Хмурый полдень XXI век. Советская авиация в боях на реке халхин-гол
«С любовью гляжу я на свой „И-16“. Спасибо тебе, дорогой мой “ишачок„! Ты оказался куда лучше японского истребителя „И-97”. И по скорости и по крепости. Ты не раз спасал меня, принимал на себя вражеские пули. Спасибо и твоему творцу Николаю Николаевичу Поликарпову!»
Ворожейкин А. В., лётчик 22-го ИАП
Краткая история событий
1 марта 1932 года на территории Маньчжурии появилось «независимое» государство Маньчжоу-Го, созданное японцами как один из плацдармов для будущего вторжения в Советское Приморье и Восточную Сибирь. После неудачного для Квантунской армии конфликта на озере Хасан именно отсюда было решено нанести очередной удар.
Формальной причиной начала конфликта стали претензии Маньчжоу-Го к Монгольской Народной республике. Руководители первой страны (на самом деле - стоящие за ними японцы) весной 1939 года стали требовать пересмотра государственной границы между государствами вдоль реки Халхин-Гол. Японские военные начали прокладывать железнодорожную магистраль, направленную к границе СССР. В силу характера местности дорога могла проходить только в районе, близком к монгольской границе. Таким образом, в случае войны с Советским Союзом она могла быть легко блокирована артиллерийским огнем с монгольской стороны, что, естественно, было неприемлемо для Квантунской армии. Перенос границы вплотную к реке Халхин-Гол, то есть на несколько десятков километров в глубь монгольской территории, решил бы проблемы японцев.Монголия отказалась удовлетворять требования Маньчжоу-Го. Советский Союз, еще 12 марта 1936 года заключивший с МНР Протокол о взаимопомощи, заявил, что будет «защищать границы Монголии, как свои собственные». Ни одна из сторон не собиралась идти на компромиссы.Первые выстрелы прозвучали 11 мая 1939 года. К 14 мая японо-маньчжурские войска оккупировали всю «спорную» территорию до Халхин-Гола, японское правительство никак не отреагировало на действия Квантунской армии и не ответило на посланную Советским Союзом ноту. Война началась.
Состав сил
На момент начала конфликта в Монголии, согласно Протоколу, дислоцировался советский 57-й особый корпус, состоявший из 30 тыс. военнослужащих, 265 танков, 280 бронемашин и 107 боевых самолетов. Истребительные силы были представлены 70-м ИАП, имевшим на май 1939-го 14 И-15бис и 24 И-16. Все «ишаки», далеко не первой свежести, относились к уже устаревшему типу 5 и не имели бронеспинок. Степень боеготовности истребителей была низкой: к 20 мая подняться в воздух могли только 13 И-16 и 9 И-15бис. Личный состав полка состоял из неопытных летчиков, владевших в основном только техникой пилотирования; ни групповому бою, ни стрельбе они обучены не были. Дисциплина серьезно хромала, из-за плохих условий жизни многие летчики-истребители писали письма с просьбой отправить их в Союз. Японские же истребительные силы, насчитывавшие 20 машин Nakajima Ki.27 (две эскадрильи), были оснащены опытными летчиками, многие японцы имели опыт боев в Китае. Такое соотношение сил не замедлило сказаться на результатах первых боев.
Воздушные бои
Первой потерей ВВС РККА стал связной Р-5Ш, сбитый японскими истребителями 21 мая. А на следующий день произошел первый воздушный бой между истребителями: 3 И-16 и 2 И-15бис встретились с пятеркой Ки-27. Один «ишак», оторвавшийся от группы и бросившийся в атаку, был моментально сбит (летчик И. Т. Лысенко погиб), остальные в бой не вступали.В это время Советский Союз стал подтягивать силы в район конфликта. 23 мая 1939 г. в Монголию прибыл 22-й ИАП, в котором помимо тридцати пяти И-15бис (один из них во время перелёта пропал без вести) числилось 28 И-16 тип 10, причем самолеты были в неплохом техническом состоянии. Однако уровень подготовки пилотов этого полка также оставлял желать лучшего, что не позволило, как это выяснилось позднее, переломить ситуацию в воздухе в свою пользу. К тому же японцы, в свою очередь, перебросили в Маньчжурию еще 20 Ки-27 (две эскадрильи 11-го сентая).27 мая состоялся весьма неудачный «дебют» И-16 22-го ИАП. У озера Буин-Нур состоялся бой шестёрки «ишаков» с девяткой Ki.27. Один советский лётчик погиб, два были ранены; два И-16 сбиты, три серьезно повреждены. Японцы потерь не имели.
Если даже И-16, близкие по своим характеристикам к японскому истребителю, несли огромные потери, то можно резонно предположить, что лётчикам на И-15бис подниматься в воздух вообще не было смысла. Собственно, так почти и было. Наши лётчики, привыкшие к исключительной манёвренности своих бипланов, во время боев с японцами с удивлением обнаружили, что больше не имеют преимущества и в этой характеристике (манёвренность Ki.27 была ничуть не хуже). Так, 28 мая было целиком уничтожено в бою звено И-15бис 70-го ИАП, все лётчики погибли. В этот же день в бою девятки бипланов из 22-го ИАП с 18-ю Ки-27 в воздухе было потеряно шесть наших самолетов, еще один расстрелян на земле после вынужденной посадки, пять летчиков погибли, один был ранен. Японцы в который раз ушли без потерь.Когда советскому руководству стало ясно, что имеющимися силами господство в воздухе захватить не удастся, в район боёв начали прибывать новые самолеты и опытные летчики. 29 мая 1939 г. в Монголию на трёх транспортных «Дугласах» прибыла группа из сорока восьми человек - наиболее опытные летчики и техники, многие из которых успели побывать в Испании и Китае. Японцы тоже усилили свою группировку, но так и не смогли добиться численного преимущества.
Со временем советские лётчики стали воевать более уверенно, а соотношения потерь начали выправляться в нашу сторону. «Переходным моментом» можно считать 22 июня 1939 г., когда состоялось самое большое воздушное сражение между японскими и советскими истребителями. 18 боеспособных Ки-27 24-го сентая взлетели на перехват группы советских истребителей. Со стороны ВВС РККА в воздух поднялось 105 самолетов (56 И-16 и 49 И-15бис). Однако атаковали они двумя волнами, причем часть советских самолётов в сражении вообще не участвовала. Свои безвозвратные потери японцы оценивают в семь самолётов, ВВС РККА лишились семнадцати самолетов (14 И-15бис и 3 И-16), из них тринадцать самолётов и одиннадцать лётчиков было потеряно в воздухе. Четыре И-15бис были подожжены на земле во время посадки, их пилоты спаслись. Несмотря на то, что потери ВВС РККА существенно превысили потери японцев, поле сражения осталось за советскими лётчиками: японцы вынуждены были отступить.
Заметно, что подразделения, сражавшиеся на бипланах Поликарпова, пострадали существенно больше, чем имеющие на вооружении И-16: устарелость И-15бис дала о себе знать. Уже в конце июля эти самолёты были выведены из частей первой линии (некоторое их число осталось в ПВО аэродромов), на их место поступили новые бипланы И-153 с убирающимся шасси и более мощным двигателем М-62. Из других новинок советского авиастроения, которые «отметились» на Халхин-Голе, следует упомянуть И-16П (И-16 тип 17) - пушечные варианты широко распостранённого И-16 тип 10, а также варианты «ишака» с двигателями М-62. Первые такие машины были получены путем модернизации И-16 тип 10 в полевых условиях (двигатели были взяты из запасов для И-153); впоследствии начали поступать заводские варианты, имеющие название И-16 тип 18.…А тем временем японские войска под напором советско-монгольских сил начали отступление. 20 августа началась решающая наступательная операция по окружению и уничтожению группировки Квантунской армии восточнее реки Халхин-Гол. К этому дню численность советской авиационной группировки достигла максимума. В августовских боях японская авиация тщетно пыталась перехватить инициативу, но это ей не удалось. Удары по советским аэродромам также не принесли желаемых результатов. Воздушные части императорской авиации теряли технику и пилотов.
В этой сложной ситуации особенно сказалась невозможность быстрого восстановления парка истребителей Ки-27: завод «Накадзима» мог выпускать только одну машину в день. В результате японцам пришлось задействовать в боях 9-й сентай, вооруженный устаревшими бипланами Kawasaki Ki.10. 2 сентября 1939 г. эти истребители впервые появились в небе Халхин-Гола и сразу же стали нести ощутимые потери.Вскоре побеждённые японцы запросили перемирия. 15 сентября между СССР, МНР и Японией было подписано соглашение о прекращении боевых действий с 13.00 16 сентября. Перед этим авиация Квантунской армии попыталась нанести удары крупными силами по советским аэродромам. Их затея провалилась: в результате атакующие понесли большие потери, чем атакуемые. Отражение японского налёта 15 сентября, во время которого было сбито десять японских самолётов против шести советских (одного И-16 и пяти И-153), можно считать последним воздушным боем в небе над Халхин-Голом.
В скобках дано количество исправных истребителей, если оно известно.
| Период | И-15бис | И-153 | И-16 | И-16П |
|---|---|---|---|---|
| 20.05-31.05 | 13 (1) | - | 5 (1) | - |
| 1.06-30.06 | 31 (2) | - | 17 (2) | - |
| 1.07-31.07 | 16 (1) | 2 (1) | 41 (2) | - |
| 1.08-31.08 | 5 (1) | 11 (4) | 37 (16) | 2 (0) |
| 1.09-16.09 | - | 9 (1) | 5 (1) | 2 (0) |
| Всего | 65 (5) | 22 (6) | 105 (22) | 4 (0) |
В скобках даны небоевые потери.
Вражеские истребители
Как упоминалось выше, основным японским истребителем в районе конфликта стал армейский Ки-27 (он же «тип 97», советское наименование — И-97) фирмы «Накадзима». Первое время советские летчики принимали его за Mitsubishi А5М, дебютировавший в Китае . Ошибка была со временем раскрыта: это случилось после прибытия на ТВД ветеранов войны в Китае. Как вспоминал А. В. Ворожейкин, в конце июня комкор Смушкевич, полковник Лакеев, майор Кравченко и некоторые другие летчики изучали обломки японского истребителя и обнаружили отсутствие подкосов на шасси, характерных для изделия фирмы «Мицубиси».
По своему строению Ки-27 очень напоминает А5М, при этом мощность двигателя у него ниже. Однако за счет лучшей аэродинамики и меньшего веса он превосходит по основным характеристикам (кроме дальности) своего «собрата» из ВВС Императорского флота. Вооружение оставалось таким же: два пулемёта винтовочного калибра. На Халхин-Голе применялись обе существовавшие модификации «типа 97»: Ки-27-Ко (другие варианты названия: Ки-27а, Ки-27-I) и Ки-27-Оцу (Ки-27b, Ки-27-II). Последняя версия отличалась «фонарём» с круговым обзором, переделанным маслорадиатором, а также возможностью установки подкрыльевых топливных баков и подвески мелкокалиберных бомб.«Тип-97» превосходил по своим характеристикам как И-15бис, так и И-153. С И-16 ситуация была несколько сложнее. Горизонтальная
маневренность Ки-27 была лучше чем у любой версии «ишака». Кроме того, И-16 с двигателями М-25 уступали японскому истребителю по скорости скороподъёмности и высотности, зато обладали лучшим вооружением и бронезащитой. «Ишаки» также обладали более прочной конструкцией и могли развивать большую скорость на пикировании. Важным преимуществом Ки-27 была высокая устойчивость, отчасти компенсирующая при стрельбе малый секундный вес залпа. Даже после прибытия истребителей И-16 тип 18, превосходящих Ки-27 по скорости и скороподъемности, японские истребители оставались опасными противниками. Недостатки самолетов компенсировались достоинствами их пилотов: по воспоминаниям советских ветеранов, успевших повоевать в Испании, японцы по опыту превосходили итальянцев, а по агрессивности - немцев.Из допроса пленного японского лётчика Миадзимо:
«С И-15 лучше всего драться на горизонтальных и вертикальных виражах, с И-16 — то же самое. Считает, что более опасен истребитель И-16, объясняя это скоростью и манёвренностью И-16.
При атаке И-16 в лоб И-97 уходит вверх с последующим ранверсманом. При атаке И-16 на И-97 сверху И-97 переходит в вираж.
Лётчик заявляет, что японские лётчики передних атак не любят, боятся повреждения мотора, считают лучшими для себя атаки на И-16 сверху сзади. Как правило, выход из боя штопором не применяется».
Другим японским истребителем, повоевавшим на Халхин-Голе, был биплан Кавасаки Ки-10. В общих чертах он являлся аналогом советского И-15бис и к 1939 году безвозвратно устарел. Вот описание одного из первых боев И-16 с Ки-10:
Трофейный Ki-10-II, проходивший испытания в НИИ ВВС
«В один из первых дней осени старший лейтенант Федор Черемухин, замкомэск 22-го ИАП, вылетел на боевое патрулирование. Вскоре он заметил, что из-за реки показалась группа японских самолетов. Черемухин, дав знак ведомым, развернул свой И-16 навстречу противнику. Для него это был уже далеко не первый бой, и он хорошо изучил облик основного японского истребителя Ки-27. Но в этот раз советским летчикам встретились совсем другие машины. Изящные остроносые бипланы живо напомнили замкомэску старый поликарповский И-3, на котором он когда-то начинал свою карьеру боевого летчика. Завязавшаяся „воздушная карусель” сразу показала, что японские истребители превосходят „ишаков” на виражах, заметно уступая им в скорости и скороподъемности. Наши летчики быстро разобрались, что бипланы лучше начинать бить с дальних дистанций, и, не ввязываясь в ближний бой, уходить для повторения атаки на вертикаль. Вскоре Черемухину удалось зайти в хвост одному из японцев и дать прицельную очередь. Из фюзеляжа вражеского самолета вырвалась струя белого пара. „Пробит радиатор”, - отметил про себя старший лейтенант и резко сбросил газ, чтобы не проскочить мимо противника. Наудачу японский пилот либо растерялся, либо был ранен, но он даже не пытался сманеврировать, чтобы уйти из-под огня, а продолжал со снижением „тянуть” по прямой, оставляя за собой длинный паровой шлейф. Еще раз тщательно прицелившись, Черемухин выпустил длинную очередь по мотору подбитой машины. Вместо пара из „японца” повалил густой чёрный дым, и он, всё увеличивая угол пикирования, почти отвесно врезался в землю».
Интересно, что по японским данным во время конфликта был потерян всего один Ки-10.
| Камуфляжные схемы | |
|---|---|
 |
Nakajima Ki-27-Ko ст. сержанта Касиды, 2-й чутай 59-го истребительного сентая |
 |
Nakajima Ki-27-Otsu командира 2-го чутая 11-го истребительного сентая |
|
|
|
Против бомбардировщиков
Японские бомбардировщики, применявшиеся в районе конфликта, дали лишний повод для размышлений советскому авиационному руководству: скорость любого из них (не считая лёгкого разведчика и бомбардировщика Ки-36) превышала аналогичный показатель истребителей-бипланов ВВС РККА. Таким образом, повторилась ситуация, характерная для войны в Испании : основным средством перехвата бомбардировщиков становился И-16.Основным средним бомбардировщиком на ТВД был самолет Mitsubishi Ki.21 (по японской классификации он считался тяжёлым). Изделие фирмы «Мицубиси» обладало весьма неплохой скоростью в 432 км/ч, что, однако, не превышало показателя И-16 тип 10. Учитывая невысокий уровень защищенности, характерный для японских самолетов того времени, Ки-21, по идее, должен был стать легкой мишенью для «ишаков», однако за время конфликта было потеряно всего шесть самолетов. Другим распостраненным японским ударным самолетом на Халхин-Голе был одномоторный Mitsubishi Ki.30 с неубираемым шасси максимальной скоростью 430 км/ч. Именно он и понёс наибольшие потери среди японских бомбардировщиков во время конфликта.Следует отметить ещё один японский самолет, одномоторный разведчик Mitsubishi Ki.15-Ko Karigane . Благодаря хорошей аэродинамике (несмотря на неубираемое шасси) и лёгкости конструкции, этот самолет мог развить максимальную скорость 481 км/ч, что делало его труднодосягаемым даже для И-16 с двигателями М-62. Тем не менее, семь самолетов этого типа все же было сбито. Следующая модификация разведчика, Ки-15-Оцу, достигала 510 км/ч, но к боям на Халхин-Голе она не подоспела.
