Что характерно для азиатского способа производства. Азиатский способ производства и монистический подход к истории

Первая дискуссия (1925‑1931 гг.) была вызвана как ростом национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, так и стремлением Советского правительства/ВКП(б) экспортировать пролетарскую революцию на Восток.

Интерес к этой теме у марксистских теоретиков был стимулирован еще и особым отношением Маркса к Востоку. Однако после разгрома «азиатчиков» (т.е. сторонников концепции азиатского способа производства) в советской науке утвердилась пятичленная схема формаций Сталина – Энгельса. В этой схеме все древние восточные общества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневековые – к феодализму.

Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957–1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколониального движения после II Мировой войны, публикацией некоторых неизвестных работ Маркса, насаждением марксизма в странах Восточной Европы, оживлением общественной и культурной жизни после ХХ съезда КПСС. В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства. В конечном счете, дискуссия вылилась в обсуждение многих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (Wittfogel 1957; Garaudy 1967), а также мнение А. Я. Гуревича о «личностном» характере докапиталистических обществ (1970, 1972).

После свержения Хрущева начался курс на «закручивание гаек» и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось и поэтому можно говорить, что третья дискуссия (1971‑1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки».

Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока. Пик дискуссии пришелся на 1987–1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откровенно писали о большом значении концепции азиатского способа производства для понимания природы социализма и истории России в целом (Шафаревич 1977; Афанасьев 1989; Васильев 1989; Нуреев 1990; Стариков 1996 и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление.

Дискуссия об азиатском способе производства подтолкнула к новым интерпретациям специалистов в истории первобытности и становления цивилизации. Оказалось, что сложная иерархическая организация власти возникла задолго до появления частной собственности. Изучая особенности политогенеза у самых различных народов Европы, Азии, Африки и Америки, целый ряд как отечественных, так и зарубежных историков и антропологов в период 1960-х – 1970-х годов пришел к мнению, что в ранних государствах частной собственности еще не существовало и только с формированием зрелых форм доиндустриальных обществ появляется институт частной собственности (Неусыхин 1968; Гуревич 1970, 1972, Service 1975; Claessen, Skalnik 1978; Хазанов 1979; Васильев 1982, 1983; Илюшечкин 1986, 1990 и др.).

Вы также можете найти интересующую информацию в научном поисковике Otvety.Online. Воспользуйтесь формой поиска:

Еще по теме 16. Три дискуссии об азиатском способе производства и их значение для отечественной исторической науки.:

  1. 6. Вопрос об Азиатском способе производства и специфика возникновения государства на его основе Распространение земледелия в азиатских странах требовало проведения ирригационных работ, для проведения которых была необходима координация коллективной деятельности. Руководство этими работами осуществлялось властными методами. Для проведения рабо
  2. 2.Особенности развития азиатского феодализма («азиатский способ производства»).
  3. 12. Развитие взглядов на понятие общественной формации у Маркса. Азиатский, феодальный и буржуазный способ производства
  4. Восточный тип древней общественно экономической формации системы. Дискус об азиатском способе производства и характере социального строя Древнего Востока.
  5. Вопрос 4. Значение правовой информатики для юридической науки.
  6. Значение научных трудов И.М. Сеченова, И.П. Павлова, П.К. Анохина, В.М. Бехтерева для формирования естественнонаучных основ отечественной психиатрии.

«АЗИАТСКИЙ СПОСОБ ПРОИЗВОДСТВА», термин, использованный К. Марксом в 1850-х годах для обозначения первой стадии (социально-экономической формации) в истории человечества, предшествующей классовому (античному) обществу. Он понимал под этим термином общество, в котором преобладают общинные отношения, государственная собственность на землю, власть восточного деспота, опирающаяся на строго иерархиезированную бюрократию, и непосредственная налоговая эксплуатация общинного крестьянства со стороны государства. Маркс также полагал, что подобный строй существовал в странах Азии с глубокой древности до Нового времени, когда он стал разрушаться под влиянием европейских колонизаторов. В поздних работах Маркса термин «Азиатский способ производства» не употреблялся, и концепция «Азиатского способа производства» не получила разработки в марксистской литературе конце 19 - начале 20 века. Сложность для марксистов заключалась в том, что концепция «Азиатского способа производства» вступала в противоречие с универсализмом теории смены общественно-экономических формаций. Однако на рубеже 1920-30-х годов некоторые марксисты-востоковеды, связанные с Коминтерном, вновь обратились к этой концепции в попытках выработки стратегии Коминтерна на Востоке и в поисках объяснений, в частности, исхода китайской революции 1925-27 годов. Состоялось несколько широких дискуссий, посвящённых выяснению теоретической состоятельности и практической применимости этой концепции. Дискуссии были прекращены по политическим соображениям, поскольку развитие концепции «Азиатского способа производства» затрагивало вопрос о характере советского строя, весьма напоминавшего гипотетический «Азиатский способ производства». Возобновление дискуссий в 1960-х годах было обусловлено общей атмосферой «оттепели» и попытками расширить возможности марксизма или же подспудно подорвать его догмы. Идея «Азиатского способа производства» не получила всеобщего признания и не была развёрнута в цельную концепцию, хотя и даёт пищу для методологических споров. Вариантами «Азиатского способа производства» служат концепции «политаризма» (Ю. И. Семёнов) и «государственного способа производства» (Л. С. Васильев) и др. Сторонники всех этих терминов вкладывают в них различное содержание: 1) первая классовая формация, предшествующая рабовладению, 2) локальный вариант европейских формаций рабовладения и феодализма, 3) особый путь обществ Востока, несопоставимый с этапами развития Запада.

