Был ли у ссср шанс нанести ядерный удар по сша? Китайско-индийская пограничная война

Единственная в современной истории крупная война между Индией и Китаем закончилась так же внезапно, как и началась. 20 октября 1962 года китайцы в ходе наступления с нескольких направлений нарушили вековую тишину и спокойствие гималайских ледников и взломали слабо подготовленную оборону плохо вооруженных индийских войск, рассеяв их боевые порядки. За несколько дней китайцам удалось взять под свой контроль плато Аксай Чин на западе Кашмира, а на востоке приблизиться к жизненно важным для Индии чайным плантациям Ассама. Но 21 ноября китайцы в одностороннем порядке объявили о прекращении огня и ушли с северо-востока Индии, сохранив при этом за собой пустынный Аксай-Чин. Свою передовую статью от 30 ноября 1962 года журнал TIME начал с ухмылки в манере «Пакс Американа»: «Красный Китай на прошлой неделе повел себя настолько по-восточному загадочно, что даже азиаты были в недоумении».

Прошло полвека, и сегодня существуют другие причины для недоумения, а именно: почему территориальный спор, который давно уже надо было сдать в пыльные архивы XIX века, продолжает отравлять отношения между двумя усиливающимися азиатскими державами в XXI столетии? Экономические связи между Китаем и Индией бурно развиваются. Ежегодный объем двусторонней торговли превышает 70 миллиардов долларов, а через три года должен выйти на уровень 100 миллиардов. Но несмотря на многочисленные переговоры, две страны так и не разрешили свой длящийся десятилетиями спор из-за общей границы протяженностью в три с половиной тысячи километров. Эта территория, представляющая собой удаленную горную полосу земли, остается одной из самых милитаризованных в мире и продолжает вызывать напряженность в отношениях между Нью-Дели и Пекином.

В центре разногласий - так называемая линия Макмахона, представляющая собой неточную, извилистую границу, проведенную в 1914 году британскими колониальными властями и представителями независимого на то время тибетского государства. Китай, конечно же, отказывается признавать эту линию, и до сих пор в своих территориальных претензиях ссылается на карты и атласы давно уже исчезнувшей династии Цинь, чьи маньчжурские императоры поддерживали непрочный сюзеренитет над тибетским плато. В 1962 году неясная история, неразбериха по поводу точного местонахождения линии границы и императивы двух довольно молодых государств - маоистской КНР и обретшей независимость Индии во главе с премьер-министром Джавахарлалом Неру - привели к тому, что Китай нанес Индии унизительное и сокрушительное поражение в ходе конфликта, унесшего жизни более 2000 военнослужащих с обеих сторон. В 1962 году TIME назвал китайское наступление «штурмом людского моря», в ходе которого «масса красных муравьев» шла вперед с изрыгающими огонь винтовками наперевес. Пекин захватил Аксай Чин и продолжает удерживать эту «пустыню из белого камня», представляющую собой стратегический коридор, который соединяет Тибет с западным китайским регионом Синьцзян. «Индо-китайская война произошла из-за сложной череды случаев взаимного непонимания сторон, - говорит бывший индийский дипломат и почетный научный сотрудник Института китайских исследований в Нью-Дели Кишан С. Рана (Kishan S. Rana). - Однако двусторонние отношения продвигаются вперед. На границе сегодня спокойно, несмотря на нерешенные проблемы».

Но подобно тому, как экономическая либерализация в Китае не привела к открытости его политической системы, крепкие торговые связи между Индией и Китаем пока не создали выход из пограничного тупика. На границе, может, и спокойно, но напряженность в последние годы усиливается, поскольку Китай вновь выдвигает претензии почти на весь северо-восточный индийский штат Аруначал-Прадеш, захваченный китайцами в 1962 году. Китай считает и называет его «Южным Тибетом», а Индия настойчиво наращивает свои военные силы на северо-востоке страны, которому длительное время уделялось мало внимания. У проблемы Тибета - давние корни: в 1959 году далай-лама бежал в Индию, и Пекин до сих пор относится с недовольством к данному факту. Когда далай-лама недавно выступил в древнем монастыре в Аруначал-Прадеше, китайские власти подали официальную жалобу. «Территориальный спор между Индией и Китаем неразрывно связан с проблемой Тибета и национальным достоинством, что еще больше осложняет ситуацию, - говорит эксперт по китайско-индийским отношениям из Пекинского университета Чзан Хуа (Zhang Hua). - Когда две страны смотрят друг на друга, они просто не могут относиться к контрпартнеру объективно и рационально».

Такая националистическая недоброжелательность свойственна не только обитателям коридоров власти. На прошлой неделе агентство Pew в рамках своего глобального проекта Pew Global Attitudes Project опубликовало результаты проведенного недавно опроса, который показал следующую картину. 62% китайцев недоброжелательно относятся к Индии, в то время как к США такое отношение - у 48% респондентов. Профессор стратегии из Центра политических исследований (Centre for Policy Research) Нью-Дели Брахма Челлани (Brahma Chellaney) опасается, что такие настроения влияют и на политические расчеты в Пекине. Если обстановка накалится, китайские руководители не смогут игнорировать призывы националистов из рядов сторонников жесткой линии нанести удар по Индии, пишет профессор.