Применение неуправлямых ракет
С 20 по 31 августа в боевых действиях принимало участие звено истребителей-ракетоносцев, в которое входило пять И-16 (командир звена капитан Н. Звонарёв, летчики И. Михайленко, С. Пименов, В. Федосов и Т. Ткаченко), вооруженных установками РС-82 . 20 августа 1939 года в 16 часов лётчики над линией фронта встретились с японскими истребителями и произвели пуск РС с расстояния около километра. В результате было сбито 2 вражеских самолета. Успех вызван тем, что японцы летели в сомкнутом строю и с постоянной скоростью. Кроме того, сработал фактор внезапности. Японцы так и не поняли, кто их атакует (они приписали свои потери действиям советских зенитчиков).Всего звено ракетоносцев участвовало в 14 боях, сбив 13 японских самолетов без потерь. Японские военные, изучив обломки своей техники, пришли ко мнению, что на наши истребители были установлены крупнокалиберные пушки.| Камуфляжные схемы | |
|---|---|
 |
И-16 тип 5 командира 2-й эскадрильи 70-го ИАП ст. л-та М. П. Нога, осень 1938 года. Голубая звезда вместо номера на вертикальном оперении, очевидно, являлась эмблемой командирской машины. Художник — Сергей Вахрушев. |
|
Автор второго рисунка — Андрей Юргенсон. |
 |
И-16 тип 10 70-го ИАП. Зелёный защитный цвет нанесён в полевых условиях поверх заводской серебристо-серой окраски. Художник — Сергей Вахрушев. |
|
И-16 тип 10 одного из советских авиационных формирований. Цвет кока винта и законцовки руля поворота указаны предположительно. Художник — Сергей Вахрушев. |
 |
И-16 тип 10 Витта Скобарихина. 22-й ИАП, аэродром Тамцаг-Булак, лето 1939 года. |
 |
|
| И-16 тип 10 | И-16 тип 17 | И-16 тип 18 | Kawasaki Ki.10-II | Nakajima Ki.27 | |
|---|---|---|---|---|---|
| Страна-изготовитель | СССР | СССР СССРЯпония | Япония | ||
| 1938 | 1938 | 1939 | 1935 (1937**) | 1937 | |
| Размах крыльев, м | 9.00 | 9.00 | 9.0010.02/н. д.* | 11.31||
| 6.07 | 6.076.07 | 7.55 | 7.53|||
| Высота, м | 3.25 | 3.25 | 3.253.00 | 3.25 | |
| Площадь крыльев, м2 | 14.54 | 14.5414.54 | 23.00 18.56|||
| Двигатель | М-25ВМ-25В | М-62 Kawasaki Ha-9-IIb«Армейский тип 97» | |||
| Мощность, л.с. | 750 | 750 | 800 | 850 | 710 |
| Вес самолёта, кг. | |||||
| - пустого | 1327 | 14261434 | 1360 | 1110||
| - взлётный | 1716 1810 18301740 | 1790 | |||
| Скорость, км/ч | |||||
| - у земли | 398 | 385 | 413 н. д.н. д. | ||
| 425 | 461400 | 470||||
| Скороподъёмность, м/мин | 882688 | 1034 | н. д. | 920||
| Практический потолок, м | 8470 | 8240 | 9300 | 11150 | 10000|
| Дальность,км | 525 | 417485 | 1100 627|||
| Время виража, с | 16-18 | 17-18 | 17 | н. д. | 8 |
| Вооружение | 4 7.62-мм пулемёта ШКАС | 2 20-мм пушки ШВАК, 2 7.62-мм пулемёта ШКАС | 4 7.62-мм пулемета ШКАС | 2 7.7-мм синхронных пулемёта «тип 89» | |
| Имя летчика | Подразделение | Число побед на И-16 (личных+групповых) | Примечания|
|---|---|---|---|
| Рахов В. Г. | 22-й ИАП | 8+6 | - |
| Ворожейкин А. В. | 22-й ИАП | 6+13 | Летал на И-16П |
| Кравченко Г. П. | 22-й ИАП | 5 | Командир 22-го ИАП с июля 1939 г. |
| Трубаченко В. П. | 22-й ИАП | 5 | Командир эскадрильи И-16П |
| Красноюрченко И. И. | н. д. | 5 | Летал на И-16П |
| Смирнов Б. А. | н. д. | 4 | - |
| Скобарихин В. Ф. | 22-й ИАП | 2+6 | - |
| Звонарев Н. И. | 22-й ИАП | 2+5 | Летал на И-16 с РО-82 |
| Антоненко А. К.* | н. д. | 0+6 | - |
| Глазыкин Н. Г. | 22-й ИАП | 1 | Командир 22-го ИАП, погиб 22.06.1939 |
Источники информации Кондратьев В. Халхин-Гол: Война в воздухе. - М.: «Техники - Молодежи», 2002. Степанов А. Воздушная война на Халхин-Голе. // «Уголок неба» Астахова Е. Истребитель «Кавасаки» Ки-10. // «Самолёты мира» №03 (23), 2000. Кондратьев В. Битва над степью. Авиация в советско-японском вооруженном конфликте на реке Халхин-Гол. — М., 2008. Mikhail Maslov. Polikarpov I-15, I-16 and I-153 aces. Osprey Publishing, 2010.
С самого начала 30-ых годов прошлого века японские власти вынашивали враждебные планы касательно Монгольской Народной Республики (МНР). В 1933-году генерал Араки, являющийся военным министром Японии, во всеуслышание требовал захвата этой страны. В 1935 году на всех японских картах государственная граница МНР в районе реки Халхин-Гол была перенесена вглубь на двадцать километров. В конце января этого же года японские войска атаковали ряд погранзастав, оставленных монголами без боя. Для предотвращения возникшего конфликта летом начались переговоры. Однако они вскоре были прерваны, так как представители Японии потребовали пустить своих уполномоченных для постоянного проживания в различные пункты МНР. Монголия справедливо расценила это как прямое покушение на свою независимость. В отместку японские дипломаты пообещали решить все насущные вопросы по своему усмотрению.
Командарм 2-го ранга Г.М. Штерн, маршал Монгольской Народной Республики Х. Чойбалсан и командир корпуса Г.К. Жуков на командном пункте Хамар-Даба. Халхин-Гол, 1939 год
Весна 1936-го года прошла в мелких стычках на монголо-маньчжурской границе. Пытаясь обезопасить себя, 12 марта МНР подписала с СССР протокол о взаимопомощи. На сессии Верховного Совета 31 мая Молотов подтвердил, что границы МНР Советский Союз будет защищать так же, как и свои собственные. В сентябре 1937-го в Монголию прибыли тридцать тысяч советских солдат, более двухсот танков и бронемашин, около сотни самолетов. Штаб пятьдесят седьмого особого корпуса, под командованием Н. В. Фекленко, разместился в Улан-Баторе.
Однако это не остановило японцев, продолжавших готовиться к нападению. Для вторжения ими была выбрана местность возле Халхин-Гол, так как расстояние от этой реки до ближайшей советской железнодорожной станции составляло больше 750 километров. Со стороны Маньчжурии здесь проходили две железные дороги.
К сожалению, монгольское руководство и командный состав советского корпуса проявили непростительную халатность, не подготовив и не изучив данный район. Граница за рекой не охранялась, на западном берегу не было постов наблюдения. Наши бойцы занимались дровозаготовками. Японцы в это время проводили рекогносцировки будущего места боевых действий, выпустили отличные карты, провели полевые выезды офицерского состава войск, назначенных для операции.
Затишье прекратилось в январе 1939-го года. В районе реки происходят нападения на сторожевые посты, обстрел пограничников. Полномасштабное вторжение началось в мае. 11, 14 и 15 числа вооруженные отряды японо-маньчжур численностью от двухсот до семисот человек в сопровождении нескольких бронемашин нарушили границу и ввязались в бои с пограничниками. Японские самолеты бомбили монгольские погранзаставы, однако руководство 57-го корпуса по-прежнему ничего не предпринимало. Известно, что 15 мая все наше командование отправилось на лесоразработки. Лишь 16-го числа пришел приказ Ворошилова, требующий привести войска в боевую готовность.
Отправленной к реке шестой кавалерийской дивизии МНР и оперативной группе одиннадцатой танковой бригады под руководством старшего лейтенанта Быкова 21 мая удалось оттеснить неприятеля за Халкин-Гол на землю Маньчжурии. В это же время в Москве японский посол получил от имени советского правительства официальное заявление: «Японо-маньчжурские войска нарушили границу Монгольской Народной Республики, без предупреждения напав на монгольские части. Среди солдат МНР есть раненые и убитые. Также во вторжении участвовала японо-маньчжурская авиация. Поскольку всякому терпению приходит конец, просим, чтобы этого больше не было». Текст заявления был отправлен в Токио. Ответа на него так и не пришло.
Рано утром 28 мая японские войска нанесли новый удар, смяв монгольскую кавалерию и глубоко охватив левый фланг отряда Быкова, создав угрозу переправе. Едва избежав плена, монголо-советские части отступили на холмы в паре километров от переправы, где смогли задержать противника. На помощь подошел на автомобилях 149-й стрелковый полк, с ходу вступивший в бой. Перестрелка шла всю ночь, а утром правый фланг роты Быкова был выбит со своих высот, по ошибке обстрелянный дружественной артиллерией. Зато огнеметные танки на левом фланге уничтожили японский разведотряд подполковника Азума.
Бой затих лишь к вечеру. Понеся значительные потери, японцы отвели войска на свою территорию, а советские части оставили восточный берег Халхин-Гола. Позже Фекленко сообщал в Москву, что это пришлось сделать «под давлением многократно превосходящих сил врага». Хотя само отсутствие японцев советская разведка обнаружила только спустя четыре дня. По итогам боев Фекленко сняли с должности, а ему на смену прибыл Г. К. Жуков.
Поскольку майские бои показали значительное превосходство вражеской авиации, первым делом советское командование решило увеличить воздушные силы. В последние дни мая к уже размещенной на территории Монголии 100-ой смешанной авиационной бригаде прибыли 38-ой бомбардировочный и 22-ой истребительный авиаполки. Началась борьба за господство в воздухе.
Из воспоминаний летчика-истребителя Героя Советского Союза Антона Якименко: «Нас разместили на аэродроме в юрте. Кроме холода и отсутствия элементарных удобств, донимали комары. Из-за них я не мог заснуть, покусанное лицо опухло и горело. Однажды ночью поднялся ураган и повалил юрту. Утром мы едва вылезли из занесенной песком норы. Самолет У-2 бурей сломало пополам. В фюзеляжи наших И-16 набилось столько песка, что, когда мы взлетели, песок вылетал подобно дыму, оставляя хвост за самолетом».
27 мая восемь самолетов эскадрильи И-16 находящиеся на аэродроме возле горы Хамар-Даба получили приказ взлетать по тревоге. Это был уже четвертый вылет за этот день. Встреч с японцами до этого момента не было, зато два пилота сожгли моторы своих самолетов и остались на базе. Шесть истребителей И-16 летели к границе по одному, постепенно набирая высоту. На высоте две тысячи метров они столкнулись с двумя звеньями японских истребителей, летевших в строю. Оказавшись в проигрышной позиции, после первой атаки летчики развернулись и стали возвращаться, а находившийся выше неприятель расстреливал их до аэродрома и даже после посадки. Итог «боя» был плачевен – двое наших летчиков (включая командира эскадрильи) погибли, одного ранило, двое из оставшихся сожгли моторы. Вечером нарком обороны Ворошилов предельно ясно разъяснил командованию 57-го корпуса позицию Москвы о недопустимости подобных потерь в дальнейшем.
Однако поистине «черным» днем для отечественной авиации стало 28 мая. Приказ вылететь в заданный район из двадцати самолетов успело выполнить лишь три истребителя И-15 бис. Остальные были застигнуты врасплох новым распоряжением «вылет прекратить». Радиосвязи с взлетевшим звеном не было, летчики даже не поняли, что остались одни. В ходе выполнения задания над рекой Халхин-Гол они были уничтожены превосходящими силами японцев. Три часа спустя другая эскадрилья И-15 из десяти истребителей была внезапно атакована в облаках. Очень быстро погибло семь летательных аппаратов, противник потерял лишь один. После этого дня советских самолетов над Халхин-Голом не было видно в течение двух недель, а японцы безнаказанно сбрасывали бомбы на наши войска.
Из рассказа летчика-истребителя Антона Якименко: «Война началась неудачно для нас. Японцы сумели захватить господство в воздухе. Почему так произошло? Мы встретили над Халхин-Голом японских ветеранов, которые до этого два года воевали в Китае. Мы боевого опыта не имели и убивать еще не были готовы».
Тем не менее, реакция Москвы на случившееся последовала немедленно. Уже 29 мая в Монголию летели лучшие советские асы во главе с замначальника ВВС РККА Смушкевичем. За несколько недель было проведена огромная работы: налажена учеба летного состава, улучшено снабжение, создана сеть взлетно-посадочных площадок. Число машин доведено до 300 единиц, против 239 у неприятеля.
В следующем воздушном бою 22 июня японцам противостоял уже совсем другой противник. Итогом грандиозного ожесточенного боя, длившегося более двух часов, стало отступление пилотов Страны восходящего солнца, потерявших 30 летательных аппаратов. Наши потери также были огромны – 17 машин не вернулось на базы. Однако это была первая победа в воздухе с начала войны.
Следующие три дня показали, что справиться с русскими летчиками в воздухе японцам не удастся, и тогда они решили изменить тактику. Утром 27 июня около тридцати японских бомбардировщиков совместно с 74 истребителями напали на наши аэродромы. В районах Тамцак-Булак и Баин-Тумен приближение японцев успели обнаружить и поднять истребители на перехват, сорвав атаки. Но в Баин-Бурду-Нур все вышло иначе. Посты наблюдения увидели самолеты противника, однако, предположительно из-за действия диверсантов, не успели вовремя сообщить на летное поле. В итоге на земле было уничтожено шестнадцать наших самолетов. Несмотря на это японцы больше не хозяйничали в воздухе, постоянные бомбардировки наземных войск прекратились, воздушные бои до начала августа проходили с переменным успехом.
По замыслу японских военачальников второй этап данного инцидента должен был начаться стремительной атакой ударной группы на западном берегу Халхин-Гола в тылу советско-монгольских войск. Ее целью было отрезать нашим войнам пути отступления с восточного берега и одновременно не допустить подхода резервов. Сковывающая группа, имеющая в составе, кроме пехоты и кавалерии, два танковых полка, должна была завязать бой с русскими на восточном берегу реки и помешать их прорыву.
Наступление началось ночью 2 июля. Трижды легкие японские танки атаковали батарею лейтенанта Алешкина, но не смогли нанести значительного урона. На следующий день состоялось первое сражение между нашими и японскими танкистами. Имея численное превосходство, японцам не удалось продвинуться вперед ни на шаг. Подбив три танка, они потеряли семь и отступили. Еще более значительные потери неприятелю нанес разведбат девятой мотоброневой бригады. Укрывшись, броневики БА-10 безнаказанно расстреляли девять танков наступающего отряда противника. За 3 июля японцами были потеряны 44 танка из 73 на восточном берегу.
Гораздо успешнее продвигалась ударная группа. Быстро перейдя реку утром 3 числа, она разгромила 15-ый монгольский кавалерийский полк и направилась на юг прямо в тыл основным силам советских войск, обороняющих восточный берег. Навстречу неприятелю были выдвинуты: отряд монгольской конницы, 24-ый мотострелковый полк и 11-ая танковая бригада. Однако кавалерию на марше рассеяла авиация противника, а мотострелки заплутали и вышли на назначенные позиции с полуторачасовым опозданием. В результате в полдень, не проведя разведки и не имея поддержки пехоты, японцев с ходу контратаковала одна только 11-ая танковая бригада. Взломав оборону японцев, она понесла страшные потери. Более половины танков были выведены из строя или уничтожены. В 15 часов дня прямо с марша в бой отправился бронебатальон седьмой мотоброневой бригады. Потеряв из 50 бронемашин 33, он отступил. Взаимодействие между советскими резервами было налажено лишь к вечеру. К этому времени все части уже понесли тяжелые потери в ходе одиночных несогласованных атак. Перед наступлением темноты была проведена еще одна атака, общими силами, но прижатые к реке японцы успели за день окопаться на горе Баин-Цаган. Их эшелонированная оборона отразила все приступы.
Из воспоминаний снайпера Михаила Попова: «Готовясь к войне в степи, японцы окрасили всю боевую технику, транспорт, все средства обеспечения до последнего телефонного кабеля в песчано-желтый цвет. На каски надели хлопчатобумажные чехлы, защищающие от солнечного блеска. Подобным мелочам японцы уделяли самое пристальное внимание, чего нельзя было сказать о нас. Советские командиры выделялись надетыми полевыми сумками или планшетами, биноклями, противогазами. На них были фуражки с блестящими звездами, тогда как бойцы носили пилотки. Это стало одной из главных причин больших потерь нашего командного состава».
На следующий день серьезно просчиталось уже японское руководство. Оно приняло решение отвести свои войска обратно за реку, но поблизости был только один-единственный понтонный мост, созданный для наступления. Целые толпы японских солдат и офицеров гибли на нем от огня нашей авиации и артиллерии. На горе Баин-Цаган осталось брошено огромное количество техники и . Когда, не дождавшись окончательного вывода своих войск, японские саперы взорвали мост, тысячи японцев в панике стали прыгать в воду, пытаясь добраться вплавь. Многие из них утонули.
После этого японцам ничего не оставалось, как попытаться взять реванш на восточном берегу Халхин-Гола. Начиная с 7 июля, неприятель непрестанно атаковал наши части. Сражения проходили с переменным успехом, пока, наконец, ночью 12 числа, воспользовавшись нашей ошибкой, японцы не сумели прорваться к переправе, взяв ее под пулеметный обстрел. Однако уже утром советские войска окружили подразделения противника и после короткого яростного боя уничтожили. После этого на восточном берегу воцарилось временное затишье, которое обе воюющих стороны употребили для наращивания сил, перемещая в район свежие подкрепления.
В это время в воздухе наши летчики ощущали себя все более уверенно. В конце июля советская авиация отомстила за нападение в Баин-Бурду-Нур, безнаказанно атаковав аэродромы противника в районе Ухтын-Обо, Узур-Нур и Джинджин-Сумэ. Огромное количество японских самолетов было уничтожено на земле, при попытке взлететь или во время посадки. А в начале августа в ряде воздушных боев погибло несколько выдающихся японских асов. Учитывая это, а также двукратный численный перевес советских самолетов в районе боевых действий, можно было говорить о господстве в воздухе отечественной авиации.
К середине августа наше командование разработало план операции по разгрому японцев. Согласно ему были созданы три группы – Центральная, Южная и Северная. Центральной группе следовало завязать бой с противником по всему фронту, сковав его на всю глубину. Южная и Северная группы должны были прорвать оборону на флангах и окружить все силы противника, расположенные между границей и рекой Халхин-Гол. Также были подготовлены крупные резервы на случай помощи Южной или Северной группе. Была проведена тщательная рекогносцировка переднего края обороны японцев с воздушной разведкой, захватом «языков» и фотографированием местности. Много внимания уделялось дезинформации противника. Войскам рассылались листовки, как вести себя в обороне. Шли ложные сводки о возведенных оборонительных сооружениях. Мощная звуковещательная станция создавала впечатление оборонительных работ, имитируя забивку кольев. Передвижения войск проходили ночью, а вдоль фронта ездили машины со снятыми глушителями. Все это оказалось весьма эффективным, позволив застать противника врасплох.
20 августа на рассвете советская авиация в составе 150 бомбардировщиков, имея прикрытие из 144 истребителей, прицельно бомбила оборону противника до артиллерийской подготовки, которая длилась 2 часа 50 минут. За пятнадцать минут до конца авианалет повторился. Наступление советских войск по всему фронту началось в 9 утра. За день непрекращающихся боев со своими задачами справились Центральная и Южная группы. Северная группа налетела на высоту под названием «Палец», на которой японцы создали мощный оборонительный пункт, недооцененный нашим командованием. Отчаянно сопротивляясь, японцы сумели продержаться на высоте четверо суток.