Лит.: Дискуссия об азиатском способе производства. М.; Л., 1931; Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966; Никифоров В. Н. Восток и всемирная история. М., 1977; Treadgold D. W. Soviet historians’ views of the «asiatic mode of production» // Acta Slavica Japonica. 1987. Vol. 5; Тэцудзо Фува. Марксова теория развития и азиатский способ производства // Народы Азии и Африки. 1988. № 1; Васильев Л. С. Что такое «азиатский» способ производства? // Там же. 1988. № 3.

Михаил Эпштейн – культуролог и философ, автор десятков книг, среди которых "Великая Совь", "Слово и молчание", "От совка к бобку" – о том, как революция обращает вспять ход истории.

Не стихают споры о природе русской революции. Была ли она истинно социалистической? Произошла ли она по Карлу Марксу или вопреки ему? Ответ можно найти между строк у самих основоположников, хотя они сами старались уклониться от него.

Обычно марксистская периодизация общественно-экономических формаций сводится к знаменитой "пятичленке". Она была канонизирована И. Сталиным в главе "О диалектическом и историческом материализме" для "Краткого курса истории ВКП(б)", изданного в 1938 году: "Истории известны пять основных типов производственных отношений: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный, капиталистический, социалистический". Напомним, что социализм считался первой фазой высшей формации – коммунистической.

Таков был краеугольный камень советского марксизма. Однако сам Маркс, как известно, спорадически включал в схему исторического развития еще одну формацию, которую он обозначал как "азиатскую", или "азиатский способ производства". "В общих чертах, азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный, способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации" ("К критике политической экономии" , 1859).

Азиатский способ следовал за первобытно-общинным и предшествовал античному, или рабовладельческому, как более прогрессивному. Дело в том, что рабовладение уже предполагает развитую частную собственность на средства производства, тогда как в азиатской формации частный субъект еще отсутствует, основные средства производства и земля принадлежат государству, а фактически – царю, императору, богдыхану и их бюрократии.

В третьем томе "Капитала" Маркс пишет:

"Если не частные земельные собственники, а государство непосредственно противостоит непосредственным производителям, как это наблюдается в Азии, в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают, или, вернее, тогда не существует никакого налога, который был бы отличен от этой формы земельной ренты... Государство здесь – верховный собственник земли. Суверенитет здесь – земельная собственность, сконцентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей". (Глава 47).

Следует подчеркнуть, что даже рабовладение, с точки зрения марксизма, представляет значительный прогресс по сравнению с "восточной деспотией", как назвал эту систему Энгельс, указывая в том числе на Россию. Он писал в "Анти-Дюринге" :

"...Введение рабства при тогдашних условиях было большим шагом вперед.... Древние общины там, где они продолжали существовать, составляли в течение тысячелетий основу самой грубой государственной формы, восточного деспотизма, от Индии до России. Только там, где они разложились, народы двинулись собственными силами вперед по пути развития, и их ближайший экономический прогресс состоял в увеличении и дальнейшем развитии производства посредством рабского труда".

В 1957 году вышло в свет фундаментальное исследование германо-американского историка, а в прошлом марксиста и коммуниста Карла Августа Виттфогеля "Восточный деспотизм: сравнительное исследование тотальной власти". Опираясь на понятие азиатского способа производства, введенное Марксом, Виттфогель указал на общие черты восточных деспотий:

  • отсутствие частной собственности на землю;
  • отсутствие рыночной конкуренции и частной собственности в целом;
  • общинный характер производства и обмена, трудовые армии;
  • нераздельность государственной власти и собственности
  • эксплуатация государством дешевой рабочей силы, прямое принуждение широких масс производителей к тяжелому неквалифицированному физическому труду;
  • абсолютная власть государственной бюрократии, управляемой из центра;
  • абсолютная власть правителя, возглавляющего бюрократическую систему.