Индия вынесла для себя тяжелый урок из событий 1962 года. Он заключается в том, что для обеспечения мира страна должна быть постоянно готова защищать его. Китайский политический рецидивизм лежит в основе нынешней напряженности, создавая опасность того, что у Пекина может возникнуть соблазн преподать Индии «второй урок» - особенно в связи с тем, что политические достижения от первого урока были растрачены по пустякам. Китайцы в своей стратегической доктрине придают огромное значение элементам внезапности и правильному выбору момента, чтобы «молниеносно добиваться результата в сражениях». Если Китай внезапно начнет новую войну, вопрос о победителе и проигравшем будет определяться одним ключевым фактором: способностью Индии выстоять при нанесении первого удара «шока и трепета» и обрушить на противника решительный ответный удар.

Решение Китая вывести свои войска с части захваченной в 1962 году территории было обусловлено отправкой в Индию большого количества помощи и вооружений из Британии и США. Вашингтон в то время был занят решением Карибского кризиса, и как полагают некоторые историки, Китай воспользовался сложной ситуацией к собственной выгоде, нанеся удар именно в этот момент. TIME в своей статье от 1962 года о китайско-индийской войне изрыгает огонь на 73-летнего Неру: «Волосы у него седые, как снег, и постепенно редеют, а взгляд становится все более отсутствующим». Кроме того, Неру «становится в высокомерную и высоконравственную позу», «бесконечно поучая Запад и утверждая, что необходимо мирно сосуществовать с коммунизмом».

Будучи закоренелым бойцом холодной войны, TIME Генри Льюса (Henry Luce) считал, что главным уроком того конфликта должен стать закат политики неприсоединения Неру, его принципиальной социалистической позиции солидарности со многими получившими тогда независимость государствами в целях начертания на мировой сцене третьего пути развития, не поддающегося влиянию со стороны США и СССР (я много писал на этих страницах о неприсоединении). «Неру так и не сумел отказаться от катастрофически трафаретного представления о том, что коммунизм почему-то прогрессивен и меньше угрожает возникающим на карте новым независимым государствам, нежели «империализм»», - объявлял TIME. Его иллюзорная вера в азиатскую солидарность и нежелание видеть подлинных «друзей Индии», то есть, США, привели страну к унижению и позору. Показательно то, что журнал в той статье выражает надежду на способность индийской армии самостоятельно «выступить в роли политической силы». Для многих американцев великая борьба с коммунизмом во времена холодной войны была превыше тревоги за судьбы зарождавшихся демократий.

Си Цзиньпин заявил, что Китай никому не позволит отколоть от себя ни одного участка своей территории. Эти слова относятся сразу к нескольким проблемным точкам, но сейчас воспринимаются как адресованные конкретно Индии: уже больше месяца в Гималаях продолжается противостояние военных двух стран. Какую позицию должна занять в этой ситуации Россия?

«Никто не должен думать, что мы проглотим горькую пилюлю нанесения ущерба нашему суверенитету, безопасности или интересам развития» – так сказал председатель КНР Си Цзиньпин в Пекине на церемонии в честь 90-летия Народно-освободительной армии Китая. Учитывая, что

С середины июня растет напряжение между китайскими и индийскими военными на плато Доклам,

это заявление в первую очередь касается индийских властей.

Индийско-китайские территориальные споры имеют долгую историю – но теперь, после вступления Индии в Шанхайскую организацию сотрудничества, они особенно беспокоят Россию.

Саммит ШОС, на котором Индия и Пакистан стали полноценными участниками российско-китайско-среднеазитской организации, состоялся 8–9 июня – а уже через неделю китайские военные инженеры начали строить автомобильную дорогу на плато Доклам. Эта территория на Гималайском высокогорье является спорной между Китаем и Бутаном – а учитывая, что маленькое горное королевство передоверило вопросы своей обороны Индии, между Китаем и Индией, граница с которой также проходит в нескольких километрах.

И когда китайцы 16 июня стали строить дорогу, то на спорной с Бутаном территории они разрушили блиндажи индийских военных (естественно, пустые) – в ответ через пару дней индийские солдаты поднялись на плато и блокировали строительство дороги.

Оружие не применялось – ограничились рукопашной борьбой. Дальше пошло по нарастающей: китайцы перекинули своих военных, индийцы – своих. И хотя непосредственно на плато противостоят друг другу примерно по 300 человек, в сами приграничные районы уже стянуты по несколько тысяч. К тому же китайская армия провела рядом еще и учения – и, естественно, обе стороны требуют друг от друга вывести войска со своей территории.

