщик (редактор) московской типографии, с 1709 - директор. Автор многочисленных трудов, среди которых наиболее известны: "Алфавитарь рекше букварь, словенскими, греческими, римскими письмены учатися хотящим, и любомудрие в пользу душеспасительную обрести тщащимся" (1701); "Славянская грамматика" (1721), представляющая собой переработанную грамматику Мелетия Смотрицкого; "Историческое известие о московской академии"; "Русская История" за XVI и XVII вв., составленная в 1708-1716 гг. по приказу Петра I.

Недавно в прессе был описан суперуникальный экземпляр - автограф Александра Васильевича Суворова на книге «Лексикон треязычный...» Ф. Поликарпова. Читаем у Горелкиной Ольги Владимировны, зав. сектором редких книг ТОГУК «ТОУНБ им. А. С. Пушкина»:

«Лексикон треязычный сиречь речений славенских, еллиногреческих и латинских сокровище, из различных древних и новых книг собранное, и по славенскому алфавиту в чине разположенное» Фёдора Поликарпова (М., 1704 г.) один из уникальных памятников книжной культуры начала XVIII века. Появление этой книги связано с работой в качестве писца Фёдора Поликарпова (настоящее имя и фамилия Поликарп Орлов) на Московском Печатном дворе в конце XVII первой четверти XVIII века. Фёдор Поликарпов ученик Славяно-греко-латинской академии, в течение девяти лет вместе с другими слушателями изучал грамматику и пиитику, риторику и диалектику, логику и физику на греческом и латинском языках, а также знакомился с толкованием библейской истории. Поликарпов выделялся среди своих товарищей не только основательным усвоением наук, усердием, прилежанием, но и умением вести диалоги, передавать приобретённые знания другим. Пётр I знал и ценил Фёдора Поликарпова как человека, способного к распространению книжного просвещения. 15 ноября 1701 года по специальному указу Царя Фёдор Поликарпов был назначен начальником Московской типографии. В первой четверти XVIII века здесь печатались издания различной тематики: церковные книги, буквари, лексиконы. С развитием просвещения на Руси переводчики иностранных книг нуждались в лексиконах, так как не хватало учебников для обучающихся иностранным языкам. В 1704 году по указу Петра I в Московской типографии был издан «Лексикон треязычный...». Заглавие на титульном листе дано на трёх языках: славянском, греческом и латинском. Книга напечатана кириллическим шрифтом, выходные данные даны на обороте титульного листа: «...в царствующем великом граде Москве, в его царской типографии типом изданное. В лето миробытия 7213, от воплощения же Бога Слова, 1704-го индикта 13, месяца декембрия. Первое.» Автором этой книги был Фёдор Поликарпов. Работая над учебником для обучения славянскому, греческому и латинскому языкам, Поликарпов преследовал цель: помочь русским и иностранцам избегать употребления чуждых слов, которые в начале XVIII века подавляли наш литературный язык. «Лексикон треязычный...» - первый в России словарь подобного рода, который отличается сжатостью и краткостью пояснений, поэтому он был удобен для использования в учебных заведениях. Уникальность книг XVIII века определяется не только датой их выхода, хотя это один из критериев определения книжного памятника. Особую историческую ценность составляют сведения об авторах, издателях, переводчиках, иллюстраторах, а также принадлежность изданий тому или иному владельцу. Экслибрисы, суперэкслибрисы, дарственные и владельческие надписи, пометы, печати и штампы позволяют нам проследить историю бытования книги. При библиографическом описании «Лексикона треязычного...» мы обратили внимание на надпись на латинском языке, сделанную коричневыми чернилами на вклеенном за форзацем листе. «Сия книга куплена в 1766 году феврале месяце Легионером Суздальского пехотного полка Господином Александром Васильевым по прозвищу Суворофф для использования в латинском классе студентов юных лет, которые кадеты суть. Под надзором того же полка генерала Филиппа Авритского. Подписано собственно ручно 1766 годом. Месяцем апреля десятого дня». Изучив биографию Александра Васильевича, мы установили, что в 1763-1769 годы в чине полковника и бригадира он командовал Суздальским пехотным полком в Новой Ладоге. Материальное положение полка, его строевое обучение, нравственное воспитание солдата - всё это было в центре внимания Александра Васильевича Суворова. В эти годы построены полковая церковь, здание для школы детей сирот, где с семилетнего возраста обучали грамоте, открыта школа для дворянских детей, в которой преподавал Александр Васильевич. Он был автором учебника по начальным правилам арифметики, составил молитвенник. Постоянный труд солдата, его самообразование считалось основным условием для успешной военной подготовки. Вероятно поэтому Александр Васильевич Суворов покупает экземпляр «Лексикона треязычного...» для использования его в учебном процессе. Тираж книги составлял 2400 экземпляров, цена в зависимости от переплёта была довольно высокой - более двух рублей. Экземпляры раскупались медленно, поэтому книгу можно было приобрести на складе типографии в течение всего XVIII и в начале XIX веков. Экземпляр «Лексикона треязычного...» хранится в секторе редких книг ТОУНБ им. А.С. Пушкина в полукожаном переплёте с уголками. За более чем трёхсотлетнюю историю своего существования обложка и корешок книги слегка потёрты, но на корешке сохранилось тиснение заглавия: «Лексикон» и позолоченное тиснение декоративного орнамента. «Лексикон треязычный...» с экслибрисом «ДВП» (Дмитрий Васильевич Поленов) имеет печать Нарышкинской Особой библиотеки в городе Тамбове. Это указывает на то, что она поступила в 1893 году в Особую библиотеку при Нарышкинской читальне в составе коллекции Д.В. Поленова и Л.А. Воейкова, которая была передана известным русским художником В.Д. Поленовым. Унаследованные им личные библиотеки его отца и дяди пожертвованы на пользу города Тамбова по воле своих владельцев. Это около четырёх тысяч экземпляров ценнейших изданий XVIII–XIX веков, многие из которых сохранились в нашем фонде до настоящего времени. «Лексикон треязычный...» Фёдора Поликарпова - один из уникальных памятников книжной культуры XVIII века. Я думаю, что знакомство с ещё одним экземпляром этого издания, хранящегося в фонде нашей библиотеки, будет интересно учёным, исследователям книжной культуры.