Чем закончилось объединение вузов. Слияние вузов — за и против
Так что мои ожидания от процесса объединения полностью оправдались. Мои коллеги, которые на свой страх и риск остались работать, рассказывают, что зарплату действительно повысили, ровно настолько, насколько высвободились средства, по-видимому, после увольнения нас, болезных. И грядет новая волна увольнений. Рядовые преподаватели с трепетом ожидают сокращения. И ГУСЭ, и Инжэкон практически уже уничтожены, остались только студенты (они же деньги платят) , специальности, кафедры и преподаватели исчезают. Фактически остался один Финэк, полностью «переваривший» присоединившиеся вузы.
Так что мое мнение такое: студентам объединение никак не повредило, разве что самые молодые и перспективные преподаватели исчезли из их расписания, но новые учебные программы и так свели к минимуму традиционные классические предметы вроде истории или философии. Преподаватели пострадали — вне всякого сомнения. Не очень понятно, что может побудить перспективную молодежь биться за оставшиеся места при сомнительных перспективах (и касательно набора, и касательно заработка, и касательно перспектив научного развития) . Государству польза одна: нужно было изобразить бурную деятельность по переустройству образования. Оно и изобразило.
Про другие вузы не могу говорить, подробностей не знаю. Но слышал, что СПбГЭУ планирует распродавать площади, которые достались ему после слияния с Инжэконом и СПбГУСЭ. Может, и врут.
Два вуза в одной берлоге уживутся?
О протестах вузов, в принудительном порядке влитых в состав других, сплошь и рядом им непрофильных, «МК» писал неоднократно: последний тому пример - злоключения Московского геологоразведочного. Однако в ряде случаев, как уверяют в других университетах, слияния имеют и свои плюсы. В том, каковы они, попытался разобраться «МК».
Слава - дым, как говаривал старик Герострат, а он, согласитесь, знал это как никто другой. Вот и слава Горного института, несколько лет назад влитого в состав МИСиСа, по мнению многих, прошла как дым. Между тем у слияния, как заверили «МК» в объединенном вузе, есть и свои плюсы. И немалые.
Так, в сфере образования заметно возросло качество набора студентов. Если до присоединения средний балл абитуриента в Горном был 61, то в 2015 году он вырос до 76,9, или на 15,9 пункта, а средний конкурс - с 4 человек на место до 7. Еще заметнее улучшились международные показатели: «Если на момент слияния в Горном учились иностранные студенты только из Казахстана, то теперь - представители более 10 государств ближнего и дальнего зарубежья. Да и загранстажировок стало больше: в 2012 году на стажировки, практики и обучение из Горного уехали 20 человек, а в 2015 году - уже 120», - уточнили «МК» в МИСиС.
Выиграла и вузовская наука, уверяют в объединенном вузе. Так, более чем вдвое увеличилась публикационная активность ученых-исследователей Горного института, а финансирование этого направления в Горном выросло со 101 млн руб. в 2013 году до 172 млн руб. в 2015-м. Что уж говорить о свежем капремонте в общежитиях на 100 млн руб. с установкой новой мебели и сантехники, ремонте учебных корпусов и модернизации аудиторий, включая их оснащение современным аудиовизуальным оборудованием, компьютерной техникой и мультимедийными комплексами.
Другой положительный пример - слияние Московского государственного машиностроительного университета с Московским государственным университетом печати. Его главный плюс, разъяснил «МК» ректор объединенного Политехнического университета Андрей Николаенко, это «возможность большого коллектива реализовать большие проекты, неподъемные для каждого отдельного вуза. Например, гранты Российского государственного научного фонда. Такой симбиоз очень интересен и позволяет участвовать в крупных проектах. Другим плюсом для работников и студентов является мощная инфраструктура большого университета - от суперсовременных лабораторий до общежитий и баз отдыха. Третьим - улучшение финансового положения. Мы, например, с 1 сентября подняли зарплаты преподавателей университета печати до нашего уровня».
Или взять объединение Московского института электроники и математики (МИЭМ) с Национальным исследовательским университетом - Высшей школой экономики (НИУ - ВШЭ), которое, как рассказал «МК» директор, научный руководитель МИЭМ как структурного подразделения ВШЭ Александр Тихонов, «дало синергетический эффект, который позволил МИЭМ выйти из серьезного кризиса, в котором он находился ряд последних лет, да и «Вышке» принес ощутимую пользу».