Не правда ли, это очень напоминает систему правления, построенную в СССР и затем распространенную на весь "лагерь социализма", включая Азию (Китай, Вьетнам, Северную Корею) и Восточную Европу? Все население страны, грубо говоря, находится во власти государственной бюрократии, а та – во власти единоличного правителя. Отсюда и "культ личности", по странной прихоти неизменно возникающий в странах, казалось бы, приверженных принципу коллективизма и "общественной собственности на средства производства" (от Сталина до Мао Цзэдуна, от Хо Ши Мина до Ким Ир Сена, от Фиделя Кастро до Чаушеску и др.). Не случайно тема "азиатского способа производства", едва просочившись в 1930-е годы в дискуссии советских марксистов, была тут же высочайше закрыта: слишком очевидны были параллели с "первым в истории социалистическим государством". Азиатское общество стало рассматриваться в советской науке как античное, рабовладельческое, хотя Маркс в своей рукописи "Формы, предшествующие капиталистическому производству" (1857–61) специально подчеркивает, что "это не относится, например, к Востоку при существующем там поголовном рабстве". Поголовное рабство у деспотического государства стадиально предшествует рабовладению как институту частной собственности.

Означает ли это, что большевистская революция произошла вопреки марксистскому учению – в силу географической и исторической близости России к Азии и под давлением ордынского и крепостнического наследия? Маркс ведь предназначал теорию коммунизма для применения в наиболее развитых капиталистических странах, а в России революция уничтожила слабые ростки капитализма и отбросила страну не то что в рабовладельчество, а в еще более примитивную систему "восточного деспотизма".

Некоторые западные марксисты так и считают: Ленин, а в большей степени Сталин – исказители первородного марксизма. И тогда можно с облегчением вздохнуть, ведь марксизм не отвечает за свои позднейшие искажения. И пусть он нигде и никогда в своем непогрешимо-передовом виде не был реализован – только в виде грубейших, азиатско-деспотических извращений, – но все-таки коммунизм, каким он изначально виделся основоположникам, в этом случае может оставаться заветной целью и светлой мечтой человечества.

Об "азиатском способе производства" и его месте в марксизме существует обширная литература. Поскольку я не экономист и не историк, я не претендую на общетеоретическое решение этого вопроса. Я хочу лишь заострить внимание на том, что это понятие, выдвинутое Марксом, позволяет не только объяснить "деспотические" итоги марксистских революций в азиатских и полуазиатских странах, но и вступает в противоречие с его собственным учением о коммунизме, точнее, обнажает постыдную тайну этого учения, компрометирует его.

Показательно, что не только советские историки, но и сами основоположники марксизма не торопились выдвинуть понятие "азиатского способа производства" на видное место в своей теории формаций. Начиная с 1850-х годов оно проскальзывало в набросках, в переписке, в незаконченных рукописях, но не выступало на первый план. Казалось, Маркс и Энгельс что-то скрывают если не от самих себя, то от своих сподвижников и последователей. "Манифест коммунистической партии" (1848), где перечислены основные общественно-экономические формации и их антагонистические классы: свободный и раб, патриций и плебей, помещик и крепостной, буржуа и пролетарий, – умалчивает об азиатской формации. Не потому ли, что могло бы обнажиться поразительное сходство между нею – и целями коммунистической революции? Если отбросить утопический флер, то коммунизм, по мысли его основоположников, не что иное, как переход всей собственности в руки государства. Маркс и Энгельс прямо говорят об этом в самой конкретной части "Манифеста коммунистической партии", в конце второй главы, где обсуждаются основные меры, которые должны быть предприняты революцией. Приведу развернутую цитату:

"Коммунистическая революция есть самый решительный разрыв с унаследованными от прошлого отношениями собственности; неудивительно, что в ходе своего развития она самым решительным образом порывает с идеями, унаследованными от прошлого. (...)

Эти мероприятия будут, конечно, различны в различных странах.

Однако в наиболее передовых странах могут быть почти повсеместно применены следующие меры :

1. Экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов.

2. Высокий прогрессивный налог.

3. Отмена права наследования.

4. Конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников.

5. Централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией.

6. Централизация всего транспорта в руках государства.

7. Увеличение числа государственных фабрик, орудий производства, расчистка под пашню и улучшение земель по общему плану.

8. Одинаковая обязательность труда для всех, учреждение промышленных армий, в особенности для земледелия.

9. Соединение земледелия с промышленностью, содействие постепенному устранению различия между городом и деревней.

10. Общественное и бесплатное воспитание всех детей..."