Причем у обоих есть свои резоны. Китай хочет построить дорогу по своей территории – понятно, что у нее будет чисто военное значение, но он в своем праве. Плато он считает своим, ссылаясь на договор 1890 года между княжеством Сикким (сейчас это индийский штат, а тогда оно находилось под британским протекторатом) и Тибетом – по которому Доклам относится к Тибету, то есть к Китаю. Бутанцы и индусы отказываются это признавать – тем более что и на границе Китая и Индии есть три больших спорных участка, также связанных с Тибетом.

Один находится восточнее Бутана – это индийский штат Аруначал-Прадеш, 3,5 тыс. кв. км которого Китай считает своими, но заняты они индусами. А на западе, где сходятся границы Индии, Пакистана и Китая, индийцы выдвигают претензии на Аксай-Чин, 43 тыс. кв. км. которого они даже включили в свой штат Джамму и Кашмир. Китай, естественно, не собирается уступать Аксай Чин – тем более что в 1962 году он уже отстоял его в ходе боевых действий.

Именно осенью 1962-го и состоялась индийско-китайская война – тогда индийцы обнаружили, что китайцы строят дорогу в Аксай-Чине, на территории, которую в Дели считали своей, и развернули боевые действия. Война была высокогорной, кровавой – но скоротечной. Тогда еще ни Китай, ни Индия не были ядерными державами, но сам факт войны между ними сильно напряг все мировое сообщество, включая нашу страну, которая всячески укрепляла тогда отношения с Дели и находилась в самом разгаре идеологической конфронтации с Пекином, завершившейся вскоре практически разрывом отношений.

В результате войны 1962 года отношения Китая и Индии надолго оказались испорченными – и стали восстанавливаться только спустя два десятилетия. Но территориальный вопрос так и не был решен. Более того – подозрительность индийцев к китайцам сохранилась и окрепла.

Еще с 50-х годов Пекин укреплял отношения с Пакистаном, историческим соперником Индии – созданным англичанами во время предоставления независимости своей колонии. В Дели очень ревностно смотрят на любые попытки Китая укрепить отношения со странами, которые расположены на стыке двух великих цивилизаций (Непал, Бирма, Таиланд). И уже тем более недовольны, когда Китай проникает в страны, которые Индия однозначно считает находящимися в своей орбите – Шри-Ланку или Мальдивы.

Но это происходит – Китай проводит все более активную внешнюю политику, его экономическая и торговая экспансия носит все более глобальный характер. В последние годы Пекин оформил свои амбиции в виде концепции «Один пояс, один путь», которую в Индии многие считают угрожающей индийским интересам. Хотя, конечно, Китай ни в коем случае не строит никаких антииндийских планов, не готовится ни к какому нападению на своего соседа – просто он настолько сильнее Индии и уверенней в своих силах, что, развиваясь и расширяя свое присутствие в мире, невольно пугает свою великую, но гораздо менее огранизованную и целеустремленную соседку.

Китай строит порт в Пакистане? Угроза Индии. Вкладывает деньги в Шри-Ланку, через которую будет проходить морская часть «Шелкового пути»? Угроза Индии. Строит дорогу на плато Доклам около индийской границы? Угроза Индии. Потому что китайцы хотят быть ближе к стратегически важному для Индии коридору Силигури, узкому «куриному горлышку», соединяющему основную часть страны с ее восточными провинциями.

Англия очень «грамотно» спроектировала территории независимой Индии и Пакистана – вторая страна была разделена на две части, западную и восточную. Индийско-пакистанская вражда вылилась в то, что в ходе войны двух стран восточная часть Пакистана, населенная хоть и мусульманами, но этнически другими, чем на западе, отделилась, став Республикой Бангладеш. Но перешеек между двумя частями Индии остался – и его ширина составляет от 20 до 40 километров.

Естественно, что китаефобы в Индии уверены, что в случае нападения на их страну Пекин первым делом пережет «шейку цыпленка» – и строительство дороги на находящемся недалеко плато Силигури лишь подтверждает коварные замыслы Китая.

В реальности от плато до «горлышка» более ста километров, да и представить себе войну двух ядерных держав проблематично. Китаю, как и Индии, очень важно подчеркнуть свой суверенитет над территориями, которые он считает своими – а плато Доклам к тому же является очень удобной высокогорной точкой в Гималаях. Сейчас Пекин смог занять часть его – точнее, подтвердить то, что и так было занято. Сдвинуть индийцев с той части территории, которую они и так занимали, китайцам не удалось – то есть обе стороны остались при своем.

Можно бесконечно спорить из-за заложенных англичанами «пограничных мин» – а все территориальные споры идут со времен английского владычества в Индии – или же попытаться выстроить нормальные отношения между двумя древенейшими мировыми цивилизациями. И в этом деле Россия может сыграть важную роль.