Так, для МИЭМ слияние тут же обернулось резким повышением качества набора абитуриентов: если до объединения средний проходной балл держался на уровне 130, то сейчас он подскочил вдвое, превысив 250. МИЭМ получил новые учебные здания и даже завел собственное общежитие, которого прежде не имел. Так что теперь 50% набора составляют иногородние ребята с их высочайшей мотивацией к учебе и последующей карьере, которые, по словам Тихонова, «тянут за собой остальных». На качественно иной уровень поднялась и организация учебного процесса. Тут и массированное изучение английского языка с 1-го курса; и регулярные - по нескольку на протяжении каждого учебного модуля - лекции ведущих зарубежных специалистов; и дополнение естественно-научных курсов социально-гуманитарными. В итоге МИЭМ вернул себе прежнее положение вуза, традиционно входившего в топ-10 инженерных высших учебных заведений.
Впрочем, «Вышка» также не осталась внакладе, отметил он: «Присоединение МИЭМ стимулировало создание здесь факультета компьютерных технологий, а также обеспечило ВШЭ нынешние высочайшие места в рейтингах по направлению «математика». Сказанное не оставляет сомнений: объединение вузов несет с собой не только минусы, но и плюсы. Правда, при одном условии, особо подчеркнул Тихонов: «Такие решения должны приниматься только на основе заранее выработанной и просчитанной по своим последствиям политики, а не просто объединять вузы и лишь затем думать, что с этими объединениями делать дальше».
После опубликования Минобрнауки РФ результатов мониторинга деятельности высших учебных заведений, не прекращаются разговоры о том, что будет со студентами и вузами, в деятельности которых нашли признаки неэффективной работы.
Были созданы рабочие группы, которые определяли окончательные решения о том, какие мероприятия нужно провести, чтобы улучшить позиции каждого вуза. Данные мероприятия помогли не всем учебным заведениям, в итоге определись вузы, которые необходимо реорганизовать или ликвидировать. Однако, сделать это нужно так, чтобы не пострадали студенты. В этой связи Министерство образования и науки РФ разработало специальный документ, в котором все нюансы учтены. Данный проект приказа размещен на официальном сайте ведомства.
Так, реорганизуемый или ликвидируемый вуз, с момента издания учредителем документа о прекращении деятельности, должен в 30-дневный срок уведомить обучающихся о начале и процедуре перевода студентов, а также назвать принимающий университет
Согласно документу, перевод обеспечивает учредитель реорганизуемого образовательного учреждения с письменного согласия студентов. В проекте приказа отмечается, что формы и условия обучения в новом университете должны быть сохранены.
В случае прекращения деятельности вуза, а также аннулирования лицензии, лишения государственной аккредитации, истечения срока действия свидетельства о государственной аккредитации учредитель самостоятельно выбирает возможные принимающие образовательные учреждения и направляет в них запросы для получения их согласия или отказа в принятии студентов, говорится документе. Руководство принимающего вуза должно в течение 10 дней письменно сообщить о своем решении. Учредитель должен до издания документа о реорганизации или ликвидации определить круг принимающих вузов и довести эту информацию до образовательного учреждения, либо отразить эту информацию в акте.
Кроме того, в министерстве отмечают, что с момента издания учредителем акта о прекращении деятельности, вуз должен в десятидневный срок разместить на своем сайте информацию о начале и процедуре перевода студентов с указанием принимающего университета и его местонахождении.
При переводе вуз передает в принимающий университет список студентов, копии учебных планов, академические справки, личные дела, письменные согласия обучающихся, договора об оказании платных образовательных услуг (при наличии). Принимающая сторона издает приказ о зачислении на основании письменного согласия и приказа реорганизуемого вуза об отчислении.
«Образовательное учреждение в случае отказа обучающегося от перевода в предлагаемое принимающее образовательное учреждение (о чем обучающийся указывает в письменном заявлении об отказе от перевода) не несет ответственности за его перевод. Руководитель вуза или уполномоченное им лицо издает приказ об отчислении обучающегося в связи с невозможностью осуществления образовательным учреждением деятельности в установленном законодательством РФ порядке. В приказе должно быть указано, что обучающийся отказался от перевода в принимающее образовательное учреждение», - говорится в документе.
Принудительное слияние вузов, проводимое Минобрнауки, вызывало недовольство у многих ректоров, протест у студентов и обеспокоенность у экспертов. Приостановив этот процесс, новый министр образования Васильева пошла им навстречу. Однако некоторым вузам объединение пошло на пользу, открыв перед ними новые перспективы. Теперь профессиональное сообщество ожидает, какие реформы готовит высшему образованию новое руководство Минобрнауки.