Во всех десяти программных пунктах варьируется один мотив: централизация, разрастание роли государства и его неограниченная власть над обществом и всеми производительными силами. Не забыто даже понятие деспотии: "Это может, конечно, произойти сначала лишь при помощи деспотического вмешательства в право собственности и в буржуазные производственные отношения..."

Представим, что в манифест было бы включено упоминание азиатской формации, как ее позднее характеризовал сам Маркс: "Государство здесь – верховный собственник земли. Суверенитет здесь – земельная собственность, сконцентрированная в национальном масштабе. ...Не существует никакой частной земельной собственности..." Тогда легко было бы запутаться: откуда и куда движется человечество? И почему тот способ производства, который выставлен как самый отсталый, уступающий даже рабовладельчеству, вдруг вырастает в сияющую вершину исторического прогресса? Получилось бы, по Марксу и Энгельсу, что "наиболее передовые страны", такие как Англия, Германия, США, призваны совершить коммунистическую революцию, руководствуясь тем образцом, который представляет "азиатский способ производства".

Сходство прослеживается вплоть до деталей: в азиатском государстве "в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, рента и налог совпадают" (Маркс). В коммунистическом: "экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов" (Маркс и Энгельс). Правда, предполагается еще и "высокий прогрессивный налог", но это для того, чтобы государство могло благополучно отнять у собственников то, что они приобрели в капиталистической формации.

Таким образом, один парадокс накладывается на другой, еще более глубокий. "Социализм", построенный в результате русской революции и затем охвативший треть мира, действительно оказался подозрительно похожим на восточную деспотию. Но это произошло не в результате отклонения от предначертаний марксизма, а в итоге их последовательного воплощения, ибо ничто иное и не предполагалось "Манифестом коммунистической партии".

Поэтому совершенно нелепой, приклеенной выглядит знаменитая концовка этой главы: "На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех". Откуда берется "свободное развитие каждого", если всеми предыдущими тезисами у этого "каждого" отнята частная собственность, земельный надел, право наследования и даже семья: провозглашается "общность жен" и "общественное воспитание детей"? Попытка соединить азиатский способ производства с протестантско-романтическим, глубинно европейским понятием свободного развития личности – это удивительный случай гротеска, по-своему уникальный в истории социально-политических учений.

А дальше свой вклад в этот гротескный марксизм внес В. И. Ленин своей книгой "Государство и революция", с одной стороны, доктринерски марксистской ("диктатура пролетариата"), а с другой – совершенно фантастической по тем конкретным политическим мерам, к которым она призывала. Теорию от практики отделял всего один месяц, в сентябре 1917-го книга была завершена, а уже в октябре грянула революция. Вот как Ленин предвидел эту диктатуру в действии:

"Все граждане превращаются здесь в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного, государственного "синдиката". Все дело в том, чтобы они работали поровну, правильно соблюдая меру работы, и получали поровну. Учет этого, контроль за этим упрощен капитализмом до чрезвычайности, до необыкновенно простых, всякому грамотному человеку доступных операций наблюдения и записи, знания четырех действий арифметики и выдачи соответственных расписок".

Так и видишь, как большевики, придя к власти, займутся четырьмя арифметическими действиями и выдачей расписок. Очевидна полная фантасмагоричность этих идей – не только в свете последующей истории, но и заведомо, в рамках логики и здравого смысла. "Вооруженные рабочие" (лейтмотив всей ленинской книги) – они кто, рабочие или военные? Одной рукой точат детали, а другой – стреляют? Много ли пролетариев приняло участие в управлении государством при "диктатуре пролетариата"? Как известно, итогом Октябрьской революции стало возрождение азиатского способа производства на основе индустриальных технологий ХХ века. А это и есть гротеск в прямом смысле слова: уродливо-трагикомическое сочетание несочетаемого...

Karl A. Wittfogel. Oriental Despotism: A Comparative Study of Total Power(New Haven and London: Yale University Press, 1957). Одной из структурных причин возникновения такого способа производства Виттфогель считает необходимость больших ирригационных мероприятий, требующих концентрации всех средств производства в руках государств - он их даже называет "ирригационными империями" (hydraulic empires). Рассматривая не только Азию, но и государства Древнего Востока и Южной Америки, Виттфогель заключает, что в СССР был построен современный вариант деспотии, основанной на "азиатском способе производства".