И в Пекине, и в Дели достаточно политиков, понимающих, что Китаю и Индии лучше быть партнерами, чем врагами, желающих если не решить, то смягчить спорные вопросы. Понятно, что ни о каких территориальных уступках или об обмене территориями сейчас и речи быть не может – но в силах обеих стран уйти от педалирования территориальных споров, зафиксировать статус-кво. И не поддаваться на провокации третьих сил – ведь понятно, что те же США очень заинтересованы в раздувании в Индии антикитайских настроений и так же, как раньше англичане, поддерживают в индийцах неприязнь к Китаю.

Но и Пекин, и Дели хотят, чтобы в Азии все решали сами азиаты – а этого не достичь без отказа от того, чтобы видеть в соседе врага. Две цивилизации объединяет общая многотысячелетняя история, а разделяют Гималаи – и нет никаких серьезных предпосылок и причин для их конфликта.

Россия хочет иметь стратегические отношения и с Китаем, и с Индией – а в перспективе

Создать треугольник Москва – Дели – Пекин, который определял бы погоду в Евразии и в мире.

Несмотря на амбициозность и сложность решения этой задачи, она не фантазийна. Три страны взаимодействуют в формате БРИКС, являясь его центром, а с этого года – еще и в ШОС. Причем прием в ШОС Индии был серьезным испытанием для России – ведь понятно, что от того, как будут выстроены отношения в российско-китайско-индийском треугольнике, зависит не только будущее этой организации, но и наши отношения с Индией.

У России нет китайской экономической мощи, которой боятся индийцы, но у нас есть опыт очень хороших отношений с обеими странами. Дели и Пекин доверяют Москве – и именно поэтому Россия может и должна играть на расширение геополитического сотрудничества Китая и Индии, на уменьшение противоречий и разрешение споров, на снижение взаимных претензий. У трех стран есть возможность выстроить устойчивую общую систему обеспечения безопасности в Азии – которая решит и афганскую, и другие проблемы континента. В сотрудничестве с Ираном и при подключении других исламских стран они смогут выдавить из Азии внешние военные силы и добиться того, чтобы ни США, ни Великобритания не могли и дальше играть на противоречиях в регионе.

Но начать нужно с решения споров между собой. Через месяц на саммите БРИКС в китайском Сямыне Владимир Путин будет говорить об этом с Си Цзиньпином и Нарендрой Моди.

Историки до сих пор спорят, какой фактор сыграл главную роль в размещении советских ракет на Кубе в 1962 году: стремление защитить кубинскую революцию, особенно после предпринятой в 1960 году ЦРУ совместно с кубинским эмигрантами неудачной военной операции по свержению режима Кастро, или стремление дать ответ на размещение в 1961 году американских ракет средней дальности PGM-19 «Юпитер» в Турции.

Новые ракеты с ядерными боеголовками, способные достичь европейской части СССР всего за 15 минут, конечно, давали ещё больше преимуществ США, которые на тот момент и так превосходили СССР по ядерной мощи, особенно в сфере средств доставки боеголовок. Но и оставлять без внимания просьбы кубинцев о военной помощи советское руководство не собиралось.

Так или иначе, в мае 1962 года по инициативе первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущёва было принято решение поставить советские ракеты на Кубу. Обоснование — необходимость защитить первое социалистическое государство в Западном полушарии от неминуемого американского вторжения.

В июне 1962 года советский Генеральный штаб разработал операцию под кодовым названием «Анадырь». Планировалось перебросить на Кубу 40 ядерных ракет: 24 ракеты среднего радиуса действия Р-12 и 16 ракет Р-14. Кроме того, на Кубе должны были разместиться 42 советских бомбардировщика Ил-28, эскадрилья истребителей МиГ-21, вертолётный полк Ми-4, 4 мотострелковых полка, 2 танковых батальона, 2 подразделения крылатых ракет с ядерными боеголовками дальностью 160 км и 12 установок ЗКР С-75. В военно-морскую группировку должны были войти 11 подводных лодок с ядерными ракетами, 2 крейсера, 4 эсминца и 12 ракетных катеров «Комар».

Сама операция «Анадырь» проводилась в режиме строгой секретности, и конечный пункт своего следования экипажи судов с ракетами на борту узнали только в море, после вскрытия запечатанных конвертов. Однако скрыть перемещение оружия от США не удалось. Уже в сентябре 1962-го американцы узнали о размещении зенитных ракет на Кубе, а 14 октября самолёт-разведчик U-2 под управлением лётчика Ричарда Хейзера сфотографировал на острове две советские баллистические ракеты Р-12.

  • Баллистическая ракета средней дальности Р-12

«Не надо забывать, что до этого Куба под управлением Батисты прочно входила в зону влияния Соединённых Штатов Америки», — отметил в беседе с RT главный научный сотрудник Института США и Канады РАН Владимир Васильев.

США до 1959 года, когда на Кубе завершилась революция под руководством Фиделя Кастро, относились к ней как к своей полуколонии и были шокированы, узнав, что на острове появились советские ракеты, которые могли накрыть половину территории США.

«Это была именно реакция, граничащая с паникой, — отмечает эксперт. — И хотя ни СССР, ни Куба международного права не нарушали, и более того — Советский Союз лишь принял симметричные меры в ответ на размещение американских ракет в Европе и Турции, США были готовы на любые действия, лишь бы устранить угрозу, исходящую от Кубы».