Наши истребители благополучно прикрывали бомбардировщики, одновременно штурмуя японские аэродромы, чтобы заставить неприятеля убрать свою авиацию подальше от фронта. Не сумев подавить авиацию русских, японские пилоты попытались произвести бомбометание на наступающие наземные войска, но ударные группы были перехвачены советскими истребителями. Тогда 21 августа японцы попытались атаковать наши аэродромы, но и тут их ждала неудача, все самолеты были замечены еще на подлете. Потери авиации Страны восходящего солнца были огромны, в бой вводили все имеющиеся резервы, включая устаревшие бипланы.
21 августа Южная группа выполнила свое задачу, отрезав японо-манчжурским частям, расположенным южнее небольшой реки Хайластын-Гол отступление на восток. На северном направлении наши войска, обойдя высоту «Палец», угрожали замкнуть кольцо. 22 августа силы Южной группы разгромили появившиеся японские резервы, а к вечеру 23 окружение группировки противника было завершено. 24 и 25 августа японцы извне пытались прорвать кольцо, но были отброшены. Окруженные подразделения также вырывались из «котла», попадая под ураганный огонь советской артиллерии. Ликвидация мелких групп и одиночек затянулась до 31 августа. Засевшие в блиндажах и «лисьих норах» японцы сражались до последнего человека. 1 сентября 1939-го года территория Монголии было очищена от захватчиков.
Из рассказа Василия Руднева, командира танка БТ-5: «Японских танков мы не опасались. Легкие «Ха-го» были настоящими гробами. Наша «сорокапятка» насквозь прошибала их. 37-мм противотанковые орудия самураев отличались низкой эффективностью бронебойного снаряда. Часто наши Т-26 и БТ приходили из боя с пробоинами, но без потерь в экипаже и своим ходом. Также японцы рыли щели и ждали в них танки, бросая бутылки с зажигательной смесью. Мы пускали вперед Т-26 с самодельным огнеметом, который выжигал самураев. Были и смертники с минами на бамбуковых шестах. От них мы несли особенно тяжелый урон. Только шахматный боевой порядок во время атаки и взаимодействие с пехотой позволили снизить потери от «бутылочников» и минеров».
На границе столкновения с японцами длились еще полмесяца. Кроме каждодневных перестрелок, 4, 8 и 13 сентября японцы безуспешно атаковали наши позиции. Советские летчики, патрулировавшие границу, постоянно вступали в бои с противником. Лишь 15 сентября был подписан договор о прекращении огня, 23 числа советские войска позволили японским похоронным командам прибыть на поле боя. Вывоз трупов занял целую неделю. Японские позиции были затянуты черным дымом – «самураи» предавали огню останки павших воинов, а пепел посылали родным в Японию.
Советские и японские офицеры на переговорах о прекращении огня на Халхин-Голе
Советская сторона объявила, что японцы потеряли в результате военного конфликта около 22 тысяч человек убитыми, 35 тысяч ранеными. Противник называет гораздо более скромные цифры – 8,5 тысяч убитыми и 9 тысяч ранеными. Однако эти значения вызывают серьезные подозрения в истинности. Советские войска потеряли в ходе военного конфликта около восьми тысяч человек убитыми и шестнадцать тысяч ранеными. Также потери советских войск оказались очень высокими в бронетехнике (133 бронеавтомобиля и 253 танка), поскольку именно танковым частям пришлось вынести главную тяжесть боев. Это подтверждает и большое число танкистов, удостоенных звания Героя Советского Союза в ходе боев на Халхин-Голе.
Японская сторона дает совсем другие данные о потерях наших войск. Причем врут они совсем беззастенчиво, цифры даже фантастическими нельзя назвать. Например, по их утверждению на Халхин-Голе было уничтожено 1370 советских самолетов, что в два раза превышает количество летательных аппаратов, имевшихся у нас там.
Командир взвода разведки Николай Богданов писал в мемуарах: «Это был отличный урок для самураев. И они его усвоили. Когда фрицы стояли под Москвой, Япония так и не рискнула выдвинуться на помощь союзнику. Очевидно, свежи были воспоминания о разгроме».
Японские солдаты позируют с трофеями, захваченными в боях на Халхин-Голе. У одного из японцев в руках советский 7,62-мм танковый пулемет системы Дегтярева образца 1929 года ДТ-29 (Дегтярев танковый). Трофеи могли быть захвачены как у советских войск, так и у войск Монгольской народной республики
Японские истребители Накадзима Ki-27 (армейский истребитель тип 97) на аэродроме в районе селения Номонхан во время боев на реке Халхин-Гол. Истребители на фотографии принадлежат к 24-му сентаю (полку) 1-му или 3-му чутаю (эскадрилья). Существует два варианта места, где сделана фотография. Это, либо аэродром Ганчжур в 40 км от реки Халхин-Гол, либо аэродром Алаи в 8 км к северу от озера Узур-Нур
Японские летчики 24-го сентая у аэродромного стартера во время боев на Халхин-Голе
Штабная палатка передового командного пункта ВВС 1-й армейской группы РККА на горе Хамар-Даба. На фото группа советских авиаторов в юрте у ярко освещенного стола с полевыми телефонными аппаратами. Некоторые из военнослужащих в летном обмундировании. На столе видны бытовые принадлежности, над столом электролампа без абажура
Группа советских летчиков в летном обмундировании (кожаные регланы, шлемы и очки) на фоне самолета-истребителя И-16, стоящего в степи. Слева направо: лейтенанты И.В. Шпаковский, М.В. Кадников, А.П. Павленко, капитан И.Ф. Подгорный, лейтенанты Л.Ф. Лычев, П.И. Спирин. Аэродром в районе реки Халхин-Гол
Советский офицер и солдаты осматривают остатки японского самолета во время боев на Халхин-Голе
Советские солдаты обследуют брошенную японскую технику после боев на реке Халхин-Гол. На переднем плане легкий танк Тип 95 «Ха-Го», вооруженный 37-мм орудием Тип 94, видна выхлопная система 120-сильного дизельного двигателя Mitsubishi NVD 6120. Слева боец осматривает 75-мм орудие, «улучшенный тип 38», основное полевое орудие Квантунской армии в боях на Халхин-Голе. Несмотря на архаичную конструкцию, это орудие благодаря своему небольшому весу, продержалось в войсках до конца войны
Монгольские кавалеристы в ходе боев на Халхин-Голе. В боях на реке Халхин-Гол с 11 мая по 16 сентября 1939 года помимо противоборствующих советских и японских сторон участвовали монгольские войска из просоветской Монгольской народной республики и прояпонского государства Маньчжоу-Го
Японцы, попавшие в советский плен в ходе боев на Халхин-Голе. Советский командир на переднем плане имеет воинское звание майор. На советских военнослужащих одеты хлопчатобумажные панамы для жарких районов, дошедшие до наших дней с минимальными изменениями. Спереди на колпаки панам нашиты красные звезды диаметром 7,5 см, в центре прикреплены эмалевые звездочки
Советские минометчики у 82-мм батальонного миномета во время обстрела японских позиций 6-й (Квантунской) армии
1938 год закончился неудачно для советской авиаци-онной промышленности. Вследствие кризиса и стагна-ции при плане в 7425 боевых самолетов всех типов про-изведено было лишь 4885. Закончившаяся же весной 1939 г. гражданская война в Испании выявила отстава-ние советской авиации от других стран, в первую оче-редь нацистской Германии.
Не был исключением и авиазавод №21 имени Ор-джоникидзе — основной поставщик истребителей для ВВС РККА, выполнивший годовой план лишь на 76%.
Казавшийся перспективным в середине тридцатых И-16 стремительно устаревал и уже не мог на равных тя-гаться с новыми машинами. Тем не менее никакой реаль-ной замены «ишаку» пока не было. Посему на 1939 г. предприятию был определен план в 1800 истребителей. Основной модификацией оставался И-16 тип 10 с че-тырьмя 7,6-мм пулеметами ШКАС, но с нового года он выпускался уже с модернизированным мотором М-25В.
Тем временем в НИИ ВВС был испытан новый вари-ант лицензионного «Райт циклона» — М-62, который дал прирост скорости 4%. Следующая модификация мо-тора — М-63 давала увеличение еще на 9%, в результате чего И-16 мог разгоняться до 440 км/час. В дальнейшем предполагалась установка двигателя М-64 мощностью 900 л. с.
Однако производственников, как и военных, в этот период волновала не столько модернизация истребите-ля, сколько проблема качества выпущенной техники, которая по-прежнему носила острый характер.
Типичный случай имел место на аэродроме авиазаво-да имени Орджоникидзе 20 июля. Летчик-испытатель Евгений Фокин собирался в очередной полет на И-16. Перед вылетом у самолета снимался кок винта с храпо-виком и производилась подтяжка крепления. После за-пуска мотора имело место «биение», которое так и не было устранено. Тем не менее в 14.40 «ишак» поднялся в воздух. Через 20 минут на скорости 400 км/ч неожи-данно оторвался кок винта вместе с храповиком, кото-рый отшиб одну из лопастей винта. Началась жуткая тряска. Фокин все же решил спасти машину, совершив вынужденную посадку. В итоге истребитель грохнулся на землю на краю оврага. При ударе мотор попросту оторвало (!). Летчик выжил лишь чудом.
Аварии и постоянные поломки происходили не толь-ко на испытаниях, но и в строевых частях. Характерный пример — катастрофа, произошедшая 16 августа в одной из частей, дислоцировавшихся в Пермской области.
Летчик Михаил Загуляев выполнял полет на И-16. Со-гласно заданию самолет достигал высоты 6000 м, после чего выполнял пикирование. На высоте 2000 м он внезап-но потерял управление и перешел в беспорядочный полет. При этом начали отваливаться крылья, детали и части фю-зеляжа истребителя. Все эти обломки рухнули на землю в районе деревни Козубаево на поля местных колхозников. Летчик погиб. Прибывшая на место комиссия установила, что в эпицентре катастрофы лежал мотор с винтом и труп самого Загуляева. В радиусе 30 м валялись изувеченные обломки самолета и винто-моторной группы. Остальное было разбросано вокруг в радиусе 1,3 км. Причиной ава-рии была признана «недостаточная прочность конструк-ции при физиологически допустимых перегрузках». А судмедэкспертиза, в свою очередь, определила, что Загу-ляев «был жив до конца» и погиб от удара о землю...
Примерно в это же время произошли катастрофы с участием двух УТИ-4. В первом случае у летчика во вре-мя штопора застряла нога на педали управления рулем, в результате чего последний зафиксировался в положе-нии «налево» и самолет рухнул на землю. Во втором слу-чае во время полета из мотора учебно-тренировочного истребителя вытекло все масло. Вследствие этого двига-тель заклинило, а машина упала на землю .
Акты и отзывы ВВС РККА за 1939 г. свидетельствуют о массовых отказах амортизаторов, обрывах хомутов, крон-штейнов креплений, разрывах сварных швов, прогорании выхлопных патрубков, образовании трещин на моторамах и т. п. Завод неоднократно получал письма из различных инстанций с указанием на низкое качество самолетов. Впрочем, «получал письма» не только «двадцать первый», но и многие другие предприятия авиастроительной отрас-ли. «Обо всех дефектах заводы неоднократно ставились в известность, однако ничего не сделано, — констатировалось в одной из таких многочисленных бумаг. — Сообщения о конструкционных и производственных дефектах поступают сплошным потоком, причем преобладающее количество явля-ется многократно повторяющимся, что свидетельствует об игнорировании актов о дефектах и призывов по борьбе за сни-жение аварийности» .
Что касается конкретно И-16, то наиболее опасными причинами многочисленных аварий являлись: выпаде-ние стекол фонаря кабины; обрыв плоскостей, течь бен-зобаков и всей топливной системы.
Поломки и аварии снижали темпы и качество боевой подготовки, сильно подрывали боеспособность истреби-тельных частей. Иногда из 20 самолетов девятнадцать требовали капитального ремонта и простаивали . «Иша-ки», выпущенные в 1936—1937 гг., имели десятки экс-плуатационных дефектов и поломок. Так, согласно де-фектной ведомости на И-16 тип 5 № 521341 (1936 г. выпуска), налетавший 52 часа и совершивший 293 посад-ки, самолет имел 30 дефектов в винтомоторной группе, 28 в центроплане, 30 в фюзеляже и 19 в шасси. УТИ-4 тип 15 № 1521173 (1936 г. выпуска), налетавший 209 часов и совершивший 218 посадок, имел 128 дефектов. И-16 тип 5 № 521241 (1937 г. выпуска), налетавший всего лишь 89 ча-сов, уже проходил пять текущих и один средний ремонт и вновь имел 32 эксплуатационных дефекта . Причем аб-солютное большинство их являлось не следствием непра-вильной эксплуатации, а именно преждевременного из-носа и выхода из строя деталей.
В этих условиях выездным заводским ремонтным бригадам приходилось проводить в частях поистине ти-таническую работу по ремонту вышедших из строя ма-шин и замене бракованных или устаревших узлов и де-талей.
Так, в феврале бригада из четырех человек провела в военной части № 9062 следующие работы:
1- на 14 самолетах заменены рычаги с кронштейнов для выворота лыж;
2- на 18 самолетах сменена боуденовская оболочка с тросами для обратного выворота лыж;
3- на восьми самолетах заменены амортизаторы лыж.
Бригады также проводили инструктаж по вопросам
эксплуатации и ремонта самолетов в полевых условиях, регулировки плоскостей и хвостового оперения, ручного и ножного управления, шасси, проводился осмотр ис-требителей, находящихся в эксплуатации.
С 12 июня по 11 июля одна из бригад работала в во-енной части № 8963. При этом были устранены дефекты вооружения на 72 самолетах. В отчете о работе отмечены:
4- плохая работа синхронных пулеметов: сдвиг креп-ления, перетягивание тросов синхронизатора, обрыв тросов механической перезарядки, смещение троса с ро-лика перезарядки;
5- плохая эксплуатация пулеметов: оружие при по-лучении полностью не расконсервировалось, не разби-рались синхронные коробочки, были забиты гашетки, не промывались пружины штоков;
6- пулеметы работали без отдачи, в результате стрель-ба постоянно разрушала крепление .
С 11 июня по 21 августа бригада по вооружению ра-ботала в одной из частей Ленинградского военного округа (ЛВО). При этом производилась проверка и ре-гулировка пушек, наводка и пристрелка пулеметов, за-нятия с летным и техническим составом.
Другая бригада с 9 июня по 13 июля работала в во-енной части № 6198 (Смоленск—Могилев). На боль-шинстве истребителей И-16 и УТИ-4 были выявлены следующие дефекты вооружения: забои гашеток в син-хронных пулеметах, неправильная сборка и установка вооружения на самолеты, отсутствие отдачи при стрель-бе, тугой ход гашеток, обрыв тросов перезарядки, люф-ты в переднем и заднем креплении пушек ШВАК и т. д. Бригада провела отладку и пристрелку пулеметов на 25 истребителях, подгонку и регулировку синхронных пулеметов на двадцати девяти, а также занятия с техни-ческим составом .
Проводился также большой объем работ по замене и ремонту крыльев. В переписке между заводом и военны-ми частями отмечались следующие основные дефекты плоскостей И-16 и УТИ-4: плохая проклепка нервюр, слабое и неравномерное натяжение лент. На многих са-молетах, выпущенных в 1936—1937 гг., имели место про-гибы нервюр и промятие лонжеронов. Только за апрель- май в части было отправлено 418 комплектов новых крыльев . Но и этого количества оказалось недостаточно. ВВС запросили дополнительно 750 комплектов сверх плана. То есть фактически И-16 был самолетом, который уже после выпуска и военной приемки приходилось еще многократно доделывать и переделывать. Однако другого истребителя у родины, как говорится, не было...
Примечательно, что авиазаводы в спешке зачастую посылали комплекты запчастей неизвестно кому, то есть, как говорится, «на деревню дедушке». Например, исполняющий обязанности начальника вооружения и снабжения ВВС ПВО Свиридов разослал директорам предприятий следующее письмо: «Материальная часть, поступающая на вооружение частей ВВС РККА, в процес-се эксплуатации требует доделки — устранения выявлен-ных дефектов... Заводы промышленности, изготовляя зап-части, засылают их непосредственно военным частям, зачастую не зная дислокации этих частей, что нередко приводит к потере их и простою неисправной материаль-ной части». Так, 2 октября авиазавод № 1 выслал 10 ком-плектов в одну часть, 20 комплектов в другую и семна-дцать в третью. В итоге из 47 комплектов запчастей обнаружить удалось лишь двадцать семь, остальные два-дцать пропали. Само содержание контейнеров тоже оставляло желать лучшего. Доходило до того, что в ком-плекте пушки можно было не обнаружить собственно пушечного ствола...
Между тем не успели отгромыхать бои на Пиреней-ском полуострове, как в тысячах километров к востоку, в степях Монголии уже разгорался новый конфликт, в котором основная боевая машина Красной армии снова оказалась востребованной.
Поликарпов против «Накадзимы»
В 1931—1932 гг. японские войска захватили Мань-чжурию. На оккупированной территории было создано марионеточное государство Маньчжоу-Го, которое пла-нировалось использовать как плацдарм для дальнейшего расширения границ Великой Японии.
Начало конфликту с Советским Союзом положили требования японской стороны о признании реки Халхин-Гол границей между Маньчжоу-Го и Монголией, хотя граница проходила на 20—25 км восточнее. Ос-новной причиной такого требования являлось желание обеспечить безопасность строящейся японцами в этом районе в обход Большого Хингана железной дороги Халун-Аршан—Ганьчжур к границе СССР в районе Ир-кутска и озера Байкал. В 1935 г. начались столкновения на монголо-маньчжурской границе. Летом того же года начались переговоры между представителями Монголии и Маньчжоу-Го о демаркации границы, которые вскоре зашли в тупик.