Дискуссия приобрела особо острый характер в 1970–1980-е годы, на закате коммунистической эры. Hindess, Barry, and Paul Hirst. Pre-capitalist Modes of Production. London: Routledge and Kegan Paul, 1975; Sawer, Marian. Marxism and the Question of the Asiatic Mode of Production. The Hague: Nijhoff, 1977; Godelier, Maurice. The Concept of the “Asiatic Mode of Production” and Marxist Models of Social Evolution. In Relations of Production: Marxist Approaches to Economic Anthropology, ed. David Seddon, London: Frank Cass, 1978, 209-257; Dunn, Stephen P. The Fall and Rise of the Asiatic Mode of Production. London: Routledge and Kegan Paul, 1982; Качановский Ю. В. Рабовладение, феодализм или азиатский способ производства? M., Наука, 1971. С немарксистских позиций в СССР первым об этом написал И. Р. Шафаревич в своей книге "Социализм как явление мировой истории" (Париж: YMCA-Press, 1977).

Для азиатского способа производства характерны :

  • Особый вид собственности. Oтсутствие частной собственности на землю ; почти полное отсутствие частной собственности как системы отношений.
  • Малая роль торговли. Товарообмен играет второстепенную роль, касаясь лишь дополнительных продуктов питания.
  • Особой способ эксплуатации . Принципиально отличный как от классического рабства , так и от крепостничества - "поголовное рабство ". Основные признаки этого способа эксплуатации:
    • Эксплуатация даровой рабочей силы больших масс крестьян
    • Расточительное расходование дешевой рабочей силы на создание грандиозных сооружений (См. Великая китайская стена)
    • Массовое государственное принуждение к тяжелому физическому труду.
    • Эксплуатация через посредство коллективов, образуемых сельскими общинами;
    • Централизованное авторитарное руководство, деспотический государственный строй.
  • государство контролирует основные средства производства

При азиатском способе производства выделяются два основных класса: крестьянство и бюрократия. Крестьянство формально свободно, но невозможность продажи земли и повинности в пользу государства напоминают феодальную зависимость. Количество рабов очень мало, их используют не в крупном товарном производстве, а в качестве слуг. Ремесленников и купцов также мало, к тому же торговля менее развита по сравнению с рабовладельческим строем. Закрепленного законом или религией жесткого наследственного сословного или кастового деления нет, хотя на деле социальная мобильность низка. Социальная иерархия образуется государственными чиновниками и пополняется через систему экзаменов .

По мнению некоторых исследователей , "азиатская формация" представляет большие трудности для марксистского исследования, поскольку формально средства производства не принадлежат правящему классу . Господствующим классом при этом оказываются не люди, а государство как таковое, в лице чиновников и функционеров . При это место в правящей иерархии определяется не собственностью на средства производства, а наоборот, место в иерархии определяло, в том числе, и экономическое положение функционеров. Правящий класс чиновников эксплуатировал крестьян-общинников не на основе собственности на средства производства, а на основе своей функциональной роли в управлении обществом и его экономикой .

История изучения

Маркс и Энгельс об азиатском способе производства

Согласно принятому в СССР при Сталине трактованию учения Карла Маркса и Фридриха Энгельса , на стадии цивилизации общество поочерёдно проходит рабовладельческую (классическую антическую), феодальную и буржуазную формации с перспективой перехода к социалистической . Однако в труде «Формы, предшествовавшие капиталистическому производству», являющимся разделом «Экономических рукописей 1857-1859 годов», Маркс выделил также азиатские производственные отношения , что позволяло говорить об особой азиатской (архаической) социально-экономической формации, предшествовавшей рабовладельческой у древневосточных обществ.

Впервые понятие азиатского способа производства употребляется в переписке Маркса и Энгельса в 1853 году (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 28, с. 174-267) и в статье Маркса «Британское владычество в Индии» (там же, т. 9, с. 130-36). В предисловии к труду «К критике политической экономии» (1859) (там же, т. 13, с. 1-167) Карл Маркс прямо утверждает, что «…азиатский, античный, феодальный и современный, буржуазный способы производства можно обозначить, как прогрессивные эпохи экономической общественной формации». Характеристика отдельных аспектов азиатского способа производства встречается и в последующих работах основоположников марксизма (в «Капитале » и «Анти-Дюринге »). Новые археологические открытия и исследования, обобщающие представления о первобытно-общинном строе и древности (в первую очередь, Льюиса Генри Моргана) вызвали дальнейшее развитие концепции азиатского способа производства. При этом с течением времени взгляды Маркса несколько трансформировались. В более поздний период своей деятельности (1870-1880 гг.) он перестал упоминать азиатский способ производства в своих работах.