Паническая реакция

Первой реакцией американского руководства была отработка силовых сценариев. Идея начать бомбардировку Кубы была отвергнута сразу. Председатель Объединённого комитета начальников штабов генерал Максвелл Тейлор и руководивший штабом ВВС генерал Кёртис Лемей выступили за подготовку вторжения на остров. Началась переброска войск во Флориду. За вторжение выступал конгресс, давший ещё в сентябре 1962-го президенту право использовать Вооружённые силы США на Кубе.

Однако после раздумий президент Кеннеди отверг интервенцию, посчитав, что СССР может ответить на нападение на Остров свободы. Ни американский лидер, ни даже ЦРУ в тот момент не знали, что к этому времени на Кубе уже были размещены 12 тактических ракетных комплексов «Луна» с ядерными боеголовками, которые советские войска могли использовать против американцев.

По словам Васильева, паническая реакция американцев, которую отмечали многие очевидцы тех событий, и стала главной причиной того, что размещение советских ракет вблизи побережья США привело к масштабному кризису, хотя аналогичные американские действия не вызвали столь же нервной реакции СССР.

«Мир оказался на грани ядерной войны, потому что именно так отреагировало американское военное и политическое руководство», — отмечает эксперт.

В итоге президент Кеннеди остановился на введении блокады Кубы, которую назвали «карантин». 22 октября 1962 года американский лидер выступил со специальным телеобращением к нации, где рассказал о советских ракетах на Кубе и предупредил, что любой ракетный пуск будет расценен как акт агрессии. СССР в ответ подчеркнул, что его суда не будут выполнять условия блокады и примут все необходимые меры для обеспечения своей безопасности.

24 октября 1962-го Хрущёв отправил Кеннеди письмо, в котором назвал действия США «актом агрессии, толкающим человечество к пучине мировой ракетно-ядерной войны».

«В те дни мир стоял на пороге ядерного конфликта. Кеннеди отдал приказ уничтожать советские суда, направляющиеся к Кубе. Наши подводные лодки получили приказ защищаться, в том числе с применением атомного оружия», — подчеркнул в интервью RT заведующий кафедрой дипломатии МГИМО Александр Панов.

От «чёрной субботы» к разрядке

27 октября наступила так называемая чёрная суббота, когда, как считают историки, опасность начала войны между СССР и США была наибольшей. В этот день советские ракетчики сбили над Кубой американский самолёт-разведчик U-2, пилот Рудольф Андерсон погиб. Американские военные тогда же убеждали Кеннеди начать вторжение на Кубу, а Фидель Кастро, уверенный, что это так или иначе произойдёт, забрасывал Москву призывами нанести ядерный удар по США. Однако лидеры двух мировых держав не поддались на уговоры.

  • Фидель Кастро
  • globallookpress.com
  • Keystone Pictures USA

В ночь с 27 на 28 октября 1962 года брат президента США, сенатор Роберт Кеннеди встретился с советским послом Анатолием Добрыниным. Была достигнута договорённость о том, что СССР выведет ракеты с Кубы, если США уберут свои ракеты из Турции, снимет блокаду острова и даст гарантии, что не нападёт на Кубу.

Поиск дипломатического решения проблемы, впрочем, начался чуть раньше. Ещё 26 октября Хрущёв отправил второе за время кризиса письмо Кеннеди, в котором призвал американского коллегу не обострять ситуацию и предложил демонтировать советские ракеты на Кубе в обмен на то, что США обязуются отказаться от любых попыток вторжения на остров.

  • Никита Хрущёв и Джон Кеннеди

Свои переговоры вёл и резидент КГБ Александр Феклисов, передававший послания советских спецслужб через корреспондента ABC News Джона Скалли, знакомого с Робертом и Джоном Кеннеди.

Через три недели после достижения договорённостей между СССР и США советские ракеты с Кубы были выведены. 20 ноября 1962 года Джон Кеннеди снял блокаду Кубы. Ещё через несколько месяцев США вывезли свои ракеты средней дальности из Турции.

«Если говорить о военной стороне вопроса, то СССР был вынужден убрать с Кубы свои ракеты среднего радиуса действия, в то же время баллистических межконтинентальных ракет у Советского Союза на тот момент было очень немного, единицы. В этом смысле угроза для США была снята — при этом американская сторона располагала МБР. Если подсчитывать снаряды, средства доставки и т.п., то выходит, что Вашингтон получил больше преимуществ», — отметил в беседе с RT директор Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта (МГУ) Юрий Рогулёв.

Но тем не менее подходить к этому вопросу чисто статистически не совсем верно — главное, что удалось предотвратить ядерную войну, считает эксперт.

Невыученный урок

«Этот кризис продемонстрировал необходимость поддерживать между двумя державами какое-то взаимодействие», — считает Рогулёв.