Между тем сталинское руководство также рассматри-вало Монголию как важный плацдарм для дальнейшего расширения советского влияния в Азии. 12 марта 1936 г. между СССР и Монгольской Народной Республикой (МНР) был подписан «Протокол о взаимопомощи». С 1937 г. в соответствии с этим протоколом на территории страны были развернуты части Красной армии.
В 1938 г. между советскими и японскими войсками в районе озера Хасан произошел первый двухнедельный конфликт. Напряжение на границе между Монголией и Маньчжурией продолжало расти. Периодически проис-ходили стычки и перестрелки, обе стороны обвиняли друг друга в нарушениях границы.
Особенно обстановка накалилась весной 1939 г. Но-чью 8 мая группа японцев с ручным пулеметом попы-талась скрытно занять принадлежавший МНР остров посредине реки Халхин-Гол, но после короткой пере-стрелки с пограничниками отступила. Через три дня отряд уже японской кавалерии совершил рейд на глу-бину 15 км на монгольскую территорию и атаковал с тыла пограничную заставу на высоте Номон-Хан- Бурд-Обо. А 14 мая в воздухе впервые появилась уже японская авиация. Разведотряд 23-й пехотной диви-зии атаковал 7-ю пограничную заставу МНР и занял высоту Дунгур-Обо. При этом пять самолетов с восхо-дящим солнцем на фюзеляжах наносили по объекту штурмовые удары. 15 мая к занятой высоте японцами были переброшены резервы, в том числе 7 бронемашин и танк.
Командование 57-го особого стрелкового корпуса комдива Н.В. Фекленко, по-видимому получив дирек-тивы из Кремля, решило действовать. Утром 17 мая к Халхин-Голу была послана группа в составе трех мото-стрелковых рот, саперной роты и артиллерийской бата-реи РККА. Одновременно туда же направился и диви-зион бронемашин монголов. 22 мая советские войска перешли Халхин-Гол и отбросили японцев к границе. Так началась настоящая война...
Собственно, война в воздухе здесь началась с того, что 21 мая японские истребители Ki-27 перехватили над границей и сбили связной самолет Р-5Ш, летевший в 6-ю монгольскую кавалерийскую дивизию.
ВВС 57-го Особого стрелкового корпуса к началу конфликта состояли из 100-й смешанной авиабригады в составе 150-го смешанного авиаполка (29 скоростных бомбардировщиков СБ и 15 разведчиков Р-5), а также 70-го иап (14 И-15бис и 24 И-16 тип 5). Надо отметить, что, несмотря на политическую важность задачи, выпол-нявшейся тут советскими войсками, служба в Монголии считалась у летчиков непристижной. Сюда нередко от-сылали провинившихся тем или иным образом пилотов из других частей, как в своего рода ссылку. Качество боевой подготовки, дисциплина и боевой дух, соответ-ственно, оставляли желать лучшего.
Боевые самолеты И-16 "Ишак" Поликарпова
Первый боевой вылет тройки И-16 совместно с парой бипланов состоялся в 12.20 22 мая. Группа имела зада-ние патрулировать над границей. Сначала полет прохо-дил мирно, но над горой Хамар-Даба патруль со сторо-ны солнца был внезапно атакован группой невиданных доселе самолетов. Это были тупоносые, с более вытяну-тым, чем у поликарповских истребителей, фюзеляжем и неубирающимися шасси. На их крыльях ярко сверкали красные круги. В результате скоротечного боя был сбит И-16 летчика И.Т. Лысенко, который погиб вместе со своим «ишаком»...
Самолетом, который увидели советские летчики, был «Накадзима», истребитель армейский тип 97 , более из-вестный под упомянутым выше названием Ki-27. Он являлся новейшим на тот момент японским истребите-лем. Это была машина того же классса, что и И-16, но оснащалась уже в общем-то устаревшими неубирающи- мися шасси. Истребитель имел длину 7,5 м, размах кры-льев 11 м и оснащался радиальным мотором воздушного охлаждения «Котобуки» На-1 мощностью 650 л. с. Воо-ружение серийных машин состояло из двух синхронных 7,7-мм пулеметов, установленных над мотором. Макси-мальная скорость Ki-27 составляла 400 км/ч у земли и около 440 км/ч на высоте. Неубирающиеся шасси и свя-занное с этим ухудшение аэродинамики с лихвой ком-пенсировались максимально облегченной конструкцией крыла и специальным профилем разработки «Накадзи- мы», что обеспечило самолету высочайшую маневрен-ность. Таким образом, Ki-27 по своим данным был при-мерно равен И-16 тип 5, а типу 10 уступал только в количестве пулеметов.
Опытный Ki-27 был поднят в небо с аэродрома Одзима 15 октября 1936 г. Затем около года шли конкурс-ные и армейские испытания, по итогам которых в кон-це 1937 г. было принято решение о запуске истребителя в серийное производство. Оно было налажено на заводе «Манею хикоки сейзо К.К.» в Харбине.
Первым в июле следующего года новую машину по-лучил на вооружение 59-й истребительный сэнтай (эска-дрилья). Затем по мере поступления новых Ki-27 были сформированы 4, 5, 11, 13 и 64-я эскадрильи. В ходе се-рийного производства модификацию Ki-27 сменила Ki-27b, отличавшаяся новым фонарем кабины с круго-вым обзором и переделанным маслорадиатором. Под центропланом теперь можно было подвесить четыре 25-кг бомбы либо два 130-литровых дополнительных сбрасываемых бака.
Между тем советское командование, видимо осве-домленное о боеспособности 70-го иап, а также о при-менении японцами новейшего истребителя, уже 23 мая решило послать к Халхин-Голу подкрепления. Из Забай-калья на аэродром Баин-Тумэн был переброшен 22-й иап майора Глазыкина, насчитывающий 35 И-15 бис и 28 И-16 тип 5 . Японцы тоже усилились, дополнительно перебро-сив в район конфликта 11-ю эскадрилью (20 Ki-27).
27 мая И-16 из 22-го полка впервые участвовали в воздушном бою. Шестерка «ишаков» во главе со стар-шим лейтенантом Черенковым в районе озера Буин-Нур на высоте 2000 м встретилась с девяткой Ki-27. Числен-ное превосходство противника усугубилось тем, что со-ветские летчики, не имевшие никакой практики полетов в строю, летели в «свободном построении», то есть каж-дый сам по себе. Это дало возможность японцам атако-вать каждый И-16 поодиночке. В результате без потерь со своей стороны «самураи» сбили два истребителя, еще один разбился во время вынужденной посадки. Один летчик погиб, двое получили ранения .
Подвела и матчасть. Первоначально в вылете должны были участвовать семь «ишаков», однако один вынужден был вскоре вернуться обратно. «Признаться, война на Халхин-Голе началась для нас неудачно, — вспоминал лет-чик 22-го иап Георгий Приймук. — Мы, по существу, были к ней не готовы. Первый бой, состоявшийся 27 мая, наша эскадрилья проиграла вчистую — мы еще не умели вести атаку, да и материальная часть оказалась неис-правной.
Только взлетели, у моего двигателя отказала тяга — винт вращается вхолостую, самолет, сломав строй, на-чинает отставать от эскадрильи; я попытался увеличить обороты, но мотор остановился намертво. Пришлось идти на вынужденную посадку. Выпрыгиваю из кабины, осмат-риваю свой И-16 — никаких повреждений незаметно, только капот двигателя и нижняя поверхность центро-плана забрызганы маслом. Хорошо хоть, аэродром рядом — пригнали оттуда машину-пускач, взяли мой самолет на буксир и притащили обратно. Вскоре вернулись и осталь-ные истребители эскадрильи — так что, можно сказать, наш первый вылет закончился, едва начавшись. Я пошел докладывать о неисправности командиру — тот меня об-лаял, хотя моей вины в остановке мотора не было» .
Впрочем, И-16 Приймука оказался не единственным, чей полет прервался из-за неисправностей. «Долго ждать не пришлось — уже минут через 20 на аэродром вернулся первый из наших истребителей, — продолжал он свой рассказ. — Смотрю, и у него капот мотора забрызган маслом. Из кабины вылезает Саша Мурмылов и материт-ся вовсю — на его самолете обнаружилась та же неис-правность, что и на моем: мотор не тянет, винт враща-ется вхолостую. Спрашиваю: самураев встретили? Тут уж он совсем осатанел — оказывается, когда он нагнал японцев, тех уже было не трое, а больше дюжины, а наших вокруг никого; японцы навалились на него всей группой, сверху, прижали к земле, так что он чудом вывернулся и еле-еле оторвался от преследования; тут еще и мотор за-барахлил — случись это минутой раньше, когда он еще не вышел из боя, ему бы точно крышка, а так он умудрился дотянуть до аэродрома».
В этот день у командования 57-го особого корпуса состоялся неприятный разговор по прямому проводу с наркомом обороны маршалом Климентом Ворошило-вым, который высказал «большое неудовлетворение» высокими потерями советской авиации.
Однако одним «неудовлетворением» ситуацию изме-нить было нельзя. Еще хуже сложились дела у бипланов И-15. 28 мая японская авиация уже практически господ-ствовала в воздухе, нанося удары по советским и мон-гольским войскам. В связи с этим командование при-казало утром поднять в воздух хотя бы 20 истребителей. Но из-за неисправностей удалось взлететь только трем И-15бис. Все они были сбиты японцами, а их пилоты Вознесенский, Иванченко и Чекмарев погибли...
Через два часа после этого «сражения» девять бипла-нов взлетели с аэродрома Тамсак-Булак, чтобы прикрыть переправу через Халхин-Гол. Здесь их и встретили 18 Ki-27. В завязавшемся ожесточенном воздушном бою семь советских истребителей были сбиты, еще два полу-чили сильные повреждения. При этом пять летчиков по-гибли, остальным удалось приземлиться на парашютах.
Таким образом, за два первых дня воздушных боев потери советской авиации составили 14 машин (10 И-15 и 4 И-16), еще несколько получили повреждения. При этом погибло 11 летчиков. Японцы же лишились всего одного самолета. В общем, полный разгром! 28 мая ко-мандир 57-го корпуса комкор Фекленко в боевом до-несении о ходе боев в районе реки Халхин-Гол, среди прочего, докладывал начальнику Генерального штаба РККА Шапошникову следующее: «Авиация противника господствует в воздухе...»
Наверху отреагировали быстро! Чтобы дальше не по-зориться, нарком обороны Ворошилов своим приказом попросту запретил дальнейшие действия советской ави-ации в зоне конфликта. 70-й иап был переброшен на аэродром Баин-Тумэн для укомплектования новой тех-никой и летным составом. А 29 мая в Монголию на трех транспортных «Дугласах» прибыла группа из 48 чело-век — наиболее опытных летчиков и техников, многие из которых успели до этого побывать в Испании. Им предстояло на месте организовать обучение летного и технического персонала. Группу лично возглавил заме-ститель начальника ВВС РККА Яков Смушкевич .
Пополнение и реорганизация длились вплоть до
1- июня. Все войска на территории Монголии теперь были объединены в 1-ю армейскую группу, а приданная авиационная группировка стала называться ВВС 1-й АГ. Командование ею было возложено лично на упомянуто-го «посланца Сталина» товарища Смушкевича. На суше тем временем после первых столкновений также насту-пило некоторое затишье.
К 20 июня в составе 22-го и 70-го иап насчитывался 151 истребитель, в том числе 95 И-16. Большую часть из них составляла уже четырехпулеметная модификация тип 10.
В это время Смушкевич решил, что пора, наконец, бросить эту армаду в бой и отомстить «самураям» за майский позор. Утро 22 июня началось с перехвата со-ветскими истребителями одиночного самолета-разведчи- ка Ki-15. Затем на аэродром 22-го иап поступил сигнал о приближении большой группы японских бомбарди-ровщиков. Летчик А.Д. Якименко вспоминал: «...На под-ходе к аэродрому обнаружили большую группу японских бомбардировщиков, которую сопровождали десятки ис-требителей. Прикрытие настолько плотное, что про-рваться сквозь него можно лишь сверху, на пикировании. Начинаем набирать высоту — но навстречу уже спешат вражеские истребители.
Лобовая атака — соревнование в крепости нервов. Пер-вый японец оказался слабоват — открыл огонь с дальней дистанции, так что трассы на излете ушли под мой само-лет, а потом и вовсе не выдержал, взял ручку управления на себя, и я всадил ответную очередь из четырех стволов прямо в его беззащитное брюхо. У второго японца нервы оказались крепче — этот не отворачивал, и мы размину-лись буквально в нескольких метрах, обменявшись очередя-ми; он промахнулся, задел ли я его — не знаю: не было вре-мени оглядываться. Продолжаю набирать высоту — еще метров пятьсот, и я окажусь над верхним эшелоном япон-ских истребителей, а значит, получу шанс прорваться к бомбардировщикам. Но тут мой мотор вдруг чихнул и остановился — увлекшись боем, я совсем забыл о времени и израсходовал все горючее. Вываливаюсь из общей свал-ки — благо наш аэродром совсем рядом — и с ходу иду на посадку» .
Тем временем в воздух, поднимая огромные клубы пыли, поднялось сразу несколько десятков поликарпов- ских истребителей. Как только от летчиков и наземных наблюдателей были получены сведения о появлении большого числа японцев, в этот район стали отправлять-ся все новые и новые звенья. В результате развернулось небывалое 2,5-часовое воздушное сражение. Советская сторона последовательно произвела 106 самолёто-выле-тов (56 И-16 и 49 И-15), со стороны японцев в бою уча-ствовало 18 Ki-27, которые тоже сменяли друг друга не-сколькими волнами.
По окончании наши летчики отчитались о 25 сбитых «Накадзимах». В действительности же потери авиации Страны восходящего солнца составили 7 машин. Что ка-сается «самураев», то они тоже преувеличили свои дости-жения, заявив в общей сложности о 50 победах. На самом деле ВВС РККА лишились 17 истребителей (14 И-15 и 1 И-16), из которых три были уничтожены на земле в ре-зультате штурмовки. При этом погибло 11 летчиков, в том числе командир 22-го иап майор Глазыкин . Таким об-разом, учитывая большое численное превосходство со-ветских летчиков, можно констатировать, что сражение, ставшее, кстати, крупнейшим за время конфликта, закон-чилось полной победой японцев.
Следующие два воздушных боя имели место 24 июня. На сей раз была ничья. Японцы сбили два И-15, но и сами потеряли два Ki-27, которые были сбиты «ишака-ми». Один летчик попал в плен, второй «самурай», опа-саясь, что его разорвут на части, после приземления за-стрелился.
Через два дня в ходе очередных боев японцам удалось сбить три И-16 и один И-15. Советские летчики отчита-лись о девяти победах, однако ни одна из них не под-тверждается данными противника .
Самураи на «Фиатах»
Японцам из данных аэрофотосъемки было хорошо известно, где базируются советские истребители, и 27 июня они решили провести массированный налет на обе авиабазы: Тамсаг-Булак, где находился 22-й иап, и Баин-Бурду-Нур, где располагался 70-й иап. В операции приняли участие 30 бомбардировщиков (9 Ki-ЗО и Ki-21 и 12 «Фиат» BR-20 «Чиконья»).
Последние представляли собой вполне современный двухмоторный бомбардировщик цельнометаллической конструкции. Он был разработан конструкторами фир-мы «Фиат» под руководством Челестино Розателли. Он имел длину 16 м, размах крыльев 21,5 м и был оснащен двигателями «Фиат» А.80 RC41 мощностью по 1000 л. с. Скорость также была типичной для бомбардировщиков того времени — 430 км/ч на высоте 4000 м. Как и бом-бовая нагрузка — 1600 кг. Первый полет самолет совер-шил 10 февраля 1936 г., а через год был принят на воо-ружение итальянских ВВС (Реджиа аэронаутика).
В конце осени 1937 г. японское правительство заклю-чило с фирмой «Фиат» договор на поставку 72 бомбар-дировщиков, а затем дополнительный контракт — еще 10 машин. В феврале 1938 г. первые BR-20 морем в разо-бранном виде доставили в Маньчжурию. Сборка велась на аэродроме Чушудзу в присутствии итальянских спе-циалистов. Там же проходили сдаточные испытания. Переучивание экипажей осуществлялось группой ита-льянских летчиков на аэродроме Кончулин.
Первые самолеты принял 12-й кокутай (полк), ранее летавший на устаревших бомбардировщиках Ki-1. Само-лет BR.20 получил у японцев обозначение тип I (I — со-кращенно Италия). Следом там же, в Маньчжурии, сформировали новую 98-ю эскадрилью. Каждый из них по штату имел 36 самолетов. К слову сказать, это не единственная импортная экзотика в императорской ави-ации, «засветившаяся» на Халхин-Голе. Там же, к при-меру, был замечен даже немецкий «Мессершмитт» Bf-108 «Тайфун»!
Что касается Ki-21, то это был японский двухмотор-ный бомбардировщик «Мицубиши», по своим боевым качествам примерно равный «Фиату». А вот Ki-ЗО от-носился к классу легких одномоторных бомбардиров-щиков.
Вот такая коллекция в сопровождении 74 истребите-лей направлялась на рассвете 27 июня бомбить совет-ские аэродромы. Налет оказался внезапным для русских, ни один самолет даже не успели поднять в воздух. Впро-чем, и точность авиаудара оставляла желать лучшего. Так, на Тамсаг-Булак, по советским данным, было сбро-шено около 100 бомб всех калибров, но почти все они упали мимо цели, никто не пострадал.
Вскоре в небо поднялись сразу 34 И-16 и 13 И-15 22-го иап. В завязавшемся воздушном бою советским летчикам удалось сбить два истребителя Ki-27 и по од-ному бомбардировщику Ki-21 и Ki-ЗО. «Фиаты» же ушли без потерь. Неприятный случай произошел с команди-ром полка майором Кравченко. Во время преследования одного из «самураев» он улетел далеко на маньчжурскую территорию, где у его И-16 и заглох мотор. Совершив вынужденную посадку в степи, Кравченко двое суток скитался по безлюдным местам, пока наконец не дошел до линии фронта.