Собственно, «азиатская» формация получила своё условное название не потому, что была характерна исключительно для восточных обществ, но по причине первоначального обнаружения характерных её пережитков у отдельных народов Азии (в частности, Индии). Однако в 20-30-х годах XX века в Советском Союзе разгорелась первая дискуссия относительно азиатского способа производства: отдельные советские историки, находясь в рамках дихотомии «Восток-Запад», пытались объяснить уникальность азиатского способа производства, существовавшего только у восточных обществ, в противовес установившемуся в Древней Греции и Древнем Риме классическому рабовладельческому, а следовательно, отстаивали нелинейность и поливариантность исторического процесса (Л. И. Мадьяр , В. В. Ломинадзе , Е. С. Варга). Эта дискуссия (1925-1931 гг.) была вызвана как ростом национально-освободительного движения в странах Азии и Африки, так и стремлением советского правительства/ВКП(б) экспортировать пролетарскую революцию на Восток. Интерес к этой теме у марксистских теоретиков был стимулирован ещё и особым отношением Маркса к Востоку.

Им противостояли сторонники однолинейной марксистской интерпретации истории, которые расширили первоначальный географический ареал анализа производственных отношений и пришли к выводу о существовании подобного способа производства не только на начальных периодах развития восточных обществ, а и у всего человечества в целом, что давало основание считать его универсальным (например, он наблюдался в крито-микенском обществе , в Риме периода царей и ранней Республики, у цивилизаций Месоамерики); с другой стороны, такие восточные общества, как Древний Египет периода Нового царства или Персидская империя Ахеменидов , вплотную подошли к образованию классических рабовладельческих обществ в период масштабных завоевательных походов. В таком случае, азиатский способ производства представлялся как эволюционное звено между первобытным коммунизмом и рабовладельческим строем.

Характерной особенностью первой дискуссии был тот аспект, что среди среди её участников профессиональных востоковедов было крайне мало (среди участников дискуссий в начале 20-х годов только А. А. Ивин, В. В. Гурко-Кряжин, В. В. Струве и немногие другие успели получить востоковедное, или хотя бы историческое образование до революции). Кроме того, обсуждения 20-х годов были бедны конкретными историческими фактами и основывались на очень узкой «востоковедческой» базе.

После разгрома «азиатчиков» (то есть сторонников концепции азиатского способа производства) в советской науке утвердилась пятичленная схема формаций Сталина - Энгельса. В этой схеме все древние восточные общества были отнесены к рабовладельческой стадии, а все средневековые - к феодализму. Важным шагом был переход на сторону сторонников пятичленной схемы одного из самых видных советских востоковедов - египтолога и ассириолога Василия Васильевича Струве , принявшего существование рабства в шумерских городах-государствах. В. В. Струве отвергал понятие отдельного азиатского способа производства, рассматривая его как составляющую рабовладельческой формации. Опираясь на изданные к этому моменту в СССР сочинения Маркса, к 1933 году востоковед разработал «пятичленку», - парадигму смены пяти общественно-экономических формаций : первобытно-общинной, рабовладельческой, феодальной, капиталистической и коммунистической, начальным этапом которой является социализм . Хотя «пятичленка» использовалась в качестве орудия вульгаризации учения Маркса , но её распространение способствовало утверждению материалистического понимания истории и обнаружению общих черт в политическом, экономическом и социальном прогрессе разных обществ. «Пятичленка» Струве , приписанная Марксу , продолжала оставаться господствующей схемой советской исторической науки для анализа всех исторических периодов.

Начало второй дискуссии об азиатском способе производства (1957-1971 гг.) было обусловлено рядом обстоятельств: ростом антиколониального движения после Второй мировой войны, публикацией некоторых неизвестных работ Маркса и оживлением общественной и культурной жизни после XX съезда КПСС . В ходе дискуссии было выдвинуто несколько обоснований концепции азиатского способа производства. В конечном счете, дискуссия вылилась в обсуждение многих актуальных проблем теории исторического процесса. Особо следует отметить «ревизионистские» концепции западных авторов, в которых подчеркивалось сходство азиатского способа производства и социализма (К. Виттфогель (Karl August Wittfogel), Р. Гароди), а также мнение А. Я. Гуревича о «личностном» характере докапиталистических обществ. В этот период прежде всего проблема азиатских производственных отношений была поднята на Московской дискуссии об азиатских производственных отношениях () видными историками СССР , Франции , Венгрии и Германии . В современном западном марксизме распространён взгляд, согласно которому, азиатский способ производства, наряду с рабовладельческим и феодальным, является специфической вариацией единой докапиталистической формации, следующей непосредственно после первобытно-общинной.