Будущее реформы высшей школы остается неопределенным. Заявление нового главы Минобрнауки Ольги Васильевой о прекращении процесса объединения вузов, начатого ее предшественником Дмитрием Ливановым, вызвало больше вопросов в экспертном сообществе, чем дало ответов. Несколько фраз, которые обронила министр, о прекращении слияния «до каждого конкретного разбирательства» никак не прояснили судьбу реформы. Не смогла это разъяснить и ее пресс-служба, проигнорировавшая запрос «Профиля». Очевидна лишь причина – недовольство ректоров, чьи вузы попали под оптимизацию.
О необходимости реорганизации вузов впервые заговорил президент Владимир Путин в 2012 году. А в апреле 2013‑го Ливанов направил соответствующую программу в правительство. В первом «черном списке» оказалось 30 учебных учреждений. С тех пор он ежегодно пополнялся и расширялся. В апреле этого года глава Рособрнадзора Сергей Кравцов сообщил, что за 2015 год было закрыто более 600 вузов и филиалов.
Процесс слияния оказался болезненным для профессионального сообщества, не обошлось без скандалов. Так, студенты Российского государственного торгово‑экономического университета (РГТЭУ), который присоединили к Российскому экономическому университету (РЭУ) имени Плеханова, в 2013 году объявляли забастовку. В 2015 году со скандалами прошло слияние Московского авиационного технологического института (МАТИ) с Московским авиационным институтом (МАИ). Ректора объединенного вуза обвинили в массовых увольнениях сотрудников МАИ, а петиция за его отставку набрала более 10 тысяч подписей. Последний крупный скандал в этом году был связан с объединением Московского государственного юридического университета (МГЮА) имени Кутафина с Государственным университетом управления (ГУУ).
На протяжении реформы чиновники подчеркивали добровольный характер слияния вузов, мол, так они сами желают. Однако решение Васильевой приостановить этот процесс стало дополнительным доказательством его принудительного характера – по приказу министерства.
Профессиональное давление
Именно обида ректоров могла стать причиной решения министра. «Идея объединения вузов не слишком популярна в ректорском сообществе. Думаю, их недовольство стало во многом причиной приостановки данного процесса», – рассказала директор Центра экономики непрерывного образования РАНХиГС Татьяна Клячко. «Практически все регионы начали процесс объединения вузов, он везде идет по-разному: где-то он проходит ударными темпами, а где-то с большим трудом. Но везде это встречает очень серьезное сопротивление со стороны вузов», – подтвердил глава Всероссийского фонда «Образование» Сергей Комков.
Резкое сокращение численности студентов по демографическим причинам породило идею объединения вузов, говорит Клячко. Если в 2008 году в России было 7,5 млн студентов, то в 2015 году уже 4,7 млн – столько же, сколько и в 2000 году. «То есть студенческий контингент сократился на треть. За 15 лет мы прошли пик студенческой демографии и вернулись к прежнему уровню, – сказала эксперт. – До 2008 года мы наблюдали процесс роста числа вузов и их филиалов, который в новой демографической ситуации должен был смениться процессом сжатия системы высшего образования. Потому что незачем иметь такую огромную сеть университетов при столь сильном сокращении численности студентов». А она, по прогнозу, сократится еще примерно на один миллион к 2024 году. И даже в 2030 году численность студентов вряд ли превысит 4,4 млн – то есть будет почти такой же, как в 2000 году. «Поэтому перед правительством действительно стоит серьезная проблема оптимизации сети вузов. Вопрос в том, как эту сеть изменять», – отметила Клячко.
Очевидно, что первым стало предложение закрыть фактически пустующие филиалы. Что касается крупных вузов, то их поделили на эффективные и неэффективные. Слабые решили присоединить к более сильным, чтобы поднять качество обучения. «Но на самом деле это спорный подход. Допустим, вуз принимает сто человек, из которых 80 – сильные ребята, – рассуждает Клячко. – А после объединения с другим – более слабым вузом – должен принять 300 человек, но где гарантия, что он сможет найти, скажем, 250 сильных ребят? Может получиться так, что вуз будет вынужден «разбавлять» сильных студентов менее способными».
Прежний министр, по ее словам, хотел довести число государственных вузов к 2020 году до 500 и держать численность бюджетных студентов на законодательно установленном минимуме (не менее 800 студентов, обучаемых за счет бюджетных средств, на 10 000 населения России в возрасте 17–30 лет), чтобы на каждого из них приходилось побольше бюджетных денег. По прогнозу, к 2020 году в России должно было быть 4,3 млн студентов, из которых 1,8 млн – на бюджете.