Налет на Баин-Бурду-Нур оказался для японцев бо-лее успешным. Два «ишака» были уничтожены на аэро-дроме, еще 9 И-16 и 5 И-15 были сбиты истребителями во время взлета и набора высоты. Нападавшие ушли без потерь. Общие же потери советской авиации в этот день составили 20 самолетов . Штаб Квантунской армии со-общил, что в ходе ударов по аэродромам Внешней Мон-голии было сбито 99 советских самолетов и еще 49 уни-чтожено на земле!
К 1 июля в составе 22-го и 70-го иап насчитывалось 93 И-16 тип 5 и тип 10, а также 45 И-15бис. В начале месяца в Монголию прибыли первые И-16 тип 17, воо-руженные 20-мм пушками ШВАК. 4 июля семь таких машин впервые участвовали в штурмовке японских по-зиций, потеряв при этом один «ишак».
Воздушные же бои по-прежнему проходили с пре-имуществом японцев. К примеру, 10-го числа советские летчики заявили об уничтожении 11 самолетов против-ника при потере трех И-16. Их летчики Пискунов, Спи- вак и Прилепский пропали без вести. Еще 4 самолета получили повреждения. И-16 заместителя командира 22-го иап капитана Балашева смог вернуться на аэро-дром, однако сам летчик от полученного ранения впо-следствии скончался в госпитале . Японцы значительно преувеличили свои достижения, заявив о 64 победах, но при этом сами потеряли всего один Ki-27.
Первую настоящую победу над японцами советские истребители одержали лишь 12 июля. В этот день при по-тере одного И-16 им удалось сбить трех «самураев», в том числе японского аса Мамору Хамаду, имевшего на своем счету 17 побед. Последний погиб. Командир 1-й эскад-рильи Тосио Като также был сбит, выпрыгнул с парашю-том над монгольской территорией, но был вывезен от-туда другим японским летчиком — Тосио Мацумурой, посадившим свой истребитель на вражеской территории".
К 5 июля группировка японской авиации насчитыва-ла 148 самолетов. При этом «Фиаты» были переброшены на китайский фронт .
|
Боевой состав японской авиации в районе Халхнн-Гола к середине июля 1939 г.
|
Между тем с 12 по 21 июля война в воздухе приоста-новилась из-за плохой погоды. Советская сторона ис-пользовала перерыв для пополнения новой матчастью и боевой подготовки. 21-го числа в Монголию прибыл 56-й иап под командованием майора Данилова, который еще больше увеличил численное превосходство. Таким образом, уступая японцам в качестве подготовки пило-тов и технике, советское командование попросту реши-ло постепенно задавить их количеством.
На суше в это время хоть и шли ожесточенные бои, ситуация особо не менялась. Базируясь на несколько опорных пунктов, войска Квантунской армии продол-жали удерживать фронт вдоль реки Халхин-Гол.
Возобновившиеся в последней декаде июля воздуш-ные сражения проходили с переменным успехом. К при-меру, 23 июля состоялись три крупных воздушных боя, в каждом из которых участвовали десятки поликарпов- ских истребителей. Наши все время пытались создать большой численный перевес и за счет этого бить про-тивника. Однако японцы, даже оказавшись в меньшин-стве 1:5, умело выходили из боя различными приемами, используя хорошую маневренность и более высокую скорость своих машин. Моторы «ишаков» же зачастую, по описанным выше причинам, попросту не выдавали номинальной мощности, быстро перегревались, вслед-ствие чего те не могли долго преследовать противника.
В одном их боев неудачно дебютировали пилоты 56-го иап. Огромная группа из 60 И-16 встретилась с 40 Ki-27. Однако многочисленные заходы и атаки не да-вали никаких результатов. Многие летчики выпусти-ли весь боезапас, так ни разу и не попав в противника. В итоге, согласно донесениям летчиков, был сбит один японец, собственные потери составили два «ишака».
В другом бою 50 И-16 из 70-го иап, осуществляв-ших прикрытие бомбардировщиков СБ, бились против 26 Ki-27. На сей раз сталинские соколы донесли о двух победах при одной потере.
Всего же, согласно советским данным, 23 июля было сбито восемь японских истребителей. В действительности противник потерял только четыре Ki-27. Больше всех по-страдала 11-я эскадрилья, лишившаяся трех машин.
Поутру 25 июля И-16 из 70-го иап во главе с майором Кравченко атаковал и сбил японский аэростат-корректи-ровщик артиллерийского огня. Вскоре над горой Хамар- Даба завязался крупный воздушный бой между несколь-кими десятками И-16 из всех трех «монгольских» полков. Однако и в этот раз численное преимущество не помогло. Летчики отчитались о 16 сбитых самолетах, хотя в дей-ствительности японцы потеряли только два Ki-27.
Подбитый истребитель Синтаро Кадзимы из 11-го сэн- тая совершил вынужденную посадку на территории про-тивника. Однако его вывез к своим приземлившийся рядом Бундзи Ёсияма. Этот эпизод имел важное значе-ние, так как советская сторона впервые сумела захватить почти неповрежденный Ki-27. Вскоре машину отправи-ли в СССР для изучения.
Собственные потери ВВС РККА в этом бою состави-ли четыре И-16.
В 7.15 29 июля 20 И-16, в том числе около половины пушечных тип 17, нанесли авиаудар по японскому аэро-дрому Алаи, на котором базировалась 24-я эскадрилья. Налет оказался внезапным для японцев, что позволило «ишакам» без помех пройти на бреющем, паля по сто-янкам из пушек и пулеметов. В результате были уни-чтожены два Ki-27, еще девять получили те или иные повреждения .
В 9.40 был произведен повторный налет на ту же цель двумя группами И-16. Им удалось атаковать японцев в момент, когда несколько машин заходили на посадку. На сей раз было уничтожено четыре «Накадзимы». А вече-ром того же дня над Халхин-Голом произошел еще один воздушный бой, в котором советская сторона лишилась трех истребителей, японская — четырех. Погиб коман-дир 1-й эскадрильи Фумио Харада.
В целом июль был за «самураями». При потере 41 сво-его самолета они сбили семьдесят девять, в том числе 39 И-16 .
Что такое «господство в воздухе»?
Между тем к началу августа за счет продолжающихся поставок самолетов с авиазавода № 21 в Горьком и других численность советской истребительной авиации достигла астрономических по меркам конфликта масштабов.
|
|
Таким образом, всего насчитывалось уже 256 истре-бителей, среди которых значительно преобладали И-16 тип 10. Роль бипланов постепенно сходила на нет.
Первую половину августа в воздухе царило временное затишье, до 13-го числа произошло лишь несколько боев, затем неделю стояла нелетная погода.
Между тем 20 августа советско-монгольские войска перешли в наступление, нанося главный удар по флан-гам японской группировки. Советские бомбардировщи-ки СБ наносили мощные удары по укреплениям про-тивника, а также его коммуникациям и аэродромам.
В этот же день советские истребители впервые при-менили реактивные снаряды РС-82. Это задание было поручено специальной группе И-16 под командованием летчика-испытателя НИИ ВВС капитана ЗвонареЬа. Ра-кеты были выпущены по истребителям Ki-27 с рассто-яния 500 м. Однако, хотя пилоты «ишаков» и отчитались о попаданиях, никаких потерь в этот день у «самураев» не было .
21 августа над Халхин-Голом произошло сразу не-сколько крупных боев. Утром японская авиация нанесла удар по аэродрому Тацмаг-Булак. В нем участвовал в общей сложности 51 бомбардировщик (24 Ki-30, 12 Ki-21 и 15 Ki-36 в сопровождении 88 истребителей Ki-27 из 1, 11, 24 и 64-го сэнтаев). Внезапности не получилось, противник был заблаговременно обнаружен постами ВНОС, и советские истребители встретили японцев уже в воздухе. В результате разгорелось большое воздушное сражение, в котором участвовали 123 И-16. Сталинские соколы заявили о 13 победах (одиннадцать над истре-бителями и две над одномоторными бомбардировщика-ми). При этом собственные потери оказались велики:
16 И-153 и 3 И-16, причем все пилоты последних погиб-ли. Что касается налета, то японцам удалось уничтожить один СБ.
После этого в течение дня имело место еще несколь-ко схваток. В 14.45 армада из 58 И-16 и 11 И-153 из 22-го иап, вылетевшая на штурмовку, по дороге встре-тила большую группу японских самолетов. Без потерь со своей стороны советские летчики отчитались о трех сби-тых Ki-ЗО и семи Ki-27.
Аналогичный бой с участием большого количества са-молетов с обеих сторон состоялся вечером . Реальные по-тери японцев задень составили 6 машин (1 Ki-ЗО, 1 Ki-36 и 4 Ki-27). ВВС РККА лишились 11 самолетов (4 И-16, И-153 и 4 СБ). Таким образом, императорская авиация снова победила. Обращает на себя внимание тот факт, что потери зачастую были несоразмерны с огромным коли-чеством самолето-вылетов и машин, участвовавших в бою. Как правило, бились между собой 100—120 истре-бителей, а сбивалось при этом три-четыре из них. Совет-ская истребительная авиация территориально «господ-ствовала в воздухе», то есть относительно времени и пространства в небе в целом находилось больше самоле-тов, чем у противника. По такому же принципу велись воздушные бои, в квадрат, где был замечен враг, попросту посылалось как можно большее количество машин. При этом выполнение боевой задачи конкретным летчиком дезавуировалось. .
Именно тогда на Халхин-Голе сложилась советская концепция «господства в воздухе», которая просуще-ствовала потом вплоть до мая 1945 г. У нас этот термин чаще всего понимали буквально, то есть чьих самолетов больше летает в небе над конкретным районом. Поэтому завоевать «господство» в ВВС РККА стремились про-стым насыщением воздуха как можно большим числом истребителей в ущерб конкретным боевым задачам.
Однако рано или поздно количественное и территори-альное господство в воздухе может перетечь в тактическое и стратегическое. Особенно если силы противника пере-напряжены и он не получает свежих подкреплений и тех-ники в достаточном количестве. Именно это и произо-шло с японцами на Халхин-Голе.
Квантунская армия снабжалась новыми самолетами и летчиками в ограниченных количествах, а производ-ство тех же Ki-27 составляло всего 30 штук в месяц. Со-ветское же командование, наоборот, придавало победе на Халхин-Голе первостепенное значение, щедро попол-няя расположенные там части новой техникой. В итоге японцев попросту задавили, и в конце августа в воздуш-ной войне наконец наступил перелом.
25 августа японцам при потере нескольких своих ма-шин впервые не удалось сбить ни одного советского са-молета. 29-го числа сбито четыре Ki-27 при потере одно-го И-16. Летчик Ивори Сакаи вспоминал: «Я совершал по четыре—шесть вылетов в день и под вечер уставал так, что, заходя на посадку, почти ничего не видел. Вра-жеские самолеты налетали на нас подобно огромной чер-ной туче, и наши потери были очень, очень тяжелы...» На сухопутном фронте императорские войска были окруже-ны и 31 августа полностью разгромлены.
Потери советской авиации за август составили 77 са-молетов, в том числе 39 И-16. Причем шестнадцать из них были, согласно советским данным, утрачены по не-боевым причинам .
В начале осени воздушные бои пошли на убыль. Тем не менее спорадические воздушные схватки продол-жались. Советские авиаторы применяли излюбленную тактику, посылая в бой сразу по несколько эскадри-лий. 1 сентября пилоты И-16 произвели в общей слож-ности 145 самолето-вылетов. При этом было заявлено
о 20 победах, японские летчики отчитались о тридцати трех. Фактически же были сбиты 5 Ki-27 и 3 И-16. Еще один «ишак» получил повреждения и совершил вынуж-денную посадку в степи недалеко от аэродрома Тамсаг- Булак.
На следующий день в небе впервые появились истре-бители Ki-10 из 9-й эскадрильи, недавно переброшен-ной в район конфликта. Однако устаревшие бипланы не могли на равных тягаться со скоростными истребителя-ми. В результате боя японцы лишились трех Ki-27 и од-ного Ki-10, а ВВС РККА одного И-16.
Последние события имели место уже 14 и 15 сентя-бря, когда в Европе уже вовсю шла война между нацист-ской Германией и Польшей. Напоследок, зная о скором перемирии, японцы решили нанести авиаудары по со-ветским аэродромам. В первый день в атаке участвовали 10 бомбардировщиков в сопровождении 45 истребите-лей. Их пытались перехватить 75 И-16 и 15 И-153. Од-нако потерь с обеих сторон не было.
А 15 сентября сразу 200 истребителей и бомбардиров-щиков атаковали аэродром Тамсаг-Булак. Предчувствуя близкое окончание войны, советские летчики рассла-бились и оказались попросту не готовы к нападению. Только своевременное прибытие большой группы И-16 с другого аэродрома позволило выправить ситуацию. В итоге в результате этого последнего сражения импера-торская авиация лишилась девяти истребителей, ВВС РККА — шести (1 И-16 и 5 И-153). Тем не менее этот эпизод показал, что японцы вовсе не разгромлены и по- прежнему в состоянии сражаться.
Всего в сентябре советская группировка потеряла 26 самолетов, в том числе 7 И-16.
Общий счет был не в пользу «ишака». С 22 мая по 23 сентября 87 самолетов были сбиты, еще 22 разбились в результате аварий и катастроф. Японцы же потеряли 62 Ki-27, еще 34 получили сильные повреждения и были затем списаны. При этом надо учитывать, что «Накад- зимы» сражались не только с И-16. Помимо последнего в боях были потеряны 76 бипланов И-15 и И-153. Таким образом, потери советских истребителей почти вдвое превысили потери противника .
Всего же императорская авиация потеряла на Халхин- Голе 88 самолетов всех типов, еще 74 были списаны из- за полученных повреждений. Всего 162. Потери же ВВС РККА составили 249 машин, в том числе 42 по небое-вым причинам .
Советская авиация во время войны выполнила свыше 20 тысяч самолето-вылетов, из которых 18 509 (90%) пришлось на долю истребительной авиации.
Главным советским асом Халхин-Гола стал В.Г. Рахов из 22-го иап, одержавший, по официальным данным, 8 личных и 6 групповых побед на И-16. 6 личных и 1940 групповых побед одержал комиссар эскадрильи Ар-сений Ворожейкин из того же полка, по пять было на счету помощника командира эскадрильи лейтенанта Ивана Красноюрченко , В.П. Трубаченко и Г.П. Крав-ченко. При этом стоит отметить, что учет сбитых само-летов конкретно в данном конфликте велся весьма ха-латно, причем с обеих сторон. Японцы завышали свои успехи порой в пять—семь и более раз, сталинские со-колы ненамного «отстали». Поскольку театр военных действий был очень ограниченным по площади, а бои зачастую велись над степями, подтвердить или опроверг-нуть заявления летчиков было весьма сложно. Да к тому же командование этого особо и не требовало, охотно по-полняя счета своих героев.
Что же касается Якова Смушкевича, командовавшего авиацией на Халхин-Голе, то его 17 ноября 1939 г. на-градили второй медалью «Золотая Звезда». Карьера ком- кора пошла в гору. Уже через два дня его назначили на-чальником (командующим) ВВС РККА, попутно сделав кандидатом в члены ЦК ВКП (б). 4 апреля 1940 г. Смушкевичу присвоили звание командарм 2-го ранга, а уже 17 июня генерал-лейтенант авиации. В августе 1940 г. был переведен на должность генерал-инспектора ВВС РККА, а в декабре того же года — помощника начальника Ге-нерального штаба РККА по авиации. Но на этом, как это часто бывало при Сталине, карьерный рост Смуш-кевича и закончился.
8 июня 1941 г. он был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «военной заговорщической орга-низации», по заданиям которой Смушкевич якобы про-водил работу, «направленную на поражение Республи-канской Испании, снижение боевой подготовки ВВС Красной армии и увеличение аварийности в Военно-воз-душных силах». Бывший герой и другие арестованные естественно признали предъявленные обвинения, тем бо-лее что высокая аварийность действительно имела место быть. То есть «состав преступления» был налицо, остава-лось лишь притянуть к нему за уши конкретных «винов-ников». 28 октября 1941 г. по приказу наркома НКВД Лаврентия Берии Смушкевич был расстрелян в поселке Барбыш Куйбышевской области.
Родился 15 октября 1912 г. в деревне Прокофьево Нижегород-ской губернии. Служил в Красной армии с 1931 по 1933 г. в 17-й стрел-ковой дивизии. После увольнения в запас поступил в Высшую ком-мунистическую сельскохозяйственную школу в Горьком, но окончил только 1-й курс. В 1937 г. окончил Харьковскую военную авиацион-ную школу летчиков. Поначалу Ворожейкин служил в бомбардировоч-ной авиации. В 1939 г. окончил шестимесячные курсы летчиков-ко- миссаров, после чего был назначен комиссаром эскадрильи в 53-м БАЛ. В мае того же года переведен в истребительную авиацию. Комиссар
Родился 3 сентября 1910 г. в селе Николаевское Царицынской губернии в семье крестьянина. После окончания школы механизации сельского хозяйства работал в зерносовхозе механиком. С октября 1932 г. учился в Ленинградском институте инженеров-механиков со-циалистического земледелия. В августе 1934 г. по так называемой пар-тийной путевке поступил в Качинскую школу летчиков, после окон-чания которой служил пилотом и командиром звена в Забайкалье, а с 1936 г. — в 22-м иап в Монголии.
На Халхин-Голе Красноюрченко совершил 111 боевых вылетов, участвовал в 31 воздушном бою и 45 штурмовых ударах по назем-ным целям. 17 ноября 1939 г. ему присвоено звание Героя Советско-го Союза.
После этого командовал эскадрильей, был помощником команди-ра 43-го иап, инспектором истребительной авиации Киевского воен-ного округа.
В годы Великой Отечественной войны командовал 92-м иап, затем 102-й и ад ПВО, защищавшей Сталинград и Астрахань, затем 147-й иад ПВО, приданной Ярославско-Рыбинскому корпусному району ПВО. Позднее был заместителем командира 9-го иак ПВО. В воздушных боях сбил 3 самолета.
"Хочу, чтобы все..."