После свержения Хрущева (и в особенности после «Пражской весны» 1968 г.) начался курс на «закручивание гаек» и дискуссия постепенно была свернута. Однако обсуждение поднятых вопросов не прекращалось и поэтому можно говорить, что третья дискуссия (1971-1991 гг.) состояла из «полуподпольного» периода в годы «застоя» и периода активного обмена мнениями в годы «перестройки» . Было высказано много разных точек зрения об особенностях эволюции обществ Востока . Пик дискуссии пришёлся на 1987-1991 гг. Аналогичная дискуссия несколько ранее началась в Китае. Многие авторы в СССР уже откровенно писали о большом значении концепции азиатского способа производства для понимания природы социализма и истории России в целом (Шафаревич 1977; Афанасьев 1989; Васильев 1989; Нуреев 1990; Стариков 1996 и др.). Однако в КНР после студенческих волнений и восстановления консервативного курса азиатчики вновь были вынуждены умолкнуть. В нашей стране дискуссия закончилась почти автоматически после распада СССР и отмены марксистской монополии на теоретическое мышление. Дискуссия об азиатском способе производства подтолкнула к новым интерпретациям специалистов в истории первобытности и становления цивилизации.

Взгляды российских историков до и после перестройки

В ходе дискуссии об азиатском способе производства сформировались новые формационные схемы, отличные от схемы пяти формаций. В одних концепциях формаций шесть между первобытностью и рабовладением исследователи располагают «азиатский (политарный) способ производства» (Ю. И. Семенов и др.). В других, более популярных схемах, формаций четыре: вместо рабовладения и феодализма - «большая феодальная формация» (Ю. М. Кобищанов) , единая докапиталистическая формация - «сословно-классовое общество» (В. П. Илюшечкин) или «вторая формация» (Л. Е. Гринин). Кроме однолинейных формационных схем, появились многолинейные, фиксирующие, например, отличия развития западной цивилизации и незападных обществ. Многолинейный подход к всемирной истории наиболее последовательно отстаивают Л. С. Васильев , А. В. Коротаев и Н. Н. Крадин . Правда при этом они, как и А. И. Фурсов , уже выходят за рамки собственно марксистской теории.

К середине 1990-х гг. можно говорить о научной смерти пятичленной схемы формаций. Даже её главные защитники в последние десятилетия XX в. признали её несостоятельность. В. Н. Никифоров в октябре 1990 г., незадолго до своей кончины, на конференции, посвященной особенностям исторического развития Востока, публично признался, что четырёхстадийные концепции Ю. М. Кобищанова или В. П. Илюшечкина более адекватно отражают ход исторического процесса.

Вместе с тем, отход от традиционной «пятичленки» не повлёк за собой автоматическое признание азиатского способа производства, реальность существования которого и по настоящее время остаётся предметом спора историков.

См. также

Примечания

Литература

  • И.Р. Шафаревич Социализм как явление мировой истории . - Москва: Советский Писатель, 1991. - ISBN 5-265-01-844-1

Wikimedia Foundation . 2010 .