Когда эти события развивались, информация между Москвой и Вашингтоном передавалась через посредников. «Доверенные лица от разведок специально встречались для обмена информацией чуть ли не на конспиративных квартирах», — отмечает эксперт.

Только после Карибского кризиса была установлена прямая телефонная связь между Белым домом и Кремлём.

«Итогом кризиса стало понимание, что до повторения таких событий доводить нельзя. Начались переговоры по сокращению ядерных вооружений. Был, в частности, заключён договор о запрещении ядерных испытаний (в 1963 году)», — заявил Панов.

Эти события положили начало эре переговоров, итогом которых стало сокращение вооружений, считают эксперты. Однако сейчас, как утверждает Рогулёв, эпоха переговоров о сокращении вооружений ушла в прошлое.

Как отметил 20 октября директор департамента по вопросам нераспространения и контроля над вооружениями МИД РФ Михаил Ульянов, США не проявляют заинтересованности в продлении Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений 2010 года (СНВ-3), срок действия которого истекает в 2021-м.

«Главный урок тех событий — нельзя себя загонять в угол и нельзя создавать такую ситуацию, когда выходом из кризиса является ядерная война», — утверждает Васильев.

По словам эксперта, и руководство СССР, и руководство США в годы холодной войны хорошо его усвоило.

«Этот урок сегодня забыт в ситуации с Северной Кореей, — утверждает эксперт. — Соединённые Штаты Америки сейчас благодаря риторике Трампа подошли к такому положению, когда выходом является начало военных действий, которые очень быстро могут перерасти в кризис с применением ядерного оружия. А далее — цепь непредсказуемых событий, следствием которых может стать третья мировая война».

Карибский (Кубинский) кризис 1962 года - резкое обострение международной обстановки, вызванное угрозой войны между СССР и США из-за размещения советского ракетного оружия на Кубе.

В связи с непрекращающимся военным, дипломатическим и экономическим давлением США на Кубу советское политическое руководство по ее просьбе в июне 1962 года приняло решение о развертывании на острове советских войск, в том числе ракетных (кодовое название «Анадырь»). Это объяснялось необходимостью предотвратить вооруженную агрессию США на Кубу и противопоставить советские ракеты американским, развернутым в Италии и Турции.

(Военная энциклопедия. Воениздат. Москва, в 8 томах, 2004 г.)

Для выполнения указанной задачи было намечено разместить на Кубе три полка ракет средней дальности Р-12 (24 пусковые установки) и два полка ракет Р-14 (16 пусковых установок) - всего 40 ракетных установок с дальностью действия ракет от 2,5 до 4,5 тыс километров. С этой целью была сформирована сводная 51-я ракетная дивизия в составе пяти ракетных полков из разных дивизий. Общий ядерный потенциал дивизии в первом пуске мог достичь 70 мегатонн. Дивизия в полном составе обеспечивала возможность поражения военно-стратегических объектов почти на всей территории США.

Доставка войск на Кубу планировалась гражданскими судами Министерства морского флота СССР. В июле октябре в операции «Анадырь» приняли участие 85 грузовых и пассажирских судов, которые совершили 183 рейса на Кубу и обратно.

К октябрю на Кубе находилось свыше 40 тыс советских военнослужащих .

14 октября американским разведывательным самолетом У-2 в районе Сан Кристобаля (провинция Пинар дель Рио) были обнаружены и сфотографированы стартовые позиции советских ракетных войск. 16 октября ЦРУ доложило об этом президенту США Джону Кеннеди. 16-17 октября Кеннеди созвал совещание своего аппарата, включая высшее военное и дипломатическое руководств, на котором обсуждался факт развертывания советских ракет на Кубе. Было предложено несколько вариантов действий, включая высадку американских войск на острове, авиационный удар по стартовым площадкам, морской карантин.

В выступлении по телевидению 22 октября Кеннеди сообщил о появлении советских ракет на Кубе и о своем решении объявить с 24 октября военно морскую блокаду острова, привести в боевую готовность ВС США и вступить в переговоры с советским руководством. В Карибское море были направлены свыше 180 боевых кораблей США с 85 тыс человек на борту, в боевую готовность приводились американские войска в Европе, 6-й и 7-й флоты, до 20% стратегической авиации находилось на боевом дежурстве.

23 октября советское правительство сделало заявление о том, что правительство США «берет на себя тяжелую ответственность за судьбы мира и ведет безрассудную игру с огнем». В заявлении не было ни признания факта развертывания советских ракет на Кубе, ни конкретных предложений о выходе из кризиса. В тот же день глава советского правительства Никита Хрущев направил президенту США письмо, в котором заверял его в том, что любое оружие, поставленное Кубе, предназначено только для целей обороны.

С 23 октября начались интенсивные заседания Совета Безопасности ООН. Генеральный секретарь ООН У Тан обратился к обеим сторонам с призывом проявить сдержанность: Советскому Союзу - остановить продвижение своих кораблей в направлении Кубы, США - предотвратить столкновение на море.