Понятие «ас» появилось в годы 1-й мировой войны, и оно обозначало опытного летчика, сбившего в воздушных боях лично не менее 5 вражеских самолетов. Правда, для получения этого титула летчик и его командование должны были вести подсчет побед, чтобы определить точно, когда пилот-истребитель стал асом. Однако ни в Японии, ни в СССР в 30-е годы такой подсчет не велся. Японцы считали это зазорным потому что, по их мнению, уничтожение врага для настоящего самурая является обычной рутинной работой, а подвигом можно считать только героическую гибель в бою. В коллективистском же Советском Союзе ценились только совместные действия, выпячивание своей личности и индивидуальных успехов считалось неприличным. Именно эти специфические взгляды японцев и советских людей стали причиной того, что сегодня очень трудно определить рейтинг асов Номонганского конфликта. Однако любопытные историки и исследователи истории авиации все же проделали такую работу, обратившись к боевым отчетам японских и советских пилотов, участвовавших в сражении на Халхин-Голе. Конечно, результаты этих исследований нельзя считать абсолютно точными, тем более что сами пилоты в своих отчетах во много раз завышали урон, нанесенный противнику, зачастую выдавая желаемое за действительное. И тем не менее, благодаря этим исследованиям мы сегодня можем познакомиться с наиболее выдающимися летчиками Номонганского конфликта и отдать должное их способностям и боевым качествам.
Японские асы
Как уже говорилось в предыдущем посте, лучшим японским асом «Номонганского конфликта» считается Хиромичи Синохара, заявивший о 58 победах. За ним следует Кендзи Симада (27 побед), Томио Ханада (25), Сёго Саито (24), Бундзи Йосияма (более 20 побед), Сабуро Того (22), Дзёдзо Ивахаси (20), Сабуро Кимура (19), Рётаро Йобо (18), Такео Исии (18), Соичи Сузуки (17), Мамору Ханада (17), Мунейоши Мотожима (16), Ринчи Ито (16), Иосихико Вадзима (16), Ивори Сакаи (15), Масатоси Масузава (12). Далее представлены биографии лишь некоторых из этих летчиков.
Капитан Кендзи Симада
(27 побед)
Вежливый и учтивый толстячок Кендзи Симада (1911-1939) совсем не походил на военного летчика. Однако под этой непритязательной внешностью скрывался один из лучших асов японской армейской авиации. Симада окончил военное училище и поступил в лётную школу в июле 1933 года. В марте 1938 года он был произведён в капитаны и назначен на должность командира 1-го чутая 11-го Сентая. 24 мая 1939 года Симада привёл свою эскадрилью к китайско - монгольской границе. А спустя 3 дня Симада принял боевое крещение, когда патрулировал воздушное пространство над Халхин - Голом во главе шестёрки истребителей. Японцам встретилось 9 советских И-16. В ходе боя Симада записал на свой счёт 3 самолёта, его товарищи заявили еще о 6 победах.
За время боев над Халхин-Голом Симада показал себя не только выдающимся асом, но и талантливым командиром, умеющим организовать схватку так, чтобы удачно использовать всю мощь своей авиачасти. Недаром его 1-й Чутай добился более 180 воздушных побед, заняв первое место по результативности в японской армейской авиации. Среди пилотов его Чутая находился и лучший ас ВВС Японии - Хиромичи Синохара.
Однако, несмотря на все свои способности, Кендзи Симада не дожил до окончания «Номонганского инцидента» буквально несколько часов. В последний день боев - 15 сентября 1939 года - капитан Симада принял участие в рейде японской авиации на Тамсак - Булак. В последний раз его видели ведущим бой против нескольких И-16; на базу Симада не вернулся. В соответствии с военными традициями Японии Кендзи Симада посмертно был повышен в чине - ему было присвоено звание майора.
Окончательный счёт Симады определить точно довольно трудно. Большинство источников приводят цифру 27, но некоторые утверждают, что ему удалось сбить более 40 самолётов. Однако эти разногласия не умаляют главного - под руководством Симады его Чутай смог стать первой по результативности частью японских ВВС.
Майор Дзёдзо Ивахаси
(20 побед)
Дзёдзо Ивахаси (1912-1944) окончил военное училище и был произведён в младшие лейтенанты в июле 1933 года. К началу «Номонганского инцидента» Ивахаси уже командовал 4-м Чутаем 11-го Сентая, базировавшимся в Харбине. Поэтому ему не пришлось участвовать в первых боях на Халхин – Голе: к месту событий Ивахаси попал лишь в июне. Но уже 24 июня он одержал свои первые победы, сбив 2 истребителя противника.
Благодаря командирским навыкам Ивахаси, 4-й Чутай смог одержать под его руководством более 100 побед. Однако многие его подвиги так и остались не замеченными общественностью, потому что Ивахаси глубоко презирал газетчиков и отказывался давать им интервью. Всего в боях над Халхин - Голом Ивахаси заявил 20 побед; за эти успехи и успешное командование частью он был награждён орденом «За мужество» 4-го класса.
По окончании боев в Монголии Ивахаси возвратился в Японию; поначалу он служил инструктором в авиашколе в Акено, а затем стал лётчиком - испытателем. Во время 2-й мировой войны Ивахаси возглавил департамент инспекции вооружений, отдав много сил для введения в строй нового мощного армейского истребителя Накадзима - Ки-84. В марте 1944 года Ивахаси был назначен на должность командира только что сформированного 22-го Сентая, вооруженного новыми Ки-84. С этой частью он в августе прибыл в Ханькоу (Китай) и принял там участие в боях против американских и китайских ВВС. Здесь 28 августа в небе над Йочоу майор Ивахаси уничтожил истребитель Р-40. В течение следующего месяца 22-й Сентай занимался под его руководством перехватом американских «суперкрепостей» В-29, летавших с аэродромов в Китае бомбить Японию. 21 сентября 1944 года Ивахаси получил приказ нанести удар по такому аэродрому в Сиане. Майор и его ведомый на бреющем полёте расстреливали цели на аэродроме, когда огнём зенитной артиллерии самолёт Ивахаси был сбит, упал на землю и взорвался. Некоторые источники сообщают, что Ивахаси сумел напоследок протаранить стоявший на земле Р-47. Всего за свою службу Ивахаси одержал 21 воздушную победу (20 – на Халхин-Голе). Посмертно его представили к званию подполковника.
Фельдфебель Хиромичи Синохара
(58 побед)
Самый результативный пилот японской армейской авиации Хиромичи Синохара (1913-1939) обрёл славу во время боёв на Халхин - Голе, где всего за 3 месяца сбил 58 самолётов противника. За свои успехи Синохара получил среди сослуживцев прозвище "Рихтгофена Востока"; впоследствии ни один японский армейский лётчик - истребитель не смог побить его результата.
Сын крестьянина, Хиромичи Синохара в 1931 году вступил в ряды 27-го кавалерийского полка. Этот полк в Манчжурии охранял японских переселенцев от китайских бандитов. В июне 1933 года Синохара поступил в лётную школу, которую закончил в январе 1934 года, после чего был определен в 11-й Сентай, дислоцированный в Харбине. В составе этой части Синохара и принял участие в «Номонганском инциденте». Уже 27 мая в своём первом бою Синохара сбил над Халхин - Голом сразу 4 И-16. А менее чем через 24 часа пилот сбил еще разведчик Р-5 и 5 истребителей И-15бис. Свой рекорд - 11 воздушных побед за один день, который никто из японских лётчиков не смог побить - Хиромичи Синохара поставил 27 июня 1939 года. В тот день началось японское контрнаступление, и более 100 японских самолётов сошлись в схватке со 150 советскими истребителями. Завязался грандиозный воздушный бой, который продлился более получаса. Синохара использовал простую, но действенную тактику: врезался в строй самолётов противника, разбивал его и расстреливал самолёты по одиночке, используя свое прекрасное умение метко стрелять.
Однако не всегда молодому асу везло в бою. Так, 25 июля Синохара едва не погиб: из-за пробоины в бензобаке пилоту пришлось совершить вынужденную посадку на монгольской территории. Но товарищ Синохары - сержант Ивасаки - приземлился поблизости и подобрал аса.
Удача окончательно отказала фельдфебелю Хиромичи Синохара 27 августа 1939 года. В тот день Синохара вылетел сопровождать бомбардировщики. Японские самолёты были перехвачены советскими истребителями, и в завязавшемся бою Синохара был сбит. Однако сослуживцы Хиромичи утверждают, что перед своей гибелью Синохара успел уничтожить 3 истребителя противника, доведя таким образом свой боевой счёт до 58 побед. Посмертно фельдфебель Хиромичи Синохара по традиции японской армии был произведён в младшие лейтенанты.
Майор Ивори Сакаи
(15 побед)
Майор Ивори Сакаи (1909 - ?) был одним из самых старых японских лётчиков – истребителей: к началу Номонганского конфликта ему уже исполнилось 30 лет. Свою летную карьеру Сакаи начинал в качестве пилота гражданской авиации; в 1928 году ему присвоили унтер - офицерское звание и зачислили в резерв военной авиации.
Свою военную службу капрал Сакаи начал в Корее; затем летчик служил в Шантунге на территории Китая. После возвращения в Японию Сакаи некоторое время был инструктором в Истребительной школе Акено, а в 1932 году он поступил в военное училище, которое окончил на следующий год, получив звание младшего лейтенанта.
Боевое крещение Ивори Сакаи принял 11 марта 1938 года в Китае: в тот день он участвовал в налёте на Сиань и одержал свою первую победу - сбил китайский И-15. Через месяц, 10 апреля, он сбил сразу 3 самолёта, а 20 мая - ещё 1; в мае 1939 года Сакаи получил звание капитана.
В Номонганском инциденте капитан Сакаи принял участие как пилот 2-го Чутая 64-го Сентая с августа 1939 года; когда 1 сентября 1939 года его командир капитан Андзаи погиб, Сакаи занял место руководителя 2-го Чутая. На него, как и на других пилотов японской авиации, легла тяжелейшая нагрузка: от 4 до 6 боевых вылетов в день; однажды Сакаи пришлось совершить за день 7 боевых вылетов! Тогда после возвращения на аэродром Ивори насчитал в своём самолёте более 50 пробоин…
До заключения перемирия капитан Сакаи успел одержать 10 побед; вскоре он был переведён в Сеул, где он начал обучать молодых пилотов искусству ведения воздушного боя по "методу Сакаи". В июле 1941 года он вернулся в Истребительную школу Акено, где у него учились многие будущие японские асы 2-й мировой войны. В марте 1942 года Сакаи был произведён в майоры и назначен лётчиком – испытателем. Ему довелось облётывать и вводить в строй новые истребители Ки-61 "Хиен", Ки-84 "Хайате"; в самом конце войны Сакаи облетал прототип новейшего истребителя Ки-100 "Госикисен". На момент окончания 2-й Мировой войны на счету майора Сакаи было 15 воздушных побед (все одержаны в Китае и над Халхин - Голом); к этому времени он провел в воздухе более 5000 часов, посидев за штурвалами самолётов 50 типов.
Сержант Бундзи Йосияма
(20 побед)
Сержант Бундзи Йосияма (1916-1939) стал одним из лучших пилотов Номонганского вооружённого конфликта. Бундзи мечтал стать моряком, но когда его не приняли в Школу торгового флота, он решил попытать счастья в авиации, и поступил в летную школу. В ноябре 1934 года Йосияме присвоили квалификацию лётчика - истребителя и направили в 11-й Сентай, базировавшийся в Харбине (Манчжурия).
Первую свою победу Бундзи Йосияма одержал 28 мая 1939 года в схватке с группой советских истребителей майора Забалуева. Йосияма, летевший в составе 1-го Чутая, в завязавшейся схватке сбил один И-152. А 27 июня при ударе по советским аэродромам в Тамсак - Булаке Йосияма записал на свой счёт еще 4 советских истребителя (3 И-16 и 1 И-152). На обратном пути Йосияма приземлился в районе озера Буир - Нур и подобрал своего сбитого однополчанина - сержанта Эйсаку Судзуки.
25 июля Йосияма сбил ещё 3 истребителя противника и снова приземлился за линией фронта, чтобы подобрать Синтаро Кадзиму из 4-го Чутая. По мере того, как Йосияма сбивал всё новые самолёты, его репутация в полку неуклонно росла, и вскоре он назначен ведомым командира 1-го Чутая, капитана Кендзи Симады. 20 августа Йосияме удалось серьёзно повредить ещё один советский истребитель; тот совершил вынужденную посадку, а Йосияма приземлился рядом и застрелил советского пилота. Затем он взял пистолет и наручные часы убитого им лётчика в качестве сувенира, и вернулся на свой аэродром.
Сержант Бундзи Йосияма погиб 15 сентября 1939 года. В тот день истребители его части сопровождали бомбардировщики, летевшие бомбить советские аэродромы в районе озера Буир - Нур. С этого задания ас не вернулся, а на следующий день было объявлено перемирие… До своей гибели Иосияма совершил 90 боевых вылетов, сбил (по японским данным) 20 самолётов достоверно и ещё 25 вероятно.
Младший лейтенант Масатоси Масудзава
(12 побед)
Масатоси Масудзава (1915-?) являлся одной из самых ярких фигур японской армейской авиации. Этот великолепный пилот отличался безумной храбростью. Он постоянно шёл на самый отчаянный риск, но каждый раз оставался в живых, что принесло ему среди товарищей репутацию неуязвимого. Единственной слабостью Масудзавы была неудержимая страсть к спиртному. Масузава сам признавался, что ему нередко приходилось вести воздушные бои, будучи пьяным в стельку…
Масудзава начал службу в качестве простого пехотинца. Однако, узнав, что лётчики пользуются большей славой и лучшим довольствием, чем пехотинцы, Масудзава перевелся в лётную школу, которую окончил в феврале 1938 года. К началу военных действий на Халхин - Голе Масудзава уже служил в рядах 1-го Сентая. Свою первую победу он одержал 27 июня в районе Тамсак - Булака, а на момент заключения перемирия на его счету было 12 побед. Техника ведения боя была у Масудзавы проста и эффективна - уверенно атаковать противника, рассеять его и уничтожать по одному. В многочисленных схватках самолёт Масудзавы был весь изрешечен пулями, но сам пилот был словно заговорён – ни одного ранения! Вот уж поистине – Бог покровительствует храбрецам и пьяницам…
Во 2-й мировой войне Масудзава в чине фельдфебеля сражался с американцами над Новой Гвинеей, получил тяжелое ранение, долго лечился. После выписки из госпиталя Масудзаву списали, как негодного к лётной службе, но острая необходимость в лётных инструкторах дала шанс бывшему боевому пилоту снова подняться в небо. В марте 1944 года его направили в 39-ю учебно - тренировочную эскадрилью, которая была оснащена самолётами Ки-79 - учебной модификацией истребителя Ки-27. Основной задачей этой части была подготовка пилотов - камикадзе.
16 февраля 1945 года Масудзаве внь пришлось «тряхнуть стариной». В тот день американская палубная авиация нанесла удар по японским аэродромам, расположенным в районе Токио. Это был первый налёт американцев на японский архипелаг со времён знаменитого рейда Дулиттла в 1942 году. Когда поступило сообщение о приближении вражеских самолётов, Масудзава во главе 16 инструкторов и курсантов вылетел на перехват. Несмотря на то, что в Масудзава и его подчиненные сидели в учебных Ки-79, вооружённых всего одним 7,7-мм пулемётом, а американцы – в мощно вооруженных и хорошо защищенных истребителях "Hellcat", Масудзава не только уцелел, но и ухитрилсяг сбить один самолёт противника. Почти все его товарищи в той схваке погибли, а «неуязвимый» Масудзава вновь вернулся на аэродром без единой царапины!
Войну Масудзава закончил имея на боевом счету 15 воздушных побед, 12 из которых были им одержаны над Халхин-Голом.
Младший лейтенант Сёго Саито
(24 победы)
Во время Номонганского инцидента Сёго Саито (1918-1944) получил прозвище "Короля таранов". Саито стал летчиком-истребителем в ноябре 1938 года, по окончании авиашколы в Токорадзаве. Когда в мае 1939 года в монгольских степях начались боевые действия, Саито служил в рядах 24-го Сентая, базировавшегося в маньчжурском городе Хайлар. Свою первую победу он одержал 24 мая в не совсем обычных обстоятельствах. Вылетев позже всех, Саито обнаружил в воздухе группу самолётов и решил, что это его товарищи. Когда же он приблизился, выяснилось, что это советские И-152. Отступать было поздно, и Саито принял неравный бой, из которого вышел победителем.
Вновь Сёго Саито отличился 22 июня. Когда более 100 советских истребителей пересекли Халхин – Гол, японцы смогли противопоставить этой армаде только 18 Ки-27 из 24-го Сентая. В этом бою сержант Саито сбил 3 самолёта противника, а когда 3 советских истребителя совершили вынужденную посадку, Саито прошёл над ними на бреющем полёте и поджёг стоящие на земле машины. Вновь оказавшись в самой гуще схватки, Саито обнаружил, что израсходовал все боеприпасы. И тут его взяли в клещи 6 И-16. Понимая, что у него нет шансов уцелеть, Саито таранил ближайшего к нему истребителя и срубил часть его хвостового оперения своим крылом. Противник рассыпал строй, а Саито, воспользовавшись замешательством, вырвался из клещей и ушёл от преследования.
21 июля Саито сбил 4 истребителя противника и ещё 1 вероятно. Кроме того, ему удалось спасти жизнь своему командиру, которому на хвост сел советский истребитель. Саито попытался таранить противника и тот, уходя от неожиданной атаки, оторвался от своей жертвы. Спустя 2 дня сержант Саито сбил 1 бомбардировщик, но подоспевшие истребители противника изрешетили японский самолёт, а сам Саито был ранен в ногу. Однако пилот нашёл в себе силы выйти из боя и вернуться на аэродром, где он был госпитализирован.
На момент заключения перемирия Саито имел на счету 24 победы и был самым результативным лётчиком 24-го Сентая. В начале 2-й Мировой войны часть Саито перебросили на Филиппины, затем на Новую Гвинею, где он сбил несколько американских самолётов, в числе которых были бомбардировщики В-24, однако точное число его побед неизвестно. Саито погиб 2 июля 1944 года, сражаясь с американцами в качестве пехотинца.