Идею о существовании особого «азиатского» способа производства выдвинул К.Маркс. Но обосновать он ее не смог, и это послужило поводом видеть в ней лишь случайный и необязательный, даже забытый впоследствии изгиб мысли Маркса. И хотя ученые решительно отказались принимать подобный подход для изучения стадий развития человеческого общества, факт остается фактом: не входя пятичленную схему формаций (первобытность - рабовладение - феодализм - капитализм - социализм), представление Маркса о Востоке как об особом феномене оказалось, как это ни парадоксально, непризнанным в марксистском обществоведении. Изучая восточные общества, государства и азиатскую общину как первичную ячейку всего Востока, Маркc не смог найти там частной собственности. Он видел только частное владение. А так как чаcтная cобственность отсутствует, то что можно сказать о классах? Маркс никогда не говорил о классах и тем более о классовой борьбе на Востоке, не упоминал о существовании там рабовладения или феодализма как формаций. Вoсток для него - это особое устрoйство, где всесильному монарху во главе с «восточным деспотом» («связующим единством») противостоит нерасчлененная масса объединенных в многочисленные социальные общины производителей, за счет ренты-налога с которых существуют объединенные в государственный аппарат социальные верхи, управляющие обществом. Прототипoм частной собственности в этой структуре является собственность государства,; прототипом классов и классовых антагонизмов - иерархическая система «поголовного рабства», в рамках которой любой нижестоящий бесправен перед вышестоящим, а деспотизм и произвол власти составляют силу государственной машины. Исходя из всего вышесказанного можно сказать, что азиатский способ производства - это особый строй, который возникает при переходе от первобытности к развитому классовому обществу, то есть к обществу, где классовые противоречия определяются развитием частной собственности. При азиатском способе производства еще нет частной собственности на основное средство производство - землю и нет классов частных собственников и угнетаемых ими людей, утративших средства производства. Но зато сохраняются как наследие первобытности, общины, которые еще слабо затронуты имущественной дифференциацией. Над ними и находится деспотическое государство, наличие которого, прежде всего, и отличает этот строй от первобытного. Такое деспотическое азиатское государство отличалось по функциям от рабовладельческого и феодального. Оно выступало организатором производства, тогда как на Западе этим занимались рабовладелец, феодал и капиталист. Часть исследователей, вслед за К. Марксом, связывали экономическую деятельность азиатского государства с ирригацией и организацией работ по искусственному орошению. Но другие отмечали, что она была много шире: государство осуществляло и контроль за севооборотом, руководство некоторыми отраслями промышленного производства, товарообмен. По выражению Ж. Шено, государству принадлежало «высшее командование в экономике». При этом оно использовало не экономические рычаги, а внеэкономическое принуждение. За выполнение своих экономических функций государство присваивало прибавочный продукт и таким образом осуществляло эксплуатацию общин. Практически эксплуатация выражалась в налогах и коллективных трудовых повинностях. В качестве господствующего класса в таких условиях выступало государство само по себе «как сущность», а не люди - знать или чиновники. Вельможи и бюрократия эксплуатировали общины лишь в силу того, что каждый из них получал во владение частичку публичной власти. Порабощенным классом являлись сами общины, члены которых составляли массу подданных. Такое определение основного классового противоречия совпадает с выделенными Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге» двумя линиями формирования «первоначальных отношений господства и подчинения». Первая линия - это хорошо известное деление на рабовладельцев и рабов. А вторая, характерная для обществ азиатский способ производства, строилась на обособлении людей, осуществлявших еще в первобытности функции управления, от массы рядового населения. Вследствие развития этого классового противоречия оформлялась особая форма эксплуатации - «поголовное рабство» (термин Карла Маркса). 4 Подданные являлись почти даровой рабочей силой. Большие массы населения можно было поднимать не только на осуществление общественно-полезных работ, но и совершенно бесполезных - храмов, дворцов, пирамид и т.п. Некоторые исследователи называли это «нерасчлененной формой эксплуатации», имея в виду, что рабы и крестьяне по отношению к государству находились приблизительно в равном положении. Причем основную массу эксплуатируемых составляли подданные, а рабы были в явном меньшинстве. Поэтому рабы при азиатском способе производства не играли значительной роли ни в производстве, ни в классовой борьбе. Следовательно, применительно к Древнему Востоку нельзя говорить о рабовладельческом строе. Собственность на основное средство производства - землю при формировании азиатского способа производства переходит от общин к государству. В конкретных обществах соотношение между общинами и государственным сектором экономики могло быть разным. Но существовала явная тенденция роста государственной собственности, которая достигла наивысшего размаха в Древнем царстве Египта, где большая часть земли находилась в руках государства. Оно олицетворялось фигурой царя, фараона, который выступал крупнейшим собственником. Многие исследователи полагали даже, что восточный деспот был единственным собственником в государстве. Все остальные лишь владели по его воле или пользовались средствами производства, землей, водой, плодами, рабочей силой и т.п. Поэтому при расцвете азиатского способа производства даже крупнейшие вельможи находились под социально-экономическим контролем государства. Товарообмен в таких условиях играл второстепенную роль, в сферу обмена поступал в основном прибавочный продукт, присваивавшийся аристократами и чиновниками. Экономические связи между страстями и общинами осуществлялись не купцами, а выполнявшими их функции государственными чиновниками. Города играли не экономическую, а административную роль. В связи с тем, что экономические связи и рычаги были слабы, а общество организовывалось посредством внеэкономического принуждения, оно было нединамично и почти не развивалось. Поэтому там, где возникал азиатский способ производства во время перехода от первобытности к классовому обществу, происходила остановка в развитии. Общество попадало в своего рода тупик, из которого не могло выйти само. Возможно, поэтому Ф. Энгельс, говоря в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» о цивилизации, имел в виду только Европу, тогда как Восток с его азиатским способом производства застыл на стадии варварства. Некоторые исследователи считали, что только приход европейских колонизаторов разбудил общества с азиатским способом производства. Поскольку только при капитализме производительные силы и производственные отношения становятся полностью независимыми от особенностей географической среды. Поэтому лишь при капитализме история становится всеобщей. Капитализм разрушает все предшествующие ему способы производства.

Рисунок 1. Модель формационного развития человеческого общества

(сплошные линии показывают векторы спонтанного развития,

пунктирные – векторы развития, обусловленного

искусственной социальной инженерией)

Азиатский способ производства («восточный деспотизм») предстает в дан-

ной схеме как одно из первых (наряду с античным) антагонистических обществ. Само понятие «азиатский способ производства» появилось обозначает примитивность раннегосударственного общественного строя, «государственной системы сельских общин», основанного на противостоянии государства-класса и класса подданных. 5

Рекомендуем почитать