27 октября наступила «черная суббота» Кубинского кризиса. В те дни над Кубой с целью устрашения дважды в сутки проносились эскадрильи американских самолетов. В этот день на Кубе был сбит американский самолет разведчик У-2, облетавший полевые позиционные районы ракетных войск. Пилот самолета майор Андерсон погиб.

Ситуация накалилась до предела, президент США принял решение через двое суток начать бомбардировку советских ракетных баз и военную атаку на остров. Многие американцы покидали крупные города, опасаясь скорого советского удара. Мир оказался на грани ядерной войны .

28 октября в Нью-Йорке начались советско-американские переговоры при участии представителей Кубы и генерального секретаря ООН, которые завершили кризис соответствующими обязательствами сторон. Правительство СССР согласилось с требованием США о выводе советских ракет с территории Кубы в обмен на заверения правительства США о соблюдении территориальной неприкосновенности острова, гарантии невмешательства во внутренние дела этой страны. В конфиденциальном порядке было заявлено также о выводе американских ракет с территории Турции и Италии.

2 ноября президент США Кеннеди объявил о том, что СССР демонтировал свои ракеты на Кубе. С 5 по 9 ноября ракеты с Кубы были вывезены. 21 ноября США отменили морскую блокаду. 12 декабря 1962 года советская сторона завершила вывод личного состава, ракетного вооружения и техники. В январе 1963 года ООН получила заверения СССР и США в том, что Кубинский кризис ликвидирован.

Материал подготовлен на основе информации открытых источников.

В начале августа, во время визита в Таиланд, министр иностранных дел Китая Ван И адресовал правительству Индии​ требование вывести войска с плато в качестве предварительного условия для начала переговоров. По его словам, разрешить кризис в отношениях «очень просто» — для этого Индия должна «прилично себя вести и смиренно отступить».

Непризнанный договор

Ситуация в Докламе создала впечатление, что Индия и Китай собираются повторить пограничную войну 1962 года, пишет издание The Diplomat, поводом для которой также послужило строительство китайцами автодороги через спорную территорию в районе Аксай-Чин. В результате боев, продолжавшихся около месяца, Пекин установил контроль над площадью более 42,5 тыс. кв. км — 20% штата Джамму и Кашмир. Однако Индия по-прежнему считает Аксай-Чин частью Кашмира. Китай, в свою очередь, отказывается признавать юрисдикцию Нью-Дели в районе Аруначал-Прадеш, которому был присвоен статус индийского штата в 1986 году.

Что касается принадлежности плато Доклам, то Пекин ссылается на договор 1890 года, согласно которому оно входит в состав Тибета. Не признанный Индией и Бутаном договор был заключен между входящим ныне в состав Китая Тибетом и Сиккимом (сейчас штат Индии), находившимся тогда под британским протекторатом. Позже, в 1988 и 1998 годах, Бутан и Китай договорились «поддерживать мир и спокойствие в своих пограничных районах до окончательного урегулирования пограничного вопроса» и «воздерживаться от односторонних действий и применения силы с целью изменения статус-кво плато».

О том, что Пекин «уведомил своих индийских коллег о строительстве дороги в Докламе», МИД Китая сообщил только 2 августа. Дели, в свою очередь, утверждает, что инженеры китайской армии вошли на спорную территорию и начали работы без какого-либо предварительного уведомления.

Призрак «победоносной войны»

Индии крайне важно сохранить контроль над плато Доклам из-за стратегической значимости этого района: недалеко от него находится коридор Силигури, прозванный «куриным горлышком», — узкий участок индийской территории шириной около 20 км между Непалом и Бангладеш. Коридор соединяет основную территорию Индии с ее семью северо-восточными штатами. Чтобы сохранить территориальную целостность, Индия должна обеспечить безопасность этого коридора и предотвратить любую угрозу атаки со стороны Пекина, указывает The New York Times. По этой причине индийское правительство «не может терпеть ни малейшего китайского присутствия» в районе Доклама, даже если речь идет всего лишь о строительстве автодороги.

Действия и мотивы Китая соответствуют его долгосрочным геополитическим амбициям, а именно стремлению заполучить выход к Индийскому океану, пишет The Business Insider. Завладев коридором, Китай будет способен отрезать Индию от ее северо-восточных штатов, где проживают около 45 млн человек, и объявить о своих претензиях на эти территории, где протекает одна из крупнейших в Южной Азии рек, Брахмапутра, пишет издание. Тем самым Пекин сможет контролировать подачу пресной воды в Бангладеш и получить прямой выход к Индийскому океану.

По данным издания Business Insider , сейчас на месте строительства дороги на плато Доклам находятся около 300-​400 военнослужащих с каждой стороны. Обычно количество солдат в приграничной зоне в разы меньше. Общее число военных, дислоцированных в районе плато, может превышать 6 тыс. человек (по 3 тыс. с каждой стороны), пишет Business Insider.