Советские асы Халхин-Гола
Как уже здесь говорилось, в советской авиации 30-х годов не было принято подсчитывать личные победы; в коллективистской стране на всех уровнях пропагандировался коллективизм, и потому среди «сталинских соколов» более ценились групповые победы, которые, кстати, шли не на счет отдельного летчика, а записывались в общий счет подразделения. Именно поэтому сегодня достаточно сложно составить список советских асов Халхин-Гола, тем более определить места по рейтингу. Однако исследователи, получившие в конце 20-го века доступ к архивам, попытались составить такой рейтинг, опираясь на отчеты «сталинских соколов» о проведенных боях. Конечно, утверждать, что данный список точен «на сто процентов» нельзя, однако пока ничего более достоверного историки предложить не могут…
Первым среди асов 1939 г был, вероятно, ветеран войн в Испании и Китае Сергей Грицевец, заявивший о 12 победах в небе Монголии. Следующими в списке лучших асов Халхин-Гола следуют Н.П. Жердев (11 побед), М.П. Нога (9), В.Г. Рахов и С.П. Данилов (по 8), А.В. Ворожейкин и А.А. Зайцев (по 6), Г.П. Кравченко, В.П.Трубаченко, И.И. Красноюрченко и В.М. Найденко (по 5). Этими летчиками и ограничивается список советских асов Халхин-Гола, так как остальные летчики одержали в небе Монголии менее 5 побед (5 побед считаются в мире рубежом, превращающим летчика-истребителя в аса). Тем не менее, советская пропаганда причислила к асам ряд летчиков, не одержавших нужного количества побед, но отличившихся в боях каким-то другим способом. Так, например, Звездой Героя Советского Союза и титулом аса были награждены старший лейтенант В.Ф. Скобарихин (2 победы) и капитан В.П. Кустов (посмертно) за уничтожение вражеских самолетов таранными ударами. Этой же чести был удостоен капитан А.И. Балашов, который получил в бою смертельное ранение в голову, однако сумел вернуться на аэродром и совершить посадку, чем спас боевую машину (сам вскоре скончался в госпитале).
Грицевец Сергей Иванович
(12 побед на Халхин-Голе + 30 в Китае и Испании)
С.И. Грицевец (1909-1939) –самый известный советский ас 30-х годов и один из первых в истории Дважды Героев Советского Союза (правда, так и не получивший ни одной Золотой Звезды). Сын белорусского крестьянина, он в 1931 году по комсомольской путевке поступил в Оренбургскую авиашколу, по окончании которой и стал летчиком-истребителем. В 1937 году Грицевец был направлен в Китай, где советские летчики обучали китайских пилотов летному делу, а так же вместе со своими подопечными участвовали в воздушных боях. Здесь Сергей и проявил свои бойцовские качества, доведя к концу командировки личный счет до 24 побед над японскими самолетами (правда, в официальной энциклопедической литературе о китайской командировке Грицевца не упоминается, однако о ней говорится во многих мемуарах советских «китайских» асов, воевавших с Сергеем плечо к плечу). Летом 1938 г только что вернувшийся из Китая Грицевец добровольно направился в Испанию для участия в гражданской войне. Здесь Сергей Иванович провел всего 3,5 месяца, успев одержать 6 побед: в октябре 1938 г все советские добровольцы были отозваны из Испании. Таким образом, к концу 1938 года счет аса составлял не менее 30 побед – цифра для того времени почти невероятная! Поэтому не удивительно, что в феврале 1939 г С.И. Грицевец был удостоен звания Героя Советского Союза.
После первого, «провального» этапа Халхин-Гольских событий, стоившего ВВС РККА огромных потерь, в Монголию была спешно отправлена группа «испанских» и «китайских» асов Сталина. В задачу группы входила передача молодежи боевого опыта и обеспечение захвата господства в воздухе советской авиацией; естественно, что в этой группе оказался и лучший «сталинский сокол» Сергей Грицевец. Обучив молодых летчиков тому, что умел сам он приступил к боевой работе уже 22 июня, успев уничтожить до окончания конфликта не менее 12 вражеских самолетов. Победы в схватках прославленному асу обеспечивали прекрасное умение владеть машиной и способность к импровизации, сбивающей с толку противника. Так, например, в одной из схваток Грицевец дал, казалось бы, бесполезную очередь с дальней дистанции по оторвавшемуся от него противнику; однако прошедшая рядом трасса заставила японца свернуть в сторону, поневоле сократив расстояние между ним и Грицевцом. Нагнав врага, Сергей демонстративно начал закладывать крутой крен в хвост японца, а когда тот бросился в крутой разворот, чтобы «стряхнуть» противника с хвоста, Грицевец резко вернул машину в исходное положение, и в результате японец сам влез в прицел «сталинского сокола»…
Хотя Сергей Иванович стал наиболее результативным советским асом Халхин-Гола, самую большую известность принесли ему не победы, а спасение жизни командира 70-го ИАП майора Забалуева. Когда сбитый Забалуев оказался на земле, к нему бросились японские пехотинцы; и тут рядом приземлился «Ишачок» Горовца. Влезая в кабину Сергея, Забалуев зацепил ногой сектор газа, отчего мотор едва не заглох. В последний миг Грицевец все же успел перехватить рычаг и дать полный газ, взлетев в небо под градом японских пуль, посылаемых почти в упор…
За этот подвиг Сергей Иванович 29 августа 1939 года был удостоен звания Дважды Героя. К этому времени прославленный ас пересел с «Ишака» на «Чайку» - новейший истребитель-биплан И-153. И вновь, уже в первом вылете, Грицевец принял нестандартное решение: полет он и его группа совершали с неубранными шасси. В результате японцы решили, что к ним приближаются устаревшие И-15бис и смело пошли на них в атаку. Сблизившись с японцами, группа Грицевца дружно убрала шасси и резко увеличила скорость, врезавшись в строй оторопевшего противника. Результатом схватки стали 4 сбитых И-27…
В сентябре 1939 года Сергей Иванович был отозван в Москву – его назначили советником авиабригады Белорусского Военного округа, которая готовилась прикрывать с воздуха части Красной Армии, входившие на территорию принадлежавших Польше Западной Украины и Белоруссии. В сумерках 16 сентября Грицевец приземлился на аэродроме бригады под Оршей, а в следующий миг в него врезался совершавший посадку самолет майора П. Хары, не увидевший во тьме препятствия на полосе…
К моменту своей гибели Сергей Иванович Грицевец, имевший на счету 42 воздушные победы, являлся лучшим советским асом «межвоенного» периода и одним из немногих Дважды Героев Советского Союза. Однако ас так и не получил ни одной Золотой Звезды – первое вручение знаков этой награды состоялось только в ноябре 1939 г – уже после гибели Грицевца…
Жердев Николай Прокофьевич
(11 побед на Халхин-Голе, 5 + 6 побед в Испании и Вов)
Николай Жердев (1911-1942) – второй по результативности ас Халхин-Гола. В 1932 г окончил Луганскую авиашколу, затем служил летчиком истребительной эскадрильи Белорусского военного округа. С марта по сентябрь 1938 года Николай в качестве добровольца принимал участие в гражданской войне в Испании, где в 15 воздушных боях сбил 3 вражеских самолета, в том числе 1 – таранным ударом. По возвращении на Родину Николай Жердев был назначен помощником командира истребительного полка, а в конце мая 1939 г он был направлен на Халхин-Гол для оказания помощи частям, сражавшимся против японцев. Участвуя в боях с июня по сентябрь, Николай Жердев провел 105 боевых вылетов (в том числе 14 – на штурмовку вражеских позиций), и в 46 боях он лично сбил 11 самолетов. За эти успехи капитан Жердев в ноябре 1939 г был удостоен звания Героя Советского Союза.
По окончании Номонганского инцидента Николай Жердев служил инспектором по технике пилотирования 44-й истребительной дивизии. В мае 1940 г во время полета над границей Жердев потерял ориентировку и сел на аэродроме в оккупированной немцами Польше. Германцы через три дня вернули пилота и самолет в СССР, однако эта ошибка повлекла для Николая большие неприятности и серьезно отразилась на дальнейшей карьере аса. Поэтому майор Жердев в Великой Отечественной войне участвовал в довольно скромной должности штурмана 821-го ИАП (4-й ВА Северо-Кавказского фронта). Он погиб в авиакатастрофе в рядовом вылете 15 ноября 1942 года. Общий счет аса за его боевую карьеру составил 16 личных + 6 групповых побед.
Рахов Виктор Георгиевич
(8 побед)
Виктор Рахов (1914-1939) окончил Качинскую авиашколу в 1933 году, и был направлен служить в 188-ю истребительную эскадрилью. Позже он стал инспектором по лётной подготовке ВВС РККА, а с 1936 года – летчиком-испытателем в НИИ ВВС. Участвовал во многих авиационных парадах в Москве и Тушино.
С мая 1939 года Виктор Рахов сражался в боях на реке Халхин-Гол в должности командира звена 22-го истребительного авиационного полка. За время конфликта старший лейтенант Рахов совершил 68 боевых вылетов. Впервые Виктор отличился 24 июня 1939 года, когда он во главе звена посадил на своей территории японский истребитель Ki-27. А 20 августа 1939 года Виктор совершил подвиг, сделавший его известным на весь Советский Союз. В воздушном бою Рахов увидел, что японские истребители атакуют самолёт лётчика Трубаченко; к этому времени боеприпасы Виктора были уже израсходованы, и тогда Рахов, спасая товарища, решил пойти на таран. Он нагнал противника, пристроился к нему сзади и пропеллером обрубил хвостовое оперение, после чего произвёл успешную посадку на своём аэродроме.
Всего в 15 воздушных боях Виктор Рахов сбил 8 японских самолётов. Последнюю победу одержал в бою 27 августа 1939 года, но и сам был тяжело ранен, и с большим трудом привёл самолёт на свой аэродром. А 29 августа 1939 года Виктор умер от ран в Читинском военном госпитале, так и не узнав, что в этот день ему было присвоено звание Героя Советского Союза.
Ворожейкин Арсений Васильевич
(6 побед на Халхин-Голе + 59 в ВОв)
А.В. Ворожейкин (1912 - 2001) окончил Харьковскую авиашколу в 1937 г, и стал летчиком истребительного полка. Как член ВКП(б) был назначен комиссаром эскадрильи. Весной 1939 г Арсения перевели на Дальний Восток, где начались бои в районе Халхин-Гола; летал он в составе 22-го ИАП на пушечном И-16 тип 17 с бортовым номером «22». Полк сразу же после появления в зоне боев понес большие потери, однако Ворожейкин в этих боях не участвовал. В полк срочно прибыл для обучения молодежи имевший богатый боевой опыт Сергей Грицевец; Арсений внимательно прислушивался к советам знаменитого аса, и это впоследствии очень пригодилось ему в бою. Правда, в первой воздушной схватке, когда Ворожейкин погнался за одиночным разведчиком, он в азарте с дальней дистанции бесполезно расстрелял по врагу весь боезапас, а потом заблудился в наступивших сумерках и чудом нашел в полной темноте свой аэродром. Но потом дело пошло лучше: 22 июня 1939 г Арсений одержал первую воздушную победу, уничтожив истребитель Ки-27. 4 июля Ворожейкину пришлось в восьмом за день вылете сопровождать бомбардировщики СБ; на перехват поднялись японские истребители, и Арсений буквально разнес своим залпом подкрадывавшийся к СБ Ки-27; потом он атаковал второго и поразил его очередью, но увидеть, что стало с японцем не успел: его самого подбил третий самолет. Ворожейкин пошел на вынужденную посадку прямо в степь, японец бросился вдогонку, поливая «Ишак» свинцом, и когда врага по инерции пронесло вперед, спутная струя от японского винта перевернула самолет Арсения и швырнула его на землю. Ворожейкин пришел в себя только ночью. Выбравшись из обломков «Ишака», он побрел было к своим, но лицом к лицу столкнулся с японским летчиком со сбитого истребителя; началась рукопашная схватка, настолько ожесточенная, что для спасения своей жизни Арсению пришлось откусить у японца пальцы! Расправившись с противником, Ворожейкин доплелся до базы и тут же был отправлен в госпиталь. Здесь выяснилось, что при катастрофе у Арсения произошел компрессионный перелом поясничных позвонков; просто удивительно, как в таком состоянии летчик смог победить японца в рукопашной схватке и добраться до своих! Врачи заявили, что Ворожейкину нельзя больше летать, но Арсений взялся тренировать поясницу специальным комплексом упражнений, и добился допуска к полетам (правда, его предупредили, что в случае попытки прыжка с парашютом он будет обречен). Вернувшись в свою часть, Ворожейкин вновь приступил к боевой работе. В одном из вылетов едва не погиб: при штурмовке войск противника пришлось выходить из пике в сторону горы и во избежание столкновения с ней переходить в резкий набор высоты; тут-то и дала себя знать сломанная поясница - Арсений от боли впал в полубессознательное состояние и только чудом не потерял управления. В следующий миг рядом разорвался зенитный снаряд и на «Ишаке» захлебнулся мотор. Машина рухнула вниз, но не ударилась о скалы, а проскользнула в ущелье, и этого случайно появившегося «запаса высоты» всего в несколько десятков метров оказалось достаточно, чтобы мотор прочихался и вытянул И-16 из гибельной ситуации.
Всего за время Халхин-Гольских событий Арсений Ворожейкин провел 30 боев, в которых сбил 6 японских самолетов. Зимой 1939-40 гг. он участвовал в Советско-Финской войне, а затем – в Великой Отечественной войне, которую Ворожейкин закончил Дважды Героем Советского Союза. Общий счет прославленного аса составил 65 побед (6 личных на Халхин-Голе + 46 личных и 13 групповых в Великой Отечественной).
Кравченко Григорий Пантелеевич
(5 побед на Халхин-Голе + 15 побед в Китае и ВОв)
Григорий Кравченко (1912-1943) наряду с Сергеем Грицевцом является первым Дважды Героем Советского Союза (звание обоим асам присвоено в один день). Сын крестьянина-бедняка, он поступил в летное училище в 1931 г, а уже через 11 месяцев стал инструктором Качинской авиашколы. В 1934 году Григорий перевелся в истребительную авиацию, а в 1938 г старший лейтенант Кравченко отправился добровольцем в Китай для участия в боевых действиях против японской авиации. С 13 марта по 24 августа 1938 г в многочисленных боях он сбил 9 самолетов противника, при этом сам дважды был сбит, но остался в строю. По возвращении из Китая майор Григорий Кравченко стал летчиком-испытателем в НИИ ВВС, испытал и ввел в строй целый ряд боевых самолетов. За эти успешные испытания и за победы в Китае Григорий 22 февраля 1939 г был удостоен звания Героя Советского Союза.
В конце мая 1939 г Кравченко, как опытный летчик и имеющий боевой опыт ас был направлен командованием на Халхин-Гол для обучения ведению боя молодых летчиков и укрепления воюющих частей.
По прибытии в Монголию Григорий Пантелеевич был назначен советником в 22-й истребительный авиационный полк, а после гибели в бою комполка майора Глазыкина он был назначен командиром этого полка. По советским данным лётчики полка под его руководством уничтожили в воздухе и на земле более 100 вражеских самолётов. Сам Кравченко с 22 июня по 29 июля провёл 8 воздушных боёв, сбил 3 самолёта лично и 4 в группе. 10 августа за мужество в боях с агрессорами Президиум Малого Хурала МНР наградил Григория Пантелеевича Кравченко орденом «Красного знамени за воинскую доблесть» (орден вручил маршал МНР Чойбалсан). А 29 августа 1939 года майор Кравченко был во второй раз удостоен звания Героя Советского Союза - Г. П. Кравченко и С. И. Грицевец стали первыми дважды Героями Советского Союза. Кроме самого Кравченко, ещё 13 лётчиков его 22-го ИАП было удостоено звания Герой Советского Союза, 285 человек - награждены орденами и медалями, а сам полк стал Краснознамённым.
В октябре 1939 г майор Г. П. Кравченко был назначен начальником отдела истребительной авиации Главного управления ВВС РККА. 4 ноября 1939 года Героям Советского Союза впервые вручались медали «Золотая Звезда»; и Григорию Пантелеевичу Кравченко первому в стране Председатель Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинин прикрепил на гимнастерку сразу две медали «Золотая Звезда». А 7 ноября 1939 года Кравченко был ведущим пятерки истребителей и открывал воздушный парад над Красной Площадью. В ноябре 1939 года Кравченко был выдвинут кандидатом, а затем был избран в депутаты Московского областного Совета депутатов трудящихся.
Зимой 1939-1940 гг Григорий Пантелеевич участвовал в Советско-Финской войне в качестве руководителя Особой бригады, состоявшей из 6 авиаполков. В ходе этой войны Кравченко получил звание комдива и второй орден Красного Знамени. Затем – участие в присоединении Эстонии и назначение на должность командующего ВВС Прибалтийского особого военного округа.
В Великой Отечественной войне участвовал с июня 1941 года как командир 11-й смешанной авиационной дивизии на Западном и Брянском фронтах. С 22 ноября 1941 года по март 1942 года был командующим ВВС 3-й армии Брянского фронта. Затем, в марте-мае 1942 года, командиром 8-й ударной авиационной группы Ставки Верховного Главнокомандования (Брянский фронт). С мая 1942 года формировал 215-ю истребительную авиационную дивизию, и в качестве её командира участвовал в боях на Калининском (ноябрь 1942 - январь 1943) и Волховском (с января 1943 года) фронтах. 23 февраля 1943 года в воздушном бою Кравченко сбил «Фокке-Вульф 190», однако его самолет Ла-5 был подбит и загорелся. Перелетев через линию фронта, Кравченко не смог дотянуть до своего аэродрома, и был вынужден покинуть самолет, однако парашют не раскрылся (вытяжной трос, с помощью которого открывается ранец парашюта, перебило осколком), и Гигорий Пантелеевич погиб.
Общее число побед, одержанных Г. П. Кравченко, ни в одном из источников, не приводится (за исключением книги П. М. Стефановского «300 неизвестных», где указано 19 побед, одержанных в боях с японцами). Возможно, эти цифры отражают общий итог его боевой деятельности. Согласно некоторым мемуарным источникам, в своём последнем бою он одержал сразу 4 победы (3 самолёта сбил пушечным огнём, ещё один - умелым маневром вогнал в землю). Некоторые западные источники указывают на 20 побед, одержанных в 4-х войнах, но так ли это на самом деле – пока утверждать невозможно...