Комков же никакой практической пользы от программы объединения вузов не видит. «Главная проблема заключается в том, что фактически происходит ликвидация отраслевых институтов, которые готовят специалистов узкого профиля, – отметил он. – Идея создания так называемых опорных университетов предполагает создание неких региональных монстров, в которых были бы сосредоточены и денежные средства, и научно-педагогический состав. Предполагалось, что все маленькие отраслевые вузы туда вольются – и медицинские, и педагогические, и транспортные, и экономические. Возьмем, к примеру, Уральский регион, где есть острая нехватка специалистов по горнодобывающим профессиям. Если они войдут в опорный университет как небольшая специализация, это обречет их на вымирание, а регион потеряет серьезную опору в сфере высшего профессионального образования».
Как только возникла идея объединения вузов, группа экспертов, в которую вошел Комков, выступила против нее. «Достаточно несколько таких опорных университетов в центральных регионах – в Москве, Санкт-Петербурге, возможно, в Волгограде и Крыму, а в остальных регионах должны оставаться хорошо работающие региональные вузы отраслевого значения», – считает он.
По его мнению, министр сделала верный шаг, прислушавшись к мнению профессионального сообщества. «Те, кто задумывали эту реформу, брали пример с американской модели. В США действительно существуют несколько таких региональных крупных опорных университетов, – рассказал Комков. – Там никогда и не существовало отраслевых вузов. А у России другой опыт, нам не надо следовать американскому пути. С этим мнением, кстати, согласны многие наши европейские коллеги, с которыми я общался».
Финансы поют романсы
Как отметила Клячко, идея создания опорных вузов состояла в том, чтобы лучше финансировать лидеров в регионах, пусть и искусственно созданных. «То есть мы либо «размазываем» бюджетное финансирование по всем федеральным государственным вузам, либо выбираем те, которым дадим больше», – сказала Клячко. А чтобы финансирование вуза было экономически эффективным, в нем должно быть достаточно много студентов. Маленькие вузы, как правило, обходятся бюджету дороже. «Понятно, что маленький вуз требует больше затрат, чем крупный, поэтому есть стремление вузы укрупнять, чтобы обеспечить так называемую экономию на масштабе», – пояснила Клячко.
Комков же уверен, что этот процесс, наоборот, увеличивает финансирование. «Мы это посмотрели по Курской области. Университеты начали считать и прикинули, как будет выглядеть управляющий штаб опорного университета, – рассказал он. – Надо учитывать, что все бывшие ректоры должны будут войти в руководство опорного вуза, сохраняя свои прежние оклады. Плюс к этому появятся всякого рода отделы, департаменты и прочий управляющий аппарат и обслуживающий персонал. И расходы получились ничуть не меньше, а то, пожалуй, и больше».
В итоге приостановка слияния вузов вызывала у экспертов еще больше вопросов, так как остаются непонятными следующие шаги нового министра. «Предположим, что мы решили не объединять вузы и оставить систему такой, какая она есть. При этом численность студентов, как уже было сказано, все равно к 2024 году снизится еще на один миллион по демографическим причинам, – рассуждает Клячко. – Вопрос – мы будем рассчитывать, что сами по себе закроются негосударственные вузы, а государственные будем поддерживать? Вопрос – хватит ли нам ресурсов, чтобы удержать их на плаву? Или мы сделаем более крупный вуз, отберем туда более сильных студентов и повысим качество образования? Другое дело, что все равно, в каких-то вузах будут учиться несильные ребята, такие вузы будут всегда. Вопрос – как мы будем с ними работать?»
Оба эксперта подчеркнули, что приостановка слияний даст Васильевой время «все серьезно взвесить и обдумать». «Я думаю, что, как любой рациональный человек, столкнувшись с проблемой, о которой сказано выше и, кроме того, с недовольством ректорского и преподавательского состава, министр разбирается в этой ситуации и думает, что делать дальше», – заключила Клячко.
Довольные слиянием
Опрошенные «Профилем» вузы, прошедшие процедуру слияния, в настоящее время совсем не жалуются на положение дел. «С 2012 года к нам присоединили два вуза и 10 колледжей. Обычно объединение длится до одного года. Иногда бывает и полтора», – рассказал ректор Московского городского педагогического университета (МГПУ) Игорь Реморенко, который, впрочем, недолгое время был заместителем Ливанова. Благодаря объединениям, по его словам, стало больше полных групп и меньше групп с малым числом студентов. Больше студентов получило доступ к большой вузовской библиотеке, электронным сервисам, лекциям сильных преподавателей.