Неподалеку от плато, в граничащем с Китаем и Бутаном индийском штате Сикким, размещены две индийские бригады, каждая численностью около 3 тыс. человек. Индийские власти также мобилизовали еще одну бригаду и перебросили ее ближе к китайской границе.


5 августа англоязычная правительственная газета Китая Global Times опубликовала статью с комментарием научного сотрудника Института международных отношений Шанхайской академии общественных наук Ху Чжиюна. Эксперт утверждал, что Китай не допустит, чтобы военное противостояние между Пекином и Дели «длилось слишком долго». Ху говорит о возможности небольшой военной операции для вытеснения индийцев. Месяцем ранее Global Times опубликовала «Индия потерпит большие потери, чем в 1962 году, если спровоцирует пограничное столкновение». Публикация последовала за заявлением министра обороны Индии Аруна Джатли о том, что «Индия 2017 года отлична от Индии 1962 года», и заявлением​​ начальника штаба индийской армии генерала Бипина Равата о том, что Индия полностью готова к войне.

Однако 7 августа в беседе с индийскими журналистами пресс-секретарь Минобороны Китая, старший полковник Жэнь Гоцян заявил, что подобные публикации не отражают официальную позицию Пекина. Он подчеркнул, что «никто не должен недооценивать решимость Китая защитить свою территорию».

Конфликт Пекина и Нью-Дели может затянуться, риторика противников будет ужесточаться, но вряд ли перейдет в открытое вооруженное столкновение, считает Игорь Денисов, старший научный сотрудник Центра исследований Восточной Азии и ШОС Института международных исследований МГИМО. «Попытки же сторон разворачивать жесткую конкуренцию, тем более втягивать в противостояние малые страны региона, в конечном счете будет лишь истощать ресурсы КНР и Индии, а также неблагоприятно скажется на их имидже», — отмечает эксперт.

Противостояние двух держав не приведет к полномасштабной войне, так как затраты на войну превышают потенциальную выгоду: как для Индии, так и для Китая участие в такой войне было бы очень дорогостоящим с точки зрения финансирования, материально-технического обеспечения и снабжения войск в районе Доклама, учитывая ландшафт местности и отсутствие дорог, указывает The Business Insider.


Экономические последствия

Конфликт Пекина и Дели должен рассматриваться более широко — в контексте китайского экономического проекта «Один пояс, один путь», заявил бывший секретарь Министерства иностранных дел Индии Шиам Саран во время своего выступления в Индийском международном центре 20 июля. Противоречия на плато — это продолжение попыток Китая «легитимизировать претензии на гегемонию в Азии», отмечает он.

С этим не согласен российский эксперт Игорь Денисов, по мнению которого, противостояние на китайско-индийской границе не следует прямо связывать с инициативой «Один пояс, один путь». ​«Китай не заявлял, что строящаяся дорога является значимым инфраструктурным проектом», — объясняет Денисов. Однако, по его мнению, между конфликтом вокруг плато Доклам и проектами, входящими в «Один пояс, один путь», есть связь: резкая позиция Индии относительно ситуации на плато объясняется растущим стратегическим недоверием к действиям Китая.

В «Один пояс, один путь» для продвижения одноименной китайской инициативы, в котором приняли участие почти 30 лидеров государств из Европы, Азии, Латинской Америки. Однако Индия отказалась посылать на форум высокопоставленных чиновников. Представитель Министерства иностранных дел Индии Гопал Баглай пояснил, что «ни одна страна не примет проект, который игнорирует важнейшие проблемы, касающиеся ее суверенитета и территориальной целостности». Так представитель МИДа назвал проект создания Китаем и Пакистаном энергетического коридора (который оценивается в $57 млрд и создается в рамках инициативы). Коридор должен пройти по спорной территории Кашмира, раздел которого Пакистаном и Индией не был закреплен договором.

По мнению Денисова, противоречия вокруг Доклама будут хорошим тестом для Дели и Пекина, так как обе страны пытаются соответствовать статусу ответственной державы. Однако для Китая попытки найти компромисс сегодня более важны, так как Пекин официально заявляет, что его инициатива «Один пояс, один путь» носит мирный характер. Ситуация вокруг Доклама станет большим испытанием и для региональной Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), полагает Петр Топычканов, эксперт по Индии из Московского центра Карнеги. Будучи ее участниками, Китай и Индия должны будут нивелировать противоречия, а это сможет выявить, насколько эффективна эта организация в решении проблем безопасности, заключает эксперт.​

Конфликт на плато Доклам отражает попытки Пекина оказать на Индию «символическое давление», полагает руководитель азиатской программы Московского центра Карнеги Александр Габуев. «Это желание наказать Индию за отказ от участия в саммите Шелкового пути и кампанию по торпедированию этого проекта, включая нежелание обсуждать эту тему в рамках ШОС», — сказал Габуев РБК. Кроме того, по мнению Габуева, председатель Китая Си Цзиньпин хочет продемонстрировать свои лидерские качества и способность оказывать жесткое давление на своих оппонентов.

Рекомендуем почитать