Якименко Антон Дмитриевич
(3+4 победы на Халхин-Голе, 15+35 побед в Вов)
Антон Якименко (1913 - 2006) по международной шкале определения асов в 1939 году еще не достиг этого титула (3 личные победы вместо 5), хотя в СССР его официально признали таковым, присвоив за участие в боях над Халхин-Голом звание Героя Советского Союза.
Сын крестьянина, Антон закончил Луганскую школу военных пилотов в 1935 г в звании старшины, после чего был направлен в 22-й истребительный полк, входивший тогда в состав 64-й легкобомбардировочной бригады, базировавшейся в Забайкалье. Здесь Якименко быстро продвинулся по службе, став командиром звена, а вскоре - штурманом эскадрильи. Но этот рост не сопровождался повышением в звании, потому что Антон не числился кадровым военнослужащим, а являлся «срочником». В результате сложилась парадоксальная ситуация, когда старшина срочной службы командовал кадровыми лейтенантами и капитанами! К началу 1939 г срок службы Якименко подошел к концу, однако нуждавшееся в нем руководство полка тянуло с отчислением Антона из части, а сам Якименко, уже не мысливший себя без полетов, вопроса о демобилизации не поднимал. В конце концов, командир полка майор Куцевалов направил в Наркомкат обороны просьбу о переводе Якименко в кадровый состав и присвоении ему без обучения в училище звания "лейтенант". Однако вопрос этот решался довольно долго, и Антону Якименко пришлось принять участие в Халхин-Гольских событиях все в том же звании старшины.
В боях на Халхин-Голе старшина Якименко сражался с 23 мая 1939 г, выполнив за время конфликта около 100 боевых вылетов. 17.06.39 г в районе озера Буин-Нур Антон сбил свой первый японский истребитель; это произошло, когда он тройкой прорывался из разведки прямо сквозь строй 18 преградивших "ишачкам" дорогу И-27. Вторую победу Якименко одержал 22.06.39 г, едва при этом не расставшись с жизнью. 12.07.39 г в ожесточенной "собачьей свалке" над баян-цаганской излучиной реки Халхин-Гол Антон сбил свой 7-й самолет, но и сам был ранен в ногу "зависшими" во время атаки у него в хвосте японцами. Тем не менее, Якименко сумел вырваться из вражеских "клещей" и «на бреющем» дойти до своего аэродрома. Ранение оказалось довольно тяжелым, поэтому Антон в боях на Халхин-Голе больше не участвовал. На память о тех событиях ему остались Монгольский орден Красного Знамени и Звезда Героя Советского Союза, которой Антон был награжден 29 августа 1939 г.
После боев на Халхин-Голе ставший лейтенантом Якименко по ходатайству своего командира Г.П. Кравченко получил назначение на должность... заместителя командира 67-го ИАП в городе Ржеве! История повторилась: теперь лейтенант Якименко командовал капитанами и майорами...
В составе 67-го ИАП Антон в 1940 г принимал участие в походе на Бессарабию, ставшую после этого Молдавской ССР. Здесь же, в Молдавии, он и встретил начало Великой Отечественной войны.
В октябре 1941 года Антон Дмитриевич стал командиром 427-го истребительного авиационного полка, Волховского фронта. В 1942 году его полк воевал на Калининском фронте, а в 1943 г - под Курском. После этого сражения по решению командира авиакорпуса генерала Подгорного была создана специальная авиагруппа для выполнения внезапно возникающих важных задач. Эта группа в случае необходимости бросалась командованием на выручку связанных боем авиаподразделений, или на их усиление, чтобы сорвать удар вражеской авиации по советским наземным войскам. Эта группа получила название «Меч», возглавил ее Антон Якименко (остававшийся в то же время командиром 427-го полка). В группу вошли те летчики, которых Антон Дмитриевич лично проверил в бою и знал, кто на что способен. Опознавательным знаком этой группы стал ярко-красный цвет передней части самолета – от винта до кабины. Впоследствии группа «Меч», являвшаяся фактически резервом командира авиакорпуса, получила на вооружение новейшие истребители Як-3.
Потом полк Якименко участвовал в боях за Бессарабию, за освобождение Румынии, Венгрии, Чехословакии. Победу Якименко встретил в Чехословакии, в районе города Брно. За годы войны в небе Украины, Сталинграда, Курска, Румынии, Венгрии, Австрии и Чехословакии Антон Дмитриевич произвел 1055 боевых вылетов, сбил лично 15 и в группе - 35 немецких самолетов. Трижды Якименко был ранен в боях.
Десять его воспитанников, стали Героями Советского Союза.
Одной из необъявленных войн, в которых воевал Советский Союз, стали бои на Халхин-Голе (11 мая – 16 сентября 1939 года). Именно на этой войне взошла звезда маршала Жукова, и он стал героем Монгольской Республики. Бои шли на территории Монголии у границы с марионеточным государством Маньчжоу-го (созданном Японской империей) в районе реки Халхин-Гол.
На первом фото танковая атака РККА. Халхин-Гол, август 1939.
Начало конфликта
С января 1939 года на границе Монголии японцы устраивали провокации, обстреливали пограничников Монгольской Народной Республики (МНР), совершали нападения на их наряды.
Ночью 8 мая отряд японцев попытался захватить островок на реке Халкин-Гол, монгольские пограничники отбили атаку. 11-го мая отряд японской кавалерии вклинился вглубь территории МНР на 15 км и атаковал пограничную заставу, после подхода подкреплений монголы оттеснили врага к границе. 14-го японский отряд, поддержанный авиацией, атаковал 7-ю пограничную заставу Монголии, японцы заняли высоту Дунгур-Обо, 15-го к занятой высоте японцы перебросили 2 роты и 8 единиц бронетехники.
Советский Союз был связан с МНР «Протоколом о взаимопомощи», наша армия отреагировала сразу: утром 17-го мая подразделения 57-го особого стрелкового корпуса Н. В. Фекленко были направлены в район конфликта, 22-го советские части отбросили противника к границе. 22-28 мая в районе конфликта стороны сосредотачивали силы: со стороны СССР и МНР было около 1000 человек, японцы сосредоточили более 1600 человек. 28 мая японцы атаковали с целью окружить советско-монгольские силы и отрезать их от переправы на западный берег реки. Наши силы отступили, план окружения был сорван. 29-го наши силы контратаковали и восстановили положение.
Москва заявила, что будет защищать границы Монголии "как свои собственные", началась переброска бронетанковых и авиационных частей. Так, на 1 мая было 84 самолёта, на 23 мая – 147, на 17 июня – 267 самолетов.
Японская пехота переправляется через р. Халхин-Гол.
Воздушная война
В июне боёв на суше не было, но шла ожесточённая битва за превосходство в воздухе. Первый самолет, машину типа Р-5, СССР потерял 22 мая. Первые же столкновения ВВС СССР с японскими вызвали беспокойство в Москве: 27-го мая была разбита 1-я эскадрильи 22 ИАП (истребительный авиационный полк), истребитель майора Т.Ф.Куцевалова не взлетел из-за неисправности двигателя, ещё 4 истребителя вышли из боя и сели по той же причине, из четырех оставшихся пилотов – двое погибли. Один был ранен.
28-го мая была почти полностью уничтожена 4-я эскадрилья 22 ИАП: из 10 лётчиков – 5 погибли или пропали без вести, трое были ранены. В начале июня начали прибывать пилоты, имевшие опыт боёв в Испании и Китае, в качестве инструкторов и организаторов. Можно отметить, что пилоты, не имевшие опыта боёв, довольно быстро переняли их опыт, что говорит об их в целом хорошей подготовке. Группа летчиков и технических специалистов из 48 человек во главе с замначальника ВВС РККА Я.В.Смушкевичем, кроме него ещё 16 пилотов имели звание Герой Советского Союза, они были распределены по частям и приступили к обучению личного состава.
Японский истребитель Ki 27 .
И-153 комэска третьей эскадрильи 56 ИАП майора Черкасова. Реконструкция Владимира Загороднева.
У японских ВВС на начало войны в Манчжурии и в Корее насчитывалось 274 самолета, то есть численного превосходства у них не было. В июне у японцев в районе конфликта было 77 истребителей, 24 двухмоторных бомбардировщика, 28 одномоторных самолетов (разведчиков, легких бомбардировщиков).
Ещё одной причиной, обусловившей крупные потери советских ВВС (всего за время этой войны СССР потерял 207, а Япония - 162-164 самолёта), было массовое использование истребителей-бипланов. Так, уже 22 июня в бою с японцами было потеряно 13 из 49 участвовавших истребителей И-15 (27%) и только один из 13-ти И-16. Командир 4-й эскадрильи 22 ИАП лётчик Евгений Степанов (прошел «школу» Испании) с трудом вышел из боя и посадил И-15 с перебитой тягой управления двигателем. Бипланы хорошо показали себя в Испании и в 1939 году стали самым массовым истребителем СССР, хотя из Китая уже поступала тревожная информация. Там наши лётчики столкнулись со скоростными японскими монопланами.
22-28 июня шли ожесточённые воздушные бои, 27-го утром японским ВВС удалось нанести внезапный удар по советским аэродромам, они потеряли 5 самолетов, мы 19. За эти дни японские ВВС потеряли примерно 90 самолетов, мы 38.
Основным и самым современным монопланом советских ВВС в этих боях был моноплан И-16, во многом именно он позволил переломить ситуацию в пользу ВВС РККА.
Успешным было и стратегическое планирование в отношении авиапрома и ВВС: советская военная доктрина предполагала готовность вести одновременно две войны - на западе и востоке. И для этого была создана материальная база, советская авиационная промышленность не только создала две группировки авиации, но и могла своевременно восполнять потери. Это позволило в 1938 году ВВС поддержать наши войска во время конфликта на Хасане и одновременно на Западном стратегическом направлении держать в готовности 2000 самолётов, готовых поддержать Чехословакию. В 1939 году на Востоке ВВС воевали на Халкин-Голе и одновременно поддержали операцию по присоединению Западной Белоруссии и Западной Украины.
СССР создал на фронте с Японией количественный перевес, в первой половине августа прибыло новое пополнение - около 200 самолетов. К середине августа, вместе с монгольскими Р-5, у советских ВВС было до 558 боевых самолетов, вдвое больше чем у японцев. Из них 181 самолет – это бомбардировщики СБ, которые стали основной ударной силой ВВС при прорыве японской линии фронта во время наступления 20 августа. Япония же из-за слабой промышленной базы и одновременной войны в Китае (которая поглощала большую часть сил ВВС) не смогла увеличить свои силы. Только уже в конце конфликта, в сентябре, смогли перебросить 60 устаревших истребителей-бипланов, доведя свои силы до 295 самолетов. Кроме того, японцы не обладали значительным числом обученных пилотов, их потери были невосполнимы.
В первой половине сентября состоялось 7 воздушных боев, самый крупный 15 сентября 1939 года (за день до перемирия) - 120 японских самолетов против 207 советских.
Воздушные бои на Халкин-Голе уникальны тем, что на небольшом пространстве столкнулись значительные силы сторон. Они показали важность хорошего состояния матчасти, необходимость быстроты пополнения пилотами и техникой.
Халкин-Гол, лето 1939 г. Подготовка истребителя И-15 к боевому вылету.
Халкин-Гол. Красная звезда против Восходящего солнца. И-16 против Nakajima Ki.27.
Куцевалов Тимофей Фёдорович (1904-1975), Герой Советского Союза.
Бои на суше
Жуков был направлен на Халкин-Гол в качестве инспектора, есть мнение, что поспособствовал его отправке Будённый, старый маршал уважал Жукова как жесткого и требовательного командира дивизии. 30 мая Жуков отправил в Москву критическое донесение, в котором сообщил, что комкор «мало организован и недостаточно целеустремлён». В начале июня Н.В. Фекленко отозвали в Москву, а Жуков был назначен на его место, начальником его штаба стал комбриг М. А. Богданов. Это был пример сталинского кадрового принципа: критикуешь - покажи сам, что умеешь, Жуков получил шанс выделиться.
Вскоре новый штаб предложил план: активная оборона на плацдарме за Халхин-Голом и подготовка контрудара по японской группировке. Бог войны дал Жукову время на подготовку, весь июнь шли воздушные бои, на суше крупных столкновений не было.
Японцы тоже не сидели сложа руки и концу месяца подготовили свою операцию, её целью было окружить и уничтожить силы РККА на восточном берегу реки, форсировать реку и прорвать советский фронт. 2 июля японцы атаковали, форсировали реку и захватили гору Баян-Цаган в 40 км от границы, ситуация была сложной. Японские силы, одновременно развивая успех, спешно укрепляли плацдарм. Жуков, действуя на свой страх и риск, чтобы спасти положение, был вынужден просить в бой подвижный резерв - 11-ю танковую бригаду комбрига М. П. Яковлева с монгольским бронедивизионом, без поддержки стрелкового полка. Бригада выполнила задачу, японцы были разгромлены, правда ценой потери более половины бронетехники, но ситуация была спасена. Подошли другие части, японцы начали отходить, чтобы их остановить, японское командование взорвало единственный понтонный мост, но утром 5-го это уже было бегство. Японцы потеряли только убитыми несколько тысяч человек, почти всю бронетехнику и артиллерию.
Яковлев, Михаил Павлович (18 ноября 1903 года - 12 июля 1939 года), Герой Советского Союза посмертно.
Разбитый советский бронеавтомобиль БА-10.
На восточном берегу советские силы отошли к реке, сократив свой плацдарм, но не были разгромлены. Чтобы окончательно ликвидировать угрозу МНР, необходимо было разгромить японцев на восточном берегу, восстановить границу. Жуков начал планировать наступательную операцию. Японцы также планировали наступательную операцию, но с учётом печального опыта, уже без форсирования реки. Решили ограничиться уничтожением советского плацдарма.
Стягивались дополнительные силы: 82-я стрелковая дивизия, 37-я танковая бригада, в Забайкальском военном округе провели частичную мобилизацию и были сформированы две новые дивизии. С Забайкальского округа перебросили сводный батальон пограничников для укрепления границы МНР, они задержали десятки японских разведчиков. 57-й корпус переформировали в 1-ю армейскую (фронтовую) группу.
Численность советских сил возросла до 57 тысяч бойцов, у армейской группы было 542 орудия и миномёта, около 500 танков, 385 бронемашин и 515 боевых самолётов. У японцев, в специально созданной 6-й армии, было более 75 тысяч человек, 500 орудий, 182 танка.
8-11 июля шли бои на восточном берегу реки, советские позиции были удержаны. 13-22 июля было затишье, советская сторона укрепляла плацдарм, на него были переброшены 24-й мотострелковый полк И. И. Федюнинского и 5-я стрелково-пулеметная бригада. 23-24 июля японцы атаковали, но выбить наши силы с плацдарма не смогли.
М. А. Богданов.
Комкор Жуков и маршал Чойбалсан.
Разгром противника
Советская подготовка проходила в строжайшей тайне, все перемещения проходили только ночью, радиопереговоры велись о подготовке обороны и планах осенне-зимней кампании, ночью звуковые установки транслировали звуки передвижения танков, самолетов, чтобы японцы привыкли к ночному движению, проводились и другие мероприятия с целью ввести противника в заблуждение.
В итоге наступление, начатое 20 августа, стало неожиданным для японской армии, сами японцы планировали ударить 24 августа. Это была классическая операция с фланговыми ударами механизированных и танковых частей, с целью окружить и разгромить врага в районе между рекой Халкин-Гол и государственной границей МНР. Этот опыт Красная Армия, под командованием Жукова, осуществила раньше знаменитых ударов вермахта в Польше, Франции, в СССР. Удар наносили три группы: Южная группа наносила главный удар (полковник М. И. Потапова), Северная группа наносила вспомогательный удар (полковник И. П. Алексеенко), Центральная группа сковывала противника боем (комбриг Д. Е. Петров).
В 6.15 началась артиллерийская подготовка и авиаудар, в 9 часов пошли в атаку сухопутные силы. Самые жестокие бои шли на Центральном направлении, здесь противник имел мощные укрепления. 21-22-го Жуков ввел в бой резерв - 9-ю мотоброневую бригаду, 23-го на Центральном направлении пришлось ввести последний резерв - 212-ю авиадесантную бригаду и две роты пограничников. Активно помогали ВВС, только за 24-25 августа бомбардировщики сделали 218 боевых вылетов. Японское командование не смогло определить направление главного удара и оказать своевременную помощь своим флангам. К 26 августа окружение было завершено и значительные силы 6-й японской армии попали в «котёл».
Японские солдаты проявили себя с лучшей стороны, дрались до последнего, в плен не сдавались, попытки деблокировать окружённые силы были отбиты. К 31 августа территория МНР была очищена от японцев.
4 и 8 сентября японские силы попытались занять монгольские приграничные территории, но были отбиты, понеся тяжёлые потери (около 500 только убитыми).
15 сентября 1939 года было подписан договор между Советским Союзом, Монголией и Японией о прекращении в районе реки Халхин-Гол, который вступил в силу 16-го сентября. Окончательно урегулирован конфликт был в мае 1942 году, было подписано окончательное соглашение об урегулировании проблемы: это было компромиссное, во многом в пользу Японии, урегулирование границ на основе старых карт. СССР был в тяжёлом положении и настаивать на своём было дипломатически неверно. Правда, соглашение просуществовало всего до 1945 года, затем МНР вернули уступленные в 1942 году участки.
Итоги:
Демонстрация военной мощи СССР на Хасане и Халкин-Голе показала Токио всю опасность войны с Красной армией и стала главной причиной выбора японской элитой главным направление экспансии – Южное. А это в преддверии нападения Германии на СССР имело огромное военно-стратегическое значение, мы получили относительно безопасный тыл на Востоке.
Халкин-Гол стал началом великолепной карьеры Жукова, прежде один из многочисленных командиров стал командующим одного из важнейших военных округов страны – Киевского, и начальником Генерального Штаба.
Мититаро Комацубара, руководил военной операцией Императорской армии Японии у реки Халхин-Гол, осенью 1940 года покончил с собой.
Мемориал «Зайсан», Улан-Батор.