Сокращение, отметил Реморенко, коснулось как преподавателей МГПУ, так и приходящих из других вузов. «В целом 40% преподавателей ушли, но более 20% пришли дополнительно», – сказал он. Недовольные были, признался ректор. Университету даже пришлось пройти через суды. Но в целом результаты были положительные. «У нас заметно вырос средний балл ЕГЭ абитуриентов, пришедших к нам учиться. Мы лидеры среди педагогических вузов страны», – заявил Реморенко. Кроме того, по его словам, университету удалось добиться оптимизации бюджетных средств.
Слияние Московского государственного машиностроительного университета (МАМИ) и Московского государственного университета печати (МГУП) имени Федорова началось совсем недавно – в марте 2016 года. Тогда вышел соответствующий приказ Минобрнауки. И к 1 сентября на их базе заработал новый Московский политехнический университет. Преподаватели и сотрудники сохранили свои рабочие места, рассказал ректор нового вуза Андрей Николаенко. Оптимизация затронула лишь некоторые административно-управленческие подразделения.
Студенты, по его словам, отнеслись к этому по-разному, но большинство было настроено положительно. «После объединения выросло количество направлений и специальностей подготовки, открылись новые возможности для творческой реализации обучающихся, занятий спортом, участия в молодежной политике и, конечно же, для получения дополнительного образования, – перечислил ректор. – Кроме того, для студентов расширилась возможность использования фонда студенческих общежитий за счет инфраструктуры студгородка бывшего Университета машиностроения».
Инфраструктура нового вуза позволит участвовать в крупных научных и образовательных проектах на самом высоком уровне, надеются в вузе. «Одним из примеров эффективного взаимодействия коллективов является проект по разработке терминологического словаря автомобилестроения в рамках гранта Российского гуманитарного научного фонда – это показательный формат сотрудничества на стыке отраслей», – отметил Николаенко. Давать оценку оптимизации средств он считает преждевременным: «Для ответа на этот вопрос необходимо опираться на реальные показатели по итогам образовательных и финансовых циклов».
Члены учёного совета Самарского государственного аэрокосмического университета имени академика С.П.Королёва (СГАУ) 25 марта поддержали ходатайство учёного совета Самарского государственного экономического университета (СГЭУ) о реорганизации Самарского государственного аэрокосмического университета путём присоединения к нему СГЭУ. Годом ранее к СГАУ присоединился еще один базовый вуз региона — Самарский государственный университет (СамГУ). О преимуществах и перспективах объединенного вуза корреспонденту РИА Новости рассказал его проректор по учебной работе Валерий Матвеев.
- Валерий Николаевич, укрупнение вузов путем слияния - это чисто российское явление или мировой тренд?
В последние несколько десятилетий это довольно устойчивый тренд, который возник в Западной Европе и США. Так, Университет Гренобля во Франции был образован путём объединения трёх гренобльских вузов — Университета Жозефа Фурье, Университета Пьера Мендеса-Франса и Университета имени Стендаля.
Например, в состав Университета Куала-Лумпур в Малайзии входят 12 институтов, расположенных в 10 кампусах по всей территории страны — в Куала-Лумпур, Селангоре, Малакке, Пераке, Кедахе и Джохоре. В Китае путём объединения созданы Бэйханский университет, Нанкинский университет аэронавтики и астронавтики, Северо-западный политехнический университет (Сиань).
- Как проходит укрупнение вузов в России?
В нашей стране объединение вузов началось с организации федеральных университетов. Так возникли Казанский федеральный университет, Дальневосточный федеральный университет, Сибирский федеральный университет. Сейчас процесс продолжается за счет формирования опорных вузов.
Многие вузы, участвующие в федеральной программе повышения конкурентоспособности "5-100" (например, Санкт-Петербургский политехнический университет Петра Великого, Нижегородский государственный университет имени Н. И. Лобачевского), были сформированы путём объединения отдельных университетов.
Процессы объединения при этом происходят по-разному. Иногда в крупные вузы вливаются небольшие по контингенту студентов и по численности преподавателей образовательные учреждения. Иногда происходит объединение практически равноценных по этим параметрам вузов. Также происходит объединение как однопрофильных, так и разнопрофильных университетов.
- К каким результатам приводит подобное объединение?
— Во-первых, начинает работать фактор масштабности. Когда вузы становятся более крупными, увеличиваются и их материальные ресурсы. Это позволяет руководству вузов концентрировать усилия, в первую очередь, на перспективных направлениях развития в области образовательных программ и научной деятельности, проводить модернизацию инфраструктуры.
Во-вторых, в результате объединения разнопрофильных университетов удаётся сформировать новые направления научной деятельности на стыке разных дисциплин и на базе этого создать новые образовательные программы — развитие биомедицинских технологий, например. На новый уровень выходят инженерные образовательные программы, получив более существенную поддержку со стороны информационных технологий.
При объединении СГАУ и СамГУ, к примеру, мы планируем усилить фундаментальную подготовку студентов первых курсов, в первую очередь, по физике и математике. Это позволит впоследствии на более высоком уровне преподавать им специальные дисциплины по инженерным направлениям подготовки.
В-третьих, крупный вуз, безусловно, более привлекателен для абитуриентов - как из Самарской области, так и из других регионов и стран. Вуз становится более заметным в России и на международной арене, у него появляется большое количество направлений подготовки и специальностей. Это, в свою очередь, даёт студентам возможность обучаться не по одной программе, а по нескольким. У нас, например, многие студенты инженерных специальностей параллельно получают экономическое образование.
Объединённый вуз становится более привлекательным и для иностранных научно-педагогических работников, в том числе, благодаря финансовым возможностям.
- Влияет ли укрупнение вуза на его популярность среди работодателей?
— Несомненно, поскольку здесь реализуется подготовка широкого спектра специалистов.
Наши традиционные партнеры-работодатели, такие, как АО "РКЦ "Прогресс", ПАО "Кузнецов", другие предприятия и организация Самарской области, заинтересованы в новых профессиональных образовательных программах. Объединение университета позволяет создавать программы на стыке специальностей по заказу организаций. Например, аэропорты и авиакомпании нуждаются в юристах, специализирующихся на международных транспортных перевозках.
Наконец, у укрупненных вузов появляется больше возможностей по взаимодействию с властными структурами. Региональные министерства и структуры федерального правительства в большей степени склонны вести диалог с несколькими крупными университетами, нежели с большим количеством средних и мелких вузов.
- Что изменилось в работе Вашего университета в связи с его укрупнением?
— К началу нового учебного года мы будем принимать абитуриентов уже в качестве Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П.Королёва (коротко - Самарского университета).
Что касается качественных и количественных изменений, то при реструктуризации мы идём от факультетов к институтам. В нашем университете в 2015 году были сформированы четыре института: институт ракетно-космической техники, институт авиационной техники, институт двигателей и энергетических установок, институт электроники и приборостроения.
В феврале 2016 года было принято решение о создании ещё двух институтов - экономического (на базе двух экономических факультетов, которые были в СГАУ и СамГУ) и социально-гуманитарного на базе психологического, социологического, филологического и исторического факультетов.
- Чем институт отличается от факультета?
— Отличия носят, в первую очередь, функциональный характер: институт занимается не только образовательной, но и научной и хозяйственной деятельностью. Это позволяет более эффективно осуществлять подготовку студентов по принципу "образование через исследование". Хотя при этом мы полностью от факультетов не отказываемся.
Институты создаются по направлениям образовательной и научной деятельности. В частности, институт авиационной техники в настоящее время сориентирован на программы, связанные не только с созданием авиационной техники, но и с её эксплуатацией.
При формировании этого института часть структур факультета летательных аппаратов, которые занимались проектированием, конструированием, технологией производства авиационной техники, перешли в состав нового института. Точно также в него вошли направления подготовки факультета инженеров воздушного транспорта, связанные с эксплуатацией авиационной техники.
В институте ракетно-космической техники, который был сформирован фактически на базе факультета летательных аппаратов, сейчас сконцентрированы образовательные программы и научная деятельность, связанные с ракетно-космической отраслью.
- Какие преимущества предоставляет укрупненный вуз абитуриентам?
— Абитуриенты сначала поступают на интересующую их образовательную программу. А потом у многих из них появляется потребность в дополнительных знаниях. И эту потребность можно реализовать, получая высшее образование или занимаясь на курсах дополнительного образования.
В этом плане более крупный вуз предоставляет больше возможностей - и своим студентам, и сторонним слушателям. Последнее обстоятельство позволяет привлекать больше талантливых, профессионально сориентированных абитуриентов. Это особенно актуально в сегодняшней демографической ситуации, при дефиците абитуриентов.